Аронзон Томя сознанье падает земля И обморок как время наста°т И облако раст°т как тополя И город как изюминка раст°т И муха пролетает трепеща И вертится цветком глубокий двор И шелестит зажж°нная свеча И как квартира морщится узор Томя сознанье падает петух На спящий город, жгущий ручейки Воды квартальной; напрягая слух Офелия плыв°т в куске реки Висит портрет накапливая тьму И треск кузнечиков истачивает дом И строит каменщик что хочется ему И не мечтает плотник о ином А зажигает карту как свечу И движется чадящий скорпион По лунному двуострому лучу К воронке исчисления врем°н И пустота целует пустоту Как шерсть богатую естественным теплом И красный воск смягчается во рту И м°д искрится под засохшим языком Томя сознанье падает паук Вс° цепенеет, замирает вдох Пустое тело покидает звук Пустое место населяет Бог 29.6.94, Москва НОС Времена сухие лопнули, Из неспящих стали спящие. Нос задорный, изворотливый Шевелился в хлебном мякише. Белые бока лоснилися, В пахнущем горячем облаке Ноздри хищные кривилися, Пористые крылья хлопали. Он прош°лся вдоль аквариума, Рыбий корм зачем-то вынюхал, С барабулей разговаривал, Приручить пытался выхухоль, Кашлял, шмыгал. Не сговариваясь Становился с подоконника Перед городом раскланиваться Твердолобым белым слоником. В галереях - пыль и вываренность, У костей храпят охранники, Переж°вывая жимолость, Дни проигрывая в фантики. Нос - задорный и напористый Шубу сбросил, а привратники, Путаясь ногами в скорости, Стаптывали туфель задники: - Где горячее, холодное? - Почему батон нерезанный? Состояние дремотное Из щелей по залу лезло; И уже легли, где попадя Горничные со швейцарами. В ч°рной раздел°нной копоти Молодые стали старыми, Лишь нюхач - выжига вывернутый, Руки в боки, вс° прохаживался, Носочистку взял и выдумал, Носоглоткой петь отваживался. Торговались в парке книжники, Голубей кормили школьники... Нос, расч°санный и стриженный, Н°с ноздрей пустые нолики. Но трамваи цепенеющие Проследили точный путь его. И в конце аллеи тлеющей Опрокинули беспутного... Как он бился под кол°сами, Провода желая выпутать: Нолики кружились розами, Сахарная пудра сыпалась... Между рельсами трамвайными Ж°лтые блестели пуговицы. Тропками витыми, тайными Вытекли злодеи в улицы, И в кустах - убитый, маленький Нос лежал. Природа спящая День отч°тливый утаивала В пропеч°нном хлебном мякише. 6.8.94, п. Октябрьский ЦАРЬ В ГОЛОВЕ Царь в голове моей дремлет - тряс°т головой отрывной календарь на стене - руки дрожат - распечатывая конверт - а рассыпанных букв в темноте - никогда не собрать Царь в голове моей - детский конструктор - кидает на ч°рные рельсы - вр°т семафор - брызжет т°плый и розовый сок - я натолкнулся на лампу - блестящая катится мелочь - я наклоняюсь над щелью - и кто-то под полом кричит - в ужасе - от измененья в размерах пространства Вот две монетки - увядший ор°л на одной - щиплет себе из подмышек промокшую вату - а на другой - половинка прикрытого глаза - вяло за мной наблюдает - усни-же в кармане! - вздорный кружок - разбужу я тебя уже вряд ли Царь в голове моей - вертит стальную линейку - от баловства разлетаются вслух ярко-серые брызги - я за столом разломил пополам карандаш - думаю - как замечательно б было закрасить - краской эмалевой зеркало - как замечательно б было - ниткой зел°ною намертво склеить уста Царь ежедневник читает - и пыль замутняет мне память - с кем рассуждал я так нагло - о благе любви и смиренья - где это было - где было - тревожное чистое небо - был ли мороз - под ногами - скользила - беззвучная - хвоя Но почему из проулка так тянет подсолнечным маслом - а на разжатой ладони - вертится лезвие стрелки- как я тогда выбирался - из ломкой лесной паутины - Царь в голове - расскажи мне - я сам не могу - расскажи мне Молнии светятся в мокрой брусничной короне - эко сердечко мо° разболелось однако - эко гундосит надсадно железнодорожный билетик - что же мне делать с тобою мо° долгожданное счастье 25.8.94 РОЗА ИЗ НОГТЕЙ В новолуние въехал состав В переполненном тамбуре я разминал папиросу Темноглазый цыган, неожиданно захохотав, Из ногтей предложил своих выстричь мне ж°лтую розу Я стоял под окном, за стеклом проплывали поля И на ели светился кромешный январский фонарик У цыгана в подкладке топорщили мех соболя И в зрачках закрывался луны золотой календарик - Как он может мне врать? - размышлял я, потупивши взгляд, - Где же видно ему невозможное это растенье? А цыган прикрывал длинным веком слепой циферблат И на крашеный пол не отбрасывал собственной тени Маникюрные ножницы цепкой клешн°ю достав, Он состриг ж°лтый ноготь с корявого видного пальца Иронически хмыкнув, а после и захохотав, Он как ширмой закрылся дорожным худым одеяльцем И, по°рзав, похмыкав, пошастав под тканью сырой Вдруг достал и подн°с к моему удивл°нному лику Удлинн°нную ж°лтую розу, цветок неземной, И вдобавок из ч°рных зубов костяную гвоздику - Вот и вс°, милый мой - он сказал мне - приш°л тебе срок, Коль увидел мо° невозможное детское чудо... Проезжающий мимо состав упустил недовольный гудок, И луны покосилось сухое ущербное блюдо. А потом таял в дыме лукавый дорожный цыган, Соболя из подкладки таращили хищные ноздри, И, мешаясь с изъяном, наглядный светился обман, Тот бутон из ногтей в полуночном дыму папиросном. За окном копошились и °рзали в ночи поля, Я на палец вертел опал°нного волоса прядки, Рассуждая и думая о предстоящем. Земля, Темнотою закрывшись, свои наводила порядки: Перекошенный дом, семафор с костяною ногой, Расторопный колодец с короною снега у дома, Новогодний фонарик на ели, цыган озорной, И чудные цветы на полу ледяного вагона. 30.8.94 x x x Как лишайники мы заползали друг в друга, Как игральные карты, как волны испуга Мы входили в себя, и мешаясь как страны Затмевали друг друга нелепо и странно. Мы ползли по пятну увеличенной ночи Мы ползли по пятну увеличенной ночи В темноте распускались шарфы. На окне Перекрученной розой играл неморгающий снег. Из-за линзы катился светящийся шар Отчужд°нного утра, сводящего в жар И трещащие швы простыни, и леса Ярусов, стеллажей, ч°рных книг голоса. Горный свет, немигающий свет в нас вползал, Словно камень в тяж°лую воду. Металл Так вползает внутрь хлеба; и так же зерно Прочищает зел°ной струной полотно Кровеносного поля. И сразу узор проступает, Через край переходит, дымится, стекается, тает, Наползая на нас шелестящей травою мохнатой, Словно белая вата. Больничная белая вата. 11.10.94, п. Октябрьский x x x И у Да есть Иуда. Я и сам есть. И удочка гибка, а крючочек из десны торчит прочно. Фарисей Фарисеич Иудей Иудеич зыркнул важно глазами Котофей Котофеич Кокаин Кокаиныч золотые пингвины оборвал паутину и в яркую солнечь я спустился из снега Дуралей Дуралеич Где ловец человеков? Под целительным небом только бледная немочь лишь слепые пот°мки Партизан Партизаныч Лицедей Лицедеич Где ловец человеков? Где не бледная немочь? Только полная полночь Беспокойная нервночь. И сердечная выскочь И гортанная щелочь. 12.10.94 x x x Толстый поп и тощий фарисей И собака ч°рная бегут Небо ниткой ч°рною грачей Обвязало колокольни зуб Толстый поп и тощий фарисей Вытирают пот со лбов своих Поп на волосы украдкой ль°т елей Фарисей - пыльцу из старых книг "В старых книгах много чертежей, Можно разыскать - который тот" Думает лукавый фарисей Книжной пылью присыпая пот "- Вот ужо тебя, злосчастный плут, Черти поворочают в огне" Думает уставший поп. И зуб Колокольни покрывает снег. А собака ч°рная летит Сладкая мерещится ей кость Облаков спокоен ясный вид Облакам чужда людская злость Все равно не видно ничего В голубой понятливой воде Все равно не оставляет никого В одиночестве, притворстве и беде Остальное население. Все врут, И напротив - правду говорят Споры, споры - бесполезный труд. Мысли, мысли - кропотливый ад. 20.10.94, п. Октябрьский МОРОК Это утренний морок морочил меня Чистили рыбу деревьев проворные руки Прорубь окна заполнялась тяж°лой водой Дно тяжелело. Со дна доносилися звуки Не от нужды отчуждение брало меня Не от невроза морозили небо трамваи Яблоко яда на кухне делила родня - Вот твоя долька - ко мне подошли и сказали Яблока льдинки меж нами делили часы Ватные вены ленивою кровью питались Красное шло, и везли остромордые псы Сани, где вверх голубые прожилочки крались Устриц ловили б мы, если б смогли их догнать Утренний морок томил недовитою ниткой, Капелькой м°да на плинтусе. Я описать И не пытался. Куда уж мне. В мороке зыбком Выли суставы, как корни погибшей травы, Морщились льда подневольные жители, всплыли Из темноты детских карт муравьиные львы И подвесные сады в пелене электрической пыли, Томик поэта, грозящего миру войной, И суета, уходящая в мир обжитых сновидений. Если б я видел, что делает морок дневной, И не зависел от смены его настроений ... Руки деревьев очистили рыбу. Родня Яблоко яда делила на кухне. Мы спали В рыхлых ладонях сухого морозного дня. - Вот твоя долька - ко мне подошли и сказали. 19.11.94, п. Октябрьский x x x Ты сочилась как статуя влагой унылой Текло по размытым устам Восковое медовое скользкое ч°рное мыло Из графических ран. Пил тебя, но глотки как веревки шершавы, И нить протянула слюна От бескрайнего сна моего до щеки твоей правой Из соседнего сна. Свет дневной поглощая и с книгой срастаясь Ты вбирала в себя Чистоту молочая, вес°лую горечь минтая И речь воробья, Растянувшись рисунком на ш°лковой ленте, В месте сгиба закрыв Шелкопрядовый пах, золотые колени И лодыжек тростник. Теснота молока твоего торопилась Оттенить пустоту За которой клубочки, миндалины, жилы Затекли в темноту. А оттуда выд°ргивай нити где хочешь, Но не станет светлей. Там плетут полотно наступающей ночи В ч°рных лунках ноздрей. Улыбаясь, пугаясь тебя вспоминаю, И вновь говорю про себя: - Волшебство молочая, в°селая горечь минтая И речь воробья. 8-9.1.95 x x x Скверной пищи поешь, и на сердце становится легче Т°плых л°гких телячьих, гусиного скользкого жиру Или станешь читать про любовь однополых героев Те же трезвые мысли на фоне кустарного быта Та же печень тресковая, те же злосчастные астры, Те же встречи на проводе, зуммера лживые сл°зы Будто в зеркало толстое смотришь - глядишь, и морщины, И живот обвисает, и складки брезгливые видно. Скверной пищей спас°шься ли - выпьешь сырого бульона, Сковырн°шь тихо вишенку с башни творожного торта Все излишне и приторно. Где-то закаркала птица И осенние листья полезли под самые окна. Встанешь к зеркалу - волосы лунно заблещут. Или это просветы? Просветы, конечно, а что же. И прожилки в глазах, и пятно языка неродного, И смахн°шь ч°рный пряник, и выпьешь тяж°лого чаю. Что же в книге? Да те же измены в парадных, Голубые коробки смертельных смирительных будок, Поцелуи украдкой, измены... Ну сколько же можно? Посмотрю лучше в зеркало. В зеркале то же, что было. Скверной пищи поесть ли? Поем, велико развлеченье; Тоже - утеха! Забыл ненасытную книгу Где-то на кухне, среди требухи и гороха. К зеркалу вновь подош°л - надоели лущ°ные брови. Листья под окнами. Лезет на видное место Солнечный свет. Отмахн°шься, забудешь, закроешь, Красно зевн°шь, опрокинешь тяж°лого морсу, Толстое зеркало встретишь и хмыкнешь, и охнешь. 10.1.95 МУРАВЬИ - Собрать рассыпающееся -- вс° равно, что ловить муравь°в ускользающей жизни - в гниющем сосновом бору -- на ладони кору ты рассмотришь как ссору истошную -- скрипнет сырая кора -- и разлезется пылью, прож°ванным мякишем -- чь° это вспомнил лицо -- это ночью случайно заснул возле зеркала так-то. -- Так мы шли по осоке вдво°м - я и я -- так и шли мы не ссорясь встревоженный воздух пия - - вплоть до дома, где жили вдво°м -- и в стекло уходил он, когда -- закрывала мне очи - небес голубая вода -- Вскоре я наш°л неизвестную ягоду - и в сиреневом блике -- увидел дворец самоубийцы. Сам он -- пил собственный голос - и звуки были странно знакомы -- Так давится щебень сухим стариковским смешком -- и так шепчутся сваленные в корзину абрикосы -- так сухое вино шелестит в горле -- и палец натыкается на бумажное лицо адресата когда так -- Я подтвердил мои слова немым кивком головы -- а под ноги мне глухо шл°пнулась - тушка белой совы -- задушенной еловыми ветвями - кровь бросилась в голову -- и в зеркале вспыхнуло солнце -- и оказалось, что это сон разума - и помрачение -- и затмение души - Я поймал взгляд и поднес его к глазам -- надеясь рассмотреть поближе:скрипнула кожа - морозная иголка вошла под веко -- и стыд попросил притвориться слепым -- а мне уже было не привыкать - отпускаю тебя не заметив - и взгляд - сверкнув голубым и ярко-ч°рным - плоско упал в траву - дрожь прошла по корню - из-за двери посмотрела темнота -- клавиши м°ртвых растений подскочили и опустились -- мы с тобой - я и я - два куска сырой древесной коры -раст°ртая пыль - кованые колокольчики одного уха -- сизые ягоды непролазного бора -- и я улыбнулся -- и я ответил тем же -- и я закрыл глаза 15.1.95 СТИХИ О СТИХАХ От скверного слова внутри вырастает грибок И колет, язык разрывая, мне н°бо сухой позвонок Но хуже гораздо, когда нехорошее слово В длину вырастает, и скверная строчка готова Читаешь ее у других - дурнота подступает под горло А ежели сам написал? Положенье подобное спорно: Ты пашквиль удобно берешь и, сгибая законную дрожь, Меж строчек суешь суетливый испачканный нож Кроишь - и по-новому: вместо порока - сорока, Кусок творога и живая речная осока. Где автор ходил негодяем - наученный бродит годяй А был персонаж разгильдяем - и стал откровенный гильдяй. Так мы поступаем со строчкой нерезкой, когда Толпясь подступает под горло святая вода Хорошего слова. Тогда изнутри огонек Сверкает и пляшет. И дом уже не одинок: В нем бродят снега и седая кричит пустельга И шарики крови поют от приятного им пустяка. 16.1.95 СУМРАК РЕЧИ От губительной смелости выпей репейного страха, От подавленной щедрости мысли отрежь перекладинку речи. Поспешай перекатами запаха. Долго ли взмаха Дожидаться под небом, текущим считалкой скворечен. Удивляй себя часто - на чащу приходится пустошь, Там играет в квадратики корень густого медведя. Чистотел подражает дрожанию тела. Искусство Проникает во щели и вид возникающий бледен Хромосома кидается в озеро. Долго ли плыть до ответа, Есть ли дно, перев°рнуто если злосчастное небо? Есть ли дом, если дом неопрятен и выварен плохо, Выключает ли полностью свет выключатель настольного света? Ты и можешь следить лишь - нет лишних под кожею линий, Здесь и плесень вращают в кругах обязательной пользы. Назидательно вжившись актинией в кормящий иней Не распутывай, друже, дрожащие ч°рные кольца, Ибо обод для бочки твоей изготовлен без злобы, А по первому правилу - правые бдят в пантеоне Любознательных лекарей. Резать опасные сдобы Их работа. И как избежать мне огня и погони? А в себе заплутать - будет радости нищему духу Безголовым блуждать корол°м по навязчивым страхам, По наваленным радостям, по парниковому пуху Настоящего сна; по трезубцам товарного праха. Так что тело - не лето для поздних вечерних прогулок, Да и ты не одет, а собраться уже не успеешь Описанием мысли закройся. Ищи караула Только там, где спонтанною жалобой море засеешь. И чеши языки свои рыбьи, мешая монеты с икрою, И раскусывай шарик, молочный цветок убивая, Доплыви до плотины горячею липкою кровью, Перестав понимать сво° имя, и не повторяя. 4.2.95 x x x И. О. Ангел твой меня не спас Ни от думы, ни от скуки Рассуждал я в поздний час На коленях склеив руки Расклевали темя мне Меднописанные книги. И в меду, на самом дне, Где заломы ежевики Спал хранитель мой. А мы С бумазейными чертями Пробуравливали лбы Изводя умом печали. - Вс° пребудет - знали мы - Наше к нам опять верн°тся. В буреломах вещей тьмы Мы боялись уколоться Спицей солнечного сна. Просыпайся, Ангел, милый. - Скоро кончится весна Шепчет Ангел из могилы. И от голоса его Плакать хочется. Мы плачем В колыбели берегов, В тихом облаке незрячем. Под коричневой сосной, Где чаинки воздух держит, И над пропастью лесной Ч°рный свет лежит, повержен. Плачем мы, и Ангел спит В светлых снах медовой ямы. И под сердцем не болит, И ходить боишься прямо - Сшей мне нового, взамен Сделай Ангела как надо. Я боюсь, не хватит мне Твоего чужого взгляда. 13.2.95 SANATORIUM Ты почтовую бабочку в глинистых грела руках Шелковичных червей в черноз°ме хранила речей Но пришла и смела и посмела такая тоска Что сегменты посыпались из перепорченных дней На цветах позвоночных рассыпан сияющий ворс Словно пепел на площади после паденья звезды И жука восстающего маленький глянцевый торс Одиноко маячит в потоках песчаной воды В санатории мы умираем; лелея себя Ты изжаришь как лилию белый слоящийся мозг И накормишь стрижей, и за речью своей не следя Перекинешь к шипящим цветам проседающий мост. Не тоскуй - я молочною бабочкой в очи твои загляну Словно капли росы на твоих поселюся усах Ты усн°шь - я на грудь как кузнечик зубастый вспорхну, И как мышь зашуршу в деревянных твоих волосах "Цап-царап" - ты вскричишь, и от боли отд°рнешь ладонь, Костоеду увидев, по-рачьи полезешь в окно. А по следу завь°тся змеи лучезарный огонь, И в глазах твоих белое встанет опять полотно. Лучше стань, кем была - обиталищем жалких сирот, Марципановых родинок, мелипраминовых вшей Улыбаться спеши. И, забыв, фиолетовый рот Растянулся как скоба в пахучей густой черемше. И подкралась собачая бабочка, влезла на стол, И залаяло озеро, вышвырнув рыб из воды, И червяк наблюдающий берегом озера ш°л, Прогрызая сухой бурелом, как пружинки живой бороды. В санатории мы умираем, не видя себя. Рассыпаемся мы. Но подчас узнаю, узнаю Ты почтовую бабочку в губы целуешь, любя, И от этого царские губы твои постоянно в клею. 14.2.95 x x x В сети бабочку поймал Бабочку из белой кожи Жирно ел и жадно спал Будет бабочка моложе? Суетиться в бечеве Бабочка полюбит. Кто же Не смирится в рукаве? Разве только этот ножик Разве только этот нож Любит обрезать вер°вки Сникла бабочка. Ну что ж Есть и божии коровки. Они в сеть себя не ловят по недоразуменьям. На полях, перло - перло, Горькой выпил я зубровки. Суета сует, суета сует, попался в сети. Будет бабочке сто лет Кто расставил сети эти? Я расставил сети эти. Сам расставил. Дорастая До ут°нка, до медведя. Голос тонкий вымогая Суета сует, чего там, Суета сует, что дальше Суета. Так мало света Суета. Пальто и осень Отвяжись от мысли этой Откажись от ловли мысли Что же делали ладони Что же делали ладони? Заслоняли нас от света Что же делать? Что же дальше? Откажись. Какое лето! Кто-нибудь ещ° полюбит. 19.2.95 x x x "Вот, пальто надевай, и бери эту воблу, сухую трескучую воблу. Поспешай с нею в сад, там дают напрокат атмосферу реального рая. Там желто вс° и сине. Там губы у статуй кавказской горят киноварью, Там погибшие почки твои, и стеклянные банки, и горькое сточное пиво. Из стеклянных артерий горячее ч°рное. Два разбухающих неба. Пароходик полз°т двухутробный по внутренней кожице свода. Рай телесен, как книга с оторванной кем-то обложкой Пятна, клевер засушенный, желчь маргиналий ничейных. Ты бер°шь эту книгу как сад или сад раскрываешь как книгу Рай соседнего облака ближе, но жидкость - помеха для глаза. Это пруд или озеро. Озеро перед глазами И стеклянные стены погибшего ч°рного сада. В жалкой книге есть профиль прелестный, запомни страницу Там где пишут про парусник, пандус зеркального моря. Разбухающий обруч спирального зыбкого текста Мыловарни подвижного неба, собаки прогорклого рая. Л°гкий запах гниющего облака. Треск разрываемой рыбы Так расходится ткань на плече одежонки; c таким же пронзительным звуком Разорв°тся внутри пузыр°к. Синий свет заслоняя Из-за облака профиль прелестный отч°тливо мне улыбнулся. И залаяли псы, и с каким-то немым удивленьем Осмотрел я себя, и скамейку, и рыбу, и ч°рное пиво Догнивающий рай. И стеклянные стены ограды И нелепую книгу с оторванной кем-то обложкой." Вот, пальто надевай, и бери эту книгу, пустую никч°мную книгу. Поспешай с нею в сад. На обочине голой аллеи Так приятно и ясно смотреть на подвижное острое пламя, Что себя забываешь на миг и найти не стремишься. 20.2.95 ЧТЕНИЕ СНА Вс° тайное избегает открывать себя На сцене ты топишь печь горбатыми марионетками А из-за кулис вываливается гроб Надо проснуться надо проснуться Ч°рт возьми Он выпил из бутылочки и понял Что земля осталась далеко внизу За что мне это наказание Бормотала кукла полезая в печку А ты удивл°нно произнесла Но разве существуют книги Которые нельзя читать Написал букву Г И закачался в вер°вочной петельке Посматривая как вертикальный колодец Втягивает в себя воздух Во сне любить ещ° лучше Но приснилось безобразное чудовище Выкрикнул Я И не сразу понял Отчего так грубо отзывается эхо Оттолкнулся и полетел дальше В одной из маленьких комнаток Жил ангел Подумав о такой перспективе Надолго прекратил чтение 21.2.95 ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ (1). ПЕРЕШЕЕК Голубые подковы густых облаков По глазам золотое теч°т молоко Под ногами червл°ная плещет листва И стыдится кирпич и мерцают дома К подбородку теч°т золотая листва Затекая в жилые доселе места Собираясь в дома выбираясь на свет Осознанья которого нет Беспорядочно веет жестокая синь Золотая осенняя сыпь И комета нес°тся к порогам реки Заливая домов поплавки И не знаешь где сядешь и где закричишь От нахлынувшей осени рвущей лицо Где случайные горы собой защитишь И собою замкн°шь золотое кольцо Где услышишь как вскрикнешь и слыша тот крик Завопишь ещ° раз закрывая глаза Вдруг протянутся руки всезнающих книг И застонет составом ужасный вокзал Как же выбраться мне из осенних глубин И боясь избежать произвольности сна Рассуждал я блуждая по парку один Поражаясь тому как природа одна Проживает с собой. Пусть не сбудется сон И я тоже не буду не буду один Пусть обрушится красный вздыхающий дом У подножья сутулых и согнутых спин И накинется облако жгущее мозг И раздавит как ампулу солнечный свет Перешеек истает разрушится мост И тогда станет радостно мне 4.3.95 (2). ВЫГОРАЮЩИЙ ПАРК Было страшно ли мне за тебя в час когда Облепило листвою тебя И круги из-под ног облаков понеслись Непосредственно вниз Те кто были с тобой озарились огн°м Ч°рной осени пристальной той И разжалась рука опуская ключи Загалдели живые ручьи Закрывая собою восторженный парк Ворон ч°рный уселся на куст Рассыпая деревья открылся сундук Темноты навалившейся вдруг Где искать нам твой след на семи небесах Под деревьями в полных садах Да и что же нам делать когда мы найд°м Поглотивший тебя черноз°м У него ли выпытывать вдумчивых глаз У него ли выпрашивать нас Не отдаст или впрыснет под адский процент Содержание явку пароль И прид°тся играть и цветочный горшок Разорв°тся геранью обдав Только ты уже где-то в подводном миру Собираешь морской виноград Залепляя зрачки перезрелою тьмой Что ж пора тебе ехать домой Но дорога пуста и небесная топь Наблюдает в тиши за тобой И становится страшно и путаешь ты Направленье сторон пустоты Загребая ладонью рассеянный свет Как вес°лый пловец как солдат Салютующий ч°рным окопам врагов Виноградною кистью живой Пусть расправится осень скорее с тобой И направит лицо на меня А я выпущу змей в голубую листву Зажигая вес°лую тьму И смеясь и ликуя взберусь на пен°к Длинно плюну на ж°лтый песок И рассыплюсь песком и меня не страшась Побегут по аллее скворцы И цветы зашипят в посиневшей траве И вспорхн°т выгорающий парк 5.3.95 x x x (Как бы картинка из дн. К. З.) Из процветшей воды вылетает пчела Рыбы м°д собирают у рта твоего По течению пастбища лошадь плыла И баюкала осень клочки облаков Урна скрыта плющом. Пожилой малахит Окружил твою кисть и фаланги блестят По морскому покрову прошли пастухи Отыскав заплутавших овец и ягнят И окликнули нас. Мы остались лежать Ты - в процветшей воде под настырной пчелой Я - в запущенной урне песчинки считать И стекать к постаменту тягучей смолой Ты шепн°шь "ни за что" я скажу "никогда" Иногда распрямляются листья травы По теченью реки проплывает пчела В сотах рыбы гниют сжав закрытые рты Надо так же молчать. Потемнела земля Померещился холод затянуты льдом И пчела и лицо и морские поля С прорастающим медленно ч°рным зерном 11.3.95 x x x С холодом выходит душа Греться у земного костра Ж°лтая раст°т черемша В узком промежутке двора Там лежит колючий репей И такой-сякой молочай Там по°т другой соловей, А не тот, что пел давеча 19.12.94, п. Октябрьский СТРАШНЫЕ КНИГИ Из подмышечных впадин весеннего неба Из промежностей глиняных узких оврагов Пробирается ветер нелепо и слепо Словно шерсти волна на загривке собаки Острый луковый запах; горящие д°сны Показали закаты сидящим под аркой Хохотали холмы над фигуркой курь°зной Воскового спортсмена стоящего в парке Языки голубые дорог разыскали Испарения рек алкогольных и гулких Золотые овраги к тем рекам припали По песчаным губам растеклись переулки В них маячили лампы, любили работать Экономя дыханье, писалися книги И за город сползая цвели беззаботно Угловатые лица людской земляники Шестиглавые птицы тонули в болоте Как пугали меня их протяжные крики Никого в белых комнатах. Все на работе С ослепительных полок спускаются книги Не взгляну на страницу. Там червь и заноза Наводящего ужас дрожащего слова Там картина сочится слюной абрикоса И какая-то женщина падает голая И смотреть невозможно - но знаешь что надо Расширяя зрачки - а уж там вылезает Узловатая скользкая кисть винограда И злоокий красавец усы вытирает А нахлынут закаты, зел°ные зубы Просочатся из ткани сырой, т°мно-синей Забормочут на улице медные трубы Закачаются листья на ч°рной осине Вдруг привыкнешь и вспомнишь уже через лето Как страшился бумаги нетрезвой, горбатой И в автобусе ж°лтом сидел без билета Наблюдая за окнами клевер и мяту 24.5.95 * РУССКИЙ ЯЗЫК * x x x Зарежет день меня, помилует - ну что же Не буду долго думать о пропаже, А, кукарекая, взберусь на острый ножик, Навстречу приближающейся саже. Пока на небесах поля и травы Мне кажут листья, падают похоже Перо и камень. Контуры державы Едва-ли будут мне ещ° дороже, Как были дороги неясные мотивы Не влезших в голову навязчивых историй, Которые я слушал терпеливо, Не думая и не пытаясь спорить, А помня только правила сложенья Звучащих чисел. Правило простое: - Копи терпенье, друг, копи терпенье, И будешь ты тогда сказать достоен: Мои стихи прекрасны были тоже, Как женщины в разливах Эрмитажа Друзей там переваливались рожи И многие из них смеялись даже. 16.9.96 ПОХОЖИЕ СТИХИ Лошадиная мазь моей светлой мечты я последний отрезок сырой пустоты, сквозь меня прорастают цветы