За дверью Сперва молчат, потом натужно дышат, Царапают замок, раст°т пустой просвет, Замок упал, коробочка раскрылась, Я наклонился над игрушечной страной: В лесу там падал снег, Горел в окошке свет, По улицам бродили ротозеи, И в парке гуттаперчевом поэт, Согнувшись втрое, Мадригал карябал, Сбивая с бескозырки белых мух. Влюбл°нные фарфоровые пальцы Вычерчивали профиль бесконечно И трескался небесный свод сухой. Средь вертикальных вод Метались рыб колечки, Бежал стеклянный звон по проводам, И пахло яблоком, И под печ°ным снегом Росла кудрявая собачья шерсть. А вы в ту зиму Жили в т°плых книгах, На улицу совсем не выходя. 15.4.94 ВОСКОВЫЕ ПАРКИ Восковые лица тополиной пыли Золотом чернильным затекли заплыли Глиняные воды выточили своды В полной несвободе нет плохой погоды Нет свободных вышек нет глубоких башен Осенью на крышах ветер так бесстрашен Так бесшумен голос так слова бесполы Веселы и быстры тяжелы и голы И зачем нам тело плоть жив°т отдельно Явственно и полно пыльно и бесцельно Кий бильярдный прочен на сукне зел°ном Кипарисы дышат горлом раскал°нным Протыкая вечер проходя сквозь лица Осенью обжечься об зиму разбиться Как стеклянный выстрел в тополином воске Доживать чужое донашивать обноски Бежать воспоминаний ш°лковых уздечек Под лежачий камень проникая в печень Вместе с медным пивом. удержись от пенья Наберись терпенья исключи сомненья Испарись и лопни в швах запутай руки В шкаф потусторонний заберись от скуки И влюбл°нный в книги разбухай Гобсеком С голубиным небом воробьиным веком С гипсовою аркой в ч°рно-белом парке Где детей огарки суетны и ярки Мечутся и скачут голосят и гаснут Словно перепонки бритвы безопасной Восковые парки вяжут нить и стонут В небе воздух светел зв°зды в небе тонут Рыбы в небе плачут. я стою и слышу Как свинцовый шарик давит жесть на крышах И хохочут люди и смеются боги По аллеям хмурым спят единороги Спят единоборцы в кумачовой клетке В алтаре сосновом хвоей пахнут ветки Воск как одеяло. восковые парки Выправят ошибки выгладят помарки Я вернусь и лягу ничего не помня Кто увидит кто же кто расскажет кто мне Сообщит и свистнет восковым лангустом Небо слишком густо сердце слишком пусто Мир не очень долог воздух слишком жарок По аллеям хмурым спят подковы арок Совы и вороны хвоя рыба арки Глиняные нити восковые парки 3.11.93 ОФЕЛИЯ N.N., N.N. "он спал, и Офелия снилась ему..." Г.И. Синоним смерти - сон. Тяж°лая вода Шевелит волосы на головах у спящих. Подводные проходят корабли И обрывают корни белых лилий. Сон. Тошнота. Безделье. Глубина. Тяж°лый сон. Огни на мелководье. Уходят вверх, избавившись от сна Безродные ослабленные души, Не потревожив рыб. Измятый лист луны Заливы гн°т, подстраивая формы. Растения. Песок покоит дух. Молчание. Стеклянные покои. Мы глубоко, и я не вижу нас. Расколотые льды плывут перевернувшись, Как чайки, лапы сжав на животе. Глубокий сон. Улитки на глазах. Тебя, самоубийца, понимаю И принимаю выбор твой. Вс° хорошо. Плыви к отверстию подземной ч°рной речки, Я доживу тебя, не замутив воды, Я допою, пусть петь и не умею. Плыви мой друг, я так тебя люблю. Плыви, Офелия, в нависшей тишине Из мира слов, дверей и голосов Туда, где встретимся. Мы встретимся. Прощай. 4.12.93 x x x Пережж°нных уздечек горячая стая Перед носом носилась крича и сверкая, И раскрошенный пояс Марии Медичи Впл°лся в цепь, сочетаясь с подвижностью птичьей, С передвижностью гончей, с приливом ползущим По кустарникам волчьим и всклоченным кущам. Невозможно смотреть: постоянство пейзажа Перемешано с копотью, сыпью и сажей, А речные удавки жидки и печальны, В них безмозглые рыбы, глупы и отчаянны, Натыкаясь на травы скрипят аметистами, Бесхребетными тиграми, львами волнистыми. О, струящийся паводок Обри Бердслея Я живу молодея, умру не старея, Разгребая уздечек горящие гроздья, Забираясь в дремучие грачие гн°зда, Волокнистые руки минуя бесстрастно, Задыхаясь от сна и живя безопасно, Благородство лелея в разбитом сосуде, Как лицо Иоанна на бронзовом блюде, Отражений смеющихся рать догоняя Кипарисовой лаской, зрачком горностая. О, глубинные тропы для ног Антиноя, Если б было дозволено жить лишь с собою. Соболиное кружево пить не глотая, Засыпать замерзая, глядеть замирая На кружение льда в перепорченном зале, На обратную сторону лунной медали, Меднокованной буковкой в чреве страницы, Закипающей речью разбуженной птицы. Исчезать не гадая и помнить не зная, Как трепещущих связок горячая стая. 26.12.93 ЖЕНЩИНЕ, ПРЕДСКАЗАВШЕЙ МНЕ СКОРУЮ ГИБЕЛЬ Я ещ° жив - нелепейший из слухов. Что может мне помочь? Мне, павшему в борьбе С убогой сотнею фальшивящих весталок Ударить в бубен лбом, Иль вправду умереть, И говорить о том на перекр°стках Безносым встречным. Перцу и огня Смешав в горсти Тоскливым утром выпить И превратиться в смерч, В безумство и войну, Доказывая собственную живость Спалить село, Разрушить отчий дом, Поспорив с кем-нибудь на ломаную мелочь, Взлететь шутихой, Нанести визит Всем вовремя обиженным знакомым, Вс° обустроить, завести семью, Писать роман на кухне среди гама... Но было б ей приятно с мертвецом Бескровно проводить и дни свои и ночи? А как же запах? Что нам делать с ним? Стократно принимать сухую ванну? Струить на члены хладные елей? Да дело и не в том Большой убыток - запах! А что же разговоры? А глаза? - Носить очки. Запоминать цитаты. Над°жно выучить служебный краковяк... Да, стоит танцевать Ведь танец - признак жизни: Пол°т, движенье... Стоит танцевать. А если же и это не поможет Где признаки живого существа Найти тогда? Угрюм и озадачен Я закурил и замер у окна... Дурной язык, что ты мне напророчил? Я невиновен. Рано умирать Не вырасти ни дерева, ни чада (Читал в восточной книге я о том). Мне рано. Молод я. Уймитесь, празднословы Мой подвиг впереди, И битва, и покой На коже полусонного дивана, Со старою собакою в ногах. А ведьм и предсказателей убытка Я буду вешать и сжигать в кострах Как инквизитор, каковым по сути, Себе и вижусь в этот вечер я. 9.3.94 ПЕЧАЛИ Найди мне землю или место, Где объясняются печали, И молчаливые протесты Во мне бы тихо засыпали Не от болезни или жара, А от потери интереса К вращенью бед, сиянью пара Под дланью мокрого навеса, К еловой каше за порогом, К сухому перечню открытий. Там было б правильно и строго, Без ушлой юношеской прыти, Без шелеста смешного в теле И без лишайниковой вязи В тетради. Глубоко в постели Без черноты двуручной связи. Где объяснялись все печали, Там радужные оболочки Смеркались, чахли и сгорали Как крестословицы и точки. Взмахните крыльями, удачи, Расплачтесь, каверзные дали, Решив несложные задачи Без драк и вздыбленных баталий. Пусть будут живы все герои И деревянные злодеи Ряды дрожащие утроят И злобы многия затеют Вс° будет проще, только проще. Неясные уйдут вопросы, Воль°тся кровь в сухие мощи, Минуя медные занозы, Взовь°тся куст над грудой праха Так назидательно и вязко, Что лопнет под наплывом страха Слепая гипсовая маска. И хлынет сок в узоры скважен, Сквозь механические гланды. И я, убог, обезображен, Себя почувствую атлантом, Ломающим сердца и дебри Подводных водорослей тонких, Суставчатых волос отребье, Испуга глиняные комья, Рычащим от негодованья На худосочные печали, Домов нестройное мерцанье, Колечки тополиной шали. Красив и двадцатидвухлетен, Горбат и скрючен как старуха, Мне плохо от досужих сплетен Но шум толпы ласкает ухо, И часто слыша сво° имя, Я улыбаюсь виновато, Глядя как тень моя с другими Тенями сладкую ест вату. Из говорящего тумана Наощупь выделяя нити, Сплетая тряпочки обмана Для декорации событий, Для декорации печали; Собакам прижимая уши, Дни рассеч°нные кричали На большей половине суши, Кидаясь на прохожих, встречных, И на меня, когда не весел Я ш°л тропинкой безупречной, Устав от праздников и песен. .................................................. Печали на плечо садились И наборматывали тихо, Как сосны хвойные валились, В пуху блестела облепиха, Летали ч°рные тетради, Местами небо заслоняя, А в неказистом палисаде Росли чернила молочая, Росли сугробы барбариса, И тень стояла у беседки, И в ожидании сюрприза Молочные дрожали клетки, Бумажные чихали горы, Неслись качели над обрывом, Струились летние заборы, Мелькали дни без перерыва, То удаляясь, то откуда Неведомо вставали снова. Лежала ржавая посуда На дне колодца насыпного. Болтали пьяные сороки, Попутно разгребая пепел, Развратный, красный и жестокий В кустах таился скрытно петел. Так было пусто от пространства Расписанного на минуты, От хриплых шерстяных романсов И вялой полусонной смуты, Нестиранных рубашек мягких, Резиновых чужих игрушек, Стаканов дребезжащих, зябких И скрипа глиняных лягушек, От звона радостных копилок, Расч°санного перелеска, Мясных медоточащих жилок, Кривого кухонного плеска, От перечисленных предметов, От света, воска, почтальонов, От керамического лета, Собак вес°лых и уч°ных, Что я лежал, прикрыв руками Глаз воспал°нные кружочки, Сбивая слабыми щелчками Цветочный чад, тугие почки. Не различая, не считая Мгновений тяжело-прекрасных, Как ком мороженного тая, Так приторно и безобразно, Что даже мухи, даже птицы Смотрели долго и с опаской Как покрывает половицы Живая масляная краска. 10.4.94 x x x Удавите Поплавского тонкой проворной струной Пусть лицо отражаясь соль°тся с голодной слюной И насыщенный прах из груди потеч°т в дневники По струящимся венам сквозь полую °мкость руки Подарите Набокову новый жестокий сачок И червивую доску чтоб шахматный ш°л старичок По морскому Берлину в слепых кукурузных полях Отгоняя английскою речью разбуженный страх Оживите еврея с которого это пишу Да не снится сугробов горящему в ночь камышу Да заменится вечный покой говорящим крестом И печаль глухотою прикинется щ°лкнет пистон Заиграет оркестр лядащий "Разжатие уст" Пошевелится сладко в земле засыпающий Пруст И воздушный пузырь проглотив нам прошепчет сгнивающий лев Что плодов не собрать ибо был так обилен посев 11.8.93 НЕВЕДОМО ЧТО В. Гурову Ах, зачем за меня сквозь меня говорило неведомо что, И ходило, куря и ругаясь, в мо°м азиатском пальто, Непонятно зачем отсылало подарки обратно друзьям, Затевало скандалы, творило неведомый срам? Я бумаг не подписывал вязкою кровью своей, И не ел крутобоких волшебных тугих желудей; Значит в зеркало долгое так напряж°нно смотрел, Что себя по осколкам как сладкую статую съел. Отпусти ты меня, небольшое неведомо что, Я уеду туземцем в неведомый город Ростов, Обручуся с цирозом, залью представительный глаз, И продолжу перевранный, порванный, прерванный сказ. Ты, неведомо что,отцепись от меня, пожалей, Отпусти поделом с конопляных двуличных полей, Я наклею детей, обращу в свою веру жену И щенка, и щегла, и козу, и одну сатану. Дай мне только протиснуться сквозь безголосицу уз, Отцепиться от сумрачных сплетен и сбросить приросший картуз, Дай мне воздуха ч°рного выпить как чарку дрянного вина, И потом разбер°мся - щербата ль моя борона. Вот-те кукиш заветный, косое неведомо что, Хоть ты тресни и лопни в мо°м азиатском пальто, Только я убежал, вот, неведомо как убежал, И тебе не поведал, совсем ничего не сказал. Не творить тебе больше стихийный неведомый срам, Сквозь меня не курить бесноватый дурной фимиам, Не найти тебе мя, рассуждаю себе на уме, В тво°м каверзном сне, черепичном расч°санном сне... 6.6.94 ЖИР И ЗОЛОТО Золотое перо зашивало слепой небосвод, Словно рыба снующая в жирном кипении вод. Жир и золото - вот очевидная тусклая связь, Здесь медузы и грузди, и илом напичканный язь. Здесь дрожание студня и мозга открытый испуг, Подфонарный овал, колеса исчезающий круг. Здесь восьм°рка и маятник, медный глумливый пятак И подводного жителя мутный рассудочный зрак. Жир и золото вместе, сливаясь, живут В плесневелых газетах и в схронах у лисьих запруд, Средь молочных пакетов, надушенных свадебных лент, Сделав вид, будто спят, выжидая укромный момент. Вот тогда и выходят, подняв оглушительный треск, Муравейник взрывая и вс° пожирая окрест Жир и золото, копи залив ледяной кислотой И заливы покрыв броненосцев плешивой корой. Распухают запястья и ломится меченый пот Это золото в порах как дева лесная по°т, И дрожит под ногами, у края запретной межи, Аметистовый, злой и нарядный сверкающий жир. 19.12.93 ХОЛОД В ДОМЕ Пусть в доме поселится холод и подпол заполнится льдом, а запомнится тем, что в воде Картофель бесформенный круглою рыбой ворочаться будет, где место свободное, где Дрожат стебельки, дорастая до неба, и вон выбираясь щекочут мне горло и грудь. Я мог бы уснуть в другом доме, но в этом решил я уснуть. Пусть падает на пол сухой околевший кузнечик, и вязко вздымается пыль, и вздымается пыль как фонтан. Как хочется пить в пустом доме, но холод мешает мне встать, выдвигая ладони пройти и проникнуть в чулан, Где прямо из зеркала выпить, и выпить лицо, и глаза, и морщины, и вс°, что светясь Налипнет на корку стеклянного наста, и тут же исчезнет, себя откровенно боясь. Но в доме меняется мебель местами, меня не стесняясь, не видя, что я ещ° здесь. Мне снится рецепт кулинарный - горячая сера, а также печ°ная мягкая жесть, И головы книг, на которых лежу я, как в тесте сыром тех семи недоступных небес, На кои, стыдясь и менжуясь, по стеблю бобовому от любопытства я влез. Пусть зеркало видит как я приближаюсь, и ж°лтая капля сгущается кожей лица, Где поры, седлая друг дружку, дробясь разлетаются в воздухе словно сухая пыльца, И ножницы мечутся рыбою хищной стремясь, укусив, растрепать как приманку кадык И вьющейся красной рекою уйти по ту сторону горла, минуя несдержанный крик. Кто в доме кричал? Кроме мыши зам°рзшей, кузнечика ниц и меня Древесная мебель. Но что ей кричать, если мебель боится огня, А в воздухе плавает холод, и видимый глазу мороз скоро буден опасен для глаз. Вращение шара хрустального, сбитая сталь топора, поврежд°нный и врущий компас Вот то, что знакомо мне в доме. Вот то, что знакомый мне дом для меня прибер°г. Прощай, заповедный и т°мный, холодный, лесной, пота°нный, пустой теремок. Я, зеркало путая с дверью, накопленный воздух храня, нагоняю себя у дверей, Мы вместе выходим из дома, и дальше по лесу ид°м, избегая случайных людей. октябрь-94-го, пос. Октябрьский, январь-95-го, Сочи x x x Велико искушение близко к себе подойти И в глаза заглянуть, как в пружину глядит часовщик, Так же холодно руки свои подержать не сжимая в горсти, И вдохнуть удивления крик. Велико искушение внутрь себя заглянуть Практикантом-хирургом, боящимся только судьбы, Беспокойно раскрыть как тетрадь полу-ст°ртую грудь, Головы узелок распустив за клочок бороды. Но мешаешь мне ты - вместо зеркала вижу число, Двойке-лебедю гвоздик осиновый нужен как рыбе шпагат. Единица - и пристань и лодка, рыбак и весло, И стекла воспал°нного взгляд. И сухие пески, и теченье подземной воды, И двойник, погибающий в гуще кофейного дня. Велико искушение вновь наступить на следы, Уходящие вдаль от меня. 7.11.94, пос.Октябрьский x x x Сперва треснули губы Потом я нарисовал ангела с трубой Затем ещ° был день Я удивился своему детскому почерку Через мгновение подкралась тишина Мышь до скончания веков Вскоре по рельсам Трамвай протащил солнце Не успевший отвернуться реб°нок Стоял теперь с ч°рными глазами И ощупывал пальцами снег Немедленно из книги высыпался весь смысл: Авиценна и сахар в крови, Вицли-Пуцли и шоколадная пирамида, Кодекс чести и магический квалрат уныния. Вс° никак не могу понять Снюсь ли я себе юношей Или старец видит меня во сне Старец-бабочка из китайского трактата Трещинка заполнилась красным Упавшую каплю я расправил пером И разлетелось небо как взорванный воздух Из колодцев ударили вверх Тяж°лые водяные струи А цепенеюще-яркий цветок Кинулся бежать По страницам наивного выдуманного дневника 29.10.94, пос. Октябрьский x x x Анемия Анемия Лошади летящей голова Мухоморы сна Синдромы бесчувствия: Хвойный лес, да и то Без толку. Прямой взгляд, но и тот Мимо. А на стене - репродукция фрески Жалко дракона Жалко ч°рта Жалко тех, кого не жалко. Чашка с водой Видимо - мухи, не разберу Быстро темнеет, когда засыпаешь. Под пл°нкой Распластались лица, зв°зды, руки Паскаль утверждал, Что вс° это бесконечно, А я с тетрадью Сижу в самом центре, И это от меня разбегаются по стенам Берестяные полосы, Гравированные скарабеи, Спинно-мозговые ленточные паразиты Интересно, что сказал бы на это Колин Уилсон Э, брат, да ты и сам, как я погляжу - надзиратель! 30.10.94, пос. Октябрьский x x x Желание что-либо написать Чрезвычайно мимол°тно Закрою дверь от кухонного шума Подую на уродливые ногти Потрогаю безвольный подбородок В облаках показалось солнце Что ещ°? Испорченные часы перед глазами Белое пятно на рукаве Подаренной синей рубашки Обилие чужих мыслей Не перевелись-ли на Руси странники Сколько весит килограмм ваты Километр морской воды Игольное ушко с застрявшим верблюдом Острие иглы, Или вообще - шпиль. Почему-то подумал о женской обуви Ч°рной, красной, лакированной. Край центрального облака Вс° еще светел Лист был чистым, А теперь на н°м полно букв Мне бы стоило работать В магазине канцелярских товаров Носить круглые очки Заболоцкого И не размышлять О причинах и следствиях Слова. 11.11.94, пос. Октябрьский ДАЖЕ НЕ ДЕТСТВО... Страстью проникся к листу желтоватой бумаги Рыба поспешно глотает кусок волокнистого мяса Почву тростник покидая похож на ослиные уши Едут трамваи, так медленно едут трамваи Медленно движется ртуть в черенке самопишущей ручки Медленно падает день по камням растекаясь и травам И проползает по лбу стебел°к узловатого света И оживают на пальцах бугры золотых бородавок Только нельзя распознать - это вдох или выдох Только нельзя различить - лучше вход или выход На запотевших очках завелась паутина мороза И околевший кузнечик упал в деревянную воду Кто-то выходит из дома в сухую январскую полночь Слышу как скрипнули двери и снег зашуршал под ногами Вижу - вот движется в ч°рном пальто незнакомец Тень поспевая бежит как плохой соглядатай Хлеб ранит губы, вода обращается кровью А не вином. Мотыл°к обращается гарью. Вс° только кажется. Зимние бабочки слепы Слепы как дети зачатые прошлым июнем Летние дети в красивых не выросли женщин Лишь слепота лицам их прида°т выражение счастья Серую пл°нку в глазах называют испугом и болью Только провидцы и пьяницы, цепкие взором старухи Эти женщины, нет, не умели готовить Но мы ели не морщась сол°ную, горькую пищу Мы разрывали в их честь рукописные наши тетради Мы проходили героями в области странного быта Холод и щели; о, где выдают одеяла? Где из зел°ного льда выгревают озябшее сердце Где из морщинистых яблок мещанское делают счастье? Крошки засохшего теста мой голый царапают локоть... Холод похож на безденежье. Холод похож на собаку Старой супружеской пары. Мохнатое белое горе Из пирамиды расшитых цветами подушек Кашляет, дышит и смотрит на нас не моргая. Холод меня обнимает в отсутствие прочих хозяев Чай разрывает стаканы. Похоже на пение птицы Трещин движение. Так заливаются смехом Умалиш°нные рельсы при виде состава. Страсть иссякает при мысли о полных объ°мах. Страсть иссякает при мысли. Незрячая дева Ласково гладит рукою семью недоверчивых букв, Будто не видит, что я выхожу не одевшись. Любвеобильно бреду по кургузым щелям Сведенборга, Бисерный ужас сквозь, мимо прибрежного торга, Под глицериновым светом ушедших в песок колоколен, В ж°лтые очи совиные, в горы тяж°лых платанов. Страсть принимает черты леденящего вдоха Серая бабочка мне опустилась на веки Руки свои на своих-же уснули коленях Нет настроенья командовать - пусть разбираются сами Нянька я, что-ли? Какое хорошее слово... Нянька спасла-бы - сварливо шепчу, засыпая. Даже не в детстве... Когда-нибудь... Что-нибудь... Завтра... Вскоре... Когда-нибудь... Может быть... Самое время... 19-20.10.94, пос. Октябрьский ЛАНДСКАПТ НОЧНОЙ КОМНАТЫ С ПЕРИОДИЧЕСКИ ПРОСЫПАЮЩЕЙСЯ КУКЛОЙ Тишина накопилась, не спят в малахитовом доме. По бумаге бегут нарисованные ладони. Комары истязают, но как-то особенно вяло. Кукла спит на спине под мохнатым седым одеялом. За окном т°мный лес ловит сумрачных бабочек ночи, и дороги отвес превратился в поток многоточий. Из дверей приоткрытых задумчивой комнаты дальней вышел кот неумытый и сонно прошествовал в спальню. Из-за леса зовут, отчего-то негромко и вяло. Кукла стала подвижна под светлым холмом одеяла. Странно выгнула спину брошюра с зимой на картинке. Из прихожей ушли к дальним странам чужие ботинки. Пыльно падает капля сухой замороженной моли. Шелушится шнурок, выпить чаю горячего, что ли? Тишина наполняет природу стеклянными числами ночи, скрип сверчка в голове превратился в поток многоточий. Кукла спит. Нестерпимо горит календарный подсвечник. Извивается в дыме луны голубой человечек. Красный перец в окне стал похож на лукавого гнома. Спит портрет на стене черепашьего круглого дома. Тишина отступает, но как-то особенно вяло. Кукла сказку читает под плотным холмом одеяла. Едет ветер в карете по т°мным проталинам ночи. Человек на портрете излился в поток многоточий. Встали змеи с ковра и исчезли кривые узоры, облака превратились в пещеры, раскопы и норы. Горбунок бледнолицый на согнутой вертится спице. Нет желанья смеяться, и нет торжества, чтобы злиться. Кукла встала, оставив примятую тень на подушке, из комода полезли смотреть на ожившую куклу игрушки: заяц спички достал и подж°г новогоднюю вату, от испуга под шкаф убежал порос°нок квадратный. Видно скоро рассвет: споро прячутся карлики ночи. Лунный свет перестал растекаться в поток многоточий. Вс° отч°тливо сделалось, не вызывая протеста, слон горящую вату задул и прил°г на согретое место. Человек на портрете зевнул, обнажилися плоские зубы, кот нелепо чихнул, затряслись рукава старой шубы. Стало тихо во мне, только что-то под сердцем пищало. Под приливы рассвета недвижная кукла дремала. 25.7.94, пос. Октябрьский САД Чем мысли заняты мои? Среди нетающего сада По веткам киснут соловьи, Раст°т бумага винограда. Пусть я читал уже о том Нет хруста под моей стопою. Спел°нут сад тугим бинтом, И оттого он так спокоен. И оттого спокоен я, Что нет во мне тяж°лых мыслей. Гнилая горбится скамья, С деревьев опадают числа, Блестит испарина пруда И вместо лиц - литые маски Губами ловят провода, Рыбацким следуя подсказкам. И вот, почти что над водой, Плыв°т овал лица пустого И взгляд лучащийся слюдой Мне замораживает слово, Теснит дыханье, давит грудь, И отпускает через силу. Мгновенье - тяжело вздохнуть. Секунда - тяжесть отпустила. И чистым взглядом вижу я Как тени вьются у беседки, Грибов тревожная семья Асфальт раздвинула на клетки, Проткнув бинты, летит игла Протяжной заостр°нной птицы, А на поверхности стола Чешуйка краски серебрится. И мысли наполняет сон, И я валюсь на дно аллеи, Глубокой глухотой сраж°н, Не понимая и немея. 23.9.94 x x x Ч°рт с тобой, фиолетовый ч°рт Принимают соседи за горб Что раст°т на спине у тебя Этот ч°рт - это я, это я Я расту у тебя на горбу И твою направляю судьбу По такому кривому пути Что тебе не свернуть, не сойти На горбу я сижу как в дому Как смогу повредить я ему? Разложить никакой костерок Обронить голубой угол°к Воспылать разве сможет пожар И зажариться сможет ли горб Говорю, подминая пиджак Я - скупой фиолетовый ч°рт Ты не бойся, не бойся меня Я в сирени сижу как в дыму Выдувая полоски огня В бороды разветвившейся тьму Я твой сумрак смогу разогнать И сгустить отступающий свет Никому я не дам обижать И смущать твой хромающий след Это ведомство, царство мо° - Поспеши, поспеши, милый горб Тихо-тихо шепчу сквозь тряпь° Синий ч°рт, фиолетовый ч°рт 19.12.94, пос. Октябрьский ЗЕМНАЯ СОЛЬ И темнота таящегося дома И угол ночи в точках насекомых И собственный неразличимый вдох И разогретой водки сладкий вкус Пусть ест кузнечик слух. В вечоре жидком Есть то, чего не сделают ошибкой Ни возглас ангельский, ни стук кометы робкой Ни разогретой водки сладкий вкус Есть черенок ножа и пальцев ш°пот Трещащее окно, мороз и копоть Плывущий облак в новогодней черноте И разогретой водки сладкий вкус Есть множество игрушек новогодних: Солдат с ружь°м и барышня в исподнем Светящийся стеклянный тонкий шар И разогретой водки сладкий вкус Так много планов что не хватит жизни Рак выпестованный вот-вот и свистнет И я закашляюсь сол°ной теплотой Протяжной нерешительной густой Пусть сладкой водки вкус царит извне Но в царственной бордовой глубине Земная соль покоится в устах Смыкая трещины, перебивая страх 19.12.94, пос. Октябрьский x x x Прах мой летит по городу И город морщится Как нос у задорной собаки Готовящейся подраться. Пахнет бензином Красное бремя в синем желудке неба Почтальон спотыкается о бугорок смертельной телеграммы Звонит в дверь Просит воды в случайной квартире Жадно пь°т И глотки его шершавы как вер°вки Муж вспоминает вещи жены Жена - болячки мужа Собака писает на мою могилку А мне снится тот же сон Что и тебе 7.1.95 ТАТУИРОВАННЫЙ СОСНОВЫМИ ИГЛАМИ Ненавижу тебя, проходившую хвоей, пицундскую пинию бравшую в с°стры. В то лето, окруженный кольцом отвратительных маленьких нимф, я искал на обрывках трамвайных счастливых билетов тво° имя. В подкожных узорах его воплотив, выходил в коридор и пред зеркалом плыл как минога, темноту раздвигая скрещеньем светящихся рук, и лиловый узор полз под р°брами. Больно и строго в порах кожи метался тяж°лого имени звук. Рос узор на лице, плыл китайский журавль через веки. - Ненавижу тебя - н°с он свиток, бумагу и воск. Из ноздрей вытекали густые зел°ные реки и язык раздражая чернели соцветия роз на горячих щеках. Островерхие полые башни рассекали живот, шла под горлом свинцовая тьма. И в руках бились головы скифов бесстрашных, едкий пот полнил линии сердца-ума. Но закончилась тушь и вес°лая смерть прилетела вить гнездо в ветках пиний и надписи злые читать. Ощущение стужи сухое наполнило тело, на спине ангел тихий и синий собрался, нахохлившись, спать.