Невольные слезы подступили, я с трудом их сдержала и отвернулась.
Его пальцы коснулись моих волос, но я отстранилась.
– Думаю, это у тебя после волнений, связанных с перелетом, – мягко заметил Федор. – Ну ничего, мы это быстро исправим! Чашка ароматного чая и какое-нибудь вкусное пирожное иногда творят чудеса!
И он завел машину.
– Долго нам ехать? – уточнила я.
– Обосновался я неподалеку от Кирении, как здесь говорят – Гирне. Северный Кипр все-таки турецкая республика и многие населенные пункты носят два названия – на турецком языке и на греческом. Так вот до Гирне от аэропорта ехать всего-то полчаса. Все рядом! Там мы и перекусим. А уж потом домой поедем. Мое жилье в пригороде, можно и так сказать. Ну, все сама увидишь!
– Ладно, – устало ответила я.
– Но если хочешь, то пообедаем в Лефкоше, тут рядом, минут десять ехать.
– А что это? – вяло поинтересовалась я.
– Я думал, ты знаешь, – удивился Федор. – Думал, проштудируешь хотя бы Интернет и почитаешь о месте, куда едешь. Какая ты все-таки нелюбознательная девушка! – со вздохом добавил он.
– Ах да, вспомнила! – сказала я. – Название города прибытия именно Лефкоша.
– К тому же это столица Северного Кипра, – пояснил дед. – Второе название – Никосия.
«Слишком много информации, – с легким раздражением подумала я. – Голова и так словно в тумане!» А вслух сказала:
– Давай уже остановимся на каком-то одном варианте, а то сразу столько незнакомых слов и не запомню!
– Да-да, – спохватился он. – Ты же только с самолета. Голова, наверное, кругом идет. Да и акклиматизация началась. Молчу!
Я улыбнулась, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне даже не хотелось смотреть на пейзажи за окном, такую я ощущала усталость.
Но когда приехали в Гирне, я уже чувствовала себя намного лучше. Думаю, свою роль сыграл прохладный кондиционированный воздух в машине и какой-то фруктовый освежающий напиток, который дед предложил мне. Бутылочка была маленькая, содержимое – явно на основе сока цитрусовых – вкусное, я пожалела, что дед не прихватил с собой еще одну. Однако напиток мгновенно взбодрил меня. Я даже начала интересоваться окружающим. Мы проезжали мимо каких-то показавшихся мне живописными развалин. Я захотела выбраться из машины и сфотографироваться на их фоне. Но дед здесь не остановился. Он сказал, что это остатки древней стены, про которую он ничего не знает. К тому же везде росли какие-то желтые и жухлые на вид стебли. Дед пояснил, что это местные придорожные колючки. В июле они цветут и весьма красиво, а вот в августе засыхают и осыпаются. Жители жалуются на то, что шипы этих растений запросто прокалывают шины автомобилей. Поранить ноги мне совсем не хотелось, поэтому я согласилась, что тут лучше не выходить.
– Мы перекусим, а потом, если будет желание, можем осмотреть основную местную достопримечательность – средневековую крепость, построенную в стиле кастель. Внутри есть и красивая византийская церковь, встроенная в одну из башен, – оживленно рассказывал дед, выворачивая на более широкую улицу.
Я окончательно пришла в себя и с любопытством смотрела по сторонам. Город показался мне довольно оживленным, хотя я уже поняла, что он очень небольшой. Да и высоток видно не было. Город выглядел низкоэтажным. Дома в основном в три этажа, редко – в пять, окрашены в очень приятные пастельные тона, что при таком ярком солнце обоснованно.
– Пообедаем в рыбном ресторанчике, – предложил дед и свернул с бульвара на узкую улочку. – Это же портовый город, тут всегда есть свежая рыба! Ты как?
– Хорошо, – согласилась я, так как ощутила приступ голода.
– К тому же можно устроиться на открытом воздухе, – добавил он.
Я посмотрела в ветровое стекло. Мы уже спускались к набережной. Вид открывался очень живописный. Бухта была сильно закругленной, многочисленные пришвартованные яхты выглядели будто диковинные лепестки огромной ромашки, серединкой которой являлась вода. Справа на берегу я заметила старую на вид крепость с большой округлой башней. На набережной оказалось немало уличных кафе. Их столики прятались под полотняными навесами. Ветер трепал их, и мне показалось, что там должно быть очень свежо и не так жарко. Дед припарковал машину, и мы двинулись в ресторан. Я с удовольствием вдыхала хоть и горячий, но пахнущий морской водой и водорослями ветерок. Он трепал мои волосы, пряди закрывали мне лицо, но я не обращала внимания. И то, что я без защитного слоя косметики, уже не волновало. Впервые я ощутила себя достаточно свободной от условностей, внутри как-то все растаяло, улыбка не сходила с лица, но я ее не прятала. Дед глянул на меня и довольно заметил, что я наконец-то пришла в себя. Мы устроились почти у самой воды. Дед изучал меню, а я – сидящих за соседним столиком двух загорелых парней. Они что-то оживленно обсуждали и периодически поглядывали на меня. Я начала смущаться и отвернулась. Федор сделал заказ, я положилась на его вкус, к тому же не знала местной кухни.
– Парни-то тебя так и едят… глазами, – заметил Федор и засмеялся.
– Какие? – сделала я удивленный вид, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь.
– За соседним столиком, – продолжил дед. – Но местные вообще любят корпулентных[1] дам, так что ты абсолютно в их вкусе.
– Глупости! – отрезала я.
Но словно в подтверждение его слов на нашем столе появилась красная роза. Официант вежливо поклонился и что-то быстро сказал. Дед ему ответил, а я впервые в жизни остро пожалела, что была так ленива и не выучила в школе английский.
– Поклонники выразили восхищение твоей красотой, – лукаво проговорил дед.
Я так растерялась, что на минуту замолчала, не зная, куда деть запылавшее лицо.
– Ты, кстати, можешь и не отвечать на этот невинный знак внимания, – продолжил он.
– Так и сделаю, – пробормотала я.
Но улыбка так и лезла на лицо, я никак не могла спрятать ее, губы словно помимо воли растягивались, настолько мне было приятно внимание парней. Я уже успела заметить, что они оба весьма симпатичны – жгучие брюнеты, загорелые и спортивные.
– Учти, Катя, – после паузы назидательным тоном произнес дед, – турки необычайно темпераменты сами по себе, они обожают женщин, умеют говорить комплименты и завлекать таких невинных овечек, как ты. А ведь я за тебя отвечаю. Я поклялся Аллочке, что ты вернешься домой в целости и сохранности.
– Да что мне сделается?! – рассмеялась я, наконец, справившись со смущением. – Пусть только подойдут!
– И подойдут! – уверенно заявил Федор. – Не раз, вот увидишь!
Но меня его предположение только порадовало. Никогда, никогда я не пользовалась успехом у парней. Я просто не знаю, что это такое.
Официант принес наш заказ. Пока он составлял с подноса тарелки, я украдкой глянула на соседний столик. Парни по-прежнему были там. Увидев, что я смотрю на них, дружно заулыбались, восхищенно зацокали и начали посылать мне воздушные поцелуи. Я снова смутилась и отвернулась. И тут же столкнулась с внимательным взглядом деда.
– Может, мне стоит вмешаться? – уточнил он.
– Нет, нет, что ты! – испугалась я. – Они ведь ничего такого не делают!
– Советую оставить их подарок на столе, – сказал он. – Тогда они поймут, что ты не намерена продолжать знакомство.
– Приятного аппетита, – сухо проговорила я и принялась за рыбное блюдо.
Но розу я все-таки решила взять себе. Когда мы закончили обедать и дед расплатился по счету, я встала и сразу направилась к машине, стараясь не обращать внимания на явно огорченные восклицания парней. Федор шел рядом и посмеивался. Но когда нам навстречу попалась еще одна компания парней и они без стеснения начали вразнобой говорить что-то типа: «вау! бьюти! квин! супер!», дед подхватил меня под руку и быстро потащил к автостоянке. Как только мы оказались в салоне, он завел мотор и тронул машину с места.
– Ну и ну! – ворчал дед. – Да я за тобой повсюду с ружьем должен ходить! И как я тебя сейчас одну в город выпущу? Вот же не было печали…
– Не волнуйся! – ответила я, не переставая улыбаться. – Я умею за себя постоять!
– Что-то не заметил, – парировал он. – Шла и млела от такого внимания. Могу себе представить! Ваши-то парни такого бурного восхищения не привыкли выказывать. А тут это в порядке вещей. Так что ты особо не обольщайся. Они тут всем дамам раздают комплименты… так, на всякий случай. А вдруг обломится? – добавил он и рассмеялся.
– Сам такой, – ответила я.
– А то! – согласился дед. – Такова уж наша мужская природа!
Машина вывернула на широкий бульвар. Я с любопытством вглядывалась в прохожих и отметила, что молодежи в городе довольно много. Причем были не только турки, но и европейцы.
– Здесь есть университет, кажется, американский, – сообщил Федор. – Так что в городе не только туристы. Хотя сейчас это место активно раскручивается… я имею в виду вообще Северный Кипр. Но это и понятно. Сами-то ничего не производят, вот и решили за счет туризма выживать. В этом маленьком городе столько отелей, казино и ресторанов, что Лас-Вегас позавидует!
– То-то ты решил именно тут обосноваться! – засмеялась я. – Алла как-то рассказывала, что ты имеешь страсть к игре.
– Ох, Катюшка! Не приведи господи! – погрустнел Федор. – Это ужас что такое! Я ведь угрохал немыслимые деньги на психоаналитика, чтобы избавиться от этого. Много просаживал в казино, непозволительно много… Из-за этого и второй брак развалился. Но сейчас ни-ни! Отвечаю!
– Вот и хорошо! – ободряюще проговорила я. – А то как-то глупо заработанные трудом деньги отдавать просто так!
– Азарт – страшная сила, – тихо ответил он, – и противостоять ей практически невозможно. Это похуже любого наркотика.
Мы выехали из города. Я снова ощущала усталость, после сытного обеда меня разморило, хотелось лишь одного – поскорее оказаться на месте, принять душ и завалиться в кровать. Федор был молчалив и погружен в свои мысли. Помня, что его новый дом за городом, я приготовилась к длительной поездке. Но уже минут через десять мы въехали в поселок, состоящий из белоснежных двух– и одноэтажных вилл. Я с любопытством смотрела в окно, даже пыталась угадать, в которой из них поселился мой дед. Машина остановилась возле показавшегося мне роскошным особняка. Федор быстро открыл ворота, и мы въехали на территорию. Она оказалась совсем небольшой. Он остановил машину возле гаража на два места. Я выбралась из салона и потянулась. Все тело ломило. Нереально синяя вода бассейна, который виднелся возле виллы, манила. Хотелось немедленно в него прыгнуть. Жара стояла немыслимая. Я подняла голову. Небо без дымки и даже маленьких облаков резало глаз кислотным аквамариновым цветом. Солнце было над головой и опаляло мои голые руки.
Федор загнал машину, взял мою дорожную сумку и молча кивнул. Я поплелась за ним. Но как только мы вошли внутрь дома, сразу ощутила свежую прохладу кондиционированного воздуха. Первый этаж состоял из огромной гостиной с камином, пол был выложен крупной плиткой. Слева была расположена обеденная зона и кухня. Они ничем не отделялись от гостиной.
– Пошли, – коротко бросил дед и направился к лестнице.
На втором этаже находились четыре комнаты. Федор кивнул в сторону одной из дверей и сказал, что это его спальня. Остальные оказались свободны.
– Кать, выбирай любую, – предложил он. – Они все уже заранее обставлены самым необходимым. Потом я, конечно, все поменяю. Но пока будем жить в походных условиях.
Он положил мою сумку на пол и скрылся за дверью. А я начала изучать комнаты. «Походные условия» показались мне роскошными. Спальни были выдержаны в разных стилях. Я выбрала «розовую» и втащила туда свою сумку. К моему удивлению, необходимый минимум по местным понятиям – роскошная деревянная кровать с резным изголовьем, пара тумбочек, платяной шкаф с большим зеркалом, обязательный кондиционер, плазменный телевизор, висящий напротив кровати. Весь текстиль был выдержан в одном стиле – розово-цветочном. Это придавало комнате уют. К тому же у меня оказался отдельный санузел с душевой кабиной, что не могло не восхитить. Я быстро выложила свои немногочисленные вещи в шкаф, стянула одежду и встала под душ. Когда ощутила, что полностью охладилась и смыла пот и пыль, завернулась в полотенце и вышла в комнату. Портьеры были задернуты. Я подошла к большому окну и выглянула на улицу. И тут же увидела балконную дверь. У моей спальни был даже отдельный балкон! Я подняла полотенце выше на грудь и вышла на улицу. Вид открывался восхитительный: совсем рядом синело спокойное море, кромка горизонта практически сливалась с таким же синим небом. Приятный сквознячок овевал мое влажное лицо, трепал мокрые волосы. Я полюбовалась какое-то время морским пейзажем и начала изучать двор. Бассейн сверху показался мне не таким уж и большим, дно было выложено разноцветной мелкой плиткой, порадовали белые пластиковые лежаки, сдвинутые неподалеку. Сбоку от дома имелось что-то типа крытой беседки. Огорчило, что двор был даже без намека на зелень, ни кустика, ни цветочка, одни голые плиты. Но я понимала, что озеленение не предусмотрено проектом, что в принципе было правильно. Хозяин украшал свои владения на собственный вкус. Ограда была низкой – обычная кованая решетка.
Я перевела взгляд на соседний участок. Вилла походила на нашу – такая же белая, двухэтажная и компактная, но явно обжитая. Я заметила плющ, начавший заплетать ограду и часть стены, кустики желтоватых цветов, угол бассейна. Возле него в шезлонге полулежал какой-то парень. Увидев его, я сразу натянула полотенце чуть ли не подбородка, хотя он не замечал моего присутствия, так как что-то быстро печатал на ноутбуке. Над парнем был раскрыт большой полотняный зонт, рядом на столике находился кувшин с каким-то желтым напитком.
«Хорошо устроился… киприот, – подумала я, с непонятным раздражением наблюдая за соседом. – Ишь разлегся! И жара ему не помеха!»
Я перегнулась через перила и вгляделась в соседа. Его стройное загорелое тело было повернуто ко мне боком, я видела длинные ноги, раскрытый ноутбук, лежащий у него на животе, черты лица различались с трудом из-за тени зонта, голова была повернута ко мне в профиль. Я видела лишь, что волосы у парня черные, они были забраны в короткий высокий хвост.
«Индеец, блин, – отчего-то развеселилась я. – Только пера в такой прическе не хватает!»
Понаблюдав за соседом еще какое-то время, я вернулась в комнату. И первым делом взяла косметичку. Я настолько не привыкла выходить из дома без макияжа, что даже представить не могла, как можно появиться на людях с «голым» лицом. И хотя я собиралась просто обойти дедовы «владения» и осмотреться, но одна только мысль, что меня может кто-то увидеть без основательного макияжа, вызывала ужас. Я устроилась перед большим зеркалом в стенке шкафа и внимательно себя осмотрела. Зачесанные назад волосы открывали лоб, он был высоким, но его портили прыщи, поэтому я всегда прикрывала их густой челкой. На щеках тоже виднелись высыпания. Правда, моя кожа уже успела немного обгореть, выглядела покрасневшей, поэтому эти недостатки не так бросались в глаза. Я уже выдавила тональный крем на палец, как в дверь постучали. И тут же заглянул Федор.
– Можно? – уточнил он и вошел. – Вижу, душ приняла. Это так освежает! Я тоже первым делом встал под холодную воду. По правде говоря, я решил, что ты сейчас же завалишься спать. После такого-то перелета! А ты, вижу, красуешься возле зеркала? Но, Катя, зачем в такую жару наносить косметику? Не понимаю вас, девушек! К тому же я думал, что пора бы и на пляж сходить, если ты, конечно, не устала.
Я бросила косметичку на столик и села на край кровати напротив деда. Он устроился в кресле.
– Видишь? – нервно поинтересовалась я и указала на свое лицо.
– Вижу, – кивнул он и улыбнулся. – Только что? Пухленькая девчушка!
– Я не про свои толстые щеки! – раздраженно ответила я. – Прыщи!
– Может, раздражение какое-нибудь! – пожал он плечами. – Бывает!
– Раздражение?! – вспылила я. – Мерзкие постоянные прыщи, которые делают меня уродиной!
– Кать, не надо так расстраиваться! – начал он меня утешать. – У девушек такое бывает из-за гормонов.
– Это все из-за шоколада! – пояснила я более спокойно. – Алла отвела меня к дерматологу еще в возрасте двенадцати лет. Тогда они у меня как раз и начали появляться. Врач отправил меня к аллергологу, сделали пробы, выяснилось, что у меня жуткая аллергия на шоколад. Мне вообще его есть нельзя! – выкрикнула я, снова начиная раздражаться.
– Бог мой, девочка! – увещевающим тоном заметил дед. – В чем трагедия-то? Раз причина установлена, почему прыщи все еще портят твои прелестные щечки?
– Я не могу с этим справиться, – тише пояснила я. – После того как мне запретили шоколад и все продукты, его содержащие, у меня развилась самая настоящая шоколадомания. А! Тебе все равно не понять! Я обожаю сладкое! Я жить не могу без пирожных, шоколадных тортов, конфет, муссов и прочего.
– Почему же не понять, – задумчиво произнес Федор. – Я сам подвержен страстям. А шоколад, как я где-то читал, вообще сродни наркотику. Зависимость вызывает, поэтому отказаться трудно. Нужно иметь большую силу воли, а ты, я вижу, привыкла потакать себе. Но это и понятно!
– Чего тебе понятно? – хмуро спросила я.
– Если тебе недодают любви, то ты стараешься хоть как-то баловать себя. И от любимого продукта трудно отказаться. «Меня и так никто не любит, в моей жизни и так мало удовольствий, – рассуждаешь ты, – почему я должна отказывать себе в таком малом, как плитка шоколада? А прыщи? Ну и черт с ними! Замажу тональным кремом. Меня все равно никто не целует!»
Федор замолчал и вопросительно на меня посмотрел. Я растерялась и не знала, что сказать. Раньше я никогда не задумывалась о природе своей ненормальной любви к шоколаду. Но это был словно замкнутый круг. Я четко знала, что мне категорически запрещено есть этот продукт, и все равно нарушала запрет. И снова появлялись прыщи. Я смотрела на себя в зеркало, ужасалась, даже страдала от своего уродства, впадала в отчаяние, и чтобы хоть как-то себя утешить… снова ела шоколад. Так продолжалось вот уже несколько лет. После слов деда я словно прозрела. И тут же появилась решимость с этой секунды даже не смотреть в сторону конфет и пирожных.
– У тебя один выход, – после паузы продолжил Федор, – крепко в кого-то влюбиться. Сразу откажешься от всех вредных продуктов, лишь бы выглядеть на все сто.
– А ты уверен, что я не влюблена? – сорвалось с языка.
Федор внимательно на меня посмотрел и заулыбался.
– Чего скалишься? – начала я злиться.
– Фу, как грубо! – поморщился он. – Конечно, не влюблена! Иначе ты так бы не выглядела! – уверенно добавил он.
Это было новой информацией для размышления. По логике деда получалось, что Ираклия я не люблю. Иначе почему я не то что не могла выдержать хоть какую-то диету, а даже просто отказаться от шоколада, чтобы кожа была чистой. Я знала, что стоит мне не употреблять этот продукт хотя бы две недели, как прыщи проходят сами собой.
«Но это не моя природная лень, – оправдывала я себя. – Вот если бы Ираклий по-настоящему интересовался мной, то я бы точно избавилась и от прыщей, и от лишнего веса! А уж если бы мы были парой, то я бы выглядела на все сто!»
Слегка успокоив себя этими рассуждениями, я вздохнула и глянула на деда. Он улыбался.
– На пляж? – только и спросила я. – Видела с балкона, что море совсем недалеко.
– Вот и отлично! – закивал он. – Море в это время очень приятное, да и не так жарко, как в июле!
– Это ты называешь «не так жарко»? – расхохоталась я. – Но ведь ужас что такое! Солнце так и палит.
– Тебе кажется с непривычки. Через пару дней будешь наслаждаться местной погодой! – пообещал дед. – Как будешь готова, спускайся!
И он вышел из комнаты.
Я сразу схватилась за косметичку. Но уж очень не хотелось на свежее после умывания лицо наносить тональный крем, да и волосы без утяжеляющих их лака и геля легко падали на плечи. Я тряхнула головой, улыбнулась, приблизила лицо к зеркалу и вгляделась в свои серо-голубые глаза. Без подводки их цвет был светлее, но мне сейчас это даже понравилось. Конечно, я выглядела явно невиннее и проще, но меня здесь никто не знал. Перед кем было строить из себя «роковую женщину»? Эта игра сейчас казалась ненужной и в чем-то бессмысленной. Дома я бы ни за что не вышла в таком виде, даже чтобы просто вынести мусор, но здесь! Здесь никому не было до меня никакого дела. И от осознания этой истины стало необычайно легко. Я могу вести себя так, как хочу, ходить в том, в чем хочу. Здесь нет ни этой противной Марты с ее ехидными подружками, ни моих бывших одноклассников с их вечными вопросами: «все никак не похудеешь?», «а ты так никуда и не поступила?», «а ты все еще на работу не устроилась?», «а ты что, так и будешь сидеть на шее у предков?» и так далее. Во двор нельзя было выйти, обязательно с кем-нибудь столкнешься и услышишь подобные замечания. Здесь нет Ираклия, в присутствии которого я всегда «неровно дышу» и покрываюсь противным липким потом.
И я натянула купальник, накинула ситцевый короткий сарафан, сунула ноги во вьетнамки и спустилась во двор. Но Федора пока не было. Я подошла к бассейну, вода выглядела нереально прозрачной, разноцветное дно радовало взгляд красивыми узорами, выложенными из мелкой плитки. Я подумала, зачем нам море, раз есть такой прекрасный бассейн, и решила немедленно окунуться. На одном из шезлонгов лежало большое махровое полотенце, и я двинулась туда. Скинула вьетнамки, с удовольствием ощутив босыми ступнями теплые плиты, и уже хотела сбросить сарафан, как чей-то приятный баритон окликнул меня. Я услышала что-то типа «хай, бэби!» и резко обернулась. У низкой кованой ограды стоял «индеец» – я сразу узнала его по высокому черному хвостику – и мило мне улыбался. Я так растерялась, что ответила на русском:
Его пальцы коснулись моих волос, но я отстранилась.
– Думаю, это у тебя после волнений, связанных с перелетом, – мягко заметил Федор. – Ну ничего, мы это быстро исправим! Чашка ароматного чая и какое-нибудь вкусное пирожное иногда творят чудеса!
И он завел машину.
– Долго нам ехать? – уточнила я.
– Обосновался я неподалеку от Кирении, как здесь говорят – Гирне. Северный Кипр все-таки турецкая республика и многие населенные пункты носят два названия – на турецком языке и на греческом. Так вот до Гирне от аэропорта ехать всего-то полчаса. Все рядом! Там мы и перекусим. А уж потом домой поедем. Мое жилье в пригороде, можно и так сказать. Ну, все сама увидишь!
– Ладно, – устало ответила я.
– Но если хочешь, то пообедаем в Лефкоше, тут рядом, минут десять ехать.
– А что это? – вяло поинтересовалась я.
– Я думал, ты знаешь, – удивился Федор. – Думал, проштудируешь хотя бы Интернет и почитаешь о месте, куда едешь. Какая ты все-таки нелюбознательная девушка! – со вздохом добавил он.
– Ах да, вспомнила! – сказала я. – Название города прибытия именно Лефкоша.
– К тому же это столица Северного Кипра, – пояснил дед. – Второе название – Никосия.
«Слишком много информации, – с легким раздражением подумала я. – Голова и так словно в тумане!» А вслух сказала:
– Давай уже остановимся на каком-то одном варианте, а то сразу столько незнакомых слов и не запомню!
– Да-да, – спохватился он. – Ты же только с самолета. Голова, наверное, кругом идет. Да и акклиматизация началась. Молчу!
Я улыбнулась, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне даже не хотелось смотреть на пейзажи за окном, такую я ощущала усталость.
Но когда приехали в Гирне, я уже чувствовала себя намного лучше. Думаю, свою роль сыграл прохладный кондиционированный воздух в машине и какой-то фруктовый освежающий напиток, который дед предложил мне. Бутылочка была маленькая, содержимое – явно на основе сока цитрусовых – вкусное, я пожалела, что дед не прихватил с собой еще одну. Однако напиток мгновенно взбодрил меня. Я даже начала интересоваться окружающим. Мы проезжали мимо каких-то показавшихся мне живописными развалин. Я захотела выбраться из машины и сфотографироваться на их фоне. Но дед здесь не остановился. Он сказал, что это остатки древней стены, про которую он ничего не знает. К тому же везде росли какие-то желтые и жухлые на вид стебли. Дед пояснил, что это местные придорожные колючки. В июле они цветут и весьма красиво, а вот в августе засыхают и осыпаются. Жители жалуются на то, что шипы этих растений запросто прокалывают шины автомобилей. Поранить ноги мне совсем не хотелось, поэтому я согласилась, что тут лучше не выходить.
– Мы перекусим, а потом, если будет желание, можем осмотреть основную местную достопримечательность – средневековую крепость, построенную в стиле кастель. Внутри есть и красивая византийская церковь, встроенная в одну из башен, – оживленно рассказывал дед, выворачивая на более широкую улицу.
Я окончательно пришла в себя и с любопытством смотрела по сторонам. Город показался мне довольно оживленным, хотя я уже поняла, что он очень небольшой. Да и высоток видно не было. Город выглядел низкоэтажным. Дома в основном в три этажа, редко – в пять, окрашены в очень приятные пастельные тона, что при таком ярком солнце обоснованно.
– Пообедаем в рыбном ресторанчике, – предложил дед и свернул с бульвара на узкую улочку. – Это же портовый город, тут всегда есть свежая рыба! Ты как?
– Хорошо, – согласилась я, так как ощутила приступ голода.
– К тому же можно устроиться на открытом воздухе, – добавил он.
Я посмотрела в ветровое стекло. Мы уже спускались к набережной. Вид открывался очень живописный. Бухта была сильно закругленной, многочисленные пришвартованные яхты выглядели будто диковинные лепестки огромной ромашки, серединкой которой являлась вода. Справа на берегу я заметила старую на вид крепость с большой округлой башней. На набережной оказалось немало уличных кафе. Их столики прятались под полотняными навесами. Ветер трепал их, и мне показалось, что там должно быть очень свежо и не так жарко. Дед припарковал машину, и мы двинулись в ресторан. Я с удовольствием вдыхала хоть и горячий, но пахнущий морской водой и водорослями ветерок. Он трепал мои волосы, пряди закрывали мне лицо, но я не обращала внимания. И то, что я без защитного слоя косметики, уже не волновало. Впервые я ощутила себя достаточно свободной от условностей, внутри как-то все растаяло, улыбка не сходила с лица, но я ее не прятала. Дед глянул на меня и довольно заметил, что я наконец-то пришла в себя. Мы устроились почти у самой воды. Дед изучал меню, а я – сидящих за соседним столиком двух загорелых парней. Они что-то оживленно обсуждали и периодически поглядывали на меня. Я начала смущаться и отвернулась. Федор сделал заказ, я положилась на его вкус, к тому же не знала местной кухни.
– Парни-то тебя так и едят… глазами, – заметил Федор и засмеялся.
– Какие? – сделала я удивленный вид, хотя прекрасно понимала, о ком идет речь.
– За соседним столиком, – продолжил дед. – Но местные вообще любят корпулентных[1] дам, так что ты абсолютно в их вкусе.
– Глупости! – отрезала я.
Но словно в подтверждение его слов на нашем столе появилась красная роза. Официант вежливо поклонился и что-то быстро сказал. Дед ему ответил, а я впервые в жизни остро пожалела, что была так ленива и не выучила в школе английский.
– Поклонники выразили восхищение твоей красотой, – лукаво проговорил дед.
Я так растерялась, что на минуту замолчала, не зная, куда деть запылавшее лицо.
– Ты, кстати, можешь и не отвечать на этот невинный знак внимания, – продолжил он.
– Так и сделаю, – пробормотала я.
Но улыбка так и лезла на лицо, я никак не могла спрятать ее, губы словно помимо воли растягивались, настолько мне было приятно внимание парней. Я уже успела заметить, что они оба весьма симпатичны – жгучие брюнеты, загорелые и спортивные.
– Учти, Катя, – после паузы назидательным тоном произнес дед, – турки необычайно темпераменты сами по себе, они обожают женщин, умеют говорить комплименты и завлекать таких невинных овечек, как ты. А ведь я за тебя отвечаю. Я поклялся Аллочке, что ты вернешься домой в целости и сохранности.
– Да что мне сделается?! – рассмеялась я, наконец, справившись со смущением. – Пусть только подойдут!
– И подойдут! – уверенно заявил Федор. – Не раз, вот увидишь!
Но меня его предположение только порадовало. Никогда, никогда я не пользовалась успехом у парней. Я просто не знаю, что это такое.
Официант принес наш заказ. Пока он составлял с подноса тарелки, я украдкой глянула на соседний столик. Парни по-прежнему были там. Увидев, что я смотрю на них, дружно заулыбались, восхищенно зацокали и начали посылать мне воздушные поцелуи. Я снова смутилась и отвернулась. И тут же столкнулась с внимательным взглядом деда.
– Может, мне стоит вмешаться? – уточнил он.
– Нет, нет, что ты! – испугалась я. – Они ведь ничего такого не делают!
– Советую оставить их подарок на столе, – сказал он. – Тогда они поймут, что ты не намерена продолжать знакомство.
– Приятного аппетита, – сухо проговорила я и принялась за рыбное блюдо.
Но розу я все-таки решила взять себе. Когда мы закончили обедать и дед расплатился по счету, я встала и сразу направилась к машине, стараясь не обращать внимания на явно огорченные восклицания парней. Федор шел рядом и посмеивался. Но когда нам навстречу попалась еще одна компания парней и они без стеснения начали вразнобой говорить что-то типа: «вау! бьюти! квин! супер!», дед подхватил меня под руку и быстро потащил к автостоянке. Как только мы оказались в салоне, он завел мотор и тронул машину с места.
– Ну и ну! – ворчал дед. – Да я за тобой повсюду с ружьем должен ходить! И как я тебя сейчас одну в город выпущу? Вот же не было печали…
– Не волнуйся! – ответила я, не переставая улыбаться. – Я умею за себя постоять!
– Что-то не заметил, – парировал он. – Шла и млела от такого внимания. Могу себе представить! Ваши-то парни такого бурного восхищения не привыкли выказывать. А тут это в порядке вещей. Так что ты особо не обольщайся. Они тут всем дамам раздают комплименты… так, на всякий случай. А вдруг обломится? – добавил он и рассмеялся.
– Сам такой, – ответила я.
– А то! – согласился дед. – Такова уж наша мужская природа!
Машина вывернула на широкий бульвар. Я с любопытством вглядывалась в прохожих и отметила, что молодежи в городе довольно много. Причем были не только турки, но и европейцы.
– Здесь есть университет, кажется, американский, – сообщил Федор. – Так что в городе не только туристы. Хотя сейчас это место активно раскручивается… я имею в виду вообще Северный Кипр. Но это и понятно. Сами-то ничего не производят, вот и решили за счет туризма выживать. В этом маленьком городе столько отелей, казино и ресторанов, что Лас-Вегас позавидует!
– То-то ты решил именно тут обосноваться! – засмеялась я. – Алла как-то рассказывала, что ты имеешь страсть к игре.
– Ох, Катюшка! Не приведи господи! – погрустнел Федор. – Это ужас что такое! Я ведь угрохал немыслимые деньги на психоаналитика, чтобы избавиться от этого. Много просаживал в казино, непозволительно много… Из-за этого и второй брак развалился. Но сейчас ни-ни! Отвечаю!
– Вот и хорошо! – ободряюще проговорила я. – А то как-то глупо заработанные трудом деньги отдавать просто так!
– Азарт – страшная сила, – тихо ответил он, – и противостоять ей практически невозможно. Это похуже любого наркотика.
Мы выехали из города. Я снова ощущала усталость, после сытного обеда меня разморило, хотелось лишь одного – поскорее оказаться на месте, принять душ и завалиться в кровать. Федор был молчалив и погружен в свои мысли. Помня, что его новый дом за городом, я приготовилась к длительной поездке. Но уже минут через десять мы въехали в поселок, состоящий из белоснежных двух– и одноэтажных вилл. Я с любопытством смотрела в окно, даже пыталась угадать, в которой из них поселился мой дед. Машина остановилась возле показавшегося мне роскошным особняка. Федор быстро открыл ворота, и мы въехали на территорию. Она оказалась совсем небольшой. Он остановил машину возле гаража на два места. Я выбралась из салона и потянулась. Все тело ломило. Нереально синяя вода бассейна, который виднелся возле виллы, манила. Хотелось немедленно в него прыгнуть. Жара стояла немыслимая. Я подняла голову. Небо без дымки и даже маленьких облаков резало глаз кислотным аквамариновым цветом. Солнце было над головой и опаляло мои голые руки.
Федор загнал машину, взял мою дорожную сумку и молча кивнул. Я поплелась за ним. Но как только мы вошли внутрь дома, сразу ощутила свежую прохладу кондиционированного воздуха. Первый этаж состоял из огромной гостиной с камином, пол был выложен крупной плиткой. Слева была расположена обеденная зона и кухня. Они ничем не отделялись от гостиной.
– Пошли, – коротко бросил дед и направился к лестнице.
На втором этаже находились четыре комнаты. Федор кивнул в сторону одной из дверей и сказал, что это его спальня. Остальные оказались свободны.
– Кать, выбирай любую, – предложил он. – Они все уже заранее обставлены самым необходимым. Потом я, конечно, все поменяю. Но пока будем жить в походных условиях.
Он положил мою сумку на пол и скрылся за дверью. А я начала изучать комнаты. «Походные условия» показались мне роскошными. Спальни были выдержаны в разных стилях. Я выбрала «розовую» и втащила туда свою сумку. К моему удивлению, необходимый минимум по местным понятиям – роскошная деревянная кровать с резным изголовьем, пара тумбочек, платяной шкаф с большим зеркалом, обязательный кондиционер, плазменный телевизор, висящий напротив кровати. Весь текстиль был выдержан в одном стиле – розово-цветочном. Это придавало комнате уют. К тому же у меня оказался отдельный санузел с душевой кабиной, что не могло не восхитить. Я быстро выложила свои немногочисленные вещи в шкаф, стянула одежду и встала под душ. Когда ощутила, что полностью охладилась и смыла пот и пыль, завернулась в полотенце и вышла в комнату. Портьеры были задернуты. Я подошла к большому окну и выглянула на улицу. И тут же увидела балконную дверь. У моей спальни был даже отдельный балкон! Я подняла полотенце выше на грудь и вышла на улицу. Вид открывался восхитительный: совсем рядом синело спокойное море, кромка горизонта практически сливалась с таким же синим небом. Приятный сквознячок овевал мое влажное лицо, трепал мокрые волосы. Я полюбовалась какое-то время морским пейзажем и начала изучать двор. Бассейн сверху показался мне не таким уж и большим, дно было выложено разноцветной мелкой плиткой, порадовали белые пластиковые лежаки, сдвинутые неподалеку. Сбоку от дома имелось что-то типа крытой беседки. Огорчило, что двор был даже без намека на зелень, ни кустика, ни цветочка, одни голые плиты. Но я понимала, что озеленение не предусмотрено проектом, что в принципе было правильно. Хозяин украшал свои владения на собственный вкус. Ограда была низкой – обычная кованая решетка.
Я перевела взгляд на соседний участок. Вилла походила на нашу – такая же белая, двухэтажная и компактная, но явно обжитая. Я заметила плющ, начавший заплетать ограду и часть стены, кустики желтоватых цветов, угол бассейна. Возле него в шезлонге полулежал какой-то парень. Увидев его, я сразу натянула полотенце чуть ли не подбородка, хотя он не замечал моего присутствия, так как что-то быстро печатал на ноутбуке. Над парнем был раскрыт большой полотняный зонт, рядом на столике находился кувшин с каким-то желтым напитком.
«Хорошо устроился… киприот, – подумала я, с непонятным раздражением наблюдая за соседом. – Ишь разлегся! И жара ему не помеха!»
Я перегнулась через перила и вгляделась в соседа. Его стройное загорелое тело было повернуто ко мне боком, я видела длинные ноги, раскрытый ноутбук, лежащий у него на животе, черты лица различались с трудом из-за тени зонта, голова была повернута ко мне в профиль. Я видела лишь, что волосы у парня черные, они были забраны в короткий высокий хвост.
«Индеец, блин, – отчего-то развеселилась я. – Только пера в такой прическе не хватает!»
Понаблюдав за соседом еще какое-то время, я вернулась в комнату. И первым делом взяла косметичку. Я настолько не привыкла выходить из дома без макияжа, что даже представить не могла, как можно появиться на людях с «голым» лицом. И хотя я собиралась просто обойти дедовы «владения» и осмотреться, но одна только мысль, что меня может кто-то увидеть без основательного макияжа, вызывала ужас. Я устроилась перед большим зеркалом в стенке шкафа и внимательно себя осмотрела. Зачесанные назад волосы открывали лоб, он был высоким, но его портили прыщи, поэтому я всегда прикрывала их густой челкой. На щеках тоже виднелись высыпания. Правда, моя кожа уже успела немного обгореть, выглядела покрасневшей, поэтому эти недостатки не так бросались в глаза. Я уже выдавила тональный крем на палец, как в дверь постучали. И тут же заглянул Федор.
– Можно? – уточнил он и вошел. – Вижу, душ приняла. Это так освежает! Я тоже первым делом встал под холодную воду. По правде говоря, я решил, что ты сейчас же завалишься спать. После такого-то перелета! А ты, вижу, красуешься возле зеркала? Но, Катя, зачем в такую жару наносить косметику? Не понимаю вас, девушек! К тому же я думал, что пора бы и на пляж сходить, если ты, конечно, не устала.
Я бросила косметичку на столик и села на край кровати напротив деда. Он устроился в кресле.
– Видишь? – нервно поинтересовалась я и указала на свое лицо.
– Вижу, – кивнул он и улыбнулся. – Только что? Пухленькая девчушка!
– Я не про свои толстые щеки! – раздраженно ответила я. – Прыщи!
– Может, раздражение какое-нибудь! – пожал он плечами. – Бывает!
– Раздражение?! – вспылила я. – Мерзкие постоянные прыщи, которые делают меня уродиной!
– Кать, не надо так расстраиваться! – начал он меня утешать. – У девушек такое бывает из-за гормонов.
– Это все из-за шоколада! – пояснила я более спокойно. – Алла отвела меня к дерматологу еще в возрасте двенадцати лет. Тогда они у меня как раз и начали появляться. Врач отправил меня к аллергологу, сделали пробы, выяснилось, что у меня жуткая аллергия на шоколад. Мне вообще его есть нельзя! – выкрикнула я, снова начиная раздражаться.
– Бог мой, девочка! – увещевающим тоном заметил дед. – В чем трагедия-то? Раз причина установлена, почему прыщи все еще портят твои прелестные щечки?
– Я не могу с этим справиться, – тише пояснила я. – После того как мне запретили шоколад и все продукты, его содержащие, у меня развилась самая настоящая шоколадомания. А! Тебе все равно не понять! Я обожаю сладкое! Я жить не могу без пирожных, шоколадных тортов, конфет, муссов и прочего.
– Почему же не понять, – задумчиво произнес Федор. – Я сам подвержен страстям. А шоколад, как я где-то читал, вообще сродни наркотику. Зависимость вызывает, поэтому отказаться трудно. Нужно иметь большую силу воли, а ты, я вижу, привыкла потакать себе. Но это и понятно!
– Чего тебе понятно? – хмуро спросила я.
– Если тебе недодают любви, то ты стараешься хоть как-то баловать себя. И от любимого продукта трудно отказаться. «Меня и так никто не любит, в моей жизни и так мало удовольствий, – рассуждаешь ты, – почему я должна отказывать себе в таком малом, как плитка шоколада? А прыщи? Ну и черт с ними! Замажу тональным кремом. Меня все равно никто не целует!»
Федор замолчал и вопросительно на меня посмотрел. Я растерялась и не знала, что сказать. Раньше я никогда не задумывалась о природе своей ненормальной любви к шоколаду. Но это был словно замкнутый круг. Я четко знала, что мне категорически запрещено есть этот продукт, и все равно нарушала запрет. И снова появлялись прыщи. Я смотрела на себя в зеркало, ужасалась, даже страдала от своего уродства, впадала в отчаяние, и чтобы хоть как-то себя утешить… снова ела шоколад. Так продолжалось вот уже несколько лет. После слов деда я словно прозрела. И тут же появилась решимость с этой секунды даже не смотреть в сторону конфет и пирожных.
– У тебя один выход, – после паузы продолжил Федор, – крепко в кого-то влюбиться. Сразу откажешься от всех вредных продуктов, лишь бы выглядеть на все сто.
– А ты уверен, что я не влюблена? – сорвалось с языка.
Федор внимательно на меня посмотрел и заулыбался.
– Чего скалишься? – начала я злиться.
– Фу, как грубо! – поморщился он. – Конечно, не влюблена! Иначе ты так бы не выглядела! – уверенно добавил он.
Это было новой информацией для размышления. По логике деда получалось, что Ираклия я не люблю. Иначе почему я не то что не могла выдержать хоть какую-то диету, а даже просто отказаться от шоколада, чтобы кожа была чистой. Я знала, что стоит мне не употреблять этот продукт хотя бы две недели, как прыщи проходят сами собой.
«Но это не моя природная лень, – оправдывала я себя. – Вот если бы Ираклий по-настоящему интересовался мной, то я бы точно избавилась и от прыщей, и от лишнего веса! А уж если бы мы были парой, то я бы выглядела на все сто!»
Слегка успокоив себя этими рассуждениями, я вздохнула и глянула на деда. Он улыбался.
– На пляж? – только и спросила я. – Видела с балкона, что море совсем недалеко.
– Вот и отлично! – закивал он. – Море в это время очень приятное, да и не так жарко, как в июле!
– Это ты называешь «не так жарко»? – расхохоталась я. – Но ведь ужас что такое! Солнце так и палит.
– Тебе кажется с непривычки. Через пару дней будешь наслаждаться местной погодой! – пообещал дед. – Как будешь готова, спускайся!
И он вышел из комнаты.
Я сразу схватилась за косметичку. Но уж очень не хотелось на свежее после умывания лицо наносить тональный крем, да и волосы без утяжеляющих их лака и геля легко падали на плечи. Я тряхнула головой, улыбнулась, приблизила лицо к зеркалу и вгляделась в свои серо-голубые глаза. Без подводки их цвет был светлее, но мне сейчас это даже понравилось. Конечно, я выглядела явно невиннее и проще, но меня здесь никто не знал. Перед кем было строить из себя «роковую женщину»? Эта игра сейчас казалась ненужной и в чем-то бессмысленной. Дома я бы ни за что не вышла в таком виде, даже чтобы просто вынести мусор, но здесь! Здесь никому не было до меня никакого дела. И от осознания этой истины стало необычайно легко. Я могу вести себя так, как хочу, ходить в том, в чем хочу. Здесь нет ни этой противной Марты с ее ехидными подружками, ни моих бывших одноклассников с их вечными вопросами: «все никак не похудеешь?», «а ты так никуда и не поступила?», «а ты все еще на работу не устроилась?», «а ты что, так и будешь сидеть на шее у предков?» и так далее. Во двор нельзя было выйти, обязательно с кем-нибудь столкнешься и услышишь подобные замечания. Здесь нет Ираклия, в присутствии которого я всегда «неровно дышу» и покрываюсь противным липким потом.
И я натянула купальник, накинула ситцевый короткий сарафан, сунула ноги во вьетнамки и спустилась во двор. Но Федора пока не было. Я подошла к бассейну, вода выглядела нереально прозрачной, разноцветное дно радовало взгляд красивыми узорами, выложенными из мелкой плитки. Я подумала, зачем нам море, раз есть такой прекрасный бассейн, и решила немедленно окунуться. На одном из шезлонгов лежало большое махровое полотенце, и я двинулась туда. Скинула вьетнамки, с удовольствием ощутив босыми ступнями теплые плиты, и уже хотела сбросить сарафан, как чей-то приятный баритон окликнул меня. Я услышала что-то типа «хай, бэби!» и резко обернулась. У низкой кованой ограды стоял «индеец» – я сразу узнала его по высокому черному хвостику – и мило мне улыбался. Я так растерялась, что ответила на русском:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента