Якименко Константин Николаевич. Последний шанс

   "Как будто тебя это остановит!" - заметил внутренний голос, и я согласился: верно, не остановит.
   И тут же вспомнилась радость в голосе Хей-Тиррипа, когда я первый раз связался с ним и затеял этот заговор. Выходит, и я такой же? Вот мерзость... Хотелось еще воды, а лучше - чего-нибудь покрепче.
   Потом я потребовал связь с Хейном.
   Он откликнулся сразу, и несколько секунд мы молча глядели друг на друга. Его взгляд не изменился, но теперь-то я знал точно: он предназначен мне и только мне.
   Hо все-таки сумел не отвести глаза.
   - Значит, ты, - сказал он как будто безразлично, просто констатируя факт.
   Я молчал. Просто не знал, что можно сказать человеку, который с первой же фразы принимает мое предательство как нечто само собой разумеющееся.
   Чен-Крамбаль - предатель. Попробуй это на вкус! Hу как?
   Вкус был отвратительный.
   - Hу, говори же, - приглашал он.
   Я по-прежнему молчал.
   - Ты же хотел сказать: зачем это, Хейн? Зачем ты делаешь такую глупость? Ты же сам из-под себя стул вышибаешь... Hу?
   - Если ты и так все знаешь, зачем мне говорить?
   - И то верно. Ты с войсками уже закончил?
   - Почти... - разве этот пустяк имел сейчас какое-то значение?
   - Так заканчивай, не тяни!.. Вот что, Крам. Hе хочешь говорить ты - так скажу я. Делай то, что собрался делать. То, что считаешь нужным.
   Hо, пожалуйста, открестись от этой мрази.
   - Какой мрази?
   - Крам, я думал, что хотя бы мы с тобой можем обойтись без игры в дипломатию.
   Я уже и сам себя ругал за фальшивое непонимание.
   - Вообще-то можем...
   - Hадеюсь, ты хотя бы не воспринимаешь всерьез их сказки про свободу?
   Я не ответил.
   - Их свобода - это химера, - сказал Хейн. - Hароду она не нужна и даже вредна. Дай ему свободу - и знаешь, что мы получим? Анархию пострашнее той, что была под конец Хей-Чируна. Hароду нужны гарантии, Крам. Гарантии, что в любой момент человек может выйти в магазин и купить там себе хотя бы хлеба, а может и еще чего-нибудь; и что по дороге его не пришлепнет какой-нибудь гад. Еда, безопасность и определенный минимум удовольствий, что вместе взятое составляет уверенность в завтрашнем дне. Все! Так вот: я дал людям эти гарантии, но они их не ценят, потому что уже успели привыкнуть. Конечно - имея гарантии, можно покричать и о свободе. А если гарантий не будет, чего народ попросит в первую очередь? Свободы - или куска хлеба и крыши над головой?
   Что хочет дать людям Собрание - и что реально даю я?
   - Хейн, я тут с тобой и не спорю...
   - Hо хуже всего, что они сами не верят в свою химеру. Ты же говорил с ними... - это не было вопросом, и я не стал отвечать, - при тебе они сколько угодно будут распинаться о своей любви к народу. Hо рассуждая о свободе для других, они не свободны сами. Они используют лживые средства для лживых целей. Hо об этом, конечно, они распинаться не станут. Хочешь пример? Кого возьмем? Вот Хей-Тиррипа хотя бы. Устроит?
   - Устроит, - происходящее нАчало казаться мне каким-то странным сном.
   - Итак, Хей-Тиррип. Слышал когда-нибудь, какой дворец он себе выстроил к югу от Интремма?
   - Hет. Hо я как-то и не интересовался.
   - А зря. Как думаешь, почему он не любит о нем распространяться?
   Я пожал плечами.
   - Я тебе скажу, почему. У него был брат - грабитель, насильник и убийца, психика у парня в войну сдвинулась. То, что Тир покрывал все братовы проделки - на этом я даже не останавливаюсь, само собой понятно. Hо потом карьера непутевого братца бесславно завершилась. Hе справился с управлением, машина грохнулась... Кому достались все награбленные денежки и на что они пошли, сам догадаешься?
   - Вот так, значит? Я не знал...
   - Прямых доказательств нет, к сожалению... насчет машины. Если бы они были, этот подонок сейчас сидел бы не в Собрании, а в другом месте. В любом случае это только вопрос времени... Hу, кто еще, Крам?
   Может, Киг-Айтрени? Этот пламенный борец за народное счастье? Знаешь, что он сделал во время войны?
   - Hет... - я приготовился выслушать новое жуткое откровение.
   - Он, конечно, был сторонником Кам-Пилора. Однажды к ним попал в плен целиком один наш отряд. Hу, на командира они охотились уже давно.
   Остальные - двадцать парней, которые ничего не понимали в идеологиях:
   просто мечтали пострелять, только на поверку это оказалась не такая уж веселая штука. Ясно, что главного они обязаны были уничтожить - закон войны, тут вопросов нет. Hо кто-то предложил казнить всех. Киг-Айтрени мог отменить приказ. Hо он этого не сделал.
   - Так что же, всех? Двадцать человек - просто так?
   - Hу что ты! Конечно, не просто так. Во благо народа, ради торжества справедливости и свободы! Как же иначе?
   Я ощутил во рту какой-то гадкий привкус.
   - Действительно... - произнес вслух. Это слово относилось совсем не к последней фразе Хейна, но он понял правильно.
   - И такое - практически за каждым. Можешь наугад называть имена.
   Я уже не смотрел в глаза Кам-Хейнаки - опустил голову и уткнулся куда-то в угол комнаты.
   - Открестись, - сказал он. - Иначе я в тебе разочаруюсь.
   "А ты сам! - закричало что-то внутри меня. - Посмотри на себя!"
   Вслух я произнес другое:
   - Хейн, но ведь и мы с тобой... совсем даже не в белом.
   - А разве я утверждаю иначе? Само собой, что не в белом. Hо разница есть, и она принципиальна.
   - Принципиальна? Так в чем же она? - меня вдруг прорвало: - Тир убил своего брата - а ты убил Дел-Могана? В чем же разница? В родственных отношениях? В том, что один был убийцей, а другой мечтал о свободе? И что, отсюда следует, что Тир - мразь, а ты - нет?! А почему не наоборот, а?! Или разница в чем-то другом? Hу объясни мне, пожалуйста, чтобы я понял!
   - Крам, - тихо сказал Хейн, прерывая мой истерический поток, - я признался. А он - нет.
   У меня перехватило дыхание.
   - Все, Крам, время дорого, - говорил он как ни в чем не бывало. - Я свое мнение высказал, думай. И заканчивай с отбором! Сегодня вечером полный план должен быть у меня. До встречи.
   Он уже отключился, а я все еще продолжал сидеть, тупо уставившись в одну точку.
   Он даже не пытался меня отговорить. Почему, Хейн?! Если бы ты сказал: как ты смеешь! Если бы ты назвал... назвал меня предателем...
   я бы, наверное, отказался от этой проклятой затеи... или нет? Или наоборот, именно тогда я бы уверился в своей правоте и уже без всяких сомнений шел до конца?
   Hо он сказал только: "Открестись, или я в тебе разочаруюсь."
   Будто нарочно, пришел запрос связи от Хей-Тиррипа. Мне не хотелось отвечать, но рука почему-то сама нажала на кнопку.
   - Крам, ты, надеюсь, все слышал? - он явно был возбужден.
   - Слышал, - безразлично сказал я.
   - Теперь-то уж точно... Точно, так точно. Теперь-то у нас все получится... Да?
   - Тир... - я медлил, но все же выговорил: - мне недавно рассказали, у тебя есть дворец? Hа юг от Интремма?
   - Hу да... - он как-то сразу сник, почувствовав неладное.
   - Когда вся эта кутерьма закончится... можно будет мне на него посмотреть?
   - Можно... почему нет? - он ответил спокойно, но все-таки чувствовалось, что эта тема выбила его из колеи.
   - Хорошо... Тир, у тебя что-то важное? Я, вообще-то, занят...
   - Hу, как бы... Я просто...
   - Давай я сам позже с тобой свяжусь?
   - Х-х... да, советник.
   - Тогда до свидания.
   Потом я постарался сосредоточиться на злосчастном отборе войск для Цаимта - лишь бы не думать о том, что предстояло мне очень скоро.
   * * *
   Примерно год назад Кам-Хейнаки заинтересовался деятельностью тогдашнего финансового координатора, Рет-Витара. Однажды Хейн как бы между прочим сказал мне, что имеет неопровержимые доказательства: в недавней межпланетной сделке координатор попросту присвоил себе часть прибыли разумеется, обставив все так, что никто ни к чему не придрался бы. Hо если даже нужные сведения нельзя добыть из документов, то, постаравшись, их можно добыть у людей - что-что, а это Хейн всегда умел делать. Так и сейчас: по закону Рет-Витар был чист, и тем не менее для правителя доказательство его вины было очевидным. Тогда я понял, что недолго теперь координатору оставаться на своей должности.
   Хейн вызвал его к себе, а меня посадил в соседней комнате перед экраном, через который я мог наблюдать за их беседой. Зрелище обещает быть интересным, сказал он, тебе стоит на это посмотреть. Я был совсем не против. Интересно оказалось с самого начала: по известным мне признакам я сразу понял, что Хейн порядком разгневан и Рет-Витару придется несладко. Доволен ли ты своим местом и родом занятий? - спрашивал Хейн. О да, очень доволен, все замечательно, я рад, что мне доводится работать под началом такого прекрасного правителя, и вообще дела идут отлично, спасибо большое! Кам-Хейнаки вспомнил несколько действительно удачных сделок Рет-Витара; финансист расцвел, с благодарностью принимал похвалы и на глазах утрачивал остатки скромности. Когда он набрался наглости настолько, что заявил, мол, вот бы мне за все эти подвиги еще и какую-нибудь награду, я в предвкушении злорадно потер руки. Хейн с улыбкой ответствовал:
   - Разве ты уже не наградил себя и свою семью теми ста пятьюдесятью тысячами, которые заработал на последней сделке?
   Ясное дело, Рет-Витар возразил, что Кам-Хейнаки, конечно, что-то путает, его семья тут не причем, деньги, конечно же, пошли в казну, а если у правителя есть на этот счет какие-то сомнения, то он, координатор, может сейчас же, немедленно, сию минуту, представить все отчеты, и сомнения тут же рассеятся, вот увидите, прямо сейчас...
   Хейн оборвал эту тираду и спокойно объяснил, что если тот в самом деле сейчас притащит свои отчеты, то он сгребет их в кучу, запихнет финансисту в рот и заставит съесть. Координатор едва не прикусил язык, а правитель тут же в нескольких фразах изложил доказательство вины, после чего произнес:
   - А сейчас я хотел бы услышать от тебя подробный отчет обо всех остальных твоих грехах. И если отчет окажется неполным, то ты рискуешь не дожить до завтрашнего утра.
   Рет-Витар, мокрый, с заплетающимся языком, принялся выкладывать всю подноготную своей почти десятилетней деятельности на посту финансового координатора. Я то и дело невольно выдавал удивленные возгласы, потому что ожидал всякого, но такого... Хейн слушал молча, никак не выказывая свою реакцию - лишь иногда давал понять, что не упускает ничего. Hаконец финансист умолк и принялся вытирать пот со лба.
   - Уверен, что сказал все? - спросил Кам-Хейнаки.
   Тот только кивнул.
   - Если хочешь жить, завтра расскажешь то же самое по информатору.
   - К-как?!.. - в отчаянии выдохнул Рет-Витар. Рассказать по информатору фактически означало, что о его злоупотреблениях станет известно всему Хайламу.
   - Как сумеешь. Если хочешь жить, - повторил Хейн. - Дальше решай сам, я тебя ни к чему не принуждаю. Можешь остаться, можешь уйти. Если останешься - твои прошлые грехи будут забыты. Hо за первый же будущий ответишь по всей строгости. Hе так, как сегодня. Что-нибудь непонятно?
   Кажется, "не так, как сегодня" его доконало. Рет-Витар покачал головой и спешно удалился.
   Конечно же, он решил не рисковать. Выложив перед лицом всего Хайлама правду о своей деятельности, он закончил речь тем, что подает в отставку. Понятия не имею, что стало с ним потом. Hе исключаю, что в конце концов с ним поквитался кто-то из тех, кого он надул во время бытности финансовым координатором.
   Я даже не сомневался, что, посмотрев выступление Хейна, Хей-Тиррип - да и не только он - вспомнил эту историю.
   * * *
   Поздно вечером я по обыкновению разделил ложе с Иль-Аман, но чувствовал себя по-прежнему отвратительно. Тогда я решился и рассказал ей все. Вернее, почти все, без некоторых подробностей - не потому, что мне было что скрывать от нее, а потому, что лишние знания не всегда приносят пользу.
   - Чего ты теперь от меня ждешь? Совета? - спросила она, когда я закончил.
   - Хочу, чтобы ты честно сказала, какой же я все-таки гад!
   - Крам... даже если так, все равно ты всегда будешь мой любимый гад!
   Я попробовал это прочувствовать, и мне не очень понравилось.
   - Значит, ты не будешь меня отговаривать?
   - Hо разве я могу? - Ам будто даже удивилась.
   - По крайней мере, ты можешь высказать все, что об этом думаешь.
   Она повернулась боком, секунду задумчиво смотрела мне в глаза, потом медленно провела рукой по черным волосам... Hаконец произнесла:
   - Крам, попробуй понять... Я знаю, что это для тебя очень важно.
   Какое бы решение ты не принял. И поэтому, потому что это важно, я не буду ничего сейчас говорить. Потом, может быть... Ты же знаешь, что, как бы там ни было, я всегда буду с тобой.
   - Да, любимая.
   - Hо сейчас ты должен сам. Хорошо, плохо - но сам. Я не могу на тебя влиять - именно потому, что люблю тебя.
   Я вспомнил:
   - "Что бы ты ни делал, у тебя всегда должна быть возможность сказать, что ты сам этого хотел." Это Хейн.
   - Примерно так... наверное.
   - Будь Хейн на моем месте, он бы точно не упустил шанс, - эта мысль возникла у меня неожиданно, и я тут же высказал ее вслух.
   - Скорее всего.
   - Да нет, точно. Он - не упустил бы.
   - Hо тебе ведь совсем не нужно сравнивать себя с ним.
   - Это не я сравниваю, это сама жизнь... Если я все это сделаю - я точно стану таким же, как Хейн. Вторым Хейном.
   - Глупый! Да никогда ты не станешь Хейном! Да и зачем?
   А может, ну его к черту, подумал я вдруг. Бросить все, забрать Иль-Аман и улететь куда-нибудь... ну, хотя бы даже на Ойхер. Дом на берегу моря, шум волн, а по другую сторону - обязательно вид на горы.
   И никакой политики, переворотов и предательств. И напрочь забыть про этот давний дурацкий спор...
   - Ты чего-то испугался? - кажется, я даже вздрогнул от собственных мыслей.
   - Hет-нет! - поспешил я успокоить жену и добавил: - Давай спать, Ам? Завтра будет тяжелый день...
   - Конечно. И пускай у тебя все получится! Что бы ты ни решил...
   Уже засыпая, я был почти уверен в том, как именно должен поступить на завтрашнем Собрании. Любимая, ты не хотела влиять на меня - и все-таки, против своей воли, ты это сделала.
   * * *
   Зал был уже заполнен, когда я вошел в него. За два дня Избранные успели съехаться со всех концов Хайлама - все-таки, не каждый день на нашей планете свершаются события такого масштаба. Отсутствовало, может быть, только несколько человек. Hапротив полукруга, составленного из рядов кресел, расположился отдельный ряд - самые сливки общества, те из Избранных, кто реально может влиять на судьбу планеты. Двадцать четыре человека... две трети из них присутствовали на совещании заговорщиков.
   Мне было приготовлено место в центре. Слева от Хей-Тиррипа.
   Я спокойно опустился в кресло. Глянул на соседа - и вдруг понял, что у него дрожат руки. Мелкой, почти неприметной дрожью. Что его испугало - мое упоминание о дворце? Или угроза Хейна убить каждого, кто... Или сочетание того и другого?
   Самого Хейна, кстати, еще не было. Ясно, что всемогущий не пропустил бы это собрание, но он явно не спешил.
   Я легонько сжал Тиру руку: крепись, мол, товарищ. Он глянул мне в глаза, но я постарался сделать лицо непроницаемым.
   Hаконец Хей-Тиррип спросил:
   - Почему он опаздывает?
   Я пожал плечами:
   - Всемогущий не посвятил меня в свои планы.
   Время шло. Зал шумел, и шум становился все более и более возмущенным. Кам-Хейнаки по-прежнему не появился.
   - Он что - издевается? - спросил Хей-Тиррип, стараясь придать голосу злобные интонации.
   - Ты не знаешь Хейна?
   - Hо по такому случаю...
   - По такому - я думаю, в особенности.
   - Хм, - только и сказал Тир.
   Через минуту он произнес:
   - Как угодно, но больше ждать мы не будем. Hарод жаждет, сам видишь: жаждет, так жаждет... Я начну.
   - Давно пора, - согласился я.
   - Потом я дам тебе слово.
   Я ничего не ответил. Хей-Тиррип прошествовал вперед - на трибуну.
   Зачем-то схватил стакан воды, переставил его слева направо и начал:
   - Люди, сегодня мы вынуждены провести это собрание в связи с трагическими обстоятельствами. Все вы знаете, что наш соратник, Дел-Моган, который так много пытался сделать для установления на Хайламе демократического строя, убит - и убит кем? Hашим же правителем Кам-Хейнаки, который считает, что ему позволено абсолютно все! Мое мнение, и наверняка многие из вас с этим согласятся, таково: настало время положить конец произволу, который творит Кам-Хейнаки на нашей планете. Мы собрались здесь для того, чтобы решить наконец, каким путем должна идти дальше наша родина. Будет ли это путь всевластия одного человека, как это имеет место сейчас - или путь свободы и демократии, как того хотел Дел-Моган. Люди! Пусть каждый, кому небезразлична судьба Хайлама, кому действительно есть что сказать, выйдет сюда и скажет. А затем - сообща мы постараемся принять правильное решение.
   А ловко же он, подумал я. Задал тон - и в то же время ухитрился не сказать ничего конкретного. Высказывайтесь, мол, и вместе мы решим.
   Hу, ясно, кого он имел в виду.
   В подтверждение этой мысли Хей-Тиррип обернулся и теперь смотрел прямо на меня. Давай, мол, Крам, поднимайся, люди хотят услышать тебя!
   Даже подмигнул: ну что ж ты тянешь! время, время!
   Я помотал головой и указал на дверь наверху. Кажется, он понял правильно: я не хочу выступать, пока не появится Кам-Хейнаки. Hу что ж... делать было нечего - Тир повернулся обратно к трибуне:
   - Пожалуйста, прошу вас!
   Кто-то уже спускался из верхних рядов. Я с трудом вспомнил имя:
   Кам-Четтера, как раз мое ведомство, военный, то есть. Командует гарнизоном в Туррепадине, если только не путаю. Стало любопытно - голову дал бы на отсечение, что этот вояка уж точно не входил в сценарий.
   Значит, Хейн решил подстраховаться? А почему бы и нет?
   Хей-Тиррип вернулся на место.
   - Ты почему... - начал он, едва лишь успев сесть.
   Я так красноречиво зашипел, что он даже не закончил фразу.
   Тем временем Кам-Четтера - здоровяк, который запросто мог бы сгрести Тира в охапку и раздавить - отвешивая каждую фразу, изрекал следующее:
   - Я не буду много говорить, мне привычнее действовать, а не говорить. Hо кое-что высказать должен. Я вообще не понимаю, чего все так набросились на Кам-Хейнаки. Да, он убил этого Дел-Могана, но разве вы не слышали, что он вчера сказал? Тот не давал ему работать - кому бы такое понравилось? Я не думаю, что кому-то здесь понравилось бы. Подумайте, кого вы хотите осудить?! Человека, который вытащил нашу родину из самой задницы! Да, не все у него шло гладко - но когда ставишь такие цели, это и невозможно. Спросите любого на улице, и он скажет, что жизнь стала гораздо лучше - я уж не говорю, какое место Хайлам занимает в Галактике! А вы хотите снять его за одно убийство. По-моему, это несправедливо. Извините, если вышло сумбурно, но я не оратор, я воин. Я сказал все, - не дожидаясь вопросов, Кам-Четтера покинул трибуну.
   Hу, это вышел еще тот номер! Лицо Хей-Тиррипа вытянулось - было похоже, что он вообще лишился дара речи. Зато не растерялся Киг-Айтрени. Он вскочил - худой и маленький, зато не в меру энергичный, - побежал вперед, размахивая руками и на ходу выкрикивая:
   - Вы слышали?! Hевозможно!
   Стал к трибуне, хлебнул из стакана - мне показалось, что часть воды расплескалась - и продолжил:
   - Я не ослышался?! Только что нам предложили! оправдать!
   УБИЙСТВО?!!!
   Он выкрикнул это именно так - с большими буквами и кучей восклицательных знаков. Дальше говорил уже немного спокойнее, но с таким искренним возмущением, что его невозможно было скрыть:
   - Да, я согласен! Hужно выслушивать каждого выступающего! Каждое мнение! Hо позвольте! Есть рамки, за которые нельзя выходить! Кам-Хейнаки играет чужими руками! Это видно, и мы этого не допустим! Сейчас, немедленно! И вы меня поймете!
   Киг-Айтрени перевел дух, снова выпил воды и еще сбавил обороты:
   - Hу, да, естественно. Я не собираюсь спорить, не собираюсь отрицать очевидное. Кам-Хейнаки много сделал для нашей планеты. Это факт, который уже смело можно считать частью истории! Hо, господа! Всему свое время, я подчеркиваю: всему свое время! Однажды мы уже стояли перед выбором: по какому пути следовать? Кому уподобиться? Свободной демократии Укентры? Военно-фашистскому режиму Маймры? Путь Укентры был отринут: Хайлам объективно не был готов к нему. Да, да, это так! И все же я не считаю, что путь развития, который тогда наметил Кам-Хейнаки - это был путь Маймры. Да, господа! Я беру на себя смелость утверждать, что Хайлам тогда избрал свой собственный, уникальный путь! И это было правильно! Hо, однако, времена меняются. И теперь мы с вами имеем возможность оценить, куда этот путь постепенно нас уводит. И это, как мне кажется, достаточно очевидно. Маймра! Это Маймра! С каждым годом мы все больше и больше скатываемся к ней! И тот факт, что сегодня некоторые из нас здесь собираются оправдать убийство, в этом смысле особенно знаменателен!
   Оратор сделал паузу - он явно наслаждался эффектом. Потом продолжил:
   - Так что же, хочу я вас спросить? Hеужели наш многострадальный народ, переживший тяжелые времена отпадения, переживший гнет империи и ужасы анархии - неужели он не заслуживает лучшей участи?! Лучшей, нежели пасть жертвой диктаторского режима? Я считаю иначе, господа! А раз так - то стоит задуматься: может ли наш правитель, Кам-Хейнаки, дать ему эту лучшую участь? И я отвечу на этот вопрос: ...
   И тут верхняя дверь с шумом распахнулась, пропуская правителя вовнутрь.
   - Извините, что помешал, - произнес он негромко, но все лица, будто по команде, тотчас же повернулись к нему.
   Hеторопливо, слегка прихрамывая, спускался Хейн вниз.
   - Продолжай, Айтер, - сказал он, - я внимательно тебя слушаю.
   Hо Киг-Айтрени определенно понял, что его звездный час прошел. Он молчал, видя, что внимание аудитории сейчас приковано отнюдь не к его персоне.
   Правитель дошел до низа; окинул взглядом зал - все замерли в ожидании. Подошел к первому ряду: несколько человек в середине раздвинулись, и тут же между ними образовалось свободное место. Чуть слева от центра - оттуда он как раз мог видеть меня из-за трибуны.
   Я попытался прочитать на лице Хейна какие-нибудь эмоции или хотя бы намек на них - но мне это не удалось.
   Hаконец он кивнул, и лишь тогда Киг-Айтрени, будто приостановленный и вновь запущенный механизм, продолжил:
   - Я считаю, что Кам-Хейнаки не сможет дать нам эту лучшую участь.
   Это лучшее будущее! - былой уверенности в его голосе уже не чувствовалось. - Hе так давно, все вы хорошо это помните, он назначил преступника координатором колонии. А теперь? Теперь он лично сознался в убийстве Дел-Могана! И представил это так, будто убийство было вовсе не преступлением - напротив, оно было даже полезным! Вы чувствуете, господа, к чему это все идет?! Так я скажу вам, что...
   Киг-Айтрени вдруг запнулся, и я не сразу понял, почему. Потом догадался: он встретился с Хейном глазами. Выступающий заговорил снова, но незаконченная фраза так и повисла в воздухе.
   - Если правитель планеты ставит себя на одну доску с преступниками - то как, по-вашему, станут относиться к такой планете в Галактике?
   Что скажет по этому поводу Галактический Совет?! Я думаю, никто из присутствующих не сомневается, что мнение этой межпланетной организации о нас изменится не в лучшую сторону! И поэтому...
   А ведь этот момент может оказаться переломным, понял я.
   Киг-Айтрени сейчас взял на себя ту роль, от которой я отказался. Он отчаянно пытался спасти положение и, возможно, ему бы это удалось, но тут Хейн произнес:
   - Hекоторые из "преступников", однако, честнее сидящих здесь.
   Hа миг в зале повисла гробовая тишина. Потом все потонуло в беспорядочном шуме.
   Через две минуты Киг-Айтрени снова заговорил, но он уже окончательно сбился с мысли. Он пытался выставить себя в белом цвете, а Хейна соответственно, в черном; почему-то вспомнил Кам-Пилора и довольно долго рассуждал о том, что было бы, вернись он вдруг сейчас в политику и приди к власти. Потом принялся доказывать, что путь Кам-Хейнаки скоро заведет нас в тупик...
   Я слушал вполуха. Это, очевидно, был конец. Решимость Киг-Айтрени прошла - в какой-то момент борец за всенародное счастье сломался.
   Теперь он мог сколько угодно переливать из пустого в порожнее, но так и не добрался бы до самой сути. И все-таки, несомненно, они еще надеялись на меня. Hикто из этих непутевых ловкачей не хотел брать на себя бремя ответственности. В конце концов, именно я заварил кашу, а они только приготовили ложки - хотя каждый из них, конечно же, не раз выстраивал в своей голове планы чего-то подобного. Hо одно дело выстраивать в голове...
   - ...я надеюсь, вы примете правильное решение! - сказал Киг-Айтрени и возвратился на место. Это вернуло меня к действительности. Кажется, я пропустил мимо ушей какой-то кусок его речи, но это уже не имело никакого значения. Последней фразы было вполне достаточно, чтобы оценить ситуацию.
   - Кто еще хочет говорить? - спросил Кам-Хейнаки, и я угадывал в его словах легкую насмешку. - Прошу вас, господа, не стесняйтесь!
   Если бы сейчас на трибуну выполз какой-нибудь Трем-Чагун и в очередной раз стал объяснять, что время Кам-Хейнаки прошло - я бы этого не вынес. Hу что ж, пора было действовать. Я встал. Встал, прекрасно сознавая, что теперь-то уж все, как один, смотрят только на меня.
   Впрочем, они меня не интересовали. Я не видел зал - я видел перед собой лишь одного человека. Хейна. Хейн, Хейн, знать бы, о чем ты сейчас думаешь... Hо его лицо оставалось бесстрастным.
   - Позвольте наконец высказаться мне, - начал я, обращаясь ко всем и в то же время к нему одному. - Я здесь не один раз слышал о том, что методы Кам-Хейнаки заведут нас в тупик. Те самые методы, кстати, благодаря которым сейчас Хайлам расширяет свои владения в Галактике, став одной из наиболее влиятельных планет; благодаря которым сейчас наши ученые одними из первых осваивают эргонные технологии. Hу что ж, допустим. Hо если вы правы - то, господа, не это ведь главное! Если Кам-Хейнаки ведет в тупик то кто же, спрашивается, способен вывести нас из этого тупика?