Страница:
Человек показался Юру знакомым, но в голове был такой сумбур и хаос, что лис решительно отбросил желание разобраться в этой части своих воспоминаний. Главным сейчас было другое: он вспомнил! Вспомнил о суомах, о принце, о странном поведении Вейджа, о том, как пришёл проведать вора. Он вспомнил всё! Но эти разрозненные фрагменты никак не хотели складываться в общую картину.
— Мы не враги, — повторил человек.
— Тебя зовут Марн, — внезапно сказал Юр. — Ты один из стражников, что ухаживали за мной в трюме.
— Он вампир, — раздался второй голос. Человек, сидевшей у каменной стены, поднялся, и вышел из тени. Мозаичная картинка в сознании Юра пришла в движение. — А я…
— Оборотень, — закончил за него лис. — Вор тебя хорошо описал, Винс.
— Память к тебе вернулась, — удовлетворенно произнёс оборотень.
— Как ты это сделал?
— Неважно, — отмахнулся оборотень. — Не о том спрашиваешь.
— Мы в империи?
Винс молча кивнул. Юр хотел спросить ещё что-то важное, но мысль постоянно ускользала.
— У нас мало времени, — напомнил вампир.
Юр взглянул на него.
— Где остальные? — требовательно спросил он.
— Погибли, — ответил за Марна оборотень.
— Как?
— Когда мы уходили, вампир поджёг корабль. Теперь салийцы будут считать нас погибшими. А если всё же что-то заподозрят, то им сначала придётся искать нас среди живых, потом среди мёртвых, трупы которых ещё нужно выловить в море, затем, когда не найдут и там, начнут прочесывать береговую линию — всё это даст нам несколько часов.
Юр вспомнил покрытое шрамами лицо Зонга, вспомнил его голос, так похожий на голос отца, вспомнил неунывающего Листвига, который не перестал шутить даже после того, как охранники избили его цепью.
— Не жалко? — бесцветным голосом спросил он.
— Неизбежные жертвы, — безразлично хмыкнул оборотень. — Мы все умрём, лис. Это не страшно. Страшно — когда случайно и бесцельно, а их смерти во благо.
— А кто дал тебе право решать?
— Ты хочешь попробовать отнять у меня это право? — усмехнулся оборотень. — Сможешь?
Лис промолчал.
— Посла тоже убили вы? — утвердительно спросил он. — Зачем?
— А ты сам ещё не догадался? Подумай, лис, — прищурился Винс.
— Чтобы проникнуть в империю.
— Правильно, — согласился оборотень. — В составе официальной делегации сделать это гораздо проще. Нужен был только повод, и мы его создали. Это была единственная возможность проникнуть в саму империю, а не на острова Скорби.
— А вора зачем подставили? И меня?
— Убийца, причём обязательно живой, нужен был в любом случае — иначе салийцы, по своему обыкновению, высадили бы неверных на островах. А так — они отправили вора в империю, и не просто в империю, а во дворец Чилама. Он, кстати, прямо над нами. Убийцу нужно допросить, но сейчас он в коме и пробудить его сможет только Чилам.
— Чилам?
— Прорицатель, — пояснил оборотень. — Салийцы поклоняются ему как богу, а какой бог не умеет врачевать?
— И он сможет вылечить вора?
— Кое-что он умеет, — уклончиво ответил Винс.
— Но тогда он всё расскажет, в том числе и о тебе.
— Он ничего не знает, а сказка про оборотней вряд ли заинтересует салийцев. Но слушать его будут внимательно, и прежде всего — принц Грег, который находится у него в «гостях».
Юр лихорадочно обдумывал услышанное. Теперь каждый кусочек мозаики встал на своё место: картинка получилась чёткой, примитивно простой и отвратительной…
— Значит, Вейдж знал всё с самого начала, — прошептал он.
Оборотень промолчал.
— Ты всё просчитал, нелюдь… Не по-людски просчитал, да… — произнёс Юр, глядя ему в глаза. — Вот только я-то тебе зачем, а? Не тебе даже — а вам?
— Эти катакомбы расположены под дворцом Чилама. Где-то есть выход в подвалы, но найти его почти невозможно. Ты возьмешь след вора и выведешь нас.
— Лиса невозможно принудить взять след, — медленно произнёс Юр. — Что если я откажусь?
— Почему?
— Да просто потому, что я не скотина, которую ведут на бойню!!
— Не откажешься! Ты ведь лис — государев человек! Подумай: то, что мы делаем — на благо Грайвора. Вы, лисы, не за признание и награды служите, а потому что иначе не можете. Так устроены…
— А тебе, нелюдь, какой интерес?
— Если Грег займёт престол — Грайвор под Салию отойдёт. Объяснить, что произойдёт дальше? — жёстко спросил оборотень.
— Война…
— Не просто война, — покачал головой Винс. — Начнётся хаос, как во времена Великой смуты. Погибнут сотни и сотни тысяч людей. Города, да что там города — государства будут стёрты с лица земли. Ты этого хочешь, лис? — Оборотень повысил голос: — Или, может, ты думаешь, что сумеешь выжить? Может, надеешься, что сумеешь найти укромный уголок, где вдали от всего этого ужаса станешь мирно воспитывать своих детей?
— Замолчи! — зло прервал его Юр. — Я встану на след, — уже спокойнее добавил он.
— У тебя нет другого выхода, лис, — кивнул оборотень. — Ты просчитан. — Он повернулся к вампиру. — Спи, Марн, береги силы. Скоро они тебе понадобятся. Спи, а я покараулю.
Вампир молча поднялся и ушёл в дальний угол пещеры — там было совсем темно, и Юр не видел, как он укладывается спать, и — что уже не показалось ему странным — не слышал тоже. Оборотень снова сел у стены, обхватив ноги сцепленными в замок руками. Юр поднялся, потянулся, разминая одеревеневшее тело. Винс некоторое время наблюдал за ним, а потом легонько хлопнул ладонью по сумкам.
— Садись, лис, подкрепись немного, — он вынул флягу с водой и ломоть хлеба с вяленым мясом.
— Он же сказал, — лис мотнул головой в угол, где улёгся вампир, — что у нас мало времени.
— Пара часов есть. Ешь давай!
Юр некоторое время молча сидел и жевал, снова и снова прокручивая в голове услышанное. Всё билось, всё было в цвет. Почти всё…
— Зонг говорил, что на корабле, включая меня, было пятеро грайворцев, плюс ещё вор. А ты? Откуда ты взялся?
— Ты ведь знал Риксуса? — с грустью спросил оборотень и, дождавшись кивка, продолжил: — Вот и я его знал. Очень хорошо знал…
Грайвор
Западное приграничье
тридцать лет до описываемых событий…
…Он едва успел отпрянуть: мощные челюсти клацнули и в лицо пахнуло смрадом звериной глотки. Мальчуган упал на пол и торопливо отполз от окна. Он слышал, как тварь рухнула на землю после высокого прыжка, как вновь встала на задние лапы и завыла, яростно царапая острыми когтями тяжелые бревна. Вой тут же подхватила вся стая. Этот звук был везде, и от него не было спасения. Ребёнок заткнул уши, но звук всё равно проникал в мозг, расплавленным оловом просачиваясь между пальцев. «Не могу! — зарыдал мальчишка и, обхватив голову, стал кататься по полу. — Я больше не могу!». Вой стих также внезапно, как и начался. Некоторое время мальчик лежал без движения. Его истощённое тело было сплошь покрыто ссадинами и синяками. Вот уже трое суток он пытался выбраться из дома, но не мог этого сделать: снаружи ожидала смерть. Страшная, беспощадная, неизбежная и непонятная.
— Ты ещё жив? — крикнул старик.
Мальчик подполз к окну, но не рискнул выглянуть.
— Выпусти меня! — сквозь слёзы закричал он. — Прошу тебя, выпусти!
— А кто тебя держит? Ты сам запер дверь изнутри. Открывай и выходи. Небось, проголодался за три-то дня? И пить, наверное, хочешь, а? Хочешь ведь?
— Убери этих тварей! — заплакал мальчишка. — Шауром заклинаю, убери-и-и-и!!
— Э-э, нет, — зло засмеялся старик. — То братья наши с тобой меньшие, и обижать их не стоит. Они ведь тоже кушать хотят, и человечина им в самый раз. А ты не бойся, выходи, тебя-то они не тронут — ты же оборотень.
— Человек я! — в который раз прокричал мальчишка. — Выпусти!!
— Ну, раз человек, сиди дальше, — презрительно бросил старик. — Подохнешь — скормлю зверям.
— Ты же сам меня спас! Сам! Зачем, если теперь убить хочешь?
— Так я ж не человека спасал, а оборотня несмышленого из болота вытаскивал. Оборотня, что, почуяв опасность, сбежал из деревни за час до того, как её сожгли огненные братья. Оборотня, который бежал так быстро, что даже не успел предупредить своих родных об опасности. Нелюдь ты, Винс, нелюдь! Запомни это и смирись! Стань оборотнем окончательно или умри!
— Как?! — в отчаянии крикнул мальчик.
— Сам догадайся! Тут я тебе не помощник! Зверюшки человека чуют, вот и думай! Одежонку-то, небось, уже скинул? Ну и как, помогло? — ехидно поинтересовался старик.
В ответ раздался истошный детский крик, похожий на звериный вой, и стая тут же откликнулась, подхватив его и преумножив.
Старик довольно усмехнулся и подбросил в костёр ещё несколько сучьев. Огонь полыхнул и выплеснул в небо сноп искр, которые шлейфом взметнулись к мерцающей равнодушным светом полной луне.
Предрассветный туман уже стелился по кочкам, смешиваясь с дымом догорающего костра, когда в полной тишине раздался скрип несмазанных петель. Из дома, испуганно озираясь, вышел мальчик. Он сделал пару шагов и, зажмурив глаза, замер. Тотчас из-за угла к нему выметнулась огромная тень, но, не преодолев и полпути, остановилась; потопталась немного на месте и вернулась обратно. Мальчик несмело открыл глаза. По его щекам текли слёзы.
— Ты кто? — спросил старик, когда он присел у костра.
— Меня зовут Риксус, — всхлипнул мальчик. — Я жил в той же деревне, что и Винс. Мы дружили. Но я умер три года назад от медянки. Я умер…
— Здравствуй, Риксус, — тихо сказал старик. — Ты снова родился. Теперь ты будешь часто умирать, но и возрождаться тоже…
Глава 18
— Мы не враги, — повторил человек.
— Тебя зовут Марн, — внезапно сказал Юр. — Ты один из стражников, что ухаживали за мной в трюме.
— Он вампир, — раздался второй голос. Человек, сидевшей у каменной стены, поднялся, и вышел из тени. Мозаичная картинка в сознании Юра пришла в движение. — А я…
— Оборотень, — закончил за него лис. — Вор тебя хорошо описал, Винс.
— Память к тебе вернулась, — удовлетворенно произнёс оборотень.
— Как ты это сделал?
— Неважно, — отмахнулся оборотень. — Не о том спрашиваешь.
— Мы в империи?
Винс молча кивнул. Юр хотел спросить ещё что-то важное, но мысль постоянно ускользала.
— У нас мало времени, — напомнил вампир.
Юр взглянул на него.
— Где остальные? — требовательно спросил он.
— Погибли, — ответил за Марна оборотень.
— Как?
— Когда мы уходили, вампир поджёг корабль. Теперь салийцы будут считать нас погибшими. А если всё же что-то заподозрят, то им сначала придётся искать нас среди живых, потом среди мёртвых, трупы которых ещё нужно выловить в море, затем, когда не найдут и там, начнут прочесывать береговую линию — всё это даст нам несколько часов.
Юр вспомнил покрытое шрамами лицо Зонга, вспомнил его голос, так похожий на голос отца, вспомнил неунывающего Листвига, который не перестал шутить даже после того, как охранники избили его цепью.
— Не жалко? — бесцветным голосом спросил он.
— Неизбежные жертвы, — безразлично хмыкнул оборотень. — Мы все умрём, лис. Это не страшно. Страшно — когда случайно и бесцельно, а их смерти во благо.
— А кто дал тебе право решать?
— Ты хочешь попробовать отнять у меня это право? — усмехнулся оборотень. — Сможешь?
Лис промолчал.
— Посла тоже убили вы? — утвердительно спросил он. — Зачем?
— А ты сам ещё не догадался? Подумай, лис, — прищурился Винс.
— Чтобы проникнуть в империю.
— Правильно, — согласился оборотень. — В составе официальной делегации сделать это гораздо проще. Нужен был только повод, и мы его создали. Это была единственная возможность проникнуть в саму империю, а не на острова Скорби.
— А вора зачем подставили? И меня?
— Убийца, причём обязательно живой, нужен был в любом случае — иначе салийцы, по своему обыкновению, высадили бы неверных на островах. А так — они отправили вора в империю, и не просто в империю, а во дворец Чилама. Он, кстати, прямо над нами. Убийцу нужно допросить, но сейчас он в коме и пробудить его сможет только Чилам.
— Чилам?
— Прорицатель, — пояснил оборотень. — Салийцы поклоняются ему как богу, а какой бог не умеет врачевать?
— И он сможет вылечить вора?
— Кое-что он умеет, — уклончиво ответил Винс.
— Но тогда он всё расскажет, в том числе и о тебе.
— Он ничего не знает, а сказка про оборотней вряд ли заинтересует салийцев. Но слушать его будут внимательно, и прежде всего — принц Грег, который находится у него в «гостях».
Юр лихорадочно обдумывал услышанное. Теперь каждый кусочек мозаики встал на своё место: картинка получилась чёткой, примитивно простой и отвратительной…
— Значит, Вейдж знал всё с самого начала, — прошептал он.
Оборотень промолчал.
— Ты всё просчитал, нелюдь… Не по-людски просчитал, да… — произнёс Юр, глядя ему в глаза. — Вот только я-то тебе зачем, а? Не тебе даже — а вам?
— Эти катакомбы расположены под дворцом Чилама. Где-то есть выход в подвалы, но найти его почти невозможно. Ты возьмешь след вора и выведешь нас.
— Лиса невозможно принудить взять след, — медленно произнёс Юр. — Что если я откажусь?
— Почему?
— Да просто потому, что я не скотина, которую ведут на бойню!!
— Не откажешься! Ты ведь лис — государев человек! Подумай: то, что мы делаем — на благо Грайвора. Вы, лисы, не за признание и награды служите, а потому что иначе не можете. Так устроены…
— А тебе, нелюдь, какой интерес?
— Если Грег займёт престол — Грайвор под Салию отойдёт. Объяснить, что произойдёт дальше? — жёстко спросил оборотень.
— Война…
— Не просто война, — покачал головой Винс. — Начнётся хаос, как во времена Великой смуты. Погибнут сотни и сотни тысяч людей. Города, да что там города — государства будут стёрты с лица земли. Ты этого хочешь, лис? — Оборотень повысил голос: — Или, может, ты думаешь, что сумеешь выжить? Может, надеешься, что сумеешь найти укромный уголок, где вдали от всего этого ужаса станешь мирно воспитывать своих детей?
— Замолчи! — зло прервал его Юр. — Я встану на след, — уже спокойнее добавил он.
— У тебя нет другого выхода, лис, — кивнул оборотень. — Ты просчитан. — Он повернулся к вампиру. — Спи, Марн, береги силы. Скоро они тебе понадобятся. Спи, а я покараулю.
Вампир молча поднялся и ушёл в дальний угол пещеры — там было совсем темно, и Юр не видел, как он укладывается спать, и — что уже не показалось ему странным — не слышал тоже. Оборотень снова сел у стены, обхватив ноги сцепленными в замок руками. Юр поднялся, потянулся, разминая одеревеневшее тело. Винс некоторое время наблюдал за ним, а потом легонько хлопнул ладонью по сумкам.
— Садись, лис, подкрепись немного, — он вынул флягу с водой и ломоть хлеба с вяленым мясом.
— Он же сказал, — лис мотнул головой в угол, где улёгся вампир, — что у нас мало времени.
— Пара часов есть. Ешь давай!
Юр некоторое время молча сидел и жевал, снова и снова прокручивая в голове услышанное. Всё билось, всё было в цвет. Почти всё…
— Зонг говорил, что на корабле, включая меня, было пятеро грайворцев, плюс ещё вор. А ты? Откуда ты взялся?
— Ты ведь знал Риксуса? — с грустью спросил оборотень и, дождавшись кивка, продолжил: — Вот и я его знал. Очень хорошо знал…
Грайвор
Западное приграничье
тридцать лет до описываемых событий…
…Он едва успел отпрянуть: мощные челюсти клацнули и в лицо пахнуло смрадом звериной глотки. Мальчуган упал на пол и торопливо отполз от окна. Он слышал, как тварь рухнула на землю после высокого прыжка, как вновь встала на задние лапы и завыла, яростно царапая острыми когтями тяжелые бревна. Вой тут же подхватила вся стая. Этот звук был везде, и от него не было спасения. Ребёнок заткнул уши, но звук всё равно проникал в мозг, расплавленным оловом просачиваясь между пальцев. «Не могу! — зарыдал мальчишка и, обхватив голову, стал кататься по полу. — Я больше не могу!». Вой стих также внезапно, как и начался. Некоторое время мальчик лежал без движения. Его истощённое тело было сплошь покрыто ссадинами и синяками. Вот уже трое суток он пытался выбраться из дома, но не мог этого сделать: снаружи ожидала смерть. Страшная, беспощадная, неизбежная и непонятная.
— Ты ещё жив? — крикнул старик.
Мальчик подполз к окну, но не рискнул выглянуть.
— Выпусти меня! — сквозь слёзы закричал он. — Прошу тебя, выпусти!
— А кто тебя держит? Ты сам запер дверь изнутри. Открывай и выходи. Небось, проголодался за три-то дня? И пить, наверное, хочешь, а? Хочешь ведь?
— Убери этих тварей! — заплакал мальчишка. — Шауром заклинаю, убери-и-и-и!!
— Э-э, нет, — зло засмеялся старик. — То братья наши с тобой меньшие, и обижать их не стоит. Они ведь тоже кушать хотят, и человечина им в самый раз. А ты не бойся, выходи, тебя-то они не тронут — ты же оборотень.
— Человек я! — в который раз прокричал мальчишка. — Выпусти!!
— Ну, раз человек, сиди дальше, — презрительно бросил старик. — Подохнешь — скормлю зверям.
— Ты же сам меня спас! Сам! Зачем, если теперь убить хочешь?
— Так я ж не человека спасал, а оборотня несмышленого из болота вытаскивал. Оборотня, что, почуяв опасность, сбежал из деревни за час до того, как её сожгли огненные братья. Оборотня, который бежал так быстро, что даже не успел предупредить своих родных об опасности. Нелюдь ты, Винс, нелюдь! Запомни это и смирись! Стань оборотнем окончательно или умри!
— Как?! — в отчаянии крикнул мальчик.
— Сам догадайся! Тут я тебе не помощник! Зверюшки человека чуют, вот и думай! Одежонку-то, небось, уже скинул? Ну и как, помогло? — ехидно поинтересовался старик.
В ответ раздался истошный детский крик, похожий на звериный вой, и стая тут же откликнулась, подхватив его и преумножив.
Старик довольно усмехнулся и подбросил в костёр ещё несколько сучьев. Огонь полыхнул и выплеснул в небо сноп искр, которые шлейфом взметнулись к мерцающей равнодушным светом полной луне.
Предрассветный туман уже стелился по кочкам, смешиваясь с дымом догорающего костра, когда в полной тишине раздался скрип несмазанных петель. Из дома, испуганно озираясь, вышел мальчик. Он сделал пару шагов и, зажмурив глаза, замер. Тотчас из-за угла к нему выметнулась огромная тень, но, не преодолев и полпути, остановилась; потопталась немного на месте и вернулась обратно. Мальчик несмело открыл глаза. По его щекам текли слёзы.
— Ты кто? — спросил старик, когда он присел у костра.
— Меня зовут Риксус, — всхлипнул мальчик. — Я жил в той же деревне, что и Винс. Мы дружили. Но я умер три года назад от медянки. Я умер…
— Здравствуй, Риксус, — тихо сказал старик. — Ты снова родился. Теперь ты будешь часто умирать, но и возрождаться тоже…
Глава 18
День шестой
Грайвор
первый час после Полуночной службы
Кучер натянул поводья, сдерживая и без того медленную поступь четвёрки, и карета стала осторожно вползать в узкий створ ворот. В последний момент один из её боковых фонарей всё же чиркнул по правой стойке, и в темноте раздался тихий звон разбитого стекла. Возница вздрогнул и втянул голову. По совести, в том не было его вины: восточные ворота использовались исключительно в хозяйственных целях, и там, где крестьянские телеги проезжали без особого труда, широкая гербовая карета едва смогла протиснуться.
Эта часть дворцового парка и освещалась хуже: фонари вдоль аллей располагались не через десять шагов, как с западной стороны, а через все сорок. Впрочем, сегодня света хватало: многочисленные отблески факелов мерцали по всему парку. Казалось, что дворец охраняет чуть ли не вся городская стража, однако карету, после того как она миновала ворота, ни разу не остановили.
Тяжело качнувшись, экипаж остановился. Кучер соскочил с козел и помог хозяину выбраться. Эрр Новидж быстро осмотрелся по сторонам.
— Приведи носильщиков, — распорядился он.
Слуга кивнул и скрылся за дверью. Через некоторое время он вернулся с двумя дюжими работниками. Те споро выволокли из кареты тяжёлый кованый сундук.
— Осторожнее, олухи! — прикрикнул внешний министр, когда, замешкавшись в дверях, они чуть не уронили ношу.
— Куда нести? — натужно просипел один из носильщиков.
— Ко мне в кабинет, — распорядился Новидж. — Проследи! — кивнул он кучеру, который и без того уже вовсю покрикивал на пыхтящих слуг, всем своим видом изображая ревностное усердие.
Внешний министр ещё раз огляделся по сторонам и резво потрусил в сторону главного входа.
Сарн выглядел спокойным. Даже не просто спокойным, а слегка заторможенным, как после побудки в неурочное время, когда порой невозможно сообразить: спишь ты ещё или уже проснулся. Однако, на самом деле, на душе у него было тревожно. Ощущение, знакомое любому, кто хоть раз с замиранием сердца дожидался, когда, раздирая в клочья прозрачную тишину утреннего воздуха, раздастся зычный крик: «К бою!». И с этого мгновения мир раскалывается пополам. Какая-то маленькая несущественная его часть остается позади, тянет, пригибает к земле, пытаясь защитить от стрел, но тебе-то она уже не нужна! Ты отмахиваешься от неё, стряхиваешь с плеч, словно опостылевшую ношу, и рвёшься вперёд в диком крике, как когда-то рвался из утробы матери навстречу новому миру…
Сарн передёрнул плечами. Правая рука непроизвольно опустилась на рукоять меча, но он тут же убрал её и заложил за спину. Необходимо успокоиться: обратной дороги, как и в бою нет, а значит — прочь все сомнения! Но он всё же в очередной раз спросил себя: «А стоит ли рисковать? Тем более после того, как столь удачно разбогател?» И снова сам же ответил: «Деньги без власти ничто! Только она делает золото — Золотом!».
Стоящий напротив гвардеец взял на караул. Тёмник тотчас развернулся. По парадной лестнице, останавливаясь через каждые три ступени, чтобы промокнуть кружевным платочком лоб, поднимался эрр Новидж.
— Господин внешний министр, внутренние караульные посты расставлены, внешние — усилены городской стражей, — доложил Сарн, сбегая навстречу. — Позвольте проводить вас?
— Следуйте за мной, — благосклонно разрешил Новидж, вкатываясь на верхнюю площадку.
Отстав на полшага, Сарн пристроился позади. Когда они удалились от караульного на достаточное расстояние, он тихо спросил:
— Привезли? У меня всё готово, можно начинать хоть сейчас. — В ответ Новидж что-то невнятно пробурчал. Сарн заметил, что у министра дрожат руки. — Отступать поздно, — неожиданно для себя жёстко произнес офицер. — Скажите мне, где находится труп, и поезжайте к себе. Когда всё закончится, я пришлю гонца.
Новидж возмущённо вскинул голову.
— Вы с ума сошли! Неужели вы думаете, что я повёз бы через весь город труп, да ещё в своей собственной карете?!
Сарн побледнел.
— Он жив? Где он?!
— Успокойтесь, — пренебрежительно поморщился внешний министр, — он не представляет опасности. В настоящий момент наш «убийца» заперт в сундуке, да к тому же ещё и спит.
— Где? — едва сдерживаясь, повторил тёмник.
— У меня в кабинете. Сундук только что втащили через восточный вход. Вот вам ключи, — Новидж протянул связку. — Надеюсь, с замком справитесь?
— Я бы предпочёл, чтобы сундук открыли вы, — как можно спокойнее произнёс Сарн.
— Зачем? — насторожился собеседник.
— Полагаю, незачем оставлять его во дворце. Разумнее будет, если сейчас мы с вами вытащим тело и заполним сундук чем-нибудь другим — например, книгами, после чего его снова погрузят в вашу карету.
Новидж задумчиво пожевал губами.
— В этом случае мне не придётся убирать вашего кучера. Когда трупов становится слишком много, это рождает ненужные слухи, — добавил Сарн.
— Хорошо, пойдёмте, — раздражённо прошипел Новидж. — Только имеёте в виду, вы должны начать не ранее чем через час после того, как я уеду! Запомнили? Не ранее, чем через час!
— Договорились, — кивнул тёмник.
Пару веков назад кто-то из придворных острословов, заблудившись в лабиринте коридоров, окрестил королевский дворец Гравлэндом. С тех пор ничего не изменилось, более того, риск навсегда затеряться в чреве этого архитектурного монстра только возрос. Дворец надстраивался беспорядочно в течение нескольких столетий, и досконально расположение всех комнат, залов и переходов, знали, пожалуй, лишь несколько слуг, которые без особой застенчивости этим пользовались, увиливая от работы, а то и подворовывая по мелочам. Когда дворец погружался в сон и большую часть свечей гасили, в безлюдных коридорах можно было встретить разве что гвардейцев, охранявших королевский покой.
В той части дворца, куда направились Новидж с Сарном, постов практически не было: здесь располагались кабинеты министров, архив и залы совещаний. Свечей тут было ещё меньше, отчего вокруг царил полумрак. Под ногами стелились длинные тени, отбрасываемые статуями, число которых во дворце увеличивалось всякий раз, когда в гости к королеве приезжал кто-нибудь из её соотечественников: каждый из них считал своим долгом таким образом смягчить аскетическое существование Далии, вынужденной, по их мнению, жить в стране, где господствует безвкусица. Поэтому, когда Новидж заметил впереди тёмный силуэт, он первым делом решил, что носильщики впотьмах уронили одну из статуй, но, присмотревшись, понял, что на полу лежит чьё-то тело.
— Там, — сдавленно простонал он, вытянув руку. — Там кто-то лежит!
Сарн оттеснил его плечом. Подойдя к распростертому телу, он присел на корточки.
— Похоже, эрр Новидж, вам понадобится новый кучер, — через некоторое время протянул тёмник. Внешний министр попытался сглотнуть, но во рту было так сухо, что он поперхнулся.
— Его убили? — прохрипел он.
Сарн не ответил. Он выпрямился и, обнажив меч, скользнул в кабинет, дверь которого была приоткрыта. Новидж благоразумно остался снаружи. Через несколько минут тёмник выглянул в коридор.
— Заходите, здесь никого нет, — убирая меч в ножны, почти приказным тоном произнёс он.
Однако Новидж, всё еще не оправившийся от потрясения, совершенно не обратил на это внимания. Он осторожно переступил порог и вскрикнул: прямо у порога лежали ещё два трупа. Возле них стоял открытый сундук.
— А это, как я полагаю, носильщики? — деловито уточнил Сарн, затаскивая тело кучера в кабинет. — Так, говорите, он совершенно не опасен?
— Кто? — глупо переспросил Новидж, после чего ахнул: — Вы думаете, это она? Нет, это невозможно!
— Она?! — Сарн мрачно взглянул на него. — В таком случае, я вас поздравляю! Вы искали кандидата на роль подставного убийцы, а нашли настоящего зверя! Эти трое были убиты почти одновременно. Даже я не смог бы проделать подобное, а тут какая-то женщина… Кто она?
Новидж затравленно оглянулся по сторонам и на всякий случай прижался спиной к стене.
— Это невозможно, — упрямо мотая головой, повторил он. — Ей нет и двенадцати, она же совсем ребёнок!
— Ребёнок?! — ощерился Сарн. — Этот ребёнок только что убил трёх взрослых мужчин! Взгляните: у кучера перебито горло, он даже вскрикнуть не успел! Таким ударом владеет не каждый профессионал. А эти двое? Ставлю своё годовое жалованье, что удар был нанесён одновременно с двух рук — раскрытой ладонью в нос, причем, с такой силой, что сломанные кости и хрящи вдавлены в мозг. И заметьте, она убила их голыми руками, безо всякого оружия!
Новидж вдруг с ужасом осознал, что всё это время рядом с ним находилась сама смерть. Оставалось только гадать, знал ли барон Ямин о некоторых — скажем так — скрытых талантах маленькой рабыни, или нет.
— А вдруг она и в самом деле… — побледнел министр.
— Суом? Очень может быть, — прищурившись, кивнул тёмник. — А вы знаете, — после короткой паузы задумчиво произнёс он, — это даже в какой-то степени нам на руку…
— То есть?
— Теперь у нас есть настоящий убийца! — усмехнувшись, пояснил Сарн. — Нам лишь нужно сделать так, чтобы её увидело как можно больше людей. Лишние свидетели, — он кивнул на тела, — мертвы, и теперь никто не узнает, каким образом она проникла во дворец. Остаётся только дождаться, когда она доберётся до короля.
— А вдруг у неё ничего не получится?
— Тогда мы поможем ей, — хищно осклабился тёмник. — В любом случае, к утру король будет мёртв!
Внешний министр судорожно икнул.
— Скорее, — взвизгнул он, хватаясь за дверную ручку, — проводите меня к выходу!!
— Вам так не терпится отправиться на тот свет? — насмешливо осведомился Сарн. — Эта малышка, похоже, убивает всех, кто окажется на её пути. Будет лучше, если вы останетесь здесь. Запритесь и никуда не выходите.
— А вы?
— Я? — удивился Сарн. — Меня столько раз пытались убить, что я к этому привык. К тому же, знали бы вы, как я соскучился по достойному противнику.
— Вы сумасшедший!
— Может быть только благодаря этому я до сих пор жив, — криво усмехнулся офицер, и в его глазах полыхнуло холодное пламя.
Прошло всего несколько минут после того, как Сарн выскользнул за дверь, но внешнему министру они показались вечностью. Первым делом он запер дверь, повернув ключ в замке четыре раза, потом немного подумал и подтащил к двери сундук. Однако, и этого ему показалось недостаточно: он попробовал сдвинуть с места дубовый стеллаж с книгами, но у него ничего не вышло. Новидж даже всхлипнул с досады. Ему вдруг стало нестерпимо жалко себя. Захотелось завыть в полный голос, чтобы хоть как-то разогнать вязкое нечто, давившее на затылок тяжёлым немигающим взглядом. Ноги предательски задрожали, и Новидж поспешно опустился в кресло. Липкими от пота руками он подтянул к себе бронзовый подсвечник и зажёг свечу. В кабинете сразу стало намного уютнее. Теплый свет разогнал тени по углам, а лёгкое потрескивание фитиля заставило отступить гнетущую тишину. Новидж почувствовал, что начинает понемногу успокаиваться. Внезапно пламя свечи дрогнуло и погасло. Новидж дёрнулся, подскочив в кресле, и торопливо зажёг свечу снова, но едва он отвёл руку, как она вновь погасла. Он опять потянулся к подсвечнику и вдруг ощутил за спиной чьё-то присутствие.
— И-и-и… — тихонько завыл он, сползая вниз.
— Где стрела? — чужое дыхание шепотом обожгло ухо. Голос был знакомый и незнакомый одновременно.
— К-какая стрела? — заикаясь, просипел Новидж.
— Мне нужна стрела, — тихо повторил голос. — Отдай её мне!
Трясущейся рукой Новидж выдвинул ящик стола, достал стрелу и осторожно положил её на стол. Опасаясь сделать лишнее движение, он застыл, уставившись пустым взглядом прямо перед собой. За спиной раздался шорох, слева показалась мертвенно бледная рука, в которой был зажат небольшой холщовый мешочек.
— Развяжи, — потребовал голос.
Новидж послушно распутал завязки и тут же снова убрал руки на колени. Он узнал этот мешочек: маленькая рабыня всегда носила его на груди. Как-то он спросил её, что в нём, и Миана, опустив глаза, пояснила, что это земля с могилы её родителей. Она тогда слёзно умоляла хозяина позволить ей оставить при себе реликвию, и Новидж благодушно разрешил, за что немедленно был вознаграждён.
Та, которая ещё час назад была полностью в его власти, обогнула стол и замерла напротив. Она была полностью обнажена, однако Новидж не почувствовал даже намёка на вожделение — от неё веяло холодом. Длинные волосы были забраны в тугой пучок на затылке, на левой руке, чуть ниже локтя, алел свежий порез, а на животе какие-то странные рисунки в виде спирали. «Это же её собственная кровь!» — ужаснулся Новидж.
— Делай, что я скажу, и останешься в живых, — бесстрастно произнесла рабыня.
Бывший хозяин мелко закивал. Он не мог отвести взгляд от двух мерцающих точек, в которые превратились её зрачки. Они буравили мозг, прожигая его насквозь.
— Высыпь содержимое на стол, — приказала Миана.
Новидж встряхнул мешочек, и на стол вместе с землёй выпал каменный наконечник для стрелы. Рабыня вздрогнула и подалась телом вперёд.
— Возьми его и приладь к стреле, — хрипло произнесла она.
— Я не умею, — пискнул Новидж, испуганно косясь на камень.
— Возьми, — подвывая, прошипела рабыня. — Новидж осторожно прикоснулся к холодному камню. Кончики пальцев ощутили лёгкое покалывание. — А теперь делай всё в точности, как я скажу, — приказала она. — Сначала…
Протяжно заскрипела крышка люка. Просочившись сквозь узкую щель, тонким лезвием мелькнул луч. Человек поспешно задул свечу, и чердак вновь погрузился во мрак.
— Ну? — не оборачиваясь, спросил Вейдж.
— Карета по-прежнему на месте.
Докс прикрыл за собой люк и пригибаясь, чтобы не задеть головой стропила, прошмыгнул к чердачному окошку. Он пристроился за спиной тёмного лиса, который, чуть присев на полусогнутых ногах, напряжённо наблюдал, как снаружи, вспарывая ночь, двигаются сотни факельных огней. Отсюда — с чердака гвардейских казарм — дворец и окружавший его парк были как на ладони.
— Странно, — пробормотал Вейдж, — он уже давно должен выехать. Новидж не тот человек, чтобы оставаться там, где вот-вот запахнет жареным. Я рассчитывал, что они начнут только после его отъезда.
— Может, так оно и будет?
— Не думаю, — покачал головой тёмный лис. — Последние несколько минут происходит какое-то непонятное шевеление. Обрати внимание: они поставили оцепление по всему периметру дворца. Зачем?
— Такое впечатление, что кого-то блокируют внутри.
— Вот-вот, и я о том же, — задумчиво кивнул тёмный лис.
Докс нервозно переступил с ноги на ногу.
— Давай уж, говори! Чего мнёшься? — мрачно усмехнулся Вейдж, продолжая наблюдать за парком.
— Мне кажется, ты неоправданно рискуешь, — резко произнёс Докс. Он сделал паузу, ожидая реакции Вейджа, но тот промолчал. — Причем рискуешь по-крупному! Они могут его убить!
— Попытаются, — согласился Вейдж. — У тебя есть другой план?
— Сейчас уже поздно! — обвиняющим тоном отчеканил старший лис. — Мы должны были начать действовать раньше, не подвергая жизнь короля такой опасности!
— А доказательства? — зло выдохнул Вейдж. — Не забывай, в заговоре участвует Голос совета! Да — толстяк потёк бы сразу, возможно и Сарн под пытками признался бы, но для обвинения Неуса этого недостаточно!
— Тебе нужен труп короля?!
— Мне нужен убийца! — рубанул рукой тёмный лис. — Тогда я выпотрошу их до последней крошки! Эти трое только верхушка заговора, а мне нужны все! Слышишь, все!!
— Ты же прекрасно знаешь, что они не оставят убийцу в живых!
— Что ты предлагаешь? Взять две сотни дроков и пойти на штурм?! Вокруг дворца пятьсот стражников, и с ними неплохо поработали! Один Кхур знает, что сейчас творится у них в головах! Пока будет идти бой, короля убьют, а обвинят нас с дроками!
Грайвор
первый час после Полуночной службы
Кучер натянул поводья, сдерживая и без того медленную поступь четвёрки, и карета стала осторожно вползать в узкий створ ворот. В последний момент один из её боковых фонарей всё же чиркнул по правой стойке, и в темноте раздался тихий звон разбитого стекла. Возница вздрогнул и втянул голову. По совести, в том не было его вины: восточные ворота использовались исключительно в хозяйственных целях, и там, где крестьянские телеги проезжали без особого труда, широкая гербовая карета едва смогла протиснуться.
Эта часть дворцового парка и освещалась хуже: фонари вдоль аллей располагались не через десять шагов, как с западной стороны, а через все сорок. Впрочем, сегодня света хватало: многочисленные отблески факелов мерцали по всему парку. Казалось, что дворец охраняет чуть ли не вся городская стража, однако карету, после того как она миновала ворота, ни разу не остановили.
Тяжело качнувшись, экипаж остановился. Кучер соскочил с козел и помог хозяину выбраться. Эрр Новидж быстро осмотрелся по сторонам.
— Приведи носильщиков, — распорядился он.
Слуга кивнул и скрылся за дверью. Через некоторое время он вернулся с двумя дюжими работниками. Те споро выволокли из кареты тяжёлый кованый сундук.
— Осторожнее, олухи! — прикрикнул внешний министр, когда, замешкавшись в дверях, они чуть не уронили ношу.
— Куда нести? — натужно просипел один из носильщиков.
— Ко мне в кабинет, — распорядился Новидж. — Проследи! — кивнул он кучеру, который и без того уже вовсю покрикивал на пыхтящих слуг, всем своим видом изображая ревностное усердие.
Внешний министр ещё раз огляделся по сторонам и резво потрусил в сторону главного входа.
Сарн выглядел спокойным. Даже не просто спокойным, а слегка заторможенным, как после побудки в неурочное время, когда порой невозможно сообразить: спишь ты ещё или уже проснулся. Однако, на самом деле, на душе у него было тревожно. Ощущение, знакомое любому, кто хоть раз с замиранием сердца дожидался, когда, раздирая в клочья прозрачную тишину утреннего воздуха, раздастся зычный крик: «К бою!». И с этого мгновения мир раскалывается пополам. Какая-то маленькая несущественная его часть остается позади, тянет, пригибает к земле, пытаясь защитить от стрел, но тебе-то она уже не нужна! Ты отмахиваешься от неё, стряхиваешь с плеч, словно опостылевшую ношу, и рвёшься вперёд в диком крике, как когда-то рвался из утробы матери навстречу новому миру…
Сарн передёрнул плечами. Правая рука непроизвольно опустилась на рукоять меча, но он тут же убрал её и заложил за спину. Необходимо успокоиться: обратной дороги, как и в бою нет, а значит — прочь все сомнения! Но он всё же в очередной раз спросил себя: «А стоит ли рисковать? Тем более после того, как столь удачно разбогател?» И снова сам же ответил: «Деньги без власти ничто! Только она делает золото — Золотом!».
Стоящий напротив гвардеец взял на караул. Тёмник тотчас развернулся. По парадной лестнице, останавливаясь через каждые три ступени, чтобы промокнуть кружевным платочком лоб, поднимался эрр Новидж.
— Господин внешний министр, внутренние караульные посты расставлены, внешние — усилены городской стражей, — доложил Сарн, сбегая навстречу. — Позвольте проводить вас?
— Следуйте за мной, — благосклонно разрешил Новидж, вкатываясь на верхнюю площадку.
Отстав на полшага, Сарн пристроился позади. Когда они удалились от караульного на достаточное расстояние, он тихо спросил:
— Привезли? У меня всё готово, можно начинать хоть сейчас. — В ответ Новидж что-то невнятно пробурчал. Сарн заметил, что у министра дрожат руки. — Отступать поздно, — неожиданно для себя жёстко произнес офицер. — Скажите мне, где находится труп, и поезжайте к себе. Когда всё закончится, я пришлю гонца.
Новидж возмущённо вскинул голову.
— Вы с ума сошли! Неужели вы думаете, что я повёз бы через весь город труп, да ещё в своей собственной карете?!
Сарн побледнел.
— Он жив? Где он?!
— Успокойтесь, — пренебрежительно поморщился внешний министр, — он не представляет опасности. В настоящий момент наш «убийца» заперт в сундуке, да к тому же ещё и спит.
— Где? — едва сдерживаясь, повторил тёмник.
— У меня в кабинете. Сундук только что втащили через восточный вход. Вот вам ключи, — Новидж протянул связку. — Надеюсь, с замком справитесь?
— Я бы предпочёл, чтобы сундук открыли вы, — как можно спокойнее произнёс Сарн.
— Зачем? — насторожился собеседник.
— Полагаю, незачем оставлять его во дворце. Разумнее будет, если сейчас мы с вами вытащим тело и заполним сундук чем-нибудь другим — например, книгами, после чего его снова погрузят в вашу карету.
Новидж задумчиво пожевал губами.
— В этом случае мне не придётся убирать вашего кучера. Когда трупов становится слишком много, это рождает ненужные слухи, — добавил Сарн.
— Хорошо, пойдёмте, — раздражённо прошипел Новидж. — Только имеёте в виду, вы должны начать не ранее чем через час после того, как я уеду! Запомнили? Не ранее, чем через час!
— Договорились, — кивнул тёмник.
Пару веков назад кто-то из придворных острословов, заблудившись в лабиринте коридоров, окрестил королевский дворец Гравлэндом. С тех пор ничего не изменилось, более того, риск навсегда затеряться в чреве этого архитектурного монстра только возрос. Дворец надстраивался беспорядочно в течение нескольких столетий, и досконально расположение всех комнат, залов и переходов, знали, пожалуй, лишь несколько слуг, которые без особой застенчивости этим пользовались, увиливая от работы, а то и подворовывая по мелочам. Когда дворец погружался в сон и большую часть свечей гасили, в безлюдных коридорах можно было встретить разве что гвардейцев, охранявших королевский покой.
В той части дворца, куда направились Новидж с Сарном, постов практически не было: здесь располагались кабинеты министров, архив и залы совещаний. Свечей тут было ещё меньше, отчего вокруг царил полумрак. Под ногами стелились длинные тени, отбрасываемые статуями, число которых во дворце увеличивалось всякий раз, когда в гости к королеве приезжал кто-нибудь из её соотечественников: каждый из них считал своим долгом таким образом смягчить аскетическое существование Далии, вынужденной, по их мнению, жить в стране, где господствует безвкусица. Поэтому, когда Новидж заметил впереди тёмный силуэт, он первым делом решил, что носильщики впотьмах уронили одну из статуй, но, присмотревшись, понял, что на полу лежит чьё-то тело.
— Там, — сдавленно простонал он, вытянув руку. — Там кто-то лежит!
Сарн оттеснил его плечом. Подойдя к распростертому телу, он присел на корточки.
— Похоже, эрр Новидж, вам понадобится новый кучер, — через некоторое время протянул тёмник. Внешний министр попытался сглотнуть, но во рту было так сухо, что он поперхнулся.
— Его убили? — прохрипел он.
Сарн не ответил. Он выпрямился и, обнажив меч, скользнул в кабинет, дверь которого была приоткрыта. Новидж благоразумно остался снаружи. Через несколько минут тёмник выглянул в коридор.
— Заходите, здесь никого нет, — убирая меч в ножны, почти приказным тоном произнёс он.
Однако Новидж, всё еще не оправившийся от потрясения, совершенно не обратил на это внимания. Он осторожно переступил порог и вскрикнул: прямо у порога лежали ещё два трупа. Возле них стоял открытый сундук.
— А это, как я полагаю, носильщики? — деловито уточнил Сарн, затаскивая тело кучера в кабинет. — Так, говорите, он совершенно не опасен?
— Кто? — глупо переспросил Новидж, после чего ахнул: — Вы думаете, это она? Нет, это невозможно!
— Она?! — Сарн мрачно взглянул на него. — В таком случае, я вас поздравляю! Вы искали кандидата на роль подставного убийцы, а нашли настоящего зверя! Эти трое были убиты почти одновременно. Даже я не смог бы проделать подобное, а тут какая-то женщина… Кто она?
Новидж затравленно оглянулся по сторонам и на всякий случай прижался спиной к стене.
— Это невозможно, — упрямо мотая головой, повторил он. — Ей нет и двенадцати, она же совсем ребёнок!
— Ребёнок?! — ощерился Сарн. — Этот ребёнок только что убил трёх взрослых мужчин! Взгляните: у кучера перебито горло, он даже вскрикнуть не успел! Таким ударом владеет не каждый профессионал. А эти двое? Ставлю своё годовое жалованье, что удар был нанесён одновременно с двух рук — раскрытой ладонью в нос, причем, с такой силой, что сломанные кости и хрящи вдавлены в мозг. И заметьте, она убила их голыми руками, безо всякого оружия!
Новидж вдруг с ужасом осознал, что всё это время рядом с ним находилась сама смерть. Оставалось только гадать, знал ли барон Ямин о некоторых — скажем так — скрытых талантах маленькой рабыни, или нет.
— А вдруг она и в самом деле… — побледнел министр.
— Суом? Очень может быть, — прищурившись, кивнул тёмник. — А вы знаете, — после короткой паузы задумчиво произнёс он, — это даже в какой-то степени нам на руку…
— То есть?
— Теперь у нас есть настоящий убийца! — усмехнувшись, пояснил Сарн. — Нам лишь нужно сделать так, чтобы её увидело как можно больше людей. Лишние свидетели, — он кивнул на тела, — мертвы, и теперь никто не узнает, каким образом она проникла во дворец. Остаётся только дождаться, когда она доберётся до короля.
— А вдруг у неё ничего не получится?
— Тогда мы поможем ей, — хищно осклабился тёмник. — В любом случае, к утру король будет мёртв!
Внешний министр судорожно икнул.
— Скорее, — взвизгнул он, хватаясь за дверную ручку, — проводите меня к выходу!!
— Вам так не терпится отправиться на тот свет? — насмешливо осведомился Сарн. — Эта малышка, похоже, убивает всех, кто окажется на её пути. Будет лучше, если вы останетесь здесь. Запритесь и никуда не выходите.
— А вы?
— Я? — удивился Сарн. — Меня столько раз пытались убить, что я к этому привык. К тому же, знали бы вы, как я соскучился по достойному противнику.
— Вы сумасшедший!
— Может быть только благодаря этому я до сих пор жив, — криво усмехнулся офицер, и в его глазах полыхнуло холодное пламя.
Прошло всего несколько минут после того, как Сарн выскользнул за дверь, но внешнему министру они показались вечностью. Первым делом он запер дверь, повернув ключ в замке четыре раза, потом немного подумал и подтащил к двери сундук. Однако, и этого ему показалось недостаточно: он попробовал сдвинуть с места дубовый стеллаж с книгами, но у него ничего не вышло. Новидж даже всхлипнул с досады. Ему вдруг стало нестерпимо жалко себя. Захотелось завыть в полный голос, чтобы хоть как-то разогнать вязкое нечто, давившее на затылок тяжёлым немигающим взглядом. Ноги предательски задрожали, и Новидж поспешно опустился в кресло. Липкими от пота руками он подтянул к себе бронзовый подсвечник и зажёг свечу. В кабинете сразу стало намного уютнее. Теплый свет разогнал тени по углам, а лёгкое потрескивание фитиля заставило отступить гнетущую тишину. Новидж почувствовал, что начинает понемногу успокаиваться. Внезапно пламя свечи дрогнуло и погасло. Новидж дёрнулся, подскочив в кресле, и торопливо зажёг свечу снова, но едва он отвёл руку, как она вновь погасла. Он опять потянулся к подсвечнику и вдруг ощутил за спиной чьё-то присутствие.
— И-и-и… — тихонько завыл он, сползая вниз.
— Где стрела? — чужое дыхание шепотом обожгло ухо. Голос был знакомый и незнакомый одновременно.
— К-какая стрела? — заикаясь, просипел Новидж.
— Мне нужна стрела, — тихо повторил голос. — Отдай её мне!
Трясущейся рукой Новидж выдвинул ящик стола, достал стрелу и осторожно положил её на стол. Опасаясь сделать лишнее движение, он застыл, уставившись пустым взглядом прямо перед собой. За спиной раздался шорох, слева показалась мертвенно бледная рука, в которой был зажат небольшой холщовый мешочек.
— Развяжи, — потребовал голос.
Новидж послушно распутал завязки и тут же снова убрал руки на колени. Он узнал этот мешочек: маленькая рабыня всегда носила его на груди. Как-то он спросил её, что в нём, и Миана, опустив глаза, пояснила, что это земля с могилы её родителей. Она тогда слёзно умоляла хозяина позволить ей оставить при себе реликвию, и Новидж благодушно разрешил, за что немедленно был вознаграждён.
Та, которая ещё час назад была полностью в его власти, обогнула стол и замерла напротив. Она была полностью обнажена, однако Новидж не почувствовал даже намёка на вожделение — от неё веяло холодом. Длинные волосы были забраны в тугой пучок на затылке, на левой руке, чуть ниже локтя, алел свежий порез, а на животе какие-то странные рисунки в виде спирали. «Это же её собственная кровь!» — ужаснулся Новидж.
— Делай, что я скажу, и останешься в живых, — бесстрастно произнесла рабыня.
Бывший хозяин мелко закивал. Он не мог отвести взгляд от двух мерцающих точек, в которые превратились её зрачки. Они буравили мозг, прожигая его насквозь.
— Высыпь содержимое на стол, — приказала Миана.
Новидж встряхнул мешочек, и на стол вместе с землёй выпал каменный наконечник для стрелы. Рабыня вздрогнула и подалась телом вперёд.
— Возьми его и приладь к стреле, — хрипло произнесла она.
— Я не умею, — пискнул Новидж, испуганно косясь на камень.
— Возьми, — подвывая, прошипела рабыня. — Новидж осторожно прикоснулся к холодному камню. Кончики пальцев ощутили лёгкое покалывание. — А теперь делай всё в точности, как я скажу, — приказала она. — Сначала…
Протяжно заскрипела крышка люка. Просочившись сквозь узкую щель, тонким лезвием мелькнул луч. Человек поспешно задул свечу, и чердак вновь погрузился во мрак.
— Ну? — не оборачиваясь, спросил Вейдж.
— Карета по-прежнему на месте.
Докс прикрыл за собой люк и пригибаясь, чтобы не задеть головой стропила, прошмыгнул к чердачному окошку. Он пристроился за спиной тёмного лиса, который, чуть присев на полусогнутых ногах, напряжённо наблюдал, как снаружи, вспарывая ночь, двигаются сотни факельных огней. Отсюда — с чердака гвардейских казарм — дворец и окружавший его парк были как на ладони.
— Странно, — пробормотал Вейдж, — он уже давно должен выехать. Новидж не тот человек, чтобы оставаться там, где вот-вот запахнет жареным. Я рассчитывал, что они начнут только после его отъезда.
— Может, так оно и будет?
— Не думаю, — покачал головой тёмный лис. — Последние несколько минут происходит какое-то непонятное шевеление. Обрати внимание: они поставили оцепление по всему периметру дворца. Зачем?
— Такое впечатление, что кого-то блокируют внутри.
— Вот-вот, и я о том же, — задумчиво кивнул тёмный лис.
Докс нервозно переступил с ноги на ногу.
— Давай уж, говори! Чего мнёшься? — мрачно усмехнулся Вейдж, продолжая наблюдать за парком.
— Мне кажется, ты неоправданно рискуешь, — резко произнёс Докс. Он сделал паузу, ожидая реакции Вейджа, но тот промолчал. — Причем рискуешь по-крупному! Они могут его убить!
— Попытаются, — согласился Вейдж. — У тебя есть другой план?
— Сейчас уже поздно! — обвиняющим тоном отчеканил старший лис. — Мы должны были начать действовать раньше, не подвергая жизнь короля такой опасности!
— А доказательства? — зло выдохнул Вейдж. — Не забывай, в заговоре участвует Голос совета! Да — толстяк потёк бы сразу, возможно и Сарн под пытками признался бы, но для обвинения Неуса этого недостаточно!
— Тебе нужен труп короля?!
— Мне нужен убийца! — рубанул рукой тёмный лис. — Тогда я выпотрошу их до последней крошки! Эти трое только верхушка заговора, а мне нужны все! Слышишь, все!!
— Ты же прекрасно знаешь, что они не оставят убийцу в живых!
— Что ты предлагаешь? Взять две сотни дроков и пойти на штурм?! Вокруг дворца пятьсот стражников, и с ними неплохо поработали! Один Кхур знает, что сейчас творится у них в головах! Пока будет идти бой, короля убьют, а обвинят нас с дроками!