Жуков Вячеслав. По следу коршуна

   Замечание, на взгляд Юрана, было в большей степени справедливым. Но у него возникли другие планы в отношении подруги. За пятьсот баксов уговорил привести ее сюда в парк. Мол, собачку надо выгулять, а одной идти скучно. И за эти пятьсот баксов малолетка согласилась и обязалась все сделать так, как велел ей Юран.
   Сначала мысль была, подставить Зуба на изнасиловании. Кто ж мог предположить, что влитая целке в глотку водка, пойдет ни туда, куда надо и та умрет. Но девчонка умерла, чего Юран и предположить не мог, а Зуб влип по-настоящему. И помочь ему действительно могли теперь только приличные деньги, которых ни у Юрана, ни тем более, у Зуба, просто не оказалось. Правда, пришлось дать штуку «зелени» ментам, чтобы те не взяли Зуба под стражу. Оставили парня на свободе, заменив камеру на подписку о невыезде. И вроде бы все получилось так, как надо. Теперь бы только лишь Зуб не подвел, не смылся куда-нибудь со страху, пока находится под следствием. Но, чтобы такого не произошло, Юран взял с него слово. Пообещав при этом, что скоро Зуб будет вполне богатым человеком. И все это за один единственный выстрел. А машину он поведет сам. Черт с этим Зубом, раз по-другому не соглашается. Главное – дело, как сказал Семен. Зато после Юран избавится от долгового обещания. Семен попросил, чтобы никто из «Химкинской» братвы не узнал об этом. И Юран пообещал.

Глава 6

   Заполучив место, которое раньше занимал Мономах, Станислав Валерьевич Адамов не испытывал большой радости. Во-первых, это ко многому обязывало, ведь главный вор всегда на виду. А в душе у Академика была одна червоточинка, от которой он не мог избавиться всю свою жизнь, это забота о личном благе. По этой, казалось бы, простой причине огромные суммы денег не доходили до воровской казны, плавно перетекая на банковские счета Станислава Валерьевича.
   Чисто по житейски, такое стремление к обогащению понять можно. Не все же время он будет при делах. Когда-нибудь придется уступить место молодым ворам. И вот тогда припрятанная мошна не помешает. Можно укатить на Кипр, купить там роскошную виллу, и тая в ласках грудастой красотки, тихо встретить старость. Ничего в женщинах так не возбуждало Академика, как налитые жизненным соком груди с выпуклыми сосками, похожими на спелые вишни. Красотки и деньги.
   Но вряд ли воры поймут его, если узнают про темные дела. В лучшем случаи, могут просто отрубить руки. А в худшем, порешат закопать Академика живьем, как собаку, где-нибудь в лесу. На кладбище такому вору не найдется место. А помочь им узнать все тонкости теневой жизни вора, может генерал Павлов. Хитер генерал разведки. Вместо того, чтобы вести борьбу с криминалом, генерал ведет какую-то свою игру. Это Академик понял, когда стал почаще встречаться с Павловым. Вот когда проявились истинные замыслы генерала. Внутренняя политика его интересовала только, как средство наживы. Так во всяком случаи показалось Станиславу Валерьевичу. Генерал имел четыре новеньких иномарки, которые были зарегистрированы на родственников. Несколько квартир в престижных районах Москвы и несколько загородных дач в ближайшем Подмосковье. Познакомившись с Павловым, Станислав Валерьевич тоже не сидел сложа руки, чтобы иметь представление чем крыть, если генерал выдвинет очередную предъяву о нечистоплотности вора. А такое случиться могло.
   К генералу Академик испытывал мерзкое чувство. Знал о нечистоплотности людей с большими звездами на погонах, сравнивая их с деревьями, у которых гниль достала до самой сердцевины. Такие деревья обычно валят. Только вряд ли ему удастся завалить генерала разведки. Слишком обложил себя Павлов охраной, не подберешься. А вот он может. Для этого ему и делать-то особенно ничего не надо. Просто взять и передать ворам ту папку с компроматериалом, которую давал почитать Академику в момент их первой встречи. И воровской сходняк сам незамедлительно примет решение об устранении вора. Более того, смерть его будет ужасной. Добры молодцы с угрюмыми рожами, сначала без труда запихают Академика в багажник машины и отвезут в лес. И если уж не закопают живым, то растерзают, как остервенелые борзые пойманного зайца, и бросят под каким-нибудь деревом, которое и станет Академику памятником.
   Представляя все это, Станислав Валерьевич чувствовал, как у него по спине вверх-вниз начинали бегать мурашки. И однажды, в одно из таких раздумий о своей незавидной судьбе, его посетила дельная мысль. Если нельзя сделать так, чтобы исчез генерал Павлов, то почему бы ни исчезнуть самому. Пожалуй, это сделать намного проще. Надо только все тщательно обдумать, продумать, чтобы его исчезновение не вызвало у Павлова подозрений. Тогда вся компра, которую генеральские псы насобирали на него, так и останется пылиться на полке кабинетного сейфа. Да и если разобраться по большому счету, жизнь вора не такая уж безоблачная и безопасная, и в воровскую среду давно просочились совсем не воровские понятия. И у Адамова могут быть враги.
   Лучше, если исчезнет он прямо на улице среди белого дня на глазах у сотен людей. Так более правдоподобно. Павлов наверняка попытается разнюхать все. И, возможно, даже будет его искать. Ну и пусть старается. Только все его старания окажутся пустыми. Станислав Валерьевич уже договорился с одним врачом, который за большие деньги согласился сделать ему пластическую операцию лица. А чтобы об этом больше никто не узнал, врача Адамов потом уберет.

* * *

   Пару дней назад генерал позвонил Академику на сотовый и назначил встречу на улице Генерала Талолихина.
   – Приезжай. Нам срочно надо поговорить. Думаю, ты будешь малость разочарован, – несколько угрюмо произнес Павлов.
   Академик внутренне напрягся. Что так могло обеспокоить всесильного генерала? Конечно, это не телефонный разговор, но Станислав Валерьевич все же попытался разузнать, хотя бы вкратце, чтобы сработать на опережение. А для этого желательно услышать даже самый, казалось бы, незначительный намек. Дальше он додумает сам. Не зря же у него погоняло Академик, хотя академий вор не заканчивал.
   – И чем же ты, генерал, меня собираешься огорчить? – спросил Академик, подозревая, что это отнюдь не шутка. Судя по настроению, генерал не расположен, сегодня шутить.
   – А ты приезжай, тогда и узнаешь, – сказал Павлов и отключил телефон, как будто был озабочен текущими делами и потому торопился.
   – Вот сука! – выругался Академик, когда в трубке сотового сделалось тихо. Этот медведь в штанах с лампасами даже не дал ни единого намека. Это огорчало и настораживало. Станислав Валерьевич терялся в догадках. Где он мог допустить оплошность, проколоться?
   В назначенное время он на своем «Мерседесе», появился возле магазина Оптика, где его уже поджидал генерал Павлов, сидя в стареньком «Жигуленке». Увидев подъехавшего вора, генерал махнул рукой, приглашая Академика сесть к нему в машину. Вести разговор в «Мерседесе» в присутствии водителя, он не хотел. Лишние глаза и уши.
   На этот раз не было привычного рукопожатия. Павлов лишь кивнул головой, когда Академик расположился рядом на сиденье. Было заметно, что генерал не в духе. Хотя на лице это никак не отражалось. Павлов умел скрывать эмоции, когда это требовалось. Вот как сейчас.
   – Что стряслось? – поинтересовался Академик, достав из кармана пачку сигарет. Самое неожиданное лучше воспринимается, когда во рту сигарета, хотя циники и утверждают, будто это всего лишь самовнушение и курево не приносит успокоения. Не раз Академик убеждался в обратном. И сейчас был готов выслушать Павлова до конца. Но только с сигаретой во рту.
   Генерал выплюнул в окно измусоленную жевачку.
   – Хочу тебя обрадовать, – совсем не радостным голосом объявил он.
   Академик поджал губы. Радость из уст генерала ничего хорошего не сулила, потому что в его словах проявлялась откровенная ирония. Как судья, который читает подсудимому приговор о высшей мере и радуется. Подобное Академик усмотрел сейчас в словах генерала. Да и чего еще можно ждать от генерала разведывательного управления, главной задачей которого является следить за «объектами» представляющими интерес для внутренней разведки. И не только следить, но и выявлять и устанавливать их связи, и по возможности постараться быть в курсе всех их замыслов, чтобы добить внутреннего врага в его собственном логове. И если уж Павлов взялся обрадовать, то будь спокоен. Он постарается, обрадует. Академик вздохнул невесло.
   – Ну, давай, обрадуй. Надеюсь, от твоей радости меня не хватит паралич? А то я сегодня не прихватил с собой валидола, – пошутил Академик. Хотелось разрядки. Но генерал принял его слова вполне серьезно и заметил по этому поводу вполне серьезно:
   – А зря.
   – Впредь буду умней, – ответил уже мрачно Академик и предложил: – Ладно, говори, чего там стряслось. У меня не так много времени.
   – За тобой следят, Академик, – сказал Павлов.
   Это известие озадачило Станислава Валерьевича. Минуту, другую он молчал, а потом спросил, добавив в голос как можно больше равнодушия, словно сказанное Павловым не было для него новостью:
   – И кому же пришла такая бредовая идея? Ментам?
   – ФСБ, – ответил генерал Павлов.
   – Вот как, – закусил губу Академик, соображая, чем он мог заинтересовать вездесущих гэбэшников. Неужели и они стали копать под него? Значит опять непредвиденные расходы. Причем, огромные. По малу в этом ведомстве не берут. Не станут рук марать. И Академик вздохнул.
   – Есть там такой капитан Нельсон. Опытный оперативник. В свое время внедрился в круг приближенных к Мономаху лиц, сыграв роль отпетого блатного. Думаю, тут без рекомендации авторитетов не обошлось. Но уж на то, они и фэсбэшники. Знают, как прищемить яйца авторитетным ворам. Вот его фотография, – протянул он фотку.
   – И теперь этот капитан намерен прищемить их мне? – вопрос прозвучал остро. И генерал после некоторого раздумья ответил:
   – Думаю, что да. Иначе, зачем ему приставлять к тебе хвоста, следить. Он интересовался твоими банковскими счетами.
   – Денег захотел капитан. Жрать получше, – зло произнес Академик.
   – Не думаю, – сказал Павлов. – Мы навели о нем кой, какие справки, так вот он человек морально устойчив. Ничего за ним не замечалось.
   – Так не бывает, – стоял на своем Академик. – Любого можно купить, подкупить. Даже член в кабинете министров, – пошутил Адамов.
   – Но только ни его. Говорю тебе так, потому что так сказали знающие его люди. Нам удалось завербовать парочку его агентов. Он серьезный мужик. С таким договориться, практически, невозможно.
   Академик молчал. Со стороны могло показаться, что сидящий в «Жигуленке» человек с седыми волосами, полу прикрыл глаза и дремлет. На самом же деле Академик думал, как поступить в столь щепетильной ситуации. Павлов не договаривает, но вор почувствовал что, он не хочет связываться с фэсбэшниками, не хочет конфликтовать, а стало быть, надеяться ему теперь остается только на самого себя.
   – Как давно это продолжается?.. – открыв глаза, спросил Академик.
   Павлов посмотрел на него, как будто впервые в жизни увидел.
   – Когда ты узнал, что этот фэсбэшник копает под меня? – спросил Академик более конкретно. Раз генерал по-другому не понимает.
   – Пару месяцев назад, – ответил Павлов, как ни в чем не бывало. А Академик едва не плюнул с досады. И за что только он ежемесячно отстегивает генералу приличную сумму. Уже пару месяцев, как за ним следят, а Павлов додумался сообщить ему об этом только сегодня.
   – Понимаешь, – начал оправдываться генерал, – нам надо было кое-что проверить, выяснить, уточнить. Всем свойственно ошибаться.
   – Ну и что, проверили?
   – Проверили, – кивнул Павлов, засмотревшись на молоденькую темноволосую девушку в короткой юбочке. Казалось, она сейчас его интересовала больше, чем Академик. И приехал сюда генерал не по важному делу, а поболтать с авторитетным вором от скуки ради. Теперь же наболтавшись, стал скучать.
   – Да. Два месяца. И ты знаешь, чем этот капитан располагает против меня? Какими документами? – спросил вор, оторвав генерала от его занятия глазеть в окно на девок. В делах Адамов не одобрял такое.
   – Кое-что знаю. Накопал он немного на тебя. В основном твои старые теневые дела по переправке за рубеж алмазов. Но это еще было при Мономахе. Особенно чего переживать.
   – Чего переживать? – повторил Академик, тут же припомнив, что от этой сделки ни копейки не поступило в воровскую казну. Не прав ты, генерал. Вот как раз об этом-то переживать стоит. Да еще как. Мономах мертв. Спрос будет теперь с него, когда узнают воры.
   – Ладно. Хорошо. Что предупредил за этого капитана, благодарю. А что ты мне предлагаешь конкретно? – не удержался Академик от вопроса. Тут же усомнился, что генерал посоветует что-то стоящее. И не ошибся. Павлов с минуту сидел как пень, тупо глядя в лобовое стекло. Видно он конкретно ничего предложить не мог. Поэтому сказал:
   – Ну, для начала быть поосторожней.
   – Насколько я тебя понял, залечь на дно? Так надо понимать тебя?
   – Ну, вроде того. А я посмотрю, что еще наковыряет этот капитан на тебя. Надо постараться сделать так, чтобы все дерьмо собранное им попало к нам, а не в ФСБ. Только и всего. А капитана того мы потом уберем. Для начала поработаем с ним, узнаем, что ему известно, и уберем, как и не было его. Ты главное, не волнуйся и не наделай глупостей сгоряча, – предупредил Павлов уже под конец встречи.

* * *

   Но Станислав Валерьевич был на этот счет другого мнения. «Вот когда настало время мне исчезнуть. Фэсбэшник копает под меня, и если я исчезну, у Павлова появится устойчивое мнение о причастности ФСБ к моему исчезновению. Спрашивать у них обо мне он не станет. Он слишком осторожный. А пока, что да как, пройдет время. Меня уже здесь не будет. А сейчас… сейчас надо прикончить этого капитана, чтоб не путался под ногами и не сорвал все планы,» – решил Академик и вызвал к себе парочку надежных парней. Подробно объяснив, что нужно делать, выложил на стол перед ними фотографию капитана Нельсона.
   – Этот человек следит за мной. Его нужно будет убрать, – распорядился Академик, положив перед каждым по пачке долларов.
   Ни тот, ни другой не решились задавать вопросов. А деньги, были хорошим аргументом для того, чтобы начать действовать немедленно. Когда они ушли, Академику пришла мысль, потом использовать этих ребят в инсценировке с его похищением. И ничего особенно им объяснять не надо. Пусть натянут на рожи маски, чтоб его водитель не опознал их лица. Потом подъедут и на время нейтрализуют водителя. Это несложно. Несильный удар рукоятью пистолета по темечку, и водила пять минут в отключке. Зато потом он всем и каждому будет рассказывать о дерзком нападении на вора в законе и, конечно, многое приврет, потому что у страха глаза велики. Но это уже совсем нисколько не будет интересовать Станислава Валерьевича Адамова. А ребяток этих потом придется убрать. Таково основное правило Академика – отсекать хвосты. Да и лучше будет, если они ничего никому не расскажут. Адамов уберет их сам.
   Через пару дней оба зашли к Академику и доложили о выполнении, вернув фотографию капитана Нельсона. Зачем им фотка мертвеца?
   – Только там такое дело, – начал говорить один из киллеров и замялся. За него докончил напарник:
   – Мы его уложили в летнем кафе в Брюсовском переулке. Там у него была назначена встреча с легавым. Туманов его фамилия. Я его знаю. Встречались однажды. Чуть не засадил меня лет на восемь, сволочь.
   – С Тумановым, говоришь? А не ошибаешься? Это дело серьезное, – подчеркнул Академик, уложив очки в золотой оправе в футляр.
   – Да вы что? – парень как будто удивился. – Да мне ли не знать его ментовскую рожу. Полгода в камере торчал под следствием, а этот Туман через день ко мне наведывался. Расколоть хотел, падла.
   Академик призадумался.
   – Получается, этот фэсбэшник и этот мент снюхались? Так что ли?
   – Выходит так, – ответили оба. Поручиться точно не могли, но что видели своими глазами, то и передали. Их дело исполнять, а думать за них будет он, Академик. И если он говорит так, значит, так и есть.
   – Этот сукин сын, Туманов, опасный человек. – Академик вспомнил, как еще тогда, в самом начале их знакомства, Павлов велел не трогать опера. Но это было тогда. И какое дело Академику до интересов генерала к сыскарю, когда его собственное благополучие вот-вот может кончиться. Нельсона убили. Но жив этот мент. А мент, вору враг.
   – Вот что, ребятки, мента этого надо убрать. И чем быстрей, тем лучше. Пока он жив, я чувствую беспокойство. Этот сыскарь может отравить мне жизнь. Надеюсь, я понятно выражаюсь. А если вам все понятно, то сделайте так, чтоб его больше не было. Идите. Я буду ждать вашего доклада, – сказал Академик, выпроваживая обоих из комнаты.

* * *

   Среди ночи Станислав Валерьевич был разбужен мелодичной трелью своего сотового. Академик открыл глаза и зевнув глянул на часы.
   Половина третьего. Сразу вспомнил про двух идиотов, которых сам же отослал ликвидировать Туманова. Подкупала их исполнительность. Сказал, что будет ждать их звонка, вот они и решили доложиться. Для таких, что ночь, что день. Сами не спят и ему не дадут.
   Он провел ладонью по лицу, точно этим жестом хотел смахнуть остатки сна и только после этого включил сотовый, сел на постели.
   – Я слушаю, – негромко произнес он, покосившись на молодую грудастую красотку, безмятежно развалившуюся на, по-королевски, широкой кровати. Случайная девушка, снятая в ресторане. Вчера пришла. Утром уйдет. Не хотелось, чтобы она проснулась и подслушала.
   – Станислав Валерьевич, – узнал Академик голос одного из киллеров, – у нас тут немного не того вышло, – проговорил киллер и замолчал, ожидая реакции вора. Явно на похвалу не рассчитывал.
   Академик понял, что ему лучше выйти из спальни. И уже очутившись в другой комнате, недовольно спросил:
   – Что значит, « не того?» Говори яснее. Завалили мента? Отвечай!
   – Нет. Мент жив. А напарник мой разбился. Полез к менту на балкон и сорвался, – пожаловался киллер, словно исправить ситуацию теперь мог только он, Академик. Вот к нему за помощью он и обращается.
   – Так он мертвый что ли? – обозлившись на нерасторопность сопляков, спросил Академик. Выходит, не оправдали они его надежд.
   – Да нет, еще живой пока. Лежит, стонет. Голова вся разбита. Кровища хлещет, как с барана. Даже не знаю, что теперь делать.
   – Постой, а куда ты его везешь такого? – прервал вопросом Академик объяснения киллера. Голос его звучал раздраженно.
   – Сам не знаю. Может, его в больницу отвезти, а? – спросил парень.
   Академик покосился на дверь спальни, где спала грудастая красотка, и довольно громко произнес, не стесняясь в выражениях:
   – Мудак! Немедленно прикончи его и избавься от трупа. Понял меня? И не заставляй меня волноваться, иначе сам окажешься в точно таком же положении, как твой напарник. Понял меня? Отвечай немедленно!
   – Понял, – понуро произнес киллер. Кажется, парень окончательно растерялся, потому что задал до наивного смешной вопрос: – А куда мне его труп деть? Станислав Валерьевич?..
   – Да ты что, охренел совсем? – загудел в трубку Академик. – Не знаешь, куда труп деть? Под асфальт закопай. В реку брось. Захочешь, найдешь, куда тебе его деть. Хоть домой к себе отвези. И спи с ним.
   – Понимаете, он был моим корешом. Чалились вместе…
   – Это все, сантименты, мой друг. Он все равно умрет. И чем ты быстрей ему в этом поможешь, тем быстрей избавишь от мучений. Понял? Все, – довольно грубо пробасил в трубку Академик и отключил связь.
   Спать теперь не хотелось, на душе было скверно. Но не за раненого киллера переживал Станислав Валерьевич, а за то мероприятие, которое теперь, похоже, угрожало сорваться. Разве в одиночку возможно осуществить похищение вора? Здесь как минимум нужно быть двоим.
   Академик достал бутылку Наполеона и, присосавшись, в несколько глотков осушил едва ли не половину бутылки. И тут в голове наступило просветление. А почему он должен искать замену, погибшему олуху? Пусть это делает уцелевший киллер. В конце концов, это они лоханулись. Можно сказать, подвели его. Мент Туманов остался жив. Повезло ему. Уже не в первый раз повезло. По крайней мере, у Академика нет теперь времени, вновь заниматься его ликвидацией. Свою пулю опер все равно когда-нибудь получит. А вору надо спешить.
   Утром Академику позвонил генерал Павлов.
   – Ты еще не в курсе? – испытующе спросил генерал.
   – В курсе чего? – Академик постарался выставить себя так, будто совсем не понимает намеков генерала. Но новость его интересует.
   Павлов задумчиво хмыкнул, о чем-то поразмыслив, а потом сказал:
   – Капитана того, фэсбэшника, вчера «замочили».
   – «Замочили?» Ну, слава богу, меня от лишних забот избавили, – прозвучало как исповедь перед алтарем. – Не надо греха на душу брать.
   Кажется, генерал улыбнулся, потому что голос его в трубке зазвучал веселее, чего уже давненько не замечал Академик за Павловым.
   – Говори, говори. Я-то догадываюсь, чья это работа. Так сказать, предпринял контрмеры. Разумно, конечно. Только и я немного подсуетился. Знаешь, у кого мои люди забрали все, что фэсбэшник насобирал на тебя? У майора Туманова. Помнишь такого? Или уже забыл?
   Академик вспомнил о ночном нападении своих раздолбаев на мента. Должны все были сделать аккуратно. По уму. Но не сделали.
   – Помню. Такого человека разве забудешь. Значит, теперь все у тебя?
   – У меня, – подтвердил Павлов, как видно не собираясь документы передавать Академику. И Адамов это сразу почувствовал. Проявив крайнюю озабоченность по поводу документов, настоял на встрече:
   – Слушай, нам бы встретиться? Хотелось бы глянуть, чего там этот фрукт из ФСБ насобирал на меня.
   – Ты действительно хочешь посмотреть? – призадумался генерал.
   – Конечно, хочу, – заверил его Академик.
   – Ну, давай, раз ты настаиваешь. Давай сегодня, в четыре часа дня там, где в прошлый раз встречались? Идет? – предложил Павлов.
   – Давай, – живо согласился Академик, прикидывая, что еще должен успеть сделать до назначенного времени. Получалось не так уж и много. Ведь все ценное заранее переправлено в надежное место. Оставалось только благополучно отбыть ему самому. И произойдет это не когда-нибудь, а именно сегодня, во время его поездки на встречу с генералом. Скоро его воровская жизнь останется в прошлом.
   – Ты ничего не забыл? – отдавал последние наставления Академик здоровеному парню. – Действуете, как договорились. Когда я попрошу, водителя остановится, якобы купить сигарет, вы подъезжаете на своей машине, бьете его по голове, сажаете меня в свою машину и увозите. Я скажу потом, куда, – заранее Академик место называть не стал. – Приезжаем, я с вами расплачиваюсь, и вы уезжаете. Я – остаюсь.
   – Я все понял, – без лишних вопросов ответил парень. Огромный детина, привыкший больше молчать, чем спрашивать, и исполнять, что велят, он только кивал головой, во всем доверяясь вору.
   Академик вспомнил о его напарнике, упавшем с балкона, спросил:
   – Ты подобрал себе надежного парня, вместо того?
   Детина опять кивнул головой. Он был не очень многословен. Иногда такие вещи в людях Академику нравились, но сейчас молчаливый балбес раздражал его. Академика интересовали некоторые подробности, о которых здоровяк с богатырскими плечами, кажется, не хотел распространяться. Ну, например, куда он дел труп того напарника.
   – Открыл крышку канализационного люка и бросил его туда, – скупо пояснил детина киллер. Академик похвалил его за смекалку. Хотя о какой смекалке можно тут говорить. Этот бугай и школу-то, наверное, не закончил. Зато научился хорошо махать кулаками.
   – Ну, ладно. Обо всем поговорили мы с тобой. Значит, не забудь, поедешь за мной метрах в пятидесяти, и когда мой водитель остановится… Только не переусердствуй. Надо, чтобы он остался жив. Понял?
   Детина покорно кивнул. Академик отпустил его с миром. И разговаривал-то всего с ним пять минут и уже утомил его бугай. Когда все будет закончено, надо побыстрей избавиться от него, чтобы не раздражал, молчун проклятый. Слова путного от него не добьешься.
   Ровно в половине четвертого белый «Мерседес», на котором ездил Академик, выкатил со двора на Бережковскую набережную и помчался в сторону Киевского вокзала. Стоящая на обочине старая, серая «восьмерка», при его появлении, сорвалась с места и быстро помчалась за ним, стараясь не отстать. И вдруг перед тем, как повернуть на Кутузовский проспект, перед «восьмеркой» точно из-под земли появилась машина ДПС.
   Зазевавшийся водитель «восьмерки», проехал перекресток на красный свет светофора, что немедленно было зафиксировано бдительными сотрудниками дорожно патрульной службы.
   Оба сержанта на редкость оказались принципиальными ребятами и от предложенных долларов отказались. Видно им были нужны показатели, поэтому один из сержантов взялся за составление протокола, а другой тем временем, чтоб не стоять истуканом, решил осмотреть машину и обнаружил в бардачке пару пистолетов и две маски, какие обычно применяют сотрудники спецназа.