– Я забыл о чем говорил.
– Ты сказал, что это продолжение того, что произошло еще до рождения Поля…
– Я лишь предположил это.
– …это то, что ведет к войнам.
Он взял кубок из ее рук и отпил глоток.
– Да, я уверен в этом, – наконец изрек он.
– То, что вновь откроет дорогу тому бизнесу?
Он пожал плечами.
– Или полностью закроет его. Да. Я думаю, это может произойти – или этот Райл верит, что это может произойти. Опять все сначала.
Он отставил кубок, поднял руки и внимательно посмотрел на них.
– Поль, по-видимому, проявил излишний интерес к чему-то очень могущественному и сверхъестественному, – сказал он, – но на его пути встречаются надежные друзья.
– Я говорю не о Поле. Я думаю о ситуации в целом, частью которой он стал. Это место – целое сборище весьма искусных представителей магии. Подобное случается лишь раз в четыре года. По-моему, это больше, чем простое совпадение. Ты не думаешь, что нам следует обратить их внимание на случившееся?
Ибал рассмеялся.
– Остановись и задумайся на минутку, – произнес он сквозь смех. – Я думаю, это самое худшее, что можно предпринять. В этом конфликте есть привлекательные стороны для обоих кланов. Некоторые усмотрят в нем выгоду, некоторые нет. Неужели ты действительно думаешь, что мы сможем добиться консенсуса? Мы можем начать следующую войну прямо здесь, если ты, конечно, хочешь.
Пока он говорил, Вонни напряглась, ее глаза расширились от удивления.
– Господи! – воскликнула она. – Ты можешь быть прав!
– Так, а почему мы забыли о общей ситуации? – проговорил он. Он взял ее за руки. – И точно знаю, как взяться за это дело.
– По-моему у меня началась головная боль, – промолвила Вонни.
Он обнаружил связку нитей заклинаний, которые оставил Поль, взялся за один узелок и произнес нужные слова. Затем повернулся и без всяких колебаний направился по запутанному лабиринту коридоров, ведущих в подземелье.
Он долго блуждал по холодным тоннелям с пляшущими тенями, прежде чем достиг входа, где огромная плита Поля возвышалась среди руин.
Пробираясь между валунами, он вышел к месту, где умирает эхо, а стены и крыша теряются из вида; к месту, где кружится голова от звериной вони, а факелы меркнут в кромешной мгле. Оно тоже было знакомо ему и он смело шагнул вперед, не испытывая той дрожи и трепета, которые испытывал несколькими месяцами раньше.
Многочисленные нагромождения чешуйчатых и шерстистых тел преграждали ему путь, большинство из них спало околдованным сном так же, как и он спал раньше. Некоторые предавались обычным дневным, недельным и месячным спячкам.
Идя к знакомой нише, он удивлялся тому, как когда-то сам спал здесь долгим сном. Он мог оказаться совсем в другом уголке мира, но где бы он не был, его постоянно влекло сюда – хотя эта склонность не доставляла ему удовольствия. Проспав магическим сном двадцать лет под одной оболочкой заклятия вместе с Лунной Птицей, в нем зародилось странное чувство – что-то очень напоминающее дружбу и привязанность к гигантскому дракону. Он много раз пытался объяснить для себя эту странную связь, придумывая сложные доказательства, основанные на собственной индивидуальности. Нет, ему совсем не нравились подобные размышления.
Подойдя к тому месту, где обычно отдыхал Лунная Птица, он в изнеможении прислонился к огромному валуну.
– Маусглов! Сколько времени мы не виделись!
Маусглов вздрогнул и отпрянул. Горный выступ оказался плечом дракона. Но он тут же успокоился и положил руку на плечо дракона.
– Да, я вернулся, – ответил он. – Случилась беда. Нам нужна твоя помощь.
Маусглов почувствовал, как зашевелилось огромное мощное тело. Лунная Птица начал вставать.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы должны добраться до горы Анвил, отыскать там скипетр Поля и вернуть его ему.
– Он бросил его в огненный кратер. Он сам говорил об этом.
– Да, мне он тоже говорил…
– Но я вернулся и огонь умер. Сейчас там лишь серые камни. Но я не знаю, как глубоко я закопал его. Нужны инструменты.
Маусглов на мгновение задумался.
– Там есть комната, возле заднего двора, – проговорил он, вспоминая.
– Я пойду туда и поищу какие-нибудь инструменты. Встретимся во дворе.
– Мне легче доставить тебя туда. Это будет быстрее.
– Хорошо…
– Влезай!
Маусглов вскарабкался ему на спину. Минуту спустя они уже летели.
11
– Ты сказал, что это продолжение того, что произошло еще до рождения Поля…
– Я лишь предположил это.
– …это то, что ведет к войнам.
Он взял кубок из ее рук и отпил глоток.
– Да, я уверен в этом, – наконец изрек он.
– То, что вновь откроет дорогу тому бизнесу?
Он пожал плечами.
– Или полностью закроет его. Да. Я думаю, это может произойти – или этот Райл верит, что это может произойти. Опять все сначала.
Он отставил кубок, поднял руки и внимательно посмотрел на них.
– Поль, по-видимому, проявил излишний интерес к чему-то очень могущественному и сверхъестественному, – сказал он, – но на его пути встречаются надежные друзья.
– Я говорю не о Поле. Я думаю о ситуации в целом, частью которой он стал. Это место – целое сборище весьма искусных представителей магии. Подобное случается лишь раз в четыре года. По-моему, это больше, чем простое совпадение. Ты не думаешь, что нам следует обратить их внимание на случившееся?
Ибал рассмеялся.
– Остановись и задумайся на минутку, – произнес он сквозь смех. – Я думаю, это самое худшее, что можно предпринять. В этом конфликте есть привлекательные стороны для обоих кланов. Некоторые усмотрят в нем выгоду, некоторые нет. Неужели ты действительно думаешь, что мы сможем добиться консенсуса? Мы можем начать следующую войну прямо здесь, если ты, конечно, хочешь.
Пока он говорил, Вонни напряглась, ее глаза расширились от удивления.
– Господи! – воскликнула она. – Ты можешь быть прав!
– Так, а почему мы забыли о общей ситуации? – проговорил он. Он взял ее за руки. – И точно знаю, как взяться за это дело.
– По-моему у меня началась головная боль, – промолвила Вонни.
***
Маусглов не оглядывался назад. Он отнесся к колдуну, отправившему его в Рондовал, как к необходимости. Если магия обернется против него, то случится непоправимое. Но если она поможет ему, он будет несказанно благодарен. Пока он не встретился с Полем, он стремился избегать внимания колдунов, не признавал их. Он произнес слова благодарности Давстиру, покровителю воров, лишь он один оказывался полезным ему. Он молча молился ему, проваливаясь в космическую бездну и летя рядом со звездами.Он обнаружил связку нитей заклинаний, которые оставил Поль, взялся за один узелок и произнес нужные слова. Затем повернулся и без всяких колебаний направился по запутанному лабиринту коридоров, ведущих в подземелье.
Он долго блуждал по холодным тоннелям с пляшущими тенями, прежде чем достиг входа, где огромная плита Поля возвышалась среди руин.
Пробираясь между валунами, он вышел к месту, где умирает эхо, а стены и крыша теряются из вида; к месту, где кружится голова от звериной вони, а факелы меркнут в кромешной мгле. Оно тоже было знакомо ему и он смело шагнул вперед, не испытывая той дрожи и трепета, которые испытывал несколькими месяцами раньше.
Многочисленные нагромождения чешуйчатых и шерстистых тел преграждали ему путь, большинство из них спало околдованным сном так же, как и он спал раньше. Некоторые предавались обычным дневным, недельным и месячным спячкам.
Идя к знакомой нише, он удивлялся тому, как когда-то сам спал здесь долгим сном. Он мог оказаться совсем в другом уголке мира, но где бы он не был, его постоянно влекло сюда – хотя эта склонность не доставляла ему удовольствия. Проспав магическим сном двадцать лет под одной оболочкой заклятия вместе с Лунной Птицей, в нем зародилось странное чувство – что-то очень напоминающее дружбу и привязанность к гигантскому дракону. Он много раз пытался объяснить для себя эту странную связь, придумывая сложные доказательства, основанные на собственной индивидуальности. Нет, ему совсем не нравились подобные размышления.
Подойдя к тому месту, где обычно отдыхал Лунная Птица, он в изнеможении прислонился к огромному валуну.
– Маусглов! Сколько времени мы не виделись!
Маусглов вздрогнул и отпрянул. Горный выступ оказался плечом дракона. Но он тут же успокоился и положил руку на плечо дракона.
– Да, я вернулся, – ответил он. – Случилась беда. Нам нужна твоя помощь.
Маусглов почувствовал, как зашевелилось огромное мощное тело. Лунная Птица начал вставать.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы должны добраться до горы Анвил, отыскать там скипетр Поля и вернуть его ему.
– Он бросил его в огненный кратер. Он сам говорил об этом.
– Да, мне он тоже говорил…
– Но я вернулся и огонь умер. Сейчас там лишь серые камни. Но я не знаю, как глубоко я закопал его. Нужны инструменты.
Маусглов на мгновение задумался.
– Там есть комната, возле заднего двора, – проговорил он, вспоминая.
– Я пойду туда и поищу какие-нибудь инструменты. Встретимся во дворе.
– Мне легче доставить тебя туда. Это будет быстрее.
– Хорошо…
– Влезай!
Маусглов вскарабкался ему на спину. Минуту спустя они уже летели.
11
Поль проснулся от яркого света, бьющего прямо в лицо. Он повертел головой, стараясь уклониться от него, затем сел и открыл глаза.
Дверь в келью была приоткрыта.
Неужели кто-то шел к нему, а затем столкнулся с чем-то? Он прислушался. Из коридора не раздавалось не звука.
Он осторожно встал на ноги, прошел по келье и остановился в том месте, где стоял раньше, безуспешно пытаясь сотворить заклятие; там, где начали саднить его глаза.
Что это? Иллюзия? Чтобы помучить его?
Он протянул руки к дверному косяку, и потрогал его. Затем легонько толкнул дверь. Она чуть-чуть сдвинулась. В этот момент он почувствовал, что кто-то беззвучно смеется над ним. Все выглядело, как будто нечто неясное зловещее потешалось, видя его замешательство, его трепет – это нечто обитало за гранью реальности и не имело с ним ничего общего. Он застыл в ожидании повторения ужасного смеха, но везде царила тишина.
Наконец он рискнул идти вперед и вышел в коридор. Нигде никого не было.
– Что теперь? – думал он. Следует ли ему пройти тем маршрутом, которым шел Ларик? Или стоит обследовать замок? А может лучше спуститься во двор, взять одну из летающих лошадок и покончить со всем?
Последнее показалось ему более правильным. Улететь, спрятаться и подождать, когда силы вернуться к нему. Тогда он сможет отправиться в Рондовал, сбросить свою чудовищную оболочку, снова вернуться сюда и разнести это зловещее место в пух и прах, как когда-то на горе Анвил. Это лучше, чем остаться в логове врага совсем беспомощным и послушным как игрушка.
Он повернулся в сторону двора с конюшнями. В тот же момент он застыл на месте.
Бледное прозрачное пламя преграждало его путь.
– Угу, значит мой шанс не является в полном смысле шансом, – грустно произнес Поль.
– А он у тебя есть? – прозвучал знакомый иронический голосок у него в голове.
– Я пытаюсь отгадать, что мне останется.
– Как и в большинстве случаев, – прозвучал ответ. Теперь в нем проскальзывали миролюбивые нотки.
– Я не могу определить друг ты или враг.
– Мы – представители. Однажды мы уже помогали тебе.
– А теперь…
– А у тебя есть причины сомневаться в тех, кто раньше помогал тебе?
– У меня возникло чувство, что меня вовлекли в чужую игру.
– Я бы лучше сказал, что тебя вытянули оттуда.
– Ну это весьма спорное утверждение. Но вы говорите, что вы – представители. Представители чего?
– Перемены.
– Это слово можно понимать по-разному. Может вы уточните? Что-нибудь более конкретное?
– Две силы правят миром: наука и магия. Иногда они враждуют друг с другом. Мы представляем сторону магии.
– Но это место едва ли можно назвать оплотом технологии.
– Нет. Столкновения и сопоставления здесь не причем.
– Черт побери! Получить от вас ясный ответ, все равно что подоить дикую кошку. Почему вы не можете просто сказать мне, что здесь замешано?
– Правда – это священная штука и мы свято охраняем ее.
– Я думаю, вы хотите сотрудничать со мной?
– Именно поэтому мы помогаем тебе вновь.
Поль попытался перейти к внутреннему зрению. Теперь все прошло легко и гладко. Он уловил человеческие очертания внутри пламени – маленькая мужеподобная фигурка, голова ее склонилась на грудь, руки скрывались в длинных рукавах. Оранжевая нить вилась возле правой руки Поля, на дальнем конце ее колыхалось пламя. Поль схватил ее пальцами и сжал в руке, спутав клубок. Родимое пятно тут же откликнулось пульсацией.
– Теперь ты скажешь мне все, что я захочу… – начал он.
Внезапно его руку обожгло словно огнем. Боль захлестнула его, в бессилии он опустился на колени. Внутреннее зрение иссякло. Рука невыносимо ныла.
– Я был вынужден так поступить, – зазвучал голос в его мозгу.
– Ладно, – процедил он сквозь зубы. – Я сам найду правильный выход.
– Это было бы куда проще и сэкономило бы тебе массу времени, чем бесплодные разговор о том, что и кто здесь замешан.
Поль поднялся, поддерживая болящую руку здоровой.
– Ладно, будем надеяться, что вы окажитесь полезными этой ночью.
– Так и есть. Повернись и следуй за другим представителем.
Поль повернулся и увидел второй язычок пламени. Этот был величиной с ладонь, он висел по середине коридора на расстоянии вытянутой руки от него. Как только его взгляд обратился к нему, огонек начал медленно удаляться вглубь коридора. Поль последовал за ним.
Он повел его по огромному холлу, заставленному уродливыми статуэтками людей и нелюдей. Все было окрашено красноватыми отблесками; блики плясали и пульсировали, создавая иллюзию, что движутся каменные фигуры. Воздух был вязким и застревал в легких, он старался как можно дольше не дышать. Ему удалось задержать дыхание до тех пор, пока они не покинули это помещение. В некоторых помещениях и холлах еще сохранился прежний лоск, это давало смутное представление о былом убранстве комнат и их обитателях. Родимое пятно в форме дракона отчаянно запульсировало, лишь только они вступили в это место. Бешеный пульс не прекращался, пока они не миновали нежилые апартаменты.
Он спустился вниз по каменной лестнице; каждая следующая ступенька казалась грубее и шершавее предыдущей. Он миновал мрачные помещения и длинные унылые коридоры. По тому пути, который он проделал вниз, он мог судить, что находится как раз под замком, в сердце самой горы. В тот же момент он рискнул оглянуться назад и увидел другое пламя у себя за спиной. Он так же увидел тени, плавающие будто в жидкости. Они были вполне осязаемые; по его спине пробежал холодок страха, и он поспешил догнать своего таинственного гида.
Комнаты и коридоры, которыми он проходил, были покрыты многолетним слоем пыли. Лишь одно помещение немного приободрило его, заставило вздрогнуть – это камера пыток – оно было оборудовано всем необходимым – цепями, дыбой, щипцами, клещами, гирями, дробилками, кнутами, плетками и огромным набором всевозможных ножей. Все это было покрыто пятнами, ржавчиной, затянуто пыльной паутиной. В каждом углу валялись кости, их давным-давно обгрызли и облизали крысы, и теперь они белели бесформенными грудами. Поль провел по стене ногтем, эхо многократно повторило скрипучий скрежет. Когда он перешел на внутреннее зрение, он уловил незримые следы жестоких действ, происходивших здесь много лет назад. Зверские драмы всюду оставили несмываемые следы. В мрачном расположении духа он вернулся к обычному восприятию.
– Кто… – прошептал он, обращаясь скорее только к себе, – ответит за все это?
– Бывший лорд, Райл Мерсон, – прозвучал в голове немедленный ответ.
– Он был чудовищем!
– Когда-то подобные вещи широко практиковались. Он прекратил эту практику около четверти века тому назад, утверждая о своем раскаянии. Говорят, что с тех пор он вел относительно безупречную, возможно даже добродетельную жизнь.
– И это правда?
– Кто может сказать о том, что прячется на сердце человека? Возможно, он не мог признаться в этом даже себе.
– Все это для меня слишком загадочно. Я должен признаться в своих предубеждениях, но, в любом случае, как можно назвать безупречным и добродетельным его обращение со мной – это можно отнести и к его лакею, Ларику.
– У людей всегда есть причины для поступков. Мотивы и стремления редко имеют подходящие моральные оттенки.
– А вы? Вы тоже такие?
– Нас нельзя назвать ни моральными, ни аморальными, в наших действиях нет ни намека на свободу.
– Тем не менее что-то заставляет вас следовать тому курсу, которым вы следуете. Это и есть решение.
– Это только кажется – была ли ирония в этих словах?
– И ничего нельзя изменить, да?
– Ничего.
Они прошли около емкости, распространяющей зловоние, на дне ее что-то плескалось. Пол в углублении, по соседству с вентиляционной шахтой, был влажным и покрыт каплями, влага образовывала причудливые иероглифы. Стены в помещении покрыты мутной слизью. Внезапно Поль почувствовал всю тяжесть горной массы и земли у себя над головой, ощутил тяжелое дыхание скалы.
Он удивился короткой беседе, внезапно всплывшей в памяти и напомнившей о заявлении Семерки после сражения на горе Анвил. Тогда создалось впечатление, что их действия чем-то предопределены. Во всяком случае они совпадали с тем малым, о чем они говорили. Но существовало что-то еще, что-то большее, чем он вспомнить о них. Именно это было главным, но оно как забытое сновидение все время ускользало от него…
Все попытки вспомнить забытое тут же оборвались, лишь только они свернули за угол и остановились. Что было впереди коридор или комната, он не мог определить. Все пространство было окутано туманом – сизый дым закрыл весь обзор, хотя запах не ощущался. Пламя замерло, как только он остановился, теперь огонек был совсем рядом. Он стал ярче, внутри него появились зеленоватые блики.
– Что за черт! – воскликнул Поль. – Что это?
– Простое перераспределение эфира.
– Я не верю в эфир.
– Тогда называй его как-нибудь по другому. Возможно ты внесешь вклад в будущую лексикографию. Мы знаем, что подобные вещи отличаются от тех вещей, среди которых ты вырос.
– Будь я проклят. Это уже кое-что. Так вы знаете мою историю.
– Мы были свидетелями твоего выдворения из этого мира. Мы видели как ты вернулся.
– Очень интересно. Однако ваши замечания подсказывают мне, что вы совсем не знаете о положении вещей там, где я вырос.
– Это правда, хотя мы смогли многое узнать и о многом сделать выводы, изучая твои действия и реакции с самого момента возвращения. Например, знание технологии, которую ты демонстрировал…
Огонек возле него погас. Поль неподвижно стоял в темноте, уставившись на слабо люминесцирующий туман. Он прислушивался к ударам сердца и вызывал огонек из драконова пятна.
Наконец голубой язычок пламени появился перед ним в том месте, где был предыдущий огонек.
– Пошли!
Этот голос был женским, в нем чувствовалась власть.
– А что стряслось с другим моим гидом? – спросил он.
– Он слишком много болтал. Пошли!
Поль очень удивился. Неужели ему удалось отыскать трещинку в их сверхпрочной броне?
– Я подошел слишком близко к чему-то, что вы не хотите, чтобы я знал.
Ответа не последовало. Голубое пламя стало медленно отплывать от него. Поль не шевелился.
– Знаешь, о чем я думаю? – произнес он. – Я думаю, что вы хотите использовать меня как сына моего отца. Это он создал вас. Я связан особыми узами с Рондовалом, а вы только и можете, что служить заданной цели.
Огонек замер и затрепетал.
– Ты не прав.
– Я и не думал, что это понравится вам, – продолжал он, совершенно игнорируя ответ, – все ваши разговоры о предопределенности и детерминизме… Для вас я – продукт другого мира, и вы не можете рассматривать меня наравне с теми, кто всю жизнь провел в этом мире. Для вас я лишь случайный фактор, шальной фант, но у вас нет выхода, вы все равно должны взаимодействовать со мной. Прошлой ночью вы захотели удивить меня, произвести впечатление, чтобы я оказался более сговорчивым, послушным. Я заявляю вам, что вижу вещи совсем иначе, что дисплей горы Анвил – лишь пустяки по сравнению с тем, что я видел и знаю. Я готов встретить во всеоружии любые ваши попытки обескуражить меня.
– Ты закончил?
– Пока да.
– Тогда продолжим путь.
Пламя медленно двинулось вперед. Поль пошел следом. Казалось его сносит чуть влево, но он не видел никаких выступающих объектов, которые следовало бы обогнуть. Он тащился вперед, едва передвигая ногами. Бледно светящаяся дымка клубилась и кипела над его головой. Она кишела бесчисленным множеством двигающихся теней.
Он сменил направление. Эхо его шагов заглохло. Поль не мог точно определить двигался ли он вдоль длинного петляющего коридора, или он повернул обратно и оказался в одной из комнат. Так как он не мог нащупать руками стен, он предполагал, что последнее более соответствует реальности. Но вокруг не было ни намека, способного подтвердить хоть одну версию.
Тени приблизились к нему, их очертания стали отчетливее. Некоторые имели человеческие очертания, а некоторые нет. Над головой проплыл силуэт дракона, казалось он парит высоко в небе. Тени молча шли рядом с ним, не обгоняя и не выбегая вперед. Он попытался перейти на внутреннее зрение, но все осталось без изменений.
Внезапно, прямо перед ним выросла фигура – огромная, румяная, лысая, с большими умелыми руками. Огонек спикировал назад, возможно он пристроился где-то неподалеку.
– Отец! – воскликнул Поль, останавливаясь.
Рот его приемного отца скривила полуулыбка.
– Что ты делаешь в этом аду? – спросил он. – Ты так нужен нам дома, нужен как продолжатель дела.
– Ты не настоящ… – произнес Поль, запнувшись.
Но Майкл Чейн выглядел внушительно. Выражение его лица – интонация речи – все было в точности Майкла Чейна после нескольких бокалов.
– Ты всегда приносил мне одно разочарование. Всегда.
– Отец?..
– Ладно, продолжай играть в свои глупые игры. Терзай материнское сердце.
Отмахнувшись от него, высокая фигура повернулась и направилась прочь.
– Отец! Подожди!
Он бросился в клубящийся туман.
– Это – обман! – закричал Поль, со злостью обращаясь к пламени. – Я не знаю, как вам удалось получить его, и зачем это нужно, но это – подлый обман!
– Жизнь полна обманов. Сама жизнь может оказаться обманом.
Он отвернулся.
– Почему мы застряли здесь, в темноте? Я думал вы хотите отвести меня в более важное место?
– Ты первым остановился.
– Ладно, пошли дальше.
Он вновь повернулся.
Бетти Льюис, одетая в обтягивающее длинное вечернее платье, стояла слева от него. Ее фигура манила и влекла, она казалась совсем близкой и реальной…
– Мог бы предупредить, – сказала она, – возможно между нами не было сильного чувства, но ты, по крайней мере, мог попрощаться.
– Я не мог, – ответил он, – у меня не было дороги назад.
– Ты такой же, как все, – промолвила она. Туман между ними сделался гуще, Бетти медленно растворялась в нем.
– Я понял, чего вы добиваетесь, – бросил Поль пламени, – но это не сработает.
– Это иллюзии данного места. Ты сам вызываешь их.
Поль шагнул вперед.
– Вы привели меня сюда!
– Поль? – раздался знакомый голос справа от него. По его телу прокатилась волна дрожи.
– Черт с тобой! – бросил Поль, не оборачиваясь. – Эй, пламя, пошли!
Пламя послушно скользнуло вперед, Поль последовал за ним. Тень, по-прежнему, стояла справа от него.
– Поль!
Он даже не посмотрел на нее. Но в поле его зрения появилась рука – мускулистая, покрытая рыжими волосками, на запястье широкий браслет с кнопками и индикаторами, сигнальными сенсорами – но даже увидев его, он не поверил в реальность образа.
Пока рука не взяла его за плечо и не развернула на себя.
– Я чувствую твое пожатие, – медленно, растягивая слова, проговорил Поль.
– Я чувствую твое тепло, – произнес другой.
Поль поднял глаза, перед ним стоял Марк Мараксон, грубоватый и мужественный. Вместо левого глаза вставлена линза. Она светилась глубоким, голубым светом.
– Ты не оставил мне другого выхода, – ответил Поль.
– Ты забрал мое имя, моих родителей, ты украл мою девушку…
– Нет! – закричал Поль.
– …Ты отнял мою жизнь, – закончил Марк. Линза искусственного глаза стала черной как смола, щеки налились кровно, затем вновь побледнели.
Поль вскрикнул.
Его рука, сквозь кожу которой просвечивали кости, медленно отдалялась от него. Фигура растворилась в тумане. Лишь черная линза злобно сверкала, но вскоре и она исчезла.
Поля трясло, как в лихорадке. Он закрыл ладонями лицо, затем убрал руки.
На том месте, где стоял Марк, теперь была Нора. На ее личике застыла маска безразличия.
– Это правда, – сказала она, – ты убил человека, которого я любила.
– Подожди!
Он побежал и почти догнал ее. Но ее тень затерялась в толпе других. Он тоже повернулся и побрел прочь, идя то в одну, то в другую сторону.
– Вернись!
– Поль! Остановись! Сохраняй самообладание!
Он обернулся. Перед ним стоял старый Мор, опираясь на посох.
– Ради того, что я вижу теперь перед собой, не стоило возвращать тебя на родную землю, – сказал дряхлый колдун, – лучше бы Марк осуществил свою бредовую идею, чем то, что сделал ты.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Поль. – Скажи мне то, о чем я хочу узнать!
Образ Мора вспыхнул ярким пламенем и исчез.
– Стой рядом со мной, – донеслось из пламени, – это уже выходит за рамки всякого контроля.
– Чьего контроля? – спросил Поль, разворачиваясь.
Стел, кентавр, стояла возле него, глядя прямо в глаза.
– Ты подорвал наше доверие, – произнесла она, – хотя ты поклялся на своем скипетре в обратном.
– Я не подрывал веры, – повторил он.
– Злой сын злого отца!
Поль повернулся и зашагал прочь.
– Вернись! – теперь в голосе звучали нотки угрозы.
Гигантская фигура с собачьей головой показалась из-за пирамиды, внезапно выросшей перед ним.
– Вор! Разрушитель Магического треугольника Инта! – раздалось у него в голове.
– Я ничего не украл, я взял лишь то, что принадлежало мне, – сказал Поль.
– Проклинаю всех воров, их нужно травить собаками, сжить со света!
– Подавись своими проклятиями, – ответил Поль, – я побил тебя однажды. Теперь я не боюсь тебя.
Поль шагнул в сторону раскачивающейся фигуры.
– Стой! Они начинены энергией! Он действительно может ударить тебя! – слова почти выскочили из пламени. Огонек встал между ними, яростно вопя.
Собакоголовый поднял правую лапу. Поль стремительно развернулся и побежал.
– Стой!
Маленькая фигурка выскочила прямо на него. Это был беленький зверек с длинными ушами, одетый в кафтан. Он вертел носом и что-то вынюхивал.
– Снова опоздал! – произнес зверек. – Моя голова надежна как ад!
Он внимательно посмотрел на Поля.
– И твоя тоже, – успел сказать он и исчез.
Поль хотел пойти за ним.
– Стой! Не шевелись! Здесь…
Он почти столкнулся с мужчиной, им оказался неизвестный колдун, с которым он сражался в Рондовале. Поль попятился от него.
Колдун вскинул правую руку, тотчас в ней появился длинный нож. Он направил его прямо Полю в грудь.
Поль упал на землю и покатился. Он катился и полз до тех пор, пока не удалился от этого места на достаточное расстояние.
Еще несколько мгновений он неподвижно лежал, затем медленно поднялся на ноги. Другой человек быстро шел навстречу ему, подойдя близко, он остановился. Это был высокий мужчина с царственной осанкой. Черная прядь вороновым крылом выделялось на его белых густых волосах. Поль сразу понял, что черты лица незнакомца были копией его лица.
– Ты? – нерешительно спросил Поль.
– Дет Морсон, твой отец, – тут же прозвучал ответ.
– Хорошо, прокляни меня и ты и иди своей дорогой, – Поль резко бросил ему, выпрямляясь. – Ведь здесь такая игра, правда?
– Я не являюсь частью этой игры. Я лишь воспользовался случаем, – он протянул руку и нежно потрепал Поля по щеке. – Какой бы путь ты не выбрал, чтобы не решил, как бы не сложились обстоятельства, – сказал он. – Твоим главным врагом будет Одержимый Магией.
– Как Одержимый Магией? Я думал это просто слово для обозначения…
– Генри Спайер – великий из Одержимых Магией, он единственный известен здесь.
– Что это за имя – Генри Спайер? Здесь…
Пламя вспыхнуло ярким языком и вторглось между ними.
– Назад, Дет! Возвращайся в свой особый ад! – провопил голос из пламени. – Твоя власть над нами кончилась!
Дет поднял руки, затем скрестил их на груди. Пламя стало пожирать его образ словно заразный предмет. Вдруг он поднял голову и внимательно посмотрел на Поля.
– Белфанио, – сказал он, – вспомни это имя в минуты нужды и опасности.
Поль открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Дет уже был сметен порывом огненного ветра.
Пламя, плясавшее около него, стало гаснуть, уменьшаться, приобретая прежний размер и цвет.
– Что ты думаешь об этом? – полюбопытствовал огонек.
– Без понятия, – ответил Поль.
– Что он еще сказал тебе?
– Ничего. У него не было времени.
– Ты лжешь.
– Правда – это такая священная штука и я свято охраняю ее. Пламя замерло. Он ощутил признаки замешательства и гнева, но слов не последовало. Пауза затягивалась.
Дверь в келью была приоткрыта.
Неужели кто-то шел к нему, а затем столкнулся с чем-то? Он прислушался. Из коридора не раздавалось не звука.
Он осторожно встал на ноги, прошел по келье и остановился в том месте, где стоял раньше, безуспешно пытаясь сотворить заклятие; там, где начали саднить его глаза.
Что это? Иллюзия? Чтобы помучить его?
Он протянул руки к дверному косяку, и потрогал его. Затем легонько толкнул дверь. Она чуть-чуть сдвинулась. В этот момент он почувствовал, что кто-то беззвучно смеется над ним. Все выглядело, как будто нечто неясное зловещее потешалось, видя его замешательство, его трепет – это нечто обитало за гранью реальности и не имело с ним ничего общего. Он застыл в ожидании повторения ужасного смеха, но везде царила тишина.
Наконец он рискнул идти вперед и вышел в коридор. Нигде никого не было.
– Что теперь? – думал он. Следует ли ему пройти тем маршрутом, которым шел Ларик? Или стоит обследовать замок? А может лучше спуститься во двор, взять одну из летающих лошадок и покончить со всем?
Последнее показалось ему более правильным. Улететь, спрятаться и подождать, когда силы вернуться к нему. Тогда он сможет отправиться в Рондовал, сбросить свою чудовищную оболочку, снова вернуться сюда и разнести это зловещее место в пух и прах, как когда-то на горе Анвил. Это лучше, чем остаться в логове врага совсем беспомощным и послушным как игрушка.
Он повернулся в сторону двора с конюшнями. В тот же момент он застыл на месте.
Бледное прозрачное пламя преграждало его путь.
– Угу, значит мой шанс не является в полном смысле шансом, – грустно произнес Поль.
– А он у тебя есть? – прозвучал знакомый иронический голосок у него в голове.
– Я пытаюсь отгадать, что мне останется.
– Как и в большинстве случаев, – прозвучал ответ. Теперь в нем проскальзывали миролюбивые нотки.
– Я не могу определить друг ты или враг.
– Мы – представители. Однажды мы уже помогали тебе.
– А теперь…
– А у тебя есть причины сомневаться в тех, кто раньше помогал тебе?
– У меня возникло чувство, что меня вовлекли в чужую игру.
– Я бы лучше сказал, что тебя вытянули оттуда.
– Ну это весьма спорное утверждение. Но вы говорите, что вы – представители. Представители чего?
– Перемены.
– Это слово можно понимать по-разному. Может вы уточните? Что-нибудь более конкретное?
– Две силы правят миром: наука и магия. Иногда они враждуют друг с другом. Мы представляем сторону магии.
– Но это место едва ли можно назвать оплотом технологии.
– Нет. Столкновения и сопоставления здесь не причем.
– Черт побери! Получить от вас ясный ответ, все равно что подоить дикую кошку. Почему вы не можете просто сказать мне, что здесь замешано?
– Правда – это священная штука и мы свято охраняем ее.
– Я думаю, вы хотите сотрудничать со мной?
– Именно поэтому мы помогаем тебе вновь.
Поль попытался перейти к внутреннему зрению. Теперь все прошло легко и гладко. Он уловил человеческие очертания внутри пламени – маленькая мужеподобная фигурка, голова ее склонилась на грудь, руки скрывались в длинных рукавах. Оранжевая нить вилась возле правой руки Поля, на дальнем конце ее колыхалось пламя. Поль схватил ее пальцами и сжал в руке, спутав клубок. Родимое пятно тут же откликнулось пульсацией.
– Теперь ты скажешь мне все, что я захочу… – начал он.
Внезапно его руку обожгло словно огнем. Боль захлестнула его, в бессилии он опустился на колени. Внутреннее зрение иссякло. Рука невыносимо ныла.
– Я был вынужден так поступить, – зазвучал голос в его мозгу.
– Ладно, – процедил он сквозь зубы. – Я сам найду правильный выход.
– Это было бы куда проще и сэкономило бы тебе массу времени, чем бесплодные разговор о том, что и кто здесь замешан.
Поль поднялся, поддерживая болящую руку здоровой.
– Ладно, будем надеяться, что вы окажитесь полезными этой ночью.
– Так и есть. Повернись и следуй за другим представителем.
Поль повернулся и увидел второй язычок пламени. Этот был величиной с ладонь, он висел по середине коридора на расстоянии вытянутой руки от него. Как только его взгляд обратился к нему, огонек начал медленно удаляться вглубь коридора. Поль последовал за ним.
Он повел его по огромному холлу, заставленному уродливыми статуэтками людей и нелюдей. Все было окрашено красноватыми отблесками; блики плясали и пульсировали, создавая иллюзию, что движутся каменные фигуры. Воздух был вязким и застревал в легких, он старался как можно дольше не дышать. Ему удалось задержать дыхание до тех пор, пока они не покинули это помещение. В некоторых помещениях и холлах еще сохранился прежний лоск, это давало смутное представление о былом убранстве комнат и их обитателях. Родимое пятно в форме дракона отчаянно запульсировало, лишь только они вступили в это место. Бешеный пульс не прекращался, пока они не миновали нежилые апартаменты.
Он спустился вниз по каменной лестнице; каждая следующая ступенька казалась грубее и шершавее предыдущей. Он миновал мрачные помещения и длинные унылые коридоры. По тому пути, который он проделал вниз, он мог судить, что находится как раз под замком, в сердце самой горы. В тот же момент он рискнул оглянуться назад и увидел другое пламя у себя за спиной. Он так же увидел тени, плавающие будто в жидкости. Они были вполне осязаемые; по его спине пробежал холодок страха, и он поспешил догнать своего таинственного гида.
Комнаты и коридоры, которыми он проходил, были покрыты многолетним слоем пыли. Лишь одно помещение немного приободрило его, заставило вздрогнуть – это камера пыток – оно было оборудовано всем необходимым – цепями, дыбой, щипцами, клещами, гирями, дробилками, кнутами, плетками и огромным набором всевозможных ножей. Все это было покрыто пятнами, ржавчиной, затянуто пыльной паутиной. В каждом углу валялись кости, их давным-давно обгрызли и облизали крысы, и теперь они белели бесформенными грудами. Поль провел по стене ногтем, эхо многократно повторило скрипучий скрежет. Когда он перешел на внутреннее зрение, он уловил незримые следы жестоких действ, происходивших здесь много лет назад. Зверские драмы всюду оставили несмываемые следы. В мрачном расположении духа он вернулся к обычному восприятию.
– Кто… – прошептал он, обращаясь скорее только к себе, – ответит за все это?
– Бывший лорд, Райл Мерсон, – прозвучал в голове немедленный ответ.
– Он был чудовищем!
– Когда-то подобные вещи широко практиковались. Он прекратил эту практику около четверти века тому назад, утверждая о своем раскаянии. Говорят, что с тех пор он вел относительно безупречную, возможно даже добродетельную жизнь.
– И это правда?
– Кто может сказать о том, что прячется на сердце человека? Возможно, он не мог признаться в этом даже себе.
– Все это для меня слишком загадочно. Я должен признаться в своих предубеждениях, но, в любом случае, как можно назвать безупречным и добродетельным его обращение со мной – это можно отнести и к его лакею, Ларику.
– У людей всегда есть причины для поступков. Мотивы и стремления редко имеют подходящие моральные оттенки.
– А вы? Вы тоже такие?
– Нас нельзя назвать ни моральными, ни аморальными, в наших действиях нет ни намека на свободу.
– Тем не менее что-то заставляет вас следовать тому курсу, которым вы следуете. Это и есть решение.
– Это только кажется – была ли ирония в этих словах?
– И ничего нельзя изменить, да?
– Ничего.
Они прошли около емкости, распространяющей зловоние, на дне ее что-то плескалось. Пол в углублении, по соседству с вентиляционной шахтой, был влажным и покрыт каплями, влага образовывала причудливые иероглифы. Стены в помещении покрыты мутной слизью. Внезапно Поль почувствовал всю тяжесть горной массы и земли у себя над головой, ощутил тяжелое дыхание скалы.
Он удивился короткой беседе, внезапно всплывшей в памяти и напомнившей о заявлении Семерки после сражения на горе Анвил. Тогда создалось впечатление, что их действия чем-то предопределены. Во всяком случае они совпадали с тем малым, о чем они говорили. Но существовало что-то еще, что-то большее, чем он вспомнить о них. Именно это было главным, но оно как забытое сновидение все время ускользало от него…
Все попытки вспомнить забытое тут же оборвались, лишь только они свернули за угол и остановились. Что было впереди коридор или комната, он не мог определить. Все пространство было окутано туманом – сизый дым закрыл весь обзор, хотя запах не ощущался. Пламя замерло, как только он остановился, теперь огонек был совсем рядом. Он стал ярче, внутри него появились зеленоватые блики.
– Что за черт! – воскликнул Поль. – Что это?
– Простое перераспределение эфира.
– Я не верю в эфир.
– Тогда называй его как-нибудь по другому. Возможно ты внесешь вклад в будущую лексикографию. Мы знаем, что подобные вещи отличаются от тех вещей, среди которых ты вырос.
– Будь я проклят. Это уже кое-что. Так вы знаете мою историю.
– Мы были свидетелями твоего выдворения из этого мира. Мы видели как ты вернулся.
– Очень интересно. Однако ваши замечания подсказывают мне, что вы совсем не знаете о положении вещей там, где я вырос.
– Это правда, хотя мы смогли многое узнать и о многом сделать выводы, изучая твои действия и реакции с самого момента возвращения. Например, знание технологии, которую ты демонстрировал…
Огонек возле него погас. Поль неподвижно стоял в темноте, уставившись на слабо люминесцирующий туман. Он прислушивался к ударам сердца и вызывал огонек из драконова пятна.
Наконец голубой язычок пламени появился перед ним в том месте, где был предыдущий огонек.
– Пошли!
Этот голос был женским, в нем чувствовалась власть.
– А что стряслось с другим моим гидом? – спросил он.
– Он слишком много болтал. Пошли!
Поль очень удивился. Неужели ему удалось отыскать трещинку в их сверхпрочной броне?
– Я подошел слишком близко к чему-то, что вы не хотите, чтобы я знал.
Ответа не последовало. Голубое пламя стало медленно отплывать от него. Поль не шевелился.
– Знаешь, о чем я думаю? – произнес он. – Я думаю, что вы хотите использовать меня как сына моего отца. Это он создал вас. Я связан особыми узами с Рондовалом, а вы только и можете, что служить заданной цели.
Огонек замер и затрепетал.
– Ты не прав.
– Я и не думал, что это понравится вам, – продолжал он, совершенно игнорируя ответ, – все ваши разговоры о предопределенности и детерминизме… Для вас я – продукт другого мира, и вы не можете рассматривать меня наравне с теми, кто всю жизнь провел в этом мире. Для вас я лишь случайный фактор, шальной фант, но у вас нет выхода, вы все равно должны взаимодействовать со мной. Прошлой ночью вы захотели удивить меня, произвести впечатление, чтобы я оказался более сговорчивым, послушным. Я заявляю вам, что вижу вещи совсем иначе, что дисплей горы Анвил – лишь пустяки по сравнению с тем, что я видел и знаю. Я готов встретить во всеоружии любые ваши попытки обескуражить меня.
– Ты закончил?
– Пока да.
– Тогда продолжим путь.
Пламя медленно двинулось вперед. Поль пошел следом. Казалось его сносит чуть влево, но он не видел никаких выступающих объектов, которые следовало бы обогнуть. Он тащился вперед, едва передвигая ногами. Бледно светящаяся дымка клубилась и кипела над его головой. Она кишела бесчисленным множеством двигающихся теней.
Он сменил направление. Эхо его шагов заглохло. Поль не мог точно определить двигался ли он вдоль длинного петляющего коридора, или он повернул обратно и оказался в одной из комнат. Так как он не мог нащупать руками стен, он предполагал, что последнее более соответствует реальности. Но вокруг не было ни намека, способного подтвердить хоть одну версию.
Тени приблизились к нему, их очертания стали отчетливее. Некоторые имели человеческие очертания, а некоторые нет. Над головой проплыл силуэт дракона, казалось он парит высоко в небе. Тени молча шли рядом с ним, не обгоняя и не выбегая вперед. Он попытался перейти на внутреннее зрение, но все осталось без изменений.
Внезапно, прямо перед ним выросла фигура – огромная, румяная, лысая, с большими умелыми руками. Огонек спикировал назад, возможно он пристроился где-то неподалеку.
– Отец! – воскликнул Поль, останавливаясь.
Рот его приемного отца скривила полуулыбка.
– Что ты делаешь в этом аду? – спросил он. – Ты так нужен нам дома, нужен как продолжатель дела.
– Ты не настоящ… – произнес Поль, запнувшись.
Но Майкл Чейн выглядел внушительно. Выражение его лица – интонация речи – все было в точности Майкла Чейна после нескольких бокалов.
– Ты всегда приносил мне одно разочарование. Всегда.
– Отец?..
– Ладно, продолжай играть в свои глупые игры. Терзай материнское сердце.
Отмахнувшись от него, высокая фигура повернулась и направилась прочь.
– Отец! Подожди!
Он бросился в клубящийся туман.
– Это – обман! – закричал Поль, со злостью обращаясь к пламени. – Я не знаю, как вам удалось получить его, и зачем это нужно, но это – подлый обман!
– Жизнь полна обманов. Сама жизнь может оказаться обманом.
Он отвернулся.
– Почему мы застряли здесь, в темноте? Я думал вы хотите отвести меня в более важное место?
– Ты первым остановился.
– Ладно, пошли дальше.
Он вновь повернулся.
Бетти Льюис, одетая в обтягивающее длинное вечернее платье, стояла слева от него. Ее фигура манила и влекла, она казалась совсем близкой и реальной…
– Мог бы предупредить, – сказала она, – возможно между нами не было сильного чувства, но ты, по крайней мере, мог попрощаться.
– Я не мог, – ответил он, – у меня не было дороги назад.
– Ты такой же, как все, – промолвила она. Туман между ними сделался гуще, Бетти медленно растворялась в нем.
– Я понял, чего вы добиваетесь, – бросил Поль пламени, – но это не сработает.
– Это иллюзии данного места. Ты сам вызываешь их.
Поль шагнул вперед.
– Вы привели меня сюда!
– Поль? – раздался знакомый голос справа от него. По его телу прокатилась волна дрожи.
– Черт с тобой! – бросил Поль, не оборачиваясь. – Эй, пламя, пошли!
Пламя послушно скользнуло вперед, Поль последовал за ним. Тень, по-прежнему, стояла справа от него.
– Поль!
Он даже не посмотрел на нее. Но в поле его зрения появилась рука – мускулистая, покрытая рыжими волосками, на запястье широкий браслет с кнопками и индикаторами, сигнальными сенсорами – но даже увидев его, он не поверил в реальность образа.
Пока рука не взяла его за плечо и не развернула на себя.
– Я чувствую твое пожатие, – медленно, растягивая слова, проговорил Поль.
– Я чувствую твое тепло, – произнес другой.
Поль поднял глаза, перед ним стоял Марк Мараксон, грубоватый и мужественный. Вместо левого глаза вставлена линза. Она светилась глубоким, голубым светом.
– Ты не оставил мне другого выхода, – ответил Поль.
– Ты забрал мое имя, моих родителей, ты украл мою девушку…
– Нет! – закричал Поль.
– …Ты отнял мою жизнь, – закончил Марк. Линза искусственного глаза стала черной как смола, щеки налились кровно, затем вновь побледнели.
Поль вскрикнул.
Его рука, сквозь кожу которой просвечивали кости, медленно отдалялась от него. Фигура растворилась в тумане. Лишь черная линза злобно сверкала, но вскоре и она исчезла.
Поля трясло, как в лихорадке. Он закрыл ладонями лицо, затем убрал руки.
На том месте, где стоял Марк, теперь была Нора. На ее личике застыла маска безразличия.
– Это правда, – сказала она, – ты убил человека, которого я любила.
– Подожди!
Он побежал и почти догнал ее. Но ее тень затерялась в толпе других. Он тоже повернулся и побрел прочь, идя то в одну, то в другую сторону.
– Вернись!
– Поль! Остановись! Сохраняй самообладание!
Он обернулся. Перед ним стоял старый Мор, опираясь на посох.
– Ради того, что я вижу теперь перед собой, не стоило возвращать тебя на родную землю, – сказал дряхлый колдун, – лучше бы Марк осуществил свою бредовую идею, чем то, что сделал ты.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Поль. – Скажи мне то, о чем я хочу узнать!
Образ Мора вспыхнул ярким пламенем и исчез.
– Стой рядом со мной, – донеслось из пламени, – это уже выходит за рамки всякого контроля.
– Чьего контроля? – спросил Поль, разворачиваясь.
Стел, кентавр, стояла возле него, глядя прямо в глаза.
– Ты подорвал наше доверие, – произнесла она, – хотя ты поклялся на своем скипетре в обратном.
– Я не подрывал веры, – повторил он.
– Злой сын злого отца!
Поль повернулся и зашагал прочь.
– Вернись! – теперь в голосе звучали нотки угрозы.
Гигантская фигура с собачьей головой показалась из-за пирамиды, внезапно выросшей перед ним.
– Вор! Разрушитель Магического треугольника Инта! – раздалось у него в голове.
– Я ничего не украл, я взял лишь то, что принадлежало мне, – сказал Поль.
– Проклинаю всех воров, их нужно травить собаками, сжить со света!
– Подавись своими проклятиями, – ответил Поль, – я побил тебя однажды. Теперь я не боюсь тебя.
Поль шагнул в сторону раскачивающейся фигуры.
– Стой! Они начинены энергией! Он действительно может ударить тебя! – слова почти выскочили из пламени. Огонек встал между ними, яростно вопя.
Собакоголовый поднял правую лапу. Поль стремительно развернулся и побежал.
– Стой!
Маленькая фигурка выскочила прямо на него. Это был беленький зверек с длинными ушами, одетый в кафтан. Он вертел носом и что-то вынюхивал.
– Снова опоздал! – произнес зверек. – Моя голова надежна как ад!
Он внимательно посмотрел на Поля.
– И твоя тоже, – успел сказать он и исчез.
Поль хотел пойти за ним.
– Стой! Не шевелись! Здесь…
Он почти столкнулся с мужчиной, им оказался неизвестный колдун, с которым он сражался в Рондовале. Поль попятился от него.
Колдун вскинул правую руку, тотчас в ней появился длинный нож. Он направил его прямо Полю в грудь.
Поль упал на землю и покатился. Он катился и полз до тех пор, пока не удалился от этого места на достаточное расстояние.
Еще несколько мгновений он неподвижно лежал, затем медленно поднялся на ноги. Другой человек быстро шел навстречу ему, подойдя близко, он остановился. Это был высокий мужчина с царственной осанкой. Черная прядь вороновым крылом выделялось на его белых густых волосах. Поль сразу понял, что черты лица незнакомца были копией его лица.
– Ты? – нерешительно спросил Поль.
– Дет Морсон, твой отец, – тут же прозвучал ответ.
– Хорошо, прокляни меня и ты и иди своей дорогой, – Поль резко бросил ему, выпрямляясь. – Ведь здесь такая игра, правда?
– Я не являюсь частью этой игры. Я лишь воспользовался случаем, – он протянул руку и нежно потрепал Поля по щеке. – Какой бы путь ты не выбрал, чтобы не решил, как бы не сложились обстоятельства, – сказал он. – Твоим главным врагом будет Одержимый Магией.
– Как Одержимый Магией? Я думал это просто слово для обозначения…
– Генри Спайер – великий из Одержимых Магией, он единственный известен здесь.
– Что это за имя – Генри Спайер? Здесь…
Пламя вспыхнуло ярким языком и вторглось между ними.
– Назад, Дет! Возвращайся в свой особый ад! – провопил голос из пламени. – Твоя власть над нами кончилась!
Дет поднял руки, затем скрестил их на груди. Пламя стало пожирать его образ словно заразный предмет. Вдруг он поднял голову и внимательно посмотрел на Поля.
– Белфанио, – сказал он, – вспомни это имя в минуты нужды и опасности.
Поль открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Дет уже был сметен порывом огненного ветра.
Пламя, плясавшее около него, стало гаснуть, уменьшаться, приобретая прежний размер и цвет.
– Что ты думаешь об этом? – полюбопытствовал огонек.
– Без понятия, – ответил Поль.
– Что он еще сказал тебе?
– Ничего. У него не было времени.
– Ты лжешь.
– Правда – это такая священная штука и я свято охраняю ее. Пламя замерло. Он ощутил признаки замешательства и гнева, но слов не последовало. Пауза затягивалась.