Беллоу Ирен. Лазурная лагуна

   – Работа от меня не убежит. Я только что закончил одну книгу и еще не начал другую, занят планами новой экспедиции. Мне не хотелось бы, чтобы вы заблудились.
   Ему не хочется, чтобы я пошла туда, куда не следует, угадала Тэсс мысли Хедли.
   – Я передумала, дорогой чичероне: предпочитаю отдохнуть. Осмотреть остров, как вы понимаете, у меня будет время.
   – Не смею настаивать. Если вздумаете почитать, на веранде есть небольшая библиотечка.
   – А там есть книги иллюзиониста и фокусника Гудини? – пошутила Тэсс.
   Неужели его губы тронула улыбка? Тэсс едва могла поверить, что такая невинная шутка пробила брешь в непроницаемой стене, которую он возвел вокруг себя.
   – Их там нет, но вашему настроению явно соответствуют «Железная маска» или «Граф Монте-Кристо».
   Хозяин не угадал ее настроения.
   Она выбрала «Зов Кимберли» – одну из книг, написанных им самим, не только из желания узнать, что Грант представляет собою как ученый и публицист, но и чтобы познакомиться с теми местами, где он побывал. Путешественник рассказывал, как он в одиночку прошел на каяке от устья реки Нью-Росс до устья реки Менг, следуя вдоль опасной прибрежной полосы. У Тэсс леденела кровь, когда она читала о его стычках с акулами и крокодилами-людоедами. С трудом верилось, что автор все это испытал.
   Он что, самый храбрый или самый безрассудный человек на земле? В то время его жена, должно быть, еще была жива, потому что книга посвящалась Миу и Гаролду. Как она, наверно, волновалась, оставаясь дома, пока любимый человек подвергался смертельному риску?!
   Тэсс была настолько поглощена своими мыслями о книге и ее авторе, что не заметила, как на веранду вышел хозяин.
   – Хорошая книга?
   От неожиданности она захлопнула томик, невольно представив на мужественном лице Гранта пиратскую бороду, которая у него была на фотографии в книге.
   – Я бы скорее назвала ее не хорошей, а безрассудно авантюрной, – ответила Тэсс, не желая признаться, как ее взволновали рассказы о перенесенных им смертельных опасностях. – Наверно, вам это интересно?
   – Так я зарабатываю на жизнь, – просто ответил он.
   – Странное занятие для человека, которому не нравится, что его в детстве таскали по всей стране, – съехидничала Тэсс.
   – Оказывается, для вас проблема заключается не столько в путешествиях и познании окружающего мира, сколько в отсутствии фамильных корней и домашнего очага. Как видите, у моей семьи было и то и другое. Но мои семейные дела, – заметил Грант ледяным тоном, – вас совершенно не касаются.
   – А я их и не трогаю. Просто плачу вам той же монетой, раз вы сами вторглись в мою жизнь, – рассердилась Тэсс. Мне все равно, чем этот человек зарабатывает себе на жизнь, твердила она себе, и все же, как ни странно, ей не доставило бы удовольствия увидеть Гранта в зубах крокодила.
   Натянутость между ними все еще ощущалась, когда Тэсс вышла к обеду. Подали салаты и рыбу в чесночном соусе с гарниром из риса по-гавайски. Очевидно, Хедли готовил сам, несмотря на то что завтрак приготовила Сузи, с которой ей еще предстояло встретиться.
   После обеда отец с сыном убрали со стола и перемыли посуду. По всей видимости, так у них было заведено, и Тэсс было неловко ощущать свою непричастность. Никто не возражал, когда она сказала, что отправляется спать.
   Воздух в ее просторной комнате освежал медленно вращающийся под потолком вентилятор. На огромной кровати лежало вязаное покрывало, над ней была натянута сетка от москитов. Приняв душ в современно оборудованной ванной комнате, Тэсс с удовольствием улеглась, закрепив вокруг постели сетку. День был таким длинным и изматывающим, что она не сомневалась: сон быстро сморит ее.
   Однако усталость оказалась слишком велика, и ей не удавалось заснуть. Она думала то о книге Хедли, то о молодой женщине, которая подолгу ждала его дома. Какой была Миу Грант? Сильно ли любил ее муж?
   Тэсс раздражало, что она продолжает думать о Хедли и о его покойной жене. Она убеждала себя, что пытается лучше понять этого человека, чтобы перехитрить его. Но как можно одержать верх над мужчиной, который зарабатывает себе на жизнь, сражаясь с крокодилами и акулами?!
   Она засыпала под аккомпанемент таинственного попискивания летучих мышей за окном, когда ее внезапно разбудили крики. Пытаясь выбраться из кровати, она запуталась, как ей показалось, в паутине, но наконец поняла, что это сетка от москитов. Пока она выпутывалась и шарила ступнями по коврику в поисках тапочек, крики продолжались. В ногах постели лежало кимоно Урсулы, и Тэсс быстро накинула его на себя. Что-то случилось в спальне Гаролда, откуда и доносились крики.

4

   – Оно приближается! Приближается!
   Мчась по коридору, Тэсс слышала испуганный голос Гаролда. Она вспомнила, что его спальня рядом с комнатой Хедли, и, когда распахнула дверь, тот уже стоял у постели мальчика. Он, видимо, вскочил после крепкого сна, судя по взъерошенным волосам и затуманенным глазам. На нем были только пижамные брюки, и Тэсс непроизвольно бросилась в глаза его широкая мускулистая грудь и мощные бицепсы.
   Она с трудом отвела взгляд от Хедли, чтобы заняться мучившимся от ночного кошмара ребенком. Гаролд лежал в постели с открытыми глазами, с ужасом уставившись на что-то невидимое. Тэсс проследила за тем, как и куда смотрит мальчик, но ни на стене, ни на потолке ничего не было, что могло бы объяснить его состояние. Гаролд вдруг начал метаться из стороны в сторону и стонать. Отец пытался удержать сына, но стоны ребенка и конвульсии только усилились.
   – Он не спит, но не узнает меня, – обратился потрясенный Хедли к Тэсс.
   Никогда еще она не была так благодарна за превосходную подготовку, которую получила в Медицинском научном центре.
   – Это потому, что он находится в так называемом промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Он даже не осознает, что вы рядом.
   – Его мучают кошмары? – обеспокоено спросил отец.
   Тэсс покачала головой.
   – При кошмарах дети ведут себя иначе. Их легко разбудить, и они быстро успокаиваются. Самое лучшее, что сейчас можно сделать, – оставить Гаролда одного.
   – В таком невменяемом состоянии?! Да вы что?!
   – Я знаю, что делаю. Психотерапия – моя область, – уверенно парировала Тэсс. – Я работаю в научном центре в Джексонвилле, где мы постоянно имеем дело с такими же аномальными случаями, как у Гаролда.
   Грант промолчал, но отошел от мечущегося на кровати ребенка.
   – Вы можете остаться в комнате, чтобы проследить за мальчиком, но чем больше будете стараться успокоить сына, тем дольше продлится приступ, – предостерегла его Тэсс.
   У нее защемило сердце, когда Хедли, сделав над собой усилие, внял ее совету. Ему, конечно, тяжело, она слишком хорошо это понимала, но другого выхода не было. Тэсс физически ощутила боль, с которой он наблюдал, как мучается его маленький сын.
   Неожиданно Хедли погладил ее руку. Тэсс вздрогнула от этой ласки – прикосновение просто обжигало. Стиснутые зубы и поигрывающие желваки на скулах Хедли выдавали, как трудно ему удержаться, чтобы не подойти к сыну. Он до боли крепко сжимал запястье Тэсс, но она не сопротивлялась. Ее беспокоил только Гаролд.
   – Сколько же еще продлится эта пытка? – тихо спросил Хедли.
   – Обычно все кончается довольно быстро. Смотрите...
   Не успела она закончить фразу, как мальчик перестал метаться. Он потянулся, зевнул, глаза у него заморгали, в них появилось осмысленное выражение.
   – Папа?
   Хедли взял мальчика за руку.
   – Все отлично, сынок. Я здесь.
   Ребенок сонно улыбнулся.
   – И Тэсс тоже?
   Лицо Хедли посуровело, но он привлек Тэсс поближе, чтобы Гаролд увидел ее.
   – Да, мой славный, она здесь.
   Гаролд вздохнул.
   – Хорошо. Она мне нравится. От нее пахнет, как от мамы.
   Сердце Тэсс сжалось от сострадания к больному ребенку, которому она и ее аромат духов напомнили погибшую мать. В таком нежном возрасте он уже перенес одну из самых страшных трагедий. Неудивительно, что он страдает от ночных ужасов. За что это наказание пало на плечи чистого невинного создания?
   Через несколько минут Гаролд уснул. Хед встал, поправил сыну одеяло и, жестом предложив Тэсс выйти из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь. У него был такой грозный вид, что Тэсс показалось: он недоволен ее приходом в комнату сына, хотя она всего лишь пыталась помочь. Что бы между ними ни было, это не имело ни малейшего отношения к славному мальчику.
   – Пойду спать, – обронила Тэсс, чувствуя себя разбитой.
   – Останьтесь. Я принесу бренди.
   Это было скорее требование, а не приглашение, и она отказалась.
   – Спасибо, я не пью бренди.
   – А что вы хотите? Молока? Сока со льдом? – спросил он и, не дождавшись ответа, вышел из комнаты.
   Единственное, чего ей хотелось, так это вернуться в свою комнату, где бы она не видела его – полуодетого, растрепанного, только что вставшего с постели. Хед казался таким домашним, таким милым, что Тэсс боялась за себя: ее так влекло к нему.
   Через полминуты он вернулся, неся в руках стакан с охлажденным соком и полбокала бренди. Когда он передавал ей стакан, их пальцы соприкоснулись и Тэсс вздрогнула как ужаленная, расплескав напиток на натертый до блеска пол.
   – Оставьте, это пустяки, – удержал ее Хедли, когда она стала высматривать, чем бы вытереть лужицу. – Не суетитесь и сядьте здесь.
   «Здесь» представляло собой двухместную плетенную из тростника кушетку, половину которой он уже занимал. Тэсс робко примостилась на краешек и принялась маленькими глотками пить сок.
   – Ради бога, возьмите себя в руки. У постели Гаролда вы сохраняли завидное спокойствие, хотя я ожидал истерики.
   Тэсс привыкла иметь дело с такими приступами у детей, как ночной кошмар Гаролда. Изучение и профилактика подобных аномалий были ее специальностью. С Хедом же все оказалось сложнее. У нее не было ни опыта, ни уверенности в себе, чтобы беседовать ночью с полуодетым мужчиной, чей безукоризненный торс находился совсем рядом, всего в нескольких дюймах от нее.
   Сами собой всплывали воспоминания о нежности его объятий. Его влажные от бренди губы так ощутимо напоминали вкус поцелуя, что Тэсс охватил озноб.
   Хедли слегка коснулся ее руки.
   – Вам холодно, да?
   Стояла мягкая тропическая ночь, и смешно было думать о холоде.
   – Я до сих пор немного не в себе из-за произошедшего.
   – Объясните подробнее, но без мудреных медицинских терминов, что же произошло с сыном.
   Тэсс облегченно вздохнула. Легче говорить о Гаролде, чем разбираться в своих смятенных противоречивых чувствах.
   – Он перенес сейчас то, что мы называем ночным кошмаром. Циклы сна, особенно поверхностного, не глубокого, у детей не такие, как у взрослых. На совсем краткие мгновения они могут проснуться и испугаться прежде, чем их сознание даст сигнал, что бояться нечего.
   Хедли поболтал янтарной жидкостью в своем бокале. В холодной глубине его темных глаз притаилась настороженность.
   – Утром сам расспрошу Гаролда.
   – Я вам не рекомендую это делать, – возразила Тэсс.
   Хедли с иронией взглянул на нее.
   – С каких это пор вы стали его личным врачом, мисс?
   Тэсс постаралась взять себя в руки, чтобы не вспылить. Она знала, что это типичная реакция встревоженного родителя. И все же его недоверие задело ее профессиональную гордость.
   – Это моя работа. Я профессионал и уверена в том, о чем говорю.
   Лицо Хедли немного смягчилось, холодный взгляд потеплел. Тэсс не могла понять, хорошее или плохое предвещала такая неожиданно добрая перемена. Когда этот мужчина нападал на нее, ей было легче не замечать и не думать, как он привлекателен.
   – Если Гаролда что-то беспокоит, я, как отец, ведь должен выяснить в чем причина?
   Тэсс резко качнула головой, так что белокурые локоны упали ей на лоб.
   – Утром Гаролд ни о чем не вспомнит. Ваши расспросы могут только расстроить его. Если ребенок будет думать, что по ночам что-то происходит с ним, а утром он не может ничего вспомнить, это напугает его, приведет в смятение, вызовет неадекватную реакцию.
   – Боже, как все это похоже на поведение одной непостижимой женщины, которую я знаю, – усмехнулся Хедли.
   Тэсс задело замечание Хедли, которое конечно же относилось к ней.
   – Мне это состояние незнакомо, – бесстрастно ответила она, скрывая обиду и раздражение. Из гордости и самолюбия ей не хотелось, чтобы Хедли заметил, как сильно он волнует ее.
   – Разве с вами ничего загадочного не случалось ночью, о чем не хотелось бы вспоминать утром? – не унимался он.
   Подобная бесцеремонность возмутила Тэсс. Она туже запахнула кимоно, показавшееся ей слишком открытым.
   – Не ваше дело, мистер Грант! – дерзко ответила она. – Советую вам больше беспокоиться о Гаролде, а не о том, как я провожу ночи.
   Отпор не смутил Хедли, но все-таки он перестал поддразнивать Тэсс.
   – Так вы считаете, что за приступами сына кроется нечто большее, чем поверхностный сон? – спросил Хед.
   – Все зависит от того, как часто повторяются кошмары.
   Хедли оперся локтем о колено, не выпуская из рук бокала. В этой позе он напомнил роденовского «Мыслителя».
   – После смерти матери у него бывали кошмары, но до сего дня они почти восемнадцать месяцев не повторялись.
   У Тэсс заныло сердце.
   – А что же послужило причиной самого первого приступа?
   – Когда я был в экспедиции, Миу с приятелем вышли в море на катере. Внезапно загорелся двигатель и катер взорвался. Судно стояло на якоре как раз напротив пляжа, а маленький Гаролд играл на берегу. Он все видел.
   Хедли говорил почти без выражения, но было заметно, что его рука, сжимавшая бокал, слегка дрожит. Естественно, два прошедших года не изгладили из его памяти эту трагедию – потерю любимой жены.
   – Какой ужас, – вырвалось у Тэсс. – Неудивительно, что ребенка мучают кошмары. – Она немного колебалась, но все же решилась спросить: – Если вы так часто уезжаете, как же вам становится известно обо всех приступах Гаролда?
   Тэсс не сомневалась, что Хедли разгневается. Но то, что она услышала, было полной неожиданностью.
   – К вашему сведению, доктор, я не уезжал из дому с тех пор, как погибла Миу, так что мне известно обо всех ночных приступах сына.
   Тэсс побледнела.
   – О боже, простите. Я не хотела...
   – Сказать, что я плохой отец? Конечно, хотели. Вам не понять, что сын – самое дорогое в моей жизни.
   Дороже собственного счастья? Теперь понятно, что в его сердце нет места для женщины и не будет, сокрушенно подумала Тэсс.
   – Я никогда в этом не сомневалась, – тихо проговорила она. – Гаролд чудесный ребенок, наделенный даром любви и преданности. Маленький рыцарь. В нем уже проглядывает личность. Мне нравится этот милый мальчик.
   – Предполагается, что всех этих достоинств лишен его отец, не так ли?
   – Я вряд ли хороший судья, неволя не способствует аналитическому мышлению, – саркастически заметила она.
   – Не будем спорить. И все же, несмотря на вашу неприступность, вы, кажется, завоевали расположение моего сына.
   Тэсс почему-то вспомнила грустную нотку в голосе Гаролда, когда он спросил о ней. Мысли об этом мальчике наполняли ее сердце теплом. В ней просыпались материнские чувства, острое желание уберечь и защитить ребенка.
   – Вижу, вы не одобряете симпатии ко мне своего сына, – с горечью отозвалась она.
   Хедли потер подбородок, темный от пробившейся щетины, придавшей ему еще более мужественный вид.
   – Напротив! Ваше присутствие благотворно влияет на моего сына. Это меня радует, только не возомните, мисс, что мы не сможем без вас обойтись. Гаролд, как и всякий ребенок, нуждается в женской ласке и заботе, но мне-то жена ни к чему.
   – Как и мне муж! – отчеканила Тэсс. Хватит с нее лукавых, упоенных собой мужчин. – Но, поскольку вы собираетесь держать меня в этом раю себе на потеху, я хотела бы воспользоваться своим профессиональным любопытством и подробнее выяснить, что происходит с Гаролдом. Возможно, мне удастся избавить ребенка от тяжелого недуга.
   – Я буду вам только благодарен за помощь сыну, но не нуждаюсь в вашем морализировании.
   – Если искренность и объективность вас раздражают, то я бессильна. Лесть не моя стихия, мистер Грант.
   – Ваши нравственные устои, однако, не помешали вам сблизиться с Дэном Верном.
   – Позвольте уточнить, сэр. Мы встретились на вечере, посвященном сбору средств для Медицинского центра, где я имею честь работать.
   – Именно об этом я и толкую. Вы уже тогда не смогли отделить личные интересы от профессиональных. Почему же я-то должен вам верить на слово?
   – Ну хорошо, я в какой-то мере сблизилась с Дэном благодаря своей профессии, но это не преступление.
   – Возможно, и нет, но ваши действия были опрометчивы.
   – Как и мой скоропалительный приезд в Сарасоту – я ведь не знала, обрадуется ли Дэн моему появлению.
   Хедли презрительно взглянул на собеседницу.
   – Кажется, вы начинаете понимать, в чем причина ваших промахов: вы сначала действуете, а уж потом думаете.
   Тэсс оценила прямолинейность Хедли. Она необдуманно поступила, позволив этому человеку, о ком совершенно ничего не знала, сопровождать ее на приеме. Вот теперь и расплачивается за свое легкомыслие.
   – Я и так уже наказана, попав к вам в неволю! – вспылила Тэсс. – Но этого, кажется, мало, вам непременно хочется унизить свою жертву! Видимо, слава бесстрашного покорителя гор исказила ваши представления о гуманности.
   – Вы измените мнение, если я скажу: мисс сполна заплатила за свои ошибки. Хотя, согласитесь, пребывание на цветущем острове Перон далеко не строгое наказание. В вашем распоряжении мой дом, вас ждут пустынный пляж и ваш покорный слуга, готовый стать персональным гидом. – Тон Хедли выражал дружелюбие, а темно-медовые глаза блестели.
   Тэсс покраснела до кончиков ушей. Черт его побери! Даже не скрывает, что ее заточение скрашивает одинокое существование этого себялюбца на полудиком острове. Он хорошо знает, как оскорбительны его игривые намеки. И вместе с тем дал ясно понять, что не собирается жениться. Так что же ему нужно?
   При мысли о том, какое превратное впечатление она произвела на Хедли при их первой встрече, Тэсс окончательно расстроилась. Не взбрело ли ему в голову, что ветреная женщина решила найти в его лице замену Дэну? Господи, а что же в этом плохого? Пылкость чувств, разбуженных Хедли, даже сравнить нельзя с тем состоянием опустошенности, в котором оставил ее Дэн.
   До встречи с Грантом она и не подозревала, что способна испытывать страсть. Он назвал ее безрассудной, но это была лишь часть правды. Когда она оставалась наедине с Дэном, ее тело молчало. Тэсс не испытывала желания отдаться ему, была холодна. Когда же рядом появился Хедли, ее женское начало проснулось. Она хотела, чтобы он обладал ею. Для него же мимолетная близость – самый верный способ укротить ее. Если же, предавшись любви, они испытают наслаждение, Грант цинично объяснит все произошедшее случайностью.
   – Что бы вы делали, если бы я не вздумала отправиться на морскую прогулку? – внезапно спросила Тэсс.
   Хедли пожал широкими плечами.
   – Нашел бы другой беспроигрышный способ заполучить вас на остров.
   – То есть притворились бы, что серьезно мною увлечены?
   Он беззастенчивым взглядом обвел ее фигуру, и его глаза замерли на том месте, где кимоно слегка распахнулось и приоткрыло грудь.
   Несмотря на решимость оставаться холодно-спокойной, Тэсс ощутила легкий трепет при прикосновении руки Хедли.
   – Мне не пришлось бы притворяться, – прошептал он. – Не понадобилось бы заставлять себя. Я привык добиваться своего без принуждения. Вам по душе такой вариант, моя дорогая?
   Господи, уж не признается ли этот тип, что готов соблазнить меня, подумала Тэсс и выпалила:
   – Вы себе льстите, сэр! Полагаете, что я увлекусь мужчиной, который силой держит меня в плену?
   – Ах, мисс Уайл, вам не провести опытного Гранта. Мои объятия вовсе не были для вас мучительными. Стоит мне только посмотреть на вас – и тут же на вашем умном лобике появляется испарина. Да и теперь ваше плененное страстью тело жаждет меня. Почему вы не позволяете мне утолить эту жажду? Потом, даю слово, вы сами откажетесь от мысли покинуть остров любви.
   Тэсс нисколько в этом не сомневалась. Больше того, она испытывала неодолимый соблазн отдаться ему. Инстинктивно Тэсс чувствовала, что Хедли окажется сказочно прекрасным любовником, что наслаждение, которое она с ним испытает, превзойдет самое богатое воображение. Ощутив, как на нее действуют его ласки, страстные поцелуи, она поняла, что он способен возбудить неизведанные, таящиеся в глубине ее существа чувства. У нее захватило дух от одной мысли, что Грант станет ее любовником. Если бы не сомнение в его искренности!
   – Нет! – Голос Тэсс звучал неуверенно. – Мне противен даже намек на интимную близость с вами, мистер Грант!
   Хедли опустил взгляд, скрывая заплясавшие в глазах огоньки.
   – Маленькая лгунья, – беззлобно промолвил он. – Вы давно мечтаете о нашей близости. Рано или поздно вам придется сознаться в моей правоте.
   Тэсс гордо вскинула кудрявую головку.
   – Никогда. Если только вы не заставите меня силой.
   – А вам бы и этого хотелось, не так ли? Тогда всю вину можно было бы переложить на меня. Наслаждались бы каждым мгновением нашей любви, а потом не моргнув глазом заявили бы, что я вас изнасиловал. Не отпирайтесь, мисс. Когда это случится по взаимному желанию, обещаю вам неземное блаженство.
   Его слова прозвучали столь уверенно, что Тэсс охватила легкая дрожь от предвкушения неотвратимого грехопадения.
   Но дух противоречия подсказал ей другие слова:
   – Я никогда не признаюсь, что хочу вас. На Хедли Гранте свет клином не сошелся, есть мужчины и поинтереснее.
   – Например, Дэн Верн?
   Его реплика прозвучала как обвинение. Хотя она и не думала о Дэне, она упрямо продолжала бесполезную полемику с Хедли.
   – Не собираюсь оспаривать ваше утверждение.
   – Так вы еще не отказались от своего недостойного порядочной женщины замысла?
   – И не подумаю, пока не окажусь подальше от вас и этого ненавистного острова, похожего на тюрьму, – заверила Тэсс.
   – Благодарю за предупреждение. Теперь уж постараюсь быть самым строгим и бдительным стражем. – В его словах прозвучала нешуточная угроза.
   Тэсс не могла больше переносить этого неравного поединка. Мучительное противостояние лишило ее остатков сил. Она вдруг заметила, что почти рассвело.
   – Уже поздно. Мне хотелось бы лечь спать. – Голос ее звучал как надтреснутый колокольчик.
   – Я тоже не прочь, – сонно протянул Хед.
   – Одной! – отчаянно воскликнула она. – И так будет, пока меня силой вынуждают оставаться на Пероне.
   Видимо, он принял ее слова за пустую браваду, потому что язвительно рассмеялся.
   – Не забывайте, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями.
   Разве может она забыть! А так хотелось бы, чтобы он вел ее по этой дороге.
   – Спокойной ночи, Хедли, – сказала Тэсс почти ласково. Она чувствовала на себе магнетический взгляд Гранта, когда с постыдной поспешностью бросилась в свою комнату и захлопнула дверь.
 
   Тэсс проснулась от того, что постель слегка подрагивала, и увидела, как на другом ее конце осторожно подпрыгивает Гаролд.
   – Доброе утро, – сказала она сонным голосом. Ночное происшествие нисколько не отразилось на смуглом жизнерадостном лице ребенка; у нее же было ощущение, что она только что сомкнула глаза.
   – Сейчас девять часов, – прозвенел голосок мальчика, когда она пыталась нащупать часы на столике у постели. – Папа не велел будить вас, пока вы сами не проснетесь. Но ведь вы проснулись, да?
   – Кажется.
   – Я принес вам завтрак. – Он указал на поднос с почти остывшими тостами, чашкой мутного кофе и оранжадом.
   Тэсс отпила немного апельсинового сока и взглянула на мальчика.
   – Ты всегда приносишь гостям завтрак в постель?
   – Нет. Обычно это скучные бизнесмены или кто-нибудь из съемочной группы папы. По утрам они всегда еще тепленькие после выпивки, – сказал он с таким видом, будто доверял свою собственную тайну.
   Она рассмеялась, почувствовав к Гаролду прилив нежности.
   – Ты бы тоже был тепленьким, если бы работал так много, как эти люди.
   – Вероятно. – Это было его любимое выражение.
   Тэсс выпила сок и отломила кусочек тоста. Гаролд с нетерпением ждал, что она скажет о поданном завтраке.
   – Вкусно.
   Комплимент был воспринят как должное.
   – Конечно. Я хорошо готовлю. – После долгой паузы он едва слышно произнес: – Я рад, что вы ночью приходили ко мне в комнату.
   – Твой папа тоже там был, – сказала Тэсс, удивившись, что Гаролд сам заговорил об этом. Она не собиралась упоминать о приступе из опасения еще больше встревожить ребенка. Но теперь, когда он сам напомнил о ночном происшествии, Тэсс решила воспользоваться удобным случаем.
   Мальчик, не глядя на нее, нервно закручивал простыню в жгут.
   – Я знаю, но это не то же самое, – пробурчал он.
   Тэсс не поняла Гаролда.
   – Что не то же самое?
   – Вы знаете что. Не то же самое, что мама. Если бы тогда мне приснился плохой сон, мама прогнала бы его.
   – А тебе снятся плохие сны, Гаролд?
   – Не совсем сны. Мне правда становится страшно, но я не знаю, чего боюсь. – Он застенчиво поглядел на нее сквозь длинные ресницы. – Думаете, я еще совсем маленький, да?