Страница:
– Я тебя люблю, – объявил Сэм. – Ты должна выйти за меня замуж. И скажи этому гондону, чтобы не распускал руки. Ты моя.
Взгляд, которым наградила его Алисса, наверное, напугал бы его до смерти, если бы не чудесная жидкость, поступающая в кровь через иглу.
– Я твоя!
– Да. И насрать на политкорректность, – заплетающимся языком подтвердил Сэм. – Ты моя. Ты мое сердце, и моя душа, и… и мой воздух в легких. И я твой. На двести процентов. Я тебе принадлежу. Скажи, что ты хочешь, Лис, и я все сделаю.
Алисса хохотала. Или плакала. Сэм уже не понимал.
– Сейчас я хочу, чтобы ты лег. – Она повернулась к парням в форме: – Что вы ему вкололи?
– Макс! – заорал Сэм. – Ты ублюдок! Ты…
Алисса поцеловала его, и он сразу же забыл, что еще собирался сообщить Максу.
Макс посмотрел вслед вертолету, увозящему в больницу Сэма и Алиссу.
Огонь еще бушевал вовсю, и весь двор был заполнен пожарными, полицейскими и спасателями.
– Прибыли грузовики со спутниковыми антеннами, сэр, – доложил Джулз.
Макс открыл телефон и убедился, что тот заработал. Самое время, черт подери.
– Пожалуйста, позвони Ною и Клэр Гэйнс, – попросил он Джулза. – Алисса велела передать им, чтобы они разыскали Мэри-Лу и Хейли в больнице. Похоже, Сэм опасается, что мы схватим его бывшую жену за волосы и потащим на допрос, предварительно вырвав у нее из рук рыдающую девочку.
Джулз уже набирал номер.
– Хм-м, интересно, с какой это стати он этого опасается? Возможно, потому что для этого есть некоторые основания? – Он поглядел на Макса. – Да, я ведь шел сюда, чтобы сообщить вам, что все дороги уже перекрыты. Мы поймаем этого Уоррена Кантона, если он, конечно, не умеет летать.
Макс был настроен гораздо менее оптимистично, но он не стал разочаровывать сияющего Джулза. И почему бы тому не сиять? Сэм и Алисса – его лучшие друзья, они живы. Дочка Сэма и его бывшая жена тоже живы и находятся в полной безопасности. Все самое плохое уже позади.
Макс взглянул на часы. Допросы и совещания, несомненно, продлятся до поздней ночи. Теперь ему уже ни за что не вырваться в аэропорт, чтобы еще раз попросить у Джины прощения.
Только ради этого он и хотел туда поехать. Чтобы извиниться. И все.
Джулз сел в свою машину и помахал ему рукой:
– Увидимся в офисе.
Машину Макса кто-то отогнал за шлагбаум. Направляясь к ней, он обогнул будку охранников и натолкнулся на группу местных агентов, изучающих место преступления. Один из них отошел в сторону и подобрал брошенную кем-то на землю куртку с надписью «ФБР». Что-то в его движениях привлекло внимание Макса. И зачем ему куртка, если даже в тени все плавится от жары? На мужчине была самая обычная одежда: кроссовки, джинсы, бейсболка, но…
На левой кроссовке виднелись пятна крови. И на темных джинсах тоже, хотя их и трудно было разглядеть. И походка у него была такая странная, потому что он хромал и пытался это скрыть.
– Эй! – окликнул его Макс, потянувшись за пистолетом, и понял, что совершил ошибку в тот самый момент, когда открыл рот.
У него был мобильный телефон. Кругом – толпа агентов ФБР. Взять живьем этого сукина сына было бы легче легкого.
А вместо этого Макс окликнул его и таким образом растерял все преимущество внезапности.
Наверное, он заслужил смерть.
Мужчина повернулся и выстрелил.
Макс дернулся в сторону, но тот каким-то сверхъестественным чутьем угадал направление. Выстрел отбросил Маска назад, он упал, но успел перевернуться и выстрелил раз, другой, а потом и третий, потому что хотел не просто убить сукина сына, а убить окончательно и бесповоротно.
Он видел, как, что-то крича, к нему бежит Джулз, опускается на колени, разрывает рубашку, чтобы взглянуть на рану.
Максу не надо было смотреть, он и так знал, что дело плохо.
– Немного опоздал, – чуть слышно прошептал он Джулзу. Все эти проклятые три дня он только и делал, что опаздывал.
А вокруг него уже суетилась масса людей, кричали спасатели, куда-то тащили его… больно…
– Джина… – выдохнул Макс и, вспомнив, как она целовала его и улыбалась, позволил себе отключиться от света и шума и провалиться в спасительное небытие.
Опоздал…
8 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
Отправляясь в Нью-Йорк, чтобы встречать пароход, который привезет Уолта домой, я взяла с собой и Джолли. Разве могла я оставить ее дома?
Я знала, что больше всего на свете он хочет поскорее увидеться с этой маленькой девочкой. Конечно же, мне очень хотелось обнять Уолта первой, но я понимала, что его радость от возвращения домой будет неполной без нее.
Тем более что, похоже, он твердо решил игнорировать то новое, что появилось в наших отношениях после смерти Мей.
Итак, в первый раз мы обнялись все втроем. Что меня совсем не огорчило, потому что я одинаково люблю их обоих.
Потом мы обедали в ресторане, и Джолли не умолкая болтала с этим высоким молчаливым незнакомцем, которого она узнала сразу же, как только он вступил на трап, потому что его фотографии развешаны по всему нашему дому.
Это она первая сказала: «… когда вы с мамой Дот поженитесь».
Уолт посмотрел на меня, а я только улыбнулась, не отрываясь от десерта.
Я заранее сняла номер в отеле в районе, где жили в основном цветные. Конечно, он не походил на «Ритц», но там было чисто и уютно, и хозяева оказались очень приветливыми. Мы с Джолли уже провели там одну ночь, и нам понравилось.
– Мы с Джолли ляжем в спальне, – сказала я Уолту, – а ты располагайся в гостиной. Диван раскладывается.
Он удивленно посмотрел на палатку и прочее туристическое оборудование, сваленное в углу. Я не решилась оставить его на ночь в машине в этом большом, недружелюбном городе.
– По дороге в Техас мы будем ночевать на природе, – объяснила я. – Я понимаю, что ты, наверное, по горло сыт походной жизнью, но нам с Джолли очень хочется попробовать.
Я не собиралась ночевать в отелях еще и потому, что знала: не во всех из них будут рады Уолту и Джолли. Да и вообще, зачем зря тратить тяжелым трудом заработанные деньги?
Я уложила Джолли в кровать, и Уолт, притворяясь, что и не думает плакать, почитал ей на ночь сказку. Я сидела у окна и тоже притворялась, что не плачу. Наверное, Джолли решила, что мы свихнулись. Папочка вернулся домой, и она так счастлива – так зачем же реветь?
Дети не умеют плакать от радости.
Я знала, что уже через пару минут девочка крепко уснет, и поэтому пошла в ванную и переоделась там в ночную рубашку и халат.
Когда я вернулась в комнату, Уолт стоял у окна.
– Неплохо, да? – спросила я, и он понял, что я имею в виду вовсе не свое неглиже, хотя на него тоже стоило обратить внимание.
И Уолт обратил, поэтому ответил не сразу.
– В Техасе все будет по-другому, – сказал он.
– Надеюсь, – ответила я. – В Техасе я буду спать в одной постели тобой, а не с Джолли.
Он покачал головой:
– Дот…
– Я понимаю, что пока тебе все здесь кажется непривычным и странным. И что ты еще очень скучаешь по Мей. Не хочу торопить тебя, Уолтер, но знай – я не приму отказа. Ты писал мне, что это невозможно? Ну, так я отвечаю тебе, что у нас нет выбора. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Не спеши. Привыкни к тому, что ты, я и Джолли – уже семья. Я готова ждать. Спокойной ночи.
Я ушла в спальню и закрыла за собой дверь.
Даже не знаю, кто больше удивился – он или я. Кажется, мы оба ожидали, что я наброшусь на него, как только Джолли уснет!
18 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
Ну вот мы и вернулись в Техас.
Наша поездка очень удалась.
Мы специально возвращались через Алабаму, чтобы Уолтер и Джолли смогли сходить на могилу Мей. Хорошо, что Уолт смог навестить ее, хотя весь следующий день он был очень молчалив и задумчив.
Мы решили никуда не торопиться и провели целых два дня на Миссисипи, где небо было голубым, как в раю.
Там мы опять начали разговаривать и смеяться.
Да, поездка удалась.
И мой план тоже. Уолт ни слова не сказал, когда, занося вещи в дом, я отнесла его рюкзак в свою спальню. Он только странно посмотрел на меня.
– Да? Нет? – спросила я.
И он кивнул:
– Да.
Вот тут-то я и набросилась на него. Всей моей выдержке пришел конец. Я целовала его, а он – меня, и, кажется, мы оба плакали.
– Нам будет непросто, – заявил Уолт. – Мы выбираем себе трудную жизнь.
– Возможно, – подтвердила я и опять поцеловала его. – Но трудная и прекрасная жизнь гораздо лучше, чем простая и скучная.
Тут в комнату вбежала Джолли, и Уолт сказал ей, что мы скоро поженимся. Она нисколько не удивилась. Ей это было давно известно.
Я думала, этот день никогда не кончится.
Сейчас Уолт в комнате Джолли, читает ей сказку на ночь. Для них это уже стало традицией. Мне нравитея, что нашей семье всего десять дней, а у нас уже есть традиции.
Я пишу эти строчки и жду, что он вот-вот войдет в комнату. Я так волнуюсь и нервничаю, будто…
19 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
В течение пяти лет я почти каждый вечер делала записи в этом дневнике.
Но думаю, что теперь у меня не будет больше ни времени, ни жела…
Джина приехала в аэропорт за пять часов до рейса.
К вопросу об удобствах общественного транспорта. Если бы она выехала вовремя, автобус наверняка опоздал бы.
Она рассматривала книги и журналы в ларьках, просто бродила по залу, заглядывала в рестораны, пытаясь по запаху понять, в каком из них ее не отравят.
Хотя это неважно, потому что – отравят или нет – в самолете ее скорее всего все равно стошнит.
После того, что с ней случилось, Джина долгое время могла путешествовать только поездом, но потом это стало слишком уж неудобно. Особенно, когда ей понадобилось отправиться на Гавайи.
И она полетела.
И в самолете ее стошнило.
Джина нашла свободное кресло у окна и попробовала радоваться тому, что скоро увидит родителей и братьев.
Она улыбнулась, представив, что знакомит своих братьев с Джулзом Кэссиди. Лео и Роб женаты, значит, они отпадают. Остается Виктор, который меняет девушек примерно раз в неделю. Будто пытается что-то доказать.
Гм-м.
Джина открыла книгу и постаралась не думать о Максе.
Вот тут бы самое время ему появиться. Он должен был бы ворваться в здание аэропорта, разыскать ее в толпе пассажиров и объявить, что, заглянув себе в душу, понял, что никогда не любил Алиссу и что только Джине принадлежит его сердце.
– Джина!
Она не стала оглядываться. Это просто совпадение. Так не бывает. Или она сходит с ума.
– Джина!
Но ведь это не голос Макса.
Она поднялась с кресла. Расталкивая толпу, к ней приближался… не Макс. Это был Джулз Кэссиди.
– Поехали со мной, – сказал он, подбегая. – Макс ранен.
– Что? Где? Боже мой… – Джина уронила книжку на пол и схватила сумку.
– Пуля попала в грудь, – объяснял Джулз, пока они бежали к выходу. Его рубашка была испачкана кровью. – Сейчас ему делают операцию. Он звал тебя.
О, боже…
– Ну, не совсем звал, – поправился Джулз, забирая у нее сумку, – потому что с пулей в груди много не позовешь, но он произнес твое имя.
О, боже… О, Макс…
– Мне этого достаточно, – сказала она Джулзу.
Сэма уже привезли из операционной, но он еще не пришел в себя, когда в палату вошла Мэри-Лу.
– Он поправится? – спросила она.
– Да, – ответила Алисса, не выпуская его руки. – Да, поправится. Доктор говорит, что через несколько дней его можно будет забрать домой. Он очень сильный физически, поэтому…
Мэри-Лу кивнула:
– С Ибрагимом тоже все в порядке. Нога сломана, но она заживет.
– Я рада, – улыбнулась Алисса.
– Ну, я пойду, – сказала Мэри-Лу и не двинулась с места. – Хейли пока живет у Ноя и Клэр. А ты знала, что двоюродный брат Сэма…
– Афроамериканец? – помогла ей Алисса. – Да. Они очень похожи, да? – Мэри-Лу недоуменно уставилась на нее. – Тебе так не кажется?
– Хейли у них нравится, – продолжала Мэри-Лу, – и это хорошо, потому что я не знаю, сколько еще меня будут допрашивать. А может, даже посадят в тюрьму. Ведь мои отпечатки были на том оружии. Но это только потому, что я нечаянно нашла его в багажнике. Я думала, это ружье Сэма и собиралась ему сказать, а потом они исчезли и…
– Я думаю, следствие во всем разберется, – успокоила ее Алисса, – но на твоем месте я бы все-таки посоветовалась с адвокатом.
– Знаю. Я уже советовалась. – Мэри-Лу оглянулась на дверь. – Мне надо идти. Я только хотела еще раз поблагодарить тебя.
– Я думаю, мы будем довольно часто видеться.
– Ты выйдешь за него замуж? – спросила Мэри-Лу. – За Сэма?
– Да, – подтвердила Алисса, – выйду.
– Он всегда тебя любил. – Наверное, ей было нелегко сказать эту фразу. – Я подписала все бумаги, – добавила Мэри-Лу. – Мой адвокат сообщит мне, когда нас разведут. Передай Сэму, ладно?
– Передам, – кивнула Алисса.
– А я тоже выхожу замуж, – сообщила Мэри-Лу и радостно улыбнулась. – За Ибрагима.
За Ибрагима Рахмана?
– Серьезно!
– Вот и Сэм точно так же спросил. Наверное, в это трудно поверить, да?
– Вовсе нет, – соврала Алисса. – По-моему… это чудесно. Я очень рада. – Вот тут она говорила правду.
– Я знаю, что нам будет трудно, но я его очень люблю.
– Значит, без него тебе будет гораздо труднее, чем с ним, так ведь? – спросила Алисса.
– Так, – еще раз улыбнулась Мэри-Лу.
– Надеюсь, вы поселитесь где-нибудь недалеко от Сан-Диего. Сэм очень хочет почаще видеться с Хейли.
– Я пока не знаю, где мы будем жить и что делать, – покачала головой Мэри-Лу. – Я только что дотла сожгла дом, в котором работала. – Мэри-Лу хихикнула и прикрыла рот рукой. – Вообще-то, это не смешно. Представляешь, как хозяин вернется домой и… – Она засмеялась.
Алисса тоже улыбнулась:
– Да, вряд ли он предложит тебе повышение.
Мэри-Лу вдруг стала серьезной:
– Нет, это все на самом деле не смешно. Два охранника убиты. Надо благодарить Бога за то, что мы живы. И тебя. Если бы не вы с Сэмом, мы бы все погибли. Я не знаю, как вас благодарить.
– Просто позволь Сэму почаще видеться с Хейли, – предложила Алисса, но в этот момент Сэм зашевелился, и она сразу же забыла обо всем.
Мэри-Лу незаметно выскользнула из комнаты.
Когда они приехали в больницу, Макса уже прооперировали, и врачи сказали, что надеются на благополучный исход.
Непонятно, как Джулз этого добился, но Джину впустили в палату и разрешили остаться. Ее и не интересовало как. Главное, она будет рядом.
Макс казался таким бледным. И беспомощным…
Джине очень хотелось дотронуться до него, но она не решалась.
– А где Алисса? – спросила она у Джулза. – Она знает? Надо сообщить ей.
– Она с Сэмом. Он в этой же больнице и тоже ранен.
– А кто такой Сэм?
Наверное, Джулз что-то ответил ей, но Джина уже не слушала.
15
Взгляд, которым наградила его Алисса, наверное, напугал бы его до смерти, если бы не чудесная жидкость, поступающая в кровь через иглу.
– Я твоя!
– Да. И насрать на политкорректность, – заплетающимся языком подтвердил Сэм. – Ты моя. Ты мое сердце, и моя душа, и… и мой воздух в легких. И я твой. На двести процентов. Я тебе принадлежу. Скажи, что ты хочешь, Лис, и я все сделаю.
Алисса хохотала. Или плакала. Сэм уже не понимал.
– Сейчас я хочу, чтобы ты лег. – Она повернулась к парням в форме: – Что вы ему вкололи?
– Макс! – заорал Сэм. – Ты ублюдок! Ты…
Алисса поцеловала его, и он сразу же забыл, что еще собирался сообщить Максу.
Макс посмотрел вслед вертолету, увозящему в больницу Сэма и Алиссу.
Огонь еще бушевал вовсю, и весь двор был заполнен пожарными, полицейскими и спасателями.
– Прибыли грузовики со спутниковыми антеннами, сэр, – доложил Джулз.
Макс открыл телефон и убедился, что тот заработал. Самое время, черт подери.
– Пожалуйста, позвони Ною и Клэр Гэйнс, – попросил он Джулза. – Алисса велела передать им, чтобы они разыскали Мэри-Лу и Хейли в больнице. Похоже, Сэм опасается, что мы схватим его бывшую жену за волосы и потащим на допрос, предварительно вырвав у нее из рук рыдающую девочку.
Джулз уже набирал номер.
– Хм-м, интересно, с какой это стати он этого опасается? Возможно, потому что для этого есть некоторые основания? – Он поглядел на Макса. – Да, я ведь шел сюда, чтобы сообщить вам, что все дороги уже перекрыты. Мы поймаем этого Уоррена Кантона, если он, конечно, не умеет летать.
Макс был настроен гораздо менее оптимистично, но он не стал разочаровывать сияющего Джулза. И почему бы тому не сиять? Сэм и Алисса – его лучшие друзья, они живы. Дочка Сэма и его бывшая жена тоже живы и находятся в полной безопасности. Все самое плохое уже позади.
Макс взглянул на часы. Допросы и совещания, несомненно, продлятся до поздней ночи. Теперь ему уже ни за что не вырваться в аэропорт, чтобы еще раз попросить у Джины прощения.
Только ради этого он и хотел туда поехать. Чтобы извиниться. И все.
Джулз сел в свою машину и помахал ему рукой:
– Увидимся в офисе.
Машину Макса кто-то отогнал за шлагбаум. Направляясь к ней, он обогнул будку охранников и натолкнулся на группу местных агентов, изучающих место преступления. Один из них отошел в сторону и подобрал брошенную кем-то на землю куртку с надписью «ФБР». Что-то в его движениях привлекло внимание Макса. И зачем ему куртка, если даже в тени все плавится от жары? На мужчине была самая обычная одежда: кроссовки, джинсы, бейсболка, но…
На левой кроссовке виднелись пятна крови. И на темных джинсах тоже, хотя их и трудно было разглядеть. И походка у него была такая странная, потому что он хромал и пытался это скрыть.
– Эй! – окликнул его Макс, потянувшись за пистолетом, и понял, что совершил ошибку в тот самый момент, когда открыл рот.
У него был мобильный телефон. Кругом – толпа агентов ФБР. Взять живьем этого сукина сына было бы легче легкого.
А вместо этого Макс окликнул его и таким образом растерял все преимущество внезапности.
Наверное, он заслужил смерть.
Мужчина повернулся и выстрелил.
Макс дернулся в сторону, но тот каким-то сверхъестественным чутьем угадал направление. Выстрел отбросил Маска назад, он упал, но успел перевернуться и выстрелил раз, другой, а потом и третий, потому что хотел не просто убить сукина сына, а убить окончательно и бесповоротно.
Он видел, как, что-то крича, к нему бежит Джулз, опускается на колени, разрывает рубашку, чтобы взглянуть на рану.
Максу не надо было смотреть, он и так знал, что дело плохо.
– Немного опоздал, – чуть слышно прошептал он Джулзу. Все эти проклятые три дня он только и делал, что опаздывал.
А вокруг него уже суетилась масса людей, кричали спасатели, куда-то тащили его… больно…
– Джина… – выдохнул Макс и, вспомнив, как она целовала его и улыбалась, позволил себе отключиться от света и шума и провалиться в спасительное небытие.
Опоздал…
8 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
Отправляясь в Нью-Йорк, чтобы встречать пароход, который привезет Уолта домой, я взяла с собой и Джолли. Разве могла я оставить ее дома?
Я знала, что больше всего на свете он хочет поскорее увидеться с этой маленькой девочкой. Конечно же, мне очень хотелось обнять Уолта первой, но я понимала, что его радость от возвращения домой будет неполной без нее.
Тем более что, похоже, он твердо решил игнорировать то новое, что появилось в наших отношениях после смерти Мей.
Итак, в первый раз мы обнялись все втроем. Что меня совсем не огорчило, потому что я одинаково люблю их обоих.
Потом мы обедали в ресторане, и Джолли не умолкая болтала с этим высоким молчаливым незнакомцем, которого она узнала сразу же, как только он вступил на трап, потому что его фотографии развешаны по всему нашему дому.
Это она первая сказала: «… когда вы с мамой Дот поженитесь».
Уолт посмотрел на меня, а я только улыбнулась, не отрываясь от десерта.
Я заранее сняла номер в отеле в районе, где жили в основном цветные. Конечно, он не походил на «Ритц», но там было чисто и уютно, и хозяева оказались очень приветливыми. Мы с Джолли уже провели там одну ночь, и нам понравилось.
– Мы с Джолли ляжем в спальне, – сказала я Уолту, – а ты располагайся в гостиной. Диван раскладывается.
Он удивленно посмотрел на палатку и прочее туристическое оборудование, сваленное в углу. Я не решилась оставить его на ночь в машине в этом большом, недружелюбном городе.
– По дороге в Техас мы будем ночевать на природе, – объяснила я. – Я понимаю, что ты, наверное, по горло сыт походной жизнью, но нам с Джолли очень хочется попробовать.
Я не собиралась ночевать в отелях еще и потому, что знала: не во всех из них будут рады Уолту и Джолли. Да и вообще, зачем зря тратить тяжелым трудом заработанные деньги?
Я уложила Джолли в кровать, и Уолт, притворяясь, что и не думает плакать, почитал ей на ночь сказку. Я сидела у окна и тоже притворялась, что не плачу. Наверное, Джолли решила, что мы свихнулись. Папочка вернулся домой, и она так счастлива – так зачем же реветь?
Дети не умеют плакать от радости.
Я знала, что уже через пару минут девочка крепко уснет, и поэтому пошла в ванную и переоделась там в ночную рубашку и халат.
Когда я вернулась в комнату, Уолт стоял у окна.
– Неплохо, да? – спросила я, и он понял, что я имею в виду вовсе не свое неглиже, хотя на него тоже стоило обратить внимание.
И Уолт обратил, поэтому ответил не сразу.
– В Техасе все будет по-другому, – сказал он.
– Надеюсь, – ответила я. – В Техасе я буду спать в одной постели тобой, а не с Джолли.
Он покачал головой:
– Дот…
– Я понимаю, что пока тебе все здесь кажется непривычным и странным. И что ты еще очень скучаешь по Мей. Не хочу торопить тебя, Уолтер, но знай – я не приму отказа. Ты писал мне, что это невозможно? Ну, так я отвечаю тебе, что у нас нет выбора. Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Не спеши. Привыкни к тому, что ты, я и Джолли – уже семья. Я готова ждать. Спокойной ночи.
Я ушла в спальню и закрыла за собой дверь.
Даже не знаю, кто больше удивился – он или я. Кажется, мы оба ожидали, что я наброшусь на него, как только Джолли уснет!
18 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
Ну вот мы и вернулись в Техас.
Наша поездка очень удалась.
Мы специально возвращались через Алабаму, чтобы Уолтер и Джолли смогли сходить на могилу Мей. Хорошо, что Уолт смог навестить ее, хотя весь следующий день он был очень молчалив и задумчив.
Мы решили никуда не торопиться и провели целых два дня на Миссисипи, где небо было голубым, как в раю.
Там мы опять начали разговаривать и смеяться.
Да, поездка удалась.
И мой план тоже. Уолт ни слова не сказал, когда, занося вещи в дом, я отнесла его рюкзак в свою спальню. Он только странно посмотрел на меня.
– Да? Нет? – спросила я.
И он кивнул:
– Да.
Вот тут-то я и набросилась на него. Всей моей выдержке пришел конец. Я целовала его, а он – меня, и, кажется, мы оба плакали.
– Нам будет непросто, – заявил Уолт. – Мы выбираем себе трудную жизнь.
– Возможно, – подтвердила я и опять поцеловала его. – Но трудная и прекрасная жизнь гораздо лучше, чем простая и скучная.
Тут в комнату вбежала Джолли, и Уолт сказал ей, что мы скоро поженимся. Она нисколько не удивилась. Ей это было давно известно.
Я думала, этот день никогда не кончится.
Сейчас Уолт в комнате Джолли, читает ей сказку на ночь. Для них это уже стало традицией. Мне нравитея, что нашей семье всего десять дней, а у нас уже есть традиции.
Я пишу эти строчки и жду, что он вот-вот войдет в комнату. Я так волнуюсь и нервничаю, будто…
19 сентября 1945 года
Из дневника Дороти С. Смит
В течение пяти лет я почти каждый вечер делала записи в этом дневнике.
Но думаю, что теперь у меня не будет больше ни времени, ни жела…
Джина приехала в аэропорт за пять часов до рейса.
К вопросу об удобствах общественного транспорта. Если бы она выехала вовремя, автобус наверняка опоздал бы.
Она рассматривала книги и журналы в ларьках, просто бродила по залу, заглядывала в рестораны, пытаясь по запаху понять, в каком из них ее не отравят.
Хотя это неважно, потому что – отравят или нет – в самолете ее скорее всего все равно стошнит.
После того, что с ней случилось, Джина долгое время могла путешествовать только поездом, но потом это стало слишком уж неудобно. Особенно, когда ей понадобилось отправиться на Гавайи.
И она полетела.
И в самолете ее стошнило.
Джина нашла свободное кресло у окна и попробовала радоваться тому, что скоро увидит родителей и братьев.
Она улыбнулась, представив, что знакомит своих братьев с Джулзом Кэссиди. Лео и Роб женаты, значит, они отпадают. Остается Виктор, который меняет девушек примерно раз в неделю. Будто пытается что-то доказать.
Гм-м.
Джина открыла книгу и постаралась не думать о Максе.
Вот тут бы самое время ему появиться. Он должен был бы ворваться в здание аэропорта, разыскать ее в толпе пассажиров и объявить, что, заглянув себе в душу, понял, что никогда не любил Алиссу и что только Джине принадлежит его сердце.
– Джина!
Она не стала оглядываться. Это просто совпадение. Так не бывает. Или она сходит с ума.
– Джина!
Но ведь это не голос Макса.
Она поднялась с кресла. Расталкивая толпу, к ней приближался… не Макс. Это был Джулз Кэссиди.
– Поехали со мной, – сказал он, подбегая. – Макс ранен.
– Что? Где? Боже мой… – Джина уронила книжку на пол и схватила сумку.
– Пуля попала в грудь, – объяснял Джулз, пока они бежали к выходу. Его рубашка была испачкана кровью. – Сейчас ему делают операцию. Он звал тебя.
О, боже…
– Ну, не совсем звал, – поправился Джулз, забирая у нее сумку, – потому что с пулей в груди много не позовешь, но он произнес твое имя.
О, боже… О, Макс…
– Мне этого достаточно, – сказала она Джулзу.
Сэма уже привезли из операционной, но он еще не пришел в себя, когда в палату вошла Мэри-Лу.
– Он поправится? – спросила она.
– Да, – ответила Алисса, не выпуская его руки. – Да, поправится. Доктор говорит, что через несколько дней его можно будет забрать домой. Он очень сильный физически, поэтому…
Мэри-Лу кивнула:
– С Ибрагимом тоже все в порядке. Нога сломана, но она заживет.
– Я рада, – улыбнулась Алисса.
– Ну, я пойду, – сказала Мэри-Лу и не двинулась с места. – Хейли пока живет у Ноя и Клэр. А ты знала, что двоюродный брат Сэма…
– Афроамериканец? – помогла ей Алисса. – Да. Они очень похожи, да? – Мэри-Лу недоуменно уставилась на нее. – Тебе так не кажется?
– Хейли у них нравится, – продолжала Мэри-Лу, – и это хорошо, потому что я не знаю, сколько еще меня будут допрашивать. А может, даже посадят в тюрьму. Ведь мои отпечатки были на том оружии. Но это только потому, что я нечаянно нашла его в багажнике. Я думала, это ружье Сэма и собиралась ему сказать, а потом они исчезли и…
– Я думаю, следствие во всем разберется, – успокоила ее Алисса, – но на твоем месте я бы все-таки посоветовалась с адвокатом.
– Знаю. Я уже советовалась. – Мэри-Лу оглянулась на дверь. – Мне надо идти. Я только хотела еще раз поблагодарить тебя.
– Я думаю, мы будем довольно часто видеться.
– Ты выйдешь за него замуж? – спросила Мэри-Лу. – За Сэма?
– Да, – подтвердила Алисса, – выйду.
– Он всегда тебя любил. – Наверное, ей было нелегко сказать эту фразу. – Я подписала все бумаги, – добавила Мэри-Лу. – Мой адвокат сообщит мне, когда нас разведут. Передай Сэму, ладно?
– Передам, – кивнула Алисса.
– А я тоже выхожу замуж, – сообщила Мэри-Лу и радостно улыбнулась. – За Ибрагима.
За Ибрагима Рахмана?
– Серьезно!
– Вот и Сэм точно так же спросил. Наверное, в это трудно поверить, да?
– Вовсе нет, – соврала Алисса. – По-моему… это чудесно. Я очень рада. – Вот тут она говорила правду.
– Я знаю, что нам будет трудно, но я его очень люблю.
– Значит, без него тебе будет гораздо труднее, чем с ним, так ведь? – спросила Алисса.
– Так, – еще раз улыбнулась Мэри-Лу.
– Надеюсь, вы поселитесь где-нибудь недалеко от Сан-Диего. Сэм очень хочет почаще видеться с Хейли.
– Я пока не знаю, где мы будем жить и что делать, – покачала головой Мэри-Лу. – Я только что дотла сожгла дом, в котором работала. – Мэри-Лу хихикнула и прикрыла рот рукой. – Вообще-то, это не смешно. Представляешь, как хозяин вернется домой и… – Она засмеялась.
Алисса тоже улыбнулась:
– Да, вряд ли он предложит тебе повышение.
Мэри-Лу вдруг стала серьезной:
– Нет, это все на самом деле не смешно. Два охранника убиты. Надо благодарить Бога за то, что мы живы. И тебя. Если бы не вы с Сэмом, мы бы все погибли. Я не знаю, как вас благодарить.
– Просто позволь Сэму почаще видеться с Хейли, – предложила Алисса, но в этот момент Сэм зашевелился, и она сразу же забыла обо всем.
Мэри-Лу незаметно выскользнула из комнаты.
Когда они приехали в больницу, Макса уже прооперировали, и врачи сказали, что надеются на благополучный исход.
Непонятно, как Джулз этого добился, но Джину впустили в палату и разрешили остаться. Ее и не интересовало как. Главное, она будет рядом.
Макс казался таким бледным. И беспомощным…
Джине очень хотелось дотронуться до него, но она не решалась.
– А где Алисса? – спросила она у Джулза. – Она знает? Надо сообщить ей.
– Она с Сэмом. Он в этой же больнице и тоже ранен.
– А кто такой Сэм?
Наверное, Джулз что-то ответил ей, но Джина уже не слушала.
15
20 июня 2003 года
Пятница
– Мне осточертело валяться здесь, – в сотый раз повторил Сэм.
Поразительно, но Алисса до сих пор сидела на стуле у его кровати и, кажется, не собиралась уходить. Сам он уже давно бы сбежал или сошел с ума от скуки.
– Знаю, – согласилась она с завидным терпением и взяла его за руку, что было очень приятно. – Но врачи считают, что надо подождать, пока…
– Откуда они могут знать, как я себя чувствую?
– Ну, они же спрашивают тебя, и еще у них есть всякие приборы и анализы…
Что-то в ее голосе или позе вдруг напомнило ему…
– Послушай, а мне приснилось, или сюда правда приходила Мэри-Лу и разговаривала с тобой?
– Не приснилось. Она была здесь вчера днем. Ты еще не отошел от наркоза.
– Наверное, все-таки немного отошел. А ты?.. – Сэм засмеялся: – Нет, мне это точно приснилось! – Он пристально посмотрел на Алиссу. – Мэри-Лу спросила тебя, выйдешь ли ты за меня замуж, и ты сказала…
– Да.
Она смотрела ему прямо в глаза и чуть-чуть улыбалась.
Твою мать.
Сэму стало трудно дышать, но к ране это не имело никакого отношения.
– Это значит, что я сделал тебе предложение?
– О, да, – кивнула Алисса. – Неужели ты не помнишь?
Сэм опять засмеялся:
– Ничего не помню. – Он прижал руку к сердцу. Оно стучало так громко, что удивительно, почему сюда до сих пор не примчалась сестра со шприцем. – И ты согласилась?
– Ну, вообще-то я не успела, потому что ты сразу же после этого потерял сознание. Поэтому говорю сейчас: я согласна.
Сэм потянулся к ней, и Алисса наклонилась над кроватью, чтобы он мог ее поцеловать.
Теперь уж ему было совсем не скучно.
Алисса вернулась на стул:
– Полегче. Вряд ли доктор разрешал тебе так целоваться.
– А что я тебе сказал? – продолжал выяснять Сэм. – В смысле, как я тебя уговорил? Я думал, что придется уговаривать часов пять.
Алисса изо всех сил старалась не рассмеяться.
– А как ты думаешь?
– Не знаю, – признался он после некоторого раздумья. – Я собирался произнести речь и рассказать, как я тебя люблю и как хочу, чтобы ты была частью моей жизни, и что все будет так, как ты хочешь. Только скажи – и я все сделаю. Захочешь, чтобы мы сначала несколько лет встречались – согласен. Значит, будем встречаться. Захочешь, чтобы поженились прямо завтра – отлично. Единственное, чего я не принял бы – это отказа. Я не стал бы требовать немедленного «да», но и на «нет» не согласился бы. – Сэм с надеждой посмотрел на нее. – Я все это тебе и сказал?
Алисса кивнула, по-прежнему с трудом сдерживая смех:
– Ну да, почти. – Она наклонилась и еще раз поцеловала его. – Я люблю тебя, Сэм.
И он чуть не заплакал; Потому что не мог поверить, что наконец-то нашел правильные слова.
23 июня 2003 года
Понедельник
Макс открыл глаза и обнаружил, что у его кровати сидит Джулз Кэссиди.
– Привет, – сказал молодой человек. – Ну и соня. Соня?
– Ты пришел, чтобы устроить мне побег? – с надеждой спросил Макс.
– Нет, сэр, чтобы немного развлечь вас и проинформировать о том, что происходит в реальном мире. А не в этих райских кущах, где еду вам подают прямо в постель.
– Сэма Старретта уже два дня как выписали, – пожаловался Макс.
Джулз улыбнулся без всякого сочувствия.
– А где Джина, босс?
– Не знаю. Возможно, уехала в Нью-Йорк. – Он строго взглянул на Джулза, который и притащил ее сюда. – Где ей самое место.
– Вы ищете свою дочь, сэр? – спросила вошедшая в палату сестра.
Джулз захохотал:
– На самом деле Джина моя дочь.
Сестра растерянно моргнула:
– Ой, простите, я думала…
Макс только покрутил головой и закрыл глаза.
– Она спустилась вниз за кофе, – объяснила сестра.
– Ну, тогда давайте начнем с того, что Джине не обязательно слышать, – предложил Джулз. – Например, вот с этого письма от Алана Брайанта. – Макс открыл глаза и посмотрел на листок, который протягивал ему Джулз. – Узнаете печать президента США, сэр? Похоже, ваша отставка не принята.
Макс с удовольствием вздохнул бы, но он уже знал, что это очень больно.
– Вообще-то, это конфиденциальное письмо.
– Было конфиденциальным, – поправил его Джулз, – а теперь уже нет, потому что, пока вы прохлаждаетесь в больнице, Ларонда открывает всю вашу почту. Она так взбеленилась из-за того, что вы ничего ей не сказали…
– Я собирался.
– … что собирается еще раз застрелить вас, как только вы отсюда выйдете. Поэтому в ваших интересах, сэр, оставаться здесь подольше. А потом сразу же сменить имя и уйти на дно.
Макс забрал у него письмо. Президент писал, что, хотя к моральному облику государственных служащих, несомненно должны предъявляться самые высокие требования, он тем не менее не находит ничего предосудительного в близких отношениях между холостым мужчиной и незамужней женщиной, давно уже достигшей совершеннолетия. Бла-бла-бла… тяжелое испытание, через которое ей пришлось пройти… бла-бла-бла… уже несколько лет назад… бла-бла-бла… никакой необходимости в дисциплинарных взысканиях.
Иными словами, президент Соединенных Штатов и непосредственный начальник Макса не видел в его поступке ничего ужасного.
Прекрасно.
Только, к сожалению, сам Макс не мог с ним согласиться.
– Ты думаешь, я должен остаться? И по-прежнему руководить отделом? – спросил он у Джулза.
– Я думаю, это письмо не оставляет вам выбора.
– А что делать с Джиной?
– Может, вам стоит вообще отказаться от женщин? – лукаво предложил Джулз и даже похлопал ресницами. К счастью, потом он рассмеялся: – Ну, хорошо я вас развлек, сэр?
– Да, – кивнул Макс. – Переходи к информации.
– Желаете узнать все, что нам удалось выяснить о похождениях Уоррена Кантона, также известного как Хусаам Абдул-Фатах, также известного как террорист, который чуть было не замочил, самого Макса Багата?
Макс молча ждал. В конце концов Джулзу надоест трепаться, и он перейдет к делу. Спешить ему все равно некуда.
– Вот к каким выводам мы пришли после анализа всех собранных данных.
Факт: Уоррен Кантон, он же Абдул-Фатах, был связан с офицером афганской армии – простите, сэр, что не запомнил его имя, но это выше человеческих сил, – который в свою очередь имел доступ к оружию, якобы погруженному на вертолет Вооруженных сил США в тот самый день, когда этот вертолет потерпел крушение, а именно в январе две тысячи второго года. Я говорю «якобы», потому что часть оружия – а именно, целый ящик – была во время погрузки похищена приятелем Абдул-Фатаха.
Факт: Вертушка упала в горное озеро и утонула. На место аварии был вызван шестнадцатый отряд «морских котиков» с целью спасения утонувшего оборудования или, если спасение окажется невозможным, его уничтожения. Авария произошла практически посередине лагеря террористов, поэтому командир шестнадцатого отряда Паолетти отдал приказ уничтожить вертолет и все его содержимое. Не имея возможности провести предварительную инвентаризацию груза, но убедившись, что он полностью уничтожен, Паолетти подписал соответствующий акт. В условиях передовой так делается постоянно.
Факт: Три автомата из числа тех, что, согласно акту, подписанному Паолетти, были уничтожены, неожиданно всплыли во время террористического акта на базе в Коронадо. Теория: Кантон намеренно использовал именно эти автоматы, надеясь скомпрометировать шестнадцатый отряд, известный своими успешными действиями против Аль-Каиды и Талибана.
Факт: За два месяца до теракта в Коронадо Кантон делал попытки познакомиться с Келли Эштон Паолетти и с Мэри-Лу Старретт. Мэри-Лу знала его под именем Боб Швегель, а Келли он представился Дугом Фиском, торговым агентом фармацевтической фирмы. Теория: После того как Кантон выяснил, что Мэри-Лу работает в Макдоналдсе на территории базы и обнаружил, что замок багажника в ее машине сломан, он решил, что уже нашел способ провезти на базу оружие, и – это факт – прекратил всякие отношения с Келли.
Факт: Мэри-Лу обнаружила оружие в своем багажнике и даже прикоснулась к одному из автоматов (отсюда и отпечатки), но подумала, что оружие принадлежит ее мужу Сэму Старретту, офицеру шестнадцатого отряда. Поскольку к этому моменту их брак уже фактически распался, она ничего не сказала ему о своей находке, а потом оружие таинственным образом исчезло.
Факт: Однажды Кантон встретил Мэри-Лу в компании Ибрагима Рахмана, американца арабского происхождения. Следовательно, он знал, что Рахман может опознать его, что тот впоследствии и сделал.
Факт: Обдумав все известные ей факты, Мэри-Лу пришла к ошибочному выводу, решив, что ее друг Ибрагим Рахман и его братья являются членами террористической группировки. Утром в день теракта она позвонила по телефону «911», но не захотела назвать себя.
Факт: Мэри-Лу Старретт подала заявление на развод и уехала во Флориду в тот самый день, когда состоялся теракт. Она ни с кем не поделилась своими подозрениями, потому что боялась судебного преследования.
Факт: Как-то в разговоре с Кантоном Мэри-Лу упомянула об оружии, найденном в багажнике, и сказала, что обвиняет в этом своего мужа.
Теория: Кантон сообразил, что на оружии наверняка остались отпечатки Мэри-Лу, а следовательно, наши люди рано или поздно выйдут на нее. И тогда станет известно и о нем.
Факт: Через две недели после теракта в Коронадо кто-то забрался в дом Сэма Старретта. Украдено ничего не было. Полиция поставлена в известность.
Теория: В дом Старретта проник Кантон, для того чтобы выяснить новый адрес Мэри-Лу. Это ему не удалось, поскольку Старретт не хранит дома никаких записей.
Факт: С телефоном Ибрагима Рахмана кто-то поработал, и в итоге Кантон знал обо всех его исходящих и входящих вызовах. Он не мог слышать содержание разговоров, а только отслеживал номера.
Теория: Кантон решил пока не убивать Рахмана, хотя тот и мог опознать его, потому что надеялся, что в конце концов сможет выйти через парня на Мэри-Лу.
Факт: Сестра Мэри-Лу Джанин действительно позвонила Рахману из дома, в котором жила со своим бывшим мужем Клайдом Ригли. Рахман попросил Джанин передать Мэри-Лу, что он очень ждет ее звонка. Мэри-Лу, которая к этому времени уже догадалась, что Рахман не причастен к теракту, тем не менее не стала звонить, не желая подвергать его опасности.
Факт: На следующий после звонка день Мэри-Лу вместе с Хейли и Джанин уехали из дома Клайда, не сообщив ему своего нового адреса.
Пятница
– Мне осточертело валяться здесь, – в сотый раз повторил Сэм.
Поразительно, но Алисса до сих пор сидела на стуле у его кровати и, кажется, не собиралась уходить. Сам он уже давно бы сбежал или сошел с ума от скуки.
– Знаю, – согласилась она с завидным терпением и взяла его за руку, что было очень приятно. – Но врачи считают, что надо подождать, пока…
– Откуда они могут знать, как я себя чувствую?
– Ну, они же спрашивают тебя, и еще у них есть всякие приборы и анализы…
Что-то в ее голосе или позе вдруг напомнило ему…
– Послушай, а мне приснилось, или сюда правда приходила Мэри-Лу и разговаривала с тобой?
– Не приснилось. Она была здесь вчера днем. Ты еще не отошел от наркоза.
– Наверное, все-таки немного отошел. А ты?.. – Сэм засмеялся: – Нет, мне это точно приснилось! – Он пристально посмотрел на Алиссу. – Мэри-Лу спросила тебя, выйдешь ли ты за меня замуж, и ты сказала…
– Да.
Она смотрела ему прямо в глаза и чуть-чуть улыбалась.
Твою мать.
Сэму стало трудно дышать, но к ране это не имело никакого отношения.
– Это значит, что я сделал тебе предложение?
– О, да, – кивнула Алисса. – Неужели ты не помнишь?
Сэм опять засмеялся:
– Ничего не помню. – Он прижал руку к сердцу. Оно стучало так громко, что удивительно, почему сюда до сих пор не примчалась сестра со шприцем. – И ты согласилась?
– Ну, вообще-то я не успела, потому что ты сразу же после этого потерял сознание. Поэтому говорю сейчас: я согласна.
Сэм потянулся к ней, и Алисса наклонилась над кроватью, чтобы он мог ее поцеловать.
Теперь уж ему было совсем не скучно.
Алисса вернулась на стул:
– Полегче. Вряд ли доктор разрешал тебе так целоваться.
– А что я тебе сказал? – продолжал выяснять Сэм. – В смысле, как я тебя уговорил? Я думал, что придется уговаривать часов пять.
Алисса изо всех сил старалась не рассмеяться.
– А как ты думаешь?
– Не знаю, – признался он после некоторого раздумья. – Я собирался произнести речь и рассказать, как я тебя люблю и как хочу, чтобы ты была частью моей жизни, и что все будет так, как ты хочешь. Только скажи – и я все сделаю. Захочешь, чтобы мы сначала несколько лет встречались – согласен. Значит, будем встречаться. Захочешь, чтобы поженились прямо завтра – отлично. Единственное, чего я не принял бы – это отказа. Я не стал бы требовать немедленного «да», но и на «нет» не согласился бы. – Сэм с надеждой посмотрел на нее. – Я все это тебе и сказал?
Алисса кивнула, по-прежнему с трудом сдерживая смех:
– Ну да, почти. – Она наклонилась и еще раз поцеловала его. – Я люблю тебя, Сэм.
И он чуть не заплакал; Потому что не мог поверить, что наконец-то нашел правильные слова.
23 июня 2003 года
Понедельник
Макс открыл глаза и обнаружил, что у его кровати сидит Джулз Кэссиди.
– Привет, – сказал молодой человек. – Ну и соня. Соня?
– Ты пришел, чтобы устроить мне побег? – с надеждой спросил Макс.
– Нет, сэр, чтобы немного развлечь вас и проинформировать о том, что происходит в реальном мире. А не в этих райских кущах, где еду вам подают прямо в постель.
– Сэма Старретта уже два дня как выписали, – пожаловался Макс.
Джулз улыбнулся без всякого сочувствия.
– А где Джина, босс?
– Не знаю. Возможно, уехала в Нью-Йорк. – Он строго взглянул на Джулза, который и притащил ее сюда. – Где ей самое место.
– Вы ищете свою дочь, сэр? – спросила вошедшая в палату сестра.
Джулз захохотал:
– На самом деле Джина моя дочь.
Сестра растерянно моргнула:
– Ой, простите, я думала…
Макс только покрутил головой и закрыл глаза.
– Она спустилась вниз за кофе, – объяснила сестра.
– Ну, тогда давайте начнем с того, что Джине не обязательно слышать, – предложил Джулз. – Например, вот с этого письма от Алана Брайанта. – Макс открыл глаза и посмотрел на листок, который протягивал ему Джулз. – Узнаете печать президента США, сэр? Похоже, ваша отставка не принята.
Макс с удовольствием вздохнул бы, но он уже знал, что это очень больно.
– Вообще-то, это конфиденциальное письмо.
– Было конфиденциальным, – поправил его Джулз, – а теперь уже нет, потому что, пока вы прохлаждаетесь в больнице, Ларонда открывает всю вашу почту. Она так взбеленилась из-за того, что вы ничего ей не сказали…
– Я собирался.
– … что собирается еще раз застрелить вас, как только вы отсюда выйдете. Поэтому в ваших интересах, сэр, оставаться здесь подольше. А потом сразу же сменить имя и уйти на дно.
Макс забрал у него письмо. Президент писал, что, хотя к моральному облику государственных служащих, несомненно должны предъявляться самые высокие требования, он тем не менее не находит ничего предосудительного в близких отношениях между холостым мужчиной и незамужней женщиной, давно уже достигшей совершеннолетия. Бла-бла-бла… тяжелое испытание, через которое ей пришлось пройти… бла-бла-бла… уже несколько лет назад… бла-бла-бла… никакой необходимости в дисциплинарных взысканиях.
Иными словами, президент Соединенных Штатов и непосредственный начальник Макса не видел в его поступке ничего ужасного.
Прекрасно.
Только, к сожалению, сам Макс не мог с ним согласиться.
– Ты думаешь, я должен остаться? И по-прежнему руководить отделом? – спросил он у Джулза.
– Я думаю, это письмо не оставляет вам выбора.
– А что делать с Джиной?
– Может, вам стоит вообще отказаться от женщин? – лукаво предложил Джулз и даже похлопал ресницами. К счастью, потом он рассмеялся: – Ну, хорошо я вас развлек, сэр?
– Да, – кивнул Макс. – Переходи к информации.
– Желаете узнать все, что нам удалось выяснить о похождениях Уоррена Кантона, также известного как Хусаам Абдул-Фатах, также известного как террорист, который чуть было не замочил, самого Макса Багата?
Макс молча ждал. В конце концов Джулзу надоест трепаться, и он перейдет к делу. Спешить ему все равно некуда.
– Вот к каким выводам мы пришли после анализа всех собранных данных.
Факт: Уоррен Кантон, он же Абдул-Фатах, был связан с офицером афганской армии – простите, сэр, что не запомнил его имя, но это выше человеческих сил, – который в свою очередь имел доступ к оружию, якобы погруженному на вертолет Вооруженных сил США в тот самый день, когда этот вертолет потерпел крушение, а именно в январе две тысячи второго года. Я говорю «якобы», потому что часть оружия – а именно, целый ящик – была во время погрузки похищена приятелем Абдул-Фатаха.
Факт: Вертушка упала в горное озеро и утонула. На место аварии был вызван шестнадцатый отряд «морских котиков» с целью спасения утонувшего оборудования или, если спасение окажется невозможным, его уничтожения. Авария произошла практически посередине лагеря террористов, поэтому командир шестнадцатого отряда Паолетти отдал приказ уничтожить вертолет и все его содержимое. Не имея возможности провести предварительную инвентаризацию груза, но убедившись, что он полностью уничтожен, Паолетти подписал соответствующий акт. В условиях передовой так делается постоянно.
Факт: Три автомата из числа тех, что, согласно акту, подписанному Паолетти, были уничтожены, неожиданно всплыли во время террористического акта на базе в Коронадо. Теория: Кантон намеренно использовал именно эти автоматы, надеясь скомпрометировать шестнадцатый отряд, известный своими успешными действиями против Аль-Каиды и Талибана.
Факт: За два месяца до теракта в Коронадо Кантон делал попытки познакомиться с Келли Эштон Паолетти и с Мэри-Лу Старретт. Мэри-Лу знала его под именем Боб Швегель, а Келли он представился Дугом Фиском, торговым агентом фармацевтической фирмы. Теория: После того как Кантон выяснил, что Мэри-Лу работает в Макдоналдсе на территории базы и обнаружил, что замок багажника в ее машине сломан, он решил, что уже нашел способ провезти на базу оружие, и – это факт – прекратил всякие отношения с Келли.
Факт: Мэри-Лу обнаружила оружие в своем багажнике и даже прикоснулась к одному из автоматов (отсюда и отпечатки), но подумала, что оружие принадлежит ее мужу Сэму Старретту, офицеру шестнадцатого отряда. Поскольку к этому моменту их брак уже фактически распался, она ничего не сказала ему о своей находке, а потом оружие таинственным образом исчезло.
Факт: Однажды Кантон встретил Мэри-Лу в компании Ибрагима Рахмана, американца арабского происхождения. Следовательно, он знал, что Рахман может опознать его, что тот впоследствии и сделал.
Факт: Обдумав все известные ей факты, Мэри-Лу пришла к ошибочному выводу, решив, что ее друг Ибрагим Рахман и его братья являются членами террористической группировки. Утром в день теракта она позвонила по телефону «911», но не захотела назвать себя.
Факт: Мэри-Лу Старретт подала заявление на развод и уехала во Флориду в тот самый день, когда состоялся теракт. Она ни с кем не поделилась своими подозрениями, потому что боялась судебного преследования.
Факт: Как-то в разговоре с Кантоном Мэри-Лу упомянула об оружии, найденном в багажнике, и сказала, что обвиняет в этом своего мужа.
Теория: Кантон сообразил, что на оружии наверняка остались отпечатки Мэри-Лу, а следовательно, наши люди рано или поздно выйдут на нее. И тогда станет известно и о нем.
Факт: Через две недели после теракта в Коронадо кто-то забрался в дом Сэма Старретта. Украдено ничего не было. Полиция поставлена в известность.
Теория: В дом Старретта проник Кантон, для того чтобы выяснить новый адрес Мэри-Лу. Это ему не удалось, поскольку Старретт не хранит дома никаких записей.
Факт: С телефоном Ибрагима Рахмана кто-то поработал, и в итоге Кантон знал обо всех его исходящих и входящих вызовах. Он не мог слышать содержание разговоров, а только отслеживал номера.
Теория: Кантон решил пока не убивать Рахмана, хотя тот и мог опознать его, потому что надеялся, что в конце концов сможет выйти через парня на Мэри-Лу.
Факт: Сестра Мэри-Лу Джанин действительно позвонила Рахману из дома, в котором жила со своим бывшим мужем Клайдом Ригли. Рахман попросил Джанин передать Мэри-Лу, что он очень ждет ее звонка. Мэри-Лу, которая к этому времени уже догадалась, что Рахман не причастен к теракту, тем не менее не стала звонить, не желая подвергать его опасности.
Факт: На следующий после звонка день Мэри-Лу вместе с Хейли и Джанин уехали из дома Клайда, не сообщив ему своего нового адреса.