Страница:
— Нет, только не мой отец, — убежденно произнесла она.
— Это еще не все, — хмуро сказал Блэкуэлл. — Его арестовали в Ницце, переправили в Штаты для суда и посадили в федеральную тюрьму.
Джейм вскинула голову.
— Где? Здесь? — спросила она, внезапно ощутив надежду. Мартин утверждал, что отца убили во Франции.
Так, может быть, он все еще жив? — В какую тюрьму?
— Форт-Левенуэрт, штат Канзас. — Блэкуэлл сделал паузу. — Там он скончался.
Джейм прижала ладонь к губам, она была слишком ошеломлена, чтобы говорить.
— Когда? — осведомилась она, обретя наконец голос. — Я имела в виду, сколько он… — У Джейм перехватило дыхание.
— Около десяти лет, если мои источники не ошибаются, — мягко ответил Блэкуэлл.
Почувствовав, как на ее глаза наворачиваются слезы, Джейм заставила себя не плакать.
— Почему же он не попытался связаться со мной? — спросила она. — Столько времени прошло, а он ни разу не позвонил, даже не написал. Если бы я знала, что он находится в Штатах, то могла бы навещать его…
— Боюсь, именно этого он хотел меньше всего, — сказал Блэкуэлл. — Если бы я сидел в тюрьме по обвинению в государственной измене, я бы не только не хотел, чтобы об этом знала моя дочь, я бы всячески этому противился.
Джейм едва сдерживала слезы.
— Все эти годы… так много лжи. — Она медленно поднялась на ноги. — Я уже не знаю, кому и чему верить.
Блэкуэлл нахмурился.
— Что бы вы ни думали, Джейм, я своим источникам доверяю, — негромко произнес он, пряча в стол папку.
Джейм вымученно улыбнулась.
— Это очень слабое утешение… и все же я благодарна вам за то, что вы нашли для меня время. — Она протянула руку.
Блэкуэлл осторожно пожал ее ладонь.
— Берегите себя, Джейм, — сказал он. — Продолжая поиски, вы играете с огнем.
Джейм кивнула:
— Понимаю. Но я должна это сделать.
Тем же вечером она вылетела в Канзас.
— Что ей удалось выведать у Блэкуэлла? — спросил Уорнер.
— Только то, что написано в официальных отчетах.
— Вот и хорошо.
— Ничего хорошего, — возразил его собеседник. — В настоящий момент она направляется в Форт-Левенуэрт.
— Вы знаете, как поступить.
Форт-Левенуэрт, штат Канзас
Федеральная тюрьма находится примерно в двадцати девяти милях к северо-востоку от Канзас-Сити. Джейм позвонила начальнику тюрьмы, как только зарегистрировалась в гостинице «Хайатт». Поначалу тот разговаривал неохотно, но, поняв, что Джейм не отступится и не уедет домой, как он ей прямо посоветовал, все же дал согласие на встречу, намекнув, что он человек занятой и не сумеет уделить ей много времени. О том, чтобы пройти на территорию тюрьмы и поговорить с заключенными, не могло быть и речи. «Что он скрывает?» — думала Джейм, проезжая по Семьдесят третьему шоссе по направлению к Левенуэрту. Теперь она подозревала всякого, с кем говорила. «И не без веских причин», — твердила она себе.
Джейм поставила взятую напрокат машину у тюремных ворот. Главное здание, видневшееся вдали, оказалось намного больше, чем она ожидала. Оно было серое и мрачное. Обширный тюремный двор окружали ряды заборов, увенчанных колючей проволокой. Даже сейчас Джейм было трудно поверить, что ее отец когда-то находился здесь. «Кто угодно, только не папа», — повторяла она мысленно.
Повинуясь указаниям служащего, Джейм подкатила к зданию, где, как ей сказали, ее встретит кто-нибудь из сотрудников и проводит в кабинет начальника. Поджидавший ее охранник в униформе ввел Джейм внутрь и велел подождать, а сам скрылся в маленьком помещении.
Через несколько секунд он вернулся и сказал:
— Начальник ждет вас. Пройдемте сюда.
Они вышли в тюремный двор. Появление Джейм было встречено свистом, кошачьим мяуканьем и похабными выкриками заключенных.
— Не обращайте на них внимания, — посоветовал охранник.
— А я и не обращаю, — ответила Джейм. «Хотя это не так-то просто», — подумала она.
Четверть часа спустя она уже сидела в кабинете начальника тюрьмы. Человек, занимавший кабинет, оказался лишь заместителем начальника. Это был приземистый плотный мужчина лет пятидесяти пяти с лицом, напоминавшим свиное рыло, и отвислым брюхом. Он объяснил, что начальника вызвали по срочному делу накануне ее приезда. «С чего бы это?» — подумала Джейм. Совпадение?
Она не поверила в это ни на минуту.
— По данным архива, ваш отец находился здесь в заключении с марта шестьдесят восьмого до самой смерти в мае семьдесят пятого года, — сообщил мужчина.
— От чего он умер? — спросила Джейм, сделав непроницаемое лицо.
Заместитель полистал бумаги в папке-скоросшивателе, которая лежала перед ним на столе.
— Видите ли, наши данные неполные, многие документы сгорели в пожаре, который произошел в архиве несколько лет назад.
«Ну да, еще бы, — подумала Джейм. — Я даже не удивлена».
— Должно же у вас остаться что-то… — заговорила она.
— Да, конечно. Вот, смотрите, — ответил мужчина, выдавив улыбку. — У него был рак. Рак легких. Первым диагноз поставил тюремный врач в семьдесят пятом году.
Джейм не могла скрыть изумления.
— Скажите, где он похоронен? — холодным тоном осведомилась она.
Мужчина суетливо заерзал.
— Тела заключенных всегда передаются для погребения родственникам, — сказал он.
— Я единственная его родственница, — настаивала Джейм. — Почему меня не известили?
— Я… я не знаю. — От волнения мужчина начал заикаться. — Но я уверен, что с вами пытались связаться…
— Да так и не связались, — перебила Джейм ровным голосом, в котором звучал гнев. — Итак, вы хотите сказать, что не имеете понятия, где находится его тело?
— Был пожар, — напомнил мужчина. — У нас не осталось записей…
— Я не верю ни единому вашему слову, — ответила Джейм, посмотрев ему в глаза. — Большую часть жизни мой отец отдал службе государству. Как мне сказали, он был одним из первых агентов, завербованных УСС в ходе Второй мировой войны, он был героем и сотрудничал с французским Сопротивлением. Никто и никогда не убедит меня в том, что он предал свою страну. Я даже не уверена, что он мертв, — сказала Джейм, поднимаясь на ноги. Ее глаза потемнели от злости. — Всего хорошего, — добавила она и вышла, хлопнув дверью.
Как только она покинула кабинет, заместитель начальника схватил трубку и торопливо набрал номер.
— Это Бейкер из Левенуэрта, — тихим, приглушенным голосом сказал он. — У нас серьезные неприятности…
Джейм откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Перед ее глазами в сгущавшихся сумерках маячили знакомые очертания Манхэттена, извещая о том, что она почти дома, но ей это было безразлично. Все ее мысли были обращены к событиям последней недели. Она думала о том, что ей удалось — точнее, не удалось — выяснить в архиве. «Пусть меня считают простофилей, пусть первыми выложат свои карты», — думала она.
Что они скрывают, черт побери?
Глава 16
Глава 17
— Это еще не все, — хмуро сказал Блэкуэлл. — Его арестовали в Ницце, переправили в Штаты для суда и посадили в федеральную тюрьму.
Джейм вскинула голову.
— Где? Здесь? — спросила она, внезапно ощутив надежду. Мартин утверждал, что отца убили во Франции.
Так, может быть, он все еще жив? — В какую тюрьму?
— Форт-Левенуэрт, штат Канзас. — Блэкуэлл сделал паузу. — Там он скончался.
Джейм прижала ладонь к губам, она была слишком ошеломлена, чтобы говорить.
— Когда? — осведомилась она, обретя наконец голос. — Я имела в виду, сколько он… — У Джейм перехватило дыхание.
— Около десяти лет, если мои источники не ошибаются, — мягко ответил Блэкуэлл.
Почувствовав, как на ее глаза наворачиваются слезы, Джейм заставила себя не плакать.
— Почему же он не попытался связаться со мной? — спросила она. — Столько времени прошло, а он ни разу не позвонил, даже не написал. Если бы я знала, что он находится в Штатах, то могла бы навещать его…
— Боюсь, именно этого он хотел меньше всего, — сказал Блэкуэлл. — Если бы я сидел в тюрьме по обвинению в государственной измене, я бы не только не хотел, чтобы об этом знала моя дочь, я бы всячески этому противился.
Джейм едва сдерживала слезы.
— Все эти годы… так много лжи. — Она медленно поднялась на ноги. — Я уже не знаю, кому и чему верить.
Блэкуэлл нахмурился.
— Что бы вы ни думали, Джейм, я своим источникам доверяю, — негромко произнес он, пряча в стол папку.
Джейм вымученно улыбнулась.
— Это очень слабое утешение… и все же я благодарна вам за то, что вы нашли для меня время. — Она протянула руку.
Блэкуэлл осторожно пожал ее ладонь.
— Берегите себя, Джейм, — сказал он. — Продолжая поиски, вы играете с огнем.
Джейм кивнула:
— Понимаю. Но я должна это сделать.
Тем же вечером она вылетела в Канзас.
— Что ей удалось выведать у Блэкуэлла? — спросил Уорнер.
— Только то, что написано в официальных отчетах.
— Вот и хорошо.
— Ничего хорошего, — возразил его собеседник. — В настоящий момент она направляется в Форт-Левенуэрт.
— Вы знаете, как поступить.
Форт-Левенуэрт, штат Канзас
Федеральная тюрьма находится примерно в двадцати девяти милях к северо-востоку от Канзас-Сити. Джейм позвонила начальнику тюрьмы, как только зарегистрировалась в гостинице «Хайатт». Поначалу тот разговаривал неохотно, но, поняв, что Джейм не отступится и не уедет домой, как он ей прямо посоветовал, все же дал согласие на встречу, намекнув, что он человек занятой и не сумеет уделить ей много времени. О том, чтобы пройти на территорию тюрьмы и поговорить с заключенными, не могло быть и речи. «Что он скрывает?» — думала Джейм, проезжая по Семьдесят третьему шоссе по направлению к Левенуэрту. Теперь она подозревала всякого, с кем говорила. «И не без веских причин», — твердила она себе.
Джейм поставила взятую напрокат машину у тюремных ворот. Главное здание, видневшееся вдали, оказалось намного больше, чем она ожидала. Оно было серое и мрачное. Обширный тюремный двор окружали ряды заборов, увенчанных колючей проволокой. Даже сейчас Джейм было трудно поверить, что ее отец когда-то находился здесь. «Кто угодно, только не папа», — повторяла она мысленно.
Повинуясь указаниям служащего, Джейм подкатила к зданию, где, как ей сказали, ее встретит кто-нибудь из сотрудников и проводит в кабинет начальника. Поджидавший ее охранник в униформе ввел Джейм внутрь и велел подождать, а сам скрылся в маленьком помещении.
Через несколько секунд он вернулся и сказал:
— Начальник ждет вас. Пройдемте сюда.
Они вышли в тюремный двор. Появление Джейм было встречено свистом, кошачьим мяуканьем и похабными выкриками заключенных.
— Не обращайте на них внимания, — посоветовал охранник.
— А я и не обращаю, — ответила Джейм. «Хотя это не так-то просто», — подумала она.
Четверть часа спустя она уже сидела в кабинете начальника тюрьмы. Человек, занимавший кабинет, оказался лишь заместителем начальника. Это был приземистый плотный мужчина лет пятидесяти пяти с лицом, напоминавшим свиное рыло, и отвислым брюхом. Он объяснил, что начальника вызвали по срочному делу накануне ее приезда. «С чего бы это?» — подумала Джейм. Совпадение?
Она не поверила в это ни на минуту.
— По данным архива, ваш отец находился здесь в заключении с марта шестьдесят восьмого до самой смерти в мае семьдесят пятого года, — сообщил мужчина.
— От чего он умер? — спросила Джейм, сделав непроницаемое лицо.
Заместитель полистал бумаги в папке-скоросшивателе, которая лежала перед ним на столе.
— Видите ли, наши данные неполные, многие документы сгорели в пожаре, который произошел в архиве несколько лет назад.
«Ну да, еще бы, — подумала Джейм. — Я даже не удивлена».
— Должно же у вас остаться что-то… — заговорила она.
— Да, конечно. Вот, смотрите, — ответил мужчина, выдавив улыбку. — У него был рак. Рак легких. Первым диагноз поставил тюремный врач в семьдесят пятом году.
Джейм не могла скрыть изумления.
— Скажите, где он похоронен? — холодным тоном осведомилась она.
Мужчина суетливо заерзал.
— Тела заключенных всегда передаются для погребения родственникам, — сказал он.
— Я единственная его родственница, — настаивала Джейм. — Почему меня не известили?
— Я… я не знаю. — От волнения мужчина начал заикаться. — Но я уверен, что с вами пытались связаться…
— Да так и не связались, — перебила Джейм ровным голосом, в котором звучал гнев. — Итак, вы хотите сказать, что не имеете понятия, где находится его тело?
— Был пожар, — напомнил мужчина. — У нас не осталось записей…
— Я не верю ни единому вашему слову, — ответила Джейм, посмотрев ему в глаза. — Большую часть жизни мой отец отдал службе государству. Как мне сказали, он был одним из первых агентов, завербованных УСС в ходе Второй мировой войны, он был героем и сотрудничал с французским Сопротивлением. Никто и никогда не убедит меня в том, что он предал свою страну. Я даже не уверена, что он мертв, — сказала Джейм, поднимаясь на ноги. Ее глаза потемнели от злости. — Всего хорошего, — добавила она и вышла, хлопнув дверью.
Как только она покинула кабинет, заместитель начальника схватил трубку и торопливо набрал номер.
— Это Бейкер из Левенуэрта, — тихим, приглушенным голосом сказал он. — У нас серьезные неприятности…
Джейм откинулась на спинку заднего сиденья такси и глубоко вздохнула. Перед ее глазами в сгущавшихся сумерках маячили знакомые очертания Манхэттена, извещая о том, что она почти дома, но ей это было безразлично. Все ее мысли были обращены к событиям последней недели. Она думала о том, что ей удалось — точнее, не удалось — выяснить в архиве. «Пусть меня считают простофилей, пусть первыми выложат свои карты», — думала она.
Что они скрывают, черт побери?
Глава 16
— Я же сказала, что не хочу тебя видеть. Ни сегодня, ни на следующей неделе, никогда. Не хочу даже слышать твой голос на пленке своего автоответчика.
Джейм продолжала шагать по Мэдисон-авеню стремительной походкой, ее клетчатая шаль развевалась за спиной. Марти шел сбоку, твердо намеренный не отступать, пока ему не представится возможность оправдаться. Он протянул руку и схватил Джейм за локоть.
— Если бы ты позволила мне объяснить…
Джейм вырвала руку быстрым яростным движением.
— Я не желаю выслушивать твои объяснения! — резким тоном произнесла она, нахмурив брови. — Что бы ты ни сказал, меня это не интересует!
Мартин остановился.
— Джейм, я люблю тебя! — выпалил он ей вслед.
Джейм повернулась к нему, кипя от злости.
— Очередная ложь, Марти? Я вижу, ты готов на все, лишь бы удержать меня на поводке. Зачем тебе это? Что тебе пообещали? Деньги? Сенсационный материал? Эксклюзивное интервью?
— Я не хотел этого делать…
— Ну да, конечно, — язвительно произнесла Джейм. — Тебя заставили, приставив пистолет к виску. Перестаньте молоть чепуху, мистер Телезвезда! Не тратьте понапрасну силы — я не верю ни одному вашему слову!
Мартин шагнул вперед.
— Мне сказали, что, если ты не бросишь расследование, тебе грозит опасность, — сказал он, понизив голос до шепота. — Я сделал ошибку и теперь понимаю это.
— Я тоже, — ровным голосом отозвалась Джейм. — Я верила тебе, а ты оказался моей самой большой ошибкой. — Она вновь двинулась вперед, на сей раз не оглядываясь.
«Как только ему хватило наглости искать со мной встречи после всего, что он сделал? — сердито размышляла Джейм, входя в свой кабинет и захлопывая дверь. — Неужели он надеялся, что я прощу его и сделаю вид, будто ничего не случилось? Впрочем, плевать».
Джейм рухнула в кресло, повернулась лицом к окну и осторожно помассировала лоб, чувствуя, как голова начинает раскалываться от невыносимой боли. Какого дурака она сваляла! Как могла позволить Кэнтреллу провести себя? Он втерся к ней в доверие, заставил влюбиться в себя, а она ни на секунду не заподозрила, что является игрушкой в чужих руках.
Джейм повернулась к столу, открыла ящик, вынула оттуда большую фотографию Марти в рамке и долго смотрела на нее. Она сняла фотографию со стены в тот же день, когда вышвырнула Кэнтрелла из своей квартиры. Глядя на красивое улыбающееся лицо, Джейм чувствовала, как в ней против воли поднимается гнев.
Никогда больше она не поймается на такую удочку, не позволит ни одному мужчине натянуть себе нос.
Не в силах далее сдерживать ярость, Джейм швырнула фотографию в дальний угол помещения. Рамка угодила в стену, и от удара стекло разлетелось вдребезги.
Джейм смотрела на рамку, на стеклянные осколки, рассыпавшиеся по полу, но даже не шевельнулась. В кабинет вбежала Холли Кристофер.
— Я слышала звон стекла, — произнесла девушка, задыхаясь, как будто мчалась сломя голову. — Что случилось?
— Наказание и Божья кара, — бесстрастным голосом ответила Джейм. — Нельзя ли прислать кого-нибудь убрать осколки?
Холли бросила на нее удивленный взгляд.
— Да, конечно. Сию же минуту, — произнесла она, нагибаясь, чтобы поднять фотографию. — Купить новую рамку не составит труда, — добавила она, протягивая снимок Джейм.
Джейм кивнула:
— Разумеется.
После ухода Холли Джейм взглянула на фотографию, которую держала в руке. Снимок оказался цел и невредим. «Чтоб тебя», — подумала она и медленно, аккуратно разорвала фотографию на мелкие клочки и швырнула их в корзину для мусора.
Вашингтон, округ Колумбия
Когда зазвонил телефон, Гарри Уорнер в одиночестве сидел у себя в кабинете. Звонил особый, секретный телефон, номер которого знали лишь немногие избранные. Уорнер поднял трубку на втором гудке.
— Уорнер, — отрывисто произнес он.
— Это Болдуин, — раздался в ответ мужской голос.
— Кэнтрелл передал документы?
— Он сделал, как ему было ведено. Беда лишь в том, что она не клюнула на эту наживку. Уж очень упрямая дамочка.
— Как и ее отец, — сказал Уорнер, безрадостно усмехаясь.
— Что делать с Кэнтреллом?
— Заткнуть ему пасть, что же еще? По крайней мере до тех пор, пока мы не найдем способ сбить мисс Лайнд со следа. Ты знаешь, как поступить.
— Еще бы.
— А как насчет Джейм?
— Я сам позабочусь о ней, — раздраженно ответил Уорнер. Кладя трубку, он думал о Джейм Лайнд. Он обязан вмешаться. Ничто не должно поставить под угрозу операции на Ближнем Востоке.
Особенно теперь, когда цель так близка.
Джейм не знала, чему и кому верить. Сидя на вершине самого высокого холма в Центральном парке, она думала о том, что произошло в последние месяцы. Она начала искать ответы на свои вопросы полгода назад, но за это время ни на шаг не приблизилась к разгадке. Она переговорила с полудюжиной человек, выслушала ровно столько же историй, но до сих пор не имела ни малейшего понятия, есть ли среди них хотя бы одна, которой можно верить.
Впрочем, она не сомневалась в том, что отец был сотрудником правительственных спецслужб. На ее взгляд, это было единственным разумным объяснением происходящему, единственной возможной причиной того, что все эти годы отец скрывал свои занятия, чем бы они ни оказались.
Отец был героем войны, сражался бок о бок с бойцами французского Сопротивления. Он таинственно исчез в Париже. Все нити тянулись туда, и у Джейм создалось ощущение, что, если она хочет добиться правды, ее поиски должны начаться именно в Париже. В чем бы ни заключались его обязанности, они были очень важны, настолько важны, чтобы заставить множество людей прилагать огромные усилия для сохранения тайны. Джейм ни на минуту не верила в то, что отца обвинили в измене, и не только потому, что он был ее отцом, но и потому, что знала: он не способен на предательство.
На город опустились сумерки, окутывая его покрывалом темноты. Джейм поднялась, собираясь уходить.
Легкий вечерний ветер играл ее рыжими волосами, упавшими на лицо, но Джейм не обращала внимания.
В ту минуту Джейм незаметно для себя приняла твердое решение.
— Ты увольняешься? — удивленно спросил Бен Роллинз, отрывая взгляд от заявления, которое принесла ему Джейм.
Она кивнула.
— Из-за Терренса Хильера, верно? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Капля, которая переполнила чашу, — добавил Роллинз.
— Нет, — возразила Джейм, покачав головой. Хильер был прекрасной причиной для увольнения по собственному желанию, но Джейм ни за что не доставила бы ему такой радости. — Терри, конечно, изрядный зануда, но я увольняюсь по личным, а не профессиональным причинам.
— Чем ты будешь заниматься? — поинтересовался Роллинз.
— Уйду на вольные хлеба, — ответила Джейм. — Думаю отправиться в длительное путешествие по Европе.
Надеюсь, мне представится возможность как следует испытать себя как журналиста. Может быть, я даже пошлю вам несколько своих заметок.
— Буду рад, — с теплотой в голосе отозвался Роллинз. — А если не выгорит, тогда что?
Джейм заставила себя улыбнуться, хотя ей было не до веселья.
— Тогда, надеюсь, меня возьмут на старую работу, — сказала она.
Роллинз улыбнулся в ответ.
— Я найду тебе место, — пообещал он.
— Спасибо, Бен.
«Мосты сожжены, — думала Джейм, покидая кабинет Роллинза. — Как гласит поговорка, дорогу осилит идущий».
Она уже сделала первый решительный шаг.
Джейм казалось, что она никогда не закончит паковать вещи. Она не знала, сколько времени проведет в дороге, и, начиная сборы, твердо решила взять с собой только самое необходимое, но сейчас ей чудилось, что она уложила в багаж всю свою одежду до последней тряпки. «Многовато для путешествия налегке», — думала она, осматривая четыре чемодана, которые лежали на кровати с откинутыми крышками.
Она сделала все необходимые приготовления и теперь была уверена, что не упустила ничего, торопясь выехать в Париж. Сначала Джейм собралась сдать свою квартиру внаем, но по зрелом размышлении отказалась от этой мысли. «Я могу вернуться и на следующей неделе, и в будущем году», — подумала она. Гораздо спокойнее было знать, что независимо от результатов поиска во Франции у нее есть место, которое она может назвать домом, куда она сможет вернуться, когда все это закончится. Сейчас ей более чем когда-либо был нужен собственный дом.
Джейм понимала, что расследование потребует времени, и немало. К счастью, она располагала необходимыми средствами. Дед завещал Джейм огромное наследство — в конце концов, она была его единственной внучкой, — к тому же доля матери в семейном состоянии тоже перешла ей. И еще были деньги, которые якобы оставил ей отец.
Якобы.
Джейм вернулась в гостиную, и ее внимание тут же привлекло знакомое лицо на телеэкране. Это был Мартин Кэнтрелл, но его показывали на конкурирующем канале, к тому же он был участником событий, а не ведущим передачи. Джейм схватила пульт управления и увеличила громкость.
«…агент правительственного подразделения по борьбе с наркобизнесом арестовал сегодня утром комментатора вечерних новостей Ти-би-эс по обвинению в хранении и перепродаже наркотиков, — говорил голос за кадром. — Вечером его освободили под залог, и…»
Дальше Джейм не слушала. Она опустилась на кушетку, не веря своим ушам. Марти арестовали за наркотики? Это невозможно, ведь он сам как раз писал репортаж о войне против наркодельцов, но, с другой стороны, еще совсем недавно Джейм и думать не могла, что Мартин способен ее предать. И все же поверить в происходящее было трудно.
Куда логичнее было предположить, что Мартина Кэнтрелла подставили.
Вашингтон, округ Колумбия
В кабинете было темно. Гарри Уорнер сидел за столом, глядя в окно и созерцая величественный купол Капитолия, вырванный из тьмы лучами гигантских прожекторов. Как только зазвонил телефон, Уорнер схватил трубку. Это опять был аппарат специальной связи.
— Ты должен был позвонить три часа назад, — прорычал Уорнер. — Где ты шлялся, черт побери?
— В данный момент я нахожусь в аэропорту Кеннеди, — сказал голос в трубке. — Джейм Лайнд тоже здесь, она собирается лететь в Париж, если это вас интересует.
— Отправляйся следом, — распорядился Уорнер.
Едва «Боинг-747» оторвался от взлетной полосы и начал подниматься в небо, Джейм откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться. Ей предстояло долгое путешествие, и оно казалось Джейм еще длиннее, поскольку она не знала, что ее ждет в Париже. Если она найдет отца либо ответы на свои вопросы, не придется ли ей пожалеть о своей тяге к тайнам прошлого? Сейчас Джейм твердо знала лишь одно: если она так или иначе не отыщет истину, ей не будет покоя. В ее жизни навсегда останутся белые пятна.
Джейм посмотрела на свернутую газету, лежавшую у нее на коленях. Она купила ее в аэровокзале, дожидаясь объявления о посадке на свой рейс, но еще не успела прочесть. Может быть, там найдутся подробности о деле Марти, рассеянно подумала она, разворачивая газету и пробегая глазами передовицы. Не то чтобы судьба Кэнтрелла очень интересовало ее, нет, она уже вычеркнула его из своей жизни, однако попросту выбросить из сердца человека, который некогда был так важен для нее, за которого она собиралась выйти замуж, оказалось не так-то просто. Она любила его, а чувства умирают долго и трудно. «В сущности, они не умирают, их убивают, — с горечью думала Джейм. — И убийцей оказался Мартин».
Лишь на четвертой странице она нашла то, что искала, и вместе с тем кое-что, чего никак не могла ожидать. Рядом с фотографией Марти была помещена короткая заметка с заголовком, от которого у Джейм на мгновение перехватило дыхание: «Телекомментатор, арестованный по обвинению в хранении и продаже наркотиков, умер от передозировки». Марти мертв?
Просматривая заметку, Джейм чувствовала неистовое биение своего сердца. Вчера Марти освободили под залог — Джейм уже знала об этом, — а утром некий безымянный коллега обнаружил напичканного героином Кэнтрелла в его квартире. Автор статьи давал понять, что это самоубийство, и подчеркивал, что, хотя на телестудии отвергают слухи о профессиональных затруднениях Кэнтрелла, у него были нелады в личной жизни. «Это еще мягко сказано», — подумала Джейм, вспоминая свою последнюю встречу с Марти.
И тем не менее она не верила, что Марти мог покончить с собой. Только не Марти. Он был слишком тщеславен, слишком многого хотел. Главным в его жизни была карьера, и Джейм знала об этом лучше кого бы то ни было. Мартин предал ее, забыл обо всем, что их связывало, и Джейм сомневалась, что ей удастся выяснить, зачем он это сделал.
По ее щекам потекли слезы, она выпустила из рук газету и смежила веки, чуть дрожа и не в силах остановиться. Она всхлипывала, сама не зная, кого оплакивает — Марти или саму себя. Смерть Кэнтрелла открыла ей глаза на многое. Должно быть, отец действительно мертв. Судя по всему, он был центральной фигурой каких-то очень важных и серьезных событий. Кейт убита.
Кейт знала слишком много, и в ней видели угрозу завесе секретности, которая окружала отца и его зарубежную деятельность. А теперь и Марти погиб — очевидно, его ликвидировали. Марти преследовал собственные цели, но они больше не нуждались в нем и убрали его со своего пути. «Кто эти люди и что они поставили на карту, если для сохранения своей тайны они готовы на убийство?» — думала Джейм.
Как далеко они решатся зайти, чтобы остановить ее?
Джейм продолжала шагать по Мэдисон-авеню стремительной походкой, ее клетчатая шаль развевалась за спиной. Марти шел сбоку, твердо намеренный не отступать, пока ему не представится возможность оправдаться. Он протянул руку и схватил Джейм за локоть.
— Если бы ты позволила мне объяснить…
Джейм вырвала руку быстрым яростным движением.
— Я не желаю выслушивать твои объяснения! — резким тоном произнесла она, нахмурив брови. — Что бы ты ни сказал, меня это не интересует!
Мартин остановился.
— Джейм, я люблю тебя! — выпалил он ей вслед.
Джейм повернулась к нему, кипя от злости.
— Очередная ложь, Марти? Я вижу, ты готов на все, лишь бы удержать меня на поводке. Зачем тебе это? Что тебе пообещали? Деньги? Сенсационный материал? Эксклюзивное интервью?
— Я не хотел этого делать…
— Ну да, конечно, — язвительно произнесла Джейм. — Тебя заставили, приставив пистолет к виску. Перестаньте молоть чепуху, мистер Телезвезда! Не тратьте понапрасну силы — я не верю ни одному вашему слову!
Мартин шагнул вперед.
— Мне сказали, что, если ты не бросишь расследование, тебе грозит опасность, — сказал он, понизив голос до шепота. — Я сделал ошибку и теперь понимаю это.
— Я тоже, — ровным голосом отозвалась Джейм. — Я верила тебе, а ты оказался моей самой большой ошибкой. — Она вновь двинулась вперед, на сей раз не оглядываясь.
«Как только ему хватило наглости искать со мной встречи после всего, что он сделал? — сердито размышляла Джейм, входя в свой кабинет и захлопывая дверь. — Неужели он надеялся, что я прощу его и сделаю вид, будто ничего не случилось? Впрочем, плевать».
Джейм рухнула в кресло, повернулась лицом к окну и осторожно помассировала лоб, чувствуя, как голова начинает раскалываться от невыносимой боли. Какого дурака она сваляла! Как могла позволить Кэнтреллу провести себя? Он втерся к ней в доверие, заставил влюбиться в себя, а она ни на секунду не заподозрила, что является игрушкой в чужих руках.
Джейм повернулась к столу, открыла ящик, вынула оттуда большую фотографию Марти в рамке и долго смотрела на нее. Она сняла фотографию со стены в тот же день, когда вышвырнула Кэнтрелла из своей квартиры. Глядя на красивое улыбающееся лицо, Джейм чувствовала, как в ней против воли поднимается гнев.
Никогда больше она не поймается на такую удочку, не позволит ни одному мужчине натянуть себе нос.
Не в силах далее сдерживать ярость, Джейм швырнула фотографию в дальний угол помещения. Рамка угодила в стену, и от удара стекло разлетелось вдребезги.
Джейм смотрела на рамку, на стеклянные осколки, рассыпавшиеся по полу, но даже не шевельнулась. В кабинет вбежала Холли Кристофер.
— Я слышала звон стекла, — произнесла девушка, задыхаясь, как будто мчалась сломя голову. — Что случилось?
— Наказание и Божья кара, — бесстрастным голосом ответила Джейм. — Нельзя ли прислать кого-нибудь убрать осколки?
Холли бросила на нее удивленный взгляд.
— Да, конечно. Сию же минуту, — произнесла она, нагибаясь, чтобы поднять фотографию. — Купить новую рамку не составит труда, — добавила она, протягивая снимок Джейм.
Джейм кивнула:
— Разумеется.
После ухода Холли Джейм взглянула на фотографию, которую держала в руке. Снимок оказался цел и невредим. «Чтоб тебя», — подумала она и медленно, аккуратно разорвала фотографию на мелкие клочки и швырнула их в корзину для мусора.
Вашингтон, округ Колумбия
Когда зазвонил телефон, Гарри Уорнер в одиночестве сидел у себя в кабинете. Звонил особый, секретный телефон, номер которого знали лишь немногие избранные. Уорнер поднял трубку на втором гудке.
— Уорнер, — отрывисто произнес он.
— Это Болдуин, — раздался в ответ мужской голос.
— Кэнтрелл передал документы?
— Он сделал, как ему было ведено. Беда лишь в том, что она не клюнула на эту наживку. Уж очень упрямая дамочка.
— Как и ее отец, — сказал Уорнер, безрадостно усмехаясь.
— Что делать с Кэнтреллом?
— Заткнуть ему пасть, что же еще? По крайней мере до тех пор, пока мы не найдем способ сбить мисс Лайнд со следа. Ты знаешь, как поступить.
— Еще бы.
— А как насчет Джейм?
— Я сам позабочусь о ней, — раздраженно ответил Уорнер. Кладя трубку, он думал о Джейм Лайнд. Он обязан вмешаться. Ничто не должно поставить под угрозу операции на Ближнем Востоке.
Особенно теперь, когда цель так близка.
Джейм не знала, чему и кому верить. Сидя на вершине самого высокого холма в Центральном парке, она думала о том, что произошло в последние месяцы. Она начала искать ответы на свои вопросы полгода назад, но за это время ни на шаг не приблизилась к разгадке. Она переговорила с полудюжиной человек, выслушала ровно столько же историй, но до сих пор не имела ни малейшего понятия, есть ли среди них хотя бы одна, которой можно верить.
Впрочем, она не сомневалась в том, что отец был сотрудником правительственных спецслужб. На ее взгляд, это было единственным разумным объяснением происходящему, единственной возможной причиной того, что все эти годы отец скрывал свои занятия, чем бы они ни оказались.
Отец был героем войны, сражался бок о бок с бойцами французского Сопротивления. Он таинственно исчез в Париже. Все нити тянулись туда, и у Джейм создалось ощущение, что, если она хочет добиться правды, ее поиски должны начаться именно в Париже. В чем бы ни заключались его обязанности, они были очень важны, настолько важны, чтобы заставить множество людей прилагать огромные усилия для сохранения тайны. Джейм ни на минуту не верила в то, что отца обвинили в измене, и не только потому, что он был ее отцом, но и потому, что знала: он не способен на предательство.
На город опустились сумерки, окутывая его покрывалом темноты. Джейм поднялась, собираясь уходить.
Легкий вечерний ветер играл ее рыжими волосами, упавшими на лицо, но Джейм не обращала внимания.
В ту минуту Джейм незаметно для себя приняла твердое решение.
— Ты увольняешься? — удивленно спросил Бен Роллинз, отрывая взгляд от заявления, которое принесла ему Джейм.
Она кивнула.
— Из-за Терренса Хильера, верно? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Капля, которая переполнила чашу, — добавил Роллинз.
— Нет, — возразила Джейм, покачав головой. Хильер был прекрасной причиной для увольнения по собственному желанию, но Джейм ни за что не доставила бы ему такой радости. — Терри, конечно, изрядный зануда, но я увольняюсь по личным, а не профессиональным причинам.
— Чем ты будешь заниматься? — поинтересовался Роллинз.
— Уйду на вольные хлеба, — ответила Джейм. — Думаю отправиться в длительное путешествие по Европе.
Надеюсь, мне представится возможность как следует испытать себя как журналиста. Может быть, я даже пошлю вам несколько своих заметок.
— Буду рад, — с теплотой в голосе отозвался Роллинз. — А если не выгорит, тогда что?
Джейм заставила себя улыбнуться, хотя ей было не до веселья.
— Тогда, надеюсь, меня возьмут на старую работу, — сказала она.
Роллинз улыбнулся в ответ.
— Я найду тебе место, — пообещал он.
— Спасибо, Бен.
«Мосты сожжены, — думала Джейм, покидая кабинет Роллинза. — Как гласит поговорка, дорогу осилит идущий».
Она уже сделала первый решительный шаг.
Джейм казалось, что она никогда не закончит паковать вещи. Она не знала, сколько времени проведет в дороге, и, начиная сборы, твердо решила взять с собой только самое необходимое, но сейчас ей чудилось, что она уложила в багаж всю свою одежду до последней тряпки. «Многовато для путешествия налегке», — думала она, осматривая четыре чемодана, которые лежали на кровати с откинутыми крышками.
Она сделала все необходимые приготовления и теперь была уверена, что не упустила ничего, торопясь выехать в Париж. Сначала Джейм собралась сдать свою квартиру внаем, но по зрелом размышлении отказалась от этой мысли. «Я могу вернуться и на следующей неделе, и в будущем году», — подумала она. Гораздо спокойнее было знать, что независимо от результатов поиска во Франции у нее есть место, которое она может назвать домом, куда она сможет вернуться, когда все это закончится. Сейчас ей более чем когда-либо был нужен собственный дом.
Джейм понимала, что расследование потребует времени, и немало. К счастью, она располагала необходимыми средствами. Дед завещал Джейм огромное наследство — в конце концов, она была его единственной внучкой, — к тому же доля матери в семейном состоянии тоже перешла ей. И еще были деньги, которые якобы оставил ей отец.
Якобы.
Джейм вернулась в гостиную, и ее внимание тут же привлекло знакомое лицо на телеэкране. Это был Мартин Кэнтрелл, но его показывали на конкурирующем канале, к тому же он был участником событий, а не ведущим передачи. Джейм схватила пульт управления и увеличила громкость.
«…агент правительственного подразделения по борьбе с наркобизнесом арестовал сегодня утром комментатора вечерних новостей Ти-би-эс по обвинению в хранении и перепродаже наркотиков, — говорил голос за кадром. — Вечером его освободили под залог, и…»
Дальше Джейм не слушала. Она опустилась на кушетку, не веря своим ушам. Марти арестовали за наркотики? Это невозможно, ведь он сам как раз писал репортаж о войне против наркодельцов, но, с другой стороны, еще совсем недавно Джейм и думать не могла, что Мартин способен ее предать. И все же поверить в происходящее было трудно.
Куда логичнее было предположить, что Мартина Кэнтрелла подставили.
Вашингтон, округ Колумбия
В кабинете было темно. Гарри Уорнер сидел за столом, глядя в окно и созерцая величественный купол Капитолия, вырванный из тьмы лучами гигантских прожекторов. Как только зазвонил телефон, Уорнер схватил трубку. Это опять был аппарат специальной связи.
— Ты должен был позвонить три часа назад, — прорычал Уорнер. — Где ты шлялся, черт побери?
— В данный момент я нахожусь в аэропорту Кеннеди, — сказал голос в трубке. — Джейм Лайнд тоже здесь, она собирается лететь в Париж, если это вас интересует.
— Отправляйся следом, — распорядился Уорнер.
Едва «Боинг-747» оторвался от взлетной полосы и начал подниматься в небо, Джейм откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться. Ей предстояло долгое путешествие, и оно казалось Джейм еще длиннее, поскольку она не знала, что ее ждет в Париже. Если она найдет отца либо ответы на свои вопросы, не придется ли ей пожалеть о своей тяге к тайнам прошлого? Сейчас Джейм твердо знала лишь одно: если она так или иначе не отыщет истину, ей не будет покоя. В ее жизни навсегда останутся белые пятна.
Джейм посмотрела на свернутую газету, лежавшую у нее на коленях. Она купила ее в аэровокзале, дожидаясь объявления о посадке на свой рейс, но еще не успела прочесть. Может быть, там найдутся подробности о деле Марти, рассеянно подумала она, разворачивая газету и пробегая глазами передовицы. Не то чтобы судьба Кэнтрелла очень интересовало ее, нет, она уже вычеркнула его из своей жизни, однако попросту выбросить из сердца человека, который некогда был так важен для нее, за которого она собиралась выйти замуж, оказалось не так-то просто. Она любила его, а чувства умирают долго и трудно. «В сущности, они не умирают, их убивают, — с горечью думала Джейм. — И убийцей оказался Мартин».
Лишь на четвертой странице она нашла то, что искала, и вместе с тем кое-что, чего никак не могла ожидать. Рядом с фотографией Марти была помещена короткая заметка с заголовком, от которого у Джейм на мгновение перехватило дыхание: «Телекомментатор, арестованный по обвинению в хранении и продаже наркотиков, умер от передозировки». Марти мертв?
Просматривая заметку, Джейм чувствовала неистовое биение своего сердца. Вчера Марти освободили под залог — Джейм уже знала об этом, — а утром некий безымянный коллега обнаружил напичканного героином Кэнтрелла в его квартире. Автор статьи давал понять, что это самоубийство, и подчеркивал, что, хотя на телестудии отвергают слухи о профессиональных затруднениях Кэнтрелла, у него были нелады в личной жизни. «Это еще мягко сказано», — подумала Джейм, вспоминая свою последнюю встречу с Марти.
И тем не менее она не верила, что Марти мог покончить с собой. Только не Марти. Он был слишком тщеславен, слишком многого хотел. Главным в его жизни была карьера, и Джейм знала об этом лучше кого бы то ни было. Мартин предал ее, забыл обо всем, что их связывало, и Джейм сомневалась, что ей удастся выяснить, зачем он это сделал.
По ее щекам потекли слезы, она выпустила из рук газету и смежила веки, чуть дрожа и не в силах остановиться. Она всхлипывала, сама не зная, кого оплакивает — Марти или саму себя. Смерть Кэнтрелла открыла ей глаза на многое. Должно быть, отец действительно мертв. Судя по всему, он был центральной фигурой каких-то очень важных и серьезных событий. Кейт убита.
Кейт знала слишком много, и в ней видели угрозу завесе секретности, которая окружала отца и его зарубежную деятельность. А теперь и Марти погиб — очевидно, его ликвидировали. Марти преследовал собственные цели, но они больше не нуждались в нем и убрали его со своего пути. «Кто эти люди и что они поставили на карту, если для сохранения своей тайны они готовы на убийство?» — думала Джейм.
Как далеко они решатся зайти, чтобы остановить ее?
Глава 17
Париж
Джейм стояла в вестибюле отеля «Георг V» у конторки в стиле ампир, дожидаясь, пока портье отыщет запись о бронировании номера. В своем мешковатом свитере и вельветовых брюках, заправленных в башмаки, она выглядела здесь довольно необычно. Поначалу Джейм хотела выбрать что-нибудь подешевле, но потом решила, что должна поселиться именно в «Георге V», потому что тут останавливался ее отец, перед тем как исчезнуть. Сюда вел его след, и именно отсюда Джейм собиралась начать свои поиски. Памятуя об этом, она начертала свое имя в книге постояльцев точно так же, как делал отец, подписывая любые документы: «Дж. В. Лайнд». Джейм рассудила, что, если отец и впрямь принимал участие в разведывательных операциях, он вполне мог назначать свидания агентам в отеле. И поскольку ребята из Лэнгли до сих пор не потеряли к нему интерес, можно было предположить, что его не забыл и противник, кем бы он ни был. Чем старательнее Джейм привлекала к себе внимание, тем больше была вероятность контакта.
Она дала коридорному щедрые чаевые и, как только тот ушел, занялась распаковкой багажа и устройством на новом месте. «Ничего не поделаешь, я могу застрять тут надолго», — думала Джейм, заранее свыкаясь с такой возможностью. В других обстоятельствах она была бы рада поселиться в таком роскошном отеле, наслаждалась бы пребыванием в Париже. Джейм непременно посетила бы места, о которых так много слышала, о которых рассказывал ей отец: маленькие кафе и бистро, куда редко заглядывают туристы, малоизвестные галереи и театры — Париж художников и артистов. «В другой раз, — сказала она себе, раздвигая шторы. — Париж такой красивый город…» Она застыла, заметив на противоположной стороне улицы мужчину, который прислонился к фонарному столбу и словно бы смотрел прямо на нее. Джейм уже видела этого человека в Нью-Йорке.
Он шел за ней от самого издательства как-то вечером несколько месяцев назад. Джейм была совершенно уверена, что это тот самый мужчина. Она поспешно задернула шторы и уселась на кровать.
Итак, они по-прежнему следят за ней.
Джейм провела беспокойную ночь. Она трижды просыпалась, каждый раз вскакивала с постели и подходила к окну, чтобы выглянуть на улицу. Мужчина не показывался, но Джейм не сомневалась, что он где-то рядом, что он не спускает с нее глаз.
До сих пор быстрая смена часовых поясов никогда не донимала ее всерьез, зато теперь Джейм сполна ощутила последствия дальнего перелета. Ее подташнивало, голова раскалывалась, словно от грохота тысяч барабанов, и, даже чтобы встать с кровати, приходилось прикладывать чудовищные усилия. «Если это похоже на так называемое утреннее недомогание, то я искренне рада, что решила никогда не иметь детей», — удрученно размышляла Джейм, входя в ванную.
Она приняла теплый душ и помыла голову, но это не принесло облегчения. Мысль о пище вызывала еще большую дурноту — если, конечно, это было возможно, — но Джейм понимала, что есть все-таки нужно. Она позвонила горничной, заказала легкий завтрак и нехотя проглотила его, продолжая размышлять о своем недуге.
Смена режима здесь ни при чем, решила она. Это все нервы, боязнь встречи с неведомым, страх перед безликим противником, который преследует ее и, вероятно, не остановится ни перед чем, только бы не дать ей узнать правду об отце.
Натягивая коричневые шерстяные брюки и кремовую блузку, Джейм думала о Марти. Его использовали и, когда он стал не нужен, когда не сумел выполнить их приказ, уничтожили. Уничтожили. Какое холодное, бесчеловечное слово! Но ведь они были именно такими — холодными, бесчеловечными машинами уничтожения.
Чем же занимался отец, что такого он сделал, если ради сохранения тайны люди идут на убийство? Кейт что-то разузнала — что-то связанное с отцом и человеком по имени Льюис Болдуин, — и ее заставили замолчать. Навсегда. Марти был заурядной пешкой. Его подослали к Джейм, чтобы отвлечь от поисков, сбить со следа. За свою ошибку он расплатился жизнью.
Интересно, ее они тоже убьют?
Джейм выбралась из красного «рено» напротив американского посольства, расположенного на авеню Габриэль у самой площади Согласия. Расплатившись с таксистом, она на секунду остановилась у входа. Что сказать послу? Не может же она войти в его кабинет со словами: «Привет, меня зовут Джейм Лайнд. Мой отец был шпионом, и мне нужна ваша помощь, чтобы его найти». Она не могла даже намекнуть, что ее отец был разведчиком. С другой стороны, Джейм было трудно представить себя в роли заботливой дочери, которая разыскивает отца, пропавшего без вести почти двадцать лет назад. Видите ли, сэр, я только что узнала о его исчезновении, «… Джейм нахмурилась. Нет, это даже не смешно.
Разумеется, она могла представиться послу именно тем, кем была на самом деле — профессиональным фоторепортером, которого интересует место пребывания человека, пропавшего в Париже в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году и по чистой случайности оказавшегося ее отцом.» Посол служит правительству, — напоминала себе Джейм. — Что, если он заодно с ними?» Выяснив, кто она и зачем приехала, посол тут же сообщит хозяевам. Впрочем, они и так все знают.
Джейм стояла в вестибюле отеля «Георг V» у конторки в стиле ампир, дожидаясь, пока портье отыщет запись о бронировании номера. В своем мешковатом свитере и вельветовых брюках, заправленных в башмаки, она выглядела здесь довольно необычно. Поначалу Джейм хотела выбрать что-нибудь подешевле, но потом решила, что должна поселиться именно в «Георге V», потому что тут останавливался ее отец, перед тем как исчезнуть. Сюда вел его след, и именно отсюда Джейм собиралась начать свои поиски. Памятуя об этом, она начертала свое имя в книге постояльцев точно так же, как делал отец, подписывая любые документы: «Дж. В. Лайнд». Джейм рассудила, что, если отец и впрямь принимал участие в разведывательных операциях, он вполне мог назначать свидания агентам в отеле. И поскольку ребята из Лэнгли до сих пор не потеряли к нему интерес, можно было предположить, что его не забыл и противник, кем бы он ни был. Чем старательнее Джейм привлекала к себе внимание, тем больше была вероятность контакта.
Она дала коридорному щедрые чаевые и, как только тот ушел, занялась распаковкой багажа и устройством на новом месте. «Ничего не поделаешь, я могу застрять тут надолго», — думала Джейм, заранее свыкаясь с такой возможностью. В других обстоятельствах она была бы рада поселиться в таком роскошном отеле, наслаждалась бы пребыванием в Париже. Джейм непременно посетила бы места, о которых так много слышала, о которых рассказывал ей отец: маленькие кафе и бистро, куда редко заглядывают туристы, малоизвестные галереи и театры — Париж художников и артистов. «В другой раз, — сказала она себе, раздвигая шторы. — Париж такой красивый город…» Она застыла, заметив на противоположной стороне улицы мужчину, который прислонился к фонарному столбу и словно бы смотрел прямо на нее. Джейм уже видела этого человека в Нью-Йорке.
Он шел за ней от самого издательства как-то вечером несколько месяцев назад. Джейм была совершенно уверена, что это тот самый мужчина. Она поспешно задернула шторы и уселась на кровать.
Итак, они по-прежнему следят за ней.
Джейм провела беспокойную ночь. Она трижды просыпалась, каждый раз вскакивала с постели и подходила к окну, чтобы выглянуть на улицу. Мужчина не показывался, но Джейм не сомневалась, что он где-то рядом, что он не спускает с нее глаз.
До сих пор быстрая смена часовых поясов никогда не донимала ее всерьез, зато теперь Джейм сполна ощутила последствия дальнего перелета. Ее подташнивало, голова раскалывалась, словно от грохота тысяч барабанов, и, даже чтобы встать с кровати, приходилось прикладывать чудовищные усилия. «Если это похоже на так называемое утреннее недомогание, то я искренне рада, что решила никогда не иметь детей», — удрученно размышляла Джейм, входя в ванную.
Она приняла теплый душ и помыла голову, но это не принесло облегчения. Мысль о пище вызывала еще большую дурноту — если, конечно, это было возможно, — но Джейм понимала, что есть все-таки нужно. Она позвонила горничной, заказала легкий завтрак и нехотя проглотила его, продолжая размышлять о своем недуге.
Смена режима здесь ни при чем, решила она. Это все нервы, боязнь встречи с неведомым, страх перед безликим противником, который преследует ее и, вероятно, не остановится ни перед чем, только бы не дать ей узнать правду об отце.
Натягивая коричневые шерстяные брюки и кремовую блузку, Джейм думала о Марти. Его использовали и, когда он стал не нужен, когда не сумел выполнить их приказ, уничтожили. Уничтожили. Какое холодное, бесчеловечное слово! Но ведь они были именно такими — холодными, бесчеловечными машинами уничтожения.
Чем же занимался отец, что такого он сделал, если ради сохранения тайны люди идут на убийство? Кейт что-то разузнала — что-то связанное с отцом и человеком по имени Льюис Болдуин, — и ее заставили замолчать. Навсегда. Марти был заурядной пешкой. Его подослали к Джейм, чтобы отвлечь от поисков, сбить со следа. За свою ошибку он расплатился жизнью.
Интересно, ее они тоже убьют?
Джейм выбралась из красного «рено» напротив американского посольства, расположенного на авеню Габриэль у самой площади Согласия. Расплатившись с таксистом, она на секунду остановилась у входа. Что сказать послу? Не может же она войти в его кабинет со словами: «Привет, меня зовут Джейм Лайнд. Мой отец был шпионом, и мне нужна ваша помощь, чтобы его найти». Она не могла даже намекнуть, что ее отец был разведчиком. С другой стороны, Джейм было трудно представить себя в роли заботливой дочери, которая разыскивает отца, пропавшего без вести почти двадцать лет назад. Видите ли, сэр, я только что узнала о его исчезновении, «… Джейм нахмурилась. Нет, это даже не смешно.
Разумеется, она могла представиться послу именно тем, кем была на самом деле — профессиональным фоторепортером, которого интересует место пребывания человека, пропавшего в Париже в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году и по чистой случайности оказавшегося ее отцом.» Посол служит правительству, — напоминала себе Джейм. — Что, если он заодно с ними?» Выяснив, кто она и зачем приехала, посол тут же сообщит хозяевам. Впрочем, они и так все знают.