Страница:
А тот продолжал:
– Всякое бывает в жизни. Может, они еще и найдутся.
Дядя не отходил от меня ни на шаг. Мы прощались с экипажем судна, а я искала глазами сеньора Марко Рэйли. И была очень расстроена, когда нигде его не увидела. И почему я решила, что он бросит все свои дела и лично отправится меня сопровождать?
Меня с осторожностью усадили в карету и доставили в огромный загородный дом дядюшки – господина Даниэля Фэйста, почетного горожанина и одного из самых уважаемых купцов вольного торгового города Эрста.
А я мысленно прощалась со своим прошлым: все, Юлька, о твоем имени пока придется забыть. Теперь вместо тебя появилась Элина. Элина Фэйст.
Что ждет меня в этом мире с вымышленным именем и вполне реальным наследством?
Сияющий дядюшка представил племянницу своим многочисленным домочадцам и слугам. Меня проводили в отведенную мне комнату и принесли подобающую статусу одежду. Пришлось расстаться как с камзолом, так и с ярко-красным бельем. Последнее я аккуратно завернула и убрала подальше от любопытных глаз. Подумала – и книгу спрятала тоже.
Служанки помогли мне облачиться в незнакомый наряд. Зашнуровали корсет, расправили юбки. И вскоре улыбающийся дядя отвел меня к столу. До сих пор не пойму, то ли он действительно настолько мне рад, то ли просто у человека такой жизнерадостный характер. При этом дядюшка отличался потрясающей общительностью: говорил он просто без остановки. Я уже узнала, что много лет назад младший брат дяди, мой отец, отправился на юг в поисках больших денег. И, видимо, весьма преуспел в этом, судя по содержимому трюмов корабля. В последнем письме отец писал дяде, что сколотил неплохое состояние и намерен вернуться в родные края. И что дочь у него почти невеста.
Я слушала эти откровения, стараясь не пропустить ни слова. Мне показалось, что дядюшка слегка завидует успехам брата. Он даже как бы в шутку спросил, не был ли мой отец пиратом.
За большим овальным столом собралось несколько человек. Мужчины при моем появлении встали и поклонились. Жена дяди, тетушка Розалия, бросилась ко мне, обняла и запричитала:
– Деточка, дорогая, как хорошо, что хоть ты осталась жива. Как же случилось несчастье?
Я шмыгнула носом. Дядюшка сердито засопел. Я подумала, что первое время при любых вопросах о прошлом буду лить слезы. А потом что-нибудь прояснится. О подробностях трагедии я сообщила только, что помню, как началась буря, а потом потеряла сознание. Когда очнулась – обнаружила, что осталась на судне совсем одна.
В судовом журнале записей о произошедшем не было. Похоже, их просто не успели сделать.
Господин Фэйст тут же прекратил допрос и оттеснил меня от своей супруги:
– Хватит напоминать девочке о неприятном. Ее и так еле поставили на ноги.
Дядя вздохнул:
– Ты похожа на свою мать, Патрицию. Та была столь же нежная: чуть что, падала в обморок. Интересно только, от кого тебе достались такие волосы? Ни одного в родне не могу вспомнить…
Я улыбнулась сквозь слезы:
– Не одни вы. Родители тоже ломали головы. Зато папа звал меня «мое солнышко».
Дядя просиял:
– Да, именно так он называл тебя в письме!
Кажется, здесь я опять попала в десятку.
За обедом я потихоньку рассматривала своих новоиспеченных родственников. Мой двоюродный брат Питер мне определенно понравился. Подтянутый, веселый, с приятным открытым лицом и хорошей улыбкой, он держался дружелюбно и относился ко мне как к настоящей сестре. А вот кузина Бетти была ему полной противоположностью. Маленькая, толстенькая, с неопределенным цветом волос, она, похоже, невзлюбила меня с первого взгляда. Прямо она этого не показывала, но женщины хорошо чувствуют подобные вещи.
Я не поняла, чем вызвала такое отношение. Когда дядя сообщил, что у Бетти скоро свадьба и меня познакомят с женихом, то стало видно, что кузине это заявление очень не понравилось. Глаза зло сверкнули, губы сложились в тонкую линию. Наверное, это из-за того, что дядя и тетя проявляют ко мне столь много внимания и радушия. Бетти просто ревнует.
Дядюшка вдруг заметил мое кольцо:
– Девочка моя, а ты случайно не замужем?
Я покраснела: придет же такое в голову!
– Не замужем, дядя. Но помолвлена.
Дядюшка заворковал:
– Деточка, не смущайся. Дело-то житейское.
Видимо, мой румянец пришелся ему по душе. А я, все время старавшаяся понять, кого господин Фэйст мне напоминает, при этой фразе чуть не фыркнула. Карлсон! Карлсон, который живет на крыше!
Я была рада, когда застолье подошло к концу. Все время чувствовала себя как разведчик, заброшенный в стан врага. И это при том, что меня окружали заботой и вниманием. Хотя похоже, со своей ролью я справилась. Правда, не без сучка и без задоринки. Сучки были. То я пользовалась не той вилкой. То пыталась схватиться за нож, когда другие брали еду руками. Я мысленно поежилась: сколько времени мне придется жить в напряжении, пока привыкну и не разберусь, кто есть кто? Ладно если спишут все странности на последствия моего морского приключения.
После обеда мы посидели в гостиной. Вспоминали былое. Вернее, вспоминали хозяева, а я внимательно слушала и мотала на ус. Потом братец пригласил меня прогуляться. Мы побродили по саду, окружающему дом, посидели в беседке. Я печально вздохнула:
– Как у вас хорошо: тихо и спокойно.
Питер улыбнулся:
– Думаю, спокойствию скоро придет конец.
Я не поняла:
– Почему? В связи со свадьбой Бетти? Кстати, мне кажется, я ей не понравилась.
Пит захохотал:
– Скорее бы Бет вышла замуж. Надоело видеть ее раздраженной и злой. А беспокойно тут станет совсем по другой причине. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы это предсказать. В ближайшее время здесь от женихов проходу не будет. Самая богатая невеста города, да еще столь красивая! Так что будь осторожна!
То, что Питер назвал меня красивой, было приятно. А что женихов привлечет мое богатство, – расстроило. Я снова подумала о кареглазом капитане стражи. Хотела спросить, женат он или нет, но постеснялась. И, легкомысленно помахав рукой с кольцом перед носом братца, заявила:
– Замужество мне не грозит: я помолвлена.
Кузен вздохнул:
– Элина, это всего лишь помолвка…
И сменил тему:
– А как вы относитесь к прогулкам на лошадях? Говорят, ваш отец был прекрасным наездником. Наверное, и вы унаследовали любовь к этим чудесным животным.
Фу, жизнь постоянно экзаменует меня. Просто тест по ЕГ какой-то: вопрос – ответ. И постарайся дать правильный.
Лошадей я любила и всегда любовалась ими. Тетка попыталась включить в мое воспитание и уроки верховой езды, но увы… Меня больше интересовали железные кони. Я лихорадочно искала в мозгу выход из положения. Наконец подходящая отговорка нашлась:
– Папа старался, но ничего не вышло. Первая же лошадь сбросила меня на землю. Да еще шрам на ноге остался.
Шрам под коленом на самом деле был. Хоть и в виде тонюсенькой беленькой полоски. И получила я его при падении с мотоцикла. Для пущей убедительности я приподняла юбку и продемонстрировала его кузену. И обрадовалась своей находчивости:
– Видите, как он обезобразил мое тело! Я боюсь, что это может повториться.
Я взглянула на Пита и испугалась. Он заморгал, закашлялся, побледнел, покраснел. И промямлил:
– Верю, Элина. Только опустите, пожалуйста, платье.
Хм… Я все еще продолжала показывать Питу обнаженную ногу. И похоже, братец посчитал это верхом неприличия. Все-таки надо помнить, что я не в своем мире. Там бы вряд ли кого смутил вид даже голой попы. Что ж, в дальнейшем буду думать головой, а не… другим местом. А вообще, урок на будущее: нужно не забывать, куда попала.
Пит пробормотал:
– Я понял, Элина: вы еще совсем девочка, хоть и помолвлены. Мне кажется, вам еще в куклы нужно играть, а не замуж собираться. И, как брат, советую не демонстрировать открытые части тела мужчинам.
Видно, после этого замечания он решил, что свой братский долг исполнил. И объявил, что с завтрашнего дня начнет сам обучать меня верховой езде.
– Совсем не обязательно, что лошади будут вас сбрасывать. Если постараетесь, сможете стать хорошим наездником. Было бы желание.
Для поддержания своей версии я пискнула:
– Все равно боюсь! – Но согласилась попробовать.
Кузен довольно сказал:
– Ну и славно!
Определенно он решил стать настойчивым и терпеливым наставником вновь обретенной сестры.
Ужинали рано и довольно долго. Разнообразию и количеству пищи оставалось только позавидовать. Я была еще не в том возрасте, когда начинают беречь фигуру. И верила, что моей осиной талии еще долго не будет ничего угрожать. Поэтому наворачивала за обе щеки. Чем умилила дядюшку:
– Девочка, сразу видно, что ты нашей породы. Кровь с молоком! Аппетит отличный. И выжить смогла…
И замолчал, видно вспомнив, что выжили не все.
А названая сестричка тихо процедила сквозь зубы:
– Не в коня корм.
Я сделала вид, что не слышу. Понимала, что когда-нибудь не стерплю. Но пока надеялась, что сумею найти с кузиной взаимопонимание. Вроде бы делить нам нечего…
После ужина меня рано отправили спать, объявив, что должна побольше отдыхать. Я отправилась в свою комнату. Она мне очень нравилась: мило и уютно. Вот только решетки на окнах… Девица в тереме! А вдруг пожар? Дом загорится – и в окно не смогу выскочить. Хотя со второго этажа выпрыгнуть вполне возможно. Но, впрочем, хозяевам лучше знать, что делать. Может, у них тут богатых невест воруют. Намекал же Пит, что не так у них в городе спокойно и безмятежно, как кажется на первый взгляд. Да и стражники имеются. Я тихонько вздохнула: капитан городской стражи сеньор Марко Рэйли… И имя-то какое красивое…
Я легла в кровать и задумалась. Меня пугали удачные совпадения. Как я оказалась именно на том корабле, где плыли дядюшкины родственники? Почему мне досталось огромное богатство? Колдун не уничтожил меня, а, по-видимому, еще и помогает… Что ему от меня нужно?!!
Я по привычке сказала:
– Ну погоди!
И в который раз поклялась отомстить. Только вот где найти своего врага, не имела ни малейшего представления. И, засыпая, решила: ну его. Если надо, пусть сам меня ищет. Судя по тем удобствам, которые он мне обеспечивает, я ему для чего-то нужна.
Я открыла глаза, и меня ослепило солнце. Вскочила с постели как сумасшедшая.
– Ой, в школу опоздала!
И тотчас поняла: больше не будет ни занятий, ни опозданий. Ни моей любимой тети Клары. Тот мир исчез. И хорошо, если только на время.
В дверь постучали, и вошла маленькая худенькая старушка с очень добрым лицом. И сразу заохала:
– Как я рада, что ты приехала! И до чего же похожа на свою маму, деточка. Только волосы у нее были русыми. И в кого только твои? Но зато глаза точно от матери.
Старушка суетилась вокруг, как наседка около цыпленка, то жалела меня, то хвалила:
– Я так рада, что хозяин приставил к тебе именно меня. Я на свою девочку пылинке упасть не дам…
Я встала, обняла и поцеловала старую служанку, и та вконец растрогалась:
– Зови меня няней.
Что ж, можно и няней. Женщина была мне приятна. Да и ее разговорчивость тоже большой плюс. А мне пора начинать укреплять свои позиции и полностью входить в роль Элины. Кто знает, сколько придется здесь пробыть?
Рядом с моей кроватью лежал целый ворох одежды. Я с опаской посмотрела на него: неужели это все мне придется надеть? Няня начала подавать мне одну вещь за другой и помогать завязывать тесемки. Совсем без энтузиазма я позволила нацепить на себя корсет. И зачем он мне нужен при моей-то осиной талии? Потом настал черед платья.
Это было что-то! Подол его доставал мне лишь до половины лодыжек, а сам шедевр местной моды украшало неимоверное количество рюшечек, воланчиков и бантиков. Я старательно терпела все это издевательство, хотя от той части женского туалета, которую няня назвала панталончиками, пришла в совершеннейший ужас. Больше всего они напомнили мне солдатские кальсоны. Только по бокам были более широкие, а у щиколоток завязывались ленточками.
Наконец процесс одевания подошел к концу. Служанка оглядела меня и всплеснула руками:
– До чего же ты, Элина, красивая! И такая молоденькая! Вот и Питер сказал, что совсем еще маленькая девочка.
Ну предположим, я догадываюсь, почему Пит составил подобное мнение. Но становиться маленькой девочкой в семнадцать лет не хотелось. Это уже граничит с дурочкой. А меня вовсе не радовала мысль, что капитан стражи сеньор Марко станет воспринимать меня как малышку.
– Деточка, подойди к зеркалу, посмотри.
Кажется, старушке не терпелось увидеть, какое впечатление произведет на меня новый наряд.
Я взглянула. Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Любая новогодняя елочка обзавидуется. Да и кукла Барби отдыхает! Если натереть мои щеки красными румянами, взять в руки зонтик и выступать с песенкой «по ниточке, по ниточке, хожу я, как живая», буду иметь сумасшедший успех.
Кратковременный шок прошел. Я начала хохотать. Да так, что из глаз полились слезы. И чем больше собой «любовалась», тем истеричней становился мой смех. Окончательно меня добил бант, который красовался на самом выступающем месте, чуть ниже спины. Интересно, для какой цели он здесь? Привлекать внимание к этой части тела или, наоборот, отвлекать?
Старушка засуетилась вокруг:
– Элиночка, что с тобой? Может, ляжешь в постельку? Я чаю принесу.
Наконец я смогла полностью восстановиться от удара:
– Няня, в этом я ходить не буду. Я взрослая. Дай мне другую одежду.
Старушка замахала руками:
– Не хочешь, не надо. Сама выбери, что нравится. Только не волнуйся и не плачь.
Вероятно, няня получила строгие инструкции не расстраивать свою подопечную.
Мы опять позавтракали всей семьей, потом дядя отозвал меня в сторону:
– А теперь, деточка, пора и заняться нашими делами.
Мы пошли куда-то вниз по лестницам. Дядя открывал одну дверь за другой, и вскоре мы оказались в комнате, набитой множеством вещей. Я сразу же узнала сундучок с драгоценностями.
– Вот, Элина, это все твое. Теперь нужно составить опись.
Я огляделась по сторонам, оценила масштабы работы и робко спросила:
– Нельзя ли все это переписать без меня?
Дядя производил впечатление порядочного человека. К тому же если он и не отличался честностью и решил что-нибудь прикарманить, то давно имел возможность это сделать.
Дядя посмотрел на меня как на сумасшедшую. Потом, видимо, списал все на молодость и наивность и строго отрезал:
– Нельзя!
Я подошла к столу, открыла знакомый сундучок. В трюме я не слишком вглядывалась в эту красоту, предполагая, что все может уйти вместе со мной на дно морское.
– Я даже представить не мог, что мой брат сумеет так разбогатеть, – хриплым голосом произнес рядом дядя.
На глаза попалась золотая табакерка, украшенная изумрудами. Я взяла ее и протянула купцу:
– Прошу, дядюшка, примите в подарок.
Дядя отпрянул и даже убрал руки за спину. Но потом все же дал себя уговорить. А я взяла еще несколько вещиц и положила в карман.
Затем купец позвал помощника, и мы начали трудиться над описью.
К обеду мы вышли к столу. В комнате присутствовало несколько новых лиц. Я чувствовала, что меня рассматривают с интересом и удовольствием. Мужчины не скупились на комплименты. К этому я привыкла и дома. Но сейчас отчего-то чувствовала себя рыбкой в аквариуме, которую внимательно изучают коты.
После трапезы от настойчивого внимания новых знакомых мне помогал отбиваться Питер. Я вцепилась в его руку, а он выбрал момент, когда нас никто не слышал, и шепнул:
– Ну как себя чувствует богатая невеста? Еще не выбрала жениха?
Я вспыхнула:
– Но я же помолвлена!
Пит вздохнул:
– Почему-то мне кажется, что ваш далекий жених ни для кого не станет препятствием. А как только разнесутся слухи, сюда сбегутся кавалеры со всего герцогства.
Столь высокого мнения о себе я не была. Хотя и имела определенные амбиции.
Когда гости разъехались, я преподнесла родственникам подарки. И по заблестевшим довольством глазам поняла, что безделушки в моем понимании были здесь действительно ценными вещами.
Очень интересно на мой дар среагировала Бетти. Зажала в руке, даже не взглянув, и выскочила из комнаты. Пит шепнул:
– К себе побежала. Рассматривать. Просто показать не хочет.
И самое главное – я все-таки сумела уговорить дядю заниматься описью моих ценностей без меня.
А у того уже появилась новая идея: он решил организовать званый вечер в честь моего чудесного спасения. И сразу же взял быка за рога: начал составлять списки гостей и рассылать приглашения, уверяя, что иначе нас утомят посещениями жаждущие взглянуть на его племянницу. К тому же у господина Фэйста были и иные мотивы. Дядюшка вздохнул:
– Деточка, твой жених далеко, и, может, он сюда никогда не приедет. Ты все-таки приглядись повнимательней к окружающим мужчинам. Здесь много достойных тебя партий. Лучшие люди города будут счастливы взять в жены такую красавицу. Да еще и богатую.
Я от возмущения даже фыркнула: мне не понравилось, что в списке достоинств главное – мое состояние. Я хотела любить и быть любимой. Считала, что с милым рай и в шалаше.
Когда дядя сообщил домочадцам о предстоящем празднике, женская половина семьи занервничала. Дамам захотелось приобрести новые красивые наряды. Мне же дядя сказал:
– Девочка, мы отыскали твой гардероб. Я распорядился отнести вещи к тебе в комнату. У тебя платьев не сосчитать, и все очень дорогие. Если ты даже их уже надевала, то здесь их никто не видел. И вряд ли у женщин нашего города найдется что-нибудь подобное.
Я сначала побаивалась примерять эти вещи. Потом подумала: если платья не подойдут, то скажу, что они мамины. На мою осиную талию всегда было трудно что-то подобрать.
Как ни странно, наряды сидели на мне как влитые. И платья были действительно очень хороши. Особенно мне понравилось белое, отделанное золотыми розами. Я сама в нем стала похожа на цветок.
Опять сердце сжалось от подозрений: корабль с драгоценностями, влиятельный дядюшка, родственники… Все как по заказу. Даже платья и те сшиты точно по моей фигуре. Сомнения поселились в моем сердце. Не бывает столь много хорошего за просто так. Напоминает бесплатный сыр в мышеловке. Что же задумал колдун?
Я постаралась взять себя в руки и перестать паниковать. Уверена, рано или поздно все узнаю. И если понадобится, буду бороться.
До званого вечера еще оставалось время. День летел за днем. И однажды утром меня разбудила няня:
– Вставай, красавица, Питер тебя ждет.
Сначала я закапризничала:
– Няня, ну что ему нужно? Я спать хочу.
И с головой залезла под одеяло.
Но старушка настойчиво поднимала меня с постели:
– Элиночка, ты же сама ему обещала. Ты только посмотри, какой наряд для конных прогулок я тебе принесла.
Фу ты! Точно. Я подпрыгнула. Вчера Пит опять уговаривал меня начать заниматься верховой ездой, а я отказывалась, ссылаясь на то, что у меня нет для этого подходящего костюма. Питер рассмеялся:
– Значит, сестренка, дело только в этом?
Я правдиво взглянула в его глаза и торжественно объявила:
– Конечно! В чем же еще? Как только будет подобающий наряд, так сразу же и начну.
Я подумала, что выдуманная мной причина весьма серьезна. Не могу же я в бантиках и рюшечках скакать на коне!
И вот тебе, костюм уже здесь. И Пит тоже. Быстро же кузен нашел выход!
Что ж, обещала – придется действительно начинать. Обижать Пита мне не хотелось. С ним я подружилась больше всего. А вот его сестру не любила, и это чувство было взаимным. Да и Пит говорил, что я куда ближе ему по духу и характеру, чем Бетти.
Как учитель, кузен оказался настойчив:
– Тяжело в учении – легко в бою, – шутил он, – скоро будешь великолепно держаться в седле. Поразишь всех поклонников.
На второй день я меньше всего думала о том, как прекрасно буду выглядеть на коне. Больше волновала походка враскоряку. От пояса до колен болели все кости. При этом приходилось прилагать героические усилия, чтобы никто ничего не заметил.
Но Пит оказался прав. Образно говоря, «раны затянулись, кости срослись», и я была готова к новым подвигам. Тем более что Пит меня упорно нахваливал, и это было чем-то вроде бальзама на мои раны. Через некоторое время я уже могла преодолевать верхом довольно большие расстояния.
Вот и сегодня мы с Питом выехали на прогулку. Кузен выбрал довольно трудный маршрут. Мы направлялись куда-то в горы, пробирались по узким тропинкам и крутым склонам. На мой вопрос он ответил, что нужно уметь держаться на лошади в любых условиях. Такие навыки могут мне когда-нибудь пригодиться, и нужно быть готовой ко всему. Мне показалось, что братец сказал это для красного словца. Или для того, чтобы я серьезнее относилась к тренировкам.
Мы взобрались на вершину холма и остановились. Я с любопытством рассматривала открывающийся сверху вид.
Пит произнес:
– Вот теперь можно и возвращаться. Ты молодец. Держалась замечательно. И характер у тебя упорный. Не подумаешь, что всего семнадцать.
Пит считает «всего», а я говорю «уже». Уже семнадцать! И за это время я так никого и не полюбила!
Я опять вспомнила сеньора Марко Рэйли – сердце замерло, и стало трудно дышать.
День сегодня выдался какой-то хмурый. Небо затянули облака. В расщелинах скал клубился туман. Но это лишь придавало здешним местам какое-то особое дикое очарование.
Вдруг на мгновение в просвете между тучами показалось солнце. Лучи его скользнули по земле, и я разглядела вдали контуры замка, возвышающегося на горном склоне. Темный силуэт мощного укрепления показался на миг и снова скрылся из глаз. И было в этом видении что-то чарующее и таинственное. То ли дело рук человеческих, то ли призрак из древней легенды?
– Что это? – спросила я у своего спутника.
– Замок графа Кодуэлла.
Во мне зажглось любопытство.
– И каков же его хозяин? – Почему-то казалось, что владелец подобного сооружения и сам должен быть фигурой загадочной и необыкновенной.
Пит нахмурился:
– Болтают всякое, а точно – кто поймет этих знатных сеньоров? Ни с кем особо не ссорится, но и не дружит. Содержит большой вооруженный отряд. Вроде не женат…
Пит взглянул на меня:
– Знаешь, я не собирался вести тебя сегодня сюда, но привел. И замок этот трудно увидеть во всей красе, обычно он скрыт завесой тумана. Говорят, это старинное укрепление не любит показываться посторонним взорам. Есть поверье, что если кто-то увидит его с этого места, то в его судьбе произойдут перемены. Не важно, хорошие или плохие. Сколько раз мы с Марко в детстве приезжали сюда, но рассмотреть замок не смогли ни разу.
Кузен рассмеялся:
– А теперь остается только ждать. Ведь и твое появление было довольно загадочным…
Я с подозрением взглянула на Пита. Вроде сказал без задней мысли. Но похоже, братец не лишен интуиции.
Кони вели себя беспокойно, ржали и били копытами.
Под впечатлением от увиденного мы тронулись в обратный путь. Но особо задумываться о произошедшем я не стала. Вскоре мои мысли переключились на сеньора Марко. У кого что болит… Но Питер сам упомянул о нем. Постараюсь расспросить подробнее.
– Пит, а ты хорошо знаешь капитана городской стражи?
– Марко мой друг с детства.
– А сколько ему лет?
– Как и мне.
Я беспокойно заерзала в седле, не решаясь уточнить. Хороша сестричка. Не знает, сколько лет брату. Но нашлась:
– Такой молодой – и на столь ответственном посту…
– Ну двадцать три не такая уж и молодость. Вот когда три года назад он принял эту должность, разговоров и разногласий было много. Не верили, что справится. Но добился уважения он быстро. Отряд подобрал молодец к молодцу. И обходится стража городу куда дешевле, чем просить помощи у замка.
Я затаила дыхание и как можно небрежнее спросила:
– А сеньор Марко женат?
Брат с удивлением посмотрел на меня:
– Пока нет.
Я не сдержалась и радостно улыбнулась. Всегда считала, что до мужчин такие вещи доходят плохо, но Пит сразу же что-то понял:
– Ли, ты интересуешься Марко?
Я невинно посмотрела на спутника:
– Ты о чем?
– Если что-то нафантазировала, выбрось сразу же из головы.
Видимо, Пит действительно рассердился и расстроился. А главное – из-за чего? Сам уверял, что я красивая и богатая невеста. Радовался бы за своего друга!
Кузен взял себя в руки:
– Ли, у тебя на пальце кольцо. Ты помолвлена. Так?
Я кивнула.
– Вот и жди своего жениха.
Кажется, Пит всерьез вошел в роль старшего брата и взялся меня поучать. Я разозлилась. Сорвала с пальца кольцо и швырнула на дорогу:
– Ну вот, я свободна! – и победно взглянула на брата.
Тот спрыгнул с коня и поднял перстень.
– Если бы его бросила моя невеста, я не стал бы поднимать. Но чужой – можно. Надень и не глупи.
Брат подал мне кольцо и взглянул в глаза:
– Ли, если тебе понравился Марко, выбрось из головы и забудь. Он дворянин, а ты только купеческая дочь. К тому же Марко с детства помолвлен. Может, он и не любит свою невесту, но он человек чести. Да и родня не позволит нарушить слово.
Не нужно было Питу говорить об этом. Особенно что Марко не любит свою невесту. Запретный плод всегда слаще.
– Всякое бывает в жизни. Может, они еще и найдутся.
Дядя не отходил от меня ни на шаг. Мы прощались с экипажем судна, а я искала глазами сеньора Марко Рэйли. И была очень расстроена, когда нигде его не увидела. И почему я решила, что он бросит все свои дела и лично отправится меня сопровождать?
Меня с осторожностью усадили в карету и доставили в огромный загородный дом дядюшки – господина Даниэля Фэйста, почетного горожанина и одного из самых уважаемых купцов вольного торгового города Эрста.
А я мысленно прощалась со своим прошлым: все, Юлька, о твоем имени пока придется забыть. Теперь вместо тебя появилась Элина. Элина Фэйст.
Что ждет меня в этом мире с вымышленным именем и вполне реальным наследством?
Сияющий дядюшка представил племянницу своим многочисленным домочадцам и слугам. Меня проводили в отведенную мне комнату и принесли подобающую статусу одежду. Пришлось расстаться как с камзолом, так и с ярко-красным бельем. Последнее я аккуратно завернула и убрала подальше от любопытных глаз. Подумала – и книгу спрятала тоже.
Служанки помогли мне облачиться в незнакомый наряд. Зашнуровали корсет, расправили юбки. И вскоре улыбающийся дядя отвел меня к столу. До сих пор не пойму, то ли он действительно настолько мне рад, то ли просто у человека такой жизнерадостный характер. При этом дядюшка отличался потрясающей общительностью: говорил он просто без остановки. Я уже узнала, что много лет назад младший брат дяди, мой отец, отправился на юг в поисках больших денег. И, видимо, весьма преуспел в этом, судя по содержимому трюмов корабля. В последнем письме отец писал дяде, что сколотил неплохое состояние и намерен вернуться в родные края. И что дочь у него почти невеста.
Я слушала эти откровения, стараясь не пропустить ни слова. Мне показалось, что дядюшка слегка завидует успехам брата. Он даже как бы в шутку спросил, не был ли мой отец пиратом.
За большим овальным столом собралось несколько человек. Мужчины при моем появлении встали и поклонились. Жена дяди, тетушка Розалия, бросилась ко мне, обняла и запричитала:
– Деточка, дорогая, как хорошо, что хоть ты осталась жива. Как же случилось несчастье?
Я шмыгнула носом. Дядюшка сердито засопел. Я подумала, что первое время при любых вопросах о прошлом буду лить слезы. А потом что-нибудь прояснится. О подробностях трагедии я сообщила только, что помню, как началась буря, а потом потеряла сознание. Когда очнулась – обнаружила, что осталась на судне совсем одна.
В судовом журнале записей о произошедшем не было. Похоже, их просто не успели сделать.
Господин Фэйст тут же прекратил допрос и оттеснил меня от своей супруги:
– Хватит напоминать девочке о неприятном. Ее и так еле поставили на ноги.
Дядя вздохнул:
– Ты похожа на свою мать, Патрицию. Та была столь же нежная: чуть что, падала в обморок. Интересно только, от кого тебе достались такие волосы? Ни одного в родне не могу вспомнить…
Я улыбнулась сквозь слезы:
– Не одни вы. Родители тоже ломали головы. Зато папа звал меня «мое солнышко».
Дядя просиял:
– Да, именно так он называл тебя в письме!
Кажется, здесь я опять попала в десятку.
За обедом я потихоньку рассматривала своих новоиспеченных родственников. Мой двоюродный брат Питер мне определенно понравился. Подтянутый, веселый, с приятным открытым лицом и хорошей улыбкой, он держался дружелюбно и относился ко мне как к настоящей сестре. А вот кузина Бетти была ему полной противоположностью. Маленькая, толстенькая, с неопределенным цветом волос, она, похоже, невзлюбила меня с первого взгляда. Прямо она этого не показывала, но женщины хорошо чувствуют подобные вещи.
Я не поняла, чем вызвала такое отношение. Когда дядя сообщил, что у Бетти скоро свадьба и меня познакомят с женихом, то стало видно, что кузине это заявление очень не понравилось. Глаза зло сверкнули, губы сложились в тонкую линию. Наверное, это из-за того, что дядя и тетя проявляют ко мне столь много внимания и радушия. Бетти просто ревнует.
Дядюшка вдруг заметил мое кольцо:
– Девочка моя, а ты случайно не замужем?
Я покраснела: придет же такое в голову!
– Не замужем, дядя. Но помолвлена.
Дядюшка заворковал:
– Деточка, не смущайся. Дело-то житейское.
Видимо, мой румянец пришелся ему по душе. А я, все время старавшаяся понять, кого господин Фэйст мне напоминает, при этой фразе чуть не фыркнула. Карлсон! Карлсон, который живет на крыше!
Я была рада, когда застолье подошло к концу. Все время чувствовала себя как разведчик, заброшенный в стан врага. И это при том, что меня окружали заботой и вниманием. Хотя похоже, со своей ролью я справилась. Правда, не без сучка и без задоринки. Сучки были. То я пользовалась не той вилкой. То пыталась схватиться за нож, когда другие брали еду руками. Я мысленно поежилась: сколько времени мне придется жить в напряжении, пока привыкну и не разберусь, кто есть кто? Ладно если спишут все странности на последствия моего морского приключения.
После обеда мы посидели в гостиной. Вспоминали былое. Вернее, вспоминали хозяева, а я внимательно слушала и мотала на ус. Потом братец пригласил меня прогуляться. Мы побродили по саду, окружающему дом, посидели в беседке. Я печально вздохнула:
– Как у вас хорошо: тихо и спокойно.
Питер улыбнулся:
– Думаю, спокойствию скоро придет конец.
Я не поняла:
– Почему? В связи со свадьбой Бетти? Кстати, мне кажется, я ей не понравилась.
Пит захохотал:
– Скорее бы Бет вышла замуж. Надоело видеть ее раздраженной и злой. А беспокойно тут станет совсем по другой причине. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы это предсказать. В ближайшее время здесь от женихов проходу не будет. Самая богатая невеста города, да еще столь красивая! Так что будь осторожна!
То, что Питер назвал меня красивой, было приятно. А что женихов привлечет мое богатство, – расстроило. Я снова подумала о кареглазом капитане стражи. Хотела спросить, женат он или нет, но постеснялась. И, легкомысленно помахав рукой с кольцом перед носом братца, заявила:
– Замужество мне не грозит: я помолвлена.
Кузен вздохнул:
– Элина, это всего лишь помолвка…
И сменил тему:
– А как вы относитесь к прогулкам на лошадях? Говорят, ваш отец был прекрасным наездником. Наверное, и вы унаследовали любовь к этим чудесным животным.
Фу, жизнь постоянно экзаменует меня. Просто тест по ЕГ какой-то: вопрос – ответ. И постарайся дать правильный.
Лошадей я любила и всегда любовалась ими. Тетка попыталась включить в мое воспитание и уроки верховой езды, но увы… Меня больше интересовали железные кони. Я лихорадочно искала в мозгу выход из положения. Наконец подходящая отговорка нашлась:
– Папа старался, но ничего не вышло. Первая же лошадь сбросила меня на землю. Да еще шрам на ноге остался.
Шрам под коленом на самом деле был. Хоть и в виде тонюсенькой беленькой полоски. И получила я его при падении с мотоцикла. Для пущей убедительности я приподняла юбку и продемонстрировала его кузену. И обрадовалась своей находчивости:
– Видите, как он обезобразил мое тело! Я боюсь, что это может повториться.
Я взглянула на Пита и испугалась. Он заморгал, закашлялся, побледнел, покраснел. И промямлил:
– Верю, Элина. Только опустите, пожалуйста, платье.
Хм… Я все еще продолжала показывать Питу обнаженную ногу. И похоже, братец посчитал это верхом неприличия. Все-таки надо помнить, что я не в своем мире. Там бы вряд ли кого смутил вид даже голой попы. Что ж, в дальнейшем буду думать головой, а не… другим местом. А вообще, урок на будущее: нужно не забывать, куда попала.
Пит пробормотал:
– Я понял, Элина: вы еще совсем девочка, хоть и помолвлены. Мне кажется, вам еще в куклы нужно играть, а не замуж собираться. И, как брат, советую не демонстрировать открытые части тела мужчинам.
Видно, после этого замечания он решил, что свой братский долг исполнил. И объявил, что с завтрашнего дня начнет сам обучать меня верховой езде.
– Совсем не обязательно, что лошади будут вас сбрасывать. Если постараетесь, сможете стать хорошим наездником. Было бы желание.
Для поддержания своей версии я пискнула:
– Все равно боюсь! – Но согласилась попробовать.
Кузен довольно сказал:
– Ну и славно!
Определенно он решил стать настойчивым и терпеливым наставником вновь обретенной сестры.
Ужинали рано и довольно долго. Разнообразию и количеству пищи оставалось только позавидовать. Я была еще не в том возрасте, когда начинают беречь фигуру. И верила, что моей осиной талии еще долго не будет ничего угрожать. Поэтому наворачивала за обе щеки. Чем умилила дядюшку:
– Девочка, сразу видно, что ты нашей породы. Кровь с молоком! Аппетит отличный. И выжить смогла…
И замолчал, видно вспомнив, что выжили не все.
А названая сестричка тихо процедила сквозь зубы:
– Не в коня корм.
Я сделала вид, что не слышу. Понимала, что когда-нибудь не стерплю. Но пока надеялась, что сумею найти с кузиной взаимопонимание. Вроде бы делить нам нечего…
После ужина меня рано отправили спать, объявив, что должна побольше отдыхать. Я отправилась в свою комнату. Она мне очень нравилась: мило и уютно. Вот только решетки на окнах… Девица в тереме! А вдруг пожар? Дом загорится – и в окно не смогу выскочить. Хотя со второго этажа выпрыгнуть вполне возможно. Но, впрочем, хозяевам лучше знать, что делать. Может, у них тут богатых невест воруют. Намекал же Пит, что не так у них в городе спокойно и безмятежно, как кажется на первый взгляд. Да и стражники имеются. Я тихонько вздохнула: капитан городской стражи сеньор Марко Рэйли… И имя-то какое красивое…
Я легла в кровать и задумалась. Меня пугали удачные совпадения. Как я оказалась именно на том корабле, где плыли дядюшкины родственники? Почему мне досталось огромное богатство? Колдун не уничтожил меня, а, по-видимому, еще и помогает… Что ему от меня нужно?!!
Я по привычке сказала:
– Ну погоди!
И в который раз поклялась отомстить. Только вот где найти своего врага, не имела ни малейшего представления. И, засыпая, решила: ну его. Если надо, пусть сам меня ищет. Судя по тем удобствам, которые он мне обеспечивает, я ему для чего-то нужна.
Я открыла глаза, и меня ослепило солнце. Вскочила с постели как сумасшедшая.
– Ой, в школу опоздала!
И тотчас поняла: больше не будет ни занятий, ни опозданий. Ни моей любимой тети Клары. Тот мир исчез. И хорошо, если только на время.
В дверь постучали, и вошла маленькая худенькая старушка с очень добрым лицом. И сразу заохала:
– Как я рада, что ты приехала! И до чего же похожа на свою маму, деточка. Только волосы у нее были русыми. И в кого только твои? Но зато глаза точно от матери.
Старушка суетилась вокруг, как наседка около цыпленка, то жалела меня, то хвалила:
– Я так рада, что хозяин приставил к тебе именно меня. Я на свою девочку пылинке упасть не дам…
Я встала, обняла и поцеловала старую служанку, и та вконец растрогалась:
– Зови меня няней.
Что ж, можно и няней. Женщина была мне приятна. Да и ее разговорчивость тоже большой плюс. А мне пора начинать укреплять свои позиции и полностью входить в роль Элины. Кто знает, сколько придется здесь пробыть?
Рядом с моей кроватью лежал целый ворох одежды. Я с опаской посмотрела на него: неужели это все мне придется надеть? Няня начала подавать мне одну вещь за другой и помогать завязывать тесемки. Совсем без энтузиазма я позволила нацепить на себя корсет. И зачем он мне нужен при моей-то осиной талии? Потом настал черед платья.
Это было что-то! Подол его доставал мне лишь до половины лодыжек, а сам шедевр местной моды украшало неимоверное количество рюшечек, воланчиков и бантиков. Я старательно терпела все это издевательство, хотя от той части женского туалета, которую няня назвала панталончиками, пришла в совершеннейший ужас. Больше всего они напомнили мне солдатские кальсоны. Только по бокам были более широкие, а у щиколоток завязывались ленточками.
Наконец процесс одевания подошел к концу. Служанка оглядела меня и всплеснула руками:
– До чего же ты, Элина, красивая! И такая молоденькая! Вот и Питер сказал, что совсем еще маленькая девочка.
Ну предположим, я догадываюсь, почему Пит составил подобное мнение. Но становиться маленькой девочкой в семнадцать лет не хотелось. Это уже граничит с дурочкой. А меня вовсе не радовала мысль, что капитан стражи сеньор Марко станет воспринимать меня как малышку.
– Деточка, подойди к зеркалу, посмотри.
Кажется, старушке не терпелось увидеть, какое впечатление произведет на меня новый наряд.
Я взглянула. Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Любая новогодняя елочка обзавидуется. Да и кукла Барби отдыхает! Если натереть мои щеки красными румянами, взять в руки зонтик и выступать с песенкой «по ниточке, по ниточке, хожу я, как живая», буду иметь сумасшедший успех.
Кратковременный шок прошел. Я начала хохотать. Да так, что из глаз полились слезы. И чем больше собой «любовалась», тем истеричней становился мой смех. Окончательно меня добил бант, который красовался на самом выступающем месте, чуть ниже спины. Интересно, для какой цели он здесь? Привлекать внимание к этой части тела или, наоборот, отвлекать?
Старушка засуетилась вокруг:
– Элиночка, что с тобой? Может, ляжешь в постельку? Я чаю принесу.
Наконец я смогла полностью восстановиться от удара:
– Няня, в этом я ходить не буду. Я взрослая. Дай мне другую одежду.
Старушка замахала руками:
– Не хочешь, не надо. Сама выбери, что нравится. Только не волнуйся и не плачь.
Вероятно, няня получила строгие инструкции не расстраивать свою подопечную.
Мы опять позавтракали всей семьей, потом дядя отозвал меня в сторону:
– А теперь, деточка, пора и заняться нашими делами.
Мы пошли куда-то вниз по лестницам. Дядя открывал одну дверь за другой, и вскоре мы оказались в комнате, набитой множеством вещей. Я сразу же узнала сундучок с драгоценностями.
– Вот, Элина, это все твое. Теперь нужно составить опись.
Я огляделась по сторонам, оценила масштабы работы и робко спросила:
– Нельзя ли все это переписать без меня?
Дядя производил впечатление порядочного человека. К тому же если он и не отличался честностью и решил что-нибудь прикарманить, то давно имел возможность это сделать.
Дядя посмотрел на меня как на сумасшедшую. Потом, видимо, списал все на молодость и наивность и строго отрезал:
– Нельзя!
Я подошла к столу, открыла знакомый сундучок. В трюме я не слишком вглядывалась в эту красоту, предполагая, что все может уйти вместе со мной на дно морское.
– Я даже представить не мог, что мой брат сумеет так разбогатеть, – хриплым голосом произнес рядом дядя.
На глаза попалась золотая табакерка, украшенная изумрудами. Я взяла ее и протянула купцу:
– Прошу, дядюшка, примите в подарок.
Дядя отпрянул и даже убрал руки за спину. Но потом все же дал себя уговорить. А я взяла еще несколько вещиц и положила в карман.
Затем купец позвал помощника, и мы начали трудиться над описью.
К обеду мы вышли к столу. В комнате присутствовало несколько новых лиц. Я чувствовала, что меня рассматривают с интересом и удовольствием. Мужчины не скупились на комплименты. К этому я привыкла и дома. Но сейчас отчего-то чувствовала себя рыбкой в аквариуме, которую внимательно изучают коты.
После трапезы от настойчивого внимания новых знакомых мне помогал отбиваться Питер. Я вцепилась в его руку, а он выбрал момент, когда нас никто не слышал, и шепнул:
– Ну как себя чувствует богатая невеста? Еще не выбрала жениха?
Я вспыхнула:
– Но я же помолвлена!
Пит вздохнул:
– Почему-то мне кажется, что ваш далекий жених ни для кого не станет препятствием. А как только разнесутся слухи, сюда сбегутся кавалеры со всего герцогства.
Столь высокого мнения о себе я не была. Хотя и имела определенные амбиции.
Когда гости разъехались, я преподнесла родственникам подарки. И по заблестевшим довольством глазам поняла, что безделушки в моем понимании были здесь действительно ценными вещами.
Очень интересно на мой дар среагировала Бетти. Зажала в руке, даже не взглянув, и выскочила из комнаты. Пит шепнул:
– К себе побежала. Рассматривать. Просто показать не хочет.
И самое главное – я все-таки сумела уговорить дядю заниматься описью моих ценностей без меня.
А у того уже появилась новая идея: он решил организовать званый вечер в честь моего чудесного спасения. И сразу же взял быка за рога: начал составлять списки гостей и рассылать приглашения, уверяя, что иначе нас утомят посещениями жаждущие взглянуть на его племянницу. К тому же у господина Фэйста были и иные мотивы. Дядюшка вздохнул:
– Деточка, твой жених далеко, и, может, он сюда никогда не приедет. Ты все-таки приглядись повнимательней к окружающим мужчинам. Здесь много достойных тебя партий. Лучшие люди города будут счастливы взять в жены такую красавицу. Да еще и богатую.
Я от возмущения даже фыркнула: мне не понравилось, что в списке достоинств главное – мое состояние. Я хотела любить и быть любимой. Считала, что с милым рай и в шалаше.
Когда дядя сообщил домочадцам о предстоящем празднике, женская половина семьи занервничала. Дамам захотелось приобрести новые красивые наряды. Мне же дядя сказал:
– Девочка, мы отыскали твой гардероб. Я распорядился отнести вещи к тебе в комнату. У тебя платьев не сосчитать, и все очень дорогие. Если ты даже их уже надевала, то здесь их никто не видел. И вряд ли у женщин нашего города найдется что-нибудь подобное.
Я сначала побаивалась примерять эти вещи. Потом подумала: если платья не подойдут, то скажу, что они мамины. На мою осиную талию всегда было трудно что-то подобрать.
Как ни странно, наряды сидели на мне как влитые. И платья были действительно очень хороши. Особенно мне понравилось белое, отделанное золотыми розами. Я сама в нем стала похожа на цветок.
Опять сердце сжалось от подозрений: корабль с драгоценностями, влиятельный дядюшка, родственники… Все как по заказу. Даже платья и те сшиты точно по моей фигуре. Сомнения поселились в моем сердце. Не бывает столь много хорошего за просто так. Напоминает бесплатный сыр в мышеловке. Что же задумал колдун?
Я постаралась взять себя в руки и перестать паниковать. Уверена, рано или поздно все узнаю. И если понадобится, буду бороться.
До званого вечера еще оставалось время. День летел за днем. И однажды утром меня разбудила няня:
– Вставай, красавица, Питер тебя ждет.
Сначала я закапризничала:
– Няня, ну что ему нужно? Я спать хочу.
И с головой залезла под одеяло.
Но старушка настойчиво поднимала меня с постели:
– Элиночка, ты же сама ему обещала. Ты только посмотри, какой наряд для конных прогулок я тебе принесла.
Фу ты! Точно. Я подпрыгнула. Вчера Пит опять уговаривал меня начать заниматься верховой ездой, а я отказывалась, ссылаясь на то, что у меня нет для этого подходящего костюма. Питер рассмеялся:
– Значит, сестренка, дело только в этом?
Я правдиво взглянула в его глаза и торжественно объявила:
– Конечно! В чем же еще? Как только будет подобающий наряд, так сразу же и начну.
Я подумала, что выдуманная мной причина весьма серьезна. Не могу же я в бантиках и рюшечках скакать на коне!
И вот тебе, костюм уже здесь. И Пит тоже. Быстро же кузен нашел выход!
Что ж, обещала – придется действительно начинать. Обижать Пита мне не хотелось. С ним я подружилась больше всего. А вот его сестру не любила, и это чувство было взаимным. Да и Пит говорил, что я куда ближе ему по духу и характеру, чем Бетти.
Как учитель, кузен оказался настойчив:
– Тяжело в учении – легко в бою, – шутил он, – скоро будешь великолепно держаться в седле. Поразишь всех поклонников.
На второй день я меньше всего думала о том, как прекрасно буду выглядеть на коне. Больше волновала походка враскоряку. От пояса до колен болели все кости. При этом приходилось прилагать героические усилия, чтобы никто ничего не заметил.
Но Пит оказался прав. Образно говоря, «раны затянулись, кости срослись», и я была готова к новым подвигам. Тем более что Пит меня упорно нахваливал, и это было чем-то вроде бальзама на мои раны. Через некоторое время я уже могла преодолевать верхом довольно большие расстояния.
Вот и сегодня мы с Питом выехали на прогулку. Кузен выбрал довольно трудный маршрут. Мы направлялись куда-то в горы, пробирались по узким тропинкам и крутым склонам. На мой вопрос он ответил, что нужно уметь держаться на лошади в любых условиях. Такие навыки могут мне когда-нибудь пригодиться, и нужно быть готовой ко всему. Мне показалось, что братец сказал это для красного словца. Или для того, чтобы я серьезнее относилась к тренировкам.
Мы взобрались на вершину холма и остановились. Я с любопытством рассматривала открывающийся сверху вид.
Пит произнес:
– Вот теперь можно и возвращаться. Ты молодец. Держалась замечательно. И характер у тебя упорный. Не подумаешь, что всего семнадцать.
Пит считает «всего», а я говорю «уже». Уже семнадцать! И за это время я так никого и не полюбила!
Я опять вспомнила сеньора Марко Рэйли – сердце замерло, и стало трудно дышать.
День сегодня выдался какой-то хмурый. Небо затянули облака. В расщелинах скал клубился туман. Но это лишь придавало здешним местам какое-то особое дикое очарование.
Вдруг на мгновение в просвете между тучами показалось солнце. Лучи его скользнули по земле, и я разглядела вдали контуры замка, возвышающегося на горном склоне. Темный силуэт мощного укрепления показался на миг и снова скрылся из глаз. И было в этом видении что-то чарующее и таинственное. То ли дело рук человеческих, то ли призрак из древней легенды?
– Что это? – спросила я у своего спутника.
– Замок графа Кодуэлла.
Во мне зажглось любопытство.
– И каков же его хозяин? – Почему-то казалось, что владелец подобного сооружения и сам должен быть фигурой загадочной и необыкновенной.
Пит нахмурился:
– Болтают всякое, а точно – кто поймет этих знатных сеньоров? Ни с кем особо не ссорится, но и не дружит. Содержит большой вооруженный отряд. Вроде не женат…
Пит взглянул на меня:
– Знаешь, я не собирался вести тебя сегодня сюда, но привел. И замок этот трудно увидеть во всей красе, обычно он скрыт завесой тумана. Говорят, это старинное укрепление не любит показываться посторонним взорам. Есть поверье, что если кто-то увидит его с этого места, то в его судьбе произойдут перемены. Не важно, хорошие или плохие. Сколько раз мы с Марко в детстве приезжали сюда, но рассмотреть замок не смогли ни разу.
Кузен рассмеялся:
– А теперь остается только ждать. Ведь и твое появление было довольно загадочным…
Я с подозрением взглянула на Пита. Вроде сказал без задней мысли. Но похоже, братец не лишен интуиции.
Кони вели себя беспокойно, ржали и били копытами.
Под впечатлением от увиденного мы тронулись в обратный путь. Но особо задумываться о произошедшем я не стала. Вскоре мои мысли переключились на сеньора Марко. У кого что болит… Но Питер сам упомянул о нем. Постараюсь расспросить подробнее.
– Пит, а ты хорошо знаешь капитана городской стражи?
– Марко мой друг с детства.
– А сколько ему лет?
– Как и мне.
Я беспокойно заерзала в седле, не решаясь уточнить. Хороша сестричка. Не знает, сколько лет брату. Но нашлась:
– Такой молодой – и на столь ответственном посту…
– Ну двадцать три не такая уж и молодость. Вот когда три года назад он принял эту должность, разговоров и разногласий было много. Не верили, что справится. Но добился уважения он быстро. Отряд подобрал молодец к молодцу. И обходится стража городу куда дешевле, чем просить помощи у замка.
Я затаила дыхание и как можно небрежнее спросила:
– А сеньор Марко женат?
Брат с удивлением посмотрел на меня:
– Пока нет.
Я не сдержалась и радостно улыбнулась. Всегда считала, что до мужчин такие вещи доходят плохо, но Пит сразу же что-то понял:
– Ли, ты интересуешься Марко?
Я невинно посмотрела на спутника:
– Ты о чем?
– Если что-то нафантазировала, выбрось сразу же из головы.
Видимо, Пит действительно рассердился и расстроился. А главное – из-за чего? Сам уверял, что я красивая и богатая невеста. Радовался бы за своего друга!
Кузен взял себя в руки:
– Ли, у тебя на пальце кольцо. Ты помолвлена. Так?
Я кивнула.
– Вот и жди своего жениха.
Кажется, Пит всерьез вошел в роль старшего брата и взялся меня поучать. Я разозлилась. Сорвала с пальца кольцо и швырнула на дорогу:
– Ну вот, я свободна! – и победно взглянула на брата.
Тот спрыгнул с коня и поднял перстень.
– Если бы его бросила моя невеста, я не стал бы поднимать. Но чужой – можно. Надень и не глупи.
Брат подал мне кольцо и взглянул в глаза:
– Ли, если тебе понравился Марко, выбрось из головы и забудь. Он дворянин, а ты только купеческая дочь. К тому же Марко с детства помолвлен. Может, он и не любит свою невесту, но он человек чести. Да и родня не позволит нарушить слово.
Не нужно было Питу говорить об этом. Особенно что Марко не любит свою невесту. Запретный плод всегда слаще.