Жуков Вячеслав. Роман с убийцей

   Возле подъезда стоял молодой сержантик. В его обязанность входило не пропускать в подъезд любопытных и посторонних, чтоб не мешали оперативникам. На подошедшую Олесю он вытаращил глаза.
   – Куда девушка? Вы живете тут? – строго спросил он.
   Олеся врать не стала.
   – Нет, не живу, – призналась она.
   Сержант сделался более строгим.
   – Тогда к кому вы идете и зачем?
   – Мне очень нужно зайти в квартиру Борисовых… – Олеся запнулась, сознавая нелепость ситуации, и указала пальчиком на дверь подъезда, которую загородил собой сержант, как амбразуру вражеского дзота.
   Сержант положил на ее плечо свою здоровенную лапищу.
   – Девушка, там совершено убийство. Работает оперативная группа. Нельзя мешать, неужели вы не понимаете?
   Олеся отрицательно покачала головой и сержант теряя терпение, пустился на последнее объяснение:
   – Там работает следственная бригада. Ищут улики, следы убийцы… – произнес он, хотя и не слишком уверенно. Но так ему сказали, и так он говорил всем и каждому, кто пытался прорваться в подъезд. Впрочем, тех кто жил тут, он пропускал без всякого.
   – Понимаете, девушка… Моя подруга, Жанка, должна быть там в квартире. Она поехала к Борисовой. Нужно было поговорить с ней…
   Видно сержант был сейчас не в самом худшем настроении, если позволил себе пошутить:
   – Нет тут никаких девушек. Одни бабы только.
   Кто – то из рядом стоящих в толпе мужиков, гоготнул. Так понравилась ментовская шутка.
   Олеся зябко поежилась, тоскливо заглядывая в подъезд и понимая, что с этим олухом разговаривать бесполезно. Не пропустит он ее.
   – Скажите, а кто тут самый главный? – спросила она.
   Сержант поглядел на настырную девушку с недовольством. Вот прицепилась. Но, однако, грубить не стал, спросил:
   – А вам зачем это знать?
   Олеся глянула на олуха так, что он сразу рот прикрыл.
   – Да иди ты знаешь куда?.. – психанула она и оттолкнув сержанта, решительно вошла в подъезд.
   Поначалу сержант, кажется, растерялся от такой наглости, но, придя в себя, кинулся догонять Олесю, и она услышала позади топот милицейских ботинок.
   Побежала.
   Она влетела в открытую дверь квартиры, и олух сержант следом. Догнал ее он только в квартире Борисовых, схватил под руку, намереваясь вывести отсюда. Но Олеся заупрямилась, оказывая сержанту нешуточное сопротивление.
   Подполковник Туманов даже улыбнулся, глядя на то, как девица ловко вырывается от сержанта и тот ничего не может с ней сделать. Покачал головой. На что сержант сконфузившись, сказал:
   – Ну товарищ подполковник, прием что ли мне применять. Я могу ей заломить руку за спину, но что из этого будет потом. Ведь жаловаться станет.
   Туманов подошел, внимательно глянув на шуструю девушку.
   – Не надо никаких приемов. Возвращайтесь вниз, – сказал он сержанту, и когда тот вышел, обратился к Олесе: – Насколько я понимаю, вы не просто так сюда рвались? У вас наверняка есть что нам сказать? – спросил он.
   – Да. Есть, – кивнула Олеся и вдруг заплакала.
   Все кто был в комнате, включая двух понятых из числа соседок, посмотрели на нее. Как-то уж неожиданно получилось это. Врывается в комнату шустрая девчонка, явно не родственница и сразу в слезы.
   – Вы работайте, – сказал Туманов Греку с Ваняшиным, которые вместе с участковым, экспертом и следователем осматривали квартиру и тут же обратился к Олесе: – Давайте пройдем на кухню, и вы мне расскажите, что у вас?
   Когда они очутились вдвоем, Олеся несколько осмелела. Хоть и сбивчиво, но все-таки могла говорить.
   – Понимаете… моя сестра Ирка… и подруга Жанка…
   Туманов утвердительно кивнул головой, хотя пока ровным счетом ничего не понимал. Но сбивать девушку с толку наводящими вопросами не стал. Пусть сама соберется с мыслями и обо всем расскажет по порядку, тем более, судя по всему она страстно хочет этого. Просто ей надо дать успокоиться.
   – Вы курите? – Туманов достал из кармана пачку сигарет, протянул Олесе. – Вот что. Садитесь к столу, – подвинул он девушке стул. – Выкурите сигарету и успокойтесь. Вам надо собраться с мыслями. А потом мы поговорим.
   Олеся кивнула. Да, ей обязательно надо собраться с мыслями и обстоятельно все рассказать этому подполковнику. Он хоть и мент, но вроде с виду нормальный мужик. Поймет ее.
   – Посидите. Потом расскажите мне спокойно все, что хотели, и без нервов. Идет? – улыбнулся Федор.
   Олеся тоже хотела улыбнуться и не смогла, так погано было на душе.
   – Ладно, – она всхлипнула и села на стул, вытирая платочком слезы с глаз.
   – Вот и хорошо. Я на минутку выйду. Когда вы успокоитесь, позовите меня. Звать меня – Федор Николаевич Туманов.
   – Позову, – кивнула Олеся и взялась за сигарету. Этот Федор Николаевич прав, ей надо покурить и собраться с мыслями. Он ей поможет найти Ирину. Олеся как только увидела его, сразу почувствовала это.
   – Как бы она там спать не завалилась, – проворчал Грек, не забывая в приоткрытую дверь приглядывать за Олесей.
   – Все нормально, Саня, – сказал ему Туманов, гадая над тем, что привело девушку. Ровным счетом ничего не понял из того, что она сказала. Какая-то сестра Ирка. Подруга Жанка. А с какого боку их сюда к случившемуся убийству приставить, не понятно.
   – Мне кажется, эта девица еще та штучка, – Грека одолевали подозрения. – Может в кухне где-то тайник имеется. А в нем кое-что такое, из-за чего этих Борисовых и убили, – тихонько сказал он Федору. – Вон мы с тобой, только беседовали с вдовой Борисовой, а сегодня ее уже нету. Ты документы у девицы проверял?
   – Успеется с этим. Да и куда она денется. Она же сидит в кухне, – сказал Туманов, искоса поглядывая на Олесю.
   – Одну сигарету выкурила, за вторую принимается. На улице покурить не могла, – выказывал недовольство Грек, наблюдая как докурив сигарету предложенную Тумановым, девушка достала из сумочки свою пачку.
   Туманов на ворчание Грека промолчал. Увидел, как девушка встала и подошла к двери.
   – Федор Николаевич?! – выглянула Олеся из кухни. Теперь она почти успокоилась и была готова к беседе с милицейским подполковником.
   Туманов вошел и сел напротив на один из стульев.
   – И так, что вы хотите мне рассказать? – приготовился он к беседе.
   Сначала Олеся начала рассказывать про сестру, как и что получилось с ней. Посчитала, что только по этой причине на голову Жанки свалились неприятности.
   Подполковник внимательно не перебивая выслушал ее, потом спросил:
   – Скажите, а почему вас раздражает приезд сестры?
   Больше всего Олеся не хотела этого вопроса. Ответ на него ей бы очень не хотелось говорить, но подполковник Туманов настойчиво ждал. И видя это, Олеся решила признаться:
   – Понимаете, – проговорила она, призадумавшись, как бы не выглядеть плохо в глазах Туманова, – мы с Игорем Николаевичем были…
   Она запнулась, не от стыда. Стыда не испытывала, просто в их любовных отношениях заключалось нечто большее, как казалось ей. Сумеет ли подполковник это понять.
   – Он был вашим любовником, – продолжил Туманов за Олесю.
   Олеся вздохнула.
   – Да. Был. А квартира у меня между прочим, однокомнатная…
   Туманов на это понимающе кивнул, произнеся:
   – Тесно.
   Олеся слегка покраснела.
   – Ну не то, чтобы уж очень. Но Ирка она такая, будет везде нос совать. А я скрывала от родителей, что у меня есть любовник, – Олеся покосилась в коридор, где один из сотрудников соскребал с пола в целлофановый пакетик подсохшую кровь, и отвернулась, догадываясь, какие мучения испытала жена Борисова, умирая.
   – То есть, насколько я вас понял, вы опасались, что сестра расскажет родителям про Борисова? – спросил Туманов, подозрительно глянув на Олесю.
   Олеся закивала головой.
   – Да. Я опасалась.
   Разговаривая с Олесей, Федор Туманов держал в руке фотографию Борисова. Теперь показал ее Олесе, сказав:
   – А может, вы опасались другого?
   Олеся точно вспыхнула. Краска на ее щеках сделалась еще гуще.
   – Что вы имеете в виду? – спросила она, и как бы застеснявшись, отвела глаза, не выдержав пристального взгляда подполковника.
   – Вопрос с проживанием сестры, можно было как-то решить, – махнул рукой Туманов. – И тогда сестра ваша не пропала бы. Но вы опасались, что ваш любовник Борисов заинтересуется сестрой, молодой и красивой и, возможно, бросит вас. И тогда вы останетесь без богатого спонсора.
   Олеся посмотрела на подполковника. Из всех мужчин с которыми ей довелось общаться, Туманов был ей сейчас неприятен больше других, за то, что раскусил ее вот так, прямо сразу. Лукавить и отпираться не имело смысла, и она призналась:
   – Да. – И добавила без всякого стеснения: – Я нисколько не сомневалась, что такое рано или поздно случится. А любовь втроем, меня не устраивала. Поэтому я и решила отправить Ирину назад, домой.
   – Чтобы не мешала вам жить? – подсказал Туманов задумчиво.
   Олеся промолчала. Своей косвенной вины в исчезновение Ирины она не отрицала, но довольно здорово перепугалась, когда подполковник напомнил про уголовный кодекс:
   – Надеюсь, вы понимаете, за все, что придумали для сестры, можете пойти под суд? Возможно ее исчезновение, напрямую связано с последствиями вашего с Борисовым сговора. А это уже уголовная статья.
   Олеся вызывала у Туманова неприятные чувства. Сразу видно, девушка с хитрецой. Хочет казаться откровенной, а сама ради достижения цели способна на ложь. В общение с такими людьми Федор Туманов всегда проявлял свойственную ему настороженность, хотя и не подавал вида. Наоборот, делал все возможное, чтобы тот с кем он общался, не сомневался в том, что подполковник не верит всему сказанному.
   – Молите Бога, чтобы ваша сестра была жива, – посоветовал Туманов, не забывая упомянуть, что со своей стороны они предпримут необходимые меры к ее розыску. – Мало нам забот, так вы еще подкинули, – вздохнул подполковник и заметив озабоченный взгляд Олеси, спросил: – Что-то еще хотите сказать?
   Олеся хотела.
   – Моя подруга, Жанка… – сказала Олеся. – Сегодня она поехала сюда, к Татьяне Борисовой, поговорить. И пропала… Дома ее нет. И на работе тоже.
   Туманов как будто не удивился сказанному Олесей насчет подруги, попросил подробно описать ее внешность, и в чем была одета. И когда Олеся сделала это, сказал:
   – Соседка с первого этажа видела, как ваша подруга выбежала из подъезда, села в машину и уехала.
   – Машину? А куда она могла поехать? – растерянно спросила Олеся.
   – Кабы я знал, – пожал плечами Туманов.
   Олеся вздохнула.
   – Как все плохо получилось, – сказала она, готовая опять расплакаться. Хотя и знала, слезами горю не поможешь. Но как сдержаться, когда такое горе навалилось. Сначала сестра. Теперь еще и Жанка.
   – Вот что, – сказал Туманов, решив, что им не стоит напрасно терять время. – Сейчас вы поедете с нашим сотрудником в морг.
   – Куда? – Олеся вытаращила на Туманова глаза. Только этого ей и не хватало. Но подполковник кивнул, давая понять, что это необходимо. – Мы нашли девушку. Кажется она ехала в том самом поезде, на котором должна была приехать ваша сестра…
   – Вы хотите сказать?.. – Олеся побоялась произнести начатое до конца.
   – Я хочу сказать, чтобы вам необходимо на нее посмотреть. Вдруг это ваша сестра. Поезжайте. Если что, звоните. Вот моя визитка, – протянул Федор Туманов Олесе визитку, выпроваживая ее из кухни.
 
   – Ну что там? – спросил полковник Васильков, когда Туманов с Греком вернулись в управление. Казалось, он нарочно не уходил домой только лишь потому, что хотел дождаться возвращения Туманова. Только в окнах его большого, просторного кабинета еще горел свет.
   – По предварительному заключению эксперта, убийца в квартире не оставил отпечатков пальцев. По-видимому, работал в перчатках, – сказал Туманов и чтобы не останавливаться, перешел дальше. – Смерть гражданки Борисовой наступила от удара ее головой о настенный светильник, висевший в коридоре.
   Васильков насупился. С минуту молчал, потом заговорил:
   – Самого Борисова убили, перерезав горло? – напомнил полковник, идя по коридору рядом с Федором Тумановым и майором Греком и судя по всему намереваясь для продолжения разговора зайти в их кабинет.
   Майору Греку этого сейчас меньше всего хотелось. Так получилось, что поторопившись, уходя из кабинета, он оставил на подоконнике недопитую бутылку с пивом. Если Васильков ее увидит, вряд ли ему это понравится. От своих подчиненных он требует порядка. Поэтому Грек теперь норовил прошмыгнуть в кабинет вперед Туманова. Схватив с подоконника двухлитровую бутылку с пивом, он спрятал ее за своей спиной.
   Полковник Васильков, кажется, был так увлечен разговором, что не обратил на это внимания. Его сейчас больше интересовали детали совершенного преступления, на которые предстояло ответить Федору Туманову.
   – Да, – сказал Туманов, – в отличие от самого Борисова, его жену убили другим способом. Но меня, кое-что в этом деле настораживает…
   Полковник Васильков глянул на Туманова вопросительно.
   – И что же? – спросил он, усевшись на один из стульев, который приняв на себя тяжелый вес полковника, жалобно заскрипел.
   – Ну хотя бы тот факт, что жену Борисова убивают сразу, после того, как был убит ее муж…
   – То есть, ты хочешь сказать о какой-то мести? – решил уточнить Васильков и видя, что Федор Туманов закурил, тоже достал из кармана пачку сигарет. Туманов услужливо протянул «батяни» свою зажигалку. Тот прикурил от нее.
   – А почему бы и нет? – сделав пару глубоких затяжек, сказал Федор.
   Васильков задумался, раскуривая сигарету.
   – Значит, по-твоему, кто-то и за что-то отомстил таким образом чете Борисовых? – задумчиво проговорил Васильков. – Не слишком ли все просто? Такая жестокая месть, – покачал головой «батяня».
   – Так ведь это смотря за что, товарищ полковник. Во всяком случаи я думаю нам стоит придерживаться этой версии. Возможно, так мы выйдем на след убийцы.
   – Ладно. Действуйте, – согласно кивнул Васильков здоровенной башкой, впрочем, не забыв напомнить: – А вы уверены, что тот, кто убил Борисовых и убивает женщин – один человек?
   На этот вопрос Федор Туманов затруднялся дать однозначный ответ, потому что кое в чем и сам сомневался. Но чутье опытного сыщика подсказывало ему, что, только отработав Борисовых, они непременно выйдут на след убийцы.
   – Мы отработали охранника, найденного возле машины Борисова, – сказал Туманов. Васильков взглянул на него.
   – Ну и каков результат? – спросил полковник.
   – Ничего такого за ним нет, – сказал Туманов. – Как говорится в связях порочащих его не замечен, чего нельзя сказать про Борисова. Как раз у председателя спортивного комитета очень богатое криминальное прошлое. Борисов находился в тесных связях с известными авторитетами криминального мира.
   – В таком случаи, отработайте все, что можно по нему, – дал распоряжение полковник Васильков и посмотрел на Грека, который все еще стоял, заложив руки за спину. – Ты чего стоишь?
   – Да спина что-то… – начал было врать Грек, но Васильков добродушно махнул рукой.
   – Ладно, не прячь. Я все видел. После работы не запрещается, – сказал полковник и добавил: – А после такой, особенно. – Он встал, и тяжело переваливаясь из стороны в сторону, как медведь после зимней спячки, пошел к выходу.
   Стоило ему выйти, как Грек тут же достал из стола два пластиковых стаканчика, которые тут же наполнил пивом.
   – Давай, Николаич, по глоточку, – сказал он и только поднес стакан ко рту, как дверь открылась. Грек заморгал глазенками. Но в кабинет ввалился старший лейтенант Ваняшин.
   – Фу ты, Леха. А я думал «батяня» вернулся. Он только что был тут у нас, – сказал Грек, выпив стакан, облизываясь и щуря от удовольствия свои глазки, как мартовский кот.
   Ваняшин сел.
   – Васильков к себе пошел. Я его видел в коридоре.
   – Ну и хорошо, – войдя в азарт, потер Грек руки. – Значит нам не помешает по второй. Присоединяйся, – достал он третий стакан для Ваняшина. Видя, что Туманов сидит задумчивый, спросил шутливо:
   – Чего призадумался, товарищ старший опер?
   – А то и призадумался, что прав «батяня». У нас в деле фигурирует убийца, который убивает женщин перерезая им горло…
   – Постой, Николаич, – остановил Грек подполковника. – Но ведь и Борисов с охранником были убиты таким же способом. А то что жену Борисова двинули затылком об светильник, это еще ничего не значит. Может, убийца намеревался ее отправить на тот свет, так же как и остальных, – Грек провел толстым пальцем правой руки по горлу. – А когда ударил ее, увидел, что она умерла и передумал. Чего глумиться над мертвой? Такое может быть?
   – Да все может быть, – повторил за Греком Федор и глянув на Ваняшина спросил о том, для чего тот потратил столько времени, свозив девушку на опознание.
   – Глухо, – отрицательно покачал головой Ваняшин. – В той убитой она не опознала свою сестру.
   – У, мать ее, – сокрушенно произнес Грек. – Может ты ее не той стороной показал? – пошутил он.
   Ваняшин вздохнул.
   – Я ее показывал со всех сторон, Грек. Но это не ее сестра.
   – Понятно, – махнул рукой Грек и тут же вспылил: – Ну хоть бы одну, маленькую зацепку нам, чтобы найти этого гада.
   – Возможно, в скором времени такая зацепка у нас появится, – сказал Туманов.
   Сан Саныч Грек уставился на подполковника.
   – Откуда такая уверенность? Тебе что, бабка нашептала? – в обычном своем репертуаре с долей иронии спросил он.
   Туманов отставил пустой стакан. Закурил.
   – Просто мне в голову пришла одна интересная мысль…

Глава 8

   Жанна открыла глаза и не могла понять, что с ней произошло. Как садилась в машину, помнила. Потом в руках у водителя появился целлофановый пакет с марлевым тампоном пропитанным эфиром. Это все, что Жанна пока могла вспомнить. Дальше память обрывалась.
   Тело ломило так, словно по нему несколько раз проехали тяжелым катком, и руки затекли. Жанна попробовала ими пошевелить и не смогла. Ее руки были привязаны к спинке железной кровати, на которой она лежала. Тоже самое оказалось и с ногами.
   – Ничего себе, – удивилась она, тут же задаваясь вопросом, куда попала. Огляделась. Комнатенка, в которой она лежала, не иначе как каморой не назовешь. Маленькая, с одним единственным грязным окном, затянутым паутиной. Мебели в ней нет, только вот эта кровать, на которой она лежала, да еще стул. Он стоял у нее в ногах.
   – Ну и дела. Что это за комната? И почему я здесь? – Жанна захотела об этом немедленно узнать. Только вот у кого, когда кроме нее в комнате никого нет.
   Она посмотрела в окно.
   Там, на улице, светило солнце. Там была жизнь. А здесь, как в могильном склепе царил полумрак и ощущалась неприятная прохлада, от которой Жанну пробирал озноб. И сейчас ей хотелось только одного, чтобы встать с этой жесткой, неудобной кровати и как можно скорей убежать отсюда.
   Жанна попыталась освободить правую руку. Изо всей силы напрягла ее. Но тот, кто привязывал ее, видно знал, как это надо делать, и от ее усилий, веревка на запястье не ослабла, чего нельзя было сказать про руку. Она просто-таки онемела от напряжения.
   – Да что же это такое? – Она приложила все свои усилия. Может, хотя бы удастся освободить левую руку, что тоже было бы неплохо. Но скоро она поняла, что все ее попытки тщетны.
   – Зачем меня сюда привезли? – рассуждала она, тихонько наговаривая себе. Неизвестность, пугала ее. Рассчитывать на приятное времяпрепровождение здесь, ей вряд ли можно. Иначе бы зачем привязывать ее к этой дурацкой кровати. Вот непонятка. Была в отключке, за это время могли изнасиловать много раз, но ее не тронули.
   Жанна лежала в одежде, причем трусики с нее не сняли. Тогда зачем она здесь? На этот вопрос сама она не находила подходящего ответа. И не знала уж на что думать. Хотя мысли в голову приходили разные и не самые радужные. Больше всего она сожалела о том, что вызвалась помочь Олесе. В конце концов, какое ей было дело до пропавшей сестры. Или у нее своих проблем нету. Теперь вот влипла в историю, и неизвестно еще какие будут последствия?
   О самом худшем, Жанна старалась не думать. Уверена была, ее уже ищут. Наверняка мать забеспокоилась. Да и Олеська. Ведь она ждет ее возвращения.
   Жанна окинула взглядом сумрачную комнату. Ремонт здесь не делался наверное лет тридцать. Обои, которыми оклеены стены, уже потеряли свой естественный цвет. Забрызганы капельками крови. Видно нет здесь отбоя от комаров. Чтобы ее не стошнило, Жанна предпочла лучше смотреть в окно.
   Вдруг где-то рядом, как видно в одной из соседних комнат, послышались голоса. Жанна прислушивалась к ним, затаив дыхание.
   Разговаривали двое мужчин, но не громко. И сколько Жанна не пыталась, не могла разобрать, о чем они там говорят. Это было досаднее всего. И вот так по ним не разберешь, к кому попала: к злодеям, или благородным разбойникам. Хотя, возможно, разница не большая. Не известно еще, как поступят с ней. Так или иначе, но Жанна решила притвориться, что она все еще спит. Лучше пока не показывать признаков пробуждения. Особенно, когда услышала шаги, догадавшись, что кто-то идет сюда. Она закрыла глаза.
   Она услышала, как открываясь, скрипнула дверь комнаты. Кто-то вошел, сел на стул рядом. Ей не терпелось подглядеть на этого человека, хоть немного, одним глазком. Даже сердце от волнения забилось трепетно. Если бы только было можно куда-нибудь спрятаться, Жанна бы не раздумывая сделала это, чтобы не чувствовать весь переживаемый ужас. А теперь, остается только притворяться и ждать, что будет дальше.
   Она почувствовала прикосновение к своей шее холодной руки и не смогла вытерпеть, вздрогнула и услышала насмешливый мужской голос:
   – Я знал, что ты уже проснулась.
   Жанна открыла глаза.
   Рядом на стуле сидел парень, тот самый водитель остановившейся машины, к которому она так безрассудно влезла в салон. Он сидел и улыбался.
   – Вы?! – произнесла Жанна. Честно говоря, не думала, еще раз увидеть этого человека. Тогда она от пережитого стресса не смогла хорошенько разглядеть его лица. Сделала это теперь, находя, что лицо его вполне даже ничего. Приятная улыбка, никак не гармонировавшая с этой ситуацией, в которой она оказалась. Ну разве такой человек может причинить ей боль? Если нет, тогда что ему от нее нужно? Спросить об этом Жанна боялась. Воображение почему-то начало рисовать самые немыслимые картинки ее теперешнего заточения.
   Года два назад ее, полупьяную, подобрали цыгане у ресторана «Садко», привезли на какую-то хату, на окраине Москвы и трахали впятером целую ночь. Причем, эту забаву снимали на видео. А утром, чуть живую от безумного секса, до беспамятства напоили водкой и отвезли к метро «ВДНХ» и оставили там, усадив на лавочку. Тогда можно сказать Жанне повезло. На другой день, очухавшись, она помчалась в поликлинику. Обошлось без венерических заболеваний. Правда аборта избежать не удалось. Но это пустяки. А как все будет на этот раз?
   – Да. Это я, – сказал водитель, ласково улыбаясь. – Ты рада? – Он выглядел так, словно наконец-то встретил именно ту девушку, которую всю жизнь искал. И теперь безумно был рад этому.
   У Жанны эта встреча вызывала лишь огорчения. И к чему задавать дурацкий вопрос. Его бы привязать вот так к кровати, тогда бы Жанна спросила, рад ли он. А может быть, и вообще ни о чем не стала бы его спрашивать. К нему она питала неприятные чувства, чего не могла скрыть. Они отражались на ее лице, глядя на которое, он перестал улыбаться. Разочарованно покачал головой.
   – Не говори ничего. Сам вижу, ты не рада, – сказал он и протянул к ее шее руки.
   Вот негодяй, подумала Жанна, потому что в ее понимание только такой человек может глумиться над беспомощной женщиной. И она завертела головой, когда он стал расстегивать замок на цепочке с увесистым кулоном.