Страница:
— Итак, — прокашлялся Тэлбот и обернулся к своей напарнице, словно пытаясь удостовериться в ее моральной поддержке, — думаю, вам известно, что на сегодняшний день расследование ничего не дало. Откровенно говоря, мне с таким сталкиваться еще не приходилось. Обычно у нас бывает хоть что-нибудь, какие-то показания, свидетель или рабочая версия на худой конец. Но здесь...
— И что ФБР намерено предпринять? — Крейс перевел взгляд с Картер на Тэлбота.
— Мы посоветовались с двумя другими семьями, — тяжело вздохнул тот. — От главной проблемы нам никуда не деться. Отсутствие признаков преступления. Никаких следов, свидетельств того, что...
— Просто за эти три недели они утрачены безвозвратно, — перебил его Крейс. — Мне думается, в наше время довольно трудно исчезнуть, не оставив никаких следов, мистер Тэлбот. Крайне трудно, я бы сказал. — Он посмотрел Тэлботу прямо в глаза. Картер с бесстрастным лицом увлеченно разглядывала носки своих туфель. — Принимаю все, что вы сказали по поводу отсутствия доказательств. Но с другой стороны, нет никаких доказательств того, что они решили исчезнуть по своей воле.
— Да сэр, все так, — согласился Тэлбот. — Но вы же знаете студенческую ребятню. А эти трое, все говорят, были очень, как бы это выразиться, близки.
Близки — это еще мягко сказано, подумал Крейс. Они соединились в какой-то фантастически странный треугольник еще на первом курсе. Томми и его дочь Линн составляли, понятно, влюбленную парочку, а вот Рип, субъект вообще очень чудаковатый, крутился при них на манер электрона.
— Мы опросили в городке всех, кто был с ними знаком, — продолжал Тэлбот, — профессоров, их ассистентов, студентов. Никто из них не рассказал нам ничего конкретного, кроме, может быть, двоих их сокурсников. Те абсолютно уверены, что они отправились в поход. Вот только понятия не имеют, куда и как надолго. К тому же весенние каникулы, значит, почти целую неделю их вообще не должны были хватиться. Сэр, они могли уйти куда угодно...
— А что полисмены в студенческом городке? И, кстати, в Блэксберге?
— Сэр, местная полиция оказывает нам всю возможную помощь. На уровне университета, города и округа. Как полагается, мы проверили все. Телефонные переговоры, электронную почту, кредитки, расписание занятий, даже их абонементы в библиотеке. Ничего... — Он снова тяжело вздохнул. — Так что мы здесь для того, чтобы сообщить вам, что передаем дело в Управление по розыску пропавших без вести лиц.
— Пропавших без вести, — без всякого выражения повторил Крейс.
— Да, сэр. До тех пор, пока у нас не будет каких-либо оснований, любых малейших причин, поверьте, сэр, усомниться в том, что они просто отправились... не знаю, в длительную поездку, что ли.
— И взяли да и бросили ни с того ни с сего колледж, по-вашему? Весьма преуспевающие в учебе студенты, без пяти минут инженеры?
— Такое бывало и прежде, сэр. Никогда не знаешь, что этим ребятам взбредет в голову, вдруг подхватятся и бегут спасать китов... Или тропические леса. Или что-нибудь еще в этом же роде...
Крейс нахмурился, покачал головой и поднялся на ноги. Прошел к окну, стараясь держать себя в руках. Он умышленно стоял к ним спиной, чтобы они не заметили на его лице раздражения.
— У меня на этот счет другое мнение, мистер Тэлбот. Мы с дочерью очень дружили, особенно после того, как погибла ее мать...
— Да, сэр, в авиакатастрофе. Наши соболезнования, сэр.
Крейс вздрогнул. Тэлбот давал ему понять, что его они тоже разрабатывали, копались в прошлом. Естественно, дело обычное. Когда пропадают дети, проверяешь родителей, дотошно и досконально. Значит, им уже известно, что он служил в ФБР. Интересно, что они знают об обстоятельствах его внезапной отставки? Тэлбот-то еще мог кое-что припомнить, а вот дамочка для этого слишком молода. Разве что специально наводили справки в Вашингтоне.
— Что ж, спасибо вам, — медленно произнес Крейс. — Хочу только подчеркнуть, что Линн непременно рассказала бы мне о своем намерении оставить учебу. Да начнем с того, что она бы, черт побери, денег у меня попросила!
— Неужели, сэр? — подчеркнуто удивился Тэлбот. — Мы то считали, что она получила от авиакомпании вполне приличную компенсацию...
Крейс в удивлении обернулся к ним. Он и думать забыл о компенсации. Сейчас стал припоминать, что адвокат его бывшей жены связывался с Линн по этому поводу, однако он в эти их дела не вмешивался. И хотя полученных дочерью от авиакомпании денег ей хватало и на оплату обучения, и на жизнь, он тоже подкидывал ей кое-что на карманные расходы.
Дамочка открыла блокнот и что-то торопливо в нем записывала. Он чувствовал, что не должен молчать, надо им сказать хоть что-нибудь.
— Моя дочь была взрослой, серьезной и ответственной девушкой, мистер Тэлбот. Томми Вайнинг тоже. Рип... Ну, тот был марсианин, с другой планеты, знаете ли. Но просто так бросить учебу они не могли. Вот в этом я абсолютно уверен. Думаю, они действительно собрались в поход, как рассказывали вам их сокурсники, а там с ними что-то случилось. Какое-то несчастье.
— Да, сэр. Такую возможность мы не исключаем. Вот только не существует никаких...
— Ну, хорошо, хорошо. И что дальше? Закрываете дело и на полку?
— Отнюдь нет, сэр, ни в коем случае, — обиженно запротестовал Тэлбот. — Сами знаете. Дело переходит на федеральный уровень, а Управление по розыску пропавших без вести лиц такие дела не закрывает, пока не добивается результата... того или иного, сэр... Думаю, вам известно, что ФБР активно ведет буквально тысячи дел по розыску пропавших без вести. И это только на федеральном уровне. А о некоторых делах местного, так сказать, значения мы и знать не знаем.
— Да, это очень утешает.
— Понимаю, что нет, мистер Крейс. Но у нашего Управления по розыску пропавших без вести лиц есть одно большое преимущество. Они ведут перекрестную проверку всех находящихся у них в производстве дел для выявления возможной взаимосвязи и совпадений — имена, номера кредитных карточек, свидетельские показания и вещественные доказательства, номера телефонов. Для поиска нужных сведений в имеющейся у ФБР базе данных разработано даже специальное программное обеспечение.
— А что сказали родители пропавших парней, когда вы им все это изложили?
— Ну, они, конечно, расстроились, — вздохнул Тэлбот. — Но, по-моему, отнеслись с пониманием. Дело в том, что у нас нет никаких...
— Ладно, это вы уже говорили. Кто-нибудь из них собирается сам взяться за поиски?
— А вы, мистер Крейс? — поинтересовалась Картер. — Вы ведь именно это задумали?
Она заговорила впервые за все время их сегодняшней встречи. Сейчас, когда он обратил на это внимание, Крейс вспомнил, что вообще довольно редко слышал ее голос. Крейс задумчиво посмотрел на нее, взгляды их встретились, и он с удивлением заметил в ее глазах нечто похожее на вызов.
— Да что вы, конечно же, нет, — невозмутимо ответил он, продолжая смотреть ей прямо в глаза. — Когда обыватели вмешиваются в дела полиции, это, как правило, кончается плачевно.
— Но вы-то ведь не совсем обыватель, мистер Крейс, не так ли? — со значением возразила Картер.
Крейс помедлил. «Интересно, черт бы ее побрал, на что это она намекает?»
— В настоящее время — обыватель, агент Картер. Самый обычный.
Тэлбот многозначительно кашлянул.
— Как бы это... м-м-м... выразиться... — начал было он, но Картер его перебила:
— Полагаю, специальный агент Тэлбот собирался вам сказать, что мы вас проверяли, сэр. Мы всегда подвергаем проверке родителей, у которых пропадают дети. Конечно, мы узнали, что вы были опытным агентом ФБР. Правда, ваш послужной список засекречен. Однако мы потолковали кое с кем, и нам рассказали, что вы были необыкновенно способным следопытом, — она посмотрела в свои записи, — или охотником... Именно так вас называли, сэр.
Вот оно, подумал Крейс, подобные разговоры пора пресечь. Его лицо приняло надменно-холодное выражение, он отметил про себя, что не пользовался этой маской уже много лет. Картер растерянно заморгала глазами и заерзала в кресле. Крейс подошел к ней почти вплотную, вынудив ее смотреть снизу вверх.
— И что вам еще обо мне сообщили? — враждебно процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Да ничего больше, по правде говоря, — запинаясь, призналась она. Тэлбот встревоженно приподнялся в кресле.
Крейс продолжал стоять перед ней со скрещенными на груди руками, только наклонился ближе к ее лицу.
— У вас есть ко мне еще вопросы, имеющие прямое отношение к расследованию, агент Картер?
— В настоящий момент нет, сэр. — Она упрямо вздернула подбородок. — Но если появятся, мы вам их обязательно зададим.
Блефует, решил Крейс, берет на испуг, хотя сама понимает, что ничего это ей не даст. Он выпятил грудь и уставился ей прямо в глаза расширенными зрачками, слегка разведя их в стороны, — старый, проверенный трюк. Она в некотором смятении откинулась на спинку кресла. Тэлбот в попытке смягчить напряженную атмосферу предупреждающе кашлянул. Крейс медленно выпрямился, выдохнул и вновь уселся в качалку.
— В ФБР я не занимался розыском пропавших людей, — сказал он. — Я был старшим инспектором Управления контрразведки, дальневосточный сектор.
Картер успела взять себя в руки и нарочито громко прочистила горло, привлекая внимание.
— Относительно того, что вы тут только что говорили, сэр, — упрямо заявила она, — вы абсолютно правы. Не надо, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если вы что-нибудь вспомните, узнаете или услышите, будьте любезны, дайте нам знать, у нас куда больше сил и средств, чем у героя-одиночки.
— И вы будете заниматься расследованием, несмотря на то что дело закрыто!
— Оно не закрыто, сэр! — запротестовал Тэлбот. — Дело остается в юрисдикции местного отделения, даже если оно передано в штаб-квартиру. И мы в любой момент можем возобновить расследование. Но в одном Дженет права. Если кто-то наломает здесь дров, ситуация крайне осложнится.
Крейс не сводил с Картер пристального взгляда.
— Абсолютно с вами согласен, — кивнул он, изо всех сил стараясь придать лицу кроткое выражение.
На мгновение его охватило страстное желание выкинуть эту дамочку в окно. Он был уверен, что она прочувствовала этот его порыв, щеки Картер вспыхнули румянцем.
— Ну что же... — Тэлбот поднялся из кресла, оттягивая пальцем воротник сорочки. — Позвольте мне еще раз заверить вас, сэр, что ФБР отнюдь не прекращает расследование, тем более что речь идет о дочери нашего бывшего коллеги. Просто дело переходит... м-да... в другое качество, если угодно. Если у вас появятся новые сведения, сэр, сообщите кому-нибудь из нас, и мы подключим соответствующие каналы. Полагаю, у вас есть наши визитки?
— Есть, — подтвердил Крейс, также вставая и обращаясь только к Тэлботу, присутствие Картер он теперь демонстративно игнорировал. — Убежден, вы совершаете ошибку.
— Понимаю вас, сэр. — Тэлбот смотрел на него с сочувствием. — И все же... До тех пор, пока мы не получим подтверждение, что с вашей дочерью и ее приятелями стряслась какая-то беда, руки у нас связаны. Проблема в основном в нехватке кадров. Сами в ФБР служили, мистер Крейс, знаете, как у нас заведено...
— Я знаю, как у нас было заведено, — неуступчиво поправил его Крейс, ясно давая понять, что его ФБР никогда бы не расписалось в бессилии. Он проводил их до двери. Агенты распрощались и направились к своему автомобилю.
Крейс наблюдал за ними с крыльца. С момента исчезновения ребят он старался не поддаваться эмоциям. Он всячески помогал полиции — университетской, городской, потом федералам, терпеливо отвечал на все вопросы, позволил осмотреть комнату Линн здесь, в этой хижине, соглашался обсуждать любые версии. Присутствовал на душераздирающих встречах с родителями ее приятелей, затем на встречах с друзьями и знакомыми Линн по колледжу. Высидел два сеанса у психолога из ФБР, пытавшегося выяснить, не вспомнит ли кто-нибудь какой-либо детали, которая пролила бы свет на исчезновение этой троицы. Все безрезультатно.
Некоторые из сокурсников Линн вели себя с полицейскими высокомерно и дерзко, если не нагло. Но для студентов это дело обычное. Будущие инженеры из технического колледжа Виргинского университета считали себя в несколько раз умнее среднестатистических американских студентов. Возможно, так оно и есть, подумалось ему, во всяком случае, применительно к Линн такая оценка была вполне справедливой. Он вновь поймал себя на том, что, когда перестает следить за собой, все чаще вспоминает о Линн в прошедшем времени. Но, честно говоря, в данных обстоятельствах грубость студентов по отношению к блюстителям порядка не имела никаких оправданий. Был там один рыжий студентик, который из кожи лез вон, чтобы показать, как он не боится полицейских, хамил им напропалую. То ли играл на публику, решил Крейс, то ли что-то; знал, но пытался скрыть.
Надо отдать должное полиции, нехотя признал про себя Крейс, провожая взглядом увозящий агентов ФБР автомобиль, они не просто отрабатывали номер. Старались как могли. Но чем больше остывал след, тем сильнее росла в нем уверенность, что в конечном итоге они спихнут это дело в Управление по розыску пропавших без вести, а сами вернутся к обычным занятиям, к реальным преступникам, совершающим реальные преступления. У ФБР столько проблем с бюджетом, приоритетами и так далее, что за всю жизнь не разгребешь. Дела по розыску пропавших людей могут тянуться годами, а оценка работы агента, особенно в помешанном на статистике ФБР, основана на конкретных результатах, достигнутых в очередном финансовом году. Раскрытые преступления, аресты, приговоры. Все правильно. А они все же проявили к нему внимание, проделали такой путь, чтобы лично поговорить с ним. Хотя дамочка эта уж очень о себе воображает. Ладно, большое вам спасибо, специальные агенты Тэлбот и Картер. Он с трудом перевел дыхание, ощущая холодный свинцовый ком под ложечкой, и закрыл дверь. Их решение некоторым образом принесло ему даже облегчение. Теперь он может взяться за дело по-своему.
— С души воротит, — заявил Тэлбот, съезжая с мостика на проселочную дорогу. — Так противно признаваться, что мы сдаемся.
— Никуда не денешься, мы поступаем как положено, — успокоила его Дженет. — Лично я по-прежнему уверена, что детки просто сбежали. С нынешними студентами такое случается сплошь и рядом. Уж очень легко им все дается, вот в чем проблема.
— Мне на какое-то мгновение показалось, что он сорвется. Заметила, какое у него лицо стало, когда ты заговорила о его прошлом? Ужас. Кошмар!
Дженет не ответила. Она сделал вид, что занята пряжкой ремня безопасности, дорога стала завиваться серпантином крутых поворотов. Здесь ее плотной стеной обступали деревья, и все вокруг окрасилось в призрачные зеленоватые тона. Заметила она, заметила, какое у него стало лицо. Она собрала все свои силы, чтобы не отвести глаза, а вот голос ее выдал, осекся. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы человеческое лицо превращалось в такую пугающую маску. Страшновато становится, особенно если имеешь дело с таким крупным мужчиной, как Крейс, плечищи-то как у чемпиона футбольного[2]. Тэлбот говорил, что Крейсу где-то за пятьдесят, хотя седина и морщины сильно его старили. Он производил впечатление человека, наделенного большой внутренней силой, и, уж конечно, умел дать почувствовать эту свою силу. На минуту она действительно его испугалась — когда он уставился на нее разбегающимися зрачками с тем отсутствующим выражением, что бывает у собаки за мгновение до того, как она вцепится в горло.
— А знаешь, — сказал Тэлбот, — если бы я накрыл банду преступников, я бы в первую очередь именно с Крейса глаз не спускал.
— Вот как? — Дженет постаралась, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее, поскольку не хотела признаться даже самой себе, что Крейс привел ее в полную растерянность. «Хватит, Ларри, кончай», — взмолилась она про себя.
— Имею в виду, что не хотел бы обнаружить его у себя за спиной. Особенно если все, что о нем рассказывал Фансворт, действительно правда.
Значит, Фансворт, их босс, знает Крейса, удивилась она.
— А что именно?
— Крейс был незаурядным агентом. Он из тех, кого называют неуправляемыми. Одинокий волк. Таких берут в иностранную контрразведку. Плащ и кинжал, вся эта шпионская атрибутика, особенно когда их привлекают к своим делам психи из Лэнгли[3].
— А что в Крейсе такого уж особенного? — Тед Фансворт был резидентом ФБР в Роаноке. Дженет не могла себе представить, чтобы по-фермерски простоватый Фансворт был как-то причастен к иностранной контрразведке.
— В детали он не вдавался, но крякал и головой тряс не переставая. Крейс предположительно долгое время работал вне обычной структуры ФБР. Потом с ним что-то случилось, и его «ушли».
После его увольнения всю иностранную контрразведку здорово перетрясли, чтобы избавиться от подобных одиноких волков.
— Никогда не слышала, чтобы кадры ФБР использовались таким образом. Сразу же теряется наше главное преимущество — мы ходим стаями.
Тэлбот вцепился в рулевое колесо, преодолевая очередной крутой поворот.
— Все так, — согласился он. — Но Фансворт упоминал, что Крейс сотрудничал с чистильщиками из ЦРУ, а им сам Бог велел работать в одиночку.
— Это еще что за чистильщики? Чем они занимаются?
— В ЦРУ существует группа специалистов по охоте на людей. Их задействуют в тех случаях, когда один из их собственных нелегалов начинает вести двойную игру. Фансворт говорит, что они специализируются на «возврате». Сверхсекретные, не останавливаются ни перед чем, и так далее и тому подобное.
Тэлботу каким-то чудом удалось вписаться в поворот, и Дженет невольно зажмурилась.
— Впервые слышу, — призналась она. — Похоже на одну из тех страшилок, что в ЦРУ сочиняют специально для непосвященных.
Тэлбот искоса взглянул на нее и вновь сосредоточился на дороге.
— Не уверен, — возразил он. — Как бы то ни было, все это происходило лет пять назад. Фансворт сказал, что работал в Вашингтоне, в оперативном отделе, как раз в то время, когда Крейса отозвали в штаб-квартиру... Хотя кто их там разберет... В любом случае у меня камень с души свалился, когда Крейс сказал, что не станет вмешиваться в это дело.
Дженет фыркнула.
— Ты сомневаешься? — недоуменно вскинул брови Тэлбот.
— Да черта с два он не станет вмешиваться, держи карман шире. Как раз наоборот, неужели ты этого не понял?
— Нет, мне так не показалось. — Удивление Тэлбота казалось вполне искренним. — По-моему, он просто страшно огорчен. Кроме того, чем бы он в ФБР ни занимался, теперь он не у дел. Сейчас он убитый горем папаша, и не более того. Я понимаю так: Крейс сорвался в конце карьеры, ему дали коленом под зад, вот он и перебрался сюда, чтобы быть рядом с дочерью. Тут она возьми да пропади, а ФБР поворачивается к нему спиной... К тому же он старик, прости Господи!
— Ты ошибаешься, — решительно заявила Дженет. — Да и не такой уж он старый...
— Да ты никак на него глаз положила? — расхохотался Тэлбот.
— Фу, Ларри, — оскорбилась Дженет и быстро отвернулась, боясь, что вспыхнувшее лицо ее выдаст.
Нет, это было не то, что Тэлбот имел в виду. Или не совсем то. Она была напугана и выбита из колеи. Восемь лет в ФБР, и какой-то потрепанный ветеран-неудачник заставляет ее отвести взгляд.
— Ты только не забывай, Дженет, — назидательно изрек Тэлбот. — Никаких признаков преступления не обнаружено. Сама знаешь правило резидента Фансворта: «Нет преступления — не трать попусту время». И он прав, мы не можем терять время на воображаемые злодеяния. Переправим дело в Вашингтон с пометкой «пропавшие без вести» и займемся настоящей работой. Кстати, как насчет того, чтобы перекусить?
Дженет пожала плечами и посмотрела по сторонам. Вплотную к дороге теснились поросшие мхом чешуйчатые стволы сосен, многие из них оцепенели в удушающих хитросплетениях ползучих растений. Сейчас их автомобиль двигался под уклон, но быстро вырастающий впереди новый крутой подъем заслонял собой все ветровое стекло. Ей не надо было слишком напрягать воображение, чтобы представить себе, как Эдвин Крейс бесшумно выскальзывает из хижины и растворяется в непролазной лесной чащобе. У нее чуть сердце из груди не выскочило, когда он там, в хижине, навис над ней, как тигр, обнюхивающий добычу. Никогда еще за всю ее жизнь ни один человек не вызывал в ней такого страха. Дженет вновь дернула плечом и равнодушно откликнулась:
— Как хочешь. Мне все равно.
Глава 3
— И что ФБР намерено предпринять? — Крейс перевел взгляд с Картер на Тэлбота.
— Мы посоветовались с двумя другими семьями, — тяжело вздохнул тот. — От главной проблемы нам никуда не деться. Отсутствие признаков преступления. Никаких следов, свидетельств того, что...
— Просто за эти три недели они утрачены безвозвратно, — перебил его Крейс. — Мне думается, в наше время довольно трудно исчезнуть, не оставив никаких следов, мистер Тэлбот. Крайне трудно, я бы сказал. — Он посмотрел Тэлботу прямо в глаза. Картер с бесстрастным лицом увлеченно разглядывала носки своих туфель. — Принимаю все, что вы сказали по поводу отсутствия доказательств. Но с другой стороны, нет никаких доказательств того, что они решили исчезнуть по своей воле.
— Да сэр, все так, — согласился Тэлбот. — Но вы же знаете студенческую ребятню. А эти трое, все говорят, были очень, как бы это выразиться, близки.
Близки — это еще мягко сказано, подумал Крейс. Они соединились в какой-то фантастически странный треугольник еще на первом курсе. Томми и его дочь Линн составляли, понятно, влюбленную парочку, а вот Рип, субъект вообще очень чудаковатый, крутился при них на манер электрона.
— Мы опросили в городке всех, кто был с ними знаком, — продолжал Тэлбот, — профессоров, их ассистентов, студентов. Никто из них не рассказал нам ничего конкретного, кроме, может быть, двоих их сокурсников. Те абсолютно уверены, что они отправились в поход. Вот только понятия не имеют, куда и как надолго. К тому же весенние каникулы, значит, почти целую неделю их вообще не должны были хватиться. Сэр, они могли уйти куда угодно...
— А что полисмены в студенческом городке? И, кстати, в Блэксберге?
— Сэр, местная полиция оказывает нам всю возможную помощь. На уровне университета, города и округа. Как полагается, мы проверили все. Телефонные переговоры, электронную почту, кредитки, расписание занятий, даже их абонементы в библиотеке. Ничего... — Он снова тяжело вздохнул. — Так что мы здесь для того, чтобы сообщить вам, что передаем дело в Управление по розыску пропавших без вести лиц.
— Пропавших без вести, — без всякого выражения повторил Крейс.
— Да, сэр. До тех пор, пока у нас не будет каких-либо оснований, любых малейших причин, поверьте, сэр, усомниться в том, что они просто отправились... не знаю, в длительную поездку, что ли.
— И взяли да и бросили ни с того ни с сего колледж, по-вашему? Весьма преуспевающие в учебе студенты, без пяти минут инженеры?
— Такое бывало и прежде, сэр. Никогда не знаешь, что этим ребятам взбредет в голову, вдруг подхватятся и бегут спасать китов... Или тропические леса. Или что-нибудь еще в этом же роде...
Крейс нахмурился, покачал головой и поднялся на ноги. Прошел к окну, стараясь держать себя в руках. Он умышленно стоял к ним спиной, чтобы они не заметили на его лице раздражения.
— У меня на этот счет другое мнение, мистер Тэлбот. Мы с дочерью очень дружили, особенно после того, как погибла ее мать...
— Да, сэр, в авиакатастрофе. Наши соболезнования, сэр.
Крейс вздрогнул. Тэлбот давал ему понять, что его они тоже разрабатывали, копались в прошлом. Естественно, дело обычное. Когда пропадают дети, проверяешь родителей, дотошно и досконально. Значит, им уже известно, что он служил в ФБР. Интересно, что они знают об обстоятельствах его внезапной отставки? Тэлбот-то еще мог кое-что припомнить, а вот дамочка для этого слишком молода. Разве что специально наводили справки в Вашингтоне.
— Что ж, спасибо вам, — медленно произнес Крейс. — Хочу только подчеркнуть, что Линн непременно рассказала бы мне о своем намерении оставить учебу. Да начнем с того, что она бы, черт побери, денег у меня попросила!
— Неужели, сэр? — подчеркнуто удивился Тэлбот. — Мы то считали, что она получила от авиакомпании вполне приличную компенсацию...
Крейс в удивлении обернулся к ним. Он и думать забыл о компенсации. Сейчас стал припоминать, что адвокат его бывшей жены связывался с Линн по этому поводу, однако он в эти их дела не вмешивался. И хотя полученных дочерью от авиакомпании денег ей хватало и на оплату обучения, и на жизнь, он тоже подкидывал ей кое-что на карманные расходы.
Дамочка открыла блокнот и что-то торопливо в нем записывала. Он чувствовал, что не должен молчать, надо им сказать хоть что-нибудь.
— Моя дочь была взрослой, серьезной и ответственной девушкой, мистер Тэлбот. Томми Вайнинг тоже. Рип... Ну, тот был марсианин, с другой планеты, знаете ли. Но просто так бросить учебу они не могли. Вот в этом я абсолютно уверен. Думаю, они действительно собрались в поход, как рассказывали вам их сокурсники, а там с ними что-то случилось. Какое-то несчастье.
— Да, сэр. Такую возможность мы не исключаем. Вот только не существует никаких...
— Ну, хорошо, хорошо. И что дальше? Закрываете дело и на полку?
— Отнюдь нет, сэр, ни в коем случае, — обиженно запротестовал Тэлбот. — Сами знаете. Дело переходит на федеральный уровень, а Управление по розыску пропавших без вести лиц такие дела не закрывает, пока не добивается результата... того или иного, сэр... Думаю, вам известно, что ФБР активно ведет буквально тысячи дел по розыску пропавших без вести. И это только на федеральном уровне. А о некоторых делах местного, так сказать, значения мы и знать не знаем.
— Да, это очень утешает.
— Понимаю, что нет, мистер Крейс. Но у нашего Управления по розыску пропавших без вести лиц есть одно большое преимущество. Они ведут перекрестную проверку всех находящихся у них в производстве дел для выявления возможной взаимосвязи и совпадений — имена, номера кредитных карточек, свидетельские показания и вещественные доказательства, номера телефонов. Для поиска нужных сведений в имеющейся у ФБР базе данных разработано даже специальное программное обеспечение.
— А что сказали родители пропавших парней, когда вы им все это изложили?
— Ну, они, конечно, расстроились, — вздохнул Тэлбот. — Но, по-моему, отнеслись с пониманием. Дело в том, что у нас нет никаких...
— Ладно, это вы уже говорили. Кто-нибудь из них собирается сам взяться за поиски?
— А вы, мистер Крейс? — поинтересовалась Картер. — Вы ведь именно это задумали?
Она заговорила впервые за все время их сегодняшней встречи. Сейчас, когда он обратил на это внимание, Крейс вспомнил, что вообще довольно редко слышал ее голос. Крейс задумчиво посмотрел на нее, взгляды их встретились, и он с удивлением заметил в ее глазах нечто похожее на вызов.
— Да что вы, конечно же, нет, — невозмутимо ответил он, продолжая смотреть ей прямо в глаза. — Когда обыватели вмешиваются в дела полиции, это, как правило, кончается плачевно.
— Но вы-то ведь не совсем обыватель, мистер Крейс, не так ли? — со значением возразила Картер.
Крейс помедлил. «Интересно, черт бы ее побрал, на что это она намекает?»
— В настоящее время — обыватель, агент Картер. Самый обычный.
Тэлбот многозначительно кашлянул.
— Как бы это... м-м-м... выразиться... — начал было он, но Картер его перебила:
— Полагаю, специальный агент Тэлбот собирался вам сказать, что мы вас проверяли, сэр. Мы всегда подвергаем проверке родителей, у которых пропадают дети. Конечно, мы узнали, что вы были опытным агентом ФБР. Правда, ваш послужной список засекречен. Однако мы потолковали кое с кем, и нам рассказали, что вы были необыкновенно способным следопытом, — она посмотрела в свои записи, — или охотником... Именно так вас называли, сэр.
Вот оно, подумал Крейс, подобные разговоры пора пресечь. Его лицо приняло надменно-холодное выражение, он отметил про себя, что не пользовался этой маской уже много лет. Картер растерянно заморгала глазами и заерзала в кресле. Крейс подошел к ней почти вплотную, вынудив ее смотреть снизу вверх.
— И что вам еще обо мне сообщили? — враждебно процедил он сквозь стиснутые зубы.
— Да ничего больше, по правде говоря, — запинаясь, призналась она. Тэлбот встревоженно приподнялся в кресле.
Крейс продолжал стоять перед ней со скрещенными на груди руками, только наклонился ближе к ее лицу.
— У вас есть ко мне еще вопросы, имеющие прямое отношение к расследованию, агент Картер?
— В настоящий момент нет, сэр. — Она упрямо вздернула подбородок. — Но если появятся, мы вам их обязательно зададим.
Блефует, решил Крейс, берет на испуг, хотя сама понимает, что ничего это ей не даст. Он выпятил грудь и уставился ей прямо в глаза расширенными зрачками, слегка разведя их в стороны, — старый, проверенный трюк. Она в некотором смятении откинулась на спинку кресла. Тэлбот в попытке смягчить напряженную атмосферу предупреждающе кашлянул. Крейс медленно выпрямился, выдохнул и вновь уселся в качалку.
— В ФБР я не занимался розыском пропавших людей, — сказал он. — Я был старшим инспектором Управления контрразведки, дальневосточный сектор.
Картер успела взять себя в руки и нарочито громко прочистила горло, привлекая внимание.
— Относительно того, что вы тут только что говорили, сэр, — упрямо заявила она, — вы абсолютно правы. Не надо, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если вы что-нибудь вспомните, узнаете или услышите, будьте любезны, дайте нам знать, у нас куда больше сил и средств, чем у героя-одиночки.
— И вы будете заниматься расследованием, несмотря на то что дело закрыто!
— Оно не закрыто, сэр! — запротестовал Тэлбот. — Дело остается в юрисдикции местного отделения, даже если оно передано в штаб-квартиру. И мы в любой момент можем возобновить расследование. Но в одном Дженет права. Если кто-то наломает здесь дров, ситуация крайне осложнится.
Крейс не сводил с Картер пристального взгляда.
— Абсолютно с вами согласен, — кивнул он, изо всех сил стараясь придать лицу кроткое выражение.
На мгновение его охватило страстное желание выкинуть эту дамочку в окно. Он был уверен, что она прочувствовала этот его порыв, щеки Картер вспыхнули румянцем.
— Ну что же... — Тэлбот поднялся из кресла, оттягивая пальцем воротник сорочки. — Позвольте мне еще раз заверить вас, сэр, что ФБР отнюдь не прекращает расследование, тем более что речь идет о дочери нашего бывшего коллеги. Просто дело переходит... м-да... в другое качество, если угодно. Если у вас появятся новые сведения, сэр, сообщите кому-нибудь из нас, и мы подключим соответствующие каналы. Полагаю, у вас есть наши визитки?
— Есть, — подтвердил Крейс, также вставая и обращаясь только к Тэлботу, присутствие Картер он теперь демонстративно игнорировал. — Убежден, вы совершаете ошибку.
— Понимаю вас, сэр. — Тэлбот смотрел на него с сочувствием. — И все же... До тех пор, пока мы не получим подтверждение, что с вашей дочерью и ее приятелями стряслась какая-то беда, руки у нас связаны. Проблема в основном в нехватке кадров. Сами в ФБР служили, мистер Крейс, знаете, как у нас заведено...
— Я знаю, как у нас было заведено, — неуступчиво поправил его Крейс, ясно давая понять, что его ФБР никогда бы не расписалось в бессилии. Он проводил их до двери. Агенты распрощались и направились к своему автомобилю.
Крейс наблюдал за ними с крыльца. С момента исчезновения ребят он старался не поддаваться эмоциям. Он всячески помогал полиции — университетской, городской, потом федералам, терпеливо отвечал на все вопросы, позволил осмотреть комнату Линн здесь, в этой хижине, соглашался обсуждать любые версии. Присутствовал на душераздирающих встречах с родителями ее приятелей, затем на встречах с друзьями и знакомыми Линн по колледжу. Высидел два сеанса у психолога из ФБР, пытавшегося выяснить, не вспомнит ли кто-нибудь какой-либо детали, которая пролила бы свет на исчезновение этой троицы. Все безрезультатно.
Некоторые из сокурсников Линн вели себя с полицейскими высокомерно и дерзко, если не нагло. Но для студентов это дело обычное. Будущие инженеры из технического колледжа Виргинского университета считали себя в несколько раз умнее среднестатистических американских студентов. Возможно, так оно и есть, подумалось ему, во всяком случае, применительно к Линн такая оценка была вполне справедливой. Он вновь поймал себя на том, что, когда перестает следить за собой, все чаще вспоминает о Линн в прошедшем времени. Но, честно говоря, в данных обстоятельствах грубость студентов по отношению к блюстителям порядка не имела никаких оправданий. Был там один рыжий студентик, который из кожи лез вон, чтобы показать, как он не боится полицейских, хамил им напропалую. То ли играл на публику, решил Крейс, то ли что-то; знал, но пытался скрыть.
Надо отдать должное полиции, нехотя признал про себя Крейс, провожая взглядом увозящий агентов ФБР автомобиль, они не просто отрабатывали номер. Старались как могли. Но чем больше остывал след, тем сильнее росла в нем уверенность, что в конечном итоге они спихнут это дело в Управление по розыску пропавших без вести, а сами вернутся к обычным занятиям, к реальным преступникам, совершающим реальные преступления. У ФБР столько проблем с бюджетом, приоритетами и так далее, что за всю жизнь не разгребешь. Дела по розыску пропавших людей могут тянуться годами, а оценка работы агента, особенно в помешанном на статистике ФБР, основана на конкретных результатах, достигнутых в очередном финансовом году. Раскрытые преступления, аресты, приговоры. Все правильно. А они все же проявили к нему внимание, проделали такой путь, чтобы лично поговорить с ним. Хотя дамочка эта уж очень о себе воображает. Ладно, большое вам спасибо, специальные агенты Тэлбот и Картер. Он с трудом перевел дыхание, ощущая холодный свинцовый ком под ложечкой, и закрыл дверь. Их решение некоторым образом принесло ему даже облегчение. Теперь он может взяться за дело по-своему.
* * *
Тэлбот осторожно вел машину вниз по извилистой дороге к деревянному мостику. Дженет возилась с мобильником, но здесь, в глубокой лощине, сигнал не проходил.— С души воротит, — заявил Тэлбот, съезжая с мостика на проселочную дорогу. — Так противно признаваться, что мы сдаемся.
— Никуда не денешься, мы поступаем как положено, — успокоила его Дженет. — Лично я по-прежнему уверена, что детки просто сбежали. С нынешними студентами такое случается сплошь и рядом. Уж очень легко им все дается, вот в чем проблема.
— Мне на какое-то мгновение показалось, что он сорвется. Заметила, какое у него лицо стало, когда ты заговорила о его прошлом? Ужас. Кошмар!
Дженет не ответила. Она сделал вид, что занята пряжкой ремня безопасности, дорога стала завиваться серпантином крутых поворотов. Здесь ее плотной стеной обступали деревья, и все вокруг окрасилось в призрачные зеленоватые тона. Заметила она, заметила, какое у него стало лицо. Она собрала все свои силы, чтобы не отвести глаза, а вот голос ее выдал, осекся. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы человеческое лицо превращалось в такую пугающую маску. Страшновато становится, особенно если имеешь дело с таким крупным мужчиной, как Крейс, плечищи-то как у чемпиона футбольного[2]. Тэлбот говорил, что Крейсу где-то за пятьдесят, хотя седина и морщины сильно его старили. Он производил впечатление человека, наделенного большой внутренней силой, и, уж конечно, умел дать почувствовать эту свою силу. На минуту она действительно его испугалась — когда он уставился на нее разбегающимися зрачками с тем отсутствующим выражением, что бывает у собаки за мгновение до того, как она вцепится в горло.
— А знаешь, — сказал Тэлбот, — если бы я накрыл банду преступников, я бы в первую очередь именно с Крейса глаз не спускал.
— Вот как? — Дженет постаралась, чтобы ее голос звучал как можно равнодушнее, поскольку не хотела признаться даже самой себе, что Крейс привел ее в полную растерянность. «Хватит, Ларри, кончай», — взмолилась она про себя.
— Имею в виду, что не хотел бы обнаружить его у себя за спиной. Особенно если все, что о нем рассказывал Фансворт, действительно правда.
Значит, Фансворт, их босс, знает Крейса, удивилась она.
— А что именно?
— Крейс был незаурядным агентом. Он из тех, кого называют неуправляемыми. Одинокий волк. Таких берут в иностранную контрразведку. Плащ и кинжал, вся эта шпионская атрибутика, особенно когда их привлекают к своим делам психи из Лэнгли[3].
— А что в Крейсе такого уж особенного? — Тед Фансворт был резидентом ФБР в Роаноке. Дженет не могла себе представить, чтобы по-фермерски простоватый Фансворт был как-то причастен к иностранной контрразведке.
— В детали он не вдавался, но крякал и головой тряс не переставая. Крейс предположительно долгое время работал вне обычной структуры ФБР. Потом с ним что-то случилось, и его «ушли».
После его увольнения всю иностранную контрразведку здорово перетрясли, чтобы избавиться от подобных одиноких волков.
— Никогда не слышала, чтобы кадры ФБР использовались таким образом. Сразу же теряется наше главное преимущество — мы ходим стаями.
Тэлбот вцепился в рулевое колесо, преодолевая очередной крутой поворот.
— Все так, — согласился он. — Но Фансворт упоминал, что Крейс сотрудничал с чистильщиками из ЦРУ, а им сам Бог велел работать в одиночку.
— Это еще что за чистильщики? Чем они занимаются?
— В ЦРУ существует группа специалистов по охоте на людей. Их задействуют в тех случаях, когда один из их собственных нелегалов начинает вести двойную игру. Фансворт говорит, что они специализируются на «возврате». Сверхсекретные, не останавливаются ни перед чем, и так далее и тому подобное.
Тэлботу каким-то чудом удалось вписаться в поворот, и Дженет невольно зажмурилась.
— Впервые слышу, — призналась она. — Похоже на одну из тех страшилок, что в ЦРУ сочиняют специально для непосвященных.
Тэлбот искоса взглянул на нее и вновь сосредоточился на дороге.
— Не уверен, — возразил он. — Как бы то ни было, все это происходило лет пять назад. Фансворт сказал, что работал в Вашингтоне, в оперативном отделе, как раз в то время, когда Крейса отозвали в штаб-квартиру... Хотя кто их там разберет... В любом случае у меня камень с души свалился, когда Крейс сказал, что не станет вмешиваться в это дело.
Дженет фыркнула.
— Ты сомневаешься? — недоуменно вскинул брови Тэлбот.
— Да черта с два он не станет вмешиваться, держи карман шире. Как раз наоборот, неужели ты этого не понял?
— Нет, мне так не показалось. — Удивление Тэлбота казалось вполне искренним. — По-моему, он просто страшно огорчен. Кроме того, чем бы он в ФБР ни занимался, теперь он не у дел. Сейчас он убитый горем папаша, и не более того. Я понимаю так: Крейс сорвался в конце карьеры, ему дали коленом под зад, вот он и перебрался сюда, чтобы быть рядом с дочерью. Тут она возьми да пропади, а ФБР поворачивается к нему спиной... К тому же он старик, прости Господи!
— Ты ошибаешься, — решительно заявила Дженет. — Да и не такой уж он старый...
— Да ты никак на него глаз положила? — расхохотался Тэлбот.
— Фу, Ларри, — оскорбилась Дженет и быстро отвернулась, боясь, что вспыхнувшее лицо ее выдаст.
Нет, это было не то, что Тэлбот имел в виду. Или не совсем то. Она была напугана и выбита из колеи. Восемь лет в ФБР, и какой-то потрепанный ветеран-неудачник заставляет ее отвести взгляд.
— Ты только не забывай, Дженет, — назидательно изрек Тэлбот. — Никаких признаков преступления не обнаружено. Сама знаешь правило резидента Фансворта: «Нет преступления — не трать попусту время». И он прав, мы не можем терять время на воображаемые злодеяния. Переправим дело в Вашингтон с пометкой «пропавшие без вести» и займемся настоящей работой. Кстати, как насчет того, чтобы перекусить?
Дженет пожала плечами и посмотрела по сторонам. Вплотную к дороге теснились поросшие мхом чешуйчатые стволы сосен, многие из них оцепенели в удушающих хитросплетениях ползучих растений. Сейчас их автомобиль двигался под уклон, но быстро вырастающий впереди новый крутой подъем заслонял собой все ветровое стекло. Ей не надо было слишком напрягать воображение, чтобы представить себе, как Эдвин Крейс бесшумно выскальзывает из хижины и растворяется в непролазной лесной чащобе. У нее чуть сердце из груди не выскочило, когда он там, в хижине, навис над ней, как тигр, обнюхивающий добычу. Никогда еще за всю ее жизнь ни один человек не вызывал в ней такого страха. Дженет вновь дернула плечом и равнодушно откликнулась:
— Как хочешь. Мне все равно.
Глава 3
Барри Кларк выскочил из маршрутки и что есть духу помчался по пузырящимся лужам к общаге в студенческом гетто за торговым центром Крюгера. Рюкзак он держал над головой в тщетной попытке уберечь от дождя свою пламенно-рыжую шевелюру. Быстро темнело, и Барри по обыкновению здорово трусил.
Добравшись до места обитания, он проверил почтовый ящик, который в непогоду заливало чуть не до краев, — какому идиоту взбрело в голову вешать его снаружи, а все эти почтальоны обленились вконец, лишнего шагу не ступят. Вошел в вестибюль серого бетона, навсегда провонявший подгоревшей пищей, кошачьей мочой и едким стиральным порошком. Одинокая лампочка бросала экономичное пятнышко света, который не дотягивался, впрочем, до громоздившегося по углам хлама. Он толкнул хлипкую дверь своей комнаты на первом этаже, разгреб ногой часть разнообразного мусора, усыпавшего пол так называемой гостиной, и тщательно проверил, запер ли за собой дверной замок. Занавески Барри неизменно оставлял задернутыми, чтобы не провоцировать шныряющих по студенческому городку воришек. За окном стояли скучные вечерние сумерки, и в комнате было темно и мрачно — под стать его настроению. Он швырнул намокший рюкзак на пол и щелкнул выключателем, каковое действие, однако, к желаемому результату не привело. Барри громко выругался. Значит, щиток с пробками на кухне опять отсырел. Господи! Ну что же за день сегодня такой, все наперекосяк! Он провел рукой по копне рыжих волос и направился в кухню. Прямо перед ним из кресла выросла огромная черная фигура без головы, Барри получил сильнейший удар в грудь, прямо под правое плечо — боль жуткая, не вздохнуть, его шатнуло в сторону... Но безголовый тут же нанес ему еще один сокрушительный удар, в то же место, но с левой стороны. Ничего не соображая, Барри стал опускаться на колени, его повело, и он шлепнулся на пол, глаза ослепли от слез, распирающий грудь вопль вырвался из пересохшего горла щенячьим поскуливанием. Руки у него отнялись до самых кончиков пальцев, от страшной боли замутило. Когда он сморгнул слезы и открыл глаза, безголового в поле зрения не оказалось, но Барри слышал его дыхание у себя за спиной. Он собрался оглянуться, но в этот момент цепкая рука ухватила его за волосы и одним рывком поставила на ноги. Невыносимо больно, конечно, но еще больше его напугало то, что безголовый смог проделать это одной рукой, а Барри как-никак тянул за сто шестьдесят фунтов. Безголовый проволок его за волосы к стене гостиной и, попутно ткнув в нее лицом так, что из носа потекли струйки крови, вновь поставил его на колени. Даже Барри, который принципиально не признавал ничьих приказов, понял — лучше не двигаться. И замер.
От палящей боли в плечах и груди он почти ничего не соображал, но все же стал вспоминать, что ему удалось разглядеть. Какая-то здоровенная темная фигура в длинном, до пят, плаще, ручищи в черных перчатках, но главное — головы вообще ни хрена нет! От такой картинки Барри пришел в еще больший ужас, и в этот момент у него перед лицом появилось неясно отсвечивающее полированным хромом огромное лезвие; острие, как жало, застыло в миллиметре от правого глаза. Он машинально моргнул и отдернул голову, но не выпускавшая его шевелюры жесткая рука шевельнулась, и Барри опять ткнулся расквашенным носом в стену, по ней поплыло темное пятно. Безголовый слегка прижал кончик ножа к правой скуле Барри, и тот ощутил кожей нечто вроде ожога. Его стала колотить неудержимая дрожь. Он понимал, что надо что-то сказать, попросить, только ему в голову никак не приходило что... Да и с пересохшим в наждак горлом много не наговоришь.
— Можем поладить быстро, а можем и растянуть удовольствие. Решай сам, — прошелестел ему в ухо хриплый бестелесный шепот. — Куда собиралась Линн Крейс со своими приятелями?
Барри вытаращил глаза. Линн Крейс? Да откуда, на хрен, взялся этот тип? Его уже со всем этим делом копы достали. Фиг он им что сказал, конечно. Барри Кларк, джентльмены, этих легавых вообще на дух не переносит, только и мечтают, как тебя штрафануть, — ни проехать, ни запарковаться. А наврал он в полиции, что знать ничего не знает, еще и потому, что поклялся Рипу — никогда, никому, ни единым звуком. Залитую жгучим потом грудь Барри вдруг обдало приятным холодком, лезвие легко и бесшумно вспороло рубашку от воротника до пояса. Он еще только начал размышлять, зачем безголовому это понадобилось, как тот вздернул его за волосы так, что Барри весь вытянулся в струнку. Боль была такой, что на этот раз у него получилось взвыть даже пересохшим горлом. А ужасающее лезвие уткнулось ему в поясницу, на миг задержалось на ремне, скользнуло вниз, и Барри почувствовал, как джинсы и трусы спадают к коленям. Он скосил глаза вниз и увидел посверкивающий кончик ножа, торчащий между голыми ногами. Он попытался вырваться, но тут же застыл, ощутив в промежности жалящий укол. Барри пискнул и потянулся на цыпочках как можно выше.
Добравшись до места обитания, он проверил почтовый ящик, который в непогоду заливало чуть не до краев, — какому идиоту взбрело в голову вешать его снаружи, а все эти почтальоны обленились вконец, лишнего шагу не ступят. Вошел в вестибюль серого бетона, навсегда провонявший подгоревшей пищей, кошачьей мочой и едким стиральным порошком. Одинокая лампочка бросала экономичное пятнышко света, который не дотягивался, впрочем, до громоздившегося по углам хлама. Он толкнул хлипкую дверь своей комнаты на первом этаже, разгреб ногой часть разнообразного мусора, усыпавшего пол так называемой гостиной, и тщательно проверил, запер ли за собой дверной замок. Занавески Барри неизменно оставлял задернутыми, чтобы не провоцировать шныряющих по студенческому городку воришек. За окном стояли скучные вечерние сумерки, и в комнате было темно и мрачно — под стать его настроению. Он швырнул намокший рюкзак на пол и щелкнул выключателем, каковое действие, однако, к желаемому результату не привело. Барри громко выругался. Значит, щиток с пробками на кухне опять отсырел. Господи! Ну что же за день сегодня такой, все наперекосяк! Он провел рукой по копне рыжих волос и направился в кухню. Прямо перед ним из кресла выросла огромная черная фигура без головы, Барри получил сильнейший удар в грудь, прямо под правое плечо — боль жуткая, не вздохнуть, его шатнуло в сторону... Но безголовый тут же нанес ему еще один сокрушительный удар, в то же место, но с левой стороны. Ничего не соображая, Барри стал опускаться на колени, его повело, и он шлепнулся на пол, глаза ослепли от слез, распирающий грудь вопль вырвался из пересохшего горла щенячьим поскуливанием. Руки у него отнялись до самых кончиков пальцев, от страшной боли замутило. Когда он сморгнул слезы и открыл глаза, безголового в поле зрения не оказалось, но Барри слышал его дыхание у себя за спиной. Он собрался оглянуться, но в этот момент цепкая рука ухватила его за волосы и одним рывком поставила на ноги. Невыносимо больно, конечно, но еще больше его напугало то, что безголовый смог проделать это одной рукой, а Барри как-никак тянул за сто шестьдесят фунтов. Безголовый проволок его за волосы к стене гостиной и, попутно ткнув в нее лицом так, что из носа потекли струйки крови, вновь поставил его на колени. Даже Барри, который принципиально не признавал ничьих приказов, понял — лучше не двигаться. И замер.
От палящей боли в плечах и груди он почти ничего не соображал, но все же стал вспоминать, что ему удалось разглядеть. Какая-то здоровенная темная фигура в длинном, до пят, плаще, ручищи в черных перчатках, но главное — головы вообще ни хрена нет! От такой картинки Барри пришел в еще больший ужас, и в этот момент у него перед лицом появилось неясно отсвечивающее полированным хромом огромное лезвие; острие, как жало, застыло в миллиметре от правого глаза. Он машинально моргнул и отдернул голову, но не выпускавшая его шевелюры жесткая рука шевельнулась, и Барри опять ткнулся расквашенным носом в стену, по ней поплыло темное пятно. Безголовый слегка прижал кончик ножа к правой скуле Барри, и тот ощутил кожей нечто вроде ожога. Его стала колотить неудержимая дрожь. Он понимал, что надо что-то сказать, попросить, только ему в голову никак не приходило что... Да и с пересохшим в наждак горлом много не наговоришь.
— Можем поладить быстро, а можем и растянуть удовольствие. Решай сам, — прошелестел ему в ухо хриплый бестелесный шепот. — Куда собиралась Линн Крейс со своими приятелями?
Барри вытаращил глаза. Линн Крейс? Да откуда, на хрен, взялся этот тип? Его уже со всем этим делом копы достали. Фиг он им что сказал, конечно. Барри Кларк, джентльмены, этих легавых вообще на дух не переносит, только и мечтают, как тебя штрафануть, — ни проехать, ни запарковаться. А наврал он в полиции, что знать ничего не знает, еще и потому, что поклялся Рипу — никогда, никому, ни единым звуком. Залитую жгучим потом грудь Барри вдруг обдало приятным холодком, лезвие легко и бесшумно вспороло рубашку от воротника до пояса. Он еще только начал размышлять, зачем безголовому это понадобилось, как тот вздернул его за волосы так, что Барри весь вытянулся в струнку. Боль была такой, что на этот раз у него получилось взвыть даже пересохшим горлом. А ужасающее лезвие уткнулось ему в поясницу, на миг задержалось на ремне, скользнуло вниз, и Барри почувствовал, как джинсы и трусы спадают к коленям. Он скосил глаза вниз и увидел посверкивающий кончик ножа, торчащий между голыми ногами. Он попытался вырваться, но тут же застыл, ощутив в промежности жалящий укол. Барри пискнул и потянулся на цыпочках как можно выше.