Дрейк Дэвид. Щит судьбы (Велиcарий - 3)

   Оно не прозвучало. Он бросил взгляд через плечо, вопросительно приподнял брови.
   Его встретил взгляд ласки.
   - А какой смысл, черт побери? - прошипела ласка.
   Глава 20
   Первой мыслью полководца, когда он обогнул усадьбу и выехал на прилегающую к ней с востока территорию, была: следует быстро оценить ситуацию. Он не видел сражение собственными глазами после того, как вернулся в усадьбу по завершении первой кавалерийской атаки.
   Он чуть не упал. Мгновенно и позорно.
   В прямом смысле. Мертвые, умирающие и тяжелораненые солдаты малва были разбросаны по всей территории перед усадьбой. В некоторых местах лежало по два или три тела, одно на другом, Велисарий так напряженно концентрировался на живых войсках малва, что не заметил препятствие, которые представляли собой мертвые. Его конь натолкнулся на труп и чуть не сбросил ездока. Только сверхчеловеческие рефлексы, полученные и получаемые от Эйда, помогли Велисарию удержаться в седле, а его коню на ногах.
   "Первым делом самое важное!" - приказал он сам себе. Следующие несколько секунд, пока он пробирался сквозь результаты бойни на территории, прилегающей к усадьбе с востока, Велисарий ни на что не обращал внимания, только выискивал путь для коня.
   Следовало продвигаться вперед. Холодной отстраненной частью разума полководец отмечал жуткие потери, которые понес враг во время первого штурма. По большей части они пострадали от стрел, хотя очевидно, что часть потерь малва понесли из-за собственных гранат, отразившихся от воздвигнутых людьми Велисария щитов.
   Наконец он пробрался сквозь горы трупов и смог сконцентрироваться на продолжающем действовать противнике. Еще живом.
   Больше всего его волновали "катюши". Он уже слышал шипение и завывание ракет. Звуки, создаваемые римскими ракетами, сильно отличались от звуков ракет малва. Перепутать их было невозможно. В соответствии с указаниями Велисария римские ракеты были снабжены бронзовыми выхлопными соплами. Благодаря этим выхлопным соплам выпущенные "катюшами" ракеты оказывались гораздо более точными, чем ракеты малва. И создавали совсем другой шум.
   Велисарий не видел сами колесницы, с которых выпускали ракеты. Они были скрыты в лесу на северо-востоке и оттуда стреляли в малва. Вслед за ними должны последовать фракийские и иллирийские катафракты. Ряд возвышавшихся в той стороне деревьев не позволял Велисарию наблюдать за их действиями. Но он видел сами ракеты, летящие по небу. В эту минуту первая партия как раз опускалась на врага. Велисарий видел, как несколько взрывов громыхнуло на правом фланге армии малва, как кавалеристов выбило Из седла и они вместе с лошадьми упали на землю.
   Он задержал дыхание. Первая партия ракет приземлилась досрочно близко к центру вражеского формирования, где на повозках с пороховым оружием сидели жрецы Махаведы. Велисарий совсем не хотел, чтобы все это оружие и запасы пороха взлетели в воздух.
   Наконец он выдохнул воздух, который задерживал в себе. Вторая и третья партии ракет нашли цели в центре вражеского формирования - и несколько между повозками. Многих жрецов, вскочивших на ноги на повозках, смело с них, словно веником. Одна из повозок взлетела в воздух: ракета взорвалась почти прямо под ней. Повозка какое-то время сама по себе скакала на двух колесах, удерживая зыбкое равновесие. Скакала, скакала, потом с грохотом рухнула наземь.
   Велисарий пригнулся к спине коня, ожидая, что весь запас привезенного врагом порохового оружия вскоре рванет. Он повернул голову и стал кричать находящимся у него за спиной людям, чтобы готовились к сильному взрыву.
   Затем внезапно замолчал. Взрыва не последовало. Разбитая по возка не взлетела на воздух.
   Он в большом удивлении повернулся назад и увидел, что несмотря на все разрушение, которое нанесли его "катюши", ничто из боеприпасов малва не загорелось.
   Мимо его головы пролетела стрела, и это напомнило ему о поджидавших опасностях. Первые ряды спешившихся солдат малва находились менее чем в ста пятидесяти ярдах. Очевидно, вражеские солдаты были поражены и не понимали, откуда началась внезапная и неожиданная атака на их фланг. Но у многих оказалось достаточно ума, чтобы выпускать стрелы в выскакивающих из-за усадьбы римлян.
   Однако их стрелы почти не попадали в цель, и никто их действиями не руководил. Велисарий уже собирался похвалить себя за то, что ему удалось удивить врага - снова - когда прилетело целое море стрел, и после них все чувство самоудовлетворения тут же исчезло.
   Эти стрелы были хорошо нацелены и их явно выпускали организованно и по чьему-то приказу, с расстояния в сто ярдов. Они напоминали возвращающихся домой голубей, безошибочно направляясь куда надо, и собирались с правого фланга. Полководец поднял щит и как мог скорчился в седле.
   Не менее трех стрел отскочили от его щита, еще одна от брони, защищающей грудь коня, а пятая от правой руки в доспехах. Велисарий почувствовал боль в правой руке, правда, не от ранения, а от удара. К счастью, лук, из которого была выпущена стрела, не обладал мощностью луков катафрактов. Наконечник не смог пронзить чешуйчатый доспех, хотя Велисарий не сомневался: в месте удара к утру появится большой синяк.
   Оставшиеся стрелы приземлились среди следующих за ним катафрактов. Он услышал крики боли и удивления. Судя по ним стало ясно: многие стрелы попали в цель.
   Когда полководец выглянул из-за верха щита, глядя вперед вправо, то увидел ожидаемое. Кушаны уже принимали новый боевой порядок, выстраиваясь ровными рядами, в результате чего получился квадрат. Щиты стоявших в первом ряду находили один на другой, копья блестели и словно ощетинились. Сразу же за первый рядом со щитами встали лучники. Командир кушанов тут же оценил изменившуюся обстановку и делал все возможное - самое оптимальное - при сложившихся обстоятельствах. В эти минуты боевой порядок кушанов напоминал ощетинившегося дикобраза, груженного волками.
   Умные волки охотятся за более легкой добычей. И то же самое сделал Велисарий. Он повернул коня налево, уводя своих людей от подразделения кушанов. Он поедет по дуге вокруг кушанов и набросится на дезорганизованную массу малва, которые следовали за кушанами.
   Его катафракты сами были не дураки и немедленно последовали за ним. Никто в колонне Велисария даже не ответил кушанам. Полководец вел часть войск, воспользовавшихся северными воротами усадьбы. Поэтому кушаны оказались справа, когда катафракты галопом неслись мимо - самый худший вариант для лучника на коне: невозможно стрелять, не открыв собственного тела. Поэтому Велисарий и его люди просто сжали зубы, прикрываясь щитами и отражая ими стрелы кушанов. Сами не стреляли.
   С другой стороны, вторая группа римлян - та, которую возглавлял Агафий, пользуясь южными выходами - имела идеальную позицию для лучников на конях. Когда они выскочили из-за усадьбы, кушаны находились слева от них. Каждый из этой тысячи катафрактов, кто пронесся мимо формирования кушанов, выпустил по крайней мере одну стрелу в массу врага. С расстояния в пятьдесят ярдов мощные луки катафрактов выпускали стрелы, которые пробивали броню кушанов. Если только те не прикрывались щитами под нужным углом. А кушаны использовали деревянные щиты, пусть и несколько армированные железом.
   Стена щитов кушанов сломалась под жутким огнем. Велисарий и его люди на противоположной стороне тут же выиграли от этого. Стоявшие с северной стороны кушаны мгновенно поспешили заткнуть дыры на окровавленном южном фланге.
   Теперь авангард кушанов оказался за римской кавалерией. Велисарий и его люди находились в пятидесяти ярдах от регулярных войск малва, которые шли вслед за кушанами.
   Эти войска - тысячи спешившихся кавалеристов - внезапно бросились врассыпную. Они попали в ловушку между совершенно неожиданной атакой по флангу и невесть откуда появившимися Римлянами. Их нервы не выдержали. Все еще остававшиеся в седле йетайцы пытались удержать сбегавших с поля боя солдат, зверски рубили их саблями, целыми дюжинами, когда те пробегали мимо, Но результата не добились.
   Велисарий бросил взгляд через плечо. Сирийская конница, идущая вслед за тяжеловооруженными греками, уже растягивалась широкими Рядами и начинала обгонять медленно продвигающихся вперед катафрактов. Они держались подальше от кушанов. Их целью было разбить части и так быстро редеющей основной силы врага. За ними из усадьбы появлялась сирийская пехота и занимала позиции. Она кон центрировала свое внимание на территории непосредственно перед усадьбой и к северу от нее, оставляя теперь изолированным от основных сил кушанам единственный путь отхода к загонам для скота. Удовлетворенный, полководец повернулся назад. Ближайший к нему солдат малва, спасавшийся бегством, подвернул ногу и упад Велисарий не стал применять копье, просто направил на упавшего коня, а потом поскакал дальше.
   На него бросился йетайец на лошади, высоко держа в руке копье. Велисарий со всей силы врезал в йетайца копьем, вспоров ему живот, и удержался в седле благодаря стременам.
   Еще один солдат из регулярной армии малва бежал с поля боя. Его ноги мелькали, словно у антилопы. Копье полководца врезалось ему между лопаток.
   Велисарий убил еще трех солдат тем же образом до того, как потерял копье - оно осталось в спине одного врага. Тогда он достал длинный меч и продолжил убивать им.
   С первыми рядами врага теперь было полностью покончено. Даже йетайцы оставили попытки собрать войска и заставить их сражаться. Наоборот, все еще остававшиеся в седле варвары первыми неслись с поля боя.
   У обычных солдат малва в головах засела одна мысль: опередить римлян. Бежать как можно быстрее, чтобы скрыться от врага. А ведь враг преследовал их на лошадях. Они были не первыми, кого во время сражения охватила паника и кто предпринимал безнадежную попытку. И им, как и многим до них, пришлось за это расплатиться.
   Полководец не прекращал безжалостной работы, оставляя за собой дорожку из трупов. Человек в нем морщился от ужаса, пока не нашел утешение - как и много раз в прошлом - в холодной работе разума.
   "Это самая худшая ошибка, которую может сделать пехота, - думал он. Если бы они попытались удержать позиции, несмотря на атаку нашей конницы, как сделали кушаны, то у них бы остался шанс. Теперь же шансов нет. Ни одного".
   Внезапно рядом - слева от Велисария - прогрохотало несколько взрывов. Они словно ворвались в его мрачные мысли. Уголком глаза он увидел, как один из катафрактов обеими руками схватился за лицо и упал на землю. Еще у одного катафракта упала лошадь - у нее подогнулись ноги, а всадник в свою очередь вылетел из седла.
   "Это "катюши"! Наши ракеты! Но черт вас подери, не нужно сейчас стрелять!"
   Но они снова прилетели. Велисарий видел, как в их сторону направляется еще одна партия.
   Конечно, ракеты предназначались для малва - для правого фланга врага. Это было частью плана.
   Но, к сожалению, некоторые из них перелетели через ряды врага и нанесли увечья в его собственных рядах. Велисарий выругался громко и грязно, назвал Маврикия дураком, а Василия, командующего "катюшами", - идиотом, зачатым полоумным.
   Но...
   Велисарий сам приказал Маврикию сделать несколько выстрелов из "катюш" перед тем, как идти в атаку. Прекрасно зная, что даже римские ракеты далеко не всегда попадали в цель, полководец тем не менее отдал приказ. Он просто не ожидал, что малва так быстро сдадут позиции. Считал, что с ракетным огнем будет покончено к тому времени, как в радиусе его действия окажутся римские катафракты.
   И ругал себя. Называл идиотом.
   "Ракеты разлетаются по большой площади, чертов кретин. Никогда больше не делай этого!"
   Но он быстро прекратил себя ругать. Велисарий почти достиг центра армии малва. Впереди себя он видел кшатриев и жрецов, суматошно пытающихся развернуть повозки. Впряженные в повозки мулы всегда отличались упрямством. Такова природа мулов. Они не торопились подчиняться истеричным приказам хозяев.
   Увидев эту сцену, он чуть не расхохотался. Чего надеялись добиться жрецы? Повозки, в которые запряжены мулы, не имеют шанса убежать от конницы. Не больше, чем пехота.
   Очевидно, один из стоявших на повозках жрецов Махаведы пришел к такому же выводу. Велисарий находился только в двадцати ярдах, когда лицо жреца приняло решительное выражение. Жрец наклонился, схватил небольшой бочонок с порохом, потом рассыпал его содержимое вдоль ряда других бочонков.
   Жрец как раз доставал из туники зажигалку, когда меч Велисария отрубил его ноги. Жрец грохнулся на бочонки, все еще держа в руке зажигалку. Следующим ударом Велисарий отсек ему руку, третьим - голову.
   Полководец остановил коня у повозки и перепрыгнул в нее, встав там, он стал выкрикивать команды громовым голосом.
   Очень простые приказы, состоявшие из нескольких слов. Абсолютно понятные и точные. Правда, в них не было необходимости. Анастасий с Валентином уже сделали все, что нужно, с соседними Тележками. Не прошло и десяти секунд, как греческие катафракты освободили все другие тележки от жрецов.
   Все оставшиеся в живых кшатрии - их набралось около пятидесяти человек - попытались сдаться вместе с оставшимися в живых двумя дюжинами жрецов. Но катафрактам это не требовалось. Многие из них видели, как первый жрец пытался совершит самоубийство и одновременно взорвать одну из повозок с порохом Поэтому греки безжалостно рубили всех представителей малва оказавшихся между повозок.
   Велисарий прекратил кричать. Дело было сделано. Повозки малва с большим количеством пороха оказались в руках римлян.
   Он взобрался на самый верхний бочонок. С этого насеста постарался разглядеть, что происходит на всем поле.
   Сражение фактически закончилось. Поражение врага было полным.
   Нанесенный Маврикием удар полностью разрушил правый фланг малва. Охранявшие тот фланг йетайцы понесли жуткие потери перед тем, как сломаться. Несмотря на все остальные черты характера, никто никогда не обвинял йетайцев в трусости. Поэтому они держались, и практически все умерли на своих позициях - судя по горе образовавшихся трупов.
   Конечно, их смелость оказалась бесполезной. Даже лучшие войска, по опыту Велисария, не могут эффективно защищаться против неожиданной массированной атаки по флангу. Только не на открытом поле, где негде скрыться и перегруппироваться. Такие войска могут сражаться, и сражаться смело, но они будут биться, как приведенные в замешательство индивидуалы против хорошо организованного, уверенного и нацеленного на победу атакующего. Результат заранее очевиден.
   И было также очевидно, что регулярные войска малва не пришли на помощь варварам. Войска малва в центре поля все еще оставались в седле, в отличие от их товарищей, которым не повезло идти в атаку вслед за кушанами. Они не видели оснований не воспользоваться своей удачей и тут же бросились бежать от атакующих по флангу римлян.
   Но им повезло лишь временно. В своем естественном стремлении убежать как можно быстрее от ужасающей массы наступающих фракийцев, иллирийцев и персов - все из которых относились к тяжелой коннице, от наступления которой из леса на северо-востоке дрожала сама земля - регулярные войска малва бросились на юг.
   Тысячи всадников в панике неслись галопом по краю леса - и прямо в Евфрат. Конечно, когда они поняли свою ошибку, то помчались на восток вдоль берега, к далеким силам малва, осаждающим Вавилон.
   И лишь немногие из этих людей найдут спасение в двухстах милях. Очень немногие.
   Потому что преследовавшие их были ветеранами, которых вели опытные и способные командиры. Морис и Куруш, видя в каком направлении понеслись отступающие малва, тут же направили катафрактов и дехганов на юго-восток. Они отрежут пути отступления малва, поймают их в капкан у реки.
   Велисарий видел, как "катюши" выкатываются из лесу и выстраиваются в одну линию, примерно в трехстах ярдах. Один человек - их командующий Василий, как предположил Велисарий, хотя, конечно, на таком расстоянии лицо было не разглядеть - носился на коне взад и вперед вдоль ряда, отдавая команды.
   Мгновение спустя партия ракет зашипела, направляясь к Евфрату.
   Велисарий наблюдал за их полетом. Это была для него первая возможность наблюдать за полетом ракет, не отвлекаясь на само сражение. Они летели практически ровно, не дергаясь и не извиваясь подобно змее, как ракеты малва. Секунды спустя полководец увидел, как взорвались боеголовки, делая свою работу над огромной толпой малва, собравшейся на берегу реки.
   Зрелище впечатляло. Велисарий проследил, чтобы в боеголовках римских ракет была хорошая шрапнель. Там использовался свинец, а не маленькие камушки и не всякая дребедень, которая загружалась в ракеты малва.
   Теперь Велисарий посмотрел на усадьбу. Там, как он увидел, ситуация тоже развивалась отлично. Пехотинцы малва, не порубленные римлянами во время атаки, тоже пытались добраться до реки.
   Сирийская конница оставила захваченные повозки с порохом и теперь гнала пехотинцев малва к северному берегу Евфрата. Сирийские пехотинцы заняли позиции напротив кушанов. Кушаны уже отступали к загонам для скота. Сирийцы следовали за ними, на уважительном расстоянии, удовлетворенные отходом врага.
   Велисарий услышал голос Агафия, грек весело кричал. Велисарий повернулся и увидел Агафия и нескольких катафрактов, скачущих к нему.
   - Я отправил большинство своих людей в помощь сирийцам, - объявил он. После того как увидел, что ты сделал то же самое.
   Велисарий на самом деле такого приказа не отдавал. Необходимости не было, так как находившийся рядом с ним Кирилл сообразил сам, без подсказки, а полководец хотел посмотреть за тем, как действует Маврикий. Но теперь, оглядевшись вокруг себя, Увидел, что охранять повозки осталось примерно сто катафрактов.
   Велисарий был очень доволен. Очень. Полководец мало что Ценил больше, чем способность подчиненных быстро соображать и их умение полагаться на самих себя. Он был твердо уверен: Головина его успеха заключается в том, что ему удалось собрать вокруг себя как раз таких людей. Людей, как Маврикий, Ашот, Гермоген, Иоанн Родосский, даже Бузес и Кутзес после того, как он с ними немного поработал и выбил из башки всякую дурь.
   А теперь еще Агафий и Кирилл.
   Часть его радости явно отразилась на лице. Мгновение спустя он и два его новых греческих офицера уже улыбались друг другу Просто сияли. Теперь в улыбке полководца не было хитрецы, а у Агафия и Кирилла никакого сарказма ветеранов.
   - Боже, полководец, это - лучшая битва, в которой мне довелось участвовать - воскликнул Агафий.
   - Красиво, красиво, - согласился Кирилл. - Единственным провалом был тот ракетный огонь.
   Велисарий поморщился.
   - Моя ошибка. Мне следовало помнить, что эти проклятые штуковины все еще далеки от точности. Но я не ожидал, что мы продвинемся так далеко за такое короткое время.
   Кирилл не казался ни в коей мере расстроенным, несмотря на то что именно он и его люди пострадали от этого огня. Греческий катафракт просто пожал плечами и вспомнил самую старую мудрость, известную всем ветеранам:
   - Дерьмо случается. Агафий согласно кивнул.
   - Живи и учись, вот и все, что можно сделать. Кроме того... - он повернулся в седле, изучая эффект, в эти минуты производимый ракетами над скопившимися у реки представителями малва. - Сейчас они отлично работают. "Катюши" спасли массу римских ребят и еще спасут к тому времени, как закончат работу. Малва будут напоминать оглушенных овец.
   Велисарий услышал еще один радостный клич. Он повернулся и увидел, как с севера приближается Маврикий. Хилиарха сопровождал гектонтарх Григорий и полдюжины катафрактов.
   Когда Маврикий остановился у повозки, его первые слова относились к Кириллу и Агафию.
   - Простите за ракеты, - сказал он твердым и ровным тоном. Его скорее можно было назвать смущенным, чем мучающимся угрызениями совести.
   Потом Маврикий посмотрел на Велисария.
   - Даже не трудись спрашивать, - проворчал он. - Ответ: нет. Вероятно, мои парни согласились бы взять малва в плен, даже если эти чертовы ублюдки и способны собрать всего пару солидов на всех. Но персы практически спятили и их никак не остановить...
   Велисарий покачал головой.
   - Знаю. Я слышу их боевые кличи. Они намерены перебить всех малва.
   Он наклонил голову и прислушался. Даже на таком расстояний можно было разобрать слова, выкрикиваемые персами:
   - Харк! Харк!
   - Смерть малва!
   - Никаких уступок!
   Увидев непонимание на лицах Агафия и Кирилла, Маврикий рассмеялся.
   - Вот у этого молодого полководца мягкое и нежное сердце, - он показал большим пальцем на Велисария. - Любит избегать жестокости и зверств, если можно.
   Двое греческих офицеров неуверенно смотрели на полководца, так, как обычные люди смотрят на кого-то, объявленного живым святым. Возможно, даже скорее, на сумасшедшего.
   Затем, вспомнив, как жестоко полководец расправился с восемью провинившимися катафрактами в Карбеле, правильно оценили слова Маврикия.
   Агафий сморщился.
   - Матерь Божия, полководец, Маврикий прав. Невозможно... Велисарий снова покачал головой и хитровато улыбнулся.
   - Я и не прошу, Агафий. Персов не остановить, по крайней мере не после Харка. Я это прекрасно понимаю.
   Улыбка сошла с лица, ее заменило серьезное выражение.
   - Но я попрошу вас запомнить этот день на будущее. На самом деле придется его вспомнить в самое ближайшее время. Когда персы потребуют головы двух тысяч кушанов, а я откажусь.
   Он показал пальцем на реку.
   - Жестокость и зверства приводят вот к такой бойне. Именно поэтому я пытаюсь их избежать. Вы можете оказаться на противной стороне в следующий раз. Будете умолять о пощаде и не получите ее, потому что сами не показали милости.
   - В любом случае милости от малва ждать не приходится, - заметил Маврикий. Говорил он спокойным и ровным тоном - как и всегда, когда возражал Велисарию при свидетелях - но твердо.
   - От малва - нет, - ответил полководец. - Но что такое малва, Маврикий?
   Он кивнул на реку.
   - Ты думаешь, все эти люди из малва? Или йетайцы? На самом деле таких немного. Жрецы и кшатрии, большинство офицеров. Может, тысяча в регулярной армии. А остальные? Бихарцы, бенгальцы, гуджаратцы - практически все народности Индии сейчас проливают кровь в эту реку.
   Он повернулся к Агафию и Кириллу.
   - В конце концов мы победим малва не в каком-нибудь генеральном сражении где-то здесь в Персии, - сказал он им твердым, как сталь, голосом. - И не в Анатолии, и не в Бактрии, и не на реке Инд. Мы победим их в сердце самой Индии, когда подданные наконец сбросят надетое на них ярмо.
   На лица двух греков вернулась неуверенность. Однако теперь это был не веселый скептицизм людей, смотрящих на другой объявленного святым, а простое сомнение. Ветераны спрашивали, бойцы начинали задумываться, не является ли их командир на самом деле самым редким из полководцев. Самым лучшим стратегом, колдуном на поле брани.
   - Я оставил бы в живых всех, кто захотел сдаться, если бы мог, задумчиво продолжал Велисарий. - По крайней мере всех кроме жрецов Махаведы. Ради будущего, если не из других соображений.
   Он пожал плечами.
   - Но я не могу рисковать, споря с персами по этому вопросу. По крайней мере не сегодня, когда у них бурлит кровь.
   Он спрыгнул с бочонка. Мгновение спустя Велисарий уже снова сидел в седле.
   - Сегодня я могу решить только вопрос с кушанами. Он показал пальцем на реку.
   - Агафий, Кирилл, я хочу, чтобы вы помогли персам. Они сейчас в ярости, в пылу сражения, и не смогут разумно мыслить. Остались еще тысячи живых и вооруженных врагов, собравшихся у реки. Они будут сражаться, как загнанные в угол крысы, после того как поймут, что сдаться им никто не предлагает. Вполне вероятно, персы окажутся окружены, так как станут сражаться, не думая.
   Агафий и Кирилл кивнули.
   - Возьмите всех своих людей, - добавил Велисарий. - Пусть только сотня или около того останутся караулить повозки. И пусть эти люди доставят повозки к усадьбе. Но они должны быть осторожны, на самом деле им лучше подождать кого-то из расчетов "катюш". Пусть те помогут. Они привыкли обращаться с пороховым оружием.
   Двое греческих офицеров снова кивнули, развернули коней и поскакали прочь, выкрикивая приказы. Через несколько секунд две тысячи константинопольских катафрактов с грохотом скакали к реке, готовясь присоединиться к бойне на Евфрате.
   Велисарий повернулся к Маврикию и Григорию.
   - Маврикий, делай то же самое - с фракийцами и иллирийцами. Григорий, я хочу, чтобы ты нашел Кутзеса и Аббу, - добавил он и рассмеялся. - Если, конечно, Аббу удалось найти нового коня. Пусть арабские разведчики и половина легкой конницы перебираются через реку. Оставьте мне вторую половину, чтобы держать кушанов загнанными в угол.
   - Придется воспользоваться бродом, который мы обнаружили в нескольких милях вверх по течению, - заметил Григорий. - Так мы потеряем несколько часов.
   - Да, знаю, но это не играет роли. Вы все равно появитесь время, чтобы справиться с теми из малва, кому удастся передаться через Евфрат.
   Он говорил холодным, мрачным и безжалостным тоном.
   - Хорошенько погоняй их, Григорий. Я хочу, чтобы вы преследовали малва безжалостно. Несколько дней, если потребуется. Я дачу, чтобы эта армия малва была уничтожена. Пусть останется в живых всего несколько человек. Они с трудом доберутся до своих под Вавилоном. Пусть враг узнает, что у них нет надежды обойти вокруг императора Хосрова.