— Мерзавец! — вырвалось у меня. Я жутко разозлилась, и вместе с тем любовь к этому вампиру продолжала жить во мне. Живучая тварь эта любовь!
Ами подняла на меня свои заплаканные глаза и тихо спросила, словно боялась услышать ответ:
— Почему ты мне помогла? Я не думала, что кто-то вообще станет заботиться обо мне, особенно ты.
— Это он тебе сказал?
— Да, — потупилась девушка.
— Я никому не позволила бы истечь кровью у себя под дверью. А уж тебе особенно.
— Правда?
— Да, — кивнула я, а про себя подумала: «Боже, как же редко хвалили эту девочку!»
— Значит, я теперь принадлежу тебе, — с каким-то скрытым удовлетворением проговорила Ами.
— Разве обязательно принадлежать кому-то? Почему не самой себе?
Но ответа я так и не получила, так как Ами сладко зевнула. Утомлённая слезами и ещё разными вещами, её теперь клонило в сон. Поэтому я сказала:
— Поспи, а я пока схожу в аптеку. Миу за тобой присмотрит.
— Говорящая кошка, — едва улыбнулась девушка, потом добавила, — Хорошо. Я буду ждать тебя, Лео.
— И, чур, без глупостей!
Ами кивнула, устраиваясь в кровати поудобнее. Это было не просто из-за израненной спины. Но, даже не смотря на это, она вскоре уже сладко спала. А я взяла сумку и шмыгнула за дверь, оставив Миу необходимые инструкции.
Надо было срочно пополнить запасы бинтов, ваты, йода и других предметов для перевязки и первой помощи. Круглосуточная аптека, ведь было около полуночи, находилась в паре кварталов. Минут двадцать ходьбы. Я пошла пешком, так как пока я спущусь в гараж и разбужу охранника, чтобы тот открыл ворота, уйдёт больше времени.
Глава 13.
Глава 14.
Ами подняла на меня свои заплаканные глаза и тихо спросила, словно боялась услышать ответ:
— Почему ты мне помогла? Я не думала, что кто-то вообще станет заботиться обо мне, особенно ты.
— Это он тебе сказал?
— Да, — потупилась девушка.
— Я никому не позволила бы истечь кровью у себя под дверью. А уж тебе особенно.
— Правда?
— Да, — кивнула я, а про себя подумала: «Боже, как же редко хвалили эту девочку!»
— Значит, я теперь принадлежу тебе, — с каким-то скрытым удовлетворением проговорила Ами.
— Разве обязательно принадлежать кому-то? Почему не самой себе?
Но ответа я так и не получила, так как Ами сладко зевнула. Утомлённая слезами и ещё разными вещами, её теперь клонило в сон. Поэтому я сказала:
— Поспи, а я пока схожу в аптеку. Миу за тобой присмотрит.
— Говорящая кошка, — едва улыбнулась девушка, потом добавила, — Хорошо. Я буду ждать тебя, Лео.
— И, чур, без глупостей!
Ами кивнула, устраиваясь в кровати поудобнее. Это было не просто из-за израненной спины. Но, даже не смотря на это, она вскоре уже сладко спала. А я взяла сумку и шмыгнула за дверь, оставив Миу необходимые инструкции.
Надо было срочно пополнить запасы бинтов, ваты, йода и других предметов для перевязки и первой помощи. Круглосуточная аптека, ведь было около полуночи, находилась в паре кварталов. Минут двадцать ходьбы. Я пошла пешком, так как пока я спущусь в гараж и разбужу охранника, чтобы тот открыл ворота, уйдёт больше времени.
Глава 13.
Я уверенно шла по ночной улице, да и чего мне было опасаться? Чего опасаться оборотню, который без труда может поднять автомобиль и даже пулевое ранение лишь звук пустой? К тому же улица была пустынна. Только раз я услышала чьи-то голоса. Где-то за углом резвилась банда подростков. Ветер донёс до меня их запах, смешанный с запахом пива и дешёвых сигарет. Молодёжь, блин!
Уже входя в аптеку, я подумала, а где же шляется Тина? Пора бы ей уже дома появиться!
В аптеке я оказалась, что не удивительно, единственным покупателем. Аптекарша, видимо, решила, что я зашла за презервативами. Похоже, даже уже потянулась за ними. Поэтому пока я называла список всего того, что мне нужно, она удивлённо хлопала глазами. Ну-ну. Она дала мне все, что я просила, правда подозрительно при этом косилась. Да мне-то что? Я взяла пакет и вышла в ночь.
Я не бежала, но торопилась. Шла быстрым спортивным шагом. В конце-концов меня дома ждал больной человек. Ами были нанесены не только телесные травмы, но и психологические. И неизвестно, как они на ней скажутся. Так что не хотела я надолго оставлять её одну. Ну, на попечении Миу. Та не сможет остановить девушку в случае чего.
Заворачивая за угол, я снова услышала голоса той шумной компании. Только на сей раз они были громче. Похоже, они спорили. Но я бы прошла мимо, если бы не услышала знакомый голос. А в следующий миг принесённый ветром запах развеял мои последние сомнения. Там была Тина и ожесточённо с кем-то спорила. Одно это резко заставило меня изменить направление движения.
В переулок я влетела на повышенных скоростях. Там, под единственным фонарём Тина стояла вместе с каким-то парнем в байкерском прикиде и с короткими чёрными волосами, которому на вид было около девятнадцати. А вокруг них сгрудились с полдюжины таких же парней. Хотя нет, были две девушки, и ещё четыре мотоцикла.
Тина и парень разговаривали на повышенных тонах. Я возникла рядом как раз тогда, когда он довольно грубо схватил её за предплечье со словами:
— Не глупи, куколка! Поехали!
Я кашлянула и, встав за спиной сестры, проговорила:
— Что здесь происходит?
— Лео? — с нескрываемым удивлением обернулась Тина.
— Кто эта дылда? — бросил парень, и уже за одно это мне захотелось размазать его по стенке.
— Эй! Как ты смеешь так говорить! Это моя сестра!
— Да? А я подумал, что брат.
Я скрипнула зубами, но сказала совершенно спокойно:
— Молодой человек, не будешь ли любезен убрать руку от моей сестры, пока я её тебе не оторвала на фиг.
— У-у, какие мы страшные! — заржал парень, явно работая на публику. Но Тину отпустил, вернее она сама вырвалась и ретировалась поближе ко мне. Я положила руку ей на плечи, проговорив:
— Пошли домой. Поздно уже. Нечего терять время с этими подонками.
— Да, пошли.
— Минутку! Это кто здесь подонки? — набычились парни.
— Господи! — вздохнула я, даже не оборачиваясь. — Они ещё и глухие!
Это было откровенным вызовом, но я ничего не могла с собой поделать. За какие-то пару минут они успели мне жутко не понравиться.
— Шлюха!
Моя рука чуть сильнее сжала плечо Тины, и я услышала её тихий шёпот:
— Не надо! Он не один!
Я лишь улыбнулась ей, и улыбка вышла не из приятных, а вслух сказала, обращаясь к парню:
— И это все, на что способен твой убогий интеллект?
— Я тебя проучу, тварь!
Но я уже знала, что он задумал. Вручив сестре пакет, я резко обернулась, поймала его на середине удара и просто перебросила через себя. Парень вмазался в стену и шлёпнулся прямо в лужу.
Но он оказался гораздо гнуснее, чем я думала. Он кинулся на меня с ножом. Правда порез на левой руке я заметила не сразу. Адреналин бушевал во мне, пробудив зверя.
Четверо остальных парней отвалились от своих мотоциклов и направились к нам. Явно не для того, чтобы пожелать нам доброго пути. Что ж, им же хуже.
Лишь наполовину соображая, что делаю, я медленно, демонстративным жестом слизнула кровь с руки и тихо зарычала. Парни опешили. Но стадный инстинкт — великое дело, и они снова двинулись ко мне. Ну что я могла сказать? Только повторить, им же хуже!
Первый же напавший полетел обратно, прямо на мотоциклы, огласив переулок жутким грохотом вперемешку с воплями и матом. Но остальных это не образумило. Здравый смысл, похоже, покинул их навсегда. Ничего удивительного. Они решили напасть всем оставшимся составом. Это закончилось тем, что двое валялись на земле: один держался за сломанную руку, другой за вывихнутое колено. Последнего я прижала за горло к стенке, ощетинившись. Мне хотелось вонзить в него клыки, пустить ему кровь. Зверь бесновался во мне.
Я наслаждалась страхом в глазах прижатого к стенке парня, и уже занесла руку для удара, как почувствовала чьё-то прикосновение к плечу. Я резко обернулась, не сразу сообразив, что зверь подступил слишком близко к глазам.
За моей спиной стояла Тина. Она поспешно отдёрнула руку, и в её взоре я увидела то, что моментально заставило меня прийти в себя, страх и удивление. Не сводя с меня глаз, сестра пролепетала:
— Прошу, отпусти его. Он и остальные — мои знакомые.
— Что?
Этого я никак не ожидала услышать. Поэтому обернулась, разжав руку. Парень тотчас шлёпнулся на пятую точку, хрипя и потирая шею. Вскоре он затих. Решил, видимо, прикинуться ветошью.
А Тина тем временем повторила:
— Я их знаю.
Я покосилась на временно выведенную из строя компанию, потом снова посмотрела на сестру и, наконец, проговорила:
— Что-то вели они себя с тобой не слишком по-приятельски. Ладно, дома разберёмся, — потом я сказала парням, не оборачиваясь, — Если хоть кто-то попытается даже дотронуться до моей сестры, так жопу наскипидарю, что мало не покажется! Тина, ты идёшь?
— Да, — кивнула она, догоняя меня.
Мы уже свернули за угол, когда я не выдержала и сказала:
— Странные у тебя приятели.
— Обычные. Это с ними я приехала в город.
— Хм. А кто-то заявлял, что на автобусе, — напомнила я. — И что от тебя хотел тот черноволосый?
— Стив? Он мой бывший парень.
При этих словах я едва не споткнулась. Хмыкнула и лишь спустя где-то минуту проговорила:
— Хорошо, что бывший.
— Да, — не скрою, мне было приятно слышать, с каким чувством она это произнесла. Ну не понравился мне этот тип!
— Так что же он от тебя хотел?
— Чтобы я вернулась к нему. Мерзавец!
— Он тебя обидел? — мы как раз подошли к дому.
На это Тина ничего не ответила, лишь как-то странно вздохнула. И мне показалось, что в её глазах замерцали слезы. Можно было бы все выпытать, но вместо этого я проговорила:
— Ладно. Мы ещё обязательно поговорим с тобой об этом.
Сестра согласно кивнула, потом вдруг сказала:
— Никогда не думала, что ты способна раскидать пятерых здоровых парней, как котят! Ты тогда была совсем другой, какой-то чужой. Такой… такой…
Какой именно, я так и не услышала. Мы вошли в квартиру, и Тина замерла у входа в спальню, медленно раскрывая рот. Вид у неё был, словно она увидела тень отца Гамлета, целующуюся с Фредди Крюгером. Пакет с лекарствами медленно выскальзывал из её рук. Подхватив его, я заглянула в спальню и все поняла.
Ами лежала на кровати, где я её и оставила, вся перевязанная. На простынях все ещё была кровь. Рядом с девушкой пристроилась Миу. Они разговаривали. Такая картина кого угодно заставит усомниться в здравости рассудка.
Вцепившись в меня, как утопающий за соломинку, Тина спросила страшным шёпотом:
— Кошка и правда разговаривает, или мне настолько плохо?
Мягко положив руки ей на плечи, я проговорила:
— Все, что ты видишь, реально. Чуть позже я тебе все объясню, но сейчас мне нужно позаботиться о нашей гостье.
С этими словами я вошла в спальню. Ами тотчас замолчала и посмотрела на меня, даже попыталась улыбнуться. Коснувшись её лба, я спросила:
— Как ты?
— Мне уже лучше. Спасибо, — она прикрыла глаза и потёрлась щекой о мою ладонь, будто купаясь в моем запахе.
— Но я думала, ты будешь крепко спать.
— Я не могла заснуть… без тебя, — а в глазах была такая преданность, что страшно становилось.
Покачав головой, я сказала:
— Тебе нужно спать, чтобы поправиться. Давай я тебе сменю повязки, и ложись.
— Хорошо, — безропотно согласилась Ами.
Тина, наконец, справилась с чувствами и тоже вошла в комнату, но стоило ей увидеть нашу гостью, как её глаза снова полезли на лоб. Сестра ошалело переводила взгляд с девушки на её раны, на кровь на простынях и обратно. Потом, икнув, пролепетала:
— Амарис?
— Да, — мы с ней ответили почти одновременно.
— Но… но почему она здесь? А это? Это что, кровь?! — она смотрела на кровать почти с ужасом.
— Это долгая история, а Ами нужна помощь немедленно. Если не трудно, достань из шкафа чистое постельное бельё. Нужно перестелить.
Лишь со второй попытки она кивнула и направилась к шкафу, я же сосредоточилась на Ами. Проблемы нужно решать по мере поступления, иначе я сегодня свихнусь. Убрав одеяло, я спросила:
— Сможешь встать?
— Думаю, да.
— Я тебе помогу. Садись сюда.
Я усадила её на стул, лицом к его спинке. Так я могла её спокойно перевязать, не опасаясь, что она брякнется на пол. Ами сидела, неестественно выпрямившись — раны на спине давали о себе знать. Из одежды на ней были только повязки, но это если и беспокоило её, то она не подавала виду.
Обложившись бинтами, антисептиками и вообще всем, что могло понадобиться, я приступила к делу. Осторожно разрезав бинты, я стала снимать старую повязку. Местами, пропитанная кровью, она присохла к телу, и это не могло не быть больно, но Ами молча терпела. Охнула лишь тогда, когда я сняла последние бинты.
На самом деле раны выглядели уже лучше. Они зарубцевались и не кровоточили, обратившись в шрамы, неровные и довольно устрашающие. Но через два-три дня от них не останется и следа. Организм возьмёт своё.
Тина как заворожённая следила за моими действиями. Когда же увидела спину Ами, то побелела, как полотно, проговорив:
— Как можно ходить с такими травмами? Ей нужно в больницу и немедленно! Вызвать скорую помощь?
— Нет. Больница ей не поможет, будет лишь хуже, — возразила я, смазывая спину девушки антисептиком.
Как я ни старалась быть осторожной, одна из ран все же открылась. Ами как-то резко вздохнула, и тоненькая алая струйка крови потекла по её спине. Тина ойкнула и убежала на кухню.
Кровь удалось остановить без особого труда. Потом я приступила непосредственно к перевязке. Получилось неожиданно хорошо, хотя опыта в этом у меня не было никакого. Закончив, я спросила у девушки:
— Ну, как ты?
— Спасибо, хорошо. Я тебе так благодарна!
— Да ладно. Ой, да ведь тебе нужна хоть какая-то одежда. На, держи, — я достала ей свою последнюю пижаму. В последнее время на них резко повысился спрос.
— Давай, одевайся и ложись в постель. Спи.
— А ты?
— Не беспокойся, мы с Тиной удобно расположимся на диване.
Ами пыталась ещё что-то сказать, но быстро провалилась в сон, от которого её сейчас вряд ли бы что могло пробудить. Сон оборотня. Это хорошо. Он исцелит если не её душу, то тело.
Я вышла на кухню. Пришло время поговорить с сестрой. Разговор обещал быть не из лёгких. Мне предстояло многое объяснить.
Тина сидела за столом, обхватив голову руками. Лицо ошеломлённое и какое-то застывшее. Подняв на меня глаза, она глухо спросила:
— Я случайно не попала в параллельную реальность?
— Нет, — мягко ответила я, присаживаясь рядом.
— А очень похоже, — вздохнула она, запустив руку в волосы.
— Кристина, думаю, нам нужно серьёзно поговорить обо всем, что сегодня произошло.
— Да уж! Сначала ты раскидываешь парней, словно женское воплощение Джеки Чана. Я знаю, что ты занималась борьбой, но такая сила! Никогда не видела тебя такой! Потом говорящая кошка. Ещё Амарис у нас дома. Да ещё в таком состоянии! Ей нужно в больницу, чтобы там хотя бы обработали её раны!
— Я уже говорила, ей нельзя в больницу, это может привести к куда более трагическим последствиям. А её раны дня через два полностью заживут.
— Но чем может быть опасна больница?
— Врачи могут понять, кто она такая, а этого нельзя допустить.
— Да что с того, если они узнают, что она известная певица? — непонимающе вопрошала Тина.
— Дело вовсе не в этом, а в том, что Ами… оборотень. Как и я, — сказано было так, будто я призналась в ужасном преступлении. Да что уж теперь? Все слова произнесены, и уже неважно как.
— Чего? — переспросила Тина. — Ты меня разыгрываешь, да?
— Нет, я никогда не была так серьёзна.
— Но… такого просто не может быть!
— Может, и не только это, — вздохнула я.
— Но почему тогда никто не знает об этом? — она все ещё отказывалась верить.
— Потому что мы тщательно избегаем огласки. Ну, как мне ещё заставить тебя поверить? — в смятенье проговорила я. У меня остался только один аргумент — дать ей все увидеть своими глазами. Положив руки на стол, я сказала, — Смотри на меня, уж это должно тебя убедить.
Я позвала своего зверя, и он с любопытством выглянул из моих глаз, заставив зрачки сузиться, в них замерцал серебристый свет. Но это ещё не все. Мышцы на руках пришли в движение, ногти подались вперёд, обращаясь в чёрные когти пантеры, а губы чуть оттопырили внушительные звериные клыки. На этом я остановилась. Ей богу, не собиралась я полностью перекидываться.
Но и этого, как я поняла, оказалось более чем достаточно. Глаза сестры увеличивались прямо пропорционально моим изменениям. Под конец она не выдержала, вскочила со стула, но при этом не сводила с меня расширенных глаз. Шумно сглотнув, Тина тихо проговорила:
— Ни фига себе! Никогда не видела ничего более удивительного!
Я лишь усмехнулась.
Сестра осторожно протянула ко мне руку, но застыла в нерешительности над моей ладонью. Страх боролся с любопытством и явно проигрывал. Я сказала:
— Давай, трогай. Это не опасно.
Она снова протянула руку, чуть заколебалась, потом осторожно коснулась моей кисти, скользнула по пальцам, остановившись на твёрдой гладкости когтей. Её рука была прохладной и чуть дрожала. Я же застыла, стараясь не спугнуть её неосторожным движением.
— Поразительно! — выдохнула Тина. — И ты можешь так… совсем?
— Да.
— А… в кого?
— В пантеру, — я медленно начала возвращать тело в человеческое состояние.
— Но как так получилось? Почему ты стала такой?
Я рассказала, но, конечно, не все. Поэтому рассказ получился более всего похожий на сказку. Из серии жила-была одна девочка, и однажды узнала, что она оборотень. Потом она приехала в город, где встретила других таких же. И жили они долго и счастливо. Зачем сестре знать про мои порой очень рискованные мытарства? Когда я закончила, она спросила:
— Значит, этот… дар был в тебе с рождения?
— Ну да. Похоже на то.
— Выходит, это может быть и во мне?
— Нет, ты не оборотень, — улыбнулась я. — Не беспокойся.
— А я и не беспокоюсь, — пожала плечами Тина. — Поэтому ты уехала из дому?
— Это было одной из причин. Согласись, с нашей мамой сложно вести двойную жизнь. Тогда я ещё не знала, какие все это может иметь последствия. А ты? Может, расскажешь, в чем причина твоего бегства из дома? Уж не в том ли парне, кажется Стиве, дело?
Судя по её растерянному взгляду, я попала в самую точку. Кто бы мог подумать! Сестра нервно теребила в руках салфетку. Не нужно было обладать суперпроницательностью, чтобы понять, что она хочет рассказать, но по каким-то причинам не решается. Видя все это, я решилась на наводящий вопрос:
— Так что же у вас с ним произошло? Только не говори, что он парень твоей мечты!
— Так и было, — усмехнулась Тина, только усмешка вышла очень уж горькой. — Стив у нас был чуть ли не самый перспективный парень. Красавчик на мотоцикле. Все девчонки от него без ума. Когда он предложил мне встречаться, я была вне себя от радости! Будто в сказку попала!
У меня сердце ёкнуло, подозревая самое худшее, но я продолжала внимательно слушать.
— Он говорил, что любит меня и все такое. Я до сих пор не знаю, правда это или всего лишь слова. Через два месяца я просто взвыла. Может, Стив меня и любил, но считал всего лишь красивой куклой. Словно ещё одним дополнением к его крутому облику. Он и называл меня куколкой! Когда я все это поняла, у меня будто что-то оборвалось. Я пыталась с ним поговорить, но он лишь посмеялся надо мной. И это было так… обидно! — Тина сглотнула, в её глазах стояли слезы. — Я ведь любила Стива! А он… После того разговора я видела его с другими девчонками. Это было невыносимо! Я… я не могла ни видеть его, ни находиться рядом. Я должна была уехать, хоть ненадолго!
Сестра не выдержала и разрыдалась. Её юное сердечко было разбито. Я знала, как это бывает больно. Не в силах просто так смотреть, я подсела рядом и, обняв Тину, как можно ласковее проговорила:
— Никто и не думает обвинять тебя в чем-либо, сестрёнка. Ты поступила правильно. Любовь ещё не повод позволять вытирать о себя ноги.
— Но почему мне тогда так плохо? — всхлипнула сестра, её щеки были мокрыми от слез.
— Потому что очень больно ощущать себя преданной тем, кому доверяла, — тихо проговорила я. Слишком все это было близко к моим собственным переживаниям.
— Неужели во мне всегда будут видеть лишь красивый фантик, и уже не важно, что скрывается за ним? — страхи сестры рвались наружу.
— Нет, конечно нет. Это пройдёт. Но запомни одно: ты сможешь быть счастлива только не изменяя себе. Не верь никому, кто будет говорить, что это не так. А такие найдутся. Одно из худших проклятий стараться быть не тем, кем ты являешься. Поверь своей старшей сестре. Мне пришлось это пережить.
— Господи! Если ты оборотень, то тебе придётся всю жизнь скрывать это ото всех! — слезы Тины, наконец, высохли.
— Не от всех, но от очень многих.
— А я ещё тут жалуюсь!
— Ничего. К тому же, я должна была как-то узнать, что же с тобой произошло. Мой сестринский долг помочь тебе!
— И каков же будет твой совет?
— Пошли его на три весёлых буквы, а если не поможет, пошли на пять. Или позови меня.
Тут уж она не выдержала и рассмеялась. Поспешно заткнув себе рот рукой, она прошептала:
— Прости. Мы ведь так Амарис разбудим.
— О, не беспокойся. Её сейчас пушкой не разбудишь. Наш сон очень крепок, когда он залечивает травмы. У нас практически непробиваемый иммунитет. Даже самые страшные раны заживают за пару дней. Это один из плюсов, — сестра слушала меня, открыв рот. — Ну, ладно, пошли спать. Поздно уже.
Этой ночью я похвалила себя за то, что купила именно раскладной диван. Вдвоём с сестрой мы на нем прекрасно разместились. Правда, заснули лишь где-то спустя час. Тина не унималась, и все расспрашивала, каково это быть оборотнем. Я отвечала, но особо не вдавалась в подробности. Ни к чему это. Радовало меня лишь то, что она не зациклилась на своих переживаниях.
Уже входя в аптеку, я подумала, а где же шляется Тина? Пора бы ей уже дома появиться!
В аптеке я оказалась, что не удивительно, единственным покупателем. Аптекарша, видимо, решила, что я зашла за презервативами. Похоже, даже уже потянулась за ними. Поэтому пока я называла список всего того, что мне нужно, она удивлённо хлопала глазами. Ну-ну. Она дала мне все, что я просила, правда подозрительно при этом косилась. Да мне-то что? Я взяла пакет и вышла в ночь.
Я не бежала, но торопилась. Шла быстрым спортивным шагом. В конце-концов меня дома ждал больной человек. Ами были нанесены не только телесные травмы, но и психологические. И неизвестно, как они на ней скажутся. Так что не хотела я надолго оставлять её одну. Ну, на попечении Миу. Та не сможет остановить девушку в случае чего.
Заворачивая за угол, я снова услышала голоса той шумной компании. Только на сей раз они были громче. Похоже, они спорили. Но я бы прошла мимо, если бы не услышала знакомый голос. А в следующий миг принесённый ветром запах развеял мои последние сомнения. Там была Тина и ожесточённо с кем-то спорила. Одно это резко заставило меня изменить направление движения.
В переулок я влетела на повышенных скоростях. Там, под единственным фонарём Тина стояла вместе с каким-то парнем в байкерском прикиде и с короткими чёрными волосами, которому на вид было около девятнадцати. А вокруг них сгрудились с полдюжины таких же парней. Хотя нет, были две девушки, и ещё четыре мотоцикла.
Тина и парень разговаривали на повышенных тонах. Я возникла рядом как раз тогда, когда он довольно грубо схватил её за предплечье со словами:
— Не глупи, куколка! Поехали!
Я кашлянула и, встав за спиной сестры, проговорила:
— Что здесь происходит?
— Лео? — с нескрываемым удивлением обернулась Тина.
— Кто эта дылда? — бросил парень, и уже за одно это мне захотелось размазать его по стенке.
— Эй! Как ты смеешь так говорить! Это моя сестра!
— Да? А я подумал, что брат.
Я скрипнула зубами, но сказала совершенно спокойно:
— Молодой человек, не будешь ли любезен убрать руку от моей сестры, пока я её тебе не оторвала на фиг.
— У-у, какие мы страшные! — заржал парень, явно работая на публику. Но Тину отпустил, вернее она сама вырвалась и ретировалась поближе ко мне. Я положила руку ей на плечи, проговорив:
— Пошли домой. Поздно уже. Нечего терять время с этими подонками.
— Да, пошли.
— Минутку! Это кто здесь подонки? — набычились парни.
— Господи! — вздохнула я, даже не оборачиваясь. — Они ещё и глухие!
Это было откровенным вызовом, но я ничего не могла с собой поделать. За какие-то пару минут они успели мне жутко не понравиться.
— Шлюха!
Моя рука чуть сильнее сжала плечо Тины, и я услышала её тихий шёпот:
— Не надо! Он не один!
Я лишь улыбнулась ей, и улыбка вышла не из приятных, а вслух сказала, обращаясь к парню:
— И это все, на что способен твой убогий интеллект?
— Я тебя проучу, тварь!
Но я уже знала, что он задумал. Вручив сестре пакет, я резко обернулась, поймала его на середине удара и просто перебросила через себя. Парень вмазался в стену и шлёпнулся прямо в лужу.
Но он оказался гораздо гнуснее, чем я думала. Он кинулся на меня с ножом. Правда порез на левой руке я заметила не сразу. Адреналин бушевал во мне, пробудив зверя.
Четверо остальных парней отвалились от своих мотоциклов и направились к нам. Явно не для того, чтобы пожелать нам доброго пути. Что ж, им же хуже.
Лишь наполовину соображая, что делаю, я медленно, демонстративным жестом слизнула кровь с руки и тихо зарычала. Парни опешили. Но стадный инстинкт — великое дело, и они снова двинулись ко мне. Ну что я могла сказать? Только повторить, им же хуже!
Первый же напавший полетел обратно, прямо на мотоциклы, огласив переулок жутким грохотом вперемешку с воплями и матом. Но остальных это не образумило. Здравый смысл, похоже, покинул их навсегда. Ничего удивительного. Они решили напасть всем оставшимся составом. Это закончилось тем, что двое валялись на земле: один держался за сломанную руку, другой за вывихнутое колено. Последнего я прижала за горло к стенке, ощетинившись. Мне хотелось вонзить в него клыки, пустить ему кровь. Зверь бесновался во мне.
Я наслаждалась страхом в глазах прижатого к стенке парня, и уже занесла руку для удара, как почувствовала чьё-то прикосновение к плечу. Я резко обернулась, не сразу сообразив, что зверь подступил слишком близко к глазам.
За моей спиной стояла Тина. Она поспешно отдёрнула руку, и в её взоре я увидела то, что моментально заставило меня прийти в себя, страх и удивление. Не сводя с меня глаз, сестра пролепетала:
— Прошу, отпусти его. Он и остальные — мои знакомые.
— Что?
Этого я никак не ожидала услышать. Поэтому обернулась, разжав руку. Парень тотчас шлёпнулся на пятую точку, хрипя и потирая шею. Вскоре он затих. Решил, видимо, прикинуться ветошью.
А Тина тем временем повторила:
— Я их знаю.
Я покосилась на временно выведенную из строя компанию, потом снова посмотрела на сестру и, наконец, проговорила:
— Что-то вели они себя с тобой не слишком по-приятельски. Ладно, дома разберёмся, — потом я сказала парням, не оборачиваясь, — Если хоть кто-то попытается даже дотронуться до моей сестры, так жопу наскипидарю, что мало не покажется! Тина, ты идёшь?
— Да, — кивнула она, догоняя меня.
Мы уже свернули за угол, когда я не выдержала и сказала:
— Странные у тебя приятели.
— Обычные. Это с ними я приехала в город.
— Хм. А кто-то заявлял, что на автобусе, — напомнила я. — И что от тебя хотел тот черноволосый?
— Стив? Он мой бывший парень.
При этих словах я едва не споткнулась. Хмыкнула и лишь спустя где-то минуту проговорила:
— Хорошо, что бывший.
— Да, — не скрою, мне было приятно слышать, с каким чувством она это произнесла. Ну не понравился мне этот тип!
— Так что же он от тебя хотел?
— Чтобы я вернулась к нему. Мерзавец!
— Он тебя обидел? — мы как раз подошли к дому.
На это Тина ничего не ответила, лишь как-то странно вздохнула. И мне показалось, что в её глазах замерцали слезы. Можно было бы все выпытать, но вместо этого я проговорила:
— Ладно. Мы ещё обязательно поговорим с тобой об этом.
Сестра согласно кивнула, потом вдруг сказала:
— Никогда не думала, что ты способна раскидать пятерых здоровых парней, как котят! Ты тогда была совсем другой, какой-то чужой. Такой… такой…
Какой именно, я так и не услышала. Мы вошли в квартиру, и Тина замерла у входа в спальню, медленно раскрывая рот. Вид у неё был, словно она увидела тень отца Гамлета, целующуюся с Фредди Крюгером. Пакет с лекарствами медленно выскальзывал из её рук. Подхватив его, я заглянула в спальню и все поняла.
Ами лежала на кровати, где я её и оставила, вся перевязанная. На простынях все ещё была кровь. Рядом с девушкой пристроилась Миу. Они разговаривали. Такая картина кого угодно заставит усомниться в здравости рассудка.
Вцепившись в меня, как утопающий за соломинку, Тина спросила страшным шёпотом:
— Кошка и правда разговаривает, или мне настолько плохо?
Мягко положив руки ей на плечи, я проговорила:
— Все, что ты видишь, реально. Чуть позже я тебе все объясню, но сейчас мне нужно позаботиться о нашей гостье.
С этими словами я вошла в спальню. Ами тотчас замолчала и посмотрела на меня, даже попыталась улыбнуться. Коснувшись её лба, я спросила:
— Как ты?
— Мне уже лучше. Спасибо, — она прикрыла глаза и потёрлась щекой о мою ладонь, будто купаясь в моем запахе.
— Но я думала, ты будешь крепко спать.
— Я не могла заснуть… без тебя, — а в глазах была такая преданность, что страшно становилось.
Покачав головой, я сказала:
— Тебе нужно спать, чтобы поправиться. Давай я тебе сменю повязки, и ложись.
— Хорошо, — безропотно согласилась Ами.
Тина, наконец, справилась с чувствами и тоже вошла в комнату, но стоило ей увидеть нашу гостью, как её глаза снова полезли на лоб. Сестра ошалело переводила взгляд с девушки на её раны, на кровь на простынях и обратно. Потом, икнув, пролепетала:
— Амарис?
— Да, — мы с ней ответили почти одновременно.
— Но… но почему она здесь? А это? Это что, кровь?! — она смотрела на кровать почти с ужасом.
— Это долгая история, а Ами нужна помощь немедленно. Если не трудно, достань из шкафа чистое постельное бельё. Нужно перестелить.
Лишь со второй попытки она кивнула и направилась к шкафу, я же сосредоточилась на Ами. Проблемы нужно решать по мере поступления, иначе я сегодня свихнусь. Убрав одеяло, я спросила:
— Сможешь встать?
— Думаю, да.
— Я тебе помогу. Садись сюда.
Я усадила её на стул, лицом к его спинке. Так я могла её спокойно перевязать, не опасаясь, что она брякнется на пол. Ами сидела, неестественно выпрямившись — раны на спине давали о себе знать. Из одежды на ней были только повязки, но это если и беспокоило её, то она не подавала виду.
Обложившись бинтами, антисептиками и вообще всем, что могло понадобиться, я приступила к делу. Осторожно разрезав бинты, я стала снимать старую повязку. Местами, пропитанная кровью, она присохла к телу, и это не могло не быть больно, но Ами молча терпела. Охнула лишь тогда, когда я сняла последние бинты.
На самом деле раны выглядели уже лучше. Они зарубцевались и не кровоточили, обратившись в шрамы, неровные и довольно устрашающие. Но через два-три дня от них не останется и следа. Организм возьмёт своё.
Тина как заворожённая следила за моими действиями. Когда же увидела спину Ами, то побелела, как полотно, проговорив:
— Как можно ходить с такими травмами? Ей нужно в больницу и немедленно! Вызвать скорую помощь?
— Нет. Больница ей не поможет, будет лишь хуже, — возразила я, смазывая спину девушки антисептиком.
Как я ни старалась быть осторожной, одна из ран все же открылась. Ами как-то резко вздохнула, и тоненькая алая струйка крови потекла по её спине. Тина ойкнула и убежала на кухню.
Кровь удалось остановить без особого труда. Потом я приступила непосредственно к перевязке. Получилось неожиданно хорошо, хотя опыта в этом у меня не было никакого. Закончив, я спросила у девушки:
— Ну, как ты?
— Спасибо, хорошо. Я тебе так благодарна!
— Да ладно. Ой, да ведь тебе нужна хоть какая-то одежда. На, держи, — я достала ей свою последнюю пижаму. В последнее время на них резко повысился спрос.
— Давай, одевайся и ложись в постель. Спи.
— А ты?
— Не беспокойся, мы с Тиной удобно расположимся на диване.
Ами пыталась ещё что-то сказать, но быстро провалилась в сон, от которого её сейчас вряд ли бы что могло пробудить. Сон оборотня. Это хорошо. Он исцелит если не её душу, то тело.
Я вышла на кухню. Пришло время поговорить с сестрой. Разговор обещал быть не из лёгких. Мне предстояло многое объяснить.
Тина сидела за столом, обхватив голову руками. Лицо ошеломлённое и какое-то застывшее. Подняв на меня глаза, она глухо спросила:
— Я случайно не попала в параллельную реальность?
— Нет, — мягко ответила я, присаживаясь рядом.
— А очень похоже, — вздохнула она, запустив руку в волосы.
— Кристина, думаю, нам нужно серьёзно поговорить обо всем, что сегодня произошло.
— Да уж! Сначала ты раскидываешь парней, словно женское воплощение Джеки Чана. Я знаю, что ты занималась борьбой, но такая сила! Никогда не видела тебя такой! Потом говорящая кошка. Ещё Амарис у нас дома. Да ещё в таком состоянии! Ей нужно в больницу, чтобы там хотя бы обработали её раны!
— Я уже говорила, ей нельзя в больницу, это может привести к куда более трагическим последствиям. А её раны дня через два полностью заживут.
— Но чем может быть опасна больница?
— Врачи могут понять, кто она такая, а этого нельзя допустить.
— Да что с того, если они узнают, что она известная певица? — непонимающе вопрошала Тина.
— Дело вовсе не в этом, а в том, что Ами… оборотень. Как и я, — сказано было так, будто я призналась в ужасном преступлении. Да что уж теперь? Все слова произнесены, и уже неважно как.
— Чего? — переспросила Тина. — Ты меня разыгрываешь, да?
— Нет, я никогда не была так серьёзна.
— Но… такого просто не может быть!
— Может, и не только это, — вздохнула я.
— Но почему тогда никто не знает об этом? — она все ещё отказывалась верить.
— Потому что мы тщательно избегаем огласки. Ну, как мне ещё заставить тебя поверить? — в смятенье проговорила я. У меня остался только один аргумент — дать ей все увидеть своими глазами. Положив руки на стол, я сказала, — Смотри на меня, уж это должно тебя убедить.
Я позвала своего зверя, и он с любопытством выглянул из моих глаз, заставив зрачки сузиться, в них замерцал серебристый свет. Но это ещё не все. Мышцы на руках пришли в движение, ногти подались вперёд, обращаясь в чёрные когти пантеры, а губы чуть оттопырили внушительные звериные клыки. На этом я остановилась. Ей богу, не собиралась я полностью перекидываться.
Но и этого, как я поняла, оказалось более чем достаточно. Глаза сестры увеличивались прямо пропорционально моим изменениям. Под конец она не выдержала, вскочила со стула, но при этом не сводила с меня расширенных глаз. Шумно сглотнув, Тина тихо проговорила:
— Ни фига себе! Никогда не видела ничего более удивительного!
Я лишь усмехнулась.
Сестра осторожно протянула ко мне руку, но застыла в нерешительности над моей ладонью. Страх боролся с любопытством и явно проигрывал. Я сказала:
— Давай, трогай. Это не опасно.
Она снова протянула руку, чуть заколебалась, потом осторожно коснулась моей кисти, скользнула по пальцам, остановившись на твёрдой гладкости когтей. Её рука была прохладной и чуть дрожала. Я же застыла, стараясь не спугнуть её неосторожным движением.
— Поразительно! — выдохнула Тина. — И ты можешь так… совсем?
— Да.
— А… в кого?
— В пантеру, — я медленно начала возвращать тело в человеческое состояние.
— Но как так получилось? Почему ты стала такой?
Я рассказала, но, конечно, не все. Поэтому рассказ получился более всего похожий на сказку. Из серии жила-была одна девочка, и однажды узнала, что она оборотень. Потом она приехала в город, где встретила других таких же. И жили они долго и счастливо. Зачем сестре знать про мои порой очень рискованные мытарства? Когда я закончила, она спросила:
— Значит, этот… дар был в тебе с рождения?
— Ну да. Похоже на то.
— Выходит, это может быть и во мне?
— Нет, ты не оборотень, — улыбнулась я. — Не беспокойся.
— А я и не беспокоюсь, — пожала плечами Тина. — Поэтому ты уехала из дому?
— Это было одной из причин. Согласись, с нашей мамой сложно вести двойную жизнь. Тогда я ещё не знала, какие все это может иметь последствия. А ты? Может, расскажешь, в чем причина твоего бегства из дома? Уж не в том ли парне, кажется Стиве, дело?
Судя по её растерянному взгляду, я попала в самую точку. Кто бы мог подумать! Сестра нервно теребила в руках салфетку. Не нужно было обладать суперпроницательностью, чтобы понять, что она хочет рассказать, но по каким-то причинам не решается. Видя все это, я решилась на наводящий вопрос:
— Так что же у вас с ним произошло? Только не говори, что он парень твоей мечты!
— Так и было, — усмехнулась Тина, только усмешка вышла очень уж горькой. — Стив у нас был чуть ли не самый перспективный парень. Красавчик на мотоцикле. Все девчонки от него без ума. Когда он предложил мне встречаться, я была вне себя от радости! Будто в сказку попала!
У меня сердце ёкнуло, подозревая самое худшее, но я продолжала внимательно слушать.
— Он говорил, что любит меня и все такое. Я до сих пор не знаю, правда это или всего лишь слова. Через два месяца я просто взвыла. Может, Стив меня и любил, но считал всего лишь красивой куклой. Словно ещё одним дополнением к его крутому облику. Он и называл меня куколкой! Когда я все это поняла, у меня будто что-то оборвалось. Я пыталась с ним поговорить, но он лишь посмеялся надо мной. И это было так… обидно! — Тина сглотнула, в её глазах стояли слезы. — Я ведь любила Стива! А он… После того разговора я видела его с другими девчонками. Это было невыносимо! Я… я не могла ни видеть его, ни находиться рядом. Я должна была уехать, хоть ненадолго!
Сестра не выдержала и разрыдалась. Её юное сердечко было разбито. Я знала, как это бывает больно. Не в силах просто так смотреть, я подсела рядом и, обняв Тину, как можно ласковее проговорила:
— Никто и не думает обвинять тебя в чем-либо, сестрёнка. Ты поступила правильно. Любовь ещё не повод позволять вытирать о себя ноги.
— Но почему мне тогда так плохо? — всхлипнула сестра, её щеки были мокрыми от слез.
— Потому что очень больно ощущать себя преданной тем, кому доверяла, — тихо проговорила я. Слишком все это было близко к моим собственным переживаниям.
— Неужели во мне всегда будут видеть лишь красивый фантик, и уже не важно, что скрывается за ним? — страхи сестры рвались наружу.
— Нет, конечно нет. Это пройдёт. Но запомни одно: ты сможешь быть счастлива только не изменяя себе. Не верь никому, кто будет говорить, что это не так. А такие найдутся. Одно из худших проклятий стараться быть не тем, кем ты являешься. Поверь своей старшей сестре. Мне пришлось это пережить.
— Господи! Если ты оборотень, то тебе придётся всю жизнь скрывать это ото всех! — слезы Тины, наконец, высохли.
— Не от всех, но от очень многих.
— А я ещё тут жалуюсь!
— Ничего. К тому же, я должна была как-то узнать, что же с тобой произошло. Мой сестринский долг помочь тебе!
— И каков же будет твой совет?
— Пошли его на три весёлых буквы, а если не поможет, пошли на пять. Или позови меня.
Тут уж она не выдержала и рассмеялась. Поспешно заткнув себе рот рукой, она прошептала:
— Прости. Мы ведь так Амарис разбудим.
— О, не беспокойся. Её сейчас пушкой не разбудишь. Наш сон очень крепок, когда он залечивает травмы. У нас практически непробиваемый иммунитет. Даже самые страшные раны заживают за пару дней. Это один из плюсов, — сестра слушала меня, открыв рот. — Ну, ладно, пошли спать. Поздно уже.
Этой ночью я похвалила себя за то, что купила именно раскладной диван. Вдвоём с сестрой мы на нем прекрасно разместились. Правда, заснули лишь где-то спустя час. Тина не унималась, и все расспрашивала, каково это быть оборотнем. Я отвечала, но особо не вдавалась в подробности. Ни к чему это. Радовало меня лишь то, что она не зациклилась на своих переживаниях.
Глава 14.
Проснулась я, можно сказать, рано. Десяти не было. Все бы хорошо, только я с непривычки отлежала себе всю руку. Мда… диван это не кровать. Ну да ничего.
Вдруг я поняла, что Тины рядом нет. Вместо неё на подушке лежала коротенькая записка. Я быстро схватила её и пробежала глазами. У меня прям от сердца отлегло, а то я уже было заподозрила самое худшее. Невероятно, у меня и впрямь развивалась паранойя! Сестра писала:
«Не пугайся. Я всего лишь ушла в магазин за продуктами. В холодильнике из еды, похоже, остался только лёд.»
Я улыбнулась. Ну, насчёт льда она загнула. Я точно помню, что там ещё оставалось полбанки маринованных огурцов, хвостик колбасы и одно яйцо (за вопрос «Чьё?» можно и схлопотать).
Встав, я сложила диван пинками в исходное положение (его не так часто раскладывали, поэтому он заедал). Потом, как была в пижаме, решила проведать, как там Ами. Спала она спокойно, иначе Миу бы меня разбудила.
Девушка спала, закутавшись в одеяло, в позе эмбриона. Видимо, раны на спине беспокоили её гораздо меньше. Я осторожно отогнула краешек одеяла и, убрав волосы, пощупала ей лоб. Он был прохладным. Хорошо.
Ами медленно открыла глаза и, увидев меня, улыбнулась. Потом чисто кошачьим движением потёрлась о мою руку, словно хотела обернуться моим запахом. Похоже, это вошло у неё в привычку.
— Прости, я тебя разбудила.
— Пустяки. Я рада просыпаться с тобой.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Нет, все нормально. Правда.
— Вот и отлично. Ладно. Ты лежи. Я пойду в душ, а потом помогу тебе снять повязки. Если что — заходи.
— Хорошо, — Ами улыбнулась, и улыбка выглядела очень довольной. Что ж, это лучше, чем её вчерашнее состояние.
Захватив одежду, я скрылась в ванной. Голову сегодня мне мыть не надо было, так что гигиена проводилась по ускоренной программе. Я стояла в трусах и практически расстёгнутой рубашке, когда в ванную, с тихим стуком проскользнула Ами.
— Можно?
— Да, конечно. Заходи. Как твои руки?
— Замечательно. Спасибо, что вылечила меня. Я никогда такого не видела! Я чувствовала тебя, твою силу внутри себя, как… что-то очень знакомое.
— Просто мы с тобой происходим от одной линии оборотней. Также как объединены вервольфы, — пожала я плечами. — Ну что, давай снимем твои повязки. Посмотрим, как идёт заживление.
— Хорошо, — Ами тотчас стянула через голову рубашку от пижамы. То, как она это сделала, окончательно убедило меня в том, что травмы рук зажили абсолютно.
Достав из шкафчика ножницы, я приступила к делу, так как эти бинты легче было разрезать, чем размотать. Вскоре все они валялись на полу милой такой кучкой. Ну да бог с ними. Меня в данный момент больше интересовала спина Ами.
Все зажило очень хорошо. Даже не верилось, что вчера это был сплошной кровавый кошмар. Сейчас остались лишь тонкие белые шрамы, едва заметные даже на ощупь. Завтра и они должны исчезнуть.
— Все просто замечательно! — наконец сказала я. — Все зажило чрезвычайно быстро.
— Это только благодаря тебе, — тихо ответила Ами.
— Ты преувеличиваешь. Тут дело в силе твоего иммунитета.
— И все равно, я обязана тебе, — стояла на своём девушка.
В её глазах появилось странно-обожжающие выражение. Она преодолела разделявший нас шаг и обняла меня, проговорив:
— Я рада, что принадлежу тебе. Ты не бросишь меня? — на лице Ами застыла такая мольба и надежда, что мне стало безумно её жаль. Эту девушку очень часто разочаровывали. Жизнь её сломала, и видеть доказательство этого в её глазах было невыносимо. Команда спасателей опять поднялась во мне по сигналу тревоги. Погладив Ами по голове, как ребёнка, я сказала:
— Пока я тебе буду нужна, я буду рядом.
— Хорошо, — она улыбнулась счастливой улыбкой. — Мне с тобой так спокойно.
Я лишь вздохнула. Похоже, среди своего рушащегося мира Ами выбрала меня своим якорем, удерживающим её от безумия или окончательного слома. Раньше им был Кшати, теперь вот я. И отказать ей в этом, значит вынуть карту из её карточного домика жизни, от чего тот неминуемо рухнет. А этого я уж никак не хотела.
Не зная, что тут ещё можно сказать, я так и продолжала стоять в обнимку с Ами, словно групповая статуя. Она была ниже меня, так что её макушка находилась чуть выше уровня моего подбородка. Я слышала запах её волос, а под ним запах её зверя. Её аура коснулась моей и нашла в ней отклик. Будь мы в другом облике, то сейчас устроили бы кошачью возню. Мне вспомнилась ночь последнего полнолуния, когда я была со стаей. Тогда все казалось таким простым и понятным.
Вдруг я поняла, что Тины рядом нет. Вместо неё на подушке лежала коротенькая записка. Я быстро схватила её и пробежала глазами. У меня прям от сердца отлегло, а то я уже было заподозрила самое худшее. Невероятно, у меня и впрямь развивалась паранойя! Сестра писала:
«Не пугайся. Я всего лишь ушла в магазин за продуктами. В холодильнике из еды, похоже, остался только лёд.»
Я улыбнулась. Ну, насчёт льда она загнула. Я точно помню, что там ещё оставалось полбанки маринованных огурцов, хвостик колбасы и одно яйцо (за вопрос «Чьё?» можно и схлопотать).
Встав, я сложила диван пинками в исходное положение (его не так часто раскладывали, поэтому он заедал). Потом, как была в пижаме, решила проведать, как там Ами. Спала она спокойно, иначе Миу бы меня разбудила.
Девушка спала, закутавшись в одеяло, в позе эмбриона. Видимо, раны на спине беспокоили её гораздо меньше. Я осторожно отогнула краешек одеяла и, убрав волосы, пощупала ей лоб. Он был прохладным. Хорошо.
Ами медленно открыла глаза и, увидев меня, улыбнулась. Потом чисто кошачьим движением потёрлась о мою руку, словно хотела обернуться моим запахом. Похоже, это вошло у неё в привычку.
— Прости, я тебя разбудила.
— Пустяки. Я рада просыпаться с тобой.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Нет, все нормально. Правда.
— Вот и отлично. Ладно. Ты лежи. Я пойду в душ, а потом помогу тебе снять повязки. Если что — заходи.
— Хорошо, — Ами улыбнулась, и улыбка выглядела очень довольной. Что ж, это лучше, чем её вчерашнее состояние.
Захватив одежду, я скрылась в ванной. Голову сегодня мне мыть не надо было, так что гигиена проводилась по ускоренной программе. Я стояла в трусах и практически расстёгнутой рубашке, когда в ванную, с тихим стуком проскользнула Ами.
— Можно?
— Да, конечно. Заходи. Как твои руки?
— Замечательно. Спасибо, что вылечила меня. Я никогда такого не видела! Я чувствовала тебя, твою силу внутри себя, как… что-то очень знакомое.
— Просто мы с тобой происходим от одной линии оборотней. Также как объединены вервольфы, — пожала я плечами. — Ну что, давай снимем твои повязки. Посмотрим, как идёт заживление.
— Хорошо, — Ами тотчас стянула через голову рубашку от пижамы. То, как она это сделала, окончательно убедило меня в том, что травмы рук зажили абсолютно.
Достав из шкафчика ножницы, я приступила к делу, так как эти бинты легче было разрезать, чем размотать. Вскоре все они валялись на полу милой такой кучкой. Ну да бог с ними. Меня в данный момент больше интересовала спина Ами.
Все зажило очень хорошо. Даже не верилось, что вчера это был сплошной кровавый кошмар. Сейчас остались лишь тонкие белые шрамы, едва заметные даже на ощупь. Завтра и они должны исчезнуть.
— Все просто замечательно! — наконец сказала я. — Все зажило чрезвычайно быстро.
— Это только благодаря тебе, — тихо ответила Ами.
— Ты преувеличиваешь. Тут дело в силе твоего иммунитета.
— И все равно, я обязана тебе, — стояла на своём девушка.
В её глазах появилось странно-обожжающие выражение. Она преодолела разделявший нас шаг и обняла меня, проговорив:
— Я рада, что принадлежу тебе. Ты не бросишь меня? — на лице Ами застыла такая мольба и надежда, что мне стало безумно её жаль. Эту девушку очень часто разочаровывали. Жизнь её сломала, и видеть доказательство этого в её глазах было невыносимо. Команда спасателей опять поднялась во мне по сигналу тревоги. Погладив Ами по голове, как ребёнка, я сказала:
— Пока я тебе буду нужна, я буду рядом.
— Хорошо, — она улыбнулась счастливой улыбкой. — Мне с тобой так спокойно.
Я лишь вздохнула. Похоже, среди своего рушащегося мира Ами выбрала меня своим якорем, удерживающим её от безумия или окончательного слома. Раньше им был Кшати, теперь вот я. И отказать ей в этом, значит вынуть карту из её карточного домика жизни, от чего тот неминуемо рухнет. А этого я уж никак не хотела.
Не зная, что тут ещё можно сказать, я так и продолжала стоять в обнимку с Ами, словно групповая статуя. Она была ниже меня, так что её макушка находилась чуть выше уровня моего подбородка. Я слышала запах её волос, а под ним запах её зверя. Её аура коснулась моей и нашла в ней отклик. Будь мы в другом облике, то сейчас устроили бы кошачью возню. Мне вспомнилась ночь последнего полнолуния, когда я была со стаей. Тогда все казалось таким простым и понятным.