Яна Тройнич
Леди и рыжая сеньорита

   Открывать глаза не хотелось. Мы с повелителем вернулись с бала на рассвете. Я протянула руку, чтобы дотронуться до мужа, и улыбнулась: Эйнэра конечно же не было в постели. Сколько лет живу в мире эльфов, но никак не могу привыкнуть, что спят они так мало.
   Я поднялась с ложа, оделась, привела себя в порядок. Хотела заглянуть в кабинет супруга, но решила, что не стоит ему мешать: он и так много времени проводит со мной и нашим сыном. О том, что наш сын появился против моей воли, давно старалась не думать. Не приготовь зелье старая колдунья, не было бы у Эйнэра ночи со мной и не было бы Клода. Тогда я хотела убить повелителя, но сейчас радовалась, что у меня есть ребенок. Однако, если бы не погиб мой первый муж, капитан Кэрол, я бы ни за что не стала женой правителя эльфов. Со дня смерти Кэрола прошло столько лет, а воспоминания до сих пор наполняли сердце болью и тоской. Я даже не знаю, где мой пират нашел последний приют. Могила моряка – в глубине моря.
   Свой день я начала со встречи с моим кшедо. Малыш давно превратился в прекрасного могучего зверя. Но был привязан ко мне, с тех пор как я нашла его возле погибшей матери. Потом я отправилась на конюшню, забрала своего коня, и вскоре мы оказались на берегу реки. Быстро скинула одежду и бросилась в воду. Черный эльфийский конь, настоящий демон по характеру, отфыркиваясь, плыл рядом. В голове прозвучал голос моей драконицы:
   – Елка, что ты находишь хорошего в этом медлительном четвероногом недоразумении?
   Я сдержала смех: дракон ревнует меня к лошади.
   – Регина, хорошая моя, я не променяю тебя на все сокровища мира.
   Потом я сидела на берегу, смотрела на водную гладь, и мысли унеслись в прошлое. Как и по чьей воле пару десятков лет назад я, обычная девчонка из двадцать первого века, оказалась заброшенной в иное измерение? Мне повезло: случайно попав в параллельный, почти что средневековый мир, я нашла маленького дракончика и была выбрана его Хранительницей. С того дня мы с Региной вместе.
   И почему-то все важные события в жизни связаны у меня с водой. На берегу реки встретила я когда-то наследного принца Трайса, и встреча эта заставила забыть о прошлом и смириться с новым «местом жительства». Потом перед глазами промелькнул злополучный турнир, на котором я потеряла эту любовь, не сумев простить обиду. Тогда я еще не знала, что смогу полюбить брата его высочества, лорда Кэрола, пирата Кэрола, капитана Кэрола… Даже сейчас, когда его давно нет, никто не может заменить мне его, хотя я и вышла замуж за повелителя эльфов ради нашего сына.
   Сначала я боялась, что вскоре буду выглядеть старухой по сравнению с Эйнэром, который в возрасте трехсот лет казался молодым мужчиной. Но эльфы справились с этим. Колдунья Найрита сумела сделать так, чтобы время не оставляло следов на моем лице.
   После стольких лет приключений жизнь, казалось, стала налаживаться. Но не тут-то было. С некоторых пор на наш мир стали нападать воины на драконах. Эльфы называли их отступниками. Наши бойцы поднимались в небо, чтобы отбить атаки, и я тоже была в рядах сражающихся. Я вспомнила о врагах, и сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Взлетела на коня…
   Успела я вовремя. Драконы садились на поляну один за другим, и на них забирались вооруженные всадники…
   Битва была еще более страшной, чем череда предыдущих. Во время боя я не раз с благодарностью вспоминала мастеров, изготовивших мою кольчугу. Ее не могли пробить ни мечи, ни стрелы. Не поддавалась она и языкам пламени.
   Однажды я спустилась в подземелье, где работали кузнецы, и низко поклонилась мастеру:
   – Не знаю, как и отблагодарить тебя за столь ценный дар.
   Эльф внимательно посмотрел на меня:
   – Властительница, ты уже сделала мне подарок своим посещением. Знатная дама явилась сюда впервые. Мы гордимся, что у нашего повелителя такая супруга: и красивая, и бесстрашная.
   Я вздохнула: мнение мастеров было приятно. У нас с Эйнэром по поводу моего участия в сражениях шел тоже своего рода бой. Повелитель упорно желал запретить мне участвовать в битвах. А я также упрямо не желала оставаться дома. Эйнэр даже сказал, что будет запирать меня в моих покоях. Я не сомневалась, что когда-нибудь так и случится.
   В чем-то мой муж был прав. Хотя по мастерству владения оружием я не уступала ни одному мужчине, у эльфов была природная особенность: раны на них заживали мгновенно, я бы даже сказала, если бы не боялась оскорбить, «как на собаке». А я все-таки только человек.
   Моя Регина в битвах была выше всяких похвал. Каким-то образом ей даже удавалось менять расцветку. То она принимала окраску безоблачного неба. То чешуя тускнела, сливаясь с цветом грозовых туч и делая драконицу невидимой для противников.
   И снова перед моими глазами замелькали события боя. Черные драконы и их всадники навалились на нас со всех сторон. Среди них я заметила одного, выделяющегося из общей массы красной перевязью, которую он носил через плечо.
   Я видела его уже не первый раз. Зачем он надевает эту перевязь? То ли это знак командира отряда, как у нас – звездочки на погонах? То ли отступник показывает этим свою смелость и пренебрежение к смерти? Эта его перевязь действовала на противников, как красная тряпка на быка. За ним охотились с особым азартом. А всадник как будто нарочно дразнил наших воинов. Его дракон тоже выделялся среди других зверей. Если моя Регина полыхала золотом, то черная чешуя этого дракона играла алыми отблесками.
   Внезапно мощное тело вражеского дракона оказалось совсем близко. Крылья, золотое и черное, на миг соединились. Я услышала скрип чешуи о чешую. Не успела ничего осознать, как увидела рядом с собой лицо вражеского всадника. Успела разглядеть блеснувшие в прорезях маски черные глаза и длинные черные волосы, выбивающиеся из-под шлема. И удивилась: до этого среди эльфов я ни разу не видела ни черноглазых, ни черноволосых. Этим скорее отличались жители Кэрдарии, родины моего первого мужа.
   Наши с отступником взгляды встретились, и я на миг растерялась. Из оцепенения меня вывели слова воина:
   – Приветствую тебя, правительница. Слава о тебе гремит по всем мирам. Я же хочу, чтоб ты помнила обо мне.
   Его клинок мелькнул подобно змее и коснулся моей щеки. Хотя шлем закрывал лицо, я почувствовала боль, как от раны. Мгновение – и черный дракон взмыл вверх. Кажется, не только я оказалась под воздействием какого-то странного гипноза. С Региной произошло то же самое. Она будто застыла, дав время противнику оставить след на моем лице.
   Ко мне на помощь бросились наши воины, но всадник был уже далеко. Бой мы выиграли, но с большими потерями. Регина опустилась на землю, а я все еще сидела у нее на спине, обдумывая произошедшее. Рядом возник Эйнэр и протянул руки:
   – Елка, прыгай.
   Только сейчас я почувствовала пронизывающую все тело усталость и просто свалилась в объятия мужа. Схватила его за шею. Как всегда сомнения и страхи сразу исчезли. Я постаралась не думать о последних событиях. При прикосновениях или глядя прямо в глаза, Эйнэр мог запросто считать мои мысли. Которые, признаться, были тревожными.
   Супруг бережно снял с меня шлем и сразу же обратил внимание на царапину:
   – Ты ранена? Как это произошло?
   Я поморщилась: смешно спрашивать, как можно получить рану на поле боя. Да и вспоминать о ней было неприятно.
   Эйнэр нежно провел рукой по моей щеке. Боль тут же прошла. Повелитель рассмеялся:
   – Это не твоя кровь. Раны нет.
   Я отчего-то вздохнула с облегчением:
   – Прекрасно.
   Супруг прижал меня к себе:
   – Любимая, все позади. Отправляйся отдыхать. Смотри, вон и сын бежит к нам. – Эйнэр прошептал мне в ухо: – Не знаю, каких богов и благодарить, что ты подарила мне его.
   Я улыбнулась: боги здесь были совсем ни при чем. Давно уже нашла глазами Клода и его дракона и убедилась, что с ними все в порядке. А сейчас просто любовалась сыном: молодой, красивый, отважный. Очень похож на отца: такие же светлые волосы и чуть раскосые глаза цвета весенней листвы. Эйнэр гордится им, а обо мне уж и говорить не приходится. Клод уже был достаточно взрослым и не впервые участвовал в битвах. И всегда я облегченно вздыхала: жив и невредим.
   Сын подбежал и обнял нас. Бросил на меня взгляд, полный обожания, но первый поцелуй, как всегда, достался отцу. У меня кольнуло сердце. Наверное, дочь была бы мне ближе. Но Клод уже обнимал и целовал меня, и чувство ревности исчезло.
   Эйнэр скомандовал:
   – Клод, проводи маму и проследи, чтоб ей дали поспать. Нас ждут три траурные ночи. Ей придется трудно.
   Сын обнял меня за талию. Он уже давно стал выше меня ростом.
   Эйнэр улыбнулся:
   – Сын выглядит старше, чем ты.
   Я подумала: а вот привычки у него твои. Тебя в свое время тоже притягивала моя талия по поводу и без.
   Эйнэр, похоже, прочитал мои мысли и рассмеялся. Я махнула рукой, и мы с Клодом пошли в сторону дворца. Я вспомнила день, когда вернулась в этот мир, и слова служанки:
   – Леди, вы помолодели лет на десять.
   Тогда мне показалось очень смешным, что могу предстать в образе тринадцатилетней девчонки. А сейчас… Эльфы омолодили меня основательно. Найрита как-то заметила, что моя кровь прекрасно поддается изменению. Я подумала: наверное, нужная группа. И хихикнула. Если супруг решит от меня избавиться, продолжит омолаживать дальше и из жены превратит в ребенка. Эта мысль совсем развеселила меня.
   Клод недовольно хмыкнул:
   – Придет же такое в голову. Ты же взрослый человек, мама.
   Опять забыла, где нахожусь. За столь короткое время – два прокола.
   Сын довел меня до моих покоев.
   – Обязательно постарайся заснуть.
   Я и сама понимала необходимость этого. Эльфы могут обходиться без сна гораздо дольше, чем люди. Для меня провести три ночи на ногах будет трудно.
   Сын поцеловал меня, сказал:
   – До вечера.
   Развернулся и пошел к выходу.
   Я смотрела ему вслед, и сердце заполнила гордость: какой он у меня красивый! Пожалуй, даже красивее отца.
   Неожиданно Клод повернулся, подошел ко мне снова и обнял:
   – Мама, я не хочу, чтобы ты воевала. Папа прав, это – не женское дело.
   В глазах Клода стояли слезы. Я удивилась: сын всегда был сдержан в чувствах. А то, что Эйнэр говорил с ним на эту тему, удивило вдвойне. Я считала, что он не будет нашими проблемами нагружать ребенка. Надо же, все мужчины, которых я люблю, не желают видеть во мне воина. И неожиданно вспомнила… наследного принца Трайса. Который с упорством маньяка вбивал в меня воинскую науку.
   – Знаешь, Клод, я столько лет училась сражаться, что не имею права прятаться за чужие спины тогда, когда могу принести пользу. Давай не будем это обсуждать.
   Сын ушел. А я первым делом отправилась в бассейн. Вода всегда прекрасно снимала усталость. Потом отослала служанок, желающих мне помочь, и забралась в постель. Свернулась калачиком, стараясь задремать. Очень хотелось, чтобы рядом был Эйнэр. Как хорошо было бы лежать сейчас, уткнувшись носом в его грудь. Но по традициям этого мира в дни траура супруги не могут быть вместе.
   Я вздохнула и закрыла глаза. И передо мной замелькали картины битвы. Я как бы видела ее со стороны. Свист стрел и звон мечей. Треск ломающихся крыльев. Падающие камнем вниз драконы. И черные глаза… Чем-то похожие на глаза Кэрола. Я напрягла память. Почему-то сейчас показалось, что даже голос был похож. Прошлое вернулось ко мне…
   Почему-то сильно заныла щека. Я потрогала ее. Ничего не почувствовала. Встала и подошла к зеркалу. Взглянула на себя и застыла. На коже была отчетливо видна царапина в виде молнии. Но Эйнэр же сказал, что ничего нет!
   Само ранение не пугало: я ведь не на балу. Но у Эйнэра будет теперь предлог запретить мне участвовать в сражениях. Я достала мазь и от души намазала щеку. Если не пройдет, придется обратиться к Найрите.
   Опять перед глазами возникли пришелец и его черный дракон. Я вдруг совершенно ясно поняла, что могла погибнуть. Вражеский клинок с легкостью проник через шлем, а крыло его дракона в этот миг прижало крыло Регины. Зачем ему нужно было оставлять меня в живых?
   Надо будет посоветоваться с моей красавицей. Часто она лучше меня понимает, что происходит. Однако сегодня ее трогать не стоит. Прощание с погибшими сородичами для драконов такое же горе, как и для нас. Мертвых товарищей они уносят высоко в горы, усаживаются вокруг и сжигают своим пламенным дыханием.
   Наверху справляют тризну по своим собратьям драконы, внизу мы, по друзьям и соратникам. Вот тебе и долгожители. Еще несколько лет войны, и эльфов вовсе не останется. Только сейчас я полностью поняла, что значат для них дети.
 
   Разбудил меня шум за окном. Оказывается, я незаметно все-таки погрузилась в сон и сумела проспать несколько часов подряд. Открыв глаза, обнаружила на кресле, стоявшем рядом с постелью, лиловое платье с черной вышивкой и лиловую же ленту для волос – здешний цвет траура. Исключение было сделано лишь для меня в тот день, когда я прибыла сюда после гибели Кэрола. Тогда, в знак уважения к моему горю, встречающие надели черные одежды.
   Стемнело, и за мной зашел Эйнэр. Траурная процессия двинулась к священному камню. Долину заполнило протяжное грустное пение. Высоко в горах взметнулось пламя. Воздух содрогнулся от рева драконов. От всего этого мороз пробегал по коже.
   Я заплакала. Клод крепко обнял меня. Эйнэр шел отдельно, среди старейших князей. Я молила бога, чтобы битвы прекратились. Чтобы черные всадники перестали появляться в небе нашего мира. Перестали гибнуть храбрые эльфийские воины.
   Утром мы вернулись домой, а потом еще две ночи провели за траурным застольем, грустные и молчаливые. Я честно отдавала долг памяти погибшим, хотя сама с трудом держалась на ногах. Даже для моего измененного организма три ночи без сна было геройством. Но супруга повелителя не могла позволить себе поддаться слабости. Эйнэр понимал это как никто другой.
   Однако все проходит. Прошли и эти печальные дни. Муж посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся:
   – Трудно быть настоящим эльфом?
   Он подхватил меня на руки и так донес до постели. Сам раздел, уложил и скомандовал:
   – А теперь – спать. В следующую ночь снисхождения не жди.
   Я улыбнулась ему в ответ и зевнула. И через минуту спала крепким сном.
 
   Проспала я почти сутки. Только открыла глаза – увидела лежащего рядом Эйнэра, бодрого и отдохнувшего. Он сразу же заключил меня в свои крепкие объятия.
   Несколько недель отступники не появлялись. Жизнь вступила в привычную колею. Возобновились ночные балы и развлечения. Однако смутное ощущение тревоги не исчезало.
   Вечером ко мне заглянула служанка:
   – Леди, повелитель ждет вас снаружи.
   Я быстро вышла. У крыльца меня дожидался Эйнэр, а рядом стоял его конь. Повелитель подхватил меня на руки, поставил ногу в стремя и, не выпуская из своих объятий, вместе со мной взлетел в седло. Через некоторое время мы оказались на нашей поляне среди ромашек. Эйнэр расстелил плащ и опустился на землю. Все было, как когда-то давно, в первый раз. И я опять вспомнила те же строки, что и тогда:
 
На страже стояли утесы на бездне,
Постель постилали любовь да свобода…
 
   Ночь прошла восхитительно. Мы любили друг друга до одури. А потом плавали в реке, как рыбы. Уже взошло солнце, когда правитель с супругой тайком пробрались во дворец, как два провинившихся школьника. Мокрые, с прилипшей к одежде листвой и завернутые в один плащ. Повелителю можно все, но…
   Эйнэр поцеловал меня, многозначительно улыбнулся:
   – До вечера.
   Переоделся и отправился по государственным делам. А мне отчего-то спать совсем не хотелось. И я решила навестить жеребца. Мой конь, как и хозяйка, любил водные процедуры. Нельзя же лишать его этого удовольствия.
   В конюшне я встретила князя Олтэра. Он тоже решил насладиться конной прогулкой. Я вспомнила, как когда-то мы с ним так же утром катались на лошадях и посетили его дом. Прелестный сад, прохладные комнаты… Я вздохнула.
   Князь склонился в поклоне:
   – Правительница желает прогуляться или следует куда-то с определенной целью?
   Я с удивлением уставилась на него:
   – У тебя что-то с головой, Олтэр? Ты забыл мое имя?
   Эльф весело рассмеялся:
   – Откуда мне знать: может, супруга повелителя жаждет подобающего почтения?
   – Сейчас огрею плеткой за насмешки, будешь помнить о почтении.
   Князь продолжал хохотать:
   – Видел утром вас с Эйнэром. Ну и видок. Вы что, все еще пытаетесь утопить друг друга?
   Я вспыхнула. Потом тоже захохотала:
   – Нет, решаем задачу государственной важности. Ловим рыбу. Эйнэр собирается издать указ, чтобы все эльфы начинали день таким образом: и для здоровья полезно, и продовольственная проблема решается.
   Олтэр притворно вздохнул:
   – Предупреждал же я его, чтоб не женился на тебе. Так не послушал.
   – Ага. Поэтому-то ты и следил за каждым моим шагом. – Я посмотрела на собеседника с подозрением. – А может, и сейчас…
   Олтэр смутился и сменил тему разговора:
   – Пришло известие от Ирин. Она в отчаянии. Болен Джейд.
   – Ирин – прекрасная врачевательница. Вряд ли она не справится с болезнью мужа. А что в отчаянии – ничего удивительного. Джейд – самый дорогой для нее человек.
   Я решила, что позже поговорю с Региной и выясню у нее подробности. Действительно все так серьезно или скорее эльфийка просто преувеличивает? Конечно, на Ирин это не похоже: сестра правителя обычно смотрит на жизнь трезво. Но одно дело, когда беды у посторонних. И совсем другое, если несчастье случается с самым близким тебе человеком.
   Я улыбнулась:
   – Олтэр, а как поживает твоя маленькая невеста?
   – Хорошеет с каждым днем. Прелестная девушка: спокойная и выдержанная.
   Мне опять стало весело:
   – Рад, что не похожа на меня?
   Губы Олтэра слегка дернулись:
   – К сожалению, я так привык к твоему характеру, что другого и не желаю.
   Я удивленно взглянула на князя: что он хочет этим сказать?
   За разговорами мы доехали до реки.
   – Олтэр, я хочу искупаться. Составишь компанию?
   Эльф с изумлением посмотрел на меня:
   – Елка, ты – супруга правителя.
   – Олтэр, но ты – мой друг. И друг Эйнэра.
   – Некоторые вещи запрещены и другу.
   Я махнула рукой:
   – Ладно, князь, отъезжайте подальше. – И ехидно добавила: – Только не подсматривайте.
   Эльф двинулся вдоль реки.
   Фу, никак не могу привыкнуть к статусу первой леди. Хотя, может, и не в этом дело. Кэрол тоже вряд ли бы позволил мне плавать наедине с каким-нибудь мужчиной.
   – Олтэр!
   Князь оглянулся. Я послала ему воздушный поцелуй. Почему-то мне сегодня хотелось дурачиться и веселиться.
   Олтэр пришпорил коня и помчался прочь. А меня все пуще разбирало веселье. Вот ведь, смутила трехсотлетнего мальчика.
   Я бросилась в воду и только спустя какое-то время поняла, что моя веселость – реакция организма на напряжение последних дней. Перед глазами в который уже раз появились картины сражения, и снова заболела щека. Привиделись черные глаза пришельца…
   Я вздрогнула и позвала:
   – Регина!
   Скоро золотые крылья закрыли небо, и моя красавица опустилась на траву недалеко от меня. Я бросилась ей навстречу:
   – Милая, родная! Раньше ты всегда была рядом. А теперь где-то далеко на скалах.
   Регина обдала меня теплым дыханием:
   – Елка, я всегда с тобой. И кроме тебя, у меня никого и нет.
   Я с удивлением вскинула на нее глаза:
   – Как нет? А Арвэйн, дракон Эйнэра?
   В голове пронеслось: действительно, потомства Регина тоже до сих пор не принесла. Какая-то мысль шевельнулась в голове, но тут же исчезла. Ладно, обдумаю это позже. А пока я была рада, что Регина со мной, как и раньше.
   Я осторожно спросила:
   – Что ты скажешь о последнем сражении?
   Она глухо произнесла:
   – Продолжают гибнуть и драконы, и люди.
   – А ты ничего не заметила?
   – О чем ты, Елка?
   – Я про отступника, который похож на Кэрола.
   Мне показалось, что Регина пожала своими могучими плечами и странно взглянула на меня:
   – Если ты про то, что он защищает тебя, то я давно это вижу. Поэтому и не трогаю ни его, ни дракона.
   – Ты заметила это и молчала. Почему?
   – А зачем говорить? Меньше знаешь – дольше проживешь.
   Может, она и права. Но я-то всегда стремилась знать как можно больше.
   – Регина, он оцарапал мне лицо. И шрам временами сильно болит.
   Золотая красавица уставилась на меня своими мерцающими глазами:
   – Знак в виде молнии… Зачем он это сделал? До сих пор нападающие скрывали, кто они и откуда.
   – Но мне этот знак ни о чем не говорит. Я все равно не пойму.
   – Ты – да. Но Эйнэр?
   – Эйнэр ничего не видит на моем лице. Отметина появляется, когда никого рядом нет.
   Регина вздохнула:
   – Думаю, спокойная жизнь для тебя закончилась.
   – Что ты хочешь этим сказать? Ты что-то знаешь?
   – Пока ничего. Но постараюсь выяснить. Только будь осторожна. И не следует рассказывать Эйнэру. До добра это не доведет.
   Действительно, вряд ли повелитель потерпит соперника. Даже очень далекого. Начнет искать и попробует отомстить. Не стоит подвергать мужа риску.
   И, сама не знаю отчего, я добавила:
   – А дракон у пришельца действительно хорош. Выглядит настолько могучим, что я за тебя испугалась, когда он прижал твое крыло. Думала, сломает.
   – Нет, Елка, он сделал это очень аккуратно.
   Глаза Регины засияли нежным неоновым блеском:
   – Жаль, что он – враг.
   Мне стало вдруг неуютно. Я поежилась, словно от холода.
   – Елка, будь осторожна.
   Регина взмахнула крыльями и исчезла. А у меня на сердце стало неуютно и грустно. Я с опозданием спохватилась, что ничего не спросила о Джейде и Ирин. Ладно, отложу этот разговор на вечер.
   У дома меня дожидался Клод. Помог сойти с коня, подхватил на руки, закружил и поставил на землю. «Совсем большой стал и внимательный», – отметила я. От гордости раздулась, как индюк. Бросила взгляд вокруг. Хотелось, чтобы все видели, какой у меня любящий сын.
   – Мама, мне нужно с тобой поговорить об очень важном деле.
   Начало меня чуть-чуть насторожило: почему со мной, а не с отцом? Обычно он предпочитает советоваться с ним.
   – Я несколько раз бывал в мире пестрых драконов. И подружился с людьми той страны.
   Мм… Значит, там живут не эльфы, а люди. Вот к чему весь этот разговор.
   – Мама, я пригласил их к нам. И хотел бы, чтобы их приняли, как следует.
   Хм… По моим понятиям об этом стоило бы говорить до того, как сделал приглашение, а не после.
   – Клод, в этом мире всегда принимают гостей с должным уважением.
   В глазах сына я заметила решительное выражение. Красивые губы сжались:
   – Гостей, но не людей.
   – Твоя мать тоже человек.
   – Не сравнивай, мама. В тебя без памяти влюбился повелитель этого мира. Он и сейчас готов ради тебя на любые подвиги. – Клод улыбнулся и добавил: – И глупости.
   Я покраснела: неужели о ночных купаниях узнал и сын?
   Вот ведь эльфы, в том числе и Эйнэр, в один голос уверяли, что дети у них очень поздно взрослеют. Может, виновата моя наследственность? Разбавила кровь эльфов человеческой.
   – Хорошо, Клод, прием гостей я возьму на себя. Мне кажется, ты еще хочешь что-то сказать.
   Я почему-то все время ждала, что сын объявит, что влюбился.
   – Мама, только прошу: отнесись к тому, что скажу, спокойно.
   Ну все, теперь точно нужно хвататься за сердце. Жаль, лекарств под рукой нет.
   – Мама, сама знаешь, какую роль играют драконы в тех мирах, где они обитают. В твоей судьбе Регина тоже сыграла не последнюю роль…
   Я чуть не завопила: да говори же, не тяни. Пока я ничего не понимала.
   Клод решительно посмотрел на меня:
   – Мама, предки моего Виррана носили повелителей того мира. Все думают, что яйцо не случайно попало сюда в тот момент, когда их правящая династия прервалась. И люди, и драконы считают, что я должен занять место правителя.
   Я открыла рот. Потом закрыла. Даже икнула. Ну и сюрприз сыночек преподнес. Уж лучше бы женился!
   В голове завертелись тысячи мыслей. Как сказать об этом Эйнэру? Какой из него правитель – он же совсем ребенок! Я стремилась быть с сыном вместе, а теперь придется расстаться. Кажется, для меня это самое страшное.
   Я стиснула зубы: надо успокоиться. Не брякнуть ничего лишнего. Слово – серебро, молчание – золото. Мальчик мне доверился…
   – Клод, а тебе не кажется, что ты еще молод для правителя?
   – Нет, мама. Я все обдумал.
   – Хорошо, я поговорю с папой.
   Клод обнял и поцеловал меня.
   – Мама – ты прелесть. Но, может, стоит сначала посоветоваться с Олтэром? Папа всегда прислушивается к его словам, а князь ни в чем не может отказать тебе.
   – Ну, я бы не была так уверена. Вдруг Олтэр меня не поддержит?
   – Поддержит, мама, он тебя уважает как никого другого.
   – Клод, тебе не кажется, что ты слишком многое придумываешь?
   – Мне не кажется. Он сам это сказал, когда ты потерялась. Раньше он никогда не встречал таких женщин. Ты ему напоминаешь дикую горную серну. И еще Олтэр пошутил, что если бы не папа, он бы сам на тебе женился. А дочь леди Ксюши – Энн напоминает ему тебя.
   Не знаю, что заставило всегда сдержанного князя разговориться. Но Клоду не стоило бы передавать мне это. Я всегда знала, что нравлюсь Олтэру. Его отношением и дружбой я очень дорожила. Никогда не забуду, как он помог нам с Ирин, сестрой повелителя, бежать с Диара. Потом Ирин вышла замуж за Джейда, брата моего мужа, лорда Кэрола. И Эйнэр не простил ей брак с человеком, хотя в большей степени должен бы был винить в этом меня.