Страница:
Хотя Кадзухико понимал, что Коскэ Киндаити искусно наводит его на рассказ о прошлогодних событиях, он не мог подавить соблазна поделиться своими знаниями, в чем впоследствии ему придется раскаиваться.
– Киндаити-сэнсей, – вмешался в разговор сидевший рядом Хидэмото Матоба, – как вы думаете, есть ли связь между прошлогодним случаем и нынешним?
– Может быть, но в данный момент я хочу подойти к этим событиям абсолютно непредвзято. Я уже говорил, что позавчера получил предложение от господина Асука взять на себя расследование прошлогоднего инцидента. Я не дал немедленного ответа, а тут как раз этот звонок… Необходимо еще во многом разобраться.
– Киндаити-сэнсей, – подал голос Такудзо Акияма, все время прислушивавшийся к ведущимся в машине разговорам, – вы можете увидеть виллу Фуэкодзи.
– Это было бы отлично, но как вам удастся меня туда доставить?
– Кадзухико-кун, – спросил Акияма, – вы вроде должны проведать Мися?
– Если вы, Акияма-сан, довезете меня до Сакура-но-дзава.
– Так вот: мы сначала завезем Матоба-сэнсея на нашу виллу, затем повернем на Сакура-но-дзава. Кадзухико-кун проведает девочку, а вы, Киндаити-сэнсей, посмотрите виллу Фуэкодзи. А уж затем мы поедем в Ягасаки. Прошу вас набраться терпения.
– Ничего страшного.
– Матоба-сэнсей, на вилле господина Асука всеми делами ведает пожилая женщина, Таки. Вы можете обращаться к ней с любыми просьбами. В кабинете хозяина масса книг по археологии. Они в вашем распоряжении. Я передаю вам слова его превосходительства.
– Большое спасибо. Посмотреть библиотеку Асука-сэнсея всегда было моим страстным желанием, – с довольным видом поблагодарил Хидэмото Матоба.
Машина въехала на торговую улицу Старой дороги. Тайфун здесь вновь напомнил о себе разрушениями. Были сорваны вывески магазинов, сбита черепица, повреждены вторые этажи. Дренажные канавы по обе стороны асфальтированной дороги были переполнены водой, повсюду свисали электрические провода.
За торговой улицей начиналась Старая Каруидзава, и машина вскоре подъехала к въезду на большую виллу, которую с дороги почти не было видно. От ворот вела покрытая мелкой галькой дорога, по обе стороны которой в два ряда высились огромные лиственницы. Видимо, ветер обошел их стороной, и эти лиственницы выстояли. Акияма протяжно посигналил, и из дома выскочила Таки. Высадив Матоба-сэнсея, автомобиль двинулся дальше.
Минуты через две, когда кадиллак спустился с небольшого холма, Акияма подал голос:
– Киндаити-сэнсей, с левой стороны виден отель «Такахара». Тиёко Отори постоянно останавливается в нем, когда приезжает в Каруидзаву. Уже три года этот отель принадлежит компании «Камито тоти». Что ни говори, наш хозяин производит впечатление джентльмена, который и мухи не обидит, но когда речь идет о бизнесе, он страшнее черта. В этом деле он на все руки мастер и особенно искусен в захвате других предприятий. Этого человека можно назвать «господин захватчик»…
– Акияма-сан! – резко и с упреком в голосе прервал его Кадзухико.
– Ха-ха! Кадзухико-кун, не следует волноваться. Киндаити-сэнсей прекрасно осведомлен. Не из-за этого ли мы с вами восхищаемся его превосходительством? Киндаити-сэнсей, будьте осторожны с Кадзухико. Он преклоняется перед хозяином. Если кто-нибудь скажет о нем что-то плохое, Кадзухико готов обидчику в глотку зубами вцепиться.
– Говорят, что во время восстания офицеров отец Кадзухико погиб, защищая хозяина.
– Киндаити-сэнсей, от кого вы это слышали?
– Только что от Матоба-сэнсея.
– А, вот как. Однако Матоба-сэнсей, наверное, не знал, что в то время Такудзо Акияма вместе с отцом Кадзухико были учениками в доме Асука, и трусливый Акияма, боясь вторжения восставших, спрятался в стенной шкаф и сидел там, дрожа от страха, – со смехом рассказывал сам Такудзо Акияма.
– Киндаити-сэнсей, это ложь, – тихо сказал Кадзухико. – Акияма-сан себя слишком сильно упрекает в том, что тогда произошло.
А в действительности произошло вот что. В тот вечер Акияма слишком много выпил и заснул в комнате для учеников. Проснулся он только утром следующего дня, когда хозяин был уже мертв.
Через год он поступил в военное училище в префектуре Тиба и к концу войны имел звание капитана. Перед самым окончанием войны он был тяжело ранен в Китае, после чего репатриирован в Японию и демобилизован. После окончания войны его настолько одолели боли, вызванные ранением, что он пристрастился к наркотикам. С помощью Тадахиро он сумел вылечиться, и все же после той ночи, когда произошло восстание, Такудзо Акияма так и не смог избавиться от чувства отвращения к самому себе.
Коскэ Киндаити не знал всех этих подробностей, однако с интересом посмотрел на толстую шею, выпуклые мышцы и крепкие руки Акияма, который, как всем было известно, был телохранителем Тадахиро Асука.
– Киндаити-сэнсей, справа виднеется пруд Камито.
Коскэ Киндаити повернулся и увидел аллею высоких старых пихт. Машина будто въехала в тоннель, образованный густыми ветвями деревьев. Независимо от того, было небо ясным или облачным, здесь господствовали вечерние сумерки. За пихтами раскинулись мощные дубы и великолепные магнолии. Видимо, тайфун задел эти места только краем, так как поваленных деревьев почти не было. Сквозь пышную растительность проглядывала голубовато-черная вода бассейна.
Сразу же за мостом дорога поворачивала в сторону района Сакура-но-дзава, где и находилась вилла Фуэкодзи. Виллы здесь не были огорожены, лишь при въезде на частную дорогу, ведущую к каждой из них, были установлены указатели с номером и названием. Вилла Фуэкодзи располагалась ниже уровня дороги, поэтому ее территория после тайфуна была залита водой, которая хлынула из вышедшей из берегов протекающей рядом речки. Создавалось впечатление, что окружающие виллу огромные деревья вырастали прямо из воды. Въезд на частную дорогу был перекрыт поваленным деревом – машина остановилась. Коскэ Киндаити сквозь ветви деревьев неожиданно увидел фигуру Мися, видимо выскочившей из дома на звук сигнала автомобиля. Она стояла, прислонившись к колонне крыльца, и внимательно смотрела в сторону приехавших. До машины было метров десять, деревья отбрасывали густую тень, поэтому ее лицо было трудно разглядеть. На ней был зеленый свитер и юбка с крупными узорами, и Коскэ Киндаити она показалась маленькой девочкой, которую занесло на необитаемый остров.
– Ах, Мися-тян, что у вас творится!.. – закричал Акияма из машины, выражая сочувствие.
Услышав его, Мися, кажется, собиралась скрыться в доме, но, увидев выходящего из машины Кадзухико, передумала.
Кадзухико был в некотором замешательстве, но затем решительно снял ботинки и носки и зашлепал по воде. Увидев это, Мися сразу же исчезла, вероятно чтобы принести полотенце.
– Кадзухико-кун, полагаюсь на тебя.
– Слушаюсь! – не поворачиваясь, ответил Кадзухико.
Машина, развернувшись, двинулась в сторону Ягасаки. Коскэ Киндаити оглянулся назад и успел увидеть, что Кадзухико с рюкзаком за спиной добрался до крыльца, и в этот момент из дома с ведром и полотенцем появилась Мися.
– Сколько лет этой девушке?
– Мися? Ей исполнилось семнадцать.
– Она что, на вилле живет одна?
– Нет, с бабушкой, мачехой Фуэкодзи, но та сейчас в Токио, и Мися, тоскуя в одиночестве, послала сигнал SOS его превосходительству, а он, отзывчивый человек, послал Кадзухико проведать ее.
– А что, у нее нет служанки?
– Должна быть какая-то молодая девушка… Но что-то ее не было видно. – Акияма это, кажется, не особенно волновало.
– Киндаити-сэнсей…
– Да?
– Эта девушка, услышав мой голос, собиралась спрятаться в доме. Почему, как вы думаете, она меня боится?
– И почему же?…
– Она, по-моему, считает, что я стремлюсь помешать браку нашего хозяина с ее матерью. Какая ерунда! Я не обладаю таким влиянием. Наш хозяин всегда поступает так, как он хочет. Тем не менее…
– Тем не менее?
– Он силен в бизнесе, но имеет слабость к женщинам. Он большой их любитель!
Коскэ Киндаити со все большим интересом наблюдал за загорелой крепкой шеей сидящего за рулем Акияма.
– А вы почему против этого брака?
– Я?…
Акияма, немного помолчав, рассмеялся и добавил:
– У нашего хозяина, помимо женщин, есть еще одна слабость. Археология. Когда он занят археологией, то забывает и о бизнесе, и о женщинах. В молодости он участвовал в раскопках в Египте и Месопотамии. Его покойная жена Ясуко очень страдала от этой его страсти, и сейчас Тиёко Отори предстоит то же самое.
– Что вы этим хотите сказать?
– Кадзухико, а он во всем подражает его превосходительству, подстрекает его к занятиям археологией. У этого молодого человека хороший характер, да и то, что случилось в прошлом… хозяин в нем души не чает. Но сейчас господин, мне кажется, не может сделать выбор: стать ли пленником очаровательной Тиёко Отори или посвятить остаток жизни археологии. Пока трудно сказать, что он предпочтет.
Как понял позже Коскэ Киндаити, безостановочная болтовня Акияма была следствием тех комплексов, которые он приобрел после ужасных событий 1936 года.
А машина тем временем продолжала свой путь, катя по лужам и объезжая поваленные деревья. Когда они въехали в район Ягасаки, Коскэ Киндаити увидел, что протекающая здесь речка вышла из берегов и затопила всю окружающую местность. Виллы напоминали острова, вырастающие из большого озера.
Преступник (если, конечно, смерть Кего действительно явилась результатом преступного умысла) выбрал чрезвычайно удачное время. Пусть бы он даже оставил после себя какие-либо следы – тайфун их все равно смыл.
Глава пятая
Было уже почти два часа дня, когда они подъехали к скромному коттеджу Кего Маки. Туман рассеялся, и небо несколько посветлело. Выглянувшее солнце осветило затопленную водой местность, казавшуюся сейчас почти необитаемой.
Тадахиро Асука вышел на крыльцо встречать машину:
– Киндаити-сэнсей, спасибо, что приехали.
Он был одет в брюки для игры в гольф и в красивую рубашку с распахнутым воротником. Его ботинки и носки промокли, и чувствовалось, что ему холодно. За ним появилась Тиёко Отори, лицо которой Киндаити знал по кинофильмам, фотографиям в газетах и на обложках еженедельных журналов. На этом красивом лице почти совсем не было косметики, одета актриса была в простое платье с поясом. Тем не менее она выглядела потрясающе, особенно на фоне окружающего ее хаоса.
Киндаити только собрался выйти из машины, как Тадахиро сказал:
– Киндаити-сэнсей, погодите, нужно проехать дальше. Все произошло не здесь, а в студии, позади коттеджа.
Когда Тадахиро спускался по высокой деревянной лестнице, сзади раздался голос:
– Послушайте, а что мне делать?
Это было сказано тоном, каким обращаются к любовнику. Тадахиро повернулся к Тиёко:
– Вы оставайтесь здесь. Такие вещи дважды видеть не следует.
– Но…
– Что? Страшно?
– Да, немного. – Тиёко, склонив голову, кокетливо посмотрела вниз. Ее фигура хорошо гармонировала с внушительной фигурой Тадахиро.
– На вас это не похоже. Ведь в доме полицейские. Не капризничайте. Вы останетесь здесь. – Тон Тадахиро был непререкаем.
Сказав это, он спустился по лестнице и сел в машину. Тиёко разочарованно что-то проворчала, затем нагнулась и заглянула в салон:
– Киндаити-сэнсей, добро пожаловать.
– Спасибо.
Застигнутый врасплох приветствием красивой женщины, Киндаити растерялся, но все же поклонился. Когда он поднял голову, Тиёко уже выпрямилась и стояла, положив руки на перила крыльца. Ее элегантная красота украшала безвкусный коттедж.
Как только Тадахиро сел в машину рядом с Киндаити, Акияма спросил:
– Ваше превосходительство, теперь куда?
– За коттеджем поверни налево и езжай в глубь участка. Под водой находится дорожка, покрытая гравием, так что не собьешься.
Позади коттеджа росла небольшая смешанная роща, в ней, на вырубке, стояло здание студии. Посыпанная светло-коричневым гравием дорога, извиваясь, подходила к самой студии, однако машина не смогла вплотную подъехать к крыльцу: тайфун вырвал с корнем большую магнолию, которая упала на припаркованный на дороге автомобиль «хилман», придавив его стволом и ветвями.
– Киндаити-сэнсей, придется идти пешком.
– Ну что ж…
Увидев, что Тадахиро прямо в ботинках вышел из машины, Киндаити приподнял широкие шаровары и в сандалиях, надетых на белые носки, с плеском спрыгнул в воду. Вода была чистая и прозрачная, так что хорошо просматривался пробивавшийся между камней стелющийся кустарник с острыми, как у розы, шипами. Вода доходила только до лодыжек, но ощущение холода было не из приятных. Похоже, что недалеко был сток: вода довольно быстро убегала от студии в сторону коттеджа. Где-то пела цикада.
Услышав шум машины, из студии показался полицейский в форме, судя по знакам различия, помощника инспектора. Это был молодой человек с удивительно белой кожей, на носу – очки с толстыми стеклами. На вид ему было не больше тридцати лет. По его манере держаться можно было предположить, что он обладает энергичным и вспыльчивым характером, а также незаурядными бойцовскими качествами. Коскэ Киндаити вскоре узнал, что это помощник инспектора Хибия, который в прошлом году при расследовании обстоятельств смерти Фуэкодзи упорно придерживался версии убийства. Очевидно, он заранее знал о приезде Коскэ Киндаити и сейчас внимательно наблюдал. В его взгляде можно было уловить некоторую враждебность и презрение: Киндаити, небольшого роста и невыразительной наружности, никак нельзя было назвать представительным мужчиной.
– Асука-сан, на месте происшествия ничего не тронуто.
– А-а, спасибо. Это Коскэ Киндаити-сэнсей, а это – Хибия-кун, который ведет дело.
Так как они все еще стояли в воде, то церемония знакомства была короткой. Коскэ Киндаити наклонился, стыдливо прикрывая свою тонкую волосатую голень. Именно в этот момент он обратил внимание, что студия является почти точной копией студии Ренуара.
Студия представляла собой скромное строение длиной около трех с половиной метров, шириной и высотой примерно три метра. Окон в ней было немного, видимо, здание предназначалось вовсе не для студии, а под склад, что подтверждала наклонная с юга на север крыша, покрытая черепицей. Опору здания составляли четыре больших камня, которые располагались по углам так, что пол висел над землей на расстоянии около пятнадцати сантиметров и омывался снизу потоками воды. Некоторые окна были разбиты, студию частично затопило.
– Киндаити-сэнсей, пожалуйста, входите.
– Ничего, что в мокрых сандалиях?
– Внутри все равно сыро.
Вход в студию был с северной стороны. Внутри уже находилось двое полицейских в штатском, и когда вошли еще три человека, то в небольшой студии стало тесновато.
Интерьер был до крайности прост, и многое из того, что находилось в студии, было разбито. Ставни были настолько старыми, что от порывов ветра в них образовались щели, из щелей натекла на пол вода.
Складывалось впечатление, что в последнее время Кего Маки работал немного. У стен стояли разных размеров полотна, некоторые из них остались незаконченными, краска на них выглядела пожухшей. Два-три небольших рисунка были приколоты латунными кнопками к деревянным ставням, все они сильно отсырели. На полу валялось несколько размытых акварелей.
У западной стены студии стоял чайный столик из пальмового дерева и рядом с ним два простых стула. На одном из этих стульев, уткнувшись лицом в чайный столик, сидел Кего Маки, а вернее, покоилось его бренное тело.
Когда Киндаити взглянул на волосы мертвеца, он не мог сдержать охватившую его невольно дрожь. Левая рука Кего Маки свисала вниз, а правая была согнута в локте, его лоб покоился на ее ладони. Правый рукав рубашки и волосы на правой стороне головы полностью сгорели, на правой щеке – след ожога.
– Киндаити-сэнсей! – Помощник инспектора Хибия, указав на толстую свечу, которая лежала рядом с правой рукой, проворчал со вздохом: – Если бы поднявшийся вчера вечером перед тайфуном ветер не затушил свечу, вся хижина сгорела бы, и мы нашли бы только обуглившийся труп.
Киндаити кивнул в знак согласия. На чайном столике не было подсвечника, справа от трупа на стол натекло большое пятно воска, на нем-то, видимо, и пытались укрепить свечу. Однако свеча была слишком толстой, она не удержалась в натеках воска, и ветер ее опрокинул. А может, от сильного порыва ветра вся студия закачалась и свеча упала. Она подожгла правый рукав рубашки Маки, частично спалила волосы на голове и оставила ожог на правой стороне лица. Порыв ветра затушил ее.
Киндаити посмотрел на южную стену студии и увидел, что окно слева от жертвы разбито; осколки оконного стекла хрустели под ногами. Со вчерашнего вечера и до утра дул южный ветер, и многие деревья были повалены в сторону севера. Сквозь разбитое окно сейчас светило яркое солнце.
«Свет погас вчера вечером около восьми часов, – подумал Киндаити, глядя на свисающую с потолка модную лампу. – Погибший – интересно, был ли он в это время один? – сидел на этом стуле. Он сам – или его гость – зажег свечу и за неимением подсвечника накапал на стол воска, чтобы прикрепить ее».
Киндаити внимательно посмотрел на восковой натек и стал размышлять дальше: «Погибший, вероятно, был левшой. Обычно человек ставит свечу, да и любой другой источник света, от себя слева… Если свечу ставил сидевший напротив него гость, то она была бы несколько ближе пододвинута к нему».
– Киндаити-сэнсей, – сказал Хибия, который внимательно следил за направлением взгляда Киндаити, – погибший не был левшой. Мы спросили об этом у приходящей домработницы, и Тиёко Отори подтвердила это.
– Вот как? – Киндаити, покраснев от смущения, продолжил осматривать студию. Его взгляд остановился на небольшой полочке для безделушек, прикрепленной к северной стене, на ней стояли часы, сделанные в форме спичечного коробка. Часы не работали, их стрелки показывали 8 часов 43 минуты; но когда они остановились – сегодня утром или значительно раньше? Еще на полке помещалась керамическая ваза оригинальной формы с гвоздикой и кровохлебкой, уже давно увядшими. Кое-где полочка была пропитана водой, а в сухих местах покрыта слоем пыли.
Киндаити перевел взгляд на тело погибшего, но затем, как будто что-то подтолкнуло его, он вновь внимательно посмотрел на полочку. За цветочной вазой он увидел какой-то предмет зеленовато-черного цвета, который оказался бронзовым подсвечником изящной формы, покрытым тонким слоем пыли.
Киндаити бросил взгляд на Хибия, тот, однако, на это никак не прореагировал, его лицо осталось бесстрастным, как маска актера театра Но. Тадахиро Асука также обратил внимание на эту находку, с удивлением поднял брови и посмотрел на лужицу воска на чайном столике.
Коскэ Киндаити с самого начала заинтересовала еще одна деталь. Под рукой Кего Маки, лежавшей на столе, были разбросаны спички, всего около двадцати штук.
– Тело можно убрать?
– Погодите… Кто обнаружил тело?
– Приходящая домработница по имени Мицуко Нэмото.
– А что, в коттедже, кроме погибшего, больше никто не живет?
– Никто, сейчас, во всяком случае… – Мельком взглянув на Тадахиро, Хибия продолжал: – После того как он развелся, вел холостяцкую жизнь.
– Ах вот как. Домработница далеко живет?
– В Сиодзава.
– Сиодзава – это на запад отсюда?
– Да. Мицуко Нэмото уже три года работала у него каждый раз, когда он приезжал в Каруидзаву. Она всегда приходит в восемь часов, но сегодня из-за тайфуна опоздала и пришла в одиннадцать. Когда я говорю «сюда», то имею в виду не студию, а коттедж. У нее есть ключ от черного хода и через него она попадает в дом. Сегодня ей показалось странным, что хозяина нет дома, но она не придала этому большого значения, решив, что он пошел посмотреть, какой ущерб нанес тайфун, и поэтому начала открывать ставни.
– В коттедже есть ставни?
На виллах в этом районе обычно не бывало ставень.
– Говорят, что раньше не было, но однажды зимой в дом залезли воры и устроили там беспорядок, поэтому их и поставили. Об этом рассказывала сама Тиёко Отори. Она тогда жила вместе с ним, это было в пятьдесят четвертом или пятьдесят пятом году. Она вышла за него замуж в пятьдесят четвертом году, а весной пятьдесят шестого они развелись.
Говоря это, Хибия намеренно не смотрел в сторону Тадахиро и, заканчивая свой рассказ, добавил:
– После этого в дом практически стало невозможно проникнуть постороннему человеку, однако от этого пострадал внешний вид.
– Попыток взлома не обнаружено?
– Нет. Осмотрев, нет ли повреждений в коттедже, Мицуко Нэмото направилась в студию. Прежде всего ее поразило то, что около студии была припаркована автомашина.
– Эта машина принадлежит Маки?
– Да.
– Где обычно она стоит?
– Перед крыльцом коттеджа, прямо под открытым небом. Мицуко Нэмото, по ее словам, уходила домой около шести часов, предварительно приготовив ужин. Вчера днем Маки куда-то уезжал и вернулся перед ее уходом. В это время автомобиль стоял на своем обычном месте.
– Значит, вчера вечером Маки после шести часов опять куда-то уезжал.
– Верно. И вернулся он не один.
Во время этого разговора помощник инспектора Хибия определенно старался не смотреть в сторону Тадахиро, который, похоже, это заметил и, плотно сжав губы, не моргая, следил за выражением лица помощника инспектора. Это был холодный, жесткий взгляд человека, который в деловых вопросах может быть страшнее черта, как говорил Акияма.
– Теперь, пожалуйста, подробно расскажите, как Мицуко Нэмото обнаружила труп.
– Увидев машину, она подумала, что хозяин находится в студии, но дверь оказалась закрытой на ключ, и это ей опять показалось странным.
– Вот это да! Преступник, выходя, закрыл дверь на ключ.
– Ну и что было потом?
– Мицуко Нэмото несколько раз окликнула хозяина, но ответа не последовало. Тогда она зашла с южной стороны и, заглянув через разбитое окно, обнаружила труп.
– Врач осмотрел тело?
– Да. Вероятно, причиной смерти стал цианистый калий.
Коскэ Киндаити наклонился ко рту погибшего, однако запаха цианистого калия не почувствовал.
Маки выпил яд по своей воле, или кто-то его заставил сделать это. Но во что был налит яд? В студии не было обнаружено ни единого сосуда.
– Преступник, вероятно, унес все с собой, – сказал Хибия, не меняя выражения лица.
Киндаити вновь покраснел. Этот молодой и, видимо, талантливый помощник инспектора обладает способностью читать мысли на расстоянии?
– Предположительное время смерти?
– От девяти до десяти вчерашнего вечера. Точнее можно будет сказать после вскрытия.
Свет начали отключать вчера вечером около восьми часов, и если смерть наступила позже, то нет ничего удивительного в том, что потребовалась свечка. Уточнить, когда отключили свет в этом районе, можно у местных жителей.
– Как вы думаете, Хибия-сан, если Маки после шести часов куда-то уехал и вернулся с гостем, почему они не пошли в коттедж? В этой студии… – Киндаити провел рукой по стульям, показал ладонь помощнику инспектора – она была черной от пыли.
Помощник инспектора впервые улыбнулся одними глазами сквозь толстые стекла очков.
– Киндаити-сэнсей, мы на это уже обратили внимание, и у нас есть некоторые предположения. Мы обыскали тело погибшего, ключей у него нет.
– Вы хотите сказать, что у него должна была быть связка ключей?
– Да, так сказала Мицуко Нэмото. Ключи от квартиры в Токио и от коттеджа были на кольце. Однажды, показав эту связку Мицуко Нэмото, он сказал, что здесь все его состояние.
– И она пропала?
– Совершенно верно.
– Вы думаете, их взял преступник?
– Я думаю, не потерял ли он связку ключей там, куда ездил.
Коскэ Киндаити нахмурил брови.
– Но в этом случае он не смог бы открыть и дверь студии, ведь так? Более того – как преступник смог, уходя, закрыть дверь на ключ? А как вы-то вошли сюда? У вас есть дубликат?
– Нет, Киндаити-сэнсей, мы использовали вон тот ключ.
Киндаити наклонился, присматриваясь, и в следующую минуту принялся неистово чесать пятерней свою взъерошенную голову, как делал лишь тогда, когда бывал крайне возбужден. На его лице появилась довольная и радостная улыбка. Этот помощник инспектора определенно проверял Коскэ Киндаити – под столом у носка правого ботинка погибшего лежал ключ.
– Киндаити-сэнсей, – вмешался в разговор сидевший рядом Хидэмото Матоба, – как вы думаете, есть ли связь между прошлогодним случаем и нынешним?
– Может быть, но в данный момент я хочу подойти к этим событиям абсолютно непредвзято. Я уже говорил, что позавчера получил предложение от господина Асука взять на себя расследование прошлогоднего инцидента. Я не дал немедленного ответа, а тут как раз этот звонок… Необходимо еще во многом разобраться.
– Киндаити-сэнсей, – подал голос Такудзо Акияма, все время прислушивавшийся к ведущимся в машине разговорам, – вы можете увидеть виллу Фуэкодзи.
– Это было бы отлично, но как вам удастся меня туда доставить?
– Кадзухико-кун, – спросил Акияма, – вы вроде должны проведать Мися?
– Если вы, Акияма-сан, довезете меня до Сакура-но-дзава.
– Так вот: мы сначала завезем Матоба-сэнсея на нашу виллу, затем повернем на Сакура-но-дзава. Кадзухико-кун проведает девочку, а вы, Киндаити-сэнсей, посмотрите виллу Фуэкодзи. А уж затем мы поедем в Ягасаки. Прошу вас набраться терпения.
– Ничего страшного.
– Матоба-сэнсей, на вилле господина Асука всеми делами ведает пожилая женщина, Таки. Вы можете обращаться к ней с любыми просьбами. В кабинете хозяина масса книг по археологии. Они в вашем распоряжении. Я передаю вам слова его превосходительства.
– Большое спасибо. Посмотреть библиотеку Асука-сэнсея всегда было моим страстным желанием, – с довольным видом поблагодарил Хидэмото Матоба.
Машина въехала на торговую улицу Старой дороги. Тайфун здесь вновь напомнил о себе разрушениями. Были сорваны вывески магазинов, сбита черепица, повреждены вторые этажи. Дренажные канавы по обе стороны асфальтированной дороги были переполнены водой, повсюду свисали электрические провода.
За торговой улицей начиналась Старая Каруидзава, и машина вскоре подъехала к въезду на большую виллу, которую с дороги почти не было видно. От ворот вела покрытая мелкой галькой дорога, по обе стороны которой в два ряда высились огромные лиственницы. Видимо, ветер обошел их стороной, и эти лиственницы выстояли. Акияма протяжно посигналил, и из дома выскочила Таки. Высадив Матоба-сэнсея, автомобиль двинулся дальше.
Минуты через две, когда кадиллак спустился с небольшого холма, Акияма подал голос:
– Киндаити-сэнсей, с левой стороны виден отель «Такахара». Тиёко Отори постоянно останавливается в нем, когда приезжает в Каруидзаву. Уже три года этот отель принадлежит компании «Камито тоти». Что ни говори, наш хозяин производит впечатление джентльмена, который и мухи не обидит, но когда речь идет о бизнесе, он страшнее черта. В этом деле он на все руки мастер и особенно искусен в захвате других предприятий. Этого человека можно назвать «господин захватчик»…
– Акияма-сан! – резко и с упреком в голосе прервал его Кадзухико.
– Ха-ха! Кадзухико-кун, не следует волноваться. Киндаити-сэнсей прекрасно осведомлен. Не из-за этого ли мы с вами восхищаемся его превосходительством? Киндаити-сэнсей, будьте осторожны с Кадзухико. Он преклоняется перед хозяином. Если кто-нибудь скажет о нем что-то плохое, Кадзухико готов обидчику в глотку зубами вцепиться.
– Говорят, что во время восстания офицеров отец Кадзухико погиб, защищая хозяина.
– Киндаити-сэнсей, от кого вы это слышали?
– Только что от Матоба-сэнсея.
– А, вот как. Однако Матоба-сэнсей, наверное, не знал, что в то время Такудзо Акияма вместе с отцом Кадзухико были учениками в доме Асука, и трусливый Акияма, боясь вторжения восставших, спрятался в стенной шкаф и сидел там, дрожа от страха, – со смехом рассказывал сам Такудзо Акияма.
– Киндаити-сэнсей, это ложь, – тихо сказал Кадзухико. – Акияма-сан себя слишком сильно упрекает в том, что тогда произошло.
А в действительности произошло вот что. В тот вечер Акияма слишком много выпил и заснул в комнате для учеников. Проснулся он только утром следующего дня, когда хозяин был уже мертв.
Через год он поступил в военное училище в префектуре Тиба и к концу войны имел звание капитана. Перед самым окончанием войны он был тяжело ранен в Китае, после чего репатриирован в Японию и демобилизован. После окончания войны его настолько одолели боли, вызванные ранением, что он пристрастился к наркотикам. С помощью Тадахиро он сумел вылечиться, и все же после той ночи, когда произошло восстание, Такудзо Акияма так и не смог избавиться от чувства отвращения к самому себе.
Коскэ Киндаити не знал всех этих подробностей, однако с интересом посмотрел на толстую шею, выпуклые мышцы и крепкие руки Акияма, который, как всем было известно, был телохранителем Тадахиро Асука.
– Киндаити-сэнсей, справа виднеется пруд Камито.
Коскэ Киндаити повернулся и увидел аллею высоких старых пихт. Машина будто въехала в тоннель, образованный густыми ветвями деревьев. Независимо от того, было небо ясным или облачным, здесь господствовали вечерние сумерки. За пихтами раскинулись мощные дубы и великолепные магнолии. Видимо, тайфун задел эти места только краем, так как поваленных деревьев почти не было. Сквозь пышную растительность проглядывала голубовато-черная вода бассейна.
Сразу же за мостом дорога поворачивала в сторону района Сакура-но-дзава, где и находилась вилла Фуэкодзи. Виллы здесь не были огорожены, лишь при въезде на частную дорогу, ведущую к каждой из них, были установлены указатели с номером и названием. Вилла Фуэкодзи располагалась ниже уровня дороги, поэтому ее территория после тайфуна была залита водой, которая хлынула из вышедшей из берегов протекающей рядом речки. Создавалось впечатление, что окружающие виллу огромные деревья вырастали прямо из воды. Въезд на частную дорогу был перекрыт поваленным деревом – машина остановилась. Коскэ Киндаити сквозь ветви деревьев неожиданно увидел фигуру Мися, видимо выскочившей из дома на звук сигнала автомобиля. Она стояла, прислонившись к колонне крыльца, и внимательно смотрела в сторону приехавших. До машины было метров десять, деревья отбрасывали густую тень, поэтому ее лицо было трудно разглядеть. На ней был зеленый свитер и юбка с крупными узорами, и Коскэ Киндаити она показалась маленькой девочкой, которую занесло на необитаемый остров.
– Ах, Мися-тян, что у вас творится!.. – закричал Акияма из машины, выражая сочувствие.
Услышав его, Мися, кажется, собиралась скрыться в доме, но, увидев выходящего из машины Кадзухико, передумала.
Кадзухико был в некотором замешательстве, но затем решительно снял ботинки и носки и зашлепал по воде. Увидев это, Мися сразу же исчезла, вероятно чтобы принести полотенце.
– Кадзухико-кун, полагаюсь на тебя.
– Слушаюсь! – не поворачиваясь, ответил Кадзухико.
Машина, развернувшись, двинулась в сторону Ягасаки. Коскэ Киндаити оглянулся назад и успел увидеть, что Кадзухико с рюкзаком за спиной добрался до крыльца, и в этот момент из дома с ведром и полотенцем появилась Мися.
– Сколько лет этой девушке?
– Мися? Ей исполнилось семнадцать.
– Она что, на вилле живет одна?
– Нет, с бабушкой, мачехой Фуэкодзи, но та сейчас в Токио, и Мися, тоскуя в одиночестве, послала сигнал SOS его превосходительству, а он, отзывчивый человек, послал Кадзухико проведать ее.
– А что, у нее нет служанки?
– Должна быть какая-то молодая девушка… Но что-то ее не было видно. – Акияма это, кажется, не особенно волновало.
– Киндаити-сэнсей…
– Да?
– Эта девушка, услышав мой голос, собиралась спрятаться в доме. Почему, как вы думаете, она меня боится?
– И почему же?…
– Она, по-моему, считает, что я стремлюсь помешать браку нашего хозяина с ее матерью. Какая ерунда! Я не обладаю таким влиянием. Наш хозяин всегда поступает так, как он хочет. Тем не менее…
– Тем не менее?
– Он силен в бизнесе, но имеет слабость к женщинам. Он большой их любитель!
Коскэ Киндаити со все большим интересом наблюдал за загорелой крепкой шеей сидящего за рулем Акияма.
– А вы почему против этого брака?
– Я?…
Акияма, немного помолчав, рассмеялся и добавил:
– У нашего хозяина, помимо женщин, есть еще одна слабость. Археология. Когда он занят археологией, то забывает и о бизнесе, и о женщинах. В молодости он участвовал в раскопках в Египте и Месопотамии. Его покойная жена Ясуко очень страдала от этой его страсти, и сейчас Тиёко Отори предстоит то же самое.
– Что вы этим хотите сказать?
– Кадзухико, а он во всем подражает его превосходительству, подстрекает его к занятиям археологией. У этого молодого человека хороший характер, да и то, что случилось в прошлом… хозяин в нем души не чает. Но сейчас господин, мне кажется, не может сделать выбор: стать ли пленником очаровательной Тиёко Отори или посвятить остаток жизни археологии. Пока трудно сказать, что он предпочтет.
Как понял позже Коскэ Киндаити, безостановочная болтовня Акияма была следствием тех комплексов, которые он приобрел после ужасных событий 1936 года.
А машина тем временем продолжала свой путь, катя по лужам и объезжая поваленные деревья. Когда они въехали в район Ягасаки, Коскэ Киндаити увидел, что протекающая здесь речка вышла из берегов и затопила всю окружающую местность. Виллы напоминали острова, вырастающие из большого озера.
Преступник (если, конечно, смерть Кего действительно явилась результатом преступного умысла) выбрал чрезвычайно удачное время. Пусть бы он даже оставил после себя какие-либо следы – тайфун их все равно смыл.
Глава пятая
Головоломка из спичек
Коскэ Киндаити любил живопись и почти никогда не пропускал крупных выставок. Когда у него было время, он посещал и небольшие картинные галереи, которые в изобилии встречались в районе Гиндза. Поэтому он был достаточно хорошо знаком с картинами Кего Маки. Не обладая глубокими познаниями в области живописи, он тем не менее знал, что Маки принадлежал к художественному объединению «Лебедь» и его творчество развивалось в реалистическом ключе. Интерес Киндаити к картинам художника объяснялся тем, что он чувствовал в них влияние Ренуара, который был одним из его любимых художников. Картины Маки были более простыми и прозаичными, но сочетание серебристо-желтого цвета с красным, а также гармония зеленого с черным, не могли не вызвать ассоциации с картинами Ренуара. Когда Коскэ Киндаити увидел позже студию Кего Маки в Ягасаки, он не удержался от улыбки, ибо она была копией студий Ренуара, фотографию которой он видел на обложке одного художественного журнала.Было уже почти два часа дня, когда они подъехали к скромному коттеджу Кего Маки. Туман рассеялся, и небо несколько посветлело. Выглянувшее солнце осветило затопленную водой местность, казавшуюся сейчас почти необитаемой.
Тадахиро Асука вышел на крыльцо встречать машину:
– Киндаити-сэнсей, спасибо, что приехали.
Он был одет в брюки для игры в гольф и в красивую рубашку с распахнутым воротником. Его ботинки и носки промокли, и чувствовалось, что ему холодно. За ним появилась Тиёко Отори, лицо которой Киндаити знал по кинофильмам, фотографиям в газетах и на обложках еженедельных журналов. На этом красивом лице почти совсем не было косметики, одета актриса была в простое платье с поясом. Тем не менее она выглядела потрясающе, особенно на фоне окружающего ее хаоса.
Киндаити только собрался выйти из машины, как Тадахиро сказал:
– Киндаити-сэнсей, погодите, нужно проехать дальше. Все произошло не здесь, а в студии, позади коттеджа.
Когда Тадахиро спускался по высокой деревянной лестнице, сзади раздался голос:
– Послушайте, а что мне делать?
Это было сказано тоном, каким обращаются к любовнику. Тадахиро повернулся к Тиёко:
– Вы оставайтесь здесь. Такие вещи дважды видеть не следует.
– Но…
– Что? Страшно?
– Да, немного. – Тиёко, склонив голову, кокетливо посмотрела вниз. Ее фигура хорошо гармонировала с внушительной фигурой Тадахиро.
– На вас это не похоже. Ведь в доме полицейские. Не капризничайте. Вы останетесь здесь. – Тон Тадахиро был непререкаем.
Сказав это, он спустился по лестнице и сел в машину. Тиёко разочарованно что-то проворчала, затем нагнулась и заглянула в салон:
– Киндаити-сэнсей, добро пожаловать.
– Спасибо.
Застигнутый врасплох приветствием красивой женщины, Киндаити растерялся, но все же поклонился. Когда он поднял голову, Тиёко уже выпрямилась и стояла, положив руки на перила крыльца. Ее элегантная красота украшала безвкусный коттедж.
Как только Тадахиро сел в машину рядом с Киндаити, Акияма спросил:
– Ваше превосходительство, теперь куда?
– За коттеджем поверни налево и езжай в глубь участка. Под водой находится дорожка, покрытая гравием, так что не собьешься.
Позади коттеджа росла небольшая смешанная роща, в ней, на вырубке, стояло здание студии. Посыпанная светло-коричневым гравием дорога, извиваясь, подходила к самой студии, однако машина не смогла вплотную подъехать к крыльцу: тайфун вырвал с корнем большую магнолию, которая упала на припаркованный на дороге автомобиль «хилман», придавив его стволом и ветвями.
– Киндаити-сэнсей, придется идти пешком.
– Ну что ж…
Увидев, что Тадахиро прямо в ботинках вышел из машины, Киндаити приподнял широкие шаровары и в сандалиях, надетых на белые носки, с плеском спрыгнул в воду. Вода была чистая и прозрачная, так что хорошо просматривался пробивавшийся между камней стелющийся кустарник с острыми, как у розы, шипами. Вода доходила только до лодыжек, но ощущение холода было не из приятных. Похоже, что недалеко был сток: вода довольно быстро убегала от студии в сторону коттеджа. Где-то пела цикада.
Услышав шум машины, из студии показался полицейский в форме, судя по знакам различия, помощника инспектора. Это был молодой человек с удивительно белой кожей, на носу – очки с толстыми стеклами. На вид ему было не больше тридцати лет. По его манере держаться можно было предположить, что он обладает энергичным и вспыльчивым характером, а также незаурядными бойцовскими качествами. Коскэ Киндаити вскоре узнал, что это помощник инспектора Хибия, который в прошлом году при расследовании обстоятельств смерти Фуэкодзи упорно придерживался версии убийства. Очевидно, он заранее знал о приезде Коскэ Киндаити и сейчас внимательно наблюдал. В его взгляде можно было уловить некоторую враждебность и презрение: Киндаити, небольшого роста и невыразительной наружности, никак нельзя было назвать представительным мужчиной.
– Асука-сан, на месте происшествия ничего не тронуто.
– А-а, спасибо. Это Коскэ Киндаити-сэнсей, а это – Хибия-кун, который ведет дело.
Так как они все еще стояли в воде, то церемония знакомства была короткой. Коскэ Киндаити наклонился, стыдливо прикрывая свою тонкую волосатую голень. Именно в этот момент он обратил внимание, что студия является почти точной копией студии Ренуара.
Студия представляла собой скромное строение длиной около трех с половиной метров, шириной и высотой примерно три метра. Окон в ней было немного, видимо, здание предназначалось вовсе не для студии, а под склад, что подтверждала наклонная с юга на север крыша, покрытая черепицей. Опору здания составляли четыре больших камня, которые располагались по углам так, что пол висел над землей на расстоянии около пятнадцати сантиметров и омывался снизу потоками воды. Некоторые окна были разбиты, студию частично затопило.
– Киндаити-сэнсей, пожалуйста, входите.
– Ничего, что в мокрых сандалиях?
– Внутри все равно сыро.
Вход в студию был с северной стороны. Внутри уже находилось двое полицейских в штатском, и когда вошли еще три человека, то в небольшой студии стало тесновато.
Интерьер был до крайности прост, и многое из того, что находилось в студии, было разбито. Ставни были настолько старыми, что от порывов ветра в них образовались щели, из щелей натекла на пол вода.
Складывалось впечатление, что в последнее время Кего Маки работал немного. У стен стояли разных размеров полотна, некоторые из них остались незаконченными, краска на них выглядела пожухшей. Два-три небольших рисунка были приколоты латунными кнопками к деревянным ставням, все они сильно отсырели. На полу валялось несколько размытых акварелей.
У западной стены студии стоял чайный столик из пальмового дерева и рядом с ним два простых стула. На одном из этих стульев, уткнувшись лицом в чайный столик, сидел Кего Маки, а вернее, покоилось его бренное тело.
Когда Киндаити взглянул на волосы мертвеца, он не мог сдержать охватившую его невольно дрожь. Левая рука Кего Маки свисала вниз, а правая была согнута в локте, его лоб покоился на ее ладони. Правый рукав рубашки и волосы на правой стороне головы полностью сгорели, на правой щеке – след ожога.
– Киндаити-сэнсей! – Помощник инспектора Хибия, указав на толстую свечу, которая лежала рядом с правой рукой, проворчал со вздохом: – Если бы поднявшийся вчера вечером перед тайфуном ветер не затушил свечу, вся хижина сгорела бы, и мы нашли бы только обуглившийся труп.
Киндаити кивнул в знак согласия. На чайном столике не было подсвечника, справа от трупа на стол натекло большое пятно воска, на нем-то, видимо, и пытались укрепить свечу. Однако свеча была слишком толстой, она не удержалась в натеках воска, и ветер ее опрокинул. А может, от сильного порыва ветра вся студия закачалась и свеча упала. Она подожгла правый рукав рубашки Маки, частично спалила волосы на голове и оставила ожог на правой стороне лица. Порыв ветра затушил ее.
Киндаити посмотрел на южную стену студии и увидел, что окно слева от жертвы разбито; осколки оконного стекла хрустели под ногами. Со вчерашнего вечера и до утра дул южный ветер, и многие деревья были повалены в сторону севера. Сквозь разбитое окно сейчас светило яркое солнце.
«Свет погас вчера вечером около восьми часов, – подумал Киндаити, глядя на свисающую с потолка модную лампу. – Погибший – интересно, был ли он в это время один? – сидел на этом стуле. Он сам – или его гость – зажег свечу и за неимением подсвечника накапал на стол воска, чтобы прикрепить ее».
Киндаити внимательно посмотрел на восковой натек и стал размышлять дальше: «Погибший, вероятно, был левшой. Обычно человек ставит свечу, да и любой другой источник света, от себя слева… Если свечу ставил сидевший напротив него гость, то она была бы несколько ближе пододвинута к нему».
– Киндаити-сэнсей, – сказал Хибия, который внимательно следил за направлением взгляда Киндаити, – погибший не был левшой. Мы спросили об этом у приходящей домработницы, и Тиёко Отори подтвердила это.
– Вот как? – Киндаити, покраснев от смущения, продолжил осматривать студию. Его взгляд остановился на небольшой полочке для безделушек, прикрепленной к северной стене, на ней стояли часы, сделанные в форме спичечного коробка. Часы не работали, их стрелки показывали 8 часов 43 минуты; но когда они остановились – сегодня утром или значительно раньше? Еще на полке помещалась керамическая ваза оригинальной формы с гвоздикой и кровохлебкой, уже давно увядшими. Кое-где полочка была пропитана водой, а в сухих местах покрыта слоем пыли.
Киндаити перевел взгляд на тело погибшего, но затем, как будто что-то подтолкнуло его, он вновь внимательно посмотрел на полочку. За цветочной вазой он увидел какой-то предмет зеленовато-черного цвета, который оказался бронзовым подсвечником изящной формы, покрытым тонким слоем пыли.
Киндаити бросил взгляд на Хибия, тот, однако, на это никак не прореагировал, его лицо осталось бесстрастным, как маска актера театра Но. Тадахиро Асука также обратил внимание на эту находку, с удивлением поднял брови и посмотрел на лужицу воска на чайном столике.
Коскэ Киндаити с самого начала заинтересовала еще одна деталь. Под рукой Кего Маки, лежавшей на столе, были разбросаны спички, всего около двадцати штук.
– Тело можно убрать?
– Погодите… Кто обнаружил тело?
– Приходящая домработница по имени Мицуко Нэмото.
– А что, в коттедже, кроме погибшего, больше никто не живет?
– Никто, сейчас, во всяком случае… – Мельком взглянув на Тадахиро, Хибия продолжал: – После того как он развелся, вел холостяцкую жизнь.
– Ах вот как. Домработница далеко живет?
– В Сиодзава.
– Сиодзава – это на запад отсюда?
– Да. Мицуко Нэмото уже три года работала у него каждый раз, когда он приезжал в Каруидзаву. Она всегда приходит в восемь часов, но сегодня из-за тайфуна опоздала и пришла в одиннадцать. Когда я говорю «сюда», то имею в виду не студию, а коттедж. У нее есть ключ от черного хода и через него она попадает в дом. Сегодня ей показалось странным, что хозяина нет дома, но она не придала этому большого значения, решив, что он пошел посмотреть, какой ущерб нанес тайфун, и поэтому начала открывать ставни.
– В коттедже есть ставни?
На виллах в этом районе обычно не бывало ставень.
– Говорят, что раньше не было, но однажды зимой в дом залезли воры и устроили там беспорядок, поэтому их и поставили. Об этом рассказывала сама Тиёко Отори. Она тогда жила вместе с ним, это было в пятьдесят четвертом или пятьдесят пятом году. Она вышла за него замуж в пятьдесят четвертом году, а весной пятьдесят шестого они развелись.
Говоря это, Хибия намеренно не смотрел в сторону Тадахиро и, заканчивая свой рассказ, добавил:
– После этого в дом практически стало невозможно проникнуть постороннему человеку, однако от этого пострадал внешний вид.
– Попыток взлома не обнаружено?
– Нет. Осмотрев, нет ли повреждений в коттедже, Мицуко Нэмото направилась в студию. Прежде всего ее поразило то, что около студии была припаркована автомашина.
– Эта машина принадлежит Маки?
– Да.
– Где обычно она стоит?
– Перед крыльцом коттеджа, прямо под открытым небом. Мицуко Нэмото, по ее словам, уходила домой около шести часов, предварительно приготовив ужин. Вчера днем Маки куда-то уезжал и вернулся перед ее уходом. В это время автомобиль стоял на своем обычном месте.
– Значит, вчера вечером Маки после шести часов опять куда-то уезжал.
– Верно. И вернулся он не один.
Во время этого разговора помощник инспектора Хибия определенно старался не смотреть в сторону Тадахиро, который, похоже, это заметил и, плотно сжав губы, не моргая, следил за выражением лица помощника инспектора. Это был холодный, жесткий взгляд человека, который в деловых вопросах может быть страшнее черта, как говорил Акияма.
– Теперь, пожалуйста, подробно расскажите, как Мицуко Нэмото обнаружила труп.
– Увидев машину, она подумала, что хозяин находится в студии, но дверь оказалась закрытой на ключ, и это ей опять показалось странным.
– Вот это да! Преступник, выходя, закрыл дверь на ключ.
– Ну и что было потом?
– Мицуко Нэмото несколько раз окликнула хозяина, но ответа не последовало. Тогда она зашла с южной стороны и, заглянув через разбитое окно, обнаружила труп.
– Врач осмотрел тело?
– Да. Вероятно, причиной смерти стал цианистый калий.
Коскэ Киндаити наклонился ко рту погибшего, однако запаха цианистого калия не почувствовал.
Маки выпил яд по своей воле, или кто-то его заставил сделать это. Но во что был налит яд? В студии не было обнаружено ни единого сосуда.
– Преступник, вероятно, унес все с собой, – сказал Хибия, не меняя выражения лица.
Киндаити вновь покраснел. Этот молодой и, видимо, талантливый помощник инспектора обладает способностью читать мысли на расстоянии?
– Предположительное время смерти?
– От девяти до десяти вчерашнего вечера. Точнее можно будет сказать после вскрытия.
Свет начали отключать вчера вечером около восьми часов, и если смерть наступила позже, то нет ничего удивительного в том, что потребовалась свечка. Уточнить, когда отключили свет в этом районе, можно у местных жителей.
– Как вы думаете, Хибия-сан, если Маки после шести часов куда-то уехал и вернулся с гостем, почему они не пошли в коттедж? В этой студии… – Киндаити провел рукой по стульям, показал ладонь помощнику инспектора – она была черной от пыли.
Помощник инспектора впервые улыбнулся одними глазами сквозь толстые стекла очков.
– Киндаити-сэнсей, мы на это уже обратили внимание, и у нас есть некоторые предположения. Мы обыскали тело погибшего, ключей у него нет.
– Вы хотите сказать, что у него должна была быть связка ключей?
– Да, так сказала Мицуко Нэмото. Ключи от квартиры в Токио и от коттеджа были на кольце. Однажды, показав эту связку Мицуко Нэмото, он сказал, что здесь все его состояние.
– И она пропала?
– Совершенно верно.
– Вы думаете, их взял преступник?
– Я думаю, не потерял ли он связку ключей там, куда ездил.
Коскэ Киндаити нахмурил брови.
– Но в этом случае он не смог бы открыть и дверь студии, ведь так? Более того – как преступник смог, уходя, закрыть дверь на ключ? А как вы-то вошли сюда? У вас есть дубликат?
– Нет, Киндаити-сэнсей, мы использовали вон тот ключ.
Киндаити наклонился, присматриваясь, и в следующую минуту принялся неистово чесать пятерней свою взъерошенную голову, как делал лишь тогда, когда бывал крайне возбужден. На его лице появилась довольная и радостная улыбка. Этот помощник инспектора определенно проверял Коскэ Киндаити – под столом у носка правого ботинка погибшего лежал ключ.