Страница:
– А, кстати, этот… ну, который у нас в УНИКУМе Мандарини… – Ник наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
– Адриано Манчини?
– Ну да! Раз он предатель, может, он и ваши костюмы Бладреду отнес? – спросил Ник. – Может, их давно изучили и уже готов какой-нибудь обнаруживатель этих костюмов?
– То, что пластинка-излучатель может попасть в руки врага, мы предусмотрели, – сказал Эдванс. – Изучить ее нельзя. Пластинка разрушится раньше, чем ее поднесут к любому прибору.
– А Манчини не знает ее устройства?
– Ему известно примерно то же, что я вам только что рассказал. Заложенных в нее программ он не знает. У нас вся работа была организована так, чтобы никто не знал сразу всего. Делали мы это не потому, что не доверяли друг другу. Просто любой из нас мог попасть в плен к Бладреду, а ему достаточно было просканировать сознание пленника, чтобы выведать все секреты. Мои сотрудники – жители НРУ-1, и какими бы кодами они ни охраняли свое сознание, генерал без труда раскрыл бы их.
– Что ж, это мудрое решение, – согласился Ник.
– Но что ты все-таки хочешь делать? – спросил его Арсен.
– Я вот что думаю. Если генерал смог проникнуть в Кибрэ и раскрыл все наши лаборатории и даже квартиры здесь, в Сиэтле-241, значит, он намного сильнее, чем ожидали наши профессора. Возможно, он уже завершил работу над новым оружием и готов применить его в Основной Реальности. Поэтому надо действовать быстро, воспользоваться тем, что мы оказались тут.
– Что ты предлагаешь? – Арсену явно не терпелось поскорее начать что-нибудь делать.
– Я точно сам еще не знаю, – сказал Ник. – Но надеюсь, что, попав в лабораторию генерала, что-нибудь придумаю.
Джон Эдванс пристально поглядел на мальчиков. Оба были полны решимости, глаза их горели, даже щеки зарумянились от возбуждения. Он понял, что пытаться переубедить их – пустая трата времени, но на всякий случай сказал:
– Давайте хотя бы получим разрешение от Шарадова и Катуямы.
– Джон, – вздохнул Ник, – мы не можем быть уверены, что коды Кибрэ защитят наше сообщение от сканеров Бладреда.
– Но ведь Катуяма только что поставил новый главный пароль! – воскликнул Эдванс.
– Ну и что? Скорее всего, дело вообще не в том, что пароли нас подвели, – сказал Ник.
– А в чем?
– В Мандарини.
– В таком случае надо срочно предупредить Шарадова. – Эдванс нахмурился. – Как же я раньше не сообразил!
– Не надо, Джон, – возразил Ник. – Пусть Бладред думает, что мы не догадываемся, кто в Кибрэ его шпион.
– А он и не узнает! – Эдванс хитро подмигнул.
Арсен и Ник недоуменно переглянулись.
– У нас есть канал связи, о котором Бладред не подозревает! – пояснил Эдванс. – Вы что, забыли про связь через Лунарбим, которую установил Трэйч?
Эта идея всем понравилась. Действительно, они могли легко общаться с Трэйчем, потому что Бладред не следил за Атлантидой. А Трэйч передаст нужную информацию в Кибрэ.
План был разработан очень быстро. Было решено, что Эдванс отправится в город и пошлет из интернет-кафе письмо для Трэйча, а Ник и Арсен посетят выставку орхидей.
Глава 29 Выставка орхидей
Глава 30 Путь в Пустыню
– Адриано Манчини?
– Ну да! Раз он предатель, может, он и ваши костюмы Бладреду отнес? – спросил Ник. – Может, их давно изучили и уже готов какой-нибудь обнаруживатель этих костюмов?
– То, что пластинка-излучатель может попасть в руки врага, мы предусмотрели, – сказал Эдванс. – Изучить ее нельзя. Пластинка разрушится раньше, чем ее поднесут к любому прибору.
– А Манчини не знает ее устройства?
– Ему известно примерно то же, что я вам только что рассказал. Заложенных в нее программ он не знает. У нас вся работа была организована так, чтобы никто не знал сразу всего. Делали мы это не потому, что не доверяли друг другу. Просто любой из нас мог попасть в плен к Бладреду, а ему достаточно было просканировать сознание пленника, чтобы выведать все секреты. Мои сотрудники – жители НРУ-1, и какими бы кодами они ни охраняли свое сознание, генерал без труда раскрыл бы их.
– Что ж, это мудрое решение, – согласился Ник.
– Но что ты все-таки хочешь делать? – спросил его Арсен.
– Я вот что думаю. Если генерал смог проникнуть в Кибрэ и раскрыл все наши лаборатории и даже квартиры здесь, в Сиэтле-241, значит, он намного сильнее, чем ожидали наши профессора. Возможно, он уже завершил работу над новым оружием и готов применить его в Основной Реальности. Поэтому надо действовать быстро, воспользоваться тем, что мы оказались тут.
– Что ты предлагаешь? – Арсену явно не терпелось поскорее начать что-нибудь делать.
– Я точно сам еще не знаю, – сказал Ник. – Но надеюсь, что, попав в лабораторию генерала, что-нибудь придумаю.
Джон Эдванс пристально поглядел на мальчиков. Оба были полны решимости, глаза их горели, даже щеки зарумянились от возбуждения. Он понял, что пытаться переубедить их – пустая трата времени, но на всякий случай сказал:
– Давайте хотя бы получим разрешение от Шарадова и Катуямы.
– Джон, – вздохнул Ник, – мы не можем быть уверены, что коды Кибрэ защитят наше сообщение от сканеров Бладреда.
– Но ведь Катуяма только что поставил новый главный пароль! – воскликнул Эдванс.
– Ну и что? Скорее всего, дело вообще не в том, что пароли нас подвели, – сказал Ник.
– А в чем?
– В Мандарини.
– В таком случае надо срочно предупредить Шарадова. – Эдванс нахмурился. – Как же я раньше не сообразил!
– Не надо, Джон, – возразил Ник. – Пусть Бладред думает, что мы не догадываемся, кто в Кибрэ его шпион.
– А он и не узнает! – Эдванс хитро подмигнул.
Арсен и Ник недоуменно переглянулись.
– У нас есть канал связи, о котором Бладред не подозревает! – пояснил Эдванс. – Вы что, забыли про связь через Лунарбим, которую установил Трэйч?
Эта идея всем понравилась. Действительно, они могли легко общаться с Трэйчем, потому что Бладред не следил за Атлантидой. А Трэйч передаст нужную информацию в Кибрэ.
План был разработан очень быстро. Было решено, что Эдванс отправится в город и пошлет из интернет-кафе письмо для Трэйча, а Ник и Арсен посетят выставку орхидей.
Глава 29 Выставка орхидей
Выставка, проходившая в Техническом университете, оказалась просто огромной. Цветами была заставлена вся университетская оранжерея, но это была лишь малая часть. На территории университета возвели еще несколько больших теплиц. Некоторые виды орхидей, приспособленных к сухому жаркому климату, демонстрировались и на открытом воздухе. Каких только орхидей тут не было! Яркие, нежные, всевозможных форм, размеров и окрасок, источающие дурманящий аромат и вовсе без запаха. Посетителей тоже оказалось немало.
Ник пожалел, что не назначил какое-нибудь более определенное место встречи. Казалось, найти своих друзей в этом цветочном царстве просто невозможно. Арсен заметил, что в этом есть свое преимущество – Бладреду тоже было бы нелегко отыскать их тут, если бы он захотел это сделать. Полчаса проблуждав среди роскошных орхидей, они остановились у фонтанчика в тени платана, и Ник, вытирая пот со лба, сказал:
– Слушай, Арсен, надо что-то придумать. Так можно целый день впустую проболтаться. Спрашивать всех подряд: «Вы не видели тут чернокожего мальчика и рыжеволосую девочку?» – вроде бы не годится. Может, ты мысли этих граждан почитаешь?
– Да ты что? Я же не могу сразу в тысячу голов влезть! – усмехнулся Арсен.
На несколько секунд он задумался, а потом вдруг поднял брови и, сняв очки, стал их протирать.
– Кажется, я знаю, что нам делать! – с видом заговорщика сказал он. – Подумай, что отличает Сью и Ратуку от всех остальных?
– То, что они не из НРУ-1. Но что это дает?
– Ты, Ник, плохо Полуэктову слушал на Усах, – улыбнулся Арсен. – Она говорила, что спектр сознания биотвинера меняется, когда ты в него перемещаешься. То есть даже здесь, в НРУ-1, у Сью и Ратуки цвет сознания фиолетовый, а не красный, как у всех остальных.
– М-да… – вздохнул Ник. – А как мы увидим этот цвет?
– Ты что, правда не помнишь, как это делается? – искренне удивился Арсен.
– А мы это проходили? – с сомнением спросил Ник. – Ты, наверное, это на дополнительных занятиях узнал.
– Да нет же, мы это проходили в конце ноября. Сначала нужно закрыть глаза и сосредоточиться, – начал объяснять Арсен. – Поискать в своем сознании внутреннее зрение…
Ник вспомнил, что о внутреннем зрении Инга Полуэктова им действительно говорила, но слушал он невнимательно – считал, что оно ему не пригодится. Он расшифровывал коды и пароли не потому, что «видел» их с закрытыми глазами – они как будто всплывали у него в памяти. Тут Ник подумал, что отличником быть не так уж плохо. Иногда знания очень помогают там, где подводят интуиция и врожденные способности.
– А потом, – продолжал Арсен, – не открывая глаз, представить окружающее тебя пространство. И сколько бы там ни было людей: один человек или целая толпа – ты увидишь своим внутренним зрением свечение вокруг голов этих людей. Это и будет цвет их сознания.
– Территория выставки слишком велика. Вряд ли можно представить себе всех посетителей одновременно, – опять засомневался Ник.
– Давай попробуем, а потом сверим результаты, – предложил Арсен.
Друзья зажмурились и с минуту стояли молча.
– Ну, как у тебя? – спросил наконец Арсен.
– По-моему, получилось, – с облегчением сказал Ник. – Я заметил фиолетовое свечение вон там, у павильона с орхидеями из Центральной Африки.
– Отлично! – обрадовался Арсен. – Я видел то же самое! Бежим скорее!
И действительно, среди центральноафриканских орхидей бродили Сью и Ратука. Сью была взволнована, видимо, решила, что случилось что-нибудь ужасное, и Ник с Арсеном уже не придут. Увидев их, она хотела броситься навстречу, но Ратука удержал ее, что-то шепнув на ухо. Ник сделал вид, что его страшно интересует Eulophia guineensis purpurata– крупная орхидея с элегантным нежно-фиолетовым соцветием, широко распространенная в африканских саваннах. О ней в центре павильона как раз рассказывал бледный юноша в белом халате, по виду которого никак нельзя было подумать, что он приехал из Африки. Вокруг лектора образовался небольшой кружок из любопытствующих. Арсен тем временем пробрался поближе к друзьям и тихонько сказал Ратуке:
– У нас все в порядке. Есть тут поблизости местечко, где не так жарко и можно спокойно поговорить?
– Есть. Рядом с главным корпусом университета куча кафешек. Давайте встретимся, например, в «Юном энтомологе».
– Ну и названьице! Кто такие энтомологи?
– Это те, кто изучает насекомых. В «Юном энтомологе» всегда мало народу, тихо… Вы идите, а мы подтянемся через пять минут.
Арсен с Ником вышли из павильона, а Сью и Ратука остались слушать лекцию:
– Название рода орхидей «Евлофия», – пояснял лектор, – происходит от греческого eu – добрый, настоящий и lophos – перо, венчик из перьев и пуха. Род насчитывает не менее двухсот пятидесяти видов, произрастающих практически во всех тропиках, но большинство – на Африканском континенте…
Кафе «Юный энтомолог» располагалось на третьем этаже ресторанного комплекса. К великой радости Никиты и Арсена, там было прохладно. Они заказали по коктейлю из молока и мороженого и стали ждать друзей.
– Уф! – с облегчением выдохнул Ник, выпив залпом свой коктейль. – Полегче стало. Никак не могу привыкнуть к этой жаре.
– А к тому, что не слышишь ничего, уже привык? – спросил Арсен, потихоньку потягивая коктейль через соломинку.
– Удивительно, но мне это совсем не мешает. Видимо, мой здешний биотвинер здорово приспособился к этому недостатку. А я заметил, что все навыки и привычки биотвинеров как бы переходят ко мне по наследству.
– Может быть, попробуешь стишки писать, как твой биотвинер в Кибрэ Орланди? – усмехнулся Арсен.
– Вот вернусь в Кибрэ – и напишу, – серьезно ответил Ник.
– Про что?
– Например, про Атлантиду. Она такая красивая! Вроде бы и похожа на Землю, а вроде и совсем другая…
Ник мечтательно поглядел куда-то в потолок, а потом, наклонив голову, спросил друга:
– Арсен, ты не скучаешь по дому? По твоему настоящему дому, в Основной Реальности? Ты мне никогда о себе не рассказывал.
– Да мне нечего рассказывать. – Арсен грустно вздохнул. – У меня нет родителей.
– Как?! – удивился Ник.
– Они попали в автокатастрофу, когда мне было три года. Я их плохо помню. Правда, у меня есть опекун, мой двоюродный дядя. Он распоряжается родительскими деньгами до моего совершеннолетия. Отдал меня в частную школу-интернат.
В смысле вещей всяких или там хорошей еды я никогда недостатка не испытывал. Но знаешь, Ник, это не главное…
– Ну, у меня тоже, считай, отца нет, – сказал Ник.
– Но у тебя есть мама! – взволнованно воскликнул Арсен. – А меня никто не любит по-настоящему… Нечего мне там делать, в Основной Реальности. Не нужна мне такая Реальность. Кибрэ – вот мой дом.
– Я тебя понимаю, Арсен, – сказал Ник. – Мы с мамой живем бедно, но я ни за что не променял бы эту жизнь на жизнь в Кибрэ. Я так скучаю по маме, если б ты только знал!
– Везет тебе! Она любит тебя, ты ей нужен… Да и отец у тебя все-таки есть.
– Я бы много отдал, чтобы он стал таким, как прежде, чтобы вернулся к нам с мамой. Но разве это возможно?
– Шарадов говорит, что на свете нет ничего невозможного, есть только маловероятное и трудноисполнимое, – заметил Арсен.
– Может, он и прав, – кивнул Ник. – Может, если Бладред не будет влиять на нашу жизнь, все станет совсем по-другому.
– Я тоже так думаю… Смотри, кажется, наша парочка явилась, – сказал Арсен, кивая в сторону двери.
Сью тоже заметила Ника и Арсена и помахала им рукой.
– Ну, до чего вы там договорились? – нетерпеливо спросил Ратука, как только плюхнулся на стул рядом с Ником.
– Мы решили, что надо действовать немедленно, – ответил Ник.
– Наконец-то! – Ратука готов был прыгать от радости, энергия просто переполняла его. —
Я давно говорил, нечего ждать! Что надо делать? План есть?
– Не спеши, Ратука, – остановила его порыв Сью. – В таких делах спешка ни к чему хорошему не приводит. Я чувствую, никто из профессоров вам разрешения не давал?
– Джон Эдванс должен связаться с Кибрэ и сообщить о нашем решении Шарадову.
– А не опасно сейчас выходить на связь? – спросила Сью.
– Что ты всего так боишься? – поддел ее Ратука.
– Сью совершенно права, – сказал Арсен. —
И Эдванс не по прямой связи с ним общается, а через Лунарбим.
– А-а… – протянул Ратука. – И все-таки, что будем делать?
– Мы с Арсеном считаем, что Центр патогенной биологии находится в любимой оранжерее Бладреда, – ответил Ник. – Вероятно, туда можно проникнуть.
– О! – воскликнула Сью. – Вы знаете, что его оранжерея тоже участвует в выставке?
– Да уж, видели, – кивнул Ник. – Его орхидеи с другими не спутаешь.
– Точно, просто багровые, редкий сорт, – согласился Арсен.
– Я попробую завязать знакомство с теми, кто эти орхидеи представляет на выставке, – продолжала Сью, – и напрошусь к ним на экскурсию.
– Так они тебя и пустили без проверки! – усомнился Ратука.
– Ты забываешь, что тут я не Сьюзан Стрэйзи, а Сюзанна Стрэйзанд, девочка из Окленда, одна из лучших орхидееводов.
– Ой, не могу, ну и словечко! – Ратука захихикал.
– Перестань смеяться, Ратука! – надулась Сью. – У меня тут правда прекрасная репутация.
– Не обращай внимания, Сью, – успокоил ее Арсен. – Ты все отлично придумала. Только не забудь, что и мы должны попасть в оранжерею.
На следующий день Сью легко договорилась с неким господином Мускусом об экскурсии в оранжерею Бладреда для себя и троих своих помощников. Этот чудаковатый господин в длинном атласном халате и с тюрбаном на голове даже обещал подарить Сью несколько саженцев, чтобы она смогла разводить багровые орхидеи в своем Окленде.
Джон Эдванс получил ответ из Кибрэ. Шарадов был категорически против рискованной операции, задуманной ребятами. Он написал также, что профессор Багирова, узнав, каким образом Сью и Ратука попали в НРУ-1, не разговаривает с Аристархом Бушуевым и что, как только они вернутся в Кибрэ, их исключат из УНИКУМа и навсегда отправят в Основную Истинную Реальность. Джулию не исключили только потому, что за нее заступилась Инга Полуэктова. Напомнила, что девушке осталось учиться всего три месяца. Шарадов просил не делать глупостей и подождать, пока Катуяма создаст новый канал перехода из Кибрэ в НРУ-1. Тогда и он сам, и Шарадов смогут переместиться незаметно для Бладреда. Разработка канала и установка паролей займет, по его расчетам, два-три месяца.
Профессор был сражен известием о предательстве Мандарини, обещал понаблюдать за ним и только после этого вынести окончательное решение. Оставаться в Сиэтле-241, по его мнению, было опасно для жизни. Шарадов настаивал, чтобы Эдванс и ребята дождались прилета «Витязя» и уже с Атлантиды вернулись в Кибрэ.
Эдванс разделял опасения профессора, однако, как и обещал, раздобыл несколько защитных костюмов.
– Ребята, – устало сказал он, – я вам не начальник и не отец. Запретить вам идти на верную гибель я не могу. Могу только попросить не делать этого.
– Поймите, Джон, мы не можем ждать три месяца, – ответил Ник. – Я уверен, Бладреду потребуется гораздо меньше времени для того, чтобы начать испытание нового оружия. Тогда погибнем и мы, и еще миллионы, если не миллиарды людей.
– У нас нет доказательств, что Бладред располагает таким мощным оружием, – покачал головой Эдванс.
– Из разговора с ним я понял, что он намерен разрушить Кибрэ – единственное препятствие на пути к господству во всех Реальностях. – Ник помолчал, а потом добавл: – У генерала точно есть оружие, которое поможет ему завоевать весь мир.
– Пока он тебя не поймал, он и применять его не будет, – попробовал убедить мальчика Эдванс.
– Не думаю, – сказал Ник. – Бладред понимает, что сейчас Кибрэ бессильна. Грех не воспользоваться моментом и не нанести удар по Основной Реальности.
Поняв, что Орлова не переубедить, Эдванс только развел руками.
– Ребята, кто знает, какое сегодня число? – неожиданно спросил Ник.
– Я тоже счет времени потерял, – признался Арсен.
– Сегодня пятнадцатое января, – объявила Сью.
– Вот те раз! – всплеснул руками Ник. – Мало того что Новый год прошел, так и каникулы кончились. Первый раз у меня такой Новый год.
– Положим, у нас у всех первый раз такой Новый год. Ну, может быть, только Ратука привык встречать его при такой жуткой жаре, – заключил Арсен.
– Жара, конечно, для меня не новость. – Ратука широко улыбнулся. – Я в Кибрэ как раз неуютно себя чувствую. Надо же было найти такое гнусное место в ИРУ-148! Там девять месяцев в году холод, дождь или снег.
– А мы как-то привыкли, – рассмеялся Ник.
– Если бы Кибрэ построили на территории моей Англии, – пожала плечами Сью, – снега, может, и меньше было бы, зато уж дождей…
– Ладно вам. Где построили, там и построили. Мы-то все равно не там, а тут, – резонно заметил Арсен. – И вообще, у меня есть предложение! Давайте хоть один раз выспимся как следует.
– О! – Ратука поднял вверх указательный палец. – Устами отличника глаголет истина! Я – за!
Все остальные тоже согласились, что мысль эта вполне разумная. Допив чай и договорившись встретиться завтра в десять утра, разошлись. Сью и Ратука отправились в свое общежитие, Джон Эдванс лег в гостиной, а Ник с Арсеном – в спальне.
Ник закрыл глаза, но сон не шел. Он долго вертелся с боку на бок, взбивал подушку, то снимал, то натягивал одеяло. Арсен уже тихонько посапывал, свернувшись калачиком. «Вот что значит дисциплина, – позавидовал ему Ник. – Сказал себе, что надо спать, и тут же уснул!» А Нику не давали покоя мысли о завтрашнем дне. Он не представлял себе, как проникнет в Центр патогенной биологии. Он даже не был на сто процентов уверен в том, что Бладред хранит свои страшные секреты именно там. Не напрасно ли он рискует своей жизнью и подвергает смертельной опасности друзей? А как найти Теда и Анну? Хорошо, если генерал держит их в одном месте. Обнаружить Анну он мог по сигналам ее антикодировщика, о котором рассказывала Джулия, а вот Теда просто так не найти… Впрочем, не исключено, что генерал блокировал антикодировщик. Что делать тогда? Хотя Джулия утверждает, что он связан с сознанием Анны, значит, если она жива, то цел и он. Если жива… От этой мысли Нику стало не по себе. Он еще долго ворочался в кровати и только под утро забылся тревожным сном.
Ник пожалел, что не назначил какое-нибудь более определенное место встречи. Казалось, найти своих друзей в этом цветочном царстве просто невозможно. Арсен заметил, что в этом есть свое преимущество – Бладреду тоже было бы нелегко отыскать их тут, если бы он захотел это сделать. Полчаса проблуждав среди роскошных орхидей, они остановились у фонтанчика в тени платана, и Ник, вытирая пот со лба, сказал:
– Слушай, Арсен, надо что-то придумать. Так можно целый день впустую проболтаться. Спрашивать всех подряд: «Вы не видели тут чернокожего мальчика и рыжеволосую девочку?» – вроде бы не годится. Может, ты мысли этих граждан почитаешь?
– Да ты что? Я же не могу сразу в тысячу голов влезть! – усмехнулся Арсен.
На несколько секунд он задумался, а потом вдруг поднял брови и, сняв очки, стал их протирать.
– Кажется, я знаю, что нам делать! – с видом заговорщика сказал он. – Подумай, что отличает Сью и Ратуку от всех остальных?
– То, что они не из НРУ-1. Но что это дает?
– Ты, Ник, плохо Полуэктову слушал на Усах, – улыбнулся Арсен. – Она говорила, что спектр сознания биотвинера меняется, когда ты в него перемещаешься. То есть даже здесь, в НРУ-1, у Сью и Ратуки цвет сознания фиолетовый, а не красный, как у всех остальных.
– М-да… – вздохнул Ник. – А как мы увидим этот цвет?
– Ты что, правда не помнишь, как это делается? – искренне удивился Арсен.
– А мы это проходили? – с сомнением спросил Ник. – Ты, наверное, это на дополнительных занятиях узнал.
– Да нет же, мы это проходили в конце ноября. Сначала нужно закрыть глаза и сосредоточиться, – начал объяснять Арсен. – Поискать в своем сознании внутреннее зрение…
Ник вспомнил, что о внутреннем зрении Инга Полуэктова им действительно говорила, но слушал он невнимательно – считал, что оно ему не пригодится. Он расшифровывал коды и пароли не потому, что «видел» их с закрытыми глазами – они как будто всплывали у него в памяти. Тут Ник подумал, что отличником быть не так уж плохо. Иногда знания очень помогают там, где подводят интуиция и врожденные способности.
– А потом, – продолжал Арсен, – не открывая глаз, представить окружающее тебя пространство. И сколько бы там ни было людей: один человек или целая толпа – ты увидишь своим внутренним зрением свечение вокруг голов этих людей. Это и будет цвет их сознания.
– Территория выставки слишком велика. Вряд ли можно представить себе всех посетителей одновременно, – опять засомневался Ник.
– Давай попробуем, а потом сверим результаты, – предложил Арсен.
Друзья зажмурились и с минуту стояли молча.
– Ну, как у тебя? – спросил наконец Арсен.
– По-моему, получилось, – с облегчением сказал Ник. – Я заметил фиолетовое свечение вон там, у павильона с орхидеями из Центральной Африки.
– Отлично! – обрадовался Арсен. – Я видел то же самое! Бежим скорее!
И действительно, среди центральноафриканских орхидей бродили Сью и Ратука. Сью была взволнована, видимо, решила, что случилось что-нибудь ужасное, и Ник с Арсеном уже не придут. Увидев их, она хотела броситься навстречу, но Ратука удержал ее, что-то шепнув на ухо. Ник сделал вид, что его страшно интересует Eulophia guineensis purpurata– крупная орхидея с элегантным нежно-фиолетовым соцветием, широко распространенная в африканских саваннах. О ней в центре павильона как раз рассказывал бледный юноша в белом халате, по виду которого никак нельзя было подумать, что он приехал из Африки. Вокруг лектора образовался небольшой кружок из любопытствующих. Арсен тем временем пробрался поближе к друзьям и тихонько сказал Ратуке:
– У нас все в порядке. Есть тут поблизости местечко, где не так жарко и можно спокойно поговорить?
– Есть. Рядом с главным корпусом университета куча кафешек. Давайте встретимся, например, в «Юном энтомологе».
– Ну и названьице! Кто такие энтомологи?
– Это те, кто изучает насекомых. В «Юном энтомологе» всегда мало народу, тихо… Вы идите, а мы подтянемся через пять минут.
Арсен с Ником вышли из павильона, а Сью и Ратука остались слушать лекцию:
– Название рода орхидей «Евлофия», – пояснял лектор, – происходит от греческого eu – добрый, настоящий и lophos – перо, венчик из перьев и пуха. Род насчитывает не менее двухсот пятидесяти видов, произрастающих практически во всех тропиках, но большинство – на Африканском континенте…
Кафе «Юный энтомолог» располагалось на третьем этаже ресторанного комплекса. К великой радости Никиты и Арсена, там было прохладно. Они заказали по коктейлю из молока и мороженого и стали ждать друзей.
– Уф! – с облегчением выдохнул Ник, выпив залпом свой коктейль. – Полегче стало. Никак не могу привыкнуть к этой жаре.
– А к тому, что не слышишь ничего, уже привык? – спросил Арсен, потихоньку потягивая коктейль через соломинку.
– Удивительно, но мне это совсем не мешает. Видимо, мой здешний биотвинер здорово приспособился к этому недостатку. А я заметил, что все навыки и привычки биотвинеров как бы переходят ко мне по наследству.
– Может быть, попробуешь стишки писать, как твой биотвинер в Кибрэ Орланди? – усмехнулся Арсен.
– Вот вернусь в Кибрэ – и напишу, – серьезно ответил Ник.
– Про что?
– Например, про Атлантиду. Она такая красивая! Вроде бы и похожа на Землю, а вроде и совсем другая…
Ник мечтательно поглядел куда-то в потолок, а потом, наклонив голову, спросил друга:
– Арсен, ты не скучаешь по дому? По твоему настоящему дому, в Основной Реальности? Ты мне никогда о себе не рассказывал.
– Да мне нечего рассказывать. – Арсен грустно вздохнул. – У меня нет родителей.
– Как?! – удивился Ник.
– Они попали в автокатастрофу, когда мне было три года. Я их плохо помню. Правда, у меня есть опекун, мой двоюродный дядя. Он распоряжается родительскими деньгами до моего совершеннолетия. Отдал меня в частную школу-интернат.
В смысле вещей всяких или там хорошей еды я никогда недостатка не испытывал. Но знаешь, Ник, это не главное…
– Ну, у меня тоже, считай, отца нет, – сказал Ник.
– Но у тебя есть мама! – взволнованно воскликнул Арсен. – А меня никто не любит по-настоящему… Нечего мне там делать, в Основной Реальности. Не нужна мне такая Реальность. Кибрэ – вот мой дом.
– Я тебя понимаю, Арсен, – сказал Ник. – Мы с мамой живем бедно, но я ни за что не променял бы эту жизнь на жизнь в Кибрэ. Я так скучаю по маме, если б ты только знал!
– Везет тебе! Она любит тебя, ты ей нужен… Да и отец у тебя все-таки есть.
– Я бы много отдал, чтобы он стал таким, как прежде, чтобы вернулся к нам с мамой. Но разве это возможно?
– Шарадов говорит, что на свете нет ничего невозможного, есть только маловероятное и трудноисполнимое, – заметил Арсен.
– Может, он и прав, – кивнул Ник. – Может, если Бладред не будет влиять на нашу жизнь, все станет совсем по-другому.
– Я тоже так думаю… Смотри, кажется, наша парочка явилась, – сказал Арсен, кивая в сторону двери.
Сью тоже заметила Ника и Арсена и помахала им рукой.
– Ну, до чего вы там договорились? – нетерпеливо спросил Ратука, как только плюхнулся на стул рядом с Ником.
– Мы решили, что надо действовать немедленно, – ответил Ник.
– Наконец-то! – Ратука готов был прыгать от радости, энергия просто переполняла его. —
Я давно говорил, нечего ждать! Что надо делать? План есть?
– Не спеши, Ратука, – остановила его порыв Сью. – В таких делах спешка ни к чему хорошему не приводит. Я чувствую, никто из профессоров вам разрешения не давал?
– Джон Эдванс должен связаться с Кибрэ и сообщить о нашем решении Шарадову.
– А не опасно сейчас выходить на связь? – спросила Сью.
– Что ты всего так боишься? – поддел ее Ратука.
– Сью совершенно права, – сказал Арсен. —
И Эдванс не по прямой связи с ним общается, а через Лунарбим.
– А-а… – протянул Ратука. – И все-таки, что будем делать?
– Мы с Арсеном считаем, что Центр патогенной биологии находится в любимой оранжерее Бладреда, – ответил Ник. – Вероятно, туда можно проникнуть.
– О! – воскликнула Сью. – Вы знаете, что его оранжерея тоже участвует в выставке?
– Да уж, видели, – кивнул Ник. – Его орхидеи с другими не спутаешь.
– Точно, просто багровые, редкий сорт, – согласился Арсен.
– Я попробую завязать знакомство с теми, кто эти орхидеи представляет на выставке, – продолжала Сью, – и напрошусь к ним на экскурсию.
– Так они тебя и пустили без проверки! – усомнился Ратука.
– Ты забываешь, что тут я не Сьюзан Стрэйзи, а Сюзанна Стрэйзанд, девочка из Окленда, одна из лучших орхидееводов.
– Ой, не могу, ну и словечко! – Ратука захихикал.
– Перестань смеяться, Ратука! – надулась Сью. – У меня тут правда прекрасная репутация.
– Не обращай внимания, Сью, – успокоил ее Арсен. – Ты все отлично придумала. Только не забудь, что и мы должны попасть в оранжерею.
На следующий день Сью легко договорилась с неким господином Мускусом об экскурсии в оранжерею Бладреда для себя и троих своих помощников. Этот чудаковатый господин в длинном атласном халате и с тюрбаном на голове даже обещал подарить Сью несколько саженцев, чтобы она смогла разводить багровые орхидеи в своем Окленде.
Джон Эдванс получил ответ из Кибрэ. Шарадов был категорически против рискованной операции, задуманной ребятами. Он написал также, что профессор Багирова, узнав, каким образом Сью и Ратука попали в НРУ-1, не разговаривает с Аристархом Бушуевым и что, как только они вернутся в Кибрэ, их исключат из УНИКУМа и навсегда отправят в Основную Истинную Реальность. Джулию не исключили только потому, что за нее заступилась Инга Полуэктова. Напомнила, что девушке осталось учиться всего три месяца. Шарадов просил не делать глупостей и подождать, пока Катуяма создаст новый канал перехода из Кибрэ в НРУ-1. Тогда и он сам, и Шарадов смогут переместиться незаметно для Бладреда. Разработка канала и установка паролей займет, по его расчетам, два-три месяца.
Профессор был сражен известием о предательстве Мандарини, обещал понаблюдать за ним и только после этого вынести окончательное решение. Оставаться в Сиэтле-241, по его мнению, было опасно для жизни. Шарадов настаивал, чтобы Эдванс и ребята дождались прилета «Витязя» и уже с Атлантиды вернулись в Кибрэ.
Эдванс разделял опасения профессора, однако, как и обещал, раздобыл несколько защитных костюмов.
– Ребята, – устало сказал он, – я вам не начальник и не отец. Запретить вам идти на верную гибель я не могу. Могу только попросить не делать этого.
– Поймите, Джон, мы не можем ждать три месяца, – ответил Ник. – Я уверен, Бладреду потребуется гораздо меньше времени для того, чтобы начать испытание нового оружия. Тогда погибнем и мы, и еще миллионы, если не миллиарды людей.
– У нас нет доказательств, что Бладред располагает таким мощным оружием, – покачал головой Эдванс.
– Из разговора с ним я понял, что он намерен разрушить Кибрэ – единственное препятствие на пути к господству во всех Реальностях. – Ник помолчал, а потом добавл: – У генерала точно есть оружие, которое поможет ему завоевать весь мир.
– Пока он тебя не поймал, он и применять его не будет, – попробовал убедить мальчика Эдванс.
– Не думаю, – сказал Ник. – Бладред понимает, что сейчас Кибрэ бессильна. Грех не воспользоваться моментом и не нанести удар по Основной Реальности.
Поняв, что Орлова не переубедить, Эдванс только развел руками.
– Ребята, кто знает, какое сегодня число? – неожиданно спросил Ник.
– Я тоже счет времени потерял, – признался Арсен.
– Сегодня пятнадцатое января, – объявила Сью.
– Вот те раз! – всплеснул руками Ник. – Мало того что Новый год прошел, так и каникулы кончились. Первый раз у меня такой Новый год.
– Положим, у нас у всех первый раз такой Новый год. Ну, может быть, только Ратука привык встречать его при такой жуткой жаре, – заключил Арсен.
– Жара, конечно, для меня не новость. – Ратука широко улыбнулся. – Я в Кибрэ как раз неуютно себя чувствую. Надо же было найти такое гнусное место в ИРУ-148! Там девять месяцев в году холод, дождь или снег.
– А мы как-то привыкли, – рассмеялся Ник.
– Если бы Кибрэ построили на территории моей Англии, – пожала плечами Сью, – снега, может, и меньше было бы, зато уж дождей…
– Ладно вам. Где построили, там и построили. Мы-то все равно не там, а тут, – резонно заметил Арсен. – И вообще, у меня есть предложение! Давайте хоть один раз выспимся как следует.
– О! – Ратука поднял вверх указательный палец. – Устами отличника глаголет истина! Я – за!
Все остальные тоже согласились, что мысль эта вполне разумная. Допив чай и договорившись встретиться завтра в десять утра, разошлись. Сью и Ратука отправились в свое общежитие, Джон Эдванс лег в гостиной, а Ник с Арсеном – в спальне.
Ник закрыл глаза, но сон не шел. Он долго вертелся с боку на бок, взбивал подушку, то снимал, то натягивал одеяло. Арсен уже тихонько посапывал, свернувшись калачиком. «Вот что значит дисциплина, – позавидовал ему Ник. – Сказал себе, что надо спать, и тут же уснул!» А Нику не давали покоя мысли о завтрашнем дне. Он не представлял себе, как проникнет в Центр патогенной биологии. Он даже не был на сто процентов уверен в том, что Бладред хранит свои страшные секреты именно там. Не напрасно ли он рискует своей жизнью и подвергает смертельной опасности друзей? А как найти Теда и Анну? Хорошо, если генерал держит их в одном месте. Обнаружить Анну он мог по сигналам ее антикодировщика, о котором рассказывала Джулия, а вот Теда просто так не найти… Впрочем, не исключено, что генерал блокировал антикодировщик. Что делать тогда? Хотя Джулия утверждает, что он связан с сознанием Анны, значит, если она жива, то цел и он. Если жива… От этой мысли Нику стало не по себе. Он еще долго ворочался в кровати и только под утро забылся тревожным сном.
Глава 30 Путь в Пустыню
На следующий день в десять часов Сью и Ратука снова появились в квартире на Платановой улице.
– Ну, вы готовы? – с порога спросила Сью. – Пропуска на всех заказаны, нас ждут в офисе в двенадцать часов.
– А в какую зону оранжереи у нас пропуск?
В Джунгли? – спросил Арсен.
– Да какая разница? Ты же был там, наверное, сможешь легко сориентироваться, – ответила Сью.
– Я тоже знаю, как устроена оранжерея! – неожиданно для самого себя выпалил Ник. – Кажется, знания биотвинеров действительно сохраняются и передаются! Ведь я могу знать про оранжерею только потому, что там работал мой биотвинер!
– Интересное наблюдение, – заметила Сью, – но сейчас нам надо торопиться.
Ребята спустились по лестнице и зашагали к автобусной остановке. Эдванс смотрел им вслед из окна и думал о том, увидит ли он этих ребят еще когда-нибудь…
На автобусе они добрались до ближайшей к Астронуму станции скоростного метро, той самой, откуда несколько дней назад Арсен начал свое путешествие в НРУ-1. Всего несколько дней – но ему, да и всем остальным казалось, что они живут в Сиэтле-241 уже давным-давно. На сей раз они вышли из метро совсем рядом с логовом Бладреда и, пройдя по улице метров пятьдесят, оказались перед офисным зданием, куда Арсен добирался не один час.
– Фу, как тут противно! – брезгливо поморщилась Сью, когда клочок грязной газеты прилип к ее ноге.
Обещанные пропуска были вовсе не бумажками, какие предъявляют охранникам на входе, а пластиковыми карточками. Карточка давала сигнал сканеру, что ее обладателя можно пропустить внутрь, даже если цвет сознания говорил о том, что он не принадлежит к числу людей генерала.
Поочередно приложив свои карточки к белой арке сканера, ребята прошли следом за Сью. Чтобы подстраховаться, каждый тут же растянул у себя на груди разноцветный лоскуток.
Сотрудник оранжереи Бладреда, Мускус, назначил встречу Сью и ее помощникам на пятом этаже в кабинете № 535. По его словам, секция орхидей находилась в секретной зоне оранжереи, а потому, прежде чем пройти туда, нужно соблюсти некоторые формальности. Что это за формальности, Сью спросить не решилась, дабы не вызвать лишних подозрений. Однако, поразмыслив, ребята пришли к выводу, что ничего хорошего в кабинете № 535 их не ждет. Скорее всего, их еще раз проверят: может быть, точнее просканируют сознание, может быть, обыщут или что-нибудь в этом роде. Чтобы Мускус не заподозрил неладное, друзья разделились: Сью и Ратука отправились на встречу с ним, а Ник и Арсен поспешили проникнуть в оранжерею, надеясь, что защитные костюмы помогут им остаться незамеченными. Никто не знал, удастся ли им сегодня встретиться, но на всякий случай договорились в 17.00 ждать друг друга у выхода. Через пять минут после назначенного срока, даже если кто-то из них не появится, остальные должны будут немедленно покинуть здание и как можно скорее вернуться на Платановую улицу к Эдвансу.
Ратука разглядывал лифт, в котором они со Сью поднимались на пятый этаж. Помимо них в лифте было еще несколько человек.
– Эх, – сказал он тихонько, чтобы никто, кроме Сью, его не слышал, – как я соскучился по лифтам Кибрэ! Да и по всему остальному. Там было так весело.
– Мне иногда кажется, что мы в нашей Основной Реальности, – шепотом ответила Сью. – Тут все такое обычное. И лифт совсем обычный… Но расслабляться нельзя, Ратука, мы не дома.
Лифт остановился, и ребята вышли. В обе стороны тянулся длинный, плохо освещенный, унылый коридор, каких тысячи в самых обычных скучных учреждениях.
– Тоска, – протянул Ратука. – Где этот кабинет?
– Вон указатель, подойдем поближе, – ответила Сью.
На стене напротив лифта висела табличка, где мелкими цифрами были обозначены номера комнат и нарисованы стрелки, указывающие, в какую сторону к ним идти.
Мускус встретил их как радушный хозяин. Он по-прежнему был в восточном атласном халате и тюрбане и ужасно напоминал фокусника в цирке.
– Добро пожаловать, гости дорогие! – Он жестом указал ребятам на стулья. – Но отчего вас только двое? Госпожа Сюзанна просила четыре пропуска.
– Дело в том, господин Мускус, что наши коллеги внезапно заболели и не смогли прийти, о чем чрезвычайно сожалеют, – горячо заверила его Сью. – Зато я сама и мой товарищ Нкома Радуга с нетерпением ждем обещанной вами экскурсии.
– Что ж, мне искренне жаль, что коллеги не посетят нашу оранжерею, – ну, давайте пройдем маленький тест, чтобы побыстрее отправиться на экскурсию, друзья мои. Он протянул им по небольшой записной книжке. – Полистайте страницы.
– И что будет? – равнодушно спросил Ратука.
– Эти нейрокомпьютеры новейшего поколения мгновенно сканируют всю имеющуюся в голове человека информацию. Вы смотрите на страницы книжек, а они по вашим глазам считывают необходимые данные.
– Но ведь мысли читать невозможно! – возразил Ратука.
– Господин Радуга, мы установили, что разные мысли и чувства имеют разную волновую природу, – терпеливо пояснил Мускус. Допустим, гнев обладает очень сильным, скачкообразным излучением, любовь – не менее сильным, но совершенно ровным. Если записать излучение математически, а потом переложить на ноты, то получится музыка.
– Ух ты! – не удержалась Сью. – Мы ничего такого не знали!
– Конечно, откуда же вам знать. – Мускус хитро улыбнулся. – Вы ботаники, а не программисты. Так вот, эти компьютеры способны отыскать среди всех излучений одно, которое свидетельствует, что человек ощущает опасность. А вы, я думаю, понимаете, что чувствовать себя в опасности тут могут только враги великого генерала Бладреда. – Он подмигнул ребятам. – Впрочем, вам беспокоиться не о чем, это всего лишь формальность.
Тут Сью и Ратука одновременно сообразили, что, скорее всего, нейрокомпьютеры не прочтут их мысли, потому что защитные костюмы гасят все излучения. Однако это означало, что сканер не зафиксирует вообще никаких импульсов. Времени на раздумья не оставалось, и, переглянувшись, они принялись листать странички.
Мускус уставился на свой монитор и через полминуты недовольно засопел:
– Хм… Что за ерунда?
– В чем дело, господин Мускус? – невинно поинтересовалась Сью, хотя внутри у нее все похолодело.
Ратука изо всех сил делал вид, что ничего не происходит.
– Сбой? Неисправность? – вслух размышлял Мускус. – Но чтобы оба сразу… хм-хм…
Он вырвал «книжку» из рук Ратуки.
– Ничего не понимаю, меня-то он видит! Попробуйте еще раз! – Мускус вернул сканер мальчику и снова уставился на монитор. – Что за черт! – Он резко встал, заскрипел зубами и сделал шаг в сторону ребят. – Кто вы такие, а?!
– М-мы… выращиваем орхидеи, – пробормотала Сью, вскочив со стула и пятясь назад.
– Орхидеи?! И при этом у вас в головах нет ни одной мысли?!
– Но, господин Мус…кус… – попробовал остановить рассвирепевшего хозяина Ратука, медленно отступая к соседнему столу. – Может быть, это ваши новые приборы дают сбой?
– Нейрокомпьютеры не дают сбоев, поганец!
Ратука нащупал у себя за спиной какой-то металлический предмет – им оказалась увесистая старинная ваза. Не раздумывая, он с размаху обрушил ее на голову Мускуса. Хоть тюрбан и смягчил удар, Мускус свалился на пол без чувств.
– Что ты наделал? – прошептала Сью, зажимая рот рукой.
– А ты хотела, чтобы он доставил нас прямехонько к Бладреду? – возмутился Ратука. – Поищи лучше, чем заклеить ему рот и связать руки. А я пока посмотрю, что у него в компьютере.
К счастью, компьютер Мускуса находился в ожидании ввода информации о результатах тестирования.
– Сью! Все просто супер! Если этот Мускат…
– Мускус, – поправила Сью.
– Ну, вы готовы? – с порога спросила Сью. – Пропуска на всех заказаны, нас ждут в офисе в двенадцать часов.
– А в какую зону оранжереи у нас пропуск?
В Джунгли? – спросил Арсен.
– Да какая разница? Ты же был там, наверное, сможешь легко сориентироваться, – ответила Сью.
– Я тоже знаю, как устроена оранжерея! – неожиданно для самого себя выпалил Ник. – Кажется, знания биотвинеров действительно сохраняются и передаются! Ведь я могу знать про оранжерею только потому, что там работал мой биотвинер!
– Интересное наблюдение, – заметила Сью, – но сейчас нам надо торопиться.
Ребята спустились по лестнице и зашагали к автобусной остановке. Эдванс смотрел им вслед из окна и думал о том, увидит ли он этих ребят еще когда-нибудь…
На автобусе они добрались до ближайшей к Астронуму станции скоростного метро, той самой, откуда несколько дней назад Арсен начал свое путешествие в НРУ-1. Всего несколько дней – но ему, да и всем остальным казалось, что они живут в Сиэтле-241 уже давным-давно. На сей раз они вышли из метро совсем рядом с логовом Бладреда и, пройдя по улице метров пятьдесят, оказались перед офисным зданием, куда Арсен добирался не один час.
– Фу, как тут противно! – брезгливо поморщилась Сью, когда клочок грязной газеты прилип к ее ноге.
Обещанные пропуска были вовсе не бумажками, какие предъявляют охранникам на входе, а пластиковыми карточками. Карточка давала сигнал сканеру, что ее обладателя можно пропустить внутрь, даже если цвет сознания говорил о том, что он не принадлежит к числу людей генерала.
Поочередно приложив свои карточки к белой арке сканера, ребята прошли следом за Сью. Чтобы подстраховаться, каждый тут же растянул у себя на груди разноцветный лоскуток.
Сотрудник оранжереи Бладреда, Мускус, назначил встречу Сью и ее помощникам на пятом этаже в кабинете № 535. По его словам, секция орхидей находилась в секретной зоне оранжереи, а потому, прежде чем пройти туда, нужно соблюсти некоторые формальности. Что это за формальности, Сью спросить не решилась, дабы не вызвать лишних подозрений. Однако, поразмыслив, ребята пришли к выводу, что ничего хорошего в кабинете № 535 их не ждет. Скорее всего, их еще раз проверят: может быть, точнее просканируют сознание, может быть, обыщут или что-нибудь в этом роде. Чтобы Мускус не заподозрил неладное, друзья разделились: Сью и Ратука отправились на встречу с ним, а Ник и Арсен поспешили проникнуть в оранжерею, надеясь, что защитные костюмы помогут им остаться незамеченными. Никто не знал, удастся ли им сегодня встретиться, но на всякий случай договорились в 17.00 ждать друг друга у выхода. Через пять минут после назначенного срока, даже если кто-то из них не появится, остальные должны будут немедленно покинуть здание и как можно скорее вернуться на Платановую улицу к Эдвансу.
Ратука разглядывал лифт, в котором они со Сью поднимались на пятый этаж. Помимо них в лифте было еще несколько человек.
– Эх, – сказал он тихонько, чтобы никто, кроме Сью, его не слышал, – как я соскучился по лифтам Кибрэ! Да и по всему остальному. Там было так весело.
– Мне иногда кажется, что мы в нашей Основной Реальности, – шепотом ответила Сью. – Тут все такое обычное. И лифт совсем обычный… Но расслабляться нельзя, Ратука, мы не дома.
Лифт остановился, и ребята вышли. В обе стороны тянулся длинный, плохо освещенный, унылый коридор, каких тысячи в самых обычных скучных учреждениях.
– Тоска, – протянул Ратука. – Где этот кабинет?
– Вон указатель, подойдем поближе, – ответила Сью.
На стене напротив лифта висела табличка, где мелкими цифрами были обозначены номера комнат и нарисованы стрелки, указывающие, в какую сторону к ним идти.
Мускус встретил их как радушный хозяин. Он по-прежнему был в восточном атласном халате и тюрбане и ужасно напоминал фокусника в цирке.
– Добро пожаловать, гости дорогие! – Он жестом указал ребятам на стулья. – Но отчего вас только двое? Госпожа Сюзанна просила четыре пропуска.
– Дело в том, господин Мускус, что наши коллеги внезапно заболели и не смогли прийти, о чем чрезвычайно сожалеют, – горячо заверила его Сью. – Зато я сама и мой товарищ Нкома Радуга с нетерпением ждем обещанной вами экскурсии.
– Что ж, мне искренне жаль, что коллеги не посетят нашу оранжерею, – ну, давайте пройдем маленький тест, чтобы побыстрее отправиться на экскурсию, друзья мои. Он протянул им по небольшой записной книжке. – Полистайте страницы.
– И что будет? – равнодушно спросил Ратука.
– Эти нейрокомпьютеры новейшего поколения мгновенно сканируют всю имеющуюся в голове человека информацию. Вы смотрите на страницы книжек, а они по вашим глазам считывают необходимые данные.
– Но ведь мысли читать невозможно! – возразил Ратука.
– Господин Радуга, мы установили, что разные мысли и чувства имеют разную волновую природу, – терпеливо пояснил Мускус. Допустим, гнев обладает очень сильным, скачкообразным излучением, любовь – не менее сильным, но совершенно ровным. Если записать излучение математически, а потом переложить на ноты, то получится музыка.
– Ух ты! – не удержалась Сью. – Мы ничего такого не знали!
– Конечно, откуда же вам знать. – Мускус хитро улыбнулся. – Вы ботаники, а не программисты. Так вот, эти компьютеры способны отыскать среди всех излучений одно, которое свидетельствует, что человек ощущает опасность. А вы, я думаю, понимаете, что чувствовать себя в опасности тут могут только враги великого генерала Бладреда. – Он подмигнул ребятам. – Впрочем, вам беспокоиться не о чем, это всего лишь формальность.
Тут Сью и Ратука одновременно сообразили, что, скорее всего, нейрокомпьютеры не прочтут их мысли, потому что защитные костюмы гасят все излучения. Однако это означало, что сканер не зафиксирует вообще никаких импульсов. Времени на раздумья не оставалось, и, переглянувшись, они принялись листать странички.
Мускус уставился на свой монитор и через полминуты недовольно засопел:
– Хм… Что за ерунда?
– В чем дело, господин Мускус? – невинно поинтересовалась Сью, хотя внутри у нее все похолодело.
Ратука изо всех сил делал вид, что ничего не происходит.
– Сбой? Неисправность? – вслух размышлял Мускус. – Но чтобы оба сразу… хм-хм…
Он вырвал «книжку» из рук Ратуки.
– Ничего не понимаю, меня-то он видит! Попробуйте еще раз! – Мускус вернул сканер мальчику и снова уставился на монитор. – Что за черт! – Он резко встал, заскрипел зубами и сделал шаг в сторону ребят. – Кто вы такие, а?!
– М-мы… выращиваем орхидеи, – пробормотала Сью, вскочив со стула и пятясь назад.
– Орхидеи?! И при этом у вас в головах нет ни одной мысли?!
– Но, господин Мус…кус… – попробовал остановить рассвирепевшего хозяина Ратука, медленно отступая к соседнему столу. – Может быть, это ваши новые приборы дают сбой?
– Нейрокомпьютеры не дают сбоев, поганец!
Ратука нащупал у себя за спиной какой-то металлический предмет – им оказалась увесистая старинная ваза. Не раздумывая, он с размаху обрушил ее на голову Мускуса. Хоть тюрбан и смягчил удар, Мускус свалился на пол без чувств.
– Что ты наделал? – прошептала Сью, зажимая рот рукой.
– А ты хотела, чтобы он доставил нас прямехонько к Бладреду? – возмутился Ратука. – Поищи лучше, чем заклеить ему рот и связать руки. А я пока посмотрю, что у него в компьютере.
К счастью, компьютер Мускуса находился в ожидании ввода информации о результатах тестирования.
– Сью! Все просто супер! Если этот Мускат…
– Мускус, – поправила Сью.