Живой Алексей. Великий царь

   Но на всякий случай добавил вслух:
   – Забудь все, о чем мы тут говорили.
   – Я буду нем как рыба в водах Эврота, – закивал Сфетон.
   – Конечно, будешь, – слащавым тоном заявил Тарас, – а то я тебя скормлю этим самым рыбам. Помни об этом, пока жив.
   И, положив ладонь на рукоять меча, дождался, пока ухмылка окончательно сползла с лица периека. «Вот теперь он действительно будет молчать», – удовлетворенно подумал Тарас.
   – Пойдем, отец, – произнес он, обернувшись к геронту, – здесь нам больше нечего делать. Арсенал Тироса полон и Спарта скоро получит отменные копья.
   И повернулся спиной к Сфетону, на которого теперь было жалко смотреть.
   Из арсенала они отправились спать в дом к Миссию, а утром посетили царские угодья. Однако долго там не задержались. Тарас был отпущен лохагом всего на две недели. А потому, нагнав страха на царского управляющего, в ведении которого находились обширные земельные угодья Леонида, прямо оттуда они отправились в Прасии, куда намеревались прибыть уже к вечеру. Этот город также лежал на побережье.
   «Немало земли взял себе наш царь, первый среди равных, – усмехнулся Тарас, оглядывая протяженные поля, на которых трудились периеки, – все-таки в положении царя есть свои выгоды».

Глава третья
Горными тропами

   Между тем лагерь уже проснулся. Воины, покинув свои палатки, принимались за еду и разговоры. Вступать в бой никому еще не пришлось. Потери пока несли только воины Леонида, дорого продавшие свои жизни. Многие бойцы из Аркадии и Коринфа с удовольствием оставили бы Фермопилы, но сила приказов спартанского царя держала их здесь, несмотря на то, что у каждого отряда был свой командир.
   «Стоит нам дать слабину, и они разбегутся по своим домам, – подумал Тарас, сидя после еды в одном хитоне на камне и рассматривая бурливший лагерь, – но они не дождутся».
   Скользнув взглядом по уходившей в сторону деревни Альпены тропе, за которой начиналась вполне приличная дорога шириной в одну повозку, Тарас вспомнил о главном. Пора было выдвигаться на поиски другой тропы. Той, что вела в тыл к персам. Тем более что десять человек из гвардии Леонида, что должны были идти с ним на поиски, медленно приближались к его палатке со свои оруженосцами. Среди них были Эгор с Архелоном и cпартанец Офриад^[11], названный так в честь участника битвы чемпионов.
   – Этокл, – подозвал он оруженосца, – принеси мои доспехи и позови Брианта, если он уже вернулся.
   – Сейчас принесу, – поклонился илот, отправляясь выполнять приказание, – но вы ведь отправили Брианта с рассветом разыскать тех самых пастухов и расспросить о тропе. Я его не видел с тех пор.
   – Ладно, скоро объявится, – пробормотал Тарас, поглядывая на утреннее солнышко, еще не начавшее припекать, как следует.
   – А вы будьте готовы выступать, – сообщил он стоявшим неподалеку периекам, одетым в легкие панцири, – я вижу только троих, где еще двое?
   – Мы готовы, хозяин, – ответил Никомед, бывший у них за старшего, сжав копье, – Гиппоклид и Мегаклид отошли по нужде. Вон они возвращаются.
   Эти пятеро периеков тоже входили в его тайный отряд диверсантов, куда он отбирал их вместе с отцом. Они хоть и был свободными гражданами, но имели кое-какие грехи перед своими общинами, за которые могли запросто стать илотами. И мудрый геронт, зная нужду сына, перевел их на поселение недалеко от Пелланы, исправив ситуацию. Но за это ребята обязались служить новому господину Гисандру верой и правдой, а также хранить молчание. Теперь они обрабатывали землю, принадлежащую для вида местной общине, а, по сути, Тарасу, больше упражняясь на ней в рукопашных схватках по невиданным до сих пор методам. Дело оказалось со всех сторон выгодное и даже интересное. А становиться рабами им совсем не хотелось. Ведь в случае чего Поликарх мог все вернуть на свои места.
   Сюда они прибыли в составе тысячи периеков, прикрывавших тылы гвардии Леонида. Тарас постарался, чтобы его люди вошли в контингент, направлявшийся к Фермопилам. Так что никто и не догадался, почему, когда разрешение царя было получено, он выбрал именно этих пятерых. Они были не самые рослые и крепкие на вид, хотя жилистые.
   Кроме них у Тараса имелась в запасе еще дюжина периеков и восемь илотов. Правда, не всех удалось взять с собой сразу, но остальных должен был привести Поликарх. По уговору геронт должен был постоянно торопить герусию, насколько это было возможно, с отправкой армии и сам выдвинуться вместе с обозом и подкреплениями. Либо, если ожидание затянется, найти способ покинуть Спарту, чтобы прибыть к Фермопилам вместе с личным обозом, груженным оружием победы. В сопровождении специально обученных периеков, конечно.
   Двоих илотов и еще одного ценного человека – алхимика, – которого он пока держал среди периеков со всем своим скарбом, Тарас уже взял с собой. Теперь у него было сразу два оруженосца из рабов, что не возбранялось. Некоторые спартанцы имели и по пять.
   Услышав ответ Никомеда, Тарас кивнул и стал облачаться в панцирь, который уже принес Этокл. Вскоре почти одновременно к палатке Гисандра подошли спартанцы и Бриант, спешивший по тропе от деревни.
   – Приветствую тебя, Гисандр, – поздоровался с ним Офриад, остановившись в двух шагах и опершись о копье, – куда ты поведешь нас?
   – Мы пойдем в горы искать тайную тропу, о которой нам поведали местные пастухи, – сообщил Тарас, подпрыгивая на месте и встряхнувшись, чтобы проверить, как плотно сидит на нем доспех.
   – Я не знал, что здесь есть обходная тропа, – поделился сомнениями Эгор.
   – До вчерашнего дня не знал и я, – не моргнув глазом, соврал Тарас, – но если она есть и персы найдут ее раньше, то смогут спуститься где-то там у Альпен, в нашем тылу.
   Он вскинул руку в направлении отрогов, уходивших на север, за которыми пряталась ближайшая деревушка.
   – А твои люди, что сообщили тебе о ней, – проговорил Архелон, растягивая слова, – им можно доверять?
   – Сейчас и узнаем, – просто ответил Тарас, и, обернувшись к запыхавшемуся Биранту, спросил: – Ну, что тебе рассказали пастухи?
   – Тропа есть, – подтвердил илот, посмотрев на сгрудившихся неподалеку спартанцев так, словно им не следовало знать о ней, но, увидев одобрительный кивок Тараса, продолжил: – Они проведут нас до ближайшего перевала, через который сами гоняют коз из Локриды в Малиду.
   «Молодец, Бриант, – мысленно похвалил Тарас своего бойца за попытку скрыть информацию, – не забыл уроки. Конспирация, первое дело. Главное, чтобы никто не знал того, что знаем мы. Или не понимал того, что происходит».
   – Ты предупредил их, чтобы они молчали о нашем разговоре? – уточнил командир эномотии.
   – Да, – кивнул илот, который уже перевел дух.
   – Ладно, – кивнул Тарас, – возьми мое копье и веди нас к пастухам.
   – Они ждут нас у самых Альпен, господин, – добавил Бриант, указав на поросшие густым лесом горы, чьи вершины уже начинало поджаривать солнце, – а тропа, говорят, начинается где-то вон там, за отрогом. До нее еще надо дойти.
   – Тогда поторопись, – произнес Гисандр, первым направляясь вниз меж палаток.
   – Ты возьмешь с собой периекских лучников? – удивился Офриад, глядя, как пятеро легко вооруженных воинов пристраиваются им вслед. Двое из них несли за спиной на лямках нечто замотанное в тряпки, схожее видом с небольшим луком. На боку у каждого действительно висел колчан, но стрелы показались ему очень короткими.
   – Они могут пригодиться, если мы случайно столкнемся на тропе с персами, – охотно пояснил Тарас.
   – Что же, может быть, ты и прав, – нехотя согласился Офриад, – хотя спартанцам больше пристало сражаться копьем и мечом.
   – Вот потому-то мы и не берем в руки луков, – усмехнулся Тарас.
   Когда лагерь почти остался позади, отряду повстречался Хрис, предводитель локров, без потерь вернувшихся в лагерь с «ночного дежурства». Персы действительно не посмели атаковать Фермопилы, уверенные в том, что их бессменно охраняют спартанцы.
   – Гисандр, – Хрис с удивлением воззрился на красные плащи спартиатов, – а разве ты не должен вместе с Леонидом охранять проход?
   – Я его и охраняю, – туманно ответил Тарас и, не удостоив командира локров объяснениями, продолжил спускаться по тропе меж камней.
   Вскоре они были на краю деревни, что входила в земли, подчинявшиеся городу Трахин. Часть солдат из Трахина тоже пришла оборонять ущелье еще до тех пор, пока город не заняли персы.
   Трое поджарых парней в рваных хитонах, подпоясанные поясами, ожидали их на краю Альпен, откуда несколько тропинок расходилось в разные стороны, пропадая среди скал. Пойти разберись, которая в конечном итоге вела через горы в нужном направлении. Без проводника отыскать ее было не реально. Но самих проводников Тарас, кажется, нашел.
   – Я Гисандр из Спарты, – объявил пастухам Тарас, едва приблизился к ним.
   Мог бы и не называться. Пастухи быстро поклонились, – вооруженные до зубов гоплиты в красных плащах были хорошо известны всем грекам. И каждый знал, что лучше с ними не спорить. Особенно если ты не воин, а простой крестьянин.
   – Мой раб сказал, что вы покажете нам тропу в Малиду, – не столько спросил, сколько приказал Тарас. – Вы знаете ее?
   – Да, господин, – ответил самый старший из парней, – мы иногда гоняем по ней коз. Очень редко. Поэтому о ней почти никто не вспоминает.
   – Иногда? – удивился Тарас, слегка нахмурившись.
   – Чаще мы пользуемся другой дорогой в Малиду, – пояснил пастух, – через Фермопильское ущелье, так безопаснее. Но теперь там не пройти.
   – Куда ведет тропа? – уточнил Тарас.
   – Она резко поднимается в горы, там довольно круто. В прошлый раз Орат потерял там десять коз, – продолжал излагать старший пастух, указав на одного из молодых помощников. – И проходя через два перевала, спускается на равнину недалеко от моря. Говорят, там уже стоят персы.
   – Значит, путь не близкий, – проговорил Архелон, внимательно слушавший весь разговор.
   – Надо взять с собой еды хотя бы на два дня, – посоветовал Эгор.
   – Я позаботился об этом, – кивнул Тарас в сторону илотов, тащивших кроме копья и щита грубый мешок с походной снедью, – ведь Леонид хочет, чтобы мы прошли всю эту тропу до конца и своими глазами увидели, где она заканчивается.
   – Тогда следует поторопиться, – вступил в разговор Офриад.
   – Ты прав, – не стал спорить Тарас и, махнув старшему пастуху рукой в сторону гор, сказал: – Показывай дорогу.
   – Но, – все же осторожно попытался возразить тот, услышав про два дня, – мы хотели бы вернуться назад вечером. Ведь вашему слуге мы сообщили, что доведем вас до первого перевала.
   – Ты вернешься тогда, когда мы отпустим тебя, – заявил ему Офриад, выступая вперед, – или не вернешься совсем.
   Пастух вздрогнул и подчинился. Вариантов у него было не много, на что способны в гневе воины Спарты ему не надо было объяснять. А потому пастухи, встав в голову колонну, повели за собой весь отряд. Сразу за ними шел Тарас с илотами, следом все спартанцы с оруженосцами, и замыкали колонну пятеро периеков.
   Обогнув ближайший отрог, они вскоре оставили деревню позади себя и стали карабкаться в горы по одной из многочисленных и довольно широких троп, по каждой из которых могли подниматься сразу двое человек. На каменистой земле были отчетливо видны следы копыт и засохшие испражнения. Не единожды проходившие здесь животные качественно «пометили» этот путь.
   Переставляя ноги в сандалиях с большой осторожностью, Тарас несколько раз оглядывался назад: не следит ли кто за ними. Но пока никого не заметил. Кроме того, он отдал приказ арьергарду из периеков чуть поотстать, и тоже посматривать назад. До поры никто не должен знать об этой тропе, кроме них. О пастухах теперь можно было не беспокоиться.
   Оставшиеся в лагере греческие воины предавались праздному времяпровождению, ожидая вестей от Леонида. Такое отношение к войне этих бойцов, когда враг в двух шагах, раздражало Тараса. «Впрочем, что с них взять, – подумал он, взбираясь на очередной уступ, с которого в разрывах кипарисов и зарослей колючих кустарников открывался живописный вид на долину и лагерь, полный людей, – они привыкли воевать именно так. Только днем и желательно на ровном месте, а еще лучше договорившись с противником о времени встречи. Ведь даже мы, да простит меня Леонид, просто стоим и ждем, когда персы приблизятся. Нет, надо внести кое-что новенькое от себя в этот расклад. Иначе победы не жди».
   Рассматривая с высоты лагерь, Тарас особенно не беспокоился, что его заметят. Отсюда их уже было не разглядеть. Кругом лес и кустарник, которым поросли все склоны. В этой «зеленке» были плохо различимы даже красные плащи и блестящие доспехи спартанцев. А одетые поверх доспехов в коричнево-серые лохмотья периеки, вообще сливались с камнями. Тарас учитывал подготовку десантников и опыт ведения горной войны. Греки свои горы тоже знали не понаслышке, но видели они их совершенно другим зрением.
   Вскоре лес стал редеть, а многочисленные тропинки слились сначала всего в две, которые затем разошлись в разные стороны. Оставшись в единственном числе, последняя тропинка еще и заметно сузилась. Кое-где она проходила теперь по краю почти вертикального склона, местами походившего на обрыв.
   – Это здесь твой дружок Орат потерял десять коз? – уточнил Тарас у старшего пастуха по имени Лисий, когда из-под его ноги сорвался и ускакал вниз камень, вызвав небольшую осыпь.
   – Нет, – ответил тот, оборачиваясь, – это случилось дальше, у второго перевала, а мы еще не дошли до первого. Там будет гораздо круче.
   – Расстроился, наверное, – предположил Тарас, заметив с каким трепетом взрослый пастух относился к молодому, то и дело прихватывая того за талию, когда они шли рядом по узкой тропе, – десять коз стоят недешево.
   – Да, – мечтательно протянул пастух, даже останавливаясь, – мы с Оратом любим коз. Всю жизнь с ними живем в этих горах. Для нас это была большая потеря.
   «Интересно, чем вы с этими козами тут занимаетесь, – невольно подумал Тарас, поправляя съехавший плащ и вытирая раскрасневшееся от жары лицо, – с вас, греков, станется. Еще и не такое вытворяете в этих идиллических местах, извращенцы».
   Подумав так, Тарас вдруг на минуту вновь ощутил себя русским, просто заброшенным к спартанцам для того, чтобы выведать все их секреты. Вспомнил невольно и все что читал в прошлой жизни о греческих богах и героях. А читал он в детстве в основном мифы, из которых следовало, что стать героем типа Геракла или Персея мог только плод любовной связи бога и человека. Причем в каждой такой связи обязательно поучаствовал любвеобильный Зевс, являвшийся к чужим женам и покрывавший их то в образе лебедя, то жеребца, то быка, то льва. В общем, у пастуха Лисия по части зоофилии или других извращений было немало примеров из народных сказаний, чтобы с чистым сердцем пойти по стезе порока и разврата, который он считал нормой жизни, а где-то даже божественным началом.
   «Да, – вздохнул Тарас, морщась от своих размышлений, – и кого только не развратили древние „цивилизованные“ греки. Говорят, даже персов научили спать с мальчиками. И чего им не хватает, вроде бы столько баб кругом и ходят почти без одежды».
   Отогнав эти гнилые размышления, Тарас вновь стал смотреть на тропу, забиравшую все круче вверх. Вскоре на одном из перепадов, где послышался шум горного ручья или небольшой речки, ему даже пришлось карабкаться, хватаясь за камни руками и подтягиваясь вверх, рискуя рухнуть на головы ползшим позади него илотам. «И как только здесь козы пробираются, – удивлялся Тарас, – хорошо еще, что руки свободны».
   Его шлем и щит нес Этокл, а копье Бриант, скакавшие по камням следом за ним. Сам же Тарас был облачен в доспех с наручами и поножами, а также вооружен мечом, висевшим на поясе, который стучал его по ляжкам во время движения. Но мало ли кого можно было встретить на этой тропе, и оставаться совсем безоружным он не рискнул.
   Однако спартанцы были приучены и не к таким переходам. Никто не роптал и не ругался. Даже наоборот, движение шло довольно быстро, а Офриад все время торопил илотов Тараса, подталкивая их в спину, недовольный медлительностью слуг.
   Наконец, когда солнце прошло зенит, а день вступил в силу, отряд достиг первого перевала. Выйдя из внезапно закончившегося леса на небольшое плато и легко преодолев вброд текущую меж камней неглубокую речку, спартанцы остановились, повинуясь знаку командира.
   – Отдохнем! – приказал Гисандр.
   – Мы не устали, Гисандр, – ухмыльнулся двужильный Офриад, хотя пот с него тек в три ручья, – можем идти дальше.
   Позади него молча остановились Эгор, Архелон и остальные, поглядывавшие на Гисандра.
   – Надо осмотреться, – настоял на своем Тарас, знавший, что спартанцы всегда будут хорохориться, сохраняя лицо, даже если умирают. – Этокл и Лисий, идите за мной.
   Сложив у ближайшего камня тяжелый щит, Этокл последовал за хозяином, так же как и старший пастух. Небольшая морена выходила к обрыву, с которого открывался вид на узкую горную долину, где не было видно никаких поселений. Вряд ли тут кто-нибудь жил, кроме диких животных. Здесь было заметно прохладнее, чем внизу, а кое-где под камнями Тарас даже разглядел снег.
   – Далеко еще до второго перевала? – спросил он Лисия, подхватив горсть снега из-под ближайшего валуна и сжав ее в ладони. Снег приятно хрустнул под пальцами, напоминая о чем-то давно забытом.
   – Вот он, – указал пастух на более высокий перевал, что виднелся между двумя вершинами на другом конце долины, почти напротив того места, где они стояли, – если поторопимся, до темноты можем успеть. Но придется прямо там и заночевать. Под перевалом есть пара мест, где можно разжечь костер и подогреть пищу. С козами мы ходили дольше, и часто там останавливались.
   Тарас проследил за его жестом. По прямой расстояние было невелико. Но он отлично знал, что в горах никто по прямой не ходит. Им предстояло до темноты обойти краем всю долину, по заросшему лесом и кустарником склону. А это удовольствие не из самых приятных. Но война, есть война. «Зато нас там никто не ждет», – порадовал себя Тарас, хотя в глубине души почему-то шевельнулся червячок сомнения.
   – Ты можешь возвращаться к месту привала, – отпустил проводника Тарас и, подождав, пока тот удалится на приличное расстояние, обернулся к стоявшему рядом илоту: – Разыщите периеков и скажите Никомеду, чтобы он пришел сюда.
   Не прошло и десяти минут, пока Тарас отдыхал, присев на валун и созерцая горную долину, как у него за спиной раздалось сопение двоих уставших людей. Все это время Тарас прислушивался к своему предчувствию, говорившему, что скоро это путешествие перестанет быть простой прогулкой на свежем воздухе.
   – Никомед, – произнес Тарас, осмотревшись по сторонам и убедившись, что никто из спартанцев их не слышит, – ты видел кого-нибудь позади нас?
   – Нет, хозяин, – ответил тот, отдышавшись и поправив замотанный в тряпки предмет за спиной, – за нами никто не увязался. Да и тропа так часто петляла и расходилась в стороны, что, не зная дороги, проследить за отрядом было невозможно.
   – Хорошо, – кивнул Тарас, – ты и второй воин с гастрафетами сейчас переместитесь в голову колонны и пойдете рядом со мной. Думаю, скоро вы оба мне очень пригодитесь. Можешь идти.
   Никомед молча кивнул и отправился за вторым бойцом. Тарас, закончив осмотр местности, вернулся назад в сопровождении илота. Спартанцы уже достаточно отдохнули и занимались гимнастическими упражнениями. А Эгор с Архелоном вообще прыгали друг напротив друга и отрабатывали удары ногами в корпус, которым их научил Тарас, дав-таки друзьям обещанные уроки карате. Сидевший рядом Офриад смотрел во все глаза и не мог понять, что за неприличные пляски исполняют эти двое спартиатов. Пастухи сидели в обнимку за кустарником и мило беседовали, разве что не целовались.
   – Выступаем! – крикнул Тарас, нарушив эту идиллию, едва завидел бойцов с гастрафетами за спиной, приближавшихся к нему. – К вечеру мы должны быть у второго перевала.
   Примерно пару километров тропа оставалась довольно широкой, хоть и петляла между валунов и деревьев. Потому Тарас даже перешел на легкий бег, заставив попотеть всех своих бойцов. Впрочем, никто кроме пастухов, на это не жаловался. Да и те, хоть измотались вконец, даже не пискнули, взглянув на суровое выражение лица командира эномотии, когда он разрешил наконец передохнуть уже почти под самым перевалом.
   День к тому времени уже почти закончился. Солнце быстро падало за кромку скал, погружая весь греческий мир во тьму. И Гисандр, дав отряду пять минут отдышаться, приказал продолжить движение, чтобы разыскать еще до темноты одну их тех стоянок, о которых говорили пастухи.
   К перевалу они все же успели в последних лучах заката. Но все стоянки оказались на другой стороне. И поэтому дальше шли уже почти в полной темноте. А когда преодолели сам перевал, то мрак был уже кромешным. К счастью, быстро стали зажигаться звезды, и появилась луна, слегка посеребрив вершины гор. Хотя спартанцам было абсолютно все равно, когда идти, днем или ночью. Все они еще хорошо помнили криптии, во время которых приходилось подолгу бродить по ночам с ножом в руке, в надежде найти и прирезать одиноко бредущего илота.
   Перевал, особенно средняя часть седловины, оказался совсем узким. Это были, конечно, не Фермопилы, но кое-какое сходство имелось. Сквозь этот проход могло свободно пройти человек пять, не больше. А для коз вообще было раздолье.
   – Здесь ты гонял своих коз, пастух? – уточнил Тарас у Лисия, что брел впереди вместе с Никомедом и Мегаклидом.
   – Да, это и есть второй перевал, – подтвердил тот, – а ближайшая стоянка у горного ручья уже близко. Вон там, слева. Осталось пройти пару стадий по тропе, и мы услышим шум воды. Мы всегда здесь останавливались, чтобы напоить коз. Только надо двигаться осторожно, скоро начнется обрыв.
   – А здесь неплохое место, чтобы построить еще одну стену, перегородив проход, – вслух подумал Тарас, подытожив свои наблюдения.
   Он уже немного расслабился. Путь был почти пройден, скоро они устроятся на ночлег, разведут костры и поедят свежего мяса – Бриант по дороге убил горную козу и теперь тащил ее на себе. Но едва они поднялись на очередное возвышение, как увидели огни. На той самой стоянке, которую предрекал Лисий, уже горело несколько костров. Впрочем, умело укрытых камнями со всех сторон от постороннего взгляда. Если бы они не смотрели на них с самого верха, то возможно, и не разглядели бы эти всполохи даже в кромешной темноте. Те, кто их разжег, явно не хотели быть замеченными раньше времени.
   – Стоять! – прошипел Тарас и замер на месте, присматриваясь к фигурам в длинных балахонах, бродивших вокруг костра. Их высокие тиары, бороды, луки и короткие копья не оставляли сомнений – персы!

Глава четвертая
Вакханалия

   Путь до следующего пункта назначения, периекского городка Прасии, проходил вдоль по берегу моря. Оставив позади обширные угодья царя Леонида, немного поколебавшие веру Тараса во всеобщее равенство даже в Спарте, геронт и его сын некоторое время молчали, предаваясь созерцанию. Уж больно день был хорош. Песчано-желтые скалы, сквозь которые проходила великолепно вымощенная камнем дорога, поросли редкими деревцами с сочно-зеленой листвой. Лазурное море поблескивало под лучами солнца, навевая умиротворение. Глядя на все эти красоты, Тарас даже позабыл о цели поездки и под скрип телеги, которой теперь правил Панорм, стал предаваться сладостным воспоминаниям. А вспомнить хотелось многое.
   Перед свадьбой, хотя Тарас и был уже «заслуженным» воином, несмотря на свой возраст, папаша невесты решил устроить ему несколько испытаний, прежде чем отдать свою дочь. И Тарас не мог отказаться, – Автоний имел на это все отцовские права.
   К счастью, все испытания, кроме некоторых, были на силу и ловкость. Сначала инструктор эфебов потребовал от Тараса метать копье на меткость и тяжелые камни на дальность. Эти состязания новоиспеченный спартиат выиграл с легкостью, оставив позади всех лучших эфебов Амикл, воспитанных будущим тестем.
   Тогда уязвленный Автоний «предложил» ему подобно древним героям состязаться в беге с конем.
   – На нем будет сидеть один из моих эфебов, – заявил Автоний, нервно поглаживая бороду, и указав на рослого парня. – Он проскачет три круга, а ты должен пробежать их быстрее.
   Прежде чем ответить, Тарас помолчал. Он чувствовал себя немного уставшим: эти предсвадебные «олимпийские игры» в Амиклах слегка затянулись. Но Елена с любопытством наблюдала за ним из-за ограды стадиона, и он не мог ударить лицом в грязь.