Я слушал все это и спрашивал себя: кто тут Бог? Кто Учитель? Кто сопливый недоучка, наивный щенок, жалкий провинциал? Попади Христос в лапы таких "учеников", не было бы западной цивилизации.
УЧЕНИКИ
- А где мы найдем учеников? - спросил я Серого после того, как были выполнены все формальности с арендой помещения (актовый зал в школе) и приобретены самые необходимые пособия. - Не давать же объявление в газете и по телевидению!
- В этом нет надобности, - сказал он. - Через неделю у нас отбоя от учеников не будет. Главное - найти первых энтузиастов. А они раззвонят о нашей школе на всю Москву лучше всякой рекламы - неоспоримое преимущество нашего образа жизни перед западным. Нескольких учеников нам поставит Ассистент. У меня есть знакомые, работающие в различных учреждениях Москвы. Я уже дал им нужную информацию. В ближайшую субботу должны сказаться результаты. Через пару недель человек тридцать наберется. А через месяц будет по крайней мере триста желающих. Проверено на опыте предшественников!
Серый оказался прав. Через десять дней набралось пятьдесят человек для первой группы.
- Превосходно, - констатировал Серый первый успех, - Через месяц мы покроем все расходы по организации фирмы и начнем качать чистую прибыль.
ПРОГРАММА ШКОЛЫ И ШТАТЫ
Полный курс Школы должен состоять из теоретических занятий (лекций), практических занятий (показ упражнений), индивидуальных консультаций и сеансов. Для теоретических занятий я получил двух ассистентов (младших научных сотрудников одного научно-исследовательского института Академии наук). Задача их - запись и перепечатка моих лекций, составление списка рекомендуемой литературы, консультации по моим лекциям и также по литературе, а также ассистирование мне во время частных консультаций и сеансов. Для практических занятий мы наняли двух студентов циркового училища (парня и девушку). Занятия строились так. Раз в неделю я должен читать теоретическую лекцию. Затем проводить практические занятия, упомянутые студенты по моим указаниям будут показывать ученикам нужные упражнения и учить делать их самим. Раз в неделю я буду приезжать для личных консультаций и сеансов. В зависимости от особенностей пациентов (а это будут не только ученики, но и просто случайные люди, услыхавшие что-то о Школе) мне будут помогать все упомянутые ассистенты, которых я должен инструктировать специально. Школа еще не начала функционировать, а штат сотрудников достиг двенадцати человек.
- Хватит, - сказал я Серому, - Цифра символическая. Помните, что уже среди двенадцати верных апостолов Христа один оказался предателем.
- Чудак, - засмеялся он, - теперь не те времена. Не успеет отзвенеть будильник, как все твои ученики без исключения предадут тебя. Но не бойся! Предательство в нашем обществе тоже имеет свои законы. Мы еще имеем достаточно времени, чтобы взять то, что предназначено не Богу, а Кесарю.
Как меняются времена! В те времена мои ученики предали бы меня до петушиного крика. А тут - звон будильника! Чувствуете разницу? Петух - от Бога, а будильник - от Дьявола. Как видите, и тут мое положение много хуже, чем у Христа.
НАЧАЛО ШКОЛЫ
К первой лекции меня тщательно подготовили. Серый привел меня какую-то московскую квартиру, где я принял ванну, сменил белье, надел новый костюм. Потом он повел меня к самому модному парикмахеру, и тот из моей всклокоченной бороды и гривы перепутанных волос сделал чудо красоты.
- Если бы я был кинорежиссером, - сказал парикмахер, любуясь своей работой, - я бы специально для тебя написал сценарий и поставил бы фильм о Христе. Уверяю тебя, ты сразу стал бы одним из самых знаменитых актеров в мире. Миллионером!!. Серый сказал, что это неожиданное мое превращение в голливудского красавца Христа может нам здорово повредить. Надо уровень красивости несколько снизить. Впрочем, это произойдет само собой. Такую красоту надо беречь и холить. Не будешь же ты каждый день мыть и расчесывать свои локоны?!
После парикмахера мы пообедали в ресторане. Потом часок погуляли (пищу переварить и нервы успокоить). К Школе мы подъехали на машине. Хотя пешком можно было дойти за десять минут, Серый сказал, что Великий Учитель должен въезжать в свой Иерусалим на своем автомобиле. Автомобиль был чужой, Серый нанял частника привозить меня в Школу и отвозить из нее. Я знал это, но утешал себя тем, что ведь и Христос въехал в Иерусалим не на собственном, а фактически на украденном осле. Мы по крайней мере не украли автомобиль, а наняли. Интересно, вернул потом Христос осла обратно хозяину или нет? Боюсь, что нет. Но я его не осуждаю.
- Ну, с Богом, - сказал Серый, открывая дверь актового зала, где уже собрались ученики, и втолкнул меня туда.
Зал был набит битком. Мой вид, очевидно, ошеломил собравшихся. Наступила мертвая тишина. Все встали. Десятки немигающих глаз уставились на меня. И я ощутил в себе силу, светлость и радость необыкновенную.
ПЕРВАЯ ПРОПОВЕДЬ В СТОЛИЦЕ
- Посмотрите на меня, - сказал я, - Видите, я строен, красив, у меня стальные мускулы. Посмотрите на мои волосы. Часто ли вам приходится видеть такие? Я круглый год в любую погоду хожу без головного убора. У меня вообще нет никакой зимней одежды. Могу много дней обходиться без пищи, не испытывая голода. И могу в день съесть пять обедов, не испытывая пресыщения. Я могу мгновенно уснуть в любом положении, даже стоя, и спать ровно столько, сколько прикажу себе. Но могу несколько суток обходиться без сна, не испытывая сонливости. Я ничем не болею. А если замечаю возможность болезни, предупреждаю ее усилием воли. У меня всегда прекрасное расположение духа. Я подавляю отрицательные эмоции. Я умею наслаждаться всем видимым, слышимым и осязаемым мною. Если я одинок, я испытываю радость одиночества. Если я среди людей, я испытываю радость общения. Я... Я... Мне... Меня... Я... Я... Я не был рожден таким. Я не был воспитан таким семьей, школой, университетом, учреждением, пропагандой... Я сделал себя таким сам по доброй воле, изобретя для этого свою собственную систему жизни, неукоснительно следуя ей, тренируясь на это постоянно и превратив принципы своей системы в свою привычную натуру. Я научился счастливо жить в обществе нищеты, пошлости, подлости, грязи, насилия, зависти, стяжательства, скуки, злобы, серости, зависти и убожества. Я создал свой взгляд на мир и тем самым создал свой мир. Этот мир прекрасен. Я научу вас стать такими, как я сам, научу вас строить свой прекрасный мир и жить в нем счастливо, каким бы ни был тот мир, из которого вы пришли сюда. Я научу вас этому по-своему. Я говорю вам: если вы хотите стать такими и войти в этот мир, входите в него и идите рядом со мною.
ОДИНОЧЕСТВО
Я в эту проповедь вложил столько сил, что по окончании ее почти потерял сознание. Восторженные, неиствовавшие ученики бросились было ко мне, но Серый остановил их: Учителю нужен отдых. Он увел меня в соседний пустой класс, усадил за парту, обнял, как любимое дитя.
- Ты, старик, молоток, - сказал он. - Ты цены себе не знаешь. Ты же золотая жила. Ты один - целый Клондайк. Нет, ты алмазная россыпь размером с угольный бассейн. Ты... Ты... Ну, сейчас мы отметим успешное начало в самом шикарном ресторане. Заказывай, что душа пожелает! А потом - к девочкам. У нас, старик, штук десять приглашений! Успех! Феноменальный успех!
Я сказал, что мне ничего не надо, что мне надо побыть одному, сосредоточиться и восстановить духовные силы. С черного хода я незаметно выскользнул на улицу и пошел куда глаза глядят. Я превратился в дряхлого старика. Плечи мои обвисли, мускулы одрябли и исчезли совсем. Волосы слиплись в жирные пряди. Угроза и страх бессонницы овладели моим сознанием. Вокруг суетились люди - десятки, сотни, тысячи людей. Одиночки, пары, толпы. Но они не видели меня. Я для них не существовал. На меня накатился ужас безнадежного и бесконечного одиночества. Мне некуда было идти. Мне негде и не с кем было остановиться.
- Боже, - шептал я в отчаянии, - что происходит со мной? Научи меня тому, от чего хотят избавиться и что хотят одолеть эти люди! Дай мне хотя бы самую малость человеческого счастья, дай мне хотя бы крупицу пошлости, подлости, злобы, зависти, корысти, лжи, предательства, скуки... Дай мне все то, чем живы люди! Верни меня в этот ужасный, но прекрасный человеческий мир.
МОИ АПОСТОЛЫ
Мои апостолы оказались способными помощниками, с удовольствием включились в игру, много выдумывали от себя, так что их приходилось сдерживать. Через пару месяцев они так насобачились подражать мне, что любой из них мог открывать свою собственную школу. Я им постоянно твердил, чтобы они не торопились воображать себя способными на то, что делаю я. Легко усвоить внешние формы поведения. Но глубинные секреты мастерства постигаются годами. Главные мои методы будут доступны им по крайней мере через год, да и то в минимальной степени. Но, увы, ученики редко слушаются учителей в таких случаях и сами стремятся как можно скорее стать учителями.
Вскоре, однако, обнаружился другой аспект деятельности моих помощников, объяснивший их энтузиазм и успехи в первом, упомянутом выше аспекте: корысть. Они развернули "левую" деятельность за мой счет (консультации якобы от моего имени) и стали брать с учеников и пациентов взятки по каждому поводу, главным образом за прием "без очереди", за "секретную литературу", за "новейшие методы лечения", короче говоря, за все. Одна женщина, приходившая ко мне лечиться от рака матки, заплатила моему "секретарю" (Серому) двести рублей за один прием и сто рублей одному из моих ассистентов якобы за блат. Это превратилось в систему. Я сказал Серому, что нам нужны специальные люди для надзора за жуликами, иначе они совсем дискредитируют нашу Школу и привлекут внимание милиции. Серый сказал, что от этого будет еще хуже, ибо надсмотрщики будут мошенничать вместе с апостолами. Мы теперь работаем по общим законам советского общества и избежать таких явлений в принципе не сможем. Но сократить или по крайней мере ввести их в терпимые рамки можно, пользуясь обычными советскими методами коммунистического воспитания и контроля общественности. Необходимо провести общее собрание!
На собрании с докладом об итогах работы Школы в прошедшем полугодии выступил Серый. В разделе о недостатках нашей работы он рассказал и о случаях нарушения социалистической законности. Он предупредил, что, если такие случаи будут продолжаться, придется ставить в известность милицию, а это, сами понимаете, пахнет плохими последствиями.
После собрания апостолы некоторое время вели себя прилично. Но потом снова распоясались и с удвоенной силой стали обирать учеников и пациентов. Кое-кто стал принимать пациентов у себя дома. Студентка театрального института устроила что-то вроде своей школы красоты. Узнав об этом, Серый уволил ее. Через месяц, однако, ее Школа красоты прогорела, и она пришла снова к нам "доучиваться". Но место ее уже было занято - Серый устроил на это место свою любовницу, которая деньги брала, но не работала.
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
В связи с тем, что возросло число желающих пройти полный курс в Школе и число людей, жаждущих получить у нас консультацию по самым различным вопросам, пришлось удвоить число моих приездов в Москву, и моя жизнь за городом стала обременительной. Тем более моя Хозяйка буквально измучила меня своей похотливостью. Я все чаще оставался ночевать в городе, главным образом у моих учениц и пациенток, что точно, так же подтачивало мои силы. Я взбунтовался и потребовал от Серого снять мне комнату в Москве. Он согласился, но почему-то неохотно. Я не стал выяснять причину этой неохоты, - это его дело. Мне было важно одно - возможность отдохнуть после тяжелых занятий в Школе и уединиться для размышления. К занятиям, между прочим, надо было готовиться. Я делал это в поезде. Но это было терпимо пару раз в неделю, а не четыре. К тому же занятия пришлось сместить так, что мои поездки выпадали на часы, когда поезда были набиты сверх меры.
Наконец Серый нашел мне хорошую комнату на окраине города, в чистой и тихой квартире. Хозяева - одинокие старики, чему я обрадовался особенно. И добрые. Они сразу проявили ко мне что-то вроде родительских чувств и стали за мной ухаживать - подкармливать, стирать и чинить белье. Я сомневался, что Серый оплачивал это, и отдавал им часть своих "карманных" денег. Они настолько вошли в роль родителей, что не ложились ночью спать до тех пор, пока я не приходил домой, и очень сердились, если я не приходил совсем. Мне такая жизнь пришлась по душе. И я начал подумывать о том, чтобы покончить со Школой, найти какую-нибудь работенку и пожить нормальной семейной жизнью хотя бы несколько лет. Я же впервые попал в семейную обстановку!
СОБЛАЗНЫ И НАМЕРЕНИЯ
С первых же дней работы в школе на меня обрушились соблазны. Первым делом меня попытались вовлечь в некую религиозную секту. Потом было несколько поползновений со стороны гомосексуалистов, несколько попыток старых баб с квартирами и хорошей зарплатой женить на себе, несколько предложений позировать художникам и даже сниматься в кино. Я действительно являл собою зрелище живописное. Работал я до изнеможения - лекции, уроки, консультации, визиты... Отощал. Глаза стали огромными и горящими. Начали седеть волосы и борода. Когда я шел по улицам, меня принимали за индийского йога, приехавшего работать в Советский Союз - помогать создавать советскую школу йоги. Парень из института, о котором говорил Ассистент и который аккуратно посещал все мои занятия, предложил устроить меня на постоянную работу в их секретную лабораторию. Он соблазнял меня отдельной квартирой, высокой зарплатой и кандидатской степенью через три года.
- Ты себе цены не знаешь, - говорил он. - Ты же такие чудеса мог творить в нашей лаборатории! Ты бы сразу поднялся до самых высших лиц! До Самого! Наверняка тебя бы сразу включили в Его 1ичную группу. Соглашайся добровольно. А то ведь все равно рано или поздно вашу лавочку прикроют, а тебя передадут нам. Только уже без всех благ, какие ты можешь иметь сейчас.
Я отсекал все эти соблазны. Я хотел одного - выложиться до конца, как можно больше отдать людям из того, чем я обладал. Не может быть, думал я, чтобы все пропало впустую. Что-то останется в людях от меня, что-то сохранится и даст ростки. Задача Бога - посеять свои семена в душах людей. Посеять как можно больше, ибо лишь немногое может сохраниться и дать жизнь.
Прошло три месяца без особых изменений. Я работал, как одержимый. Я чувствовал необычайный подъем. Чувствовал, что люди слушают меня и хотят слушать. Во время моих лекций нами всеми владело состояние, которое я бы назвал священным трепетом за неимением более сильных выражений. Может быть, слово "экстаз" здесь подойдет. Антипод называл это коллективным психозом. Тот парень, о котором я упоминал, снова имел со мной разговор. - Решайся, - сказал он, - остались считанные дни. Этой лавочке скоро конец.
Я сообщил о разговоре Серому. Тот не на шутку встревожился.
- Кажется, дело идет к развязке, - сказал он. - Пора сворачиваться. Объявим новый расширенный набор учеников!
Желающих на сей раз оказалось более тысячи. И все внесли месячную плату в качестве аванса.
КОНЕЦ ШКОЛЫ
Серый сам приехал ко мне.
- Обстоятельства сложились так, - сказал он, - что нашу лавочку придется закрыть раньше, чем мы предполагали. Вот тебе паспорт на имя.., билет на самолет в Н.., - адрес и деньги. Этих денег тебе хватит месяца на три. Отдыхай, загорай, отсыпайся. В Школе больше не появляйся - она уже не существует. Вернее, она уже в ведении КГБ.
Мне было жаль мою Школу - я к ней привык. Я не изложил еще и половины своих идей. Но делать было нечего. В Н. я решил не лететь: что мне там делать? Билет и новый паспорт выбросил. Решил, что мой старый лучше, хотя временная прописка кончилась, а возобновить без Серого я не смогу. Мои старики ни за что не хотели меня отпускать, решив усыновить меня и добиться постоянной прописки.
ЧТО БЫЛО
Ночью ко мне пришел сам Христос, и мы с ним поговорили с полной откровенностью.
- Скажи честно, - спросил я его в конце беседы, - был ты на самом деле или нет?
- Был, - ответил он.
- Ты на самом деле сын Божий?
- Не говори глупостей! Никакого Бога нет. Мои родители - обычные люди.
- Кто был ты?
- Целитель, проповедник или учитель. Таких, как я, было много.
- Но ты был крупнее всех?
- Вряд ли. Сравнивать невозможно.
- Но почему же?..
- Потому что меня казнили.
- За что?
- Слишком много развелось учителей вроде меня. Это обеспокоило римские власти. Они решили покончить с нами. Для назидания прочим выбрали меня и казнили.
- Почему тебя?
- Мою кандидатуру им предложили еврейские священники. Они не любили меня за то, что я становился популярен как целитель.
- Ты не воскресал?
- Нет, конечно. Тот, "воскресший", был самозванец.
- А учение?
- Кое-что из того, что сохранилось, проповедовал я сам. Кое-что мне приписали от других. Но главное содержание моего учения не сохранилось.
- Что именно не сохранилось?
- Все то, чему учил ты.
- Как?! Неужели и тогда?!
- Эти истины вечны. Пройдет время, и их снова откроет кто-нибудь. В нашем деле авторство сохранить невозможно. Да оно и не играет роли.
- Что будет со мной?
- Ничего.
- Как так?! Я же!..
- Именно поэтому.
ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ
Блаженствовал я всего три месяца. Смешно, мои старики добивались для меня постоянной прописки и затеяли дело об усыновлении, я ходил с ними по всяким учреждениям, в том числе в милицию, где затребовали справки из моего города и получили их, а в это время был объявлен всесоюзный розыск меня как важного государственного преступника. Я узнал об этом потом. Если бы я сбрил бороду и укоротил кудри, меня бы так и не нашли. И зажил бы я счастливой жизнью единственного и любимого сына в тихой семье. Но от судьбы не уйдешь. Меня случайно встретил на улице один из бывших учеников и вызвал милицию. И тут аналогия с Христом. Очевидно, тут тоже есть некое общее правило.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Первым делом мне остригли голову и сбрили усы и бороду. Из-под моей волосатости показался тощий мальчишка с растерянными глазами - жалкое зрелище для Бога. Увидев меня в таком виде, следователь схватился за голову.
- Боже мой, - вырвалось у него, - с кем мы воюем?! А что делать? Я бы тебя, парень, отпустил домой. Но я не Бог. Слишком много развелось всяческих "святых", "целителей", "учителей", "пророков". Есть директива свыше покончить с ними и провести показательный процесс. Твое дело сочли наиболее подходящим. Дело миллионное. Пахнет высшей мерой. В назидание прочим. Понял, в какую грязную историю ты вляпался?
ВЫБОР
Мне предложили на выбор: либо я признаюсь, что я мошенник, раскаюсь и призову прочих жуликов такого рода последовать моему примеру, и тогда мне дадут небольшой срок, либо я упорствую, тогда... Как быть? Я сравнил свое положение с таковым Христа.
Я тоже невиновен, как и Христос. Но он не был ничьим сообщником орудием, а я был орудием и сообщником преступников. Он был предельно одержим ролью Бога, а у меня дважды возникало желание отказаться от своей претензии быть Богом. Если бы меня не схватили, то не исключено, что я сделал бы это. Мне надоело быть Богом. Исход суда не зависел от поведения Христа, он не вынуждался к сотрудничеству с судьями, у него не было выбора. Потому он был пассивен. Он не раскаялся в содеянном. Меня же принуждают к сотрудничеству с судьями. И если я помогу им разоблачить меня самого и мне подобных, мне сохранят жизнь. Мне искренне захотелось помочь судьям.
- Где же твоя религия сопротивления и бунтарства? - послышался мне ехидный голос Антипода. - Ты скатился ниже самого Христа в его рабско-холуйской установке на непротивление злу. На Христа насильно взвалили крест, на котором его распяли. А ты?.. Я презираю тебя. Тебя выручает только одно: из того материала, какой собрало следствие, при всех комбинациях и ухищрениях следует то, что ты единственный, кого не за что судить. К тому же и у тебя фактически нет выбора. Судьба твоя все равно предрешена, признаешь ты себя преступником или будешь настаивать на своей невиновности. Тебя все равно осудят на казнь в назидание другим. Это уже решено на самом "верху".
И я избрал путь Христа: безразличия к суду. Я решил молчать. В начале лаптизма, как христианства, должна быть невинная и беззвучная жертва.
АДЕКВАТНОСТЬ ЭПОХЕ
Я в доказательство показывал вам раны.
И все же вами я остался не опознан.
Я понял это слишком поздно,
Что я вернулся слишком рано.
Или скорее понял рано,
Что возвращаться уже поздно.
СУД
Суд устроили показательный, в зале какого-то клуба, с представителями трудящихся, с прессой. Но задуманный спектакль не получился. Первый элемент неожиданности в ход процесса внес я сам - я отказался от защитника, заявив, что буду защищать себя сам согласно своему принципу: никакой защиты! Невиновный не нуждается в защите. Самая мощная защита невиновного - полная беззащитность. Мой отказ от государственного защитника и его мотивировка вызвали оживление в зале и замешательство суда.
Второе оживление в зале наступило в связи с выступлениями экспертов. А их было довольно много - врачи, ученые, философы и даже поп! Последний выступал как эксперт по проблемам религии. Он был преподавателем в Духовной семинарии в Загорске. Другой эксперт по тем же проблемам был профессором в Институте атеизма при Академии общественных наук. В зале начался смех, когда объявили, что экспертами по проблемам религии выступают представители столь противоположных организаций. Выступления обоих экспертов сопровождались смехом и аплодисментами, причем нельзя было понять, являются аплодисменты одобряющими или порицающими. Философ уличал меня в том, что я претендую на роль Бога, тогда как, согласно марксизму-ленинизму, никакого Бога нет, Бог - опиум для народа, поповская выдумка. Представитель же православной церкви уличал меня в том, что мое учение ложно, но уже согласно христианской религии.
Настоящая комедия началась, когда стали давать показания свидетели. Вот несколько примеров.
Свидетельница - огромная полная женщина килограммов на сто пятьдесят, ярко накрашенная, увешанная драгоценностями.
Судья: С какой целью вы обращались за "консультацией" к обвиняемому?
Свидетельница: С целью похудения. (В зале смех.)
Судья: Ну и похудели?
Свидетельница: Пока посещала Школу, похудела на пятьдесят килограммов. (Смех в зале.)
Судья: А потом?
Свидетельница: Поправилась на шестьдесят. (Гомерический хохот в зале.)
Судья: И сколько вы за это заплатили?
Свидетельница: Тысячу рублей. (Крики негодования в зале.)
Судья: Выходит, по двадцать рублей за килограмм. Дороговатое мясо. (В зале аплодисменты, смех.) На рынке и то дешевле. (Аплодисменты, смех.)
Свидетель - крупный мужчина кавказского типа. Говорит с акцентом. Жестикулирует.
Судья: С какой целью вы обращались к обвиняемому?
Свидетель: С целью для импотенции. (Смех в зале.)
Судья: От импотенции или для импотенции? (Хохот в зале.)
Свидетель: Я не понимаю, чего ты хочешь. Говорю тебе русским языком: чтобы член стоял, понял? (В зале гомерический хохот.)
Судья: Где не понять?! Ну и как, помогло?
Свидетель: Да еще как!! (Смех.) Пока посещал Школу. Потом опять.
Судья: Что опять?
Свидетель: Не работает! (Смех.)
Судья: И сколько же вы отвалили за то, чтобы... работал? (Смех.)
Свидетель: Десять.
Судья: Рублей?
Свидетель: Десять тысяч. (Гневные выкрики.)
Судья: И сколько раз он у вас работал за эти десять тысяч?
Свидетель: Десять раз! (Смех. Крики: "Всего-то!")
Судья: А не дороговато?
Свидетель: Если бы имел миллион, я бы и его не пожалел для такого дела! (Смех, аплодисменты.)
Судья: Деньги вручили лично обвиняемому?
Свидетель: Нет, его секретарю.
Судья: А почему не лично?
Свидетель: Секретарь сказал, что Учитель никогда не осквернит своих рук прикосновением к деньгам. (Смех.)
Свидетельница - женщина лет пятидесяти, изможденная, рано постаревшая. На вопрос судьи, с какой целью обращалась к обвиняемому, ответила: с целью омоложения.
Судья: Помолодели?
Свидетельница: Нет.
Судья: Почему?
Свидетельница: Не успела. (Гомерический хохот в зале.)
Судья: Сколько заплатили?
Свидетельница: Пять тысяч. (Крики.)
Судья: Как же вы попались на это?
Свидетельница: Секретарь Учителя познакомил меня с двумя женщинами, которым по документам было за сорок, а выглядели они моложе тридцати. Они и сказали, что прошли курс омоложения у Учителя.
Судья: Вы не узнаете этих омолодившихся среди обвиняемых?
Свидетельница: Узнаю. Вон те...
Судья: На самом деле одной из них двадцать три, другой - двадцать пять. В чем же состоял курс омоложения?
Свидетельница: Секретарь сказал, что Учитель обладает необычайно мощной сексуальностью. Каждый сеанс омолаживает на год.
Судья: Ну и как?
Свидетельница: Ничего особенного. (Смех.)
Судья: Значит, вы разочарованы?
Свидетельница: Нет. (Смех.) Просто у него таких омолаживающихся небось сотни. (Гомерический хохот.)
Свидетель - тощий мужчина с очень некрасивым лицом, распухший нос, под глазом синяк. Цель занятий с Учителем - улучшение внешнего вида (лица и фигуры). После этих слов свидетеля в зале творилось нечто невероятное. Минут двадцать успокаивали. Свидетель, показывая на нос и синяк, сказал, что это его в милиции разрисовали. Судья сказал, что правильно сделали. (Аплодисменты.) В следующий раз за сопротивление властям получит срок. Кому платил деньги и сколько, не помнит, поскольку был всегда пьян. Улучшилась ли его внешность? А ему наплевать на внешность. (Смех.) Бывает и хуже. (Смех, аплодисменты.) Ему было приятно провести время в хорошей компании, поговорить с умными людьми. Баб было полно. (Смех.) Правда, в основном толстые, старые и страшные. (Гомерический хохот.) Зато не жмоты. (Смех.)
УЧЕНИКИ
- А где мы найдем учеников? - спросил я Серого после того, как были выполнены все формальности с арендой помещения (актовый зал в школе) и приобретены самые необходимые пособия. - Не давать же объявление в газете и по телевидению!
- В этом нет надобности, - сказал он. - Через неделю у нас отбоя от учеников не будет. Главное - найти первых энтузиастов. А они раззвонят о нашей школе на всю Москву лучше всякой рекламы - неоспоримое преимущество нашего образа жизни перед западным. Нескольких учеников нам поставит Ассистент. У меня есть знакомые, работающие в различных учреждениях Москвы. Я уже дал им нужную информацию. В ближайшую субботу должны сказаться результаты. Через пару недель человек тридцать наберется. А через месяц будет по крайней мере триста желающих. Проверено на опыте предшественников!
Серый оказался прав. Через десять дней набралось пятьдесят человек для первой группы.
- Превосходно, - констатировал Серый первый успех, - Через месяц мы покроем все расходы по организации фирмы и начнем качать чистую прибыль.
ПРОГРАММА ШКОЛЫ И ШТАТЫ
Полный курс Школы должен состоять из теоретических занятий (лекций), практических занятий (показ упражнений), индивидуальных консультаций и сеансов. Для теоретических занятий я получил двух ассистентов (младших научных сотрудников одного научно-исследовательского института Академии наук). Задача их - запись и перепечатка моих лекций, составление списка рекомендуемой литературы, консультации по моим лекциям и также по литературе, а также ассистирование мне во время частных консультаций и сеансов. Для практических занятий мы наняли двух студентов циркового училища (парня и девушку). Занятия строились так. Раз в неделю я должен читать теоретическую лекцию. Затем проводить практические занятия, упомянутые студенты по моим указаниям будут показывать ученикам нужные упражнения и учить делать их самим. Раз в неделю я буду приезжать для личных консультаций и сеансов. В зависимости от особенностей пациентов (а это будут не только ученики, но и просто случайные люди, услыхавшие что-то о Школе) мне будут помогать все упомянутые ассистенты, которых я должен инструктировать специально. Школа еще не начала функционировать, а штат сотрудников достиг двенадцати человек.
- Хватит, - сказал я Серому, - Цифра символическая. Помните, что уже среди двенадцати верных апостолов Христа один оказался предателем.
- Чудак, - засмеялся он, - теперь не те времена. Не успеет отзвенеть будильник, как все твои ученики без исключения предадут тебя. Но не бойся! Предательство в нашем обществе тоже имеет свои законы. Мы еще имеем достаточно времени, чтобы взять то, что предназначено не Богу, а Кесарю.
Как меняются времена! В те времена мои ученики предали бы меня до петушиного крика. А тут - звон будильника! Чувствуете разницу? Петух - от Бога, а будильник - от Дьявола. Как видите, и тут мое положение много хуже, чем у Христа.
НАЧАЛО ШКОЛЫ
К первой лекции меня тщательно подготовили. Серый привел меня какую-то московскую квартиру, где я принял ванну, сменил белье, надел новый костюм. Потом он повел меня к самому модному парикмахеру, и тот из моей всклокоченной бороды и гривы перепутанных волос сделал чудо красоты.
- Если бы я был кинорежиссером, - сказал парикмахер, любуясь своей работой, - я бы специально для тебя написал сценарий и поставил бы фильм о Христе. Уверяю тебя, ты сразу стал бы одним из самых знаменитых актеров в мире. Миллионером!!. Серый сказал, что это неожиданное мое превращение в голливудского красавца Христа может нам здорово повредить. Надо уровень красивости несколько снизить. Впрочем, это произойдет само собой. Такую красоту надо беречь и холить. Не будешь же ты каждый день мыть и расчесывать свои локоны?!
После парикмахера мы пообедали в ресторане. Потом часок погуляли (пищу переварить и нервы успокоить). К Школе мы подъехали на машине. Хотя пешком можно было дойти за десять минут, Серый сказал, что Великий Учитель должен въезжать в свой Иерусалим на своем автомобиле. Автомобиль был чужой, Серый нанял частника привозить меня в Школу и отвозить из нее. Я знал это, но утешал себя тем, что ведь и Христос въехал в Иерусалим не на собственном, а фактически на украденном осле. Мы по крайней мере не украли автомобиль, а наняли. Интересно, вернул потом Христос осла обратно хозяину или нет? Боюсь, что нет. Но я его не осуждаю.
- Ну, с Богом, - сказал Серый, открывая дверь актового зала, где уже собрались ученики, и втолкнул меня туда.
Зал был набит битком. Мой вид, очевидно, ошеломил собравшихся. Наступила мертвая тишина. Все встали. Десятки немигающих глаз уставились на меня. И я ощутил в себе силу, светлость и радость необыкновенную.
ПЕРВАЯ ПРОПОВЕДЬ В СТОЛИЦЕ
- Посмотрите на меня, - сказал я, - Видите, я строен, красив, у меня стальные мускулы. Посмотрите на мои волосы. Часто ли вам приходится видеть такие? Я круглый год в любую погоду хожу без головного убора. У меня вообще нет никакой зимней одежды. Могу много дней обходиться без пищи, не испытывая голода. И могу в день съесть пять обедов, не испытывая пресыщения. Я могу мгновенно уснуть в любом положении, даже стоя, и спать ровно столько, сколько прикажу себе. Но могу несколько суток обходиться без сна, не испытывая сонливости. Я ничем не болею. А если замечаю возможность болезни, предупреждаю ее усилием воли. У меня всегда прекрасное расположение духа. Я подавляю отрицательные эмоции. Я умею наслаждаться всем видимым, слышимым и осязаемым мною. Если я одинок, я испытываю радость одиночества. Если я среди людей, я испытываю радость общения. Я... Я... Мне... Меня... Я... Я... Я не был рожден таким. Я не был воспитан таким семьей, школой, университетом, учреждением, пропагандой... Я сделал себя таким сам по доброй воле, изобретя для этого свою собственную систему жизни, неукоснительно следуя ей, тренируясь на это постоянно и превратив принципы своей системы в свою привычную натуру. Я научился счастливо жить в обществе нищеты, пошлости, подлости, грязи, насилия, зависти, стяжательства, скуки, злобы, серости, зависти и убожества. Я создал свой взгляд на мир и тем самым создал свой мир. Этот мир прекрасен. Я научу вас стать такими, как я сам, научу вас строить свой прекрасный мир и жить в нем счастливо, каким бы ни был тот мир, из которого вы пришли сюда. Я научу вас этому по-своему. Я говорю вам: если вы хотите стать такими и войти в этот мир, входите в него и идите рядом со мною.
ОДИНОЧЕСТВО
Я в эту проповедь вложил столько сил, что по окончании ее почти потерял сознание. Восторженные, неиствовавшие ученики бросились было ко мне, но Серый остановил их: Учителю нужен отдых. Он увел меня в соседний пустой класс, усадил за парту, обнял, как любимое дитя.
- Ты, старик, молоток, - сказал он. - Ты цены себе не знаешь. Ты же золотая жила. Ты один - целый Клондайк. Нет, ты алмазная россыпь размером с угольный бассейн. Ты... Ты... Ну, сейчас мы отметим успешное начало в самом шикарном ресторане. Заказывай, что душа пожелает! А потом - к девочкам. У нас, старик, штук десять приглашений! Успех! Феноменальный успех!
Я сказал, что мне ничего не надо, что мне надо побыть одному, сосредоточиться и восстановить духовные силы. С черного хода я незаметно выскользнул на улицу и пошел куда глаза глядят. Я превратился в дряхлого старика. Плечи мои обвисли, мускулы одрябли и исчезли совсем. Волосы слиплись в жирные пряди. Угроза и страх бессонницы овладели моим сознанием. Вокруг суетились люди - десятки, сотни, тысячи людей. Одиночки, пары, толпы. Но они не видели меня. Я для них не существовал. На меня накатился ужас безнадежного и бесконечного одиночества. Мне некуда было идти. Мне негде и не с кем было остановиться.
- Боже, - шептал я в отчаянии, - что происходит со мной? Научи меня тому, от чего хотят избавиться и что хотят одолеть эти люди! Дай мне хотя бы самую малость человеческого счастья, дай мне хотя бы крупицу пошлости, подлости, злобы, зависти, корысти, лжи, предательства, скуки... Дай мне все то, чем живы люди! Верни меня в этот ужасный, но прекрасный человеческий мир.
МОИ АПОСТОЛЫ
Мои апостолы оказались способными помощниками, с удовольствием включились в игру, много выдумывали от себя, так что их приходилось сдерживать. Через пару месяцев они так насобачились подражать мне, что любой из них мог открывать свою собственную школу. Я им постоянно твердил, чтобы они не торопились воображать себя способными на то, что делаю я. Легко усвоить внешние формы поведения. Но глубинные секреты мастерства постигаются годами. Главные мои методы будут доступны им по крайней мере через год, да и то в минимальной степени. Но, увы, ученики редко слушаются учителей в таких случаях и сами стремятся как можно скорее стать учителями.
Вскоре, однако, обнаружился другой аспект деятельности моих помощников, объяснивший их энтузиазм и успехи в первом, упомянутом выше аспекте: корысть. Они развернули "левую" деятельность за мой счет (консультации якобы от моего имени) и стали брать с учеников и пациентов взятки по каждому поводу, главным образом за прием "без очереди", за "секретную литературу", за "новейшие методы лечения", короче говоря, за все. Одна женщина, приходившая ко мне лечиться от рака матки, заплатила моему "секретарю" (Серому) двести рублей за один прием и сто рублей одному из моих ассистентов якобы за блат. Это превратилось в систему. Я сказал Серому, что нам нужны специальные люди для надзора за жуликами, иначе они совсем дискредитируют нашу Школу и привлекут внимание милиции. Серый сказал, что от этого будет еще хуже, ибо надсмотрщики будут мошенничать вместе с апостолами. Мы теперь работаем по общим законам советского общества и избежать таких явлений в принципе не сможем. Но сократить или по крайней мере ввести их в терпимые рамки можно, пользуясь обычными советскими методами коммунистического воспитания и контроля общественности. Необходимо провести общее собрание!
На собрании с докладом об итогах работы Школы в прошедшем полугодии выступил Серый. В разделе о недостатках нашей работы он рассказал и о случаях нарушения социалистической законности. Он предупредил, что, если такие случаи будут продолжаться, придется ставить в известность милицию, а это, сами понимаете, пахнет плохими последствиями.
После собрания апостолы некоторое время вели себя прилично. Но потом снова распоясались и с удвоенной силой стали обирать учеников и пациентов. Кое-кто стал принимать пациентов у себя дома. Студентка театрального института устроила что-то вроде своей школы красоты. Узнав об этом, Серый уволил ее. Через месяц, однако, ее Школа красоты прогорела, и она пришла снова к нам "доучиваться". Но место ее уже было занято - Серый устроил на это место свою любовницу, которая деньги брала, но не работала.
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
В связи с тем, что возросло число желающих пройти полный курс в Школе и число людей, жаждущих получить у нас консультацию по самым различным вопросам, пришлось удвоить число моих приездов в Москву, и моя жизнь за городом стала обременительной. Тем более моя Хозяйка буквально измучила меня своей похотливостью. Я все чаще оставался ночевать в городе, главным образом у моих учениц и пациенток, что точно, так же подтачивало мои силы. Я взбунтовался и потребовал от Серого снять мне комнату в Москве. Он согласился, но почему-то неохотно. Я не стал выяснять причину этой неохоты, - это его дело. Мне было важно одно - возможность отдохнуть после тяжелых занятий в Школе и уединиться для размышления. К занятиям, между прочим, надо было готовиться. Я делал это в поезде. Но это было терпимо пару раз в неделю, а не четыре. К тому же занятия пришлось сместить так, что мои поездки выпадали на часы, когда поезда были набиты сверх меры.
Наконец Серый нашел мне хорошую комнату на окраине города, в чистой и тихой квартире. Хозяева - одинокие старики, чему я обрадовался особенно. И добрые. Они сразу проявили ко мне что-то вроде родительских чувств и стали за мной ухаживать - подкармливать, стирать и чинить белье. Я сомневался, что Серый оплачивал это, и отдавал им часть своих "карманных" денег. Они настолько вошли в роль родителей, что не ложились ночью спать до тех пор, пока я не приходил домой, и очень сердились, если я не приходил совсем. Мне такая жизнь пришлась по душе. И я начал подумывать о том, чтобы покончить со Школой, найти какую-нибудь работенку и пожить нормальной семейной жизнью хотя бы несколько лет. Я же впервые попал в семейную обстановку!
СОБЛАЗНЫ И НАМЕРЕНИЯ
С первых же дней работы в школе на меня обрушились соблазны. Первым делом меня попытались вовлечь в некую религиозную секту. Потом было несколько поползновений со стороны гомосексуалистов, несколько попыток старых баб с квартирами и хорошей зарплатой женить на себе, несколько предложений позировать художникам и даже сниматься в кино. Я действительно являл собою зрелище живописное. Работал я до изнеможения - лекции, уроки, консультации, визиты... Отощал. Глаза стали огромными и горящими. Начали седеть волосы и борода. Когда я шел по улицам, меня принимали за индийского йога, приехавшего работать в Советский Союз - помогать создавать советскую школу йоги. Парень из института, о котором говорил Ассистент и который аккуратно посещал все мои занятия, предложил устроить меня на постоянную работу в их секретную лабораторию. Он соблазнял меня отдельной квартирой, высокой зарплатой и кандидатской степенью через три года.
- Ты себе цены не знаешь, - говорил он. - Ты же такие чудеса мог творить в нашей лаборатории! Ты бы сразу поднялся до самых высших лиц! До Самого! Наверняка тебя бы сразу включили в Его 1ичную группу. Соглашайся добровольно. А то ведь все равно рано или поздно вашу лавочку прикроют, а тебя передадут нам. Только уже без всех благ, какие ты можешь иметь сейчас.
Я отсекал все эти соблазны. Я хотел одного - выложиться до конца, как можно больше отдать людям из того, чем я обладал. Не может быть, думал я, чтобы все пропало впустую. Что-то останется в людях от меня, что-то сохранится и даст ростки. Задача Бога - посеять свои семена в душах людей. Посеять как можно больше, ибо лишь немногое может сохраниться и дать жизнь.
Прошло три месяца без особых изменений. Я работал, как одержимый. Я чувствовал необычайный подъем. Чувствовал, что люди слушают меня и хотят слушать. Во время моих лекций нами всеми владело состояние, которое я бы назвал священным трепетом за неимением более сильных выражений. Может быть, слово "экстаз" здесь подойдет. Антипод называл это коллективным психозом. Тот парень, о котором я упоминал, снова имел со мной разговор. - Решайся, - сказал он, - остались считанные дни. Этой лавочке скоро конец.
Я сообщил о разговоре Серому. Тот не на шутку встревожился.
- Кажется, дело идет к развязке, - сказал он. - Пора сворачиваться. Объявим новый расширенный набор учеников!
Желающих на сей раз оказалось более тысячи. И все внесли месячную плату в качестве аванса.
КОНЕЦ ШКОЛЫ
Серый сам приехал ко мне.
- Обстоятельства сложились так, - сказал он, - что нашу лавочку придется закрыть раньше, чем мы предполагали. Вот тебе паспорт на имя.., билет на самолет в Н.., - адрес и деньги. Этих денег тебе хватит месяца на три. Отдыхай, загорай, отсыпайся. В Школе больше не появляйся - она уже не существует. Вернее, она уже в ведении КГБ.
Мне было жаль мою Школу - я к ней привык. Я не изложил еще и половины своих идей. Но делать было нечего. В Н. я решил не лететь: что мне там делать? Билет и новый паспорт выбросил. Решил, что мой старый лучше, хотя временная прописка кончилась, а возобновить без Серого я не смогу. Мои старики ни за что не хотели меня отпускать, решив усыновить меня и добиться постоянной прописки.
ЧТО БЫЛО
Ночью ко мне пришел сам Христос, и мы с ним поговорили с полной откровенностью.
- Скажи честно, - спросил я его в конце беседы, - был ты на самом деле или нет?
- Был, - ответил он.
- Ты на самом деле сын Божий?
- Не говори глупостей! Никакого Бога нет. Мои родители - обычные люди.
- Кто был ты?
- Целитель, проповедник или учитель. Таких, как я, было много.
- Но ты был крупнее всех?
- Вряд ли. Сравнивать невозможно.
- Но почему же?..
- Потому что меня казнили.
- За что?
- Слишком много развелось учителей вроде меня. Это обеспокоило римские власти. Они решили покончить с нами. Для назидания прочим выбрали меня и казнили.
- Почему тебя?
- Мою кандидатуру им предложили еврейские священники. Они не любили меня за то, что я становился популярен как целитель.
- Ты не воскресал?
- Нет, конечно. Тот, "воскресший", был самозванец.
- А учение?
- Кое-что из того, что сохранилось, проповедовал я сам. Кое-что мне приписали от других. Но главное содержание моего учения не сохранилось.
- Что именно не сохранилось?
- Все то, чему учил ты.
- Как?! Неужели и тогда?!
- Эти истины вечны. Пройдет время, и их снова откроет кто-нибудь. В нашем деле авторство сохранить невозможно. Да оно и не играет роли.
- Что будет со мной?
- Ничего.
- Как так?! Я же!..
- Именно поэтому.
ПОЦЕЛУЙ ИУДЫ
Блаженствовал я всего три месяца. Смешно, мои старики добивались для меня постоянной прописки и затеяли дело об усыновлении, я ходил с ними по всяким учреждениям, в том числе в милицию, где затребовали справки из моего города и получили их, а в это время был объявлен всесоюзный розыск меня как важного государственного преступника. Я узнал об этом потом. Если бы я сбрил бороду и укоротил кудри, меня бы так и не нашли. И зажил бы я счастливой жизнью единственного и любимого сына в тихой семье. Но от судьбы не уйдешь. Меня случайно встретил на улице один из бывших учеников и вызвал милицию. И тут аналогия с Христом. Очевидно, тут тоже есть некое общее правило.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Первым делом мне остригли голову и сбрили усы и бороду. Из-под моей волосатости показался тощий мальчишка с растерянными глазами - жалкое зрелище для Бога. Увидев меня в таком виде, следователь схватился за голову.
- Боже мой, - вырвалось у него, - с кем мы воюем?! А что делать? Я бы тебя, парень, отпустил домой. Но я не Бог. Слишком много развелось всяческих "святых", "целителей", "учителей", "пророков". Есть директива свыше покончить с ними и провести показательный процесс. Твое дело сочли наиболее подходящим. Дело миллионное. Пахнет высшей мерой. В назидание прочим. Понял, в какую грязную историю ты вляпался?
ВЫБОР
Мне предложили на выбор: либо я признаюсь, что я мошенник, раскаюсь и призову прочих жуликов такого рода последовать моему примеру, и тогда мне дадут небольшой срок, либо я упорствую, тогда... Как быть? Я сравнил свое положение с таковым Христа.
Я тоже невиновен, как и Христос. Но он не был ничьим сообщником орудием, а я был орудием и сообщником преступников. Он был предельно одержим ролью Бога, а у меня дважды возникало желание отказаться от своей претензии быть Богом. Если бы меня не схватили, то не исключено, что я сделал бы это. Мне надоело быть Богом. Исход суда не зависел от поведения Христа, он не вынуждался к сотрудничеству с судьями, у него не было выбора. Потому он был пассивен. Он не раскаялся в содеянном. Меня же принуждают к сотрудничеству с судьями. И если я помогу им разоблачить меня самого и мне подобных, мне сохранят жизнь. Мне искренне захотелось помочь судьям.
- Где же твоя религия сопротивления и бунтарства? - послышался мне ехидный голос Антипода. - Ты скатился ниже самого Христа в его рабско-холуйской установке на непротивление злу. На Христа насильно взвалили крест, на котором его распяли. А ты?.. Я презираю тебя. Тебя выручает только одно: из того материала, какой собрало следствие, при всех комбинациях и ухищрениях следует то, что ты единственный, кого не за что судить. К тому же и у тебя фактически нет выбора. Судьба твоя все равно предрешена, признаешь ты себя преступником или будешь настаивать на своей невиновности. Тебя все равно осудят на казнь в назидание другим. Это уже решено на самом "верху".
И я избрал путь Христа: безразличия к суду. Я решил молчать. В начале лаптизма, как христианства, должна быть невинная и беззвучная жертва.
АДЕКВАТНОСТЬ ЭПОХЕ
Я в доказательство показывал вам раны.
И все же вами я остался не опознан.
Я понял это слишком поздно,
Что я вернулся слишком рано.
Или скорее понял рано,
Что возвращаться уже поздно.
СУД
Суд устроили показательный, в зале какого-то клуба, с представителями трудящихся, с прессой. Но задуманный спектакль не получился. Первый элемент неожиданности в ход процесса внес я сам - я отказался от защитника, заявив, что буду защищать себя сам согласно своему принципу: никакой защиты! Невиновный не нуждается в защите. Самая мощная защита невиновного - полная беззащитность. Мой отказ от государственного защитника и его мотивировка вызвали оживление в зале и замешательство суда.
Второе оживление в зале наступило в связи с выступлениями экспертов. А их было довольно много - врачи, ученые, философы и даже поп! Последний выступал как эксперт по проблемам религии. Он был преподавателем в Духовной семинарии в Загорске. Другой эксперт по тем же проблемам был профессором в Институте атеизма при Академии общественных наук. В зале начался смех, когда объявили, что экспертами по проблемам религии выступают представители столь противоположных организаций. Выступления обоих экспертов сопровождались смехом и аплодисментами, причем нельзя было понять, являются аплодисменты одобряющими или порицающими. Философ уличал меня в том, что я претендую на роль Бога, тогда как, согласно марксизму-ленинизму, никакого Бога нет, Бог - опиум для народа, поповская выдумка. Представитель же православной церкви уличал меня в том, что мое учение ложно, но уже согласно христианской религии.
Настоящая комедия началась, когда стали давать показания свидетели. Вот несколько примеров.
Свидетельница - огромная полная женщина килограммов на сто пятьдесят, ярко накрашенная, увешанная драгоценностями.
Судья: С какой целью вы обращались за "консультацией" к обвиняемому?
Свидетельница: С целью похудения. (В зале смех.)
Судья: Ну и похудели?
Свидетельница: Пока посещала Школу, похудела на пятьдесят килограммов. (Смех в зале.)
Судья: А потом?
Свидетельница: Поправилась на шестьдесят. (Гомерический хохот в зале.)
Судья: И сколько вы за это заплатили?
Свидетельница: Тысячу рублей. (Крики негодования в зале.)
Судья: Выходит, по двадцать рублей за килограмм. Дороговатое мясо. (В зале аплодисменты, смех.) На рынке и то дешевле. (Аплодисменты, смех.)
Свидетель - крупный мужчина кавказского типа. Говорит с акцентом. Жестикулирует.
Судья: С какой целью вы обращались к обвиняемому?
Свидетель: С целью для импотенции. (Смех в зале.)
Судья: От импотенции или для импотенции? (Хохот в зале.)
Свидетель: Я не понимаю, чего ты хочешь. Говорю тебе русским языком: чтобы член стоял, понял? (В зале гомерический хохот.)
Судья: Где не понять?! Ну и как, помогло?
Свидетель: Да еще как!! (Смех.) Пока посещал Школу. Потом опять.
Судья: Что опять?
Свидетель: Не работает! (Смех.)
Судья: И сколько же вы отвалили за то, чтобы... работал? (Смех.)
Свидетель: Десять.
Судья: Рублей?
Свидетель: Десять тысяч. (Гневные выкрики.)
Судья: И сколько раз он у вас работал за эти десять тысяч?
Свидетель: Десять раз! (Смех. Крики: "Всего-то!")
Судья: А не дороговато?
Свидетель: Если бы имел миллион, я бы и его не пожалел для такого дела! (Смех, аплодисменты.)
Судья: Деньги вручили лично обвиняемому?
Свидетель: Нет, его секретарю.
Судья: А почему не лично?
Свидетель: Секретарь сказал, что Учитель никогда не осквернит своих рук прикосновением к деньгам. (Смех.)
Свидетельница - женщина лет пятидесяти, изможденная, рано постаревшая. На вопрос судьи, с какой целью обращалась к обвиняемому, ответила: с целью омоложения.
Судья: Помолодели?
Свидетельница: Нет.
Судья: Почему?
Свидетельница: Не успела. (Гомерический хохот в зале.)
Судья: Сколько заплатили?
Свидетельница: Пять тысяч. (Крики.)
Судья: Как же вы попались на это?
Свидетельница: Секретарь Учителя познакомил меня с двумя женщинами, которым по документам было за сорок, а выглядели они моложе тридцати. Они и сказали, что прошли курс омоложения у Учителя.
Судья: Вы не узнаете этих омолодившихся среди обвиняемых?
Свидетельница: Узнаю. Вон те...
Судья: На самом деле одной из них двадцать три, другой - двадцать пять. В чем же состоял курс омоложения?
Свидетельница: Секретарь сказал, что Учитель обладает необычайно мощной сексуальностью. Каждый сеанс омолаживает на год.
Судья: Ну и как?
Свидетельница: Ничего особенного. (Смех.)
Судья: Значит, вы разочарованы?
Свидетельница: Нет. (Смех.) Просто у него таких омолаживающихся небось сотни. (Гомерический хохот.)
Свидетель - тощий мужчина с очень некрасивым лицом, распухший нос, под глазом синяк. Цель занятий с Учителем - улучшение внешнего вида (лица и фигуры). После этих слов свидетеля в зале творилось нечто невероятное. Минут двадцать успокаивали. Свидетель, показывая на нос и синяк, сказал, что это его в милиции разрисовали. Судья сказал, что правильно сделали. (Аплодисменты.) В следующий раз за сопротивление властям получит срок. Кому платил деньги и сколько, не помнит, поскольку был всегда пьян. Улучшилась ли его внешность? А ему наплевать на внешность. (Смех.) Бывает и хуже. (Смех, аплодисменты.) Ему было приятно провести время в хорошей компании, поговорить с умными людьми. Баб было полно. (Смех.) Правда, в основном толстые, старые и страшные. (Гомерический хохот.) Зато не жмоты. (Смех.)