Юлия Шилова. Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

   – Ликвидировать мы всегда успеем, это несложно. Давай-ка попробуем с ним побеседовать и денежки забрать. Может, он просто с виду такой несговорчивый.
   – Ты предлагаешь его похитить с целью выкупа?
   – Нет, пока я ничего не предлагаю. Я просто хочу, чтобы он приехал ко мне на разговор.
   – Чупа, но он сам не поедет. Он даже сотовый отключил.
   – Тогда привези насильно и закрой в подвале.
   – А если стрелять придется?! Его же так просто голыми руками не возьмешь. Рядом с ним человек десять охраны ходит…
   – Стрелять не надо. Охрана же с ним дома ночью не спит. Нужно проникнуть в его квартиру и ждать там.
   – В принципе, ты права, у него как раз жена с сыном в отпуск улетели. Он сейчас один живет. Самый подходящий момент для того, чтобы с ним поговорить.
   – Конечно, возьми серьезного домушника, Влада, например. Он работает профессионально, может любой сейф открыть. Пусть он пробьет квартиру, и приступайте к своей работе. Запомни: стрелять в крайнем случае. Как только его возьмете – сразу ко мне в подвал. Я с ним побеседую. Мы ему ставку не уменьшим, а значительно повысим. Если откажется платить, тогда ликвидируем. Будем искать на его место более сговорчивого.
   Как только Гарик ушел, я вышла из дома и поискала глазами Бульдога. Он сидел рядом с беседкой и читал газету. Я подошла и положила на газету свою ладонь. Он поднял глаза и безразлично посмотрел на меня.
   – Еще скажи, что ты меня не хочешь!
   Бульдог покраснел и что-то пробурчал себе под нос.
   – Так ты меня не хочешь? – повторила я.
   – Я на работе, – произнес он.
   – Я думала, что после нашего разговора в машине тебе в голову не полезет бульварная пресса, но, наверное, ошиблась. Ты читаешь с большим воодушевлением.
   – Потому что в машине ты сморозила такую глупость, что мне даже не хочется про нее вспоминать. Я просто хочу, чтобы ты меня уволила.
   – Ты что, подыскал себе новое тело, которое бы тебе хотелось охранять?
   Бульдог не ответил на мой вопрос и опять уставился в газету. Я выхватила ее и разорвала пополам. Затем взяла его за подбородок и почти грубо спросила:
   – Ты что, меня не услышал?! Я не люблю повторять дважды. Нельзя игнорировать то, что я говорю.
   – Что ты хочешь, Чупа? – Бульдог убрал мою руку. – Что ты бесишься? Я тебе не дешевый жиголо, поэтому не надо на меня наезжать.
   Я наклонилась к нему так близко, что его лицо уткнулось мне в грудь. Услышав его тяжелое дыхание, я тихонько прошептала:
   – Жду тебя сегодня в час ночи. Дверь будет открыта.
   Бульдог ничего не ответил, но зато покраснел до самых ушей.
   – Все будет нормально, не переживай, – подмигнула я и, плавно покачивая бедрами, направилась к дому.
   Затем я позвонила Юльке. Та жутко обрадовалась и пообещала на днях обязательно нагрянуть ко мне.
   – Ты ошибаешься по поводу Бульдога, – попыталась заверить я подругу. – Это такая преданная псинка. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он втрескался в меня по самые уши.
   – Будь осторожна, Чупа, – не унималась Юлька.
   – Юлька, ты меня уже утомила. Ты согласна подозревать всех, кого только можно и нельзя. Бульдог мне как друг, понимаешь? Он мне дорог. Он намного больше, чем телохранитель.
   – Знаешь один афоризм?
   – Какой?
   – Вольтер сказал: «Боже, спаси меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь».
   – Если следовать этому, то получается, что беды можно ждать и от тебя. Ведь ты же мой самый лучший друг.
   – Ерунда. От меня можешь ничего не ждать. Из любого правила бывают исключения. Так вот: я и есть твое исключение. Просто самые страшные беды приходят от тех, кому доверяешь.
   – Ладно, давай оставим этот вопрос открытым. Я постараюсь разобраться в нем сама.
   – Чупа, ты не просто женщина. Ты имеешь деньги, власть и красоту. Два первых аргумента раздражают многих людей. Ты просто обязана себя беречь и быть крайне осторожной. Мужчины не могут с тобой жить под одной крышей и спокойно тебя любить, потому что ты слишком совершенна для них. Ты совершенна во всем, что бы ты ни делала и как бы ты ни выглядела. Мужчины боятся таких женщин, понимаешь? Вот предложи тебе сейчас роль обычной матери и жены человека со средним достатком, – да я уверена, что ты никогда не согласишься на такую роль. Потому что это не твое. Ты всегда и всего достигала сама. Ты суперсильная женщина – таких единицы. Ты привыкла властвовать и не выпустишь власти из рук до самой смерти. Мне незнакомо чувство власти, а ты им упиваешься.
   – Я бы этого не сказала, – усмехнулась я. – Ты тоже умеешь властвовать над мужчинами.
   – Да, но только как над самцами. Ты же властвуешь по-другому. Ты порабощаешь их как людей, а это совсем не то, что умею я. Даже Фома тебя боялся и именно по этой причине гулял от тебя по-черному. До тебя он был личностью, а встретил тебя – и стал просто ничтожеством. Ты поработила его мозг и сделала его дерьмом.
   – Это не я поработила его мозг, а кокаин, и то неизвестно, так ли уж они порабощены. Тот маскарад, который произошел совсем недавно с его похоронами, заставляет меня в этом усомниться. Ладно, давай, а то уже телефон горячий.
   Я положила трубку и на минуту задумалась. Почему Юлька так упорно не хочет доверять Бульдогу? Может быть, это ревность? Она ведь не слепая, видит, что между нами назревает роман, и жутко ревнует. А ближе и дороже меня у нее никого нет. Скорее всего, она просто боится, что я полностью отдамся своему увлечению и времени для нее совсем не останется. Вот глупая! Когда это бывало, чтобы я забыла про все на свете.
   Сегодня у меня отличное настроение, и я не прочь пошутить с Бульдогом – уж больно он серьезный в последнее время. Ближе к часу ночи я расстелила постель и положила туда резиновую куклу ростом с меня. Эту игрушку Фома купил в секс-шопе, когда наш роман только начинал развиваться. Мы прекрасно ладили и хотели хоть как-то разнообразить нашу сексуальную жизнь. В тот день мы набрали всяких цепей, плеток, масок и увидели куклу. Она была как живая – с открывающимся ртом, красивой грудью и настоящими женскими гениталиями.
   Мы попросили продавца ее надуть и показать в рабочем состоянии. Другие покупатели смотрели на нас с издевкой, но мы плевали на мнение окружающих.
   Смеясь, Фома примерил ее на себя. В тот момент я подумала, что наши люди страшно закомплексованы. Если они и заходят в секс-шоп, то краснеют и боятся посмотреть в глаза продавцу. Про то, чтобы попросить показать, как работает тот или иной прибор, просто не может быть и речи. Покупают в основном легкие эротические кассеты и презервативы, на большее не хватает ни фантазии, ни смелости. Другое дело, когда в секс-шоп заходит иностранец, он радуется, как ребенок, и загоняет продавца до такой степени, что тот будет мечтать о том, чтобы назойливый покупатель поскорее ушел. Иностранцу хочется посмотреть и попробовать все. Уж в чем в чем, а в острых ощущениях они не привыкли себе отказывать. Наши женщины и того хуже. Если забегут в секс-шоп, то тысячу раз оглянутся, не дай бог кто-нибудь их увидит из знакомых. А в самом магазине шарахаются от каждого шороха и боятся посмотреть в глаза другим посетителям. По нашим дурным меркам, в секс-шоп может прийти только отъявленная проститутка, а добропорядочным леди в такие заведения ходить не положено. Только непонятно почему. Можно подумать, что добропорядочной леди не хочется заниматься сексом.
   Так вот, положив резиновую куклу к себе на кровать, я накрыла ее одеялом. Сама же спряталась в ванную комнату, оставив себе небольшую щелку для того, чтобы было удобно наблюдать за происходящим. Бульдог появился ровно в час. Он осторожно прошмыгнул к кровати и почти шепотом спросил:
   – Чупа, ты спишь?
   Ответа не последовало. Тогда он снял пиджак и аккуратно повесил на стул. Постояв еще пару минут, переминаясь с ноги на ногу, развязал галстук и расстегнул рубашку.
   – Чупа! – позвал он уже громче и растерянно посмотрел на кровать. Естественно, ответа не последовало.
   Постояв еще с минуту, Бульдог снял брюки и повесил на стул. Оставшись в тоненьких плавках, в которых рельефно выделялось его мужское достоинство, он осторожно прилег на краешек кровати и сунул руку под одеяло. Понятно, что ничего, кроме теплой резины, он нащупать не мог, поэтому тут же подскочил как ошпаренный и скинул одеяло с кровати.
   – Вот сука…
   Я молча проглотила оскорбление, прозвучавшее в мой адрес, и вышла из ванной.
   – Привет, Бульдог! А ты что здесь делаешь?
   Бульдог был похож на вареного рака. Он покраснел так сильно, что я даже испугалась. Казалось, еще немного – и мой телохранитель сгорит у меня на глазах.
   – Тебе плохо, дорогой? – участливо спросила я.
   – Хорошо… – пробурчал он и стал дрожащими руками натягивать брюки.
   – Ты обиделся?
   – Нет. Ты всегда так остроумна.
   Когда Бульдог повернулся ко мне задом и уже почти натянул штаны, я заметила небольшой ценник, прикрепленный к его плавкам.
   – Ты ценник на плавках забыл отодрать.
   – Что? – не понял он.
   – Готовясь к встрече, ты натянул новые парадно-выгребные плавки, а ценник срезать забыл.
   Бульдог застыл на месте, смешно вытянув шею, пытаясь увидеть свою задницу.
   – Чтобы увидеть ценник, тебе лучше снять трусы, – посоветовала я, – шея у тебя, к сожалению, коротковата. Хочешь – я возьму ножницы и отрежу его, а хочешь – так и ходи. Мне, собственно, разницы нет. Это я так, по-дружески тебя предупредила.
   – Спасибо. Я сам, – пробурчал Бульдог и застегнул ширинку.
   Схватив рубашку и пиджак, он выскочил из комнаты как ошпаренный.
   – Завтра утром поедем по делам! – крикнула я ему вслед, но он, наверное, уже ничего не слышал и не видел.
   Бедный Бульдог! Представляю, что творится у него в голове и какими словами он материт меня в данный момент. Даже жаль мужика. Я увидела его в плавках и так сильно захотела. Представляю, что было бы, если бы он был без плавок…
 
   Утром я вышла во двор с сотовым телефоном в руке и попыталась отыскать Бульдога. Неожиданно телефон зазвонил. Это был Гарик.
   – Чупа, я тебя не разбудил?
   – Нет, ты можешь звонить в любое время дня и ночи. Говори, что случилось.
   – Этот коммерс у нас.
   – Молодцы. Я надеюсь, все обошлось без кровопролития?
   – Само собой. Мы дождались его дома и так тихонько вывели и усадили в машину, что ни одна живая душа не видела.
   – Молодцы, – похвалила я.
   – Короче, мы едем к тебе.
   – Я думаю, что у вас хватило ума завязать ему глаза.
   – Обижаешь. Мы это сделали, когда выводили его из подъезда. Он даже не имеет представления, в какой машине его везут.
   – Отлично. Развяжете только в подвале и не забудьте приковать наручниками к батарее.
   – Само собой. До встречи.
   – До встречи. – Я повесила трубку и подошла к одному из охранников.
   – Где Бульдог?
   – Не знаю, я его сегодня вообще не видел.
   – Он что, не ночевал?
   – Понятия не имею. Могу сходить в его комнату узнать.
   – Не надо. Я сама схожу.
   Я направилась в комнату, где обычно ночевал Бульдог.
   Дверь оказалась незапертой. Бульдог лежал на кровати, широко раскинув ноги, и угрюмо смотрел в потолок. Я села на стул, закинув ногу на ногу.
   – Почему ты не вышел на работу?
   – Потому что я больше на тебя не работаю.
   – Что ты сказал?!
   – Что слышала.
   – Как ты смеешь со мной так разговаривать!..
   Я не успела договорить, как Бульдог подскочил с кровати, закрыл дверь на ключ и сгреб меня в охапку. Я попыталась сопротивляться, но это не принесло особых результатов. Весовые категории у нас были, естественно, разные, и я сама не поняла, как очутилась под Бульдогом.
   Такое хамство и наглость взбесили меня настолько, что я со всей силы ударила его по голове. Он даже не сморщился и продолжал расстегивать пуговицы на моем халате. От нежных поцелуев и ласк тело размякло, я почувствовала дикий зов плоти.
   – Я хочу тебя, хочу, ну почему же ты медлишь? – прошептала я.
   Бульдог целовал меня так страстно и нежно, что я больше не могла терпеть.
   – Ну, Бульдог, пожалуйста. Я хочу тебя.
   – Меня зовут Макс. – Он слегка укусил меня за мочку уха, и я застонала.
   – Макс, не мучай меня…
   Бульдог стал целовать меня еще яростнее.
   – Да трахни же ты меня наконец, – разозлилась я и попыталась стянуть с Бульдога штаны.
   Я почувствовала, что в любой момент могу потерять сознание, а мое желание переросло все границы и пределы. Бульдог встал с кровати, поправил свои брюки и принялся надевать рубашку, не обращая на меня никакого внимания.
   – Ты что? – удивилась я.
   – Ничего. Просто я тебя не хочу.
   – Что ты сказал?!
   – Я не хочу тебя. Ты не возбуждаешь меня как женщина. По-моему, ты сама мне не раз говорила, что ты не женщина.
   – А кто?
   – Конь в пальто, – огрызнулся Бульдог, открывая дверь.
   – Ты уволен.
   – Хорошо. – Бульдог подошел к шкафу, достал сумку и покидал в нее несколько костюмов вместе с вешалками. Затем он встал у двери и печально посмотрел на меня.
   Я застегнула халат и подошла к нему:
   – Ты ждешь расчета?
   – Нет. Мне не нужны твои грязные деньги.
   – Боже мой, можно подумать, что деньги бывают чистыми.
   – Прощай. – На глазах у Бульдога были слезы.
   – Прощай.
   Бульдог вышел из дома и направился к беседке. Там были Гарик и еще несколько пацанов. Бульдог пожал им руки и со всеми попрощался.
   Я стояла на ступеньках, молча наблюдая за тем, как он открыл дверь своей машины, бросил сумку на заднее сиденье и сел за руль. Когда машина отъехала, я подошла к Гарику и поздоровалась с ним.
   – Чупа, ты что, Бульдога уволила?
   – Нет. Он просто взял выходной.
   – Странно. Он с нами со всеми попрощался.
   – Наверное, он просто немного попутал. Такое бывает, когда ночью плохо спишь. Ну что, коммерс в подвале?
   – В подвале, – гордо ответил Гарик.
   – Пошли.
   Мы спустились в подвал, который братва шутя называла «камерой пыток». Прямо на холодном полу сидел интересный мужчина в дорогом костюме и шикарном галстуке. Его руки были прикованы к батарее, на лбу выступил пот.
   Я села на стул и попросила Гарика подождать за дверью. Когда Гарик вышел, я улыбнулась и чуть слышно произнесла:
   – Привет! Тебе у нас нравится?
   Мужчина испуганно посмотрел на меня и быстро проговорил:
   – Ты работаешь в этом доме? Помоги мне отсюда сбежать. Я тебе хорошо заплачу. У меня есть много денег. Я дам столько, сколько ты захочешь…
   Я задумалась:
   – У тебя и вправду много денег?
   – Много, – быстро закивал мужчина. – Именно поэтому я здесь. Я дам тебе тысячу баксов. Только помоги.
   – Ты что, спятил! За тысячу баксов ты здесь сдохнешь.
   – Сколько ты хочешь?
   – Сто тысяч.
   – Что?
   – Сто тысяч – и я могу тебе помочь.
   – Ты в своем уме?
   – Вроде бы да.
   – Тогда позвони моим товарищам или в отдел по борьбе с организованной преступностью и скажи, где я нахожусь.
   – Сколько я буду за это иметь?
   – Полторы тысячи.
   – Ты что, совсем дурак или им прикидываешься?
   – А сколько ты хочешь?
   – Я же тебе русским языком сказала: сто тысяч.
   – Ты сумасшедшая!
   – Сколько ты платишь в месяц своим крышевым?
   – Я им больше ничего не плачу.
   – Хорошо, тогда скажи, сколько ты им платил?
   – Десять тысяч долларов ежемесячно.
   – В принципе, это не такая уж большая сумма для птицы твоего полета. Теперь ты будешь платить пятнадцать тысяч – первого числа каждого месяца. А сто тысяч – это штраф за то, что захотел работать самостоятельно, нанял кучу охраны и не очень хорошо обошелся с моими мальчиками.
   – Да кто ты такая, чтобы ставить мне свои условия?!
   – Веди себя поспокойнее. Я не привыкла, чтобы со мной разговаривали таким тоном.
   – Я вообще не желаю с тобой разговаривать. Иди и занимайся по хозяйству. Я требую главного! Кто здесь самый старший?!
   – Дурак! Ты, наверное, еще не въехал, куда попал. Что ты можешь требовать, если через несколько часов сдохнешь! Ты хотел узнать, кто старший? Ты видишь его перед собой. Скажу прямо, что о тебе у меня складывается не самое лучшее впечатление. Я вот на днях думала, что мне с тобой делать: ликвидировать и поставить на твое место более сговорчивого коммерса или же оставить тебя в живых. Знаешь, прежде всего мне захотелось увидеть тебя, а теперь, когда мы встретились, я решила, что для такого хорька, как ты, самым справедливым, пожалуй, будет первый вариант.
   – Ты хочешь сказать, что ты главная у этих отморозков?
   – Мне не нравится, как ты называешь моих мальчиков. Когда ты бегал с голой задницей и по уши залез в долги, то просил у этих отморозков деньги. Они спасли тебе жизнь, дали денег и помогли быстро и спокойно раскрутиться.
   – Но я же вернул им деньги.
   – Этого мало. Ты же не кредит в банке брал, а взял деньгой у криминальной группировки. Улавливаешь разницу?
   – Улавливаю, – вздохнул мужчина.
   – Вас, коммерсов, потому и колпашат, что вас жадность губит. Тебе хорошо известно, что коммерсант не может работать без крыши. Это как в налоговой. Заплати налог – и спи спокойно. Ты сам знал, на что идешь, когда обращался к моим мальчикам за помощью. Просил защиты, просил покровительства, просил помочь деньгами. Все это ты получил. В то время ты еще ездил на ржавой «копейке» и снимал квартиру на Литейном. Теперь же ты имеешь «шестисотый», жена твоя – новенький «форд» и пятикомнатную квартиру. Быстро же ты все забыл… В общем, посиди подумай, где взять сотку баксов штрафа за твой косяк, а когда надумаешь – скажешь мне.
   – Но у меня нет таких денег!
   – Конечно, у кого они есть? Но тогда и у меня нет возможности оставить тебя в живых.
   – Мне нужно подумать.
   – Это другой разговор. Я тебя не тороплю.
   Из подвала я отправилась наверх.
   – Ну что, – встретил меня Гарик.
   – Пусть найдет для нас сотку баксов, а дальше посмотрим, что с ним делать. Ничего, посидит, прочухается, а то привык на Канарах отдыхать. Теперь пусть немного позагорает на нашем курорте.
   Переговорив с пацанами, я вернулась в свою комнату и позвонила Юльке:
   – Послушай, Юлька, ты можешь ко мне сегодня приехать?
   – Что-нибудь случилось?
   – Да, я бы хотела, чтобы мы сегодня с тобой съездили в стриптиз-бар «Три шестерки».
   – С каких это пор ты стала ездить в такие заведения?
   – Там танцует подруга Бульдога. Я думаю, что сегодня вечером он будет там.
   – На кой черт он тебе сдался?
   – Понимаешь, я сегодня его уволила, а теперь хочу ему сказать, что он вновь принят на работу.
   – Послушай, Чупа, не проще ли подыскать другого профессионального телохранителя?
   – Нет, я хочу именно его. Наши отношения стали портиться с тех пор, как ты внушила мне эти дурацкие подозрения. Бульдог чист, как кленовый лист, и мне стыдно, что я его подозревала. Так ты поедешь?
   – А куда мне деваться, конечно поеду. Ты, подруга, кажется, влюбилась, и никто не сможет контролировать твои чувства лучше, чем я. Хотя на любовь это не похоже. Скорее всего, ты просто давно не была с мужчиной.
   – Тогда решено. Давай встретимся ровно в десять вечера у входа в бар.
   Положив трубку, я решила хоть как-то снять нервное напряжение. Достав из бара виски «Блэк Велвет», я с удовольствием налила себе рюмку до краев. Нужно немного расслабиться. В «Три шестерки» поеду с водителем, сама за руль не сяду. Это мое самое любимое виски. Оно производится из отборного зерна, выращенного в центральных районах Канады. Выдерживают его в небольших дубовых бочках и разливают в бутылки под строгим контролем правительства. Это чудеснейший напиток, и слава богу, что наши народные умельцы пока еще не научились делать суррогат. «Блэк Велвет» я всегда отличу от любого другого виски. У этого напитка бархатистый вкус, подтверждающий его название. Выпив пару рюмок, я закрыла глаза и постаралась немного вздремнуть.

Глава 5

   Без пятнадцати десять я подъехала к бару и стала ждать Юльку. С водителем разговаривать особо не хотелось, поэтому мне ничего не оставалось, как молча уставиться в окно. Машины, принадлежавшей Бульдогу, нигде не было, и это наводило на мысль о том, что в данный момент его здесь нет.
   Юлька появилась ровно в десять. Удивленно посмотрев на меня, она спросила:
   – Чупа, ты что, одна?
   – С водителем.
   – И все?
   – Вроде все.
   – Тебе что, трудно было взять кого-нибудь из охраны?
   – Да ну, мне иногда хочется побыть одной.
   – Во дела! Это ты зря. Сегодня мне придется побыть твоим телохранителем.
   Мы зашли в бар и сели за столик.
   – Ну, где же твой Бульдог?
   – Что-то нет, – вздохнула я.
   – А ты уверена, что он вообще сегодня объявится?
   – Хрен его знает. Посидим часок да свалим.
   Мы заказали по коктейлю и стали смотреть на танцующих девушек. Девушки постепенно обнажались, снимая сверхсексуальные детали женского белья. Это вызывало шумный восторг у публики, которая, дико визжа, хлопала в ладоши.
   – Неприятный здесь народ собрался, – вздохнула я. – Мне вообще не нравятся заведения такого рода. – Заметив официанта, я махнула рукой, подзывая его к себе. – Какую из этих девочек зовут Дашей?
   – Вон ту, крайнюю справа.
   – Благодарю.
   Я оценивающе окинула взглядом танцующую девушку и пришла к выводу, что она довольно-таки ничего. Молоденькая, симпатичная, с неплохой фигуркой.
   – Вон та спит с Бульдогом, – показала я Юльке.
   – Я ей не завидую, – вздохнула она, с любопытством разглядывая молоденькую стриптизершу.
   Случайно посмотрев на входную дверь, я вздрогнула от неожиданности. В зал ввалился в стельку пьяный Бульдог. Рубашка была расстегнута, брюки приспущенны. Дойдя до сцены, он сел за свободный столик и заказал себе бутылку водки.
   – В таком виде мы с тобой его еще не видели. Похоже, что его выбило из колеи сегодняшнее увольнение, – еле слышно прошептала Юлька.
   – Сиди здесь и жди меня.
   Я поправила прическу и пошла к столику, за которым сидел Бульдог. Увидев меня, он вытаращил глаза и несколько раз их протер.
   – Тебе не приснилось – это я.
   – Чупа, а тебя каким ветром сюда занесло? Не знал, что тебя интересует стриптиз.
   – Тебе хорошо известно, что стриптиз меня интересует меньше всего. Я приехала сюда только из-за тебя.
   – Надо же! И за что я удостоен такой высокой чести?
   – Я хотела тебя предупредить, что с завтрашнего дня ты вновь принят на работу.
   – Это что, в насильственном порядке?
   – Я думаю, что ты выйдешь на работу добровольно.
   Неожиданно к столику подлетела возбужденная Юлька.
   – Чупа! Мне надо уехать!
   – Что случилось?
   – Витька позвонил. Что-то дома случилось, а что – не говорит. Я на час отлучусь. Ты посиди без меня.
   – Позвони мне, как доберешься, а за меня не переживай, меня Бульдог проводит.
   Юлька подозрительно покосилась на пьяного Бульдога:
   – Чупа, ты в этом уверена?
   – Не переживай, я сдам Чупу пацанам в полной сохранности, – ухмыльнулся Бульдог.
   – Поезжай домой и никуда сегодня больше не дергайся. Со мной все будет в полном порядке. Только обязательно мне позвони. Я должна знать, что ничего серьезного не произошло.
   – Договорились.
   Юлька ушла, а я, заглянув Бульдогу в глаза, положила ладонь на его руку. Бульдог спросил:
   – Ты что, совсем одна приехала? А где охрана?
   – Я здесь только с водителем.
   – Но это же безумие! Тебя пытались убить, а ты ездишь с одним водителем.
   – Ты же меня бросил…
   – Я тебя не бросал. Ты сама меня уволила.
   – Мне казалось, что ты был не против.
   – Слово хозяина – закон, – криво ухмыльнулся Бульдог, бросив на меня оценивающий взгляд.
   – А ты знаешь, что на хозяев так не смотрят.
   – Знаю, – улыбнулся Бульдог и похлопал меня по плечу. – Ты что будешь пить?
   – Я бы не отказалась от виски.
   – Ты же любишь «Черный бархат», а я не уверен, что в этой забегаловке есть столь изысканные напитки.
   Бульдог подозвал официанта, но тот отрицательно покачал головой.
   – Здесь твои барские замашки никому не нужны. Давай что-нибудь попроще.
   – Тогда закажи что-нибудь на свое усмотрение, – махнула я рукой.
   – Договорились.
   Когда официант отошел от столика, я укоризненно посмотрела на Бульдога и в сердцах бросила:
   – Видок у тебя – нарочно не придумаешь… Никогда не видела, чтобы ты выглядел подобным образом.
   – Я и сам себя таким никогда не видел.
   Официант принес два незамысловатых коктейля и поставил перед нами.