Страница:
Вокруг трейлера полицейские натянули проволоку, на нее была повешена ткань, скрывающая все пространство под его днищем. При их приближении техник включил стоявший сбоку прожектор. А Браун даже не заметил, что уже темнеет. Детективы затоптали окурки, выказывая уважение к его горю. Откуда им знать, что всю свою скорбь Браун уже исчерпал, когда убили Уильяма. Убили такие же, как эти, подумал он, искоса взглянув на федеральных агентов. Но что все-таки им здесь нужно? Неужели в трейлере обнаружились какие-то улики, потребовавшие вмешательства федеральных ведомств? И откуда они? ФБР или БАТО?
Сержант тем временем объяснял, что тело Джереда нашли под трейлером рядом с гидравлическим домкратом. Последний, вероятно, соскочил с опоры, пропорол днище трейлера, и тот всей своей тяжестью обрушился прямо на Джереда. От тяжелого дурного запаха у Брауна стала кружиться голова, один из экспертов пытливо взглянул на него и протянул баночку мази с ментолом фирмы «Вике». Он понял его и запустил в каждую ноздрю по порции мази. Шагнул ближе к трейлеру. Тот был поднят мощным промышленным домкратом, упиравшимся нижним концом в толстую стальную плиту. А рядом лежало буквально расплющенное тело Джереда, неимоверно распухшая голова, лицо почти неузнаваемо.
Браун прижал тыльную сторону ладони к губам, на секунду зажмурился и кивнул. Подкатившая было к горлу тошнота прошла, уступив место горькому чувству утраты. Острая боль, подобной которой он не испытывал с того дня, когда смотрел в программе новостей по телевизору, как эти ублюдки сжигают его сына заживо. «Ты должен жить ненавистью к ним, но только держи себя в руках. Ты должен стать орудием возмездия, и внимание к себе привлекать нельзя».
Браун заставил себя понуро опустить плечи, лицо сморщил в жалкую гримасу.
— Это мой внук Джеред Макгаранд. Ума не приложу, как такое могло случиться, — с трудом проговорил он.
— Мы постараемся выяснить, сэр, — пообещал сержант.
— Шлакоблоки из-под трейлера либо выбили, либо они выкатились сами, — вмешался один из детективов. — У вас есть какие-нибудь соображения?
— Ну как они сами могли выкатиться? — возразил Браун.
— Да, сэр, мы тоже сильно сомневаемся, — согласился сержант. — Возможно, он поддомкратил трейлер, чтобы поправить шлакоблоки...
— А куда вы дели собак? — перебил его Браун, глядя на пустой вольер.
Полицейские посмотрели вокруг себя, потом друг на друга, потом уставились на Брауна.
— И сколько их было, сэр? — спросил сержант. — Видите ли, когда мы прибыли, здесь никаких собак не было.
— У него было три питбуля. Из вольера он их никогда не выпускал. Только когда мы брали псов на охоту.
— А врагов у вашего внука не было, мистер Макгаранд? — поинтересовался один из детективов — судя по выговору, они с сержантом выросли в местных горах.
Разве что тот тип в арсенале. Невиданный чудной комбинезон, абсолютное хладнокровие под огнем, ответной стрельбы открывать не стал, убегал зигзагами... Не иначе, профессионал. Значит, дело тут куда серьезнее, нежели розыск пропавших студентов. Инстинктивно Браун решил пустить копов по ложному следу. Переминаясь с ноги на ногу и разглядывая носки ботинок, он принял сконфуженный вид.
— У моего внука? — Он поднял глаза, обильно слезящиеся от «Викса», что было очень кстати для полноты картины. — Как бы вам сказать... Женщинами уж очень увлекался. Они ему отвечали взаимностью, если понимаете, о чем я говорю. В том числе и замужние. В субботу у нас с ним была назначена встреча, но Джеред ее отменил. Позвонил и сказал, что у него неожиданно изменились планы и вечером его ждет в гости подружка. Муж ее вроде по делам уехал... Сколько раз я его предупреждал!
Полицейские, синхронно кивая, торопливо строчили в своих блокнотах. Речь шла о простых вещах, хорошо им знакомых и понятных. К тому же вырисовывалась вполне достоверная версия, есть за что зацепиться.
— А кто она, случайно, не знаете? — вмешался один из детективов.
— Нет, сэр. Имен Джеред никогда не называл. Думаю, одна из тех, кому он чинил телефон. Внук предпочитал работать без напарников и обычно брал заявки на ремонт в самых отдаленных уголках округа, куда другим тащиться не хотелось.
Один из копов захлопнул блокнот и чуть ли не бегом бросился к патрульной машине, где принялся возбужденно говорить по рации. Клюнули! Браун вновь опустил глаза, боясь выдать свою радость. Однако его не переставала мучить одна неотвязная мысль. Что в таком заурядном по всем статьям деле могло заинтересовать федеральных агентов?
— Сэр, может, пройдете внутрь посмотреть, не пропало ли что-нибудь из вещей? — попросил его второй полицейский.
Обойдя эксперта, который, сидя на корточках, увлеченно соскребал со ступенек крыльца какую-то клейкую субстанцию, они поднялись в трейлер. Здесь все вроде бы оказалось на месте. Браун распахнул дверцы комода и выдвинул ящики тумбочки, обнаружил пропажу револьвера и пистолета Джереда, но копам говорить ничего не стал. Он не был уверен, что внук приобрел оружие законным путем. К тому же он знал, что среди этих придурков из «Черных беретов» бытовала привычка обмениваться пушками. Кто знает, вдруг хранившиеся у Джереда стволы засвечены по какому-нибудь мокрому делу? Осматривая спальню, он вскользь поинтересовался, что это за парочка, которая только смотрит, молчит и ничего не делает?
— Ах, эти-то? Они из местного отделения ФБР, — словоохотливо объяснил полицейский. — Расследуют какое-то мошенничество с оплатой междугородных переговоров. Абоненты как на грех из разных штатов. И поскольку ваш внук работал в телефонной компании, они решили поприсутствовать на предварительном опознании его тела. А по-моему, им просто любопытно понаблюдать, как всякая деревенщина вроде нас работает по убийству.
Только и всего, с облегчением подумал Браун. Никакого отношения к взрыву в арсенале. Они продолжали осматривать трейлер, и его не покидало странное ощущение от того, что они вот так вольготно расхаживают над трупом Джереда. Копы поинтересовались и его собственной личностью, записали адрес. Сообщили, что в связи с весьма подозрительными обстоятельствами гибели внука придется произвести вскрытие, после чего он сможет получить его тело. Если, конечно, собирается хоронить его сам. После этого Брауну сказали, что он свободен. К своей машине он возвращался без полицейского эскорта, но был уверен, что оба агента ФБР смотрят ему в спину.
Браун поехал в Блэксберг, все время поглядывая в зеркало заднего вида. После того как он поставил автоцистерну на стоянку, пошел отсчет времени. Первоначально он планировал отправиться в путь сегодня же ночью, однако теперь придется прежде удостовериться, что за ним не установлена слежка. Хотя, судя по разговору с копом в трейлере Джереда, его ни в чем не подозревают. Во всяком случае, в причастности к взрыву в арсенале. Он предвкушал, как будет смотреть «Новости» по телевизору — ему не терпелось увидеть, что может сотворить водород с таким железобетонным сооружением, как электростанция. Тогда можно будет прикинуть, что произойдет с неким административным зданием в Вашингтоне. Хотя особых сомнений у него по этому поводу не было. От такого здания — сплошное стекло и немножко стали — камня на камне не останется.
Крейс был одет в темно-синий комбинезон, рядом с ним на пассажирском сиденье лежал белый пластиковый шлем телефонной компании. К нагрудному карману комбинезона он пришпилил ламинированное служебное удостоверение с фотографией Джереда, хотя сходства между ними не было никакого. Для обывателя, конечно, сойдет, а вот копа такой туфтой не проведешь. Значит, надо будет тщательно подобрать подходящее место для парковки. Кабина фургона вся провоняла застоявшимся табачным дымом, переднее сиденье завалено обертками от сандвичей, техническими брошюрами, бланками заявок на ремонт и пустыми банками из-под прохладительных напитков. В кузове царил тот же хаос: там вперемешку валялись проволочные корзины, запчасти и детали, мотки телефонного провода, вскрытые картонки, пара красных конусов аварийной сигнализации, инструменты.
Пистолет Джереда он уложил в карман на спинке водительского сиденья. Патроны к нему он так и не достал. Да это не столь уж и важно. Иногда незаряженное оружие даже лучше заряженного. Глядя в расширенный зрачок ствола сорок пятого калибра, люди не склонны гадать, сколько в обойме патронов. Крейс остановил фургон у первого же столба телефонной линии и выключил фары.
Он выключил в доме свет и запер все двери. Поначалу хотел его сжечь, но потом передумал. В доме не было ничего, что могло бы рассказать о тайной стороне его жизни. Браун остановился на пороге кухни, погрузившись в воспоминания. Его дом. Здесь он прожил более тридцати лет, из них двадцать четыре с Холли, пока ее не убил рак. Дверь напротив ведет из гостиной в комнату Уильяма, где со дня его гибели в Техасе ничего не менялось. Рядом комната Джереда и Кении. Пока подрастал сын, Браун тоже не стоял на месте: из рядового инженера вырос до главного химика завода в Рэмси. Жизнь его протекала так, как он ее себе спланировал. Упорный труд, примерное поведение в семье, репутация доброго прихожанина в церковной общине и образцовая жена помогли ему стать вторым лицом в руководстве крупного предприятия. А потом все вдруг стало разваливаться на глазах. Беременность подружки Уильяма и их скоропалительный вынужденный брак, болезнь Холли... И самый тяжелый удар, когда правительство совершенно неожиданно закрыло завод. Холли тоже работала там в течение семи лет на производстве ртути. Браун был убежден, что именно этим и было вызвано ее заболевание. От рака скончались три ее товарки, работавшие с Холли в одном цехе, но правительственные эксперты в один голос заявляли, что никакой связи тут нет. А когда завод закрылся, правительство и вовсе отказалось обсуждать эту проблему. Более того, оно украло у него часть пенсии, а чтобы унизить еще сильнее, поручило Брауну руководить ликвидацией предприятия.
По Холли он тосковал так же сильно, как и по Уильяму. Его жена была молчаливой волевой женщиной, никогда ни на что не жаловалась. Даже в ту пору, когда рак уже начал пожирать ее плоть. Узнав, что Бог забирает Холли к себе, он утешал себя тем, что у него останутся сын и внуки. Но потом в доме не стало и Уильяма. И всегда за всеми его бедами стояло правительство. Бесчувственное, бессовестное, упивающееся своей властью над судьбами людей, которых оно без оглядки давило на своем пути, как никчемных букашек. Когда-то он возмущался тем, что натворили эти безумцы в Оклахоме, но теперь жажда мести была ему близка и понятна. Да грядет возмездие по воле Божьей!
Горестно вздохнув, Браун вышел через заднюю дверь и запер ее, понимая, что может больше никогда не увидеть родного дома. А начиналось все так прекрасно... И все пошло прахом. Холли нет, Уильяма нет, Джереда нет, завода нет, а Кенни... Кенни-то, можно сказать, никогда по-настоящему и не было. Чернорабочий и одновременно пациент государственной психушки в Гринсборо, он прозябает на иждивении правительства. Конечно, можно было бы съездить туда и сообщить ему о гибели старшего брата, но у Кении это вызвало бы столько же эмоций, как если бы ему сказали, что на улице накрапывает дождь.
Он прошел в гараж к своему пикапу, в который уже загрузил все необходимое для операции в Вашингтоне. Сел в машину, завел двигатель и выехал на улицу. Жизнь его подходит к концу, надо позаботиться о ее достойном завершении — уничтожить ублюдков, погубивших его сына.
Такого осложнения Крейс не ожидал. Что делать? Следовать за пикапом? Или бросить его, вернуться в арсенал и возобновить поиски Линн? Нет, это бессмысленно, после взрыва запретная зона наверняка полностью контролируется копами. В телевизионных «Новостях» показывали сюжет, снятый с самолета или вертолета. Усыпанный обломками фундамент электростанции, полуразрушенные здания вокруг нее. Взрывное устройство было мощным, взглядом знатока определил он, необыкновенно мощным. Он гнал прочь мысли о том, что Линн могла пострадать от взрыва. Здания эти он осматривал, успокаивал себя Крейс, все они были заперты, никаких признаков того, что в них недавно входили.
Куда же все-таки направляется наш Макгаранд? Может, вернуться к его дому и поджидать там? Крейс чуть не прозевал тот момент, когда пикап повернул на облюбованную дальнобойщиками стоянку. Газанул, чудом проскочил между двумя огромными трейлерами и едва не врезался в задний бампер машины Макгаранда. Затормозил под протестующий визг покрышек, наблюдая, как тот медленно лавирует между десятками грузовиков, без всякого порядка застывших в задымленной ночной мгле. Однако уже через несколько секунд водители позади Крейса стали поторапливать его вспышками фар дальнего света, а самые нетерпеливые — отрывистым рявканьем клаксонов. Он включил передачу и подъехал к почти безлюдной сейчас автозаправочной станции. Здесь он остановил машину, выключил фары и чуть ли не бегом заторопился к закусочной, обгоняя идущих туда же водителей с серыми усталыми лицами и уворачиваясь от заезжающих на стоянку машин. Площадку перед заведением ярко освещал резкий свет установленных на столбах прожекторов, в котором плавали слоистые клубы выхлопа дизельных двигателей. Крейс вертел головой в разные стороны, но пикап исчез. Неужели Макгаранд засек слежку и сумел от него улизнуть? Вряд ли... Из закусочной выходили дальнобойщики с термосами, наполненными бурдой, которую в этой тошниловке выдавали за кофе, и пакетами с безвкусной, убийственной для желудков едой. Около будок телефонов-автоматов слонялись три девицы — совсем пацанки, в обрезанных по самое некуда шортах и ничего не скрывающих эластичных топиках. Профессионально наметанными взглядами они сортировали снующих вокруг них водителей, выискивая потенциальных клиентов. Жертвы СПИДа за работой, без всякого сочувствия подумал Крейс. Но где же чертов пикап? Не успел он встревожиться по-настоящему, как пикап с погашенными фарами прополз мимо аляповато раскрашенного грузовика, за которым притаился Крейс. Он успел присесть на корточки, всматриваясь через опущенное стекло в кабину водителя. Точно, тот самый снайпер, что палил по нему с порога электростанции. Которой больше не существует. Благодаря этому бородачу? Неужели он с Джередом мастерил в арсенале бомбы? Какая ирония — подпольное производство взрывных устройств на государственном предприятии по производству боеприпасов! В свое время он пытался убедить Картер, что Беллхаузер и Фостер придумали эту легенду для прикрытия своих истинных целей, но, возможно, он ошибался.
Пока Макгаранд аккуратно разворачивал машину и подавал задним ходом чуть ли не вплотную к входу в закусочную, Крейс проскользнул за угол здания и оттуда наблюдал, как бородач уверенно вошел в шумный прокуренный зал, небрежно покачивая пустым термосом. Крейс поспешил к фургону телефонной компании, повернул ключ в замке зажигания и проверил уровень бензина. Полбака. Он достал кредитную карточку Джереда, сунул ее в щель автомата и долил бак доверху, не забывая посматривать на дверь закусочной. Повесив шланг на место, вырулил на площадку и, чтобы Макгаранд, не дай Бог, не узнал знакомую машину, поставил фургон за одиноко стоявшим в стороне грузовиком техпомощи. Отсюда ему будет виден вход в закусочную, а вот бородач заметить его не сможет. Теперь оставалось только ждать.
Через полтора часа она уже входила в приемную Фансворта. Дверь в его кабинет была закрыта, но в комнате для совещаний сидела группа агентов во главе с Беном Кинэном, правой рукой резидента. Длинный стол был завален бумагами, картами, схемами и диаграммами, фотографиями, пластиковыми стаканчиками из-под кофе. При появлении Дженет все разом смолкли, и только сейчас она осознала, как ужасно, должно быть, выглядит.
— Дженет, а ты какого черта здесь делаешь? — спросил Кинэн, добродушным тоном смягчая резкость вопроса. Кинэн славился умением обращаться с людьми, за что его в конторе просто обожали.
— Устала в потолок пялиться, — ответила она, осторожно устраиваясь в кресле, с которого предварительно сбросила ворох бумаг. — Поскольку находилась на месте взрыва, подумала, что смогу чем-нибудь помочь.
Дверь в кабинет Фансворта распахнулась, и на пороге появился он сам в сопровождении багроволицего помощника Марченда. Увидев Дженет, оба остановились как вкопанные. Фансворт выглядел так, словно не спал уже с месяц: обычно безупречный костюм был невероятно измят и покрыт многочисленными пятнами неизвестного происхождения. Фостер с бесстрастным лицом старательно избегал встречаться взглядом с обернувшимися к ним агентами.
— Рэнсом... — проговорил Фансворт, голос его осекся. — Умер час назад. Не приходя в сознание.
Фостер, так и не поднимая глаз от пола, заявил, что ему нужно сделать несколько телефонных звонков, и прошел в кабинет Кинэна, плотно закрыв за собой дверь. В комнате воцарилось мрачное молчание. Потом Фансворт, тряхнув головой и будто только сейчас заметив Дженет, поинтересовался, как она себя чувствует, и, не дожидаясь ответа, пригласил к себе в кабинет. Там он прежде всего предложил ей кофе. Головой Дженет приветствовала эту идею, однако желудок решительно и бурно ее отверг. Теперь она начинала осознавать, что напрасно поторопилась сбежать из больницы. Покряхтывая, она присела на краешек кресла. Фансворт тем временем цедил из термоса в огромную кружку темную жидкость, более всего похожую на отработанное моторное масло. В ноздри ударил кислый запах перестоявшего кофе. Резидент надорвал бумажный пакетик с сахарным песком и высыпал его в кружку, тот остался плавать на поверхности противного даже на вид черно-бурого питья. Фансворт тяжело опустился в свое кресло.
— За пять лет, что я здесь резидентом, не потеряли ни одного агента, — сокрушенно произнес он. — А вот сегодня... Хотя формально Кен не наш, а душа болит. Отличный был парень. Ты с его женой знакома?
Дженет молча покачала головой.
— Она просто убита, только и повторяет: «Не дотянул, чуть-чуть не дотянул». Кену-то, понимаешь, до пенсии всего ничего оставалось. Кошмар! А теперь еще и Рэнсом...
— И два охранника, совсем мальчишки, — тяжело вздохнула Дженет. — Это я виновата. Какого черта меня дернуло туда ехать...
— Тут ты не права, Дженет, — перебил ее босс. — Решение ты приняла верное, там явно что-то затевалось. Вот только зря ты в арсенал одна отправилась.
— Кто же знал... А как дочь Крейса?
— Жива. Состояние, правда, нестабильное, то очнется ненадолго, то опять теряет сознание. Ушибленная травма головы.
— Понятно! А ребята из БАТО нашли что-нибудь?
— Ничего особенного. — Фансворт провел ладонью по седеющим волосам. — Вызвали свою спецгруппу. Хотя жертв не так уж и много, взрыв был мощнейший. Так что они посчитали необходимым присвоить ему общенациональную категорию.
— А что за спецгруппа? — В животе у Дженет громко забурчало, она вспомнила, что давно не ела.
— В нее входят химики, криминалисты, дознаватели, эксперты по происхождению пожаров и последствиям взрывов, у них есть натасканные на горючие и взрывчатые вещества собаки, мобильные лаборатории, спецмашины и прочее оборудование.
— А какие-нибудь радиоактивные вещества обнаружены?
— Только радон. И хотя по мощности взрыв был под стать ядерному, никакого подтверждения этому найти пока не удалось.
— И что дальше? — Вопрос прозвучал несколько дерзко, однако Фансворт был слишком утомлен, чтобы это заметить.
— Продолжают работать. Точно установлено, что взрыв произошел в здании электростанции. Однако тип взрывчатого вещества определить пока не могут. Собранные в развалинах вещественные доказательства вполне могут оказаться частью установленного там оборудования. Обломки паропровода, детали турбин, каких-то других машин. А вот от охранника, который открыл дверь электростанции, даже клочка одежды не осталось.
Дженет заерзала в кресле и едва слышно простонала сквозь стиснутые зубы.
— Тебе нехорошо? — встревожился Фансворт. — Может, воды выпьешь?
Она кивнула и призналась, что не прочь чего-нибудь пожевать. Фансворт вышел из кабинета и вернулся с бумажным стаканом воды и заветренным пончиком.
— Наши люди в костюмах химзащиты спустились в тоннель и нашли там кое-что интересное. В том числе следы от крупнокалиберных пуль. Тебе это ни о чем не говорит?
— В меня никто не стрелял. — От мгновенно проглоченного пончика ей стало лучше, и Дженет отхлебнула ледяной воды.
— Анализ пробы воздуха из тоннеля показал следы паров азотной кислоты. Попала она туда скорее всего из цистерны, стоявшей позади электростанции, хотя сейчас там сам черт ногу сломит, все сплющено в лепешку.
— Машину нашли?
— Нет. — На губах Фансворта мелькнула усмешка. — Ребята говорят, что тоннель ведет в целую систему подземных пещер. Они вызвали одного вояку, который служил военпредом от армии на заводе Рэмси, когда им управляла гражданская компания. Он подтвердил, что все называли тоннель «канавой». В нее сбрасывали химические вещества, когда реакция выходила из-под контроля и возникала угроза взрыва. А куда потом из «канавы» девалась вся эта дрянь, никто не знает.
Сержант тем временем объяснял, что тело Джереда нашли под трейлером рядом с гидравлическим домкратом. Последний, вероятно, соскочил с опоры, пропорол днище трейлера, и тот всей своей тяжестью обрушился прямо на Джереда. От тяжелого дурного запаха у Брауна стала кружиться голова, один из экспертов пытливо взглянул на него и протянул баночку мази с ментолом фирмы «Вике». Он понял его и запустил в каждую ноздрю по порции мази. Шагнул ближе к трейлеру. Тот был поднят мощным промышленным домкратом, упиравшимся нижним концом в толстую стальную плиту. А рядом лежало буквально расплющенное тело Джереда, неимоверно распухшая голова, лицо почти неузнаваемо.
Браун прижал тыльную сторону ладони к губам, на секунду зажмурился и кивнул. Подкатившая было к горлу тошнота прошла, уступив место горькому чувству утраты. Острая боль, подобной которой он не испытывал с того дня, когда смотрел в программе новостей по телевизору, как эти ублюдки сжигают его сына заживо. «Ты должен жить ненавистью к ним, но только держи себя в руках. Ты должен стать орудием возмездия, и внимание к себе привлекать нельзя».
Браун заставил себя понуро опустить плечи, лицо сморщил в жалкую гримасу.
— Это мой внук Джеред Макгаранд. Ума не приложу, как такое могло случиться, — с трудом проговорил он.
— Мы постараемся выяснить, сэр, — пообещал сержант.
— Шлакоблоки из-под трейлера либо выбили, либо они выкатились сами, — вмешался один из детективов. — У вас есть какие-нибудь соображения?
— Ну как они сами могли выкатиться? — возразил Браун.
— Да, сэр, мы тоже сильно сомневаемся, — согласился сержант. — Возможно, он поддомкратил трейлер, чтобы поправить шлакоблоки...
— А куда вы дели собак? — перебил его Браун, глядя на пустой вольер.
Полицейские посмотрели вокруг себя, потом друг на друга, потом уставились на Брауна.
— И сколько их было, сэр? — спросил сержант. — Видите ли, когда мы прибыли, здесь никаких собак не было.
— У него было три питбуля. Из вольера он их никогда не выпускал. Только когда мы брали псов на охоту.
— А врагов у вашего внука не было, мистер Макгаранд? — поинтересовался один из детективов — судя по выговору, они с сержантом выросли в местных горах.
Разве что тот тип в арсенале. Невиданный чудной комбинезон, абсолютное хладнокровие под огнем, ответной стрельбы открывать не стал, убегал зигзагами... Не иначе, профессионал. Значит, дело тут куда серьезнее, нежели розыск пропавших студентов. Инстинктивно Браун решил пустить копов по ложному следу. Переминаясь с ноги на ногу и разглядывая носки ботинок, он принял сконфуженный вид.
— У моего внука? — Он поднял глаза, обильно слезящиеся от «Викса», что было очень кстати для полноты картины. — Как бы вам сказать... Женщинами уж очень увлекался. Они ему отвечали взаимностью, если понимаете, о чем я говорю. В том числе и замужние. В субботу у нас с ним была назначена встреча, но Джеред ее отменил. Позвонил и сказал, что у него неожиданно изменились планы и вечером его ждет в гости подружка. Муж ее вроде по делам уехал... Сколько раз я его предупреждал!
Полицейские, синхронно кивая, торопливо строчили в своих блокнотах. Речь шла о простых вещах, хорошо им знакомых и понятных. К тому же вырисовывалась вполне достоверная версия, есть за что зацепиться.
— А кто она, случайно, не знаете? — вмешался один из детективов.
— Нет, сэр. Имен Джеред никогда не называл. Думаю, одна из тех, кому он чинил телефон. Внук предпочитал работать без напарников и обычно брал заявки на ремонт в самых отдаленных уголках округа, куда другим тащиться не хотелось.
Один из копов захлопнул блокнот и чуть ли не бегом бросился к патрульной машине, где принялся возбужденно говорить по рации. Клюнули! Браун вновь опустил глаза, боясь выдать свою радость. Однако его не переставала мучить одна неотвязная мысль. Что в таком заурядном по всем статьям деле могло заинтересовать федеральных агентов?
— Сэр, может, пройдете внутрь посмотреть, не пропало ли что-нибудь из вещей? — попросил его второй полицейский.
Обойдя эксперта, который, сидя на корточках, увлеченно соскребал со ступенек крыльца какую-то клейкую субстанцию, они поднялись в трейлер. Здесь все вроде бы оказалось на месте. Браун распахнул дверцы комода и выдвинул ящики тумбочки, обнаружил пропажу револьвера и пистолета Джереда, но копам говорить ничего не стал. Он не был уверен, что внук приобрел оружие законным путем. К тому же он знал, что среди этих придурков из «Черных беретов» бытовала привычка обмениваться пушками. Кто знает, вдруг хранившиеся у Джереда стволы засвечены по какому-нибудь мокрому делу? Осматривая спальню, он вскользь поинтересовался, что это за парочка, которая только смотрит, молчит и ничего не делает?
— Ах, эти-то? Они из местного отделения ФБР, — словоохотливо объяснил полицейский. — Расследуют какое-то мошенничество с оплатой междугородных переговоров. Абоненты как на грех из разных штатов. И поскольку ваш внук работал в телефонной компании, они решили поприсутствовать на предварительном опознании его тела. А по-моему, им просто любопытно понаблюдать, как всякая деревенщина вроде нас работает по убийству.
Только и всего, с облегчением подумал Браун. Никакого отношения к взрыву в арсенале. Они продолжали осматривать трейлер, и его не покидало странное ощущение от того, что они вот так вольготно расхаживают над трупом Джереда. Копы поинтересовались и его собственной личностью, записали адрес. Сообщили, что в связи с весьма подозрительными обстоятельствами гибели внука придется произвести вскрытие, после чего он сможет получить его тело. Если, конечно, собирается хоронить его сам. После этого Брауну сказали, что он свободен. К своей машине он возвращался без полицейского эскорта, но был уверен, что оба агента ФБР смотрят ему в спину.
Браун поехал в Блэксберг, все время поглядывая в зеркало заднего вида. После того как он поставил автоцистерну на стоянку, пошел отсчет времени. Первоначально он планировал отправиться в путь сегодня же ночью, однако теперь придется прежде удостовериться, что за ним не установлена слежка. Хотя, судя по разговору с копом в трейлере Джереда, его ни в чем не подозревают. Во всяком случае, в причастности к взрыву в арсенале. Он предвкушал, как будет смотреть «Новости» по телевизору — ему не терпелось увидеть, что может сотворить водород с таким железобетонным сооружением, как электростанция. Тогда можно будет прикинуть, что произойдет с неким административным зданием в Вашингтоне. Хотя особых сомнений у него по этому поводу не было. От такого здания — сплошное стекло и немножко стали — камня на камне не останется.
* * *
В половине одиннадцатого Крейс в фургоне телефонной компании въехал на Кантон-стрит и за квартал от дома Брауна Макгаранда свернул в переулок. Час назад он был у трейлера Джереда. Как он и надеялся, полицейские уже убрались восвояси, а собаки еще не вернулись. Единственным, что напоминало о визите полиции, были хорошо видные даже в сумерках трепещущие на ветерке желтые ленты ограждения. Копы отбуксировали машину Джереда, однако его служебный фургон телефонной компании стоял на прежнем месте. Ключи от него лежали в кармане у Крейса. Он решил воспользоваться фургоном, поскольку лучшей маскировки для поездки к Брауну Макгаранду придумать было трудно. Опасаясь попасть в засаду, Крейс наблюдал за трейлером из укрытия около пятнадцати минут, затем, убедившись, что все чисто, переложил в пластиковый мешок свое снаряжение, радиотелефон, пистолет Джереда и пейджер Дженет. Мешок погрузил в фургон, а свою машину отогнал и спрятал в полумиле от ведущего к трейлеру проселка за какой-то заброшенной хибарой.Крейс был одет в темно-синий комбинезон, рядом с ним на пассажирском сиденье лежал белый пластиковый шлем телефонной компании. К нагрудному карману комбинезона он пришпилил ламинированное служебное удостоверение с фотографией Джереда, хотя сходства между ними не было никакого. Для обывателя, конечно, сойдет, а вот копа такой туфтой не проведешь. Значит, надо будет тщательно подобрать подходящее место для парковки. Кабина фургона вся провоняла застоявшимся табачным дымом, переднее сиденье завалено обертками от сандвичей, техническими брошюрами, бланками заявок на ремонт и пустыми банками из-под прохладительных напитков. В кузове царил тот же хаос: там вперемешку валялись проволочные корзины, запчасти и детали, мотки телефонного провода, вскрытые картонки, пара красных конусов аварийной сигнализации, инструменты.
Пистолет Джереда он уложил в карман на спинке водительского сиденья. Патроны к нему он так и не достал. Да это не столь уж и важно. Иногда незаряженное оружие даже лучше заряженного. Глядя в расширенный зрачок ствола сорок пятого калибра, люди не склонны гадать, сколько в обойме патронов. Крейс остановил фургон у первого же столба телефонной линии и выключил фары.
* * *
Браун Макгаранд был почти готов к отъезду. Он договорился с местным похоронным бюро, что после вскрытия они заберут останки Джереда и организуют кремацию. Затем позвонил детективу, который на прощание вручил ему свою визитную карточку, и оставил на автоответчике сообщение, в котором объяснял, что должен на пару дней отлучиться из города. Направляется он в Гринсборо, штат Северная Каролина, чтобы лично передать скорбную весть младшему брату Джереда. Поскольку тот несколько отстает в умственном развитии, сделать это нужно очень деликатно и осторожно. Вернуться он планирует в среду. Вот так, довольно хмыкнул Браун, повесив трубку. Он отнюдь не согласовывает с ними свои действия, но информирует о них полицию. Вежливо и сдержанно, как и положено законопослушному гражданину, пытающемуся помочь следствию. Ему же это даст резерв времени на тот случай, если у копов возникнут вопросы и они захотят побеседовать с ним еще раз.Он выключил в доме свет и запер все двери. Поначалу хотел его сжечь, но потом передумал. В доме не было ничего, что могло бы рассказать о тайной стороне его жизни. Браун остановился на пороге кухни, погрузившись в воспоминания. Его дом. Здесь он прожил более тридцати лет, из них двадцать четыре с Холли, пока ее не убил рак. Дверь напротив ведет из гостиной в комнату Уильяма, где со дня его гибели в Техасе ничего не менялось. Рядом комната Джереда и Кении. Пока подрастал сын, Браун тоже не стоял на месте: из рядового инженера вырос до главного химика завода в Рэмси. Жизнь его протекала так, как он ее себе спланировал. Упорный труд, примерное поведение в семье, репутация доброго прихожанина в церковной общине и образцовая жена помогли ему стать вторым лицом в руководстве крупного предприятия. А потом все вдруг стало разваливаться на глазах. Беременность подружки Уильяма и их скоропалительный вынужденный брак, болезнь Холли... И самый тяжелый удар, когда правительство совершенно неожиданно закрыло завод. Холли тоже работала там в течение семи лет на производстве ртути. Браун был убежден, что именно этим и было вызвано ее заболевание. От рака скончались три ее товарки, работавшие с Холли в одном цехе, но правительственные эксперты в один голос заявляли, что никакой связи тут нет. А когда завод закрылся, правительство и вовсе отказалось обсуждать эту проблему. Более того, оно украло у него часть пенсии, а чтобы унизить еще сильнее, поручило Брауну руководить ликвидацией предприятия.
По Холли он тосковал так же сильно, как и по Уильяму. Его жена была молчаливой волевой женщиной, никогда ни на что не жаловалась. Даже в ту пору, когда рак уже начал пожирать ее плоть. Узнав, что Бог забирает Холли к себе, он утешал себя тем, что у него останутся сын и внуки. Но потом в доме не стало и Уильяма. И всегда за всеми его бедами стояло правительство. Бесчувственное, бессовестное, упивающееся своей властью над судьбами людей, которых оно без оглядки давило на своем пути, как никчемных букашек. Когда-то он возмущался тем, что натворили эти безумцы в Оклахоме, но теперь жажда мести была ему близка и понятна. Да грядет возмездие по воле Божьей!
Горестно вздохнув, Браун вышел через заднюю дверь и запер ее, понимая, что может больше никогда не увидеть родного дома. А начиналось все так прекрасно... И все пошло прахом. Холли нет, Уильяма нет, Джереда нет, завода нет, а Кенни... Кенни-то, можно сказать, никогда по-настоящему и не было. Чернорабочий и одновременно пациент государственной психушки в Гринсборо, он прозябает на иждивении правительства. Конечно, можно было бы съездить туда и сообщить ему о гибели старшего брата, но у Кении это вызвало бы столько же эмоций, как если бы ему сказали, что на улице накрапывает дождь.
Он прошел в гараж к своему пикапу, в который уже загрузил все необходимое для операции в Вашингтоне. Сел в машину, завел двигатель и выехал на улицу. Жизнь его подходит к концу, надо позаботиться о ее достойном завершении — уничтожить ублюдков, погубивших его сына.
* * *
Услышав звук запускаемого мотора, Крейс, притаившийся в двадцати футах от гаража Брауна Макгаранда, метнулся к своему фургону. Резко рванул с места, сшиб два мусорных бака и пулей вылетел на Кантон-стрит. Через три квартала его остановил красный сигнал светофора. Пикапа Макгаранда нигде не было, и он забеспокоился, что тот сумел от него оторваться. Примерно в полумиле впереди него мелькали сполохи фар автомобилей, и он вспомнил: там находится выезд на шоссе. На перекрестке его также встретил красный свет. И слава Богу — в левом ряду, мигая указателем поворота, стояла машина Брауна. Кузов пикапа был закрыт тентом, значит, можно смело предположить, что Макгаранд не за продуктами в соседнюю лавочку собрался. Крейс резко затормозил, пропуская между ним и собой несколько машин, однако сделать левый поворот все-таки успел. Они проехали восемь миль, затем Макгаранд свернул на подъездную дорожку к круглосуточной закусочной.Такого осложнения Крейс не ожидал. Что делать? Следовать за пикапом? Или бросить его, вернуться в арсенал и возобновить поиски Линн? Нет, это бессмысленно, после взрыва запретная зона наверняка полностью контролируется копами. В телевизионных «Новостях» показывали сюжет, снятый с самолета или вертолета. Усыпанный обломками фундамент электростанции, полуразрушенные здания вокруг нее. Взрывное устройство было мощным, взглядом знатока определил он, необыкновенно мощным. Он гнал прочь мысли о том, что Линн могла пострадать от взрыва. Здания эти он осматривал, успокаивал себя Крейс, все они были заперты, никаких признаков того, что в них недавно входили.
Куда же все-таки направляется наш Макгаранд? Может, вернуться к его дому и поджидать там? Крейс чуть не прозевал тот момент, когда пикап повернул на облюбованную дальнобойщиками стоянку. Газанул, чудом проскочил между двумя огромными трейлерами и едва не врезался в задний бампер машины Макгаранда. Затормозил под протестующий визг покрышек, наблюдая, как тот медленно лавирует между десятками грузовиков, без всякого порядка застывших в задымленной ночной мгле. Однако уже через несколько секунд водители позади Крейса стали поторапливать его вспышками фар дальнего света, а самые нетерпеливые — отрывистым рявканьем клаксонов. Он включил передачу и подъехал к почти безлюдной сейчас автозаправочной станции. Здесь он остановил машину, выключил фары и чуть ли не бегом заторопился к закусочной, обгоняя идущих туда же водителей с серыми усталыми лицами и уворачиваясь от заезжающих на стоянку машин. Площадку перед заведением ярко освещал резкий свет установленных на столбах прожекторов, в котором плавали слоистые клубы выхлопа дизельных двигателей. Крейс вертел головой в разные стороны, но пикап исчез. Неужели Макгаранд засек слежку и сумел от него улизнуть? Вряд ли... Из закусочной выходили дальнобойщики с термосами, наполненными бурдой, которую в этой тошниловке выдавали за кофе, и пакетами с безвкусной, убийственной для желудков едой. Около будок телефонов-автоматов слонялись три девицы — совсем пацанки, в обрезанных по самое некуда шортах и ничего не скрывающих эластичных топиках. Профессионально наметанными взглядами они сортировали снующих вокруг них водителей, выискивая потенциальных клиентов. Жертвы СПИДа за работой, без всякого сочувствия подумал Крейс. Но где же чертов пикап? Не успел он встревожиться по-настоящему, как пикап с погашенными фарами прополз мимо аляповато раскрашенного грузовика, за которым притаился Крейс. Он успел присесть на корточки, всматриваясь через опущенное стекло в кабину водителя. Точно, тот самый снайпер, что палил по нему с порога электростанции. Которой больше не существует. Благодаря этому бородачу? Неужели он с Джередом мастерил в арсенале бомбы? Какая ирония — подпольное производство взрывных устройств на государственном предприятии по производству боеприпасов! В свое время он пытался убедить Картер, что Беллхаузер и Фостер придумали эту легенду для прикрытия своих истинных целей, но, возможно, он ошибался.
Пока Макгаранд аккуратно разворачивал машину и подавал задним ходом чуть ли не вплотную к входу в закусочную, Крейс проскользнул за угол здания и оттуда наблюдал, как бородач уверенно вошел в шумный прокуренный зал, небрежно покачивая пустым термосом. Крейс поспешил к фургону телефонной компании, повернул ключ в замке зажигания и проверил уровень бензина. Полбака. Он достал кредитную карточку Джереда, сунул ее в щель автомата и долил бак доверху, не забывая посматривать на дверь закусочной. Повесив шланг на место, вырулил на площадку и, чтобы Макгаранд, не дай Бог, не узнал знакомую машину, поставил фургон за одиноко стоявшим в стороне грузовиком техпомощи. Отсюда ему будет виден вход в закусочную, а вот бородач заметить его не сможет. Теперь оставалось только ждать.
* * *
Дженет проснулась в одиннадцать часов вечера и некоторое время водила глазами по сторонам, пытаясь сообразить, где находится и как сюда попала. В палате стоял полумрак, больница за ее стенами затихла, только где-то за дверью вполголоса переговаривались медсестры. Она осторожно присела в кровати. Во всем теле еще ощущалась ноющая тяжесть, но голова была свежей и ясной, отек на запястье немного спал, грудь при вдохе почти не болела. Стараясь не делать резких движений, она повернулась на бок, дотянулась до телефона и набрала номер отделения ФБР в Роаноке. Никого из секретарей там уже, конечно, не было, трубку поднял один из агентов отдела по борьбе с мошенничествами. Он сказал ей, что в связи с взрывом в арсенале весь оперативный состав все еще остается на рабочих местах. К тому же штаб-квартиры ФБР и БАТО засыпают их из Вашингтона миллионами вопросов, требуя немедленных ответов. Работать очень нелегко еще и потому, что все потрясены гибелью Кена Уиттейкера. Дженет призналась агенту, что хочет сбежать от эскулапов, и попросила, чтобы кто-нибудь из коллег нашел возможность подъехать и забрать ее из больницы в Блэксберге.Через полтора часа она уже входила в приемную Фансворта. Дверь в его кабинет была закрыта, но в комнате для совещаний сидела группа агентов во главе с Беном Кинэном, правой рукой резидента. Длинный стол был завален бумагами, картами, схемами и диаграммами, фотографиями, пластиковыми стаканчиками из-под кофе. При появлении Дженет все разом смолкли, и только сейчас она осознала, как ужасно, должно быть, выглядит.
— Дженет, а ты какого черта здесь делаешь? — спросил Кинэн, добродушным тоном смягчая резкость вопроса. Кинэн славился умением обращаться с людьми, за что его в конторе просто обожали.
— Устала в потолок пялиться, — ответила она, осторожно устраиваясь в кресле, с которого предварительно сбросила ворох бумаг. — Поскольку находилась на месте взрыва, подумала, что смогу чем-нибудь помочь.
Дверь в кабинет Фансворта распахнулась, и на пороге появился он сам в сопровождении багроволицего помощника Марченда. Увидев Дженет, оба остановились как вкопанные. Фансворт выглядел так, словно не спал уже с месяц: обычно безупречный костюм был невероятно измят и покрыт многочисленными пятнами неизвестного происхождения. Фостер с бесстрастным лицом старательно избегал встречаться взглядом с обернувшимися к ним агентами.
— Рэнсом... — проговорил Фансворт, голос его осекся. — Умер час назад. Не приходя в сознание.
Фостер, так и не поднимая глаз от пола, заявил, что ему нужно сделать несколько телефонных звонков, и прошел в кабинет Кинэна, плотно закрыв за собой дверь. В комнате воцарилось мрачное молчание. Потом Фансворт, тряхнув головой и будто только сейчас заметив Дженет, поинтересовался, как она себя чувствует, и, не дожидаясь ответа, пригласил к себе в кабинет. Там он прежде всего предложил ей кофе. Головой Дженет приветствовала эту идею, однако желудок решительно и бурно ее отверг. Теперь она начинала осознавать, что напрасно поторопилась сбежать из больницы. Покряхтывая, она присела на краешек кресла. Фансворт тем временем цедил из термоса в огромную кружку темную жидкость, более всего похожую на отработанное моторное масло. В ноздри ударил кислый запах перестоявшего кофе. Резидент надорвал бумажный пакетик с сахарным песком и высыпал его в кружку, тот остался плавать на поверхности противного даже на вид черно-бурого питья. Фансворт тяжело опустился в свое кресло.
— За пять лет, что я здесь резидентом, не потеряли ни одного агента, — сокрушенно произнес он. — А вот сегодня... Хотя формально Кен не наш, а душа болит. Отличный был парень. Ты с его женой знакома?
Дженет молча покачала головой.
— Она просто убита, только и повторяет: «Не дотянул, чуть-чуть не дотянул». Кену-то, понимаешь, до пенсии всего ничего оставалось. Кошмар! А теперь еще и Рэнсом...
— И два охранника, совсем мальчишки, — тяжело вздохнула Дженет. — Это я виновата. Какого черта меня дернуло туда ехать...
— Тут ты не права, Дженет, — перебил ее босс. — Решение ты приняла верное, там явно что-то затевалось. Вот только зря ты в арсенал одна отправилась.
— Кто же знал... А как дочь Крейса?
— Жива. Состояние, правда, нестабильное, то очнется ненадолго, то опять теряет сознание. Ушибленная травма головы.
— Понятно! А ребята из БАТО нашли что-нибудь?
— Ничего особенного. — Фансворт провел ладонью по седеющим волосам. — Вызвали свою спецгруппу. Хотя жертв не так уж и много, взрыв был мощнейший. Так что они посчитали необходимым присвоить ему общенациональную категорию.
— А что за спецгруппа? — В животе у Дженет громко забурчало, она вспомнила, что давно не ела.
— В нее входят химики, криминалисты, дознаватели, эксперты по происхождению пожаров и последствиям взрывов, у них есть натасканные на горючие и взрывчатые вещества собаки, мобильные лаборатории, спецмашины и прочее оборудование.
— А какие-нибудь радиоактивные вещества обнаружены?
— Только радон. И хотя по мощности взрыв был под стать ядерному, никакого подтверждения этому найти пока не удалось.
— И что дальше? — Вопрос прозвучал несколько дерзко, однако Фансворт был слишком утомлен, чтобы это заметить.
— Продолжают работать. Точно установлено, что взрыв произошел в здании электростанции. Однако тип взрывчатого вещества определить пока не могут. Собранные в развалинах вещественные доказательства вполне могут оказаться частью установленного там оборудования. Обломки паропровода, детали турбин, каких-то других машин. А вот от охранника, который открыл дверь электростанции, даже клочка одежды не осталось.
Дженет заерзала в кресле и едва слышно простонала сквозь стиснутые зубы.
— Тебе нехорошо? — встревожился Фансворт. — Может, воды выпьешь?
Она кивнула и призналась, что не прочь чего-нибудь пожевать. Фансворт вышел из кабинета и вернулся с бумажным стаканом воды и заветренным пончиком.
— Наши люди в костюмах химзащиты спустились в тоннель и нашли там кое-что интересное. В том числе следы от крупнокалиберных пуль. Тебе это ни о чем не говорит?
— В меня никто не стрелял. — От мгновенно проглоченного пончика ей стало лучше, и Дженет отхлебнула ледяной воды.
— Анализ пробы воздуха из тоннеля показал следы паров азотной кислоты. Попала она туда скорее всего из цистерны, стоявшей позади электростанции, хотя сейчас там сам черт ногу сломит, все сплющено в лепешку.
— Машину нашли?
— Нет. — На губах Фансворта мелькнула усмешка. — Ребята говорят, что тоннель ведет в целую систему подземных пещер. Они вызвали одного вояку, который служил военпредом от армии на заводе Рэмси, когда им управляла гражданская компания. Он подтвердил, что все называли тоннель «канавой». В нее сбрасывали химические вещества, когда реакция выходила из-под контроля и возникала угроза взрыва. А куда потом из «канавы» девалась вся эта дрянь, никто не знает.