Страница:
Во-первых, сейф оказался пустым, а во-вторых хранилище было закрыто мощной противотранспортной магией, что обнаружилось лишь когда в зал толпой поперли злые полименты – их туда набилось как окурков в пепельнице заядлого курильщика, до упора! Вооруженные и агрессивные, того и гляди застрелят... Поднял руки мой хозяин, куда деваться-то? Сдался...
Доставили его в полиментовскую допросную и приступили штатные дознаватели к обстоятельному разговору: так и так, господин Обби Дрон, нам все про ваши замыслы известно, предупредил нас некий анонимный и бескорыстный информатор, спасибо ему за то; а теперь рассказывайте, куда бриллианты из сейфа спрятали. Выкладывайте правду и похищенные ценности заодно, вам же легче будет! А то перейдем от предварительного допроса к основному, мало не покажется.
Понял мой хозяин, что его крепко подставили... Стал объяснять, что к чему, да никто ему не верит; в линию связи дознаватели все же заглянули, однако не нашлось там никакого брачного объявления от гражданина Верного! Стерли уже, успели... а мой хозяин свое гнет – подставка, не того поймали!
Ладно, вызвали для опознания сотрудников банка, те в сомнении: вроде бы действительно наш казначей, Обби Дрон, а вроде бы и нет, голос как будто пониже, хотя, возможно, он простыл; тогда бывшую жену казначея пригласили, с которой казначей год тому назад развелся, кто ж как не она поможет запутанную ситуацию прояснить! Бывшая и прояснила: сразу же в Лысом Чмо дорогого муженька признала, с порога, даже разглядывать его особо не стала; тут же крик подняла, что он – мерзавец и негодяй, убить его мало, что сумасшедший он, вор, опасный псих, и так далее и тому подобное...
Смекнул мой хозяин, что дело крайне нечисто и пора что-то предпринимать, иначе будет вскоре и основной допрос, и подорванное здоровье, и Исправительный Мир, само собой, – место, где калеке жить трудно. Сказал наобум, чтобы время до основного допроса потянуть: «Эх, так и быть! Скажу я, где украденное добро лежит: оно у моей разведенной супруги спрятано», – разведенная супруга, как эти слова услыхала, сразу в обморок брякнулась. Она, поди, и предположить такого поворота событий не могла... Короче, устроили обыск в ее доме и нашли там бриллианты в мешочках... и настоящего Обби Дрона в подвале тоже нашли, прикопанного. Свежеубиенного.
Она, бывшая жена, хитромудрой женщиной была: давно уже искала по брачным объявлениям подходящего для себя супруга – богатого, знатного, а лучше всего принца-королевича какого, – да и нарвалась на портрет моего хозяина. И тут же придумала коварный план с подменой: уговорила Обби Дрона пойти на авантюру, мол, все одно другой за тебя отдуваться будет, а мы поделим камушки по совести, уедем кто куда и заживем припеваючи... а я на следствии подтвержу, что пойманный вор и есть главный казначей – он, конечно, упираться станет, но доказать ничего не сможет, слишком похож... чуть что и сумасшедшим объявить его можно, свихнувшимся на почве нервного потрясения и угрызений совести.
В четверг вечером Обби Дрон украл и вынес бриллианты, а его подельница от имени «Верного» написала письмо технику линии связи с просьбой убрать брачное объявление, так как он, Верный, уже нашел свое счастье; в пятницу утром бывшая жена подкараулила у банка моего хозяина, убедилась, что все идет по плану и сообщила о краже дежурному полименту по горячей линии связи; ближе к полудню жена отравила незадачливого Обби Дрона – делить бриллианты по совести, вот еще! – быстренько его похоронила и пошла на опознание, где неожиданно засыпалась.
Но открывшаяся правда все равно не спасла моего хозяина от Исправительного Мира: отправили его туда за незаконное проникновение в королевский банк с попыткой взлома и хищения... Старые грешки ему на суде тоже припомнили, потому общий срок наказания у Лысого Чмо вышел приличный!
– Ну и что дальше? Мораль какая? – Семен поглядел на Олию и Хайка: те сосредоточенно смотрели в шар предсказаний, о чем-то тихо переговариваясь между собой, и вид у них был обеспокоенный – что-то они все же в линиях связи нашли, но вряд ли найденное относилось к фиолетовому богу, иначе бы Семена немедля окликнули...
– Мораль? – медальон задумался. – Есть мораль! Жену покойного Обби Дрона тоже в Исправительный Мир сослали, навечно. И там она с разрешения начальницы женского поселения вышла замуж за Лысого Чмо, родила ему сына и жили они долго и почти счастливо: после того, как у моего хозяина закончился срок наказания, он остался в Исправительном Мире вольнонаемным работником. А меня передал сыну, когда тот подрос; иногда сынуля специально попадался полиментам на незначительных преступлениях и отправлялся ненадолго проведать мамку и папку, потому что обычным путем попасть в Исправительный Мир невозможно, он для транспортной магии закрыт наглухо. Почти закрыт.
Так Лысый Чмо добился своей цели: он хотел жениться и женился! Хотя и не на даме с приданым, – Мар хихикнул. – И не со связями.
– Оно, конечно, верно, – Семену надоело лежать, он сел, отряхнул с куртки прилипшие травинки. – Но лучше быть холостым и на воле, чем женатым и в Исправительном Мире. Я так думаю.
– Кому как, – загадочно сказал медальон. – Не могу не вспомнить по этому поводу другой случай, когда...
– Симеон! – крикнул Хайк, – иди сюда! Любопытные новости есть.
– Иду, – Семен встал. – Час воспоминаний закончен, Мар. Пора делами заняться, – и пошел к Хайку, узнавать любопытные новости.
Глава 9
Доставили его в полиментовскую допросную и приступили штатные дознаватели к обстоятельному разговору: так и так, господин Обби Дрон, нам все про ваши замыслы известно, предупредил нас некий анонимный и бескорыстный информатор, спасибо ему за то; а теперь рассказывайте, куда бриллианты из сейфа спрятали. Выкладывайте правду и похищенные ценности заодно, вам же легче будет! А то перейдем от предварительного допроса к основному, мало не покажется.
Понял мой хозяин, что его крепко подставили... Стал объяснять, что к чему, да никто ему не верит; в линию связи дознаватели все же заглянули, однако не нашлось там никакого брачного объявления от гражданина Верного! Стерли уже, успели... а мой хозяин свое гнет – подставка, не того поймали!
Ладно, вызвали для опознания сотрудников банка, те в сомнении: вроде бы действительно наш казначей, Обби Дрон, а вроде бы и нет, голос как будто пониже, хотя, возможно, он простыл; тогда бывшую жену казначея пригласили, с которой казначей год тому назад развелся, кто ж как не она поможет запутанную ситуацию прояснить! Бывшая и прояснила: сразу же в Лысом Чмо дорогого муженька признала, с порога, даже разглядывать его особо не стала; тут же крик подняла, что он – мерзавец и негодяй, убить его мало, что сумасшедший он, вор, опасный псих, и так далее и тому подобное...
Смекнул мой хозяин, что дело крайне нечисто и пора что-то предпринимать, иначе будет вскоре и основной допрос, и подорванное здоровье, и Исправительный Мир, само собой, – место, где калеке жить трудно. Сказал наобум, чтобы время до основного допроса потянуть: «Эх, так и быть! Скажу я, где украденное добро лежит: оно у моей разведенной супруги спрятано», – разведенная супруга, как эти слова услыхала, сразу в обморок брякнулась. Она, поди, и предположить такого поворота событий не могла... Короче, устроили обыск в ее доме и нашли там бриллианты в мешочках... и настоящего Обби Дрона в подвале тоже нашли, прикопанного. Свежеубиенного.
Она, бывшая жена, хитромудрой женщиной была: давно уже искала по брачным объявлениям подходящего для себя супруга – богатого, знатного, а лучше всего принца-королевича какого, – да и нарвалась на портрет моего хозяина. И тут же придумала коварный план с подменой: уговорила Обби Дрона пойти на авантюру, мол, все одно другой за тебя отдуваться будет, а мы поделим камушки по совести, уедем кто куда и заживем припеваючи... а я на следствии подтвержу, что пойманный вор и есть главный казначей – он, конечно, упираться станет, но доказать ничего не сможет, слишком похож... чуть что и сумасшедшим объявить его можно, свихнувшимся на почве нервного потрясения и угрызений совести.
В четверг вечером Обби Дрон украл и вынес бриллианты, а его подельница от имени «Верного» написала письмо технику линии связи с просьбой убрать брачное объявление, так как он, Верный, уже нашел свое счастье; в пятницу утром бывшая жена подкараулила у банка моего хозяина, убедилась, что все идет по плану и сообщила о краже дежурному полименту по горячей линии связи; ближе к полудню жена отравила незадачливого Обби Дрона – делить бриллианты по совести, вот еще! – быстренько его похоронила и пошла на опознание, где неожиданно засыпалась.
Но открывшаяся правда все равно не спасла моего хозяина от Исправительного Мира: отправили его туда за незаконное проникновение в королевский банк с попыткой взлома и хищения... Старые грешки ему на суде тоже припомнили, потому общий срок наказания у Лысого Чмо вышел приличный!
– Ну и что дальше? Мораль какая? – Семен поглядел на Олию и Хайка: те сосредоточенно смотрели в шар предсказаний, о чем-то тихо переговариваясь между собой, и вид у них был обеспокоенный – что-то они все же в линиях связи нашли, но вряд ли найденное относилось к фиолетовому богу, иначе бы Семена немедля окликнули...
– Мораль? – медальон задумался. – Есть мораль! Жену покойного Обби Дрона тоже в Исправительный Мир сослали, навечно. И там она с разрешения начальницы женского поселения вышла замуж за Лысого Чмо, родила ему сына и жили они долго и почти счастливо: после того, как у моего хозяина закончился срок наказания, он остался в Исправительном Мире вольнонаемным работником. А меня передал сыну, когда тот подрос; иногда сынуля специально попадался полиментам на незначительных преступлениях и отправлялся ненадолго проведать мамку и папку, потому что обычным путем попасть в Исправительный Мир невозможно, он для транспортной магии закрыт наглухо. Почти закрыт.
Так Лысый Чмо добился своей цели: он хотел жениться и женился! Хотя и не на даме с приданым, – Мар хихикнул. – И не со связями.
– Оно, конечно, верно, – Семену надоело лежать, он сел, отряхнул с куртки прилипшие травинки. – Но лучше быть холостым и на воле, чем женатым и в Исправительном Мире. Я так думаю.
– Кому как, – загадочно сказал медальон. – Не могу не вспомнить по этому поводу другой случай, когда...
– Симеон! – крикнул Хайк, – иди сюда! Любопытные новости есть.
– Иду, – Семен встал. – Час воспоминаний закончен, Мар. Пора делами заняться, – и пошел к Хайку, узнавать любопытные новости.
Глава 9
Самый Любопытный Из Миров Перекрестка
– И что у нас? – Семен остановился возле Хайка, с интересом заглянул в шар предсказаний на его ладони: в дымке шара проглядывалось нечто неопределенное, вроде объемной черной кляксы-медузы; медуза быстро таяла.
– Клякса какая-то, – сообщил Семен. – Это и есть ваша новость?
– Остаточный эффект дохлого сторожевого заклинания, – пояснил Хайк, передавая шар Олии. – Оно хотело убить наш шар, но мы успели раньше.
– Ну вы даете, – с уважением сказал Семен, – хакеры какие-то, а не спецы по магическим линиям связи. И где ж вы на него нарвались, на то сторожевое заклинание? Неужели фиолетовый бог постарался?
– Нет, – Олия бережно уложила шар в сумку. – Хотя бога мы нашли! Вернее, Хайк нашел, а я после в одну линию заглянула, там-то и нарвалась...
– Давайте подробнее и с самого начала, – потребовал Семен. – А то чего важное забудете сказать, я сделаю неверный вывод и мы дружно пойдем не туда, куда надо, и не сделаем того, что нужно! Отчего случится катаклизм в мироздании и оно, мироздание, окончательно разбежится в разные стороны, а после начнется вселенский хаос и человечество бесследно потеряется в складках времени-пространства, то есть погибнет. Без единого шанса на возрождение.
– Эк загнул! – восхищенно признал Мар. – Ты, Семен, когда такие перлы в массы несешь, неси их помедленней – а то я смысла понимать не успеваю! Ты что-то насчет клизмы говорил... Причем тут клизма?
– Пошутил я, – поторопился успокоить друзей Семен, видя их вытянувшиеся лица. – Поумничать захотелось не вовремя. Итак, давайте, – Семен кивнул Хайку.
– Мир этот необитаем, – начал черепаховый боец, – то есть всякие звери, рыбы и насекомые здесь имеются, как же без них-то в живом Мире! Но людей нету. Есть только один человек, он находится там, – Хайк махнул рукой вдоль горы-бугра. – Точно не знаю где, но направление известно! Он сейчас возле озерца сидит, под пальмами, на воду смотрит.
– В фиолетовых одеждах? – уточнил Семен. – Медитирует?
– Голый, в набедренной повязке, – ответил Хайк. – Но в фиолетовой. А насчет медитации... Вроде того, да. Можно сказать и так, оно по смыслу схоже.
– Не понял, – Семен настороженно уставился на Хайка. – Как это – вроде того?
– Травку он курит, – пояснил черепаховый боец. – Особую, от которой из реальности в мир грез уходишь. Травка, кстати, не вредная, курить можно без особых последствий для души и тела... Если, конечно, в меру употреблять.
– Ох ты, – помрачнел Семен. – Бог-наркоман, этого еще не хватало... А ты ничего не путаешь?
– Не путаю, – заверил Семена Хайк. – Уж я-то в травках разбираюсь! По цвету и виду – она самая. Соответствует!
– Мда, – Семен вздохнул. – Найти его сложно будет? Далеко это отсюда?
– Насколько далеко – не знаю, – Хайк пожал плечами. – Мне лишь направление известно... Найдем, не беспокойся! Я в шар регулярно заглядывать буду, чтобы с курса не сбиться.
– Возможно, придется идти долго, – Семен посмотрел на небо: звездный венок сползал к горизонту, к морю. – За день можем не успеть, даже при здешних пешеходных чудесах по сокращению расстояний.
– А если с помощью моей транспортной магии? – сходу предложил медальон. – Я типа скачками буду ее использовать, помаленьку... авось повезет и мы быстренько найдем то озерцо?
– Нет, – Семен отрицательно помотал головой. – Твой вариант, Мар, не годится. Во-первых, ты не сможешь выдержать направления...
– Ну почему же? – возмутился медальон. – Это же элементарно! Я ставлю здесь еще одну метку, как у моря, после мы идем куда подальше, я ставлю по пути третью и, уже ориентируясь по тем своим трем меткам, смогу почти точно, как по линейке...
– Во-вторых, – продолжил Семен, – где гарантия, что при таких скачках нас не занесет в совершенно другой Мир? Ты же сам знаешь, что сейчас творится с той транспортной магией! Нет, рисковать нельзя – поди вернись, ежели что! Опять по всяким Мирам блуждать придется, время зря терять... Пешком, только пешком!
– Я не против, – согласился Мар. – Не мне ж ногами топать! Опять же полезная экономия транспортного заклинания и физическая разминка для народа. И поешь ты походно-строевые песни классно, заслушаться можно, сплошное удовольствие! Единственно, крайне громко и немузыкально поешь, – укоризненно сказал медальон. – Не задушевно.
– Критика не принимается, – твердо заявил Семен. – Сам подумай, откуда может взяться задушевность в строевых песнях? – Семен усмехнулся. – Так, дальше у нас что? А, линия связи со сторожевым заклинанием, да-да... И что в той линии интересного было? – он посмотрел на Олию.
– Там, Симеон, и нашлась потрясающая новость, – Олии не терпелось рассказать ему о главном, она еле дождалась, пока Симеон закончит разговаривать с медальоном. – Хайк научил меня входить через шар предсказаний в информационные линии и я сначала прошлась по известным мне тайным адресам, где сообщают достоверную информацию, а не разрешенные имперской цензурой новости: правда ужасна! Разбегание Миров отмечено повсеместно, транспортная магия во многих Мирах уже вообще не действует, особенно в удаленных от центра Империи... вернее, магия-то действует по-прежнему, но попасть в отдаленные Миры из центра и наоборот теперь практически невозможно! Даже используя особо мощные военные заклинания... Но это еще не все, Симеон!
Правительства разных Миров обратились через закрытые линии связи напрямую к Императору, в Мир Перекрестка, с вопросом о сути происходящего, но, не получив никакого ответа, решили воспользоваться платными услугами чужих, чтобы добраться до Мира Перекрестка на прыгалках... Так вот: чужих нету! Ни альф, ни бет, ни прыгалок – словно их никогда и не было. Они исчезли из всех Миров одновременно, представляешь?! И на связь тоже никто из чужих не выходит...
– Да-да, – Семен нахмурился, припоминая. – Ты, Хайк, говорил когда-то, что у них эпидемия вроде бы началась, что чужих все меньше и меньше становится... Забыл вам тогда сказать, что ту эпидемию устроил им я, побывав в их главном Икс-Мире! Чужих там Хозяевами величали, а железная планета-база называлась Миром Равновесия. Отвлекся на что-то и забыл... Ну, позже расскажу, вы мне напомните только, – у Олии округлились глаза, ей хотелось немедленно узнать, что натворил в главном Мире Хозяев-чужих непредсказуемый Симеон... но надо было вначале сообщить еще кое-что важное, а уж после и расспрашивать.
– Тогда мы рискнули заглянуть в закрытую, секретную линию Императора. – Олия похлопала ладонью по сумке с шаром. – Обнаглели, наверное, но у нас все так хорошо получалось! Обошли кучу сторожевых заклинаний и в итоге наткнулись на донесение от главы имперской разведки Императору, лично... м-м... дословно текст не помню, но смысл вот какой: чужие, оказывается, затеяли междоусобную войну! И развернули такие боевые действия, что им вскоре стало не до захвата Миров... ни до чего не стало! Почему началась война, из-за чего – в донесении не написано.
Но самым невероятным в том сообщении было то, что во время тех боевых действий кто-то применил мощнейшее первичное заклинание, уничтожившее чужих как вид... Наверное, одна из воюющих сторон хотела прихлопнуть другую при помощи колдовства, но так как опыта работы с магией, тем более первичной, ни у кого из чужих нету, то и шарахнули по всем, и по своим тоже!
После этого и началось разбегание Миров... Ничего себе совпаденьеце, да? – Олия рассмеялась. – А когда мы стали выходить из секретной Императорской линии, нас засекли: там хитрое заклинание оказалось, особое, как раз на случай непрошеных гостей – впускать-то оно впускает, в отличии от других сторожей, но если пароль при входе в ту секретную линию назван не был, то при уходе заклинание вцепляется в тебя мертвой хваткой: поднимает тревогу и заодно убивает устройство, с помощью которого ты влез в запретное место... У меня опыта защиты от подобных заклинаний маловато, но Хайк сделал все как надо, – Олия ласково потрепала Хайка по плечу и у Семена вдруг непонятно отчего защемило сердце.
– Можешь не беспокоиться, Симеон, – подтвердил Хайк. – Нас не найдут, я гарантирую! Да и захотели бы найти, ничего у них не получится, с нынешней-то транспортной чехардой... – внезапно, заметив как изменилось лицо Семена, Хайк замолчал, нахмурился соображая, после отодвинулся от Олии, присел на корточки и, буркнув:
– Надо бы ревизию в сумке навести, – занялся содержимым своей поклажи.
Олия, казалось, ничего не заметила, не обратила внимания на возникшую заминку:
– И что мне интересно: откуда чужие могли взять убойные первичные заклинания? Все древние книги с подобным опасным волшебством, насколько я знаю, давным-давно сожжены, да и магией чужие принципиально не пользуются...
– Сожжены, да не все, – Семен смотрел, как Хайк бесцельно роется в сумке и на душе у него отчего-то стало неуютно, тоскливо. Словно он друга чем-то незаслуженно обидел.
– Хайк, бросай вещи туда-сюда перекладывать, ну их! Пошли лучше кофейку выпьем, с коньячком, по чуть-чуть. Будешь? – Семен присел на корточки рядом с Хайком. Черепаховый боец грустно улыбнулся Семену, оглянулся на Олию – та как раз отошла в сторону, заинтересовалась пролетающей мимо красивой бабочкой, пурпурной, шестикрылой, – и тихо сказал:
– Симеон, ты не думай ничего такого... Я... Олия ко мне относится как к товарищу, не более! Понимаешь? Не жди от меня подлостей, ладно?
– А я ничего и не думал, – рассмеялся Семен, дружески хлопнул черепахового бойца по спине и встал. – Кофе на дорожку выпьем или как?
– Можно, – Хайк поднялся, повесил сумку на плечо. – Только без коньяка, не люблю я коньяк...
– Мар, сделай нам кофейку, в трех экземплярах, – Семен щелкнул пальцами, – холодного, глясе. Сможешь? – Настроение у Семена было замечательное, хотелось отчудить что-нибудь эдакое, необычное:
– И – музыку. Обязательно – хорошую музыку! Есть у тебя чего хорошего-то?
– Пошукаем, – серьезно ответил Мар. – Почему бы и нет?
После они сидели и долго пили холодный кофе с кусочками сливочного мороженого, наблюдая, как тонет в неспокойном море звездный венок – солнце за солнцем; как по небу пролетают, подгоняемые вечерним теплым ветром, прозрачные замки и дворцы, принесло их откуда-то; как восходит неправильная многоугольная луна, громадная, белая, куда как больше похожая на семигранную гайку, чем на круг – и все это время над равниной звучала музыка. Играл, судя по всему, симфонический оркестр, великолепно играл! А еще пели двое, он и она. О чем они пели, Семен не знал, потому что песни исполнялись на незнакомом языке, но, судя по мелодии – о любви. О чем же еще могут петь двое под столь дивную музыку?
Луна поднялась в небо; кофе больше не хотелось никому, напились вдоволь; закончился и необычный концерт – пора было двигаться в путь. Семен посмотрел по сторонам: луна светила настолько ярко, что, казалось, в Чокнутый Мир вовсе и не ночь пришла, а случился рядовой пасмурный день. Краски лишь поблекли, да и то не сильно.
– Пошли, что ли, – сказал Семен, вставая. – Идти вполне можно, не заблудимся, – они зашагали в указанном Хайком направлении.
– Симеон, а что это за музыка была? – поинтересовалась Олия, – красивая... а как твой медальон ухитрился ее сохранить?
– О! – Мар обрадовался возможности потрепаться, – последняя новинка магоискусства от умельцев из Соснового Мира! Музыкальное консервирование называется... Ну, не очень-то последняя: все же двести лет прошло с тех пор, как я те песни в Мире Перекрестка слышал и консервировал... Мой тогдашний хозяин был жутким меломаном: он перед каждым серьезным грабежом всегда ходил на какой-нибудь концерт, душой просветлялся. Заодно и музыку консервировал – чтобы, ежели в Исправительный Мир попадет, было не так скучно... – Семен пересказывал то, что ему говорил Мар, иногда при этом вставляя в пересказ и свои комментарии, от которых Олия хохотала, а Хайк сдержанно улыбался.
Незаметно разговор пошел о музыке вообще и Семен предложил спеть походную песню, но Олия не захотела – ночь была слишком тиха, зачем привлекать к себе лишнее внимание? Может, здесь кроме летающих дворцов еще и летающие чудища существуют, с тонким слухом... Зачем рисковать зря? Семен подумал и согласился: чудища с тонким слухом действительно могут оказаться куда как опаснее некоторых музыкальных критиков, которым не нравится его пение – Мар покряхтел, но возмущаться не стал.
А чуть позже Олия вспомнила слова Симеона о невесть как сохранившейся книге первичных заклинаний. И об эпидемии, устроенной вором-Симеоном в Икс-Мире тоже вспомнила: Семен охотно взялся поведать о своих приключениях. О том, как он очутился в Хранилище, как подобрал Мара и что из этого вышло... Как он, Симеон, нашел книгу первичных заклинаний, а спустя несколько Миров познакомился с Хайком, с Яной; о Слимпе великом и бородатом тоже рассказал – впрочем, Хайк эти похождения знал не хуже друга Симеона, порой даже поправлял его, ловя на неточностях.
Когда Семен перешел к повествованию о том, как он искал подарок для королевы Яны, примолк и Хайк: многое из того, о чем говорил Семен, было новостью и для него. Например то, что друг Симеон – самый натуральный слимпер, помощник верховного жреца! Пусть и бывший помощник, но все же.
Рассказ о том, как Семен по заданию Кардинала искал самого Кардинала, вызвал у Хайка негодование: почему Симеон не взял его, черепахового бойца, с собой в тот проклятый Икс-Мир? Он, Хайк, наверняка пригодился бы Симеону! Олия же всерьез расстроилось – ей было жалко людей с насильно стертой памятью, и успокоилась она лишь когда узнала, что практически все люди из Икс-Мира спасены и вылечены; дослушав рассказ, они оба – и Хайк, и Олия – сошлись на том, что Симеон правильно сделал, взорвав пентаграмму-матку двутелов да и самих главарей-чужих заодно...
Вот так, за разговорами, они шли, шли, пока не пришли к пустыне.
Оплавленная гора была хоть высокая и длинная, но не бесконечная – постепенно сойдя на нет, она сменилась бескрайней пустыней: серые барханы тянулись насколько хватало глаз. Над барханами висела неправильная луна, заливая унылый пейзаж бестеневым светом; где-то далеко выл одинокий шакал, тоскливо и безнадежно.
– Хайк, доставай-ка шар, – Семен внимательно оглядел барханы. – Будем направление уточнять. Уточним и пойдем... эх, не люблю я по сухому песку ходить! Ноги вязнут да и вообще, – он протер глаза, – вот, уже и пыли надуло. Непростое оно дело, богов искать... Утомительное.
– Нам – туда, – махнул рукой Хайк, заглянув в шар предсказаний, – во-он туда, – Семен посмотрел в том направлении: песок да песок, никаких ориентиров.
– Надо почаще в шар заглядывать, – решил Семен, – а то будем ходить-блуждать до потери интереса к реальности, – и зашагал по песку.
...Рассвет застал их в пути: как Семен и предполагал, идти по барханам оказалось трудно. Мало того, пару раз они уходили в сторону от маршрута и приходилось делать приличный крюк, чтобы вернуться на прежний курс; один раз сделали привал, позавтракали и немного вздремнули. И пошли дальше.
Солнца всплывали одно за другим, поднимаясь над серой пустыней и превращая ее в золотую, горячую; когда над горизонтом встала солнечная дуга, половинка звездного венка, Семен увидел под ней оазис: редкие зеленые пальмы вокруг синего озерца и лежащую на берегу человеческую фигурку.
– Ребята! – Семен остановился, подбоченился и торжественно указал рукой на озерцо, – вон там нас ждут несметные богатства! Вперед! Мы станем купаться в деньгах и швырять их в море, – утопая по щиколотки в песке и кляня усталость, он тем не менее довольно бодро потопал к оазису.
– Ты с ума сошел! – ахнул Мар, – кто ж в море деньги швыряет, ты что?! Разорение, сплошное разорение... И где ты вообще море увидел, где? Ой, Семен, не нравится мне твое поведение, подозрительное оно! Наверное, солнцами голову напекло, экая она у тебя нежная... А вроде бы еще не очень-то и жарко, – медальон не на шутку встревожился. Впрочем, Олия с Хайком тоже не поняли опрометчивого заявления о несметных богатствах и пришлось Семену на ходу рассказывать им «Остров сокровищ», что помнил, то и рассказал; лучше всего, разумеется, Семену запомнилась лихая пиратская песня.
Потому-то к озерцу они подошли, во всю горланя: «Йо-хо-хо и бутылка рому!»; больше всех надрывался Мар, хотя никто его, кроме Семена, слышать не мог: от такого шума только глухой не проснулся бы! Но фиолетовый бог, как его окрестил Семен, спал в теньке под пальмой крепко-крепко и разбудить его мог разве что проливной дождь с градом. Которого здесь не могло быть по определению.
Семен остановился возле спящего, присел на корточки: молодой бог в набедренной повязке лежал сложив руки на груди и улыбался – видимо, ему снился хороший сон; рядом валялись курительная трубочка и полупустой кисет. Просыпаться бог не хотел ни в какую, понапрасну Семен окликал и тормошил его, все бестолку!
– Давай водой окатим, – предложил Хайк. – Я порой вот так же отключался, после травки, меня водой и будили. Грубо, но действенно!
– Именно что грубо, – Семен встал. – Бог, как-никак, не алкаш подзаборный! Деликатнее надо.
– Верно, – согласился Мар, – не надо водой, ты оплеух ему навешай, хрена миндальничаешь! Проснется как миленький, куда денется... Но деликатно навешивай, в самом деле, а то очнется и станет бузить, метать громы-молнии и наказывать всех подряд.
– Советничек, – сказал Семен. – Дипломат. Олия, возьми-ка из сумки стакан и набери воды: сейчас мы нашего гражданина чародея от нездорового сна лечить будем, – пока Олия ходила к озерцу, Семен и Хайк усадили бога, чтобы тот не захлебнулся; придерживая его за плечи, Семен влил ему в рот лечебной воды. Эффект превзошел все ожидания: гражданин чародей тут же открыл глаза, вскочил на ноги и, трусцой подбежав к озерцу, немедленно упал в него лицом вниз, где и затих; возле ушей у бога забулькали крупные пузыри.
– Возможно, у настоящих богов принято именно так умываться, – с сомнением сказал Мар, – э-э... радикально. Случись подобное с обычным человеком, то я решил бы, что он тонет. Вернее, топится на мелководье.
– Хайк! – Семен бросился к тонущему богу, – помогай! – вдвоем они оттащили несостоявшегося утопленника подальше от воды; молодой бог вяло отбрыкивался, обзывая всех «мороками запредельными» и требуя, чтобы никто из снорожденныхне вмешивался в его личную жизнь – похоже, он еще не вполне пришел в себя и путал сон с явью; Хайк держал бога сзади мертвой хваткой, не давая ему махать руками. И не знал, что делать дальше.
– Эк все запущенно-то, – Семен выплеснул остатки воды из стакана. – Мар, коньяку мне! Вот, молодец, – Семен раскупорил появившуюся бутылку, налил в стакан на треть и силком влил коньяк в рот молодому богу. Тот хотел было выплюнуть, но передумал и проглотил – взгляд у него прояснился.
– Полегчало, маг-чародей? – заботливо спросил Семен. – Ты не стесняйся, говори! Могу еще налить, хочешь?
– Хочу, – прислушавшись к собственным ощущениям, ответил бог. – Первый раз встречаю настолько вещественных мороков... и не рассыпаются, и коньяком угощают. Забавно, – он подумал, добавил утвердительно, – очень забавно! Почему бы и не воспользоваться моментом? – Хайк отпустил бога, тот сел на песок, налил себе еще коньяку, полстакана, выпил залпом.
– Симеон, он сейчас опьянеет! – встревожено предупредила Олия, – по такой-то жаре!
– Вряд ли, – Семен присел напротив бога. – Из этого стакана – вряд ли! Проверено, – Семен превратил свою одежду в легкую рубашку и шорты, более подходящие к жаркому дню; Олия и Хайк сели рядом.
Маг-чародей никак не отнесся к смене одежды Семена, да и не заметил он того – молодой бог смотрел куда-то вдаль, напрочь позабыв о своих гостях.
– Клякса какая-то, – сообщил Семен. – Это и есть ваша новость?
– Остаточный эффект дохлого сторожевого заклинания, – пояснил Хайк, передавая шар Олии. – Оно хотело убить наш шар, но мы успели раньше.
– Ну вы даете, – с уважением сказал Семен, – хакеры какие-то, а не спецы по магическим линиям связи. И где ж вы на него нарвались, на то сторожевое заклинание? Неужели фиолетовый бог постарался?
– Нет, – Олия бережно уложила шар в сумку. – Хотя бога мы нашли! Вернее, Хайк нашел, а я после в одну линию заглянула, там-то и нарвалась...
– Давайте подробнее и с самого начала, – потребовал Семен. – А то чего важное забудете сказать, я сделаю неверный вывод и мы дружно пойдем не туда, куда надо, и не сделаем того, что нужно! Отчего случится катаклизм в мироздании и оно, мироздание, окончательно разбежится в разные стороны, а после начнется вселенский хаос и человечество бесследно потеряется в складках времени-пространства, то есть погибнет. Без единого шанса на возрождение.
– Эк загнул! – восхищенно признал Мар. – Ты, Семен, когда такие перлы в массы несешь, неси их помедленней – а то я смысла понимать не успеваю! Ты что-то насчет клизмы говорил... Причем тут клизма?
– Пошутил я, – поторопился успокоить друзей Семен, видя их вытянувшиеся лица. – Поумничать захотелось не вовремя. Итак, давайте, – Семен кивнул Хайку.
– Мир этот необитаем, – начал черепаховый боец, – то есть всякие звери, рыбы и насекомые здесь имеются, как же без них-то в живом Мире! Но людей нету. Есть только один человек, он находится там, – Хайк махнул рукой вдоль горы-бугра. – Точно не знаю где, но направление известно! Он сейчас возле озерца сидит, под пальмами, на воду смотрит.
– В фиолетовых одеждах? – уточнил Семен. – Медитирует?
– Голый, в набедренной повязке, – ответил Хайк. – Но в фиолетовой. А насчет медитации... Вроде того, да. Можно сказать и так, оно по смыслу схоже.
– Не понял, – Семен настороженно уставился на Хайка. – Как это – вроде того?
– Травку он курит, – пояснил черепаховый боец. – Особую, от которой из реальности в мир грез уходишь. Травка, кстати, не вредная, курить можно без особых последствий для души и тела... Если, конечно, в меру употреблять.
– Ох ты, – помрачнел Семен. – Бог-наркоман, этого еще не хватало... А ты ничего не путаешь?
– Не путаю, – заверил Семена Хайк. – Уж я-то в травках разбираюсь! По цвету и виду – она самая. Соответствует!
– Мда, – Семен вздохнул. – Найти его сложно будет? Далеко это отсюда?
– Насколько далеко – не знаю, – Хайк пожал плечами. – Мне лишь направление известно... Найдем, не беспокойся! Я в шар регулярно заглядывать буду, чтобы с курса не сбиться.
– Возможно, придется идти долго, – Семен посмотрел на небо: звездный венок сползал к горизонту, к морю. – За день можем не успеть, даже при здешних пешеходных чудесах по сокращению расстояний.
– А если с помощью моей транспортной магии? – сходу предложил медальон. – Я типа скачками буду ее использовать, помаленьку... авось повезет и мы быстренько найдем то озерцо?
– Нет, – Семен отрицательно помотал головой. – Твой вариант, Мар, не годится. Во-первых, ты не сможешь выдержать направления...
– Ну почему же? – возмутился медальон. – Это же элементарно! Я ставлю здесь еще одну метку, как у моря, после мы идем куда подальше, я ставлю по пути третью и, уже ориентируясь по тем своим трем меткам, смогу почти точно, как по линейке...
– Во-вторых, – продолжил Семен, – где гарантия, что при таких скачках нас не занесет в совершенно другой Мир? Ты же сам знаешь, что сейчас творится с той транспортной магией! Нет, рисковать нельзя – поди вернись, ежели что! Опять по всяким Мирам блуждать придется, время зря терять... Пешком, только пешком!
– Я не против, – согласился Мар. – Не мне ж ногами топать! Опять же полезная экономия транспортного заклинания и физическая разминка для народа. И поешь ты походно-строевые песни классно, заслушаться можно, сплошное удовольствие! Единственно, крайне громко и немузыкально поешь, – укоризненно сказал медальон. – Не задушевно.
– Критика не принимается, – твердо заявил Семен. – Сам подумай, откуда может взяться задушевность в строевых песнях? – Семен усмехнулся. – Так, дальше у нас что? А, линия связи со сторожевым заклинанием, да-да... И что в той линии интересного было? – он посмотрел на Олию.
– Там, Симеон, и нашлась потрясающая новость, – Олии не терпелось рассказать ему о главном, она еле дождалась, пока Симеон закончит разговаривать с медальоном. – Хайк научил меня входить через шар предсказаний в информационные линии и я сначала прошлась по известным мне тайным адресам, где сообщают достоверную информацию, а не разрешенные имперской цензурой новости: правда ужасна! Разбегание Миров отмечено повсеместно, транспортная магия во многих Мирах уже вообще не действует, особенно в удаленных от центра Империи... вернее, магия-то действует по-прежнему, но попасть в отдаленные Миры из центра и наоборот теперь практически невозможно! Даже используя особо мощные военные заклинания... Но это еще не все, Симеон!
Правительства разных Миров обратились через закрытые линии связи напрямую к Императору, в Мир Перекрестка, с вопросом о сути происходящего, но, не получив никакого ответа, решили воспользоваться платными услугами чужих, чтобы добраться до Мира Перекрестка на прыгалках... Так вот: чужих нету! Ни альф, ни бет, ни прыгалок – словно их никогда и не было. Они исчезли из всех Миров одновременно, представляешь?! И на связь тоже никто из чужих не выходит...
– Да-да, – Семен нахмурился, припоминая. – Ты, Хайк, говорил когда-то, что у них эпидемия вроде бы началась, что чужих все меньше и меньше становится... Забыл вам тогда сказать, что ту эпидемию устроил им я, побывав в их главном Икс-Мире! Чужих там Хозяевами величали, а железная планета-база называлась Миром Равновесия. Отвлекся на что-то и забыл... Ну, позже расскажу, вы мне напомните только, – у Олии округлились глаза, ей хотелось немедленно узнать, что натворил в главном Мире Хозяев-чужих непредсказуемый Симеон... но надо было вначале сообщить еще кое-что важное, а уж после и расспрашивать.
– Тогда мы рискнули заглянуть в закрытую, секретную линию Императора. – Олия похлопала ладонью по сумке с шаром. – Обнаглели, наверное, но у нас все так хорошо получалось! Обошли кучу сторожевых заклинаний и в итоге наткнулись на донесение от главы имперской разведки Императору, лично... м-м... дословно текст не помню, но смысл вот какой: чужие, оказывается, затеяли междоусобную войну! И развернули такие боевые действия, что им вскоре стало не до захвата Миров... ни до чего не стало! Почему началась война, из-за чего – в донесении не написано.
Но самым невероятным в том сообщении было то, что во время тех боевых действий кто-то применил мощнейшее первичное заклинание, уничтожившее чужих как вид... Наверное, одна из воюющих сторон хотела прихлопнуть другую при помощи колдовства, но так как опыта работы с магией, тем более первичной, ни у кого из чужих нету, то и шарахнули по всем, и по своим тоже!
После этого и началось разбегание Миров... Ничего себе совпаденьеце, да? – Олия рассмеялась. – А когда мы стали выходить из секретной Императорской линии, нас засекли: там хитрое заклинание оказалось, особое, как раз на случай непрошеных гостей – впускать-то оно впускает, в отличии от других сторожей, но если пароль при входе в ту секретную линию назван не был, то при уходе заклинание вцепляется в тебя мертвой хваткой: поднимает тревогу и заодно убивает устройство, с помощью которого ты влез в запретное место... У меня опыта защиты от подобных заклинаний маловато, но Хайк сделал все как надо, – Олия ласково потрепала Хайка по плечу и у Семена вдруг непонятно отчего защемило сердце.
– Можешь не беспокоиться, Симеон, – подтвердил Хайк. – Нас не найдут, я гарантирую! Да и захотели бы найти, ничего у них не получится, с нынешней-то транспортной чехардой... – внезапно, заметив как изменилось лицо Семена, Хайк замолчал, нахмурился соображая, после отодвинулся от Олии, присел на корточки и, буркнув:
– Надо бы ревизию в сумке навести, – занялся содержимым своей поклажи.
Олия, казалось, ничего не заметила, не обратила внимания на возникшую заминку:
– И что мне интересно: откуда чужие могли взять убойные первичные заклинания? Все древние книги с подобным опасным волшебством, насколько я знаю, давным-давно сожжены, да и магией чужие принципиально не пользуются...
– Сожжены, да не все, – Семен смотрел, как Хайк бесцельно роется в сумке и на душе у него отчего-то стало неуютно, тоскливо. Словно он друга чем-то незаслуженно обидел.
– Хайк, бросай вещи туда-сюда перекладывать, ну их! Пошли лучше кофейку выпьем, с коньячком, по чуть-чуть. Будешь? – Семен присел на корточки рядом с Хайком. Черепаховый боец грустно улыбнулся Семену, оглянулся на Олию – та как раз отошла в сторону, заинтересовалась пролетающей мимо красивой бабочкой, пурпурной, шестикрылой, – и тихо сказал:
– Симеон, ты не думай ничего такого... Я... Олия ко мне относится как к товарищу, не более! Понимаешь? Не жди от меня подлостей, ладно?
– А я ничего и не думал, – рассмеялся Семен, дружески хлопнул черепахового бойца по спине и встал. – Кофе на дорожку выпьем или как?
– Можно, – Хайк поднялся, повесил сумку на плечо. – Только без коньяка, не люблю я коньяк...
– Мар, сделай нам кофейку, в трех экземплярах, – Семен щелкнул пальцами, – холодного, глясе. Сможешь? – Настроение у Семена было замечательное, хотелось отчудить что-нибудь эдакое, необычное:
– И – музыку. Обязательно – хорошую музыку! Есть у тебя чего хорошего-то?
– Пошукаем, – серьезно ответил Мар. – Почему бы и нет?
После они сидели и долго пили холодный кофе с кусочками сливочного мороженого, наблюдая, как тонет в неспокойном море звездный венок – солнце за солнцем; как по небу пролетают, подгоняемые вечерним теплым ветром, прозрачные замки и дворцы, принесло их откуда-то; как восходит неправильная многоугольная луна, громадная, белая, куда как больше похожая на семигранную гайку, чем на круг – и все это время над равниной звучала музыка. Играл, судя по всему, симфонический оркестр, великолепно играл! А еще пели двое, он и она. О чем они пели, Семен не знал, потому что песни исполнялись на незнакомом языке, но, судя по мелодии – о любви. О чем же еще могут петь двое под столь дивную музыку?
Луна поднялась в небо; кофе больше не хотелось никому, напились вдоволь; закончился и необычный концерт – пора было двигаться в путь. Семен посмотрел по сторонам: луна светила настолько ярко, что, казалось, в Чокнутый Мир вовсе и не ночь пришла, а случился рядовой пасмурный день. Краски лишь поблекли, да и то не сильно.
– Пошли, что ли, – сказал Семен, вставая. – Идти вполне можно, не заблудимся, – они зашагали в указанном Хайком направлении.
– Симеон, а что это за музыка была? – поинтересовалась Олия, – красивая... а как твой медальон ухитрился ее сохранить?
– О! – Мар обрадовался возможности потрепаться, – последняя новинка магоискусства от умельцев из Соснового Мира! Музыкальное консервирование называется... Ну, не очень-то последняя: все же двести лет прошло с тех пор, как я те песни в Мире Перекрестка слышал и консервировал... Мой тогдашний хозяин был жутким меломаном: он перед каждым серьезным грабежом всегда ходил на какой-нибудь концерт, душой просветлялся. Заодно и музыку консервировал – чтобы, ежели в Исправительный Мир попадет, было не так скучно... – Семен пересказывал то, что ему говорил Мар, иногда при этом вставляя в пересказ и свои комментарии, от которых Олия хохотала, а Хайк сдержанно улыбался.
Незаметно разговор пошел о музыке вообще и Семен предложил спеть походную песню, но Олия не захотела – ночь была слишком тиха, зачем привлекать к себе лишнее внимание? Может, здесь кроме летающих дворцов еще и летающие чудища существуют, с тонким слухом... Зачем рисковать зря? Семен подумал и согласился: чудища с тонким слухом действительно могут оказаться куда как опаснее некоторых музыкальных критиков, которым не нравится его пение – Мар покряхтел, но возмущаться не стал.
А чуть позже Олия вспомнила слова Симеона о невесть как сохранившейся книге первичных заклинаний. И об эпидемии, устроенной вором-Симеоном в Икс-Мире тоже вспомнила: Семен охотно взялся поведать о своих приключениях. О том, как он очутился в Хранилище, как подобрал Мара и что из этого вышло... Как он, Симеон, нашел книгу первичных заклинаний, а спустя несколько Миров познакомился с Хайком, с Яной; о Слимпе великом и бородатом тоже рассказал – впрочем, Хайк эти похождения знал не хуже друга Симеона, порой даже поправлял его, ловя на неточностях.
Когда Семен перешел к повествованию о том, как он искал подарок для королевы Яны, примолк и Хайк: многое из того, о чем говорил Семен, было новостью и для него. Например то, что друг Симеон – самый натуральный слимпер, помощник верховного жреца! Пусть и бывший помощник, но все же.
Рассказ о том, как Семен по заданию Кардинала искал самого Кардинала, вызвал у Хайка негодование: почему Симеон не взял его, черепахового бойца, с собой в тот проклятый Икс-Мир? Он, Хайк, наверняка пригодился бы Симеону! Олия же всерьез расстроилось – ей было жалко людей с насильно стертой памятью, и успокоилась она лишь когда узнала, что практически все люди из Икс-Мира спасены и вылечены; дослушав рассказ, они оба – и Хайк, и Олия – сошлись на том, что Симеон правильно сделал, взорвав пентаграмму-матку двутелов да и самих главарей-чужих заодно...
Вот так, за разговорами, они шли, шли, пока не пришли к пустыне.
Оплавленная гора была хоть высокая и длинная, но не бесконечная – постепенно сойдя на нет, она сменилась бескрайней пустыней: серые барханы тянулись насколько хватало глаз. Над барханами висела неправильная луна, заливая унылый пейзаж бестеневым светом; где-то далеко выл одинокий шакал, тоскливо и безнадежно.
– Хайк, доставай-ка шар, – Семен внимательно оглядел барханы. – Будем направление уточнять. Уточним и пойдем... эх, не люблю я по сухому песку ходить! Ноги вязнут да и вообще, – он протер глаза, – вот, уже и пыли надуло. Непростое оно дело, богов искать... Утомительное.
– Нам – туда, – махнул рукой Хайк, заглянув в шар предсказаний, – во-он туда, – Семен посмотрел в том направлении: песок да песок, никаких ориентиров.
– Надо почаще в шар заглядывать, – решил Семен, – а то будем ходить-блуждать до потери интереса к реальности, – и зашагал по песку.
...Рассвет застал их в пути: как Семен и предполагал, идти по барханам оказалось трудно. Мало того, пару раз они уходили в сторону от маршрута и приходилось делать приличный крюк, чтобы вернуться на прежний курс; один раз сделали привал, позавтракали и немного вздремнули. И пошли дальше.
Солнца всплывали одно за другим, поднимаясь над серой пустыней и превращая ее в золотую, горячую; когда над горизонтом встала солнечная дуга, половинка звездного венка, Семен увидел под ней оазис: редкие зеленые пальмы вокруг синего озерца и лежащую на берегу человеческую фигурку.
– Ребята! – Семен остановился, подбоченился и торжественно указал рукой на озерцо, – вон там нас ждут несметные богатства! Вперед! Мы станем купаться в деньгах и швырять их в море, – утопая по щиколотки в песке и кляня усталость, он тем не менее довольно бодро потопал к оазису.
– Ты с ума сошел! – ахнул Мар, – кто ж в море деньги швыряет, ты что?! Разорение, сплошное разорение... И где ты вообще море увидел, где? Ой, Семен, не нравится мне твое поведение, подозрительное оно! Наверное, солнцами голову напекло, экая она у тебя нежная... А вроде бы еще не очень-то и жарко, – медальон не на шутку встревожился. Впрочем, Олия с Хайком тоже не поняли опрометчивого заявления о несметных богатствах и пришлось Семену на ходу рассказывать им «Остров сокровищ», что помнил, то и рассказал; лучше всего, разумеется, Семену запомнилась лихая пиратская песня.
Потому-то к озерцу они подошли, во всю горланя: «Йо-хо-хо и бутылка рому!»; больше всех надрывался Мар, хотя никто его, кроме Семена, слышать не мог: от такого шума только глухой не проснулся бы! Но фиолетовый бог, как его окрестил Семен, спал в теньке под пальмой крепко-крепко и разбудить его мог разве что проливной дождь с градом. Которого здесь не могло быть по определению.
Семен остановился возле спящего, присел на корточки: молодой бог в набедренной повязке лежал сложив руки на груди и улыбался – видимо, ему снился хороший сон; рядом валялись курительная трубочка и полупустой кисет. Просыпаться бог не хотел ни в какую, понапрасну Семен окликал и тормошил его, все бестолку!
– Давай водой окатим, – предложил Хайк. – Я порой вот так же отключался, после травки, меня водой и будили. Грубо, но действенно!
– Именно что грубо, – Семен встал. – Бог, как-никак, не алкаш подзаборный! Деликатнее надо.
– Верно, – согласился Мар, – не надо водой, ты оплеух ему навешай, хрена миндальничаешь! Проснется как миленький, куда денется... Но деликатно навешивай, в самом деле, а то очнется и станет бузить, метать громы-молнии и наказывать всех подряд.
– Советничек, – сказал Семен. – Дипломат. Олия, возьми-ка из сумки стакан и набери воды: сейчас мы нашего гражданина чародея от нездорового сна лечить будем, – пока Олия ходила к озерцу, Семен и Хайк усадили бога, чтобы тот не захлебнулся; придерживая его за плечи, Семен влил ему в рот лечебной воды. Эффект превзошел все ожидания: гражданин чародей тут же открыл глаза, вскочил на ноги и, трусцой подбежав к озерцу, немедленно упал в него лицом вниз, где и затих; возле ушей у бога забулькали крупные пузыри.
– Возможно, у настоящих богов принято именно так умываться, – с сомнением сказал Мар, – э-э... радикально. Случись подобное с обычным человеком, то я решил бы, что он тонет. Вернее, топится на мелководье.
– Хайк! – Семен бросился к тонущему богу, – помогай! – вдвоем они оттащили несостоявшегося утопленника подальше от воды; молодой бог вяло отбрыкивался, обзывая всех «мороками запредельными» и требуя, чтобы никто из снорожденныхне вмешивался в его личную жизнь – похоже, он еще не вполне пришел в себя и путал сон с явью; Хайк держал бога сзади мертвой хваткой, не давая ему махать руками. И не знал, что делать дальше.
– Эк все запущенно-то, – Семен выплеснул остатки воды из стакана. – Мар, коньяку мне! Вот, молодец, – Семен раскупорил появившуюся бутылку, налил в стакан на треть и силком влил коньяк в рот молодому богу. Тот хотел было выплюнуть, но передумал и проглотил – взгляд у него прояснился.
– Полегчало, маг-чародей? – заботливо спросил Семен. – Ты не стесняйся, говори! Могу еще налить, хочешь?
– Хочу, – прислушавшись к собственным ощущениям, ответил бог. – Первый раз встречаю настолько вещественных мороков... и не рассыпаются, и коньяком угощают. Забавно, – он подумал, добавил утвердительно, – очень забавно! Почему бы и не воспользоваться моментом? – Хайк отпустил бога, тот сел на песок, налил себе еще коньяку, полстакана, выпил залпом.
– Симеон, он сейчас опьянеет! – встревожено предупредила Олия, – по такой-то жаре!
– Вряд ли, – Семен присел напротив бога. – Из этого стакана – вряд ли! Проверено, – Семен превратил свою одежду в легкую рубашку и шорты, более подходящие к жаркому дню; Олия и Хайк сели рядом.
Маг-чародей никак не отнесся к смене одежды Семена, да и не заметил он того – молодой бог смотрел куда-то вдаль, напрочь позабыв о своих гостях.