Страница:
«Бурят» быстро поднялся с кресла, подошёл к Алисе Сергеевне и галантно подал ей руку:
– Прошу вас!
Сопровождаемые охранниками, они вышли во двор и расселись по машинам. На сей раз Алиса Сергеевна и «бурят» пересели в чёрный джип. «Ауди» и ещё одна машина – такая же хищно-красивая, только с синей «мигалкой» на крыше, вылетели из ворот первыми.
– Много там писем? – поинтересовался «Бурят».
Ох, как ему не терпелось заполучить в свои руки! Даже не доверил своим помощникам, лично отправился на выемку документов. Интересно, а вот если Женечка узнает о том, что за его спиной такие дела крутятся, что он с этими мужиками сделает?
Алиса Сергеевна даже зажмурилась от мгновенно охватившего её удовольствия, представив в красках – а воображение у неё всегда было буйным, как всё это будет происходить. Но тут же погрустнела, ибо сообразила, что живой её вряд ли отпустят. Когда письма окажутся у НИХ, такой свидетель, как она, будет никому не нужен.
Она вздохнула. «Бурят», правда, истолковал её вздох по-своему.
Мягко тронул её за плечо, заглянул в глаза, сказал проникновенно: – Голубушка, да успокойтесь вы, в конце-то концов, не корову теряете! Мы очень уважаем ваши чувства. И, поверьте, совсем не собираемся лезть, простите за столь грубое сравнение, своими грязными лапами, – тут он извиняюще улыбнулся, – в вашу переписку. Мы просто должны её изъять, проверить – нет ли там каких сюрпризов, и только тогда передать, – он выразительно посмотрел на потолок салона, – Евгению Евгеньевичу. Поскольку он – их автор, то только он и должен решать, что делать с этими документами.
– Но ведь он писал эти письма мне! – с каким-то внутренним упрямством сказала Алиса Сергеевна, – И, следовательно, теперь они и мои – тоже!
– Да кто ж спорит? – развёл руками «Бурят», – Просто здесь есть один нюанс. И весьма существенный. Вам писал – молодой дипломат. И его эпистолы были самыми обыкновенными бумагами, мало кому тогда интересными. Ну, разве что соответствующему ведомству – да и то, я думаю, оно просто о них не знало, потому что его в те годы занимали куда более высокие чины. А сейчас у вас письма – действующего – вы чувствуете разницу? – главы государства! Что уже автоматически делает их предметом политики. Причём, самого высокого уровня. Вы читали Конан Дойла? Помните, у него есть такой рассказ – «Письмо»? Когда великого сыщика просят найти одно послание, от которого, в полном смысле этого слова, зависит не только репутация высокопоставленного деятеля. Но и судьба страны, потому что документ может послужить детонатором самой настоящей войны.
– Но ведь там же нет никакой политики! – со слезами на глазах взмолилась Алиса Сергеевна.
– Отсутствие политики – тоже политика, – философски заметил её собеседник. Кинул взгляд в окно – и обеспокоено повернулся к Алисе Сергеевне: – Да, кстати, сейчас мы въедем в Москву, а вы мне так и не сказали: куда мы направляемся?
– Малая Бронная, там ещё есть библиотека детская…
– У вас там кто-то из знакомых трудится?
– Подруга. Университетская…
– Софья Ганелина? – проявил свою осведомлённость «Бурят» и в сердцах хлопнул ладонью по спинке переднего кресла: – Ну, говорил же я этим придуркам: перерыть там всё, как следует…
И тут же осёкся. Алиса Сергеевна сделала вид, что не обратила на эти слова никакого внимания. Её сейчас занимало совсем другое: она сидела вполоборота к «Буряту» и поэтому видела, как сзади к их джипу пристроились ещё две машины. Они держалась на довольно приличном расстоянии, не нагоняя их, но и не отставая. Сумасшедшая надежда жаром полыхнула в груди, и Алиса Сергеевна суеверно сцепила средние и указательные пальцы на обеих руках. Неужели, это Стерн? Господи, только бы это был он!
И не отдавая себе отчёта, она резко – и откуда только силы взялись? – оттолкнула от себя «Бурята», распахнула дверь и буквально выбросилась из стремительно несущегося джипа.
– Стой, дура, разобьёшься! – бешено заорал «Бурят», но было уже поздно. И ему ничего не оставалось делать, как бессильно следить за тем, как хрупкую женскую фигурку несколько раз переворачивает на дороге и потом отбрасывает на обочину. Водитель резко затормозил – и стал лихорадочно разворачивать машину. Впрочем, автомобиль с охраной оказался проворнее. «Ауди» слетела с трассы и, заложив крутой вираж, первой подлетела к месту падения женщины. Хлопнули дверцы, выпуская из салона охранников.
Секундой позже рядом остановился и джип.
– Ну, что там? – недовольно крикнул «Бурят», приспустив стекло. Один из охранников, возившийся возле тела, встал с колен и виновато развёл руками. – Готова, Вениамин Амиранович!
– Забирайте труп! – распорядился «Бурят». – И возвращаемся назад…
Он не договорил. Поскольку на сцене появились новые действующие лица. Пять чёрных «Гелендвагенов», охватывая присутствующих с разных сторон, надвигались на них. А сверху, торжествующе ревя, рушились сразу три боевых вертолёта.
Охранники отскочили к джипу, выхваченные ими автоматы зло уставились на непрошенных гостей. Впрочем, от этих действий «бодигардов» толку было мало. Против бронированных машин, автоматы не котировались.
– Отставить! – поморщился «Бурят». И добавил ворчливо: – И оружие спрячьте, это – свои. Не узнали что ли?
Это действительно были свои. Президентская служба охраны. Ловкие парни в камуфляже, словно ангелы с небес, стремительно спустившиеся из вертолётов по кажущимся тонкими тросам, моментально разоружили охранников «Бурята». Самого же – не тронули, только внимательно оглядели салон джипа.
Из первого «Гелендвагена» вылез Погодин. Был главный охранитель в чёрном спортивном костюме, белых кроссовках. При этом – отчаянно зевал, и такое складывалось впечатление, что его сдёрнули сюда прямо с кровати. Причём, в авральном порядке.
Он, не спеша, приблизился к джипу и неторопливо заглянул в кабину. Его люди с угрожающими лицами предостерегающе вскинули пистолеты на было дёрнувшихся охранников «Бурята»:
– Стоять на месте! Не двигаться!
При виде замершего, точно каменное изваяние «Бурята», Погодин несколько оживился. Даже зевать перестал:
– А, Вениамин Амиранович, какая неожиданная встреча, доброго, как говорится, вам утречка! Решили прогуляться, да человека сбили ненароком – неосторожно, ой, как неосторожно! И, похоже что, насмерть? Не повезло, бедолаге… Вы ему хоть «Скорую» вызвали? Ах, простите меня, ведь это же – дама…
Даргджанов презрительно скривил губы:
– Не ёрничайте, Погодин! Вам не идёт роль шута! Прекрасно ведь знаете, что никого мы не сбивали. Обычный несчастный случай – женщина выпала из машины, мы здесь абсолютно не при чём!..
– А может, не выпала, а – выбросили? – хитро сощурился Погодин. Но тут же стал серьёзным: – Следствие покажет, уважаемый Вениамин Амиранович, выпала она или её выбросили! Пока же хочу поставить вас в известность, что наша служба начала – сами понимаете, по чьему приказу! – проверку по поводу вашего участия во всей этой истории. Поэтому, потрудитесь вернуться в Кремль, и никуда до вечера не отлучайтесь! Кстати, с вами поедут мои люди. Исключительно ради вашей же безопасности! Адвокату звонить не стоит, он сам подъедет, если понадобиться. – Генерал повелительно махнул рукой, и к джипу Даргджанова торопливо приблизились трое мужчин в чёрных костюмах. – Сопроводите Вениамина Амирановича в город, – распорядился Погодин. – У него появились крайне неотложные дела.
После чего, потеряв всяческий интерес к кремлёвскому «завхозу», отошёл к своей машине. Взял поданную выглянувшим из кабины помощником рацию, коротко доложил: – Всё в порядке, Евгений Евгеньевич, местность под контролем!
Один из вертолётов резко клюнул носом и пошёл на посадку. Два остальных продолжали контролировать ситуацию сверху.
Стерн отвлёкся от созерцания двора и медленно повернул голову к дипломату: – Что вам ещё от меня надо, Анатоль? Чего вы в душу ко мне лезете? Мы заключили с вами контракт, я свою часть соглашения выполнил, а вот вы – не торопитесь!
– Это почему же? – удивился Дейч. – По-моему, Константин Константиныч, мы ещё не давали вам повода усомниться в наших добрых намерениях! От бандитов вас спасли? Спасли. Убежище предоставили? Предоставили! Причём, вполне надёжное и комфортабельное! – он обвёл комнату широким жестом. – Аванс за переписку – вручили? Вручили. Между прочим, довольно солидный! И даже никаких расписок за деньги от вас – заметьте! – не потребовали… А вы всё недовольны!
– Вы ещё не нашли Терентьеву! А её безопасность входила в наше соглашение!
Дейч печально развёл руками: – Да, тут уж наш прокол, каюсь! Но ведь ищем, Константин Константинович! Ищем! Все силы на поиски Алисы Сергеевны бросили! Но и вы должны нас понимать: в таком городе, как Москва, найти нужного человека порой бывает чрезвычайно трудно! Это вам не Париж – и уж, тем более, не Палестина!
– А что – в Палестине было бы легче? – помимо своей воли, не смог не удержаться от любопытства Стерн.
– Проще, – прояснил, не вдаваясь в подробности, дипломат.
– А скажите мне, пожалуйста, Анатоль, – после недолгого молчания, поинтересовался Стерн. – Только правду, договорились?
– О чём речь!
– Почему такой ажиотаж поднялся вокруг этих писем? Что в них такого, что нас начали травить, точно бешеных собак? Какие тайны могут скрывать эти клочки никому не нужной бумаги? Кому они так стали интересны? – он вскинул глаза и требовательно посмотрел на Дейча.
Дипломат мгновенно стал серьёзным: – А вы уверены, Константин Константинович, что хотите знать ВСЮ, – он выделил это слово, – правду? Она вам так нужна?
– Уверен! – твёрдо произнёс Стерн. – Я ведь не только загнанная дичь. Я ещё и журналист. А люди моей профессии – если они, конечно, по-настоящему ею занимаются! – никогда не пройдут мимо возможности получить информацию. Колитесь, Анатоль, не изображайте из себя хранителя Великой Тайны!
Дейч некоторое время помолчал, задумчиво уставившись на носы своих ботинок. Потом пожал плечами и сказал, обращаясь не столько к Стерну, сколько к самому себе: – А почему, собственно, и нет? Вы и так в этом деле по самые уши сидите, да и тайны-то, откровенно говоря, нет тут никакой. Сплошная грязная политика…
Он положил перед собой руки на стол – ну, прямо примерный ученик! – и неторопливо принялся рассказывать:
– Наш Большой товарищ, ещё на заре своей дипломатической карьеры, служил в Австрии. Под началом старого разведчика …ну, назовём его, скажем, Куприяновым, имя не столь и важно для нашей истории! Матёрый был человечище! Можете мне поверить. Ас агентурной разведки. Лично принимал участие в формировании советских резидентур в Европе и Латинской Америки – ещё до начала Второй мировой. Да и сам успел нелегалом поработать во Франции, леи пять, знал там всё и всех! И его знали хорошо. Как с этой стороны, так и с той. Ну, вы понимаете, о чём я… Ближе к пенсии, это в конце семидесятых было, старика отправили в Вену. Чтоб отдохнул напоследок. И вот там-то на него вышел один чин из местного МВД. Тоже ещё тот волчара! По нашим данным, активно сотрудничал с абвером, курировал европейские операции этого ведомства. Ну, а в 44-ом, после покушения на Гитлера, вместе с Канарисом угодил в гестапо. За участие в «заговоре генералов»! Но мужику повезло! Если адмирала – казнили, то его отправили в концлагерь. Там он и дождался прихода американцев. Понятно, что сидение сослужило ему хорошую службу – как жертва нацизма, сделал хорошую карьеру в послевоенной Австрии. Работал в местной жандармерии, потом попал в аппарат МВД. Отвечал за борьбу с терроризмом. Сами понимаете, союзники были не дураки, откровенного «наци» и бывшего абверовца ТАК ПРОСТО бы в «службы» не допустили. Видимо, ещё до покушения, УСЛУГИ ОКАЗЫВАЛ! Ну, да это к нашей истории, собственно, не имеет никакого отношения. Потом дяде понадобились деньги, вот он и предложил свои услуги НАШИМ…
– Нашим? – насмешливо хмыкнул Стерн, но Дейч и глазом не моргнул: – Ага, НАШИМ советским друзьям! Сначала подумали, что это – хитрая игра австрийской контрразведки, но информация, которую мужик гнал, оказалась просто бесценной. Потом, правда, стало известно, что старикан одновременно пошёл на контакты с западными немцами, англичанами и французами. Ну, да это никого особо не шокировало, «двойные» и «тройные» агенты в разведке не редкость. Длилось бы это долго – до ухода его на пенсию, если бы наш герой не совершил непоправимой ошибки. Помните пословицу: «Минёр ошибается только один раз»? Вот и наш австриец допустил серьёзный просчёт, непростительную для разведчика его класса ошибку. Наверное, расслабился за годы послевоенной жизни, слишком уверовал в свою незаменимость и непогрешимость…
Какой-то бывший член ОАС (слышали о такой организации противников де Голля?) предложил купить ему её архив. Причём, как он уверял, с полным перечнем данных о наиболее громких акциях этой «конторы» как в самой Европе, так и в Америке. И списком тех её сторонников, которые активно в этих делах участвовали, но остались «незасвеченными» перед французскими спецслужбами – и сделали впоследствии ха-а-рошую карьеру! Само собой, поколению нынешних европейских политиков абсолютно наплевать на то, кто и в чём был замешан в дни своей молодости! Главное, чтобы сегодня эти люди были бы законопослушными членами общества! Тем более, что всех выловленных членов ОАС французы ещё в 1968-ом амнистировали. Но! – Дейч выразительно поднял указательный палец правой руки, – Есть государства, которым отнюдь не всё равно, чем всё это время занимались оставшиеся на свободе террористы и их пособники! И в какие структуры внедрились! И какие планы сегодня лелеют…
К тому же, как намекнул владелец архива, кое-кто из списка был вплотную причастен и к одному громкому политическому убийству в начале 60-ых годов… – тут Дейч сделал паузу и многозначительно поглядел на внимательно слушающего журналиста – Стерн поначалу не понял этого взгляда, но потом до него дошло: – Ах ты, чёрт! Даллас?
– Похоже, – пожал плечами дипломат. – Так что вы теперь представляете себе, каким лакомым куском для любой разведки, мог стать этот архив? – Дейч аж сощурился от удовольствия, как кот унюхавший блюдце со свежими сливками. – Надо сказать, КГБ на сделку пошло с удовольствием – и покупку санкционировало. В операции участвовал наш нынешний БОЛЬШОЙ ДРУГ. На вторых ролях, разумеется, он же тогда был мелким клерком. Всё прошло успешно, правда, материал оказался неполон. Хотя и неплох. Но потом начались странные вещи. Внезапно покончил жизнь самоубийством австрийский «контакт» «НАШЕГО» резидента. Затем погиб и сам резидент – официальная версия, не выдержало сердце. Мол, пил много. А всех участников операции неожиданно вернули в Советский Союз и разбросали по разным областям. Единственное, что из всего этого можно предположить, что «контакт», видимо, решил распродать архив по частям. За это и поплатился. О его активности узнали бывшие «оасовцы», которые, как я уже говорил, достигли в то время высокого положения – вот они и «зачистили» территорию. Под раздачу попали все, до кого они тогда сумели дотянуться.
А вот теперь представьте себе, дружище, такую ситуацию: что, если архив действительно был продан, но – ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ? Господину Куприянову? Однако наиболее интересные документы из него НАШ НЫНЕШНИЙ БОЛЬШОЙ ДРУГ решил тогда утаить. После чего, когда шумиха улеглась, вывез их – с помощью Алисы Сергеевны, в СССР. А там и припрятал трофей до лучших времён. А, как вам такая версия? – И Дейч снова возбудился, даже ладонями по столу в азарте прихлопнул, явно довольный своей гениальной прозорливостью. Кокаинист он что ли, подумал с подозрением Стерн, ишь, как его пробирает! Энергия из парня так и прёт!
– Может быть, вы и угадали, Анатоль, – Стерн раздумчиво почесал кончик носа. Ничего противоречивого журналист в этой истории не заметил. Вполне статься, так оно и было на самом деле.
Эта история его, чего греха таить, заинтересовала. Он даже прикинул, какой великолепный материал из неё бы мог получиться. – Только вот разъясните недоверчивому журналисту одно: почему же столько времени Алиса хранила у себя эти бумаги, а Громов – так долго о них не вспоминал?
– А нужды, наверное, не было, – просто объяснил Дейч. – Кто он тогда был? Так, начинающий разведчик, хотя и очень честолюбивый, и с большими амбициями. Придержал бумаги, надеясь на будущее. А когда ВЫРОС, вот тогда и решил ими воспользоваться. Теперешнее положение вполне позволяло сыграть по-крупному. Да и в архиве, наверняка, такие ИМЕНА имелись, что не грех было ими и ПОИГРАТЬ! Особенно, на уровне межгосударственных отношений! Но об этом узнали его противники – и тут всё, как писал классик, и завертелось!
– Ну, а вам-то, Анатоль, зачем всё это?
– Не стану скрывать, Константин Константинович, – моментально отбросил шутовство Дейч и заговорил рассудительно и вкрадчиво, – Нашему маленькому государству, которое воюет сразу по нескольким направлениям, такой архив был бы совсем не лишним! Особенно, в той его части, что касается агентуры ОАС в среде тогдашних боевиков из ФНО…
– Это что? – не понял Стерн.
– Фронт национального освобождения, – любезно пояснил Дейч. – Так сказать, ФАТХ и ХАМАС – в алжирской упаковке тех лет!
– А-а!
– И, как вы понимаете, эти письма – наиболее доступный для нас путь к бумагам ОАС.
«И ещё – к Первому!» – присовокупил про себя Стерн. Смущала его очень эта история с архивом. Чтобы такой прожженный лис, каким являлся Дейч, вот так всё взял и выложил журналисту – да не абы какому, а тому, кто сам по уши в этом деле завяз! Хотя, наверное, что-то там с этими документами и было в действительности…
В кармане дипломата тихо пропела телефонная трель. Дейч извинился перед собеседником – и приложил трубку к уху. Выслушав сообщение, расплылся в довольной улыбке.
– Ну, что я вам говорил полчаса назад, уважаемый Константин Константинович? Мы таки да, держим свои обещания! Собирайтесь! Мои люди только что обнаружили вашу подругу!
– Едем! – немедленно сорвался с места журналист.
– Давай на Рублёвку! – скомандовал дипломат, и водитель споро рванул машину с места. Мчались, плюя на все правила и дорожные знаки – видимо, класс их машины был такого уровня, что сотрудники ДПС смотрели сквозь пальцы на явных нарушителей.
– Мы тут поставили номера одного интересного ведомства, – перехватил вопросительный взгляд Стерна Дейч, – Так что для ваших инспекторов нашего авто в природе словно бы и не существует.
– Где Терентьева?
– По моим данным, её везут в загородный дом одного из охотников, – не стал таиться Дейч, – Это именно он заварил всю эту кашу, и именно его люди чуть было не взяли вас в «общаге» Фанга… Очень влиятельная, скажу вам, сволочь! Но, думаю, на сей раз, он просчитался…
Удивительное дело, но, видимо, им очень везло в этот день. До нужного места джип долетел быстро – за каких-то сорок минут. По московским меркам, это даже и не время. Счастьем было и то, что не влетели ни в одну пробку.
Тормознули невдалеке от какого-то длинного бетонного забора.
– Приехали! – объявил, довольно осклабившись, Дейч. – Вот его логово… Да сидите вы на месте, пожалуйста! Экий, вы, Константин Константинович, нетерпеливый какой! Ну, куда вас несёт? Вы ж не Шойгу, в МЧС не работаете, а мне, поверьте, не будет никакого удовольствия наблюдать за тем, как вас начнут крошить в капусту местные «бодигарды»… Ничего с вашей подругой не случится! Раз им нужны письма, значит, они её аккуратненько допросят и, насколько я знаю натуру нашего негостеприимного хозяина, тут же отправится изымать переписку. Вместе с дорогой пленницей.
– Вам никто не говорил, Анатоль, что вы непозволительно болтливы для дипломата? – ехидно поинтересовался Стерн, успокаиваясь. Несмотря на ситуацию, слова дипломата успокаивали. Наверное, если бы Дейч не пошёл в разведку, то из него получился бы вполне приличный психотерапевт.
– Представьте себе, вы – первый! – шутовски развёл руками Дейч. – Но не забывайте, что это моя профессия! Я ж курирую вопросы культуры – а в этой сфере молчунов встретишь редко! А вон, кстати, и наши друзья! – он, не удержавшись, ткнул пальцем в лобовое стекло. – Смотри-ка, совсем, мужики, обнаглели! Почти без охраны девку вывозят! Нет, Константин Константинович, эту страну к порядку можно только твёрдой рукой привести! – он нетерпеливо толкнул водителя в плечо: – Тони, давай за ними, но только, умоляю тебя, очень осторожно, так, чтобы никто, ничего не заметил…
Ехали не слишком долго, когда всё это и произошло. На одном из поворотов у машины, за которой они следовали, вдруг неожиданно распахнулась дверь – и кто-то вылетел оттуда прямо на дорогу – Дейч тут же заорал не своим голосом:
– Тони, стоп!!!
Водитель послушно затормозил. Стерна швырнуло вперёд, но он успел ухватиться за соседа. Ничего ещё не понимая, но каким-то внутренним чутьём ощутив беду, он закричал: – Анатоль, что это?
– Кажется, мы заигрались… – сквозь зубы процедил дипломат, внимательно глядя вперёд. – Тони – давай-ка потихоньку разворачивайся – и уносим ноги…
– Стоять! – уцепил водителя за плечо Стерн. Его соседи тут же быстро придвинулись к нему, собираясь схватить за руки, но Дейч только головой мотнул – и парни немедленно отстали, делая вид, что их занимает пейзаж за окном. – Костя, – тихо и очень убедительно произнёс Дейч. – Надо уметь проигрывать. Ты не видел, кто выпал из машины? А я – да. Это – Терентьева. На такой скорости от неё ничего не осталось. Это покойник, понимаешь? Да и вон там ещё какие-то подозрительные авто показались… Нужно немедленно убираться отсюда, пока нас ещё не привязали к её смерти…
– Да пошёл ты! – на удивление спокойно сказал ему Стерн и полез из машины. Встряхнул плечами и, сначала бегом, потом, переходя на быстрый шаг, двинулся к замершим в ста метрах автомашинам.
Один из молчаливых парней в машине Дейча потянул было из кармана пистолет с навинченным глушителем, но Анатоль отрицательно качнул головой:
– Не надо. Нам лишние неприятности не к чему. Поехали домой. Это уже не наши дела!
Через несколько секунд их здесь уже не было.
– «Орёл», я «Третий», объект здесь, «двухсотый», повторяю – «двухсотый»! Местность под контролем.
– Это «Орёл»! – голос Первого прозвучал ясно и чётко, словно он сейчас находился рядом, а не висел в воздухе, в полукилометре от места ЧП. – Я сейчас буду у вас.
Один из барражировавших вертолётов пошёл на посадку. За спиной раздались какие-то крики. Погодин, любопытствуя, повернулся: к ним бежал какой-то лысый здоровяк, а к нему, охватывая с двух сторон, неслись бойцы службы охраны. Мужчину догнали, аккуратно повалили на траву, быстро ощупали карманы. Старший группы посмотрел на Погодина и отрицательно покачал головой: «Чисто!»
– Это Корнеев, – признал задержанного генерал, – Давайте-ка его сюда!
Вертолёт сел рядом. Распахнулся люк и из машины, морщась от тугой воздушной струи, выскочили телохранители. Один повернулся к появившемуся в проёме люка Громову, подал ему руку, помог выбраться.
Президент шагал быстро. Пожал Погодину руку, вопросительно поднял бровь. Генерал в двух словах объяснил, что случилось.
– Погибла, – после небольшой паузы, наконец, молвил Громов. С непонятной – то ли полуутвердительной, то ли, задумчивой интонацией – Погодин ещё не научился различать настроение ЭТОЙ ОХРАНЯЕМОЙ ПЕРСОНЫ. Вот «Папашу» за восемь лет его правления, новый шеф охраны изучил досконально.
Громов глянул на тело когда-то любимой им женщины, но подходить не стал. На его лице не дрогнул ни один мускул. В конце-концов, для него это было уже прошлое, далёкое прошлое – и Терентьева в нём занимала не самое главное место.
Удивительно, но лицо женщины почти не пострадало. Казалось, что Алиса Сергеевна просто заснула. Настолько умиротворённой и спокойной она выглядела.
Громов молча смотрел, как телохранители поднимают женщину с травы и споро грузят в один из «Гелендвагенов».
Потом перевёл взгляд на Стерна:
– Это её спутник? Тот самый журналист? – И, получив утвердительный ответ, распорядился: – Давайте его сюда!
Стерна мигом подняли с земли и – вроде бы вежливо, но крепко придерживая под руки, в темпе подвели к Громову. За полтора метра до него остановили. Ещё двое телохранителей страховали пленника сзади.
– Прошу вас!
Сопровождаемые охранниками, они вышли во двор и расселись по машинам. На сей раз Алиса Сергеевна и «бурят» пересели в чёрный джип. «Ауди» и ещё одна машина – такая же хищно-красивая, только с синей «мигалкой» на крыше, вылетели из ворот первыми.
– Много там писем? – поинтересовался «Бурят».
Ох, как ему не терпелось заполучить в свои руки! Даже не доверил своим помощникам, лично отправился на выемку документов. Интересно, а вот если Женечка узнает о том, что за его спиной такие дела крутятся, что он с этими мужиками сделает?
Алиса Сергеевна даже зажмурилась от мгновенно охватившего её удовольствия, представив в красках – а воображение у неё всегда было буйным, как всё это будет происходить. Но тут же погрустнела, ибо сообразила, что живой её вряд ли отпустят. Когда письма окажутся у НИХ, такой свидетель, как она, будет никому не нужен.
Она вздохнула. «Бурят», правда, истолковал её вздох по-своему.
Мягко тронул её за плечо, заглянул в глаза, сказал проникновенно: – Голубушка, да успокойтесь вы, в конце-то концов, не корову теряете! Мы очень уважаем ваши чувства. И, поверьте, совсем не собираемся лезть, простите за столь грубое сравнение, своими грязными лапами, – тут он извиняюще улыбнулся, – в вашу переписку. Мы просто должны её изъять, проверить – нет ли там каких сюрпризов, и только тогда передать, – он выразительно посмотрел на потолок салона, – Евгению Евгеньевичу. Поскольку он – их автор, то только он и должен решать, что делать с этими документами.
– Но ведь он писал эти письма мне! – с каким-то внутренним упрямством сказала Алиса Сергеевна, – И, следовательно, теперь они и мои – тоже!
– Да кто ж спорит? – развёл руками «Бурят», – Просто здесь есть один нюанс. И весьма существенный. Вам писал – молодой дипломат. И его эпистолы были самыми обыкновенными бумагами, мало кому тогда интересными. Ну, разве что соответствующему ведомству – да и то, я думаю, оно просто о них не знало, потому что его в те годы занимали куда более высокие чины. А сейчас у вас письма – действующего – вы чувствуете разницу? – главы государства! Что уже автоматически делает их предметом политики. Причём, самого высокого уровня. Вы читали Конан Дойла? Помните, у него есть такой рассказ – «Письмо»? Когда великого сыщика просят найти одно послание, от которого, в полном смысле этого слова, зависит не только репутация высокопоставленного деятеля. Но и судьба страны, потому что документ может послужить детонатором самой настоящей войны.
– Но ведь там же нет никакой политики! – со слезами на глазах взмолилась Алиса Сергеевна.
– Отсутствие политики – тоже политика, – философски заметил её собеседник. Кинул взгляд в окно – и обеспокоено повернулся к Алисе Сергеевне: – Да, кстати, сейчас мы въедем в Москву, а вы мне так и не сказали: куда мы направляемся?
– Малая Бронная, там ещё есть библиотека детская…
– У вас там кто-то из знакомых трудится?
– Подруга. Университетская…
– Софья Ганелина? – проявил свою осведомлённость «Бурят» и в сердцах хлопнул ладонью по спинке переднего кресла: – Ну, говорил же я этим придуркам: перерыть там всё, как следует…
И тут же осёкся. Алиса Сергеевна сделала вид, что не обратила на эти слова никакого внимания. Её сейчас занимало совсем другое: она сидела вполоборота к «Буряту» и поэтому видела, как сзади к их джипу пристроились ещё две машины. Они держалась на довольно приличном расстоянии, не нагоняя их, но и не отставая. Сумасшедшая надежда жаром полыхнула в груди, и Алиса Сергеевна суеверно сцепила средние и указательные пальцы на обеих руках. Неужели, это Стерн? Господи, только бы это был он!
И не отдавая себе отчёта, она резко – и откуда только силы взялись? – оттолкнула от себя «Бурята», распахнула дверь и буквально выбросилась из стремительно несущегося джипа.
– Стой, дура, разобьёшься! – бешено заорал «Бурят», но было уже поздно. И ему ничего не оставалось делать, как бессильно следить за тем, как хрупкую женскую фигурку несколько раз переворачивает на дороге и потом отбрасывает на обочину. Водитель резко затормозил – и стал лихорадочно разворачивать машину. Впрочем, автомобиль с охраной оказался проворнее. «Ауди» слетела с трассы и, заложив крутой вираж, первой подлетела к месту падения женщины. Хлопнули дверцы, выпуская из салона охранников.
Секундой позже рядом остановился и джип.
– Ну, что там? – недовольно крикнул «Бурят», приспустив стекло. Один из охранников, возившийся возле тела, встал с колен и виновато развёл руками. – Готова, Вениамин Амиранович!
– Забирайте труп! – распорядился «Бурят». – И возвращаемся назад…
Он не договорил. Поскольку на сцене появились новые действующие лица. Пять чёрных «Гелендвагенов», охватывая присутствующих с разных сторон, надвигались на них. А сверху, торжествующе ревя, рушились сразу три боевых вертолёта.
Охранники отскочили к джипу, выхваченные ими автоматы зло уставились на непрошенных гостей. Впрочем, от этих действий «бодигардов» толку было мало. Против бронированных машин, автоматы не котировались.
– Отставить! – поморщился «Бурят». И добавил ворчливо: – И оружие спрячьте, это – свои. Не узнали что ли?
Это действительно были свои. Президентская служба охраны. Ловкие парни в камуфляже, словно ангелы с небес, стремительно спустившиеся из вертолётов по кажущимся тонкими тросам, моментально разоружили охранников «Бурята». Самого же – не тронули, только внимательно оглядели салон джипа.
Из первого «Гелендвагена» вылез Погодин. Был главный охранитель в чёрном спортивном костюме, белых кроссовках. При этом – отчаянно зевал, и такое складывалось впечатление, что его сдёрнули сюда прямо с кровати. Причём, в авральном порядке.
Он, не спеша, приблизился к джипу и неторопливо заглянул в кабину. Его люди с угрожающими лицами предостерегающе вскинули пистолеты на было дёрнувшихся охранников «Бурята»:
– Стоять на месте! Не двигаться!
При виде замершего, точно каменное изваяние «Бурята», Погодин несколько оживился. Даже зевать перестал:
– А, Вениамин Амиранович, какая неожиданная встреча, доброго, как говорится, вам утречка! Решили прогуляться, да человека сбили ненароком – неосторожно, ой, как неосторожно! И, похоже что, насмерть? Не повезло, бедолаге… Вы ему хоть «Скорую» вызвали? Ах, простите меня, ведь это же – дама…
Даргджанов презрительно скривил губы:
– Не ёрничайте, Погодин! Вам не идёт роль шута! Прекрасно ведь знаете, что никого мы не сбивали. Обычный несчастный случай – женщина выпала из машины, мы здесь абсолютно не при чём!..
– А может, не выпала, а – выбросили? – хитро сощурился Погодин. Но тут же стал серьёзным: – Следствие покажет, уважаемый Вениамин Амиранович, выпала она или её выбросили! Пока же хочу поставить вас в известность, что наша служба начала – сами понимаете, по чьему приказу! – проверку по поводу вашего участия во всей этой истории. Поэтому, потрудитесь вернуться в Кремль, и никуда до вечера не отлучайтесь! Кстати, с вами поедут мои люди. Исключительно ради вашей же безопасности! Адвокату звонить не стоит, он сам подъедет, если понадобиться. – Генерал повелительно махнул рукой, и к джипу Даргджанова торопливо приблизились трое мужчин в чёрных костюмах. – Сопроводите Вениамина Амирановича в город, – распорядился Погодин. – У него появились крайне неотложные дела.
После чего, потеряв всяческий интерес к кремлёвскому «завхозу», отошёл к своей машине. Взял поданную выглянувшим из кабины помощником рацию, коротко доложил: – Всё в порядке, Евгений Евгеньевич, местность под контролем!
Один из вертолётов резко клюнул носом и пошёл на посадку. Два остальных продолжали контролировать ситуацию сверху.
* * *
– Поговорим? – предложил Стерну Дейч, и, не дожидаясь ответа, уселся за стол, как раз напротив понуро глядевшего в окно журналиста. Был израильтянин бодр, глядел молодцом и на фоне Стерна казался совсем уж счастливым человеком. Или это у него маска такая была – вечного оптимиста?Стерн отвлёкся от созерцания двора и медленно повернул голову к дипломату: – Что вам ещё от меня надо, Анатоль? Чего вы в душу ко мне лезете? Мы заключили с вами контракт, я свою часть соглашения выполнил, а вот вы – не торопитесь!
– Это почему же? – удивился Дейч. – По-моему, Константин Константиныч, мы ещё не давали вам повода усомниться в наших добрых намерениях! От бандитов вас спасли? Спасли. Убежище предоставили? Предоставили! Причём, вполне надёжное и комфортабельное! – он обвёл комнату широким жестом. – Аванс за переписку – вручили? Вручили. Между прочим, довольно солидный! И даже никаких расписок за деньги от вас – заметьте! – не потребовали… А вы всё недовольны!
– Вы ещё не нашли Терентьеву! А её безопасность входила в наше соглашение!
Дейч печально развёл руками: – Да, тут уж наш прокол, каюсь! Но ведь ищем, Константин Константинович! Ищем! Все силы на поиски Алисы Сергеевны бросили! Но и вы должны нас понимать: в таком городе, как Москва, найти нужного человека порой бывает чрезвычайно трудно! Это вам не Париж – и уж, тем более, не Палестина!
– А что – в Палестине было бы легче? – помимо своей воли, не смог не удержаться от любопытства Стерн.
– Проще, – прояснил, не вдаваясь в подробности, дипломат.
– А скажите мне, пожалуйста, Анатоль, – после недолгого молчания, поинтересовался Стерн. – Только правду, договорились?
– О чём речь!
– Почему такой ажиотаж поднялся вокруг этих писем? Что в них такого, что нас начали травить, точно бешеных собак? Какие тайны могут скрывать эти клочки никому не нужной бумаги? Кому они так стали интересны? – он вскинул глаза и требовательно посмотрел на Дейча.
Дипломат мгновенно стал серьёзным: – А вы уверены, Константин Константинович, что хотите знать ВСЮ, – он выделил это слово, – правду? Она вам так нужна?
– Уверен! – твёрдо произнёс Стерн. – Я ведь не только загнанная дичь. Я ещё и журналист. А люди моей профессии – если они, конечно, по-настоящему ею занимаются! – никогда не пройдут мимо возможности получить информацию. Колитесь, Анатоль, не изображайте из себя хранителя Великой Тайны!
Дейч некоторое время помолчал, задумчиво уставившись на носы своих ботинок. Потом пожал плечами и сказал, обращаясь не столько к Стерну, сколько к самому себе: – А почему, собственно, и нет? Вы и так в этом деле по самые уши сидите, да и тайны-то, откровенно говоря, нет тут никакой. Сплошная грязная политика…
Он положил перед собой руки на стол – ну, прямо примерный ученик! – и неторопливо принялся рассказывать:
– Наш Большой товарищ, ещё на заре своей дипломатической карьеры, служил в Австрии. Под началом старого разведчика …ну, назовём его, скажем, Куприяновым, имя не столь и важно для нашей истории! Матёрый был человечище! Можете мне поверить. Ас агентурной разведки. Лично принимал участие в формировании советских резидентур в Европе и Латинской Америки – ещё до начала Второй мировой. Да и сам успел нелегалом поработать во Франции, леи пять, знал там всё и всех! И его знали хорошо. Как с этой стороны, так и с той. Ну, вы понимаете, о чём я… Ближе к пенсии, это в конце семидесятых было, старика отправили в Вену. Чтоб отдохнул напоследок. И вот там-то на него вышел один чин из местного МВД. Тоже ещё тот волчара! По нашим данным, активно сотрудничал с абвером, курировал европейские операции этого ведомства. Ну, а в 44-ом, после покушения на Гитлера, вместе с Канарисом угодил в гестапо. За участие в «заговоре генералов»! Но мужику повезло! Если адмирала – казнили, то его отправили в концлагерь. Там он и дождался прихода американцев. Понятно, что сидение сослужило ему хорошую службу – как жертва нацизма, сделал хорошую карьеру в послевоенной Австрии. Работал в местной жандармерии, потом попал в аппарат МВД. Отвечал за борьбу с терроризмом. Сами понимаете, союзники были не дураки, откровенного «наци» и бывшего абверовца ТАК ПРОСТО бы в «службы» не допустили. Видимо, ещё до покушения, УСЛУГИ ОКАЗЫВАЛ! Ну, да это к нашей истории, собственно, не имеет никакого отношения. Потом дяде понадобились деньги, вот он и предложил свои услуги НАШИМ…
– Нашим? – насмешливо хмыкнул Стерн, но Дейч и глазом не моргнул: – Ага, НАШИМ советским друзьям! Сначала подумали, что это – хитрая игра австрийской контрразведки, но информация, которую мужик гнал, оказалась просто бесценной. Потом, правда, стало известно, что старикан одновременно пошёл на контакты с западными немцами, англичанами и французами. Ну, да это никого особо не шокировало, «двойные» и «тройные» агенты в разведке не редкость. Длилось бы это долго – до ухода его на пенсию, если бы наш герой не совершил непоправимой ошибки. Помните пословицу: «Минёр ошибается только один раз»? Вот и наш австриец допустил серьёзный просчёт, непростительную для разведчика его класса ошибку. Наверное, расслабился за годы послевоенной жизни, слишком уверовал в свою незаменимость и непогрешимость…
Какой-то бывший член ОАС (слышали о такой организации противников де Голля?) предложил купить ему её архив. Причём, как он уверял, с полным перечнем данных о наиболее громких акциях этой «конторы» как в самой Европе, так и в Америке. И списком тех её сторонников, которые активно в этих делах участвовали, но остались «незасвеченными» перед французскими спецслужбами – и сделали впоследствии ха-а-рошую карьеру! Само собой, поколению нынешних европейских политиков абсолютно наплевать на то, кто и в чём был замешан в дни своей молодости! Главное, чтобы сегодня эти люди были бы законопослушными членами общества! Тем более, что всех выловленных членов ОАС французы ещё в 1968-ом амнистировали. Но! – Дейч выразительно поднял указательный палец правой руки, – Есть государства, которым отнюдь не всё равно, чем всё это время занимались оставшиеся на свободе террористы и их пособники! И в какие структуры внедрились! И какие планы сегодня лелеют…
К тому же, как намекнул владелец архива, кое-кто из списка был вплотную причастен и к одному громкому политическому убийству в начале 60-ых годов… – тут Дейч сделал паузу и многозначительно поглядел на внимательно слушающего журналиста – Стерн поначалу не понял этого взгляда, но потом до него дошло: – Ах ты, чёрт! Даллас?
– Похоже, – пожал плечами дипломат. – Так что вы теперь представляете себе, каким лакомым куском для любой разведки, мог стать этот архив? – Дейч аж сощурился от удовольствия, как кот унюхавший блюдце со свежими сливками. – Надо сказать, КГБ на сделку пошло с удовольствием – и покупку санкционировало. В операции участвовал наш нынешний БОЛЬШОЙ ДРУГ. На вторых ролях, разумеется, он же тогда был мелким клерком. Всё прошло успешно, правда, материал оказался неполон. Хотя и неплох. Но потом начались странные вещи. Внезапно покончил жизнь самоубийством австрийский «контакт» «НАШЕГО» резидента. Затем погиб и сам резидент – официальная версия, не выдержало сердце. Мол, пил много. А всех участников операции неожиданно вернули в Советский Союз и разбросали по разным областям. Единственное, что из всего этого можно предположить, что «контакт», видимо, решил распродать архив по частям. За это и поплатился. О его активности узнали бывшие «оасовцы», которые, как я уже говорил, достигли в то время высокого положения – вот они и «зачистили» территорию. Под раздачу попали все, до кого они тогда сумели дотянуться.
А вот теперь представьте себе, дружище, такую ситуацию: что, если архив действительно был продан, но – ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ? Господину Куприянову? Однако наиболее интересные документы из него НАШ НЫНЕШНИЙ БОЛЬШОЙ ДРУГ решил тогда утаить. После чего, когда шумиха улеглась, вывез их – с помощью Алисы Сергеевны, в СССР. А там и припрятал трофей до лучших времён. А, как вам такая версия? – И Дейч снова возбудился, даже ладонями по столу в азарте прихлопнул, явно довольный своей гениальной прозорливостью. Кокаинист он что ли, подумал с подозрением Стерн, ишь, как его пробирает! Энергия из парня так и прёт!
– Может быть, вы и угадали, Анатоль, – Стерн раздумчиво почесал кончик носа. Ничего противоречивого журналист в этой истории не заметил. Вполне статься, так оно и было на самом деле.
Эта история его, чего греха таить, заинтересовала. Он даже прикинул, какой великолепный материал из неё бы мог получиться. – Только вот разъясните недоверчивому журналисту одно: почему же столько времени Алиса хранила у себя эти бумаги, а Громов – так долго о них не вспоминал?
– А нужды, наверное, не было, – просто объяснил Дейч. – Кто он тогда был? Так, начинающий разведчик, хотя и очень честолюбивый, и с большими амбициями. Придержал бумаги, надеясь на будущее. А когда ВЫРОС, вот тогда и решил ими воспользоваться. Теперешнее положение вполне позволяло сыграть по-крупному. Да и в архиве, наверняка, такие ИМЕНА имелись, что не грех было ими и ПОИГРАТЬ! Особенно, на уровне межгосударственных отношений! Но об этом узнали его противники – и тут всё, как писал классик, и завертелось!
– Ну, а вам-то, Анатоль, зачем всё это?
– Не стану скрывать, Константин Константинович, – моментально отбросил шутовство Дейч и заговорил рассудительно и вкрадчиво, – Нашему маленькому государству, которое воюет сразу по нескольким направлениям, такой архив был бы совсем не лишним! Особенно, в той его части, что касается агентуры ОАС в среде тогдашних боевиков из ФНО…
– Это что? – не понял Стерн.
– Фронт национального освобождения, – любезно пояснил Дейч. – Так сказать, ФАТХ и ХАМАС – в алжирской упаковке тех лет!
– А-а!
– И, как вы понимаете, эти письма – наиболее доступный для нас путь к бумагам ОАС.
«И ещё – к Первому!» – присовокупил про себя Стерн. Смущала его очень эта история с архивом. Чтобы такой прожженный лис, каким являлся Дейч, вот так всё взял и выложил журналисту – да не абы какому, а тому, кто сам по уши в этом деле завяз! Хотя, наверное, что-то там с этими документами и было в действительности…
В кармане дипломата тихо пропела телефонная трель. Дейч извинился перед собеседником – и приложил трубку к уху. Выслушав сообщение, расплылся в довольной улыбке.
– Ну, что я вам говорил полчаса назад, уважаемый Константин Константинович? Мы таки да, держим свои обещания! Собирайтесь! Мои люди только что обнаружили вашу подругу!
– Едем! – немедленно сорвался с места журналист.
* * *
В просторном джипе израильтянина, помимо Стерна, Дейча и водителя, уместились ещё двое мрачноватого вида парней. Были они расслаблено-молчаливы, но журналист сразу понял, что это – не более, чем видимость. В нужный момент парни превратятся в хладнокровных хищников, готовых растерзать любого, кто попытается помешать их миссии.– Давай на Рублёвку! – скомандовал дипломат, и водитель споро рванул машину с места. Мчались, плюя на все правила и дорожные знаки – видимо, класс их машины был такого уровня, что сотрудники ДПС смотрели сквозь пальцы на явных нарушителей.
– Мы тут поставили номера одного интересного ведомства, – перехватил вопросительный взгляд Стерна Дейч, – Так что для ваших инспекторов нашего авто в природе словно бы и не существует.
– Где Терентьева?
– По моим данным, её везут в загородный дом одного из охотников, – не стал таиться Дейч, – Это именно он заварил всю эту кашу, и именно его люди чуть было не взяли вас в «общаге» Фанга… Очень влиятельная, скажу вам, сволочь! Но, думаю, на сей раз, он просчитался…
Удивительное дело, но, видимо, им очень везло в этот день. До нужного места джип долетел быстро – за каких-то сорок минут. По московским меркам, это даже и не время. Счастьем было и то, что не влетели ни в одну пробку.
Тормознули невдалеке от какого-то длинного бетонного забора.
– Приехали! – объявил, довольно осклабившись, Дейч. – Вот его логово… Да сидите вы на месте, пожалуйста! Экий, вы, Константин Константинович, нетерпеливый какой! Ну, куда вас несёт? Вы ж не Шойгу, в МЧС не работаете, а мне, поверьте, не будет никакого удовольствия наблюдать за тем, как вас начнут крошить в капусту местные «бодигарды»… Ничего с вашей подругой не случится! Раз им нужны письма, значит, они её аккуратненько допросят и, насколько я знаю натуру нашего негостеприимного хозяина, тут же отправится изымать переписку. Вместе с дорогой пленницей.
– Вам никто не говорил, Анатоль, что вы непозволительно болтливы для дипломата? – ехидно поинтересовался Стерн, успокаиваясь. Несмотря на ситуацию, слова дипломата успокаивали. Наверное, если бы Дейч не пошёл в разведку, то из него получился бы вполне приличный психотерапевт.
– Представьте себе, вы – первый! – шутовски развёл руками Дейч. – Но не забывайте, что это моя профессия! Я ж курирую вопросы культуры – а в этой сфере молчунов встретишь редко! А вон, кстати, и наши друзья! – он, не удержавшись, ткнул пальцем в лобовое стекло. – Смотри-ка, совсем, мужики, обнаглели! Почти без охраны девку вывозят! Нет, Константин Константинович, эту страну к порядку можно только твёрдой рукой привести! – он нетерпеливо толкнул водителя в плечо: – Тони, давай за ними, но только, умоляю тебя, очень осторожно, так, чтобы никто, ничего не заметил…
Ехали не слишком долго, когда всё это и произошло. На одном из поворотов у машины, за которой они следовали, вдруг неожиданно распахнулась дверь – и кто-то вылетел оттуда прямо на дорогу – Дейч тут же заорал не своим голосом:
– Тони, стоп!!!
Водитель послушно затормозил. Стерна швырнуло вперёд, но он успел ухватиться за соседа. Ничего ещё не понимая, но каким-то внутренним чутьём ощутив беду, он закричал: – Анатоль, что это?
– Кажется, мы заигрались… – сквозь зубы процедил дипломат, внимательно глядя вперёд. – Тони – давай-ка потихоньку разворачивайся – и уносим ноги…
– Стоять! – уцепил водителя за плечо Стерн. Его соседи тут же быстро придвинулись к нему, собираясь схватить за руки, но Дейч только головой мотнул – и парни немедленно отстали, делая вид, что их занимает пейзаж за окном. – Костя, – тихо и очень убедительно произнёс Дейч. – Надо уметь проигрывать. Ты не видел, кто выпал из машины? А я – да. Это – Терентьева. На такой скорости от неё ничего не осталось. Это покойник, понимаешь? Да и вон там ещё какие-то подозрительные авто показались… Нужно немедленно убираться отсюда, пока нас ещё не привязали к её смерти…
– Да пошёл ты! – на удивление спокойно сказал ему Стерн и полез из машины. Встряхнул плечами и, сначала бегом, потом, переходя на быстрый шаг, двинулся к замершим в ста метрах автомашинам.
Один из молчаливых парней в машине Дейча потянул было из кармана пистолет с навинченным глушителем, но Анатоль отрицательно качнул головой:
– Не надо. Нам лишние неприятности не к чему. Поехали домой. Это уже не наши дела!
Через несколько секунд их здесь уже не было.
* * *
Тело Алисы Сергеевны аккуратно вынесли с обочины и положили прямо на дорожное полотно. Один из «оперов» нагнулся, потрогал артерию на шее, потом повернулся к Погодину и отрицательно покачал головой. Тот молча кивнул и поднёс ко рту рацию:– «Орёл», я «Третий», объект здесь, «двухсотый», повторяю – «двухсотый»! Местность под контролем.
– Это «Орёл»! – голос Первого прозвучал ясно и чётко, словно он сейчас находился рядом, а не висел в воздухе, в полукилометре от места ЧП. – Я сейчас буду у вас.
Один из барражировавших вертолётов пошёл на посадку. За спиной раздались какие-то крики. Погодин, любопытствуя, повернулся: к ним бежал какой-то лысый здоровяк, а к нему, охватывая с двух сторон, неслись бойцы службы охраны. Мужчину догнали, аккуратно повалили на траву, быстро ощупали карманы. Старший группы посмотрел на Погодина и отрицательно покачал головой: «Чисто!»
– Это Корнеев, – признал задержанного генерал, – Давайте-ка его сюда!
Вертолёт сел рядом. Распахнулся люк и из машины, морщась от тугой воздушной струи, выскочили телохранители. Один повернулся к появившемуся в проёме люка Громову, подал ему руку, помог выбраться.
Президент шагал быстро. Пожал Погодину руку, вопросительно поднял бровь. Генерал в двух словах объяснил, что случилось.
– Погибла, – после небольшой паузы, наконец, молвил Громов. С непонятной – то ли полуутвердительной, то ли, задумчивой интонацией – Погодин ещё не научился различать настроение ЭТОЙ ОХРАНЯЕМОЙ ПЕРСОНЫ. Вот «Папашу» за восемь лет его правления, новый шеф охраны изучил досконально.
Громов глянул на тело когда-то любимой им женщины, но подходить не стал. На его лице не дрогнул ни один мускул. В конце-концов, для него это было уже прошлое, далёкое прошлое – и Терентьева в нём занимала не самое главное место.
Удивительно, но лицо женщины почти не пострадало. Казалось, что Алиса Сергеевна просто заснула. Настолько умиротворённой и спокойной она выглядела.
Громов молча смотрел, как телохранители поднимают женщину с травы и споро грузят в один из «Гелендвагенов».
Потом перевёл взгляд на Стерна:
– Это её спутник? Тот самый журналист? – И, получив утвердительный ответ, распорядился: – Давайте его сюда!
Стерна мигом подняли с земли и – вроде бы вежливо, но крепко придерживая под руки, в темпе подвели к Громову. За полтора метра до него остановили. Ещё двое телохранителей страховали пленника сзади.