Страница:
Майк вздохнул.
– Догадываюсь, что он не приглашен на вечер?
– Конечно, нет! Я подозреваю, что мама попросила Карральдо уволить его, и он больше не мой учитель. Но вы – приглашены, – добавила она. – Я приглашаю вас сейчас. Единственно… меня может не быть…
– А где же вы будете? – спросил он встревоженно.
– Ах, я не знаю… мне некуда идти… без Орландо все бессмысленно, нет спасения….
Ее голос был полон спокойного – безысходного – отчаяния, и Майк быстро сказал взволнованно:
– Не делайте глупостей, Ария! Я приду к вам вечером, и мы обо всем поговорим.
– Приходите к десяти часам, – проговорила она. – И не забудьте – вас ждут в маскарадном костюме.
Странно, думал Майк, надевая в спешке купленные штаны до колен, парчовый камзол и туфли с острыми носами, единственным претендентом на наследство Поппи Мэллори, с которым он до сих пор еще не познакомился, был Орландо, и поэтому он не мог судить о нем. До сих пор все, что он знал об Орландо, было сплошными слухами. И он никогда не встречал другого поклонника Арии, Карральдо. Он вспомнил длинный разговор с Карральдо по телефону этим утром… Что ж, оставалось надеяться, что он сделал все, как нужно.
Надев бархатную черную маску, Майк стал рассматривать себя в зеркале. Он был похож на джентльмена семнадцатого века – не хватало только напудренного парика. Он накинул черный плащ на плечи и надел черную треуголку, а затем внезапно решил чего-нибудь выпить в баре «Гарри'з» по пути в палаццо Ринарди.
На закате опять заклубился туман и скрыл солнце, покрыв призрачной вуалью яркие бьющие в глаза краски карнавала и приглушив громкие взрывы веселья и звуки музыки. Разноцветные огоньки светились на деревьях, и на украшенных гондолах, скользивших в сгущавшихся сумерках, и изредка, когда пелена тумана разрывалась, на них мелькали Пульчинеллы и Арлекины, и экзотические красавицы в облаках тюля и атласа, блестках бижутерии приветливо махали руками, и невиданные тропические птицы и загадочные существа из иных миров завораживали взгляд. Этой ночью Венеция, под вуалью тумана превратилась в город грез и миражей, ожившего прошлого.
Лючи беспокойно вертелся на своей жердочке в холле палаццо Ринарди – так же, как много лет назад в Num?ro Seize, когда Ария и ее мать, вместе с Карральдо, встречали гостей у мраморной лестницы. На Арии было платье семнадцатого века из бархата цвета рубинового вина и баснословное ожерелье из рубинов и бриллиантов – подарок, который ей преподнес Карральдо этим вечером. Серебристая маска скрывала отчаяние в выражении глаз, когда Карральдо взял ее за руку и улыбнулся одобряюще. Он был одет совсем как кавалер на портрете Ван-Дейка в «Кал'Оро» и, как показалось Арии, выглядел даже более зловеще, чем всегда.
Франческа, похожая на сверкающую сосульку в своем звенящем хрусталем платье, была в ударе; наконец-то она была на гребне великолепия: сегодня она королева Венеции! Это был пик всей ее жизни. Свечи мерцали в огромных хрустальных люстрах, факелы пылали на пристани, освещая гостей, прибывавших в разукрашенных лентами и цветами гондолах под музыку струнного квартета, исполнявшего Вивальди, Генделя и Альбиони. В обеих комнатах внизу предлагались прохладительные напитки, пианист импровизировал на рояле, в бальном зале собрался оркестр, чтобы после обеда гости могли потанцевать.
Пьерлуиджи, под маской-баута, в черном плаще и треуголке, быстро вышел из гондолы и встал поодаль от дверей палаццо Ринарди. Спасаясь от холода, он закутался поплотнее в плащ и стал ждать, пока с прибывшего вскоре катера не выкатилась нарядная толпа гостей, в которой он затерялся, когда они, громко смеясь, вливались пестрым ручейком внутрь, и дворецкий, принимавший визитные карточки, не заметил лишнего гостя.
– Господи! – воскликнула Франческа, когда он низко раскланялся и поцеловал ей руку. – Я никого не могу узнать сегодня – маски такие хитрые. Но игра будет окончена, сэр, когда начнется обед. За столом у каждого свое место, и тогда мы узнаем, кто вы!
Пьерлуиджи даже не улыбнулся – он не собирался обедать!
– Улыбайся, Ария, пожалуйста, – подталкивала свою дочь под локоть Франческа. – Смотри, вон Майк. Вам нужно было надеть парик, – сказала она с игривым упреком. – Или, по крайней мере, капюшон.
– Вы потрясающе выглядите! – улыбнулась Ария. – У вас ноги как раз для штанов до колен. Мы можем поговорить? – прошептала она, когда он целовал ее. – Я улизну, как только смогу, – встретимся в гостиной.
– Орландо не звонил, – сказала она, когда они встретились через полчаса. – Что мне делать? Думаю, нужно позвонить ему хотя бы еще один раз.
– Нет! – резко воскликнул Майк. – Не делайте этого.
– Это нехорошо, да? – сказала она грустно. – Девушка не должна так навязываться мужчине? Но, Майк, я так люблю его, и теперь я знаю, что не вынесу этой помолвки!
– Ария! – позвала ее Франческа. – Пойди сюда и поздоровайся с графиней Мифори…
– Поговорим позже, – быстро шепнула с несчастным видом Ария.
Майк решил, что надо будет присматривать за ней, неизвестно, на что она может решиться в таком состоянии… Если бы только он мог сказать ей, что она наследница! Все было бы проще…
– Итак, господин Престон, – оторвал его от невеселых мыслей Карральдо. – Наконец мы встретились, и я могу лично поблагодарить вас за то, что вы поверили мне. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему это было так необходимо?
Его карие непроницаемые глаза, полускрытые маской, изучали лицо Майка.
– Я рад, что смог помочь, – ответил Майк твердо. – Жаль только, что я не знал всего этого раньше.
– К несчастью, никто из нас не может повернуть стрелки часов вспять. Но теперь вы свое дело сделали и можете веселиться. Предоставьте мне самому позаботиться обо всем остальном.
Вечер шел своим чередом: шампанское текло рекой, обед был восхитителен, прислуга – безупречна; Франческа посадила Майка рядом с девушкой, которая была, несомненно, очень красива под своей загадочной золотистой маской, у нее были волнующие тело и голос, пикантный англо-итальянский акцент. Он нашел все это настолько забавным, что не заметил, как ливрейный лакей в напудренном парике что-то шепнул Арии на ухо.
В комнате было многолюдно, и Майк даже не заметил, что она выскользнула. Он понял это только, когда позже пошел искать ее.
Ария взяла трубку на кухне, единственном месте, где, она была уверена, Франческа не сможет ее подслушать. Ее мать никогда не заходила сюда.
– Орландо? – у нее перехватило дыхание. – Наконец-то! Я все время пытаюсь дозвониться тебе…
– Я не звонил раньше, потому что знал, я не могу соперничать с Карральдо. – Голос в трубке был холодным и далеким. – Я не имею права мешать тебе. Я просто хотел сказать тебе, это не потому, что я не люблю тебя, а потому, что не могу предложить тебе ничего кроме жизни с художником, все время борющимся за существование.
– Но это все, что мне нужно! – прошептала она. – Ты – это все, что мне нужно. Ты позвонил как раз вовремя, чтобы спасти меня, Орландо… Почему, ох, почему ты не звонил раньше?
– Я не мог, – ответил он отрывисто. – Мы не должны больше видеться.
– Пожалуйста, о-о-о, пожалуйста, – умоляла она. – Я должна увидеть тебя! Я должна поговорить с тобой. Пожалуйста, Орландо!
– Очень хорошо, – он неожиданно смягчился. – Встретимся через полчаса в церкви Санта-Мария делла Пьета. Я буду ждать тебя.
Ария накинула черный плащ на свое бархатное платье и, натянув маску, спрятала волосы под треуголкой. Потом она помчалась по ступенькам черного хода мимо кухни, а оттуда на Калле Сан-Видал. На улице было холодно, и она зябко куталась в плащ, когда бежала по темным туманным улицам на встречу с Орландо.
Лицо в маске вынырнуло перед ней из тумана, и Ария прижалась к стене; ее сердце бешено колотилось, когда человек в длинноносой маске Доктора Чумы игриво помахал своей украшенной лентами палкой у нее перед носом, а потом снова нырнул в туман, громко смеясь. Пустынные улицы были пугающе молчаливыми, когда она спешила к площади Сан-Марко, боязливо оглядываясь через плечо, ей опять послышались шаги за спиной. Ты опять выдумываешь глупости, говорила она себе, никто тебя не преследует, это просто запоздавший гость спешит на вечеринку. Но она ускорила шаги, и заспешила по Салиццада Сан-Мойсе.
Пустынная площадь Сан-Марко распростерлась перед ней в клубах тумана – такая же молчаливая и таинственная, как пустая сцена. Уличные фонари разливали бледный, рассеянный свет, оставляя темные дорожки под колоннадами, и Ария слышала звуки музыки – из громкоговорителей струились «Времена года» Вивальди, исполнявшиеся в церкви Вивальди, где она должна была встретиться с Орландо. Кто-то зашевелился в темноте, и ее рука взметнулась ко рту в испуге, подавляя крик, который вскоре перешел в смех облегчения, когда из темноты выскочил кот, потерся об ее ноги и опять растворился в тумане.
Мужчина безмолвно подкрадывался к ней в тени колоннады; он был закутан в черный плащ, в черной треуголке, надвинутой на маску. Он точно знал, каким она пойдет путем… вот она приближается, приближается…
Он выпрыгнул ей наперерез из темноты, и Ария закричала, парализованная страхом. Она только успела заметить его профиль, когда ей удалось вырваться из его цепких рук, и бросилась назад—тем же путем, каким только что пришла. На нем был черный капюшон и зловещая белая баута. И из пустых пугающих глазниц падали три нарисованные алые слезинки, как капли свежей крови.
Она слышала его шаги позади себя, когда неслась к Пьяцетте и Гранд-Каналу, моля Бога кого-нибудь встретить… увидеть гондолу или катер… Казалось, туман давил ей на веки… застыл в ее горле, и сердце бешено колотилось, она слышала его шаги за собой… ближе, ближе… Она была почти у канала, она слышала, как кто-то смеялся… О, слава Богу, слава Богу!..
Он набросился на нее опять неожиданно. Сильная рука схватила ее за шею, ей стало нестерпимо больно, и Ария в ужасе увидела тонкий стальной клинок кинжала…
– Не-ет! – закричала она. – Нет! Нет!
– Что это там? – кто-то окликнул ее из темноты. – Что тут происходит?
– Помогите! – еще сильнее закричала Ария. – Помогите!
– Наверное, кто-то шутит, – сказал другой голос, когда они со смехом пошли к ней… Она могла их уже видеть…
Железная хватка на ее горле внезапно ослабела, и нападавший исчез в тумане, словно его и не было. Шумно выдохнув с облегчением, Ария побежала на голоса, но они уже свернули в сторону, и она опять потеряла их во тьме.
– Помогите! – кричала она, бегом пересекая Пьяцетту и направляясь к каналу, молясь, чтобы там была лодка.
– Пожалуйста, кто-нибудь, помогите, пожалуйста!.. Она увидела гондолу и отчаянно замахала руками, подзывая ее. Даже гондольер был в карнавальном костюме, черной маске-баута и черном плаще.
– Отвезите меня к церкви Санта-Мария делла Пьета, – проговорила она сквозь рыдания, падая на мягкие подушки, когда они плавно заскользили в тумане. Как только она окажется в церкви, где ждет ее Орландо, все будет хорошо… но они плывут не тем путем…
– Куда вы плывете? – спросила Ария, внезапно занервничав. – Это не тот путь!
Гондольер обернулся к ней, и тогда Ария поняла, что сначала увидела лишь половину маски, которая была черной. Другая ее половина была белой, с тремя каплями крови, сочившимися из пустой глазницы!
Пот от страха заструился у нее по спине, когда Ария вскочила на ноги.
– Нет! – кричала она. – Нет… нет… нет… Гондольер в маске пошел к ней, держа в руке весло, как дубину.
– Господи, – прошептала Ария, – пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, помоги мне… спаси меня…
Неожиданно раздались взрыв смеха, звуки музыки и негромкое жужжание мотора, перед ними из тумана вынырнул катер и направился к гондоле; на нем было много людей, наряженных пестрыми фантастически красивыми павлинами, они пили шампанское и весело болтали и смеялись. Преследовавший ее незнакомец быстро обернулся, и в доли секунды, когда катер поравнялся с гондолой, Ария словно на крыльях перескочила через узкую полоску воды и оказалась на спасительном катере.
– О-о-п! – закричали они со смехом, когда помогали ей встать на ноги. – Он тебе надоел, а? Тогда почему бы тебе не поехать с нами?
И бокал шампанского очутился в дрожащей руке Арии. Она быстро обернулась, обегая глазами канал, но увидела лишь клубящийся серый туман.
– Куда ты плывешь, carina? – спрашивали они.
– К Санта-Мария делла-Пьета, – прошептала она, все еще не в силах справиться с дрожью.
– В церковь? Во время карнавала? Ты, наверное, сошла с ума! – воскликнули они добродушно, когда катер свернул на Гранд-Канал. – Тебе подойдет, если мы высадим тебя у Моло? Нам здесь нужно свернуть.
Ария спрыгнула с катера, глядя потом, как он снова исчез в тумане. Она беспомощно огляделась по сторонам, представляя себе тысячи глаз, которые смотрели на нее из темноты, а затем отвернулась от канала и побежала так быстро, как только могла по мосту к Рива-дел Скьявонни.
Казалось, туман здесь был еще гуще, поднимаясь от лагуны и застилая ей глаза, ослепляя ее… она почти дошла, говорила Ария себе успокаивающе, когда бежала… почти… еще несколько ярдов… остался только один маленький мостик… «Лето» Вивальди становилось все громче – его мощные аккорды звучали в унисон с ее бешено колотившимся сердцем. Внезапно она остановилась, зажав рот рукой, и прислушалась… это опять ее воображение?! Или опять эти шаги позади? Опять?! О, Боже, да, да… это они… теперь она ясно слышит звук бегущих ног, ближе, ближе… ближе…
С криком ужаса она развернулась и буквально упала на мужчину в маске, который очутился прямо перед ней. И когда его словно железная рука впилась в ее шею, она почувствовала его дыхание у себя на лице… и опять увидела эти три капли крови.
– Нет! – беспомощно шептала она. – Пожалуйста, не надо…
Ее глаза были прикованы в лезвию кинжала, когда вторая его рука пошла назад, готовясь нанести удар ей в грудь.
Внезапно его голова дернулась от звуков бегущих ног. Он отскочил назад с разъяренным криком, когда несколько мужчин в плащах и капюшонах, как у него, в масках-баута и треуголках, вынырнули из тумана. Он быстро развернулся и хотел бежать, но тут Ария увидела слабый всплеск света на стволе длинного курносого пистолета и снова закричала от ужаса, услышав звук выстрела, и нападавший на нее с пронзительным криком упал на землю.
Все произошло в считанные доли секунды… Ария в ужасе, как прикованная, смотрела на тело, лежавшее у ее ног – кровь лилась из раны на его груди; а потом она перевела взгляд на человека в маске, который его застрелил.
Карральдо смотрел на мужчину, которого он только что убил.
– Прости меня, отец, – произнес он тихо. Но не у Бога просил он прощения, – он думал о Франко Мальвази, которого всегда называл «тот человек».
– Теперь все хорошо, Ария, – сказал он устало. – Теперь ты в безопасности.
Слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово, она смотрела на пистолет в его руке, а потом вдруг громко заплакала.
– Не нужно больше бояться, – сказал ей нежно Карральдо, снимая маску. Его лицо было таким же серым, как туман, и капли пота блестели у него на висках, а глаза были полны боли. Совершенно неожиданно без единого звука он упал на землю, к ее ногам. И Ария услышала, что она кричит, – она кричала, кричала…
– Перестань, Ария, перестань! – твердил ей Майк, обнимая ее. – Прошу тебя, перестань!
Она вся тряслась в его руках.
– Карральдо, – задыхалась она. – Что с ним?..
– Катер отвезет его в больницу, – ответил он. – Все будет хорошо.
– Я пошла встретиться с Орландо, – начала она рассказывать Майку, уткнувшись ему в грудь и судорожно всхлипывая. – Он ждал меня в церкви… Я уже слышала музыку… я уже почти была там… Я знала, что мне нужно только найти его, и все будет хорошо… я буду спасена…
Немного успокоив ее, Майк подошел к телу, все еще лежавшему на земле. Около него стояли люди Карральдо.
– Снимите с него капюшон и маску, – попросил он их тихо.
Ария словно оцепенела от ужаса, когда они медленно откинули капюшон, и из-под него появилась копна белокурых волос. А потом они сняли маску.
– Моя бедная Ария, – сказал мягко Майк. – Боюсь, что ты уже нашла Орландо.
ГЛАВА 64
– Догадываюсь, что он не приглашен на вечер?
– Конечно, нет! Я подозреваю, что мама попросила Карральдо уволить его, и он больше не мой учитель. Но вы – приглашены, – добавила она. – Я приглашаю вас сейчас. Единственно… меня может не быть…
– А где же вы будете? – спросил он встревоженно.
– Ах, я не знаю… мне некуда идти… без Орландо все бессмысленно, нет спасения….
Ее голос был полон спокойного – безысходного – отчаяния, и Майк быстро сказал взволнованно:
– Не делайте глупостей, Ария! Я приду к вам вечером, и мы обо всем поговорим.
– Приходите к десяти часам, – проговорила она. – И не забудьте – вас ждут в маскарадном костюме.
Странно, думал Майк, надевая в спешке купленные штаны до колен, парчовый камзол и туфли с острыми носами, единственным претендентом на наследство Поппи Мэллори, с которым он до сих пор еще не познакомился, был Орландо, и поэтому он не мог судить о нем. До сих пор все, что он знал об Орландо, было сплошными слухами. И он никогда не встречал другого поклонника Арии, Карральдо. Он вспомнил длинный разговор с Карральдо по телефону этим утром… Что ж, оставалось надеяться, что он сделал все, как нужно.
Надев бархатную черную маску, Майк стал рассматривать себя в зеркале. Он был похож на джентльмена семнадцатого века – не хватало только напудренного парика. Он накинул черный плащ на плечи и надел черную треуголку, а затем внезапно решил чего-нибудь выпить в баре «Гарри'з» по пути в палаццо Ринарди.
На закате опять заклубился туман и скрыл солнце, покрыв призрачной вуалью яркие бьющие в глаза краски карнавала и приглушив громкие взрывы веселья и звуки музыки. Разноцветные огоньки светились на деревьях, и на украшенных гондолах, скользивших в сгущавшихся сумерках, и изредка, когда пелена тумана разрывалась, на них мелькали Пульчинеллы и Арлекины, и экзотические красавицы в облаках тюля и атласа, блестках бижутерии приветливо махали руками, и невиданные тропические птицы и загадочные существа из иных миров завораживали взгляд. Этой ночью Венеция, под вуалью тумана превратилась в город грез и миражей, ожившего прошлого.
Лючи беспокойно вертелся на своей жердочке в холле палаццо Ринарди – так же, как много лет назад в Num?ro Seize, когда Ария и ее мать, вместе с Карральдо, встречали гостей у мраморной лестницы. На Арии было платье семнадцатого века из бархата цвета рубинового вина и баснословное ожерелье из рубинов и бриллиантов – подарок, который ей преподнес Карральдо этим вечером. Серебристая маска скрывала отчаяние в выражении глаз, когда Карральдо взял ее за руку и улыбнулся одобряюще. Он был одет совсем как кавалер на портрете Ван-Дейка в «Кал'Оро» и, как показалось Арии, выглядел даже более зловеще, чем всегда.
Франческа, похожая на сверкающую сосульку в своем звенящем хрусталем платье, была в ударе; наконец-то она была на гребне великолепия: сегодня она королева Венеции! Это был пик всей ее жизни. Свечи мерцали в огромных хрустальных люстрах, факелы пылали на пристани, освещая гостей, прибывавших в разукрашенных лентами и цветами гондолах под музыку струнного квартета, исполнявшего Вивальди, Генделя и Альбиони. В обеих комнатах внизу предлагались прохладительные напитки, пианист импровизировал на рояле, в бальном зале собрался оркестр, чтобы после обеда гости могли потанцевать.
Пьерлуиджи, под маской-баута, в черном плаще и треуголке, быстро вышел из гондолы и встал поодаль от дверей палаццо Ринарди. Спасаясь от холода, он закутался поплотнее в плащ и стал ждать, пока с прибывшего вскоре катера не выкатилась нарядная толпа гостей, в которой он затерялся, когда они, громко смеясь, вливались пестрым ручейком внутрь, и дворецкий, принимавший визитные карточки, не заметил лишнего гостя.
– Господи! – воскликнула Франческа, когда он низко раскланялся и поцеловал ей руку. – Я никого не могу узнать сегодня – маски такие хитрые. Но игра будет окончена, сэр, когда начнется обед. За столом у каждого свое место, и тогда мы узнаем, кто вы!
Пьерлуиджи даже не улыбнулся – он не собирался обедать!
– Улыбайся, Ария, пожалуйста, – подталкивала свою дочь под локоть Франческа. – Смотри, вон Майк. Вам нужно было надеть парик, – сказала она с игривым упреком. – Или, по крайней мере, капюшон.
– Вы потрясающе выглядите! – улыбнулась Ария. – У вас ноги как раз для штанов до колен. Мы можем поговорить? – прошептала она, когда он целовал ее. – Я улизну, как только смогу, – встретимся в гостиной.
– Орландо не звонил, – сказала она, когда они встретились через полчаса. – Что мне делать? Думаю, нужно позвонить ему хотя бы еще один раз.
– Нет! – резко воскликнул Майк. – Не делайте этого.
– Это нехорошо, да? – сказала она грустно. – Девушка не должна так навязываться мужчине? Но, Майк, я так люблю его, и теперь я знаю, что не вынесу этой помолвки!
– Ария! – позвала ее Франческа. – Пойди сюда и поздоровайся с графиней Мифори…
– Поговорим позже, – быстро шепнула с несчастным видом Ария.
Майк решил, что надо будет присматривать за ней, неизвестно, на что она может решиться в таком состоянии… Если бы только он мог сказать ей, что она наследница! Все было бы проще…
– Итак, господин Престон, – оторвал его от невеселых мыслей Карральдо. – Наконец мы встретились, и я могу лично поблагодарить вас за то, что вы поверили мне. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему это было так необходимо?
Его карие непроницаемые глаза, полускрытые маской, изучали лицо Майка.
– Я рад, что смог помочь, – ответил Майк твердо. – Жаль только, что я не знал всего этого раньше.
– К несчастью, никто из нас не может повернуть стрелки часов вспять. Но теперь вы свое дело сделали и можете веселиться. Предоставьте мне самому позаботиться обо всем остальном.
Вечер шел своим чередом: шампанское текло рекой, обед был восхитителен, прислуга – безупречна; Франческа посадила Майка рядом с девушкой, которая была, несомненно, очень красива под своей загадочной золотистой маской, у нее были волнующие тело и голос, пикантный англо-итальянский акцент. Он нашел все это настолько забавным, что не заметил, как ливрейный лакей в напудренном парике что-то шепнул Арии на ухо.
В комнате было многолюдно, и Майк даже не заметил, что она выскользнула. Он понял это только, когда позже пошел искать ее.
Ария взяла трубку на кухне, единственном месте, где, она была уверена, Франческа не сможет ее подслушать. Ее мать никогда не заходила сюда.
– Орландо? – у нее перехватило дыхание. – Наконец-то! Я все время пытаюсь дозвониться тебе…
– Я не звонил раньше, потому что знал, я не могу соперничать с Карральдо. – Голос в трубке был холодным и далеким. – Я не имею права мешать тебе. Я просто хотел сказать тебе, это не потому, что я не люблю тебя, а потому, что не могу предложить тебе ничего кроме жизни с художником, все время борющимся за существование.
– Но это все, что мне нужно! – прошептала она. – Ты – это все, что мне нужно. Ты позвонил как раз вовремя, чтобы спасти меня, Орландо… Почему, ох, почему ты не звонил раньше?
– Я не мог, – ответил он отрывисто. – Мы не должны больше видеться.
– Пожалуйста, о-о-о, пожалуйста, – умоляла она. – Я должна увидеть тебя! Я должна поговорить с тобой. Пожалуйста, Орландо!
– Очень хорошо, – он неожиданно смягчился. – Встретимся через полчаса в церкви Санта-Мария делла Пьета. Я буду ждать тебя.
Ария накинула черный плащ на свое бархатное платье и, натянув маску, спрятала волосы под треуголкой. Потом она помчалась по ступенькам черного хода мимо кухни, а оттуда на Калле Сан-Видал. На улице было холодно, и она зябко куталась в плащ, когда бежала по темным туманным улицам на встречу с Орландо.
Лицо в маске вынырнуло перед ней из тумана, и Ария прижалась к стене; ее сердце бешено колотилось, когда человек в длинноносой маске Доктора Чумы игриво помахал своей украшенной лентами палкой у нее перед носом, а потом снова нырнул в туман, громко смеясь. Пустынные улицы были пугающе молчаливыми, когда она спешила к площади Сан-Марко, боязливо оглядываясь через плечо, ей опять послышались шаги за спиной. Ты опять выдумываешь глупости, говорила она себе, никто тебя не преследует, это просто запоздавший гость спешит на вечеринку. Но она ускорила шаги, и заспешила по Салиццада Сан-Мойсе.
Пустынная площадь Сан-Марко распростерлась перед ней в клубах тумана – такая же молчаливая и таинственная, как пустая сцена. Уличные фонари разливали бледный, рассеянный свет, оставляя темные дорожки под колоннадами, и Ария слышала звуки музыки – из громкоговорителей струились «Времена года» Вивальди, исполнявшиеся в церкви Вивальди, где она должна была встретиться с Орландо. Кто-то зашевелился в темноте, и ее рука взметнулась ко рту в испуге, подавляя крик, который вскоре перешел в смех облегчения, когда из темноты выскочил кот, потерся об ее ноги и опять растворился в тумане.
Мужчина безмолвно подкрадывался к ней в тени колоннады; он был закутан в черный плащ, в черной треуголке, надвинутой на маску. Он точно знал, каким она пойдет путем… вот она приближается, приближается…
Он выпрыгнул ей наперерез из темноты, и Ария закричала, парализованная страхом. Она только успела заметить его профиль, когда ей удалось вырваться из его цепких рук, и бросилась назад—тем же путем, каким только что пришла. На нем был черный капюшон и зловещая белая баута. И из пустых пугающих глазниц падали три нарисованные алые слезинки, как капли свежей крови.
Она слышала его шаги позади себя, когда неслась к Пьяцетте и Гранд-Каналу, моля Бога кого-нибудь встретить… увидеть гондолу или катер… Казалось, туман давил ей на веки… застыл в ее горле, и сердце бешено колотилось, она слышала его шаги за собой… ближе, ближе… Она была почти у канала, она слышала, как кто-то смеялся… О, слава Богу, слава Богу!..
Он набросился на нее опять неожиданно. Сильная рука схватила ее за шею, ей стало нестерпимо больно, и Ария в ужасе увидела тонкий стальной клинок кинжала…
– Не-ет! – закричала она. – Нет! Нет!
– Что это там? – кто-то окликнул ее из темноты. – Что тут происходит?
– Помогите! – еще сильнее закричала Ария. – Помогите!
– Наверное, кто-то шутит, – сказал другой голос, когда они со смехом пошли к ней… Она могла их уже видеть…
Железная хватка на ее горле внезапно ослабела, и нападавший исчез в тумане, словно его и не было. Шумно выдохнув с облегчением, Ария побежала на голоса, но они уже свернули в сторону, и она опять потеряла их во тьме.
– Помогите! – кричала она, бегом пересекая Пьяцетту и направляясь к каналу, молясь, чтобы там была лодка.
– Пожалуйста, кто-нибудь, помогите, пожалуйста!.. Она увидела гондолу и отчаянно замахала руками, подзывая ее. Даже гондольер был в карнавальном костюме, черной маске-баута и черном плаще.
– Отвезите меня к церкви Санта-Мария делла Пьета, – проговорила она сквозь рыдания, падая на мягкие подушки, когда они плавно заскользили в тумане. Как только она окажется в церкви, где ждет ее Орландо, все будет хорошо… но они плывут не тем путем…
– Куда вы плывете? – спросила Ария, внезапно занервничав. – Это не тот путь!
Гондольер обернулся к ней, и тогда Ария поняла, что сначала увидела лишь половину маски, которая была черной. Другая ее половина была белой, с тремя каплями крови, сочившимися из пустой глазницы!
Пот от страха заструился у нее по спине, когда Ария вскочила на ноги.
– Нет! – кричала она. – Нет… нет… нет… Гондольер в маске пошел к ней, держа в руке весло, как дубину.
– Господи, – прошептала Ария, – пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, помоги мне… спаси меня…
Неожиданно раздались взрыв смеха, звуки музыки и негромкое жужжание мотора, перед ними из тумана вынырнул катер и направился к гондоле; на нем было много людей, наряженных пестрыми фантастически красивыми павлинами, они пили шампанское и весело болтали и смеялись. Преследовавший ее незнакомец быстро обернулся, и в доли секунды, когда катер поравнялся с гондолой, Ария словно на крыльях перескочила через узкую полоску воды и оказалась на спасительном катере.
– О-о-п! – закричали они со смехом, когда помогали ей встать на ноги. – Он тебе надоел, а? Тогда почему бы тебе не поехать с нами?
И бокал шампанского очутился в дрожащей руке Арии. Она быстро обернулась, обегая глазами канал, но увидела лишь клубящийся серый туман.
– Куда ты плывешь, carina? – спрашивали они.
– К Санта-Мария делла-Пьета, – прошептала она, все еще не в силах справиться с дрожью.
– В церковь? Во время карнавала? Ты, наверное, сошла с ума! – воскликнули они добродушно, когда катер свернул на Гранд-Канал. – Тебе подойдет, если мы высадим тебя у Моло? Нам здесь нужно свернуть.
Ария спрыгнула с катера, глядя потом, как он снова исчез в тумане. Она беспомощно огляделась по сторонам, представляя себе тысячи глаз, которые смотрели на нее из темноты, а затем отвернулась от канала и побежала так быстро, как только могла по мосту к Рива-дел Скьявонни.
Казалось, туман здесь был еще гуще, поднимаясь от лагуны и застилая ей глаза, ослепляя ее… она почти дошла, говорила Ария себе успокаивающе, когда бежала… почти… еще несколько ярдов… остался только один маленький мостик… «Лето» Вивальди становилось все громче – его мощные аккорды звучали в унисон с ее бешено колотившимся сердцем. Внезапно она остановилась, зажав рот рукой, и прислушалась… это опять ее воображение?! Или опять эти шаги позади? Опять?! О, Боже, да, да… это они… теперь она ясно слышит звук бегущих ног, ближе, ближе… ближе…
С криком ужаса она развернулась и буквально упала на мужчину в маске, который очутился прямо перед ней. И когда его словно железная рука впилась в ее шею, она почувствовала его дыхание у себя на лице… и опять увидела эти три капли крови.
– Нет! – беспомощно шептала она. – Пожалуйста, не надо…
Ее глаза были прикованы в лезвию кинжала, когда вторая его рука пошла назад, готовясь нанести удар ей в грудь.
Внезапно его голова дернулась от звуков бегущих ног. Он отскочил назад с разъяренным криком, когда несколько мужчин в плащах и капюшонах, как у него, в масках-баута и треуголках, вынырнули из тумана. Он быстро развернулся и хотел бежать, но тут Ария увидела слабый всплеск света на стволе длинного курносого пистолета и снова закричала от ужаса, услышав звук выстрела, и нападавший на нее с пронзительным криком упал на землю.
Все произошло в считанные доли секунды… Ария в ужасе, как прикованная, смотрела на тело, лежавшее у ее ног – кровь лилась из раны на его груди; а потом она перевела взгляд на человека в маске, который его застрелил.
Карральдо смотрел на мужчину, которого он только что убил.
– Прости меня, отец, – произнес он тихо. Но не у Бога просил он прощения, – он думал о Франко Мальвази, которого всегда называл «тот человек».
– Теперь все хорошо, Ария, – сказал он устало. – Теперь ты в безопасности.
Слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово, она смотрела на пистолет в его руке, а потом вдруг громко заплакала.
– Не нужно больше бояться, – сказал ей нежно Карральдо, снимая маску. Его лицо было таким же серым, как туман, и капли пота блестели у него на висках, а глаза были полны боли. Совершенно неожиданно без единого звука он упал на землю, к ее ногам. И Ария услышала, что она кричит, – она кричала, кричала…
– Перестань, Ария, перестань! – твердил ей Майк, обнимая ее. – Прошу тебя, перестань!
Она вся тряслась в его руках.
– Карральдо, – задыхалась она. – Что с ним?..
– Катер отвезет его в больницу, – ответил он. – Все будет хорошо.
– Я пошла встретиться с Орландо, – начала она рассказывать Майку, уткнувшись ему в грудь и судорожно всхлипывая. – Он ждал меня в церкви… Я уже слышала музыку… я уже почти была там… Я знала, что мне нужно только найти его, и все будет хорошо… я буду спасена…
Немного успокоив ее, Майк подошел к телу, все еще лежавшему на земле. Около него стояли люди Карральдо.
– Снимите с него капюшон и маску, – попросил он их тихо.
Ария словно оцепенела от ужаса, когда они медленно откинули капюшон, и из-под него появилась копна белокурых волос. А потом они сняли маску.
– Моя бедная Ария, – сказал мягко Майк. – Боюсь, что ты уже нашла Орландо.
ГЛАВА 64
Арии дали успокоительные таблетки, и она проспала до следующего полудня. Только поздно вечером – после того, как она ответила на вопросы полиции, – Майк наконец смог объяснить ей, что случилось вчера.
Она сидела в кровати и выглядела такой же бледной, как наволочки на ее подушках. На горле и руках были багровые синяки – там, где ее сдавили цепкие руки Орландо.
– Я не понимаю, – шептала она в отчаянии. – Я думала, что он любит меня. И я… я правда любила его.
– Ты любила того человека, которого видела в нем.
– Но почему Орландо хотел убить меня? – кричала она, внезапно заплакав от боли в душе.
– Боюсь, он обманывал тебя с самого начала, – грустно сказал Майк. – Он никогда не говорил тебе, что сам претендовал на наследство Поппи Мэллори.
Глаза потрясенной Арии встретились с его глазами.
– И ты должна благодарить Карральдо – это он узнал всю правду об Орландо, – добавил Майк. – Ему показалось подозрительным, что он ни словом не обмолвился о своих претензиях на наследство Поппи… Почему он не сказал об этом тебе? Или самому Карральдо? Тогда Карральдо захотел узнать о нем побольше. Оказалось, что все рассказы Орландо о том, что его выгоняли из школы за строптивость и независимое поведение, были просто ложью. Он оказался жестокой скотиной, ему доставляло наслаждение мучить других мальчиков. К тому времени, когда ему исполнилось четырнадцать лет, он уже пытался убить своего учителя, устроив пожар в его комнате! Учитель все узнал и рассказал его родителям. Дело замяли – с условием, что Орландо отправят на медицинское обследование. Психиатр сказал родителям Орландо, что за его красивой внешностью скрывался психопат, – и Орландо умело этим пользовался. Еще бы – он ведь был очень красив, кто мог заподозрить остальное! Родители Орландо отослали его в Италию не только учиться живописи, они хотели избавиться от него.
Карральдо очень боялся за тебя, Ария. И именно поэтому он увез тебя в Лос-Анджелес – подальше от опасности. Он выяснил, что в то время, когда Орландо якобы находился в Лондоне, на самом деле он оставался здесь и преследовал тебя – звуки шагов, человек в черном «пежо»…
Пока Орландо ничего не предпринимал, Карральдо не мог ничего сделать – его нельзя было ни в чем обвинить… В конце концов все, что он пока сделал сомнительного, – это просто скрыл от тебя свои претензии на наследство, и, я не сомневаюсь, если бы его спросили, почему он это сделал, он бы нашелся, что ответить.
Орландо добыл список вероятных наследников; совершенно ясно, что он считал претензии Лорен Хантер несущественными; еще он знал, что где-то должна быть дочь Поппи – так говорилось в завещании – а это значит, что или ты, или Галли происходите от этой таинственной дочери. Он совершенно справедливо полагал, что есть три серьезных конкурента – ты, Ария, Клаудиа и Пьерлуиджи Галли. Хотя Орландо верил – и совершенно справедливо, – что он сам является наследником Поппи, он все же опасался соперников. Ведь это означало раздел наследства. А Орландо хотел заполучить его целиком. Ему надоело положение шута в светском обществе, он хотел быть королем. И если бы он получил эти деньги – о-о… Тогда он, без сомнения, отомстил бы им всем за унижения и оскорбления, которые раньше ему приходилось проглатывать с улыбкой. А сколько их было за все эти годы!
Карральдо выяснил, что в Париже Орландо встречался с Клаудией за неделю до ее смерти, и потом она оставила на автоответчике для него сообщение, что едет на виллу Велата в Италии. Орландо тоже поехал туда, разумеется, тайно… И это именно он испортил тормоза машины Клаудии. Не ожидал только, что Пьерлуиджи тоже оказался там, а Орландо думал увидеть его не раньше, чем на похоронах Клаудии, после которых собирался «позаботиться» и о Пьерлуиджи тоже. Вместо этого Пьерлуиджи попал в тюрьму по обвинению в убийстве, и даже Орландо не смог бы до него добраться. К этому времени Орландо уже знал, что я занимаюсь историей Поппи, и решил выжидать, надеясь, что найдет способ избавиться от Пьерлуиджи позже, если это потребуется.
Когда Карральдо разобрался в происходящем, он использовал все свое влияние, чтобы вытащить Пьерлуиджи из тюрьмы – это стоило ему нескольких миллионов. Но он велел Галли «лечь на дно», понимая, как опасен Орландо. Конечно, Карральдо не стал бы тебе рассказывать об этом, Ария, но мне кажется, ты должна знать, что он лично помог Пьерлуиджи, дав ему несколько миллионов долларов – этого было более чем достаточно, чтобы спасти его идущую ко дну империю. Я догадываюсь, что Карральдо понял: Пьерлуиджи и так достаточно страдал, потеряв Клаудию, имя его запятнали, обвинив в убийстве… Карральдо догадался, что бизнес был единственной страстью в жизни Пьерлуиджи. Карральдо чуткий человек, Ария, он лучше, чем мы о нем думали. А ты знаешь, что Пьерлуиджи тоже был в палаццо Ринарди в тот вечер? И если бы Карральдо не застрелил Орландо, то это сделал бы он, – Пьерлуиджи. Он хотел отомстить за сестру, но Карральдо опередил его. Теперь ты понимаешь, Ария, лишь ты стояла между Орландо и его миллионами…
– Господи, это проклятие, – заплакала Ария. – Деньги Поппи – это проклятие!
– Это не так, Ария, – ответил тихо Майк. – Если бы Орландо был в здравом уме, ничего подобного не случилось бы… Несправедливо обвинять во всем Поппи. Почему бы мне не рассказать тебе все о ней, чтобы ты лучше поняла Орландо?
Ария покачала головой.
– Я не хочу больше ничего знать, – прошептала она. – Я просто очень жалею, что узнала его. А теперь из-за меня страдает Карральдо. Мама сказала, что у него был сердечный приступ. Он в больнице…
– Не нужно винить себя, Ария. Карральдо давно знал, что у него серьезная болезнь сердца… Это могло случиться в любой момент. Это было неизбежно.
Ария до боли сжала свои руки.
– Но Карральдо спас мне жизнь, а теперь из-за меня он умирает.
Она посмотрела на Майка глазами, полными слез.
– Я должна увидеть его! Майк, я хочу сказать ему спасибо!
– Не сегодня, Ария. Завтра, – пообещал он. – Теперь ты должна немного отдохнуть.
В больничной палате было тихо, слабо гудела аппаратура, и нервно пульсировала светящаяся линия на мониторе, регистрировавшая удары его сердца. Карральдо чувствовал, что оно бесконтрольно колотится у него в груди, и знал, что больше нет прока от маленьких пилюль из коробочки.
Закрыв глаза, он думал о своей жизни, гадая, был ли он прав, когда много лет назад принял решение и согласился стать приемным сыном Франко Мальвази. Что дало это ему, спрашивал он себя. Но он знал ответ. Богатства, которых он никогда не касался, но от которых не мог отмахнуться… Но Франко Мальвази дал ему образование; он превратил грубого дикого подростка в цивилизованного человека; Франко приобщил его ко всему, что знал о том, что любил больше всего на свете, и с этими знаниями Энтони добился успеха в этой жизни и понял, что можно было назвать своего рода счастьем. И он сделал себе состояние, которое теперь он оставляет Арии. Он уже сделал все, что мог, чтобы дело его отца не стало добычей его врагов, но он знал, что теперь уже слишком поздно для одного, от чего он теперь гарантирован, и по одной причине, – для женитьбы. Тем не менее, он был доволен, у Арии теперь всего будет достаточно для свободы. Она сможет следовать своим путем, как и ее отец Паоло.
Раньше, когда умер Франко, он думал, что был настолько умен, воображая, что, убивая своих врагов, мог купить свою свободу. И до некоторой степени он был прав. Ведь он не жил, как пленник, на этой проклятой вилле в Неаполе – как Франко. Он свободно летал по всему миру на мощных самолетах; он обедал с принцами, он был на равной ноге с людьми из высшего общества, с сильными мира сего, он был желанным гостем на любом самом блестящем приеме. И он по-прежнему спал со шлюхами в бедных кварталах – как будто оставался мелким воришкой на улицах Неаполя. Но, несмотря на грандиозный успех, никто не называл его своим другом. Он был пленником своего одиночества – словно никогда не выезжал за ворота той виллы, с ее вооруженной охраной и лающими собаками, потому что он знал, кем он был. И от этого ему никогда и никуда не убежать…
Только благодаря Паоло он узнал настоящую искреннюю дружбу и в знак благодарности хотел заботиться о его дочери. Он не ожидал только одного, что полюбит ее. Ария пленила его своей уязвимой, трепетной молодостью, и ему хотелось быть рядом с ней, наблюдать, как она превратится в прелестную женщину, которой – он знал – она станет. Он хотел защитить ее от жестокого мира броней своего богатства. Он знал, что долго не протянет – может быть, год или месяц – или даже неделю… кто знает? Сегодня он – жив, а завтра – нет… Все может окончиться быстро и просто… Но на эти быстротечные мгновения он хотел ее всем своим существом… Он знал, что это несправедливо; но также он знал и то, что его эгоизм обеспечит ей свободу.
Двойная ирония была в том, что девушка, которую он любил, влюбилась в правнука Франко Мальвази. Потому что, знай Франко, что у него был сын, – именно Орландо унаследовал бы его империю – не Карральдо. И он прожил бы жизнь обычного человека. Таковы превратности судьбы.
Она сидела в кровати и выглядела такой же бледной, как наволочки на ее подушках. На горле и руках были багровые синяки – там, где ее сдавили цепкие руки Орландо.
– Я не понимаю, – шептала она в отчаянии. – Я думала, что он любит меня. И я… я правда любила его.
– Ты любила того человека, которого видела в нем.
– Но почему Орландо хотел убить меня? – кричала она, внезапно заплакав от боли в душе.
– Боюсь, он обманывал тебя с самого начала, – грустно сказал Майк. – Он никогда не говорил тебе, что сам претендовал на наследство Поппи Мэллори.
Глаза потрясенной Арии встретились с его глазами.
– И ты должна благодарить Карральдо – это он узнал всю правду об Орландо, – добавил Майк. – Ему показалось подозрительным, что он ни словом не обмолвился о своих претензиях на наследство Поппи… Почему он не сказал об этом тебе? Или самому Карральдо? Тогда Карральдо захотел узнать о нем побольше. Оказалось, что все рассказы Орландо о том, что его выгоняли из школы за строптивость и независимое поведение, были просто ложью. Он оказался жестокой скотиной, ему доставляло наслаждение мучить других мальчиков. К тому времени, когда ему исполнилось четырнадцать лет, он уже пытался убить своего учителя, устроив пожар в его комнате! Учитель все узнал и рассказал его родителям. Дело замяли – с условием, что Орландо отправят на медицинское обследование. Психиатр сказал родителям Орландо, что за его красивой внешностью скрывался психопат, – и Орландо умело этим пользовался. Еще бы – он ведь был очень красив, кто мог заподозрить остальное! Родители Орландо отослали его в Италию не только учиться живописи, они хотели избавиться от него.
Карральдо очень боялся за тебя, Ария. И именно поэтому он увез тебя в Лос-Анджелес – подальше от опасности. Он выяснил, что в то время, когда Орландо якобы находился в Лондоне, на самом деле он оставался здесь и преследовал тебя – звуки шагов, человек в черном «пежо»…
Пока Орландо ничего не предпринимал, Карральдо не мог ничего сделать – его нельзя было ни в чем обвинить… В конце концов все, что он пока сделал сомнительного, – это просто скрыл от тебя свои претензии на наследство, и, я не сомневаюсь, если бы его спросили, почему он это сделал, он бы нашелся, что ответить.
Орландо добыл список вероятных наследников; совершенно ясно, что он считал претензии Лорен Хантер несущественными; еще он знал, что где-то должна быть дочь Поппи – так говорилось в завещании – а это значит, что или ты, или Галли происходите от этой таинственной дочери. Он совершенно справедливо полагал, что есть три серьезных конкурента – ты, Ария, Клаудиа и Пьерлуиджи Галли. Хотя Орландо верил – и совершенно справедливо, – что он сам является наследником Поппи, он все же опасался соперников. Ведь это означало раздел наследства. А Орландо хотел заполучить его целиком. Ему надоело положение шута в светском обществе, он хотел быть королем. И если бы он получил эти деньги – о-о… Тогда он, без сомнения, отомстил бы им всем за унижения и оскорбления, которые раньше ему приходилось проглатывать с улыбкой. А сколько их было за все эти годы!
Карральдо выяснил, что в Париже Орландо встречался с Клаудией за неделю до ее смерти, и потом она оставила на автоответчике для него сообщение, что едет на виллу Велата в Италии. Орландо тоже поехал туда, разумеется, тайно… И это именно он испортил тормоза машины Клаудии. Не ожидал только, что Пьерлуиджи тоже оказался там, а Орландо думал увидеть его не раньше, чем на похоронах Клаудии, после которых собирался «позаботиться» и о Пьерлуиджи тоже. Вместо этого Пьерлуиджи попал в тюрьму по обвинению в убийстве, и даже Орландо не смог бы до него добраться. К этому времени Орландо уже знал, что я занимаюсь историей Поппи, и решил выжидать, надеясь, что найдет способ избавиться от Пьерлуиджи позже, если это потребуется.
Когда Карральдо разобрался в происходящем, он использовал все свое влияние, чтобы вытащить Пьерлуиджи из тюрьмы – это стоило ему нескольких миллионов. Но он велел Галли «лечь на дно», понимая, как опасен Орландо. Конечно, Карральдо не стал бы тебе рассказывать об этом, Ария, но мне кажется, ты должна знать, что он лично помог Пьерлуиджи, дав ему несколько миллионов долларов – этого было более чем достаточно, чтобы спасти его идущую ко дну империю. Я догадываюсь, что Карральдо понял: Пьерлуиджи и так достаточно страдал, потеряв Клаудию, имя его запятнали, обвинив в убийстве… Карральдо догадался, что бизнес был единственной страстью в жизни Пьерлуиджи. Карральдо чуткий человек, Ария, он лучше, чем мы о нем думали. А ты знаешь, что Пьерлуиджи тоже был в палаццо Ринарди в тот вечер? И если бы Карральдо не застрелил Орландо, то это сделал бы он, – Пьерлуиджи. Он хотел отомстить за сестру, но Карральдо опередил его. Теперь ты понимаешь, Ария, лишь ты стояла между Орландо и его миллионами…
– Господи, это проклятие, – заплакала Ария. – Деньги Поппи – это проклятие!
– Это не так, Ария, – ответил тихо Майк. – Если бы Орландо был в здравом уме, ничего подобного не случилось бы… Несправедливо обвинять во всем Поппи. Почему бы мне не рассказать тебе все о ней, чтобы ты лучше поняла Орландо?
Ария покачала головой.
– Я не хочу больше ничего знать, – прошептала она. – Я просто очень жалею, что узнала его. А теперь из-за меня страдает Карральдо. Мама сказала, что у него был сердечный приступ. Он в больнице…
– Не нужно винить себя, Ария. Карральдо давно знал, что у него серьезная болезнь сердца… Это могло случиться в любой момент. Это было неизбежно.
Ария до боли сжала свои руки.
– Но Карральдо спас мне жизнь, а теперь из-за меня он умирает.
Она посмотрела на Майка глазами, полными слез.
– Я должна увидеть его! Майк, я хочу сказать ему спасибо!
– Не сегодня, Ария. Завтра, – пообещал он. – Теперь ты должна немного отдохнуть.
В больничной палате было тихо, слабо гудела аппаратура, и нервно пульсировала светящаяся линия на мониторе, регистрировавшая удары его сердца. Карральдо чувствовал, что оно бесконтрольно колотится у него в груди, и знал, что больше нет прока от маленьких пилюль из коробочки.
Закрыв глаза, он думал о своей жизни, гадая, был ли он прав, когда много лет назад принял решение и согласился стать приемным сыном Франко Мальвази. Что дало это ему, спрашивал он себя. Но он знал ответ. Богатства, которых он никогда не касался, но от которых не мог отмахнуться… Но Франко Мальвази дал ему образование; он превратил грубого дикого подростка в цивилизованного человека; Франко приобщил его ко всему, что знал о том, что любил больше всего на свете, и с этими знаниями Энтони добился успеха в этой жизни и понял, что можно было назвать своего рода счастьем. И он сделал себе состояние, которое теперь он оставляет Арии. Он уже сделал все, что мог, чтобы дело его отца не стало добычей его врагов, но он знал, что теперь уже слишком поздно для одного, от чего он теперь гарантирован, и по одной причине, – для женитьбы. Тем не менее, он был доволен, у Арии теперь всего будет достаточно для свободы. Она сможет следовать своим путем, как и ее отец Паоло.
Раньше, когда умер Франко, он думал, что был настолько умен, воображая, что, убивая своих врагов, мог купить свою свободу. И до некоторой степени он был прав. Ведь он не жил, как пленник, на этой проклятой вилле в Неаполе – как Франко. Он свободно летал по всему миру на мощных самолетах; он обедал с принцами, он был на равной ноге с людьми из высшего общества, с сильными мира сего, он был желанным гостем на любом самом блестящем приеме. И он по-прежнему спал со шлюхами в бедных кварталах – как будто оставался мелким воришкой на улицах Неаполя. Но, несмотря на грандиозный успех, никто не называл его своим другом. Он был пленником своего одиночества – словно никогда не выезжал за ворота той виллы, с ее вооруженной охраной и лающими собаками, потому что он знал, кем он был. И от этого ему никогда и никуда не убежать…
Только благодаря Паоло он узнал настоящую искреннюю дружбу и в знак благодарности хотел заботиться о его дочери. Он не ожидал только одного, что полюбит ее. Ария пленила его своей уязвимой, трепетной молодостью, и ему хотелось быть рядом с ней, наблюдать, как она превратится в прелестную женщину, которой – он знал – она станет. Он хотел защитить ее от жестокого мира броней своего богатства. Он знал, что долго не протянет – может быть, год или месяц – или даже неделю… кто знает? Сегодня он – жив, а завтра – нет… Все может окончиться быстро и просто… Но на эти быстротечные мгновения он хотел ее всем своим существом… Он знал, что это несправедливо; но также он знал и то, что его эгоизм обеспечит ей свободу.
Двойная ирония была в том, что девушка, которую он любил, влюбилась в правнука Франко Мальвази. Потому что, знай Франко, что у него был сын, – именно Орландо унаследовал бы его империю – не Карральдо. И он прожил бы жизнь обычного человека. Таковы превратности судьбы.