В 1942-1943 гг. от трехсамолетного звена истребители перешли к четырехсамолетному звену, состоящему из двух нар, действующих в расчлененных боевых порядках на увеличенных дистанциях и интервалах [32]. Такое звено могло действовать в боевом порядке «фронт», «пеленг» или «колонна пар».
   Боевые порядки эскадрильи и полка состояли из групп различного тактического назначения. Так, уже осенью 1941 г. в битве под Москвой практиковалось их деление на прикрывающую и ударную группы [33]. В полете прикрывающая группа следовала с превышением над ударной на 1000-1500 м. Прикрывающая группа выполняла задачу непосредственной обороны ударной группы и поэтому для отражения атак истребителей противника могла отходить от нее только на время отражения атаки и должна была быстро вновь занять исходное положение для обороны ударной группы.
   В боевом порядке дивизии выделение отдельной группы прикрытия не предусматривалось.
   В целях быстрого сосредоточения основных сил истребителей на одном из участков боя для разгрома основной группы самолетов противника другие группы самолетов необходимо было сковывать небольшими силами. Для этого в боевом порядке дивизии предусматривалось создание [28] специальной сковывающей группы. Такая группа выделялась только в случае, если дивизия действовала одновременно всем составом, что было обычно при отражении крупных сил авиации противника. По своему тактическому предназначению она отличалась от группы непосредственного прикрытия, была по сравнению с ней более свободна в своих действиях, могла удаляться от ударной группы на значительное расстояние; иногда ее высылали вперед, чтобы она отвлекала истребителей противника и могла начать бой раньше ударной группы.
   При невозможности своевременно определить состав, численность и направление полета групп авиации противника создавали группу резерва в составе одной-двух эскадрилий; эта группа могла быть использована для усиления действий ведущих бой истребителей или для выполнения самостоятельной задачи по разгрому той или иной группы противника, угрожающей действиям наших истребителей.
   В предвидении боя с истребителями противника все группы строили свой боевой порядок широко расчлененным по фронту и эшелонированным по высоте. Подобный боевой порядок обеспечивал высокую маневренность и более полное использование в бою возможностей каждого самолета и не давал возможности противнику одновременно атаковать или сковать значительные силы наших истребителей.
   В предвидении боя с бомбардировщиками истребители ударной группы строили свой боевой порядок более компактно, эшелонируя его в глубину с таким расчетом, чтобы иметь возможность последовательно наращивать удары при атаках бомбардировщиков, следующих, как правило, в плотных боевых порядках. Ударную группу можно было эшелонировать и по высоте для нанесения одновременного удара по возможно большему количеству самолетов-бомбардировщиков и расчленения их боевого порядка.
   При сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков боевые порядки истребителей состояли из группы непосредственного прикрытия, ударной группы и иногда группы резерва. Состав и положение этих групп в боевом порядке при сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков были различными.
   Каждая группа бомбардировщиков имела свое достаточно сильное оборонительное вооружение и имела возможность сама отразить атаки отдельных самолетов или [29] небольших групп истребителей противника. Истребителям сопровождения важно было не дать возможности истребителям противника выполнить организованную атаку одновременно большим количеством самолетов. Для этого основные усилия истребителей сопровождения должны быть направлены на расчленение боевых порядков и уничтожение истребителей противника, до того как они перейдут в атаку. Поэтому в состав ударной группы истребителей при сопровождении бомбардировщиков выделялось до 2/3 всех сил сопровождения. Истребители ударной группы следовали рассредоточение, попарно и звеньями на вероятных направлениях атак истребителей противника. Группа в целом выполняла полет в стороне от бомбардировщиков на удалении 3-4 км с превышением над бомбардировщиками на 1-1,5 км, поддерживая зрительную связь и радиосвязь с ними.
   Группа непосредственного прикрытия бомбардировщиков находилась ближе к бомбардировщикам вне зоны их оборонительного огня примерно на удалении от них 1-1,5 км и в направлениях, где огонь бортового оружия обеспечиваемых самолетов был менее эффективен, в голове колонны или между группами. Основная задача этой группы состояла в том, чтобы атаковать и расстроить боевые порядки противника, до того как он войдет в зону оборонительного огня бомбардировщиков.
   При сопровождении штурмовиков группа непосредственного прикрытия находилась на удалении 150-200 м от сопровождаемых самолетов, а ударная группа не более 400-600 м с превышением на 600-800 м.
   В ряде случаев в составе боевых порядков дивизии предусматривались еще и небольшие группы в качестве разведывательных дозоров, которые просматривали угрожаемые направления на флангах или по курсу полета боевого порядка и предупреждали по радио о воздушном противнике и обстановке.
 
Ведение воздушного боя
 
   Истребительная авиационная дивизия решала свои боевые задачи путем ведения активных наступательных воздушных боев в целях уничтожения самолетов противника.
   Для совершенствования тактики воздушного боя в годы Великой Отечественной войны большое значение имел [30] приказ Народного комиссара обороны от 17 июня 1942 г., который требовал от истребителей: главными силами атаковать бомбардировщиков, сковывая мелкими группами истребителей сопровождения. Таким образом определялся основной объект атаки истребителей. В этом же приказе перед летчиками-истребителями ставилось требование разнообразить способы боевых действий, применять наступательный воздушный бой на вертикалях [34].
   В большинстве случаев воздушный бой был групповым. Поэтому только хорошо организованное взаимодействие пар, звеньев, эскадрилий и полков и возможность непрерывного и четкого управления обеспечивали успех дивизии в воздушном бою.
   Основное содержание группового воздушного боя составляли действия тактических групп истребителей, направленные на уничтожение самолетов противника, находящихся в воздухе. Тактическую группу составляло подразделение или часть истребителей, выполняющих одну общую боевую задачу в одно и то же время, в одном районе или зоне, тесно взаимодействуя между собой, оказывая друг другу поддержку и помощь атаками, огнем и наблюдением.
   Воздушному бою всегда были свойственны решительность действий, высокая маневренность, большой пространственный размах, а также динамичность и быстрота развития. Он подразделялся на ряд этапов, главными из которых были: сближение, атака, выход из атаки, сбор и выход из боя.
   Этапы могли повторяться в течение одного воздушного боя. Так, например, выход из боя повторялся в целях сбора группы и изменения тактики боя с последующим возобновлением атаки.
   Каждому воздушному бою предшествовал поиск противника. Поиск не являлся этапом воздушного боя, но оказывал большое влияние на его успех. Победа в воздушном бою во многом зависела от того, кто из противников первым обнаруживал цель при поиске. Тот, кто обнаруживал цель первым, мог выбрать направление сближения и атаки противника с учетом конкретных условий обстановки.
   После обнаружения противника перед завязкой боя истребители всегда стремились к достижению тактического превосходства над ним. [31]
   Это превосходство заключалось в преимуществе по высоте, скорости и внезапности атаки. Внезапность атаки одиночного самолета или небольшой группы, особенно истребителей, иногда была такой, что противник обнаруживал атакующих истребителей только в момент открытия ими огня. Достигнуть этого при атаке больших групп бомбардировщиков было очень трудно. Поэтому тактическое превосходство истребителей при атаке в этом случае достигалось быстротою маневра, концентрацией огня по наиболее важным целям или группам, до того как противник осуществлял маневр или перестраивался для ведения оборонительного огня или перехода к ответным атакам, а также для атаки с разных направлений.
   Опыт Великой Отечественной войны показал, что первая атака всегда давала наибольший результат по той причине, что в ней элемент внезапности наиболее вероятен. Кроме того, в первой атаке создавалась возможность более четко организовать взаимодействие между группами боевого порядка полков и дивизий.
   Примеры действий ряда истребительных авиационных дивизий в различных крупных операциях, проведенных нашими войсками в период 1944-1945 гг., показывают, что с первых атак было уничтожено до 75% немецких самолетов, в последующих атаках – 20-25% [35]. Конечно, надо иметь в виду и то, что к этому времени немецко-фашистская авиация была уже подавлена, бои велись в основном с истребителями, которые после первых атак стремились выйти из боя и не всегда проявляли высокую активность. Но это характерно для боя с истребителями. Бомбардировщикам сложно было выйти из боя или совершить маневр, затрудняющий атаку истребителей, поэтому повторные атаки истребителей, как правило, имели более высокий результат, чем первая, так как первой атакой истребителей обычно был расстроен боевой порядок бомбардировщиков и ослаблена их огневая оборонительная система. Не расстроив же боевой порядок бомбардировщиков первой атакой истребителей, повторными атаками это сделать было труднее, так как требовалось время на ее организацию, за которое противник мог выйти к объектам бомбометания и выполнить свою задачу.
   Если при уничтожении бомбардировщиков можно было все силы истребителей сосредоточить для разгрома одной [32] группы, а потом перенести усилия на другую группу, то в бою с истребителями противника это было делать нецелесообразно. Бомбардировщики в воздушном бою только обороняются, а истребители сами нападают, поэтому при вступлении с ними в бой наши летчики стремились к тому, чтобы по возможности все истребители противника были втянуты в бой или скованы в своих действиях и не имели свободных самолетов для создания превосходства в силах над нашими истребителями.
   При отражении» налетов групп бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями, обычно первый эшелон дивизии в составе до полка должен был сперва произвести атаку по бомбардировщикам, а потом связать боем истребителей прикрытия, с тем чтобы обеспечить возможность вторым эшелонам дивизии нанести сосредоточенный удар по группам бомбардировщиков. Таким образом, первый эшелон дивизии, если позволяла обстановка, как правило, двумя эскадрильями наносил первый удар по бомбардировщикам, а одна эскадрилья этого эшелона связывала боем истребителей прикрытия.
   Полки дивизии, предназначенные для уничтожения бомбардировщиков, могли последовательно наносить удары по одной группе противника или каждый полк получал для уничтожения свою цель. Все это зависело от боевого порядка и количества групп бомбардировщиков противника. По опыту войны бомбардировщиков противника, следующих в узкой длинной колонне, было целесообразно атаковать одновременно в нескольких частях боевого порядка. При широком построении боевого порядка бомбардировщиков и при условии, что встреча произошла на дальних подступах, наибольший успех получался при одновременном ударе основных сил истребителей по головной и хвостовой частям колонны. Если встреча происходила вблизи к линии фронта или прикрываемым объектам, основные усилия истребителей во всех случаях были направлены по головной части колонны.
   При совместных действиях дивизии с другими истребительными соединениями фронтовой авиации, и если дивизия предназначалась только для борьбы с истребителями прикрытия, а другие дивизии предназначались для уничтожения бомбардировщиков, бой велся следующим образом. При ведении воздушного боя только с истребителями противника один полк истребителей дивизии должен был нанести удар по истребителям противника, выполняющим [33] задачу ударной группы прикрытия бомбардировщиков, а другой полк нанести удар по истребителям непосредственного сопровождения бомбардировщиков.
   Подобное распределение усилий с другими истребительными дивизиями имело место при отражении массированных налетов бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями сопровождения, и главное, когда другие наши истребительные дивизии были в воздухе и готовы были одновременно атаковать и бомбардировщики противника. Если же другие дивизии были на подходе к району боевых действий и не могли одновременно с первой атакой истребителей сопровождения нанести удар по бомбардировщикам, то первая атака дивизии, предназначенная для боя с истребителями сопровождения, как правило, должна была производиться по бомбардировщикам противника. Взаимное расположение полков в боевом порядке дивизии не могло иметь существенного значения, так как в этом случае огневое взаимодействие практически было невозможно. Командир дивизии свое место в боевом порядке определял в зависимости от обстановки.
 
Организация управления
 
   Война показала, что умелое и твердое руководство частями на земле и в воздухе со стороны командира дивизии было решающим фактором в разгроме авиации противника с наименьшими потерями в короткие сроки.
   Большие скорости полета самолетов, способность сосредоточивать крупные силы на узких участках фронта или, наоборот, вести действия одновременно на широком фронте и на большую глубину создавали весьма сложную динамичную и притом быстро меняющуюся воздушную обстановку, в которой приходилось действовать нашим истребителям.
   Быстрота действий являлась характерной особенностью работы командиров и штабов дивизий и полков. Своевременное обнаружение противника, передача команды на вылет, запуск двигателей и взлет самолетов, наведение на противника, организация воздушного боя, возвращение на аэродром, посадка самолетов и подготовка к последующему вылету должны были выполняться быстро, четко, организованно.
   Командиры истребительных дивизий и полков постоянно в ходе боевой обстановки изучали характер действий [34] авиации противника и своих истребителей, видели слабые и сильные стороны тактики воздушных боев и своевременно реагировали на всевозможные изменения обстановки.
   Особое место в работе командира при организации управления занимала заблаговременная разработка возможных вариантов воздушного боя дивизии и полков, обеспечивающих быстрый и своевременный ввод в бой истребителей и создание необходимого тактического превосходства над противником в различных случаях конкретной воздушной обстановки.
   Для командира истребительной авиационной дивизии основой организации управления являлась боевая задача, которую ему ставил вышестоящий командир. В зависимости от характера действий и обстановки задача ставилась на день, на боевой вылет или на какой-то этап операции. В практике также имели место случаи, когда дивизия получала задачу на этап операции и задача эта, кроме того, ежедневно уточнялась.
   Если к отражению крупных налетов авиации противника привлекалась не одна, а несколько авиационных дивизий, управление боевыми действиями дивизии осуществлялось вышестоящим командиром и дивизия, как правило, получала задачу на один-два вылета. При обеспечении действий других родов авиации дивизия получала задачу на период или на день, при обеспечении действий авиации дальнего действия – на один вылет, при действиях совместно с истребителями, находящимися в системе Войск ПВО страны, – на длительный срок.
   После того как дивизия получила боевую задачу, для командира дивизии главным вопросом являлось принятие решения, обеспечивающего полное и своевременное выполнение поставленной задачи. В соответствии с его решением штаб планировал боевые действия и организовывал управление истребителями на земле и в воздухе. Организация управления в истребительной дивизии во время ведения боевых действий должна была обеспечить командиру возможность постоянного руководства боевыми действиями частей дивизии и сосредоточения усилий всего личного состава на выполнении боевой задачи.
   Штаб обеспечивал командира дивизии всеми необходимыми данными (справками, расчетами) при оценке обстановки и принятии решения, планировал боевые действия, организовывал основные виды обеспечения, быстро [35] доводил решение командира соединения до командиров авиационных частей, контролировал выполнение боевых задач, организовывал систему пунктов управления и налаживал бесперебойную связь, разрабатывал мероприятия по скрытому управлению, следил за выполнением мероприятий, направленных на повышение боевой готовности, а также выполнял другие задачи по указанию командира соединения.
   Анализ показывает, что управление авиацией в годы Великой Отечественной войны неуклонно улучшалось. До мая 1942 г., когда еще не были сформированы воздушные армии и однородные авиационные соединения, организационное распыление сил авиации по общевойсковым армиям обусловливало децентрализованное руководство их боевыми действиями. С созданием новой организационной структуры фронтовой авиации основной формой руководства авиационными соединениями и частями стало централизованное управление, которое обеспечило широкое использование маневренных возможностей авиации.
   Главными направлениями, по которым развивалось и совершенствовалось управление авиации в соединениях в ходе Великой Отечественной войны, являлись повышение гибкости и обеспечение устойчивости и непрерывности управления.
   Это достигалось созданием в авиационных соединениях надежной системы пунктов управления, внедрением и лучшим использованием радиотехнических средств и средств связи, заблаговременным и тщательным планированием боевых действий, совершенствованием организационно-штатной структуры органов управления, организацией четкой работы командиров и штабов соединений по руководству боевыми действиями.
   В ходе войны произошли также существенные изменения в организации пунктов управления авиационных дивизий. В первом периоде войны командиры соединений руководили боевыми действиями подчиненных частей, как правило, с КП, расположенных в районе базирования. В результате этого они не имели возможности наблюдать и руководить действиями своей авиации на поле боя. Это отрицательно сказывалось на итогах воздушных боев и на эффективности применения истребителей при выполнении ими совместных боевых задач с сухопутными войсками. [36]
   Командующий ВВС Красной Армии в своей директиве от 31 мая 1942 г. указывал: «Управление истребителями заключается не только в том, чтобы выделить наряд сил и проследить за их своевременным вылетом, а управление состоит главным образом в том, чтобы своевременно вводить в бой дополнительные силы истребителей, чем и завоевывать господство в воздухе». Дальше в директиве требовалось от командиров авиационных соединений, чтобы они «организовали наблюдение за воздушной обстановкой на поле боя и обеспечили наведение и управление боем с земли по радио» [36].
   Пункты управления и наведения истребителей на воздушные цели стали создаваться уже в первый период войны: сначала под Ленинградом, а затем и на других участках фронта. Так, в 1942 г. в боях под Ленинградом и на подступах к Сталинграду стало успешно практиковаться управление действиями истребителей с земли по радио. Штабами 16-й и 8-й воздушных армий в сентябре 1942 г. опыт управления оповещения и наведения истребителей на самолеты противника был обобщен и в виде инструкций доведен до подчиненных частей, а затем по указанию штаба ВВС Советской Армии использован во всех воздушных армиях [37].
   Маршал авиации С. И. Руденко в своих воспоминаниях о Сталинградской битве писал, что большую роль в борьбе с авиацией противника сыграла развернутая сеть пунктов управления и наведения истребителей с земли. Радиостанции наведения располагались вдоль всей линии фронта. Они вызывали истребителей с аэродромов, информировали летчиков о воздушной обстановке, наводили их на самолеты противника и перенацеливали на более важные объекты.
   Результат этой целенаправленной деятельности не замедлил сказаться. Если за первые 30 дней битвы под Сталинградом было уничтожено 567 вражеских самолетов, то за последующие 27 дней враг потерял 655 машин [38].
   Со второго периода войны командиры истребительных авиационных соединений, выделенных для прикрытия [37] войск, начали создавать свои пункты управления вблизи КП командования прикрываемых войск.
   Новой и чрезвычайно важной задачей, впервые поставленной перед истребителями летом 1943 г., стало прикрытие вводимых в прорыв подвижных войск, действовавших в отрыве от общевойсковых армий. Для решения этой задачи специально выделялись соединения истребителей. Командиры этих соединений на бронетранспортере или автомашине со средствами радиосвязи двигались вместе с командующим танковой армии и управляли подчиненными частями: вызывали группы самолетов с аэродромов, ставили им задачи, а иногда и наводили на воздушные цели.
   «Опыт воздушных боев показывает, что лучшим местом управления истребительной авиацией в воздухе является метод непосредственного командования (с наземных наблюдательных пунктов) командиров авиационных соединений своими частями, находящимися в воздухе», – отмечалось в Инструкции по организации связи в авиационных соединениях и частях, изданной командующим ВВС Красной Армии в июле 1943 г. Инструкция требовала, чтобы пункты управления командиров авиационных соединений размещались в районе КП командующего прикрываемой общевойсковой (танковой) армии. «На наблюдательном пункте развертывается радиостанция, при помощи которой командир авиационного соединения командует авиацией, находящейся на поле боя, и наводит истребителей на самолеты противника с наиболее выгодных направлений и высот», – указывалось в данной Инструкции [39].
   На организацию управления истребительной авиации положительно сказывалось широкое внедрение радио – и радиотехнических средств связи.
   В первый период войны основным средством управления на земле были телеграф, телефон и подвижные средства связи, а в воздухе – эволюции самолетов и сигнальные ракеты. Радиосредств не хватало, подчас они неправильно использовались, а иногда даже просто игнорировались.
   В приказе командующего ВВС Красной Армии от 27 мая 1942 г. отмечалось, что многие командиры авиационных [38] частей и соединений не придают значения радиосвязи. «За вторую половину февраля ВВС Юго-Западного фронта, – указывалось в этом приказе, – провели 75% боевых вылетов без радиосвязи, а истребительная авиация на всех фронтах, несмотря на наличие радиоаппаратуры, слабо ее использует». В последующие годы указанный недостаток был устранен. «Начиная с конца 1942 года, – отмечается в книге „Гвардейцы в воздухе“, – радиосвязь получила широкое применение… Благодаря радио были созданы условия для организации группового боя по единому замыслу командира. Создавалась система оповещения, наведения и управления истребителями с земли. Голос командира с земли оказывал моральную поддержку летчикам, вселял уверенность, придавал силы» [40].
   С 1 мая 1943 г. Народный комиссар обороны СССР ввел в действие Инструкцию по управлению, наведению и оповещению авиации по радио. В соответствии с ней в воздушных армиях создавались две отдельные радиосети: оповещения и наведения авиации. Первая из них работала круглосуточно в системе ВНОС фронта на строго установленной волне, имея целью непрерывно информировать о воздушной обстановке истребительные авиационные соединения и части. Вторая предназначалась для управления и наведения истребителей на цели. Эта сеть использовалась для вызова с аэродромов истребителей, информации летчиков о воздушной и наземной обстановке наведения истребителей на воздушные цели.
   Весной 1944 г. приказом командующего ВВС Советской Армии была введена в действие Инструкция по боевому управлению истребительной авиацией. В ней излагались принципы централизованного управления действиями истребителей. Впервые командиру авиационного соединения рекомендовалось организовывать свой передовой КП рядом с КП заместителя командующего артиллерией по ПВО. Много внимания уделялось использованию радиолокационных станций. И это не случайно. В 1944 г. с помощью этих средств во всех воздушных армиях фронтовой авиации было обнаружено 26 734 цели, состоялось 2102 наведения и сбито 1262 немецких самолета, а в [39] 1945 г. состоялось 1367 наведений и сбит 841 немецкий самолет