Страница:
– Скажите, гуляя тут, вы еще кого-нибудь не заметили поблизости? Может тоже как вы с собакой проходил? Или кто-то бутылки собирал?
Женщина упрямо помотала головой.
– Нет. Не заметила. У меня ведь плохое зрение, – напомнила она.
– Случилось убийство. Нам нужны свидетели. С их помощью мы сумеем скорей отыскать убийцу, – в голосе подполковника Туманова звучала настойчивость, но она не помогла. И женщина сказала:
– Но я никого не видела. Какой мне смысл вводить вас в заблуждение? – Прозвучало как оправдание, хотя за что ей оправдываться, когда она здесь человек случайный.
Подошел Грек. Его лицо выражало крайнее недовольство. Глянув на Туманова, усатый майор разочарованно покачал головой.
– Все кусты в округе излазил, – показал он на перепачканные брюки, произнеся: – А толку никакого. Этот гад специально выбирает такие места, где его никто не видит. И там убивает свои жертвы. Чтоб наверняка и без свидетелей. – Когда они с Тумановым отошли от микроавтобуса, он спросил, кивнув на женщину с собачонкой: – Ну, а эта чего говорит?
– А чего она может сказать? Она ничего не видела. Гуляла со своей шавкой и напоролась на труп. По мобильнику позвонила в дежурку. Вот и все, – ответил Туманов, закуривая.
Грек вздохнул.
– И чего ее понесло сюда? Шла бы со своей псиной по тротуару, где все люди ходят.
По сказанному Греком, Федор Туманов догадался, усатый майор не в восторге, оттого, что у них появился еще один труп. Но с другой стороны, искать убийцу надо.
– Надо, – согласился Грек.
– Он не остановится, пока мы его не остановим, – сказал Федор.
Грек устало кивнул.
– А как его остановишь, если у нас ни одной зацепки. Этот гад оставляет нам только трупы, но не оставляет никаких следов. – В голосе усатого майора слышалось отчаянье, которое не нравилось Федору Туманову. Не хотелось, чтобы Грек раскисал. Сам Туманов был человеком твердым и не привык опускать руки даже тогда, когда казалось дела были безнадежными. Или как их на языке оперативников называли бесперспективными. Он всегда доводил их до конца. И сейчас, поразмыслив немного, Федор сказал:
– Мы будем искать его. Пусть ему сейчас везет. Но когда-нибудь он все равно да проколется.
Грек понял, что это означало. И, прежде всего, следовало ждать новых жертв. Он ничего не ответил Туманову. Вдохнув полную грудь свежего ночного воздуха, глянул на небо, на котором отсвечивалось разноцветье городской иллюминации, и произнес задумчиво:
– Какая удивительная ночь. Жаль, что для кого-то она стала последней, – посмотрел он на труп убитой девушки.
Глава 3
Глава 4
Женщина упрямо помотала головой.
– Нет. Не заметила. У меня ведь плохое зрение, – напомнила она.
– Случилось убийство. Нам нужны свидетели. С их помощью мы сумеем скорей отыскать убийцу, – в голосе подполковника Туманова звучала настойчивость, но она не помогла. И женщина сказала:
– Но я никого не видела. Какой мне смысл вводить вас в заблуждение? – Прозвучало как оправдание, хотя за что ей оправдываться, когда она здесь человек случайный.
Подошел Грек. Его лицо выражало крайнее недовольство. Глянув на Туманова, усатый майор разочарованно покачал головой.
– Все кусты в округе излазил, – показал он на перепачканные брюки, произнеся: – А толку никакого. Этот гад специально выбирает такие места, где его никто не видит. И там убивает свои жертвы. Чтоб наверняка и без свидетелей. – Когда они с Тумановым отошли от микроавтобуса, он спросил, кивнув на женщину с собачонкой: – Ну, а эта чего говорит?
– А чего она может сказать? Она ничего не видела. Гуляла со своей шавкой и напоролась на труп. По мобильнику позвонила в дежурку. Вот и все, – ответил Туманов, закуривая.
Грек вздохнул.
– И чего ее понесло сюда? Шла бы со своей псиной по тротуару, где все люди ходят.
По сказанному Греком, Федор Туманов догадался, усатый майор не в восторге, оттого, что у них появился еще один труп. Но с другой стороны, искать убийцу надо.
– Надо, – согласился Грек.
– Он не остановится, пока мы его не остановим, – сказал Федор.
Грек устало кивнул.
– А как его остановишь, если у нас ни одной зацепки. Этот гад оставляет нам только трупы, но не оставляет никаких следов. – В голосе усатого майора слышалось отчаянье, которое не нравилось Федору Туманову. Не хотелось, чтобы Грек раскисал. Сам Туманов был человеком твердым и не привык опускать руки даже тогда, когда казалось дела были безнадежными. Или как их на языке оперативников называли бесперспективными. Он всегда доводил их до конца. И сейчас, поразмыслив немного, Федор сказал:
– Мы будем искать его. Пусть ему сейчас везет. Но когда-нибудь он все равно да проколется.
Грек понял, что это означало. И, прежде всего, следовало ждать новых жертв. Он ничего не ответил Туманову. Вдохнув полную грудь свежего ночного воздуха, глянул на небо, на котором отсвечивалось разноцветье городской иллюминации, и произнес задумчиво:
– Какая удивительная ночь. Жаль, что для кого-то она стала последней, – посмотрел он на труп убитой девушки.
Глава 3
Известие о том, что приезжает Ирина, с самого начала ничуть не обрадовало Олесю. Присутствие в ее однокомнатной квартире сестры, означало одно – прощай личная жизнь.
Даже если она поступит в свой институт, а Олеся и такого не исключала, ведь дурочкам везет, все равно это не изменит положение самой Олеси. Она окажется ущемленной в правах. И это в своей-то квартире. Ирина будет дело не дело маячить перед глазами, всячески мешать и что самое ужасное, надоедать. Неделю, другую, Олеся еще могла бы потерпеть сестру. Но не больше. На большее она не вытерпит.
И это еще не самое главное. Ужаснее всего то, что очень скоро эта смышленая девчонка поймет, как и чем Олеся зарабатывает себе на жизнь. А ее болтливый язычок Олесе хорошо известен. И значит, про ее жизнь очень скоро узнают родители. Тогда будет грандиозный скандал, который вряд ли пройдет без негативных последствий. Ведь их папашка, человек самых честных правил, от которых ничего, кроме неврастении, не имел, рискует получить еще и обширный инфаркт.
– Ну уж нет, – сказала себе Олеся, рассуждая как ей следует поступить. – Родители есть родители, и здоровье их надо поберечь. А Ирка пусть катится домой. В Москве и так полно провинциальных артисточек. Да и где гарантии, что Ирина выйдет в люди.
Олеся решила действовать сразу, как только получила телеграмму от родителей. Среди ее многочисленных знакомых был человек, который запросто мог решить ее многие проблемы. А уж помочь с Иркой, для него раз плюнуть. И потому не откладывая, Олеся сразу же позвонила ему домой, хотя он категорически запрещал ей это делать. Он тщательно скрывал от жены наличие молодой любовницы. Вот только саму Олесю его конспирация мало волновала.
Но дома его не оказалось. Жена подняла телефонную трубку, но с ней Олеся разговаривать не стала. Как впрочем не стала и отчаиваться, что не застала его дома, и позвонила своему всесильному любовнику на работу.
Не очень-то расщедрившись на приветствие, Олеся попросила его срочно приехать к ней. Причем, была немногословна, и как видно этим заинтриговала любовничка. Он забеспокоился.
– Олесенька, что случилось, детка? – голос всесильного любовника зазвучал озабоченно.
Олесе даже стало приятно. Да и какая женщина устоит, когда мужчина за нее вот так готов хоть в огонь хоть в воду. Но на этот раз требовалось от него куда меньшее. По телефону объяснять о своей проблеме было глупо и Олеся произнесла раздраженно:
– Приезжай, и я тебе все расскажу. Мне срочно нужна твоя помощь. Разве ты не понимаешь? Я тебя жду, – сказала она и положила трубку.
Он приехал ровно через сорок минут, как и обещал. Пунктуальность, Олеся больше всего ценила в мужчинах. Особенно когда мужчина появляется на пороге с букетом алых роз.
Поцеловав Олесю в щеку, он обеспокоено спросил:
– Что случилось? На тебя кто-то наехал? Братва? Менты? Говори кто? Я разберусь. – Голос его звучал так обнадеживающе, что у Олеси появилась гордость за своего всесильного любовника. Не у каждой женщины найдется такой мужчина, готовый ради нее на любые жертвы.
Но изматывать его Олеся не стала. Сжалившись, помотала головой и даже улыбнулась, чтобы его успокоить.
– Пока нет, но, кажется, скоро наедет, – сказала она.
– Вот как, – он деловито уселся в кресло и притянув ее за руку, посадил Олесю себе на колени.
Олеся обняла его.
– Говори, кто собирается на тебя наехать? Глотку порву этой сволочи. Слово даю.
Олеся поцеловала своего заступника в губы.
– Возможно ты удивишься, но это моя родная сестра, – сказала Олеся, игриво потрепав любовника по коротко стриженным жестким волосам.
Услыхав про сестру, он с минуту молча смотрел на Олесю, переваривая сказанное ею. Уж не разыгрывает ли она его? Как дурак мчался сюда к ней, думал, что-то серьезное стряслось, а она про сестру загибает.
И он решил уточнить:
– Ты чего, разыгрываешь меня?
В его глазах Олеся заметила некоторое разочарование. Пухлые, грубоватые пальцы расстегивали пуговицы на ее кофточке, чтобы подобраться к грудям. Теперь остановились.
– Разыгрываешь, да? – повторил он.
Олеся покрутила головой.
– Нисколечко. Ко мне приезжает сестра…
Любовник на это только захлопал глазами. Видно приезд младшей сестры он посчитал сущим пустяком недостойным обсуждения, особенно, чтобы вот так для этого мчаться сюда сломя голову.
– Ну и что из этого? Приезжает сестра. Подумаешь, делов-то…
Олеся зажала своим пальчиком его пухлые губы.
– Да, – разочарованно покачала она головой. – Неужели ты так ничего и не понял, мой милый, – с обидой произнесла она, сожалея, что смекалкой ее любовничек никогда не отличался. А достоинство у него одно – под брюками. И то в последнее время оно стало его подводить. Видно все-таки возраст берет свое, что ни говори.
– Не понял я. Объясни, что к чему, – признался он, продолжив расстегивать несколько последних пуговиц на ее кофте и когда с ними было покончено, подобрался к лифчику, стараясь поскорее избавиться от него. Олеся помогла ему. Расстегнула застежку. Лифчик он уже стащил с нее сам.
Олеся тихонечко вздохнула. Вот тупица.
– А чего тут объяснять, – сказала она. – Приезжает сестра. И она будет жить у меня. Значит, мы уже с тобой не сможем заниматься любовью так свободно как сейчас. Разве ты этого не понимаешь?
Кажется до конца ее мысль он все-таки так и не понял. Подумав, сказал:
– Ну чего ж теперь? Стало быть придется хату снимать.
Олеся психанула, порываясь встать с его колен.
– Ты что, совсем дурак? Видно ты меня все же не понял. Я не хочу, чтобы моя сестра тут у меня жила. Понимаешь? Она мне там дома досаждала, а теперь еще будет тут глаза мозолить.
Он с силой удержал Олесю, не давая ей встать и сказал уступчиво:
– Ладно, ладно. Успокойся. Ну чего ты разошлась. Если надо ее замочить, сделаем. Ты только скажи. Только не обзывай меня, пожалуйста. Я этого не люблю.
На этот раз раздетая до пояса Олеся все-таки вырвалась от него.
– Ну ты вообще, прямо изверг какой-то. Замочить! – передразнила она любовника, чуть сморщив свое красивое личико, которое впрочем своей привлекательности даже и тогда не утратило. – Ну и жаргон у тебя.
– Да нормальный жаргон, – ухмыльнулся любовник, и от переполнявшего самодовольства его тяжелая нижняя челюсть опустилась. Снизу и сверху во рту заблестели два ряда золотых зубов.
Стоя перед ним с голой грудью, Олеся взяла со стола пачку сигарет и закурив, сказала:
– Она даже не знает, что я курю. Вот удивится, – сказала она с издевкой, подумав, что младшая сестренка в отличие от нее уж точно не курит.
– Олесь, может я чего и в самом деле недопонимаю, – вынужденно признался любовник и тут же попросил: – Ты скажи прямо, чем я могу тебе помочь. Хочешь, я для твоей сестры сниму частную?
Олеся отрицательно покачала головой, решив, что для Ирины такой жест доброй воли ее любовника, это уж слишком. Как ласковая кошечка, она забралась к своему любовнику обратно на колени, давая тому возможность погладить ее и сказала:
– Знаешь, что я придумала?..
Он сунул свою руку к ней в трусики, поглаживая выстриженный лобок. Но Олеся не торопилась, сдвинула потуже ноги. Зная его нетерпеливость, решила поиграть с ним. Пусть возбудиться как следует. А у нее за это время будет возможность выговориться.
– Что? Выкладывай, не тяни. А то время для секса не остается. Мне ведь еще надо вернуться в офис.
Но в отличие от него, Олеся не торопилась. Сдерживая его порыв, как хорошая интриганка заявила:
– Вам, мужикам, только это и надо.
– Лично мне от тебя – да, – признался он, улыбаясь.
– Но может быть мы все-таки сперва о деле поговорим, – предложила Олеся делая все, чтобы его ласки затянулись.
– Давай, – уступил он.
– Вот что я придумала, – решила Олеся выложить свой план. – Нужно как следует напугать Ирку. Понимаешь мою мысль? – спросила она, видя, что любовник как баран хлопает глазами и молчит.
– Смутно, – признался он, старательно тиская своими ручищами ее груди.
– О-о, – простонала Олеся, рассердившись, что его соображалка работает туго. – Надо, например, сделать так, чтобы кто-нибудь ограбил ее. Отобрал аттестат, паспорт, деньги… Тогда она вынуждена будет уехать назад домой к родителям, и не обременит меня своим присутствием. Не будет нам с тобой мешать. Теперь-то ты понимаешь?
Он как будто оживился, протянул:
– Ага. Теперь понимаю. – И тут же предложил дополнение: – Может еще и трахнуть ее?.. – заметив, что Олеся вытаращила свои глазки, поспешил объясниться: – Ну чтоб еще больше напугать ее…
Олеся опустила руку к его ширинки.
– А не хочешь, чтобы я оторвала твой аппарат? – спросила она на полном серьезе, тут же на глазах превращаясь из такой ласковой кошечки в разъяренную тигрицу. – Тогда ты уже никого не сможешь трахать.
Эта решительность, с какой Олеся была готова исполнить свою угрозу, ему понравилась. Он расхохотался, отбиваясь от нее, зная чем отличается эта молодая красавица любовница от жены. Жена, как задубелая кляча, все его выходки воспринимала спокойно и с покорностью. А от Олеси исходил не только темперамент, но и решительность. Иногда она и морду была готова расцарапать ему, вот как сейчас. Не схвати он ее вовремя за руки, точно бы запустила свои острые коготки в его щеку. И он такой решительный и неприступный для окружающих, с этой девушкой делался податливым и послушным как ребенок.
– Ну перестань, Олеська, – поспешил он успокоить ее. – Я же ведь пошутил.
– А я не шучу, – пригрозила Олеся.
– Не заводись, успокойся, – окончательно сдался он. – Все будет, как ты скажешь. Без излишеств, – пообещал он, и похвалил Олесю. – Молодец. Неплохо придумано. Слушай, может ко мне личным советником пойдешь. В штат тебя зачислю. Зарплату получать будешь.
Олеся улыбнулась.
– Вот уж тогда ты точно останешься без своего аппарата. Если об этом узнает твоя благоверная. Или я не права? – она хитро прищурилась, выпустив в него тугую струйку дыма.
– А ты оказывается опасная женщина, – глядя Олесе в глаза, сказал он. – Прямо-таки, коварная.
Олеся восприняла его слова как похвалу и решив подыграть, раскрыла ротик, обнажив мелкие острые зубки, тем самым изображая коварного зверька.
– А ты думал? Ты меня еще не знаешь. Вот сейчас возьму и съем тебя целиком. Всего. – Девушка прильнула к нему, словно вампир жаждущий вцепиться ему в шею и напиться крови.
– Погоди, Олеська, – хлопнул он Олесю ладошкой по ее попке. – Перестань. Лучше скажи, у тебя фотография сестры есть?
Олеся удивленно посмотрела на любовника.
– А зачем тебе ее фотография? Кстати, Ирка разительно похожа на меня. Глянешь, не обознаешься.
– Так ведь я же не сам буду грабить твою сестренку. А поручу это дело кому-нибудь из своих ребят.
– В таком случаи, я тебе ее сейчас предоставлю, – сказала Олеся и соскочив с колен, голая подошла к шкафу и достала из него фотоальбом. Вытащила из него фотографию Ирины.
– Вот. Правда она сделана в прошлом году, когда Ирка закончила десятый класс. Но за год она почти не изменилась. Ну если только немного повзрослела. – Показала она фотографию.
Он посмотрел.
– Она – симпатичная девочка. Ножки у твоей сестренки стройные. И попка что надо. Знаешь, она и в самом деле здорово похожа на тебя. Сразу видно, один отец вас делал, – пошутил он.
– Конечно, один, – нисколько не смущаясь на такое откровенное хамство, ответила Олеся. Хотела забрать фотографию, протянула руку, но любовник не отдал.
– Фотку эту я с собой заберу. Надо будет пацанам показать, иначе как они узнают ее. А то еще обуют не ту, – улыбнулся он и тут же предложил: – Слушай, Олеся, может сказать им, чтоб как следует припугнули твою сестру? Ну там, нож пусть покажут? Или…
Он не договорил. Олеся кивнула, решив остановиться на ноже.
– А что, неплохая мысль. Нож, пожалуй, можно. Но смотри, чтобы ничего лишнего с ней не произошло, – пригрозила она пальчиком, намекнув на изнасилование.
– Не произойдет. Не беспокойся, – пообещал любовник, и попросил: – Ты вот что, напиши на обороте какой вокзал, и когда пребывает поезд. А то мои мальчики немного туповаты. Могут не разобраться.
Олеся ехидно ухмыльнулась, подумав, что им есть в кого быть тупыми. Руководитель-то у этих мальчиков тоже не далек умом. Вслух, конечно, об этом сказать она не решилась, чтобы не обижать любовника. Все-таки, что ни говори, а именно ему она многим обязана. Поэтому лучше свои мыслишки держать при себе.
Она взяла карандаш и на другой стороне фотографии написала название вокзала и время прибытия поезда. Сказала с улыбочкой, возвращая фотографию:
– Надеюсь, теперь твои мальчики не ошибутся.
Он убрал фотографию к себе в барсетку и раздевшись, обнял Олесю, прижимая к себе.
– А теперь иди ко мне моя киска. Сейчас папочка тебя поласкает, – он стал целовать ее в шею, грудь, живот, опускаясь к ее паху.
В зеркале трюмо, стоявшего позади кровати, Олеся видела, как при каждом движение дрожала его толстая задница над ней. Да и все его огромное тело сейчас походило на плохо застывший студень. Как бы она хотела, чтобы ее немолодой любовник помолодел хотя бы лет на двадцать. И чтоб ему побольше сил и темперамента. Зная, что это желание не осуществимо, она притворно застонала, делая вид, будто балдеет от удовольствия. И чтобы не расстраивать себя, старалась больше не смотреть в трюмо.
Даже если она поступит в свой институт, а Олеся и такого не исключала, ведь дурочкам везет, все равно это не изменит положение самой Олеси. Она окажется ущемленной в правах. И это в своей-то квартире. Ирина будет дело не дело маячить перед глазами, всячески мешать и что самое ужасное, надоедать. Неделю, другую, Олеся еще могла бы потерпеть сестру. Но не больше. На большее она не вытерпит.
И это еще не самое главное. Ужаснее всего то, что очень скоро эта смышленая девчонка поймет, как и чем Олеся зарабатывает себе на жизнь. А ее болтливый язычок Олесе хорошо известен. И значит, про ее жизнь очень скоро узнают родители. Тогда будет грандиозный скандал, который вряд ли пройдет без негативных последствий. Ведь их папашка, человек самых честных правил, от которых ничего, кроме неврастении, не имел, рискует получить еще и обширный инфаркт.
– Ну уж нет, – сказала себе Олеся, рассуждая как ей следует поступить. – Родители есть родители, и здоровье их надо поберечь. А Ирка пусть катится домой. В Москве и так полно провинциальных артисточек. Да и где гарантии, что Ирина выйдет в люди.
Олеся решила действовать сразу, как только получила телеграмму от родителей. Среди ее многочисленных знакомых был человек, который запросто мог решить ее многие проблемы. А уж помочь с Иркой, для него раз плюнуть. И потому не откладывая, Олеся сразу же позвонила ему домой, хотя он категорически запрещал ей это делать. Он тщательно скрывал от жены наличие молодой любовницы. Вот только саму Олесю его конспирация мало волновала.
Но дома его не оказалось. Жена подняла телефонную трубку, но с ней Олеся разговаривать не стала. Как впрочем не стала и отчаиваться, что не застала его дома, и позвонила своему всесильному любовнику на работу.
Не очень-то расщедрившись на приветствие, Олеся попросила его срочно приехать к ней. Причем, была немногословна, и как видно этим заинтриговала любовничка. Он забеспокоился.
– Олесенька, что случилось, детка? – голос всесильного любовника зазвучал озабоченно.
Олесе даже стало приятно. Да и какая женщина устоит, когда мужчина за нее вот так готов хоть в огонь хоть в воду. Но на этот раз требовалось от него куда меньшее. По телефону объяснять о своей проблеме было глупо и Олеся произнесла раздраженно:
– Приезжай, и я тебе все расскажу. Мне срочно нужна твоя помощь. Разве ты не понимаешь? Я тебя жду, – сказала она и положила трубку.
Он приехал ровно через сорок минут, как и обещал. Пунктуальность, Олеся больше всего ценила в мужчинах. Особенно когда мужчина появляется на пороге с букетом алых роз.
Поцеловав Олесю в щеку, он обеспокоено спросил:
– Что случилось? На тебя кто-то наехал? Братва? Менты? Говори кто? Я разберусь. – Голос его звучал так обнадеживающе, что у Олеси появилась гордость за своего всесильного любовника. Не у каждой женщины найдется такой мужчина, готовый ради нее на любые жертвы.
Но изматывать его Олеся не стала. Сжалившись, помотала головой и даже улыбнулась, чтобы его успокоить.
– Пока нет, но, кажется, скоро наедет, – сказала она.
– Вот как, – он деловито уселся в кресло и притянув ее за руку, посадил Олесю себе на колени.
Олеся обняла его.
– Говори, кто собирается на тебя наехать? Глотку порву этой сволочи. Слово даю.
Олеся поцеловала своего заступника в губы.
– Возможно ты удивишься, но это моя родная сестра, – сказала Олеся, игриво потрепав любовника по коротко стриженным жестким волосам.
Услыхав про сестру, он с минуту молча смотрел на Олесю, переваривая сказанное ею. Уж не разыгрывает ли она его? Как дурак мчался сюда к ней, думал, что-то серьезное стряслось, а она про сестру загибает.
И он решил уточнить:
– Ты чего, разыгрываешь меня?
В его глазах Олеся заметила некоторое разочарование. Пухлые, грубоватые пальцы расстегивали пуговицы на ее кофточке, чтобы подобраться к грудям. Теперь остановились.
– Разыгрываешь, да? – повторил он.
Олеся покрутила головой.
– Нисколечко. Ко мне приезжает сестра…
Любовник на это только захлопал глазами. Видно приезд младшей сестры он посчитал сущим пустяком недостойным обсуждения, особенно, чтобы вот так для этого мчаться сюда сломя голову.
– Ну и что из этого? Приезжает сестра. Подумаешь, делов-то…
Олеся зажала своим пальчиком его пухлые губы.
– Да, – разочарованно покачала она головой. – Неужели ты так ничего и не понял, мой милый, – с обидой произнесла она, сожалея, что смекалкой ее любовничек никогда не отличался. А достоинство у него одно – под брюками. И то в последнее время оно стало его подводить. Видно все-таки возраст берет свое, что ни говори.
– Не понял я. Объясни, что к чему, – признался он, продолжив расстегивать несколько последних пуговиц на ее кофте и когда с ними было покончено, подобрался к лифчику, стараясь поскорее избавиться от него. Олеся помогла ему. Расстегнула застежку. Лифчик он уже стащил с нее сам.
Олеся тихонечко вздохнула. Вот тупица.
– А чего тут объяснять, – сказала она. – Приезжает сестра. И она будет жить у меня. Значит, мы уже с тобой не сможем заниматься любовью так свободно как сейчас. Разве ты этого не понимаешь?
Кажется до конца ее мысль он все-таки так и не понял. Подумав, сказал:
– Ну чего ж теперь? Стало быть придется хату снимать.
Олеся психанула, порываясь встать с его колен.
– Ты что, совсем дурак? Видно ты меня все же не понял. Я не хочу, чтобы моя сестра тут у меня жила. Понимаешь? Она мне там дома досаждала, а теперь еще будет тут глаза мозолить.
Он с силой удержал Олесю, не давая ей встать и сказал уступчиво:
– Ладно, ладно. Успокойся. Ну чего ты разошлась. Если надо ее замочить, сделаем. Ты только скажи. Только не обзывай меня, пожалуйста. Я этого не люблю.
На этот раз раздетая до пояса Олеся все-таки вырвалась от него.
– Ну ты вообще, прямо изверг какой-то. Замочить! – передразнила она любовника, чуть сморщив свое красивое личико, которое впрочем своей привлекательности даже и тогда не утратило. – Ну и жаргон у тебя.
– Да нормальный жаргон, – ухмыльнулся любовник, и от переполнявшего самодовольства его тяжелая нижняя челюсть опустилась. Снизу и сверху во рту заблестели два ряда золотых зубов.
Стоя перед ним с голой грудью, Олеся взяла со стола пачку сигарет и закурив, сказала:
– Она даже не знает, что я курю. Вот удивится, – сказала она с издевкой, подумав, что младшая сестренка в отличие от нее уж точно не курит.
– Олесь, может я чего и в самом деле недопонимаю, – вынужденно признался любовник и тут же попросил: – Ты скажи прямо, чем я могу тебе помочь. Хочешь, я для твоей сестры сниму частную?
Олеся отрицательно покачала головой, решив, что для Ирины такой жест доброй воли ее любовника, это уж слишком. Как ласковая кошечка, она забралась к своему любовнику обратно на колени, давая тому возможность погладить ее и сказала:
– Знаешь, что я придумала?..
Он сунул свою руку к ней в трусики, поглаживая выстриженный лобок. Но Олеся не торопилась, сдвинула потуже ноги. Зная его нетерпеливость, решила поиграть с ним. Пусть возбудиться как следует. А у нее за это время будет возможность выговориться.
– Что? Выкладывай, не тяни. А то время для секса не остается. Мне ведь еще надо вернуться в офис.
Но в отличие от него, Олеся не торопилась. Сдерживая его порыв, как хорошая интриганка заявила:
– Вам, мужикам, только это и надо.
– Лично мне от тебя – да, – признался он, улыбаясь.
– Но может быть мы все-таки сперва о деле поговорим, – предложила Олеся делая все, чтобы его ласки затянулись.
– Давай, – уступил он.
– Вот что я придумала, – решила Олеся выложить свой план. – Нужно как следует напугать Ирку. Понимаешь мою мысль? – спросила она, видя, что любовник как баран хлопает глазами и молчит.
– Смутно, – признался он, старательно тиская своими ручищами ее груди.
– О-о, – простонала Олеся, рассердившись, что его соображалка работает туго. – Надо, например, сделать так, чтобы кто-нибудь ограбил ее. Отобрал аттестат, паспорт, деньги… Тогда она вынуждена будет уехать назад домой к родителям, и не обременит меня своим присутствием. Не будет нам с тобой мешать. Теперь-то ты понимаешь?
Он как будто оживился, протянул:
– Ага. Теперь понимаю. – И тут же предложил дополнение: – Может еще и трахнуть ее?.. – заметив, что Олеся вытаращила свои глазки, поспешил объясниться: – Ну чтоб еще больше напугать ее…
Олеся опустила руку к его ширинки.
– А не хочешь, чтобы я оторвала твой аппарат? – спросила она на полном серьезе, тут же на глазах превращаясь из такой ласковой кошечки в разъяренную тигрицу. – Тогда ты уже никого не сможешь трахать.
Эта решительность, с какой Олеся была готова исполнить свою угрозу, ему понравилась. Он расхохотался, отбиваясь от нее, зная чем отличается эта молодая красавица любовница от жены. Жена, как задубелая кляча, все его выходки воспринимала спокойно и с покорностью. А от Олеси исходил не только темперамент, но и решительность. Иногда она и морду была готова расцарапать ему, вот как сейчас. Не схвати он ее вовремя за руки, точно бы запустила свои острые коготки в его щеку. И он такой решительный и неприступный для окружающих, с этой девушкой делался податливым и послушным как ребенок.
– Ну перестань, Олеська, – поспешил он успокоить ее. – Я же ведь пошутил.
– А я не шучу, – пригрозила Олеся.
– Не заводись, успокойся, – окончательно сдался он. – Все будет, как ты скажешь. Без излишеств, – пообещал он, и похвалил Олесю. – Молодец. Неплохо придумано. Слушай, может ко мне личным советником пойдешь. В штат тебя зачислю. Зарплату получать будешь.
Олеся улыбнулась.
– Вот уж тогда ты точно останешься без своего аппарата. Если об этом узнает твоя благоверная. Или я не права? – она хитро прищурилась, выпустив в него тугую струйку дыма.
– А ты оказывается опасная женщина, – глядя Олесе в глаза, сказал он. – Прямо-таки, коварная.
Олеся восприняла его слова как похвалу и решив подыграть, раскрыла ротик, обнажив мелкие острые зубки, тем самым изображая коварного зверька.
– А ты думал? Ты меня еще не знаешь. Вот сейчас возьму и съем тебя целиком. Всего. – Девушка прильнула к нему, словно вампир жаждущий вцепиться ему в шею и напиться крови.
– Погоди, Олеська, – хлопнул он Олесю ладошкой по ее попке. – Перестань. Лучше скажи, у тебя фотография сестры есть?
Олеся удивленно посмотрела на любовника.
– А зачем тебе ее фотография? Кстати, Ирка разительно похожа на меня. Глянешь, не обознаешься.
– Так ведь я же не сам буду грабить твою сестренку. А поручу это дело кому-нибудь из своих ребят.
– В таком случаи, я тебе ее сейчас предоставлю, – сказала Олеся и соскочив с колен, голая подошла к шкафу и достала из него фотоальбом. Вытащила из него фотографию Ирины.
– Вот. Правда она сделана в прошлом году, когда Ирка закончила десятый класс. Но за год она почти не изменилась. Ну если только немного повзрослела. – Показала она фотографию.
Он посмотрел.
– Она – симпатичная девочка. Ножки у твоей сестренки стройные. И попка что надо. Знаешь, она и в самом деле здорово похожа на тебя. Сразу видно, один отец вас делал, – пошутил он.
– Конечно, один, – нисколько не смущаясь на такое откровенное хамство, ответила Олеся. Хотела забрать фотографию, протянула руку, но любовник не отдал.
– Фотку эту я с собой заберу. Надо будет пацанам показать, иначе как они узнают ее. А то еще обуют не ту, – улыбнулся он и тут же предложил: – Слушай, Олеся, может сказать им, чтоб как следует припугнули твою сестру? Ну там, нож пусть покажут? Или…
Он не договорил. Олеся кивнула, решив остановиться на ноже.
– А что, неплохая мысль. Нож, пожалуй, можно. Но смотри, чтобы ничего лишнего с ней не произошло, – пригрозила она пальчиком, намекнув на изнасилование.
– Не произойдет. Не беспокойся, – пообещал любовник, и попросил: – Ты вот что, напиши на обороте какой вокзал, и когда пребывает поезд. А то мои мальчики немного туповаты. Могут не разобраться.
Олеся ехидно ухмыльнулась, подумав, что им есть в кого быть тупыми. Руководитель-то у этих мальчиков тоже не далек умом. Вслух, конечно, об этом сказать она не решилась, чтобы не обижать любовника. Все-таки, что ни говори, а именно ему она многим обязана. Поэтому лучше свои мыслишки держать при себе.
Она взяла карандаш и на другой стороне фотографии написала название вокзала и время прибытия поезда. Сказала с улыбочкой, возвращая фотографию:
– Надеюсь, теперь твои мальчики не ошибутся.
Он убрал фотографию к себе в барсетку и раздевшись, обнял Олесю, прижимая к себе.
– А теперь иди ко мне моя киска. Сейчас папочка тебя поласкает, – он стал целовать ее в шею, грудь, живот, опускаясь к ее паху.
В зеркале трюмо, стоявшего позади кровати, Олеся видела, как при каждом движение дрожала его толстая задница над ней. Да и все его огромное тело сейчас походило на плохо застывший студень. Как бы она хотела, чтобы ее немолодой любовник помолодел хотя бы лет на двадцать. И чтоб ему побольше сил и темперамента. Зная, что это желание не осуществимо, она притворно застонала, делая вид, будто балдеет от удовольствия. И чтобы не расстраивать себя, старалась больше не смотреть в трюмо.
Глава 4
Было около одиннадцати вечера, когда Игорь Николаевич Борисов вернулся от Олеси в офис. Устало на подрагивающих ногах, поднялся по ступенькам, открыл дверь. В последнее время он стал чувствовать, что сдает. Не хватает силенок на молодую любовницу. Даже по этому поводу советовался со своим личным врачом, и тот дал рекомендацию быть поосторожнее с женщинами, не забыв упомянуть про пошатнувшее сердце, которое может и подвести. И самое лучшее бы расстаться с Олесей. Выжмет девчонка из него все соки. Только как расстаться, если тянет к ней его как магнитом. Сколько женщин было, но с Олесей у него все по-другому. И ни с одной из них ему не было так хорошо. Только вот за это хорошо платить приходится здоровьем.
Охранник дежуривший на дверях, скрывая улыбку, глянул в уставшее лицо своего шефа, догадываясь, где тот находился в то время, пока ему в офис названивала жена. В спортивном комитете, председателем которого Игорь Николаевич был вот уже десять лет, добрая половина сотрудников знала о его бурной любви к молодой особе. Хотя в слух об этом предпочитали не говорить. Другое дело пошептаться за спиной шефа.
– Игорь Николаевич, – произнес охранник уже вдогонку Борисову. – Тут ваша жена несколько раз звонила. Вас искала чего-то.
Борисов не останавливаясь и не оборачиваясь на ходу махнул рукой как о чем-то недостойном его внимания. И здоровяк охранник хихикнул, тихонько наговаривая:
– Знала бы она, с каким кобелем живет.
Игорь Николаевич отпер ключом дверь, но прежде чем войти в свой кабинет, обернулся, сказав охраннику:
– Вот что, Витек…
– Слушаю, Игорь Николаевич, – охранник вытянулся в струну, как солдат перед строгим командиром, от которого недолго схлопотать наряд.
– У нас тут еще кто из ребят остался? Или все уже разъехались? – спросил Борисов, малость озадачив охранника своим вопросом. С чего бы это ему понадобились ребята, когда вроде бы председателя больше интересуют девочки.
– Сашка рыжий где-то тут бродит, – сказал охранник, припоминая, что буквально минут двадцать назад видел парня. Тот маячил в конце коридора.
– А чего он бродит? – Борисов как будто удивился. Время позднее, а этому рыжему не сидится дома. Дел что ли у него никаких нету, как торчать тут. Вот люди. Игорь Николаевич даже осуждающе покачал головой.
– Да у него скоро соревнования. Какие-то там бумаги надо заполнить. Днем не успел. Вот теперь и колупается. А я думаю, Игорь Николаевич, делать ему нечего, потому и торчит тут, – высказался охранник, все еще ломая голову, с чего бы это председатель спросил про ребят. Раз спросил, значит, надо, только вот для чего. Но сам Борисов как видно не собирался ничего охраннику объяснять, а про рыжего сказал:
– Ну и хорошо, что рыжий не ушел. Ну-ка, давай его ко мне и побыстрее, пока он не смылся.
Как застоявшийся в стойле конь, охранник задвигал ногами.
– Сию минуту, шеф. Мигом будет доставлен, – отрапортовал охранник, заскучавший от безделья.
– Санек! Ты где? – заорал он что есть силы, чтобы его было слышно за дверями кабинетов и побежал по коридору.
Войдя в свой кабинет, Игорь Николаевич дополз до кресла и прямо таки упал в него, чувствуя себя изможденным. Шельма, эта Олеська. Настоящий чертенок. Умеет ведь завести его. Вроде бы уже все и сил нет больше трахать ее, но стоит ей взять его агрегат в свои руки, как тот опять готов к труду.
– Замучила она меня, – проговорил Борисов, точно жалуясь себе на свою же любовницу. Но тут же Игоря Николаевича брала гордость. Мало у кого есть такая красотка. А у него вот есть. И перед друзьями ее не стыдно показать, похвастаться. Пусть слюнки глотают.
Он немного отвлекся и даже не услышал, как рослый широкоплечий парень с коротко остриженными рыжими, как ржавчина волосами, вошел и теперь топтался у двери.
– Звали, Игорь Николаевич? – спросил рыжий, пытливо глядя на Борисова, точно угадывая его фантазии насчет любовницы.
Заметив этот его упертый взгляд, Игорь Николаевич слегка нахмурился.
– Звал. Давай-ка, присядь, – указал он на стул, ближний к своему столу.
Рыжий сел и преданно уставился на своего шефа.
– Ты у нас?.. – Игорь Николаевич сделал паузу. С этим рыжим парнем последнее время он почти не общался. Да и вон их таким молодцов сколько у него, а он один. Кой кого Борисов уже стал и подзабывать.
– Я боксер полутяж, – напомнил про себя рыжий, видя, что шеф запамятовал.
Сам Борисов на это любезно кивнул, говоря:
– Знаешь, Саша, я тут недавно разговаривал с твоим тренером. Так вот он тебя хвалит. Говорит, что ты перспективный. Давай, старайся. Сначала первенство России, а потом и дальше пойдешь.
Рыжий не лишенный тщеславия, улыбнулся. Приятно, когда сам председатель спортивного комитета вот так отмечает тебя. Теперь он смотрел на Игоря Николаевича такими глазами, что если бы Борисов велел ему выпрыгнуть из окна, в этот момент рыжий не раздумывая сделал бы это. Но сейчас Игорю Николаевичу от рыжего требовалось совершенно иное. Да и дело-то пустяковое. Подумаешь, встретить девчонку и хорошенько напугать. Хотя ему и пугать-то ее особенно не придется. Взгляд у него такой, что Олеськину сестрицу сразу озноб прошибет. Привык он на ринге взглядом пожирать противника. И кто как не рыжий Саня подойдет для выполнения такого ответственного задания.
– Вот что, Саня. Думаю, я могу на тебя надеяться, – сказал Борисов еще раз смерив рыжего боксера взглядом.
Габариты у того довольно внушительные. И это еще один плюс. Что такая хрупкая девчушка сможет сделать против такой глыбы? Если только написать в трусики.
– Да я для вас… – рыжий стукнул себя в грудь кулаком. – Говорите, чего надо сделать?
– Ладно, ладно. Верю, Саня. А сделать тебе надо будет немногое. И сразу говорю, без криминала. Взгляни на эту фотографию, – Борисов достал из своей барсетки фотографию Олеськиной сестры. Показал рыжему.
Тот пока еще не понимал, к чему все это. Но раз шеф велит посмотреть, глянул.
– Симпатичная девочка, – сказал рыжий в ожидание, что последует от Борисова дальше.
– Запомни ее хорошенько. Запомнил?
Рыжий согласно мотнул своей башкой.
– А то.
Тогда Борисов перевернул фотографию, говоря:
– Теперь запомни на какой вокзал и в какое время пребывает поезд. Тебе придется встретить эту девушку…
– Да не вопрос, Игорь Николаевич. Если надо, встречу. Не беспокойтесь. Я все сделаю, – пообещал рыжий. Причем, держался он уверенно и спокойно. Борисов знал, именно эти качества встречаются у людей сильных. Поэтому счел своим долгом предупредить:
– Ты только смотри, Сашок, с ней того, не перестарайся. А то еще помрет со страху, – улыбнулся он, провожая рыжего боксера до двери.
Стоило ему выйти из кабинета, как Игорь Николаевич схватился за мобильник, набирая Олеськин номер.
– Киска моя, можешь считать, что проблема с твоей сестрицей решена. Я это дело поручил такому парню, только глянет на нее и она сразу уедет назад. Так что не волнуйся и ложись спокойно спать. Завтра он ее встретит. Деньги и документы он у нее заберет и передаст мне. Ну а я потом сразу же завезу тебе, как договорились. Пока моя радость, – сказал Игорь Николаевич и отключил телефон. Он уже хотел поехать домой, но обратил внимания на папку, в которой секретарша всегда для него оставляла деловые бумаги, которые требовалось рассмотреть и завизировать.
Для Борисова это означало одно, придется задержаться как минимум на полчаса, а может и больше. Ведь это не просто деловые бумаги, а финансовые ведомости.
Раскрыв папку, Игорь Николаевич поморщился как от зубной боли и плюхнулся обратно в кресло. Подобного рода документацию он прежде чем подписать, всегда изучал подробнейшим образом.
Зная скрытную натуру рыжего Санька, охранник тем не менее решил поинтересоваться, зачем того так срочно вызывал шеф. Когда рыжий вышел из его кабинета, едва закрыв за собой дверь, охранник не замедлил подскочить к нему.
– Санек, ну чего там у шефа? Вызывал-то он тебя зачем?
Но рыжий не счел нужным пускаться в откровения.
– Да так, – чтобы передать побольше неопределенности он даже пожал плечами и не прощаясь, вышел на улицу. Направился к своей машине – белой «восьмерке».
От нечего делать охранник вышел на крыльцо и закурил, недобро стрельнув взглядом на рыжего боксера.
– Зажрался чмошник. Своих, гад, уважать перестал, – произнес он тихонько про боксера, сплюнув горьковатую слюну на ступеньки крыльца. Теперь ему рыжий Санек был неприятен. И даже когда он отъехал, настроение у охранника не улучшилось. А скорее наоборот. Он думал о своей незавидной роли лакея, стоявшего на дверях. И даже такой пацан, который и годами-то намного моложе его, может себе позволить такое пренебрежительное отношение. А попросту говоря, наплевать на него. Он вздохнул, притушив сигарету, зашвырнул ее в урну. Хотел повернуться и зайти в здание, но тут его взгляд уперся в новенький шестисотый «Мерседес» шефа. К машине подошел какой-то бородатый человек. Сначала глянул сзади на номер, потом обошел машину вокруг, погладив рукой по капоту. И даже зачем-то заглянул в салон.
Охранник почему-то почувствовал к этому человеку жуткую неприязнь и ненависть.
Охранник дежуривший на дверях, скрывая улыбку, глянул в уставшее лицо своего шефа, догадываясь, где тот находился в то время, пока ему в офис названивала жена. В спортивном комитете, председателем которого Игорь Николаевич был вот уже десять лет, добрая половина сотрудников знала о его бурной любви к молодой особе. Хотя в слух об этом предпочитали не говорить. Другое дело пошептаться за спиной шефа.
– Игорь Николаевич, – произнес охранник уже вдогонку Борисову. – Тут ваша жена несколько раз звонила. Вас искала чего-то.
Борисов не останавливаясь и не оборачиваясь на ходу махнул рукой как о чем-то недостойном его внимания. И здоровяк охранник хихикнул, тихонько наговаривая:
– Знала бы она, с каким кобелем живет.
Игорь Николаевич отпер ключом дверь, но прежде чем войти в свой кабинет, обернулся, сказав охраннику:
– Вот что, Витек…
– Слушаю, Игорь Николаевич, – охранник вытянулся в струну, как солдат перед строгим командиром, от которого недолго схлопотать наряд.
– У нас тут еще кто из ребят остался? Или все уже разъехались? – спросил Борисов, малость озадачив охранника своим вопросом. С чего бы это ему понадобились ребята, когда вроде бы председателя больше интересуют девочки.
– Сашка рыжий где-то тут бродит, – сказал охранник, припоминая, что буквально минут двадцать назад видел парня. Тот маячил в конце коридора.
– А чего он бродит? – Борисов как будто удивился. Время позднее, а этому рыжему не сидится дома. Дел что ли у него никаких нету, как торчать тут. Вот люди. Игорь Николаевич даже осуждающе покачал головой.
– Да у него скоро соревнования. Какие-то там бумаги надо заполнить. Днем не успел. Вот теперь и колупается. А я думаю, Игорь Николаевич, делать ему нечего, потому и торчит тут, – высказался охранник, все еще ломая голову, с чего бы это председатель спросил про ребят. Раз спросил, значит, надо, только вот для чего. Но сам Борисов как видно не собирался ничего охраннику объяснять, а про рыжего сказал:
– Ну и хорошо, что рыжий не ушел. Ну-ка, давай его ко мне и побыстрее, пока он не смылся.
Как застоявшийся в стойле конь, охранник задвигал ногами.
– Сию минуту, шеф. Мигом будет доставлен, – отрапортовал охранник, заскучавший от безделья.
– Санек! Ты где? – заорал он что есть силы, чтобы его было слышно за дверями кабинетов и побежал по коридору.
Войдя в свой кабинет, Игорь Николаевич дополз до кресла и прямо таки упал в него, чувствуя себя изможденным. Шельма, эта Олеська. Настоящий чертенок. Умеет ведь завести его. Вроде бы уже все и сил нет больше трахать ее, но стоит ей взять его агрегат в свои руки, как тот опять готов к труду.
– Замучила она меня, – проговорил Борисов, точно жалуясь себе на свою же любовницу. Но тут же Игоря Николаевича брала гордость. Мало у кого есть такая красотка. А у него вот есть. И перед друзьями ее не стыдно показать, похвастаться. Пусть слюнки глотают.
Он немного отвлекся и даже не услышал, как рослый широкоплечий парень с коротко остриженными рыжими, как ржавчина волосами, вошел и теперь топтался у двери.
– Звали, Игорь Николаевич? – спросил рыжий, пытливо глядя на Борисова, точно угадывая его фантазии насчет любовницы.
Заметив этот его упертый взгляд, Игорь Николаевич слегка нахмурился.
– Звал. Давай-ка, присядь, – указал он на стул, ближний к своему столу.
Рыжий сел и преданно уставился на своего шефа.
– Ты у нас?.. – Игорь Николаевич сделал паузу. С этим рыжим парнем последнее время он почти не общался. Да и вон их таким молодцов сколько у него, а он один. Кой кого Борисов уже стал и подзабывать.
– Я боксер полутяж, – напомнил про себя рыжий, видя, что шеф запамятовал.
Сам Борисов на это любезно кивнул, говоря:
– Знаешь, Саша, я тут недавно разговаривал с твоим тренером. Так вот он тебя хвалит. Говорит, что ты перспективный. Давай, старайся. Сначала первенство России, а потом и дальше пойдешь.
Рыжий не лишенный тщеславия, улыбнулся. Приятно, когда сам председатель спортивного комитета вот так отмечает тебя. Теперь он смотрел на Игоря Николаевича такими глазами, что если бы Борисов велел ему выпрыгнуть из окна, в этот момент рыжий не раздумывая сделал бы это. Но сейчас Игорю Николаевичу от рыжего требовалось совершенно иное. Да и дело-то пустяковое. Подумаешь, встретить девчонку и хорошенько напугать. Хотя ему и пугать-то ее особенно не придется. Взгляд у него такой, что Олеськину сестрицу сразу озноб прошибет. Привык он на ринге взглядом пожирать противника. И кто как не рыжий Саня подойдет для выполнения такого ответственного задания.
– Вот что, Саня. Думаю, я могу на тебя надеяться, – сказал Борисов еще раз смерив рыжего боксера взглядом.
Габариты у того довольно внушительные. И это еще один плюс. Что такая хрупкая девчушка сможет сделать против такой глыбы? Если только написать в трусики.
– Да я для вас… – рыжий стукнул себя в грудь кулаком. – Говорите, чего надо сделать?
– Ладно, ладно. Верю, Саня. А сделать тебе надо будет немногое. И сразу говорю, без криминала. Взгляни на эту фотографию, – Борисов достал из своей барсетки фотографию Олеськиной сестры. Показал рыжему.
Тот пока еще не понимал, к чему все это. Но раз шеф велит посмотреть, глянул.
– Симпатичная девочка, – сказал рыжий в ожидание, что последует от Борисова дальше.
– Запомни ее хорошенько. Запомнил?
Рыжий согласно мотнул своей башкой.
– А то.
Тогда Борисов перевернул фотографию, говоря:
– Теперь запомни на какой вокзал и в какое время пребывает поезд. Тебе придется встретить эту девушку…
– Да не вопрос, Игорь Николаевич. Если надо, встречу. Не беспокойтесь. Я все сделаю, – пообещал рыжий. Причем, держался он уверенно и спокойно. Борисов знал, именно эти качества встречаются у людей сильных. Поэтому счел своим долгом предупредить:
– Ты только смотри, Сашок, с ней того, не перестарайся. А то еще помрет со страху, – улыбнулся он, провожая рыжего боксера до двери.
Стоило ему выйти из кабинета, как Игорь Николаевич схватился за мобильник, набирая Олеськин номер.
– Киска моя, можешь считать, что проблема с твоей сестрицей решена. Я это дело поручил такому парню, только глянет на нее и она сразу уедет назад. Так что не волнуйся и ложись спокойно спать. Завтра он ее встретит. Деньги и документы он у нее заберет и передаст мне. Ну а я потом сразу же завезу тебе, как договорились. Пока моя радость, – сказал Игорь Николаевич и отключил телефон. Он уже хотел поехать домой, но обратил внимания на папку, в которой секретарша всегда для него оставляла деловые бумаги, которые требовалось рассмотреть и завизировать.
Для Борисова это означало одно, придется задержаться как минимум на полчаса, а может и больше. Ведь это не просто деловые бумаги, а финансовые ведомости.
Раскрыв папку, Игорь Николаевич поморщился как от зубной боли и плюхнулся обратно в кресло. Подобного рода документацию он прежде чем подписать, всегда изучал подробнейшим образом.
Зная скрытную натуру рыжего Санька, охранник тем не менее решил поинтересоваться, зачем того так срочно вызывал шеф. Когда рыжий вышел из его кабинета, едва закрыв за собой дверь, охранник не замедлил подскочить к нему.
– Санек, ну чего там у шефа? Вызывал-то он тебя зачем?
Но рыжий не счел нужным пускаться в откровения.
– Да так, – чтобы передать побольше неопределенности он даже пожал плечами и не прощаясь, вышел на улицу. Направился к своей машине – белой «восьмерке».
От нечего делать охранник вышел на крыльцо и закурил, недобро стрельнув взглядом на рыжего боксера.
– Зажрался чмошник. Своих, гад, уважать перестал, – произнес он тихонько про боксера, сплюнув горьковатую слюну на ступеньки крыльца. Теперь ему рыжий Санек был неприятен. И даже когда он отъехал, настроение у охранника не улучшилось. А скорее наоборот. Он думал о своей незавидной роли лакея, стоявшего на дверях. И даже такой пацан, который и годами-то намного моложе его, может себе позволить такое пренебрежительное отношение. А попросту говоря, наплевать на него. Он вздохнул, притушив сигарету, зашвырнул ее в урну. Хотел повернуться и зайти в здание, но тут его взгляд уперся в новенький шестисотый «Мерседес» шефа. К машине подошел какой-то бородатый человек. Сначала глянул сзади на номер, потом обошел машину вокруг, погладив рукой по капоту. И даже зачем-то заглянул в салон.
Охранник почему-то почувствовал к этому человеку жуткую неприязнь и ненависть.