Якименко Константин Николаевич. Загадка Роберта Престона

   Ладно, жди. Сейчас все случится…
   Оглушительный гром, сотрясение земли – и даже мне приходится закрыть глаза. Всего секунду…
   Потом – тишина. И темнота. Ключ больше не горит. И даже не мигает.
   Он отыграл свою роль.
   Даже слишком тихо…
   – Стойте, где стоите. Я сам посмотрю.
   Медленно подхожу к трехметровой плите. Ключ теперь совершенно неотличим от всей остальной ее поверхности, он вплавился в нее, навсегда став с ней единым целым. Но почему же дверь не открывается? Подношу руку и прикасаюсь к стене – датчики показывают, что опасности нет. Вообще ничего нет…
   – Откройся, ты, гадина! Откройся!
   Пытаюсь толкнуть стену, потом – дернуть на себя. Результат нулевой.
   Неужели я убил человека ради того, чтобы вытащить пустышку?
   Неужели мечта человечества вообще стоит того, чтобы ради нее убивать человека? Что с тобой происходит, Макс? Что?
   Внезапно прорезающие черноту светлые конусы вмиг исчезают – у Дмитрия и Хуаниты одновременно погасли фонари.
   "Изменения в составе воздуха – опасно для жизни. Включаю фильтр", – флегматично сообщает мне костюм.
   Что, если ключ и дверь были всего лишь приманкой, как сыр для голодных мышей? А теперь мышеловка захлопнулась…
   Несмотря на фильтр, становится труднее дышать. О, черт! Наверняка я испробовал не все возможные способы открытия двери, но гробить для этого свою жизнь я не намерен. Хотя Конрад, скорее всего, поступил бы иначе…
   К черту Конрада! У меня своя голова на плечах.
   – Дмитрий! Хуанита! Уходим!
   – А… дверь? – спрашивает ученый.
   – На фиг! Давай назад к вагонетке! Хуанита?!
   Она все также сидит у стены, голова на коленях… боже, да она до сих пор без шлема!
   – Хуанита, сука, черт тебя дери! Надень шлем!
   Никакой реакции… Дура!
   Подскакиваю к ней ближе. В горле начинает першить… это у меня, а каково ей?
   – Кому сказал, надеть шлем!
   – Пошел ты! Кхе-кхе-кхе…
   Ясно – говорить бесполезно. Хватаю ее шлем и насильно защелкиваю. Она принимается неуверенно отбиваться от меня руками.
   – Слушай, ты, кошечка драная! Дура гребаная, сука паршивая, шлюха затраханная! Я тебя ненавижу всеми фибрами души, но твоя смерть не будет на моей совести! Поэтому я тебя отсюда вытащу. Ясно? А теперь вставай и марш вперед!
   – Макс, я… не хочу… оставь… – у нее даже нет сил огрызаться.
   – Я сказал – пошли! Будешь сопротивляться – я тебя не дотащу. Прекрати выделываться, не строй из себя идиотку!
   Наконец Хуанита бессильно подчиняется, и я за руку медленно тяну ее к вагонетке. Дмитрий хватается за левую руку – я ведь единственный из нас могу видеть в темноте. Импульсник скромно лежит в предназначенном для него кармане.
   Почему ты это делаешь, Макс? Зачем ты их спасаешь?
   Не важно. Просто сделай.
   А вот и наш вагончик… только лампа на передке больше не горит. Что, если наше единственное транспортное средство откажется ехать?
   – Кхе, черт!.. Акай, ты меня слышишь?
   Молчание.
   – Акай, да где ты там? Мы возвращаемся!.. Дьявол, он что, выключил ком?
   – Макс… – осторожно начинает Дмитрий, – боюсь тебя рассердить…
   – Не бойся, валяй, сегодня больше убивать не буду.
   – Возможно, он сбежал.
   – Что???!
   Такого не может быть… Не останемся же мы и в самом деле на этой чертовой планете?!
   – Макс, извини за вопрос: ты сейчас можешь нормально мыслить и анализировать поступки?
   М-да, кажется, не стоит удивляться тому, что мне задают подобные вопросы…
   – Если можешь – тогда попробуй представить, как отреагирует нормальный человек на все твои… хм… действия. Плюс еще труп Джо у него под боком.
   Чтобы это представить, наверное, надо быть нормальным человеком…
   – Акай не мог!
   – Что ты о нем знаешь, Макс?!
   Что я о нем знаю? Что? Что? И вправду – что?! Ты достаточно хорошо знаешь… знал Конрада… и Хуаниту, ты составил четкое представление о Дмитрии и Джо, но Акай… Ты правильно задал вопрос, Дима: что ты знаешь о нем, Макс? И на этот вопрос можно ответить: почти ничего. А можно и без почти.
   – Думаешь, он улетел?
   – Не обязательно. Но допускаю такой вариант.
   – Хе-хе-хе, Дима, значит, ты тоже ненормальный?
   – А разве нормальный человек отправился бы на эту планету?
   Что ж, пожалуй, тут он абсолютно прав…
   И тогда наше дело – дрянь.
   "Он заберет все без остатка!"
   Тихо замерла на полу Хуанита…

* * *

   Мы тогда только прибыли на планету Хорх – а может быть, Хурх, я теперь затрудняюсь сказать. Задерживаться в этой дыре мы не собирались – она того явно не стоила, на таких планетках скапливаются изгои всех мастей, не нашедшие себе места в более цивилизованном обществе. Хотя, надо заметить, иногда такие изгои запросто швырялись суммами, которые представители цивилизации в своей жизни и в глаза не видели. Поэтому рейсы на планеты, подобные Хорху, при всей своей опасности, могли принести огромную выгоду, так что нам приходилось выбирать меньшее из двух зол. Сейчас мы с Конрадом доставили сюда немаленькую партию эйфори и, конечно, надеялись, что все пройдет без проблем.
   Встреча с заказчиком произошла в местном борделе, настолько грязном и запущенном, что мне сразу же захотелось поскорее все закончить и убраться оттуда. Тем не менее, хозяин выглядел вполне респектабельно, и у меня невольно возникал вопрос, что он вообще здесь делает. Впрочем, догадаться нетрудно: наверняка он держал в городе целую сеть подобных заведений, но по какой-то причине выбрал для встречи с нами самое захудалое.
   Мохен – так звали хозяина – вышел к нам в сопровождении двоих девочек. Одной из них и была Хуанита Ибаррес. Впрочем, имя мы узнали позже…
   Сначала все шло, как и предполагалось. Мы показали товар; он остался доволен и попросил подождать, пока принесут деньги – здесь расплачивались только наличными и до сих пор не терпели никаких переводов через ID-карточки. Конраду стало скучно; сам он потом утверждал, что полюбил свою "кошечку" с первого взгляда, но я в это не верю. На самом деле он просто принялся с ней заигрывать, и в какой-то момент незаметно проскочил ту грань, за которой игра уже превращается в нечто большее.
   К сожалению (Конрад, конечно, сказал бы, что к счастью), доверенные люди с деньгами задерживались, и Мохен тоже не мог не обратить внимания на поведение своего поставщика. Да и Хуанита тоже увлеклась, так что на какое-то время даже забыла о том, что хозяин сидит рядом и все видит. Но все бы наверняка обошлось, не будь она в этот период его "любимой женой", или кем-то в этом роде. Так что в конце концов Мохен намекнул – впрочем, достаточно прямым текстом – чтобы Конрад прекратил приставать к его собственности. На это "супермен" со свойственной ему самоуверенностью ответил, что раз девушка не против, то никто больше ему не указ. Хозяин вспылил, но поскольку был человеком неглупым, то не стал тратить время на выяснение отношений, а сразу вызвал охрану. Я понял, что дело пахнет керосином, о чем поспешил тут же сообщить своему не в меру ретивому компаньону. Однако остановить Конрада уже было нельзя, так что приходилось исходить из ситуации, сложившейся на тот момент.
   Мне вовсе не хотелось геройствовать, а когда на входе появились "быки" Мохена, я натуральным образом струсил. Разбив окно, я просто выпрыгнул на улицу и бросился бежать. Охранников моя персона не интересовала, и, как потом выяснилось, это стало их ошибкой. Неподалеку был рынок; на его территорию я заскочил и начал что-то кричать о вопиющей несправедливости, попранной чести и о чем-то еще – я тогда психанул и плохо соображал, что делаю. Поблизости оказалась парочка типов такой наружности и склада ума, при которых совершенно все равно, кому бить морду и по какому поводу. Эти типы, услышав мои возмущенные возгласы, вызвались помочь мне и навести порядок. Тут же к нам пристроилось еще несколько желающих поразмяться, и под моим безумным предводительством весьма пестрой компанией мы ворвались в задрипанный бордель.
   Тут началось то самое "мочилово", о которых время от времени так любит повествовать Конрад. Во всеобщей свалке трудно было понять, где свои, а где чужие – тем более, что моих случайных спутников этот вопрос явно не интересовал. Я же – по крайней мере, так потом рассказывал командор – и вовсе производил впечатление свихнувшегося туземного бога с горящими огнем глазами и стреляющим во все стороны без разбора импульсником. Численное преимущество перевесило, враг был повержен, Мохен растерзан где-то посреди толпы, так что мы потом даже не разобрались, кто конкретно спровадил его на тот свет, а Конрад получил Хуаниту в свое полное распоряжение. Вот только об оплате за доставленный груз нам теперь нечего было и мечтать, а если выразиться конкретнее, нам следовало немедленно сматываться с Хорха – что мы и поспешили сделать.
   По правде говоря, я думал, что страсть Конрада потухнет так же быстро, как и разгорелась, и только со временем начал понимать, что ошибался. Почти сразу у нас начались разногласия, поскольку "кошечка" с самого начала меня невзлюбила. Она приняла меня за психа – что, впрочем, не так уже далеко от истины, – боялась меня, моих неожиданных вспышек, и действовала согласно методу, что лучшая защита – это нападение. Вскоре мне стало сложно ее выдерживать, а когда я окончательно понял, что у Конрада с ней всерьез и надолго, то предпочел уйти сам. Ушел без долгих расставаний и хлопанья дверьми – просто сказал, что бывший компаньон может и впредь на меня рассчитывать, но пока я поищу себе занятие другого рода. Он, конечно, сразу все понял и не задавал лишних вопросов. Так мы и не виделись полтора года, пока Конрад не разыскал меня и не предложил отправиться с ним на Делириум…
 

5

   – Все равно не открывается… – Дмитрий оглядывается на меня, пожимая плечами, будто говоря: "вот, я сделал все что мог, я не виноват, что ничего не вышло."
   Мы стоим в последнем пещерном зале, перед выходом из жуткой убивающей черноты, отделяющем нас от приветливых и доброжелательных, хотя и не так давно казавшихся поднадоевшими, коридоров базы. И никому не могло прийти в голову, что эта преграда окажется для нас непреодолимым препятствием.
   Или могло? Если теория Дмитрия о наведенке верна…
   – Дай-ка я, – подхожу к слабо светящейся металлической поверхности, которая на самом деле серебристая, для меня же сейчас имеет яркий салатовый оттенок. – Открой!
   Глухо… ну еще бы – какая двери разница, ее распознавалка не настроена настолько тщательно, чтобы различать голоса разных людей.
   – Я же сказал… – словно оправдывается Дмитрий.
   – Значит, ты все разблокировал?
   – Все. Я же говорю – ручник отказывает.
   – Ну, ладно.
   – Что – ладно? Думаешь, я не смог, а у тебя все получится? Ну что ж, дерзай! Вперед, к сияющим вершинам!
   – Заткнись, ты! Еще помнишь, с кем имеешь дело?
   Сейчас я себя вполне контролирую, но, кажется, угроза подействовала – Дмитрий умолкает. Значит, говоришь, не смогу? Ну-ну…
   "Хождение по потолку тоже имеет свою вероятность…"
   Почему бы не попробовать?
   – Эй, ты, дверь!
   Тишина – да и чего ожидать от груды металла?
   – Да, я к тебе обращаюсь! Конечно, ты не можешь мне ответить, тебе же не дали рта, чтобы говорить. Но я знаю – ты все слышишь, ты внимаешь каждому моему слову. Ты, жалкая конструкция! Ты думаешь, что, оставаясь закрытой, сможешь доказать нам, что ты сильнее? Черта с два ты докажешь! Да ты же ничто! Тебя просто нет! Думаешь, ты меня остановишь тем, что не станешь подчиняться моим командам? Ни хрена не остановишь! Ничтожная, мерзкая наведенная материализованная иллюзия! Да, это же только иллюзия! Мне только кажется, что передо мной куча металла – а на самом деле там ничего нет! Нет, и никогда не было! И сейчас я пройду на ту сторону, потому что никаких сторон тоже нет, та и эта сторона – одно и то же. Вот, смотрите – я иду. Иду! Иду!
   Макс, но ты же сам в это не веришь!
   А, все равно. Смотрите на меня, во все глаза смотрите. Я иду, иду, иду…
   Все еще иду…
   Бем-м-м-м!.. Приехали.
   – Твою мать!
   Хуанита красноречиво, хотя и молча, крутит пальцем у виска.
   – Макс, оставь. Помнишь, я говорил – наведенка реагирует на подсознание? А на подсознании ты в нее не веришь. Так что даже и не думай.
   – Не думай? Ты хочешь сказать, нужно сложить ручки и ждать, пока нам всем наступит апофигей?
   – Я хочу сказать, что надо искать другие пути.
   – Другие пути? Пожалуйста! Ищи другие пути! Покажи мне другие пути! Я жду, ну же! Один путь – закрытая дверь. Второй путь – закрытая дверь. Какие еще пути? Я жду предложений. Ну? Ну?
   – Макс, засранец! – подает голос Хуанита. – Ты нас сюда привел, потому что хотел вытащить, так? Вот и вытаскивай! А если нет, то пристрели меня прямо на этом месте, нам обоим только лучше будет!
   Напрасно же ты бросаешься словами, кошечка! Ой, напрасно…
   – Пристрелить, говоришь? Так я могу!
   – Ну и давай! Лучше подохнуть сразу, чем слоняться здесь еще месяц, пока голод не добьет.
   – Сама напросилась, – где там мой импульсник?
   – Эй, Макс, ты это, полегче, – кидается ко мне Дмитрий.
   – А ты, сука, назад, а то грохну на пару!
   Исследователь замирает на месте. Хотя бы один понятливый попался – и то хорошо.
   – Ну что, кошечка? Готова отправиться в дальнее путешествие?
   Черт! Тридцать четыре… Восемьсот семьдесят шесть… Двести пятнадцать… Светящаяся точка на конце трубки – и с другой стороны… Выше, на лоб, чтобы не мучилась… Вот так, раз – и все…
   Хуанита глядит на ствол круглыми глазами.
   И пустыми…
   – Макс, ты это… – голос Дмитрия. – Не… не надо, слышишь?..
   – Пошел на хер! Все пошли на…
   Почему вдруг стало так легко? Нет ни низа, ни верха… И камни… они впереди и сзади, рядом со мной…
   Что-то меняется…
   Красные, зеленые, синие отсветы… Оранжевые, белые…
   "Каждый охотник желает знать…"
   А я думал, невесомость – удел космонавтов далекого прошлого.
   Какой-то пятигранный… или как это назвать?.. кристалл движется мне навстречу. Он весь светится, будто клетка, внутрь которой поместили светлячка. Светлячок, клетка… красиво-то как! Зеленые фрактально-плазменные переливы… Здесь даже не нужно мое многоплановое зрение, и без него картина хоть куда…
   Шлеп!
   Жаль, что так быстро закончилась невесомость. Только скрещения радуг никуда от этого не пропали.
   Ну и ладно. Ведь кто-то из нас хотел "другие пути"?
   – Дима? Хуанита? Вы здесь? Да не бойтесь, не буду я стрелять!
   – Ты если и не пристрелишь, так до инфаркта точно доведешь! – из-за ближайшего кристалла выплывает шар с тоненькой иголкой на конце. Потом иголка расширяется, зато шар начинает сплющиваться по мере приближения, играя цветами. В какой-то миг он вдруг переворачивается, и только за два шага от меня фигура исследователя предстает в привычном виде.
   Кривые зеркала…
   – А где Хуанита?
   – Здесь я, чтоб тебя ехидна слопала!
   Нет уж, поигрались и хватит! Я больше не расположен к взаимным наездам.
   – А теперь – серьезно. Я обещал вас вытащить, и слов своих назад не беру. Стойте и никуда не отходите. Я осмотрюсь.
   Кажется, мне придется задействовать сразу все ресурсы моих глаз… но пусть так. Берем самый низкий уровень – оттенки выравниваются, кривизна вдруг исчезает – некоторые кристаллы становятся прозрачными, другие препятствуют моему взору проникнуть дальше. Ну, хорошо. Теперь второй план, и сразу третий. Первым захватим верх. Второй – направо, третий – налево. Все очень просто. Три картинки накладываются одна на другую, и все же я легко читаю каждую из них в отдельности.
   Верх – оттуда мы вроде бы упали. Кристаллы словно висят прямо в воздухе, в той самой невесомости. Так кто все-таки спрятал гравикон под столом? М-да… Сначала каждый отдельно, но чем выше – тем больше они смыкаются, срастаются, становясь единым целым. И через все это мы летели? Не верю! Впрочем, кого интересует моя вера?
   Справа – очень похожая ситуация. С той только разницей, что там кристаллы соединяются не так скоро, оставляя между собой отдельные проходы – где шире, где уже. Но их оттенки… чем дальше я дотягиваюсь, тем более мрачными они становятся, и… нет, это направление мне точно не нравится.
   А вот слева густота кривых зеркал гораздо меньше и, кажется, там мы сможем пробиться… Куда пробиться?
   "Если долго идти – в конце концов придешь."
   Куда придешь – может быть, не так уж и важно.
   – Так, слушайте меня! Будем идти туда, – рукой указываю направление. – От меня не отходить больше чем на метр! Заблудитесь за нефиг делать, а мне потом вас вытаскивать. Ясно?
   – Нет, не ясно! – выступает Хуанита. – В какую жопу ты теперь нас тянешь?
   Нет, не поддамся я сейчас на твои провокации!
   – Очень просто. Мы идем не "куда", а "откуда". Хотя, если есть другие варианты…
   – Нет. Пошли, – обрывает меня Дмитрий, видимо, боясь, что "кошечка" снова что-нибудь натворит, или же по ее вине натворю я.
   Мы идем. Пробираемся меж разноцветья причудливых кристаллов, стараясь держаться поближе друг к другу. Лишь изредка перебрасываемся парой слов – в основном по поводу странных образов, с которыми ассоциируется цветовая игра порождений подземной природы… или чего-то там еще. Датчики показали, что воздух здесь вполне пригоден для дыхания, и мы с удовольствием отстегнули шлемы, оставив их висеть на спине. Вокруг ничего не меняется… нет, неправда: обстановка меняется каждую секунду, поражая нас все новыми невиданными образами, меняется гораздо более непредсказуемо в сравнении со вспышками на ключе. И в то же время – это все те же кристаллы, и все та же неопределенная дорожка в промежутке между ними…
   – Я устала, – наконец заявляет Хуанита.
   – Потерпишь. Будем идти, пока хватит сил.
   – Макс, но зачем? – это Дмитрий. – Я, например, здорово проголодался. Почему бы не сделать привал? Или мы куда-то спешим?
   И в самом деле – куда нам теперь спешить? Мы затеряны на планете, которая никого в Центре не интересует. Более того – мы заблудились в ее недрах, отрезанные от базы, лишенные даже возможности выйти на связь и дать сигнал о помощи… Куда и зачем нам спешить? Неужели за несуществующей, как уже ясно сейчас, мечтой человечества?
   Забудь, Макс. Все мечты – в прошлом. Теперь – просто иди. Плыви по течению…
   – Хорошо, пусть будет привал.
   Наш привал состоит в том, что мы присаживаемся прямо на каменистую землю между кристаллами, снимаем рюкзаки и пару минут просто так сидим, отдыхая. Потом я достаю пищевой концентрат – наугад, первое, что попадается под руку.
   – Не увлекайтесь. Неизвестно, сколько нам еще придется здесь бродить.
   – Что это? – подозрительно спрашивает Хуанита, попробовав серо-зеленую массу.
   Гляжу на этикетку:
   – Овощи всякие. Лук, фасоль… капуста…
   – Ненавижу! – восклицает она. – Я возьму другое.
   – Черта с два! Другое получишь в другой раз. Она еще в еде перебирать вздумала!
   – Макс, ты что, решил заменить командора? Да куда тебе до него, ты, дырка в заднице! С каким наслаждением я бы посмотрела на тебя, висящего вниз головой вон на том кристалле!
   – А я бы с гораздо большим наслаждением сел сейчас в модуль и умотал отсюда к чертовой матери!.. Твои издевательства, Хуанита, уже никому не интересны. Кажется, и тебе самой тоже.
   После таких слов она сразу смолкает и продолжает есть молча. Жаль, что Конрад не может этого видеть.
   – Макс, я недавно думал над одним вопросом… – заговаривает Дмитрий после нескольких минут молчаливого поглощения пищи.
   – Что еще за вопрос?
   – Ты же не станешь спорить, что между первой и нашей экспедицией здесь должны были побывать еще другие, официальные?
   – А, опять твои теории… Ладно, давай теории. По логике вещей – должны были. И что?
   – Почему они проигнорировали золотые залежи?
   – Хм… и почему же?
   – А сам не попробуешь догадаться? Вообще говоря, задачка для школьника.
   – Хе-хе, они их не заметили, – вставляет словечко Хуанита.
   – Макс, не смейся. Она права.
   Они что, теперь издеваются на пару?
   – Значит, так-таки спустились в шахту и не заметили? Ну-ну… опять твоя наведенка?
   – Она самая, Макс. Наведенка. И твой сарказм здесь совершенно ни к чему. Вопрос только в том, было ли наведенкой золото, или его отсутствие?
   Вот куда тебя занесло, Дмитрий! С ума можно сойти… хотя, кажется, уже и так…
   – А это важно? Если иллюзия – материализованная, то…
   – Может быть, и важно. По правде говоря, я немного отошел от своего первоначального предположения.
   – Так. Я слушаю.
   – Попробую в двух словах. Я исходил из того, что наведенка здесь строится чисто на подсознательных рефлексиях. Мне кажется, это все-таки не совсем так. То есть, подсознательная компонента присутствует, но не в чистом виде. Кроме нее, есть еще какой-то механизм преобразования… или, скажем так, интерпретации. И знаешь, что это может значить?
   – Даже не представляю.
   – Это значит, что мы, вполне возможно, столкнулись с иной формой разума! – гордо произносит Дмитрий.
   – О-хо-хо! Вот, выходит, как?
   – Макс, ты представляешь, что это такое? – говорит исследователь, все более воодушевляясь. – Сколько лет уже человечество ищет разум в космосе! Да, оно нашло своих братьев по разуму – и что оказалось? Что эти братья – есть по сути оно же само, что все они происходят из одного источника – пусть корни самого источника пока неясны, но все-таки… Так что же, выходит, иной формы разумной жизни, кроме гуманоидной, не существует и существовать не может? Да, был печальный опыт интерфейсеров, ни к чему так и не приведший, поставивший гораздо больше новых вопросов, чем давший ответов – но все это не то… И вот теперь, Макс – мы, на какой-то никому не нужной планетке!.. Подумай только – действительно иной, не только негуманоидный, но небиологический разум! Интеллект, построенный напрямую в UIF! Информация в чистом виде, не нуждающаяся в материальном носителе! Макс, да мы сделали открытие не века, а тысячелетия! Да что там – это ведь то самое, о чем человечество мечтало на протяжении всего своего существования! Это, если хочешь, может быть даже эквивалент бога, о контакте с которым люди мечтать и не могли! Или другой вариант… Если изучить эту форму жизни… Мы же получим компьютер, не занимающий пространства, но имеющий невиданное быстродействие и такие потенциальные возможности, которые нам и не снились! Макс, да… Макс? Что такое?
   – Да ничего, Дмитрий. Сначала ты говорил при источник энергии для материализации иллюзий. Теперь – про суперкомпьютер, и даже, вот, про бога. Что будет дальше?
   – Не понимаю… Я же просто высказываю гипотезу…
   – Гипотезу… Все вы хороши высказывать гипотезы! Сидишь этак в кабинете с переменной геометрией, кондиционером и всякой такой фигней и на компе модели прикидываешь: "А вот подставлю я такой коэффициент в формулу: грохнется или нет?" А вот возьми и прикинь мне формулу: с какой вероятностью твой гипотетический бог сейчас зашвырнет меня вниз головой на кристалл, как хотела обожаемая Хуанита, ее саму шарахнет молнией в одно место, а тебя просто-напросто разнесет на кусочки? Ну как?
   – Макс, ты не понял, я же не о том…
   – О том, Дима, о том! Меня твои формулы мало интересуют. Вот будем мы как-нибудь сидеть в твоем кабинете, тогда и порассуждаем, то ли это бог, то ли еще какая хреновина. А сейчас меня как-то больше интересует, как бы отсюда выбраться. Я вот вдруг понял, что еще на этом свете пожить хочу – странное такое желание, да? Можешь мне выдать теорию, которая нас выведет прямиком на базу? Черта с два ты мне выдашь, Дима, слабо тебе! Ну так и нефиг выпендриваться! А я вас поведу по старинке, своими руками и ногами. Глядишь, и выйдем… А не выйдем – так кому тогда нужны будут твои чертовы теории?
   – Браво, Макс! Мои аплодисменты! – Хуанита и в самом деле хлопает в ладоши.
   А я все равно не поддамся!..
   – Все, накушались. Собираем вещички и топаем дальше.
   – Да подожди ты! Дай отдохнуть по-человечески!
   – Отдыхать будешь на корабле по дороге в Центр. А сейчас – идем!
   – Макс, елки-палки, ну будь ты человеком! – вмешивается Дмитрий. – Мы все устали, да ты и сам…
   Интересно, что в твоем понимании значит "быть человеком"? Я, например, совершенно не устал. Мой усовершенствованный организм очень даже неплохо справляется со своими функциями. Так что, отсюда следует, что я – не человек?
   А если и вправду следует, Макс? И не говори, что ты раньше об этом не думал!
   – Знаешь, что на моем месте сделал бы Конрад?
   – Да тебе же до Конрада, как нам сейчас до выхода! – выкрикивает Хуанита, бросая на меня гневный взгляд.
   Да, Макс, да! Ты же убийца, какими бы причинами ты это не объяснял!
   Ну и черт с вами!
   Встаю и набрасываю на плечи рюкзак, потом без единого слова поворачиваюсь спиной к спутникам. Впрочем, нет, кое-что забыл… Снимаю рюкзак и вытаскиваю оттуда два до сих пор бездействовавших, заряженных под завязку импульсника. "Он будет беззащитен" – говорил Конрад. Что ж – они беззащитными не останутся.
   Два "импа" падают на землю между Дмитрием и Хуанитой. Вот теперь уже точно – все.
   – Макс, да постой ты! Да что ты в самом деле…
   Плевать. Просто иди.
   Иди.
   Иди… ведь если долго идти…
   Закрученные зигзаги кристаллических образований стремительно надвигаются на меня. Синее на зеленом… красное на белом… черное на оранжевом… голубое на черном… желтое на черном… Бирюзовое на…
   Черном.
   И что это за шорох наверху?