Страница:
Господин Шарль оказался чрезвычайно вежливым мужчиной лет шестидесяти. Что было довольно неожиданно – ведь сотрудники Агентства ожидали увидеть очень вредного, препротивного старика и настроились вести себя с ним должным образом. После непродолжительного знакомства стало ясно, что господин Шарль приятный во всех отношениях человек. В том числе и внешне: аккуратно подстриженная бородка, совершенно седой, но лицо практически лишено морщин, а глаза яркие, пронзительно-голубые. В глубине души Квинту даже захотелось, чтобы Шарль оказался ни при чем и предстоящий разговор снял бы все подозрения с этого человека. Но как только закрылась дверь за хозяином дома – встреча происходила в доме Ховераса – и Шарль остался наедине с сотрудниками Агентства, он устало вздохнул и, подняв полные слез глаза, протянул руки к Квинту:
– Да-да, я знаю, зачем вы пришли. Можете заковать меня в кандалы, если они у вас с собой. Это конец... это полный провал... я больше так не могу...
– Что вы хотите всем этим сказать? – Квинт, игнорируя протянутые к нему руки, решил не торопиться с выводами: вдруг подозреваемый толкует совсем о другом?
– Ах, вы же ее видели... – Шарль еще раз вздохнул и обреченно покачал головой.
– Кого? – осторожно спросил Квинт. – Миранду?
– Ее. Она прекрасна – богиня, олицетворение совершенства. Я ее не достоин. Поэтому она меня не замечает. А ведь весь Мир мог быть у ее ног. Я могу говорить о ней бесконечно, о ее красоте, о ее очаровании...
Квинт кивнул Эрику, и тот встал за спиной отвергнутого влюбленного – мало ли на что тот способен в расстроенных чувствах. Не исключено, что лишь на глупости.
– Так вы будете меня заковывать или нет? – деловито поинтересовался господин Шарль, поправляя белоснежный воротничок рубашки. – Быть может, если Миранда увидит меня в кандалах, у нее появится ко мне хоть капля жалости?
– Вынужден вас разочаровать: кандалы и прочие предметы устрашения не входят в нашу компетенцию.
– Вот как? Жаль... – искренне огорчился мужчина. – А я думал, что вы меня хотя бы крепко свяжете, перед тем как отправить в Купол.
– Не путайте, мы представляем интересы Агентства Поиска, а не Патруля Города. – Квинт невольно чувствовал симпатию к этому человеку. – Вполне возможно, что если вы расскажете нам всю правду, то... – Он не договорил, предлагая Шарлю домыслить самому.
– Я расскажу. Буду с вами сотрудничать. – Его поза выражала полную готовность. – Мне больше ничего не остается.
– Давайте по порядку. – Квинт устроился удобнее. – С чего все началось?
– Крушение всех моих надежд. Я подвел себя и своего лучшего друга. Локс, и почему именно у тебя выросла такая замечательная дочь? – Шарль обратился с риторическим вопросом к картине на противоположной стене. – А ведь в том, что мой план не удался, есть и ваша вина. Но я не держу на вас зла, – добавил он поспешно. – Как знать, не вернись муж Миранды, может, у меня еще был бы шанс. Хотя нет, – Шарль покачал головой, – умом я понимаю, что это невозможно...
– Вот видите! – обрадовано сказал Фокс.
– Но сердцем я чувствую иное. – продолжил Шарль. – Чего я только не делал, чтобы добиться ее благосклонности...
– Мы наслышаны о ваших... подвигах, – сказал Квинт. – Расскажите лучше, как вы организовали похищение Майка и где документация, посвященная разработкам нового мыла? Вы же знаете, о чем идет речь?
– У меня дома. В целости и сохранности, если вас это интересует, – признался похититель. – Мне нужен был только Майк, а бумаги попали ко мне совершенно случайно. Потом я подумал, что так даже лучше. Хотите, я расскажу вам все как есть? Только пообещайте, что выслушаете меня не перебивая.
В последующие три часа сотрудники Агентства изрядно обогатили свои знания в области личной жизни господина Шарля и его злоключений на любовном фронте. Квинт на протяжении всего рассказа следил за реакцией своего перстня, который так ни разу и не вспыхнул, что означало: сидящий напротив человек говорит только правду. Квинт ни разу не перебил своего собеседника (хотя в некоторые моменты ему этого очень хотелось) и гневным взглядом пресекал всяческие попытки своих подчиненных сделать это. Повествование хоть и страдало многочисленными и никому не нужными мелкими подробностями, было в общем довольно занимательным. Жизнь господина Шарля изобиловала приключениями. Чего только стоила хотя бы история его облачения в рыцарские доспехи, доставшиеся ему от какого-то дальнего предка и хранившиеся на чердаке в качестве будущего музейного экспоната. Доспехи оказались на размер меньше нужного, и до сих пор остается загадкой, как Шарль ухитрился в них влезть, причем без посторонней помощи.
– Тут я пришел к выводу, что мне не остается иного, как избавиться от Майка. Ничего не имею против него лично, хотя он и мерзкий тип, но для меня он только конкурент. До сих пор непонятно, что в нем нашла Миранда? Почему она предпочла его мне?
Квинт в поддержание беседы молча пожал плечами: мол, он тоже этого не понимает.
– Какой из него муж? Разве это хорошая партия? – негодовал Шарль. – До встречи с Мирандой он только и делал, что развлекался. Причем за счет женщин. Ну разве это не отвратительно? – Его глаза гневно сверкнули. – Я оказал бы обществу большую услугу, избавив оное от назойливого присутствия этого типа. Но не буду отвлекаться от темы... – Он нахмурился. – Приняв решение, я не стал откладывать его реализацию на неопределенный срок и уже на следующий день нашел подходящего человека. Это был волшебник, достаточно темная личность, уже имевший проблемы с Единым законом и обладающий очень гибкой моралью. Он за определенную плату, немалые деньги даже для меня, а я человек состоятельный, пообещал, что уберет Майка с моего пути. Я решился на убийство, знаю, мне нет прощения, но тогда это не казалось мне таким уж страшным проступком. Ради Миранды можно пойти и не на такое. Убить Майка собственноручно я не мог, поэтому предоставил решать этот вопрос волшебнику. И как оказалось, зря. Он не справился с заданием. Вот так, запомните на будущее: если хочешь сделать что-либо и быть уверенным в качестве проделанной работы, нужно обязательно сделать это самому. Кстати, а каким образом вы нашли Майка?
– По своим каналам... секретным. Все-таки мы Агентство Поиска, – важно ответил Квинт. – Для нас нет ничего невозможного. Если бы не наша расторопность, то вполне возможно, что ваш соперник медленно и мучительно умер бы от холода. Или от голода. Не знаю, от чего раньше...
Надо отдать должное Шарлю, при этих словах он заметно вздрогнул и виновато посмотрел на Квинта. Ведь, в сущности, он был хорошим человеком.
– Я рассчитывал, что его смерть будет быстрой и по возможности безболезненной.
– Волшебник, с которым вы имели дело, вас попросту обманул. Он решил не пачкать свои руки кровью, ведь работу мага всегда можно распознать, раз она несет на себе неповторимый отпечаток его магических способностей, и предоставил природе самой довершить это черное дело.
– Понятно, – пробормотал Шарль и глубоко задумался.
– Как его имя? – Квинту очень хотелось узнать, кто из волшебников не гнушается браться за такую, мягко скажем, не слишком чистую работу.
– Не знаю. Ни он, ни я не называли своего имени. Сами понимаете, что для обмена любезностями у нас не было особого повода. Да и нужды в этом тоже не было.
Квинт в очередной раз посмотрел на перстень и с сожалением убедился, что Шарль и на этот раз сказал правду. Это означало, что вычислить волшебника с развитыми преступными наклонностями в ближайшее время не удастся. Впрочем, даже если бы Шарль и знал его имя, то, скорее всего, оно оказалось бы вымышленным.
– А у меня были такие планы... Документы, которые оказались при Майке, я собирался как-нибудь потом подбросить Локсу. Все-таки я его компаньон, а благодаря омолаживающему мылу наши прибыли должны вознестись до небес. Деньги ведь никогда не помешают, верно? Тем более что я хотел обеспечить Миранде достойную жизнь. У нее должно быть только самое лучшее.
– А вам не приходило в голову самому воспользоваться этим средством? – спросил Эрик. – Вы не хотели стать моложе?
– Признаюсь, я думал об этом. Но разве возраст любви помеха? Неужели я так плохо выгляжу, что моя последняя надежда только на это мыло?
– С вашей внешностью все в порядке, – успокоил Квинт разволновавшегося не на шутку господина Шарля.
– Тогда почему я не могу получить хоть чуточку любви? Для Миранды я всего лишь старый друг ее отца. Что мне было делать? Сказать по правде, она ведь выросла на моих глазах, и сначала я не то чтобы не замечал ее, но она была самой обычной – какое кощунственное слово, разве можно его применять по отношению к богине! – девочкой. Время шло, что-то внезапно изменилось, я и не заметил, как это произошло, но однажды я увидел ее и спросил Локса: «Кто это? Кто это совершенство?» А он рассмеялся и обозвал меня старым чурбаном, который не узнает хорошую знакомую.
– Да, и такие бывают случаи... – глубокомысленно изрек Квинт, понимая, что компаньон Ховераса по уши увяз в колдовских чарах – все признаки были налицо. – Скажите, а почему вы вдруг решили все нам рассказать?
– Я устал с этим бороться. Вы не находите, что меня нужно остановить, пока не стало слишком поздно? Кто знает, на что еще я способен? Многое из того, что настойчиво подсказывает сердце, мне не позволяет сделать хорошее воспитание, но вдруг я больше не смогу ничего этому противопоставить? – Шарль обеспокоено покачал головой. – Вчера это был Майк, а завтра будет сам Локс? Я не хочу, чтобы это продолжалось. Тем более вы уже обо всем догадались. Я все удивлялся, почему вы медлите и не хотите меня арестовать. Даже если вы и не занимаетесь этим лично, всегда можно сообщить заинтересованным лицам, чтобы прибыли патрульные.
И хотя у них много работы в связи с последними событиями – эти необъяснимые случаи летаргического сна переросли уже в настоящее бедствие, – но они могли бы уделить мне несколько свободных часов. Я ведь не требую слишком многого... Жаль подводить Локса, мы дружим с детства. Но Миранде я никогда не делал ничего дурного, а Майка он сам недолюбливает, я же знаю. Так что надеюсь, Локс сумеет меня когда-нибудь простить. Квинт сделал знак друзьям, и они вышли из комнаты, оставив Шарля одного. Начальник Агентства плотно закрыл дверь и внимательно осмотрелся – не идет ли кто? Присутствие посторонних в данный момент было совсем нежелательно.
– Ну и что нам теперь с ним делать? – спросил Фокс.
– Сущие пустяки. Прежде всего предстоит неприятный разговор с Локсом. Это я возьму на себя. В конечном счете он нас нанял, ему и решать, что дальше.
– Шарлю нужна помощь, чтобы освободиться от колдовской зависимости, – сказал Эрик. – Помощь квалифицированных специалистов.
– Верно, несмотря на цветущий вид, он мало отдает отчет в своих действиях, – согласился Квинт и добавил: – Нужно, чтобы кто-то съездил домой к Шарлю и забрал документы. Думаю, будет лучше раскрыть перед Ховерасом карты, уже имея бумаги на руках.
– Ты думаешь, это так просто сделать? – засомневался Эрик. – Его дом ведь наверняка охраняется. Это же жилье всеми уважаемого, состоятельного человека, а не проходной двор какой-то...
Квинт удивленно приподнял бровь:
– Ты так реагируешь на мои слова, будто я предлагаю тебе совершить кражу со взломом. Речь не идет о чем-то противозаконном. Шарль объяснит местонахождение документов и напишет записку, в которой разрешит тебе свободно перемещаться по дому и которую ты отдашь его людям.
– А, вот как... А я уже было подумал... – Эрик хмыкнул. – Надеюсь, Шарль не держит каких-нибудь злобных бойцовских собак, которые не умеют читать.
– Не волнуйся, если и держит, то в крайнем случае мы закажем по тебе шикарную панихиду. – Квинт с дружеской улыбкой похлопал Эрика по плечу. – Будут плакальщицы, оркестр, ковровая дорожка и белые тапочки.
– Ты, как никто, умеешь поднять человеку настроение, – проворчал Эрик.
Мимо них деловито прошествовала молоденькая горничная. Она бросила заинтересованный взгляд в сторону друзей, которые неподвижно стояли в темном углу, словно заговорщики, но ничего не сказала. У нее была масса своих дел, от которых нужно еще было увильнуть.
– Пожалуй, Ховерас уже волнуется. Без малого четыре часа прошло, как он оставил нас в компании своего друга. Еще подумает, что мы его пытаем, – сказал Квинт, сверившись со своими наручными часами. – Или что пробуем на нем новейшие магические разработки нашего Криона.
– Четыре часа? – ошеломленно воскликнул Фокс– Так долго?! Как быстро летит время.
– Теперь понятно, почему я проголодался, – добавил Эрик.
– Я рад, что самая большая загадка в твоей жизни благополучно разрешилась, – сказал Квинт.
– А я-то как рад, – хмыкнул Эрик. – Интересно, а нас накормят ужином или нет?
– Удивляюсь твоему бессердечию: у людей такие проблемы, а ты думаешь только про ужин. – Квинт с суровым выражением лица покачал головой, но было видно, что он ни капельки не сердится. – Итак, меньше разговоров, больше дела. Сначала документы, потом Ховерас.
– Я могу вам чем-то помочь? – послышался неожиданно приятный голос.
Он принадлежал Миранде. Она была в теплом непромокаемом пальто темно-коричневого цвета с шикарным меховым воротником, а в руках держала зонтик. Видимо, она только что вернулась с прогулки и еще не успела переодеться.
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Фокс, от которого не укрылось, что Квинт и Эрик при виде Миранды потеряли дар речи и лихорадочно пытаются вспомнить, как их зовут.
Впрочем, ничего удивительного, такова была стандартная реакция представителей мужского пола на появление этой женщины.
– Э-э-э... – Квинт энергично потер рукой лоб, пытаясь таким образом направить мысли в нужное русло. – Мы тут с господином Шарлем беседуем. Очень интересный, милый человек.
– Да? И где же он? – удивилась Миранда.
– В соседней комнате. – Квинт кивком указал на дверь. – Мы вышли на минутку... э-э-э... передохнуть. От беседы.
– Тогда я лучше пойду, – засуетилась Миранда, – если он так близко, для меня это небезопасно. Он опять начнет признаваться мне в любви, а это весьма утомительно. Тем более замужней женщине утомительно вдвойне выслушивать его бесконечные признания, – добавила она и, прощально кивнув, пошла прочь.
– Если увидите вашего отца, передайте, пожалуйста, что мы скоро к нему зайдем! – крикнул ей вдогонку Квинт.
– Обязательно, – донеслось до них уже откуда-то с лестницы.
Квинт вздохнул и посмотрел на Эрика. Тот пристально, даже с некоторой долей придирчивости изучал собственные кроссовки. Как ни странно, но на Фокса Миранда не произвела ошеломляющего воздействия. Видимо, у гномов к подобным чарам давным-давно выработался стойкий иммунитет.
Одиночная камера для особо опасных преступников, расположенная в каком-то секретном коридоре Подводного Купола, представляла собой унылое зрелище. Именно так Теодор Уникам и сказал своим друзьям Соулу и Яроку Гиншпилю, которые пришли вместе с ним в качестве невольных конвоиров.
– Ну право, ее конечно же нельзя сравнить с твоим роскошным домом, но здесь довольно мило, – сделал Ярок попытку оправдать обстановку камеры. – Бывает и хуже. Я сам видел.
– Мило? – сухо переспросил Теодор. – О да! Но только если тебе не грозит перспектива провести здесь неизвестно сколько времени. Не исключено, что весьма долгий срок. – Лорд Уникам раздраженно расхаживал по маленькой, два на три метра, комнатушке. – Нет окон, единственная дверь запечатывается наглухо. Это хуже чем клетка... Это, это... я не нахожу слов. На меня давят эти стены... Кстати, из чего они? – Лорд Уникам подошел к стене и внимательно ее осмотрел. – Бесполезно. Мне не одолеть, – заключил он. – Во всяком случае, не сразу.
– Это очень надежная камера, – вставил Соул. – Как ты просил.
– Ну что ж, прекрасно. А как я могу быть уверен, что вы выпустите меня отсюда, когда все закончится?– Лорд Уникам с подозрением посмотрел на друзей и хищно оскалился. – Вдруг все это подстроено только для того, чтобы убрать меня с дороги?
– Теодор, но ты же сам попросил тебя запереть! – воскликнул Соул, в то время как Ярок настойчиво тянул его к выходу.
Бывалый вояка, немало повидавший на своем веку, прекрасно понял, куда ветер дует. Если они не поторопятся, то затея с заточением Теодора Уникама в один момент станет бесполезной. Повелитель Вампиров сейчас не в состоянии отвечать за свои слова и поступки. Его действиями руководит голод, который делает его логику очень, очень своеобразной.
– Куда же вы? – спросил узник, делая над собой усилие и успокаиваясь. Как только возможный источник пищи скрылся из его поля зрения, ему стало немного легче. – Я все еще контролирую ситуацию.
– С каждым разом все хуже, – грустно донеслось из-за крепко-накрепко закрытой двери. Это был Соул, колдовавший над переговорным устройством.
– Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, – добавил Ярок. – Это было бы печально.
– Не страдаю, – проворчал лорд Уникам, – я несколько лет провел в наглухо закрытом гробу. По сравнению с ним эта камера сущие пустяки. Но с тех пор я недолюбливаю помещения, подобные этому. Из которых нет выхода. – Он сел на кушетку.
Кроме нее в комнате были маленький столик и полка, на которой лежала оставшаяся от предшественника Теодора брошюра душеспасительного содержания. Считалось, что раз у преступника масса свободного времени, то проводить его он должен с максимальной для себя и общества пользой. Как значилось на титульном листе брошюры, перевоспитание и еще раз перевоспитание.
– Нам очень жаль, что приходится поступать с тобой подобным образом. Ты же ни при чем, это все действие «Синей грезы», будь она проклята. Обещаю, мы сумеем тебе помочь. В кратчайшие сроки. – Благодаря не совсем исправному репродуктору голос Соула напоминал кряканье рассерженной утки. Рассерженной утки, которую изрядно мучила совесть.
– Да уж постарайтесь. А то ерунда какая-то получается... Я и сделать-то еще ничего не успел, а уже сижу в камере, словно преступник. – Теодор Уникам вытянулся на кушетке во весь рост и положил руки за голову.
Перед его глазами, затуманенными кровавой пеленой, возник потолок с нарисованной на нем подробной картой звездного неба. Во всех камерах были подобные карты– данную новинку внедрили по инициативе Министерства пять лет назад исключительно в образовательных целях. Еще не было известно, что из этого получится, но столичное аналитическое агентство, как всегда, обещало весьма обнадеживающие результаты. К сожалению, ничего нового для себя лорд Уникам на потолке не открыл. Он прекрасно знал расположение всех звезд, их названия, яркость и расстояние до каждой из них. Все-таки за столько лет жизни можно выучить такие мелочи. Впрочем, кое-что он обнаружил, к своему вящему неудовольствию: массу ошибок, которые допустил художник, копируя карту. В каждом слове по две-три ошибки. Создавалось впечатление, что тот, которому поручили сделать это полезное дело, совсем не умел читать.
– Мы будем тебя навещать, – снова донеслось из репродуктора.
Повелитель Вампиров только хмыкнул. У него было отвратительное настроение.
– Соул... прекрати изображать из себя мою маму. Она была ужасной женщиной. Я не нуждаюсь в твоей опеке. А то еще передачи вздумаешь носить.
– Вообще-то не положено, – вставил Ярок.
– Как?! – делано ужаснулся Теодор. – Даже апельсины?
– Ничего не положено.
– А я так рассчитывал получить чашечку крепкой горячей крови. Неразбавленной, – проворчал вампир.
В динамике послышались виноватое сопение, шепот, покашливание и еще какие-то звуки, не поддающиеся идентификации. Затем голос Соула произнес:
– Ну если тебе очень нужно... и ты совсем не можешь без нее обойтись, это можно устроить. Но только не из шеи.
Лорд Уникам был, конечно, немного не в себе, но не до такой же степени. Он даже резко сел от удивления.
– Я вообще-то пошутил, – сказал он в сторону микрофона, который был хитро спрятан где-то в глубине двери.
– Хорошо, что предупредил, – с усмешкой ответил Ярок. – А то Соул собрался уже идти в банк крови.
– Да ну вас всех! – Лорд Уникам нахмурился. – Лучше поторопите магов, пусть соберут все свои мозги в кучу и поищут противоядие. Мы не можем себе позволить потерять Клайва. – В лорде Уникаме снова заговорил Девятый Совета, до этого скромно молчавший.
Его слова возымели должное воздействие, и через несколько минут узника наконец оставили одного. Подводный Купол, еще никогда не принимавший у себя столь важных «гостей», вполне мог собой гордиться.
Дария разбудил громкий и до боли знакомый шепот, доносившийся откуда-то сверху. Несмотря на более чем негостеприимную обстановку и сомнительное окружение, гном все-таки умудрился задремать, примостившись на одном из надгробий. Быть пленником очень тоскливо, поэтому он решил не тратить попусту время и поспать, дабы восстановить силы, которые могли ему вскоре понадобиться. На Дария посыпались мелкие камешки, и он быстро поднял голову. Было темно, поэтому понять, откуда доносится звук, было непросто, к тому же гном после внезапной побудки меньше всего напоминал великого мыслителя.
– Гром и молния! Дарий, подай хоть какие-то признаки жизни!!!
– Крион, это ты? – не очень уверенно спросил гном.
– А кто же еще? Неужели ты ждешь гостей? – с некоторой долей сарказма поинтересовался техномаг.
Сарказм был вызван не чем иным, как беспокойством за жизнь Дария, все-таки не каждый день похищают друзей прямо у тебя из-под носа, но теперь, услышав его вполне здоровый, хоть и сонный голос, Крион мог слегка расслабиться.
– Быть может, гости не заставят себя долго ждать, – проворчал Дарий, прозрачно намекая на похитителей. – Слушай, а ты можешь вытащить меня отсюда? Кстати, я ничего не вижу, где ты?
– Здесь! – Крион на миг отодвинулся в сторону, и в помещение проникло немного скудного света, затем снова воцарилась темнота. – Возле окошка, – добавил он для непонятливых.
– Отлично. Теперь мне все ясно. Уже утро, да?
– Скорее день. Ты как, в порядке?
– Нормально, только есть очень хочется. И голова до сих пор болит. Меня связали, но я сумел освободиться. Ну так как, сможешь помочь? Ты ведь пришел вызволить меня из заточения?
– Я – нет, не смогу, – виновато ответил Крион. – Но ты вполне можешь сделать это сам. С моей помощью, разумеется.
– Что же делать... Звучит не так уж плохо. Тут одна дверь, через которую я сюда, судя по всему, попал. Она, как ты можешь догадаться, крепко заперта.
– Оставь дверь в покое. – Послышался легкий шорох– это Крион по привычке махнул рукой. – На ней какое-то маловразумительное заклятие, с которым слишком долго возиться, и поэтому она нас совершенно не интересует. Ты выберешься наружу через окно.
– Кхм, – кашлянул Дарий. – Через окно? Разве ты не видишь, что у меня неподходящая комплекция?
– Это легко исправить, – обрадовал друга Крион. – И прямо сейчас. Неужели ты думаешь, что я пришел сюда, не имея никакого плана?
– План – дело хорошее, но нам лучше поторопиться. Я боюсь, как бы сюда не пришли хозяева этого места.
– Единственные хозяева давно лежат под каменными одеяльцами, – сказал Крион и быстро добавил: – Это шутка, не подумай ничего дурного. Просто я нервничаю.
Сверху послышался легкий звон и звук, который издает пробка, когда ее с силой выдергивают из бутылки.
– Что ты там делаешь? – спросил Дарий, предчувствуя недоброе.
– Реализовываю план твоего спасения... Не отвлекай меня, пожалуйста, а то еще что-нибудь напутаю и разнесу все на мелкие кусочки. Включая нас с тобой.
Гном послушно замолчал. Если Крион говорит, что может разнести все на кусочки, ему можно верить. Их дом в Фаре тому пример. Техномаг не раз разносил его, даже без предупреждения. Строительная компания сколотила немалое состояние на бесконечном ремонте их дома.
– Три четверти плюс две восьмых... И еще одна щепотка на глазок, – слышалось мерное бормотание Криона.
Дарий понял, что затевается что-то магическое и это что-то напрямую связано с его скромной персоной. Новость ему сильно не понравилась. Она ему нравилась все меньше и меньше, особенно после того как Крион принялся жаловаться, что ему, как всегда, не хватает нужных ингредиентов и придется попробовать заменить их чем-нибудь другим. А ведь в магии нет равноценных заменителей... Если в магическом трактате написано, что при изготовлении препарата должен быть использован цветок папоротника, значит, там должен быть именно он, а не корень сельдерея, который оказался под рукой, потому что денег, оставшихся после вчерашней пирушки, хватило только на него.
– Вот, пожалуй, и все. Готово! – победно заключил Крион.
– А можно поподробнее? – мрачным голосом поинтересовался Дарий.
– Я сейчас брошу тебе пузырек с... жидкостью. Сможешь его поймать? Если он упадет на камни, то, скорее всего, разобьется.
– А его точно надо ловить? Может, если он разобьется, это и к лучшему? – пробормотал Дарий и громко продолжил: – Попытаюсь, но я ничего не вижу.
– Да-да, я знаю, зачем вы пришли. Можете заковать меня в кандалы, если они у вас с собой. Это конец... это полный провал... я больше так не могу...
– Что вы хотите всем этим сказать? – Квинт, игнорируя протянутые к нему руки, решил не торопиться с выводами: вдруг подозреваемый толкует совсем о другом?
– Ах, вы же ее видели... – Шарль еще раз вздохнул и обреченно покачал головой.
– Кого? – осторожно спросил Квинт. – Миранду?
– Ее. Она прекрасна – богиня, олицетворение совершенства. Я ее не достоин. Поэтому она меня не замечает. А ведь весь Мир мог быть у ее ног. Я могу говорить о ней бесконечно, о ее красоте, о ее очаровании...
Квинт кивнул Эрику, и тот встал за спиной отвергнутого влюбленного – мало ли на что тот способен в расстроенных чувствах. Не исключено, что лишь на глупости.
– Так вы будете меня заковывать или нет? – деловито поинтересовался господин Шарль, поправляя белоснежный воротничок рубашки. – Быть может, если Миранда увидит меня в кандалах, у нее появится ко мне хоть капля жалости?
– Вынужден вас разочаровать: кандалы и прочие предметы устрашения не входят в нашу компетенцию.
– Вот как? Жаль... – искренне огорчился мужчина. – А я думал, что вы меня хотя бы крепко свяжете, перед тем как отправить в Купол.
– Не путайте, мы представляем интересы Агентства Поиска, а не Патруля Города. – Квинт невольно чувствовал симпатию к этому человеку. – Вполне возможно, что если вы расскажете нам всю правду, то... – Он не договорил, предлагая Шарлю домыслить самому.
– Я расскажу. Буду с вами сотрудничать. – Его поза выражала полную готовность. – Мне больше ничего не остается.
– Давайте по порядку. – Квинт устроился удобнее. – С чего все началось?
– Крушение всех моих надежд. Я подвел себя и своего лучшего друга. Локс, и почему именно у тебя выросла такая замечательная дочь? – Шарль обратился с риторическим вопросом к картине на противоположной стене. – А ведь в том, что мой план не удался, есть и ваша вина. Но я не держу на вас зла, – добавил он поспешно. – Как знать, не вернись муж Миранды, может, у меня еще был бы шанс. Хотя нет, – Шарль покачал головой, – умом я понимаю, что это невозможно...
– Вот видите! – обрадовано сказал Фокс.
– Но сердцем я чувствую иное. – продолжил Шарль. – Чего я только не делал, чтобы добиться ее благосклонности...
– Мы наслышаны о ваших... подвигах, – сказал Квинт. – Расскажите лучше, как вы организовали похищение Майка и где документация, посвященная разработкам нового мыла? Вы же знаете, о чем идет речь?
– У меня дома. В целости и сохранности, если вас это интересует, – признался похититель. – Мне нужен был только Майк, а бумаги попали ко мне совершенно случайно. Потом я подумал, что так даже лучше. Хотите, я расскажу вам все как есть? Только пообещайте, что выслушаете меня не перебивая.
В последующие три часа сотрудники Агентства изрядно обогатили свои знания в области личной жизни господина Шарля и его злоключений на любовном фронте. Квинт на протяжении всего рассказа следил за реакцией своего перстня, который так ни разу и не вспыхнул, что означало: сидящий напротив человек говорит только правду. Квинт ни разу не перебил своего собеседника (хотя в некоторые моменты ему этого очень хотелось) и гневным взглядом пресекал всяческие попытки своих подчиненных сделать это. Повествование хоть и страдало многочисленными и никому не нужными мелкими подробностями, было в общем довольно занимательным. Жизнь господина Шарля изобиловала приключениями. Чего только стоила хотя бы история его облачения в рыцарские доспехи, доставшиеся ему от какого-то дальнего предка и хранившиеся на чердаке в качестве будущего музейного экспоната. Доспехи оказались на размер меньше нужного, и до сих пор остается загадкой, как Шарль ухитрился в них влезть, причем без посторонней помощи.
– Тут я пришел к выводу, что мне не остается иного, как избавиться от Майка. Ничего не имею против него лично, хотя он и мерзкий тип, но для меня он только конкурент. До сих пор непонятно, что в нем нашла Миранда? Почему она предпочла его мне?
Квинт в поддержание беседы молча пожал плечами: мол, он тоже этого не понимает.
– Какой из него муж? Разве это хорошая партия? – негодовал Шарль. – До встречи с Мирандой он только и делал, что развлекался. Причем за счет женщин. Ну разве это не отвратительно? – Его глаза гневно сверкнули. – Я оказал бы обществу большую услугу, избавив оное от назойливого присутствия этого типа. Но не буду отвлекаться от темы... – Он нахмурился. – Приняв решение, я не стал откладывать его реализацию на неопределенный срок и уже на следующий день нашел подходящего человека. Это был волшебник, достаточно темная личность, уже имевший проблемы с Единым законом и обладающий очень гибкой моралью. Он за определенную плату, немалые деньги даже для меня, а я человек состоятельный, пообещал, что уберет Майка с моего пути. Я решился на убийство, знаю, мне нет прощения, но тогда это не казалось мне таким уж страшным проступком. Ради Миранды можно пойти и не на такое. Убить Майка собственноручно я не мог, поэтому предоставил решать этот вопрос волшебнику. И как оказалось, зря. Он не справился с заданием. Вот так, запомните на будущее: если хочешь сделать что-либо и быть уверенным в качестве проделанной работы, нужно обязательно сделать это самому. Кстати, а каким образом вы нашли Майка?
– По своим каналам... секретным. Все-таки мы Агентство Поиска, – важно ответил Квинт. – Для нас нет ничего невозможного. Если бы не наша расторопность, то вполне возможно, что ваш соперник медленно и мучительно умер бы от холода. Или от голода. Не знаю, от чего раньше...
Надо отдать должное Шарлю, при этих словах он заметно вздрогнул и виновато посмотрел на Квинта. Ведь, в сущности, он был хорошим человеком.
– Я рассчитывал, что его смерть будет быстрой и по возможности безболезненной.
– Волшебник, с которым вы имели дело, вас попросту обманул. Он решил не пачкать свои руки кровью, ведь работу мага всегда можно распознать, раз она несет на себе неповторимый отпечаток его магических способностей, и предоставил природе самой довершить это черное дело.
– Понятно, – пробормотал Шарль и глубоко задумался.
– Как его имя? – Квинту очень хотелось узнать, кто из волшебников не гнушается браться за такую, мягко скажем, не слишком чистую работу.
– Не знаю. Ни он, ни я не называли своего имени. Сами понимаете, что для обмена любезностями у нас не было особого повода. Да и нужды в этом тоже не было.
Квинт в очередной раз посмотрел на перстень и с сожалением убедился, что Шарль и на этот раз сказал правду. Это означало, что вычислить волшебника с развитыми преступными наклонностями в ближайшее время не удастся. Впрочем, даже если бы Шарль и знал его имя, то, скорее всего, оно оказалось бы вымышленным.
– А у меня были такие планы... Документы, которые оказались при Майке, я собирался как-нибудь потом подбросить Локсу. Все-таки я его компаньон, а благодаря омолаживающему мылу наши прибыли должны вознестись до небес. Деньги ведь никогда не помешают, верно? Тем более что я хотел обеспечить Миранде достойную жизнь. У нее должно быть только самое лучшее.
– А вам не приходило в голову самому воспользоваться этим средством? – спросил Эрик. – Вы не хотели стать моложе?
– Признаюсь, я думал об этом. Но разве возраст любви помеха? Неужели я так плохо выгляжу, что моя последняя надежда только на это мыло?
– С вашей внешностью все в порядке, – успокоил Квинт разволновавшегося не на шутку господина Шарля.
– Тогда почему я не могу получить хоть чуточку любви? Для Миранды я всего лишь старый друг ее отца. Что мне было делать? Сказать по правде, она ведь выросла на моих глазах, и сначала я не то чтобы не замечал ее, но она была самой обычной – какое кощунственное слово, разве можно его применять по отношению к богине! – девочкой. Время шло, что-то внезапно изменилось, я и не заметил, как это произошло, но однажды я увидел ее и спросил Локса: «Кто это? Кто это совершенство?» А он рассмеялся и обозвал меня старым чурбаном, который не узнает хорошую знакомую.
– Да, и такие бывают случаи... – глубокомысленно изрек Квинт, понимая, что компаньон Ховераса по уши увяз в колдовских чарах – все признаки были налицо. – Скажите, а почему вы вдруг решили все нам рассказать?
– Я устал с этим бороться. Вы не находите, что меня нужно остановить, пока не стало слишком поздно? Кто знает, на что еще я способен? Многое из того, что настойчиво подсказывает сердце, мне не позволяет сделать хорошее воспитание, но вдруг я больше не смогу ничего этому противопоставить? – Шарль обеспокоено покачал головой. – Вчера это был Майк, а завтра будет сам Локс? Я не хочу, чтобы это продолжалось. Тем более вы уже обо всем догадались. Я все удивлялся, почему вы медлите и не хотите меня арестовать. Даже если вы и не занимаетесь этим лично, всегда можно сообщить заинтересованным лицам, чтобы прибыли патрульные.
И хотя у них много работы в связи с последними событиями – эти необъяснимые случаи летаргического сна переросли уже в настоящее бедствие, – но они могли бы уделить мне несколько свободных часов. Я ведь не требую слишком многого... Жаль подводить Локса, мы дружим с детства. Но Миранде я никогда не делал ничего дурного, а Майка он сам недолюбливает, я же знаю. Так что надеюсь, Локс сумеет меня когда-нибудь простить. Квинт сделал знак друзьям, и они вышли из комнаты, оставив Шарля одного. Начальник Агентства плотно закрыл дверь и внимательно осмотрелся – не идет ли кто? Присутствие посторонних в данный момент было совсем нежелательно.
– Ну и что нам теперь с ним делать? – спросил Фокс.
– Сущие пустяки. Прежде всего предстоит неприятный разговор с Локсом. Это я возьму на себя. В конечном счете он нас нанял, ему и решать, что дальше.
– Шарлю нужна помощь, чтобы освободиться от колдовской зависимости, – сказал Эрик. – Помощь квалифицированных специалистов.
– Верно, несмотря на цветущий вид, он мало отдает отчет в своих действиях, – согласился Квинт и добавил: – Нужно, чтобы кто-то съездил домой к Шарлю и забрал документы. Думаю, будет лучше раскрыть перед Ховерасом карты, уже имея бумаги на руках.
– Ты думаешь, это так просто сделать? – засомневался Эрик. – Его дом ведь наверняка охраняется. Это же жилье всеми уважаемого, состоятельного человека, а не проходной двор какой-то...
Квинт удивленно приподнял бровь:
– Ты так реагируешь на мои слова, будто я предлагаю тебе совершить кражу со взломом. Речь не идет о чем-то противозаконном. Шарль объяснит местонахождение документов и напишет записку, в которой разрешит тебе свободно перемещаться по дому и которую ты отдашь его людям.
– А, вот как... А я уже было подумал... – Эрик хмыкнул. – Надеюсь, Шарль не держит каких-нибудь злобных бойцовских собак, которые не умеют читать.
– Не волнуйся, если и держит, то в крайнем случае мы закажем по тебе шикарную панихиду. – Квинт с дружеской улыбкой похлопал Эрика по плечу. – Будут плакальщицы, оркестр, ковровая дорожка и белые тапочки.
– Ты, как никто, умеешь поднять человеку настроение, – проворчал Эрик.
Мимо них деловито прошествовала молоденькая горничная. Она бросила заинтересованный взгляд в сторону друзей, которые неподвижно стояли в темном углу, словно заговорщики, но ничего не сказала. У нее была масса своих дел, от которых нужно еще было увильнуть.
– Пожалуй, Ховерас уже волнуется. Без малого четыре часа прошло, как он оставил нас в компании своего друга. Еще подумает, что мы его пытаем, – сказал Квинт, сверившись со своими наручными часами. – Или что пробуем на нем новейшие магические разработки нашего Криона.
– Четыре часа? – ошеломленно воскликнул Фокс– Так долго?! Как быстро летит время.
– Теперь понятно, почему я проголодался, – добавил Эрик.
– Я рад, что самая большая загадка в твоей жизни благополучно разрешилась, – сказал Квинт.
– А я-то как рад, – хмыкнул Эрик. – Интересно, а нас накормят ужином или нет?
– Удивляюсь твоему бессердечию: у людей такие проблемы, а ты думаешь только про ужин. – Квинт с суровым выражением лица покачал головой, но было видно, что он ни капельки не сердится. – Итак, меньше разговоров, больше дела. Сначала документы, потом Ховерас.
– Я могу вам чем-то помочь? – послышался неожиданно приятный голос.
Он принадлежал Миранде. Она была в теплом непромокаемом пальто темно-коричневого цвета с шикарным меховым воротником, а в руках держала зонтик. Видимо, она только что вернулась с прогулки и еще не успела переодеться.
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Фокс, от которого не укрылось, что Квинт и Эрик при виде Миранды потеряли дар речи и лихорадочно пытаются вспомнить, как их зовут.
Впрочем, ничего удивительного, такова была стандартная реакция представителей мужского пола на появление этой женщины.
– Э-э-э... – Квинт энергично потер рукой лоб, пытаясь таким образом направить мысли в нужное русло. – Мы тут с господином Шарлем беседуем. Очень интересный, милый человек.
– Да? И где же он? – удивилась Миранда.
– В соседней комнате. – Квинт кивком указал на дверь. – Мы вышли на минутку... э-э-э... передохнуть. От беседы.
– Тогда я лучше пойду, – засуетилась Миранда, – если он так близко, для меня это небезопасно. Он опять начнет признаваться мне в любви, а это весьма утомительно. Тем более замужней женщине утомительно вдвойне выслушивать его бесконечные признания, – добавила она и, прощально кивнув, пошла прочь.
– Если увидите вашего отца, передайте, пожалуйста, что мы скоро к нему зайдем! – крикнул ей вдогонку Квинт.
– Обязательно, – донеслось до них уже откуда-то с лестницы.
Квинт вздохнул и посмотрел на Эрика. Тот пристально, даже с некоторой долей придирчивости изучал собственные кроссовки. Как ни странно, но на Фокса Миранда не произвела ошеломляющего воздействия. Видимо, у гномов к подобным чарам давным-давно выработался стойкий иммунитет.
Одиночная камера для особо опасных преступников, расположенная в каком-то секретном коридоре Подводного Купола, представляла собой унылое зрелище. Именно так Теодор Уникам и сказал своим друзьям Соулу и Яроку Гиншпилю, которые пришли вместе с ним в качестве невольных конвоиров.
– Ну право, ее конечно же нельзя сравнить с твоим роскошным домом, но здесь довольно мило, – сделал Ярок попытку оправдать обстановку камеры. – Бывает и хуже. Я сам видел.
– Мило? – сухо переспросил Теодор. – О да! Но только если тебе не грозит перспектива провести здесь неизвестно сколько времени. Не исключено, что весьма долгий срок. – Лорд Уникам раздраженно расхаживал по маленькой, два на три метра, комнатушке. – Нет окон, единственная дверь запечатывается наглухо. Это хуже чем клетка... Это, это... я не нахожу слов. На меня давят эти стены... Кстати, из чего они? – Лорд Уникам подошел к стене и внимательно ее осмотрел. – Бесполезно. Мне не одолеть, – заключил он. – Во всяком случае, не сразу.
– Это очень надежная камера, – вставил Соул. – Как ты просил.
– Ну что ж, прекрасно. А как я могу быть уверен, что вы выпустите меня отсюда, когда все закончится?– Лорд Уникам с подозрением посмотрел на друзей и хищно оскалился. – Вдруг все это подстроено только для того, чтобы убрать меня с дороги?
– Теодор, но ты же сам попросил тебя запереть! – воскликнул Соул, в то время как Ярок настойчиво тянул его к выходу.
Бывалый вояка, немало повидавший на своем веку, прекрасно понял, куда ветер дует. Если они не поторопятся, то затея с заточением Теодора Уникама в один момент станет бесполезной. Повелитель Вампиров сейчас не в состоянии отвечать за свои слова и поступки. Его действиями руководит голод, который делает его логику очень, очень своеобразной.
– Куда же вы? – спросил узник, делая над собой усилие и успокаиваясь. Как только возможный источник пищи скрылся из его поля зрения, ему стало немного легче. – Я все еще контролирую ситуацию.
– С каждым разом все хуже, – грустно донеслось из-за крепко-накрепко закрытой двери. Это был Соул, колдовавший над переговорным устройством.
– Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, – добавил Ярок. – Это было бы печально.
– Не страдаю, – проворчал лорд Уникам, – я несколько лет провел в наглухо закрытом гробу. По сравнению с ним эта камера сущие пустяки. Но с тех пор я недолюбливаю помещения, подобные этому. Из которых нет выхода. – Он сел на кушетку.
Кроме нее в комнате были маленький столик и полка, на которой лежала оставшаяся от предшественника Теодора брошюра душеспасительного содержания. Считалось, что раз у преступника масса свободного времени, то проводить его он должен с максимальной для себя и общества пользой. Как значилось на титульном листе брошюры, перевоспитание и еще раз перевоспитание.
– Нам очень жаль, что приходится поступать с тобой подобным образом. Ты же ни при чем, это все действие «Синей грезы», будь она проклята. Обещаю, мы сумеем тебе помочь. В кратчайшие сроки. – Благодаря не совсем исправному репродуктору голос Соула напоминал кряканье рассерженной утки. Рассерженной утки, которую изрядно мучила совесть.
– Да уж постарайтесь. А то ерунда какая-то получается... Я и сделать-то еще ничего не успел, а уже сижу в камере, словно преступник. – Теодор Уникам вытянулся на кушетке во весь рост и положил руки за голову.
Перед его глазами, затуманенными кровавой пеленой, возник потолок с нарисованной на нем подробной картой звездного неба. Во всех камерах были подобные карты– данную новинку внедрили по инициативе Министерства пять лет назад исключительно в образовательных целях. Еще не было известно, что из этого получится, но столичное аналитическое агентство, как всегда, обещало весьма обнадеживающие результаты. К сожалению, ничего нового для себя лорд Уникам на потолке не открыл. Он прекрасно знал расположение всех звезд, их названия, яркость и расстояние до каждой из них. Все-таки за столько лет жизни можно выучить такие мелочи. Впрочем, кое-что он обнаружил, к своему вящему неудовольствию: массу ошибок, которые допустил художник, копируя карту. В каждом слове по две-три ошибки. Создавалось впечатление, что тот, которому поручили сделать это полезное дело, совсем не умел читать.
– Мы будем тебя навещать, – снова донеслось из репродуктора.
Повелитель Вампиров только хмыкнул. У него было отвратительное настроение.
– Соул... прекрати изображать из себя мою маму. Она была ужасной женщиной. Я не нуждаюсь в твоей опеке. А то еще передачи вздумаешь носить.
– Вообще-то не положено, – вставил Ярок.
– Как?! – делано ужаснулся Теодор. – Даже апельсины?
– Ничего не положено.
– А я так рассчитывал получить чашечку крепкой горячей крови. Неразбавленной, – проворчал вампир.
В динамике послышались виноватое сопение, шепот, покашливание и еще какие-то звуки, не поддающиеся идентификации. Затем голос Соула произнес:
– Ну если тебе очень нужно... и ты совсем не можешь без нее обойтись, это можно устроить. Но только не из шеи.
Лорд Уникам был, конечно, немного не в себе, но не до такой же степени. Он даже резко сел от удивления.
– Я вообще-то пошутил, – сказал он в сторону микрофона, который был хитро спрятан где-то в глубине двери.
– Хорошо, что предупредил, – с усмешкой ответил Ярок. – А то Соул собрался уже идти в банк крови.
– Да ну вас всех! – Лорд Уникам нахмурился. – Лучше поторопите магов, пусть соберут все свои мозги в кучу и поищут противоядие. Мы не можем себе позволить потерять Клайва. – В лорде Уникаме снова заговорил Девятый Совета, до этого скромно молчавший.
Его слова возымели должное воздействие, и через несколько минут узника наконец оставили одного. Подводный Купол, еще никогда не принимавший у себя столь важных «гостей», вполне мог собой гордиться.
Дария разбудил громкий и до боли знакомый шепот, доносившийся откуда-то сверху. Несмотря на более чем негостеприимную обстановку и сомнительное окружение, гном все-таки умудрился задремать, примостившись на одном из надгробий. Быть пленником очень тоскливо, поэтому он решил не тратить попусту время и поспать, дабы восстановить силы, которые могли ему вскоре понадобиться. На Дария посыпались мелкие камешки, и он быстро поднял голову. Было темно, поэтому понять, откуда доносится звук, было непросто, к тому же гном после внезапной побудки меньше всего напоминал великого мыслителя.
– Гром и молния! Дарий, подай хоть какие-то признаки жизни!!!
– Крион, это ты? – не очень уверенно спросил гном.
– А кто же еще? Неужели ты ждешь гостей? – с некоторой долей сарказма поинтересовался техномаг.
Сарказм был вызван не чем иным, как беспокойством за жизнь Дария, все-таки не каждый день похищают друзей прямо у тебя из-под носа, но теперь, услышав его вполне здоровый, хоть и сонный голос, Крион мог слегка расслабиться.
– Быть может, гости не заставят себя долго ждать, – проворчал Дарий, прозрачно намекая на похитителей. – Слушай, а ты можешь вытащить меня отсюда? Кстати, я ничего не вижу, где ты?
– Здесь! – Крион на миг отодвинулся в сторону, и в помещение проникло немного скудного света, затем снова воцарилась темнота. – Возле окошка, – добавил он для непонятливых.
– Отлично. Теперь мне все ясно. Уже утро, да?
– Скорее день. Ты как, в порядке?
– Нормально, только есть очень хочется. И голова до сих пор болит. Меня связали, но я сумел освободиться. Ну так как, сможешь помочь? Ты ведь пришел вызволить меня из заточения?
– Я – нет, не смогу, – виновато ответил Крион. – Но ты вполне можешь сделать это сам. С моей помощью, разумеется.
– Что же делать... Звучит не так уж плохо. Тут одна дверь, через которую я сюда, судя по всему, попал. Она, как ты можешь догадаться, крепко заперта.
– Оставь дверь в покое. – Послышался легкий шорох– это Крион по привычке махнул рукой. – На ней какое-то маловразумительное заклятие, с которым слишком долго возиться, и поэтому она нас совершенно не интересует. Ты выберешься наружу через окно.
– Кхм, – кашлянул Дарий. – Через окно? Разве ты не видишь, что у меня неподходящая комплекция?
– Это легко исправить, – обрадовал друга Крион. – И прямо сейчас. Неужели ты думаешь, что я пришел сюда, не имея никакого плана?
– План – дело хорошее, но нам лучше поторопиться. Я боюсь, как бы сюда не пришли хозяева этого места.
– Единственные хозяева давно лежат под каменными одеяльцами, – сказал Крион и быстро добавил: – Это шутка, не подумай ничего дурного. Просто я нервничаю.
Сверху послышался легкий звон и звук, который издает пробка, когда ее с силой выдергивают из бутылки.
– Что ты там делаешь? – спросил Дарий, предчувствуя недоброе.
– Реализовываю план твоего спасения... Не отвлекай меня, пожалуйста, а то еще что-нибудь напутаю и разнесу все на мелкие кусочки. Включая нас с тобой.
Гном послушно замолчал. Если Крион говорит, что может разнести все на кусочки, ему можно верить. Их дом в Фаре тому пример. Техномаг не раз разносил его, даже без предупреждения. Строительная компания сколотила немалое состояние на бесконечном ремонте их дома.
– Три четверти плюс две восьмых... И еще одна щепотка на глазок, – слышалось мерное бормотание Криона.
Дарий понял, что затевается что-то магическое и это что-то напрямую связано с его скромной персоной. Новость ему сильно не понравилась. Она ему нравилась все меньше и меньше, особенно после того как Крион принялся жаловаться, что ему, как всегда, не хватает нужных ингредиентов и придется попробовать заменить их чем-нибудь другим. А ведь в магии нет равноценных заменителей... Если в магическом трактате написано, что при изготовлении препарата должен быть использован цветок папоротника, значит, там должен быть именно он, а не корень сельдерея, который оказался под рукой, потому что денег, оставшихся после вчерашней пирушки, хватило только на него.
– Вот, пожалуй, и все. Готово! – победно заключил Крион.
– А можно поподробнее? – мрачным голосом поинтересовался Дарий.
– Я сейчас брошу тебе пузырек с... жидкостью. Сможешь его поймать? Если он упадет на камни, то, скорее всего, разобьется.
– А его точно надо ловить? Может, если он разобьется, это и к лучшему? – пробормотал Дарий и громко продолжил: – Попытаюсь, но я ничего не вижу.