Выходя оттуда, я решил заглянуть к Бранду в шкаф, вдруг у него найдется шляпа, которая подойдет к моему наряду. Открыв его, я обнаружил темную треуголку с золотым пером; лучше нечего было и желать. Цвет был немножко необычным, но я неожиданно припомнил одно заклятие, и изменил его. Я уже совсем было собрался уходить, но логрусово зрение уловило, как в глубине верхней, заваленной шляпами, полки что-то коротко сверкнуло. Потянувшись, я вытащил его.
Оказалось, что это темно-зеленые ножны с очень красивой золотой гравировкой, рукоять меча, который выглядывал оттуда, явно была из накладного золота, а эфес украшал огромный изумруд. Я взялся за него и потащил клинок из ножен, наполовину ожидая, что раздастся вопль, подобный воплю демона, на которого уронили целый баллон святой воды. Вместо того он просто зашипел, поднялся легкий дымок. На металле клинка был блестящий узор, который вполне можно было узнать. Да, часть Лабиринта. Такой же рисунок украшал и Грейсвандир — только там была часть Лабиринта, что находилась подле входа, а здесь — та, что была ближе к выходу.
Спрятав меч в ножны я, повинуясь внезапному порыву, подвесил его к перевязи. Я решил, что неплохо будет подарить Люку по случаю коронации меч его папаши. Значит, берем его с собой для Люка. Потом я вышел в боковой коридор, перебрался через небольшой кусок рухнувшей стены покоев Жерара и мимо дверей Фионы вернулся в покои отца. Хотелось проверить еще кое-что, и меч напомнил мне об этом. Порывшись в кармане, я выудил ключ, который переложил туда из своих окровавленных штанов. Потом решил, что лучше постучаться. А вдруг…
Я постучался и подождал, еще раз постучался и еще подождал. В наступившей следом тишине я отпер дверь и вошел. Дальше прихожей я не забирался — мне надо было только проверить вешалку.
Грейсвандир исчез со своего колышка.
Я попятился, закрыл и запер дверь. Несколько вешалок опустело, это факт, и можно сразу понять, в чем тут дело. Вот только что это доказывает? Но ведь это я и хотел узнать? Появилось чувство, что узнать все до конца будет куда проще, чем раньше.
Через дверь, которую я оставил незакрытой, я вернулся в покои Бранда, и рыскал по ним, пока в пепельнице неподалеку не увидел ключ. Заперев дверь, я сунул ключ в карман, это было довольно глупо, потому что теперь через мою комнату где не доставало стены, мог войти кто угодно. И все же…
Прежде, чем перейти обратно в свою гостиную, где находился перепачканный слюной ти'га и отчасти заваленный обломками Тебриз, я помедлил. В комнатах Бранда что-то расслабляло, здесь было спокойно, чего я прежде не замечал. Я немного побродил по ним, открывая ящики, заглядывая в волшебные коробочки, рассматривая папки с его рисунками. Логрусовым зрением я заметил, что в столбике кровати спрятано что-то волшебное, маленькое и мощное, силовые линии так и били от него во все стороны. Отвинтив шишечку, я нашел внутри маленький тайник. В тайнике была бархатная коробочка, в коробочке — кольцо. Ободок был широким, возможно, платиновым. К нему было приделано что-то вроде колесика красноватого металла с бесчисленными крошечными спицами, многие были не толще волоса. От каждой тянулась силовая линия, которая вела — куда? — вполне возможно, в Отражение, к какому-то тайному источнику могущества или заклятий. Вдруг Люку больше придется по душе кольцо, а не меч. Я надел его, и оно как будто пустило корни в самую середку моего естества. Я мог чувствовать, как двигаюсь по линиям к кольцу и дальше, вдоль этих соединений наружу. Кольцу были доступны разнообразнейшие воплощения энергии, которыми оно управляло, от простейших хтонических сил до утонченных построений Высшей Магии, от простейших духов до существ, подобных безмозглым богам, и это произвело на меня впечатление. Непонятно, почему в день битвы и падения Лабиринта Бранд не имел его при себе. Я чувствовал, что надень он его, он стал бы непобедим. Тогда мы все могли бы жить в Брандкастле, в Бранденберге. Еще было непонятно, почему Фиона в комнате по соседству не ощутила присутствия кольца и не пришла поискать его. С другой стороны, я-то не почувствовал? Каково бы ни было это кольцо, несколько футов — и становилось трудно обнаружить его. Сокровища, хранившиеся здесь, изумляли. Отнести это на счет эффекта «личной вселенной», который, поговаривают, проявляется в некоторых из здешних покоев? Сцепленное со столькими источниками кольцо было великолепной альтернативой силам Лабиринта и Логруса. Чтобы эта штука набрала такую силу, требовалось не одно столетие. Во всяком случае, как бы оно ни было нужно Бранду, нужно оно было не сейчас. Я решил, что не могу уступить его Люку — вообще никому, кто хоть немного знаком с Искусствами. Я даже счел, что его нельзя доверить и не-волшебнику. И уж конечно я не собирался прятать кольцо обратно в столбик кровати. Что это дергается у меня на запястье? Ах, да, Фракир. Дергался он уже некоторое время, правда, недолго, но я заметил это с трудом.
— Жалко, старик, что ты потерял голос, — сказал я, поглаживая его, а сам осматривался, нет ли в комнате физической или психической опасности. — Но я не могу тут найти ни одной хреновины, черт ее дери, из-за которой стоило бы тревожиться.
Он мигом соскользнул по спирали с запястья и попытался стащить с пальца кольцо.
— Стоп! — приказал я. — Кольцо может оказаться опасным, я знаю. Но только, когда им неправильно пользуются. Я волшебник, забыл? Для меня это не секрет. Кольца мне бояться нечего, в нем нет ничего особенного.
Но Фракир не подчинился приказу и продолжал атаковать кольцо, и я подумал, уж не ревность ли одного магического артефакта к другому.
Я принялся обыскивать помещение еще усерднее. Если оставить себе и меч, и кольцо, было бы очень достойно найти для Люка еще что-нибудь из вещей его отца…
Откуда-то из моих комнат донесся зычный крик:
— Мерлин! Мерлин!
Я прекратил простукивать низы стен и пол в поисках пустот, поднялся, вернулся к арке и прошел под ней в свою гостиную. Там я остановился, хотя голос — теперь я узнал Рэндома — не переставал звать меня. Выходившая в коридор стена за то время, что я не видел ее, надстроилась больше, чем наполовину, словно с тех пор, как подобранный во сне камень занял свое место в ведущих в царство Бранда воротах, невидимая бригада плотников и штукатуров не торопясь делала свое дело. Поразительно. Мне оставалось только стоять, вытаращив глаза, и надеяться, что хоть что-нибудь в пострадавшей зоне выдаст происходящее. Потом послышалось бормотание Рэндома: «Сдается мне, он ушел», и я крикнул в ответ:
— А? Что такое?
— Быстро убирай свою задницу отсюда и давай ко мне, — сказал он. — Нужен твой совет.
Через оставшийся в стене пролом я шагнул в коридор и посмотрел наверх. И тут же почувствовал, на что способно мое кольцо: оно отзывалось на мои самые насущные нужды, как музыкальный инструмент. Стоило мне согласиться с предложением, как кольцо пустило в работу соответствующую линию. Уносясь по воздуху к дыре в потолке, я вытащил из-за пояса перчатки и натянул их, сообразив, что Рэндом может опознать кольцо как бывшую собственность Бранда и начнется сложная дискуссия, вести которую у меня в тот момент не было ни малейшего желания.
Поднимаясь через дыру в мастерскую, я плотно прижимал плащ к бокам, чтобы меча тоже не было видно.
— Впечатляет, — сказал Рэндом. — Рад, что ты не оставляешь упражнений в магии. Позвал я тебя вот зачем…
Я отвесил поклон. Из-за своего наряда мне смутно казалось, что я при дворе.
— Как я могу служить вам?
— Кончай эту ерунду и слушай, — сказал он, взяв меня за локоть и уводя обратно на уцелевшую половину спальни. У двери, держа ее открытой, стояла Виала.
— Мерлин? — спросила она, когда я прошел вплотную к ней.
— Да? — откликнулся я.
— Я не была уверена, — сказала она.
— В чем?
— Что это ты, — ответила Виала.
— Будьте спокойны, это я, — сообщил я.
— Это и в самом деле мой брат, — объявил Мандор, поднявшись из кресла и подходя к нам. Его рука была в лубке и покоилась на перевязи, а выражение лица стало куда менее напряженным. — Если что-нибудь в нем кажется вам странным или удивляет, — продолжал он, — дело, наверное, в том, что с тех пор, как он ушел отсюда, ему пришлось пережить много неприятного.
— Это правда? — спросил Рэндом.
— Да, — ответил я. — Не думал, что это так заметно.
— С тобой все в порядке? — спросил Рэндом.
— Да вроде цел, — ответил я.
— Хорошо. Тогда отложим подробный рассказ до другого раза. Как видишь, Корал пропала, Дворкин тоже. Я не заметил, как они ушли. В тот момент я все еще был в мастерской.
— В какой момент?
— Дворкин закончил операцию, — сказал Мандор, — взял эту леди за руку, поднял на ноги и унес прочь отсюда. Сделано это было в высшей степени элегантно — вот они стоят неподалеку, а вот уже по спектру побежали их отражения, мигнули и исчезли.
— Говоришь, ее унес Дворкин? Откуда ты знаешь, что их не утащила одна из Сил или Колесо-призрак?
— Потому что я наблюдал за его лицом, — сказал Мандор, — и не заметил ни малейшего удивления, только легкую улыбку.
— По-моему, ты прав, — признал я. — Тогда кто же обработал твою руку, если Рэндом был в мастерской, а Дворкин занят?
— Я, — сказала Виала. — Меня этому учили.
— И ты, значит, был единственным очевидцем их исчезновения? — обратился я к Мандору.
Он кивнул.
— Что мне от тебя надо, — сказал Рэндом, — так это сообразить, куда они могли улететь. Мандор говорит, он не знает. Вот!
Он подал мне цепь, с которой свисала металлическая оправа для самоцвета.
— Что это? — спросил я Здесь когда-то был самый важный из Камней Короны, — сказал он, — Камень Правосудия. Вот что они мне оставили. А Камень забрали с собой.
— О, — сказал я. И добавил:
— Если Камень у Дворкина, то он в безопасности. Дворкин поговаривал о том, чтобы поместить камень в безопасное место, а знает он о нем больше, чем любой другой…
— А еще он мог снова спятить, — сказал Рэндом. — Мне не интересно обсуждать, хороший ли он хранитель Камня. Я просто хочу знать, куда, черт возьми, он девался с этой штукой.
— Похоже, никаких следов не осталось, — сказал Мандор.
— Где они стояли? — спросил я.
— Вот там, — сказал он, махнув здоровой рукой, — справа от кровати.
Я перешел туда, выбирая из имеющихся в моем распоряжении возможностей самую подходящую.
Радужный взрыв. Я увидел линии спектра. Они застыли.
Из кольца вперед вытянулась силовая линия. Она закрепилась и, забрав с собой радугу, прошла через закрытый слабым взрывом портал. Подняв тыльную сторону ладони ко лбу я как бы заскользил по линии и увидел…
…большой холл, где слева от меня висело шесть щитов. Справа висело множество флагов и вымпелов. Передо мной в огромной топке пылало пламя…
— Вижу, куда они отправились, — сказал я, — но не могу узнать, что это за место.
— А нельзя ли сделать так, чтобы нам тоже было видно? — спросил Рэндом.
— Может, и можно, — ответил я и, не успел договорить, как понял, что это можно устроить. — Посмотри в зеркало.
Рэндом обернулся и подошел поближе к зеркалу, через которое меня привел Дворкин. Давно ли?
— Кровью зверя на полюсе и раковиной, что лопнула в сердце мира, — сказал я, ощущая необходимость обратиться к обеим силам, которыми управлял, — да увидим!
Зеркало словно покрылось изморозью, а когда очистилось, внутри него расположился виденный мною холл.
— Будь я проклят, — сказал Рэндом. — Он забрал ее в Кашеру. Интересно, зачем.
— В один прекрасный день тебе придется научить меня такому фокусу, братец, — заметил Мандор.
— Кстати, я собирался отправиться в Кашеру, — сказал я. — Нет ли особых поручений?
— Поручений? — переспросил Рэндом. — Просто выясни, что происходит и дай мне знать, ладно?
— Конечно, — сказал я, извлекая Козыри из футляра.
Подошла Виала и взяла меня за руку, словно прощаясь.
— Перчатки, — заметила она.
— Пытаюсь выглядеть поофициальнее, — объяснил я.
— Кажется, в Кашере есть что-то, пугающее Корал, — прошептала она. — Она что-то бормотала об этом во сне.
— Спасибо, — сказал я. — Теперь я готов ко всему.
— Может, ты хорохоришься, — сказала Виала, — а думаешь совсем другое.
Держа перед собой Козырь и делая вид, что рассматриваю его, я смеялся, а сам простирал энергию своего «я» вдоль линии, которую протянул в Кашеру.
Я вновь открыл путь, которым пользовался Дворкин, и шагнул туда.
12
Оказалось, что это темно-зеленые ножны с очень красивой золотой гравировкой, рукоять меча, который выглядывал оттуда, явно была из накладного золота, а эфес украшал огромный изумруд. Я взялся за него и потащил клинок из ножен, наполовину ожидая, что раздастся вопль, подобный воплю демона, на которого уронили целый баллон святой воды. Вместо того он просто зашипел, поднялся легкий дымок. На металле клинка был блестящий узор, который вполне можно было узнать. Да, часть Лабиринта. Такой же рисунок украшал и Грейсвандир — только там была часть Лабиринта, что находилась подле входа, а здесь — та, что была ближе к выходу.
Спрятав меч в ножны я, повинуясь внезапному порыву, подвесил его к перевязи. Я решил, что неплохо будет подарить Люку по случаю коронации меч его папаши. Значит, берем его с собой для Люка. Потом я вышел в боковой коридор, перебрался через небольшой кусок рухнувшей стены покоев Жерара и мимо дверей Фионы вернулся в покои отца. Хотелось проверить еще кое-что, и меч напомнил мне об этом. Порывшись в кармане, я выудил ключ, который переложил туда из своих окровавленных штанов. Потом решил, что лучше постучаться. А вдруг…
Я постучался и подождал, еще раз постучался и еще подождал. В наступившей следом тишине я отпер дверь и вошел. Дальше прихожей я не забирался — мне надо было только проверить вешалку.
Грейсвандир исчез со своего колышка.
Я попятился, закрыл и запер дверь. Несколько вешалок опустело, это факт, и можно сразу понять, в чем тут дело. Вот только что это доказывает? Но ведь это я и хотел узнать? Появилось чувство, что узнать все до конца будет куда проще, чем раньше.
Через дверь, которую я оставил незакрытой, я вернулся в покои Бранда, и рыскал по ним, пока в пепельнице неподалеку не увидел ключ. Заперев дверь, я сунул ключ в карман, это было довольно глупо, потому что теперь через мою комнату где не доставало стены, мог войти кто угодно. И все же…
Прежде, чем перейти обратно в свою гостиную, где находился перепачканный слюной ти'га и отчасти заваленный обломками Тебриз, я помедлил. В комнатах Бранда что-то расслабляло, здесь было спокойно, чего я прежде не замечал. Я немного побродил по ним, открывая ящики, заглядывая в волшебные коробочки, рассматривая папки с его рисунками. Логрусовым зрением я заметил, что в столбике кровати спрятано что-то волшебное, маленькое и мощное, силовые линии так и били от него во все стороны. Отвинтив шишечку, я нашел внутри маленький тайник. В тайнике была бархатная коробочка, в коробочке — кольцо. Ободок был широким, возможно, платиновым. К нему было приделано что-то вроде колесика красноватого металла с бесчисленными крошечными спицами, многие были не толще волоса. От каждой тянулась силовая линия, которая вела — куда? — вполне возможно, в Отражение, к какому-то тайному источнику могущества или заклятий. Вдруг Люку больше придется по душе кольцо, а не меч. Я надел его, и оно как будто пустило корни в самую середку моего естества. Я мог чувствовать, как двигаюсь по линиям к кольцу и дальше, вдоль этих соединений наружу. Кольцу были доступны разнообразнейшие воплощения энергии, которыми оно управляло, от простейших хтонических сил до утонченных построений Высшей Магии, от простейших духов до существ, подобных безмозглым богам, и это произвело на меня впечатление. Непонятно, почему в день битвы и падения Лабиринта Бранд не имел его при себе. Я чувствовал, что надень он его, он стал бы непобедим. Тогда мы все могли бы жить в Брандкастле, в Бранденберге. Еще было непонятно, почему Фиона в комнате по соседству не ощутила присутствия кольца и не пришла поискать его. С другой стороны, я-то не почувствовал? Каково бы ни было это кольцо, несколько футов — и становилось трудно обнаружить его. Сокровища, хранившиеся здесь, изумляли. Отнести это на счет эффекта «личной вселенной», который, поговаривают, проявляется в некоторых из здешних покоев? Сцепленное со столькими источниками кольцо было великолепной альтернативой силам Лабиринта и Логруса. Чтобы эта штука набрала такую силу, требовалось не одно столетие. Во всяком случае, как бы оно ни было нужно Бранду, нужно оно было не сейчас. Я решил, что не могу уступить его Люку — вообще никому, кто хоть немного знаком с Искусствами. Я даже счел, что его нельзя доверить и не-волшебнику. И уж конечно я не собирался прятать кольцо обратно в столбик кровати. Что это дергается у меня на запястье? Ах, да, Фракир. Дергался он уже некоторое время, правда, недолго, но я заметил это с трудом.
— Жалко, старик, что ты потерял голос, — сказал я, поглаживая его, а сам осматривался, нет ли в комнате физической или психической опасности. — Но я не могу тут найти ни одной хреновины, черт ее дери, из-за которой стоило бы тревожиться.
Он мигом соскользнул по спирали с запястья и попытался стащить с пальца кольцо.
— Стоп! — приказал я. — Кольцо может оказаться опасным, я знаю. Но только, когда им неправильно пользуются. Я волшебник, забыл? Для меня это не секрет. Кольца мне бояться нечего, в нем нет ничего особенного.
Но Фракир не подчинился приказу и продолжал атаковать кольцо, и я подумал, уж не ревность ли одного магического артефакта к другому.
Я принялся обыскивать помещение еще усерднее. Если оставить себе и меч, и кольцо, было бы очень достойно найти для Люка еще что-нибудь из вещей его отца…
Откуда-то из моих комнат донесся зычный крик:
— Мерлин! Мерлин!
Я прекратил простукивать низы стен и пол в поисках пустот, поднялся, вернулся к арке и прошел под ней в свою гостиную. Там я остановился, хотя голос — теперь я узнал Рэндома — не переставал звать меня. Выходившая в коридор стена за то время, что я не видел ее, надстроилась больше, чем наполовину, словно с тех пор, как подобранный во сне камень занял свое место в ведущих в царство Бранда воротах, невидимая бригада плотников и штукатуров не торопясь делала свое дело. Поразительно. Мне оставалось только стоять, вытаращив глаза, и надеяться, что хоть что-нибудь в пострадавшей зоне выдаст происходящее. Потом послышалось бормотание Рэндома: «Сдается мне, он ушел», и я крикнул в ответ:
— А? Что такое?
— Быстро убирай свою задницу отсюда и давай ко мне, — сказал он. — Нужен твой совет.
Через оставшийся в стене пролом я шагнул в коридор и посмотрел наверх. И тут же почувствовал, на что способно мое кольцо: оно отзывалось на мои самые насущные нужды, как музыкальный инструмент. Стоило мне согласиться с предложением, как кольцо пустило в работу соответствующую линию. Уносясь по воздуху к дыре в потолке, я вытащил из-за пояса перчатки и натянул их, сообразив, что Рэндом может опознать кольцо как бывшую собственность Бранда и начнется сложная дискуссия, вести которую у меня в тот момент не было ни малейшего желания.
Поднимаясь через дыру в мастерскую, я плотно прижимал плащ к бокам, чтобы меча тоже не было видно.
— Впечатляет, — сказал Рэндом. — Рад, что ты не оставляешь упражнений в магии. Позвал я тебя вот зачем…
Я отвесил поклон. Из-за своего наряда мне смутно казалось, что я при дворе.
— Как я могу служить вам?
— Кончай эту ерунду и слушай, — сказал он, взяв меня за локоть и уводя обратно на уцелевшую половину спальни. У двери, держа ее открытой, стояла Виала.
— Мерлин? — спросила она, когда я прошел вплотную к ней.
— Да? — откликнулся я.
— Я не была уверена, — сказала она.
— В чем?
— Что это ты, — ответила Виала.
— Будьте спокойны, это я, — сообщил я.
— Это и в самом деле мой брат, — объявил Мандор, поднявшись из кресла и подходя к нам. Его рука была в лубке и покоилась на перевязи, а выражение лица стало куда менее напряженным. — Если что-нибудь в нем кажется вам странным или удивляет, — продолжал он, — дело, наверное, в том, что с тех пор, как он ушел отсюда, ему пришлось пережить много неприятного.
— Это правда? — спросил Рэндом.
— Да, — ответил я. — Не думал, что это так заметно.
— С тобой все в порядке? — спросил Рэндом.
— Да вроде цел, — ответил я.
— Хорошо. Тогда отложим подробный рассказ до другого раза. Как видишь, Корал пропала, Дворкин тоже. Я не заметил, как они ушли. В тот момент я все еще был в мастерской.
— В какой момент?
— Дворкин закончил операцию, — сказал Мандор, — взял эту леди за руку, поднял на ноги и унес прочь отсюда. Сделано это было в высшей степени элегантно — вот они стоят неподалеку, а вот уже по спектру побежали их отражения, мигнули и исчезли.
— Говоришь, ее унес Дворкин? Откуда ты знаешь, что их не утащила одна из Сил или Колесо-призрак?
— Потому что я наблюдал за его лицом, — сказал Мандор, — и не заметил ни малейшего удивления, только легкую улыбку.
— По-моему, ты прав, — признал я. — Тогда кто же обработал твою руку, если Рэндом был в мастерской, а Дворкин занят?
— Я, — сказала Виала. — Меня этому учили.
— И ты, значит, был единственным очевидцем их исчезновения? — обратился я к Мандору.
Он кивнул.
— Что мне от тебя надо, — сказал Рэндом, — так это сообразить, куда они могли улететь. Мандор говорит, он не знает. Вот!
Он подал мне цепь, с которой свисала металлическая оправа для самоцвета.
— Что это? — спросил я Здесь когда-то был самый важный из Камней Короны, — сказал он, — Камень Правосудия. Вот что они мне оставили. А Камень забрали с собой.
— О, — сказал я. И добавил:
— Если Камень у Дворкина, то он в безопасности. Дворкин поговаривал о том, чтобы поместить камень в безопасное место, а знает он о нем больше, чем любой другой…
— А еще он мог снова спятить, — сказал Рэндом. — Мне не интересно обсуждать, хороший ли он хранитель Камня. Я просто хочу знать, куда, черт возьми, он девался с этой штукой.
— Похоже, никаких следов не осталось, — сказал Мандор.
— Где они стояли? — спросил я.
— Вот там, — сказал он, махнув здоровой рукой, — справа от кровати.
Я перешел туда, выбирая из имеющихся в моем распоряжении возможностей самую подходящую.
Радужный взрыв. Я увидел линии спектра. Они застыли.
Из кольца вперед вытянулась силовая линия. Она закрепилась и, забрав с собой радугу, прошла через закрытый слабым взрывом портал. Подняв тыльную сторону ладони ко лбу я как бы заскользил по линии и увидел…
…большой холл, где слева от меня висело шесть щитов. Справа висело множество флагов и вымпелов. Передо мной в огромной топке пылало пламя…
— Вижу, куда они отправились, — сказал я, — но не могу узнать, что это за место.
— А нельзя ли сделать так, чтобы нам тоже было видно? — спросил Рэндом.
— Может, и можно, — ответил я и, не успел договорить, как понял, что это можно устроить. — Посмотри в зеркало.
Рэндом обернулся и подошел поближе к зеркалу, через которое меня привел Дворкин. Давно ли?
— Кровью зверя на полюсе и раковиной, что лопнула в сердце мира, — сказал я, ощущая необходимость обратиться к обеим силам, которыми управлял, — да увидим!
Зеркало словно покрылось изморозью, а когда очистилось, внутри него расположился виденный мною холл.
— Будь я проклят, — сказал Рэндом. — Он забрал ее в Кашеру. Интересно, зачем.
— В один прекрасный день тебе придется научить меня такому фокусу, братец, — заметил Мандор.
— Кстати, я собирался отправиться в Кашеру, — сказал я. — Нет ли особых поручений?
— Поручений? — переспросил Рэндом. — Просто выясни, что происходит и дай мне знать, ладно?
— Конечно, — сказал я, извлекая Козыри из футляра.
Подошла Виала и взяла меня за руку, словно прощаясь.
— Перчатки, — заметила она.
— Пытаюсь выглядеть поофициальнее, — объяснил я.
— Кажется, в Кашере есть что-то, пугающее Корал, — прошептала она. — Она что-то бормотала об этом во сне.
— Спасибо, — сказал я. — Теперь я готов ко всему.
— Может, ты хорохоришься, — сказала Виала, — а думаешь совсем другое.
Держа перед собой Козырь и делая вид, что рассматриваю его, я смеялся, а сам простирал энергию своего «я» вдоль линии, которую протянул в Кашеру.
Я вновь открыл путь, которым пользовался Дворкин, и шагнул туда.
12
Кашера. Я стоял в зале из серого камня: флаги и щиты на стенах, разбросанный по полу тростник, повсюду грубо сделанная мебель, а передо мной очаг; пламя так до конца и не уничтожило царящую здесь сырость, от запахов кухни было тяжело дышать.
Я был один, но со всех сторон доносились голоса; вдобавок, слышалась музыка: кто-то играл, кто-то репетировал. Значит, вот-вот придется действовать. То, каким образом я прибыл сюда, невыгодно отличалось от использования Козырей вот чем: рядом не было никого, кто помог бы осмотреться и объяснить, что происходит. Таким же было и преимущество — пожелай я разведать что-нибудь, сейчас было самое время. Кольцо, настоящая энциклопедия магии, отыскало мне заклятие, мигом окутавшись которым, я стал невидим.
Потом что-нибудь около часа я посвятил исследованиям. Концентрическими зонами неправильной формы расположились три защитных стены, их покрывал плющ. В центральном секторе находились четыре больших здания и несколько построек поменьше, обнесенные стеной. За ней поодаль стояла вторая стена, а чуть дальше за ней — третья. Следов серьезных разрушений не было, отчего возникло чувство, что войско Далта не встретило сильного сопротивления. Признаков мародерства или пожаров не было вовсе, но, в конце концов, их нанимали, чтобы заполучить Кашеру в собственность, и я подозревал, что Ясра поставила условие: все должно остаться относительно целым. Все три кольца были заняты войсками, подслушав кое-что, я подумал, что они будут околачиваться тут до окончания коронации. В центральной части, на большом плацу, наемников было совсем немного. Ожидая коронационной процессии они потешались над маскарадными мундирами местных вояк. Однако, острот особенно дурного вкуса слышно не было — может быть, оттого, что Люк был популярен в обеих группировках, вдобавок, многие представители обеих сторон, похоже, были лично знакомы.
Первая Кашерианская Церковь Единорога — так можно перевести ее название — находилась по другую сторону площади, прямо напротив дворца. Здание, куда я сперва угодил, оказалось вспомогательной пристройкой на все случаи жизни; как раз сейчас там разместили нескольких спешно вызванных гостей, слуг, придворных льстецов и зевак.
Я не представлял, когда точно должна состояться коронация, но решил, что лучше попробовать поскорее увидеться с Люком, пока ему не пришлось ринуться в поток событий. Может он даже догадывается, куда и зачем доставили Корал.
Поэтому я подыскал себе нишу в пустой, ничем не выделяющейся стене, даже местный житель вряд ли отличил ее от окружающего фона. Сняв с себя заклятие невидимости, я нашел Козырь Люка и позвал его. Не хотелось подать ему мысль, что я в городе, и выдать, какой силой, позволяющей вот так появляться, я завладел. Согласно теории о том, что не следует рассказывать все до конца.
— Мерлин! — объявил Люк, разглядывая меня. — Что, кот выбрался из мешка?
— Ага, и котята тоже, — сказал я. — Поздравляю с днем коронации.
— Эй! На тебе цвета нашей школы!
— Черт возьми, а что в этом такого? Ты в кой-каком выигрыше, а?
— Послушай. Праздновать тут особенно нечего. Честно говоря, я собирался вызвать тебя. Хочу посоветоваться с тобой, а уж потом действовать дальше. Можешь провести меня к себе?
— Я не в Эмбере, Люк.
— А где?
— Ну… внизу, — признался я. — В проулке между дворцом и зданием, сейчас напоминающим что-то вроде гостиницы.
— Так не пойдет, — произнес он. — Если я спущусь к тебе, меня мигом засекут. Иди в Храм Единорога. В нем относительно пусто и найдется тихий, укромный уголок, где можно будет поговорить. Позовешь меня оттуда и перенесешь к себе. А нет — придумай что-нибудь еще, ладно?
— Идет.
— Эй, а все-таки, как ты сюда попал?
— Предварительная разведка перед вторжением, — сообщил я. — Еще один захват был бы очень удачным ходом, а?
— Веселый ты как похмелье, — сказал он. — Вызовешь меня.
Связь прервалась.
Поэтому я пересек плац и зашагал по дороге, которую, похоже, наметили для процессии. Я считал, что без неприятностей мне в Доме Единорога не обойтись и, чтобы попасть внутрь, потребуется заклятие. Но никто не преградил мне путь.
Я вошел. Большое здание было сплошь украшено цветами и флагами. На стенах было полно разнообразнейших вымпелов.
Не считая одной-единственной закутанной женщины у входа, которая как будто бы молилась, кроме меня в храме никого не было. Я отошел влево, где было потемнее.
— Люк, — обратился я к Козырю. — Все чисто. Слышишь?
Сначала я ощутил его присутствие, а уж потом появилось изображение.
— Добро, — отозвался он. — Перенеси меня.
Мы взялись за руки, и Люк очутился рядом со мной.
Он похлопал меня по плечу.
— Ну, дай-ка я теперь посмотрю на тебя, — сказал он. — Интересно, что стало с тем моим свитером, на котором были инициалы нашей команды?
— По-моему, ты отдал его Гейл.
— Сдается мне, ты не ошибся.
— Принес тебе подарок, — сказал я, откидывая плащ и нащупывая перевязь. — Вот. Я нашел меч твоего отца.
— Хватит разыгрывать!
Он взял клинок в руки, повертел, разглядывая ножны. Потом потащил меч из ножен и тот опять зашипел, вдоль красующегося на клинке узора заплясали искры и поднялось немного дыма.
— И правда он! — сказал Люк. — Вэрвиндл, Дневной Клинок, брат Ночного Клинка, Грейсвандира!
— Как это? Я не знал, что между ними есть связь.
— Чтобы вспомнить всю историю, мне пришлось бы как следует поразмыслить. Но это очень старая история. Спасибо.
Повернувшись, Люк сделал несколько шагов. При ходьбе ножны били его по бедру. Вдруг он вернулся.
— Меня подловили, — сказал он. — Она снова взялась за свое, и я в высшей степени недоволен. Не знаю, что с этим делать.
— С чем? О чем ты говоришь?
— Моя мать, — объяснил Люк. — Она снова взялась за свое. Только я подумал, что возьму бразды правления и все стану делать по-своему, как она явилась и испортила мне жизнь.
— Каким образом?
— Она наняла Далта с его ребятами, чтобы они захватили Кашеру.
— Ага, ну, это я сообразил. Кстати, что случилось с Аркансом?
— А, с ним все отлично. Конечно, он арестован. Но у него прекрасные апартаменты и все, чего Арканс ни пожелает, он может получить. Я не причиню ему вреда. Чем-то он мне всегда нравился.
— Так в чем проблема? Ты выиграл. Теперь у тебя есть собственное королевство.
— Черт, — сказал Люк и украдкой взглянул в сторону святилища. — По-моему, меня одурачили, но уверенности нет. Понимаешь, такая работа никогда не была мне по душе. Далт сказал, что захватил Кашеру для мамы, а я вхожу в город вместе с ним, чтобы установить порядок, вновь заявить права своей семьи на него, а потом с большой помпой и всевозможными почестями пригласить ее обратно. Я сообразил, что стоит ей получить трон назад, и дальше дело будет уже не мое, к счастью. Я бы живо слинял отсюда куда-нибудь в более подходящее место, а ей, чтобы не скучать, досталось бы целое королевство. О том, чтобы я сидел как приклеенный на такой паршивой работе, не было сказано ни слова.
Я покачал головой.
— Вообще не понимаю, — сказал я. — Ты захватил для нее Кашеру. Так передай ей дела и поступай так, как решил.
Он невесело рассмеялся.
— Арканса они любили, — объяснил Люк. — Меня они любят. Но они не так уж обожают маменьку. Не похоже, чтобы кто-нибудь радостно приветствовал ее возвращение. На самом деле кое-что очень сильно указывает на то, что, попытайся она вернуться, тут действительно начнутся удачные удары.
— По-моему, ты еще можешь отойти от дела и отдать трон Аркансу.
Люк пнул каменную стену.
— Не знаю, на кого из нас она будет злиться больше, что столько заплатила Далту, чтобы он вышвырнул Арканса вон. Но мне она сказала, что это мой долг… не знаю… может, и так. Как по-твоему?
— Трудный вопрос, Люк. Как ты думаешь, кто справился бы лучше — ты или Арканс?
— Честно говоря, не знаю. У него большой опыт правления, но я вырос здесь и хорошо знаю, как управляется эта страна и как тут делаются дела. Единственное, в чем я уверен — любой из нас будет лучше, чем мама.
Скрестив руки, я погрузился в напряженные раздумья.
— За тебя принять решение я не могу, — сказал я. — Но скажи, чем бы тебе хотелось заниматься больше всего?
Он усмехнулся.
— Ты же знаешь, я всегда был коммивояжером. Соберись Я осесть в этих местах и трудиться для Кашеры, я предпочел бы представлять ее промышленность за границей — но для монарха это не слишком-то достойно. Хотя, вероятно, тут я проявил бы себя наилучшим образом. Как знать…
— Проблема не из легких, Люк. Не хочу брать на себя ответственность и советовать тебе, какой дорогой пойти.
Если б я знал, до чего дойдет, я бы разгромил Далта еще в Ардене!
— Ты и правда думаешь, что сумел бы победить?
— Уверен, — сказал Люк.
— Ну, твоих текущих проблем это не решает.
— Верно. Есть сильное подозрение, что мне придется довести дело до конца.
Женщина у входа несколько раз оглянулась на нас.
Я догадался, что наши голоса звучат громче, чем следует в храме.
— Плохо, что нет других достойных кандидатов, — сказал я, понизив голос.
— Для Эмбера куш маловат.
— Черт возьми, здесь твоя родина. У тебя есть право завладеть ею всерьез. Жаль, что это так на тебя действует.
— Ага. Похоже, основные проблемы начинаются дома, а? Иногда просто хочется выйти погулять и не вернуться.
— Мамочка взошла бы на трон при поддержке банды Далта и начались бы идиотские казни тех, кто оказался бы против — я таких знаю. Или же, сказав себе, что игра не стоит свеч, она обосновалась бы в Замке. Реши она уйти от дел и насладиться своей отставкой, коалиция, поддерживавшая в первую очередь Арканса, опять бы выдвинула его, продолжив с того места, на котором пришлось оставить дела.
— Какой ход событий тебе кажется самым вероятным? — поинтересовался я.
— Мать обрушилась бы на них, началась бы гражданская война. Выиграй мы, проиграй — это все равно вызвало бы по всей стране страшную неразбериху и, несомненно, на этот раз не позволило бы нам войти в Золотой Круг. Кстати..
— Не знаю, — быстро сказал я. — Я не уполномочен говорить с тобой о Договоре Золотого Круга.
— Об этом-то я догадался, — сказал Люк, — а спросить хотел о другом. Просто любопытно, может, кто-нибудь в Эмбере сказал: «А не дать ли им по такому случаю еще одну оплеуху, попозже», или: «Иметь с ними дело мы будем, но о гарантиях на Эрегнор они могут забыть.»
Он деланно улыбнулся мне, и я улыбнулся в ответ.
— Можешь забыть об Эрегноре.
— Так я и думал, — сказал он. — Что насчет прочего?
— У меня создалось впечатление, что это «Давайте подождем и посмотрим, что случится.»
— До этого я тоже додумался. Отчитайся передо мной хорошенько, даже если они тебя об этом не попросят, ладно? Кстати, по-моему, ты здесь, строго говоря, неофициально.
— С дипломатической точки зрения, — сказал я, — это частный визит.
Леди у входа поднялась. Люк вздохнул.
— Вот бы снова оказаться в ресторанчике Алисы… Может, Болванщик нашел бы что-то, что мы упустили, — сказал он. Потом:
— Эй! А он откуда? Он похож на тебя, но…
Люк пристально смотрел мимо меня, я чуть ли не ощутил его замешательство. Чувствуя себя готовым ко всему, я даже не потрудился вызвать Логрус.
Я с улыбкой обернулся.
— Брат, ты готов умереть? — спросил Юрт. Глаз был то ли вставным, то ли он исхитрился вырастить его снова, а волос стало столько, что ухо трудно было увидеть. Мизинец он тоже немного нарастил.
— Нет, но убивать готов, — сказал я. — Рад, что тебе случилось проходить мимо.
Он отвесил издевательский поклон. Юрт слабо светился, а по его телу и вокруг него ощутимо струилась мощь.
— Ты возвращался в Замок, чтобы вылечиться окончательно? — спросил я.
— По-моему, без этого можно будет обойтись, — отозвался он. — Теперь, получив власть над такими силами, мне более чем по плечу любая задача, какую я ставлю перед собой.
— Это Юрт? — спросил Люк.
— Да, — ответил я. — Это Юрт.
Юрт бросил быстрый взгляд на Люка. Я почувствовал, как он сосредоточился на мече.
— Это объект силы? — спросил он. — Дай посмотреть!
Он протянул к мечу руку и, несмотря на сжимавшие его пальцы Люка, тот дернулся, но не вырвался.
— Нет, спасибо, — сказал Люк. Юрт исчез. Минутой позже он появился позади Люка, обхватив его за шею рукой, как удавкой. Люк вцепился в руку Юрта, нагнулся, повернулся и бросил его через плечо.
Юрт приземлился перед ним на спину, но продолжать Люк не стал. Он не двигался.
— Вытащи меч, — сказал Юрт, — дай мне посмотреть на него.
Потом встряхнувшись по-собачьи, он поднялся.
Я был один, но со всех сторон доносились голоса; вдобавок, слышалась музыка: кто-то играл, кто-то репетировал. Значит, вот-вот придется действовать. То, каким образом я прибыл сюда, невыгодно отличалось от использования Козырей вот чем: рядом не было никого, кто помог бы осмотреться и объяснить, что происходит. Таким же было и преимущество — пожелай я разведать что-нибудь, сейчас было самое время. Кольцо, настоящая энциклопедия магии, отыскало мне заклятие, мигом окутавшись которым, я стал невидим.
Потом что-нибудь около часа я посвятил исследованиям. Концентрическими зонами неправильной формы расположились три защитных стены, их покрывал плющ. В центральном секторе находились четыре больших здания и несколько построек поменьше, обнесенные стеной. За ней поодаль стояла вторая стена, а чуть дальше за ней — третья. Следов серьезных разрушений не было, отчего возникло чувство, что войско Далта не встретило сильного сопротивления. Признаков мародерства или пожаров не было вовсе, но, в конце концов, их нанимали, чтобы заполучить Кашеру в собственность, и я подозревал, что Ясра поставила условие: все должно остаться относительно целым. Все три кольца были заняты войсками, подслушав кое-что, я подумал, что они будут околачиваться тут до окончания коронации. В центральной части, на большом плацу, наемников было совсем немного. Ожидая коронационной процессии они потешались над маскарадными мундирами местных вояк. Однако, острот особенно дурного вкуса слышно не было — может быть, оттого, что Люк был популярен в обеих группировках, вдобавок, многие представители обеих сторон, похоже, были лично знакомы.
Первая Кашерианская Церковь Единорога — так можно перевести ее название — находилась по другую сторону площади, прямо напротив дворца. Здание, куда я сперва угодил, оказалось вспомогательной пристройкой на все случаи жизни; как раз сейчас там разместили нескольких спешно вызванных гостей, слуг, придворных льстецов и зевак.
Я не представлял, когда точно должна состояться коронация, но решил, что лучше попробовать поскорее увидеться с Люком, пока ему не пришлось ринуться в поток событий. Может он даже догадывается, куда и зачем доставили Корал.
Поэтому я подыскал себе нишу в пустой, ничем не выделяющейся стене, даже местный житель вряд ли отличил ее от окружающего фона. Сняв с себя заклятие невидимости, я нашел Козырь Люка и позвал его. Не хотелось подать ему мысль, что я в городе, и выдать, какой силой, позволяющей вот так появляться, я завладел. Согласно теории о том, что не следует рассказывать все до конца.
— Мерлин! — объявил Люк, разглядывая меня. — Что, кот выбрался из мешка?
— Ага, и котята тоже, — сказал я. — Поздравляю с днем коронации.
— Эй! На тебе цвета нашей школы!
— Черт возьми, а что в этом такого? Ты в кой-каком выигрыше, а?
— Послушай. Праздновать тут особенно нечего. Честно говоря, я собирался вызвать тебя. Хочу посоветоваться с тобой, а уж потом действовать дальше. Можешь провести меня к себе?
— Я не в Эмбере, Люк.
— А где?
— Ну… внизу, — признался я. — В проулке между дворцом и зданием, сейчас напоминающим что-то вроде гостиницы.
— Так не пойдет, — произнес он. — Если я спущусь к тебе, меня мигом засекут. Иди в Храм Единорога. В нем относительно пусто и найдется тихий, укромный уголок, где можно будет поговорить. Позовешь меня оттуда и перенесешь к себе. А нет — придумай что-нибудь еще, ладно?
— Идет.
— Эй, а все-таки, как ты сюда попал?
— Предварительная разведка перед вторжением, — сообщил я. — Еще один захват был бы очень удачным ходом, а?
— Веселый ты как похмелье, — сказал он. — Вызовешь меня.
Связь прервалась.
Поэтому я пересек плац и зашагал по дороге, которую, похоже, наметили для процессии. Я считал, что без неприятностей мне в Доме Единорога не обойтись и, чтобы попасть внутрь, потребуется заклятие. Но никто не преградил мне путь.
Я вошел. Большое здание было сплошь украшено цветами и флагами. На стенах было полно разнообразнейших вымпелов.
Не считая одной-единственной закутанной женщины у входа, которая как будто бы молилась, кроме меня в храме никого не было. Я отошел влево, где было потемнее.
— Люк, — обратился я к Козырю. — Все чисто. Слышишь?
Сначала я ощутил его присутствие, а уж потом появилось изображение.
— Добро, — отозвался он. — Перенеси меня.
Мы взялись за руки, и Люк очутился рядом со мной.
Он похлопал меня по плечу.
— Ну, дай-ка я теперь посмотрю на тебя, — сказал он. — Интересно, что стало с тем моим свитером, на котором были инициалы нашей команды?
— По-моему, ты отдал его Гейл.
— Сдается мне, ты не ошибся.
— Принес тебе подарок, — сказал я, откидывая плащ и нащупывая перевязь. — Вот. Я нашел меч твоего отца.
— Хватит разыгрывать!
Он взял клинок в руки, повертел, разглядывая ножны. Потом потащил меч из ножен и тот опять зашипел, вдоль красующегося на клинке узора заплясали искры и поднялось немного дыма.
— И правда он! — сказал Люк. — Вэрвиндл, Дневной Клинок, брат Ночного Клинка, Грейсвандира!
— Как это? Я не знал, что между ними есть связь.
— Чтобы вспомнить всю историю, мне пришлось бы как следует поразмыслить. Но это очень старая история. Спасибо.
Повернувшись, Люк сделал несколько шагов. При ходьбе ножны били его по бедру. Вдруг он вернулся.
— Меня подловили, — сказал он. — Она снова взялась за свое, и я в высшей степени недоволен. Не знаю, что с этим делать.
— С чем? О чем ты говоришь?
— Моя мать, — объяснил Люк. — Она снова взялась за свое. Только я подумал, что возьму бразды правления и все стану делать по-своему, как она явилась и испортила мне жизнь.
— Каким образом?
— Она наняла Далта с его ребятами, чтобы они захватили Кашеру.
— Ага, ну, это я сообразил. Кстати, что случилось с Аркансом?
— А, с ним все отлично. Конечно, он арестован. Но у него прекрасные апартаменты и все, чего Арканс ни пожелает, он может получить. Я не причиню ему вреда. Чем-то он мне всегда нравился.
— Так в чем проблема? Ты выиграл. Теперь у тебя есть собственное королевство.
— Черт, — сказал Люк и украдкой взглянул в сторону святилища. — По-моему, меня одурачили, но уверенности нет. Понимаешь, такая работа никогда не была мне по душе. Далт сказал, что захватил Кашеру для мамы, а я вхожу в город вместе с ним, чтобы установить порядок, вновь заявить права своей семьи на него, а потом с большой помпой и всевозможными почестями пригласить ее обратно. Я сообразил, что стоит ей получить трон назад, и дальше дело будет уже не мое, к счастью. Я бы живо слинял отсюда куда-нибудь в более подходящее место, а ей, чтобы не скучать, досталось бы целое королевство. О том, чтобы я сидел как приклеенный на такой паршивой работе, не было сказано ни слова.
Я покачал головой.
— Вообще не понимаю, — сказал я. — Ты захватил для нее Кашеру. Так передай ей дела и поступай так, как решил.
Он невесело рассмеялся.
— Арканса они любили, — объяснил Люк. — Меня они любят. Но они не так уж обожают маменьку. Не похоже, чтобы кто-нибудь радостно приветствовал ее возвращение. На самом деле кое-что очень сильно указывает на то, что, попытайся она вернуться, тут действительно начнутся удачные удары.
— По-моему, ты еще можешь отойти от дела и отдать трон Аркансу.
Люк пнул каменную стену.
— Не знаю, на кого из нас она будет злиться больше, что столько заплатила Далту, чтобы он вышвырнул Арканса вон. Но мне она сказала, что это мой долг… не знаю… может, и так. Как по-твоему?
— Трудный вопрос, Люк. Как ты думаешь, кто справился бы лучше — ты или Арканс?
— Честно говоря, не знаю. У него большой опыт правления, но я вырос здесь и хорошо знаю, как управляется эта страна и как тут делаются дела. Единственное, в чем я уверен — любой из нас будет лучше, чем мама.
Скрестив руки, я погрузился в напряженные раздумья.
— За тебя принять решение я не могу, — сказал я. — Но скажи, чем бы тебе хотелось заниматься больше всего?
Он усмехнулся.
— Ты же знаешь, я всегда был коммивояжером. Соберись Я осесть в этих местах и трудиться для Кашеры, я предпочел бы представлять ее промышленность за границей — но для монарха это не слишком-то достойно. Хотя, вероятно, тут я проявил бы себя наилучшим образом. Как знать…
— Проблема не из легких, Люк. Не хочу брать на себя ответственность и советовать тебе, какой дорогой пойти.
Если б я знал, до чего дойдет, я бы разгромил Далта еще в Ардене!
— Ты и правда думаешь, что сумел бы победить?
— Уверен, — сказал Люк.
— Ну, твоих текущих проблем это не решает.
— Верно. Есть сильное подозрение, что мне придется довести дело до конца.
Женщина у входа несколько раз оглянулась на нас.
Я догадался, что наши голоса звучат громче, чем следует в храме.
— Плохо, что нет других достойных кандидатов, — сказал я, понизив голос.
— Для Эмбера куш маловат.
— Черт возьми, здесь твоя родина. У тебя есть право завладеть ею всерьез. Жаль, что это так на тебя действует.
— Ага. Похоже, основные проблемы начинаются дома, а? Иногда просто хочется выйти погулять и не вернуться.
— Мамочка взошла бы на трон при поддержке банды Далта и начались бы идиотские казни тех, кто оказался бы против — я таких знаю. Или же, сказав себе, что игра не стоит свеч, она обосновалась бы в Замке. Реши она уйти от дел и насладиться своей отставкой, коалиция, поддерживавшая в первую очередь Арканса, опять бы выдвинула его, продолжив с того места, на котором пришлось оставить дела.
— Какой ход событий тебе кажется самым вероятным? — поинтересовался я.
— Мать обрушилась бы на них, началась бы гражданская война. Выиграй мы, проиграй — это все равно вызвало бы по всей стране страшную неразбериху и, несомненно, на этот раз не позволило бы нам войти в Золотой Круг. Кстати..
— Не знаю, — быстро сказал я. — Я не уполномочен говорить с тобой о Договоре Золотого Круга.
— Об этом-то я догадался, — сказал Люк, — а спросить хотел о другом. Просто любопытно, может, кто-нибудь в Эмбере сказал: «А не дать ли им по такому случаю еще одну оплеуху, попозже», или: «Иметь с ними дело мы будем, но о гарантиях на Эрегнор они могут забыть.»
Он деланно улыбнулся мне, и я улыбнулся в ответ.
— Можешь забыть об Эрегноре.
— Так я и думал, — сказал он. — Что насчет прочего?
— У меня создалось впечатление, что это «Давайте подождем и посмотрим, что случится.»
— До этого я тоже додумался. Отчитайся передо мной хорошенько, даже если они тебя об этом не попросят, ладно? Кстати, по-моему, ты здесь, строго говоря, неофициально.
— С дипломатической точки зрения, — сказал я, — это частный визит.
Леди у входа поднялась. Люк вздохнул.
— Вот бы снова оказаться в ресторанчике Алисы… Может, Болванщик нашел бы что-то, что мы упустили, — сказал он. Потом:
— Эй! А он откуда? Он похож на тебя, но…
Люк пристально смотрел мимо меня, я чуть ли не ощутил его замешательство. Чувствуя себя готовым ко всему, я даже не потрудился вызвать Логрус.
Я с улыбкой обернулся.
— Брат, ты готов умереть? — спросил Юрт. Глаз был то ли вставным, то ли он исхитрился вырастить его снова, а волос стало столько, что ухо трудно было увидеть. Мизинец он тоже немного нарастил.
— Нет, но убивать готов, — сказал я. — Рад, что тебе случилось проходить мимо.
Он отвесил издевательский поклон. Юрт слабо светился, а по его телу и вокруг него ощутимо струилась мощь.
— Ты возвращался в Замок, чтобы вылечиться окончательно? — спросил я.
— По-моему, без этого можно будет обойтись, — отозвался он. — Теперь, получив власть над такими силами, мне более чем по плечу любая задача, какую я ставлю перед собой.
— Это Юрт? — спросил Люк.
— Да, — ответил я. — Это Юрт.
Юрт бросил быстрый взгляд на Люка. Я почувствовал, как он сосредоточился на мече.
— Это объект силы? — спросил он. — Дай посмотреть!
Он протянул к мечу руку и, несмотря на сжимавшие его пальцы Люка, тот дернулся, но не вырвался.
— Нет, спасибо, — сказал Люк. Юрт исчез. Минутой позже он появился позади Люка, обхватив его за шею рукой, как удавкой. Люк вцепился в руку Юрта, нагнулся, повернулся и бросил его через плечо.
Юрт приземлился перед ним на спину, но продолжать Люк не стал. Он не двигался.
— Вытащи меч, — сказал Юрт, — дай мне посмотреть на него.
Потом встряхнувшись по-собачьи, он поднялся.