Жуков Вячеслав. По следу коршуна

   Бледно-голубой четыреста двенадцатый «Москвич», в некоторых местах проржавевший до дыр, приютился в глубине двора возле огромного куста сирени. Судя по изрядно помятому капоту, местные воздыхатели не раз использовали его как подставку, чтобы наломать своим дамам букеты сирени.
   Туманов даже не мог представить Нельсона, сидящим за рулем этого драндулета, не трогавшегося с места как минимум годов десять. Даже колеса успели врасти в землю. Наверное, этот некогда шедевр отечественного автостроения достался капитану по наследству и уж точно задаром. Потому Нельсон и не пожелал беречь его. Впрочем, это его дело. Федора сейчас интересовало другое. Нужно зайти со стороны кустов, чтобы не привлекать внимания вон той полной женщины в синем халате, старательно махавшей метлой по тротуару, а заодно и кудрявой милашки просиживающей на скамейке. Туманов так и сделал. По поводу милашки был спокоен. Та сидела и томным взглядом смотрела на одно из окон пятого этажа, словно ожидая в нем появление долгожданного любимого, по которому она истосковалась.
   Федор был не достоин ее взгляда, хотя подобное его нисколько не расстраивало. Даже наоборот. А вот от толстушки с метлой вполне можно ожидать неприятностей. И немалых, судя по ее суровому лицу.
   Увидев подошедшего к машине человека с ключом, толстушка поудобнее взяла в руку метлу, как будто собиралась оседлать ее и подлететь к нему. Но, слава богу, такого не произошло. Хотя присутствия ее и пары, тройки резких высказываний не избежать. И майор в этом нисколько не сомневался, глядя на ее решительный вид, по которому не трудно догадаться о желании, во что бы то ни стало атаковать чужака. Наверное, рассчитывала на свою внушительную комплекцию.
   – Мужчина, вы ведь не из нашего двора? – коршуном налетела толстушка на Туманова, поигрывая метлой, как янычар мечом перед казнью. Причем, просто так отставать она не собиралась. Что-то нагнетало в ней злость, которую она теперь собиралась излить на Федора. Раз уж он попался под горячую руку. Не стоило тому крутиться здесь.
   Туманову захотелось послать толстушку отсюда подальше, чтобы не мешала. У каждого должны быть свои заботы. У милиционера, ловить преступников, а у дворников, почище выметать двор. И не надо мешать друг другу. Но Туманов сдержался от грубости и только хмуро произнес:
   – Ну и что? – и уставился на толстушку наглыми глазами.
   – А ни хера! – вдруг бесцеремонно рявкнула толстушка во все свое луженое горло. – Посмотрите на него, какой он хороший, – уперла она свободную руку в крутое бедро. – Живет хер знает где, а машину тут поставил. Ну и молодец! Не пройти, не обойти ее.
   Федор заметил, что сидящая на скамейке кудрявая милашка теперь с интересом уставилась на него. Но заинтересовал ее Туманов не как мужчина, а как объект для насмешек. А все благодаря этой чокнутой дворничихе. Вот прицепилась. В лоб хочет. А дать некому.
   – Слушай, тетя, – процедил сквозь зубы Туманов.
   – Чего тебе, дядя, – все с тем же напором огрызнулась толстушка, не собираясь отступать перед Федором, даже не смотря на то, что он был выше ее почти на две головы. Разве испугаешь такую ростом. И Федор уже твердо уверовал в то, что нет ничего такого в этом мире, чего бы напугало эту лупоглазую крикунью. Таким только дай повод глотку продрать. Уж она постарается. Проявит себя во всей красе.
   – Шла бы ты отсюда, а, – не меняя интонации, произнес Туманов, надеясь, что все же толстушка отцепится. Но не тут-то было. Брошенное в ее адрес предложение удалиться, зацепило толстушку за живое. Она нахохлилась как ворона, угрожающе выставив вперед метлу.
   – Я вот тебе сейчас ебулызну метлой по бельмам бесстыжим, чтоб знал… Хрен турецкий! Посмотрите на него.
   Федор понял, угроза была отнюдь не без оснований. Скорее всего, эта горластая дура привыкла колотить своего никудышного мужа, и теперь тоже самое намеревалась проделать с Федором. Возможно, с кем-то другим такие горлопанки добиваются своего, но только не с Тумановым. Немного не подрасчитала она, когда замахнулась.
   Майор не стал дожидаться, пока толстушка осуществит свои угрозы, выхватил из ее рук метлу и, ударив об колено, переломил черенок пополам. У толстушки глаза полезли на лоб. Не ожидала такого.
   Кудрявая милашка сидящая на лавочке, теперь смотрела на Туманова с откровенным восторгом. Возможно, такая решительность в мужчинах нравилась ей. Но с Федора она теперь не сводила глаз. Причем, кроме восхищения, в них легко можно было прочитать и кое-что другое, что предназначается для предмета женского обожания.
   Зато толстушка готова была разорвать Туманова. Глянув на изуродованное орудие труда, она раскрыла рот, из которого посыпались такие проклятия, от которых другой бы просто не устоял на ногах. Но Туманов решил дальше не обострять ситуацию, тем более что у толстушки после потери защитного инструмента пропала всякая охота к нападению. Он отпер ключом дверь. Приподняв заднее сиденье, которое оказалось незакрепленным, достал картонную папку. После чего захлопнул дверь. Запирать на ключ не стал. Со смертью Нельсона, в этой машине окончательно отпала надобность. Так пусть хоть дети играют в ней. Приучаются к технике. Все ж, какая никакая польза.
   Прежде чем уйти, Федор глянул на толстушку и весело сказал:
   – Не скучай, подруга. И почаще бегай по утрам. Помогает от бешенства. Ну и жирок там согнать. Так что, не забывай совет. Пока, тетя.
   Его веселость взбесила дворничиху. Только Туманову уже было на это наплевать. Улыбнувшись очаровательной кудряшке сидящей на скамейке, он пошел туда, где стояла его старенькая «шестерка». Он не обратил внимания, как в одном из окон пятого этажа появилось лицо молодого мужчины. Его внимание привлекли крики дворничихи. Он выглянул. Вроде бы ничего особенного. Мужик копается в старом «Москвиче». Но подозрительным показалось, когда сумасшедшая дворничиха разоралась по поводу того, что человек живет не здесь. «Тогда почему он копается в этой машине? – подумал тот в окне. – И эта папка… Что в ней?» Он достал сотовый и быстро набрал номер.
   У женщины сидевшей на скамейке во дворе, в сумочке, задринькал сотовый телефон. Она быстро раскрыла сумочку, поднесла трубку к уху.
   Звонил мужчина, который наблюдал за Федором из окна квартиры.
   – Что там происходит? – несколько сухо спросил он, видя, как человек, взявший из машины папку, уже направляется со двора.
   – Да тут подошел какой-то тип к машине, а местная дворничиха обложила его матом, – ответила кудрявая милашка, глянув на окно.
   – Я не про то, – тон у говорившего был слегка раздраженным. – Папка. Я видел, он взял ее из машины… Зачем она была там? И что в ней?
   Женщина молчала. Видно соображала, что следует ответить. Но мужчина не стал дожидаться, пока она соберется с мыслями.
   – Проследи за ним, – сказал он. Убрав сотовый в сумочку, женщина сорвалась со скамейки и быстро пошла за Федором.
   Минуты через три из подъезда вышел тот мужчина, который маячил в окне пятого этажа. Только теперь у него на лице были одеты темные очки. Чтобы не привлекать своей суетливостью внимание толстой дворничихи, он не торопливой походкой прошел мимо и только когда очутился вне зоны ее видимости, едва ли не бегом выскочил на улицу Некрасова. Тут его и поджидала та самая женщина, которая все время сидела во дворе на скамейке, пока он находился в квартире на пятом этаже.
   Увидев ее, мужчина несколько разочаровано спросил:
   – Ну, что? Что скажешь?
   – Вон там за углом булочной стояла машина. Шестая модель «Жигулей». Он сел в нее и уехал.
   – Понятно, – задумчиво проговорил мужчина, словно все время только и думал о чем-то своем наболевшем, а эта кудрявая милашка, сбила его с мыслей. Но тут же он спохватился:
   – Номер? Ты запомнила номер его машины?
   – Да не волнуйся ты так, – не скрывая раздражения на такое беспокойство, проговорила женщина. – Напрасно ты считаешь меня легкомысленной. Конечно же, я запомнила номер.
   – Я не считаю, – попытался оправдаться мужчина. – Просто дело настолько серьезное, что с нашей стороны не должно быть никаких промашек. Надеюсь, ты понимаешь? Иначе, нам не поздоровится.
   – А их и не будет. Не беспокойся, – улыбнулась женщина и походкой повелительницы направилась к красному «Фольксвагену» стоящему на обочине проезжей части.
   Мужчина покорно поспешил за ней.

Глава 2

   На этот раз капитан Греков был более серьезен, чем обычно. Выслушав все, что рассказал майор Туманов, он долго молчал, успев за это время выкурить пару сигарет. И только когда Федор выжидающе уставился на него, без энтузиазма в голосе проговорил:
   – Что ни говори, а ФСБ, это солидная организация. Связываться с ними опасно. Можно и башку потерять. Что если этот твой знакомый, которого укандохали в кафе, замешан в неблаговидных делишках?
   – Думаю, вряд ли, – возразил Федор, защищая Нельсона. Но Грек тут же нашелся, что сказать:
   – А тогда, чего ж он не обратился к своим коллегам, а позвонил тебе?
   – Может, он не доверял им, – высказался молчавший до этого лейтенант Ваняшин. И Туманов вынужден был с ним согласиться.
   – Вот. Правильно. Значит, у него были основания им не доверять, – сказал майор. Всю ту рутинную работу, которую проводил Нельсон, Туманову одному было закончить не под силу. А стало быть, без помощи Грека и Ваняшина не обойтись. Хотя поначалу Федор и не хотел втягивать их в это дело. Но когда возвращался в управление, после того, как изъял документы из «Москвича» и бегло перелистав их, понял – один он не сможет ничего по ним сделать. И тогда смерть капитана Нельсона получалась неоправданной. А мириться с этим опер Туманов не мог. И дело даже не столько в самолюбие. Сколько в профессиональной этике. С каждым оперативным работником может случиться подобное. Ведь Нельсон попросил помощи у него, Туманова. Веря, что даже если его убьют, Федор продолжит начатое дело.
   – Я вкратце ознакомился с документами, которые капитан собрал. Серьезные документы, скажу я вам. Удивляюсь еще, как ему позволили столько накопать всего, – Туманов не скрывал удивления, немного завидуя возможностям сотрудника ФСБ. Вряд ли бы ему, майору уголовного розыска, удалось копнуть так глубоко. А вот Нельсону с этим повезло. Хотя везение это оказалось для него роковым. Наверное, у капитана Нельсона было время все обдумать и отступиться. Но он не отступился. Даже, когда подозревал, что смерть уже ходит за ним. А может быть, тогда уже было поздно. Так или иначе, но эстафета теперь передана майору уголовного розыска. Причем, передана не совсем законно, без всякой регистрации документов.
   – Николаич, если ты не против, нам бы с Лехой тоже хотелось ознакомиться с этими документами, – посмотрел Грек на лейтенанта Ваняшина. И тот кивнул, соглашаясь с капитаном Грековым.
   – Чтобы знать предмет разговора, – добавил Ваняшин.
   Туманов улыбнулся, как хорошо, когда твои подчиненные больше чем сослуживцы. А что это именно так, майор Туманов нисколько не сомневался. Греку и Ваняшину он полностью доверял.
   Федор вынул из кармана пиджака две фотографии. На одной из них был заснят мужчина лет шестидесяти, седоволосый с задумчивыми печальными глазами, словно фотограф приложил неимоверные усилия, выхватив это его выражение лица в момент глубокого философского раздумья о жизни и смерти. Скорее всего, этот седовласый философ еще продолжает пребывать на этом свете, а вот капитана Нельсона уже нет. И возможно, старичок предпринял для этого определенные усилия. Иначе бы с чего его фотка оказалась среди бумаг.
   На второй фотографии, была красивая блондинка с безукоризненным лицом. Причем девица как дважды два смахивала на Бритни Спирз. Сходство было удивительное. Стоило Греку с Ваняшиным взглянуть на эту фотографию, как оба пришли к такому же мнению.
   Фотография была сделана в Крыму. Внизу была пропечатана едва различимая надпись: две тысячи второй год, Крым.
   Девушка стояла на небольшом утесе окруженным со всех сторон морем, в таком откровенном купальнике, что просто было непонятно, зачем вообще он присутствует на ее стройном теле, когда ровным счетом ничего не прикрывает. И грациозно поставив одну ножку, на влажный от наката воды камень, она словно бахвалилась тем интимным местом, которое находилось у нее между ног и практически оказалось не прикрытым. Волосы, небрежно разбросанные по плечам. И больше чем нужно оголенные груди с темными выпуклыми сосками. Ну, чем не богиня только что вышедшая из пенных вод погреться под яркими лучами солнца и вдруг замеченная фотографом. Только фотография эта была сделана не вдруг. Чувствовалось, что девушка умела использовать свою красоту с толком. Позировала с удовольствием. И на обратной стороне фотки, небрежным почерком было выведено всего два слова: «Моему любимому». Кому конкретно предназначалась эта фотография, оставалось только гадать. Но Федор посчитал, что она имеет какое-то отношение к старикашке, раз хранилась в папке рядом с его фотографией. Не стоит надеяться, чтобы Нельсон вложил туда фотографию одной из своих любовниц, чтобы позабавить Федора.
   Грудастая девица сразу приглянулась молодому лейтенанту, и он попытался выклянчить ее фотографию, чтобы положить под стекло на свой рабочий стол.
   – Извини, Леша, но пока я ее тебе отдать не могу. Да и вряд ли тебе будет до работы, когда под носом такая красотка, – строго заметил на это Федор, раздумывая по поводу фотографии, куда ее деть.
   – Правильно, Николаич. Разврата, пусть и заочного, в стенах управления мы не потерпим. Поэтому будет правильней, если ты отдашь ее мне. Я в отличие от Лешки, человек морально устойчивый, – убедительно проговорил Грек, на что Федор только покачал головой.
   – Вы оба морально неустойчивые, – прозвучало обвинение из уст майора. – Поэтому пока эту фотографию я оставлю у себя. А вам вот… – Туманов положил на стол фотографию старика.
   Капитан Греков тут же не упустил возможности поддеть Федора:
   – Вот, смотри, Леша, какая разница между майором и нами простыми смертными. Не говоря уже о поощрении. Даже фотку девки не дал.
   – Ну, насчет простых смертных, это ты слегка хватил, – обиделся Федор. И Грек, тут же поразмыслив, пришел к заключению, что немного хватил лишнего. Но легко вывернулся, сказав так:
   – Так ведь, Николаич, ну сам посуди. Ты же все равно заставишь нас искать эту сексапильную дивчину?.. А как сумеем выполнить четко работу, если у нас даже нет ее фотки? – украдкой хитрющий капитан подмигнул лейтенанту и тот поддержал Грека:
   – Николаич, а он прав.
   – Нате. Подавитесь, – Федор бросил фотографию блондинки на стол, добавив в запале: – Ну, если не отыщите эту сикуху, я с вас шкуру спущу. Так и знайте, господа сыщики.
   Оба незаметно от майора хихикнули и обменялись взглядами, что в понятии подчиненных означало – сделали мы тебя, майор.
   – Ладно. Будем считать, что с этой фотографией вы разберетесь. Устанавливайте личность, ну и все такое. А вот это… – Федор взял в руку фотографию старика, повертел перед повеселевшими физиономиями своих подчиненных, – Запомните. Его фамилия Адамов. Вор в законе с погонялом Академик. Причем, не просто вор. А главный из воров.
   – Это он теперь вместо Мономаха? – спросил Грек, отложив фотографию красотки и с интересом вглядываясь в фотографию Академика.
   Ваняшин последовал примеру старшего товарища.
   – Где-то я эту рожу видел, – призадумался лейтенант. Ему помог вспомнить майор, сказав:
   – Может, на вручении кинематографической премии? Господин Адамов большой любитель отечественного кино. Особенно балдеет от «Белого солнца пустыни». Я как-то читал в одной из газет его слезливое признание и обещание помогать киношникам финансами.
   – Точно, блин! – хлопнул себя по лбу лейтенант. – Его рожу я видел на кинофестивале. Старикашка выглядел солидно в смокинге.
   Капитан Греков серьезно посмотрел на своего товарища и, не допуская малейшей иронии, строго спросил:
   – А ты чего там делал? Тоже что ли в киношники метишь?
   – Да никуда я не мечу. А что уж и зайти, посмотреть нельзя? – как будто обиделся лейтенант, в ожидании очередного подкола от капитана. – Менты, что уж, не люди?
   – Да нет, почему же, – пожал плечами Грек и сказал: – Только ты никогда не говорил, что увлекаешься фильмами. Я, например, от тебя такого не ожидал. Ты вроде все больше по девкам мастак.
   – Ничем я не увлекаюсь, – еще больше обиделся Ваняшин. – Просто одна моя знакомая достала пару билетов, ну и пригласила меня. А чего мне, отказываться что ли? – Лейтенант взглянул на майора Туманова, как на спасителя, который может оградить его от ядовитых нападок капитана. Но перед тем, как это должно было произойти, Грек все-таки успел задать не совсем приятный для Ваняшина вопрос, особенно выделив его первую часть:
   – Значит, знакомая. А я думал, ты туда прошел, как оперуполномоченный уголовного розыска.
   – Ладно тебе, Саша, – напустил Туманов в голос побольше строгости. – Чего пристал? А где бы он еще увидел Академика? Это ты такие мероприятия избегаешь. Тебе и газету почитать недосуг. А зря.
   – Грешен, Николаич, – сознался Грек. – Я все больше по кабакам.
   – Ну, вот. А Леша у нас культурно развивается, что при нашей работе до зарезу необходимо. А хороший опер, он как артист, должен любую роль уметь сыграть.
   – Понял? – тихонько ткнул пальцем Ваняшин капитана Грекова в бок, на что тот прошипел:
   – Отвали, артист. Работать надо, а не по кинам шляться.
   Федор порылся в кармане пиджака, достал ключ от машины, дал его Ваняшину со словами:
   – Леш, будь другом сходи на стоянку. Мою машину знаешь?
   – А то, Николаич. Что за вопрос?
   – Ну вот. Откроешь дверь. Там у меня полочка под бардачком. На ней инструкция по «шестерке». А поверх ее лежит серая картонная папка. Принеси ее сюда. Только сигнализацию отключи. У меня там такой наворот, что на всю округу шуму понаделает.
   Лейтенант уже хотел выйти, но Федор предусмотрительно напомнил:
   – Леш, когда дверь закроешь, не забудь обратно сигналку включить.
   – Николаич, ну, что я маленький? Все сделаю, – пообещал Ваняшин.
   – Ну, молодцом! – похвалил Федор и когда Ваняшин вышел, сказал Греку с укором: – Ну, чего ты к парню прицепился. Чего поддеваешь?
   – Да ну его, – огрызнулся Грек. – Тоже мне киношник. Нет, чтобы посидеть, водочки выпить по-человечески. Его все куда-то не туда прет.
   – Ладно тебе, Саня. Водочки. Парень он молодой. Это мы с тобой на водочку налегаем. А он больше на девок. Разве это плохо?
   Грек махнул рукой. С самого утра Федор заметил, что капитан был не в духе. Последнее время с Греком такое случалось часто.
   Через минут пять в кабинет вернулся Ваняшин, и ни слова не говоря, положил на стол перед Тумановым инструкцию по автомобилю «Жигули» шестой модели в виде толстенного журнала.
   Федор хмуро уставился, сначала на принесенную инструкцию, потом на того, кто ее принес. Заглянул в ясные как у грудного младенца, глаза лейтенанта, и вмиг превратившись из добряка майора в строгого начальника, спросил:
   – Это ты чего притащил мне?
   – Чего там было, то и притащил.
   Федор вздохнул и, стараясь не встречаться взглядом с капитаном Грековым, лицо которого почему-то засияло от счастья, сказал:
   – Ладно. Поставлю вопрос иначе. Я тебя посылал за папкой. Из серого картона. А ты чего приволок сюда? У нас тут чего, автосервис или уголовный розыск? Отвечай, мать твою.
   – Николаич, успокойся, – последовало своевременное замечание от молодого сотрудника. – И наберись терпения выслушать до конца…
   Набрался?
   – Ну? – Лицо у Туманова сделалось таким, как у боксера на ринге в момент ожидания последнего нокаутирующего удара, оправиться от которого он уже не сможет. – Не тяни! Говори. Мы ждем объяснений.
   – В общем, Николаич, нет там этой папочки, – сказал вдруг Ваняшин.
   – Постой, Леша. Чего ты мелешь. Я сам положил ее туда, вот на эту инструкцию, – ткнул Федор пальцем на засаленную обложку. – Ехал. Дорогой просмотрел документы. Забрал из папки вот эти две фотографии. А ее положил на инструкцию…
   Лейтенант Ваняшин решил внять совету старшего по званию и больше не тянуть. Потому и сказал, ошарашив майора:
   – Николаич, не надо было оставлять тебе эту папку в машине…
   – Чего? – лицо у Туманова вытянулось. – Ты хочешь сказать, что папку сперли?
   Ваняшин кивнул. А Грек расхохотался, вспомнив, как Туманов всем и каждому нахваливал установленную на машине сигнализацию.
   – Да, Николаич. Как говорится, на хитрую жопу всегда найдется лом винтом, – последовало от капитана справедливое замечание, на которое Федор отреагировал болезненно.
   – Как же так? – недоуменно пожимал он плечами, недобрым словом вспоминая того, кто ее устанавливал. Ведь гарантию давал. И Федор с готовностью бы заподозрил в случившимся его, если б не знал, что специалист по автосигнализации отбыл в очередную ходку. Да и вряд ли он мог знать, какие документы попали к майору Туманову. А по заверениям Ваняшина, пропала только папка с документами. Даже новая дорогая магнитола осталась. Еще в бардачке была маленькая видеокамера, которую иногда использовал в работе Федор. Так вот взломщик тоже не позарился на нее. А папку с документами, которые собрал Нельсон, взял. «Значит, он следил за мной,» – решил Туманов, медленно приходя в себя от свалившегося на него огорчения. А по поводу сигнализации более детально прояснил лейтенант Ваняшин:
   – Там недалеко асфальт кладут на дороге.
   – И чего? – хмуро спросил майор, хотя, узнав про это обстоятельство, уже и сам предположил, как все происходило.
   – Дежуривший возле дверей сержант видел красную иномарку. Но как лезли в машину, не видел. И сигнализации не услышал из-за грохота. Каток так молотит, что уши закладывает. Стекло с правой стороны разбили. В двери. Вот так, Николаич, – сказал Ваняшин и положил сверху на инструкцию ключи от машины майора Туманова.
   – Спасибо, родной. Утешил меня, – с легким поклоном ответил Федор, понимая, что произошло не поправимое. Исчезли документы.
   Ваняшин сказанное майором, принял за обвинения. Хмыкнул.
   – А я-то здесь при чем, Федор Николаевич? Не я же в машину за документами залез. Надо было сразу их принести сюда и никаких бы проблем не возникло, – казалось молодой лейтенант пытается поучать опытного опера, который так лоханулся. Но лоханулся случайно. Не придал значения тому, насколько было ценное содержимое той папки. Иными словами проявил небрежность, а кто-то этим воспользовался. Причем, самым варварским способом. Разбив у машины стекло.
   – А могли возникнуть и другие проблемы. Более существенные, чем кража, – сказал Грек и тут же добавил: – Видно эти бумажки дорогого стоят, – он взял со стола фотографию старика и еще раз внимательно взглянул на нее. – Рожу эту надо запомнить. Вдруг, где встречу.

Глава 3

   С внезапной отставкой полковника Князева, многое изменилось в работе оперативного отдела. И Нельсон, один из опытнейших сотрудников, заметил это сразу. Хотя надо быть полным профаном, чтобы не обратить внимания на такую существенную деталь, когда многие оперативно-поисковые дела открытые еще при Князеве, теперь стали закрываться и списываться в архив. Причем, создавалось впечатление, что люди, работавшие по ним и год и два, попросту тратили все это время впустую, не стыдясь при этом ежемесячно получать зарплату и премию за успешную работу.
   Казалось, сменивший полковника Князева, майор Тыймуков, до этого работавший в областном управлении, нисколько не заинтересован в доведении до конца уже начатых дел, многие из которых, по его мнению, просто были бесперспективными и подлежали немедленному списыванию. А оперативники, работавшие по ним, попали на особый учет к майору, который напоминал просеивание через сито. Стаж работы во внимание не брался. Зато скоро в штате отдела один за другим стали появляться незнакомые люди, которых Тыймуков, минуя все формальности, быстро перетащил из области к себе.
   Затевалась какая-то большая игра, о которой старые фсбэшники подозревали, но не понимали ее сути. Эти новые сотрудники держались особняком ни в чем не доверяясь «старичкам». И Нельсон скоро понял, осуществляется планомерное выдавливание из отдела таких, как он. Заслуги не учитываются. И он всерьез задумался о том, что пора и ему покинуть структуру, в которой он проработал почти двадцать лет. Самое лучшее, это умыть руки, вежливо распрощаться с новым шефом и отправиться на пенсию. Но до такого счастливого периода не хватало каких-то двух с половиной лет. Казалось бы, небольшой срок, но он не позволял капитану оперативного отдела почувствовать себя свободным человеком. Из этого вытекало, что ему оставшийся период, надлежит пробегать на побегушках у какого-нибудь молокососа пригретого щедростью майора Тыймукова.
   После того, как было покончено с Мономахом, в поле зрения капитана Нельсона попал авторитетный вор Академик. Заполучив на него установочные данные, Нельсон представил их полковнику Князеву на обсуждение, и вместе с ним они пришли к выводу, что именно Академик с его опытом и умением вести дела, наиболее подходящая кандидатура, чтобы занять освободившееся место главного вора. Пусть это произойдет не вот так сразу. Академик обладает огромным терпением и умеет ждать. И среди законных, имеет недюжинное влияние.