— Ходу! — крикнул Форрестер и помчался к фургону. — Нужно побыстрее уносить отсюда ноги!
— Уже идем, — отозвался ему вслед Лайнд, помогая Николасу поднять с земли Джейм. В тот самый миг темноту ночи прочертила ослепительная вспышка, под ногами затряслась земля, а небо расколол грохот взрывов.
Было слишком поздно.
Глава 28
Глава 29
— Уже идем, — отозвался ему вслед Лайнд, помогая Николасу поднять с земли Джейм. В тот самый миг темноту ночи прочертила ослепительная вспышка, под ногами затряслась земля, а небо расколол грохот взрывов.
Было слишком поздно.
Глава 28
Триполи, вторник, 15 апреля, 2.05
Оглушительный рев рвущихся повсюду бомб выгнал испуганных ливийцев из домов, и они двинулись прочь — кто пешком, кто на автомобилях. Тотчас же возникли дорожные пробки, и вокруг слышались гудки клаксонов.
Штурмовики «А-6» и «А-7 Корсар» взорвали высоко над городом пятисот — и двухтысячетонные бомбы с лазерным наведением. Издали слышалось тяжелое буханье зенитной артиллерии, небо рассекали яркие нити трассирующих снарядов. На город надвинулась дымная пелена. Внезапно повсюду появились отряды гвардейцев Каддафи.
Пока фургон пробирался по наименее запруженным переулкам, Форрестер внимательно изучал обстановку в западной части города, глядя в мощный бинокль.
— База «Уилус» подверглась нападению, — сообщил он. — Там сплошное облако дыма.
При каждом взрыве содрогалась земля и фургон отчаянно раскачивался на ходу. Рашид умело лавировал между кучами обломков и мусора, двигаясь к городской окраине. Джейм сидела в кузове машины, завернувшись в толстое одеяло, и наблюдала за Николасом, который заряжал все имевшееся в их распоряжении оружие. Отец крутил ручку карманного приемника, который, судя по всему, не мог поймать ничего, кроме треска статических разрядов.
— Какого черта мы до сих пор не избавились от этого старья? — раздраженно бормотал он.
Наконец дряхлый приемник ожил. Из динамиков по-прежнему доносился громкий шорох, но сквозь него можно было слышать мужской голос, тараторивший что-то по-арабски.
Николас отложил пистолет, который он заряжал, и подался вперед, чтобы лучше слышать.
— Что говорят? — спросил он.
Лайнд покачал головой и начал переводить:
— Самому городу причинен относительно небольшой ущерб… Атакованы ливийский военный аэродром, учебная морская база и казармы Азиза. — Он умолк, прислушиваясь. — Нападению подверглась также ракетная база в Бенгази.
— А Каддафи? — крикнул Форрестер. — Поймали наконец этого сукина сына или нет?
— Об этом пока ни слова, — ответил Лайнд. — Дворец Каддафи обстрелян, но о потерях в живой силе пока не сообщается.
— Должен же кто-то прикончить мерзавца, — сердито обронил Форрестер.
Рашид яростно сражался с управлением, всем телом налегая на руль. Форрестер болтался в кресле, а в кузове фургона Джейм, Николас и Лайнд изо всех сил цеплялись за что попало.
Лайнд посмотрел в темноте на дочь и улыбнулся.
— Какими судьбами тебя занесло сюда? — спросил он.
— Как только я узнала, что ты жив, я решила, что должна тебя увидеть, — без колебаний ответила она.
— А не проще ли было отправить на поиски одного Джека и встретиться со мной в безопасном месте?
— И пропустить самое интересное? — Теперь Джейм тоже улыбалась.
Впервые с момента их встречи отец рассмеялся.
— Да, ты моя дочь, никаких сомнений, — сказал он. — Храни тебя Господь!
Ливийская пустыня, вторник, 15 апреля, 3.25
Воздушная атака длилась двадцать минут, после чего еще четверть часа вдали раздавались раскаты артиллерийских залпов. Фургон мчался на восток, пересекая пустыню, а Лайнд тем временем продолжал ловить обрывки радиопередач. Они изобиловали сообщениями об уроне, который понесли военные объекты Триполи и Бенгази. В ходе нападения на резиденцию ливийского лидера многие члены его семьи получили ранения, среди них малолетняя дочь Каддафи. Жители Ливии требовали незамедлительного мщения «американским дикарям».
— Как они могут терпеть этого маньяка? — вслух подумала Джейм.
Рашид рассмеялся.
— Этот люди, они считай Брата Полковника больной герой, — ответил он на ломаном английском.
— Ты хотел сказать «большим героем», — поправил его Николас.
— На мой взгляд, Рашид выразился куда удачнее, — сказала Джейм. , ;Приемник разразился очередной фразой, и Лайнд перевел:
— По последним данным, ливийцы сбили три американских самолета и их экипажи были казнены разгневанной толпой.
— Вы верите этому? — спросил Николас.
Лайнд натянуто улыбнулся.
— В той же мере, в которой верю всему, что исходит от режима Каддафи, — мрачно произнес он. — Как бы то ни было, нам нельзя испытывать судьбу. Мы должны жать на всю катушку до Туниса.
— К сожалению, нашей лошадке явно недостает прыти, — сказала Джейм, укладывая голову на плечо Николаев.
— Не обижай старушку, ведь она наша последняя надежда, — отозвался тот.
Лайнд лег на спину, давая себе короткую передышку, и посмотрел на Николаев.
— Значит, ты собираешься жениться на моей дочери, — произнес он, лукаво улыбаясь.
— Как только мы выберемся из этого пекла, — ответил Николас кивнув.
Лайнд вздернул бровь:
— Думаешь, тебе удастся ее обуздать?
Николас рассмеялся.
— Понятия не имею, — признался он.
Фургон резко остановился посреди пустыни, и разговор прервался.
— Тихо! — отрывистым голосом скомандовал Форрестер, сидевший рядом с Рашид ом впереди. Лайнд натянул на голову тюрбан. Джейм заправила под платок выбившийся локон рыжих волос. Николас, который вполне мог сойти за араба — его выдавали только голубые глаза, — сидел не шевелясь.
Внезапно их взяли в кольцо. Фургон окружили ливийские гвардейцы, грозившие беглецам оружием.
Лайнд вынул револьвер и затаился в ожидании. Джейм отпрянула в тень, сунув руку в складки одежды и нащупывая гладкую холодную сталь пистолета, который ей дал отец, совсем не уверенная, что сможет пустить его в ход, если в этом возникнет нужда. Они прислушивались к голосам Рашида и Форрестера, по-арабски разговаривавших с гвардейцами. Джейм не понимала ни слова, но по звуку голосов догадывалась, что эта беседа не из приятных. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Николас дал ей знак молчать, прижав палец к губам. Потом он посмотрел на Лайнда, который кивнул ему, и, обнажив оружие, медленно двинулся к заднему борту кузова.
Голоса, доносившиеся снаружи, зазвучали громко и злобно, и Лайнд одним броском бесшумно метнулся к месту, откуда он мог наблюдать за тем, что происходит сзади. Джейм была удивлена, как гибок и ловок отец в преклонном возрасте. Николас приготовился прикрыть Лайнда. Джейм все еще трогала пистолет, продолжая гадать, хватит ли ей духу воспользоваться им. Она услышала голос Рашида, который яростно заспорил с гвардейцем, и медленно приподняла ствол.
Раздался первый выстрел.
Он породил цепную реакцию. Рашид и Форрестер открыли по наступающим ливийцам огонь из автоматов. Лайнд и Николас начали стрельбу по противникам, приближавшимся сзади. Внезапно Лайнд повалился на спину, прижимая ладонь к правому плечу. Джейм вскочила на ноги и пробралась к отцу. Николас прикрывал их обоих.
— Все в порядке, принцесса, — сказал Лайнд, пока Джейм разрывала на нем рубашку, обнажая рану.
— Господи, папа… — судорожно выдохнула она.
— Ничего страшного, кость не задета, — заверил ее отец. — Со мной это не в первый раз.
— Так много крови… — Кровь хлестала из раны, оставляя на одежде Лайнда и Джейм алые пятна.
— Проклятие, — пробормотал Николас и пополз по полу.
Джейм рывком обернулась к нему:
— Что случилось?
— Патроны кончились, — отозвался он, шаря в темноте в поисках другого оружия.
— Вот, возьми мой. — Джейм приподняла голову и, увидев нацеленный на нее ствол ливийской винтовки, инстинктивно нажала на спусковой крючок пистолета, который держала в руке, и почувствовала, как тот вздрогнул от выстрела. Ливиец опрокинулся на спину и свалился на землю.
В тот же миг фургон вновь взревел мотором и ринулся вперед с удивительной для своего состояния скоростью. Джейм, застигнутая врасплох, потеряла равновесие и упала на дно кузова.
— Прикрой нас сзади! — крикнул Форрестер Николасу.
— Прикрываю! — Николас дважды выстрелил.
Джейм вновь подползла к отцу. Он потерял много крови и был в обмороке. Джейм оторвала полосу ткани от подола своего платья и наложила давящую повязку, чтобы остановить кровотечение.
«Господи, папа! — думала она, — Прошу тебя, не умирай, ведь я так долго тебя искала!»
Вашингтон, округ Колумбия, вторник, 15 апреля, 10.56
Гарри Уорнер всю ночь не покидал своего кабинета.
Глядя на экран портативного телевизора, который он принес с собой, Уорнер гадал, удалось ли им вовремя выбраться из пекла. Если бы только они дали о себе знать!
По сообщениям газет, радио и телевидения, ущерб, нанесенный гражданскому населению, удалось свести к минимуму. Главной целью нападения были ливийские военные объекты и лагеря подготовки террористов — эти районы пострадали куда серьезнее. Появлялись противоречивые сведения о разрушениях французской дипломатической миссии, находившейся в центре Триполи, а также о количестве жертв и о судьбе самого Каддафи.
Его не видели с начала нападения, то есть уже около шестнадцати часов, и эфир заполнили слухи о смерти диктатора. Ливийская сторона продолжала утверждать, что были сбиты три американских самолета, а их экипажи казнены. Однако по сообщениям Пентагона, нападавшие недосчитались только одного бомбардировщика «F — 111».
«Где они, черт побери?» — думал Уорнер.
Ливийская граница, вторник, 15 апреля, 11.15 — Его нужно доставить в больницу, — сказала Николасу Джейм, проверяя, подает ли отец признаки жизни. У Лайнда был нитевидный пульс, поднялась температура. Он лежал без сознания.
— Мы уже почти вырвались на свободу, — ответил Николас, пытаясь успокоить ее. — Осталось недолго.
Джейм посмотрела на него в темноте. В ее глазах застыл ужас.
— Боюсь, у нас осталось совсем мало времени.
Внезапно старый фургон остановился, скрежеща тормозами. У Джейм перехватило дыхание. «Неужели опять? — думала она, прислушиваясь к неистовому биению своего сердца. — Господи, только не это!»
Двое мужчин, оба вооруженные, обошли вокруг автомобиля и заглянули в кузов. Джейм замерла, всматриваясь в их лица, гадая, что им нужно и что они собираются сделать. Дрожащими пальцами она нащупала в темноте свой пистолет.
— Джейм! Обнажи голову! — велел Николас.
— Что?.. — растерянно произнесла она.
— Обнажи голову — пусть они увидят, что ты американка!
Джейм не шевельнулась, и тогда Николас протянул руку и сорвал с нее платок. Длинные рыжие волосы Джейм рассыпались по плечам. Мужчины переглянулись, обменялись несколькими арабскими словами и отступили.
— Это тунисцы, — прошептал Николас.
Джейм с облегчением вздохнула. Рашид завел мотор, и фургон пересек границу, оказавшись в Тунисе.
Наконец они были в безопасности!
Оглушительный рев рвущихся повсюду бомб выгнал испуганных ливийцев из домов, и они двинулись прочь — кто пешком, кто на автомобилях. Тотчас же возникли дорожные пробки, и вокруг слышались гудки клаксонов.
Штурмовики «А-6» и «А-7 Корсар» взорвали высоко над городом пятисот — и двухтысячетонные бомбы с лазерным наведением. Издали слышалось тяжелое буханье зенитной артиллерии, небо рассекали яркие нити трассирующих снарядов. На город надвинулась дымная пелена. Внезапно повсюду появились отряды гвардейцев Каддафи.
Пока фургон пробирался по наименее запруженным переулкам, Форрестер внимательно изучал обстановку в западной части города, глядя в мощный бинокль.
— База «Уилус» подверглась нападению, — сообщил он. — Там сплошное облако дыма.
При каждом взрыве содрогалась земля и фургон отчаянно раскачивался на ходу. Рашид умело лавировал между кучами обломков и мусора, двигаясь к городской окраине. Джейм сидела в кузове машины, завернувшись в толстое одеяло, и наблюдала за Николасом, который заряжал все имевшееся в их распоряжении оружие. Отец крутил ручку карманного приемника, который, судя по всему, не мог поймать ничего, кроме треска статических разрядов.
— Какого черта мы до сих пор не избавились от этого старья? — раздраженно бормотал он.
Наконец дряхлый приемник ожил. Из динамиков по-прежнему доносился громкий шорох, но сквозь него можно было слышать мужской голос, тараторивший что-то по-арабски.
Николас отложил пистолет, который он заряжал, и подался вперед, чтобы лучше слышать.
— Что говорят? — спросил он.
Лайнд покачал головой и начал переводить:
— Самому городу причинен относительно небольшой ущерб… Атакованы ливийский военный аэродром, учебная морская база и казармы Азиза. — Он умолк, прислушиваясь. — Нападению подверглась также ракетная база в Бенгази.
— А Каддафи? — крикнул Форрестер. — Поймали наконец этого сукина сына или нет?
— Об этом пока ни слова, — ответил Лайнд. — Дворец Каддафи обстрелян, но о потерях в живой силе пока не сообщается.
— Должен же кто-то прикончить мерзавца, — сердито обронил Форрестер.
Рашид яростно сражался с управлением, всем телом налегая на руль. Форрестер болтался в кресле, а в кузове фургона Джейм, Николас и Лайнд изо всех сил цеплялись за что попало.
Лайнд посмотрел в темноте на дочь и улыбнулся.
— Какими судьбами тебя занесло сюда? — спросил он.
— Как только я узнала, что ты жив, я решила, что должна тебя увидеть, — без колебаний ответила она.
— А не проще ли было отправить на поиски одного Джека и встретиться со мной в безопасном месте?
— И пропустить самое интересное? — Теперь Джейм тоже улыбалась.
Впервые с момента их встречи отец рассмеялся.
— Да, ты моя дочь, никаких сомнений, — сказал он. — Храни тебя Господь!
Ливийская пустыня, вторник, 15 апреля, 3.25
Воздушная атака длилась двадцать минут, после чего еще четверть часа вдали раздавались раскаты артиллерийских залпов. Фургон мчался на восток, пересекая пустыню, а Лайнд тем временем продолжал ловить обрывки радиопередач. Они изобиловали сообщениями об уроне, который понесли военные объекты Триполи и Бенгази. В ходе нападения на резиденцию ливийского лидера многие члены его семьи получили ранения, среди них малолетняя дочь Каддафи. Жители Ливии требовали незамедлительного мщения «американским дикарям».
— Как они могут терпеть этого маньяка? — вслух подумала Джейм.
Рашид рассмеялся.
— Этот люди, они считай Брата Полковника больной герой, — ответил он на ломаном английском.
— Ты хотел сказать «большим героем», — поправил его Николас.
— На мой взгляд, Рашид выразился куда удачнее, — сказала Джейм. , ;Приемник разразился очередной фразой, и Лайнд перевел:
— По последним данным, ливийцы сбили три американских самолета и их экипажи были казнены разгневанной толпой.
— Вы верите этому? — спросил Николас.
Лайнд натянуто улыбнулся.
— В той же мере, в которой верю всему, что исходит от режима Каддафи, — мрачно произнес он. — Как бы то ни было, нам нельзя испытывать судьбу. Мы должны жать на всю катушку до Туниса.
— К сожалению, нашей лошадке явно недостает прыти, — сказала Джейм, укладывая голову на плечо Николаев.
— Не обижай старушку, ведь она наша последняя надежда, — отозвался тот.
Лайнд лег на спину, давая себе короткую передышку, и посмотрел на Николаев.
— Значит, ты собираешься жениться на моей дочери, — произнес он, лукаво улыбаясь.
— Как только мы выберемся из этого пекла, — ответил Николас кивнув.
Лайнд вздернул бровь:
— Думаешь, тебе удастся ее обуздать?
Николас рассмеялся.
— Понятия не имею, — признался он.
Фургон резко остановился посреди пустыни, и разговор прервался.
— Тихо! — отрывистым голосом скомандовал Форрестер, сидевший рядом с Рашид ом впереди. Лайнд натянул на голову тюрбан. Джейм заправила под платок выбившийся локон рыжих волос. Николас, который вполне мог сойти за араба — его выдавали только голубые глаза, — сидел не шевелясь.
Внезапно их взяли в кольцо. Фургон окружили ливийские гвардейцы, грозившие беглецам оружием.
Лайнд вынул револьвер и затаился в ожидании. Джейм отпрянула в тень, сунув руку в складки одежды и нащупывая гладкую холодную сталь пистолета, который ей дал отец, совсем не уверенная, что сможет пустить его в ход, если в этом возникнет нужда. Они прислушивались к голосам Рашида и Форрестера, по-арабски разговаривавших с гвардейцами. Джейм не понимала ни слова, но по звуку голосов догадывалась, что эта беседа не из приятных. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Николас дал ей знак молчать, прижав палец к губам. Потом он посмотрел на Лайнда, который кивнул ему, и, обнажив оружие, медленно двинулся к заднему борту кузова.
Голоса, доносившиеся снаружи, зазвучали громко и злобно, и Лайнд одним броском бесшумно метнулся к месту, откуда он мог наблюдать за тем, что происходит сзади. Джейм была удивлена, как гибок и ловок отец в преклонном возрасте. Николас приготовился прикрыть Лайнда. Джейм все еще трогала пистолет, продолжая гадать, хватит ли ей духу воспользоваться им. Она услышала голос Рашида, который яростно заспорил с гвардейцем, и медленно приподняла ствол.
Раздался первый выстрел.
Он породил цепную реакцию. Рашид и Форрестер открыли по наступающим ливийцам огонь из автоматов. Лайнд и Николас начали стрельбу по противникам, приближавшимся сзади. Внезапно Лайнд повалился на спину, прижимая ладонь к правому плечу. Джейм вскочила на ноги и пробралась к отцу. Николас прикрывал их обоих.
— Все в порядке, принцесса, — сказал Лайнд, пока Джейм разрывала на нем рубашку, обнажая рану.
— Господи, папа… — судорожно выдохнула она.
— Ничего страшного, кость не задета, — заверил ее отец. — Со мной это не в первый раз.
— Так много крови… — Кровь хлестала из раны, оставляя на одежде Лайнда и Джейм алые пятна.
— Проклятие, — пробормотал Николас и пополз по полу.
Джейм рывком обернулась к нему:
— Что случилось?
— Патроны кончились, — отозвался он, шаря в темноте в поисках другого оружия.
— Вот, возьми мой. — Джейм приподняла голову и, увидев нацеленный на нее ствол ливийской винтовки, инстинктивно нажала на спусковой крючок пистолета, который держала в руке, и почувствовала, как тот вздрогнул от выстрела. Ливиец опрокинулся на спину и свалился на землю.
В тот же миг фургон вновь взревел мотором и ринулся вперед с удивительной для своего состояния скоростью. Джейм, застигнутая врасплох, потеряла равновесие и упала на дно кузова.
— Прикрой нас сзади! — крикнул Форрестер Николасу.
— Прикрываю! — Николас дважды выстрелил.
Джейм вновь подползла к отцу. Он потерял много крови и был в обмороке. Джейм оторвала полосу ткани от подола своего платья и наложила давящую повязку, чтобы остановить кровотечение.
«Господи, папа! — думала она, — Прошу тебя, не умирай, ведь я так долго тебя искала!»
Вашингтон, округ Колумбия, вторник, 15 апреля, 10.56
Гарри Уорнер всю ночь не покидал своего кабинета.
Глядя на экран портативного телевизора, который он принес с собой, Уорнер гадал, удалось ли им вовремя выбраться из пекла. Если бы только они дали о себе знать!
По сообщениям газет, радио и телевидения, ущерб, нанесенный гражданскому населению, удалось свести к минимуму. Главной целью нападения были ливийские военные объекты и лагеря подготовки террористов — эти районы пострадали куда серьезнее. Появлялись противоречивые сведения о разрушениях французской дипломатической миссии, находившейся в центре Триполи, а также о количестве жертв и о судьбе самого Каддафи.
Его не видели с начала нападения, то есть уже около шестнадцати часов, и эфир заполнили слухи о смерти диктатора. Ливийская сторона продолжала утверждать, что были сбиты три американских самолета, а их экипажи казнены. Однако по сообщениям Пентагона, нападавшие недосчитались только одного бомбардировщика «F — 111».
«Где они, черт побери?» — думал Уорнер.
Ливийская граница, вторник, 15 апреля, 11.15 — Его нужно доставить в больницу, — сказала Николасу Джейм, проверяя, подает ли отец признаки жизни. У Лайнда был нитевидный пульс, поднялась температура. Он лежал без сознания.
— Мы уже почти вырвались на свободу, — ответил Николас, пытаясь успокоить ее. — Осталось недолго.
Джейм посмотрела на него в темноте. В ее глазах застыл ужас.
— Боюсь, у нас осталось совсем мало времени.
Внезапно старый фургон остановился, скрежеща тормозами. У Джейм перехватило дыхание. «Неужели опять? — думала она, прислушиваясь к неистовому биению своего сердца. — Господи, только не это!»
Двое мужчин, оба вооруженные, обошли вокруг автомобиля и заглянули в кузов. Джейм замерла, всматриваясь в их лица, гадая, что им нужно и что они собираются сделать. Дрожащими пальцами она нащупала в темноте свой пистолет.
— Джейм! Обнажи голову! — велел Николас.
— Что?.. — растерянно произнесла она.
— Обнажи голову — пусть они увидят, что ты американка!
Джейм не шевельнулась, и тогда Николас протянул руку и сорвал с нее платок. Длинные рыжие волосы Джейм рассыпались по плечам. Мужчины переглянулись, обменялись несколькими арабскими словами и отступили.
— Это тунисцы, — прошептал Николас.
Джейм с облегчением вздохнула. Рашид завел мотор, и фургон пересек границу, оказавшись в Тунисе.
Наконец они были в безопасности!
Глава 29
Висбаден, Западная Германия, суббота, 19 апреля, 15.35
— Его жизнь вне опасности, — сказал Джейм врач госпиталя американской военной базы. — Он потерял много крови, но мы сделали ему переливание, и после хорошего отдыха он будет как новенький.
— Когда мы сможем покинуть госпиталь? — спросила Джейм, беря Николаев за руку.
— Завтра, — без колебаний ответил врач. — Завтра утром я первым делом оформлю документы на выписку.
— Нельзя ли нам встретиться с ним сегодня? — спросил Николас.
— Конечно, можно. — Врач отступил в сторону, позволяя посетителям войти в палату.
Когда они вошли, Лайнд, казалось, спал. Джейм уселась в кресло подле кровати, а Николас встал за ее спиной, положив руки ей на плечи. Джейм долго смотрела на отца. Только теперь, когда страшные испытания в Ливии остались позади, она начинала по-настоящему сознавать, что наконец нашла его, нашла живым.
— Где Джек?
Джейм удивилась.
— Папа! Я думала, ты… а ты не спишь!
— Я проснулся, как только вы вошли, — усталым голосом отозвался он. — Где Джек?
— Он уехал сегодня утром, — сообщил Николас. — Он возвращается в Бельгию. Сказал, что ему скучно с нами и что он хочет развлечься.
Лайнд заставил себя улыбнуться.
— Джек всегда был изрядным занудой. — Он помолчал и спросил:
— Когда же меня выпустят из этих проклятых застенков?
— Завтра, — пообещала Джейм. — Доктор сказал, что выпишет тебя завтра.
— Жду не дождусь.
— Я тоже, — ответила Джейм, кивнув. — Как только мы вернемся в Нью-Йорк…
Лайнд жестом велел ей молчать.
— Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, принцесса, — негромко проговорил он. — Мне следовало заранее поставить тебя в известность.
— Я ждала долгие годы, — дрогнувшим голосом отозвалась она. — Я даже не сомневалась, что ты вернешься домой вместе с нами…
Лайнд кивнул.
— Я сделал ошибку, позволив тебе поверить в это. — Он умолк и задумался. — Послушай, принцесса… в эти дни меня одолевали мысли о тебе и о том, как я виноват перед тобой.
Джейм энергично замотала головой:
— Ты ни в чем не виноват…
— Позволь мне закончить, — твердым голосом произнес Лайнд. — Я оказал тебе плохую услугу. Я покинул тебя, оставив наедине с неким идеальным образом, которому ни одному человеку не по силам соответствовать.
— Папа, я…
— Ты ведь всегда считала меня кем-то вроде супергероя, не так ли?
Джейм помедлила секунду, потом кивнула:
— Думаю, да.
— Ну а я совсем не такой, — честно признался Лайнд. — Я был плохим отцом и еще худшим мужем, Я любил тебя, но всегда знал, что рано или поздно нам придется расстаться. — Он помолчал. — Во мне всегда жил страх слишком близких отношений с людьми — до тех пор, пока ты не появилась на свет. Однако и тогда я не хотел связывать себя. Я жил вдали от семьи, войдя в роль «рыцаря плаща и кинжала», но, в сущности, это было бегство.
— Бегство? — Джейм перевела взгляд с отца на Николаса и обратно.
— Да… бегство от тебя и от Себя самого. — Лайнд вздохнул, — Как ты думаешь, почему твоя мать покончила жизнь самоубийством?
— Мама думала, что ты ее не любишь, — тихо сказала она.
— Она знала, что я ее не люблю, — поправил Лайнд. — Твоя мать пала жертвой системы. Она оказалась в неподходящее время в неподходящем месте, и ее вынудили взвалить на себя заботу, с которой она не справилась. Ей не хватило сил.
На лице Джейм появилась растерянность.
— Вот так-то, принцесса, — добавил Лайнд. — Мне нужно было прикрытие, и Фрэнсис Колби отлично подходила на эту роль.
— А я? — осторожно спросила Джейм. — Я тоже была частью твоей легенды?
— Ты сама прекрасно знаешь, — хриплым голосом отозвался Лайнд. — Я всегда любил тебя. Меня нельзя было назвать лучшим в мире отцом, и до твоего рождения я считал, что в моих жизненных планах нет места детям. Все изменилось в тот миг, когда я впервые взял тебя на руки. Кроме тебя, наш с Фрэнсис брак не принес ничего хорошего.
Джейм отвела глаза.
— Мама так не считала, — хмуро ответила она.
Лайнд легонько стиснул ее пальцы.
— Твоя мать была больна, принцесса, — сказал он. — Она не виновата, что не смогла стать такой матерью, которая тебе была нужна. Я подозреваю, недуг пустил корни в ее душе задолго до твоего рождения.
— А я всю жизнь мучилась, считая, что все дело во мне, — проговорила Джейм. — Сначала мама, потом ты…
— У меня не было выбора. — Лайнд нахмурился. — Это моя работа, мой долг. Я посвятил себя этому делу многие годы назад.
— Тогда я не знала этого, — напряженным голосом произнесла Джейм. — А лишь знала, что меня бросила мать, а потом и отец тоже. Мне говорили, что ты умер, что ты похитил деньги дедушкиной компании и скрылся в Европе. Я не могла поверить, что ты действительно бежал, что ты покинул меня… пока не нашла сундучок.
— Какой сундучок?
— Твой солдатский сундучок, — сказала Джейм. — Он был на чердаке дома. Как-то раз я обнаружила его там — он был набит письмами, почтовыми карточками, подарками, которые ты посылал мне много лет подряд. Харкорты прятали их от меня. В тот день когда я нашла сундук, я уехала из дома и больше не возвращалась туда.
— Но ведь это твой дом, — заметил Лайнд.
Джейм покачала головой.
— Тогда это не имело значения, не имеет и сейчас. — Она помолчала и добавила:
— А твой сундучок по-прежнему у меня.
— Вот как? — Лайнд не знал, что еще сказать.
Джейм кивнула.
— Я не расстаюсь с ним. Это все, что осталось мне от отца — до минувшей ночи в Триполи.
— Теперь у тебя есть я, — отозвался Лайнд.
— Надолго ли?
— Навсегда, — заверил он. — Не важно, где я и чем занимаюсь — в мыслях я всегда буду с тобой.
— Значит, ты действительно не собираешься ехать домой, — произнесла Джейм.
— Не могу, — сказал Лайнд, качая головой. — Меня ждет работа, Джейм. Это единственное, что я умею делать. Я такой, какой есть, и ничего не могу изменить.
Джейм едва сдерживала слезы.
— Если ты не едешь с нами в Америку, куда же ты отправляешься? — спросила она.
— На Ближний Восток, — без колебаний ответил Лайнд. — После всех этих лет я не смогу вернуться домой, чтобы играть в настольный хоккей. К тому же я заметил, что говорю по-арабски лучше, чем по-английски.
— Когда ты намерен возвратиться в Ливию? — спросила Джейм.
— Мне нельзя в Ливию, — обронил он. — Но остаются еще Иран, Ливан, Сирия и другие страны, связанные с терроризмом.
— Ты даже не приедешь на нашу свадьбу?
Лайнд улыбнулся. то — Я буду там, принцесса, не телом, так душой. — Он посмотрел на Николаев. — Позаботься о моей девочке, иначе я позабочусь о тебе.
— Непременно.
— Я надеялась, ты сам захочешь передать меня жениху, — сказала Джейм.
Лайнд рассмеялся:
— Я никому тебя не отдам.
Джейм медленно поднялась на ноги.
— Мы сможем поддерживать связь? — спросила она.
— Поживем — увидим, — ответил он и вновь повернулся к Николасу. — Когда вы уезжаете?
— В конце недели. Нам придется на несколько дней задержаться в Париже, чтобы уладить дела.
— Береги Джейм.
— Обязательно.
Как только Лайнд опять погрузился в сон, Джейм и Николас вышли из палаты.
— Не знаю, смогу ли я выдержать новую разлуку сразу после того, как нашла его, — сказала Джейм Николасу, когда они спустились в вестибюль госпиталя. — Я так хотела, чтобы он присутствовал у нас на свадьбе…
Николас лишь улыбнулся, обнимая ее.
— У меня такое чувство, что он будет там. Обязательно будет.
— Его жизнь вне опасности, — сказал Джейм врач госпиталя американской военной базы. — Он потерял много крови, но мы сделали ему переливание, и после хорошего отдыха он будет как новенький.
— Когда мы сможем покинуть госпиталь? — спросила Джейм, беря Николаев за руку.
— Завтра, — без колебаний ответил врач. — Завтра утром я первым делом оформлю документы на выписку.
— Нельзя ли нам встретиться с ним сегодня? — спросил Николас.
— Конечно, можно. — Врач отступил в сторону, позволяя посетителям войти в палату.
Когда они вошли, Лайнд, казалось, спал. Джейм уселась в кресло подле кровати, а Николас встал за ее спиной, положив руки ей на плечи. Джейм долго смотрела на отца. Только теперь, когда страшные испытания в Ливии остались позади, она начинала по-настоящему сознавать, что наконец нашла его, нашла живым.
— Где Джек?
Джейм удивилась.
— Папа! Я думала, ты… а ты не спишь!
— Я проснулся, как только вы вошли, — усталым голосом отозвался он. — Где Джек?
— Он уехал сегодня утром, — сообщил Николас. — Он возвращается в Бельгию. Сказал, что ему скучно с нами и что он хочет развлечься.
Лайнд заставил себя улыбнуться.
— Джек всегда был изрядным занудой. — Он помолчал и спросил:
— Когда же меня выпустят из этих проклятых застенков?
— Завтра, — пообещала Джейм. — Доктор сказал, что выпишет тебя завтра.
— Жду не дождусь.
— Я тоже, — ответила Джейм, кивнув. — Как только мы вернемся в Нью-Йорк…
Лайнд жестом велел ей молчать.
— Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, принцесса, — негромко проговорил он. — Мне следовало заранее поставить тебя в известность.
— Я ждала долгие годы, — дрогнувшим голосом отозвалась она. — Я даже не сомневалась, что ты вернешься домой вместе с нами…
Лайнд кивнул.
— Я сделал ошибку, позволив тебе поверить в это. — Он умолк и задумался. — Послушай, принцесса… в эти дни меня одолевали мысли о тебе и о том, как я виноват перед тобой.
Джейм энергично замотала головой:
— Ты ни в чем не виноват…
— Позволь мне закончить, — твердым голосом произнес Лайнд. — Я оказал тебе плохую услугу. Я покинул тебя, оставив наедине с неким идеальным образом, которому ни одному человеку не по силам соответствовать.
— Папа, я…
— Ты ведь всегда считала меня кем-то вроде супергероя, не так ли?
Джейм помедлила секунду, потом кивнула:
— Думаю, да.
— Ну а я совсем не такой, — честно признался Лайнд. — Я был плохим отцом и еще худшим мужем, Я любил тебя, но всегда знал, что рано или поздно нам придется расстаться. — Он помолчал. — Во мне всегда жил страх слишком близких отношений с людьми — до тех пор, пока ты не появилась на свет. Однако и тогда я не хотел связывать себя. Я жил вдали от семьи, войдя в роль «рыцаря плаща и кинжала», но, в сущности, это было бегство.
— Бегство? — Джейм перевела взгляд с отца на Николаса и обратно.
— Да… бегство от тебя и от Себя самого. — Лайнд вздохнул, — Как ты думаешь, почему твоя мать покончила жизнь самоубийством?
— Мама думала, что ты ее не любишь, — тихо сказала она.
— Она знала, что я ее не люблю, — поправил Лайнд. — Твоя мать пала жертвой системы. Она оказалась в неподходящее время в неподходящем месте, и ее вынудили взвалить на себя заботу, с которой она не справилась. Ей не хватило сил.
На лице Джейм появилась растерянность.
— Вот так-то, принцесса, — добавил Лайнд. — Мне нужно было прикрытие, и Фрэнсис Колби отлично подходила на эту роль.
— А я? — осторожно спросила Джейм. — Я тоже была частью твоей легенды?
— Ты сама прекрасно знаешь, — хриплым голосом отозвался Лайнд. — Я всегда любил тебя. Меня нельзя было назвать лучшим в мире отцом, и до твоего рождения я считал, что в моих жизненных планах нет места детям. Все изменилось в тот миг, когда я впервые взял тебя на руки. Кроме тебя, наш с Фрэнсис брак не принес ничего хорошего.
Джейм отвела глаза.
— Мама так не считала, — хмуро ответила она.
Лайнд легонько стиснул ее пальцы.
— Твоя мать была больна, принцесса, — сказал он. — Она не виновата, что не смогла стать такой матерью, которая тебе была нужна. Я подозреваю, недуг пустил корни в ее душе задолго до твоего рождения.
— А я всю жизнь мучилась, считая, что все дело во мне, — проговорила Джейм. — Сначала мама, потом ты…
— У меня не было выбора. — Лайнд нахмурился. — Это моя работа, мой долг. Я посвятил себя этому делу многие годы назад.
— Тогда я не знала этого, — напряженным голосом произнесла Джейм. — А лишь знала, что меня бросила мать, а потом и отец тоже. Мне говорили, что ты умер, что ты похитил деньги дедушкиной компании и скрылся в Европе. Я не могла поверить, что ты действительно бежал, что ты покинул меня… пока не нашла сундучок.
— Какой сундучок?
— Твой солдатский сундучок, — сказала Джейм. — Он был на чердаке дома. Как-то раз я обнаружила его там — он был набит письмами, почтовыми карточками, подарками, которые ты посылал мне много лет подряд. Харкорты прятали их от меня. В тот день когда я нашла сундук, я уехала из дома и больше не возвращалась туда.
— Но ведь это твой дом, — заметил Лайнд.
Джейм покачала головой.
— Тогда это не имело значения, не имеет и сейчас. — Она помолчала и добавила:
— А твой сундучок по-прежнему у меня.
— Вот как? — Лайнд не знал, что еще сказать.
Джейм кивнула.
— Я не расстаюсь с ним. Это все, что осталось мне от отца — до минувшей ночи в Триполи.
— Теперь у тебя есть я, — отозвался Лайнд.
— Надолго ли?
— Навсегда, — заверил он. — Не важно, где я и чем занимаюсь — в мыслях я всегда буду с тобой.
— Значит, ты действительно не собираешься ехать домой, — произнесла Джейм.
— Не могу, — сказал Лайнд, качая головой. — Меня ждет работа, Джейм. Это единственное, что я умею делать. Я такой, какой есть, и ничего не могу изменить.
Джейм едва сдерживала слезы.
— Если ты не едешь с нами в Америку, куда же ты отправляешься? — спросила она.
— На Ближний Восток, — без колебаний ответил Лайнд. — После всех этих лет я не смогу вернуться домой, чтобы играть в настольный хоккей. К тому же я заметил, что говорю по-арабски лучше, чем по-английски.
— Когда ты намерен возвратиться в Ливию? — спросила Джейм.
— Мне нельзя в Ливию, — обронил он. — Но остаются еще Иран, Ливан, Сирия и другие страны, связанные с терроризмом.
— Ты даже не приедешь на нашу свадьбу?
Лайнд улыбнулся. то — Я буду там, принцесса, не телом, так душой. — Он посмотрел на Николаев. — Позаботься о моей девочке, иначе я позабочусь о тебе.
— Непременно.
— Я надеялась, ты сам захочешь передать меня жениху, — сказала Джейм.
Лайнд рассмеялся:
— Я никому тебя не отдам.
Джейм медленно поднялась на ноги.
— Мы сможем поддерживать связь? — спросила она.
— Поживем — увидим, — ответил он и вновь повернулся к Николасу. — Когда вы уезжаете?
— В конце недели. Нам придется на несколько дней задержаться в Париже, чтобы уладить дела.
— Береги Джейм.
— Обязательно.
Как только Лайнд опять погрузился в сон, Джейм и Николас вышли из палаты.
— Не знаю, смогу ли я выдержать новую разлуку сразу после того, как нашла его, — сказала Джейм Николасу, когда они спустились в вестибюль госпиталя. — Я так хотела, чтобы он присутствовал у нас на свадьбе…
Николас лишь улыбнулся, обнимая ее.
— У меня такое чувство, что он будет там. Обязательно будет.