Эдмондз Люсинда. Ангел в аду

   Джина с нетерпением ждала отъезда. Она подумала, что эта поездка необходима им обоим, чтобы сделать осторожный шаг к примирению.
   За день до Рождества Мэтью взял напрокат машину, поздно вечером они поехали в магазин за продуктами и вернулись с полной машиной провизии. Мэтью открыл бутылку вина и подал Джине бокал.
   – За предстоящие дни, – Мэтью довольно потянулся. – Какое блаженство уехать из студии за город с прекрасной женой.
   Джина позволила ему обнять себя и поцеловать перед сном, но в спальню, по-прежнему, вернулась одна.
   На следующее утро они выехали очень рано, надеясь избежать оживленного движения на дороге в канун Рождества. Джина включила радио, и они, сидя в машине, слушали рождественскую службу. Они остановили машину у живописного деревенского бара на выезде из Кембриджа, заполненного местными жителями, которые с удовольствием ели ланч и пили вино. Джина и Мэтью ели в прекрасном ресторане, прилегающем к бару, и пили подогретое вино.
   – Разве это не великолепно? – глаза Мэтью сияли. – Ведь это первый раз с тех пор, как мы женаты, мы действительно великолепно проводим время вдвоем. Все из-за моей работы. Представляю, сколько актеров отдали бы все, чтобы быть на моем месте, но посмотри, как пострадали наши отношения из-за этой работы.
   После ланча они продолжили свой путь в Норфолк. Мэтью остановил машину, когда увидел продажу рождественских елок. Он выбрал небольшую елку, а Джина купила несколько игрушек к ней в соседнем магазине. Через час, после того, как они свернули не в ту сторону, они наконец-то, подъехали к маленькому домику. Он стоял совершенно одиноко, окруженный лесом с одной стороны и бесконечными полями с другой.
   – Это напоминает мне пряничный домик из «Хансел и Гретел», – Джина с восхищением осмотрела выкрашенный в белый цвет домик с маленькими окошечками. – Шикарно, не правда ли?
   Мэтью освобождал от покупок машину, пока Джина обследовала комнаты. Плиточный пол был покрыт ярким ковром, в полутемной гостиной стоял огромный мягкий диван, занимавший почти всю комнату, и камин.
   Джина помогла Мэтью разложить вещи, расправила постель и попыталась растопить камин.
   – Ой! – Мэтью схватился за голову, ударившись о косяк в дверном проеме кухни. – Либо меня разобьет паралич, либо я стану горбуном к концу недели.
   На кухне, казалось, недоставало самого главного.
   – Мэтью, здесь нет духовки.
   – Что? – Мэтью вошел в кухню. – Глупыш, вот же она – это называется – Ага, – он улыбнулся и снял две черные крышки, покрытые свинцом, скрывающие под собой духовой шкаф.
   – О! – удивилась Джина. – Я думала, это котел для отопления.
   Мэтью поднял к небу глаза:
   – О Господи, я женился на тупице! – он стал щекотать ее до тех пор, пока у Джины не полились от смеха слезы. Потом он показал ей, как работает этот котел, который они стали называть «Ага». Вскоре закипел чайник, и они сели в гостиной у камина пить чай.
   – Ты заметила, какая здесь тишина?
   Джина кивнула:
   – Покой, абсолютный покой. Мне кажется, может быть потому, что я родилась и выросла в Лондоне, я бы с удовольствием уехала жить в деревню.
   Позже она подогрела пирог с мясом, а он открыл бутылку вина. Джина почувствовала, что напряжение последних нескольких месяцев постепенно уходит.
   Без пяти двенадцать Джина подошла к маленькому окошку, вглядываясь в темноту рождественской ночи, в черное небо, сияющие звезды. Она неподвижно стояла у окна, когда руки Мэтью осторожно обняли ее.
   – Счастливого Рождества, дорогая, – он нежно поцеловал ее в затылок. – Я сегодня ночью сплю на диване? – его губы прижались к ее уху.
   – Нет, Мэтью.
   – Благодарю тебя, Господи. Мне казалось, я сойду с ума, если сегодня мы не будем любить друг друга.
   Он взял Джину за руку и повел вверх по лестнице в спальню с низким потолком. Они занимались любовью на большой железной кровати. Она поначалу была робкой и сдержанной, пытаясь не думать о другой женщине, которой Мэтью доставлял такое же удовольствие. Но чувственные ощущения взяли верх над разумом, и она забылась. Они оба получили наслаждение, и, изнемогая, упали друг другу в объятия. Джина облегченно заплакала, и Мэтью крепко прижал ее к себе.
   – Пожалуйста, не плачь. Я так сильно люблю тебя и больше никогда не сделаю тебе больно, обещаю.
   – Я тоже люблю тебя, Мэтью, я просто испугалась, вот и все.
   – Почему?
   Она покачала головой и удобно устроилась у него на груди. Она точно знала почему, – она не сможет без него жить.

Глава 26

   – Спящая Красавица, проснись.
   Джина открыла глаза и увидела Мэтью в халате и с подносом в руках, на котором стояла бутылка шампанского, два бокала и изящная маленькая коробочка, перевязанная ленточкой.
   – Хо-хо-хо, маленькая девочка, просыпайся и посмотри, что сегодня утром тебе принес Санта-Клаус! – Мэтью поставил поднос на кровать, распахнул халат, обнажив свое оружие, готовое к бою.
   Джина прыснула от смеха. Он открыл шампанское и разлил по бокалам.
   – Всего хорошего тебе, моя любовь. Кстати, ты собираешься открывать эту вещицу или нет?
   Джина, как ребенок в предвкушении чуда, развязала ленточку, открыла коробочку и увидела футляр с надписью на крышке: «Ван Клиф и Арпелз». Джина знала, что это очень дорогие ювелиры. Она слегка нахмурилась и посмотрела на мужа.
   – Мэтью, тебе не следовало…
   – Замолчи и посмотри, что внутри.
   Она осторожно открыла футляр и увидела тонкое золотое ожерелье в виде цепочки, украшенной жемчугом, сверкающими сапфирами и бриллиантами, и сережки, дополняющие ожерелье.
   – Тебе нравится? – с волнением в голосе спросил Мэтью, пока Джина молча рассматривала украшения. – Я знаю, это твои любимые камни, и заказал их специально для тебя.
   – Это невероятно красиво, Мэтью, но стоит, наверное, целое состояние, и…
   Мэтью дотронулся пальцем до ее губ.
   – Джина, дорогая, ты моя жена, а я популярный актер. Если я хочу купить такое дорогое экстравагантное украшение, почему, черт возьми, я не должен этого делать? А сейчас иди и посмотри на себя в зеркало.
   Джина любовалась своим отражением. Ожерелье было очень изысканным.
   – Великолепно, Мэтью, но, думаю, что оно совсем не подходит к моей мятой пижаме, – Джина улыбнулась в свою очередь и потянулась за подарком для Мэтью. Она чуть не отнесла его обратно в магазин, но сейчас была рада, что не сделала этого.
   Мэтью сел на кровать и раскрыл коробочку. Глаза его вспыхнули удовольствием, когда внутри он увидел элегантные часы.
   – Дорогая, спасибо тебе, я восхищен, – он немедленно надел их, притянул к себе Джину и поцеловал.
   – А сейчас мне надо вставать и готовить индейку, иначе мы будем голодными до завтра, – Джина улыбнулась.
   – О'кей, о'кей, но давай сначала выпьем по бокалу шампанского.
   Они выпили шампанского, и Джина приготовила изумительную рождественскую индейку.
   – Я поражен, миссис Валмонт. Знаете, мне бы хотелось есть это каждый вечер, когда мы вернемся в Лондон, – Мэтью потягивал прекрасное французское шампанское.
   – Надеюсь, ты оставил немного места для роскошного сливового пудинга, приготовленного моими руками с небольшой помощью «Маркса и Спенсера», – Джина поставила перед Мэтью большую порцию пудинга, политого коньячной глазурью.
   После завтрака, с набитыми едой и шампанским желудками, Джина и Мэтью решили немного прогуляться. Они надели толстые свитера и пальто и, взявшись за руки, вышли из дома.
   – Это самое великолепное Рождество в моей жизни, – Мэтью вздохнул. – Спасибо тебе, дорогая! – он крепко прижал Джину к себе, и они долго стояли обнявшись.
   – Может, пойдем домой? – застенчиво спросил Мэтью.
   Она кивнула в ответ.
   Джина неуверенно коснулась губами его плоти. Это оказалось для нее не таким простым делом, тем более, в первый раз. Но он не торопил ее. Он лежал на кровати с закрытыми глазами и стонал от удовольствия. Впервые она насладилась чувством, что доставляет Мэтью такие приятные ощущения. Ее губы ласкали его нежную, упругую плоть, от их касания она вся напряглась и вздрагивала. Джина страстно обхватила ее губами, словно хотела проглотить.
   – Быстрее, Джина, быстрее! О Боже!
   В эту секунду Джина почувствовала у себя во рту солоноватую вязкую жидкость и быстро проглотила ее.
   – Мой Бог, если бы ты знала, какое это было блаженство! – Мэтью нагнулся к Джине и поцеловал ее. – А сейчас, мадам, могу я доставить вам такое же наслаждение? – его язык ласково отыскал ее клитор. Лавина сладострастных, волнующих ощущений обрушилась на нее. Ее бедра, вздрагивая, поднимались к его рту. Она испытала необычайной силы оргазм.
   Они довольно долго лежали, отдыхая, потом набросили халаты, спустились в гостиную, удобно устроились перед камином и начали смотреть по телевизору фильм о Джеймсе Бонде.
   – Знаешь, я думал о нашем будущем.
   – Да?
   – Я не знаю, сколько еще буду сниматься в этих сериалах. Понимаешь, деньги, конечно, большие. Но посмотри, что они сделали с нашими отношениями. Мне так хочется вернуться на сцену.
   Джина пожала плечами.
   – Если ты действительно хочешь этого, дорогой, то так и сделай.
   – В феврале мне надо подписать новый контракт. Я собираюсь обсудить этот вопрос с моим агентом. Ведь я еще слишком молод, чтобы на всю жизнь застрять в этих сериалах.
   – Я согласна. Но я знаю, что такое быть безработным. Конечно, я не хочу сказать, что ты обязательно им будешь, Мэтью, но ведь ты еще этого не испытывал. Будет ужасно, если мы вдвоем останемся без работы.
   – Может быть, тебе это покажется странным, Джина, но я мечтаю быть жалким и безработным. По крайней мере, для разнообразия. Возможно, я действительно почувствую себя актером. Я смогу, хоть иногда, позволить себе поваляться в постели допоздна.
   Джина криво усмехнулась, думая, что легкий переход ее мужа из драматической школы на приличную работу, сделал его таким наивным. Мэтью еще не испытал чувство неуверенности в своих способностях, потерю собственного «я», которые посещают тебя все чаще и чаще после неудачных проб. Тем не менее, Джина не хотела охлаждать его пыл. Пусть Мэтью почувствует все сам.
   – Если ты действительно этого хочешь, можешь рассчитывать на меня.
   – И еще кое-что. Мне бы хотелось уехать из Лондона и поселиться в таком вот местечке.
   – Великолепная идея. Мне невероятно нравится здесь. Но что будет, если один из нас будет иметь постоянную работу?
   – Мы сможем ездить каждый день в Лондон. Многие актеры так живут. К тому же у меня много знакомых в городе, которые, в случае необходимости, смогут приютить нас на ночь. Невысокая плата за аренду дома в пригороде Лондона покроет высокую плату за проезд. Завтра обсудим это еще раз, утро вечера мудренее.
   Джина, засыпая под пуховым одеялом, мечтала о прекрасном, сказочном будущем.
 
   После семи дней и ночей блаженства они все решили окончательно. Мысль о том, чтобы продолжать жить в Лондоне, не приходила им в голову. Они уже посетили ближайший городок Тетфорд, побывали во всех агентствах по аренде домов и посмотрели, что там предлагали.
   – Мне кажется, это слишком далеко. Уверен, можно найти что-нибудь поближе к Лондону и не так дорого.
   Джина кивнула. Она была в облегающем черном платье, купленном ей Мэтью в Тетфорде. Был канун Нового года, и они собирались уезжать в Лондон на вечеринку, которую устраивала его студия в одном из отелей рядом со студией.
   – Ты выглядишь сказочно, дорогая, неописуемо сказочно, – Мэтью улыбнулся. – Ты их всех сразишь наповал.
   – Не могу сказать, что мне очень хочется встретиться сегодня вечером с мисс Известной Тебе Особой.
   – Послушай, Паула будет держаться в стороне, а я обещаю не отходить от тебя весь вечер, – Мэтью нежно поцеловал Джину, и тихонько сжал ее руки в своих ладонях. – Ты только помни, я люблю тебя, милая. Думай о наших планах на будущее.
   Джина медленно закрыла входную дверь и заперла ее на ключ. Она бросила последний взгляд на маленький домик, помахала ему рукой и села рядом с Мэтью в машину. Они, в первый раз за все это время, завели машину и поехали вниз по дороге.
   Дорогу застилал туман. Машина ползла, как черепаха.
   – Ты думаешь, нам обязательно возвращаться сегодня вечером? Ужасный туман, и, к тому же, он становится все гуще.
   – Когда мы выедем на трассу, все будет в порядке. Дорога освещена. Хотя, боюсь, нам придется немного задержаться, – Мэтью вздохнул.
   Восемнадцать миль до трассы они одолели за полтора часа.
   – Мэтью, она совсем не освещена.
   – Мы слишком далеко заехали, сейчас будет поворот, мы просто поедем помедленнее.
   Водитель грузовика, который держал курс на север, не считал нужным уменьшать скорость. Он свернул, чтобы избежать столкновения с машиной, идущей впереди, но не справился с управлением и потерял контроль над автомобилем.

Глава 27

   Фрэнки с трудом сдерживала волнение. Она еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркало. Черные кожаные брюки обтягивали ноги, подчеркивая их стройность и длину. Серая муслиновая блузка едва скрывала розовые соски, упругие в предвкушении предстоящих удовольствий. Она прошла через прекрасно обставленную квартиру в просторную кухню. Шампанское в ведерке со льдом и фаршированные корзиночки дожидались на кухонном столе.
   Через сводчатый проход Фрэнки вошла в гостиную и взбила маленькие подушечки на шикарном диване со светлой обивкой. Она стояла и восхищалась комнатой, так эффектно оформленной ею. Приглушенное освещение, подсветки на стенах выгодно оттеняли прекрасные черно-белые гравюры и множество различных комнатных растений.
   Фрэнки достала из встроенного шкафа альбом Брюса Спрингстина и поставила пластинку на проигрыватель. Это был любимый певец Джун.
   Джун… ее любовница вот уже четыре месяца.
   Фрэнки была лесбиянкой с шестнадцати лет. Однажды, подружка отца, бисексуалка, совратила ее в бассейне. Тот день был для нее освобождением и испугом. На этом сексуальные переживания закончились, и Фрэнки не поняла, кто же она.
   Увидев впервые Джину, она сразу же влюбилась в нее, мечтала о ней, но когда они стали жить в одной квартире, Фрэнки поняла, что Джина не будет заниматься с ней любовью. Та была слишком невинна, полна ожиданием романтической любви, и, к тому же, в ее головку было вбито много понятий о Боге и грехе. Очень скоро влечение переросло во что-то большее – почти в материнское чувство. Ей хотелось рассказать обо всем Джине, но страх, что та осудит ее или испугается, останавливал Фрэнки.
   С Джун она познакомилась во время последних съемок. Та была главным художником по гриму, и Фрэнки долгие часы проводила перед зеркалом, пока Джун колдовала над ее лицом, придавая ему выражение убитой, съеденной или сожженной. Она чувствовала влечение к этой блондинке небольшого роста с красивой крепкой фигурой и вульгарными шутками. Но первый шаг сделала Джун. Однажды, когда Джун накладывала маску на лицо Фрэнки, она осторожно провела рукой по подбородку, потом рука плавно опустилась на грудь, нежно поглаживая ее. Такое вряд ли могло быть случайностью. И когда Фрэнки не сделала никакой попытки остановить Джун, та рискнула пригласить Фрэнки на обед. Из ресторана они вдвоем вернулись домой к Джун и провели незабываемую ночь любви. Более взрослая и опытная женщина взяла на себя роль лидера. До этого Фрэнки всегда пыталась отогнать от себя мысли, что ее тянет только к женщинам, но сейчас она была застигнута врасплох. Она удивилась новым чувствам, приводившим ее в смущение, новым, никогда ранее не испытанным переживаниям.
   Фрэнки понимала, что, если узнают об их отношениях с Джун, разразится огромный скандал. Поэтому, каждый вечер они встречались дома у Фрэнки, ужинали, слушали музыку и, конечно же, занимались любовью.
   От воспоминаний у Фрэнки побежали по спине мурашки, желание захлестнуло ее. Она присела на диван, рука медленно поползла от живота вниз, кожаная материя притупляла ощущения, но разжигала нетерпение. Она остановилась, желая сохранить свои переживания для женщины, чьи пальцы так хорошо знали ее тело.
   В дверь позвонили. Фрэнки поспешила открыть.
   Джун выглядела просто великолепно. Фрэнки показалось, что Джун немного осветлила волосы, они отливали серебром и выделяли ее ярко-голубые глаза на женственном лице. И еще раз Фрэнки отметила сходство своей любовницы с лучшей подругой. Хотя Джун, с пышной грудью и крепким телом, не имела ничего общего с хрупкой, тонкой Джиной.
   Джун крепко обняла Фрэнки, и она опьянела от ее запаха, упиваясь мягкими прикосновениями рук своей любовницы, когда та погладила ее по волосам.
   – Заходи, садись, я приготовила шампанское, – с трудом произнесла Фрэнки, понимая, что если не освободится от объятий Джун, они займутся любовью прямо на пороге.
   Фрэнки быстро выбежала в кухню, достала из ведерка со льдом шампанское, открыла бутылку и наполнила два хрустальных бокала, затем подала один бокал Джун и села рядом с ней.
   – Спасибо, дорогая. У тебя был хороший день?
   – Неплохой. Я встретилась кое с кем на студии «Уорнерз». Похоже, роль уже моя. Час назад мне позвонила Мими и подтвердила это.
   – Ну, это фантастика! Неплохо? Великолепно, Фрэнки, от такого любая актриса была бы вне себя от радости, дорогая, – Джун поставила свой бокал на стол, ее рука начала медленно двигаться от коленки Фрэнки вверх.
   – Мне нравятся твои брюки. Где ты их купила?
   Фрэнки пыталась не смотреть на руку Джун, которая плавными движениями ласкала ее самое интимное место. Волна удовольствия постепенно поднималась к ее груди.
   – В «Саксе», на распродаже, – она почувствовала, что уже с трудом произносит слова, но еще пыталась не замечать нарастающие эротические ощущения.
   Она не могла дольше сдерживать себя и потянулась к этим мягким розовым губам, машинально дотронулась до этой манящей груди. Прерывисто дыша, Фрэнки сняла с Джун облегающий блестящий топ и ее губы впились в нежные розовые соски. От ласк ее языка они стали твердыми.
   Рука Джун не спеша расстегнула брюки и скользнула, когда ее пальцы отыскали заветную щель и начали страстно ласкать ее клитор. Фрэнки кончиками пальцев дотронулась до бедер Джун, все выше поднимая ее юбку. Она сунула свою руку под трусики Джун и ощутила неукротимый жар. Фрэнки стала на колени перед Джун и сняла с нее трусики. Ее голова прильнула к животу Джун, опускаясь все ниже, вдыхая мускусный запах любовницы. Ей хотелось доставить удовольствие Джун, она хорошо знала, что та отплатит ей тем же. Джун застонала, когда губы Фрэнки крепко сжали ее клитор, и язык заскользил по влажной поверхности. Джун быстро почувствовала облегчение и, не дожидаясь повторения, сбросила с Фрэнки последнюю одежду, безумно желая доставить ей такое же удовольствие.
   Пальцы и язык Джун делали все, чтобы Фрэнки испытала и сладострастное чувство. Фрэнки закрыла глаза, улетая куда-то от сотрясающего тела оргазма.
   Позднее они допили шампанское и съели корзиночки.
   Фрэнки ощущала себя счастливой и удовлетворенной. Впервые в жизни она почувствовала, что кому-то принадлежит.

Глава 28

   Джина проснулась и протянула руку в поисках Мэтью. Но рядом никого не было, она открыла глаза и увидела только чей-то расплывчатый силуэт. И сразу же закрыла их. Спустя некоторое время она почувствовала чье-то прикосновение и опять открыла глаза. Какая-то женщина в форме медицинской сестры медленно проявлялась сквозь затуманенный взгляд Джины.
   – Здравствуйте, Джина. Вы спали около двух дней.
   Джина попыталась сесть.
   – Не двигайтесь, дорогая, – остановила ее медсестра. – Вам не нужно беспокоиться. У вас сильное сотрясение мозга и несколько переломов ребер, но через пару дней вы уже сможете вставать.
   – Где Мэтью?
   – Вам все объяснит доктор. А сейчас попытайтесь отдохнуть, – она вышла из маленькой комнаты и пошла в кабинет медсестер, довольная, что ей не пришлось сообщать этой хрупкой, красивой девушке страшную новость.
   – … к сожалению, мы ничем не могли помочь.
   Джина с недоверием смотрела на доктора. Это неправда. Мэтью не может быть мертвым. Если он мертв, почему жива она? Почему ОН не забрал их обоих?
   – Джина, мне придется дать вам снотворное, – сказал спокойно доктор.
   Она почти не почувствовала, как игла вошла в руку и заснула.
 
   – Бетина, как прошел ваш медовый месяц?
   – Фантастически. Мы только час назад вернулись из аэропорта.
   – Ну тогда, – сказал Джерард, – не хочешь ли ты прочесть вчерашнюю или сегодняшнюю газету?
   Наступила пауза.
   – Нет, а что?
   Джерард откашлялся.
   – Послушай, мне очень жаль сообщать это тебе, но Джина с мужем несколько дней назад попали в автомобильную катастрофу. Грузовик в сильный туман гнал на большой скорости и врезался в них.
   – О Боже! – сдерживая волнение, произнесла Бетина. – Они сильно пострадали?
   – К сожалению, Мэтью погиб. Все газеты расписывали этот случай, ведь он играл в этих телевизионных сериалах.
   – А Джина?
   – Она отделалась легкой травмой, если верить газетам. Сейчас она в каком-то госпитале в Кембридже.
   – Я сейчас же поеду к ней. Ты не знаешь, в каком она госпитале?
   – В одной из газет упоминалось, что она в Главной Кембриджской клинике. Но лучше, для надежности, проверь.
   – О, Джерард, она будет в ужасном состоянии. Мне кажется, надо позвонить Фрэнки. Спасибо, что рассказал мне. Бедняжка, у нее никого нет. Ее мать даже не будет с ней разговаривать.
   – Передай ей мою любовь, Бет.
 
   Бетина почувствовала, как комок подкатился к горлу, когда увидела худую, бледную девушку, сидящую на постели и безразлично смотревшую перед собой. Она подошла к Джине и положила руку ей на плечо.
   – Здравствуй, Джина, – слезы подступили к глазам, когда Джина протянула ей руку. Бетина крепко сжала ее. – Я очень сожалею, дорогая.
   – Спасибо, Бетина. Как приятно видеть тебя.
   Бетина не знала, что сказать.
   – Я завтра уезжаю домой, – Джина силилась улыбнуться.
   – Хорошая новость. Я отвезу тебя в Лондон. Ты можешь пожить со мной и Фредди на Честер Сквер.
   – Нет, спасибо, Бетина. Спасибо, что предложила увезти меня, но я хочу ехать домой в нашу… мою квартиру.
   – Джин, – она взяла ее маленькую холодную руку. – Помни, у тебя всегда есть мы – я и Фрэнки.
   Джине не хотелось отпускать ее руку.
   – Бетина, что я буду делать без него? Я люблю… любила его так сильно. Ну почему он? – она застонала.
   Бетина не знала, чем утешить ее.
   – Джина, ты не должна так думать. Ты здесь абсолютно ни при чем. Знаю, тебе, наверно, странно, почему ты жива, а Мэтью… Ты ни в коем случае не должна обвинять себя. Это не поможет никому, и, в первую очередь, тебе.
   – Но мы так часто ссорились и потеряли впустую столько времени. Я вела себя с ним так ужасно, – слезы потекли по ее лицу. – Мы сказочно провели Рождество и во всем как следует разобрались. У нас было столько планов… Бетина, ведь ему было всего двадцать четыре года.
   В дверь заглянула медсестра и увидела выражение горя и страдания на лице своей пациентки.
   – Мне кажется, Джине нужно отдохнуть.
   – Конечно. Я приеду завтра и заберу тебя в Лондон. Береги себя!
   Джина отпустила руку Бетины и благодарно улыбнулась.
   Когда Бетина ушла, Джина попросила медсестру дать ей того прекрасного снотворного, чтобы хоть на время уйти из этого жестокого мира.
   Отпевание Мэтью состоялось в церкви Экторз на Ковент Гарден, он был похоронен на кладбище недалеко от их квартиры на Литл Венис. Почти все актеры, участвующие в сериалах включая Паулу, присутствовали на похоронах. Паула очень плакала. Не обошлось также, и без прессы.
   Джину вели под руки Фредди и Бетина. Когда гроб опускали в землю, глаза ее были сухими. Она бросила на гроб красную розу и ушла. Она уже попрощалась с Мэтью. Сегодня просто предстояло вынести последний круг испытаний. Она верила, что Мэтью не в этой дыре. Он где-то еще, высоко над ней, видит ее и улыбается ей.
   – Миссис Валмонт, Джина, если мы чем-то можем вам помочь, дайте нам знать, – неискренне сказал ей режиссер сериала и сразу же исчез с одним из актеров, погруженный в разговор о завтрашних съемках.
   Когда она прибыла на похороны, средних лет мужчина в грязном пиджаке, стоптанных туфлях, с сильным запахом алкоголя, представился ей как отец Мэтью.
   Когда Джина садилась в машину Фредди, благодарная ему за то, что он согласился отвезти ее домой, она увидела, что отец Мэтью, окруженный репортерами, стоит у могилы. Она ненавидела это лицемерие, он не интересовался сыном, пока тот был жив, а теперь, когда он мертв, греется в лучах его славы. Сама она отказалась говорить с репортерами, хотя те охотились за ней, как только она вышла из больницы.
   Они приехали в квартиру, где Бетина для близких друзей Мэтью организовала шерри и бутерброды. Джина наблюдала, как ее подруга проворно разносит бутерброды, и почувствовала огромную благодарность. Бетина взяла на себя все хлопоты по организации похорон и заботилась о ней самой.
   Бетина очень беспокоилась о Джине. Когда она забирала ее из госпиталя, доктор попросил ее зайти к нему в кабинет. Он посоветовал не оставлять Джину одну, пока она полностью не оправится от шока. Поэтому Бетина четыре ночи подряд спала рядом с ней на соседнем диване.