Зеньковский Василий. Апологетика

Апологетика
 
 
Прот. В. Зеньковский
 
Париж
1957 г.

    Содержание: Введение.
   Борьба веры и неверия. Отрыв от Церкви. Рационализм. Значение веры для человека. Вера соединима со знанием, с культурой. Основные темы апологетики. Вопрос о Церкви.
    Часть I. Христианская вера и современное знание.
    1. Общие основы христианского понимания мира.
   Священное Писание, как источник христианской истины. Основные идеи Библии о мире сводятся к следующему: Различие 1-й и 2-й главы в книге Бытия. Грехопадение прародителей. Поврежденность природы вследствие грехопадения прародителей. Рассказ о потопе. Глубина христианского учения.
    2. Вера и разум
   Значение веры в познании мира и человека. Оценка разума в христианстве. Ограниченность нашего разума. Участие веры в познании. Возможность чудес. Реальность чудес. Чудо воскресения Спасителя. Невозможно отвергать реальность воскресения Христа. Нельзя противопоставлять знание вере. 
    3. Бог и мир. Разбор внехристианских учений о соотношении Бога и мира.
   Бог — Творец мира. Натурализм. Неприемлемость чистого натурализма. Агностицизм. Пантеизм. О бытии Божием. Доказательства бытия Божия. Системы деизма и теизма.
    4. Происхождение мира и развитие жизни.
   Современные учения о вселенной. Земля, как небесное тело. Особенности земли. Самодеятельность земли. Возникновение жизни. Учение Ч. Дарвина. Критика дарвинизма. Участие Бога в жизни земли. О четвертом дне творения.
    5. Появление человека на Земле.
   Человек и до-человеческая природа. Данные палеонтологии. Данные эмбриологии. Психические отличия человека. Духовное развитие есть только у человека. Развитие речи в человеке. Появление огня.
    6. Появление человека на Земле.
   Спор между моногенизмом и полигенизмом. Единство человеческой психики. Единство в эстетической жизни. Единство в моральной сфере. Единство в религиозной сфере. Коренное единство человечества. Единство в развитии материальной культуры. Когда человек появился на земле? Потоп. Правда библейского повествования о потопе.
    7. Зло в мире.
   Тема о зле в человеке. Объяснение зла из неведения. Объяснение зла из тяжких социальных условий. Дуалистическое решение темы зла. Христианское истолкование зла. Почему допущено зло?
    8. Заключение к 1-й части.
   Библиографические Указания к I Части. Специальные Книги на русском языке.
    Часть II. Христианство в истории.
    1. Христианство и язычество.
   Соприкосновение христианства с язычеством. Христианские термины, общие с языческой философией. Понятие «рецепции». Смысл «рецепции». Учение о Св. Троице не взято из греческой философии. Недопустимость учения о мозаичности христианства. История религии, как наука. Новейшие течения в истории религии.
    2. Историческая реальность Христа.
   Нелепость отрицания исторической реальности Христа. Рационализм, как источник сомнений в исторической реальности Христа. Иудейские источники о Христе. Внехристианские источники о Христе. Почему так мало исторических свидетельств о Христе? Христианство, как свидетельство о реальности Христа Христианство и языческие мистерии.
    3. Языческие мистерии и Христианство.
   Язычество, как религиозный факт. Смысл мистерий. Египетские мистерии. Греческие мистерии. Мистерии Митры. Значение мистерий.
    4. Языческие мистерии и Христианство.
   Символизм в язычестве. Реальность воскресения Христа. Внехристианские учения о посмертном существовании. Персидское учение о посмертном существовании. Египетские учения о бессмертной жизни. «Воскресение» в мистериях. «Воскресение» Диониса. Сравнение языческих мистерий с христианством. Основные черты христианства.
    5. Рецепция внехристианского материала.
   Вхождение христианства в историю. Развитие тринитарного догмата. Развитие христологического догмата Различия в развитии христианства и язычества. Почитание Божией Матери в христианстве. Языческий культ Матери земли. Развитие христианского богослужения. Праздник Рождества Христова. Христианская Евхаристия.
    6. Христианство в истории.
   Парадокс христианства. Историческая сторона в христианстве. Христианство не всецело исторично. Библиография к II части.
    Часть III. Христианство как Церковь.
    1. «Бесцерковное Христианство».
   Как возможно «бесцерковное христианство»? Индивидуальные причины отхода от Церкви. Упадок церковности. Возврат к Церкви. Вера в Церковь. Давление исторической обстановки на церковную жизнь. В чем обвиняют Церковь?
    2. Церковь и свобода духа.
   Христианское понятие свободы. Свобода во Христе. Церковь, как авторитет. Авторитет и власть. Секуляризм не есть путь свободы. Внерелигиозное построение науки. Проблема свободы в религиозном сознании.
    3. Социально-экономические проблемы.
   Неустранимость в христианстве социальной темы. Ответственность Церкви и ответственность клира. Отношение к богатству в Новом Завете. Отношение к богатству в ранней христианской общине. Развитие социальной темы в истории христианских народов. Социальный идеализм вместо христианства. Безрелигиозный гуманизм. Христианская мораль. Евангельская основа в социальном идеализме.
    4. Церковь и государство.
   Отношение к власти в первые века христианства. Идея «симфонии». Церковь и государство на Востоке. Принцип теократии. Западная теократия. Извращение идеи теократии на Западе. «Симфония».
    5. Единство Церкви.
   Понятие «единства Церкви». Теория «ветвей». Единство Церкви и ее истинность. Церковные Разделения. Проблема единства Церкви в католическом истолковании. Протестантизм. Экуменическое движение. Разделения в Церкви — ее крест.
    6. Заключение о Христианстве, как Церкви.
   Церковь связана с историей. Надо нести крест Церкви. Творческие задачи Церкви в мире. Библиография:
    Приложение I. Жизнь после смерти.
   Дохристианские учения. Анализ аргументации Платона. Учение Православной Церкви. Можно ли вступить в общение с усопшими? Данные христианской антропологии о жизни после смерти.
    Приложение II. Начала христианской морали.
   Отличие христианской морали от языческой и ветхозаветной. Новозаветная мораль; ее общие черты. Понимание христианской морали в различных исповеданиях. Моральные черты в нашем «естестве». Отношение к себе. Отношение к семье, к собственности и к социальному строю. Церковь и право. Церковь и государство. Заключение. Библиография.
    Приложение III. Разделения в христианском Мире.
   Правда Православия. Что стоит между нами и католиками? Церковные группы, отделившиеся от Римской церкви? Дробление протестантизма. Разделения в русской Церкви. Внехристианские религиозные движения.

Введение.

Борьба веры и неверия.

   1. Борьба веры и неверия проходит через всю историю христианства. Так было уже тогда, когда сам Господь был на земле и всей своей жизнью и личностью светил миру, но как раз этот свет, исходивший от Христа, и возбуждал у людей, возлюбивших тьму больше света, противление, критику. Не раз ведь случалось, что те, кто приближался ко Христу, потом покидали Его, уходили от Него. Путь веры и тогда требовал и чистоты сердца и готовности идти за Господом во всем, — и те, кто подобно Пилату, не жили для истины и были к ней равнодушны, — и еще многие и многие, приблизившись ко Христу, потом отходили от Него. Путь веры был и остается путем всецелой отдачи себя Богу, как высшей Правде; иначе говоря, путь веры труден для тех, в ком нет внутренней целостности.
   Бывает, конечно, и так, что у людей встают добросовестные сомнения, вытекающие из ограниченности нашего ума, из трудности вместить в наше сознание то, что превосходит силу разумения у нас. Но добросовестные сомнения, часто неизбежные для тех или иных умов, сами по себе не греховны, — греховными они становятся тогда, когда мы, поддаваясь им, перестаем искатьистину в ее полноте, успокаиваемся духовно и застываем в своих сомнениях, — т. е. погружаемся в духовный сон. В таком духовном сне, при котором замирают высшие запросы духа, сейчас пребывают многие, — и причина этого лежит в той духовной неправде, которая развилась и созрела в человечестве в последние века. Без преувеличения можно сказать, что вся современная культура, с ее техническими достижениями, усыпляет нас духовно, заглушает запросы духа, — и мы, как ветхозаветный Исав, продаем свое духовное первородство за «чечевичную похлебку», за те мелкие и поверхностные наши увлечения, которые содействуют нашему духовному усыплению. Но почему же вся система современной жизни и культуры действует так на нас?

Отрыв от Церкви.

   На этот вопрос, чрезвычайно важный для понимания современного положения христианства в мире, ответ нам может дать только исторический обзор, хотя бы и очень краткий, того, как сложились отношения между Церковью и культурой от начала христианства до наших дней. Мы займемся этим достаточно подробно в отделе, где будем говорить об отходе от Церкви и о борьбе с ней у современных людей (см. ч. III), сейчас же скажем коротко: горе людей в том, что современная культура уже давно оторвалась от Церкви, чуждается ее, втайне даже боится ее. Этот отрыв различных сфер культуры от Церкви называется секуляризмом(т. е. отделением от Церкви), — и понятно, что процесс секуляризации, начавшийся (в Зап. Европе) уже с конца XIII в., положил свою печать на всю современную культуру. Особой силы и влиятельности этот процесс достиг в области науки и философии, которые очень рано стали претендовать на «автономию», т. е. на полную независимость от Церкви. Слово «автономия», состоящее из двух (греческих) слов — avtos (сам) и nomos (закон), как раз и означает, что современная наука и философия уверены в том, что они сами себе закон, т. е. они не ищут ни основания, ни поддержки в религиозных верованиях. Чрезвычайные успехи знания и техники, особенно в XIX и XX вв., вовсе не связаны с этой автономией науки — достаточно указать на то, что во всех областях знания и техники очень много трудились лица духовного звания, всегда строго державшиеся учения христианства. Но многим кажется, что развитие науки и техники как бы свидетельствует о полной зрелости ума, как бы подтверждает самодостаточность нашего разума при разысканиях истины. Вся духовная атмосфера нашего времени действительно пронизана этим духом секуляризма; если вере и Церкви отводится еще некоторое место, то лишь где-то в глубине души, но для жизни, для творчества, можно как будто обойтись без веры и без Церкви.
   Это упоение успехами науки и техники приобретает особенную силу у тех, кто склоняется к так наз. рационализму — т. е. к тому направлению мысли, которое уверено в способности нашего ума проникать в самые затаенные загадки мира. Чтобы разобраться в этих претензиях нашего ума, в его самоутверждении, надо вникнуть в вопрос об источниках знания.

Рационализм.

   Человечество обладает двумя бесспорными способами познания — первый способ познания опирается на опыт и эксперименты, второй на прозрения ума. Исторически раньше созрел второй способ познания, — значение же опыта и эксперимента окончательно было осознано в Европе только к концу XVI в. Это обращение к опыту, особенно развитие экспериментального метода носит название эмпиризма, — и о нем надо сказать, что эмпиризм является действительно могучим средством познания мира. Все главные достижения науки и техники обязаны более всего именно опыту и эксперименту. Но и тот способ познания, который опирается на рассуждения ума и который именуется рационализмом, есть тоже могучее средство познания. Достаточно указать на то, что все математическое знание, занимающее огромное место в современной науке, является чисто рациональным.
   Те претензии на полную свободу и автономию, о которых мы говорили выше, характерны только для рационализма: только рационализму свойственна безграничная уверенность в себе, желание все подчинить нашему разуму. Рационализм отвергает все, что не укладывается в формы нашего разума, — и отсюда его нетерпимость и самоуверенность. Рационализм отвергает поэтому возможность чуда, так как во всяком чуде есть нечто, необъяснимое для разума. Мы будем иметь случай дальше подробнее коснуться вопроса о возможности и действительности чудес, но и сейчас ясно, что этот вопрос имеет первостепенное значение для религии, которая вся связана с верой в то, что Бог может стать выше законов природы и совершить то, что остается необъяснимым для нас: невозможное для человека, возможно для Бога. Если же отрицать возможность и действительность чудес, то тогда ни к чему наши молитвы и обращения к Богу; религиозная жизнь поэтому неотделима от веры в действие Бога в мире, т. е. от веры в возможность чудес, Между тем рационализм заранее отвергает часто возможность чудес, а обо всем непостижимом в мире он высказывается в том смысле, что это непостижимое только пока необъяснимо для нас, но что по мере развития знания объем необъяснимого будет все уменьшаться и когда-то сведется к нулю...
   Эта самоуверенность рационализма созрела как раз на почве секуляризации науки и философии, — и многим, порой, кажется, что это вполне оправдано историей. Соотношение веры и знания часто преподносится нам в такой форме, что вера будто бы связана с слабым развитием ума и знания, что человек, стоящий на высоте современного знания, уже не может жить верой, а может жить только знанием. Если что-либо еще остается нераскрытым для знания, то все же, как теперь часто думают, когда-то знание овладеет тем, что сейчас остается непонятным... В этой самоуверенности современных умов — едва ли не главный источник равнодушия к вере и Церкви.
   Что касается эмпиризма, то он, свободен от таких категорических утверждений, он прислушивается к опыту, готов порой допустить и чудо, но в атмосфере секуляризма и он заражается равнодушием к вере и Церкви. Современная культура вообще уводит души от веры и Церкви.

Значение веры для человека.

   Вот почему для многих путь веры в наше время является как бы подвигом, — словно живя верой и отдаваясь вере, мы идем каким-то рискованным путем. Если путь веры все же открывается перед современными людьми, то часто лишь после тяжелых жизненных испытаний, болезней и несчастий, которые освобождают наш дух от самоуверенности и ослепленности. Есть, конечно, еще и в наше время немало людей, которые вырастают в верующей среде, с детства входят в церковную жизнь и на своем собственном опыте узнают правду и силу веры. Но и таким людям приходится испытывать давление всей современной жизни, которая глядит на них, как на чудаков и юродивых. Современная жизнь как бы напоена безбожием, нечувствием того, что есть НАД миром, — и это скептическое отношение к вере, к Церкви впивается в нашу душу, отравляет ее.
   А между тем жить без веры не только трудно, но и страшно, бессмысленно. В нашей душе живет неистребимая потребность всецелой правды, потребность приближаться к Вечному Основанию жизни; смерть обессмысливает всю нашу жизнь, превращает жизнь в неразрешимую и мучительную загадку. Со смертью не может помириться наша душа, — это хорошо знают те, у кого умерли близкие, дорогие люди. В свете смерти жизнь представляется каким-то обманом, чьей-то ненужной насмешкой, бессмысленной суетой. Душа наша не может не любить мир, не любить людей, — но эта любовь только терзает наше сердце, так как мы не можем, если нет в нас веры, помириться с тем, что все это исчезнет навсегда. Жизнь мира — страшная загадка для тех, кто не верит в бытие Бога, кто не чувствует Его близости к нам.
   Вера нужна душе даже больше, чем нам нужно знание; вера нужна нам, как прочная и творческая основа жизни. Но как охранить нашу веру от ядовитого дыхания современной секуляризованной культуры? Мы не можем отказаться от знания, от культуры; храня веру, мы хотели бы в то же время дышать полной грудью, приобщаться ко всему, что есть истинного и подлинного в культуре. Или вера возможна только при отречении от науки и философии, от искусства, от общественной жизни?

Вера соединима со знанием, с культурой.

   Но такая постановка вопроса неверна и фальшива. Расхождение веры и знания есть выдумка тех, кто борется против веры в Церковь; вся современная культура так глубоко связана в своих корнях с христианством, что ее нельзя оторвать от христианства. Этим не хотим мы сказать, что нет таких «точек», в которых и знание, и культура трудно соединимы с христианством. Удивляться этому нечего: ведь начиная уже с XIII в. и чем дальше, тем сильнее и острее, развивалась у христианских народов идея секуляризма и автономии разума. Поэтому многое в современном знании связано с этим ядовитым противлением Церкви, — но по существуни наука, ни философия, ни искусство не могут отвергать христианства.
   Задача апологетики в том и заключается, чтобы во всех тех точках, где намечается действительное или мнимое расхождение знания и культуры с Церковью, показать, что правда христианства остается незыблемой. Нужно при этом всегда иметь в виду, что знание находится в постоянном движении и развитии, благодаря чему в знании сменяются одна за другой теории и гипотезы. То, что казалось в науке бесспорным вчера, бесследно исчезает сегодня, — и эта смена руководящих идей в знании неизбежна и законна. Сейчас никто не станет объяснять явления теплоты с помощью гипотезы о теплороде, но в свое время эта гипотеза держалась твердо. А кто знает современную физику, тот знает, как заколебались прежние учения о природе света, как заколебалось учение о постоянстве материи и т. д. Науке должна быть предоставлена полная свобода в построении любых гипотез для объяснения тех или иных явлений, только надо помнить, что все это гипотезы, которые могут быть заменены другими гипотезами. Христианство же говорит нам о том, неизменным с того времени, когда Господь Иисус Христос был на земле. Между христианством и наукой могут быть серьезные расхождения в одну эпоху, но они могут сами собой рассеяться в другую эпоху. Да и не в отдельных расхождениях трудность сближения христианства и знания, а в принципах, в существе дела. Апологетика должна со всей необходимой свободой и широтой раскрыть правду христианства, не боясь отмечать те пункты, в которых утверждения современногознания расходятся с истинами христианства.

Основные темы апологетики.

   Совершенно понятно отсюда, что содержание апологетики может меняться в зависимости от того, где в какой-либо момент проходят особенно острые затруднения с обеих сторон. Так, в XVIII и начале XIX века особенно остро стоял вопрос о соотношении христианства и тогдашнего естествознания; до середины XIX в. эта острота почти не смягчалась, — но уже с середины XIX в. положение стало меняться в смысле ослабления остроты расхождения. Но зато с середины XIX в. до наших дней выдвинулась новая сфера расхождения науки с христианством — на первый план стал выдвигаться вопрос о соотношении христианства и других религий, т. е. вопрос о месте христианства в истории. Не является ли христианство просто «одной из религий» — хотя бы самой возвышенной и чистой?
   Развитие исторического знания дало очень много материала для лучшего понимания язычества — и сейчас все яснее выступает глубина и значительность религиозных исканий в мире пред пришествием Спасителя. Между христианством и античным миром оказывается было много точек соприкосновения; не является ли в таком случае христианство лишь завершением этого религиозного движения в мире, т. е. не является ли христианство такой же исторической религией, как скажем — буддизм или ислам? Но само христианство стоит на том, что Иисус Христос был не только истинный человек, явившийся в мир в определенную историческую эпоху, но Он был и истинный Бог, был предвечным Сыном Божиим. Христианство не только стоит на этом, но если не признавать Христа Богом, то вся сущность христианства исчезает. Христос был Богочеловек — в этом основное откровение христианства. Но те, кто борется с христианством, хотят всецело погрузить его в историю, т. е. отвергают надисторичность, вечное Божество в Иисусе Христе. В последнее время, очевидно за безуспешностью этих утверждений, противники христианства выдвигают учение, что Христа вовсе и не было никогда, что Христос есть мифический образ, подобный таким мифическим образам, как Озирис, Адонис, Дионис.
   Все эти нападки — недавнего времени, что им сообщает мнимую силу «последнего слова науки». Мы должны будем вплотную заняться этим вопросом и убедимся в вздорности всех этих построений.

Вопрос о Церкви.

   Но не только вера в Бога, как Творца мира и Промыслителя о нем, приходящего нам на помощь в наших испытаниях, не только вера во Христа, как Богочеловека, являются содержанием нападок на христианство. Есть еще один вопрос, миновать который мы не можем в курсе апологетики — это вопрос о Церкви. Мы нередко можем встретиться с людьми, которые не утратили веры во Христа Спасителя, но которые живут вне Его Церкви. Это «бесцерковное» христианство есть явление сложное — оно связано и с критикой Церкви, с обличениями ее ошибок или грехов церковных деятелей, но часто связано и с чисто психологическими моментами — все возрастающим одиночеством людей, чуждающихся всякой близости к другим людям (даже через Церковь) и т. д. Между тем «бесцерковное» христианство заключает в себе глубочайшее противоречие: христианство без Церкви есть христианство без Христа, так как Христос неотделим от Его Церкви. Мы должны поэтому посвятить «бесцерковному» христианству и причинам его распространения особую часть книги.
   Наконец, нам придется отвести некоторое место разбору различных отклонений от единой истины Христовой, как внутри христианского мира, так и вне его.

Религиозные кризисы.

   Таков план нашей книги. Ее цель, повторим еще раз, дать в руки тех, у кого возникают какие-либо сомнения в истинности того или иного христианского учения, возможность укрепить свою веру. Конечно, сила и внутренняя правда нашей веры связаны не с работой и ясностью нашего ума и различных построений ума, а с нашей духовной жизнью. Религиозные кризисы, миновать которые не дано почти никому, получают в сомнениях и критических построениях ума лишь свое выражение, — но их источник, в подавляющем числе случаев, связан с тем духовным усыплением, о котором мы говорили в начале главы. Когда духовная жизнь в нас еле теплится, когда в глубине сердца царит вялость, равнодушие, уныние, — тогда реальность невидимого мира, реальность Бога как бы тускнеет в нашем сознании. В современной духовной атмосфере, в условиях секулярной культуры, когда наука, философия, искусство существуют как будто независимо от религии, — эта духовная тусклость наша не дает нам силы противиться лукавым речам нашего века. В этом смысле религиозные кризисы являются больше симптомом общего духовного увядания, чем индивидуальной надломленности. Но те, чья мысль не утеряла влечения к честному исканию истины, не могут, не должны уходить от веры отцов, не отдав себе отчета в том, есть ли у этой веры основания, которые остаются непоколебимыми и в свете завоеваний современной науки и при достижениях современной техники. Помочь им в этом отношении и есть задача апологетики.

Часть I. Христианская Вера и Современное Знание.

1. Общие Основы Христианского Понимания Мира.

Священное Писание, как источник христианской истины.

   Христианское учение о мире всецело основывается на библейском повествовании (кн. Бытия, гл. I и II), но в то же время является продолжением и развитием его. Мы и должны прежде всего ознакомиться с самыми основными чертами христианского учения о мире, которое не всегда с достаточной ясностью осознается верующими христианами. Поэтому, прежде чем говорить о взаимоотношении христианской веры и современного знания, остановимся на выяснении точного смысла христианского понимания мира.
   Как мы сказали, христианство основывается в своем учении о мире на библейском повествовании, так как признает Библию Священным Писанием. Противники христианства нападают прежде всего именно на такое отношение к Библии, отвергая то, что повествование Библии представляет «Откровение свыше». Часто указывают на то, что рассказы Библии не могут претендовать на боговдохновенный характер, так как и в других (т. н. «естественных») религиях мы встречаем сходные учения. Особенную остроту вопрос этот получил с того времени, когда (в 1873–5 г.) при раскопках в месте, где находилась древняя Ниневия, были открыты таблицы, написанные т. н. клинописью, в которых находились сказания, очень близкие к тому, что мы находим в Библии  ^[1]. Открытие этих памятников древнего Вавилона произвело настоящую сенсацию, и целый ряд ученых, изучавших эти памятники, стали склоняться к выводу, что библейский текст (в первых главах книги Бытия) представляет переработку вавилонских сказаний. Возникло даже целое течение т. н. «панвавилонизма», которое утверждало, что вавилонские сказания проникли всюду и легли в основу религиозных сказаний в разных странах.