Желязны Роджер. Князь света (Lord of Light)

   – Со мной произошел небольшой несчастный случай.
   – И Муруган тоже плохо выглядит…
   – От того же несчастного случая.
   – Что-то тут неладно, Кубера. Подожди, я войду в клетку.
   – Отойди, Яма!
   – Локапаласы не приказывают друг другу. Мы равны.
   – Отойди, Яма! Я снимаю колпак Гаруды!
   – Не делай этого!
   Кубера внезапно наклонился с крюком и снял колпак с высокой головы Птицы. Гаруда закинула голову и снова крикнула.
   – Ратри! – сказал Яма, – наложи тьму на глаза Гаруды, чтобы она не смогла видеть.
   Яма двинулся к входу в клетку. Тьма, как грозовая туча, окутала голову Птицы.
   – Ратри! – сказал Кубера. – Сними этот мрак и наложи его на Яму, или все пропало.
   Ратри поколебалась секунду, но послушалась.
   – Иди быстрее ко мне! – крикнул Кубера. – Поднимайся на Гаруду и поедешь с нами! Ты нам чертовски нужна!
   Ратри вошла в клетку и пропала из виду, потому что тьма распространялась, как чернильная лужа, и Яма ощупью искал дорогу.
   Веревочная лестница была сброшена, и Ратри поднялась на Гаруду.
   Гаруда завизжала и подскочила в воздух, потому что Яма двигался вперед с кинжалом в руке и резанул первое, что попало ему под руку.
   Ночь окутала их, и Небо осталось далеко внизу.
   Когда они набрали высоту, начал приближаться купол. Гаруда спешила к воротам, не переставая визжать.
   Они прошли через ворота, и Кубера поторопил Птицу.
   – Куда мы едем? – спросила Ратри.
   – В Кинсет, на реке Ведра, – ответил он. – А это Сэм. Он жив.
   – Что случилось?
   – Он тот, кого ищет Яма.
   – Он найдет его в Кинсете?
   – Без сомнения, Леди. Без сомнения. Но прежде, чем он найдет его, мы, возможно, подготовимся получше.
 

***

 
   В дни, предшествующие Великой Битве, в Кинсет пришли защитники.
   Кубера, Сэм и Ратри дали предупреждение. Кинсет уже знал, что его соседи поднимаются, но не знал о небесных мстителях, готовых прийти.
   Сэм обучал войска, которые должны были сражаться с богами, а Кубера тех, кто будет сражаться с людьми.
   Для богини Ночи были выкованы черные доспехи, на которых было написано: «Охраняй нас от волка и волчицы и от ночного вора».
   А на третий день перед палаткой Сэма на равнине за городом поднялась огненная башня.
   – Владыка Адского Колодца пришел сдержать свое обещание, о Сиддхарта, – сказал голос в его голове.
   – Тарака! Как ты нашем меня… и как узнал меня?
   – Я смотрю на пламя, что является истинной твоей сущностью, а не на плоть, скрывающую его. Ты же знаешь.
   – Я думал, что тебя нет в живых.
   – Почти так и было. Эти двое действительно пьют жизнь глазами! Даже жизнь такого существа, как я.
   – Я же тебе говорил. Ты привел с собой свои легионы?
   – Да. Привел.
   – Это хорошо. Боги скоро будут здесь.
   – Я знаю. Я много раз бывал в Небе на ледяных шапках его гор, а мои шпионы и сейчас там. Поэтому я знаю, что они готовы идти сюда. Они также приглашают людей принять участие в сражении. Хотя они и не считают, что им нужна людская помощь, но думают, что люди пригодятся для разгрома Кинсета.
   – Да, это понятно, – заметил Сэм, созерцая громадный вихрь желтого пламени. – Еще что нового?
   – Идет Красный.
   – Я его ждал.
   – Идет к своей смерти. Я должен победить его!
   – У него будет с собой репеллент.
   – Тогда я найду способ убрать репеллент или убить Красного на расстоянии. Он будет здесь с наступлением ночи.
   – Как он идет?
   – На летающей машине – не такой большой, как громовая колесница, которую мы пытались украсть – но очень скоростной. Я не мог напасть на нее в полете.
   – Он один?
   – Да, если не считать того, кто при машинах.
   – Какие машины?
   – Много машин. Его летающая машина битком набита странным оборудованием.
   – Плохое предзнаменование.
   Башня полыхнула оранжевым.
   – Но едут также и другие.
   – Ты только что сказал, что он один.
   – Правильно.
   – Тогда поясни мне истинный смысл твоих слов.
   – Другие не с Неба.
   – Откуда же?
   – С тех пор, как ты уехал с Неба, я много путешествовал по миру и искал связи с теми, кто тоже ненавидит Богов. Кстати, в твоем прошлом воплощении я пытался спасти тебя от кошек Канибурхи.
   – Я знаю.
   – Боги сильны. Сильнее, чем были раньше.
   – Теперь скажи, кто идет помогать нам.
   – Бог Ниррити Черный, который ненавидит все, но больше всего – Богов Неба. Так что он посылает тысячу неживых сражаться на равнине возле Ведры.
   Он сказал, что после битвы мы, Ракшасы, можем выбрать себе тела из тех выращиваемых им безмозглых существ, которые уцелеют.
   – Мне не улыбается помощь Черного, но выбора у меня нет. Когда они прибудут?
   – Ночью. Но Далисса будет здесь раньше. Я уже чувствую ее приближение.
   – Далисса? Кто…
   – Последняя из Матерей Страшного Жара. Она единственная скрылась в глубинах, когда Дурга и Лорд Калкин ехали морем в купол. Все ее яйца были передавлены, и она больше не может откладывать их, но она несет в своем теле пылающую энергию Морского Жара.
   – И ты думаешь, она станет помогать мне?
   – Она никому не станет помогать. Она последняя в роду. Она будет только наблюдателем.
   – Имей в виду, что особа, которую знали под именем Дурги, теперь носит тело Брамы, главного нашего врага.
   – Да, это делает вас обоих мужчинами. Она могла принять другую сторону и остаться женщиной. Но теперь она связала себя. Она сделала выбор из-за тебя.
   – Это помощь чуточку уравнивает положение.
   – Сейчас Ракша гонит слонов, слизардов и больших кошек, чтобы напустить их на наших врагов.
   – Хорошо.
   – И призвали элементалей огня.
   – Очень хорошо.
   – Далисса уже близко. Она будет ждать меня на дне реки и выплывет, когда понадобится.
   – Передай ей привет от меня, – сказал Сэм, поворачиваясь к входу в палатку.
   – Передам.
   Сэм опустил за собой клапан.
 

***

 
   Когда Бог Смерти спустился с Неба на равнину возле Ведры, Тарака Ракша кинулся на него в образе большой кошки из Канибурхи, но тотчас же отлетел назад. На Яме был демонский репеллент, из-за которого Тарака не мог подойти близко.
   Ракша откатился, сбросил кошачью форму и стал вихрем серебряных пылинок.
   – Бог Смерти! – взорвалось в голове Ямы. – Помнишь Адский Колодец?
   И тут же камни и песок втянулись в вихрь и метнулись по воздуху к Яме, который запахнул плащ, прикрыл его полой глаза, но не тронулся с места.
   Через некоторое время буря утихла. Яма не шевелился. Вокруг него все было усыпано обломками, но рядом с ним не было ни камешка.
   Яма опустил край плаща и посмотрел на вихрь.
   – Что за колдовство? – услышал он. – Как тебе удается устоять?
   Яма продолжал смотреть на Тараку.
   – Как тебе удается кружиться? – спросил он.
   – Я – величайший из Ракшасов. Я однажды вынес твой смертельный взгляд.
   – А я – величайший из богов. Я устоял против всего твоего легиона в Адском Колодце.
   – Ты лакей Тримурти.
   – Ты ошибаешься. Я пришел сюда сражаться против Неба во имя Акселерационизма. Ненависть моя велика, и я принес оружие, чтобы использовать его против Неба.
   – Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.
   – Я бы счел это разумным.
   – И ты в самом деле хочешь, чтобы тебя проводили к нашему вождю?
   – Я и сам найду дорогу.
   – Тогда – до встречи, Бог Яма!
   – До свидания, Ракша.
   Тарака взлетел, как горящая стрела, в небо и исчез из виду.
 

***

 
   Некоторые говорят, что Яма разрешил свою задачу, когда стоял в темноте в большой птичьей клетке. Другие же полагают, что он сдублировал соображения Куберы, пользуясь лентами в Большом Зале Смерти. Как бы то ни было, он, войдя в палатку на равнине у Ведры, приветствовал находящегося там человека, назвав его Сэмом. Этот человек положил руку на свое лезвие и встал перед Ямой.
   – Смерть, ты предвосхищаешь битву, – сказал он.
   – Были изменения, – ответил Яма.
   – Какого рода?
   – Изменение позиции. Я пришел сюда воспротивиться воле Неба.
   – Каким образом?
   – Сталью. Огнем. Кровью.
   – С чего такая перемена?
   – В Небе произошел развод. И предательство. И позор. Леди зашла слишком далеко, и теперь я знаю причину, Лорд Калкин. Я не одобряю твой Акселерационизм, но и не отрицаю его. Для меня важно лишь то, что это единственная сила в мире, могущая противостоять Небу. И, понимая это, я присоединяюсь к тебе, если ты примешь мой меч.
   – Я приму твой меч, Лорд Яма.
   – И я подниму его против любого из небесной шайки, за исключением лишь самого Брамы, против которого я не встану.
   – Договорились.
   – Тогда позволь мне быть твоим возничим.
   – Я бы не против, но у меня нет боевой колесницы.
   – Я привез специальную колесницу. Я долгое время работал над ней, и она еще не вполне закончена, но и такой будет достаточно. Я должен собрать ее в эту ночь, потому что сражение начнется завтра утром на заре.
   – Так я и думал. Ракша предупредил меня о приближении войск.
   – Да, я видел их, когда пролетал над ними. Главная атака будет с северо-востока, через равнину. Боги присоединятся позднее. Но, без сомнения, войска идут со всех сторон, включая и реку.
   – Мы контролируем реку. Далисса из Жара ждет на дне. Когда придет время, она поднимет волны, заставит их кипеть и захлестывать скамьи галер.
   – Я думал, что Жар весь вымер.
   – Да, кроме Далиссы. Она последняя.
   – Как я понял, Ракшасы будут сражаться вместе с нами?
   – Да, и другие…
   – Кто другие?
   – Я принял помощь… безмозглых тел, их боевой отряд… от Бога Ниррити.
   Яма прищурился и раздул ноздри.
   – Это плохо, Сиддхарта. Рано или поздно его нужно будет уничтожить, и нехорошо быть в долгу у такого типа.
   – Я знаю, Яма, но я в отчаянном положении. Они прибывают ночью…
   – Если мы победим, Сиддхарта, опрокинем Небесный Город, сломаем древнюю религию, освободим людей для технического прогресса, то оппозиция все равно будет. Ниррити, который все эти столетия ждал смерти богов, будет атакован и побит сам. Будет ли так, или все начнется сначала – во всяком случае, Боги Города несколько более тактичны в своих некрасивых действиях.
   – Я думаю, мы должны принять помощь независимо от того, просили мы о ней или нет.
   – Да, но приглашая его или принимая его предложение, ты в любом случае будешь обязан ему.
   – Ну, когда дело дойдет до расплаты, тогда и посмотрим.
   – Это политично, согласен. Но мне это не нравится.
   Сэм налил сладкого темного Кинсетского вина.
   – Я думаю, Кубера захочет позднее с тобой повидаться, – сказал он, предлагая Яме стаканчик.
   – Что он делает? – спросил Яма, выпивая вино одним глотком.
   – Тренирует войска и ведет класс по двигателям внутреннего сгорания для местных ученых, – сказал Сэм. – Даже если мы проиграем, что-то останется и будет совершенствоваться.
   – Если это принесет какую-то пользу, то им нужно знать не только описание машины…
   – Он в эти дни говорил до хрипоты, и писцы все записывали за ним геологию, рудное дело, металлургию, химию нефти…
   – Будь у нас больше времени, я бы помог. А сейчас, если хоть десять процентов сохранится, и то будет достаточно. Не завтра-послезавтра, но…
   Сэм допил свое вино и снова наполнил стаканчики.
   – За завтрашний день, возничий!
   – За кровь, Связующий, за кровь и убийство!
   – Часть крови может быть и нашей собственной, бог смерти. Но все равно, мы возьмем с собой достаточное количество врагов…
   – Я не могу умереть, Сиддхарта, иначе как по собственному желанию.
   – Как это может быть, Лорд Яма?
   – Позволь Смерти иметь свои маленькие секреты, Связующий. А то я могу отказаться выполнить свою долю работы в этой битве.
   – Как угодно, Лорд.
   – За твое здоровье и долгую жизнь!
   – За твои.
 

***

 
   День сражения заалел зарей, как только что ущипнутое бедро девушки. С реки потянулся легкий туман. Мост Богов сиял золотом на востоке, тянулся обратно, темнел в уходящей ночи, разделял небо как бы горящим экватором.
   Воины Кинсета ждали за городом, на равнине у Ведры. Пять тысяч человек с мечами, луками, пиками и пращами ждали сражения. В первых рядах стояла тысяча зомби под предводительством живых сержантов Черного, которые направляли все их движение барабанным боем и полотнищами черного шелка, вьющимися по ветру, как дымные змеи, над шлемами зомби.
   Пятьсот копьеносцев держались в тылу. Серебряные циклоны – Ракшасы висели в воздухе. Время от времени вдали слышался рев зверей джунглей.
   Пять элементалей сверкали на остриях пик и на столбе для флага.
   В небе не было ни облачка. Трава на равнине была еще влажной и блестящей. Воздух был холодный, земля еще достаточно мягкая, чтобы видны были отпечатки ног. Серый, зеленый и желтый цвета под небом били в глаза.
   Ведра кружилась в берегах, собирая листья деревьев. Говорят, что каждый день повторяет историю мира: выходит из темноты и холода в начинающееся тепло и смутный свет, сознательно щурит глаза в середине утра, пробуждает мысли скачком нелогичной и несвязной эмоции, спешит к полуденному теплу, медленно, болезненно склоняется в пыль, к таинственному полусвету, к концу энтропии, которая есть ночь.
   Начался день.
   Далеко в конце поля стала заметна темная линия. Звук трубы прорезал воздух, и эта линия двинулась вперед.
   Сэм стоял в своей боевой колеснице во главе строя, в сверкающей броне и с длинным серым копьем смерти. Он услышал слова Смерти, которая носила красное и была его возничим.
   – Их первая волна кавалерии на слизардах.
   Сэм искоса взглянул на далекую линию.
   – Это она, – сказал возничий.
   – Прекрасно.
   Он сделал жест копьем, и Ракшасы двинулись вперед, как приливная волна белого света. Двинулись и зомби.
   Когда белая волна и темная линия сошлись, послышалась сумятица голосов, шипение и грохот оружия.
   Темная линия остановилась, над ней дымились громадные сгустки пыли.
   Затем пришли звуки поднимающихся джунглей, когда собранные хищные звери были выпущены на фланг врагов.
   Зомби шли медленно, в такт барабанному бою, а огненные элементали летали перед ними, и там, где они пролетали, трава засыхала.
   Сэм кивнул Смерти, и колесница медленно двинулась вперед на воздушных подушках. За ней двигалась армия Кинсета. Лорд Кубера спал в наркотическом сне, подобном смерти, в тайном подвале под городом. Леди Ратри ехала на черной кобыле позади строя копьеносцев.
   – Их атака отбита, – сказал Сэм.
   – Да.
   – Вся их кавалерия сброшена на землю, и звери все еще свирепствуют среди них. Они до сих пор не перестроили свои ряды. Ракшасы обрушились лавиной, как дождь с неба на их головы. Теперь на них идет волна огня.
   – Да.
   – Мы уничтожим их. Уже сейчас они видят безмозглых ставленников Ниррити, идущих на них, как обычные люди, ровным шагом и без страха, их барабаны отбивают такт, а в их глазах нет ничего, вообще ничего. А глядя поверх их голов, враги видят здесь нас в грозовом облаке, и видят, что твоей колесницей правит Смерть. Их сердца бьются чаще, холодеют бицепсы и бедра. Видишь, как звери проходят среди них?
   – Да.
   – Пусть не будет звуков рога в наших рядах, потому что это не сражение, а убийство.
   – Да.
   Зомби убивали все на своем пути и если падали, то падали без слова, потому что для них все было одинаково, а слова для неживых не имеют никакого значения.
   Они очистили поле, и свежая волна воинов пошла на них. Но кавалерия была разбита. Пешие солдаты не могли устоять перед копьями и Ракшасами, перед зомби и пехотой Кинсета.
   С острыми, как бритвы, краями боевая колесница, ведомая Смертью, врезалась во врага, как пламя прокатывается по полю. Стрелы и копья в полете поворачивали под прямым углом, не задевая ни колесницы, ни стоявших в ней. Темные огни плясали в глазах Ямы, когда он сжимал двойное колесо, управляющее ходом колесницы. Снова и снова безжалостно направлял он колесницу на врага, а копье Сэма разило как змеиный язык, когда они проезжали через ряды воинов.
   Неизвестно откуда прозвучал сигнал к отступлению, но уже мало кто мог ответить на призыв.
   – Протри глаза, Сиддхарта, – сказал Яма, – и прикажи строиться заново. Нам надо усилить атаку. Манджусри Меч должен отдать приказ. Боги наблюдают и оценивают наши силы.
   – Да, Смерть, я знаю.
   Сэм поднял копье, как сигнал, и в отрядах началось новое движение.
   Затем над ними нависла тишина. Вдруг не стало ни ветра, ни звука. Небо было ясное. Земля была серо-зеленая, утоптанная. Вдали призрачной оградой поднималась пыль.
   Сэм оглядел ряды и показал копьем вперед. И в то же мгновение раздался удар грома.
   – Боги сейчас выдут на поле, – сказал Яма, глядя вверх.
   Наверху пронеслась громовая колесница. Однако разрушительного дождя не последовало.
   – Почему мы еще живы? – спросил Сэм.
   – Я думаю, они больше хотят нашего позорного поражения. А может, боятся использовать громовую колесницу против ее создателя… и справедливо боятся.
   – В таком случае… – сказал Сэм и подал сигнал к атаке.
   Колесница повезла его вперед.
   Сзади шли силы Кинсета.
 

***

 
   Раздался звук небесной трубы.
   Линия человеческих воинов противника расступилась. Вперед выехали пятьдесят полубогов.
   – Сиддхарта, – сказал Смерть, – Лорд Калкин никогда не бывал побит в сражении.
   – Знаю.
   – У меня с собой Талисман Связующего. На погребальном костре сожгли поддельный, а настоящий я оставил у себя для изучения. Но мне никогда не везло: минутку подержал – и вот, сейчас надену на тебя.
   Сэм поднял руки, и Смерть застегнул на его талии пояс из раковин.
   Сэм дал знак армии Кинсета остановиться, и Смерть повез его одного навстречу полубогам.
   Над головами некоторых полубогов играли нимбы раннего Аспекта. У других было странное оружие для фокусировки их странного Атрибута. Пламя шло понизу и лизало колесницу. Ветры хлестали ее. Грохочущий шум падал на нее. Сэм сделал жест копьем – и первые три противника зашатались и упали наземь со своих слизардов.
   Смерть направил колесницу в гущу полубогов. У нее были острые, как бритва, края, а ее скорость втрое превышала скорость лошади и вдвое слизарда.
   Пока он ехал, вокруг него возникал туман, окрашенный кровью. Тяжелые метательные снаряды летели к нему и исчезали, свернув в ту или иную сторону. Ультразвук штурмовал уши, но каким-то образом частично гасился.
   Сэм с бесстрастным лицом поднял копье высоко над головой. Внезапная ярость пробежала по его лицу, и с верхушки копья выскочили молнии.
   Слизарды и всадники загорелись и скорчились.
   Запах горелой плоти ударил в его ноздри. Он засмеялся, и Смерть повернул колесницу для второго захода.
   – Вы наблюдаете за мной? – крикнул Сэм в небо. – Продолжайте! Вы сделали ошибку!
   – Не надо! – сказал Смерть. – Рано еще! Никогда не насмехайся над богом, пока он не умер!
   И колесница снова понеслась через ряды полубогов, и никто не мог коснуться ее.
   Звуки трубы наполнили воздух, и святая армия хлынула на помощь своим чемпионам.
   Воины Кинсета выступили вперед, чтобы вступить с нею в бой.
   Сэм стоял в колеснице, а снаряды тяжело падали вокруг него, не попадая в цель. Смерть вез его через ряды врагов теперь уже как клин, а не как рапира. Сэм запел, и его копье было похоже на змеиный язык, и иногда трещало, когда с него сыпались яркие вспышки. Талисман на его талии горел бледным огнем.
   – Мы возьмем их! – сказал Сэм.
   – На поле только полубоги и люди, – сказал Смерть. – Боги все еще проверяют твою силу. Из них мало кто помнит полную мощь Калкина.
   – Полная мощь Калкина? Она никогда не выпускалась, о Смерть. Ни в одном веке. Пусть выдут против меня теперь, и небеса будут плакать над их телами, и Ведра станет цвета крови!… Вы слышите меня, боги? Выходите против меня! Я вызываю вас сюда, на это поле! Здесь вы встретитесь с моей силой!
   – Нет! – сказал Смерть. – Еще не время!
   Громовая колесница вновь пронеслась над ними.
   Сэм поднял копье, и пиротехнический ад разверзся вокруг проходившего судна.
   – Не следовало бы показывать им, что ты можешь это делать. Еще рано!
   Затем в мозгу Сэма зазвучал голос Тараки:
   – Они теперь идут по реке, о Связующий. А другой отряд штурмует ворота города!
   – Скажи Далиссе, чтобы поднялась и энергией Жара заставила Ведру кипеть! Пошли Ракшасов к воротам Кинсета, чтобы уничтожить захватчиков!
   – Слушаюсь, Связующий! – И Тарака исчез.
   Луч слепящего света вылетел из громовой колесницы и врезался в ряды защитников.
   – Время настало, – сказал Смерть и махнул плащом.
   В самом заднем ряду Богиня Ратри привстала на стременах и подняла черный вуаль, который был накинут на броню.
   С обеих сторон раздались вопли, потому что солнце скрыло свое лицо и темнота спустилась на поле. Стебель света исчез из-под колесницы и сияние прекратилось.
   Но из невидимого источника возникла слабая фосфоресценция, когда Бог Мара влетел на поле в своей многоцветной колеснице, запряженной изрыгающими реки крови конями.
   Сэм повернулся к нему, но между ними вклинилось громадное количество воинов; однако, прежде чем они успели пробиться к Маре, он уже ехал через поле, убивая всех на своем пути.
   Сэм поднял копье, но его мишень расплылась и изменилась, и молнии пролетали либо позади нее, либо по сторонам.
   Вдали, в реке появился мягкий свет. Он жарко пульсировал, и что-то вроде щупальцев на миг всколыхнулось под водой.
   Из города донеслись звуки сражения. Воздух был полон демонов. Земля, казалось, шевелилась под ногами воинов.
   Сэм поднял копье и прочертил светящуюся линию, которая поднялась в небо, вызывая еще дюжину богов спуститься на поле.
   Звери рычали, кашляли и выли, бегая по тем и другим рядам и убивая людей обеих сторон.
   Зомби продолжали убивать; черные сержанты подгоняли их непрерывным боем барабанов; огненные элементали вцеплялись в грудь мертвых, как будто питались ими.
   – Полубогов мы разбили, – сказал Сэм. – Давай теперь попробуем разбить Лорда Мару.
   Они высматривали его на другом конце поля среди воплей и стонов, едущего по тем, кто скоро будет трупом, и по тем, кто уже был им.
   Увидев цвета его колесницы, они бросились преследовать его. Наконец он повернулся к ним в коридоре тьмы. Смутно и издалека доносились звуки битвы. Смерть уже остановил колесницу, и они смотрели сквозь ночь в глаза друг другу.
   – Ты будешь сражаться, Мара? – Крикнул Сэм. – Или мы должны гнать тебя, как собаку?
   – Не говори мне о своих родителях – кобеле и суке, о Связующий! – ответил Мара. – Это ведь ты, Калкин? Твой пояс и твоя манера воевать. Твои молнии поражают одинаково и друзей, и врагов. Ты и в самом деле каким-то образом жив, а?
   – Это я, – сказал Сэм, уравновешивая копье.
   – И дохлый бог правит твоей тележкой?
   Смерть поднял левую руку ладонью вперед.
   – Я обещаю тебе смерть, Мара, – сказал он. – Если не от руки Калкина, то от моей. Если не сегодня, так в другой день, но она все равно между нами.
   Пульсация на руке стала учащаться.
   Смерть наклонился вперед, и колесница быстро поехала к Маре. Кони Мастера Снов попятились и выпустили огонь из ноздрей.
   Сэм и Смерть прыгнули вперед. Стрелы Рудры искали их в темноте, но, приближаясь к Смерти или его колеснице, сворачивали в сторону и взрывались, давая на мгновение слабое освещение.
   Вдалеке тяжело шагали слоны, гонимые Ракшей через равнину.
   Послышался мощный ревущий звук.
   Мара стал гигантом, а его колесница – горой. Его кони, скакавшие вперед, вытянулись в бесконечность. С копья Сэма сорвалась молния, как струя с фонтана.
   Над Марой внезапно закрутилась снежная метель, космический холод проник в его кости. В последний момент Мара повернул свою колесницу и выскочил из нее.
   Сэм и Мара столкнулись на борту колесницы. Раздался скрежет, и оба медленно опустились на землю.
   С оглушительным ревом и пульсацией света река вспучилась, готовая взорваться. Стремительная волна пронеслась через поле, когда Ведра вышла из берегов.
   Вопли усилились. Лязг оружия продолжался. Барабаны Ниррити все еще бухали в темноте, а сверху донесся странный звук, когда громовая колесница быстро неслась к земле.
   – Куда он делся? – закричал Сэм.
   – Скрылся. Но он не может прятаться вечно.
   – Черт побери! Так мы победили или проиграли?
   – Хороший вопрос. Ответа на него у меня пока нет.
   Вода пенилась над стоявшей колесницей.
   – Мы можем снова пустить ее в ход?
   – В темноте и в захлестывающей воде – нет.
   – Что же будем делать?
   – Курить и набираться терпения.
   Через некоторое время над ними завис Ракша.
   – Связующий! – рапортовал он. – Новые нападающие на город имеют на себе этот чертов репеллент!
   Сэм поднял копье, и с острия слетела молния. Поле на мгновение осветилось, как от фотовспышки.
   Всюду лежали мертвые, кучками и по отдельности. Между ними валялись трупы животных. Несколько больших кошек еще бродили, выбирая пищу.
   Огненные элементали улетели от воды, которая покрывала грязью упавших и хлестала тех, кто еще мог стоять. На поле лежали холмы из разбитых колесниц и мертвых слизардов и лошадей. По полю все еще шли, повинуясь приказу, зомби с пустыми глазами, убивая все живое перед собой. Барабаны все еще били, но уже иногда запинались. Из города слышались звуки битвы.