- Франсуа, наконец-то ты вернулся! Я так счастлива!.. А вот наша дочурка, ей было всего два года, когда ты уехал...
В тот июньский вечер 1945 года по песчаному берегу морского курорта Анфа, около Касабланки, храня молчание, шли два человека. Громадные волны, словно из темного бархата, с белыми кружевами пены на гребнях набегали на горячий песок пляжа. Небо, высокое и безоблачное, все усеяно звездами. Воздух теплый и мягкий. Это была мирная ночь, та ночь, о которой тысячи и тысячи раз мы мечтали в самый разгар суровой русской зимы.
Ни мужчина, ни женщина долго не осмеливались нарушить эту тишину, которая таит в себе что-то волшебное и чарующее. И только когда небо вдали над самым горизонтом начало бледнеть, когда зарождающийся день дал о себе знать таинственным шелестом трав, мужчина отважился сказать:
- Ты меня поймешь, мне трудно выразить то, о чем я сейчас думаю. Товарищи, эскадрилья, бои, Россия - все это было прекрасно. Но, если все эти усилия не были поняты или не будут поняты в будущем - значит, они напрасны.
Женщина ничего не ответила. Но она очень крепко и долго жала руку своего мужа, который не боялся людей, но который боялся за человечество.
* * *
Мирная жизнь оказалась почти такой же жестокой для бывших летчиков "Нормандии - Неман", как и война. После триумфального возвращения из России жизнь опять разбросала по свету людей, которых смерть или присутствие смерти сблизили в единую семью.
Я попытался рассказать вам о героической жизни французских добровольцев авиаполка "Нормандия - Неман" во время второй мировой войны. Позже, может быть, я попробую поделиться с вами о том, как мы сменили наши военные мундиры на гражданские костюмы, как мы вновь начали жить жизнью обычных людей. Я вам расскажу, как погибли те, к кому сама смерть, казалось, боялась приблизиться: Марши, Амарже, Эмоне, Мурье, Лемар, Углов, Жанель, Шаррас, Астье, Карбон, Пистрак, Мерцизен. Все они находились или на службе в военной авиации, или в Индокитае, или на службе в гражданской авиации. Они продолжали летать, оставаясь верными своей профессии, которую так любили; они остались ей верными до конца своих дней. Я вам также расскажу, как они старались, несмотря на дела и превратности жизни, не изменить своей обожаемой возлюбленной, имя которой - жажда подвига. Я тоже продолжал идти опасной и трудной дорогой приключений, подгоняемый вечным, неутомимым желанием жить напряженно, бороться и познавать.
Я работал сначала на внутренних воздушных линиях, затем в Индокитае, летчиком на каучуковых плантациях, и наконец в Венесуэле, летчиком в геологоразведочном отряде, занятом изысканиями золота и бриллиантов.
Я хотел бы закончить эту книгу, которая, я надеюсь, несмотря на свои несовершенства, является достоверным и искренним свидетельством великого подвига французов, одной историей, которая, как мне кажется, придаст нашему прошлому его истинный смысл и его истинное значение.
В Сан-Антоне, в Австрии, зимой 1949 года два французских офицера катались на лыжах. Они не блистали особыми способностями в этом виде спорта, поэтому один молодой австриец, загорелый, с живыми глазами, подойдя к ним, сказал:
- Я инструктор. Разрешите мне дать вам несколько советов.
Офицеры согласились. Завязался разговор. Говорили о лыжах. Говорили об Австрии. Говорили о настоящем. И кончили, как и следовало ожидать, воспоминаниями о прошлом. И только тогда молодой инструктор представился:
- Я капитан Пеп Габль, бывший летчик 3-й эскадрильи "Мельдерс" в Восточной Пруссии.
Я подавил готовое уже сорваться с моих уст ругательство.
- Черт подери, эскадрилья эта стояла против нас!
- Вы тоже летчики?
- Мы были ими, по крайней мере, в полку "Нормандия - Неман".
Капитан Пеп Габль улыбнулся.
- Значит, мы стояли друг против друга в Гумбиннене и в Пиллау. Ваши "яки" с трехцветным носом причинили нам немало хлопот. Мне интересно было бы узнать, кто из ваших сбил нашего полковника, знаменитого Бёренброка, имевшего сто сорок побед. Это был жестокий бой. Мне пришлось пережить ваш налет на Хайлигенбайль... Это было в начале февраля 1945 года. Я был также в пиллауском аду, где совершил свои последние вылеты.
Несколько мгновений мы стояли ошеломленные, не в состоянии вымолвить ни слова. Потом мы невольно рассмеялись.
Перед нами стоял один из наших наиболее опасных противников в прошлом - летчик из эскадрильи "Мельдерс". Мы долго говорили, стоя по-прежнему на лыжах: вспоминали о боях, тактических приемах, достоинствах самолетов, победах и поражениях. Я очень удивлялся, не находя в себе даже слова ненависти, и чувствовал себя как игрок футбольной команды, беседующий с соперником по мячу.
А что бы вы сделали на моем месте?! Крупный разговор состоялся в небе четыре года тому назад. Сейчас мы стояли на мирной земле. И незачем было ворошить прошлое, оно могло помешать нам увидеть грядущее. Ничто не давало повода для ненависти, больше смысла имело учить друг друга. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из моих товарищей летчиков, добровольно поехавших в Россию, поступил бы не так, как поступили мы. Напротив, я уверен, что они нашли бы в этой встрече тот же смысл, какой нашли в ней мы. В этом вновь обретенном мире они увидели бы, также как и мы, символическое завершение величественной истории полка "Нормандия - Неман".
Примечания
{1}Гинемер (1894-1917 гг.) - известный французский летчик. - Прим. ред.
{2}Автор имеет в виду обычай летчиков полка "Нормандия - Неман" после гибели своих товарищей делить между собой принадлежавшие погибшим сигареты, шоколад и т. п. - Прим. ред.
{3}Раяки - от наименования французской военно-воздушной базы Раяк на Ближнем Востоке. Так иногда называли себя летчики "Нормандии". - Прим. ред.
{4}Выражения "цель на 12 часов", "цель на 5 часов" и т. п. означают, что цель или самолет противника находятся в направлении, соответствующем данному положению часовой стрелки. - Прим. ред.
{5}22 июня 1940 года представители правительства Петэна приняли условия капитуляции Франции, продиктованные гитлеровскими захватчиками. Прим. ред.
{6}"Гоэланд" - французский транспортный самолет. - Прим. ред.
{7}"Симун" - одномоторный туристский самолет. - Прим. ред.
{8}Блош-175 - французский разведывательный самолет. Прим. ред.
{9}Сокращенное наименование Гибралтара. - Прим. ред.
{10}Аджюдан - унтер-офицерское звание во французской армии. - Прим. ред.
{11}Сен-Сир - военная школа, готовящая офицеров для всех родов войск французской армии. - Прим. ред.
{12}"Потез" - французский военный самолет. - Прим. ред.
{13}Иранские золотые монеты. Один туман равен десяти риалам - Прим. ред.
{14}Условный сигнал по радио, обозначающий "вижу противника". - Прим. ред.
{15}Франтиреры - партизаны, вольные стрелки. В период оккупации Франции гитлеровскими войсками в 1940 - 1944 годах так назывались участники движения Сопротивления. - Прим. ред.
{16}Аспирант - кандидат а офицеры во французской армии. - Прим. ред.
{17}Такова война (нем.). - Прим. перев.
{18}Во время первой кампании полка "Нормандия - Неман" автор книги еще не был в России, и если он описывает события так, как будто сам был их участником, то это только для того, чтобы сделать описание более живым для читателя. Тем не менее все события, размышления и приключения, описываемые в этой части книги, полностью соответствуют действительности. - Прим. авт.
{19}Ним - город в Южной Франции. - Прим. ред.
{20}Мекиес - город в Марокко. - Прим. ред.
{21}От названия города Кан в Нормандии. - Прим. ред.
{22}В соответствии с приказом вынужденную посадку вне аэродрома летчики должны были производить с убранным шасси, чтобы избежать капотирования. - Прим. авт.
{23}Так иногда французы презрительно называют немцев. - Прим. ред.
{24}БАО - батальон аэродромного обслуживания. - Прим. ред.
{25}Здесь с 4 по 15 июня 1807 года жил Наполеон I (нем.) - Прим. ред.
{26}Внимание! Французы! (нем.) - Прим. ред.
{27}Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Госполитиздат, 1959, стр. 441.
{28}Там же, стр. 444.
В тот июньский вечер 1945 года по песчаному берегу морского курорта Анфа, около Касабланки, храня молчание, шли два человека. Громадные волны, словно из темного бархата, с белыми кружевами пены на гребнях набегали на горячий песок пляжа. Небо, высокое и безоблачное, все усеяно звездами. Воздух теплый и мягкий. Это была мирная ночь, та ночь, о которой тысячи и тысячи раз мы мечтали в самый разгар суровой русской зимы.
Ни мужчина, ни женщина долго не осмеливались нарушить эту тишину, которая таит в себе что-то волшебное и чарующее. И только когда небо вдали над самым горизонтом начало бледнеть, когда зарождающийся день дал о себе знать таинственным шелестом трав, мужчина отважился сказать:
- Ты меня поймешь, мне трудно выразить то, о чем я сейчас думаю. Товарищи, эскадрилья, бои, Россия - все это было прекрасно. Но, если все эти усилия не были поняты или не будут поняты в будущем - значит, они напрасны.
Женщина ничего не ответила. Но она очень крепко и долго жала руку своего мужа, который не боялся людей, но который боялся за человечество.
* * *
Мирная жизнь оказалась почти такой же жестокой для бывших летчиков "Нормандии - Неман", как и война. После триумфального возвращения из России жизнь опять разбросала по свету людей, которых смерть или присутствие смерти сблизили в единую семью.
Я попытался рассказать вам о героической жизни французских добровольцев авиаполка "Нормандия - Неман" во время второй мировой войны. Позже, может быть, я попробую поделиться с вами о том, как мы сменили наши военные мундиры на гражданские костюмы, как мы вновь начали жить жизнью обычных людей. Я вам расскажу, как погибли те, к кому сама смерть, казалось, боялась приблизиться: Марши, Амарже, Эмоне, Мурье, Лемар, Углов, Жанель, Шаррас, Астье, Карбон, Пистрак, Мерцизен. Все они находились или на службе в военной авиации, или в Индокитае, или на службе в гражданской авиации. Они продолжали летать, оставаясь верными своей профессии, которую так любили; они остались ей верными до конца своих дней. Я вам также расскажу, как они старались, несмотря на дела и превратности жизни, не изменить своей обожаемой возлюбленной, имя которой - жажда подвига. Я тоже продолжал идти опасной и трудной дорогой приключений, подгоняемый вечным, неутомимым желанием жить напряженно, бороться и познавать.
Я работал сначала на внутренних воздушных линиях, затем в Индокитае, летчиком на каучуковых плантациях, и наконец в Венесуэле, летчиком в геологоразведочном отряде, занятом изысканиями золота и бриллиантов.
Я хотел бы закончить эту книгу, которая, я надеюсь, несмотря на свои несовершенства, является достоверным и искренним свидетельством великого подвига французов, одной историей, которая, как мне кажется, придаст нашему прошлому его истинный смысл и его истинное значение.
В Сан-Антоне, в Австрии, зимой 1949 года два французских офицера катались на лыжах. Они не блистали особыми способностями в этом виде спорта, поэтому один молодой австриец, загорелый, с живыми глазами, подойдя к ним, сказал:
- Я инструктор. Разрешите мне дать вам несколько советов.
Офицеры согласились. Завязался разговор. Говорили о лыжах. Говорили об Австрии. Говорили о настоящем. И кончили, как и следовало ожидать, воспоминаниями о прошлом. И только тогда молодой инструктор представился:
- Я капитан Пеп Габль, бывший летчик 3-й эскадрильи "Мельдерс" в Восточной Пруссии.
Я подавил готовое уже сорваться с моих уст ругательство.
- Черт подери, эскадрилья эта стояла против нас!
- Вы тоже летчики?
- Мы были ими, по крайней мере, в полку "Нормандия - Неман".
Капитан Пеп Габль улыбнулся.
- Значит, мы стояли друг против друга в Гумбиннене и в Пиллау. Ваши "яки" с трехцветным носом причинили нам немало хлопот. Мне интересно было бы узнать, кто из ваших сбил нашего полковника, знаменитого Бёренброка, имевшего сто сорок побед. Это был жестокий бой. Мне пришлось пережить ваш налет на Хайлигенбайль... Это было в начале февраля 1945 года. Я был также в пиллауском аду, где совершил свои последние вылеты.
Несколько мгновений мы стояли ошеломленные, не в состоянии вымолвить ни слова. Потом мы невольно рассмеялись.
Перед нами стоял один из наших наиболее опасных противников в прошлом - летчик из эскадрильи "Мельдерс". Мы долго говорили, стоя по-прежнему на лыжах: вспоминали о боях, тактических приемах, достоинствах самолетов, победах и поражениях. Я очень удивлялся, не находя в себе даже слова ненависти, и чувствовал себя как игрок футбольной команды, беседующий с соперником по мячу.
А что бы вы сделали на моем месте?! Крупный разговор состоялся в небе четыре года тому назад. Сейчас мы стояли на мирной земле. И незачем было ворошить прошлое, оно могло помешать нам увидеть грядущее. Ничто не давало повода для ненависти, больше смысла имело учить друг друга. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из моих товарищей летчиков, добровольно поехавших в Россию, поступил бы не так, как поступили мы. Напротив, я уверен, что они нашли бы в этой встрече тот же смысл, какой нашли в ней мы. В этом вновь обретенном мире они увидели бы, также как и мы, символическое завершение величественной истории полка "Нормандия - Неман".
Примечания
{1}Гинемер (1894-1917 гг.) - известный французский летчик. - Прим. ред.
{2}Автор имеет в виду обычай летчиков полка "Нормандия - Неман" после гибели своих товарищей делить между собой принадлежавшие погибшим сигареты, шоколад и т. п. - Прим. ред.
{3}Раяки - от наименования французской военно-воздушной базы Раяк на Ближнем Востоке. Так иногда называли себя летчики "Нормандии". - Прим. ред.
{4}Выражения "цель на 12 часов", "цель на 5 часов" и т. п. означают, что цель или самолет противника находятся в направлении, соответствующем данному положению часовой стрелки. - Прим. ред.
{5}22 июня 1940 года представители правительства Петэна приняли условия капитуляции Франции, продиктованные гитлеровскими захватчиками. Прим. ред.
{6}"Гоэланд" - французский транспортный самолет. - Прим. ред.
{7}"Симун" - одномоторный туристский самолет. - Прим. ред.
{8}Блош-175 - французский разведывательный самолет. Прим. ред.
{9}Сокращенное наименование Гибралтара. - Прим. ред.
{10}Аджюдан - унтер-офицерское звание во французской армии. - Прим. ред.
{11}Сен-Сир - военная школа, готовящая офицеров для всех родов войск французской армии. - Прим. ред.
{12}"Потез" - французский военный самолет. - Прим. ред.
{13}Иранские золотые монеты. Один туман равен десяти риалам - Прим. ред.
{14}Условный сигнал по радио, обозначающий "вижу противника". - Прим. ред.
{15}Франтиреры - партизаны, вольные стрелки. В период оккупации Франции гитлеровскими войсками в 1940 - 1944 годах так назывались участники движения Сопротивления. - Прим. ред.
{16}Аспирант - кандидат а офицеры во французской армии. - Прим. ред.
{17}Такова война (нем.). - Прим. перев.
{18}Во время первой кампании полка "Нормандия - Неман" автор книги еще не был в России, и если он описывает события так, как будто сам был их участником, то это только для того, чтобы сделать описание более живым для читателя. Тем не менее все события, размышления и приключения, описываемые в этой части книги, полностью соответствуют действительности. - Прим. авт.
{19}Ним - город в Южной Франции. - Прим. ред.
{20}Мекиес - город в Марокко. - Прим. ред.
{21}От названия города Кан в Нормандии. - Прим. ред.
{22}В соответствии с приказом вынужденную посадку вне аэродрома летчики должны были производить с убранным шасси, чтобы избежать капотирования. - Прим. авт.
{23}Так иногда французы презрительно называют немцев. - Прим. ред.
{24}БАО - батальон аэродромного обслуживания. - Прим. ред.
{25}Здесь с 4 по 15 июня 1807 года жил Наполеон I (нем.) - Прим. ред.
{26}Внимание! Французы! (нем.) - Прим. ред.
{27}Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Госполитиздат, 1959, стр. 441.
{28}Там же, стр. 444.