Черных Иван. Шквальный ветер

   Они заканчивали обед, когда к столу подошли трое мужчин в кожаных куртках, в форменных фуражках авиаторов. Все смуглолицые, кареглазые. Один - с усами и бородой и... очень знакомыми, удивленно уставившимися на Анатолия глазами.
   "Валентин!" - чуть не вскочил с табуретки Русанов.
   18.
   Третий день загорал Иванкин со своим экипажем в этом забытом и проклятом Богом ауле с громким названием Хазбек (чуть ли не Казбек), ожидая, когда Дудаев или его помощники свяжутся с Абдуллой и договорятся выслать за ними вертолет. Накануне Валентин встречался с Магарамовым, объяснил ситуацию и просил переправить экипаж в Азербайджан. Но Магарамов, судя по всему, не торопился этого делать. Напротив, он без обиняков предложил Валентину остаться у них.
   - В ближайшее время у нас будут свои вертолеты, - заверил он, - и платить будем раз в пять больше, чем твой босс.
   Иванкин не сдержал возмущения:
   - Я не давал вам повода плохо думать обо мне. И вы разве не имеете договорных отношений с Нагиевым? Он нанял меня, и переманивать, перекупать просто непорядочно.
   Магарамов усмехнулся:
   - Видно, что тебя в советской школе воспитывали. Но жизнью доказано идеи недорого стоят.
   - Идеи не покупаются и не продаются, - возразил Валентин. Обстоятельства иногда заставляют человека поступиться принципами, но это не означает, что он отказывается от своих убеждений.
   - Хорошо, я доложу Джахару, - пообещал Магарамов. - Только не знаю, когда он сможет принять вас, сейчас он в отъезде...
   И вот экипаж три дня назад привезли в этот отдаленный аул, где ни российские войска, ни дудаевские не бывают. А зря, подумал Валентин, оценивая расположение аула. Именно через него ведет дорога в горы, к главным базам боевиков: где идет обучение новобранцев, формирование отрядов, откуда осуществляются набеги на российские блокпосты, опорные пункты. Там главное логово "Серых волков" или шакалов, как называют их российские солдаты...
   ...Валентин тоже узнал Анатолия. Узнал с первого взгляда. Вначале удивился, потом мысленно усмехнулся, вспомнив пословицу: "Гора с горой не сходится..."
   Невольно задал себе вопрос: "Как Русанов попал сюда? Рассиживает в спортивном костюме, прямо как у себя дома!. А кто этот мальчик? Явно чеченец..." Чтобы уберечь Русанова от возможного разоблачения, Иванкин предложил своим спутникам вернуться назад:
   - Придем позже, сейчас здесь занято.
   - Подождем, командир, - возразил молодой авиатор в потертой кожанке, пропахшей керосином.
   - Мы сейчас уходим, - поспешил вмешаться в разговор Анатолий, и чтобы как-то предупредить Валентина, представился:
   - Я русский журналист, Семиречин Игорь Васильевич, прибыл в Чечню, чтобы написать об этой войне. Хочу взять интервью у самого президента. Извините, может, вы расскажете что-то интересное?
   - Интересное? - усмехнулся бортмеханик. - Если б вы видали, как русские по ущелью нас гоняли, потом пиф-паф - и от нашего вертолета дымящиеся обломки...
   Валентин схватил бортмеханика за руку и так стиснул, что тот сразу замолчал.
   - У нас мало интересного, - продолжил Иванкин за Махмуда. - Мы из Азербайджана, привезли гуманитарную помощь. Нас по ошибке подбили. Сели на вынужденную. Вот и все, что мы знаем об этой войне и вообще о стране.
   "Слава Богу, не предатель", - от радости Анатолий не знал, как продолжить с другом разговор. В бутылке на столе оставалось ещё немного вина, и он разлил его по стаканам:
   - Как, земляк, не желаете ли выпить со мной?
   Иванкин ответил не сразу:
   - Что, Махмуд, пропустим по рюмочке с моим земляком? Не часто встретишь на чужой земле сородича.
   Второй пилот неопределенно пожал плечами: ты, мол, командир, тебе и решать.
   - Мурзия! - позвал Валентин хозяйку. - Принесите нам бутылочку хорошего вина! Я земляка встретил... И что-нибудь закусить.
   Женщина поставила к столу ещё один табурет, и все уселись как старые знакомые. Даже Азат вел себя с чужестранцами по-свойски - раскованно и весело.
   - Давно здесь загораете? Смотрю, с хозяйкой уже знакомы, - продолжил разговор Анатолий.
   - Третий день, - вздохнул Валентин. - Тоже добиваемся аудиенции у Дудаева, чтобы со своим шефом связаться. Без него тут никто ничего не хочет предпринимать.
   - А в Шали чего ж не смотаетесь? Тут не так далеко.
   - На чем? Да и... хотя за нами не присматривают, можно нарваться на большую неприятность.
   "Давно ли ты стал таким осторожным?" - хотелось спросить Русанову, но сказал он другое:
   - Скоро сюда подъедет моя спутница, которая хорошо здесь ориентируется, и, думаю, мы сможем вам помочь.
   - Заранее благодарю. - Валентин взял у хозяйки бутылку вина и, откупорив её, налил всем по сто пятьдесят:
   - За встречу! Вас сам Бог нам послал.
   Анатолий догадался, что он имел в виду.
   Вечером в аул приехала Белла. Чмокнула Анатолия в щеку и весело сообщила:
   - Все в порядке. Была у Магарамова. Завтра в Шали должен прибыть Дудаев, и Аслан доложит о тебе. Так что подарок будешь вручать сам.
   - Думаю, мы поступим иначе. У меня появились кое-какие соображения. Надо помочь одному летчику из Азербайджана связаться со своим шефом. Тебя не обыскивали?
   - Что ты. Одно упоминание о Магарамове наводит страх на всю округу... Летчик - твой знакомый?
   - Познакомились сегодня за обедом у Мурзии - хозяйки местной забегаловки. Цивилизация и сюда проникла, - сказал с усмешкой Русанов. Они доставляют сюда гуманитарную помощь. Вертолет подбили российские истребители. Экипажу предлагают остаться у Дудаева, но летчики не согласны.
   - Надо ли нам ввязываться в эту историю? Могут быть большие неприятности. Магарамов и без того идею о твоей встрече с Дудаевым воспринял настороженно. Долго и подробно расспрашивал о тебе.
   - У летчиков есть хорошая пословица: "Риск - благородное дело". Рискнем! Сейчас я познакомлю тебя с этим русским пилотом. Он тебе понравится. А ты пока доставай телефон.
   Хаджиева порылась в своей сумке, протянула мало чем отличающуюся от обычных радиотелефонов трубку.
   - И все-таки я бы не советовала, - попыталась она снова отговорить Анатолия. - Летчики рискуют потому, что у них нет иного выхода. Но мы не летчики.
   - Я тоже рисковать не разучился. И у нас тоже нет иного выхода: идея с подарком не очень-то убедительна, а Магарамов не так глуп, чтобы пропустить эту штуку к генералу без тщательной проверки...
   Валентина привел Азат. Анатолий представил девушку другу:
   - Тамара Кислицына, журналист.
   - Ахтырцев Валентин Васильевич. Ваш земляк, вынужденный эмигрант. Только это не для печати.
   Анатолий протянул ему радиотелефон.
   - Вот то, что я вам обещал. Можете связываться со своим шефом. Это спутниковая связь. Сперва код, - Анатолий назвал цифру, - дальше номер телефона вашего шефа.
   Загорелось голубое оконце. Через несколько секунд в трубке послышался слабый шорох, а вскоре раздался и мужской голос:
   - Алло, слушаю.
   - Привет, Абдулла, это Валентин. Как слышишь меня?
   - Хорошо слышу, дорогой. Как долетел? Почему долго не возвращаешься?
   - У нас тут неприятности. Нас малость пощипали. Вертолет надо ремонтировать. Пришли за нами экипаж. Но прежде позвони своему другу. Его подопечные не очень-то склонны нас отпускать.
   - Понял, Валентин. Все сделаю. Будь спокоен...
   - Вот это техника! - с восхищением сказал Иванкин, возвращая трубку. Откуда это у вас?
   - Разве мы не из центральной прессы? Одна беда - как бы "игрушку" не отобрали дудаевцы.
   - Если узнают, отберут, - уверенно сказал Валентин. - Большое вам спасибо - выручили. Теперь и с Дудаевым можно не встречаться.
   - Вам легче. А нам эта встреча необходима, ради неё и ехали. Хотим узнать, долго ли он намерен ещё воевать. Кстати, а как вы относитесь к этой войне?
   - Я не политик, летчик. Коммерческая фирма "Нагиев и Ко". Об интервью мы не договаривались. Еще раз спасибо за содействие. - Иванкин встал и направился к двери.
   - Я вас провожу. - Анатолий вышел за ним. Едва оказались на улице, Русанов спросил: - Хочешь вернуться на родину?
   - В тюрьму?
   - Не в тюрьму! Жить по-человечески, среди своих.
   - Не трави душу, она и так почернела. Возвращаться, чтобы жить под чужим именем и ждать, когда за тобой придут?..
   - Теперь не сталинские времена. Я тебя выручил в Хабаровске, выручу и здесь. Запомни: ты с декабря позапрошлого года работаешь на меня. И в Чечню приехал по моему заданию. Поэтому надо принять предложение Магарамова. Связь мы с тобой будем держать, и, надеюсь, скоро ты вернешься в Россию.
   - Ну ты даешь! - Валентин покрутил головой. - Из летчика решил переквалифицировать меня в шпионы?
   - Надо, Валентин. Жалко ребят, которые гибнут здесь. А с нашими русскими, жившими здесь, знаешь, что они делали?
   - Знаю, видел.
   - И пока Дудаев жив, войне этой конца не будет.
   - Думаешь, если его убрать, и всей этой каше конец? Ошибаешься. У них вон сколько убитых. А чеченцы - кровники, прощать они не умеют.
   - Ерунда! При советской власти их заставили забыть о мести. И теперь это сделать можно...
   Они проговорили, пока не начало темнеть. Ночью по приказу Дудаева никто, кроме боевиков, не имел права выходить на улицу. Да и без его приказа люди на ночь крепко запирали двери.
   19.
   Все-таки есть Бог на свете! Или есть счастливая звезда, под которой родился он, Валентин Иванкин. Сколько раз судьба преподносила ему сюрпризы, словно испытывая на прочность, ставя его на грань между жизнью и смертью, но Всевышний отводил беду, звезда указывала верный путь в жизни.
   Встреча с Анатолием потрясла его, разбудила в душе такую тоску по родным местам, по друзьям, просто по русским людям, что он, сдерживавший слезы на войне в Афганистане при гибели товарищей, считая это слабостью, недостойной мужчины, теперь едва не рыдал. Прав мудрец, сказавший когда-то: "Солнце одинаково светит на земле для всех, но на Родине оно ярче и теплее".
   ...Едва забрезжил рассвет, когда в комнату, где спали вертолетчики, заскочили боевики. Здоровенный детина с нечесаной бородой схватил Иванкина за ворот рубахи и сдернул с кровати.
   - Быстро одевайся!.. Где телефон? Кому звонил? Зачем?
   Валентин, натягивая кожанку, соображал: его телефонный разговор, по утверждению Анатолия, перехватить не могли. Значит, в ауле есть осведомитель, возможно, тот же мальчишка. Значит, план Русанова начинает осуществляться, и Валентин, как они и договорились, тут же признался бородатому:
   - Телефон у журналистов.
   Когда летчиков вывели на улицу, там уже стояли Анатолий и его спутница. Боевики посадили всех в микроавтобус и под конвоем повезли в сторону Шали.
   20.
   Первым на допрос к Магарамову повели Русанова. На столе перед контрразведчиком лежали его вещи: спортивный костюм, кроссовки, бритвенный прибор, две авторучки и два радиотелефона.
   - Что это такое? - рявкнул Магарамов, указывая на трубки.
   - Космические радиотелефоны, - спокойно ответил Анатолий.
   - Да ты же шпион! - голос Магарамова дрожал от возмущения.
   - Почему шпион? - невинно усмехнулся Анатолий. - Я - журналист. И интервью у меня намечено не с кем-нибудь, а с президентом Ичкерии. Надо, чтобы оно в тот же день появилось в печати.
   - А зачем два аппарата?
   - Один я привез в подарок вашему президенту. Это последняя новинка японской фирмы "Омрон". По нему можно связываться через спутник с любой точкой из любого места.
   - Зачем вы говорили с Нагиевым? - снова перешел на "вы" Магарамов и умерил тон: видимо, аргументы Русанова были весомы.
   - Да просто чтобы помочь летунам, - пожал плечами Русанов. - У них же авария.
   - Аппараты я у вас конфискую.
   - Вы нарушаете международную конвенцию. Еще президент Черчилль предупреждал, что с журналистами лучше не связываться. А он был далеко не глупый человек, - перешел Анатолий на веселый тон.
   - Я должен проверить, что за подарок вы приготовили президенту...
   Потом были допрошены Белла, Валентин, Махмуд и Сайфутдин.
   Магарамов, кажется, успокоился, приказал конвоиру отвести четверых мужчин в соседний дом под присмотр хозяина и ещё двух боевиков, пообещав Русанову передать его просьбу Дудаеву. Беллу он задержал у себя.
   На другое утро, как и предполагал Анатолий, его посадили в машину, на глаза надели повязку и повезли. Через час он уже сидел перед президентом Ичкерии, пытливо разглядывающим своими проницательными черными глазами русского журналиста.
   После приветствия и объяснения цели визита Русанов ждал ответного слова генерала. По блеску глаз и едва заметной улыбке в уголках тонких, присущих жестоким и коварным людям губ, было заметно, что тот доволен: популярность его растет - даже в стане врага немало людей, сочувствующих ему и его борьбе.
   - Я знаю вашу газету, - заговорил наконец Дудаев. - Рад, что она оправдывает свое название демократической и не печатает статьи под диктовку ваших лживых высокопоставленных начальников. Большое спасибо и за редакционный презент. Я ещё не успел обзавестись таким аппаратом. При первой возможности постараюсь им воспользоваться. Теперь слушаю вас.
   - Господин президент, войну, которая ведется второй год, никто не одобряет, я имею в виду народ. Устали и российские войска, и ваши. Наконец-то наш президент выразил желание вести переговоры лично с вами. Как вы восприняли это заявление?
   - Я не верю Ельцину, - категорично и твердо ответил Дудаев. - Он опять пришлет на переговоры клерков, которые не правомочны подписывать договоры между суверенными странами. Чечню он не считает государством, а чеченский народ не желает больше быть колонией России.
   - Но наш народ требует прекращения войны, и Ельцин заявил, что к 16 июня, дню президентских выборов в России, военные действия будут завершены. Этому можно верить, потому что и от этого будут зависеть результаты голосования.
   Дудаев усмехнулся, большим пальцем чиркнул по тонкому усу, будто он мешал ему.
   - Поживем, увидим. До шестнадцатого июня осталось совсем немного. Он не успеет вывести войска. А мы прежде всего требуем вывода войск, предоставления Ичкерии полной свободы. Россия грозится нас изолировать. Значит, надо установить прочные границы. А как? По каким рубежам? Ставропольские казаки хотят отобрать наши лучшие земли. Мы, разумеется, их не отдадим. Значит, снова война?
   - Но надо вначале закончить боевые действия, а потом разбираться со спорными вопросами.
   - Пожалуйста, мы согласны. Только пусть вначале Россия выведет свои войска. Без этого никакого решения спорных вопросов не может быть. И коль Ельцин заявил о прекращении войны к президентским выборам, пусть выполняет свое решение...
   Логика Дудаева была железной: действительно, теперь нашему президенту хочешь не хочешь, а надо держать слово, и Дудаев будет диктовать свою волю. Человек он, несмотря на невзрачную внешность, с непреклонной волей, умеет здраво оценивать сложные ситуации...
   - Господин президент, недавно ваши боевики взорвали склад ГСМ на аэродроме. Сгорело несколько складских помещений и близлежащих домов. Ведь это ваш, чеченский аэродром, ваши чеченские склады. Их вам же потом придется возводить заново. Как вы относитесь к подобным актам?
   - Хорошо отношусь, - улыбнулся Дудаев. - Патриоты делают свое дело, уничтожают то, что захватили русские. Потом мы все восстановим...
   Они проговорили с час. Затем Анатолия отвезли в Шали, где его встречали Валентин и Белла.
   - Все в порядке. Интервью взял. Думаю, интересное. Подарок вручил. Генерал остался доволен. А что у вас?
   - Тоже нормально. Магарамов вернул ваш телефон, - ответил Валентин. То ли она его уговорила, - кивнул он на девушку, - то ли... Но предупредил, что в следующий раз отберет, если и ему не привезете такой.
   - Привезем, обязательно привезем, - пообещал Анатолий, думая о том, сработает ли их "подарок" и когда.
   21.
   Русанову снилось, что он летит на вертолете в узком горном ущелье, лавируя из стороны в сторону, чтобы не столкнуться с каменными глыбами. Валентин рядом, он тянет ручку "шаг-газа", чтобы увеличить скорость полета, а вертолет еле ползет, двигатели чихают от натуги и вот-вот заглохнут. А где-то вверху, за облаками рыщут истребители. Надо во что бы то ни стало уйти от них. Внизу - Чечня, он видит сквозь лобовое стекло боевиков, грозящих кулаками и стреляющих вверх. Если саданут из крупнокалиберного пулемета, экипажу хана.
   Внезапно облака впереди исчезают, а вместо них отвесно поднимается вершина громадной горы. Вертолет кренится влево, чтобы обойти её, но рядом откуда-то появляется истребитель с турецкими опознавательными знаками. В его кабине - Магарамов. Он улыбается, показывает Анатолию большим пальцем вниз: дескать, с какой атаки вас сбить?
   Валентин бросает вертолет вправо, но поздно. Глухо хлопают очереди, прошивая обшивку.
   "Попал, сволочь!" - кричит Анатолий Иванкину и в страхе просыпается.
   В комнате тихо, если не считать храпа Валентина да посапывания его второго пилота и бортрадиста.
   "Надо же, какая хреновина приснилась", - думает Анатолий. Полеты на "вертушках" снятся довольно часто, но чтобы его атаковали истребители да ещё с Магарамовым в кабине - такого не привидится и с похмелья.
   Русанов не верил в приметы. Но в вещие сны верил. С детства. Лет в четырнадцать ему приснился странный сон: будто бредет он ночью по улице. Светит большая яркая луна, и роса на траве отливает серебром. Красиво и интересно наблюдать: когда ударишь по траве, огненные отблески рассыпаются вокруг.
   Вдруг из-за дома выскакивают бандиты. Он припускается от них. Но ноги слушаются плохо, подкашиваются, и его настигают. Один из преследователей вонзает ему в спину нож. От боли он проснулся. Утром рассказал бабушке обо всем, что видел.
   - Плохой сон, - заключила она. - Луна - это к покойнику.
   А часа через два им принесли телеграмму: отец погиб в автокатастрофе.
   И позже Анатолию снились вещие сны. К чему приснился этот? Может, навеян рассказом Валентина?
   Из тяжелого раздумья Русанова вывел стук в дверь. Он встал, открыл. На пороге стояла Белла с автоматом через плечо.
   - Быстро собирайся, срочно уезжаем!
   - Что случилось?
   - Ты передал о встрече с Дудаевым?
   - Еще вчера.
   - И о радиотелефоне?
   - Разумеется.
   - Дудаева больше нет. Он выехал ночью к кому-то из своих командиров. По пути собирался связаться с помощью нового радиотелефона с президентом Азербайджана. Российский самолет подкарауливал его и выпустил ракету... Магарамов отдал приказ арестовать тебя.
   "Сработало!" - обрадовался Анатолий.
   - Сейчас. - Он быстро стал одеваться.
   - Ты куда? - услышав шорох, поднялся Валентин.
   - Мне надо срочно сматываться.
   - Я с тобой!
   - Тебе лучше остаться.
   - Нет! - И Иванкин повторил свою любимую присказку: - Не трудно умереть за друга... Ты не раз меня выручал, теперь мой черед.
   - Но ты ничем помочь не сможешь...
   Валентин уже одевался. Они собрались за считанные секунды и так тихо, что ни второй пилот, ни бортмеханик не проснулись.
   На улице урчали синие "Жигули" с тем же водителем, который привез Анатолия и Беллу несколько дней назад в Шали. Заря только занималась, обагрив небосвод на востоке и каемку дальних гор. День обещал быть погожим, жарким.
   Белла села рядом с водителем, Анатолий и Валентин - на заднее сиденье, где лежали два автомата.
   - Как тебе удалось опередить Магарамова? - спросил Анатолий Беллу.
   - Там сейчас переполох: боятся, что российские войска начнут атаки на все базы боевиков. Так что твой арест - не самое главное.
   Анатолий не стал расспрашивать, где она была этой ночью, откуда узнала о гибели Дудаева и о приказе Магарамова на его арест. Догадка неприятно царапнула по сердцу. А он, Анатолий, возможно, тоже один из объектов, представляющих для неё особый интерес. Так что не она виновата, что окрутила его, а он, что не устоял. Да и как знать, кто больше выиграл от этого? Во всяком случае, больше всех проиграл Магарамов...
   Теперь надо во что бы то ни стало выбраться к своим. Торжествовать победу рано: у Дудаева на всех дорогах выставлены посты, и как их обойти-объехать, он и представления не имеет.
   - Есть шансы проскочить тихо? - спросил Анатолий у Беллы.
   - Небольшие. Будем надеяться на мандат Магарамова, но... - она помолчала. - Держите автоматы наготове.
   На окраине селения у шлагбаума маячили двое боевиков. Сбоку из бункера на "жигуленка" глядело дуло крупнокалиберного пулемета.
   Водитель притормозил, и к машине с обеих сторон подошли дудаевцы. Водитель и Белла, не выходя из салона, опустили стекла и протянули документы. Часовые о чем-то спросили. Из ответа Анатолий уловил только фамилию Магарамова, но догадался, что речь идет о выполнении приказа начальника контрразведки.
   Боевик, проверявший документы Беллы, потыкал в мандат пальцем и указал на бункер метрах в тридцати отсюда, Белла горячо возразила, и боевик, перебросившись несколькими фразами с напарником, неохотно вернул девушке документ.
   Их отпустили. Шофер нажал на акселератор, "Жигули" рванули с места.
   Белла облегченно вздохнула:
   - На этот раз пронесло...
   А сколько ещё впереди таких блокпостов? Такими ли доверчивыми окажутся другие боевики?
   Они отъехали от Шали километров десять, свернули на малоезженую грунтовку, ведущую через горный перевал к селению Казбек-Юрт, где стоял российский блокпост. Узкая дорога петляла у подножия отвесной горы с одной стороны и глубокого ущелья с другой, то отступающего вдаль, то вплотную приближающегося к зыбкому каменистому серпантину.
   На одном из поворотов Валентин заметил мчащийся за ними "уазик".
   - Поднажми, Керим, - словно прочитала его мысли Белла, обращаясь к шоферу.
   Он понятливо кивнул, но машина лишь завыла натужнее, почти не увеличивая скорость на подъеме.
   "Уазик" исчез за поворотом, и минут пять его не было видно. Когда он снова появился в поле зрения, не трудно было понять, что расстояние до него сократилось: военная техника помощнее.
   Что в "уазике" дудаевцы и это не игра в догонялки, долго ломать голову не пришлось: на одном из поворотов, где машины разделяло менее километра, боевики открыли огонь из автоматов. К счастью, очередь ударила впереди машины, выбив из камня град осколков, лишь задевших фару.
   - Требуют, чтобы остановились, - высказал предположение Анатолий.
   - До российского блокпоста ещё далеко? - спросил Валентин водителя.
   - К сожалению, - вздохнул тот. - Придется принять бой.
   Анатолий достал радиотелефон и передал в эфир: "Нас преследуют, обстреливают. Просим поддержки. Дорога - Шали-Казбек-Юрт". Тут же получил ответ: "Держитесь. Высылаем вертолет".
   Русанов опустил стекло кабины и приготовил автомат к стрельбе.
   - Высадите меня здесь, я вас прикрою, - предложил Иванкин.
   - Нет, - возразил Анатолий. - Будем держаться вместе.
   Очередной серпантин снова сблизил машины, и едва "уазик" показался на повороте, Анатолий дал по нему очередь. Стрелок он оказался неважный. В ответ стегнула очередь боевиков, по кабине и колесам. Водитель, охнув, убрал с баранки левую руку. Чуть выше локтя на рубашке выступила кровь. Машина завиляла, словно кто-то схватил её сзади за бампер и стал мотать из стороны в сторону. Пробито заднее колесо.
   - Тормози! - скомандовал Валентин.
   Машина остановилась. "Уазик" как раз исчез за поворотом.
   - Гранаты есть? - обратился Валентин к Белле.
   - Две штуки. В кармане чехла. Там и запалы.
   Иванкин достал "лимонки", рассовал их по карманам, автомат надел на шею.
   - Уходите, я их задержу.
   - Нет, вчетвером мы лучше с ними справимся, - возразил Русанов, доставая из "бардачка" машины медицинский пакет и перевязывая шоферу руку.
   - А раньше ты был покладистее, - усмехнулся Валентин. - Власть портит людей.
   Анатолий промолчал, вступать в полемику было не время и не место.
   - Вперед пойдут Керим и Тамара, - наконец распорядился он.
   - Ну мною-то ты не командуй, - встала в позу Белла. - Я не твоя подчиненная. Кериму действительно надо уходить, он ранен. А мы ещё повоюем.
   - Я тоже останусь, буду отстреливаться из пистолета. Правая у меня цела, - сказал Керим.
   - Нет, ты пойдешь вперед. Ты знаешь дорогу и быстрее любого из нас доберешься до блокпоста. Нам пришлют поддержку, - стоял на своем Анатолий.
   Валентин без рассуждения достал гранату, вставил чеку и, найдя в "бардачке" кусок веревки, закрепил "эфку" под капотом мотора.
   - А теперь за камни, в укрытие... Керим - вперед! Ждем подмоги.
   Водитель не стал перечить, затрусил вверх по серпантину.
   Ждать боевиков пришлось недолго. "Уазик" вынырнул из-за поворота и сбавил скорость: "волки" увидели синие "Жигули". Проехав немного, машина остановилась, из неё вылезли четверо дудаевцев, держа автоматы на изготовку. Медленно двинулись вперед, готовые при первой же опасности скатиться в обрыв, где можно укрыться и откуда удобно стрелять.
   Анатолий, Валентин и Белла лежали за камнями недалеко друг от друга, наблюдая за боевиками. Вот они подошли к машине, заглянули в салон. Никого. Но открывать дверцы не стали. Посмотрели вверх, подошли к краю обрыва. Там тоже никого. Один бородач вскинул АКМ и дал на всякий случай короткую очередь. Потом все они принялись осматривать дорогу.
   К счастью укрывшихся, "Жигули" перегородили дорогу: слева - овраг, справа - каменные глыбы.
   Боевик, стрелявший в овраг, видимо, старший, вернулся к "жигуленку" и обошел его вокруг. Спущенное колесо подтверждало, что машина покинута в спешке, а кровь в кабине - что водитель ранен. И все-таки дверцу дудаевец не рискнул открывать руками: срезал длинную палку, зацепил сучком за ручку, сам спрятался за бордюрный камень и только тогда потянул. Дверца открылась. Боевик вылез из оврага, внимательно осмотрел кабину, заглянул под сиденье. Убедившись, что в машине взрывного устройства нет, сел за руль.