Якубова Алия Мирфаисовна. Жестокие радости

   Едва больного внесли, как мы попросили всех, даже жрецов этого храма, нас оставить, дабы не препятствовать божественному излечению. Никому из смертных не годилось видеть разворачивающееся действо.
   Когда все ушли, закрыв за собой двери, Нашут-Фет подхватил сына фараона и положил прямо на алтарь, попутно заметив:
   – Он такой легкий! Болезнь из него все силы вытянула.
   – Еще не все, - ответила я, возложив руки на горячий лоб парня. Пара слов - и на больного спустился крепкий сон. - Ну вот, теперь можно и Имхотепа звать.
   – Кстати, вы заметили, что здесь присутствует какой-то странный запах? - спросила Кашин, принюхиваясь.
   – Да, есть немного. Что-то вроде знакомое… - протянула я.
   Нашут-Фет между тем подошел к статуе бога у алтаря, гулко постучал по ней и громко проговорил:
   – Имхотеп! Ты же не откажешься выйти к своим братьям и сестрам и помочь страждущим? Появись!
   Голос тигра звучал необычно. Рокотом волн, журчаньем ручьев заполнил он зал и ринулся дальше, проникая в каждую щель.
   – Имхотеп! - так же позвала я, и к воде прибавился свист ветра.
   – Имхотеп! - жар огня разлился следом.
   Не просто зов, но призыв. Если Имхотеп, кто бы он там ни был, услышит, то придет. Надо лишь чуть подождать.
   До нашего острого слуха донеслось хлопанье нескольких дверей, странный запах усилился. Плита за алтарной статуей отошла в сторону, и к нам вышел… вампир.
   Определенно, ему уже было больше пары тысяч лет, хотя выглядел где-то на тридцать пять. Длинные черные волосы, подведенные сурьмой карие глаза, крепкое телосложение, смуглая кожа - вроде типичный египтянин, и в то же время в нем чувствовалось нечто чужеродное, выдававшее, что родился он не здесь.
   Мы все трое воззрились на него, преисполненные подозрениями. Похоже, вампир даже опешил, хотя на лице и мускула не дрогнуло.
   – Так это ты называешь себя Имхотепом… - протянул Нашут-Фет.
   – Да.
   – Говоришь, что ты бог, - хмыкнула Кашин.
   – А вы кто такие? - подозрительно сощурился самозванец, пытаясь не упустить из виду никого из нас.
   – Мы - Сейши-Кодар, дети Баст, возглавляющие ее воинство, - гордо ответил Нашут-Фет.
   – Вот как…
   – Именно, - подтвердила я. - А раз ты бог, то тебе не составит труда излечить этого юношу.
   – Я же говорил. Болезнь слишком запущена, он при смерти, - нахмурился Имхотеп.
   – Это не преграда для того, кто принял сан бога врачевания, - ехидно заметила Кашин.
   – Излечи его, иначе мы признаем тебя самозванцем! - выдвинул ультиматум Нашут-Фет.
   – Я…
   – Ты никакой не бог, ты вампир, - фыркнула я.
   – Пригрелся на дармовой кровяной поилке? - обронила Кашин, сжимая меч. Ее обычная гневная реакция. На самом деле меч она не очень жаловала. Это мое любимое оружие.
   – Больно надо! - фыркнул вампир. - Да эти люди просто пропали бы без медицинской помощи!
   – Ну-ну. И, освоив единственный способ лечения - кровопускание, ты решил помочь всем и сразу?
   – Вообще-то я весьма сведущ в целительстве. И нечего разговаривать со мной в таком тоне! Я - глава клана Феникса!
   – Рада за тебя, - холодно ответила я. - Но ты, прежде всего самозванец, не имеющий представления об истинной божественной силе!
   – И что же она такого может? Вы ведь тоже пришли просить об излечении меня.
   – Это был лишь способ уличить тебя в самозванстве, - криво усмехнулся Нашут-Фет.
   – Может, вы сами самозванцы? Как вы справитесь с этим?
   В глазах вампира буквально заклокотало пламя, волосы заколыхались, а мигом позже огненный шквал сорвался с рук Имхотепа.
   Кашин оттолкнула нас, грудью встретив эту волну и… просто впитала в себя пламя. Все, без остатка. Кажется, оно радостно слилось с этим гибким телом. Кашин облизнулась, как довольная кошка, и поинтересовалась:
   – Еще? - даже адово пламя бессильно против того, в чьих жилах течет живой огонь.
   – Что за… - начал было вампир, но договорить так и не успел.
   Я решила призвать Баст, ведь она хотела взглянуть на самозванца, поэтому прошептала короткое:
   – Баст, луноликая, ясная в храме своем, явись детям своим.
   Лунный свет уже зашедшей луны спустился с потолка, и из него, словно откинув занавесь, вышла наша богиня. Сосредоточение теплой доброты, но в глазах притаилась угроза.
   Казалось, все пространство заполнила сила богини, и если нам было нормально, даже хорошо, то за вампира поручиться не берусь. По-моему, он даже поежился.

Глава 27.

   Баст улыбнулась нам и направилась к самозванцу. Не обошлось и без демонстрации возможностей. По пути богиня, как бы невзначай, погладила еще спавшего сына фараона. Тот сразу же вздохнул свободнее, жар спал просто мгновенно. Определенно, парень был излечен одним этим прикосновением. И это ярко демонстрировало превосходство Баст. Там, где секунду назад был умирающий, теперь находился совсем здоровый человек, спящий обычным крепким сном.
   Наша богиня так и не подошла к вампиру вплотную. Остановилась в нескольких шагах, прищелкивая хвостом, и спросила:
   – По какому праву ты называешь себя богом?
   – А что, существует определенный ритуал? - поинтересовался Имхотеп, хотя гонора в его тоне поубавилось.
   – У тебя нет ни способностей, ни соответствующих сил. Ты позоришь нас!
   – Чем же?
   – Тем, что подрываешь веру в наше могущество.
   – Ваше? - кажется, удивление.
   – Именно. Неужели ты до сих пор не догадался, кто перед тобой?
   – Богиня? - на этот раз в голосе звучало почти благоговение. Когда хотела, Баст могла внушить уважение.
   – Именно. Не скромный проситель, не дитя ночи, обманом завладевшее бессмертием.
   – Я никого не обманывал!
   – Знаю. Но ваша раса выродилась из совмещения чужеродного духа и человеческой плоти. Удачный симбиоз, кара человечеству.
   – Кара?
   – Многие так считают. И что же побудило пьющего кровь назваться богом? Расскажи, я слушаю. Потом решу: карать тебя или миловать.
   – Вот как? Это в вашей компетенции?
   – Может, мне вызвать Осириса из подземного мира? Мое решение - решение всех.
   – Хм… вы же не из верховных.
   – Это неважно. Говори, - голос богини звучал спокойно и ровно, словно и не требовал ничего.
   Видимо, Имхотеп не привык к такому обращению, поэтому с минуту собирался с мыслями, но потом все-таки ответил:
   – Не думаю, что у меня был выбор: принимать или нет этот сан. Люди сами возвели меня в ранг бога. Я живу в этих местах более тысячи лет, за столь долгий срок невозможно не войти… в контакт. Сначала я лишь иногда подсказывал, как следует поступить в том или ином случае, но дальше - больше. Те методы лечения, что использовались до меня, были настолько примитивны.
   – Ясно. Твоя "миссионерская" часть понятна. Но что от этого тебе? Не стоит меня убеждать, что это все лишь из-за благих намерений.
   – Для меня… Для меня это возможность свободно жить среди людей, и не только мне, но и моему клану. Нас не преследуют и не истребляют. Я должен заботиться о своих птенцах. Разве мне нужно раскаиваться в этом?
   – Пожалуй, нет. И сколько здесь проживает твоего народа?
   – Около тысячи. Вы не можете их уничтожить. Я знаю, что Владычицей Ночи заключен договор с богами о невмешательстве.
   – Но, согласись, ты первый нарушил уговор, назвавшись богом, - лукаво усмехнулась Баст. Я знала, что гнев уже покинул ее, осталось желание поиграть, как кошка с мышью. А вот вампир этого не знал и сказал:
   – По-моему, это мелочно. Я же никого не убил для этого. Никого из богов.
   – Думаешь, тогда бы ты еще был жив? - хмыкнула богиня, прищелкнув хвостом. - Ты хоть понимаешь, что означает убить бога? Лишь единицам на всем этом грешном свете такое по силам. Не переоценивай себя.
   – В моих жилах - кровь Феникса!
   – И что? Ты уже мог убедиться, что твой огонь нам не опасен, - на сей раз почти снисходительная улыбка. - Сам Феникс еще может быть опасен, но его прежнего уже нет.
   – В смысле?
   – Он изменился, смешал свою кровь с вашей. Для него это был вопрос выживания, и он выжил, но и потерял некоторые свои свойства.
   – Какие же?
   – Сейчас это уже не важно. Можешь сам спросить у Вечного Феникса при случае, если он захочет отвечать.
   При этих словах Имхотеп почему-то дернулся, словно Баст сказала нечто ранящее. Но больше вампир ничего не спросил.
   А наша богиня, тем временем, задавалась совсем другим вопросом. Постукивая пальцем по подбородку, она проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
   – Что же мне с тобой делать?
   – Разве я заслуживаю смерти? - Имхотеп сделал попытку соблазнительно улыбнуться, но лишь Кашин посмотрела на это с интересом.
   – Возможно. Но этим людям, действительно, нужна помощь, пусть даже такая малоквалифицированная, как твоя.
   – Вот уж нет…
   – Не спорь. Ты просто врач с опытом, но не бог врачевания. Ты даже не сможешь заставить эпидемию, буде таковая, отступить от города.
   – И что же вы решите?
   Баст чуть склонила голову набок, вглядываясь в лицо вампира, у самой в глазах появилась эдакая чертовщинка. Потом богиня сказала:
   – Я хотела посмотреть в глаза самозванца. Что ж, мое любопытство утолено.
   – И все?
   – Предлагаешь разложить тебя на этом алтаре и выпороть? - рассмеялась. А божественный смех, особенно светлого бога, вы запомните надолго. Мало того, что он очень заразителен, но и, кажется, он заполняет все вокруг и тебя тоже.
   Я видела, как подрагивают уголки губ вампира, пытаясь сложиться в ответную улыбку помимо воли хозяина. Имхотеп, наконец, сдался и улыбнулся.
   – Вот и славно, - заключила Баст. - Носи свой самозваный титул во имя меня, Осириса, Исиды, Сета, Птаха, Нут, Ра!
   При каждом имени в воздухе появлялся силуэт называемого бога из золотой пыли. Под конец все фигуры закружились вокруг Имхотепа, потом вспыхнули и той же пылью осели на мраморный пол.
   – Боги-свидетели приняли мои слова, - прокомментировала свои действия Баст.
   – Вы что, меня богом сделали?
   – Нет. Ты не избранный, чтобы ступить на этот путь. Тебя ждет другой, хотя и нескоро. Ты остался прежним, но все боги отныне знают о тебе и не будут разоблачать.
   – А это не против ваших принципов? - поинтересовался вампир.
   – Твое ехидство неуместно. И не такие существа объявлялись богами, но название это еще не суть, помни об этом.
   – Я знаю.
   – Хорошо.
   – А ваши "детки" останутся присматривать за мной?
   – Вот еще, - фыркнул Нашут-Фет. - Делать нам больше нечего.
   – Ты прав, - кивнула ему Баст. - У моих детей, Имхотеп, и в самом деле много важных дел. Но, пока они здесь, тебе бы не помешало многому у них научиться.
   – Чему же? Быть богом? - почти с усмешкой.
   – Нет, своей приобретенной… профессии. Они могут показать различные средства исцеления.
   – У нас слишком разная… природа для перенятия опыта.
   – Я вовсе не о том, - отмахнулась Баст. - Есть множество различных рецептов, зелий, которые можно использовать.
   – Что ж, это может оказаться полезным.
   – Вот именно. Так что учись. Может, когда и самому пригодится…
   – Вряд ли. Моя плоть бессмертна и вечно молода.
   – Есть недуги и бессмертной плоти, они знают, - и уже нам: - Научите его.
   – Да, луноликая, - ответили мы едва ли не хором, а Нашут-Фет уточнил: - Как долго нам давать уроки?
   – Недели, думаю, хватит. Если нет, то предупредите. Удачи вам всем. Да будет легким лунный путь.
   – Да будет.
   Баст вошла в луч уже практически рассевшегося лунного света и исчезла. А мы с Имхотепом переглянулись. Кашин не могла не съязвить:
   – Ну что, вампирчик, повезло тебе.
   – Как сказать, - хмыкнул Имхотеп. В его глазах мелькнула хитринка, выдающая, что он далеко не всегда серьезный и чопорный. - Вы, в самом деле, будете меня учить?
   – Ты же слышал, - пожала плечами я. - Баст не бросает слов на ветер.
   – А если я кому-нибудь божественные секреты раскрою?
   – В знаниях тайны нет, а божественное - удел богов. Тебе оно неподвластно в любом случае.
   – Ой ли?
   – Запомни главный божественный секрет, - заговорщически начал Нашут-Фет. - Без капли хотя бы искры божественной силы все попытки овладеть способностями богов - звук пустой.
   – Капли?
   – Хотя бы. Иначе сгоришь раньше, чем оформишь хоть одно божественное деяние, - снова добавила я.
   – Если бы ты знал, сколько дураков погибло, вознамерившись стать богами. В свое время Олимпийцы даже так развлекались: спрячут кусок амброзии, а потом наблюдают, кто из людей первым найдет, и что из этого будет, - хохотнула Кашин. - Так что не проси и не умоляй.
   – И не собирался, - невозмутимо ответил вампир. - Я и так бессмертен, прожил тысячи лет, и еще проживу, огонь покоряется мне. Вампиры и божества несовместимы.
   – Это не совсем так, - возразил Нашут-Фет, разглядывая иероглифы на картуше одной из статуй. - Но вы-то лучше знаете свою историю.
   – О чем вы? У нас нет богов.
   – Но есть Владычица Ночи, носительница изначальной искры. Ваше сердце.
   – Вообще-то я ее старше.
   – Это неважно. Она продолжательница, преемница. Она единственная равная богам, ибо является перерождением существа божественной сути, - закончил объяснение Нашут-Фет.
   Похоже, его слова поразили вампира. А я подумала: неужели никто из них никогда не задумывался о том, почему Владычица Ночи наделена таким могуществом? И, словно в ответ на мои мысли, Имхотеп проговорил:
   – Я слышал нечто подобное и даже читал, но думал, что это лишь красивая легенда.
   – В основе почти каждой легенды лежат реальные факты, - ответила Кашин. - Когда-нибудь и мы станем легендой.
   Эти ее слова стали почти пророческими. Но тогда мы об этом совсем не думали. Нам был любопытен этот вампир, который удумал назваться богом.
   Часа через два мы вышли к ожидавшему нас фараону. Его сын вышел сам, чем несказанно обрадовал родителя. Мы не стали разоблачать Имхотепа, наоборот, объявили о нашем сотрудничестве. Хотя, фактически, он стал нашим учеником.
   Учился Имхотеп прилежно, на самом деле мы узнали друг о друге много нового. Нам представился шанс лучше изучить вампиров, ведь бог-самозванец здесь был не один. Мы стали вхожи в вампирскую общину. Весьма своеобразную, стоит отметить.
   Как выяснилось, у Имхотепа страдала лекарственная база, а вот хирургом он был отменным. Причем, дабы залечить и обеззаразить разрез использовал свою кровь. В тех количествах она не вызывала перерождения.
   Мы учили его распознавать травы и подбирать смеси для зелий. В этом деле не обойтись без хорошего нюха, но вампирское обоняние ненамного уступало нашему, так что проблем не возникло.
   Через неделю мы и правда сделали все, что могли. К тому же посоветовали всерьез начать обучать жрецов, чтобы впоследствии скинуть на них основной груз обязанностей, а самому вмешиваться лишь в крайних случаях. Это уменьшит шанс разоблачения и обезопасит народ, когда Имхотеп решит уйти. Мы все понимали, что рано или поздно это случится.
   А спустя неделю мы вернулись к Баст.

Глава 28.

   В этот раз я сознательно показала всем свое воспоминание. И, сдается мне, это возымело нужный эффект. Кажется, юная вампирша потеряла дар речи, у Алексы на лице отражалось что-то близкое к ошеломлению, Лазель тоже казалась впечатленной. Что ж, неплохо. Нужный эффект достигнут. Теперь со мной будут считаться.
   – Что ж, - нашлась, наконец, Магистр Города. - Думаю, вы полностью подтвердили свою уникальность. И, надеюсь, вы сможете помочь Сергею.
   – Сделаю все, что в моих силах, - пообещала я. - А теперь я могу взглянуть на пострадавшего?
   – Да-да, конечно. Прошу за мной.
   Мы прошли через две комнаты и остановились в третьей. Там на широкой, но неразстеленной кровати лежал вампир, даже сейчас, при всей восковой бледности сохранивший миловидность. Определенно, он был красив, но сейчас все очарование портила жуткая дыра в груди. Рог единорога, определенно. Почти точное совпадение по размерам.
   – Я осмотрю? - спросила я.
   – Да, конечно. Только осторожнее со свечей.
   – На ней держится какое-то заклятье? - я слышала от Андре о такой практике.
   – Да, замораживающее время.
   – Понятно, я постараюсь его не потревожить.
   Я коснулась груди Сергея кончиками пальцев. Какая холодная кожа! Но ведь у вампиров это не показатель смерти. Я приложила всю ладонь, пытаясь нащупать хоть что-нибудь. Там, внутри, что-то слабо пульсировало, но была ли это искра жизни или просто отголосок заклятья - я сказать не могла.
   Отняв руку, я посмотрела на Таната, решившись спросить:
   – Как думаете, это все-таки жизнь?
   Танат подошел ближе, положил ладонь на лоб вампиру и к чему-то прислушался. Это продолжалось буквально пару секунд, потом Смерть сказал:
   – В нем еще горит огонь жизни. Очень слабый, но потухнуть пока не собирается. Весьма… любопытный случай.
   – Чем же? - насторожилась Алекса, уже не раз слышавшая подобное.
   – Рог единорога опасен не столько как колющее оружие, сколько сосредоточение древней природной магии, обладающей разрушительной силой. Но в этот раз что-то пошло не так. Я чувствую эту магию. Лео, думаю, вы тоже сможете, но она не стремится все разрушить. Она проникла в тело этого вампира, опутала сердце, мозг и другие органы, но на большее не пошла, остановилась.
   – Значит, это его не убьет? - с надеждой спросила Алекса.
   – Нет, но и к обычной жизни ему не вернуться, пока эта магия в его теле.
   – А можно как-то ее удалить? - поинтересовалась Лазель.
   Танат неопределенно пожал плечами. Я понимаю, что ему и не такое подвластно, но в этот раз он вряд ли захочет, и я не могу его судить, поэтому сказала:
   – Я попытаюсь.
   – Когда? - решила уточнить Лазель. Весьма… деловая такая вампирша.
   – Прямо сейчас. Я не привыкла откладывать дела на потом. Не мой метод.
   – Вам что-нибудь для этого нужно? - поинтересовалась Алекса.
   – Нет. Все необходимое при мне. Главное - не вмешивайтесь, пока я не скажу. И лучше даже не подходите.
   – Хорошо-хорошо.
   – Что ж, тогда приступим, - сказала я, хрустнув пальцами и подходя к вампиру, лежащему на кровати без движения.
   Я полностью стянула покрывало, которым он был укрыт по грудь, провела ладонью по груди, вздохнула, втягивая в себя этот странный запах, и отпустила свою силу на волю.
   Защитные барьеры снимались один за другим, сила искрящимся ветром растеклась по венам, окрашивая глаза серебром, отращивая клыки, пробуждая зверя, заставляя его заинтересованно насторожиться и тоже почуять вампира. Не скажу, что это ему пришлось по душе. Кажется, зверь готов был спросить: зачем мне эта холодная плоть?
   Пришлось немного поуговаривать, взывая к любопытству зверя. К тому же, получившая свободу сила жаждала действия. Так что договоренность была получена.
   Я отрешилась от обычных средств восприятия, так как они сейчас ничем не могли помочь, и постаралась взглянуть на Сергея глазами Ашаны, сквозь ветер и силу, как через стекло. Пришлось поднапрячься, так как сначала видела лишь искрящийся алым кокон. Пришлось от него абстрагироваться, чтобы увидеть картину в целом, и я увидела.
   Сила вампира походила на причудливую кровеносную систему из мириада алых искрящихся нитей разной толщины. Они плотной сетью охватывали сердце, мозг, пищевод, сплетали их в одно целое, а остальные внутренние органы носили скорее второстепенный характер. Вот оно - главное отличие между вампиром и человеком. Только немногие способны это увидеть.
   Насколько я поняла, эта система жизнеобеспечения была в норме, только приостановлена. Я видела, где обрывались нити - там, где находилась рана. И вот там-то и начиналось самое интересное!
   Вся рана являлась сосредоточением нитей голубовато-белого цвета. Магия единорога. И эти нити расползлись по всему организму Сергея, витиевато переплетаясь с алыми. Это было сильно заметно с одной стороны сердца, в грудине, дальше - меньше, но они были. И, что самое удивительное, между этими двумя силами не было ярого конфликта, уж не знаю почему. Видимо, это и спасло Сергея от моментальной гибели. Хотя почему именно так случилось - сказать не могу.
   Закончив с осмотром, я решила идти дальше и запустила свою силу в вампира, прямо через рану, дабы залечить ее. Я так делала с оборотнями и знала принцип. Это как представить руку, погрузить ее в тело и попытаться исправить повреждения.
   Как только сила вошла в Сергея, он выгнулся дугой. Свеча затрепетала, но не потухла, и я продолжила, решив не обращать на это внимания. Тут творились дела поважнее.
   Я искала поврежденную плоть, сосуды и соединяла их вновь, уговаривала срастись. Это было трудно. Гораздо труднее, чем с оборотнями. Организм воспринимал меня как нечто чужеродное, с ним у меня не было ничего общего.
   Ценой вдове больших затрат сил мне удалось залечить рану и даже не повредить заклинание забвения. Закончив с этим и переведя дух, я решила приступить к третьему этапу - попробовать справиться непосредственно с чужеродной магией единорога, а вдруг получится? Мы с Андре могли обычно без труда совмещать магии.
   Я попыталась коснуться ментальной рукой этой сияющей белым нити. Та задрожала и словно запела. Я попробовала распутать одну из нитей - куда там! Попытка вытянуть все скопом, ухватившись за самую сердцевину, так же успехов не принесла. Я побоялась, что если дерну сильнее, то просто поврежу что-нибудь очень важное. Сердце, например. Оставался еще один путь - просто разрушить эту магию, вытравить из организма.
   Еще одна попытка. Обхватив рукой силы центральный сгусток магии, я направила в него весь свой ветер, словно сокрушительный тайфун. Порвать, рассеять, уничтожить. Сергей снова инстинктивно выгнулся, рот открылся в беззвучном крике, свеча затрепыхалась. На миг магические нити вспыхнули, а потом попытались вытолкнуть. Я уступила.
   Со скоростью рулетки я втягивала обратно свои ментальные силы, сердце бешено колотилось. Возможно, я не устояла бы на ногах, если бы не привалилась к чему-то мягкому. Лишь когда это "что-то" приобняло меня за талию, для устойчивости, я поняла, что это Танат и нашла в себе силы сказать спасибо.
   – Не за что, - мягко улыбнулся Смерть, продолжая меня поддерживать.
   Алекса кинулась к кровати, воскликнув:
   – Рана закрылась без следа!
   – Да, - кивнула я, усаживаясь на заботливо подставленный Лазель стул. - Это было самым легким.
   – Вы так и не смогли привести его в сознание?
   – Я не смогла вытравить из него чужую магию.
   – Вытравить? - переспросила Алекса. Похоже, сама она видеть так, как я, не умела. И все, кто осматривал Сергея до меня, тоже. Поэтому пришлось объяснять:
   – Да. Магия единорога, словно яд, попав в тело вашего возлюбленного, попыталась угнездиться в нем как можно сильнее. Это должно было убить, но не убило. Правда эта магия очень тесно переплелась с вампирской сутью, особенно густо тут, тут и тут, - я показала, где именно. - Я попыталась ее распутать, и вытянуть, но та вплелась очень крепко. Уничтожить тоже не удалось. Но именно это единственный выход.
   – А как можно разрушить магию единорога? - спросила Алекса. Кажется, она меня поняла и в дополнительных пояснениях не нуждалась.
   – Не знаю. Попробую выяснить. Вы тоже можете порасспрашивать магов. Они лучше, чем кто-либо, должны знать о свойствах единорогов, - и про себя подумала, что нужно непременно спросить Андре. Уж ему-то полагалось знать как никому! Жаль, что его тут нет, но береженого бог бережет.
   – Один из магов мне намекнул, что чары могут рассеяться со смертью наложившего их, - подала голос Лазель.
   У меня, кажется, сердце пропустило удар, словно ледяная рука его сжала. Каким-то чудом мне удалось сохранить лицо и ответить:
   – Вряд ли. Это же единорог, а не маг. Колдуны издревле изготавливают из частей единорогов артефакты, которые и после смерти продолжают действовать.
   – Понятно, - неопределенно протянула Лазель.
   – У меня есть еще один способ на крайний случай, - предложила я.
   – Какой же?
   – Несколько рискованный, но может получится. Мы снимем с Сергея заклятье Забвения, попытаемся запустить все его жизненные системы, и уже вместе с ними, со всем потенциалом Сергея, я обрушу свою силу на эту магию.
   – И в чем конкретная опасность?
   – В том, что, во-первых, может не получиться, во-вторых, такой шквал силы может повлечь и негативные последствия. Не думаю, что летальные, но все-таки. К тому же я просто не могу со стопроцентной вероятностью утверждать, как именно что пойдет.
   – И что вы посоветуете? - спросила Алекса. Сложно было сказать, что она чувствует. Может, растерянность?
   – Тут я советовать не могу, - возразила я, покачав головой. - Я рассказала, чем может быть чреват этот метод. И вам решать, готовы ли вы пойти на такой риск. Время есть, заклинанье забвения действует. Думайте. Вдруг, вы или я узнаем о более… щадящем лекарстве?
   – А если нет? - вздохнула Магистр Города, и Лазель дотронулась до ее плеча в безмолвном утешении.
   – Во всяком случае, этот способ можно опробовать в любой момент.
   Я поймала себя на мысли, что искренне сочувствую этой вампирше. Возможно, я слишком живо представила свои чувства, будь я на ее месте. Да, если отбросить тот факт, что Алекса вампир - она мне нравилась. Нравилась как личность. И очень грустно, если мы окажемся по разные стороны баррикад.
   – Спасибо Вам огромное, - Алекса сжала мою руку в дружеском рукопожатии. - Вы очень много сделали для нас.
   – Но самое главное мне не удалось, - вздохнула я.
   – Не факт. Возможно, у вас еще будет шанс попытаться свои силы, - ответила Лазель, метнув какой-то странный взгляд на Таната.