Брокманн Сюзанна. Запрет на любовь. Книга 2. Второе дыхание

   Он повесил трубку и заплакал. Хотя, разумеется, как обычно попытался скрыть это.
   Ной вытер рукавом глаза и спустился в кухню. Услышав его шаги, Ринго засунул голову в раковину и открыл кран с холодной водой.
   – Ты в порядке? – просил Ной.
   – Да. – Ринго вытер лицо посудным полотенцем. – Послушай, у меня есть идея: я сейчас разрежу себе руку ножом, ты вызовешь скорую, и они отвезут нас в больницу.
   Похоже, он говорил серьезно.
   – Роджер, ты с ума сошел?
   – А что? Зато мы быстро туда доедем.
   – Я не дам тебе этого сделать. Разрежешь руку! Хватит и того, что ты позвонил отцу.
   – Вот черт! Ты слышал? – смутился Ринго.
   – Да. Не надо было ему звонить.
   – Я подумал… – Он с трудом сдерживался, чтобы опять не заплакать. – Может, для разнообразия он сделает что-нибудь хорошее, понимаешь? – Ной понимал. И еще он понимал, как стыдно сейчас другу за своего отца. – Я хочу сказать… – продолжал Ринго, – что даже Дарт Вейдер извинился перед Люком за то, что вел себя как последнее дерьмо. ^[1]
   – Но Дарт ведь не подвозил Люка в госпиталь.
   – Так Люк его и не просил, – парировал Ринго. – Зачем его подвозить? У него же был «спидер». – Он вдруг замолчал. – Точно!
   – Мы взорвем «Звезду смерти», – предположил Ной, – а когда сюда примчится сотня машин скорой помощи, доедем на одной из них до больницы?
   Ринго засмеялся, чего и добивался Ной.
   – Заткнись, придурок, и лучше скажи, где лежат ключи от машины.
   Разумеется, они лежали в специальном ящичке для ключей.
   Ринго протянул руку, но Ной спрятал ключи за спину:
   – Ты точно сошел с ума.
   – Брось ты, все говорят, что мы выглядим гораздо старше пятнадцати лет.
   – Одно дело – кататься по площадке, а совсем другое – ехать по трассе. Я не смогу.
   – Зато я смогу, – уверенно проговорил Ринго. – И доеду. А ты, если хочешь, оставайся дома. Я тебе позвоню из больницы и все расскажу.
   – Размечтался, – буркнул Ной, неохотно отдавая ему ключи.
   – Я доеду, – повторил Ринго.
   – Надеюсь. – Ной поднял с пола сумку и закрыл за собой дверь.
   Они сели в машину, и Ринго отрегулировал зеркала и сиденье, как учил его дядя Уолт.
   Наверное, он боялся ничуть не меньше Ноя, но все-таки вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Двигатель заурчал.
   – Пристегнись, – велел Ринго и выехал со двора…
 
   Играть музыканты начали часов в семь, и к половине десятого Джина уже устала и еле дождалась очередного перерыва.
   В «Фандагосе» в тот вечер было полно народу, и, чтобы подойти к бару, ей пришлось протискиваться через толпу.
   Макс так и не пришел.
   Музыканты сидели на возвышении, с которого прекрасно просматривался вход, и Джина видела всех входящих и выходящих. Макса среди них не было.
   Правда, он мог войти через кухню. В самом конце зала, за туалетами имелся один темный угол, и ей показалось, что, пока они играли, там маячила какая-то тень. Но сейчас в углу никого не было.
   – Привет! Как дела? Джина, верно?
   Она резко обернулась и прямо перед собой обнаружила детектива с бородкой-пятнышком. В левой руке он держал бокал пива, а правую протягивал ей.
   – Рик Альварадо, – напомнил детектив.
   – Рик. Да, помню.
   – Я не знал, что ты музыкант.
   Ну, разумеется. Делает вид, что это не Макс прислал его сюда. Вся надежда, еще остававшаяся у Джины, рухнула и рассыпалась в прах. Он никогда не согласится. Раз уж он дошел до того, что вместо себя прислал замену… Настоящую замену на этот раз, а не Джулза Кэссиди.
   – С тобой все в порядке? – недоуменно спросил Рик.
   Джина с трудом улыбнулась:
   – Да, просто здесь слишком тесно. Я время от времени страдаю клаустрофобией.
   – Понимаю, со мной это тоже бывает. Знаешь, пока мне не удалось отыскать твое нижнее белье, – с сожалением сказал он, а потом испуганно закатил глаза, расхохотался и, кажется, даже покраснел. Было слишком темно, чтобы сказать наверняка. – Черт, я просто идиот. Ну что я несу? – он огляделся. – Сегодня здесь полно народу. Ух, ну и жара! Можно я куплю тебе что-нибудь выпить? Что-нибудь холодненькое.
   – Вообще-то для музыкантов все напитки бесплатно.
   – А… Это очень мило…
   – Да, – согласилась Джина.
   Рик Альварадо и сам был очень мил, даже если рассматривать его в качестве замены Максу. Темные волосы, карие глаза с тяжелыми веками, высокие скулы, широкие плечи и узкая талия. Моложе, чем Макс, но старше, чем Джина. Почему-то она была уверена, что он отлично танцует.
   – Ну, тогда… – смущенно пробормотал Рик и явно собрался сбежать, как будто она отшила его, а не просто вежливо объяснила насчет напитков.
   Поэтому Джина взяла инициативу на себя, схватила его за рукав и подтянула ближе к бару.
   Дженн тут же пододвинул к ней бокал с вином.
   – Будем считать, что это ты меня угощаешь, – сказала она Рику, чье смущение быстро сменилось надеждой. Неужели Макс забыл предупредить его, что никаких трудностей с ней не будет? Джина сделала большой глоток и заставила себя улыбнуться: – Ты согласен стать моим рабом на сегодняшний вечер, Рик?
   Кто-то налетел на нее сзади, и Альварадо поспешно поддержал ее за талию, а потом будто забыл убрать руку.
   – Совершенно не возражаю, – заверил он.
   – Тогда рассказывай, что именно ты собираешься предпринять, чтобы найти мое нижнее белье? – спросила Джина, решив, что сегодня доведет все до конца.
 
   Правая нога Космо Рихтера была задрана кверху и зафиксирована в вытяжном аппарате, а глаза почти сливались с лицом, которое тоже стало бледно-серым.
   – Объясните ему, что здесь не обязательно изображать из себя супермена, – сердито бросила пожилая медсестра, проходя мимо Тома, только что вошедшего в палату.
   – Он отказывается принимать обезболивающее, пока не поговорит с вами, – прошептал Стэн в ухо Тому.
   – Сэр, – горячо заговорил Космо, – это все моя вина. Старший офицер Кармоди приказал мне быть рядом с Келли и позаботиться о ее безопасности. Я должен был…
   – Что ты должен был? Догадаться, что они взорвут машину? Прямо в Сан-Диего? – Том покачал головой. – Нет, Космо, ты сделал все, что мог, когда вытащил ее из дома. – Стэн уже успел рассказать ему, что хозяину дома Дону ДаКосте не так повезло. – На сломанной ноге, – добавил он. Господи, да ведь и другая лодыжка в гипсе! – На сломанных ногах, – поправился он.
   Стэн или Джаз опять подставили ему стул, и он опустился на него, стараясь не думать о том, что происходит сейчас наверху, в операционной.
   – Расскажи все с самого начала, пожалуйста, – попросил он Космо. – Как вообще вы оказались в том доме? – Стэн рассказал ему только, что Дон ДаКоста был психически ненормальным человеком, отшельником, никогда не выходящим на улицу, и к тому же ближайшим соседом Сэма Старретта.
   – У Келли были видеозаписи, не знаю точно откуда…
   – С парковки у библиотеки?
   – Да, кажется так, – подтвердил Космо. – Кармоди написал специальную программу, чтобы отыскать на этих записях Мэри-Лу, и мы ее нашли.
   Старший офицер Непредсказуемый Кармоди умел с помощью компьютера делать такие вещи, что, наверное, давно мог бы стать миллионером, если бы не предпочел поступить в отряд «морских котиков».
   – Он распечатал несколько фотографий, – продолжал Космо, – на которых Мэри-Лу разговаривала с каким-то парнем, и Келли его узнала.
   – Боже милостивый, – присвистнул Том, который никак не ожидал, что из затеи Келли что-нибудь получится.
   – Она сказала, что он пару раз заходил к ней в офис и пытался втюхать какие-то лекарства.
   – Торговый агент фармацевтической компании? – подсказал Том.
   Келли жаловалась, что эти агенты вечно снуют по клинике и мешают всем работать.
   – Да, точно. Это было примерно за шесть недель до теракта в Коронадо.
   – А на фотографиях этот же самый агент разговаривал с Мэри-Лу Старретт?
   – Да, сэр.
   – Черт побери.
   – Да, сэр.
   – Где фотографии?
   – Кармоди сейчас делает с них копии, – доложил Космо, – чтобы показать всем нашим ребятам и их семьям, и подружкам, и так далее. Он заходил сюда полчаса назад, и мы подумали, что, может, этот парень и есть тот самый «танго», которого все ищут. – Космо использовал кодовое обозначение террориста из военного фонетического алфавита. – Он ведь мог общаться еще с какими-то людьми, близкими к отряду, и тогда они тоже в опасности.
   Том повернулся к Стэну и Джазу:
   – Мне тоже нужна копия фотографии. Срочно. И необходимо довести всю эту информацию до ФБР.
   Стэн поспешно вышел из комнаты.
   – Космо уже разговаривал с Пегги Райан, – сообщил Джаз. – Она заместитель Макса Багата.
   Том кивнул:
   – Хорошо. – Он знал Пегги. Это, конечно, не Макс, но тоже неплохо. Он опять повернулся к Космо: – Так какого черта вы делали в доме Дона ДаКосты?
   – Келли разговаривала со всеми женами и подружками, – начал рассказывать Космо, – чтобы узнать, не видел ли кто-нибудь этого парня. Может, он пытался у них что-нибудь выведать, проникнуть с их помощью на базу или провезти оружие. А жена лейтенанта Малдуна оказалась сестрой ДаКосты. Она и рассказала Келли, что в доме ее брата поселились агенты ФБР. Ему вроде бы везде мерещатся пришельцы, и он рассказал лейтенанту Старретту, что один «пришелец», который и раньше ошивался вокруг дома Сэма, опять вернулся. Насколько я понял – а я не уверен, что все понял правильно, сэр, потому что все это жутко запутано, – ДаКоста заметил, как этот «пришелец» следил за каким-то садовником-арабом, который работал по соседству.
   – За Ибрагимом Рахманом? – быстро спросил Том.
   Черт побери, похоже, Келли напала на верный след!
   – Вроде, да, сэр, но не уверен, потому что меня больше интересовал другой парень – тот, который на фотографии. Поэтому мы и пошли к ДаКосте: Келли хотела показать ему фотографию и узнать, не тот ли это «пришелец». И ДаКоста его сразу же опознал. Ну, насколько может опознать психически больной человек. Но он твердо сказал: «Да, это он. Это пришелец». Поэтому я считаю, что, возможно, у нас есть фото человека, который организовал теракт в Коронадо.
   Том потер рукой лицо. Почему же он не подумал… Ему ни разу даже не пришло в голову, что Келли может оказаться в опасности, потому что так близко подберется к правде.
   – И что случилось дальше? – спросил он. – Вы приехали туда, зашли в дом, Келли показала ДаКосте фотографию, и что потом?
   – Один из федералов сразу же начал куда-то звонить. Видно, эта фотография показалась им очень важной. А мы уже выяснили все, зачем пришли, и я хотел уйти. Мне было как-то не по себе. Знаете, как бывает, когда волосы на затылке вдруг шевелятся непонятно отчего? Но Келли решила сначала успокоить ДаКосту. Он из-за этих фотографий так разволновался, и ей не хотелось оставлять его в таком состоянии. Она объясняла ему, что он в безопасности, потому что его охраняет ФБР, и я тоже здесь, а я – не кто-нибудь, а «морской котик». А он считал всех «морских котиков» страшными героями. Он нам рассказал, что лейтенант Старретт часто заходил к нему, и они вместе смотрели матчи по телевизору, и я еще подумал: надо же, Сэм, оказывается, гораздо добрее меня. Я решил, что мне так не по себе, потому что все окна закрыты жалюзи. А тут второй федерал, не тот, который разговаривал по телефону, а другой, вдруг спрашивает: «Мы еще кого-нибудь ждем?» И я вижу, что он раздвинул жалюзи, и какая-то машина подъезжает к дому, останавливается и из нее кто-то выскакивает и бежит прочь. И тогда я все понял. Келли сидела в другом конце комнаты на диване, рядом с ДаКостой, гораздо ближе к машине, чем я. Я должен был быть рядом с ней, но меня там не было. Я только заорал, чтобы они ложились. Но она не легла, а потом… черт!., потом рвануло, и ее подбросило взрывом, а я ничем не мог ей помочь.
   – Ты только вынес ее из дома на двух сломанных ногах, – тихо напомнил ему Том.
   – Я тогда еще не знал, что они сломаны, сэр. Я только чувствовал, что мне как-то неудобно идти. – Космо покачал головой. – Я потом хотел вернуться в дом за ДаКостой и другими, но уже мог только ползти. А потом приехали пожарные и меня оттащили. Мне даже пришлось дать одному в морду, чтобы они перестали скакать вокруг меня и занялись Келли. Ей явно было хуже, чем мне. Приехали-то эти ребята очень быстро, но им всем не мешает еще раз пройти курс классификации пострадавших по степени поражения.
   Глаза Космо были красными, и Том чувствовал, что и у него, наверное, не лучше.
   – С ней будет все в порядке, вот увидишь, – сказал он старшине. – Она справится.
   Космо кивнул:
   – Я молюсь, чтобы так и было, сэр. – Он замолчал, стараясь сдержать слезы. – Но, господи, сэр, вы должны знать… Я видел, как она ударилась о стену, и…
   Космо Рихтер, человек с репутацией самого хладнокровного и опасного человека в шестнадцатом отряде, закрыл лицо руками и разрыдался.

7

   Сэм лежал на спине и наблюдал, как мелькают на потолке тени, когда по дороге, идущей мимо мотеля, проезжает очередная машина.
   Алисса все-таки уговорила его приехать сюда, после того как они проверили все группы анонимных алкоголиков.
   Вообще-то, даже смешно: Алисса уговаривает его переночевать в мотеле. Но комнаты у них, разумеется, разные, а это уже совсем не смешно.
   Если бы дело происходило в каком-нибудь голливудском фильме, то наверняка оказалось бы, что все отели города забиты под завязку и свободным остался всего один номер с громадной кроватью. Но в жизни людям никогда не везет так, как в голливудских фильмах.
   В фильме в последней из групп АА они обязательно нашли бы человека, который хорошо знал Мэри-Лу и даже догадывался бы, где она может скрываться.
   А на самом же деле ее никто даже не вспомнил.
   Сэм не знал, радоваться ли тому, что она не ходит на собрания или огорчаться. Если Мэри-Лу действительно внимательно слушала то, что он ей говорил и, переехав в Сарасоту, полностью поменяла свои привычки, он, возможно, никогда ее не найдет. Но, с другой стороны, ее не найдут и убийцы.
   Вот только долго ли она выдержит? Сможет ли она никому не звонить, не встречаться со старыми друзьями, не записываться в библиотеку и никогда не позволять отцу увидеть Хейли?
   Никогда – это чертовски долгий срок.
   А, кроме того, один промах она, похоже, уже совершила, потому что кто-то вышел на ее след и убил Джанин.
   Сэм продолжал изучать потолок. Итак, собрания анонимных алкоголиков ничего не дали. Все по нулям – ни улик, ни догадок. Конечно, завтра можно попробовать снова, если допустить, например, что по средам Мэри-Лу всегда была чем-то занята и не выходила из дому.
   А можно начать все сначала и совсем с другой стороны. Можно искать не Мэри-Лу, а подонков, которые хотят ее убить. Результат будет тот же – Мэри-Лу и Хейли в конце концов окажутся в безопасности.
   Для начала надо постараться понять, кто, кроме самого Сэма, мог узнать новый адрес Джанин и Мэри-Лу в Сарасоте.
   Клайд его не знал, это точно. Хотя, конечно, довольно подозрительно, что Джанин убили в тот самый день, когда он ее выследил.
   Ах, мать честная! Сэм даже сел в постели. Но ведь это же означает, что кто-то следил за Клайдом, зная, что рано или поздно он выведет их на свою бывшую жену, а, следовательно, и на Мэри-Лу.
   А как они нашли Клайда?
   Сэм схватил телефон и быстро набрал номер комнаты Алиссы.
   Она сняла трубку после первого же звонка:
   – Сэм, прошу тебя, усни.
   – Да, я стараюсь, но… – Как можно понятнее он изложил ей свою теорию о Клайде.
   – Сэм, – вздохнула Алисса, – если бы я искала Мэри-Лу, я бы стала следить за тобой, а не за Клайдом Ригли. Ты знал ее адрес. Твои адвокаты знали ее адрес.
   – Да, но у меня нет даже записной книжки, – возразил Сэм. – Я все держу в голове. Стоит мне завести книжку, я ее тут же теряю. И еще – я никогда не держу дома важных документов. И все бумаги по разводу хранились в офисе на базе. Вообще-то это не положено, но у меня с бумагами довольно сложные отношения.
   – У тебя? – засмеялась Алисса. – Ни за что не поверю. – Она его явно дразнила. Сэм улыбнулся. – Ну, хорошо. Предположим, я террорист, который хочет остаться в Сан-Диего и не желает выходить из игры. Тогда мне необходимо, чтобы исчезла Мэри-Лу, которая может меня опознать. Я ничего не знаю о том, что у тебя сложные отношения с бумагами и нет записной книжки. Единственное, что я про тебя знаю, – это что ты «морской котик». В этом случае я, скорее всего, постараюсь пробраться к тебе в дом и выяснить, куда исчезла Мэри-Лу.
   Сэм включил лампу на тумбочке.
   – Алисса, а ведь это было! Кто-то забирался в мой дом недели через две после отъезда Мэри-Лу. Влезли через кухонное окно. Полиция решила, что это подростки, потому что у меня ничего не украли, только разбросали все вещи.
   Алиссе очень не понравилась эта новость. Кажется, она даже разозлилась.
   – Знаешь, Старретт, вот именно поэтому ты и должен был сдаться ФБР и ответить на все вопросы!
   Ну вот, опять он стал «Старреттом». Хорошо хоть не «лейтенантом».
   – Я уверен, что они ничего у меня не нашли.
   – Ладно, если я террорист и ничего не нашла в твоем доме, я стану следить за твоей почтой, постараюсь стащить счет за междугородние переговоры и таким образом выясню ее телефон.
   – Я не получаю никаких телефонных счетов. В смысле, не получаю по почте. Все счета я оплачиваю через компьютер, который надежно заперт. Никакой хакер не подкопается. Об этом позаботился Кенни Кармоди. – Новая теория нравилась Сэму все больше и больше. – И раз ты террорист и знаешь, кто я, то понимаешь, что, если станешь за мной следить, я вычислю тебя в первый же день.
   – Скорее, в первый же час, – фыркнула Алисса.
   Сэм помолчал. Надо же, какого высокого она о нем мнения.
   – Спасибо. И поэтому…
   – Сэм, давай все обсудим утром. У меня мозги совсем не работают. Я понимаю, что ты, возможно, прав…
   – Еще две секунды. Пожалуйста. Итак, ты террорист, ты знаешь, кто я, поэтому не решаешься следить за мной… За кем ты тогда станешь следить?
   – Точно не за Клайдом. Потому что мне ничего не известно ни о Джанин, ни о Клайде. Я знаю только, что мне нужна женщина с ребенком, которая любит читать, ходит на собрания анонимных алкоголиков и, скорее всего, будет работать где-нибудь в сфере обслуживания, потому что она даже не закончила среднюю школу. – Алисса вздохнула. – Сэм, послушай, я сейчас очень тупой террорист, потому что я так устала…
   – Ты станешь следить за кем-нибудь из ее близких друзей.
   – Ты говорил, у нее нет близких друзей, – напомнила Алисса.
   – А Донни говорил, что кто-то следит за Ибрагимом Рахманом.
   Что, разумеется, было бы гораздо логичнее, если бы Рахман приходился Мэри-Лу любовником. А это невозможно.
   Или, все-таки?..
   Нет, этого не может быть. Рахман – араб, а Мэри-Лу… это Мэри-Лу.
   Черт, ничего не срастается!
   – Ибрагим Рахман? – зевнув, спросила Алисса. – Какое-то знакомое имя. Кажется, так звали моего первого мужа.
   Сэм опять откинулся на подушку.
   – Ладно, не буду больше мучить тебя. Спокойной ночи.
   Сам-то он точно не уснет. Но зачем говорить об этом Алиссе? И, разумеется, нельзя говорить ей: «Алисса, я не могу спать, потому что мне страшно. Пожалуйста, помоги мне пережить эту страшную ночь».
   Вместо этого Сэм сказал:
   – Увидимся утром.
   И повесил трубку.
 
   – Ты ведь не на машине? – спросил Джину Рик. – Потому что, если ты на машине, я не могу позволить тебе сесть за руль.
   Вот он, момент истины.
   Она уже распрощалась с музыкантами из группы, поблагодарила бармена и официантов и даже забрала свою куртку и сумку с палочками и щетками. Ударная установка принадлежала парню, которого она замещала.
   Сегодняшний концерт оказался самым тяжелым в жизни Джины, хотя к музыке это не имело никакого отношения.
   После перерыва подозрительная тень опять появилась в темном углу и оставалась там до самого конца.
   Это был Макс. Джина не сомневалась в этом.
   Она даже думала, что он и сейчас наблюдает за ней. За тем, как она разговаривает с детективом Альварадо на автомобильной стоянке.
   – Нет, я дойду пешком, – сказала она Рику. – Мой отель недалеко отсюда.
   Он подбросил в воздух ключи и ловко поймал их.
   – Хочешь, подвезу тебя?
   Он приятный парень. Очень приятный парень. В другой жизни Джина даже могла бы в него влюбиться.
   – Или, если хочешь, можем вместе прогуляться пешком, – предложил Рик. Он старался пока не демонстрировать очевидное желание задержаться у нее на ночь.
   – Что тебе рассказал обо мне Макс?
   – Что рассказал… кто? – Он притворяется, что не понимает, о чем она спрашивает. Очень убедительно. Может, прямо сейчас бежать за Оскаром.
   – Макс, – повторила Джина, решив, что аплодировать все-таки не стоит. – Это ведь он попросил тебя прийти в клуб?
   – Макс Багат? – переспросил Рик. – Из ФБР? – Он покачал головой. – Нет. А ты… А он… – Он замолчал и удивленно уставился на нее. – Я совершаю большую ошибку, Джина? Мне вчера вечером показалось, что между вами что-то есть, но сегодня он не пришел, а ты была так… хм… приветлива…
   Нет, он действительно прекрасный актер!
   – Так, значит, Макс не звонил тебе и не просил не сопротивляться, если я стану тебя клеить?
   Рик засмеялся:
   – А я-то считал, что это я тебя клею.
   – Это он тебя попросил?
   – Никто мне не звонил и ни о чем меня не просил. – Разговор явно начал смущать Рика. – Я пришел, потому что у меня свободный вечер и я люблю джаз. А что, у вас с ним какие-то нетрадиционные отношения? Я вообще-то не по этому делу.
   – Нет! – испугалась Джина. – О, господи, нет!
   Значит, Рик искренне пытается ухаживать за ней:
   И Макс ему не звонил.
   Это еще ничего не значит. Макс мог устроить так, чтобы парень сам захотел сюда прийти.
   Джина мысленно одернула себя и чуть не рассмеялась. Ну куда ее занесло? Макс, конечно, очень сильный и харизматичный человек, но он все-таки не Оби-Ван Кеноби, ^[2]и не может силой мысли воздействовать на людей и заставлять их слушаться. «Рик Альварадо, ты хочешь пойти сегодня вечером в "Фандагос"»… Это просто смешно!
   Разве нет?
   Джина присела на высокий бордюр и решила, что, кажется, слишком много выпила за сегодняшний вечер.
   – Макс спас мне жизнь два года назад. Я была в самолете, который захватили террористы и… – Она пожала плечами.
   – Да ты что? Правда?
   – Правда. – Она вздохнула, опустила подбородок на колени и обхватила их руками. – Я его люблю. Хочешь переспать со мной?
   Рик засмеялся, потом замолчал и пристально посмотрел на Джину:
   – Ты правда такая пьяная?
   – Нет, – еще раз вздохнула она.
   – Может, ты принимала сегодня что-нибудь… ну… влияющее на психику?
   Джина возмущенно выпрямилась:
   – Нет!
 
   Рик вытянул вперед руки, словно пытаясь ее успокоить:
   – Послушай, я спрашиваю тебя не как детектив Альварадо, а как мужчина, которому ты нравишься. У тебя не будет никаких неприятностей. Просто скажи мне правду.
   – Правда то, что я не наркоманка. И даже не очень пьяная. Я просто… – Она закрыла глаза, – …просто жалкая дура.
   – Мне ты совсем не кажешься жалкой. По-моему, ты классная, и – да, я очень хочу переспать с тобой. Конечно, то, что ты любишь кого-то другого не особенно приятно, но я это как-нибудь переживу.
   Джина подняла на него глаза и рассмеялась.
   Рик, прищурившись, смотрел на нее и непонятно улыбался. Потом он протянул руку и откинул волосы с ее лица. У него были теплые пальцы.
   – Обещаю, что этой ночью ты о нем и не вспомнишь, – прошептал он.
   Как здорово было бы действительно ни о чем не вспоминать: ни о Максе, ни о самолете, ни о том, что сейчас – как она твердо знала – умрет…
   Рик наклонился и, взяв за подбородок, поднял ее лицо к себе. У него были мягкие губы и вкус как у кофе, который подавали в «Фандагосе», – сладкий, густой, с ароматом корицы.
   Его пальцы зарылись в волосы у нее на затылке. Джина закрыла глаза и попыталась представить себе, что будет, когда его руки станут ощупывать все ее тело, его тяжесть сверху…
   Она вырвалась и вскочила на ноги.
   – Эй! – Рик подхватил ее, потому что она чуть не упала. – Эй? В чем дело?
   – Я не могу, – пробормотала Джина. – Прости, я не могу. Отпусти меня, пожалуйста.
   Он не отпускал.
   – Джина…
   – Я сказала: отпусти меня!
   Он быстро поднял обе руки в воздух:
   – Все, все… Все в порядке. Ты меня даже испугала.
   Джина развернулась и быстро пошла в сторону отеля, с трудом сдерживаясь, чтобы не бежать. Дойдя до угла, она остановилась. А потом повернулась и пошла обратно. Надо было хоть что-то объяснить ему.
   Рик стоял на прежнем месте и смотрел на нее, как на сумасшедшую.
   Надо признать, у него были для этого основания.
   – На самом деле ты не хочешь спать со мной, – внушала Джина, изо всех сил стараясь не заплакать. – Просто ты сам этого еще не знаешь, а я знаю. Я просто перескочила через один этап и сразу же перешла к завершающей стадии наших отношений. Ты еще должен был сказать: «О, черт, Джина, извини, но, пожалуй, весь этот твой багаж немного тяжеловат для меня. То есть я хочу сказать… понимаешь… такая ответственность… Давай лучше останемся друзьями».
   – Какой багаж? – ошеломленно спросил Рик.
   Он больше не улыбался.
   Джине очень не хотелось видеть, как из удивленного его взгляд превратится в смущенный, поэтому она закрыла глаза и сказала:
   – Я ни разу не занималась сексом, с тех пор как меня изнасиловали террористы в захваченном самолете.