Страница:
Глава шестнадцатая
БЕСЕДЫ СВЕТСКИЕ
Едва майор-ротмистр, крепко удерживаемый под белы рученьки, переступил порог управления, его потащили "играть на рояле" - в разбухшем многотомном деле накопилась куча неидентифицированных отпечатков пальцев, и Даша решила сыграть на авось. Настрого наказала, чтобы все проявили чудеса прыти. Она металась, как самая натуральная дикая кошка, то ли лицо у нее было такое, То ли яростный азарт заражал всех на десять метров вокруг, но ее распоряжения исполнялись чуть ли не бегом, эксперт был явлен и посажен в полной боевой готовности в пустом кабинете даже раньше, чем майора привели обратно. Словом, скальпели наголо, остается черкнуть по брюху... Одно портило картину - опер, отправившийся за Ксаночкой Беляковой, вернулся ни с чем. Не оказалось Ксаночки в общаге. Даша усиленно внушала себе, что это простое совпадение, и девчонка по молодому делу где-то шляется. В общагу помчались сразу четверо, со строжайшим приказом в темпе выявить все места, где Ксаночка может оказаться, - друзья и подруги, возможная шантарская родня. Следовало играть по крупной, не мелочиться и не бояться излишнего рвения, - и Даша, спустившись в дежурную часть, без особого труда договорилась с капитаном Житковцом. В случае, если отправленные в "академию" вернутся ни с чем, все патрульные машины, курсирующие по Шантарску, получали по радио приказ высматривать блондинку в форме курсанта. Лучше пересолить, чем недосолить, предъявлять майору пока что нечего... Вернулась к себе и сидела, как на иголках, перебирая извлеченные из карманов майора трофеи. "Макаров", оказавшийся у него в кобуре, был боевым, заряжен на восемь патронов. Ствол, правда, пуст. - Это с отъявленной шпаной ты, Анискин, связался... - сказала она под нос тихонько. Притащили майора с перемазанными в краске подушечками пальцев. Сразу видно было, что незамысловатая, в общем, процедура сольного концерта на ментовском рояле не обошлась без ярого сопротивления, - он был вовсе уж растрепанным, верхняя пуговица гимнастерки исчезла, а один погон болтался на честном слове. Теперь он и впрямь походил на бравого колчаковца, угодившего в губчека, - но таращился несломленным зверем. - Мы тут ни при чем, - развел руками Паша Горбенко с видом величайшего сожаления. - Буйствовал его благородие, что твой Мамай. И поместился за спиной пленного, что в данных обстоятельствах было не игрой, а нелишней предосторожностью. - Вы за это ответите, - заявил майор-ротмистр. - Бог ты мой... - вздохнула Даша. - От каждого второго слышу, не говоря уж про каждого первого, хоть бы что новенькое выдумали... - Блядь рыжая. - Стоп! - Даша жестом удержала Горбенко, явно собравшегося списать на задержание и все будущие инциденты в виде синяков. - Не надо, Паша, не поддавайся, это он нас заводит, чтобы все свести к примитивному скандальчику... Интересно, как сие, герр майор, совмещается с офицерской честью? При царе-батюшке вам бы за такое обращение с дамой холку начистили... - При царе-батюшке такую полицейскую сволочь ставили во фрунт и по физиономии хлестали... - Вряд ли, - сказала Даша. - Это вы бездарных романов начитались. Раскрыла офицерское удостоверение личности. - Значит, майор Киреев Викентий Иванович... разрешение на ношение оружия, номер оружия соответствует... А вот место службы туманно указано - штаб Шантарского военного округа... деталями не разодолжите? - Это не ваше дело. Будет тут каждый мент... - Вы только не берите себе в голову, что я на "мента" обижаюсь, - сказала Даша. - Между прочим, "ментами" еще при царе именовали полицейских, так что я тут усматриваю скорее традиции и преемственность поколений, нежели оскорбление... Толковые вопросы будут? - Объясните, почему меня арестовали. - Никто вас не арестовывал, - сказала Даша. - Вас задержали. Арестовывают по ордеру с прокурорским автографом, если вы не знали. Интересно, а вы знаете, что задержанного можно совершенно законно посадить на семьдесят два часа... - И в чем вы меня обвиняете? - Сто двадцать шестая статья, - сказала Даша. - Похищение человека. Серьезная статья, между прочим... - И кого это я похитил? - А вы не знаете? - Запамятовал что-то. Даша не чуяла в нем и тени страха. Это немножечко злило. - Позвольте вам кое-что напомнить? - сказал он вдруг. - Органы дознания вправе задерживать только при следующих основаниях: первое - когда лицо застигнуто в момент совершения преступления или непосредственно перед совершением, второе - когда очевидцы либо потерпевшие прямо укажут на данное лицо, как на преступника, третье - когда на подозреваемом, либо на его одежде, либо в жилище обнаружены следы преступления. Что-то я не усматриваю в моем случае ничего из перечисленного. - Есть еще оговорочка под названием "иные данные", - сказала Даша. - При наличии иных данных подозреваемое лицо может быть задержано только в том случае, если оно покушалось на побег, либо не имеет постоянного места жительства, либо его личность не установлена. Мое удостоверение у вас на столе. - Паша, слышишь? - спросила она. - Бог ты мой, какой юридически подкованный клиент пошел, чеканит, как из пулемета... Милейший гражданин Киреев, в той самой книжечке, которую вы цитируете, черным по белому написано, что мотивом задержания могут быть и. опасения. Опасаюсь я, что вы, оставшись на свободе, будете продолжать преступные действия, либо скроетесь от органов дознания, либо станете препятствовать установлению истины... Ну опасаюсь я, что вы еще кого-то похитите! Ничего с собой не могу поделать... А ведь это просто прекрасно, что вы тут мне демонстрируете отличное знание кодекса. Сразу начинаешь подозревать, что не учетом портянок вы у себя занимаетесь и не бухгалтерские бумажки ворошите... - Так ведь вам от этого не легче, - сказал майор. - Наоборот. - Думаете? - прищурилась Даша. - Уверен. Увы, ей ничего не оставалось, кроме как идти по его стопам - затягивать беседу. О Ксаночке до сих пор ни слуху ни духу... - Хорошо, я похититель, - усмехнулся он. - А где, простите, доказательства и свидетели? И кого я похитил, наконец? - Узнаете, - пообещала она. - Все вам будет - и свидетели, и ионный душик, и раз-два по морде... Это цитата из классика, так что не торопитесь сочинять на меня в уме телегу за применение недозволенных методов... Вам известен такой полковник Волхович? - Как вы сказали? Впервые слышу. - Фотографию предъявить? - Сделайте одолжение. - Он с невозмутимым лицом повертел снимок, бросил на стол. - Впервые вижу. "На того, кто дежурил тогда на вахте, надежды мало, - лихорадочно соображала Даша. - Он их не запомнил. Даже тогда, по горячим следам, когда составили фоторобот, опознать не брался. Нужна Ксана, как воздух. Почему он так спокоен? Нет, не может же быть..." Вошел Костя Гукасов, с победным видом положил ей на стол пару листочков. Она бегло глянула - и воспарила на седьмое небо. Паше чертовски хотелось тоже глянуть, но Даша остановила его жестом, выпрямилась и спросила: - Гражданин Киреев, вы себя к эрудированным людям относите? - А что, это тоже преступление? - Ответьте, пожалуйста. - Хорошо, имею наглость относить. - Это прекрасно, - сказала Даша. - Просто великолепно. В таком случае, вы наверняка должны знать, что отпечатки пальцев - вещь уникальная? И совпадении не бывает? - Слышал что-то. - Это прекрасно, - повторила Даша. - В таком случае могу вам с прискорбием сообщить, что мы имеем здесь идентичные отпечатки пальцев. Одни только что оставлены вами на казенной бумажке под названием "дактокарта", а другие обнаружены некоторое время назад на автомате, найденном в квартире по улице писателя Короленко. Между прочим, в той самой квартире, где недавно убили начальника городского уголовного розыска. По-моему, это мгновенно переводит нашу беседу в иное русло, о похищении людей сейчас и говорить как-то не ко времени, можно отложить на потом... Полюбоваться хотите? Только не нужно жевать казенные бумажки - во-первых, не успеете разжевать, во-вторых, это не единственный экземпляр... Она хищно следила за лицом майора. И вновь, к превеликому своему раздражению, не увидела и следа замешательства или страха. - А ошибки быть не может? - спросил он спокойно. - Фи... - поморщилась Даша. - Вы же сами кричите в газетах, что денег вам дают мало, аппаратура устаревшая... - Тут не нужны ни деньги, ни аппаратура, - сказала Даша. - За последние сто лет ничего особенно и не изменилось, все новинки особой роли не играют... - Глупость какая-то. - Эрудированные люди обычно употребляют выражение "роковое недоразумение", - терпеливо сказала Даша. - А им на это, как правило, отвечают, что никаких недоразумений быть не может... - Я в жизни держал в руках, наверное, пару сотен автоматов. - Как же он туда попал? - Представления не имею. - И адрес такой вам неизвестен? - Улицу, конечно, знаю. Но не припомню, чтобы бывал в этом доме. - И в милицейской школе никогда не бывали? - решилась Даша сделать первый ход. - А что мне там делать? Отроду не заглядывал. - Ну вот что, - сказала Даша. - Вы мне никак не кажетесь глупым человеком. Неужели не понимаете, что влипли если и не прочно, то в любом случае качественно? Вам любоваться на небо в клеточку как минимум трое суток. За это время пойдут очные ставки, будут свидетели, начнутся экспертизы, следственные эксперименты и прочая рутина... Рано или поздно вас обязательно на чем-то засветят. Потому что вы имели неосторожность вляпаться в серьезнейшее дело... - Начинайте, - сказал он, выпрямившись на стуле. - Любопытно будет посмотреть... Даша глянула поверх его плеча и опустила ресницы. Паша Горбенко принес стул из угла, сел вплотную к майору, приобнял его за шею и ласково сообщил: - Я тебя, козел, бить не буду. Пусть сержанты кулаками махают, молодые они еще, не наигрались... Я тебя на эти трое суток в камере забуду. И без того дел по горло, где уж тут о тебе, паскуда, помнить. А если прапорщик из охраны шепнет сдуру в камере, что ты вчера трахнул первоклассницу на острове Кумышева, я тут ни при чем - мог он, болван, с похмелья напутать? Да очень даже запросто. И будет тебя вся камера трое суток в очко пялить за первоклассницу. И не думай, что отмахаешься - я тебе нарочно подыщу комнатку, где сидят человек тридцать, а от такой кодлы и Шварценеггер не отмахается. Через трое суток тебя на свободу вынесут, кишки из жопы висеть будут, за год не оклемаешься. И самое большее, чего ты потом добьешься, будешь ползать с заявлением в зубах... Ты меня качественно понял, офуярок? Мамой клянусь, я тебе это удовольствие заделаю. Я за своего покойного шефа десяток таких, как ты, к параше опущу... В глаза мне смотри, козел! Не играю я с тобой! Как бог свят, порвут жопу... Он и в самом деле не играл, он был страшен. Даша взирала на происходящее без капли жалости или угрызений совести. Видела, что майора, наконец-то, легонько проняло, но не сломало, ломать придется долго... - Хочешь встречный прогноз? - сквозь зубы процедил майор. - Через три дня, говоришь? А через неделю ты у меня получишь пулю в затылок, ментовня сраная. Или твоя баба получит хер во все дырки, - вызывающе уставился он на Пашино обручальное кольцо. - А может, сам огребешь хороший срок, только я тебе гарантирую, что на ментовскую зону ты не попадешь, на обычной приземлишься, где тебя самого раком приладят... - Стоять! - рявкнула Даша, когда ее напарник, рывком отстранившись, занес было кулак. - Отставить... - приказала она потише. - Паша, держи себя в руках, мы не мелкоту взяли, а доброго волка, с ним надо технически... Ну наконец-то, майор, взыграло ретивое... Зубки и выскочили... Мой напарник нисколечко не шутит, он и в самом деле может вам все это обеспечить... но и вы тоже не шутите, а? - Я вам гарантирую, - сказал майор. - Вы оба получите столько, что и не унесете. Может, это и банально, может, от каждого второго это слышите, но я вам обещаю... - А что я говорила? - сказала Даша. - Ни интендант, ни бухгалтер так себя не ведет. Чтобы такие вещи обещать всерьез, нужно иметь за спиной жутковатую контору... Типа особого отдела, а? А вы мне тут лепите, будто не знаете никакого Волховича... Мне сердце вещует, что вы с ним по одной ведомости жалованье получаете... - А вам сердце случайно не вещует, что впутались в крупную неприятность? - Не вижу никаких неприятностей, - сказала Даша. - Пока что. - Увидите. - Все это довольно беспредметно, нет? - Она обаятельно улыбнулась. - А вам не приходило в голову, грозный вы наш, что принадлежность к конторе, каковой вы наверняка служите, для вас в данной ситуации - не благо, а вовсе наоборот? Серьезно, не приходило? Ну хоть "Семнадцать мгновений весны" вы, по крайней мере, смотрели хоть однажды? Тогда должны помнить коллизию с шофером Бормана. Самое опасное в нашем мире - оказаться крайним, когда две серьезных конторы смахнулись. Я не садистка, но мне позарез нужно выбить из вас показания. Приказ у меня такой. Санкции такие. Мы ведь тоже каста, не забывайте. И когда убивают нашего, причем не простого сержанта, начинается нешуточная карусель... Не сомневаюсь, нам могут устроить все, что вы так живописно перечислили. Только это еще под вопросом. Потому что о нас приходится говорить в будущем проблематичном времени, а вы уже влипли. Вы уже за решеточкой, вы никто, и звать вас никто... Пока-то еще до нас доберутся... И потом, вы так уж уверены, что за вас будут мстить? А вдруг окажется, что вы нам выложили столько интересного и полезного, что в прежней команде вам уже в жизни не играть? И спишут вас в неизбежные потери, в два счета... Что, спокойно поговорим? - Ну уж если говорить, тогда давайте сугубо под протокол... - покривил он губы. - Да ради бога, - сказала Даша на полтона ниже. - Итак, майор Киреев... Что вы делали на том сборище? - Слушал. - Членом числитесь? - Числюсь. В этом нет никакого криминала. Во-первых, это не партия, а скорее кружок по интересам, а во-вторых, такие вопросы вроде бы не в вашей компетенции... - А вам известно, что ношение холодного оружия Уголовным кодексом запрещено? - кивнула она на обнаженную шашку, стоявшую рядом с ножнами в дальнем уголке. - Там лезвие совершенно затуплено. - Все равно. Всегда можно привести в состояние, годное для употребления в качестве оружия... - Тогда запретите кухонные ножи. Ими уже столько народу положили, а вот про шашки я что-то не слышал... - С Шумковым знакомы? - Естественно. - Дома у него бывали? - Случалось. - Где конкретно? - Улица Маргелите Кривенайте, четыре - восемнадцать. - А на Короленко? - Я уже говорил - по указанному вами адресу в жизни не бывал. - Но вы знали, что у Шумкова там квартира? - А разве это его квартира? Представления не имел. Он живет на Кривенайте, с женой, с детьми... Даша тоскливо вздохнула про себя, прилежно занося в протокол всю эту совершенно ненужную белиберду. Пока не привезут Ксану, ни за что не продвинешься дальше - в квартире его отпечатков не зафиксировано, только на автомате, опять начнется сказка про белого бычка... Может, и в самом деле сунуть его в соответственно подготовленную камеру, а потом вовремя вытащить? Ну, а если он там кому-нибудь шею приемчиком сломает? Скандал выйдет до небес... А главное, пакостные предчувствия так и висят в воздухе, словно неуловимая тяжесть на душе, иногда подступающая перед грозой... - Интересно, что вас с Шумковым связывает? - Интерес к истории, - пожал он плечами. - А вам не кажется, что Шумков этот интерес доводит до абсурда? Деликатно выражаясь? - Это его проблемы, разве нет? - Если взглянуть с точки... Она обернулась на стук бесцеремонно распахнутой двери - со вспыхнувшей мгновенно надеждой. Костя Гукасов, однако, не походил на вестника победы, скорее, наоборот. После разрешающего кивка Даши он подошел и сунул ей листок из блокнота, старательно загородив его спиной от майора. Даша мгновенно схватила взглядом две строчки, нацарапанные торопливо, размашисто: "В психушке умерла Беклемишева, уже закоченела, когда они там почесались..." - Там Вермуш, - сказал Костя. - Лазаревича на всякий случай привлечь? - Валяй, - мертвым голосом сказала Даша. - Иди... Итак, умерла Женечка которую так и не смогли допросить по всем правилам. А посему идиотские мысли майора Шевчук так и остаются идиотскими мыслями... Это что же сейчас начнется, когда узнает Бек... Она так и не успела переключиться на майора, смотревшего по-прежнему с вызовом. Зазвонил телефон. "Не может же случиться так, чтобы два раза подряд...", - подумала она, снимая трубку. - Дарья Андреевна? Это Галахов. Зайдите ко мне, пожалуйста, немедленно. И позаботьтесь, чтобы ваш... задержанный, пока вы у меня будете находиться, сидел в моей приемной. Вам все понятно? - Так точно, - сказала она сухо.
Глава семнадцатая
БЕСЕДЫ, НЕ ВПОЛНЕ СВЕТСКИЕ
Ей ни с того, ни с сего вспомнилась шуточка, слышанная в Минске позапрошлой осенью: "Компания была не велика, але бардзо пожондна8 - пан аптекарь, пан" директор, золотарь, две курвы и я..." Вот бы повторить вслух - но, увы, сие решительно невозможно, останемся взрослыми людьми... Присутствовали: один майор (Даша), Чегодаев, согласно табели о рангах носивший звание, приравненное к подполковнику юстиции, а также целых четыре полковника: Галахов, Кобликов с Черского, военный прокурор с какой-то длинной фамилией, и, наконец, былой Дашин собутыльник Волхович. На сей раз он был сама собранность и трезвомыслие, тот, кто не видел его в приватной обстановке, мог бы голову прозакладывать, что этот импозантный полкан в рот не берет ничего крепче минералки. Держался он так, словно видел Дашу впервые в жизни. Она, разумеется, тоже ничем не показала, что имела уже случай с ним встречаться, причем накоротке. - У меня уже лежит рапорт, - сообщил Кобликов, которого Даша вряд ли могла отнести к своим доброжелателям. - Ваши люди, Дарья Андреевна, устроили в центре города катавасию со стрельбой... - Стреляла исключительно я, - сказала она без выражения. - И стреляла холостыми. Когда на вас прет осатанелая толпа придурков с шашками наголо в буквальном смысле слова... Одной шашкой меня, кстати, попытались приласкать по голове. - И что вы там соблаговолили делать? - Задерживали подозреваемого. - И задержали? - сладчайшим тоном поинтересовался Кобликов. - Задержали, - сказала она. - В чем подозреваемого, если не секрет? Упоминать про "ношение холодного оружия" было бы, как ни крути, форменной глупостью, и она сказала кратко: - Сто двадцать шестая, похищение человека. - Товарищ полковник, это дело Евдокимовой, - поторопился вмешаться Галахов. - Задержание было произведено с моей санкции и по моему непосредственному указанию. Вам должны были поступить соответствующие материалы... "Благородно, ничего не скажешь, - подумала Даша. - Похоже, не выдаст на растерзание, но сердце вещует, что Киреева эти стены больше не увидят..." - Я помню, что там за дело Евдокимовой, - сварливо сказал Кобликов. Читал сводку. Вот только в толк не возьму, зачем вам понадобилось задерживать майора Киреева. Объясните. Если он рассчитывал, что она начнет беспомощно бормотать, пролетел крупно - Даша раскрыла папку, достала несколько бумажек и молча протянула ему. Он бегло вчитался, бумажки описали по комнате почти полный круг, попав к обоим прокурорам и напоследок к Волховичу. Только теперь Даша его в полной мере оценила, поняла, что столкнулась с еще одним волком. Каким бы он ни был на пьянках в узком кругу, при исполнении обязанностей стал неузнаваем. С каменным лицом прочитал документы, просмотрел оба фоторобота, в том числе и свой собственный, с недрогнувшим лицом сказал: - В самом деле, несколько напоминает майора Киреева. Более того, вторая физиономия напоминает мою. Интересно. Весьма. Это и есть все аргументы, на основании которых вы задержали моего заместителя? - Вы отвечайте, Дарья Андреевна, - поторопил Кобликов. "Вот сука, - подумала она. - Ну не любишь ты меня - но должно и ментовскую солидарность блюсти, к чему подсирать так откровенно?" - Да, - сказала она. - Единственное, что у меня есть - показания курсанта Беляковой. - А нельзя ли нам побеседовать с курсантом Беляковой? - как ни в чем не бывало спросил Волхович. - Насколько я понимаю, дежурный в предъявленных ему фотороботах не опознал загадочных визитеров... - Белякова исчезла, - сказала Даша хмуро. - Да что вы говорите... - само отсутствие-издевки в голосе Волховича делало реплику изощренной издевкой. - Кстати-то как... И куда же она исчезла? Даша молчала - что она могла ответить? - Ваши мальчики, дорогой Николай Константинович, выбрали для шуток неподходящий денек, - сказал Волхович Кобликову. - Я понимаю, недостаток информации... Вот и не состыковалось. Четырнадцатого марта, когда похитили эту вашу Евдокимову, мы с моим заместителем, слава богу, пребывали на охоте неподалеку от Ордынского. С двенадцатого по пятнадцатое. И то, что мы пребывали там безвылазно, может подтвердить с десяток свидетелей. К примеру, генерал Богданов, начальник Шантарского военного округа, И губернатор. И Быстров, имеющий честь возглавлять департамент общественной безопасности, И полковник Виноградов, из ваших, - отдельная бригада внутренних войск... Остальные, каюсь, рангом помельче, но, быть может, вам и вышеназванных четверых достаточно? Надеюсь, вы понимаете, что я не намерен шутить с такими фамилиями? Вам непременно нужно их письменное свидетельство или достаточно телефонного разговора? Нет, я настаиваю, чтобы вы позвонили, товарищ полковник. В конце концов, история грязненькая, я не хочу на вас давить чьим бы то ни было авторитетом всего лишь хочу реабилитироваться раз и навсегда, чтобы наши имена никто более не связывал с этой гнусью... С кого начнем? - Давайте с Виноградова, - сказал Кобликов, нехорошим взглядом уткнувшись в Дашу. - Как-никак наше ведомство, знакомы... - Он снял трубку, с начальственной бесцеремонностью нагнувшись над столом Галахова.
БЕСЕДЫ СВЕТСКИЕ
Едва майор-ротмистр, крепко удерживаемый под белы рученьки, переступил порог управления, его потащили "играть на рояле" - в разбухшем многотомном деле накопилась куча неидентифицированных отпечатков пальцев, и Даша решила сыграть на авось. Настрого наказала, чтобы все проявили чудеса прыти. Она металась, как самая натуральная дикая кошка, то ли лицо у нее было такое, То ли яростный азарт заражал всех на десять метров вокруг, но ее распоряжения исполнялись чуть ли не бегом, эксперт был явлен и посажен в полной боевой готовности в пустом кабинете даже раньше, чем майора привели обратно. Словом, скальпели наголо, остается черкнуть по брюху... Одно портило картину - опер, отправившийся за Ксаночкой Беляковой, вернулся ни с чем. Не оказалось Ксаночки в общаге. Даша усиленно внушала себе, что это простое совпадение, и девчонка по молодому делу где-то шляется. В общагу помчались сразу четверо, со строжайшим приказом в темпе выявить все места, где Ксаночка может оказаться, - друзья и подруги, возможная шантарская родня. Следовало играть по крупной, не мелочиться и не бояться излишнего рвения, - и Даша, спустившись в дежурную часть, без особого труда договорилась с капитаном Житковцом. В случае, если отправленные в "академию" вернутся ни с чем, все патрульные машины, курсирующие по Шантарску, получали по радио приказ высматривать блондинку в форме курсанта. Лучше пересолить, чем недосолить, предъявлять майору пока что нечего... Вернулась к себе и сидела, как на иголках, перебирая извлеченные из карманов майора трофеи. "Макаров", оказавшийся у него в кобуре, был боевым, заряжен на восемь патронов. Ствол, правда, пуст. - Это с отъявленной шпаной ты, Анискин, связался... - сказала она под нос тихонько. Притащили майора с перемазанными в краске подушечками пальцев. Сразу видно было, что незамысловатая, в общем, процедура сольного концерта на ментовском рояле не обошлась без ярого сопротивления, - он был вовсе уж растрепанным, верхняя пуговица гимнастерки исчезла, а один погон болтался на честном слове. Теперь он и впрямь походил на бравого колчаковца, угодившего в губчека, - но таращился несломленным зверем. - Мы тут ни при чем, - развел руками Паша Горбенко с видом величайшего сожаления. - Буйствовал его благородие, что твой Мамай. И поместился за спиной пленного, что в данных обстоятельствах было не игрой, а нелишней предосторожностью. - Вы за это ответите, - заявил майор-ротмистр. - Бог ты мой... - вздохнула Даша. - От каждого второго слышу, не говоря уж про каждого первого, хоть бы что новенькое выдумали... - Блядь рыжая. - Стоп! - Даша жестом удержала Горбенко, явно собравшегося списать на задержание и все будущие инциденты в виде синяков. - Не надо, Паша, не поддавайся, это он нас заводит, чтобы все свести к примитивному скандальчику... Интересно, как сие, герр майор, совмещается с офицерской честью? При царе-батюшке вам бы за такое обращение с дамой холку начистили... - При царе-батюшке такую полицейскую сволочь ставили во фрунт и по физиономии хлестали... - Вряд ли, - сказала Даша. - Это вы бездарных романов начитались. Раскрыла офицерское удостоверение личности. - Значит, майор Киреев Викентий Иванович... разрешение на ношение оружия, номер оружия соответствует... А вот место службы туманно указано - штаб Шантарского военного округа... деталями не разодолжите? - Это не ваше дело. Будет тут каждый мент... - Вы только не берите себе в голову, что я на "мента" обижаюсь, - сказала Даша. - Между прочим, "ментами" еще при царе именовали полицейских, так что я тут усматриваю скорее традиции и преемственность поколений, нежели оскорбление... Толковые вопросы будут? - Объясните, почему меня арестовали. - Никто вас не арестовывал, - сказала Даша. - Вас задержали. Арестовывают по ордеру с прокурорским автографом, если вы не знали. Интересно, а вы знаете, что задержанного можно совершенно законно посадить на семьдесят два часа... - И в чем вы меня обвиняете? - Сто двадцать шестая статья, - сказала Даша. - Похищение человека. Серьезная статья, между прочим... - И кого это я похитил? - А вы не знаете? - Запамятовал что-то. Даша не чуяла в нем и тени страха. Это немножечко злило. - Позвольте вам кое-что напомнить? - сказал он вдруг. - Органы дознания вправе задерживать только при следующих основаниях: первое - когда лицо застигнуто в момент совершения преступления или непосредственно перед совершением, второе - когда очевидцы либо потерпевшие прямо укажут на данное лицо, как на преступника, третье - когда на подозреваемом, либо на его одежде, либо в жилище обнаружены следы преступления. Что-то я не усматриваю в моем случае ничего из перечисленного. - Есть еще оговорочка под названием "иные данные", - сказала Даша. - При наличии иных данных подозреваемое лицо может быть задержано только в том случае, если оно покушалось на побег, либо не имеет постоянного места жительства, либо его личность не установлена. Мое удостоверение у вас на столе. - Паша, слышишь? - спросила она. - Бог ты мой, какой юридически подкованный клиент пошел, чеканит, как из пулемета... Милейший гражданин Киреев, в той самой книжечке, которую вы цитируете, черным по белому написано, что мотивом задержания могут быть и. опасения. Опасаюсь я, что вы, оставшись на свободе, будете продолжать преступные действия, либо скроетесь от органов дознания, либо станете препятствовать установлению истины... Ну опасаюсь я, что вы еще кого-то похитите! Ничего с собой не могу поделать... А ведь это просто прекрасно, что вы тут мне демонстрируете отличное знание кодекса. Сразу начинаешь подозревать, что не учетом портянок вы у себя занимаетесь и не бухгалтерские бумажки ворошите... - Так ведь вам от этого не легче, - сказал майор. - Наоборот. - Думаете? - прищурилась Даша. - Уверен. Увы, ей ничего не оставалось, кроме как идти по его стопам - затягивать беседу. О Ксаночке до сих пор ни слуху ни духу... - Хорошо, я похититель, - усмехнулся он. - А где, простите, доказательства и свидетели? И кого я похитил, наконец? - Узнаете, - пообещала она. - Все вам будет - и свидетели, и ионный душик, и раз-два по морде... Это цитата из классика, так что не торопитесь сочинять на меня в уме телегу за применение недозволенных методов... Вам известен такой полковник Волхович? - Как вы сказали? Впервые слышу. - Фотографию предъявить? - Сделайте одолжение. - Он с невозмутимым лицом повертел снимок, бросил на стол. - Впервые вижу. "На того, кто дежурил тогда на вахте, надежды мало, - лихорадочно соображала Даша. - Он их не запомнил. Даже тогда, по горячим следам, когда составили фоторобот, опознать не брался. Нужна Ксана, как воздух. Почему он так спокоен? Нет, не может же быть..." Вошел Костя Гукасов, с победным видом положил ей на стол пару листочков. Она бегло глянула - и воспарила на седьмое небо. Паше чертовски хотелось тоже глянуть, но Даша остановила его жестом, выпрямилась и спросила: - Гражданин Киреев, вы себя к эрудированным людям относите? - А что, это тоже преступление? - Ответьте, пожалуйста. - Хорошо, имею наглость относить. - Это прекрасно, - сказала Даша. - Просто великолепно. В таком случае, вы наверняка должны знать, что отпечатки пальцев - вещь уникальная? И совпадении не бывает? - Слышал что-то. - Это прекрасно, - повторила Даша. - В таком случае могу вам с прискорбием сообщить, что мы имеем здесь идентичные отпечатки пальцев. Одни только что оставлены вами на казенной бумажке под названием "дактокарта", а другие обнаружены некоторое время назад на автомате, найденном в квартире по улице писателя Короленко. Между прочим, в той самой квартире, где недавно убили начальника городского уголовного розыска. По-моему, это мгновенно переводит нашу беседу в иное русло, о похищении людей сейчас и говорить как-то не ко времени, можно отложить на потом... Полюбоваться хотите? Только не нужно жевать казенные бумажки - во-первых, не успеете разжевать, во-вторых, это не единственный экземпляр... Она хищно следила за лицом майора. И вновь, к превеликому своему раздражению, не увидела и следа замешательства или страха. - А ошибки быть не может? - спросил он спокойно. - Фи... - поморщилась Даша. - Вы же сами кричите в газетах, что денег вам дают мало, аппаратура устаревшая... - Тут не нужны ни деньги, ни аппаратура, - сказала Даша. - За последние сто лет ничего особенно и не изменилось, все новинки особой роли не играют... - Глупость какая-то. - Эрудированные люди обычно употребляют выражение "роковое недоразумение", - терпеливо сказала Даша. - А им на это, как правило, отвечают, что никаких недоразумений быть не может... - Я в жизни держал в руках, наверное, пару сотен автоматов. - Как же он туда попал? - Представления не имею. - И адрес такой вам неизвестен? - Улицу, конечно, знаю. Но не припомню, чтобы бывал в этом доме. - И в милицейской школе никогда не бывали? - решилась Даша сделать первый ход. - А что мне там делать? Отроду не заглядывал. - Ну вот что, - сказала Даша. - Вы мне никак не кажетесь глупым человеком. Неужели не понимаете, что влипли если и не прочно, то в любом случае качественно? Вам любоваться на небо в клеточку как минимум трое суток. За это время пойдут очные ставки, будут свидетели, начнутся экспертизы, следственные эксперименты и прочая рутина... Рано или поздно вас обязательно на чем-то засветят. Потому что вы имели неосторожность вляпаться в серьезнейшее дело... - Начинайте, - сказал он, выпрямившись на стуле. - Любопытно будет посмотреть... Даша глянула поверх его плеча и опустила ресницы. Паша Горбенко принес стул из угла, сел вплотную к майору, приобнял его за шею и ласково сообщил: - Я тебя, козел, бить не буду. Пусть сержанты кулаками махают, молодые они еще, не наигрались... Я тебя на эти трое суток в камере забуду. И без того дел по горло, где уж тут о тебе, паскуда, помнить. А если прапорщик из охраны шепнет сдуру в камере, что ты вчера трахнул первоклассницу на острове Кумышева, я тут ни при чем - мог он, болван, с похмелья напутать? Да очень даже запросто. И будет тебя вся камера трое суток в очко пялить за первоклассницу. И не думай, что отмахаешься - я тебе нарочно подыщу комнатку, где сидят человек тридцать, а от такой кодлы и Шварценеггер не отмахается. Через трое суток тебя на свободу вынесут, кишки из жопы висеть будут, за год не оклемаешься. И самое большее, чего ты потом добьешься, будешь ползать с заявлением в зубах... Ты меня качественно понял, офуярок? Мамой клянусь, я тебе это удовольствие заделаю. Я за своего покойного шефа десяток таких, как ты, к параше опущу... В глаза мне смотри, козел! Не играю я с тобой! Как бог свят, порвут жопу... Он и в самом деле не играл, он был страшен. Даша взирала на происходящее без капли жалости или угрызений совести. Видела, что майора, наконец-то, легонько проняло, но не сломало, ломать придется долго... - Хочешь встречный прогноз? - сквозь зубы процедил майор. - Через три дня, говоришь? А через неделю ты у меня получишь пулю в затылок, ментовня сраная. Или твоя баба получит хер во все дырки, - вызывающе уставился он на Пашино обручальное кольцо. - А может, сам огребешь хороший срок, только я тебе гарантирую, что на ментовскую зону ты не попадешь, на обычной приземлишься, где тебя самого раком приладят... - Стоять! - рявкнула Даша, когда ее напарник, рывком отстранившись, занес было кулак. - Отставить... - приказала она потише. - Паша, держи себя в руках, мы не мелкоту взяли, а доброго волка, с ним надо технически... Ну наконец-то, майор, взыграло ретивое... Зубки и выскочили... Мой напарник нисколечко не шутит, он и в самом деле может вам все это обеспечить... но и вы тоже не шутите, а? - Я вам гарантирую, - сказал майор. - Вы оба получите столько, что и не унесете. Может, это и банально, может, от каждого второго это слышите, но я вам обещаю... - А что я говорила? - сказала Даша. - Ни интендант, ни бухгалтер так себя не ведет. Чтобы такие вещи обещать всерьез, нужно иметь за спиной жутковатую контору... Типа особого отдела, а? А вы мне тут лепите, будто не знаете никакого Волховича... Мне сердце вещует, что вы с ним по одной ведомости жалованье получаете... - А вам сердце случайно не вещует, что впутались в крупную неприятность? - Не вижу никаких неприятностей, - сказала Даша. - Пока что. - Увидите. - Все это довольно беспредметно, нет? - Она обаятельно улыбнулась. - А вам не приходило в голову, грозный вы наш, что принадлежность к конторе, каковой вы наверняка служите, для вас в данной ситуации - не благо, а вовсе наоборот? Серьезно, не приходило? Ну хоть "Семнадцать мгновений весны" вы, по крайней мере, смотрели хоть однажды? Тогда должны помнить коллизию с шофером Бормана. Самое опасное в нашем мире - оказаться крайним, когда две серьезных конторы смахнулись. Я не садистка, но мне позарез нужно выбить из вас показания. Приказ у меня такой. Санкции такие. Мы ведь тоже каста, не забывайте. И когда убивают нашего, причем не простого сержанта, начинается нешуточная карусель... Не сомневаюсь, нам могут устроить все, что вы так живописно перечислили. Только это еще под вопросом. Потому что о нас приходится говорить в будущем проблематичном времени, а вы уже влипли. Вы уже за решеточкой, вы никто, и звать вас никто... Пока-то еще до нас доберутся... И потом, вы так уж уверены, что за вас будут мстить? А вдруг окажется, что вы нам выложили столько интересного и полезного, что в прежней команде вам уже в жизни не играть? И спишут вас в неизбежные потери, в два счета... Что, спокойно поговорим? - Ну уж если говорить, тогда давайте сугубо под протокол... - покривил он губы. - Да ради бога, - сказала Даша на полтона ниже. - Итак, майор Киреев... Что вы делали на том сборище? - Слушал. - Членом числитесь? - Числюсь. В этом нет никакого криминала. Во-первых, это не партия, а скорее кружок по интересам, а во-вторых, такие вопросы вроде бы не в вашей компетенции... - А вам известно, что ношение холодного оружия Уголовным кодексом запрещено? - кивнула она на обнаженную шашку, стоявшую рядом с ножнами в дальнем уголке. - Там лезвие совершенно затуплено. - Все равно. Всегда можно привести в состояние, годное для употребления в качестве оружия... - Тогда запретите кухонные ножи. Ими уже столько народу положили, а вот про шашки я что-то не слышал... - С Шумковым знакомы? - Естественно. - Дома у него бывали? - Случалось. - Где конкретно? - Улица Маргелите Кривенайте, четыре - восемнадцать. - А на Короленко? - Я уже говорил - по указанному вами адресу в жизни не бывал. - Но вы знали, что у Шумкова там квартира? - А разве это его квартира? Представления не имел. Он живет на Кривенайте, с женой, с детьми... Даша тоскливо вздохнула про себя, прилежно занося в протокол всю эту совершенно ненужную белиберду. Пока не привезут Ксану, ни за что не продвинешься дальше - в квартире его отпечатков не зафиксировано, только на автомате, опять начнется сказка про белого бычка... Может, и в самом деле сунуть его в соответственно подготовленную камеру, а потом вовремя вытащить? Ну, а если он там кому-нибудь шею приемчиком сломает? Скандал выйдет до небес... А главное, пакостные предчувствия так и висят в воздухе, словно неуловимая тяжесть на душе, иногда подступающая перед грозой... - Интересно, что вас с Шумковым связывает? - Интерес к истории, - пожал он плечами. - А вам не кажется, что Шумков этот интерес доводит до абсурда? Деликатно выражаясь? - Это его проблемы, разве нет? - Если взглянуть с точки... Она обернулась на стук бесцеремонно распахнутой двери - со вспыхнувшей мгновенно надеждой. Костя Гукасов, однако, не походил на вестника победы, скорее, наоборот. После разрешающего кивка Даши он подошел и сунул ей листок из блокнота, старательно загородив его спиной от майора. Даша мгновенно схватила взглядом две строчки, нацарапанные торопливо, размашисто: "В психушке умерла Беклемишева, уже закоченела, когда они там почесались..." - Там Вермуш, - сказал Костя. - Лазаревича на всякий случай привлечь? - Валяй, - мертвым голосом сказала Даша. - Иди... Итак, умерла Женечка которую так и не смогли допросить по всем правилам. А посему идиотские мысли майора Шевчук так и остаются идиотскими мыслями... Это что же сейчас начнется, когда узнает Бек... Она так и не успела переключиться на майора, смотревшего по-прежнему с вызовом. Зазвонил телефон. "Не может же случиться так, чтобы два раза подряд...", - подумала она, снимая трубку. - Дарья Андреевна? Это Галахов. Зайдите ко мне, пожалуйста, немедленно. И позаботьтесь, чтобы ваш... задержанный, пока вы у меня будете находиться, сидел в моей приемной. Вам все понятно? - Так точно, - сказала она сухо.
Глава семнадцатая
БЕСЕДЫ, НЕ ВПОЛНЕ СВЕТСКИЕ
Ей ни с того, ни с сего вспомнилась шуточка, слышанная в Минске позапрошлой осенью: "Компания была не велика, але бардзо пожондна8 - пан аптекарь, пан" директор, золотарь, две курвы и я..." Вот бы повторить вслух - но, увы, сие решительно невозможно, останемся взрослыми людьми... Присутствовали: один майор (Даша), Чегодаев, согласно табели о рангах носивший звание, приравненное к подполковнику юстиции, а также целых четыре полковника: Галахов, Кобликов с Черского, военный прокурор с какой-то длинной фамилией, и, наконец, былой Дашин собутыльник Волхович. На сей раз он был сама собранность и трезвомыслие, тот, кто не видел его в приватной обстановке, мог бы голову прозакладывать, что этот импозантный полкан в рот не берет ничего крепче минералки. Держался он так, словно видел Дашу впервые в жизни. Она, разумеется, тоже ничем не показала, что имела уже случай с ним встречаться, причем накоротке. - У меня уже лежит рапорт, - сообщил Кобликов, которого Даша вряд ли могла отнести к своим доброжелателям. - Ваши люди, Дарья Андреевна, устроили в центре города катавасию со стрельбой... - Стреляла исключительно я, - сказала она без выражения. - И стреляла холостыми. Когда на вас прет осатанелая толпа придурков с шашками наголо в буквальном смысле слова... Одной шашкой меня, кстати, попытались приласкать по голове. - И что вы там соблаговолили делать? - Задерживали подозреваемого. - И задержали? - сладчайшим тоном поинтересовался Кобликов. - Задержали, - сказала она. - В чем подозреваемого, если не секрет? Упоминать про "ношение холодного оружия" было бы, как ни крути, форменной глупостью, и она сказала кратко: - Сто двадцать шестая, похищение человека. - Товарищ полковник, это дело Евдокимовой, - поторопился вмешаться Галахов. - Задержание было произведено с моей санкции и по моему непосредственному указанию. Вам должны были поступить соответствующие материалы... "Благородно, ничего не скажешь, - подумала Даша. - Похоже, не выдаст на растерзание, но сердце вещует, что Киреева эти стены больше не увидят..." - Я помню, что там за дело Евдокимовой, - сварливо сказал Кобликов. Читал сводку. Вот только в толк не возьму, зачем вам понадобилось задерживать майора Киреева. Объясните. Если он рассчитывал, что она начнет беспомощно бормотать, пролетел крупно - Даша раскрыла папку, достала несколько бумажек и молча протянула ему. Он бегло вчитался, бумажки описали по комнате почти полный круг, попав к обоим прокурорам и напоследок к Волховичу. Только теперь Даша его в полной мере оценила, поняла, что столкнулась с еще одним волком. Каким бы он ни был на пьянках в узком кругу, при исполнении обязанностей стал неузнаваем. С каменным лицом прочитал документы, просмотрел оба фоторобота, в том числе и свой собственный, с недрогнувшим лицом сказал: - В самом деле, несколько напоминает майора Киреева. Более того, вторая физиономия напоминает мою. Интересно. Весьма. Это и есть все аргументы, на основании которых вы задержали моего заместителя? - Вы отвечайте, Дарья Андреевна, - поторопил Кобликов. "Вот сука, - подумала она. - Ну не любишь ты меня - но должно и ментовскую солидарность блюсти, к чему подсирать так откровенно?" - Да, - сказала она. - Единственное, что у меня есть - показания курсанта Беляковой. - А нельзя ли нам побеседовать с курсантом Беляковой? - как ни в чем не бывало спросил Волхович. - Насколько я понимаю, дежурный в предъявленных ему фотороботах не опознал загадочных визитеров... - Белякова исчезла, - сказала Даша хмуро. - Да что вы говорите... - само отсутствие-издевки в голосе Волховича делало реплику изощренной издевкой. - Кстати-то как... И куда же она исчезла? Даша молчала - что она могла ответить? - Ваши мальчики, дорогой Николай Константинович, выбрали для шуток неподходящий денек, - сказал Волхович Кобликову. - Я понимаю, недостаток информации... Вот и не состыковалось. Четырнадцатого марта, когда похитили эту вашу Евдокимову, мы с моим заместителем, слава богу, пребывали на охоте неподалеку от Ордынского. С двенадцатого по пятнадцатое. И то, что мы пребывали там безвылазно, может подтвердить с десяток свидетелей. К примеру, генерал Богданов, начальник Шантарского военного округа, И губернатор. И Быстров, имеющий честь возглавлять департамент общественной безопасности, И полковник Виноградов, из ваших, - отдельная бригада внутренних войск... Остальные, каюсь, рангом помельче, но, быть может, вам и вышеназванных четверых достаточно? Надеюсь, вы понимаете, что я не намерен шутить с такими фамилиями? Вам непременно нужно их письменное свидетельство или достаточно телефонного разговора? Нет, я настаиваю, чтобы вы позвонили, товарищ полковник. В конце концов, история грязненькая, я не хочу на вас давить чьим бы то ни было авторитетом всего лишь хочу реабилитироваться раз и навсегда, чтобы наши имена никто более не связывал с этой гнусью... С кого начнем? - Давайте с Виноградова, - сказал Кобликов, нехорошим взглядом уткнувшись в Дашу. - Как-никак наше ведомство, знакомы... - Он снял трубку, с начальственной бесцеремонностью нагнувшись над столом Галахова.