Бушков Александр Александрович. Пиранья - Бродячее сокровище

   Мазур встретил их по всем правилам, не размениваясь на красивые пируэты и картинные позы экранных каратистов. Раз-два-три...
   Словно кегельный шар ударил со всего маху по пустым бутылкам. Мазур не миндальничал и не терял ни секунды. Полное впечатление, эти трое и не успели понять, что же, собственно, произошло. Зрители наверняка тоже. Только что троица на своих ногах рвалась в драку - а в следующий миг на паркете приземлились кто ничком, кто навзничь, три безжалостно сломанных манекена, причем только один слабо дергался, воя от боли в вывихнутой руке, а другие двое даже не копошились...
   - Пара, пара! Фуера лас манос! Манос арриба!
   "Вот и влип, - уныло подумал Мазур, когда на него дружелюбно уставились два револьверных дула. - Мало нам было неприятностей..."
   Он не понимал ни слова, но в данной ситуации этого и не требовалось судя по форме и фуражкам, двое взявших его на прицел индивидуумов принадлежали к местной полиции. Чересчур опрометчиво было бы глушить их на глазах всего честного народа и убегать в темноту и неизвестность, по улицам совершенно незнакомого города. Но должна же тут существовать некая справедливость?
   Как ни удивительно, но справедливость восторжествовала практически моментально: старикашка, вынырнув из-за спин полицейских, ухватил одного за рукав и что-то выразительно зашептал. После чего стражи закона моментально изменили отношение к Мазуру - отвели пушки, один даже потрепал по плечу, осклабясь и прокаркав что-то вполне дружелюбным тоном. Все внимание полицаев было уделено четверке блатарей - ввалились еще несколько в форме, подбадривая друг друга грозными воплями и орлиными взорами окрест, сверкнули, защелкали наручники...
   Как это частенько случается в любых широтах, побоявшиеся вмешаться зрители теперь развили самую бурную деятельность: толпились вокруг толстяка с сержантскими нашивками, наперебой тыча пальцами в арестовываемую четверку, наспех отягощая ее доподлинными свидетельскими показаниями, и кто-то, суетясь вокруг Донни, поднимал его на ноги, кто-то орал благим матом, указывая сержанту на блестящий револьвер в углу... Словом, все моментально преисполнились негодования к уголовным элементам, клеймили их позором и наперебой рвались в свидетели. Дуреха, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, так и стояла возле двери, насмерть перепуганная.
   - Ты как, дружище? - спросил Мазур, протолкавшись поближе.
   - Да ерунда, - прохрипел Донни, прижимая обе ладони к боку. - Похуже бывало, бочину распорол, сука, и только... За машиной присмотри.
   В следующий миг Мазура оттеснили от него два решительных мужика в светло-зеленых халатах, брякнувшие на пол носилки - ага, медицина явилась, глядишь, и обойдется...
   Мазур обернулся, как ужаленный - во всей этой суматохе начисто запамятовал о своем сокровище. Слава богу, его драгоценная сумка по-прежнему висела нетронутой на спинке стула. И он побыстрее вернулся за столик, плеснул себе в стакан изрядную дозу успокоения ради. Вернулась "его" девица - а вот той, что предназначалась для канадца, что-то не видно: должно быть, здраво рассудила, что пострадавший в клиенты более не годится, и пора вновь заступать на дежурство...
   Все пришло в норму с поразительной быстротой: санитары унесли носилки с канадцем, полицейские увели едва державшихся на ногах блата-реи - и посетители расселись за столиками так, словно ничегошеньки и не произошло. О заварухе напоминали только два парнишки в белых куртках, проворно сметавшие в совки осколки посуды...
   Только тут Мазур во всей полноте осознал свое незавидное положение. Полиция оставила его в покое, но легче от этого не стало: он сидел за столиком в борделе, в незнакомом городе, без гроша в кармане, а ведь предстояло не только как-то здесь устраиваться, но и расплатиться за все, что заказано. Ситуация...
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   ЭКСПЛУАТАЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
   - Простите, сеньор, можно вас на минуту? - послышался предупредительный голосок, довольно прилично выговаривавший английские слова.
   Мазур поднял глаза и увидел давешнего старикашку, склонившегося над ним с выжидательно подобострастным видом.
   Девица сидела как ни в чем не бывало, и Мазур встал, отошел вслед за почтенным метрдотелем на несколько шагов.
   - Прежде всего, позвольте вас поблагодарить, сеньор... - начал старикан, когда они оказались в тихом уголке зала, возле той самой темно-алой пыльной портьеры, из-за которой с регулярностью часового механизма появлялись дежурные шлюхи.
   - Пустяки, - махнул рукой Мазур, кося одним глазом на свою сумку.
   - Позволительно ли будет мне спросить... Вы - напарник сеньора Донни?
   - Не совсем, - сказал Мазур. - Он любезно согласился меня подвезти до Чакона, вот и все...
   - Сеньор путешествует для собственного удовольствия?
   Мазур встретился с ним взглядом. Глаза у старикашки были нисколечко не наивными, в них читалось неплохое знание человеческой природы и людей - ну, понятно, работая в таком вот заведении, обретешь нешуточный жизненный опыт...
   - Сеньор путешествует в поисках работы, - сказал Мазур, помнивший, что рассчитываться ему нечем. Быть может, удастся как-то договориться и списать все на счет заведения?
   Ему показалось, что старикан просиял:
   - Вот как? Сеньор спешит в какое-то конкретное место?
   Мазур пожал плечами:
   - Да как вам сказать, сеньор... Не особенно.
   - Быть может, в таком случае вы не откажетесь побеседовать с сеньорой Розой?
   - А кто это?
   - Владелица заведения, сеньор... всех заведений, всего этого дома. Она хотела бы с вами побеседовать по делу, которое может оказаться для вас крайне выгодным...
   Мазуру пришло в голову, что бродяги вроде него от таких предложений отказываться просто не имеют права. Не убудет, в конце концов... Почему бы и не пообщаться с хозяйкой? Чутье вещает, что по здешним меркам владелица столь крупного предприятия в самом центре города определенно входит в местный истеблишмент, так что знакомство небесполезное. Опять же, счет не оплачен...
   Старикашка проводил его за портьеру. Там оказалась обширная комната, где за длинным столиком сидели с полдюжины дожидавшихся своего выхода стахановок постельного фронта. Девицы покуривали, попивали пиво из маленьких бутылочек и о чем-то беззаботно сплетничали. Пройдя мимо них, старик свернул к лестнице с широкими деревянными перилами.
   Мазур шагал следом. В уме у него уже сложился соответствующий образ здешней хозяйки: сухопарая старуха с пронзительным взглядом, в черном глухом платье с огромной бриллиантовой брошью под морщинистой, как у черепахи, шеей. Он и сам не знал, откуда вдруг явился именно такой образ.
   Между прочим, как оказалось парой минут спустя, не имевший ничего общего с реальностью. Деликатно постучавшись в высокую дубовую дверь, старикашка распахнул ее перед Мазуром, и они оказались в самой обычной комнате, ничуть не похожей ни на будуар борделя, ни на аскетичную контору. Два кресла, обтянутых веселеньким ситчиком в цветочек, старинный стол с букетом неизвестных ярких цветов в хрустальной вазе, католическое распятие на стене, а другая стена затянута такой же темно-алой портьерой.
   В одном из кресел, закинув ногу на ногу, сидела довольно приятная дама лет сорока с небольшим, чуть полноватая и определенно красивая, этакая пышноволосая брюнетка в желто-палевом платье, легком, но строгом. Более всего она походила на холеную и беззаботную супругу преуспевающего дельца из какого-нибудь фильма о высшем свете.
   Небрежный жест указательного пальца, унизанного кольцом с крупным бриллиантом - и старикашка улетучился, словно его и не было никогда. Судя по всему, это и была хозяйка, поскольку никого больше в комнате так и не появилось. Мазур вежливо поклонился и остался стоять у порога, как и подобало знавшему свое место бродяге из низов общества.
   - Садитесь, - сказала хозяйка. - Меня зовут Роза, и мне выпало несчастье быть хозяйкой всего этого заведения...
   - Почему же несчастье? - светски спросил Мазур, усаживаясь и ставя рядом с креслом сумку. - По-моему, заведение весьма даже респектабельное и довольно процветающее...
   - Вашими молитвами, сеньор...
   - Джонни, - сказал Мазур. - Зовите меня просто Джонни. Увы, фамилия у меня хоть и ничем не запятнанная, но такая заковыристая с точки зрения испанской грамматики, что ее мало кто может произнести. Если это не чересчур фамильярно и не погрешит против правил хорошего тона, зовите меня просто Джонни...
   - С удовольствием, - сказала хозяйка, улыбнувшись Мазуру довольно обольстительно. - Джонни, вы изъясняетесь определенно как человек из общества...
   - Как пишут в романах, я знавал лучшие дни, - сказал Мазур с непроницаемым лицом. - Превратности судьбы, знаете ли.
   - Откуда вы?
   - Из Австралии. Учился в колледже, но потом пришлось стать моряком, побродить по свету...
   - Надеюсь, ничего... предосудительного за столь резким поворотом судьбы не стояло?
   - О, что вы, сеньора Роза, - светски улыбнулся Мазур. Просто-напросто юношеское легкомыслие... Я, знаете ли, всегда был парнем свободолюбивым и неуемным. Тошно делалось при мысли, что предстоит после колледжа каждый день тащиться на работу в костюме и галстуке, просиживать дни напролет в каком-нибудь пыльном офисе под бдительным взором надутого босса... Если начинать с нуля, с самой низкой ступеньки, долгие годы пройдут, прежде чем хоть немного приподнимешься... Наша Австралия в некоторых отношениях безмерно скучна - этакое сонное захолустье...
   "Эк я чешу! Словно по писаному! - подумал он с законной гордостью. - А она, в общем, взирает довольно благосклонно, вроде бы игриво даже. Донна Роза де Альвадорес, тоже мне..."
   И далее он именовал собеседниц в мыслях не иначе как "донна Роза".
   - Вы мне напоминаете моего мужа, - доверительно призналась донна Роза, томно взирая на Мазура темными глазами.. - Он решительно не мог усидеть на месте, выдерживал пару-тройку месяцев, не более, а потом без всякого предупреждения исчезал - то искать индейское золото в Кордильерах, то присоединялся к экспедиции какого-то чокнутого миллионера, ловившей на Амазонке исполинскую анаконду...
   - Подозреваю, он и сейчас занимается чем то подобным? - вежливо предположил Мазур.
   - Быть может, - печально сказала донна Роза. - К сожалению, уже года три, как я не имею о нем никаких известий. Вроде бы прошлым летом его видели в Каракасе в компании охотников за разбившимся НЛО, но я не уверена, что речь шла о нем... Неужели вы такой же легкомысленный, Джонни?
   - Ну, не думаю, - сказал Мазур, накрепко помнивший о неоплаченном счете, а также о том, что чересчур уж ветреным шалопаям долги не прощают. Откровенно говоря, мне давно уже хотелось осесть где-нибудь на приличном месте, но это, оказалось, дело непростое. Мне обещали работу в одной научной экспедиции, но очень быстро оказалось, что люди там не серьезные... вроде ваших охотников за разбившимся НЛО. Пришлось возвращаться без гроша в кармане. - Он печально и со значением повторил: - Без гроша в кармане...
   - Бедный мальчик! И куда же вы теперь?
   - В Чакон, я полагаю, - сказал Мазур. - Туда приходит много кораблей, попробую наняться на какой-нибудь, документы у меня в порядке, сложностей не предвидится...
   - Но ведь это, должно быть, очень тяжелая и малооплачиваемая работа плавать простым моряком?
   - Пожалуй, - согласился Мазур.
   - А где вы научились так великолепно драться? Мне подробно рассказал Хорхе... Он уверяет, что вы расшвыряли этих скотов, как котят...
   - Ничего удивительного, - сказал Мазур, вновь импровизируя с ходу над своей запутанной биографией. - Я служил в армии, был парашютистом, дослужился до мастер-сержанта... Нас хорошо учили драться, знаете ли...
   - Если бы вы знали, Джонни, как меня выручили... Вообще-то там есть специальный человек, который следит за порядком и безопасностью, как и полагается в приличных заведениях. Вот только так уж вышло, что он, с прискорбием скажу, запил. Это с ним не впервые, и продолжается обычно долго... Раньше как-то обходилось, но теперь терпение мое лопнуло. Рассчитаю без всякой жалости. Хорошо еще, что полиция явилась вовремя. У меня прекрасные отношения с полицией, - самодовольно заверила донна Роза. Но все равно, если бы не вы, для той глупышки могло кончиться скверно. А это ударило бы по репутации заведения, сами понимаете. Эта пара к тому же из Эстадос Юнидос, мог получиться грандиозный скандал... - призналась она с непритворной досадой. - Репортеры целыми днями шныряют по городу, как шакалы, попади эта история в бульварные газеты, особенно в столь непростой политической ситуации... Все из-за выборов...
   - Как это? - с искренним любопытством спросил Мазур.
   - Эти субъекты, которых вы урезонили - люди дона Рамиреса, полностью скомпрометировавшего себя прохвоста... Вы в курсе, что у нас состоятся послезавтра выборы алькальда?
   - Да, я видел афиши, - сказал Мазур. - По-испански я не понимаю, но тут дело совершенно ясное.
   - Вот именно, - сказала донна Роза решительно. - Совершенно ясное. Дон Рамирес, наш алькальд, на протяжении последних восьми лет - субъект, совершенно разложившийся, недостойный не только столь высокого поста, но и места смотрителя общественного туалета. К счастью, его соперником является столь порядочный и дельный человек, как дон Себастьян Санчес, с которым мы в прекрасных отношениях... Могу вас заверить, кристальной честности человек! А Рамирес, надо вам знать, в тщетных попытках удержать власть привез целую банду головорезов, которые тем и занимаются, что пугают и шантажируют честных избирателей, твердо намеренных покончить с владычеством коррумпированного, разложившегося, полностью дискредитировавшего себя дона Рамиреса...
   "Хорошо чешет, - подумал Мазур восхищенно. - Красиво чешет. Любой замполит позавидует".
   - Теперь понимаете? Этот скандал мог и получить совершенно неожиданное продолжение. Иные беззастенчивые элементы могли бы им воспользоваться для дискредитации дона Себастьяна Санчеса, приписав ему вовсе уж шокирующие поступки... Все знают, что я его преданная и бескорыстная сторонница...
   "Эге-ге! - подумал Мазур, не лишенный здорового цинизма. - Интересно, дона Роза, этот ваш дон Себастьян, часом, не пайщик ли вашего процветающею заведения? Или попросту завсегдатай той его половины, что отведена для благородной публики с тугой мошной? Очень уж горячо вы его защищаете, сие неспроста..."
   Интересные дела. Получалось, что он нежданно-негаданно оказался в самой что ни есть гуще местной политической борьбы. Вот она, порочная изнанка ихней буржуазной демократии, звериный оскал капитализма, о котором ему с детства талдычили то пионервожатые, то комсомольские вожаки, то флотские замполиты...
   - Но вы, хвала Пресвятой Деве, сорвали эти злодейские замыслы!
   - Честное слово, у меня и в мыслях не было... - сказал Мазур искренне. - Я просто увидел, что девушка оказалась в нешуточной опасности. Собственно говоря, первым вмешался шофер, который меня привез в ваш город...
   - О, не беспокойтесь! - заверила дона Роза. - Могу вам твердо пообещать, что я возьму на себя все расходы в больнице... Бедный парень, это ужасно... К счастью, его порезали не очень сильно, Хорхе говорил мне, что вы подоспели вовремя и буквально расшвыряли их по углам.
   - Нас, австралийцев, только разозли... - сказал Мазур с нешуточной, видимой всякому гордостью за свой зеленый континент, родину кенгуру и бумерангов. - И несправедливости мы не любим.
   - Вы поступили, как настоящий кабальеро...
   - О, что вы, сеньора Роза... - скромно потупился Мазур. - Я простой бродяга без гроша в кармане...
   - Зато сердце у вас золотое.
   "Благородная сеньора, донна Роза! - мысленно воззвал Мазур, надеясь передать ей свои пожелания телепатическим путем. - Раз так, самое время вытащить кошелек и подкинуть бедному страннику пару монет, чего кота за хвост тянуть? Не пешком же мне топать в Чакон?".
   - Быть может, хотите выпить? - радушно предложила донна Роза.
   - Благодарствуйте! - поклонился Мазур. - Охотно.
   Она встала, прошла к изящному секретеру в глубине комнаты, вынула оттуда начищенный поднос с бутылкой хорошего виски и парой высоких стаканов. Провожавший ее взглядом Мазур невольно отметил, что, хотя дамочка и постарше его лет как минимум на десять, выглядит она весьма даже неплохо, что спереди, что со спины. Приятная женщина, хоть и полновата чуточку...
   - Вы, конечно, пьете безо льда? - усмехнулась донна Роза. - Знаю я молодых шалопаев...
   Впрочем, свою порцию она тоже не собиралась паскудить излишними дополнениями вроде льда или содовой. Дозы плеснула приличные, и со своей разделалась лихо.
   - Еще?
   - С удовольствием, - кивнул Мазур, посылая очередной мысленный приказ: "Ну дай ты денег, мадам! Карман пустехонек, а до Чакона путь неблизкий..."
   - Джонни, - вкрадчиво сказала донна Роза. - Бога ради, не обижайтесь, но нельзя ли взглянуть на ваши документы?
   - Охотно, - сказал Мазур, не моргнув глазом. - Документы в порядке, так что их и показывать не стыдно...
   Он отметил, что хозяйка, несмотря на весь свой шарм и мнимое простодушие, перелистала оба его аусвайса тщательно, окидывая страницы цепким взором полицейского сержанта. Ну что же, избранный ею род занятий, надо полагать, не терпит благодушия и легковерия.
   - В самом деле, Джонни, - сказала донна Роза. - Документы у вас в полном порядке, и это радует... Давайте-ка я налью вам еще? И себе тоже... И отбросим дипломатию, хорошо? Как вы смотрите на то, чтобы поработать какое-то время в моем заведении?
   - Надеюсь, не в качестве... - ухмыльнулся Мазур и состроил многозначительную гримасу.
   - Ах вы, шалунишка! - игриво замахала на него донна Роза, после парочки хороших доз виски раскрасневшаяся и повеселевшая. - Да как у вас язык повернулся? Эти мне моряки... Успокойтесь, Джонни, подобная участь вам не грозит. У нас, в Латинской Америке, такие штучки не в большом ходу, тут вам не Штаты. У нас ценят традиции, а что может быть традиционнее и изначальнее, чем кабальеро, отправившийся скоротать время с сеньоритой? она слегка посерьезнела. - Джонни, вы, готова спорить, много времени провели в подобных заведениях, и не перечьте, знаю я моряков... Но вы, как всякий гость, видели только один кусочек дела. Вот именно, это самое обычное предприятие, вроде булочной или магазина готового платья. Кроме девочек, в нем работает еще уйма разного народа, с самыми разными функциями. Это вроде часового механизма, Джонни, и, если сломается одна шестеренка, весь механизм встанет. Увы, как показали недавние события, я не уделяла должного внимания системе безопасности. Один запивает, другому недостает проворства, третьему - смелости, четвертый трусоват... Короче говоря, мне нужен решительный и умный парень вроде вас.
   - Вышибалой? - понятливо спросил Мазур.
   - "Вышибала" - это звучит вульгарно, - поморщилась дона Роза. - А вернее говоря, является неточным определением. "Начальник службы безопасности" и звучит гораздо благозвучнее, и точнее отвечает сути. Вы возьмете на себя безопасность. Я собираюсь расширять дело, кроме того, попробовать себя и в других областях бизнеса. Человек вроде вас не помешает.
   - Но я же не специалист... - осторожно сказал Мазур.
   - Парень, который умеет так драться - уже специалист. Коли уж вы умеете хорошо драться, сумеете подобрать себе подчиненных, которые отличаются теми же достоинствами. Сумеете отличить хорошего драчуна от притворщика, а смельчака - от фанфарона?
   - Да, пожалуй что...
   - Вот видите! - воскликнула донна Роза. - Считать деньги и подбирать персонал я и сама умею. А для безопасности мне нужен кто-то вроде вас... Как насчет пятидесяти долларов в неделю? Поначалу. Потом, если все пойдет хорошо, можно будет говорить о проценте с прибылей...
   Мазур не притворялся, будто раздумывает - он и в самом деле всерьез взвешивал неожиданное предложение. И очень быстро пришел к выводу, что отказываться не стоит. Те, на другом конце провода, сами сказали, что корабль появится в Чаконе самое раннее через неделю, а то и дней через десять. На что же прикажете жить? Милостыню просить на улицах или в грузчики наниматься? А здесь, по крайней мере, можно отсидеться какое-то время. Кому придет в голову искать по борделям, среди персонала? Он и сам еще час назад в жизни бы не подумал...
   Пожалуй, решено. А потихоньку уйти, не прощаясь, можно в любую минуту...
   - Шестьдесят в неделю меня бы устроили гораздо больше, - сказал он ради приличия, поскольку в мире чистогана необходимо торговаться и пылать алчностью.
   - Сначала посмотрим, как вы себя проявите, - непререкаемым тоном отрезала донна Роза. - Нельзя же начинать с самого верха, во всяком приличном бизнесе стоит пройти все ступеньки, начиная с нижней... Итак?
   - Я согласен, - сказал Мазур и, решив, что кашу маслом не испортишь, добавил: - Столь деловая и очаровательная дама без труда уговорит любого...
   Донна Роза вздохнула с трагическим видом:
   - Вы так хорошо это сказали, Джонни... Увы, самая деловая и очаровательная дама всегда остается слабой и беззащитной женщиной, нуждающейся в крепком мужском плече... - она наполнила стаканы еще более щедро. - Мой последний муж, этот заядлый путешественник, был, при всех своих недостатках, все же опорой - во время своего краткого присутствия. Но его так давно нет рядом... Честно вам признаюсь, я чувствую себя беззащитной и потерянной в нашем жестоком мире...
   Кое-какие интонации в ее бархатном голоске Мазура насторожили не на шутку, и он присмотрелся внимательнее. Новоявленная эксплуататорша сидела в грациозной, но довольно раскованной позе, вполоборота к нему, расположившись так, что платье высоко открывало стройные ноги, а плавные изгибы фигуры открывались для обозрения в самом выигрышном ракурсе. Перехватив ее чуточку хмельной взгляд, Мазур стал все больше укрепляться в своих подозрениях, и подумал, что он, кажется, угодил из огня да в полымя. Как справедливо подмечено классиком, тут разговорами не отделаешься...
   - Вы знаете, Джонни, моряки всегда оказывали на меня своего рода магнетическое действие, - опустив ресницы, воркующим голосом заявила донна Роза. - Еще с тех пор, когда я была сущей девчонкой и жила в Чаконе. Что в вас так привлекает женщин, коварные вы обольстители?
   Мазур тяжко вздохнул про себя, окончательно уверившись, что не отвертится и, придав себе бравый вид, сказал:
   - Это все романтика парусов и якорей, знаете ли...
   - Вот странно, я именно так и подумала... - сообщила донна Роза, встала с кресла, подошла к стене и потянула толстый шнур.
   Темно-алая портьера бесшумно отъехала в сторону, собираясь в тяжелые складки. Открылась небольшая комнатка, почти целиком занятая низкой широченной кроватью. Хозяйка уверенно направилась туда, по дороге скинув платье так быстро и ловко, что это походило на цирковой номер - Мазур даже заморгал от удивления, хотя с данной процедурой сталкивался не впервые и наблюдал ее во всех деталях бессчетное количество раз. "Профессионализм", с уважением подумал он, когда на его глазах знойная бандерша повторила цирковой трюк, вмиг избавившись от остального.
   - Ну, Джонни? - требовательно спросила донна Роза, распростершись в самой завлекательной позе.
   Мазур подошел к постели, стягивая пиджак не в пример неуклюже и, ради сохранения должных светских приличий, сказал церемонно:
   - Вы, право, очаровательны...
   - Джонни, не стой столбом, - откликнулась донна Роза.
   И, ухватив его за галстук, завалила в постель с ловкостью бравого гусара, заманившего на сеновал сельскую простушку.
   Впрочем, истины ради следует уточнить, что все происходящее только укрепляло эту ассоциацию, причем в роли неуклюжей селянки выступал по-прежнему Мазур, а в роли гусара-совратителя, соответственно, донна Роза. По прошествии довольно долгого времени, когда в момент передышки у него наконец-то нашлось время для трезвого анализа ситуации, он уже не сомневался, что его совратительница начинала в своем бизнесе с самой нижней ступенечки и прошла такие университеты, что даже видавший виды "морской дьявол" краснел мысленно. "В отчете это место следует описать как можно более казенно, - подумал он, пока по нему проказливо блуждали шаловливые рученьки. - А то ведь засмеют, черти. Загнала в угол славного головореза чертова баба и форменным образом изнасиловала, аж стыд берет, развратила сиротинушку..."
   - Джонни... - промурлыкала ему на ухо донна Роза, по-прежнему лениво охальничая проворными пальчиками.
   - Что?
   - Запомни накрепко: если начнешь путаться с девками, выкину в два счета, ничего не заплачу да еще перед полицией ославлю...
   - Бог ты мой, - сказал Мазур. - Ты уже ревнуешь, милая?
   - Ничего подобного, - сказала донна Роза. - Просто хочу тебе напомнить, что не следует путать бизнес с удовольствиями. Девочки - это бизнес. А удовольствие ты обязан получать исключительно здесь, - она похлопала набриллианченными пальчиками по розовому атласу покрывала. Признаюсь тебе откровенно - у меня на твой счет есть определенные виды. Деловой и очаровательной женщине тяжело без надежного мужского плеча...
   "Господи, - подумал Мазур в совершеннейшем смятении. - А ведь она, чего доброго, в мужья затащит! Точно! Чем не муженек - молод, здоров, как бык, во всем зависит от супружницы, поскольку чужой не только в этом городе, но и вообще в стране... Да из такого муженька веревки вить можно, получая при этом все тридцать три удовольствия. Хорошо еще, что смыться можно в любой момент, о чем она и не подозревает..."