Джордан Роберт. Корона мечей (Колесо Времени - 7)

   Найнив страстно захотелось врезать Гарении по носу - чтобы поднять кулак, не надо обращаться к саидар.
   - Гарения, - резко сказала Беровин. - Извинись! Мы никого не удерживаем против воли, и ты знаешь это. Извинись немедленно!
   И вот уж чудо из чудес! Женщина, очень близкая по своим способностям к Айз Седай, искоса взглянула на ту, которая была несравненно слабее ее, и залилась багрянцем смущения.
   - Прошу прощения, - пробормотала Гарения, обращаясь к Найнив. - Иногда вспыльчивость овладевает мною, и я говорю лишнее. Смиренно прошу прощения.
   Она искоса взглянула на Беровин, которая кивнула и, не таясь, с облегчением вздохнула. Найнив все еще изумленно таращила глаза, когда ограждающий от Источника заслон вокруг них исчез, подруг вытолкнули на улицу и дверь с треском захлопнулась.
   Глава 24
   Родня
   Я бы не дала им слова... И если бы не боялась... Страх терзал ее душу, тот самый панический страх, который овладел ею после того, когда она, проходя испытание на Принятую, первый раз вышла из-под серебряной арки. Реанне постаралась взять себя в руки - как поступала всегда, когда даже годы спустя этот страх оживал в ее душе; по правде говоря, она не осознавала, что страх, овладевающий ею снова и снова при каждом удобном случае, парализовал ее, лишая способности принимать решения. Реанне молилась, чтобы эти девушки отказались от своих безумных идей. Она молилась, чтобы, если они не сделают этого, их поймали где-нибудь подальше от Эбу Дар и они не проговорились о том, что с ними здесь произошло, а если бы и проговорились, то им не поверили бы. По-хорошему, нужно было полностью обезопасить себя; возможно, следовало поручить охранникам отвезти девушек подальше? Айз Седай, однако, не только почти всемогущи, но и безжалостны. Об этом она могла судить по собственному опыту.
   - Старшая, а вдруг та из них, которая старше, и в самом деле... Мы направляли и...
   Беровин выглядела просто жалко, но Реанне не собиралась даже задумываться над этим вопросом - как и насчет девушки помоложе. С какой стати Айз Седай скрывать, кто она такая, да еще терпеть такие унижения? Да никакая Айз Седай не стояла бы тут с таким смиренным видом - она заставила бы их на коленях молить о прощении.
   - Мы не направляли в присутствии Айз Седай, - решительно заявила Реанне. - Мы не нарушили никаких правил. - Эти правила относились к ней в той же степени, что и ко всем остальным. Первое правило гласило, что все они равны, даже те, кто в данный момент занимает более высокое положение. Они равны, ведь та, что стояла выше, рано или поздно оказывалась внизу. Только постоянно изменяя как свое местоположение, так и роль каждой, они могли надеяться остаться в тени.
   - Но ведь и вправду ходят слухи о какой-то девушке, избранной на Престол Амерлин, Старшая Сестра. И она знала...
   - Мятежницы. - Реанне вложила в это слово все свое недоверие, в каком-то смысле она даже чувствовала себя оскорбленной. Осмелиться восстать против Белой Башни! И подумать только, судя по слухам, некоторые и впрямь присоединялись к ним, хотя ей это казалось совершенно невероятным.
   - А как насчет Логайна и Красной Айя? - требовательно спросила Гарения, и Реанне внимательно посмотрела на нее. Гарения налила себе еще одну чашку чая, не дожидаясь, чтобы ей предложили; даже пить она ухитрялась с вызывающим видом.
   - Что бы за этим ни стояло, Гарения, нам не стоит осуждать действия Айз Седай. - Реанне поджала губы. Эти слова безусловно отражали ее отношение к Айз Седай - ко всем, кроме мятежниц. У нее в голове не укладывалось, как могли Айз Седай пойти на такое.
   Салдэйка молча наклонила голову, возможно, чтобы скрыть сердитый изгиб губ. Реанне вздохнула. Сама она давным-давно оставила всякие мечты о Зеленой Айя, но некоторые вроде Беровин верили - причем им казалось, что никто об этом не догадывается, - что в один прекрасный день они вернутся в Белую Башню и даже станут Айз Седай. И существовали другие вроде Гарении, о чьих тайных помыслах тоже не составляло особого труда догадаться, хотя они касались вещей в десять раз более опасных. Они готовы были обучать любых дичков, а иногда и сами отправлялись на поиски подходящих девушек!
   Сама Гарения, впрочем, так не поступала. Она всегда придерживалась дисциплины, стараясь не слишком часто перешагивать границы дозволенного.
   - Ну а что с Сеталль Анан? Девушки знают о Круге. Анан, похоже, рассказала им, хотя откуда она сама узнала... - Гарения вздрогнула. Слишком заметно, но она никогда не умела скрывать свои эмоции. Даже когда следовало. - Необходимо найти ту, которая рассказала ей о нас, и хорошенько проучить, и предательство Анан должно быть наказано. Она всего лишь хозяйка гостиницы, нужно научить ее держать язык за зубами!
   Беровин изумленно распахнула глаза:
   - О каком предательстве ты говоришь. Гарения? Вспомни, кто она такая, резко сказала Реанне. - Если бы Сеталль предала нас, мы бы уже на коленях ползли в Тар Валон и всю дорогу вымаливали прощение. - Когда Реанне впервые пришла в Эбу Дар, ей рассказали о женщине, которую поймали и заставили на четвереньках ползти до Белой Башни, и все, что она с тех пор узнала об Айз Седай, подтверждало вероятность такого поворота событий. - Да, ей известны кое-какие наши секреты, но она никогда не предаст нас, она нам слишком обязана. Не думаю, чтобы ее благодарность с годами поблекла. Сеталль погибла бы при первых родах, если бы Родня не помогла ей. Ей известно кое-что лишнее только потому, что некоторые из нас давным-давно распустили языки, предполагая, что она их не услышит; все они были наказаны больше двадцати лет назад.
   По правде говоря, Реанне и самой хотелось бы убедить Сеталль быть осмотрительнее. Во всяком случае с этими девушками хозяйка гостиницы точно дала маху.
   Гарения снова молча наклонила голову, но в изгибе ее губ чувствовалось упрямое сопротивление. Пусть отправится в уединение и упрямится там, решила Реанне. Заодно ее научат, как добиться, чтобы это выражение вообще никогда не возникало на ее лице. Обычно Алис хватало недели, чтобы убедить любую женщину, что упрямство не окупается.
   Однако, прежде чем Реанне успела открыть рот, чтобы сообщить Гарении о своем решении, в дверном проеме появилась Дерис и, присев в реверансе, доложила о приходе Сарейнии Востован. Как обычно, Сарейния ворвалась следом, не дожидаясь, пока Реанне через служанку передаст ей позволение войти. Эта поразительно красивая женщина формально соблюдала все правила до единого, и все же в ее поведении проглядывало нечто воспринимаемое Гаренией как гибкость. Реанне была уверена, что, если Сарейнии вздумается, она запросто украсит косы колокольчиками, даже не задумавшись, как они будут смотреться рядом с ее красным поясом. Взбреди ей такое в голову, она скорее откажется от своего пояса.
   Войдя, Сарейния, конечно, присела и, преклонив колени, опустила голову, но даже спустя пятьдесят лет Реанне не забыла, насколько сильна эта женщина, раз она смогла заставить себя вернуться домой, в Арафел. Реверансы и все прочее - не больше чем уступка. Сарейния заговорила этим своим хрипловатым, сильным голосом, звучание которого еще больше убеждало, что эта женщина не сдастся никогда, и все проблемы Гарении тут же выскочили у Реанне из головы.
   - Каллей умерла. Старшая Сестра. Ей перерезали горло и ограбили до чулок, но Сумеко говорит, что ее убили с помощью Единой Силы.
   - Это невозможно! - вспыхнула Беровин. - Никто из Родни не способен на такое!
   - Какая-нибудь Айз Седай? - спросила Гарения, и на этот раз голос ее прозвучал неуверенно. - Но как? Ведь существуют Три Клятвы. Сумеко, наверно, ошиблась.
   Реанне подняла руку, призывая к молчанию. Сумеко никогда не ошибалась, во всяком случае не в этой области. Она принадлежала бы к Желтой Айя, если бы не сломалась, проходя испытание на шаль, и, хотя это было категорически запрещено, вопреки бесчисленным наказаниям усердно училась, стараясь развить свои способности, когда полагала, что за ней не следят. Айз Седай не могли совершить такое, и никто из Родни тоже, но... Эти настырные девицы, знающие то, чего им вовсе не следовало знать. Круг вынес так много и помог стольким женщинам, что никак нельзя допустить его уничтожение сейчас.
   - Вот что нужно сделать, - сказала Реанне.
   Страх снова затрепетал в ее душе, но, едва ли не впервые, она не поддалась ему.
   Найнив, чувствуя себя оскорбленной, с высоко поднятой головой шагала прочь от маленького дома. Невероятно! У этих женщин есть община - она не сомневалась, что есть! И еще - что бы они ни говорили, она чувствовала: им известно, где Чаша. Она сделала все от нее зависящее, стараясь выведать у них правду. Но даже выполнять их нелепые требования в течение нескольких часов было легче, чем терпеть рядом Мэта Коутона Свет знает как долго.
   Я могла быть покладистей, могла выказать больше покорности, с раздражением думала Найнив. Пусть бы они поверили, что я мягкая, как старые шлепанцы! Я могла бы... Она обманывала себя, но даже отвратительный, вызывающий в памяти крайне неприятные воспоминания привкус лжи ни в чем не убедил ее. Будь у нее хоть крошечный шанс - да что там, половина шанса! она вытрясла бы из этих женщин все, что хотела знать. И посмотрела бы, как они запищат в руках Айз Седай!
   Найнив искоса взглянула на Илэйн. Та тоже, казалось, глубоко погрузилась в раздумья. Найнив хотелось бы не знать, о чем думает подруга. Утро потеряно; их смешали с грязью. Найнив не любила ошибаться. В глубине души она по- прежнему считала, что в данном случае это вовсе не так. Но сейчас она понимала, что должна извиниться перед Илэйн; по правде говоря, Найнив терпеть не могла извиняться. И все-таки никуда не денешься, придется, как ни неприятно. Как только они окажутся в своих комнатах. Она надеялась, что Бергитте с Авиендой еще не вернулись. Не на улице же начинать этот разговор! Толпа стала гораздо плотнее, хотя, судя по положению солнца, почти скрытого множеством круживших над головой морских птиц, прошло не так уж много времени.
   Найти обратную дорогу было нелегко, ведь они столько раз сворачивали то туда, то сюда. Найнив чуть не десять раз пришлось спрашивать прохожих; Илэйн в это время смотрела в сторону, изображая равнодушие. Найнив переходила мосты, уворачивалась от повозок и телег, отпрыгивала с дороги быстроногих носильщиков паланкинов, в глубине души желая одного, чтобы Илэйн произнесла хоть слово. Найнив отлично знала, что такое нянчить свою обиду. И понимала, что чем дольше сама хранит молчание, тем труднее ей будет, когда она наконец заговорит. Поэтому, чем дольше Илэйн шла, не произнося ни слова, тем более мрачная картина представала перед внутренним взором Найнив. Что будет, когда они доберутся до своих комнат? От всего этого ее просто трясло. Она признала, что была не права, пусть пока только перед собой. Илэйн не имела права причинять ей боль. У Найнив сделалось такое лицо, что даже люди, не замечавшие их колец, уступали им дорогу. Даже у тех, кто обычно ни на что не обращал внимания, возникала срочная необходимость свернуть в сторону. Некоторые носильщики паланкинов и те обходили девушку.
   - Сколько, по-твоему, Реанне лет? - неожиданно спросила Илэйн.
   Найнив чуть не подскочила. Девушки находились уже неподалеку от площади Мол Хара.
   - Пятьдесят. Может, шестьдесят. Какая разница? - Найнив пробежала взглядом по лицам проходивших мимо людей, пытаясь понять, может ли кто-то услышать их разговор. Шедшая мимо лоточница с подносом, на котором были выставлены маленькие горькие фрукты, называемые лимонами, чуть не подавилась своим зазывным криком, когда взгляд Найнив на мгновение остановился на ней, потом раскашлялась, вцепившись в поднос. Найнив фыркнула. Эта женщина, может, и впрямь подслушивала - или собиралась срезать у кого-то из них кошелек. - У них есть община, Илэйн, и им известно, где Чаша. Я просто убеждена в этом.
   Найнив собиралась сказать совсем не это. Если бы она сейчас, не сходя с места, извинилась за то, что втянула в это дело Илэйн, может, все обошлось бы малой кровью.
   - Вполне допускаю, что они и вправду знают, - рассеянно промолвила Илэйн. - Или могут знать. Но почему она такая старая?
   Найнив остановилась посреди улицы как вкопанная. После всех споров, после того как их вышвырнули оттуда, она допускает?
   - Ну а я допускаю, что она просто стареет, как и все мы, - день за днем. Илэйн, если ты поверила в это, почему заявила, что чувствуешь себя как Рианнон в Башне? - Найнив нравилась эта история, в которой рассказывалось о королеве Рианнон, получившей вовсе не то, на что она рассчитывала.
   Илэйн, несмотря на все свое воспитание, казалось, не слышала вопроса. Она оттолкнула Найнив в сторону, когда мимо прогромыхала зеленая карета с занавешенными окнами - здесь улица была не очень широка, - и девушки оказались перед входом в лавку белошвейки. Сквозь широко распахнутую дверь виднелись манекены в недошитых платьях.
   - Они ничего не рассказали бы нам, Найнив, даже если бы ты умоляла их на коленях.
   Найнив в негодовании открыла рот, но тут же захлопнула его. Она и не собиралась никого умолять, тем более на коленях, даже не заикалась об этом. А если бы и так, почему речь идет о том, что это должна была делать она одна? Ладно. Все равно любая женщина лучше Мэта Коутона. Илэйн, однако, лишь вздернула нос и вовсе не выглядела смущенной.
   - Найнив, она не может стареть, как обычные люди. Сколько же ей на самом деле лет, если она выглядит на пятьдесят-шестьдесят?
   - Что ты ко мне прицепилась с ерундой? - Найнив невольно отметила для себя лавку, около которой они оказались. Готовые платья издалека выглядели прекрасно - стоит рассмотреть их вблизи. - Она, вероятно, не часто направляет, только когда нужно кому-то помочь, боится, что ее примут за сестру. В конце концов, возможно, ей наплевать, сколько у нее морщин.
   - Ты никогда не бывала на занятиях послушниц, верно? - пробормотала Илэйн.
   В этот момент в двери, сияя улыбкой, показалась пухленькая швея, и Илэйн оттащила Найнив к углу дома. Учитывая, сколько кружев украшало платье швеи - корсаж скрывался под ними, а по всему подолу они опускались воланами прямо на выставленные на всеобщее обозрение нижние юбки, - она вышла из лавки вовсе не случайно, а в надежде, что Найнив что-нибудь закажет.
   - Забудь о нарядах хоть на минуту, Найнив. Кого из самых старших Принятых ты помнишь?
   Найнив постаралась сохранить спокойствие. Послушать Илэйн, так ее, Найнив, только наряды и интересуют! И она должна такое терпеть. Приходится иногда.
   - Элин Варрел, думаю. Она, кажется, примерно моих лет. - Конечно, платье швеи выглядело бы прекрасно, будь у него вырез поскромнее и поменьше кружев. Платье из зеленого шелка. Лану нравилось зеленое, хотя Найнив, конечно, не собиралась выбирать платья с учетом его вкусов. Ему нравилось и голубое.
   Илэйн так расхохоталась, что Найнив испугалась, не сболтнула ли она чего ненароком. Покраснев от злости, она попыталась объясниться - после Бэл Тайн она убедилась, что иногда говорит вслух, не замечая этого, - но Илэйн не дала ей вымолвить ни слова:
   - Как раз перед тем, как ты впервые появилась в Башне, Найнив, к Элин в гости приходила ее сестра. Младшая сестра. У этой женщины было полно седых волос. Ну, по крайней мере немало. Ей было больше сорока, Найнив. Элин Варрел за сорок? Но!..
   - Что такое ты говоришь, Илэйн? Никто не стоял настолько близко к девушкам, чтобы их слышать, и никто не посмотрел в их сторону дважды, кроме еще не утратившей надежды швеи, но Илэйн понизила голос до шепота:
   - Мы стареем медленнее, Найнив. Где-то между двадцатью и двадцатью пятью мы начинаем стареть медленнее. Насколько медленнее? Это зависит от того, сколь мы сильны, но факт, что это происходит с любой женщиной, способной направлять, и начинается в одно и то же время у всех. Такима говорила, что свой безвозрастный вид мы приобретаем именно с этих лет, хотя мне кажется, дело не только в возрасте. Для этого нужно поносить шаль год-другой, а иногда лет пять или больше. Сама подумай, Найнив. Все знают, что любая сестра с седыми волосами - старая, даже если о ее возрасте никогда не упоминалось. Значит, если Реанне тоже стареет замедленно, а так и должно быть, сколько же ей лет?
   Найнив совершенно не волновало, сколько лет Реанне. Ей хотелось заплакать. Ведь все считают ее девчонкой! Вот почему все, кто входил в Круг Женщин в Эмондовом Лугу, относились к ней так, точно сомневались, можно ли ей полностью доверять. Конечно, прекрасно, что она уже достигла того возраста, когда ее лицо приобрело вид вечно молодого, но сколько еще времени пройдет, прежде чем у нее появятся седые волосы?
   Вспыхнув от гнева, Найнив отвернулась. И тут что-то толкнуло ее в затылок - скользящий, но чувствительный удар. Пошатнувшись, она изумленно повернулась к Илэйн. Почему та ударила ее? Илэйн лежала бесформенной грудой, с закрытыми глазами и наливающейся на виске ужасной красной шишкой. У Найнив подкосились ноги, она рухнула на колени и обхватила руками подругу.
   - Твоя подруга, наверно, больна, - сказала длинноносая женщина, осторожно опускаясь на колени рядом с ней, чтобы не запачкать желтое платье, слишком обнажавшее грудь даже по меркам Эбу Дар. - Дай-ка я помогу тебе.
   Высокий статный мужчина в зеленой бархатной жилетке, который был бы даже красив, если бы не противная усмешка, обхватил Найнив за плечи:
   - У меня здесь экипаж. Я отвезу вас куда-нибудь в более удобное место, чем эта грязная каменная мостовая.
   - Уходите, - сказала Найнив как можно вежливее. - Нам не нужна помощь.
   Мужчина, однако, не оставил попыток поднять ее на ноги и отвести к стоящей неподалеку красной карете, откуда призывно махала рукой женщина в голубом, выглядевшая почему-то испуганной. Длинноносая женщина пыталась поднять Илэйн, благодарила мужчину за помощь и все приговаривала, что карета - это прекрасная идея. Толпа зевак, появившихся откуда ни возьмись, полукругом обступила место происшествия. Женщины сочувственно бормотали что-то насчет обмороков от жары, мужчины предлагали помочь отнести леди. Костлявый, совершенно лысый проныра потянулся к кошельку Найнив прямо у нее под носом.
   Голова у нее все еще кружилась от удара, не позволяя с легкостью овладеть саидар, и даже все эти праздные зеваки вокруг не разожгли ее гнев, но помог предмет, лежавший перед ней на мостовой. Стрела с тупым каменным наконечником. Та, которая слегка задела ее, или та, которая угодила в Илэйн. Найнив направила Силу, и карманник сложился пополам, обхватил себя руками и завизжал, точно угодившая в колючки свинья. Еще один поток - и длинноносая женщина опрокинулась на спину, заверещав еще пронзительнее. Мужчина в зеленом жилете наконец понял, что они не нуждаются в его помощи, повернулся и со всех ног бросился к экипажу, но Найнив достала и его. Он ревел громче всех, точно обиженный бык, когда сидевшая в карете женщина за жилетку втаскивала его внутрь.
   - Спасибо, но мы не нуждаемся в вашей помощи! - крикнула Найнив. Вежливо.
   Толпа редела на глазах, и немногие услышали ее. Как только стало ясно, что использовали Единую Силу - то, что люди неожиданно заметались и пронзительно закричали по непонятной причине, сделало это несомненным для большинства, - все разбежались. Длинноносая женщина поднялась и прыгнула без шуток! - к красной карете, цепляясь за нее с риском для жизни, потому что кучер в темном жилете погнал лошадей сквозь толпу, заставляя людей бросаться в стороны. Даже карманник изо всех сил захромал прочь.
   Однако Найнив сейчас было не до них; она не взволновалась бы, хоть разверзнись и поглоти всех вокруг. С болью в сердце она сплела тонкие потоки Ветра, Воды, Земли, Огня и Духа и послала их сквозь Илэйн. Простое плетение, которое, несмотря на головокружение, далось ей не без труда, - и результат позволил облегченно вздохнуть. У Илэйн был всего лишь ушиб, не причинивший серьезного вреда, кость цела. Будь Найнив в нормальном состоянии, она снова направила бы те же потоки, но в несравненно более сложном плетении - способ Исцеления, который открыла она сама. Но сейчас это было ей не по силам, пришлось прибегнуть к простому плетению. Всего лишь с помощью Духа, Ветра и Воды она создала исцеляющий поток, который Желтые использовали с незапамятных времен.
   Внезапно Илэйн широко распахнула глаза и, задыхаясь, точно ей не хватало воздуха, конвульсивно забилась, как попавшая в сеть форель, барабаня задниками туфель по мостовой. Это продолжалось совсем недолго, но синяк побледнел и исчез.
   Найнив помогла подруге встать и... откуда-то протянулась женская рука с оловянной кружкой, полной воды.
   - Даже у Айз Седай пересохнет горло после такого, - сказала швея.
   Илэйн потянулась к кружке, но Найнив сжала пальцами ее запястье.
   - Нет, благодарю. - Когда женщина пожала плечами и отвела руку, Найнив повторила уже немного мягче: - Благодарю.
   Оказывается, не так уж трудно произносить эти слова, причем с каждым разом все легче.
   Море кружев на платье швеи заколыхалось, когда она снова пожала плечами.
   - Я шью платья для всех. Могу и вам сшить, получше, чем то, что на вас. - Швея скрылась в своей лавке, и Найнив хмуро посмотрела ей вслед.
   - Что случилось? - спросила Илэйн. - Почему ты не дала мне напиться? Я ужасно хочу есть и пить.
   Бросив последний хмурый взгляд на швею, Найнив наклонилась и подняла стрелу. Илэйн не потребовалось больше никаких объяснений. Свечение саидар мгновенно вспыхнуло вокруг нее.
   - Теслин и Джолин?
   Найнив покачала головой; легкое головокружение прошло. Она не думала, что эти двое унизятся до такого. Нет, не думала.
   - А Реанне? - негромко спросила она. Швея снова стояла в дверях, все еще не утратив надежды. - У нее могло возникнуть желание сделать так, чтобы мы исчезли. Или еще хуже - Гарения; - Это предположение казалось таким же ужасным, как мысль о Теслин и Джолин. И вдвойне бесило.
   Каким-то образом Илэйн удавалось выглядеть хорошенькой, даже когда она сердилась.
   - Кто бы это ни был, мы доберемся до них. Вот увидишь. - Она больше не хмурилась. - Найнив, если Круг знает, где Чаша, мы можем найти ее, но... Заколебавшись, она прикусила губу. - Я знаю лишь один способ.
   Найнив медленно кивнула, хотя лучше съела бы пригоршню грязи, чем согласилась с этим. Сегодняшний день казался сначала таким светлым, но потом со все возрастающей скоростью устремился во тьму, от Мэта к Реанне и... Ох, Свет, сколько пройдет времени, прежде чем ее волосы поседеют?
   - Не плачь, Найнив, Мэт вовсе не так уж плох. Он найдет ее для нас за несколько дней, я уверена.
   Найнив лишь сильнее залилась слезами
   ГЛАВА 25. Ловушка для разума
   Могидин не хотелось спать и спать без конца, но желание проснуться, желание закричать ничего не давало. Сон удерживал ее надежнее любых оков. Вначале быстро мелькали лишь расплывчатые пятна. Никакой пощады; она должна переживать все снова и снова.
   Она с трудом узнала женщину, вошедшую в палатку, где ее содержали как. пленницу. Холима, секретарь одной из этих дур, которые называли себя Айз Седай. Дуры, конечно, и все же они надежно удерживали Могидин с помощью надетого на шею серебряного ошейника, удерживали и заставляли повиноваться. Все стремительно замелькало перед глазами, хотя Могидин молилась, чтобы это происходило помедленнее. Женщина направила Силу, и стало светлее. Это, должно быть, саидин - среди ныне живущих только Избранные знали, как коснуться Истинной Силы - Силы, исходившей от самого темного, - и немного найдется глупцов, готовых прибегать к ней без жесточайшей необходимости. Это было невозможно! Быстрое мелькание пятен. Женщина назвала себя Арангар и обратилась к Могидин по имени. "Тебе велено явиться в Бездну Рока", сказала она и сняла с Могидин ошейник ай'дам, вздрогнув от боли, которой не должна была ощутить. И опять - сколько уже раз она делала это? - Могидин сплела маленький проход в палатке. Скольжение в бесконечной тьме дало ей время обдумать все после того, как она шагнула на платформу, похожую на небольшой мраморный балкон, на котором стояло удобное кресло. Она прибыла на черные, вечно окутанные сумерками склоны Шайол Гул, где из всех тоннелей сочились пар, дым и едкий туман. К ней подошел Мурддраал в своем черном одеянии без единого цветного пятна, похожий на безглазого человека, с лицом точно белый слизень, но выше и массивнее любого другого Получеловека. Он оглядел ее свысока, обратился к ней странно - незваная - и приказал идти за ним; обычно Мурддраалы с Избранными так себя не вели. Могидин снова возопила в глубине сознания, умоляя сон двигаться побыстрее, но опять лишь замелькали неразличимые, неузнаваемые пятна. Следуя за Шайдаром Хараном, она подошла ко входу в Бездну Рока, и только тогда время потекло с нормальной скоростью; все казалось даже более реальным, чем в Теларанриоде или мире яви.
   Слезы струились из глаз Могидин, стекая по щекам, которые и без того блестели от влаги. Она выгибалась на жестком соломенном тюфяке, дергала руками и ногами в отчаянной, но тщетной попытке очнуться. Она больше не осознавала, что спит - все казалось совершенно реальным, - но потаенные воспоминания оставались, и в этих глубинах инстинкт самосохранения вопил, терзая ее, и приказывал спасаться, бежать.
   Ей был хорошо знаком уходящий вниз тоннель, с потолка которого свисали похожие на клыки каменные сосульки, а стены источали бледный свет. Она уже не раз проделывала этот путь с того далекого дня, когда много лет назад впервые пришла подчиниться Великому Повелителю и вручить ему свою душу, но никогда это не происходило так, как сейчас, - после такой ее неудачи, о которой известно всем. Прежде ей всегда удавалось скрывать свои промахи даже от Великого Повелителя. Много раз. Здесь возможно такое, что невозможно нигде. Здесь случалось такое, чего не случалось нигде.