- Это, пожалуй, бождо! - задумчиво сказал Риноцерос насморочным голосом.
Увидев, что мы не очень-то хорошо понимаем, что он говорит, волшебник извинился:
- Прошу просдидь бедя! Я просдужен! В горах такой холодище! - Риноцерос посопел немного и сказал: - Сейчас попробуем! Не пугайтесь! Я произдесу коекакие заклидадия!
Волшебник высморкался, засунул бороду в карман, сделал страшные глаза и закричал:
Фаррада!
Баррада!
Ча! Ша! Ща!
Э! Ю!Я?
И стукнул каблуком по лежавшему на земле камню.
Что-то грохнуло. Все вокруг заволокло синим дымом. Запахло порохом.
Фокус был нетрудный. Я заметил, что Риноцерос раздавил ногой коробку с пистонами.
Когда дым рассеялся, перед нами на камне сидел горный орел.
Вот это было здорово! Я и в цирке ничего подобного не видел. Орел из Риноцероса вышел хоть куда! Меня он не испугал. Но Пип и Хандрила попятились. Они не особенно любили хищных птиц.
- Садитесь ко бде да спиду! - сказал Риноцерос в орлином облике. - Да держитесь покрепче! Носорог, брат Риноцероса, помог нам забраться на спину Волшебника. Потом он поддел рогом наш багаж и подал его нам. Один из рюкзаков он случайно пропорол, и ему на спину посыпался зубной порошок.
Над горными вершинами
- Счастливого пути! - сказал Носорог. - за лекарство! Заходите в гости!
Мы от души поблагодарили Носорога. И стали поудобнее устраиваться на спине Риноцероса.
Мои приятели забрались глубоко в перья, где было удобно, тепло и безопасно. Я оделся потеплее, оседлал шею Волшебника и крепко обнял ее руками. Было страшновато, но зато все видно.
Ко мне присоединился Хандрила, которому хотелось сделать несколько выдающихся снимков гор.
Риноцерос потоптался на камне, тяжело взмахнул огромными крыльями и отделился от земли.
- Прямо как вертолет! - восхищенно воскликнул Хандрила. - Даже взлетной дорожки не нужно!
Дальше Хандриле некогда было со мной разговаривать. Как и всякий фотограф, он, рискуя свалиться, щелкал своим аппаратом.
А снимать было что! В жизни я не видел ничего подобного... Спасибо
Ослепительные, покрытые вечными снегами, вершины... Голубые ледники с расходящимися во все стороны глубокими синими трещинами... Хрустальные горные потоки. Суровые черные скалы, торчащие среди снежных полей, словно зубы сказочного дракона...
Как все это было красиво! Еще красивее, чем я написал.
Нам оставалось поблагодарить судьбу за то, что мы встретились с добрым Риноцеросом.
Космические лучи Угадая
Риноцерос повернул к нам голову и объявил:
- Летим да высоте пиесть тысяч бетров! Тембература за хвостом - бидус двадцать градусов.
- Уже действует! - вдруг таинственно сказал Угадай, высунув нос из орлиных перьев.
- Что действует? - не понял Хандрила.
- Это... эти... как их... комичесие лучи! - ответил Угадай.
- Не комические, а космические! - поправил Фунтик.
- А что ты чувствуешь? - заинтересовался я. Сам я ничего не ощущал.
- Чувствуя какие-то болезненные уколы. Вот в хвост укололо! Теперь в спину... А сейчас в нос!
Я взглянул на Угадаев нос. На самом кончике носа виднелось что-то маленькое и черное.
Пригляделся к собачьему носу и Хандрила, прекративший на время фотографировать.
- Какие лучи? Это обыкновенные блохи! - фыркнул Хандрила. И поскорее отодвинулся от Угадая, чтобы блохи на него не перескочили.
- Разве? - сказал Угадай. - Вот так история! А я думал - лучи...
Угадай был ужасно сконфужен. Мы принялись его утешать.
- Не расстраивайся, Угадаюшка! Блохи с Волшебного Носорога. Значит, они тоже волшебные!
- Но кусаются-то они как настоящие! - сердито сказал Угадай. И начал рыться в медицинской сумке Фунтика, чтобы найти порошок от насекомых.
Риноцерос летел долго. Я уже порядком продрог. Пришлось прижаться к Хандриле, у которого была мягкая, густая шерстка.
- Иду да посадку! - объявил Риноцерос. - До полдой моей остадовки из кабиды не выходить!
Приземление
Волшебник снижался быстро: он пикировал, как заправский боевой самолет. У нас с Хандрилой даже голова закружилась. Мы вцепились что было силы в шею орла.
Как себя чувствовали Фунтик, Угадай и Пип - я просто себе не представляю.
Еще несколько минут полета над равниной - и орел приземлился на опушке негустого леса. Перед нами была тропинка, уходящая в лесную чащу.
- Все! Приехали! - сказал Риноцерос. - Вылезайте!
Легко сказать - вылезайте! У нас кружилась голова и подгибались ноги.
Кое-как мы спустились со спины орла и стащили вниз пожитки.
Я! Ю!Э!
Ща! Ша!Ча!
Баррада!
Фаррада! - произнес орел свое заклинание. И вновь превратился в доброго старичка в синем халате, с бородавкой на носу.
- Дальше, ребята, я вас де повезу! Здесь кодчаются мои владедия, сказал Риноцерос. - Дачидается Страда Шумдых Гамадрилов. Я их дедолюбливаю. Оди бедя тоже!
- Что это за гамадрилы? - спросил Пип.
- Собакоголовые обезьяны! - ответил за Волшебника Фунтик, которому страшно хотелось похвастать перед Риноцеросом своей ученостью.
- Собакоголовые? Значит, я могу с ними подраться, - радостно сказал Угадай. - Я так давно уже не дрался!
- Драться? Боже упаси! - замахал на Угадая рукой Риноцерос. - Посдарайтесь лучше договориться с дими. Иначе вы де увидите Волшебдых Перьев, как своих ушей!
- Я и сейчас не вижу своих ушей! - сказал Фунтик, у которого ушки были очень маленькие.
- Это образдое выражедие! - объяснил Риноцерос. - Ду, бде декогда! Прощайте, ребятки! Желаю удачи!
В последних четырех словах не было ни одной буквы "н", и Риноцерос произнес их очень хорошо.
Прокричав заклинания, Волшебник опять превратился в орла, взмахнул крыльями и стал медленно подниматься в горы.
А мы двинулись к лесу, где нас ждали новые приключения.
Глава 22 ПЛЕМЯ ШУМНЫХ ГАМАДРИЛО. Отставший каблукВ
Впрочем, довольно долго никаких приключений не было.
Я шел позади всех.
Вдруг я почувствовал, что захромал на правую ногу. Я остановился. Постучал по колену. Не болит! Пошевелил пальцами. Двигаются!
Сел я на пенек и стал раздумывать, что бы это такое могло быть?
- Ты что уселся? - невежливо спросил меня Угадай.
- Да вот, Угадаюшка, захромал я... - грустно сказал я. - Наверное, идти дальше не смогу!
- Ты, может быть, ушибся? - участливо спросил меня Фунтик. - Давай, я тебя полечу!
- Рано его лечить! Ну-ка, подними ногу! - скомандовал Угадай.
Я поднял ногу и подержал ее на весу. Угадай осмотрел и обнюхал ботинок.
- Все ясно! - сказал Угадай. - Каблук отваливается! Он зацепляет за сучки и камни на дороге. Вот ты и хромаешь!
- Как это я сам не догадался! - сконфузился я. - Ребята, оставьте мне несколько гвоздиков, а сами идите вперед. Я починю ботинок и догоню вас.
- Ладно, - ответил Угадай. - Не опасно ли тебя тут оставлять? Может, одному из нас задержаться?
- Ну вот еще! - храбро сказал я. - Никаких опасностей нет. Здесь ни людей, ни зверей не видно. Идите, идите! Я догоню!
Так как я был самый старший в группе, никто из друзей не стал со мной спорить. Через минуту они скрылись в чаще леса.
Я остался сидеть на пеньке. Во рту у меня был десяток гвоздиков. Я положил их туда, чтобы не растерять в густой траве.
Я снял с правой ноги ботинок и надел его на другой пенек подошвой вверх. Потом, напевая песенку, стал приколачивать камнем отставший каблук.
Напевал я недолго, так как чуть было не поперхнулся гвоздиками.
Вот все уже готово. Можно надевать сапог. Во рту у меня осталось два лишних гвоздика.
Спасение Петугая
- Караул! Помогите! Пппогибаю! - раздался неподалеку птичий крик.
- Счас побобу! - пробормотал я сквозь зубы, боясь, как бы снова не подавиться гвоздиками. И стал оглядываться по сторонам.
Сначала я ничего не увидел. Во всяком случае, на земле никого не было. Тогда я поднял глаза кверху...
Вокруг невысокого дерева, неподалеку от меня, обвилось серо-зеленое чудовище. Это была толстая змея со злющими глазами навыкате и длинными ушами. Голова змеи грозно покачивалась над одной из верхних веток.
В первый раз в жизни я видел змею с ушами! Но решил этому не удивляться.
Змея держала за ногу какую-то растрепанную птицу, похожую одновременно на петуха и на попугая. Птица отчаянно билась и взывала о помощи.
Для того чтобы проглотить птицу, змее нужно было пошире раскрыть рот. В это время птица могла вырваться и улететь. Змея, должно быть, ожидала, когда птица выбьется из сил. Вот тогда она ее и слопает!
Птица снова забилась, потом взглянула в широко раскрытые глаза ушастого чудовища и затихла... Еще минутка - и она исчезнет в жадной пасти...
- Нет! - сказал я себе. - Так не годится! Надо спасать петугая!
"Петугаем" я назвал птицу потому, что не знал точно - петух она или попугай. Спрашивать у нее самой было некогда, да и неудобно...
Я подбежал к дереву. Кончик змеиного хвоста подергивался около самого моего носа.
И тут мне пришла в голову гениальная мысль! Даже Фунтик похвалил бы меня за нее.
Я вытащил изо рта гвоздик и приставил его к змеиному хвосту. Потом сильно ударил по гвоздю камнем.
Змеиный хвост был прочно прибит к дереву.
Змея отчаянно зашипела и открыла пасть.
- Лети! Лети скорей! - закричал я петугаю.
Но бедная птица была так измучена, что только дернулась и беспомощно опустила крылья.
Оправившись от боли и испуга, змея потянулась к птице и снова схватила ее за лапу.
Петугай слабо пискнул. Я понял, что у него больше нет сил сопротивляться.
Никакого оружия у меня не было. Разве только камень, который я положил в карман курточки.
Раздумывать было некогда. Я сбросил с левой ноги второй ботинок. Затем подпрыгнул, ухватился за нижний сук дерева и, перебирая босыми ногами, полез кверху.
Змея угрожающе шипела, стараясь меня испугать.
Еще мгновение - и я уже на ветке, над которой покачивается голова змеи.
Какие у нее ужасные глаза! Если бы не петугай - никогда бы не стал связываться с такой страшилой...
Ползу по ветке. Все ближе, ближе к змеиной голове... Вот я ухватился за птичью лапу и тяну ее к себе. А змея тянет за другую.
- Ой, ой, ой! - закричала в ужасе птица. - Вы так меня пополам разорвете!
"Фу, как глупо получается! - подумал я. - Что же делать?"
Я выпустил петугаеву ногу, обхватил птицу обеими руками и снова стал тянуть.
Силенок у меня не хватало. Я начал уставать. Еще немного - и змея проглотит птицу. Да и меня в придачу!..
От волнения во рту у меня пересохло. Я пошевелил языком и вдруг... Из-за щеки на язык выпал последний оставшийся у меня гвоздик.
Тут мне в голову пришла вторая гениальная мысль.
Я отпустил птицу, поудобнее уселся на суку, вынул из кармана камень, а изо рта гвоздик, и...
Вы уже догадались! Я прибил ухо змеи к дереву.
Змея даже ахнула от неожиданности.
А я схватил петугая и дернул его к себе. Но не сумел сохранить равновесие.
Мы оба, петугай и я, кубарем покатились с дерева.
- Взззз! Хлоп!
Хорошо еще, что под деревом земля была мягкая. Все-таки не так больно! Хотя синяков и шишек появилось порядочно...
Разговор со змеей Змея, прибитая к дереву, рассвирепела. - Безобразие! Отдай назад птицу! - закричала она. Вот так штука! А я думал, змеи умеют только шипеть. Я сел, отдышался и показал ей нос.
Пока мы таким образом объяснялись со змеей, петугай попрыгал, попрыгал и, крикнув мне: "Благодарю, уважаемый спаситель!" - полетел в глубь леса.
Тут я сообразил, что не спросил у птицы, кто она такая и как ее зовут. И не знает ли она случайно, где найти попугая Арарахиса? Вот обида!
Я встал на ноги и отряхнул со штанов и курточки сухие листья. Потом надел ботинки, завязал шнурки и пошел по тропинке.
На опушке леса я обернулся и показал ушастой змее язык.
- Вот догоню, скверный мальчишка! Будешь знать, как язык показывать! - крикнула змея.
- Догони, попробуй! - ответил я. - Интересно знать, как ты отцепишься?
- Возмутительно! У меня, наконец, живот чешется! Немедленно почеши мне живот!
Мне стало смешно. Ничего сделать не может, а еще приказывает!
- Тоже выдумала! Стану я чесать животы всяким птицеедам! - отмахнулся я. - Ну, некогда мне с тобой разговаривать!
Я повернулся на одной ножке и побежал в лес.
Я ликовал. Подумать только - спас петугая! Победил змею! Вот какой я хороший, смелый и сообразительный!
Пока я бежал, мой пыл стал понемногу остывать. Я вспомнил, что дедушка больше всего на свете не любит хвастунов. А я больше всех на свете любил дедушку! Если я расхвастаюсь, друзья расскажут ему об этом. Что же будет тогда, когда?..
От подобных мыслей желание хвастаться у меня пропало.
- Что это ты задержался? - спросил Угадай, когда я, сильно запыхавшись, догнал товарищей.
- Да так как-то!.. - промямлил я. - Ботинок плохо починялся. Потом я сидел на камушке, слушал, как птички поют...
- Нашел время! - строго заметил Хандрила. - Мы торопимся, а он, изволите ли видеть, птичек уселся слушать! Где это ты, кстати, так испачкался? И шишка у тебя на лбу откуда?
- Видишь ли... Я полез на дерево - посмотреть, где дорога... И упал... - совсем сконфузился я.
Врать я не умел и поэтому чувствовал себя прескверно.
- Раз у него шишка, нужно приложить свинцовую примочку! - сказал заботливый Фунтик. - Пип, принеси немножко воды! Ребята, остановитесь! Я полечу Михрютку!
Примочка помогла. Но еще больше помог хороший завтрак, который мы устроили на лужайке, под деревом.
Нам не пройти!
В лесу было сухо и не очень знойно. По дороге попадались фруктовые деревья. Мы срывали сочные плоды и на ходу утоляли голод и жажду.
Судя по тому, что рассказал Риноцерос, оставалось еще часов пять пути до океана.
Лес стал редеть. Мы вышли на поляну.
- Здесь устраиваем привал на два часа! - объявил я. - Хандрила! Готовь обед! Угадай и Фунтик! Идемте за хворостом! Пип остается сторожить лагерь!
Пип уселся на ветку дерева и приготовился наблюдать за лесом.
Только мы отошли немного, как услышали его тревожные призывы:
- Чиви! Чиви! Пинь-пинь-пинь! Таррарах!
С противоположной стороны опушки доносились вой и грохот.
В нас полетели камни, орехи, шишки и незрелые яблоки.
Мы кинулись к ближайшему дереву и укрылись за его стволом.
Пип благоразумно перелетел к нам и тоже спрятался.
- Везет нам на всякие встречи! - ворчливо заметил Хандрила.
- Но ведь они всегда сходили благополучно! - возразил Угадай. - Лев нес нам поклажу! Риноцерос переправил через горы!
- Так то были приличные звери! - сказал Хандрила. - А здесь какие-то хулиганы!
- Зачем обижаешь незнакомцев! Может быть, это недоразумение? - промолвил Угадай и высунул голову из-за дерева.
Тут же об Угадаев лоб ударился колючий орех.
- Ай! - вскрикнул пес и поспешно добавил: - Да, ты прав! Это действительно хулиганы!
- Кто там? - крикнул я. - Выходите!
Град камней, шишек и орехов продолжался еще несколько секунд и затих. Воцарилась тишина. Но ненадолго.
Из-за деревьев с шумом и гиканьем выскочила ватага обезьян. Это и были гамадрилы.
Морды у них длинные, вроде собачьих. Зубы острые. Шерсть серая и густая. Бегали они на четырех лапах. На спине у мам-гамадрилих сидели маленькие гамадрильчики. Они строили нам рожи и показывали носы. Видно было, что дома их совсем не воспитывают.
Вперед выступил важный гамадрил с пышным седым воротником на шее. Очевидно, это был Вожак стада.
Вожак тявкнул на своих товарищей, чтобы они замолчали, и грозно обратился к нам:
- Вы зачем пришли? Разве не знаете, что в этот лес вход посторонним воспрещен? Здесь могут находиться только Шумные Гамадрилы!
- Мы этого не знали! Тут нигде нет объявления! - сказал я.
- Немедленно убирайтесь отсюда! - крикнул Вожак. - Чтобы духу вашего тут не было!
- Мы должны выйти к океану! Пропустите нас, пожалуйста! - настойчиво повторил я.
- Об этом не может быть и речи! - ответил непреклонный гамадрил.
- Хандрила! Может быть, ты объяснишь ему?! удивился Вожак.
- Как ты сказал? Хамадрила? Откуда у вас Хамадрила?
- Из далекой Северной Страны! - сказал Хандрила, надеясь, что ему удастся провести Вожака так же, как и льва в пустыне. - Я пушистый северный гамадрил. А это мои товарищи!
- Совсем ты не гамадрил! - презрительно сказал Вожак. - Ты просто мелкий жулик. У тебя и воротника-то нет! И хвост не тот! И мордой ты не вышел!
Похоже было на то, что надуть Вожака не удастся... Но хитрющий Хандрила всегда имел про запас какуюнибудь увертку.
- Вы хотите, чтобы морда была гамадрилья? - промолвил кот. - Тогда у нас найдется еще один гамадрил! Угадай! Иди-ка сюда!
Из-за дерева вылез Угадай, потирая лапой шишку на лбу.
- Нда!.. - озадаченно сказал Вожак стада. - Этот похож на гамадрила. Такой же хвост. Та же обезьянья голова...
Одной половиной морды, обращенной к Вожаку, Угадай выразил любезность. Другой половиной, обращенной к озорному гамадрильчику, дернувшему его за хвост, Угадай изобразил ярость.
Выражения Угадаева лица произвели должное впечатление. Вожаку стада понравилась честная, открытая морда Угадая. А испуганный гамадрильчик проворно отскочил в сторону.
- Нам ничего от вас не нужно! - сказал я, ободренный замешательством Вожака. - Разрешите только пройти через лес к океану! И, если можно, дайте проводника, чтобы побыстрее дойти до места!
- Я должен подумать! - заявил Вожак стада, которому неудобно было так вдруг сразу согласиться. - Оставайтесь здесь и никуда не двигайтесь. Девять дней я буду думать. На десятый сообщу свое решение!
Такое предложение нас не устраивало. Продукты подходили к концу. Их оставалось еще дня на два-три. Что же нам - умирать с голоду?
Главный ученый фотограф
Пока я разговаривал с Вожаком, Хандрила успел кое-что придумать.
- Дорогой Вожак стада! - вкрадчиво замурлыкал Хандрила. - Какое у вас умное, благородное лицо! То есть извините, морда! Повернитесь немного в профиль! Я вас сейчас сфотографирую!
Больше всего на свете Вожак любил фотографироваться. Он часами мог любоваться на свое изображение.
Но из Страны Шумных Гамадрилов год назад уехал единственный фотограф. Старые же фотографии Вожака от частого разглядывания истрепались.
- Ну да? - оживился Вожак. - Вот это здорово! Да не верю я вам! Сфотографируете, а карточек не дождешься... Фотографы-любители всегда только щелкают, а снимков не присылают!
- Я вам немедленно выдам карточки! - сказал Хандрила. - У меня моментальная фотография. Я сниму, если хотите, и вашу уважаемую супругу, и симпатичных детей!
- Конечно, конечно! - торопливо согласился Вожак, боявшийся, как бы Хандрила не передумал. - И меня, и жену, и детей! Только меня, пожалуйста, во всех видах: когда я сержусь, когда улыбаюсь, когда задумался и когда я ем!
- Во всех, во всех! Не сомневайтесь! - сказал Хандрила и приготовился к съемке.
- Спокойно! Снимаю! - предупредил Хандрила.
Главный гамадрил сел на камушек, подпер лапой подбородок и изобразил задумчивость.
Вид у него при этом был такой глупый, что я чуть не фыркнул. Но Пип вовремя заметил это, ущипнул меня за ухо, и я удержался.
Через десять минут съемка была закончена. Еще час пришлось потратить на жену, детей и многочисленных родственников Вожака, обступивших нас со всех сторон.
Хандрила закрыл объектив крышкой, повесил аппарат на шею и удалился в глубь леса, чтобы в темноте проявить снимки.
- А он не сбежит от нас с фотографиями? - спросил подозрительный Вожак стада.
- За кого вы нас принимаете? - обиделся я за Хандрилу. - Это самый надежный фотограф в Стране Северных Гамадрилов!
- Хорошо! - сказал успокоенный Вожак. - Если снимки получатся удачными, я пропущу вас к океану. А вашему Хан... Хам... Хамадриле присвою титул Главного Ученого Фотографа.
Из леса показался Хандрила с пачкой фотографий под мышкой.
- Получите! - гордо сказал кот и высыпал карточки на траву перед Вожаком.
Снимки вышли на редкость удачные. Вожак стада выглядел на них таким же глупым, как в жизни. Его жена получилась такой же сварливой, а любимые детки такими же отпетыми хулиганами.
Фотографии понравились Вожаку. Он взял в лапу самую большую из них и не отрываясь глядел на свое изображение. Так он просидел около получаса.
- А как же с вашим обещанием? - спросил я, начиная терять терпение.
- Что? Где? - вздрогнул Вожак и с неудовольствием отвел глаза от фотографии. - Ах, да! Одну минуту!
Вожак вынул из-за щеки недоеденный банан в кожуре, продел через него желтую ленту и повесил банан на шею Хандриле.
- Отныне вы - кавалер ордена Банана Первой Степени! Одновременно присваиваю вам высокое звание Главного Ученого Фотографа! Указ об этом получите позднее.
Гамадрилы захлопали в ладоши и загалдели. Мы тоже из вежливости похлопали Хандриле, хотя вряд ли ему был нужен наполовину съеденный банан. Даже на желтой ленте.
- Джарик! Подойди ко мне! - позвал Вожак стада.
Старший сын Вожака бойко прискакал на четырех лапах, отсалютовал отцу хвостом и замер в ожидании.
- Проводишь путешественников до океана самым коротким путем. К завтрашнему утру вернешься! - скомандовал папа-Вожак.
- Слушаю, папочка! - ответил Джарик, оказавшийся послушнее, чем мы думали.
Вожак еще раз полюбовался на свою фотографию. Потом сунул всю пачку фотоснимков за щеку, тявкнул на своих гамадрилов и убежал в лес, забыв с нами попрощаться. Стадо с ревом поскакало за Вожаком.
С нами остался только Джарик. Он прищелкнул языком и, задрав хвост, помчался по тропинке, указывая дорогу.
Мы двинулись за Джариком.
Глава 23. ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЬЯ АРАРАХИСА
Здравствуй, океан!
Джарик был редким пакостником. За то время, что он вел нас по лесу, он ухитрился всех обидеть. Раза три он больно ущипнул Фунтика, кинул палку в голову Угадая, выдернул перышко из крыла Пипа. И утащил пачку пиленого сахара из моего рюкзака.
Но... ничего не поделаешь! Джарик знал самую короткую дорогу к океану. Только поэтому мы терпели его проделки.
Деревья стали редеть. Океан еще не был виден. Но мы его хорошо слышали. Шум прибоя заглушал наши голоса.
Еще двести... еще сто шагов (я считал их про себя), и мы, миновав стройную шеренгу кокосовых пальм, вышли на берег, залитый лучами вечернего солнца.
Море мы уже видели раньше. И даже пересекли его на "Тарарабумбии". Но там, по дороге к Яфрике, попадались острова и островки. Все время была видна какаянибудь суша.
А здесь расстилался огромный, величественный океан, без конца и края. Один пенистый вал катился за другим. Волны разбивались о песок и с шумом откатывались.
- Поздравляю вас! - торжественно сказал я своим спутникам. - Мы у цели! Завтра пойдем искать синекрасного попугая Арарахиса. А сейчас раскинем палатку и устроимся на ночлег. Эй! Где же Джарик?
Пока я поздравлял друзей, Джарик убежал в лес. Как и его невежливый папаша, он забыл попрощаться с нами. Но зато не забыл прихватить мой бинокль!
Как достать кокосовые орехи
Ночь прошла спокойно.
Мы спали как убитые под шум прибоя. Даже охрану на ночь я не выставил.
Утром, после завтрака, мы послали Пипа на разведку - расспросить местных птиц, где искать попугая Арарахиса.
Пип улетел, а мы отправились к роще кокосовых пальм, надеясь набрать орехов.
Надежды мои не оправдались. Под пальмами, правда, лежало много орехов. Но все они были расколоты и пустые внутри. Целые орехи висели только на верхушке пальмы.
Фунтик, при всех своих познаниях, не мог ничего придумать.
Я попытался было влезть на пальму, но тут же съехал по гладкому стволу вниз.
Хандрила после долгих раздумий сказал Угадаю:
- Угадайчик! Разозлись и цапни меня как следует за хвост!
- Зачем? - искренне удивился Угадай. - Разве ты сделал мне что-нибудь плохое?
- Неважно! - ответил Хандрила. - Если не можешь сразу разозлиться вспомни какую-нибудь старую обиду!
Угадай усердно принялся вспоминать.
Он припомнил, как Хандрила утащил у него охотничью сосиску. Чем больше Угадай вспоминал про эту сосиску, тем ему становилось обиднее.
Пес зарычал и кинулся на Хандрилу. Тот помчался прочь от Угадая. Так они и бегали кругами по песчаному берегу.
Вдруг Хандрила понесся к ближайшей пальме.
С непостижимой ловкостью, перебирая цепкими лапами, Хандрила забрался на самую макушку дерева. Мы только ахнули...
Угадай бестолково скакал под пальмой и лаял. Он сильно огорчился, что не смог догнать приятеля и задать ему хорошую трепку.
Кот тем временем отдышался и промяукал сверху:
- Вот я и придумал, как достать орехи! В спокойном состоянии я не мог залезть на дерево. Когда Угадай меня как следует напугал - я забрался! Что, здорово?
Мы хором согласились, что действительно здорово.
После своей речи кот перегрыз зубами несколько стебельков, удерживавших орехи. Орехи попадали вниз, в мягкий песок.
Так Хандрила сбросил нам с десяток орехов. По одному на брата и пять про запас.
Мы приготовились уже попробовать орехи, как с пальмы раздался жалобный голос:
- Ребята! Как же я теперь слезу?
Пока Хандрила сидел на верхушке пальмы, он успокоился. И теперь не мог найти в себе достаточно смелости, чтобы спуститься.
Угадай попытался еще раз напугать Хандрилу. Но на таком расстоянии кот чувствовал себя в полной безопасности.
Пришлось мне самому принимать меры. Мы растянули большое полотенце. Я взялся за один его конец. Фунтик и Угадай - за другой.
- Прыгай! - скомандовал я коту.
Увидев, что мы не очень-то хорошо понимаем, что он говорит, волшебник извинился:
- Прошу просдидь бедя! Я просдужен! В горах такой холодище! - Риноцерос посопел немного и сказал: - Сейчас попробуем! Не пугайтесь! Я произдесу коекакие заклидадия!
Волшебник высморкался, засунул бороду в карман, сделал страшные глаза и закричал:
Фаррада!
Баррада!
Ча! Ша! Ща!
Э! Ю!Я?
И стукнул каблуком по лежавшему на земле камню.
Что-то грохнуло. Все вокруг заволокло синим дымом. Запахло порохом.
Фокус был нетрудный. Я заметил, что Риноцерос раздавил ногой коробку с пистонами.
Когда дым рассеялся, перед нами на камне сидел горный орел.
Вот это было здорово! Я и в цирке ничего подобного не видел. Орел из Риноцероса вышел хоть куда! Меня он не испугал. Но Пип и Хандрила попятились. Они не особенно любили хищных птиц.
- Садитесь ко бде да спиду! - сказал Риноцерос в орлином облике. - Да держитесь покрепче! Носорог, брат Риноцероса, помог нам забраться на спину Волшебника. Потом он поддел рогом наш багаж и подал его нам. Один из рюкзаков он случайно пропорол, и ему на спину посыпался зубной порошок.
Над горными вершинами
- Счастливого пути! - сказал Носорог. - за лекарство! Заходите в гости!
Мы от души поблагодарили Носорога. И стали поудобнее устраиваться на спине Риноцероса.
Мои приятели забрались глубоко в перья, где было удобно, тепло и безопасно. Я оделся потеплее, оседлал шею Волшебника и крепко обнял ее руками. Было страшновато, но зато все видно.
Ко мне присоединился Хандрила, которому хотелось сделать несколько выдающихся снимков гор.
Риноцерос потоптался на камне, тяжело взмахнул огромными крыльями и отделился от земли.
- Прямо как вертолет! - восхищенно воскликнул Хандрила. - Даже взлетной дорожки не нужно!
Дальше Хандриле некогда было со мной разговаривать. Как и всякий фотограф, он, рискуя свалиться, щелкал своим аппаратом.
А снимать было что! В жизни я не видел ничего подобного... Спасибо
Ослепительные, покрытые вечными снегами, вершины... Голубые ледники с расходящимися во все стороны глубокими синими трещинами... Хрустальные горные потоки. Суровые черные скалы, торчащие среди снежных полей, словно зубы сказочного дракона...
Как все это было красиво! Еще красивее, чем я написал.
Нам оставалось поблагодарить судьбу за то, что мы встретились с добрым Риноцеросом.
Космические лучи Угадая
Риноцерос повернул к нам голову и объявил:
- Летим да высоте пиесть тысяч бетров! Тембература за хвостом - бидус двадцать градусов.
- Уже действует! - вдруг таинственно сказал Угадай, высунув нос из орлиных перьев.
- Что действует? - не понял Хандрила.
- Это... эти... как их... комичесие лучи! - ответил Угадай.
- Не комические, а космические! - поправил Фунтик.
- А что ты чувствуешь? - заинтересовался я. Сам я ничего не ощущал.
- Чувствуя какие-то болезненные уколы. Вот в хвост укололо! Теперь в спину... А сейчас в нос!
Я взглянул на Угадаев нос. На самом кончике носа виднелось что-то маленькое и черное.
Пригляделся к собачьему носу и Хандрила, прекративший на время фотографировать.
- Какие лучи? Это обыкновенные блохи! - фыркнул Хандрила. И поскорее отодвинулся от Угадая, чтобы блохи на него не перескочили.
- Разве? - сказал Угадай. - Вот так история! А я думал - лучи...
Угадай был ужасно сконфужен. Мы принялись его утешать.
- Не расстраивайся, Угадаюшка! Блохи с Волшебного Носорога. Значит, они тоже волшебные!
- Но кусаются-то они как настоящие! - сердито сказал Угадай. И начал рыться в медицинской сумке Фунтика, чтобы найти порошок от насекомых.
Риноцерос летел долго. Я уже порядком продрог. Пришлось прижаться к Хандриле, у которого была мягкая, густая шерстка.
- Иду да посадку! - объявил Риноцерос. - До полдой моей остадовки из кабиды не выходить!
Приземление
Волшебник снижался быстро: он пикировал, как заправский боевой самолет. У нас с Хандрилой даже голова закружилась. Мы вцепились что было силы в шею орла.
Как себя чувствовали Фунтик, Угадай и Пип - я просто себе не представляю.
Еще несколько минут полета над равниной - и орел приземлился на опушке негустого леса. Перед нами была тропинка, уходящая в лесную чащу.
- Все! Приехали! - сказал Риноцерос. - Вылезайте!
Легко сказать - вылезайте! У нас кружилась голова и подгибались ноги.
Кое-как мы спустились со спины орла и стащили вниз пожитки.
Я! Ю!Э!
Ща! Ша!Ча!
Баррада!
Фаррада! - произнес орел свое заклинание. И вновь превратился в доброго старичка в синем халате, с бородавкой на носу.
- Дальше, ребята, я вас де повезу! Здесь кодчаются мои владедия, сказал Риноцерос. - Дачидается Страда Шумдых Гамадрилов. Я их дедолюбливаю. Оди бедя тоже!
- Что это за гамадрилы? - спросил Пип.
- Собакоголовые обезьяны! - ответил за Волшебника Фунтик, которому страшно хотелось похвастать перед Риноцеросом своей ученостью.
- Собакоголовые? Значит, я могу с ними подраться, - радостно сказал Угадай. - Я так давно уже не дрался!
- Драться? Боже упаси! - замахал на Угадая рукой Риноцерос. - Посдарайтесь лучше договориться с дими. Иначе вы де увидите Волшебдых Перьев, как своих ушей!
- Я и сейчас не вижу своих ушей! - сказал Фунтик, у которого ушки были очень маленькие.
- Это образдое выражедие! - объяснил Риноцерос. - Ду, бде декогда! Прощайте, ребятки! Желаю удачи!
В последних четырех словах не было ни одной буквы "н", и Риноцерос произнес их очень хорошо.
Прокричав заклинания, Волшебник опять превратился в орла, взмахнул крыльями и стал медленно подниматься в горы.
А мы двинулись к лесу, где нас ждали новые приключения.
Глава 22 ПЛЕМЯ ШУМНЫХ ГАМАДРИЛО. Отставший каблукВ
Впрочем, довольно долго никаких приключений не было.
Я шел позади всех.
Вдруг я почувствовал, что захромал на правую ногу. Я остановился. Постучал по колену. Не болит! Пошевелил пальцами. Двигаются!
Сел я на пенек и стал раздумывать, что бы это такое могло быть?
- Ты что уселся? - невежливо спросил меня Угадай.
- Да вот, Угадаюшка, захромал я... - грустно сказал я. - Наверное, идти дальше не смогу!
- Ты, может быть, ушибся? - участливо спросил меня Фунтик. - Давай, я тебя полечу!
- Рано его лечить! Ну-ка, подними ногу! - скомандовал Угадай.
Я поднял ногу и подержал ее на весу. Угадай осмотрел и обнюхал ботинок.
- Все ясно! - сказал Угадай. - Каблук отваливается! Он зацепляет за сучки и камни на дороге. Вот ты и хромаешь!
- Как это я сам не догадался! - сконфузился я. - Ребята, оставьте мне несколько гвоздиков, а сами идите вперед. Я починю ботинок и догоню вас.
- Ладно, - ответил Угадай. - Не опасно ли тебя тут оставлять? Может, одному из нас задержаться?
- Ну вот еще! - храбро сказал я. - Никаких опасностей нет. Здесь ни людей, ни зверей не видно. Идите, идите! Я догоню!
Так как я был самый старший в группе, никто из друзей не стал со мной спорить. Через минуту они скрылись в чаще леса.
Я остался сидеть на пеньке. Во рту у меня был десяток гвоздиков. Я положил их туда, чтобы не растерять в густой траве.
Я снял с правой ноги ботинок и надел его на другой пенек подошвой вверх. Потом, напевая песенку, стал приколачивать камнем отставший каблук.
Напевал я недолго, так как чуть было не поперхнулся гвоздиками.
Вот все уже готово. Можно надевать сапог. Во рту у меня осталось два лишних гвоздика.
Спасение Петугая
- Караул! Помогите! Пппогибаю! - раздался неподалеку птичий крик.
- Счас побобу! - пробормотал я сквозь зубы, боясь, как бы снова не подавиться гвоздиками. И стал оглядываться по сторонам.
Сначала я ничего не увидел. Во всяком случае, на земле никого не было. Тогда я поднял глаза кверху...
Вокруг невысокого дерева, неподалеку от меня, обвилось серо-зеленое чудовище. Это была толстая змея со злющими глазами навыкате и длинными ушами. Голова змеи грозно покачивалась над одной из верхних веток.
В первый раз в жизни я видел змею с ушами! Но решил этому не удивляться.
Змея держала за ногу какую-то растрепанную птицу, похожую одновременно на петуха и на попугая. Птица отчаянно билась и взывала о помощи.
Для того чтобы проглотить птицу, змее нужно было пошире раскрыть рот. В это время птица могла вырваться и улететь. Змея, должно быть, ожидала, когда птица выбьется из сил. Вот тогда она ее и слопает!
Птица снова забилась, потом взглянула в широко раскрытые глаза ушастого чудовища и затихла... Еще минутка - и она исчезнет в жадной пасти...
- Нет! - сказал я себе. - Так не годится! Надо спасать петугая!
"Петугаем" я назвал птицу потому, что не знал точно - петух она или попугай. Спрашивать у нее самой было некогда, да и неудобно...
Я подбежал к дереву. Кончик змеиного хвоста подергивался около самого моего носа.
И тут мне пришла в голову гениальная мысль! Даже Фунтик похвалил бы меня за нее.
Я вытащил изо рта гвоздик и приставил его к змеиному хвосту. Потом сильно ударил по гвоздю камнем.
Змеиный хвост был прочно прибит к дереву.
Змея отчаянно зашипела и открыла пасть.
- Лети! Лети скорей! - закричал я петугаю.
Но бедная птица была так измучена, что только дернулась и беспомощно опустила крылья.
Оправившись от боли и испуга, змея потянулась к птице и снова схватила ее за лапу.
Петугай слабо пискнул. Я понял, что у него больше нет сил сопротивляться.
Никакого оружия у меня не было. Разве только камень, который я положил в карман курточки.
Раздумывать было некогда. Я сбросил с левой ноги второй ботинок. Затем подпрыгнул, ухватился за нижний сук дерева и, перебирая босыми ногами, полез кверху.
Змея угрожающе шипела, стараясь меня испугать.
Еще мгновение - и я уже на ветке, над которой покачивается голова змеи.
Какие у нее ужасные глаза! Если бы не петугай - никогда бы не стал связываться с такой страшилой...
Ползу по ветке. Все ближе, ближе к змеиной голове... Вот я ухватился за птичью лапу и тяну ее к себе. А змея тянет за другую.
- Ой, ой, ой! - закричала в ужасе птица. - Вы так меня пополам разорвете!
"Фу, как глупо получается! - подумал я. - Что же делать?"
Я выпустил петугаеву ногу, обхватил птицу обеими руками и снова стал тянуть.
Силенок у меня не хватало. Я начал уставать. Еще немного - и змея проглотит птицу. Да и меня в придачу!..
От волнения во рту у меня пересохло. Я пошевелил языком и вдруг... Из-за щеки на язык выпал последний оставшийся у меня гвоздик.
Тут мне в голову пришла вторая гениальная мысль.
Я отпустил птицу, поудобнее уселся на суку, вынул из кармана камень, а изо рта гвоздик, и...
Вы уже догадались! Я прибил ухо змеи к дереву.
Змея даже ахнула от неожиданности.
А я схватил петугая и дернул его к себе. Но не сумел сохранить равновесие.
Мы оба, петугай и я, кубарем покатились с дерева.
- Взззз! Хлоп!
Хорошо еще, что под деревом земля была мягкая. Все-таки не так больно! Хотя синяков и шишек появилось порядочно...
Разговор со змеей Змея, прибитая к дереву, рассвирепела. - Безобразие! Отдай назад птицу! - закричала она. Вот так штука! А я думал, змеи умеют только шипеть. Я сел, отдышался и показал ей нос.
Пока мы таким образом объяснялись со змеей, петугай попрыгал, попрыгал и, крикнув мне: "Благодарю, уважаемый спаситель!" - полетел в глубь леса.
Тут я сообразил, что не спросил у птицы, кто она такая и как ее зовут. И не знает ли она случайно, где найти попугая Арарахиса? Вот обида!
Я встал на ноги и отряхнул со штанов и курточки сухие листья. Потом надел ботинки, завязал шнурки и пошел по тропинке.
На опушке леса я обернулся и показал ушастой змее язык.
- Вот догоню, скверный мальчишка! Будешь знать, как язык показывать! - крикнула змея.
- Догони, попробуй! - ответил я. - Интересно знать, как ты отцепишься?
- Возмутительно! У меня, наконец, живот чешется! Немедленно почеши мне живот!
Мне стало смешно. Ничего сделать не может, а еще приказывает!
- Тоже выдумала! Стану я чесать животы всяким птицеедам! - отмахнулся я. - Ну, некогда мне с тобой разговаривать!
Я повернулся на одной ножке и побежал в лес.
Я ликовал. Подумать только - спас петугая! Победил змею! Вот какой я хороший, смелый и сообразительный!
Пока я бежал, мой пыл стал понемногу остывать. Я вспомнил, что дедушка больше всего на свете не любит хвастунов. А я больше всех на свете любил дедушку! Если я расхвастаюсь, друзья расскажут ему об этом. Что же будет тогда, когда?..
От подобных мыслей желание хвастаться у меня пропало.
- Что это ты задержался? - спросил Угадай, когда я, сильно запыхавшись, догнал товарищей.
- Да так как-то!.. - промямлил я. - Ботинок плохо починялся. Потом я сидел на камушке, слушал, как птички поют...
- Нашел время! - строго заметил Хандрила. - Мы торопимся, а он, изволите ли видеть, птичек уселся слушать! Где это ты, кстати, так испачкался? И шишка у тебя на лбу откуда?
- Видишь ли... Я полез на дерево - посмотреть, где дорога... И упал... - совсем сконфузился я.
Врать я не умел и поэтому чувствовал себя прескверно.
- Раз у него шишка, нужно приложить свинцовую примочку! - сказал заботливый Фунтик. - Пип, принеси немножко воды! Ребята, остановитесь! Я полечу Михрютку!
Примочка помогла. Но еще больше помог хороший завтрак, который мы устроили на лужайке, под деревом.
Нам не пройти!
В лесу было сухо и не очень знойно. По дороге попадались фруктовые деревья. Мы срывали сочные плоды и на ходу утоляли голод и жажду.
Судя по тому, что рассказал Риноцерос, оставалось еще часов пять пути до океана.
Лес стал редеть. Мы вышли на поляну.
- Здесь устраиваем привал на два часа! - объявил я. - Хандрила! Готовь обед! Угадай и Фунтик! Идемте за хворостом! Пип остается сторожить лагерь!
Пип уселся на ветку дерева и приготовился наблюдать за лесом.
Только мы отошли немного, как услышали его тревожные призывы:
- Чиви! Чиви! Пинь-пинь-пинь! Таррарах!
С противоположной стороны опушки доносились вой и грохот.
В нас полетели камни, орехи, шишки и незрелые яблоки.
Мы кинулись к ближайшему дереву и укрылись за его стволом.
Пип благоразумно перелетел к нам и тоже спрятался.
- Везет нам на всякие встречи! - ворчливо заметил Хандрила.
- Но ведь они всегда сходили благополучно! - возразил Угадай. - Лев нес нам поклажу! Риноцерос переправил через горы!
- Так то были приличные звери! - сказал Хандрила. - А здесь какие-то хулиганы!
- Зачем обижаешь незнакомцев! Может быть, это недоразумение? - промолвил Угадай и высунул голову из-за дерева.
Тут же об Угадаев лоб ударился колючий орех.
- Ай! - вскрикнул пес и поспешно добавил: - Да, ты прав! Это действительно хулиганы!
- Кто там? - крикнул я. - Выходите!
Град камней, шишек и орехов продолжался еще несколько секунд и затих. Воцарилась тишина. Но ненадолго.
Из-за деревьев с шумом и гиканьем выскочила ватага обезьян. Это и были гамадрилы.
Морды у них длинные, вроде собачьих. Зубы острые. Шерсть серая и густая. Бегали они на четырех лапах. На спине у мам-гамадрилих сидели маленькие гамадрильчики. Они строили нам рожи и показывали носы. Видно было, что дома их совсем не воспитывают.
Вперед выступил важный гамадрил с пышным седым воротником на шее. Очевидно, это был Вожак стада.
Вожак тявкнул на своих товарищей, чтобы они замолчали, и грозно обратился к нам:
- Вы зачем пришли? Разве не знаете, что в этот лес вход посторонним воспрещен? Здесь могут находиться только Шумные Гамадрилы!
- Мы этого не знали! Тут нигде нет объявления! - сказал я.
- Немедленно убирайтесь отсюда! - крикнул Вожак. - Чтобы духу вашего тут не было!
- Мы должны выйти к океану! Пропустите нас, пожалуйста! - настойчиво повторил я.
- Об этом не может быть и речи! - ответил непреклонный гамадрил.
- Хандрила! Может быть, ты объяснишь ему?! удивился Вожак.
- Как ты сказал? Хамадрила? Откуда у вас Хамадрила?
- Из далекой Северной Страны! - сказал Хандрила, надеясь, что ему удастся провести Вожака так же, как и льва в пустыне. - Я пушистый северный гамадрил. А это мои товарищи!
- Совсем ты не гамадрил! - презрительно сказал Вожак. - Ты просто мелкий жулик. У тебя и воротника-то нет! И хвост не тот! И мордой ты не вышел!
Похоже было на то, что надуть Вожака не удастся... Но хитрющий Хандрила всегда имел про запас какуюнибудь увертку.
- Вы хотите, чтобы морда была гамадрилья? - промолвил кот. - Тогда у нас найдется еще один гамадрил! Угадай! Иди-ка сюда!
Из-за дерева вылез Угадай, потирая лапой шишку на лбу.
- Нда!.. - озадаченно сказал Вожак стада. - Этот похож на гамадрила. Такой же хвост. Та же обезьянья голова...
Одной половиной морды, обращенной к Вожаку, Угадай выразил любезность. Другой половиной, обращенной к озорному гамадрильчику, дернувшему его за хвост, Угадай изобразил ярость.
Выражения Угадаева лица произвели должное впечатление. Вожаку стада понравилась честная, открытая морда Угадая. А испуганный гамадрильчик проворно отскочил в сторону.
- Нам ничего от вас не нужно! - сказал я, ободренный замешательством Вожака. - Разрешите только пройти через лес к океану! И, если можно, дайте проводника, чтобы побыстрее дойти до места!
- Я должен подумать! - заявил Вожак стада, которому неудобно было так вдруг сразу согласиться. - Оставайтесь здесь и никуда не двигайтесь. Девять дней я буду думать. На десятый сообщу свое решение!
Такое предложение нас не устраивало. Продукты подходили к концу. Их оставалось еще дня на два-три. Что же нам - умирать с голоду?
Главный ученый фотограф
Пока я разговаривал с Вожаком, Хандрила успел кое-что придумать.
- Дорогой Вожак стада! - вкрадчиво замурлыкал Хандрила. - Какое у вас умное, благородное лицо! То есть извините, морда! Повернитесь немного в профиль! Я вас сейчас сфотографирую!
Больше всего на свете Вожак любил фотографироваться. Он часами мог любоваться на свое изображение.
Но из Страны Шумных Гамадрилов год назад уехал единственный фотограф. Старые же фотографии Вожака от частого разглядывания истрепались.
- Ну да? - оживился Вожак. - Вот это здорово! Да не верю я вам! Сфотографируете, а карточек не дождешься... Фотографы-любители всегда только щелкают, а снимков не присылают!
- Я вам немедленно выдам карточки! - сказал Хандрила. - У меня моментальная фотография. Я сниму, если хотите, и вашу уважаемую супругу, и симпатичных детей!
- Конечно, конечно! - торопливо согласился Вожак, боявшийся, как бы Хандрила не передумал. - И меня, и жену, и детей! Только меня, пожалуйста, во всех видах: когда я сержусь, когда улыбаюсь, когда задумался и когда я ем!
- Во всех, во всех! Не сомневайтесь! - сказал Хандрила и приготовился к съемке.
- Спокойно! Снимаю! - предупредил Хандрила.
Главный гамадрил сел на камушек, подпер лапой подбородок и изобразил задумчивость.
Вид у него при этом был такой глупый, что я чуть не фыркнул. Но Пип вовремя заметил это, ущипнул меня за ухо, и я удержался.
Через десять минут съемка была закончена. Еще час пришлось потратить на жену, детей и многочисленных родственников Вожака, обступивших нас со всех сторон.
Хандрила закрыл объектив крышкой, повесил аппарат на шею и удалился в глубь леса, чтобы в темноте проявить снимки.
- А он не сбежит от нас с фотографиями? - спросил подозрительный Вожак стада.
- За кого вы нас принимаете? - обиделся я за Хандрилу. - Это самый надежный фотограф в Стране Северных Гамадрилов!
- Хорошо! - сказал успокоенный Вожак. - Если снимки получатся удачными, я пропущу вас к океану. А вашему Хан... Хам... Хамадриле присвою титул Главного Ученого Фотографа.
Из леса показался Хандрила с пачкой фотографий под мышкой.
- Получите! - гордо сказал кот и высыпал карточки на траву перед Вожаком.
Снимки вышли на редкость удачные. Вожак стада выглядел на них таким же глупым, как в жизни. Его жена получилась такой же сварливой, а любимые детки такими же отпетыми хулиганами.
Фотографии понравились Вожаку. Он взял в лапу самую большую из них и не отрываясь глядел на свое изображение. Так он просидел около получаса.
- А как же с вашим обещанием? - спросил я, начиная терять терпение.
- Что? Где? - вздрогнул Вожак и с неудовольствием отвел глаза от фотографии. - Ах, да! Одну минуту!
Вожак вынул из-за щеки недоеденный банан в кожуре, продел через него желтую ленту и повесил банан на шею Хандриле.
- Отныне вы - кавалер ордена Банана Первой Степени! Одновременно присваиваю вам высокое звание Главного Ученого Фотографа! Указ об этом получите позднее.
Гамадрилы захлопали в ладоши и загалдели. Мы тоже из вежливости похлопали Хандриле, хотя вряд ли ему был нужен наполовину съеденный банан. Даже на желтой ленте.
- Джарик! Подойди ко мне! - позвал Вожак стада.
Старший сын Вожака бойко прискакал на четырех лапах, отсалютовал отцу хвостом и замер в ожидании.
- Проводишь путешественников до океана самым коротким путем. К завтрашнему утру вернешься! - скомандовал папа-Вожак.
- Слушаю, папочка! - ответил Джарик, оказавшийся послушнее, чем мы думали.
Вожак еще раз полюбовался на свою фотографию. Потом сунул всю пачку фотоснимков за щеку, тявкнул на своих гамадрилов и убежал в лес, забыв с нами попрощаться. Стадо с ревом поскакало за Вожаком.
С нами остался только Джарик. Он прищелкнул языком и, задрав хвост, помчался по тропинке, указывая дорогу.
Мы двинулись за Джариком.
Глава 23. ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЬЯ АРАРАХИСА
Здравствуй, океан!
Джарик был редким пакостником. За то время, что он вел нас по лесу, он ухитрился всех обидеть. Раза три он больно ущипнул Фунтика, кинул палку в голову Угадая, выдернул перышко из крыла Пипа. И утащил пачку пиленого сахара из моего рюкзака.
Но... ничего не поделаешь! Джарик знал самую короткую дорогу к океану. Только поэтому мы терпели его проделки.
Деревья стали редеть. Океан еще не был виден. Но мы его хорошо слышали. Шум прибоя заглушал наши голоса.
Еще двести... еще сто шагов (я считал их про себя), и мы, миновав стройную шеренгу кокосовых пальм, вышли на берег, залитый лучами вечернего солнца.
Море мы уже видели раньше. И даже пересекли его на "Тарарабумбии". Но там, по дороге к Яфрике, попадались острова и островки. Все время была видна какаянибудь суша.
А здесь расстилался огромный, величественный океан, без конца и края. Один пенистый вал катился за другим. Волны разбивались о песок и с шумом откатывались.
- Поздравляю вас! - торжественно сказал я своим спутникам. - Мы у цели! Завтра пойдем искать синекрасного попугая Арарахиса. А сейчас раскинем палатку и устроимся на ночлег. Эй! Где же Джарик?
Пока я поздравлял друзей, Джарик убежал в лес. Как и его невежливый папаша, он забыл попрощаться с нами. Но зато не забыл прихватить мой бинокль!
Как достать кокосовые орехи
Ночь прошла спокойно.
Мы спали как убитые под шум прибоя. Даже охрану на ночь я не выставил.
Утром, после завтрака, мы послали Пипа на разведку - расспросить местных птиц, где искать попугая Арарахиса.
Пип улетел, а мы отправились к роще кокосовых пальм, надеясь набрать орехов.
Надежды мои не оправдались. Под пальмами, правда, лежало много орехов. Но все они были расколоты и пустые внутри. Целые орехи висели только на верхушке пальмы.
Фунтик, при всех своих познаниях, не мог ничего придумать.
Я попытался было влезть на пальму, но тут же съехал по гладкому стволу вниз.
Хандрила после долгих раздумий сказал Угадаю:
- Угадайчик! Разозлись и цапни меня как следует за хвост!
- Зачем? - искренне удивился Угадай. - Разве ты сделал мне что-нибудь плохое?
- Неважно! - ответил Хандрила. - Если не можешь сразу разозлиться вспомни какую-нибудь старую обиду!
Угадай усердно принялся вспоминать.
Он припомнил, как Хандрила утащил у него охотничью сосиску. Чем больше Угадай вспоминал про эту сосиску, тем ему становилось обиднее.
Пес зарычал и кинулся на Хандрилу. Тот помчался прочь от Угадая. Так они и бегали кругами по песчаному берегу.
Вдруг Хандрила понесся к ближайшей пальме.
С непостижимой ловкостью, перебирая цепкими лапами, Хандрила забрался на самую макушку дерева. Мы только ахнули...
Угадай бестолково скакал под пальмой и лаял. Он сильно огорчился, что не смог догнать приятеля и задать ему хорошую трепку.
Кот тем временем отдышался и промяукал сверху:
- Вот я и придумал, как достать орехи! В спокойном состоянии я не мог залезть на дерево. Когда Угадай меня как следует напугал - я забрался! Что, здорово?
Мы хором согласились, что действительно здорово.
После своей речи кот перегрыз зубами несколько стебельков, удерживавших орехи. Орехи попадали вниз, в мягкий песок.
Так Хандрила сбросил нам с десяток орехов. По одному на брата и пять про запас.
Мы приготовились уже попробовать орехи, как с пальмы раздался жалобный голос:
- Ребята! Как же я теперь слезу?
Пока Хандрила сидел на верхушке пальмы, он успокоился. И теперь не мог найти в себе достаточно смелости, чтобы спуститься.
Угадай попытался еще раз напугать Хандрилу. Но на таком расстоянии кот чувствовал себя в полной безопасности.
Пришлось мне самому принимать меры. Мы растянули большое полотенце. Я взялся за один его конец. Фунтик и Угадай - за другой.
- Прыгай! - скомандовал я коту.