Бутаков Эрик. Одиннадцать

   – Может, звериная?
   – Может, – Вова пожал плечами. – Но не похоже. Хотя...?
   – Будем считать, что звериная.
   – Как скажешь.
   – Главное, что не наша – это говорит, что мы не по кругу ходим.
   – А наш бивак?
   – А он наш? Видел, как Иван-чаем заросла коптильня?
   Вова почесал переносицу:
   – Вроде, наш. А вот то, что заросла... за две недели...
   – Будем считать, что похож.
   – Хорошо. Будем считать! Что ещё делать? Не ходим же мы, на самом-то деле, на Юг по кругу?!
   – Будем считать, что не ходим!
   – А гора-то похожа, – Вова указал на скалу у горизонта.
   – Вот именно – похожа. Ощущение такое, что мы уже здесь были... Но всё равно, всё как-то не так. Очень похожа гора. Очень! Но похожа! Так и будем считать – похожа. Будем так считать.
   – Чего вы заладили: «Будем считать, будем считать!» Счетоводы! – Машка подняла руки к верху и, закрыв глаза, подставила солнцу лицо. – Денёк-то какой!
   Ефим указал пальцем на Машку и развел руками, дескать, во дает – ей всё по барабану.
   Вова скорчил гримасу и махнул двумя пальцами, типа, чего с неё взять? Лишь бы не ныла.
   Ефим согласно кивнул.
   Машка открыла глаза:
   – Хорош там за спиной у меня маячить!
   – У тебя что, глаза на...
   – Уши! И на голове! Думаете, неслышно, как вы губами щелкаете?
   – Ох, Маня-Маня, выпорю я тебя когда-нибудь! – выдохнул Ефим.
   – И Вова тоже! – твердо сказала Маша. – Но только перед сном.
   Повернулась к друзьям и посмотрела лукаво.
   Ефим и Володя засмеялись! (Машка, правда, хорошая баба!)
 
   – Ладно-ладно, профессор, расскажи нам, что будет дальше, предвосхити, так сказать, спрогнозируй и опиши, что должно быть на финише, как ты говоришь, по закону жанра? – Вова, покушунькав, в хорошем настроении разливал всем чаёк из листьев бадана.
   Настроение у всех уже было хорошее. Когда коняга стойло чует, настроение у неё поднимается, и она скачет домой, как на пожар. Люди-путешественники, понимая, что путь подходит к концу, начинают упрямо шутить. Это в начале пути всё кажется далеко и трудно, нужно запасаться, экономить, беречь силы и глядеть в оба. А ближе к финишу – только смейся, да подкалывай приятелей. А хочешь – мечтай, как придешь и пивка баночку опустошишь. Вот и наша троица теперь всё больше потешалась, забыв, что они ещё не дошли, и что тайга кругом. А чего им? Они за эти дни адаптировались, «подружились», сидят расслабленные, чумазые, небритые и лохматые, как бомжи с помойки, но до-вооль-ны-ые! У Вовы сил больше всех осталось, вот и прикалывается, развлекается, как может. Теперь ему понадобилось знать точку зрения Ефима «по закону жанра»: «А что там будет у финишной черты, на базе?». Фиме, тоже, пальчик в рот не клади, он путешествовать умеет, а уж рассказы рассказывать в условиях крайне-жесткой тайги, так это вообще за мило дело – лишь бы были уши. Так коротается путь, и стираются бытовые проблемы. В каждом походе, в каждой группе туристов и первопроходцев есть человек, типа Ефима, который может парой слов поднять всем настроение (или опустить, если гнида). Об этом уже говорилось. И Ефим Тимофеевич, приняв кружку чая, начинает свой рассказ.
   – Короче, мне представляется всё так. По закону жанра, как вы смели выразиться, Владимир, если бы я писал книжку про трех бедолаг, типа нас с вами, которых нужно пришвартовать к окончанию маршрута, помня, что впереди у них ещё поход в глубокое прошлое,... – Ефим перевел дух. – Ух, чуть не задохнулся. Нет, нельзя такими фразами вас баловать – себе дороже – буду покороче. Короче, мы подходим к той скале, – Ефим двумя пальцами указал на далекую скалу, – поднимаемся на гору и видим... Не – ни так! Сначала, перед этим, мы ночевали под горой и видели, что ночью над вершиной хлопают салюты, как будто кто-то запускает ракеты из ракетницы. Мы поняли, что нас ждут. Машка ещё испуганно спросила: «Что это?», а я ей, смеясь, ответил: «Это зеленые человечки отмечают день рождения командира корабля!» Потом Вова засмеялся и добавил: «И поэтому ракеты зеленые!». Хотя вверх взлетали всякие ракеты, а зеленых вообще была только одна – всё больше белые и желтые. Ну-да ладно. В общем, мы поняли, что нас ждут и подают знаки, куда нам идти. Мы решили пойти с утра,... напоследок проведя ночь вместе... В этом месте идет эротическая заставка, которую редактор потом вырвет из книги, чтобы самому почитывать листочки в теплой ванне. Вы меня понимаете!
   «Слушатели» кивнули головами.
   – Поехали дальше?
   «Слушатели» опять кивнули.
   – Ладушки. Погнали дальше, – понял их Ефим и погнал. – Ну, вот, поднимаемся мы утречком на гору. И что мы видим? Это, конечно, опять кратер – как без кратера? Кратер, само собой. В кратере, естественно, озеро. Но не то, что мы видели, а ещё более странное. Я представляю это таким образом: с одного края кратера, с высоты метров в двадцать, из стены вырывается поток, типа водопад, и падает в какую-то нишу, в пещеру. А где-то посреди озера стоит вот эта самая скала, которую мы видим, и из неё вырывается другой водопад, и заполняет чашу. Куда из чаши вытекает вода – я не знаю, и знать не хочу – незачем, или я просто был не внимательным, и описать это забыл – показалось маловажным. Сразу становится интересным, как это вода, падая в пещеру, которая находится ниже уровня скалы, в конечном итоге из неё вырывается. Загадка. Вот вокруг этой загадки и вертятся люди. Народу-у!!! Палыч, ясно море, нас встречает: «Как дошли?» То да сё... Мы спрашиваем:
   – Чё тут?
   – А вот, – говорят нам, – отдохните, помойтесь в баньке, покушайте, потом всё узнаете.
   (Там у них, действительно, целая база: щитовые дома, вездеходы, баня и даже пара «наших» вертолетов на площадке. Всё как надо – как в кино).
   Мы не против. Все втроем идем в баньку. (Опять несколько страниц для редактора). Потом, уже после обеда, сытые, чистые, бритые (причем, все трое) и довольные, мы выходим на берег: «Так, что тут за потеха?!»
   На берегу, напротив скалы с водопадом, старинный сруб, типа, церквушка или дом отшельника – древний, как... древний, короче. Почти развалился.
   Палыч подходит.
   – Отдохнули?
   – Да, – говорим.
   – Готовы принимать информацию?
   – Готовы.
   (Он уже про Машку всё у нас разузнал ещё до этого, поэтому и Машка с нами – пусть ходит, она же случайно вляпалась в это дело).
   – Пошли, – говорит Палыч. – Начнем с самого начала.
   И ведет нас к водопаду в стене кратера, вода которого падает в пещеру.
   – Как вы думаете, куда несется этот поток? – спрашивает он у нас.
   – В пещеру, – резонно отвечаем мы.
   Палыч ухмыляется и говорит:
   – Резонно – в пещеру. А потом?
   Мы поворачиваем головы к скале и отвечаем:
   – А потом каким-то образом вылетает вода из этой вот скалы.
   – Верно, – машет головой. – Верно! Но есть одно «НО». Пошли.
   Прежде чем «пошли» мы замечаем, что возле пещеры копошатся люди. У них там смонтирована на бетонной основе какая-то основательная лебедка, и они какой-то груз (видимо) запускают в пещеру на цветной, альпинистской веревки. Видимо, мерят глубину (или длину) пещеры, пытаясь узнать, куда она ведет. По рации, они часто спрашивают у кого-то: «Ну, что? Есть конец?» Им, видимо, отвечают что нет, и они, разочарованно вздохнув, травят ещё шнур в пещеру и вновь спрашивают кого-то по рации. И всё сначала.
   – А краситель запускать не пробовали? – спрашиваю их я или Володя.
   – Пробовали. Много раз, – отвечает Старшой. – Потом перестали, когда поняли, что зря краситель тратим, и... народ баламутим.
   – И?...
   – Нет ничего. Абсолютно ничего... пока. И, скорее всего, никогда не будет... Краситель из скалы не вытечет.
   – Значит это не та вода.
   – Та.
   – О-па! Почему так решили?
   – Сейчас узнаешь.
   Подходим к старому скирду.
   Заходим, для начала, не в старый гнилой сруб, а в шатер, раскинутый рядом. Шатер большой. Скорее – это юрта, хорошая, как дом. И в нем столы, стулья, книги, столовые принадлежности, кровать-диван, аппаратура современная и все такое – всё, как в «Индиане Джонсе», только современное. Палыч приглашает нас присесть на диван.
   – Ну, как озерцо, – спрашивает, – заинтригованы уже?
   – Да ладно – «заинтригованы»! Мы за последние две недели и не такое видели! Что дальше, Владимир Павлович?
   – А дальше так, – говорит он, и предлагает прежде нам хорошего, крепкого, сладкого чая (а мне ещё и пивка баночку!). – А дальше так...
   Владимир Павлович подходит к огромному сейфу, который бог весть, каким чудом оказался здесь – его только на вертолете можно дотащить сюда – открывает сейф и достаёт несколько древних свитков и пару небольших кожаных книг.
   – Что это? – спрашиваю я.
   – Это твои книги, – отвечает Палыч...
 
   – Так, всё ясно! – Вова приподнялся. – Не пора ли нам идти?
   – Ну, подожди, – Машка скорчила рожицу. – Дослушаем.
   – Чего там дослушивать – сейчас он тебе такого загнет. Я собираюсь. Чай выливаю?
   – Выливай, – сказал Ефим, и продолжил специально для Машки:
 
   – Что значит, мои книги? – недоумеваю я.
   – На, прочти, – Палыч протягивает мне свиток.
   Я осторожно, чтобы не порвать древний документ, разматываю его и читаю почерневшую кожу с выжженными буквами:
   «Владимиру Павловичу ... (фамилия немного сотлела от времени), такого-то года рождения, проживающего там-то и там-то, от ....» Меня, короче. Как в заявлении стандартном – в правом верхнем углу. Что сразу удивляет, когда это видишь на древнем манускрипте. Читаю дальше. «Палыч, я добрался!..»
 
   – Вы собираетесь или будете лясы точить? – Вова уже упаковывал скарб. – Идти-то ещё, дай боже!
   Ефим приподнялся, начал тоже потихоньку собирать свои пожитки, продолжая рассказывать:
 
   «Палыч, я добрался! Правда, вот Вова где-то потерялся – нельзя его было вперед меня запускать – как бы не пропал без меня, недотепа! Но я добрался! Удивил здесь всех. Твоя веревка считается здесь злым змеем в озере. Издалека она и впрямь похожа на змею – разноцветная, и вылетает, когда ни надо из скалы. Одного дятла даже запутала, говорят, он утонул. Все решили, что его змей схавал. А ещё твои красители здесь шороху навели: вода то красная, то зеленая, то синяя, а потом этот „змий“ выныривает и вьется по всей воде. И тут появляюсь я! Мне все в ноги – плюх. А я как ... (стерто временем)... говорю: Братья мои, встаньте. Принесите мне хлеба и одежду. И так далее... Короче, мозги им запудрил. Позже выяснилось, что тут уже один такой появлялся. Думаю, это Вова. Правда, куда он делся, я не знаю. Но розыщу его обязательно – пропадет же без меня сердешный!..»
 
   Ефим посмотрел на Вову.
   Тот, улыбаясь, качал головой и тушил костер:
   – Конечно, куда я без тебя!
   – То-то и оно, Маша, – продолжал Ефим, «не замечая» Вовиной ухмылки. – Ведь, как пить дать, пропадет без меня. Поэтому, я и писал Палычу – сильно я тогда за Вову переживал!
   – Но-но, давай, заливай! Слушай его, Машка, больше. Попросили, на свою голову, рассказать сказку. Вы готовы?
   – Мы-то готовы! Готов ли ты, брат мой? Слушай, что после было.
   – Пошли, уж! – Вова тронулся в путь. – Догоняйте! Нам ещё болото, наверное, штурмовать.
   – Вот он весь такой! – Ефим показал Машке на Володю. – Весь такой – неугомонный, думающий о людях, совершенно ему незнакомых, наш герой, всегда идущий впереди... в болото!
   – Эй, балласт! Догоняйте! – крикнул Вова, шагая вперед.
   – Пошли, Маха – по дороге дорасскажу.
   Ефим и Машка поспешили за Вовой.
 
   – Ну а дальше-то, дальше, что было? – Машка семенила справа от Ефима.
   – Ну, а дальше, Маша, прочитал я этот фолиант и понял, что я добрался. Что я – там. Там ещё много чего написано было – я ещё сочинить не успел – Вова торопит. Но надо будет – сочиню за милый мой. Короче, прочитал я этот фолиант, потом, точно такой же ещё один, и ещё, и ещё, и в обоих книжках примерно один и тот же текст, с небольшими красочными разночтениями, но всё по существу. Спрашиваю Палыча:
   – А чё текст-то один и тот же? Под копирку писал, что ли?
   – Нет, – говорит Палыч, – ты мужик мудрый, боялся, что может текст не дойти до сегодняшних дней, поэтому его размножил и сохранил в разных местах.
   – В разных файлах? – шучу я.
   – Типа того, – соглашается Палыч. – Типа того.
 
   – А кто такой Палыч? – вдруг спрашивает Маша.
   Ефим почесал репу – ей-то он действительно не знаком.
   – Придем – познакомлю. Человек. Он нас сюда и загнал.
   Подумав, Ефим добавил:
   – И сюда, и Туда. Понимаешь?
   – Пока – нет, но пойму, обещаю!
   – Хорошо, – согласился Ефим. – Идем дальше?
   – Да. Продолжай.
   Ефим хмыкнул,...:
 
   «Ну, вот, я Палыча спрашиваю:
   – Чего текст-то одинаковый?
   А он говорит:
   – Ты мужик мудрый – (Ефим специально ещё раз и громко это произнес, потому что Вова притормозил и слушал между делом – это было заметно) – ты мужик мудрый, разобрался грамотно – запрятал всё в разных местах. Чтобы до нас дошло. Один фолиант ты воском залил, другой – смолой, третий жиром, четвертый мёдом – то есть тем, что было у тебя под рукой там, и всё «упаковал» в глиняные горшки. Поэтому они и сохранились. Не дошли бы – кто знает, как бы там оно повернулось. А сейчас можно кое-что предпринять...»
 
   – То есть? – не поняла Машка.
   – Ну, я же говорю – Вова где-то потерялся, нужно искать!
   – Так он же вот он – здесь!
   – Ну, это пока здесь! А там, кто знает, куда его занесло? Нужно искать?
   – А как он здесь-то оказался? Вернулся же как-то!
   – Вернулся как-то... Наверное, потому что я написал эти письмена и ещё раз занырнул за ним... Маша, чего ты хочешь? Я только начал придумывать, а ты уже: «Что?» да «Как?» Как я тебе за пять минут целую книгу придумаю? Подожди маленько – я придумаю – нам ещё идти-то вон сколько! – Ефим показал на скалу у горизонта.
   – Извиняюсь, – сказала Маша. – Но интересно же!
   – Интересно ей. «А что там будет у финишной черты?» – передразнил Ефим Вову. – Короче, я там стал человеком известным и... почитаемым. Мой знак, мой символ, как я уже говорил, – эмблема «Аэрофлота». Потом она переросла в римского орла, по истечению времени и истории. Но там её придумал я, пытаясь найти Вову и подать ему знак – мы же говорили уже об этом, и я обмолвился, что моим знаком на щите будет эмблема «Аэрофлота». Надеялся, что Вова запомнил и когда в тех временах наткнется на неё, поймет, что это я. Так я его искал. Я ещё, наверняка, и «Marlboro» на заборах писал, чтобы он врубился. И: «Пива нет!». И: «Слава КПСС!». И, как пить дать, на деревьях вырезал: «Здесь был Фима». Или: «Вова, позвони мне! Хотя бы в колокола! Твой фуфельэкспрессионизм» Это уж он точно ни с кем не спутает!
   – И что Вова?
   – В смысле «что»?
   – Отозвался?
   – Отозвался, видимо – вишь, впереди шагает.
   – Да, интересная история, – Маша устала слушать. – А ты – всё время такой, или только в лесу?
   Ефим уловил нотки издёвки в голосе, понял, что она утомилась, и ответил так:
   – Тебя там легавые, наверняка. ждут. За то, что ты пацана утопила, чтобы его хату и бизнес на себя переписать, а ты мне тут про ёлочки втираешь!
   Маша остолбенела!
   – Про какие ёлочки?
   – А какие легавые? – ты не спрашиваешь?
   – Чё, правда, что ли?
   – Конечно! – Ефим, не останавливаясь, продолжил путь. – Тебе теперь одна дорога – в прошлое.... Со мной!
   – Ефим...
   – Шлем выкини – это вещ. док. Заметут – как пить дать! Суши сухари! И часы у Вовы выпроси – тоже вещ. док.
   – Ефим! – Маша не двигалась с места. – Ты не врешь?
   – Вру, пошли. Чего испугалась? – Ефим криво улыбнулся. – Или ты и впрямь его замочила?
   – Дурак, что ли? – Маша кусала ногти.
   – Ну, точно замочила! – определил Ефим. – Пошли, прокурору расскажешь об инопланетянах и про свои семнадцать лет на Большом Каретном.
   – Никуда я не пойду! – Машка села на землю. – Вы издеваетесь надо мной!
   – И насилуем! – вставил Вова, остановившись.
   – Да-да – и насилуйте!
   – И убьем, если будешь настаивать! Расчленим или пожарим свеженинку... и сожрем! Чур, мне грудка! – Ефим пожевывал травинку.
   – А я люблю тушеные мозги... Без ничего! – добавил Володя. – Как есть – пустые!
   – Дураки, – Маша кусала губы.
   Ефим присел перед ней на корточки:
   – Мань, ты чё, правда, его уработала?
   – Дурак, что ли?
   – Я никому не скажу – честное туристическое!
   – Да идите вы! Уработала! Как его уработаешь? Он здоровый, как конь! Так получилось – он сам перевернулся.
   – Но хотела уработать?
   – Ничего я не хотела! Он сам перевернулся.
   Ефим посмотрел на Вову.
   – Конечно сам! – сказал Вова. – Кто бы сомневался?
   – К тому же не докажет никто! – вставил Ефим. – А мы подтвердим, что тебя еле живую нашли в тайге, на берегу реки... в шлеме. Правильно я говорю?
   – Правильно! – согласился Вова. – В шлЁме.
   – Пошли, – Ефим подал ей руку.
 
   Час шли молча.
   Потом Маша выпалила:
   – У него папа мент – шишка какая-то... И жена где-то в органах работает. Мне такое устроят! Я с вами пойду.
   – А ты и так с нами идешь, – ответил Ефим. – Там в книге ещё сказано было, что в этих местах какая-то Мария Магдалина появилась. Наверняка, это ты за нами в пещеру сиганула. Там встретимся – разберемся! Как, кстати, твоя фамилия?
   – Долина, – ответила Маша, – как Лариса...
   – Долина, – прикинул Ефим. – Маха Долина. Вот и получается: МахаДолина, то есть, Махдолина, то есть Магдалина. Все встало на свои места!
 
   Солнце клонилось за гору.
   Несколько минут шли молча. Потом Ефим сказал:
   – Вот, Вова, видишь – пара провокационных вопросов и историко-фантастический роман превращается в детектив.
   – Фантастико-исторический, – поправил Вова.
   – Один хрен, – Ефим что-то сделал руками. – Меня часто спрашивают: «Написал книгу?» «Написал» – отвечаю я. «А про что книга?» А как я отвечу, про что? Просто, книга да книга. Это в школе: преамбула, сюжет, основная мысль, завязка, развязка, главный герой, тема сочинения... А у меня всё просто – написал. Хочешь – читай. Не хочешь – не читай. «Про что книга?» Про буквы! Удачно сложенные в ряд, они представляют интерес... некий. Символы. Не умеешь читать между строк, ни тревожь символы. Про что написано на заборах? Так, крик души. Вот и мои книги можете считать надписью на заборах. И не ищите преамбулу, сюжет, основную мысль, завязку, развязку, главного героя, тему сочинения... Читайте между строк – там всё бело и поэтому читается легко – ни одной буквы!
   Вова остановился.
   – Ты что-то, брат, расстроился, – Вова положил руку на плечо Ефима. – Устал?
   Ефим засмеялся.
   – Это звучит, как «Какать хочешь?»
   Вова плюнул в траву, убрал руку и пошел дальше.
   – Вот и я про тоже, – сказал ему в след Ефим, – «Что у вас болит, пациент?» – и потрогал лобик ладонью.
   – Чего жрать будем сегодня? – не обращая внимания на гон Ефима спросил Вова.
   – Чего жрать? Сейчас к реке выйдем – там посмотрим. Устриц будем жрать! А может там медведь уже кого-то... А-а... Я не в строчку, простите... Вон – бурундука убей, – Ефим показал на полосатого зверька, шныряющего между сваленным деревом и корягой справа от тропы. – Мы таких уже ели – хорошие чипсы.
   Вова махнул в сторону зверька копьем. Тот свистнул и растворился в траве.
   – Ну, и на хрена ты его спугнул?
   – Пусть живет – нам от него на троих только бульон, чтобы пузо урчало – нужно чего-нибудь посолидней.
   – Посолидней ничего нету. Будем жрать траву – может окочуримся. Я, правда, что-то проголодался. Давайте чего-нибудь убьем! Тормозите! А то я не дойду! Вова, стопори!
   Все остановились, не решаясь сбросить мешки...
 
   К вечеру они вышли к реке. Оказалось, что они стоят на «носу» полуострова. А до горизонта справа, а до горизонта слева, и далеко-далеко-далеко впереди расстилались перед ними болота! Ужасные болота, непроходимые болота, страшные болота! И посреди этих болот, точно на Юге, возвышалась «их» желанная гора (со скалой на вершине). А все остальное – непроходимые болота!
   – Вот тебе и добрались! – присвистнул Вова.
   – Да, тут двумя днями не отделаешься! – подтвердил Ефим.
   – Что делать будем? – испуганно спросила Машка.
   – Утро вечера мудренее! – произнес Ефим. – Переспим с этим вопросом, а утром всё само собой устаканится. Придумаем что-нибудь, Маша! Вов, я правильно?
   – Посмотрим....
 
   Прежде чем завалиться на ночлег, стоило только стемнеть, Машка вдруг заорала:
   – Смотрите!
   Над далекой скалой взвилась зеленая ракет и рассыпалась на миллионы брызг. Потом такая же желтая. Красная. Белая.... Ракет было много.
   Ребята стояли, не сводя глаз.
   Вова, не отрываясь от зрелища, хлопнул Ефима по плечу:
   – Ты прав, бродяга. Продолжение будет! По закону жанра!
   Ефим не знал, что сказать. Наверное, будет! Время покажет. Сейчас ясно, что они, считай, дошли – осталось мелочь – непроходимые болота! Но это – явно им подают знаки. Ухмыльнувшись, хлопнув в ответ Вову, и ущипнув, пискнувшую, Машку за задницу, он неопределенно кому-то заявил:

    «Осторожно! Не причините вреда тому, что вы видите – вы-то отвернетесь, а как быть ему?!.. Это так же касается и снов!»

От автора

   Продолжение незамедлительно следует – интересно же узнать, кто там на горе стреляет!

    Выражаю глубокую признательность и благодарность Кожевниковой Елене Семеновне!