Страница:
Нам предстоит висеть в ночи, качаясь над землею, и нашу рухлядь палачи поделят меж собою! Вяло отметила чуточку помутненным сознанием, что уж эта-то песня успехом пользовалась - и вряд ли кто-то помнил, откуда позаимствованы слова... Как это обычно и случается, все размолвки, выволочки и нешуточные конфликты, связанные с Воловиковым, начисто исчезли из памяти. И это правильно. Ибо - пустяки и тлен. Он был правильным ментом. Его, Даша не сомневалась, заманила в ловушку какая-то крайне умная и расчетливая сволочь. Мучительно было думать, что шефа положат на Кагалыке чуть ли не украдкой. Наверху уже успело сформироваться мнение, что именно так и надлежит поступить - по большому счету, все думали то же, что и Даша (а если какой козел в погонах и думал поперек, то не высказывал этого вслух), однако, как водится, приходилось считаться с обстоятельствами смерти и с тем, что не было пока реабилитирующих фактов. Не так уж трудно просечь ход мыслей начальства. Тем более, что Галахов без особого напряжения интеллекта оказался пророком - машина с омоновцами подъехала всего на пару минут раньше репортеров. Шакалов пера и камеры, разумеется, в подъезд не пустили, но они уже прекрасно знали, чей труп лежит в квартире. Словом, предстояло не только отыскать того, кто убил, но и самым недвусмысленным образом очистить имя Воловикова. Но она пока что представления не имела, с чего начать. Хозяина квартиры так и не разыскали, как ни старались. Соседи ясности не внесли: кроме Даши со Славкой, зафиксированных бдительной склочницей с эрделем, кандидатов в подозрительные личности не имелось. Эскулапы из психушки клялись и божились, что в крови гражданки Беклемишевой не обнаружено ни малейших следов наркотиков - правда, тут же честно признаваясь, что не смеют утверждать, будто наркотиков в крови не было вообще. Некоторые производные ЛСД исчезают из организма минут через сорок после приема (что Даша знала не хуже медиков). Как бы там ни было, мамзель Икс из приличной семьи ничего не симулировала - и вправду пребывала в состоянии стойкого психического расстройства невыясненной пока природы, а потому, напичканная психотропами, спала, как чурбан, в отделении для буйных (где, несмотря на все замки, засовы и решетки, все же поставили по личному распоряжению Галахова милицейский пост). Не было концов. Что бы там ни лежало в желтой папке, она исчезла, а значит, что-то там все же было... Вдобавок ко всему в ларьке, где Даша затаривалась пивом, оказалось только "Боярское". Пришлось взять. Дело в том, что на этикетке "Боярского" в облике то ли ухаря-купца, то ли вельможного боярина был изображен не кто иной, как Беклемишев, с подрисованной бородой, которую он по жизни не носил. Понятное дело, произошло это отнюдь не случайно, а с подачи самого банкира-промышленника. В самые первые, дурные годы перестройки он не соблазнился, подобно многим, ерундой в виде редкоземельных элементов или турецких шмоток, а прихватизировал шантарский дрожжевой завод, что позволило очень быстро взять за глотку пивзаводы не только в Шантарске, но и в двух прилегающих губерниях. Ну, а с теми, кто пытался устроить демпинг на привозных дрожжах, быстро приключались всякие грустные неприятности (парочку исполнителей Даша с Воловиковым исхитрились посадить, но клубочек, конечно же, не размотали). А в общем, ничего страшного. Приготовленные напоследок пивные бутылки всегда можно было повернуть этикеткой к стенке, что Даша и сделала. Пиво, в конце концов, было неплохое. А если проявить некоторую терпимость, Беклемишева тоже можно понять, но от этого не легче... Когда в дверь принялись звонить (не нахраписто, однако целеустремленно), пришлось идти открывать. Сунув, понятно, в карман халата маленький тяжелый ПСМ. Это мог оказаться и Славка, получивший строгий приказ звонить или приезжать в любое время. Пальцем в небо. Правда, визитера все же никак нельзя было назвать посторонним. В глазок Даша узрела льняные кудри сержанта Феди, былого сподвижника по прошлогоднему делу сатанистов. Правда, ныне это был первокурсник шантарской милицейской школы. Особенных трудов, чтобы его туда протолкнуть, Даша не прилагала - деревенский уроженец оказался парнем головастым и экзамены проскочил легко. Из деревенской провинции вышло много головастого народа - вспомнить хотя бы Шукшина, Ломоносова и Наполеона... В другое время она и ощутила бы легкую досаду (экс-сержант и нынешний курсант был по-прежнему влюблен в нее по уши и под самыми дурацкими предлогами навязывался в гости), но сегодня она, пожалуй, даже обрадовалась компании. Однако порядка ради строго поинтересовалась: - А сегодня что, друг мой Теодор? Учебник "Прокурорский надзор" срочно понадобился, а в библиотеке его нету? Судя по смущенно-решительной физиономии друга Теодора, она если не угадала, то влепила где-то в девятку. Неотвязный обожатель нацелился бормотать что -то насчет срочной потребности в учебниках и готовности незамедлительно убраться, если он нагрянул не вовремя. - Ладно, - сказала Даша. - Нету у меня любовника под кроватью. Заходи, молодое поколение, алкоголь будем пьянствовать за помин души... Провела его в дальнюю комнату, где обосновалась править маленькую тризну, налила полный стакан, пояснив: - Как опоздавшему. Жахните, Теодор, за помин души правильного мента... Авось и за нас потом кто жахнет. Федя браво выцедил стакан, откусил половину конфеты и сказал: - У нас никто не верит, будто... - Цыц, - сказала Даша. - Давай без речей, мне и так тошно. Мне еще эту погань искать, а потом кишки на плетень наматывать, так что разливай по второй... С облегчением отметила, что все же немножко захмелела, не настолько, увы, чтобы отлетела тоска. Столько, пожалуй, не выпить, завтра надо работать, да и ничего почти не решает алкогольное забытье... - А помочь не нужно? - спросил смирнехонько сидевший в тени гость. - Если что, парочку ребят всегда на крылья поставлю. - Что, в авторитете ходишь? - Ну не так чтобы... Я особо не хвастаюсь, только про эту медальку и так знают, под чьим началом я ее заработал. Даша всмотрелась - ясное дело, молокосос невольно покосился на медальку, каковую, конечно же, таскает не снимая. Капелька прошлогоднего "золотого дождя", пролившегося с вершин на участников "дела о двадцать пятом кадре", досталась и сержанту. С сержантами это тоже случается - в таких случаях. Она прикончила очередную дозу, не утруждая себя закуской, хмыкнула: - Героически подтаскивал патроны, пока Рыжая лежала за пулеметом. Девки млеют... Ладно, Теодор, не обижайся, настроение такое. - Да я на вас никогда не обижаюсь, - заявил Федя таким тоном, что и сопливая первоклассница просекла бы недвусмысленное объяснение в любви. Даша задумчиво смотрела на него. В голове немного плыло. Как частенько случается с пьяными, даже в подобных сегодняшнему случаях, пришла пора жалеть не других, а себя. Собственное угрюмое одиночество нормальной во всех отношениях бабы. И никуда не денешься от неприкрытого цинизма, хоть ты тресни. Особенно если перед тобой сидит обожающий мужик, с которым во многих отношениях не просто легко - архиудобно... "Стерва ты. Рыжая, самокритично сказала она себе с пьяноватой ухмылочкой. - Давно тебя не раскладывали по-хорошему, вот и бесишься". И преспокойно закинула ногу на ногу, не озаботившись поправить разлетевшиеся полы халата. Выпив полстакана, спросила: - Друг мой Теодор, похожа я на стерву? - Ерунда какая, - чуть сдавленно ответили из темноты. - Вот и не ерунда, - сказала Даша. - Поди-ка не стань стервой на моем-то месте... Хорошо все обдумал? - Что? - Да не прикидывайся ты, - сказала Даша спокойно. - Хорошо. Я не железная. Только чтобы не хныкать потом...Со мной, знаешь ли, тяжко. Такая уродилась. Нижнюю челюсть подбери, правильно ты меня понял, правильно... чтоб никакого мне мужского превосходства, ясно? Не проходят со мной, такие номера. Иди сюда, не мне ж к тебе подходить, как той рябине к дубу... Ну? Встала, выпрямилась и взялась за широкий поясок халата. Забыться хотелось - спасу нет. И никаких, если вдуматься, подлостей она не совершала, просто уступила в конце концов, и, что немаловажно, не переходя в подчиненное положение. Не гимназист, уксусом травиться не будет, ежели что, на аркане никто не тянул, сам напросился... Вся эта дурь вертелась в голове, пока бравый курсант снимал с нее халат, действуя, конечно, неуклюже от волнения, но и не столь бездарно, как можно было опасаться. Оказавшись на диване в самой классической и незамысловатой позиции, она решительно пресекла шепотки-вздохи, торопясь побыстрее выбросить из головы все печали, помогла незнакомой плоти закрепить окончательный успех и блаженно прикрыла глаза после первого толчка, ощущая, как голова понемногу становится восхитительно пустой.
Глава шестая
КОГДА УМИРАЮТ ЧУЖИЕ
Наутро она чувствовала себя прекрасно - голова вовсе не болела, ни похмельных терзаний, ни похмельного раскаяния. Ночь получилась отличной неожиданный любовник, очухавшись от первых восторгов, взялся за дело обстоятельно и неспешно, не чураясь экспериментов и замысловатостей. А утром Даша его без всяких трудов подвигла на новые подвиги, так что отдохновение души и тела было достигнуто. А главное, удалось благополучно избежать неизбежных порой в такой ситуации утренних неловких попыток определиться в ситуации, натянутого молчания и тщательно подбиравшихся фраз. Даша просто-напросто со всей непринужденностью вытащила его из постели и препроводила на кухню готовить кофе, продуманными репликами втолковав, что ни о чем она не сожалеет и готова продолжать при одном-единственном условии - если не будет тех восторгов и нежностей, что испокон веков проходят по разряду щенячьих. Более взвешенные допускаются. Кажется, удалось. Правда, мужская психология неизменна и просчитывается наперед: Федя, несмотря на некую ошалелость, все же не смог скрыть этакое легкое самодовольство, идущее прямиком от Адама. Даша, однако, смолчала, резонно решив, что всегда успеет поставить на место деревенского богатыря. Накормив и напоив, со всей тактичностью, взялась выпроваживать, сказав чистую правду о куче предстоящих дел. Ключ звонко провернулся в замке, когда Федя уже брался за головку замка. - Полное спокойствие, - сказала Даша. - Не от школьницы ускользаешь утренней порой... Она чуть отступила, ив прихожую ввалился загулявший родитель, отставной милицейский майор, невысокий и крепенький, как гриб боровик. Как любой на его месте, малость опешил, нос к носу столкнувшись с парочкой. Даша преспокойно сказала: - Надо же, в одной прихожей негаданно столкнулись два майора сюрреализм... Федя, это папа, па это Федя... вы вроде бы уже друг другу были представлены, помнится? Федя - моя личная жизнь, что следует принимать столь же философски, как радугу и снег. - Запахнула халат поплотнее, чтобы не так бросались глаза имевшиеся пониже шеи следы неподдельного проявления чувств. - Иди лопай кофе, майор, только мне оставь, знаю я тебя... Федя, застыв соляным столпом, медленно пунцовея. Даша быстренько вытолкнула его на площадку, вышла следом, закрыла за собой дверь с автоматическим замком. Чмокнула в щеку и нежно сказала: - Теодор, мне с тобой великолепно. Но любовник Рыжей - звание обязывающее. Если протрепешься - оторву все, что под руку подвернется... Носитель обязывающего звания таращился на нее преданно, вожделеюще, вдруг сцапал и прижал к себе так, что Даша на долю секунды мысленно рассопливилась, как школьница. Обозвав себя стервой, деликатна высвободилась: - Соседи узрят... Шагай. - Я тебе правда нужен? Она кивнула, прикрыв глаза, услышала в квартиры пронзительную трель телефонного звонка и встрепенулась: - Ну вот, началось... Шагай. - А... - Позвоню. В общагу, - и, отвернувшись, позвонила в дверь. Майор открыл не сразу, заторопился: - Славка звонил. Сказал, сейчас приедет. - Это просто замечательно, - задумчиво сказала Даша, проходя мимо него в кухню. - Это великолепно, майор... Майор топал следом, демонстративно вздыхая. Она налила себе полуостывшего кофе, пожала плечами: - Ну, так какие проблемы? Рожи скорбные? - Молод... - Двадцать два, - сказала она, присаживаясь у стола. - Не дите. В конце-то концов, майор, когда ты пропадаешь у подружки лет на пятнадцать тебя моложе, это называется мужской предприимчивостью, а? Ну, а когда я завожу друга на восемь лет меня моложе, это вдруг называют нехорошими словами, пусть мысленно... Нелогично. - Феминистка долбаная... - проворчал майор. - Женщина, - сказала она, отмахнувшись. - Совершенно нормальная, между прочим... И он мне, кстати, не подчиненный, так что никакая сволочь не прицепится. Осушила чащку одним глотком. Вновь наваливалась тоска и подступала смурная реальность. Даша направилась к себе в комнату и быстренько уничтожила следы бурной ночи. Звонок в дверь она услышала, лежа в ванне. Заторопилась, протерлась насухо махровым полотенцем, натянула джинсы и свитер. В свою комнату входила уже с абсолютно деловым и спокойным лицом - гончая на тропе, Рыжая... Впрочем, Славка вряд ли стал бы интересоваться ее личной жизнью, даже располагая массой свободного времени. А уж теперь - тем более. Лицо у него было озабоченное до предела. - Ну? - спросила Даша с ходу. - Как в анекдоте. Есть две новости, плохая и хорошая. Тебе которую первой выложить? - Ту, которая короче, - сказала она после секундного размышления. - Гражданку Евдокимову, сиречь горничную Ниночку, вот-вот оприходуют. Не смогла растаять в воздухе... - Жива, значит? - облегченно вздохнула Даша. - Живехонька. Вычислили, стали сжимать кольцо, а там она и сама не выдержала жизни в бегах - стала понемногу пытаться установить контакт с ближайшими друзьями-подругами, была парочка телефонных звонков, пришел гонец, пацан, которого она наняла... Словом, обложили две квартиры, очень может быть, уже и взяли, пока я к тебе ехал... - Давай плохую, - сказала Даша. - Сагалова убили. На другой день после смерти Маргариты. Даша добросовестно напрягла тренированную память: - Сагалов... Художник, который ее рисовал а натюрель? - Ага. И еще, как выяснилось, накропал ей пару текстов - "Диснейленд" и "Бессонницу", если конкретно. Дело в районной уголовке, там еще не все утрясли... да и не знаю пока, надо ли утрясать. Как распорядишься. Может, и не понадобится забирать, хотя я бы забрал... - Интересно, - сказала Даша. - Не так часто приходится видеть сыскаря, добровольно взваливающего на себя чужую работу... Что там? - Нашли его не сразу, пролежал в квартире часов восемь. Потом приехала нынешняя официальная подружка, согласно своему статусу имевшая ключ от квартиры, вошла, сомлела, и началась кутерьма. Судя по первому впечатлению - классический гранд мокрый3. Зарабатывал он неплохо, в отличие от иных собратьев по цеху, пил не ведрами, а стаканами, дома были и баксы, и аппаратура, и шмотки... Надо полагать, пасли. Рассчитывали, что дома его не будет, а он, должно быть, заявился в неурочное время. Три ножевых раны. Положили на месте. И спокойненько дочистили квартиру. Списочек, по словам той подруги, вышел неслабый - хотя, такое впечатление, все же нервничали и до конца подчищать не стали. Все, как обычно: кто-то видел двух парней с сумками, да не стал присматриваться, кто-то видел незнакомую машину... Бригантину4, кстати, нашли довольно быстро - утром того дня была угнана с Кутеванова, стояла километрах в десяти от дома Сагалова... - А ты как на это дело вышел? - спросила Даша. - Через районщиков? В его улыбке просквозила законная гордость профессионала. - Да не совсем... Мы, как путние, принялись названивать в квартиру - и напоролись на соседку. Очень удачно, я тебе скажу, напоролись. Ты Коровина из тамошнего угро помнишь? - Рожа вечно кислая? - Ага. Он вообще, по секрету говоря, тип неприятный. Вот потому-то с соседской бабкой у него контакта не получилось. Отпугнул ее кислой рожей, цедил сквозь зубы, смотрел так, будто ее саму подозревает... Словом, бабулю он не обаял. А мой Костик, сама знаешь, парень обаятельный, щеки пухлые надует, бородку потеребит, глянет беспомощно... Бабуля была с покойным в самых теплых отношениях - она хоть и бабуля, но в прошлой жизни актриса драмтеатра. Подозреваю, на амплуа "кушать подано", однако это, в принципе, неважно. Одного круга индивидуумы. Она у него даже иногда убиралась, имела ключ... - Ага, - сказала Даша. - Угадываю ход мыслей Коровина. И проистекавший отсюда стиль общения. Ничего удивительного, что бабка обиделась. Дальше? - Бабуля до сих пор питает неистребимую страсть ко всяческим светским сплетням. Живая старушка, вроде генералиссимуса Суворова, только что через стулья не прыгает... По ее словам, к милейшему человеку Мише Сагалову несколько раз приезжала Маргарита Монро - со всем шармом выпархивала из роскошной черной "Волги". Стекла тонированные, отделка нестандартная, антенн побольше, чем у их дома на крыше... И, по наблюдениям старушки, не раз визиты затягивались заполночь, вполне возможно и до утра. Точнее старуха, понятно, не выясняла - интеллигентные люди, напрямик не спросишь. - Ну, вообще-то... - задумчиво сказала Даша. - То что Маргарита с ним порой амурничала, человек пять заявляли... - Погоди. Во-первых, бабушка Изольда запомнила номер той шикарной "Волги". А я быстренько машину установил. "Волга" из того мини-автопарка, что закреплен за губернатором. И пользуется ею главны образом господин Камышан Сергей Вячеславович, помощник губернатора. У нашего воеводы уйма помощников - как губернатора, члена Совета Федерации. Под этой маркой, сама знаешь, проходят и охранники и просто мелкие холуи... Но Камышан, насколько выяснили, и в самом деле помощник. Этакий адъютант. - Фотографии не раздобыли? - Нет пока, - сказал Славка. - Обещали тут в одном месте... - А ту, где Марго на шикарной даче, не догадался показать? Вдруг один из них и есть Камышан? - Некому ее пока что показывать, - сказал Славка. - Все, что мы на данный момент выяснили, решалось исключительно по телефону... - А бабушка Изольда? - Из машины всегда выходила одна Маргарита. Никакой мужчина ее не сопровождал. - Логично, - сказала Даша. - Вряд ли она к любовнику с кавалером ездила... Ну, ясно. То, что Камышан любезно предоставлял в ее распоряжение свою машину, сможет умозаключить и стажер. А это подразумевает... Нет, ничего это еще не подразумевает. Может, Камышанов шофер с ней как-то пересекался по жизни, то ли калымил, то ли что... Ничего это не доказывает, Слава. Машина и машина... Что там у тебя - "во-вторых"? - А вот... - сказал он загадочно, вытаскивая из папки желтый огромный конверт. - При Коровине бабушка Изольда о нем и не заикнулась, а нам отдала... Точнее, Косте отдала, - честно поправился он. - По ее словам, Сагалов этот конвертик оставил на хранение. На-всякий-случай. Так и сказал - на всякий случай. Никаких инструкций, не дал, никаких надписей на конверте не делал. Изольда решила сначала, что там деньги, хотела даже попенять, что он не доверяет подруге, такой симпатичной и интеллигентной девушке... А он с крайне загадочным видом сказал - я цитирую дословно, в передаче старушки: "Это, Изольда Викторовна, и ценнее денег, и в сто раз опаснее... Для меня одного". - И ценнее и опаснее - для него одного? - Вот и Изольда то же самое спросила. Он подтвердил, что именно так дело и обстоит. Для других это и безопасно, и не стоит ни черта... - Конверт был заклеен? - Ага. Мы потом вскрыли, в машине. Сначала прощупали как следует, мало ли что... Пожалуй, покойничек не соврал. Сама посмотри. Даша запустила два пальца во вспоротый сбоку конверт. На стол легли с полдюжины листов плотной бумаги. На каждом - не менее дюжины небольших рисунков разноцветными, яркими красками. Сначала Даша перебирала их, разглядывала, потом стала понемногу замечать некую закономерность. И через несколько минут разложила листы в ряд: - Может, последовательность немного и не такая, но общее направление... Уловил? - Вроде. На четырех листах - небрежные, неряшливо-торопливые наброски. На двух уже окончательно сформировавшаяся картинка. Нечто вроде герба. Пожалуй, больше всего именно герб и напоминает. Медведь меж двумя то ли соснами, то ли кедрами, снизу вьется лента с надписью "Siberia", сверху - золотое солнце. Два медведя держат щит с сосной и солнцем. Еще медведь - стоит на задних лапах, опершись на золотой топор. Снова медведь - на сей раз на фоне бело-зеленого щита, и на топор он не опирается, а держит так, словно собрался кого-то рубануть. - Смотри, - сказал Славка. - Тут у него сначала в эскиз настойчиво просились соболя... Только дальше примитивных набросков дело не пошло. Остались разномастные медведи. Лично мне вот этот нравится - который с топором на разборку собрался. - Медведь авторитетный, - кивнула Даша. - Только вот пошто эти художества оказались и ценны, и опасны для покойничка? Для него одного? Может, он в конкурсе на герб Шантарска участвовал? Так ведь это было давно, все кончилось... И тот герб, что официально утвердили, ничем эти художества не напоминает....У тебя соображения есть? - Никаких. Но ради чего-то же делал захоронку у соседки? Даша старательно сложила листы, засунула их в конверт: - Актом изъятия оформил? - Обижаешь. - Приобщай к делу, вот и все, что тут скажешь... Поехали в контору. - Да, а знаешь, кого я видел, когда к тебе подъезжали? Федю помнишь? Который у тебя в прошлом году шоферил? - Припоминаю смутно, - сказала Даша, не моргнув глазом. - Шел, такое впечатление, земли не чуя под ногами, улыбка совершенно блаженная, словно ему только что генерала присвоили, чуть под машину не угодил... - Поехали, - сказала она, вставая.
...Ниночку Евдокимову Даша узнала мгновенно, по найденной в квартире Риты фотографии в стиле "ню". Сейчас она, понятно, была одета и сидела в уголке с видом невиннейшего ребенка, несправедливо заподозренного злыми дядями в краже варенья. Вот только Даша в комнате оперативников уже успела лицезреть бедолагу-сыскаря, которому Ниночка при задержании качественно прошлась по физиономии всеми десятью коготками - для жизни и здоровья увечья не опасны. но заживать будет долго, да и жена может преисполниться подозрений, бывали уже прецеденты, хоть справку мужику выписывай... Костя Гукасов предусмотрительно сидел в отдалении - но, понятное дело, меж Ниночкой и дверью. При виде Даши он мгновенно вскочил, с серьезным видом вытянул руки по швам и жестяным голосом отрапортовал: - Товарищ майор, арестованная доставлена! - и выпучил глаза в наигранном усердии, что твой фельдфебель лейб-гвардии. Евдокимова никак не могла считаться арестованной, поскольку не было ордера на арест. Всего лишь - задержанная, которую, если не вскроется ничего серьезного, придется с извинениями отпустить через семьдесят два часа. Да и Костя в жизни себя не держал таким идиотом. Игра просматривалась мгновенно - пухлощекий Костя с его трогательной бородкой был "добрым", следовательно, Даша... - Вольно. - сказала она неприятным голосом остервеневшей от собственной невинности старой уродки. - Сцапали все-таки стервочку? У нас не побегаешь. - Обернулась к Славке: - А вы что стоите? Идите к раненому сотруднику, снимите показания, как надлежит. Оказание сопротивления при аресте - это уже до пяти лет, как два пальца... - Подошла и оглядела Ниночку сверху вниз, громко сообщила через плечо Косте так, словно кроме них двоих, в кабинете никого и не было: - Смазливенькая. На зоне ее быстро приспособят, будет лизать паханкам щелки со всем усердием, пока язык не протрет. Целка? - Н-нет... - промямлила Ниночка, на глазах доходя до нужной кондиции. - Твое счастье, - холодно порадовала Даша. - Одной заботой меньше, на зоне целок любят столовыми ложками распечатывать... - Села возле стола, закурила, с крайне нехорошей улыбочкой принялась разглядывать съежившуюся Ниночку. Клиентка, ручаться можно, дозрела... Запросто может описаться. "Нет, подумала Даша, - эта ребром ладони шею сломать не могла. Есть все-таки сыскарская интуиция, что ни говори... Девочкин потолок - коготками по физиономии..." - Товарищ майор, может, нашатыря принести? - сердобольнейшим тоном вопросил отличный опер Костя Гукасов. - Плохо девушке... - Пусть привыкает, - непреклонно сказала Даша. - Все равно парашу нюхать... Ага! Слезы брызнули в три ручья. Клиентка ревела громко и самозабвенно, пытаясь вытирать щеки скользким рукавом розового синтетического пуховика. Даша ей не мешала. Продолжалось это довольно долго, но в конце концов запас слез кончился, пошли "сухие" всхлипывания. Даша подала знак глазами Гукасову. Знала, что он и сам подыщет нужные слова. Костя не подкачал. - Товарищ майор, а может, зря наши на нее так навалились? Вы посмотрите соплюшка, куда ей... - А что же она от милиции четыре дня бегала? - сварливо спросила Даша. Сама, может, и не убивала, но могла впустить кого-то в квартиру... - Да никого я не впускала! - прямо-таки возопила Ниночка. - Когда я пришла, она уже была мертвая... Даша сделала Косте знак, означавший, что ему немедленно следует взяться за стилос. Он кивнул и полез в стол за бланками. - Так-так... - сказала Даша на полтона ниже. Подсела к девушке, задрала ей указательным пальцем подбородок. Смазливенькое, насмерть перепуганное мокрое личико. - А давай-ка, радость моя, по порядку. Я все-таки не зверь, если меня не доводить... - А вы кто? - боязливо спросила Нина. - Заместитель начальника городского уголовного розыска, - сказала Даша. Майор Шевчук, она же - Дарья Андреевна. А ты, стало быть - Евдокимова Нина Федоровна, Шантарский университет, третий курс философского... Интересная у тебя философия - сотрудников милиции при исполнении когтями полосовать... - Это нечаянно получилось... - А Уголовный кодекс, знаешь ли, таких тонкостей не разбирает... Скрипнула разболтанная дверь - заглянул Славка, с которым была предварительная договоренность, и, узрев Дашин условный знак, равнодушно сказал: - Дарья Андреевна, там у соседей тюремная машина клиента забирает.
Глава шестая
КОГДА УМИРАЮТ ЧУЖИЕ
Наутро она чувствовала себя прекрасно - голова вовсе не болела, ни похмельных терзаний, ни похмельного раскаяния. Ночь получилась отличной неожиданный любовник, очухавшись от первых восторгов, взялся за дело обстоятельно и неспешно, не чураясь экспериментов и замысловатостей. А утром Даша его без всяких трудов подвигла на новые подвиги, так что отдохновение души и тела было достигнуто. А главное, удалось благополучно избежать неизбежных порой в такой ситуации утренних неловких попыток определиться в ситуации, натянутого молчания и тщательно подбиравшихся фраз. Даша просто-напросто со всей непринужденностью вытащила его из постели и препроводила на кухню готовить кофе, продуманными репликами втолковав, что ни о чем она не сожалеет и готова продолжать при одном-единственном условии - если не будет тех восторгов и нежностей, что испокон веков проходят по разряду щенячьих. Более взвешенные допускаются. Кажется, удалось. Правда, мужская психология неизменна и просчитывается наперед: Федя, несмотря на некую ошалелость, все же не смог скрыть этакое легкое самодовольство, идущее прямиком от Адама. Даша, однако, смолчала, резонно решив, что всегда успеет поставить на место деревенского богатыря. Накормив и напоив, со всей тактичностью, взялась выпроваживать, сказав чистую правду о куче предстоящих дел. Ключ звонко провернулся в замке, когда Федя уже брался за головку замка. - Полное спокойствие, - сказала Даша. - Не от школьницы ускользаешь утренней порой... Она чуть отступила, ив прихожую ввалился загулявший родитель, отставной милицейский майор, невысокий и крепенький, как гриб боровик. Как любой на его месте, малость опешил, нос к носу столкнувшись с парочкой. Даша преспокойно сказала: - Надо же, в одной прихожей негаданно столкнулись два майора сюрреализм... Федя, это папа, па это Федя... вы вроде бы уже друг другу были представлены, помнится? Федя - моя личная жизнь, что следует принимать столь же философски, как радугу и снег. - Запахнула халат поплотнее, чтобы не так бросались глаза имевшиеся пониже шеи следы неподдельного проявления чувств. - Иди лопай кофе, майор, только мне оставь, знаю я тебя... Федя, застыв соляным столпом, медленно пунцовея. Даша быстренько вытолкнула его на площадку, вышла следом, закрыла за собой дверь с автоматическим замком. Чмокнула в щеку и нежно сказала: - Теодор, мне с тобой великолепно. Но любовник Рыжей - звание обязывающее. Если протрепешься - оторву все, что под руку подвернется... Носитель обязывающего звания таращился на нее преданно, вожделеюще, вдруг сцапал и прижал к себе так, что Даша на долю секунды мысленно рассопливилась, как школьница. Обозвав себя стервой, деликатна высвободилась: - Соседи узрят... Шагай. - Я тебе правда нужен? Она кивнула, прикрыв глаза, услышала в квартиры пронзительную трель телефонного звонка и встрепенулась: - Ну вот, началось... Шагай. - А... - Позвоню. В общагу, - и, отвернувшись, позвонила в дверь. Майор открыл не сразу, заторопился: - Славка звонил. Сказал, сейчас приедет. - Это просто замечательно, - задумчиво сказала Даша, проходя мимо него в кухню. - Это великолепно, майор... Майор топал следом, демонстративно вздыхая. Она налила себе полуостывшего кофе, пожала плечами: - Ну, так какие проблемы? Рожи скорбные? - Молод... - Двадцать два, - сказала она, присаживаясь у стола. - Не дите. В конце-то концов, майор, когда ты пропадаешь у подружки лет на пятнадцать тебя моложе, это называется мужской предприимчивостью, а? Ну, а когда я завожу друга на восемь лет меня моложе, это вдруг называют нехорошими словами, пусть мысленно... Нелогично. - Феминистка долбаная... - проворчал майор. - Женщина, - сказала она, отмахнувшись. - Совершенно нормальная, между прочим... И он мне, кстати, не подчиненный, так что никакая сволочь не прицепится. Осушила чащку одним глотком. Вновь наваливалась тоска и подступала смурная реальность. Даша направилась к себе в комнату и быстренько уничтожила следы бурной ночи. Звонок в дверь она услышала, лежа в ванне. Заторопилась, протерлась насухо махровым полотенцем, натянула джинсы и свитер. В свою комнату входила уже с абсолютно деловым и спокойным лицом - гончая на тропе, Рыжая... Впрочем, Славка вряд ли стал бы интересоваться ее личной жизнью, даже располагая массой свободного времени. А уж теперь - тем более. Лицо у него было озабоченное до предела. - Ну? - спросила Даша с ходу. - Как в анекдоте. Есть две новости, плохая и хорошая. Тебе которую первой выложить? - Ту, которая короче, - сказала она после секундного размышления. - Гражданку Евдокимову, сиречь горничную Ниночку, вот-вот оприходуют. Не смогла растаять в воздухе... - Жива, значит? - облегченно вздохнула Даша. - Живехонька. Вычислили, стали сжимать кольцо, а там она и сама не выдержала жизни в бегах - стала понемногу пытаться установить контакт с ближайшими друзьями-подругами, была парочка телефонных звонков, пришел гонец, пацан, которого она наняла... Словом, обложили две квартиры, очень может быть, уже и взяли, пока я к тебе ехал... - Давай плохую, - сказала Даша. - Сагалова убили. На другой день после смерти Маргариты. Даша добросовестно напрягла тренированную память: - Сагалов... Художник, который ее рисовал а натюрель? - Ага. И еще, как выяснилось, накропал ей пару текстов - "Диснейленд" и "Бессонницу", если конкретно. Дело в районной уголовке, там еще не все утрясли... да и не знаю пока, надо ли утрясать. Как распорядишься. Может, и не понадобится забирать, хотя я бы забрал... - Интересно, - сказала Даша. - Не так часто приходится видеть сыскаря, добровольно взваливающего на себя чужую работу... Что там? - Нашли его не сразу, пролежал в квартире часов восемь. Потом приехала нынешняя официальная подружка, согласно своему статусу имевшая ключ от квартиры, вошла, сомлела, и началась кутерьма. Судя по первому впечатлению - классический гранд мокрый3. Зарабатывал он неплохо, в отличие от иных собратьев по цеху, пил не ведрами, а стаканами, дома были и баксы, и аппаратура, и шмотки... Надо полагать, пасли. Рассчитывали, что дома его не будет, а он, должно быть, заявился в неурочное время. Три ножевых раны. Положили на месте. И спокойненько дочистили квартиру. Списочек, по словам той подруги, вышел неслабый - хотя, такое впечатление, все же нервничали и до конца подчищать не стали. Все, как обычно: кто-то видел двух парней с сумками, да не стал присматриваться, кто-то видел незнакомую машину... Бригантину4, кстати, нашли довольно быстро - утром того дня была угнана с Кутеванова, стояла километрах в десяти от дома Сагалова... - А ты как на это дело вышел? - спросила Даша. - Через районщиков? В его улыбке просквозила законная гордость профессионала. - Да не совсем... Мы, как путние, принялись названивать в квартиру - и напоролись на соседку. Очень удачно, я тебе скажу, напоролись. Ты Коровина из тамошнего угро помнишь? - Рожа вечно кислая? - Ага. Он вообще, по секрету говоря, тип неприятный. Вот потому-то с соседской бабкой у него контакта не получилось. Отпугнул ее кислой рожей, цедил сквозь зубы, смотрел так, будто ее саму подозревает... Словом, бабулю он не обаял. А мой Костик, сама знаешь, парень обаятельный, щеки пухлые надует, бородку потеребит, глянет беспомощно... Бабуля была с покойным в самых теплых отношениях - она хоть и бабуля, но в прошлой жизни актриса драмтеатра. Подозреваю, на амплуа "кушать подано", однако это, в принципе, неважно. Одного круга индивидуумы. Она у него даже иногда убиралась, имела ключ... - Ага, - сказала Даша. - Угадываю ход мыслей Коровина. И проистекавший отсюда стиль общения. Ничего удивительного, что бабка обиделась. Дальше? - Бабуля до сих пор питает неистребимую страсть ко всяческим светским сплетням. Живая старушка, вроде генералиссимуса Суворова, только что через стулья не прыгает... По ее словам, к милейшему человеку Мише Сагалову несколько раз приезжала Маргарита Монро - со всем шармом выпархивала из роскошной черной "Волги". Стекла тонированные, отделка нестандартная, антенн побольше, чем у их дома на крыше... И, по наблюдениям старушки, не раз визиты затягивались заполночь, вполне возможно и до утра. Точнее старуха, понятно, не выясняла - интеллигентные люди, напрямик не спросишь. - Ну, вообще-то... - задумчиво сказала Даша. - То что Маргарита с ним порой амурничала, человек пять заявляли... - Погоди. Во-первых, бабушка Изольда запомнила номер той шикарной "Волги". А я быстренько машину установил. "Волга" из того мини-автопарка, что закреплен за губернатором. И пользуется ею главны образом господин Камышан Сергей Вячеславович, помощник губернатора. У нашего воеводы уйма помощников - как губернатора, члена Совета Федерации. Под этой маркой, сама знаешь, проходят и охранники и просто мелкие холуи... Но Камышан, насколько выяснили, и в самом деле помощник. Этакий адъютант. - Фотографии не раздобыли? - Нет пока, - сказал Славка. - Обещали тут в одном месте... - А ту, где Марго на шикарной даче, не догадался показать? Вдруг один из них и есть Камышан? - Некому ее пока что показывать, - сказал Славка. - Все, что мы на данный момент выяснили, решалось исключительно по телефону... - А бабушка Изольда? - Из машины всегда выходила одна Маргарита. Никакой мужчина ее не сопровождал. - Логично, - сказала Даша. - Вряд ли она к любовнику с кавалером ездила... Ну, ясно. То, что Камышан любезно предоставлял в ее распоряжение свою машину, сможет умозаключить и стажер. А это подразумевает... Нет, ничего это еще не подразумевает. Может, Камышанов шофер с ней как-то пересекался по жизни, то ли калымил, то ли что... Ничего это не доказывает, Слава. Машина и машина... Что там у тебя - "во-вторых"? - А вот... - сказал он загадочно, вытаскивая из папки желтый огромный конверт. - При Коровине бабушка Изольда о нем и не заикнулась, а нам отдала... Точнее, Косте отдала, - честно поправился он. - По ее словам, Сагалов этот конвертик оставил на хранение. На-всякий-случай. Так и сказал - на всякий случай. Никаких инструкций, не дал, никаких надписей на конверте не делал. Изольда решила сначала, что там деньги, хотела даже попенять, что он не доверяет подруге, такой симпатичной и интеллигентной девушке... А он с крайне загадочным видом сказал - я цитирую дословно, в передаче старушки: "Это, Изольда Викторовна, и ценнее денег, и в сто раз опаснее... Для меня одного". - И ценнее и опаснее - для него одного? - Вот и Изольда то же самое спросила. Он подтвердил, что именно так дело и обстоит. Для других это и безопасно, и не стоит ни черта... - Конверт был заклеен? - Ага. Мы потом вскрыли, в машине. Сначала прощупали как следует, мало ли что... Пожалуй, покойничек не соврал. Сама посмотри. Даша запустила два пальца во вспоротый сбоку конверт. На стол легли с полдюжины листов плотной бумаги. На каждом - не менее дюжины небольших рисунков разноцветными, яркими красками. Сначала Даша перебирала их, разглядывала, потом стала понемногу замечать некую закономерность. И через несколько минут разложила листы в ряд: - Может, последовательность немного и не такая, но общее направление... Уловил? - Вроде. На четырех листах - небрежные, неряшливо-торопливые наброски. На двух уже окончательно сформировавшаяся картинка. Нечто вроде герба. Пожалуй, больше всего именно герб и напоминает. Медведь меж двумя то ли соснами, то ли кедрами, снизу вьется лента с надписью "Siberia", сверху - золотое солнце. Два медведя держат щит с сосной и солнцем. Еще медведь - стоит на задних лапах, опершись на золотой топор. Снова медведь - на сей раз на фоне бело-зеленого щита, и на топор он не опирается, а держит так, словно собрался кого-то рубануть. - Смотри, - сказал Славка. - Тут у него сначала в эскиз настойчиво просились соболя... Только дальше примитивных набросков дело не пошло. Остались разномастные медведи. Лично мне вот этот нравится - который с топором на разборку собрался. - Медведь авторитетный, - кивнула Даша. - Только вот пошто эти художества оказались и ценны, и опасны для покойничка? Для него одного? Может, он в конкурсе на герб Шантарска участвовал? Так ведь это было давно, все кончилось... И тот герб, что официально утвердили, ничем эти художества не напоминает....У тебя соображения есть? - Никаких. Но ради чего-то же делал захоронку у соседки? Даша старательно сложила листы, засунула их в конверт: - Актом изъятия оформил? - Обижаешь. - Приобщай к делу, вот и все, что тут скажешь... Поехали в контору. - Да, а знаешь, кого я видел, когда к тебе подъезжали? Федю помнишь? Который у тебя в прошлом году шоферил? - Припоминаю смутно, - сказала Даша, не моргнув глазом. - Шел, такое впечатление, земли не чуя под ногами, улыбка совершенно блаженная, словно ему только что генерала присвоили, чуть под машину не угодил... - Поехали, - сказала она, вставая.
...Ниночку Евдокимову Даша узнала мгновенно, по найденной в квартире Риты фотографии в стиле "ню". Сейчас она, понятно, была одета и сидела в уголке с видом невиннейшего ребенка, несправедливо заподозренного злыми дядями в краже варенья. Вот только Даша в комнате оперативников уже успела лицезреть бедолагу-сыскаря, которому Ниночка при задержании качественно прошлась по физиономии всеми десятью коготками - для жизни и здоровья увечья не опасны. но заживать будет долго, да и жена может преисполниться подозрений, бывали уже прецеденты, хоть справку мужику выписывай... Костя Гукасов предусмотрительно сидел в отдалении - но, понятное дело, меж Ниночкой и дверью. При виде Даши он мгновенно вскочил, с серьезным видом вытянул руки по швам и жестяным голосом отрапортовал: - Товарищ майор, арестованная доставлена! - и выпучил глаза в наигранном усердии, что твой фельдфебель лейб-гвардии. Евдокимова никак не могла считаться арестованной, поскольку не было ордера на арест. Всего лишь - задержанная, которую, если не вскроется ничего серьезного, придется с извинениями отпустить через семьдесят два часа. Да и Костя в жизни себя не держал таким идиотом. Игра просматривалась мгновенно - пухлощекий Костя с его трогательной бородкой был "добрым", следовательно, Даша... - Вольно. - сказала она неприятным голосом остервеневшей от собственной невинности старой уродки. - Сцапали все-таки стервочку? У нас не побегаешь. - Обернулась к Славке: - А вы что стоите? Идите к раненому сотруднику, снимите показания, как надлежит. Оказание сопротивления при аресте - это уже до пяти лет, как два пальца... - Подошла и оглядела Ниночку сверху вниз, громко сообщила через плечо Косте так, словно кроме них двоих, в кабинете никого и не было: - Смазливенькая. На зоне ее быстро приспособят, будет лизать паханкам щелки со всем усердием, пока язык не протрет. Целка? - Н-нет... - промямлила Ниночка, на глазах доходя до нужной кондиции. - Твое счастье, - холодно порадовала Даша. - Одной заботой меньше, на зоне целок любят столовыми ложками распечатывать... - Села возле стола, закурила, с крайне нехорошей улыбочкой принялась разглядывать съежившуюся Ниночку. Клиентка, ручаться можно, дозрела... Запросто может описаться. "Нет, подумала Даша, - эта ребром ладони шею сломать не могла. Есть все-таки сыскарская интуиция, что ни говори... Девочкин потолок - коготками по физиономии..." - Товарищ майор, может, нашатыря принести? - сердобольнейшим тоном вопросил отличный опер Костя Гукасов. - Плохо девушке... - Пусть привыкает, - непреклонно сказала Даша. - Все равно парашу нюхать... Ага! Слезы брызнули в три ручья. Клиентка ревела громко и самозабвенно, пытаясь вытирать щеки скользким рукавом розового синтетического пуховика. Даша ей не мешала. Продолжалось это довольно долго, но в конце концов запас слез кончился, пошли "сухие" всхлипывания. Даша подала знак глазами Гукасову. Знала, что он и сам подыщет нужные слова. Костя не подкачал. - Товарищ майор, а может, зря наши на нее так навалились? Вы посмотрите соплюшка, куда ей... - А что же она от милиции четыре дня бегала? - сварливо спросила Даша. Сама, может, и не убивала, но могла впустить кого-то в квартиру... - Да никого я не впускала! - прямо-таки возопила Ниночка. - Когда я пришла, она уже была мертвая... Даша сделала Косте знак, означавший, что ему немедленно следует взяться за стилос. Он кивнул и полез в стол за бланками. - Так-так... - сказала Даша на полтона ниже. Подсела к девушке, задрала ей указательным пальцем подбородок. Смазливенькое, насмерть перепуганное мокрое личико. - А давай-ка, радость моя, по порядку. Я все-таки не зверь, если меня не доводить... - А вы кто? - боязливо спросила Нина. - Заместитель начальника городского уголовного розыска, - сказала Даша. Майор Шевчук, она же - Дарья Андреевна. А ты, стало быть - Евдокимова Нина Федоровна, Шантарский университет, третий курс философского... Интересная у тебя философия - сотрудников милиции при исполнении когтями полосовать... - Это нечаянно получилось... - А Уголовный кодекс, знаешь ли, таких тонкостей не разбирает... Скрипнула разболтанная дверь - заглянул Славка, с которым была предварительная договоренность, и, узрев Дашин условный знак, равнодушно сказал: - Дарья Андреевна, там у соседей тюремная машина клиента забирает.