Завацкая Яна. Про жизнь и про любовь

   Ей даже показалось, она видит их лица… Несколько человек, стремительно скользящих низко над землей, кажется, прямо на нее…
   Их надо убить.
   Все очень просто. Ее же учили. Сосредоточиться и убить. Ивик выпрямилась, чуть расставив ноги и пустила с рук целую порцию "железных стрел".
   Стрелы блеснули в воздухе, пронеслись сверкающей тучей, дальше Ивик не видела ничего, а когда туча рассеялась, стало видно, что ни один из дарайцев не поражен. И они идут дальше, прямо на нее… или не совсем на нее? Ивик выхватила шлинг. Метнула. Нет, далеко еще. Она выпустила "синее пламя", "змеевик", "лезвие" - все было тщетно… абсолютно бесполезно. Отчаявшись, Ивик снова метнула шлинг, и сейчас же пламя вспыхнуло рядом с ней, она быстро и умело погасила его "водопадом", теперь дарайцы атаковали, а Ивик защищалась, и с этим у нее все было нормально. Она вся дрожала… Сознание бессилия - хуже всего. Она ничего не может… ничего. Внезапно сзади раздался резкий воющий звук, словно авиабомба, и сверкающие синие нити разрезали воздух. Несколько дарайцев упало, остальные, видно, сумевшие защитить себя, бросились назад. Ивик снова метнула шлинг, потому что надо же делать что-то, но и в этот раз не попала.
   Все было кончено. Ничего изменить нельзя.
   Страх и напряжение схлынули. Живых дарайцев не оставалось больше - все они ушли на Твердь, но там их задержат. Лишь несколько убитых валялось впереди, болталось в воздухе чье-то облачное тело, стянутое петлями шлинга. Росси подошла и деловито сожгла облачко. Если его обладатель еще был жив, то жить ему осталось недолго.
   Ивик вся дрожала. Кончился бой. Ее первый бой. И в этом первом бою она вела себя… да нормально она себя вела, подумала Ивик. Просто у нее ничего не получилось.
   Так всегда. Она старалась, ей хотелось быть не хуже других, ей очень хотелось… но у нее опять ничего не вышло.
   — Спасибо, девчонки, - сказал Таль. Росси хлопнула его по плечу.
   — Не за что. Ну мы пошли к себе на участок…
   — Давай… спасибо.
   Росси оглянулась на Ивик.
   — Возвращаемся. За мной.
   Больше Ивик никто ничего не сказал. То ли не заметили, с надеждой подумала она. Росси, наверное, не заметила, она с другой стороны была. То ли просто… что тут говорить?
 
   Ночью Ивик не могла уснуть. Такого в квенсене у нее не бывало. Обычно спать хотелось всегда и сильно, отрубались мгновенно. Трудно было проснуться, но заснуть - ни в коем разе.
   А вот теперь спать она не могла.
   Раз за разом перебирала в памяти картины боя. Смутные вдали силуэты дарайцев… Это она первый раз в жизни видела живых дарайцев. Самое странное то, что они, в сущности, очень похожи на людей. Более того, они и есть люди. Даже не поймешь издали, что дарайцы. Руки, ноги, серая камуфляжка. Все, как у нас. Нет, Ивик, конечно, в курсе, что дарайцы - тоже люди, но увидеть это своими глазами…
   Это совсем другое.
   И наверное, это ее и остановило.
   Это - то же самое, как прыгнуть с крыши или с моста. В воображении - пожалуйста, сколько угодно. В реальности… Вот этим и отличается бой в Медиане от боя на Тверди. Из автомата убить легко. Даже ребенок может нажать на спуск. Из автомата можно убить даже случайно.
   Только пальцем шевельнуть.
   А вот там - пожалуйста, можешь создавать красивые, яркие образы, даже очень оригинальные…
   Только если ты не готов убивать, это оружие будет безвредным.
   Это даже хуже, чем прыгать с моста. Сейчас, пожалуй, Ивик откуда угодно могла бы прыгнуть. Преодолевать себя, сопротивление тела, она давно уже научилась.
   Здесь - сопротивляется дух. Не сознание. Что-то глубже и серьезнее, чем она не может управлять. Не умеет. И никогда, Ивик понимала - никогда не научится.
   Конечно, все как-то учатся. Говорят. У всех получается. Но ей же всегда не везет. У нее - всегда так.
   Она особенно не хвасталась тем, что побывала в бою - хотя это пока удалось немногим из сена. Наверное, все подумали, что из скромности. Росси, возможно, и правда не видела ничего. Таль, наверное, видел, но ничего не сказал. Может, что-нибудь подумал… но вряд ли пойдет рассказывать, какая она неумеха.
   Господи, и она еще возмущалась по поводу политики… ей еще Дейтрос не нравился… да как она вообще может думать о таких вещах? Она, ничтожество…
   И что теперь будет?
   Если бы можно было просто выйти, и раз уж она не может убивать - просто умереть. В следующий раз. Но Ивик подозревала, что из этого не выйдет ничего. Рефлекторно она начнет защищаться. Строить щиты. Она же трусиха. Она не позволит себя убить. Когда дарайцы по ней начали палить, у нее тут же сработал рефлекс. И вряд ли в бою она сможет заставить себя не защищаться… Это сильнее ее.
   Значит, это кончится тем, что она опозорит себя перед всеми. Все поймут, что она не может… что она просто никчемность. А что она вообще может? Вот вернется она на гражданку - и что? Кем она там будет? Ну то есть где-нибудь, конечно, будет работать, но ведь плохо. Ведь единственное, что она по-настоящему любит и умеет - это образы создавать. Такие люди нужны только здесь. А здесь - у нее не хватает смелости и воли.
   Все, все могут… хиляк Чен. Дана - хрупкая, изящная Дана. Очкарик Клайд. Все они могут, у всех хватит сил и умения. Ведь обычно так и бывает. И только она, Ивик…
   Ивик зарыдала беззвучно, в подушку.
   Может, сказать заранее? Подойти к Меро и сказать: хета, я не могу… я не умею. Ивик представила эту картину, и ей стало совсем плохо. Меро добрая. Она поймет. Но что она скажет на это? Нет, об этом и думать нечего.
 
   Ивик было плохо.
   Она училась, тренировалась. Ходила в патрули. Дана и Ашен замечали несколько раз ее дурное настроение, но Ивик отговаривалась школьными проблемами. Она с некоторой надеждой ждала следующего случая - а вдруг получится? И тут же понимала - что нет, не получится.
   Слишком хорошо она знала себя. Свою трусость, слабоволие. Мягкотелость. Ничего у нее не выйдет. Она не могла преодолеть себя - никогда не могла. Есть нечто внутри, что сильнее ее. Она по сути всегда плыла по воле того, что внутри. Единственное, что могло преодолеть это течение - это кто-нибудь внешний, кто приказывал ей, заставлял ее что-то делать. Своей воли у нее не было никогда.
   Ну была - но очень слабенькая.
   Чем больше Ивик думала обо всем этом, тем яснее вставали перед ней силуэты дарайцев, и тем очевиднее ей было - она не сможет в них стрелять. Она не сможет убить.
   Просто физически не сможет. Вот живой человек - руки, ноги, глаза. И сделать так, чтобы он перестал жить? Никакие соображения, ни гибель Дейтроса, ни что иное не заставит ее это сделать.
   Она все хотела поговорить об этом с Росси - та ведь уже опытная квисса, ей шестнадцать лет, но она не преподаватель, и не примет сразу мер, чтобы Ивик выгнали из квенсена. Но и с Росси говорить было страшно. Ну как сказать об этом? Прямо в Медиане, чтобы Росси уже точно знала - случись что, и напарница ее даже прикрыть не сможет. Хотя и молчать об этом было трусливо. И за это Ивик тоже презирала себя. Но не могла сказать - просто физически не могла.
 
   Весна уже заканчивалась, близились экзамены за второй курс. Девочки, как и многие квиссаны, облюбовали для занятий один из уголков в саду. За пределы квенсена выходить нельзя, но огромный огород и сад были в ограде, все сплошь яблони, груши, сливы, массонги - летом и осенью изобилие собственных фруктов, зимой варенье.
   Часы самоподготовки теперь были свободными, без присмотра, в комнате сидеть не обязательно. Подруги зубрили Основы Теологии, забравшись на большую раскидистую яблоню. Белый цвет уже облетел, листочки были нежные, яркие, еще не крупные. Ивик иногда, украдкой протянув руку, гладила эти листочки. Словно мысленно разговаривала с яблоней. Все это, конечно, отвлекало от теологии. Но зато отвлекало и от собственных постоянных мрачных мыслей.
   — Ну-ка, девки, проверьте меня, - Ашен сверху подала тетрадь. Дана перехватила ее и раскрыла.
   — Значит, это… учение Ария. Арий ввел идею посредника между человеком и Богом. Христос является, по его мнению, не Богом, а таким посредником. Арий писал, как передал Афанасий Великий, что Бог сотворил первоначально единственно Единственного, Единого и назвал его Сыном и Логосом, дабы Тот стал Посредником; таким образом, все остальное создавалось уже через Него. Согласно же христианским православным представлениям Бог-Творец творит мир по свободной воле и прямо придает смысл всем и каждому, не нуждаясь в посредниках…
   Ивик на какое-то время перестала слышать. Очнулась оттого, что Дана толкнула ее в плечо.
   — Ты что, спишь? Передай.
   — Кажется, да, - виновато сказала Ивик.
   — Какая тягомотина, - с чувством произнесла Дана, - нич-че не понимаю, если честно!
   — Я маленько понимаю, - сказала Ивик, - но сложно…
   — Что делать, учить-то надо, - Ашен спустилась к ним, - там ветка такая тонкая, боюсь, сломается. Пустите к себе?
   Они потеснились, Ашен уселась в развилку у самого ствола. Ее ноги доставали до белого "чулка", словно надетого на ствол - дерево было снизу обработано известью. Они с Даной тут же бодро продолжили зубрежку. Ашен всегда была бодрой и энергичной, и у Даны настроение приподнятое. Дане позавчера тоже довелось поучаствовать в бою. Только у нее все получилось хорошо… она уже два дня ходила как цветущая вишня. И куда делись все диссидентские настроения, вся ненависть к Дейтросу, скорбь по отцу и нежелание становиться убийцей? Теперь она только радовалась, что у нее все получается, что она такая хорошая гэйна… ну да, у нее же талант. Высокий коэффициент сродства.
   Кажется, я завидую, мрачно подумала Ивик. Дошла. Докатилась до ручки. Завидую собственной подруге… Но что делать? Пусть бы у меня получалось хуже, я бы не расстроилась. Но ведь у меня - вообще никак! Зачем меня взяли в квенсен?
   Неужели они не понимают таких вещей? Мало таланта. Нужна еще и воля. Способность причинить вред другому человеку. Могли бы уж сразу это проверять как-то…
   А интересно, бывают еще такие случаи, как у нее? Что из квенсена выгоняют тех, кто не справился… не смог. Наверное, если и бывают, то очень редко. Ивик никогда о таком не слышала.
   — Ивик! Ну ты сегодня точно спишь!
   — А? - она мрачно посмотрела на Ашен.
   — Ты чего такая вся пасмурная?
   — Ничего, - сказала Ивик. На днях она решила - не надо ни с кем советоваться. Лучше пойти к Меро и все объяснить. Или даже к самому Кершу. Он поймет. Ее просто тихонько отправят домой, и все…
   — Нет, правда, - настаивала Ашен, - я же вижу! Уже давно ведь. Устала, что ли?
   — Да нет, - неожиданно для себя сказала Ивик, - просто у меня ничего не получается. В Медиане. В бою. Я не могу…
   И заплакала. Подруги пораженно смотрели на нее.
   — Да ты что, Ивик? - Дана придвинулась ближе, - все получится! Это тогда что ли не получилось?
   Ивик кивнула сквозь слезы.
   — Убить… не могу. Никак… Меня выгонят, наверное.
   — Тьфу ты, какие глупости! - вздохнула Ашен, - я думала, у тебя что серьезное…
   — А ты думаешь, это не серьезно, да? Если я стреляю, а результата… вообще никакого. Ничего. Мое оружие… оно бесполезно. Вообще.
   — Да это на каждом шагу бывает, - сказала Ашен, - не у всех сразу получается. И что ты из всего трагедию делаешь?
   — Ну да… вон у Даны же получилось.
   — Ну и что, - сказала Дана, - и у тебя получится.
   — А я вообще в бою еще не была, - вздохнула Ашен. Похоже, ее это расстраивало. Ивик открыла рот и хотела сказать, что уж если Ашен окажется в бою, то с ней точно не будет такого конфуза, у нее-то все выйдет хорошо… Но слова застряли в горле - сзади оглушительно завыла сирена.
 
   За эти два года квиссаны уже привыкли к таким звукам. Изредка устраивали тревоги учебные, там звук сирены был другим. Это была боевая тревога. Только младшие квиссаны на этот сигнал не должны реагировать - единственное, если они находились вне зданий, надо было пойти в учебный корпус, наиболее укрепленный. Оттуда можно было смотреть, как выскакивают во двор и строятся старшие сены…
   Теперь уже им предстояло бежать за автоматами и бронежилетами, а потом строиться. 24-й сен второго курса, иль Кон, строился в передней линии, у самой ограды, куда уже подали задом первый грузовик - на место прорыва им предстояло ехать. Старшие уже лезли в кузов. Руки у многих второкурсников подрагивали, нервно сжимали рукоятки шлингов на поясе, даже по команде "смирно", сцепив руки впереди и чуть расставив ноги, многие стояли с трудом.
   — …потом около трехсот метров - марш-бросок до места прорыва, - говорила между тем Меро иль Лав, оглядывая своих квиссанов, - действуем по обстановке. Вольно!
   Откинутый бортик машины. Руки соскальзывают. Тянутся. Мелькает - серая пятнистая форма. Автоматы, шлинги. Бледные возбужденные лица. Грузовик трогается. Трясет по кочкам. Кажется, так можно ехать до бесконечности. И лучше бы совсем никогда не приезжать. И сейчас еще хорошо, и совсем не страшно. Даже очень хорошо. Немножко потряхивает, кто-то там бубнит, разговаривает - кажется, Скеро с компанией, она ж не может помолчать хотя бы немного. Но это даже не мешает. Главное - можно сидеть спокойно и ничего не делать, никуда не бежать, и ничего страшного здесь нет… до страшного еще очень далеко. Очень. Оно никогда не наступит.
   Остановка.
   Спрыгнуть на землю. Бежать. Триста метров, здесь уже не может проехать грузовик, но есть тропинка, узкая, протоптанная среди высокой мокрой травы. Утром был дождь. Бежать надо чуть в гору, ноги проскальзывают - не дай Бог еще упасть, впереди чуть подпрыгивает "Клосс" на спине Клайда, Ивик оказалась вслед за ним, а собственный автомат тянет плечи, но это уже привычно, это всегда так. Временами приходится продираться сквозь влажные стебли, все лицо уже мокрое, а вытереть нечем. Когда же это кончится наконец? Когда? Как же я не люблю все эти кроссы… И спереди - оглушительный сухой треск, грохот, свист и вой.
   Дарайцы прорвались на Твердь. В Медиане их еще можно остановить, на Тверди, здесь - гораздо труднее. И там уже гэйн-вэлар, они уже ведут бой. По сути, главное, что должны сделать гэйны - это поставить триангуляр, три маленьких прибора, чтобы перенести весь участок боя в Медиану. Но этим занимаются сейчас другие сены, а 24й - во второй линии. Не дать дарайцам прорваться к Лансу - мы ведь уже почти на полпути к поселку. Но может быть, подумала Ивик, мы с ними и не столкнемся. В первой линии - гэйн-вэлар, взрослые, они умеют воевать на Тверди. И старшие квиссаны. До нас не дойдет… наверное… не так уж и страшно, подумала она.
   — Сен! Рассредоточиться! Залечь цепью!
   Местность здесь полуоткрытая - бугорки, ямы, кустарники. Залечь цепью. Клайд упал впереди, метрах в пяти от Ивик. Она осмотрелась, увидела камень. Не то, чтобы очень большой, но прикроет. Залегла за камень, одновременно снимая автомат, передергивая затвор, ставя на предохранитель. Слева от нее, слишком близко, метрах в трех из ямки торчала голова Венни. Раздался грохот, сразу заглушивший разрывы и почти непрестанную стрельбу впереди - над головой пошли вертолеты. Слава Богу, подумала Ивик. Ей даже стало на миг немножко жаль дарайцев. Через Медиану не пронесешь реальную технику, только то, что на себе. Правда, у них есть переносные ЗРК, но все равно - против вертолетов… Зачем же они лезут к нам, подумала Ивик. Зачем? Кто просит?
   Надо только дождаться, пока установят триангуляр, а это не так быстро… Ивик сглотнула. Уши хронически закладывало - грохот впереди стоял такой, что ничего больше не слышно. Постоянный фон стрельбы, частые глухие разрывы, оглушительный свист и вой, грохот, неразличимая какофония, до боли в барабанных перепонках, до саднящего давления в груди. Господи, помилуй, начала Ивик молиться. Господи, помилуй! Она все повторяла это, и так было легче. И вдруг, перекрывая грохот - пронзительный крик Меро.
   — 24й сен, прямо, десять, по атакующим огонь!
   Машинально Ивик установила прицел, хотя в голове еще билось - по каким атакующим? - никакого врага она не видела, и уже прижав автомат, изготовившись к стрельбе, она увидела, как впереди земля вспучилась и взлетела фонтаном, и загремело… совсем рядом. Ивик переждала, пока земля осядет. Выпустила очередь - не зная, куда. В кого. Так никого и не видно. Нет… мелькнула впереди чья-то фигура, мелькнула, и тут же слилась с местностью. Ивик прицелилась и пальнула туда, где по ее предположениям должен был находиться дараец. Наверное. Земля осела, теперь перед Ивик, в нескольких метрах впереди зияла воронка. Ивик подумала, что если переползти вперед и укрыться там, в воронке, то видно будет лучше. И тотчас исполнила свое намерение, быстро поползла, придерживая автомат, и доползла благополучно, свалилась в воронку и снова стала готовиться к стрельбе. Вокруг свистело - уже рядом, прямо над головой, и хотелось лежать, вообще не поднимая голову, и наверное, это было бы правильно, но так невозможно стрелять. Ивик чуть-чуть подняла голову и стала целиться. Самое худшее, что и не видно ничего впереди. Совсем ничего. Откуда стреляют-то? Снова шарахнуло чуть впереди и слева, и на Ивик посыпался сверху град камней, кусков земли, пыли, девочка вжалась в почву, камни больно забарабанили по спине, по затылку. И ничего сделать нельзя… Господи, помилуй! Ивик наконец вдохнула остатки пыли. Чуть приподняла голову. Выпустила несколько очередей вперед - все равно ничего не видно. Слева и впереди образовалась еще одна воронка. Яма. Видно, не ей одной пришло в голову двигаться вперед - сразу двое квиссанов свалились в новообразованную воронку, приладились и стали вести оттуда огонь. Краем глаза Ивик успела заметить, что это Венни и Чен. Господи, и ведь это всего-лишь навсего небольшая перестрелка, подумала она… Да, судя по тому, что изучали на тактике. Не более, чем… Впереди снова вспучилась земля, раздался грохот, Ивик прижалась, молясь про себя.
   Когда она подняла голову, впереди было чисто.
   Соседняя воронка сильно увеличилась и состояла теперь из двух выбитых кратеров, наползающих друг на друга. В заднем из них - в старой воронке шевелилась Венни. Чена нигде видно не было. Потом Ивик увидела на земле впереди, прямо перед собой, ногу. Просто отдельную ногу, из оторванного бедра быстро вытекала темная кровь, и она пахла - так воняла, что у Ивик потемнело в глазах, и голова закружилась. Потом Ивик увидела тело, оно лежало дальше, за воронкой, она не разглядела, целое или нет, но голова - с мягкими вихрастыми волосами - была какая-то очень страшная, то ли размозженная, то ли… Ивик не стала разглядывать. Понятно было, что это Чен. Ивик сразу подумала, что с Венни - скорее всего, она ранена, надо пойти и посмотреть, но тут впереди она наконец увидела дарайцев.
   Они, как видно, решили, что этот участок свободен, что здесь никого нет, и можно атаковать - и побежали, полусогнувшись, прямо на Ивик.
   Темный ужас, оцепенение, совершенное, полное непонимание окружающего наконец пропали, перелившись в одно ясное, страшное чувство, и оно выражалось одним только словом: дорши.
   Это были дорши. Они убили Чена. И бежали теперь на нее - чтобы и ее тоже убить. Ивик стиснула зубы, прицелилась под верхнюю треть туловища и дала очередь. Дорши впереди мгновенно залегли, и она так и не поняла, попала в кого-то или нет. Надо было ползти и смотреть, что с Венни, но Ивик не могла двинуться - ей надо было держать доршей под прицелом. Она чуть приподнялась, но пули тут же засвистели вокруг, Ивик снова нырнула в воронку. И раздался откуда-то издалека крик.
   — Эшеро Медиана!
   Ивик закрыла глаза, ощутила Переход. И поднимаясь на ноги - здесь уже не надо прятаться от пуль, переводя автомат в походное положение, быстро оценила обстановку. Все вокруг резко изменилось.
   Не было больше воронок, полуоткрытой местности, горящей рощи впереди, и грохота тоже не было. Серая голая равнина, и впереди - дарайцы, кажется, до самого горизонта, мамочка, как же их много! И квиссаны… Рядом с Ивик какой-то гэйн-вэлар - санитар с маленькими чашами на погонах возился с Венни, лежащей на земле, мелькали белые бинты, обнаженное бледное плечо в кровяных разводах. Затем он исчез вместе с раненой - перешел на Твердь, Ивик успела это отметить мельком.
   Один из отрядов вангалов стоял прямо напротив их сена, и атака уже началась, дорши быстро приходили в себя, а неопытные еще второкурсники не сразу начали действовать. Ивик все еще чувствовала темное и страшное внутри - там, впереди, дорши. Они только что убили Чена. Ужас, тоска и гнев - только они не уничтожали, они превращались - внутри - в ярость. Ивик неторопливо выпрямилась. Созданный ею щит уже действовал. Со стороны доршей летели стрелы, красивые, неоново-синие, и гасли на грани невидимого щита. Ивик подняла руки, ладонями вверх, задумалась на полсекунды - и из ее ладоней в небо забил фонтан ослепительных алых искр.
   Это было красиво. Это было невообразимо красиво - дождь из сверкающих алых продолговатых капелек. Сталкиваясь в воздухе с дарайскими стрелами искры гасли, растворяя их, а падая вниз, на головы и плечи дарайцев, коснувшись живого тела, они взрывались. Взрывы были небольшими - но их хватало, чтобы разнести в клочья голову или вырвать кусок плоти. Ивик не видела подробностей, дорши стояли слишком далеко, на таком расстоянии видно было лишь, что там, где падает алый дождь, сминаются ряды, словно провал возникает. Ивик спохватилась и краем глаза взглянула на соседей - как же совместные действия и все такое… Справа от нее снова был Клайд, в руках у него - огромная, но похоже, легкая серебристая пушка, похожая на гранатомет, и из этой пушки Клайд непрерывно стрелял сгустками серебряного огня. Ладно… А слева стоял Верт, и он - с радостью заметила Ивик - копировал ее алый дождь. Давай, с ожесточением подумала она. Мы их раздавим! Она не замечала, что говорит это мысленно - Верту, которого давно на дух не выносила. Но Верт в Медиане не лучше, чем она. Четыре потока алого дождя струились из их ладоней, и вот уже кто-то там еще дальше в цепи, скопировал эти потоки, и потом Меро крикнула:
   — Сен, в атаку, за мной!
   И цепь стала медленно двигаться на доршей, сминая их ряды, заставляя уходить дальше вглубь, в Медиану, в те места, откуда возможен выход в Дарайю.
 
   Чен лежал третьим слева. Что-то завернутое в плотный полиэтилен, и сверху - алое, как кровь, флаг. И дальше - длинный ряд таких же пакетов, и флаги. Квенсен потерял в этом прорыве 35 человек, и еще полсотни раненых. Отец Райн читал молитвы, а Ивик не слышала почти ничего. Она плакала. Даже не думала сначала, что будет плакать. Но перед глазами все стоял маленький вихрастый мальчишка, и как они шли вдвоем по дороге, и он рассказывал ей про детский лагерь, и как вылечился от астмы. Это было невозможно, несправедливо. Он не мог умереть! Но его не было здесь, а завернутые в непрозрачную пленку подобранные где-то куски его тела - не были Ченом. Его не будет больше никогда. Никогда. Ивик плакала, и слезы было нельзя вытереть, потому что стояли в строю, но и перестать плакать она не могла тоже.
   Это недолго продолжалось - молитвы, траурная музыка оркестра, короткая речь директора - иль Рой выглядел совершенно больным, Ивик казалось, что у него и голос полностью изменился. И говорил он тихо, не так, как всегда. Потом тела погибших погрузили в машину, а квиссанов распустили.
   — Идемте все в тренту к мальчишкам, - сказала Скеро. И все двинулись за ней. Ивик, Дана - с бледными заплаканными лицами - пошли тоже. Дверь спальни закрыли, по рукам пошли пустые стаканы. Кто-то достал большую двухлитровку, и Скеро стала разливать по стаканам сорокаградусную шеманку.
   — Давай, давай, - бормотала она. Ивик тоже подставила стакан, и Скеро налила ей половину. Потом она встала.
   — Давайте, ребята, - сказала она, - за Чена.
   И опрокинула в себя стакан.
   Ивик до сих пор пробовала шеманку лишь однажды, в прошлом году, и тогда решила, что ни за что не станет такое пить. Да, все пьют, но она не будет. Теперь же она выдохнула и стала быстро, большими глотками хлебать настойку как лекарство. Это оказалось совсем не противно. Даже вкусно. Да, шеманка немилосердно обжигала рот и глотку, горячей волной скатывалась в желудок, но сейчас это было самое то, сейчас только это и нужно было. И в голове сразу легко и горько зашумело. Ивик почувствовала, что может не плакать. Что может думать о случившемся почти без отчаяния.
   — Меро сказала, такого прорыва давно не было, - заговорил Марро, - года два или три как.
   Ашен села рядом с Ивик, обняла ее за плечи. Многие сидели вот так, обнявшись.
   — У Дэйма и Рейна в сене убили девчонку, - сказала Ашен тихонько.
   — Видно, готовились они всерьез, - с ожесточением сказала Скеро, - а мы ж их остановили!
   — И правда, одни только квиссаны ведь были, - подтвердил Дирза, - ну еще гэйн-вэлар…
   — Без вертолетов мы бы не продержались, - заметил Клайд.
   — Да, гэйн-вэлар молодцы, но остановили их мы. Мы их отбросили, не так разве? - возразил Верт. Он сидел прямо напротив Ивик, и вдруг их взгляды встретились. Ивик показалось, что Верт чуть-чуть кивнул ей. Как будто с благодарностью. Ведь это ее оружие он копировал в Медиане. Странно, сейчас она совсем не чувствовала враждебности к нему. И обиды исчезли. И на Скеро - на Скеро она тоже совсем не злилась. И похоже, что и Скеро относилась к ней хорошо.
   — Это наша задача, - сказала Ашен, - мы и должны их отбрасывать. Мы гэйны.
   Все замолкли ненадолго. Наверное, подумала Ивик, положено говорить сейчас о Чене. Какой он был. Как жил. О чем мечтал. Хотя бы - как погиб, она одна это видела, видела еще и Венни, но Венни лежала в Лансе в госпитале, ее здорово покалечило. Наверное, положено, но она не чувствовала в себе сил говорить о нем. И никто сейчас не мог о нем говорить. Может быть, потом… когда перестанет быть так больно. А то ведь сейчас кажется, что он прямо тут сидит, и говорить о нем как-то даже неловко…