Завацкая Яна. Про жизнь и про любовь

   Он снова обвел взглядом посерьезневшие лица детишек.
   Защитников Дейтроса. Будущих.
   — Ваша будущая профессия - это война. Мы с вами гэйны, коллеги. Я провел на этой войне вот уже сорок два года. И вот что я вам скажу, квиссаны. Война - это скучная вещь. Невыносимо скучная и тяжелая. На войне, квиссаны, не нужны герои. Нужны хорошие работники. И вот этому мы будем вас учить.
   Он кивнул Меро.
   — Спасибо, хета. Продолжайте занятие, - и направился к двери. Следовало обойти еще восемь других сенов.
 
   — Ты не видела Дану? - спросила Ашен обеспокоенно. Ивик покачала головой.
   — С утра нет… Я уже ходила в изолятор, думаю, может, она заболела, но почему ничего не сказала… Ее там нету.
   — Поискать, наверное, надо… - пробормотала Ашен. Ивик молчала. Ей надо было в библиотеку, писать на завтра сочинение, но вдруг правда с Даной что-то случилось?
   — Ладно, пойдем, - решила она. Девочки вышли из спальни. В коридоре тусовалась дружная компания, в центре, как всегда - Скеро, которая что-то там изображала, какие-то кудряшки накручивала на голове, а ее подпевалы дружно хохотали. Едва увидев компанию, Ивик испытала острую, мгновенную неприязнь. Непонятно почему, но и Скеро, и те, кто за ней бегал, вызывали у нее отвращение. Может, Скеро там ее высмеивает… запросто, между прочим. Перестань, одернула себя Ивик. Она тебе ничего не сделала, и нет никаких доказательств даже, что она к тебе плохо относится.
   Просто такое ощущение.
   — Ашен! - повелительно окликнула старшая сена. Ивик молча отметила про себя, что обратились снова не к ней. Ашен подошла ближе к Скеро.
   — Подруга-то ваша где? Почему на занятиях не была?
   Каждое слово Скеро раздражало Ивик. Почему она ведет себя, как взрослая, как офицер? Ну пусть она старшая сена, но зачем так выпендриваться?
   А вот Ашен, похоже, все это не раздражало.
   — Мы не знаем, Скеро. Вот как раз хотим ее поискать. Никто не видел Дану? - обратилась она к ребятам.
   Ей ответили в смысле, что нет, никто не видел.
   — А то Меро-то уже интересуется, - заметила старшая, - найдите ее, скажите, пусть не валяет дурака.
   Ивик с Ашен вышли из тренты под мелкий, мерзкий моросящий дождь. Только теперь Ивик дала волю своим чувствам.
   — Чего она командует все время?
   — Ну она же старшая, - заметила Ашен примирительно, - потом, ее как раз трясут, наверное, она же отвечает… А Дана в самом деле могла бы и сказать.
   Мысли Ивик приняли другое направление.
   — Где искать-то будем?
 
   Дана обнаружилась довольно скоро. На чердаке основного учебного здания. Ивик пришла в голову мысль поискать ее именно там, в укромном и уютном местечке, где они уже несколько раз бывали втроем. Да Ивик и сама туда лазила, когда становилось совсем невмоготу, и хотелось хоть немного побыть одной. Если бы она пряталась от всех, то отправилась бы именно на чердак.
   Ход мыслей Даны не был оригинальным.
   Она сидела на куче досок, сваленных в углу, за толстой опорной балкой. В тусклом свете, который сочился из приоткрытого оконца, Дану было и не разглядеть, но она громко шмыгала носом, так что найти ее особого труда не составило.
   — Ты чего? - растерянно сказала Ашен, присаживаясь рядом с подругой.
   Смуглое личико Даны было заплаканным, глаза опухли и покраснели.
   — Ничего, - выдавила она. Ивик села с другой стороны.
   — Ты с утра, что ли, тут сидишь?
   — Девчонки, я не могу больше, - без всякой связи ответила Дана. Подруги посмотрели на нее. Дана снова захлюпала носом.
   — На, вытрись, - запасливая Ашен протянула ей платок. Дана высморкалась, потом повторила тихо.
   — Я не могу больше, девочки. Я уйду отсюда.
   — Перестань глупости говорить, а? - Ашен села рядом с ней и обняла подругу за плечи. Ивик тоже подсела с другой стороны, взяла Дану за руку. Девочка снова разрыдалась.
   — Я не могу… - говорила она сквозь слезы, - я не выдержу-у… у меня сил больше нет…
   — Перестань, - ласково уговаривала ее Ашен, - ну что ты? Всем ведь тяжело. Потом легче будет.
   Ивик не знала, что ответить на это. Чем тут поможешь? А ей будто не тяжело? Ашен, может, и легче, она куда тренированнее и крепче их обеих. А ей, Ивик, просто невыносимо. Но как-то ни разу не возникала мысль - бросить все и уйти. Не потому, что она сильная, просто выхода нет. Страшно подумать, что еще четыре года так мучиться. Но еще страшнее мысль - вернуться домой, под мамино крылышко, и Диссе скажет "ну я же тебе говорила, вот это разумный поступок".
   Но если бы, предположим, что-то случилось такое, и Ивик все же решила бы бросить, она не сидела бы на чердаке - это глупость, а пошла бы к Меро и прямо сказала.
   — Ну может, пойти к Меро? - спросила она растерянно.
   — Не знаю, - ответила Дана.
   — А куда ты пойдешь? В других кастах, думаешь, намного легче? - спросила Ашен. "Конечно, легче", подумала Ивик. Судя по письмам Диссе, ни в какое сравнение даже не идет то, как учатся в столичной Академии и здесь, в квенсене.
   — Не зна-аю, - Дана заплакала. Ивик почувствовала легкое раздражение. Да что такое, ее просто все бесит в последнее время! Но это же правда глупость! Сидит тут и не знает даже, что делать. Уж за день Ивик бы все обдумала и пришла бы к какому-нибудь решению. А Дана сидит и ревет, чтобы ее утешали. А как тут утешить? Раздражение вдруг сменилось жалостью. Дана - она слишком уж маленькая, слабая, слишком уж не от мира сего.
   — Ну не плачь, - она погладила Дану по руке, - будет легче все равно. Привыкнем. Не плачь.
   — Я никогда не привыкну, - сдавленным голосом ответила Дана.
   — Твой отец, он ведь тоже был гэйном раньше? - спросила Ивик. Про отца Дана любила говорить. При людях - нет, никогда. А с ними она часто разговаривала об отце.
   — Угу.
   — А ты хотела? Ты вообще же сама хотела в квенсен?
   — Я не думала, что меня пошлют. Но когда послали, то да… я хотела.
   Девочки молчали. Дана снова заплакала.
   — Но я не могу…
 
   Ивик очень хорошо понимала Дану. Она тоже уже - и очень давно - чувствовала, что больше не может.
   Угрозы преподавателей в первый день как-то не воспринимались, между тем они оказались чистой правдой. Работы было слишком много. Невероятно много. Стонали не только слабаки вроде Ивик и Даны, стонали и Верт, и Скеро, сильные и тренированные ребята.
   Ивик привыкла просыпаться с ощущением ужаса - еще один день. И конца этому не будет никогда! Вообще никогда. До воскресенья неимоверно далеко еще… жить не хочется и невозможно. Но все равно надо было вставать, и очень быстро застилать постель, и натягивать форму, и еще,не дай Бог, застегнешь неправильно, впопыхах или забудешь что-нибудь… Весь этот утренний процесс казался невыносимой пыткой, выполняя все это, Ивик думала только об одном - хорошо бы сейчас сломать ногу… или руку… или заболеть. Но болезни и травмы, которые преследовали ее всю жизнь, сейчас, как назло, куда-то исчезли.
   Самое тяжелое - встать. Потом становилось легче. Жизнь казалась уже переносимой, до воскресенья не так уж далеко, появлялись маленькие радости - булочка вместо черного хлеба на завтрак, яблоко, кто-нибудь угостил конфетой из домашней посылки, короткие паузы между занятиями, когда можно хоть немного отдохнуть и побыть собой.
   День квиссанов начинался с зарядки - гимнастика во дворе, полчаса быстрого бега вдоль озера, купание, а когда выпал первый снег, вместо купания ввели помывку холодной водой из множества кранов в общей девчоночьей душевой. Затем следовали общая молитва, построение, завтрак, и начинались занятия. В первой половине дня изучали дисциплины первого блока - общеобразовательные, и четвертого - пока что они только изучали основные виды личного оружия для Тверди, легкий автомат Клосс с подствольным гранатометом, автоматический пистолет Дефф и некоторые другие, иногда стреляли в тире и на полигоне, тренировались надевать противогазы и защитные костюмы и действовать в них, проводить экспресс-анализ на зараженной местности, и многое другое. До обеда было три сдвоенных занятия, после обеда - небольшая, получасовая пауза, затем самоподготовка и третий блок - тактика, а в середине - главное мучение дня, занятия по трайну, рукопашному бою. Или наоборот, сначала тактика, затем трайн, а после уже, перед ужином, самоподготовка. Занятия по трайну длились по три часа ежедневно. Ивик и Дана никогда не занимались борьбой, впрочем, и большая часть сена - тоже. Вот Скеро уже имела 1й разряд, и трайн для нее никакой сложности не представлял, она спарринговала на равных с мальчишками и нередко укладывала их. Ашен тоже неплохо владела рукопашным боем, она обмолвилась, что дома они и по выходным частенько тренировались с родителями, просто ради игры, и отец показал ей немало полезных приемов. Те же, кто не занимался никогда, теперь страдали. Преподаватель трайна, хет иль Дрей, казался Ивик садистом и негодяем, слабых он высмеивал и заставлял без конца то отжиматься, то приседать, то еще что-нибудь. Но что было делать? Приходилось выполнять его распоряжения. После этих тренировок нестерпимо болели мышцы, болели синяки, набитые во время отработки блоков. Вообще болело все и всегда, это было уже привычное, нормальное состояние.
   Ивик и Дана были в прежней ступени, в тоорсене в числе самых слабых, они никак не могли предположить, что их возьмут в армию. Они не готовились к этому, не интересовались военным делом. Утешало то, что в квенсене таких, как они, было большинство. Такие, как Верт, Скеро или Ашен, подготовленные заранее - редкость. Почему-то в квенсен, как оказалось, часто брали самых, казалось бы, слабеньких и неприспособленных ребят.
   Ивик ненавидела эти тренировки. Но что было делать? Не ехать же, в самом деле, назад, к маме. И уже сейчас, через полтора месяца, она чувствовала, что хоть легче и не становится, но тренировки эти не бессмысленны - мышцы становились явственно крепче и сильнее. Хотя с ударами и блоками пока все было довольно плачевно.
   Лишь после ужина у них был час личного времени. Всего час! Ивик иногда проводила его с подругами, иногда убегала куда-нибудь, лишь бы только побыть одной. Она не могла выносить постоянного присутствия вокруг других людей. Побыть одной - все равно, где, все равно, как. К счастью, в квенсене было много укромных уголков, да и пустые кабинеты в тренте и учебке не запирались. Не одна Ивик любила уединяться.
   Но и этот час нередко бывал испорчен - потому что на самоподготовке, слишком короткой, Ивик не успевала выучить дарайские слова или дорешать задачи, и приходилось наверстывать все это вечером.
   Еще отдых у них был в воскресенье, после церкви. И в субботу учились лишь в первой половине дня, правда, тренировка по трайну тоже была до обеда. Если бы не эти полтора дня выходных, Ивик давно сошла бы с ума. Всю семидневку только и ждешь - вот еще три дня потерпеть… еще два дня… и вот они уже, выходные!
 
   Ивик никогда раньше не представляла, что человек может учить СТОЛЬКО. На первом занятии по дарайскому языку преподаватель объяснил им грамматическую тему, сделали упражнения, а затем он задал - целую страницу упражнений по грамматике и выучить к послезавтрашнему дню 70 слов. Два длиннющих столбца. Сен тихо, но явственно завыл.
   — Это ж невозможно, - озвучила Скеро общую озадаченность. Преподаватель пожал плечами.
   — Почему невозможно? Все учат.
   И вышел, оставив их осознавать страшную действительность - к послезавтрашнему дню и правда придется запомнить 70 дарайских слов. А на следующем занятии, на химии, хета задала им целую страницу формул и задач. Еженедельно по каждому из предметов проводились зачеты, кто-то не успевал их сдать, накапливались хвосты. У Даны уже было пять или шесть хвостов. Ивик далеко не была лучшей, но как-то успевала сдать все зачеты более или менее вовремя. Лучшей ученицей в рейтинге стала Скеро. Она и вообще была лучшей и первой во всем. И в спорте, и в учебе. Скеро была и способной, умненькой, и весьма трудолюбивой, мощное честолюбие не позволяло ей проигрывать и получать плохие отметки - никогда. Она выделялась из всего сена - остальные плелись кое-как, а она успевала все.
   Ивик, Ашен и Дана были середнячками. Но это их не очень волновало. Вообще никого не волновали отметки и рейтинг, тут лишь бы вообще как-то удержаться. У Нэша накопились несданные зачеты, его уже к хессу иль Рою вызывали, проводили беседу на тему, как быть дальше. Говорили, что те, кто не сможет к концу года сдать все зачеты, останутся на первом курсе на второй год.
 
   — Слушай, а давай с Риштом поговорим? - предложила Ашен. Дана молчала. В черных глазах блестели жемчужинки слез.
   — Давай правда, а? - принялась Ашен развивать свою идею, - ведь это же его профессия, в конце-то концов. Он для этого здесь и сидит, чтобы решать всякие душевные проблемы.
   — Можно и Меро сказать, - заметила Ивик.
   — Да ну, Меро еще под арест отправит, - возразила Ашен, - надо к психологу. Он же не имеет права наказывать. Так что… поговорит, и все.
   Меро не отправит, - сказала Ивик, и подумала - почему, собственно? Она безотчетно доверяла куратору группы, и почему-то знала, что вот если бы она так сделала - Меро не дала бы ей дисчасы. Ведь ясно же, что человеку плохо… но на самом деле всякое может быть. Мало ли, что Меро сочтет нужным сделать!
   Пожалуй, Ашен права. Им еще ни разу не приходилось сталкиваться с Риштом, психологом квенсена. Кто его знает, что за человек? Но почему бы не обратиться за помощью? Ведь уходить из квенсена Дана не хочет… или…
   — А ты хочешь остаться в квенсене? - спросила Ивик. Дана шмыгнула носом.
   — Хочу… наверное. Не знаю.
   В квенсен направляют не по желанию, по выбору комиссии. Но кто же откажется от такого шанса? Ведь это же такая гордость, такая честь! Ивик вздохнула. Какая уж там гордость… Честно говоря, Дана права - тяжело уже так, что и не надо такой чести и радости. Если это такой ценой… не надо. Сама Ивик не хотела бросать квенсен, но лишь потому, что чуть ли не с боем вытребовала себе право в нем учиться, и теперь было бы невыносимо стыдно вернуться…
   — Тогда пойдем, - решила Ашен, - надо же что-то делать, Дан. Не сидеть же так! Хочешь, я сбегаю договорюсь с Риштом?
 
   Психолог был на месте и согласился принять Дану сразу же. Ивик поняла, что с уроками на завтра ничего не получится. Пойти сейчас в комнату самоподготовки было уже совсем невозможно. Они с Ашен примостились в "уголке отдыха" неподалеку от кабинета психолога. Ивик с наслаждением развалилась на мягком диванчике, созерцая аквариумных рыбок в мерцающем свете, среди подводных стеблей и гротов.
   Подумать только, еще недавно ей казалось, что в тоорсене тяжело. Нет, там тоже было по три пары ежедневно, и задавали уроки, и были еще внеклассные занятия. И общественная работа. И все-таки можно было хоть каждый день вот так сидеть где-нибудь… просто вылезти через дыру в заборе и гулять по лесу. Играть. Ивик вдруг подумала, что уже очень давно ни во что не играла. Да и не хочется как-то…
   Наверное, детство кончилось. Вот так оно и бывает.
   — Смотри, какой клоун, - показала Ашен.
   — Эта рыбка, что ли? Сине-желтая?
   — Ага… классный аквариум, между прочим. Морской…
   Круглая яркая рыбка скользнула между розовыми складками кораллов.
   — Ты еще знаешь, как они называются…
   — У меня подруга увлекалась, - объяснила Ашен, - у нее был аквариум в школьном биоцентре. Сейчас она учится в академии, на биолога, аслен.
   Лучше бы и меня сразу отправили в академию, подумала Ивик. Здесь ведь все равно ничего не выйдет… рано или поздно сломаюсь вот как Дана. Или вообще просто ничего у меня не получится. Ее снова охватил страх. А почему она решила, что сможет быть гэйной? Если уже сейчас, во время учебы, ей так тяжело? И ничего не получается. Снова всплыли мамины пророчества - в самом деле, какая это глупость, почему она решила, что сможет?
   Взгляд Ивик упал на портреты, которые галереей тянулись вдоль этажа. До самого Зала Славы. В Зале выставляли портреты и памятные стенды погибших квиссанов и выпускников квенсена. Места там не хватало. Некоторые - старые портреты - вынесли в коридор. На введении в военную историю первокурсников уже несколько раз водили в Зал Славы и сюда. Рассказывали. Ивик запомнила некоторых из погибших героев. Прямо перед ней висел портрет Шела иль Вана, он давно уже погиб, еще до Нового Дейтроса, и не в квенсене - но был его выпускником. Парень лет двадцати, волосы полностью сбриты, лысые виски, берет, темные глаза поблескивают, смотрят прямо. Шел иль Ван остался в Медиане прикрывать отступление товарищей, один, против нескольких десятков дарайцев, спас своих и погиб. Ивик перевела глаза на следующий портрет. Лица она не помнила, но имя подписано крупными буквами - Лен иль Аррос, и от этого имени ее передернуло, она хорошо помнила эту историю. Тоже очень старую, десятилетней давности. Лен был квиссаном, четверокурсником. Попал в дарайский плен в Килне. Несколько дней выдерживал пытки. Его мертвое, обезображенное тело нашли распятым на бревенчатой стене килнийской хижины, руки и ноги прибиты гвоздями. Ивик помнила, как подобные истории рассказывали в тоорсене, тогда это было интересно, красиво, вдохновляюще… и совершенно не касалось их обыденной жизни. Теперь все воспринималось иначе. Этот Лен тоже когда-то зубрил тактику, математику и химию, преодолевал полосу препятствий, зевая и ежась, выползал по утреннему холоду на построение.
   Еще один портрет. Девушка, даже скорее, молодая женщина, Инья иль Риго. В одиночку удерживала на Тверди, в Килне, укрепление в бою с дарайцами. Не в Медиане, где один гэйн стоит двадцати врагов - на Тверди. Удерживала два дня, до прихода своих. И даже выжила тогда - погибла позже, в каком-то очередном бою.
   Полоса портретов тянулась до самого конца коридора. Ивик вздохнула. Посмотрела на Ашен.
   Вот Ашен - она правильно попала сюда. Наверное. Ее родители - герои. И сама она такая же. Спокойная, сильная, уверенная в себе. Она сможет.
   — Ты чего, Ивик?
   — Знаешь что? - Ивик говорила с трудом, - мы ведь не вытянем все это… не знаю, как Дана. Я не смогу.
   — Ну ты еще давай! - недовольно буркнула Ашен, - одной идиотки мне мало…
   — Понимаешь, - Ивик мотнула головой в сторону портретов, - они все - герои. И вы. Настоящие. А я…
   Она умолкла. Комок подкатил к горлу, не давал вымолвить ни слова.
   Это ведь воображать легко. Думать, вот я, мол, смогу. Вот я бы тоже… да. В воображении она много раз прыгала с проклятого моста. Подходила к краю. Садилась. И не глядя вниз, на бушующий холодный поток, соскальзывала.
   А когда на самом деле там сидишь, на холодных и склизких досках, пальцы судорожно сжимают цепочку - ничего сделать невозможно, просто ничего. Ноги немеют, мышцы отказываются слушаться. Вот так же и здесь. Это думать легко. С мамой спорить - мол, справлюсь, мол, подумаешь. А на самом деле? Ей уже невыносимо тяжело, а ведь это только начало…
   — Да, да, - сказала Ашен, - конечно же, а ты не герой. Штаны с дырой.
   — Вы сильные…
   Сейчас Ивик как никогда отчетливо понимала - ничего из того, что сделали эти ребята, глядящие с портретов, она не сделает никогда. Это выше ее воли и желаний. Это невозможно. Есть вещи, просто физически невозможные.
   А тогда зачем она здесь?
   Она не Дана, конечно, вытерпеть все это она может. Предположим, она чему-то научится… Но ведь когда придется воевать по-настоящему - все это будет, наверное, гораздо тяжелее, чем сейчас. И более ответственно. И что тогда? Все кончится просто ужасно - она подведет всех, например, и это будет такой позор… лучше, гораздо лучше было бы ей стать простой медар или аслен, лечить людей или изучать бактерии под микроскопом.
   Может, лучше уже прямо сейчас сдаться? Наверняка ей пойдут навстречу. Пойти к хессу иль Рою, поговорить…
   — Прекрати, - Ашен сжала ее локоть, - хватит чушь нести. Сильных нет. Нет сильных, понимаешь?
   — Ну да…
   — Это моя мама говорит, - спокойно сказала Ашен. Ивик примолкла. Кейта иль Дор?
   — Она всегда говорит, что сильный человек - это тот, о слабости которого знает только он сам.
   — Но я не могу, - Ивик заплакала, - понимаешь, Дана вот устала… а я не то, что устала. Я просто про себя знаю, что не смогу. Я всегда была… я не такая, как все, понимаешь? Я хуже всех. Трусливая. Никчемная. У меня все из рук валится…
   Мама была права, с ужасом и раскаянием думала Ивик. Она была права, а я ей не верила.
   — Я не то, что обычная - я хуже других. И если я сейчас не уйду, то потом вообще будет плохо. Все это всплывет. Все увидят, что я не могу…
   Ивик говорила и говорила. Она плакала, хлюпала носом, вспоминала всю свою жизнь - с самой первой ступени, с марсена, - как она всегда отличалась от других, причем в худшую сторону, как ничего у нее не получалось, как она всех подводила… Ашен смотрела на нее с непонятной жалостью. Наконец Ивик замолчала, всхлипывая. Ашен протянула ей платок.
   — Спасибо, - пробормотала Ивик, вытирая нос.
   — Знаешь что, - задумчиво сказала Ашен, - по-моему, надо попробовать. Все равно надо.
   — Ты думаешь? - с сомнением спросила Ивик.
   Ашен не возражала ей. Не говорила: ты сможешь, у тебя все получится, ты сильная. Ашен верила Ивик. Воспринимала всерьез.
   Может быть, поэтому ее слова и звучали так убедительно?
   — Думаю, да, - кивнула Ашен, - комиссия ведь не ошибается. Раз направили, значит у тебя есть коэффициент сродства, ты можешь стать гэйной. Если не получится… Ну ведь весь Дейтрос от этого не погибнет, правда? Будет неудача, ее можно пережить. Так а если ты сейчас уйдешь - вообще всю жизнь будешь жалеть.
   Дверь в кабинете психолога вздрогнула судорожно. Потом медленно отворилась. Девочки замолчали, глядя, как Дана появляется в дверном проходе, шагает через порог, оборачивается и говорит что-то, тонкая рука прикрывает дверь, и еще поддергивает ее, чтобы закрыть надежнее.
   Дана подошла к подругам. На лице - высохшие дорожки слез.
   — Ладно, извините, - сказала она, - столько времени на меня потратили… пошли, нам еще к завтрашнему сочинение писать.
 
   Ивик выросла в субтропиках, в Шим-Варте никогда не бывало снега, а сейчас только что закончился сезон дождей. Квенсен Мари-Арс располагался в умеренном поясе, и впервые в жизни Ивик видела настоящую осень - с золотыми, алыми, рыжими, как в Лайсе, кронами деревьев, с листопадом, и настоящий холод уже давал себя знать. Но во время занятий она почти не замечала того, что творится вокруг. Когда замечать - во время кроссов, когда пот заливает глаза, и думаешь только о том, чтобы удержаться на ногах любой ценой? В выходные первокурсники старались в первую очередь отоспаться, во вторую - наверстать домашние задания.
   И вот теперь у Ивик была полная возможность наблюдать осень - только осень уже и кончилась. Деревья почти полностью облетели, голые ветви, как сети антенн, чернели на фоне блеклого неба. Земля под ногами покрылась мелкой ледяной изморосью, проскальзывала под ботинками - к этому Ивик уже успела привыкнуть. На дворе стоял настоящий галдеж, квиссаны ждали автобусов. Ивик засмотрелась на мальчишек впереди - Марро и Нэш сцепились опять из-за чего-то и лупили друг друга, тихо, чтобы не заметило начальство.
   — Папа, - вдруг тихим восторженным голосом сказала Ашен. И сорвалась с места. Помчалась через двор, лавируя в толпе, и бросилась на шею высокому гэйну с проседью в черных волосах… ого, ничего себе, это шеман! - отметила Ивик. В прежней, штатской жизни это не имело бы никакого значения, подумаешь, одна большая восьмиконечная звезда на плече - но сейчас! Высшее звание гэйна. Она невольно вытянулась в струнку, хотя до шемана было далеко, и не мог он ее видеть. И не просто шеман, а Эльгеро иль Рой. Великий гэйн. Отец Ашен. Бывает же такое! Ивик представила, как расскажет дома и девчонкам о том, что дружит с дочерью Эльгеро иль Роя…
   Хотя вряд ли это произведет на кого-то впечатление.
   — Холодно, - пожаловалась Дана, пытаясь спрятать ладошки в рукавах формы. Безуспешно. Ивик виновато взглянула на подругу. Как она должна чувствовать себя? Ашен встретилась с отцом. Ивик и вообще весь сен едет домой. А у Даны нет дома, нет никого - не к кому ехать. Родители Верта тоже умерли, но он вырос у тетки и едет к ней. А у Даны… А Дана и на каникулы остается в квенсене.
   Но подруга не выглядела расстроенной. Глядела весело, только носик покраснел от холода.
   Ашен пробилась сквозь толпу, великий Эльгеро шагал за ней и наконец приблизился к девочкам. Ивик с Даной вытянулись, во все глаза глядя на шемана. Вслед за Эльгеро подошел третьекурсник, девочки знали его - брат Ашен, Дэйм. Дэйм не был похож на сестру. Он пошел в отца, высокий, стройный парень, разве что коротко стриженные волосы посветлее оттенком.
   — Ну здравствуйте, квиссы, - улыбнулся Эльгеро. Ивик машинально вскинула руку к козырьку.
   — Вольно, - сказал Эльгеро, - так что, Ашен, познакомишь меня с подругами?
   — Ага, - лицо Ашен сияло, - это вот Ивик. Это Дана. А это мой брат, девчонки - Дэйм.
   Рад познакомиться, - солидно сказал третьекурсник и протянул руку Ивик. Та робко пожала ее. Дэйм повернулся к Дане, и наблюдательная Ивик заметила, как вздрогнуло и слегка изменилось его лицо. Он даже руку сначала убрал. Но потом протянул снова. И Дана протянула свою, неприлично уставившись в лицо Дэйма.