Забирко Виталий. Слишком много приведений

   - Что же это, граждане хорошие, делается?! - возопил краб. - Как что, так он сразу швыряется! То мною, то инвентарем. Я в суд подам!
   - Не успеешь! - пообещал я. - Сварю.
   - Ой-ей-ей! Напугал... - захорохорился краб, но на всякий случай бочком пододвинулся к Рыжей Харе. - Я, между прочим, и так уже красный!
   Однако ожидаемой защиты он не получил.
   - Заткнись, - ласково посоветовала ему Рыжая Харя. - Иначе я тебя в сыром виде под пиво употреблю.
   Краб присел, испуганно подобрав под себя лапы.
   - Никто меня не любит... - еле слышно забормотал он хнычущим голосом. Каждый съесть норовит...
   - Любит, любит, - успокаивающе похлопала его по панцирю девица. - С укропом и под майонезом...
   Компания за столом оскорбительно рассмеялась.
   - Присаживайся, - повторила приглашение Рыжая Харя и пододвинула к столу невесть откуда взявшийся стул.
   - Нет, - помотал я головой. - Пойду умоюсь.
   Поднявшись с дивана и ни на кого не глядя, я обогнул стол и направился в ванную комнату. Включил холодный душ и, подставив голову, долго стоял, наклонившись над ванной, . пока от холода не заломило в висках. Выключил воду, вытер волосы полотенцем и посмотрел в зеркало. Мой вид, на удивление, оказался вполне сносным. Небольшая щетина да затянувшаяся ранка на подбородке от ножа ночного налетчика - вот, пожалуй, и все. Ни похмельной опухлости лица, ни мути в глазах...
   "Голубеньких глазах", - с сарказмом передразнил про себя полуголую девицу. Мне вдруг почему-то вспомнился глупый новомодный шлягер в стиле "рэп". Бритоголовый юнец, извиваясь на сцене, речитативом выкрикивал в публику:
   Для-то-го-что-бы-по-ве-рить,
   Слиш-ком-мно-го-при-ви-де-нии!
   Группа сопровождения хрипло подхватывала:
   Йо-хо-хо-хо! И бутылка рому!
   Расчесываясь, я прислушивался к тому, что делается в комнате, но оттуда не доносилось ни звука. Странно в общем-то, самое время им сейчас заорать нестройными голосами знаменитый припев пиратской песенки Стивенсона. Весьма подходящая ситуация. Неужели ушли незваные гости?
   Как же, размечтался! Черта с два ушли. Меня ждали. Причем, как мне показалось, ждали, застыв в тех самых позах, в которых я их оставил. А когда появился из ванной комнаты, они и ожили. Даже померещилось секундное запоздание "оживания" застывшей картины.
   - Так что, красавчик, сыграем? - настырно полюбопытствовала девица, нагло глядя мне в глаза. Она выпятила грудь, и два темных соска раскосо уставились на меня стволами крупнокалиберных пулеметов.
   Красивая у нее была грудь, будто нарисованная. Даже слишком красивая, словно у статуэтки, потому и казалось, что от нее веет холодом. У Люси грудь была меньше, но теплая, живая, со стучащим под ней сердцем...
   Я мотнул головой, отгоняя бередящее душу воспоминание. Забыть о Люсе нужно как можно скорее. Ни к чему хорошему это не приведет.
   Три с половиной пары глаз выжидательно смотрели на меня.
   - Какие ставки? - хмуро спросил я. Похоже, от незваных визитеров так просто не отделаться и придется принять их условия.
   - А кто во что горазд. Кто на деньги, - девица кивнула на горку золотых монет, - а я на раздевание.
   Она зазывающе заерзала на стуле, и ее грудь заколыхалась.
   - А во что?
   - В покер, милый, в покер.
   - Нет уж, в дебильные игры не играю.
   Рыжая Харя присвистнула, удивленно взглянула на меня и веером пустила колоду карт с ладони в ладонь. Как заправский крупье, хотя по виду огромных волосатых лап трудно было ожидать такого искусства.
   - Тогда во что желаете, сударь?
   - В преферанс.
   - Это дело! - радостно согласился краб, довольно потирая клешни.
   - Воля ваша, - кивнула Рыжая Харя.
   Каратист встретил известие о новой игре без каких-либо эмоций, зато брови девицы недоуменно взлетели, она наморщила лобик.
   - В преферанс? - переспросила она и надула губы. - А куда это?
   - Дура! - гаркнул краб. - Тебе бы только размножаться внутриутробным способом!
   - Не всем же икру метать, - парировала девица.
   - Ты не умеешь играть в преферанс? - удивленно спросила Рыжая Харя.
   - Не-а. Только в покер обучена.
   - Тогда катись отсюдова! - возопил краб. - Нас как раз четверо, а пятый игрок - под стол!
   Девица поняла его слова буквально. Она встала и завиляла бедрами, ладонями поддерживая грудь. Видимо, игрок в покер из нее был никудышный, поскольку на теле остались лишь узенькие полупрозрачные трусики и чулки.
   - Мальчики, ну зачем же так сразу - под стол, - воркующим контральто пропела она. - Я больше привыкла на столе...
   Она томно продела ладонью по животу, щелкнула резинкой трусиков.
   - Между прочим, у меня там кое-что интересное осталось...
   - Сгинь! - рявкнула Рыжая Харя.
   Лицо девицы оскорбленно вспыхнуло, будто от пощечины.
   - Что-то ты, монстр, много на себя берешь! - зло процедила она. Ладно, мы с тобой в другом месте поговорим...
   И она исчезла. Испарилась вместе с дымом в комнате и полной окурков пепельницей.
   - Ух... - с облегчением проронил краб. - Сдыхались! Садись, чего столбом стоишь? - прикрикнул он на меня.
   Я сел и окинул взглядом основательно замусоренную столешницу. Три колоды карт россыпью, полупустые бутылки, стаканы, тарелки с объедками... По всему видно, что играли здесь в свое удовольствие.
   Рыжая Харя перехватила мой взгляд.
   - Освежим стол, - понимающе предложила она. Нагнувшись, она извлекла из-под стула громадную холщовую суму и широким жестом смела в нее все со столешницы. Будто мокрой тряпкой прошлась, и стол заблестел неестественной чистотой, какой у меня в доме отродясь не было. Посуда с грохотом посыпалась в суму, и создалось впечатление, что дна у этой сумы нет. Звук из нее долетал, будто из мусоропровода.
   Тем временем каратист вытащил из-под своего стула аналогичную суму и, запуская в нее по плечо руку, начал выставлять на стол бутылки: водку, пиво, джин, коньяк, тоник.
   - "И бутылку рому..." - непроизвольно вырвалось у меня.
   - Хочешь рому? - спросил каратист, шаря рукой в суме.
   - Нет-нет! - поспешно открестился я, словно от нечистой силы. Не хватало, чтобы за ромом последовал пресловутый "сундук мертвеца". Видел прошлой ночью нечто подобное в переулке Хацапетовки, и еще раз лицезреть не было никакого желания.
   - Как хочешь, - пожал плечами каратист и стал извлекать из сумы тарелки с бутербродами: с салями, сыром, красной икрой... Выставив на стол тарелку с копченой севрюгой, каратист замешкался и покосился на краба.
   - Chatka доставать? - с сомнением спросил он.
   - Еще чего!!! - не своим голосом заорал краб. - Тогда уж и человечинку в ломтях, но непременно с душком! Люблю человечинку с душком!
   Меня передернуло.
   - Слушай, - сказал я Рыжей Харе, - брось его в свой мешок, пусть там тарахтит. Мы и втроем пулю распишем.
   - Хватит! - командирским тоном оборвала наше препирательство Рыжая Харя. - Вы что, на кон свою жизнь ставить будете?
   Она исподлобья посмотрела на нас с крабом единственным глазом. Нехороший был взгляд, кровожадный, и я стушевался.
   - Мы так не договаривались... - пробормотал я.
   - Тогда подо что?
   - Под деньги.
   - А они у тебя есть? - ехидно поинтересовался краб. - Проверь-ка у него наличность, - подзуживая, обратился он к Рыжей Харе.
   Я молча выложил на стол пачку долларов.
   - Хорошо, - кивнула Рыжая Харя. - Играем по доллару вист. Сдаю на туза.
   - Ну нет! - Теперь уже я возмутился. - А где ваша наличность?
   К моему удивлению, троица беспрекословно выложила на стол по пачке купюр, извлекая их из воздуха. И это мне очень не понравилось. Протянув руку, я взял ближайшую пачку и оказался прав в своих подозрениях. Подделка оказалась настолько грубой, что ее было видно невооруженным взглядом.
   - Ребята, - я швырнул пачку на стол, - с вашими долларами только в сортир ходить, хотя и там применение вряд ли найдется. Бумага грубовата.
   - Не задирайся! - опять загоношился краб. - Мы под них играем, и нормально. А его, видите ли, не устраивают!
   Рыжая Харя молча взяла мои доллары, сверила со своими.
   - Золото устроит? - спросила она, возвращая пачку.
   - Показывай.
   Рыжая Харя высыпала передо мной горсть монет. На зуб я пробовать не умею, но по весу - каждая весила граммов по двести, - было похоже, что это все-таки золото.
   - Сколько вистов одна монета? - поинтересовался я для приличия.
   - Тебе что, повылазило?! - возмутился краб, ерзая на месте и щелкая надкушенной клешней. - Не видишь, на каждой монете написано "One dollar"?!
   - Ну-ну, - саркастически хмыкнул я.
   Монеты были неправильной формы, а чеканка настолько корявой, что вместо обозначения номинала "One dollar" гораздо естественней смотрелось бы "Uno piastre". Похоже, желтым кругляшкам была та же цена, что и предъявленным ранее бумажным купюрам. Впрочем, что я теряю? В конце концов, настоящие доллары я выиграл на бегах с помощью Рыжей Хари... Пора и долг отдавать. Как пришли деньги, так и уйдут.
   - Согласен, - кивнул я, и игра началась. По центру стола желтым светом загорелся квадрат расчерченной пули, и перед каждым игроком стали из ничего возникать карты. Один к одному, как в компьютерной версии, только вот игроки, сидящие напротив меня, были вполне натуральными. Или наоборот? Сместилось в голове восприятие действительности, и разобрать, где фантасмагория, а где реальность, мне давно было не под силу.
   Первый круг я пропасовал даже на хорошей карте, больше приглядываясь к игре и умению партнеров, и все понял. Известны были им и прикуп, и что у кого на руках.
   - Нет, ребята, так не пойдет, - сказал я, когда пришла моя сдача. Виртуальными картами играть не буду. Они у вас крапленые.
   Я достал из ящика стола свою заслеженную колоду и листок бумаги. Аккуратно перенес на листок данные пули, положил его по центру стола и стал раздавать.
   Пластиковые карты повергли моих партнеров в состояние ступора. Они долго их разглядывали, недоуменно переглядывались, разве что на зуб не пробовали.
   - Это черт знает что! - возмутился за всех экспансивный краб.
   - Как хотите, - пожал я плечами. - Либо играем по-моему, либо - никак.
   - Ладно, - с сомнением в голосе проговорила Рыжая Харя. - Пусть будет по-твоему... - И закончила загадочной фразой: - Надо же нам когда-то учиться.
   Мы начали, и тут мне поперло. Как в анекдоте. Оказалось, что мои партнеры реальными картами играть практически не умели. Не умели играть "втемную", представления не имели о нелогичном сносе... Краб играл азартно, но бестолково, больше орал, нецензурно выражался и упорно лез "на гору". Каратист играл индифферентно, без эмоций, скорее исполняя роль статиста, лишь Рыжая Харя вроде бы пыталась что-то сообразить, но у нее ничего не получалось.
   "Двадцатку" мы закончили за полчаса, и я ободрал их как липку. Что-то около трех тысяч золотых, которые тут же внушительной горой выросли на столе.
   - Давай еще, - предложила Рыжая Харя.
   - Сатисфакции! Требую сатисфакции! - поддержал ее краб.
   Каратист согласно кивнул.
   - Ребята, - снисходительно фыркнул я, пытаясь остудить их пыл, - вы молокососы в преферансе. Без штанов отсюда уйдете.
   - Штаны? - недоуменно переспросил каратист. - Ты хочешь наши штаны? Хорошо, ставлю на кон свое кимоно.
   - А мы как? - в один голос возмутились Рыжая Харя с крабом.
   Я рассмеялся, налил в стакан коньяку с тоником, отхлебнул.
   - На фиг мне ваши штаны, клешни и шерсть, - поморщился я. - Играю только на деньги. - Я обвел взглядом стол. - Кстати, закурить бы...
   В клешнях краба откуда ни возьмись появилась пачка "Camel".
   - One dollar! - сварливо затребовал он.
   - Держи! - рассмеялся я и швырнул ему монету.
   Краб ловко поймал монету и бросил мне сигареты. Я неторопливо распечатал пачку, закурил, выдохнул дым, обвел гостей прищуренным взглядом.
   Они ждали моего решения. Что-то в их напряженном ожидании было неестественным, неприродным. Похожим на застывшую картинку, подобно той, которую увидел за столом, когда вышел из ванной комнаты. Однако что все это могло означать, я не имел понятия.
   Затянувшись сигаретным дымом, я отхлебнул из стакана и перевел взгляд на окно. На улице было темно. Как и тогда, когда проснулся в присутствии столь дикой компании, но тогда я не придал этому значения. Сейчас же время для меня показалось весьма существенным. Как и пространство. Почему-то подумалось, что нахожусь не в собственной квартире, а в ее химеричном подобии в потустороннем мире безвременья. Чересчур глухие за окном темнота и тишина. Ни зги не видно, а в уши словно вату заткнули.
   - Который час? - осторожно спросил я.
   - Двенадцатый, - раздраженно буркнула Рыжая Харя. - Так мы продолжим?
   Я заглянул в ее единственный глаз, и меня снова пробрала оторопь. Как полчаса назад. Оценивающий был у Рыжей Хари взгляд, неприятный.
   - Хорошо, сыграем, - пошел я навстречу партнерам. - Но с одним условием. Если ни один из вас не будет "в плюсах", то все вы исчезнете к чертовой матери и дадите мне спокойно выспаться. Идет?
   - К чертовой матери - это в прямом смысле? - уточнила Рыжая Харя.
   Я хмыкнул, но, глянув на нее, осекся. Она говорила на полном серьезе! Ничего себе, в какую компанию угодил... Вот и не верь в потусторонний мир и загробную жизнь.
   - Нет, в переносном, - буркнул я и, ни на кого не глядя, стал раздавать карты.
   На этот раз "двадцатку" расписывали где-то около часа. Но вовсе не потому, что удача мне изменила. Партнеры по-прежнему играли из рук вон плохо, однако это уже не приносило удовлетворения, и я больше налегал на спиртное и закуску. Но спиртное почему-то не брало, а деликатесы казались пресными, Ничто было не в радость в такой компании, хотелось одного - побыстрее, как выразился краб, "сдыхаться" партнеров.
   Теперь они играли сосредоточенно, молча, но с тем же результатом, допуская те же ошибки. Слишком логично мыслили, без проблеска творчества.
   Когда "пуля" закончилась и я подвел итог, они чуть ли не прослезились. Опять все трое проиграли, но уже меньше, чуть более тысячи. От добавившегося количества монет стол прогнулся, ножки стали потрескивать. Я припомнил вес одной монеты, мысленно прикинул общий вес и ужаснулся. На столе лежало около тонны!
   Среди игроков царило полное уныние.
   - Может, еще одну? - страдальчески протянул краб.
   - Нетушки! - мстительно сказал я. - Проваливай!
   - Мы еще встре-ети-имся-я... - затихающим эхом прошелестело в комнате, и краб растворился в воздухе.
   Я опасливо посмотрел на каратиста. Пожалуй, его так грубо выпроваживать не стоило. Свежо было воспоминание, как он расправился с тремя бандитами в здании ипподрома.
   Но он понял без слов. Кивнул на прощание и исчез.
   А вот Рыжая Харя медлила. Недоуменно перебирала в лапах пластиковые карты и бормотала: .
   - Что-то тут определенно нечисто...
   Она глянула на меня.
   - Не так ли?
   - Нет, не так, - разочаровал я ее. Она тяжело вздохнула.
   -Ладно, исчезаю...
   Рыжая Харя раскрыла суму, хотела смести со стола бутылки с закусками, но я ее удержал.
   - Зачем же добро переводить? Оставь, у меня в холодильнике шаром покати.
   Минуту она внимательно смотрела на меня, затем двинула плечами.
   - Как хочешь... Тебе тоже надо привыкать, - произнесла она вторую за вечер загадочную фразу. - Пока.
   - Погоди!
   Рыжая Харя выжидательно уставилась на меня. Собираясь с духом, я налил себе коньяку, выпил. Пора в конце концов задавать главные вопросы. Слишком много их накопилось, но один из них - архиважнейший.
   - Откуда вы взялись на мою голову? - наконец решился я.
   Сумрачное настроение Рыжей Хари улетучилось в одно мгновение. Она оскалилась в клыкастой улыбке, кровавый глаз заблестел.
   - А ты еще ничего не понял?! - Она раскатисто рассмеялась. - Ну, ты меня сразил!
   Рыжая Харя приблизилась к моему лицу, обжигая взглядом.
   - В таком случае, - хитро усмехнувшись, сказала она, - надо было ставить на кон наши ответы, а не наше исчезновение...
   И медленно растворилась в воздухе. Последним исчез оскал пасти - совсем как это было у Чеширского кота.
   Черт с ним, вопросом, откуда они взялись! Но зачем приходили сегодня? В картишки переброситься? В эту версию не очень-то верилось...
   С исчезновением Рыжей Хари ничего в комнате не изменилось, за исключением того, что у меня словно выдернули ватные тампоны из ушей. Из кухни донесся звон капель в мойке из неплотно закрытого крана, а затем с потолка послышался скрип кровати соседа сверху. Странно, однако, мы здесь так орали, а он и не подумал, по своему обыкновению, стучать по батарее центрального отопления...
   Я перевел взгляд на окно. За стеклом было все так же темно и все-таки не совсем так. Каким-то шестым чувством я ощущал, что там сейчас обычная городская ночь, а не глухая, могильная темень, которая была еще мгновение назад. И если бы не гора золотых монет на столе, а также бутылки и тарелки с закусками, можно было подумать, что игра в преферанс с весьма одиозными партнерами мне привиделась в белой горячке.
   Поднявшись со стула, я прошел на кухню, включил свет. Здесь все было как обычно, без каких-либо следов "чертей".
   "Может, они навсегда покинули меня", - с робкой надеждой подумал я и тут услышал под кухонным столом невнятное чавканье. Светлые помыслы, не успев оформиться, рухнули в одночасье. Стремительно нагнувшись, я увидел, как "грызун" педантично уничтожает с пола засохший кетчуп из разбитой бутылки. Все верно, он-то в карты не играл, значит, и исчезать не обязан...
   Не знаю, сколько времени я бездумно наблюдал за "грызуном", но когда смог что-либо соображать, горькая безысходность и покорность судьбе заполонили душу. Никуда мне от этих "друзей" не деться, придется сосуществовать. И лучше всего - мирно.
   Я направился в комнату, взял со стола тарелку с копченой севрюгой и вернулся на кухню. Присев на корточки, поставил тарелку под стол и сказал:
   - Съешь лучше это. А то, не ровен час, осколками стекла подавишься.
   Сказал по-доброму, как домашнему животному. Коту, например. И почему-то до слез захотелось его погладить, приголубить... Но разве пустоту погладишь?
   Что удивительно, "грызун" меня послушался! Перестал поглощать присохший к полу кетчуп и, как мне показалось, с минуту обнюхивал угощение. Однако так к нему и не притронулся, и снова стал отдирать невидимыми зубами кетчуп с пола.
   Я оторопело понюхал севрюгу. Вроде бы свежая... Или мой "грызун" копченостей не любит? Вдруг я вспомнил загадочную фразу Рыжей Хари, что и мне надо к чему-то там привыкать, и почему-то сразу уверился, что ничего из деликатесов на столе в комнате "грызун" есть не будет.
   - Погоди, погоди... - пробормотал я, лихорадочно соображая. - А давай я тебя молоком напою...
   Ринувшись к холодильнику, выхватил из него надрезанный пакет и дрожащими руками попытался налить в блюдце молоко. Ничего не получилось открывал пакет чуть ли не неделю назад, и молоко основательно прокисло. Все же, разорвав пакет, вытряхнул на блюдечко творожистую массу и поставил на пол.
   - Будешь? - с сомнением, замешанным на страхе, предложил я "грызуну".
   Не медля ни секунды, "грызун" зачавкал так, что с блюдца полетели брызги сыворотки.
   И тогда я, сползая спиной по газовой плите, опустился на пол и заплакал злыми слезами. Достали они меня таки, ох и достали...
   Глава 9
   Утренний сон самый короткий и наиболее близкий к реальности. Снилось, что я с закрытыми глазами лежу на диване, в окно ярко светит солнце, а Алла возится на кухне, готовя завтрак. Рыбу жарит, и воняет из кухни преотвратно. Вот Алла заглянула в комнату, тихонько, чтобы не разбудить меня, подошла к столу, взяла что-то и снова вышла в прихожую: дохнуло сквозняком, будто открылась и тут же захлопнулась входная дверь.
   "Куда она пошла?" - удивился я и проснулся.
   Солнечный свет на самом деле заливал комнату, и в воздухе ощущался неприятный запах. Но не жареной рыбы, хуже. Воняло так, будто сдохла кошка.
   Я рывком сел на постели и огляделся. На столе громоздились тарелки с закусками, бутылки, играла солнечными бликами гора золотых монет.
   Настроение мгновенно испортилось, и я со стоном повалился на диван. А каким хорошим был утренний сон! Словно ничего в моей жизни не произошло, и не было кошмарных полутора месяцев. Только когда все начинает идти наперекосяк, понимаешь, что спокойная, размеренная жизнь - самое главное, что нужно человеку. К сожалению, теперь об этом можно лишь мечтать. Нежданно-негаданно в мою жизнь, будто в открытое окно, вестником мрака влетел эпический черный ворон, грозно каркнул: "Nevermore!" - и теперь, как ни крутись, ничего назад не вернешь. Никогда.
   Минут пять я отрешенно рассматривал потолок, пока мысли не вернулись к исходной точке пробуждения. Откуда было взяться сквозняку? Определенно кто-то в квартире похозяйничал, а затем выскользнул вон. Причем был этот кто-то живой, реальный - Рыжей Харе со товарищи двери не нужны, они сквозь стены предпочитают дефилировать. Но и не Алла заходила. Во-первых, ключа у нее нет, во-вторых, зачем ей здесь появляться, в-третьих, при виде горы золотых монет она бы так просто не ушла. Тут однозначно двух мнений быть не может.
   Осторожно, как шпион в низкопробном фильме, я встал с постели и на цыпочках прокрался в прихожую. Никого в квартире не было, дверь оказалась запертой на замок. На всякий случай выглянул в глазок, но и на лестничной площадке никого не обнаружил. Пусто. Хорошо, что Рыжая Харя не догадалась с той стороны в глазок посмотреть - шуточка вполне в ее стиле. Эффект еще тот получился бы.
   Однако чем все-таки в квартире воняет? С улицы, что ли, в открытую форточку несет? Принюхиваясь, вернулся в комнату и мгновенно определил источник запаха. Воняли объедки на столе - за ночь они успели так испортиться, словно я по крайней мере неделю пребывал в летаргии. Я поднес к глазам часы, включил календарь. Да нет, нормально спал - вчера было десятое июля, сегодня одиннадцатое... И только тогда, как прозрение, до меня дошел смысл загадочной фразы Рыжей Хари, и я понял, почему "грызун" отказался от угощения. В то же время мое самочувствие было вполне нормальным, никакой желудочный токсикоз не мучил. Может, на тот момент пища была вполне свежей?
   Я рассвирепел. Загадки, загадки, загадки, черт бы их побрал! Не квартира, а проходной двор, совмещенный с притоном. Мало мне виртуальных монстров, так, по всей видимости, еще и частный сыщик госпожи Популенковой здесь шастает.
   - Взяв большой пластиковый мешок для мусора, я единым махом, как Рыжая Харя ночью, смахнул в него тарелки с объедками и бутылки. Спиртное, кстати, тоже испортилось - все жидкости в бутылках стали рыжими, мутными и вязкими. Расскажи кому-нибудь, что водка протухла, - засмеют.
   На столе осталась лишь гора золотых монет. Я с недоверием взял одну монету, подбросил, и она с мелодичным звоном упала на стол. Вроде бы настоящий металл, но вполне вероятно, что через неделю-другую протухнет и он.
   Еще раз окинув взглядом комнату, я с ожесточением принялся за уборку. Хватит в хлеву жить, и если заявятся "мелкие бесы", выставлю за порог без зазрения совести. Надоело! Все и вся надоело!!! Лучше бы мистический ворон это слово каркнул...
   Уборка получилась генеральной и заняла почти час. Застелил постель, повесил одежду в шкаф, перемыл гору посуды, пропылесосил коврики, помыл полы. Разве что стирку не устроил, хотя грязного белья накопилось порядочно. Да еще золото на столе не тронул. Тонну металла пришлось бы целый день к мусорному баку во дворе таскать, и неизвестно, чем бы это для меня закончилось, окажись золото настоящим.
   Принял душ, побрился, оделся... И застыл посреди комнаты. Хорошее дело - уборка квартиры, напрочь посторонние мысли отметает, но когда работа заканчивается, тут-то они, подлые, и начинают душу теребить.
   Я виновато посмотрел на отключенный телефон и понял, что не мысли у меня подлые, а сам я вот такой вот. Совесть требовала позвонить в больницу и поинтересоваться самочувствием Владика, но я этого не хотел. Стыдно было. И все же остатки элементарной порядочности взяли верх. С тяжелым вздохом нагнулся и воткнул вилку в розетку.
   Телефон тотчас зазвонил.
   Следователь Серебро или... А вот об этом думать совсем не хотелось, и меня даже перекосило от презрения к самому себе. Изо всей силы дернул телефонный шнур, и он оборвался, оставив вилку в розетке. То ли смолкший зуммер телефонного звонка, то ли вид оборванного шнура подействовал, но я мгновенно успокоился. Удрученно вздохнул и побрел на кухню. Что-то в последнее время я стал излишне эмоционален...
   Вид пустого холодильника не добавил радости. Ни мне, ни "грызуну" поживиться было нечем. Придется обедать в какой-нибудь забегаловке, хотя выходить из квартиры не хотелось. Однако, в самом-то деле, не морить же себя голодом! В затворники подаваться пока рановато.
   Я вышел в прихожую, поднял мешок с мусором, затем повернулся и, нагнувшись так, чтобы видеть пустое блюдце под кухонным столом, предложил:
   - Пойдем перекусим, что ли? Приглашаю.
   Ответа, естественно, не услышал. Можно было и не приглашать, и так понятно, что "грызун" последует за мной, но мне сейчас было крайне необходимо ощутить рядом с собой чье-то присутствие, почувствовать его участие... Хотя какого сочувствия можно ожидать от невидимого нахлебника? Эх, была бы у меня собака! Ей, как человеку, можно излить душу и получить отпущение грехов. Собака все принимает за чистую монету, понятие подлости ей неведомо.
   Обедать я устроился в летнем кафе "Баюн", в сквере на бульваре Пушкина. Вероятно, хозяин, подбирая название своему кафе, имел в виду ученого кота из известной сказки классика русской литературы, но, честно говоря, изображенный на вывеске зверь был больше похож на замученного цыганами ярмарочного медведя с внушительной цепью на шее. В остальном кафе выглядело очень даже ничего огороженный легким штакетником участок между старыми тополями был аккуратно вымощен тротуарной плиткой, на которой без всякой системы стояли пластиковые столики под зонтиками.