Страница:
— Это так, — упивался своей осведомленностью Фортунатус, — но молодой жених не прибыл. Его семья принесла неловкие и очень странные извинения, поэтому маркграфиня поехала, чтобы разобраться на месте.
— Тише, дети, — вмешалась наконец Росвита.
— Сапиентия привыкла к своему «орлу», — говорил Хью, — и я боюсь, ее расстроит, если мы в столь трудный момент отошлем эту женщину. Возможно, найдется еще «орел». — Хью мягко улыбнулся. Хатуи наклонилась вперед:
— Ваше Величество, вы еще не заслушали сообщение прибывшего вчера «орла».
Король кивнул. Хатуи поманила Ханну, которая вышла и стала на колени перед королем.
— Докладывайте, — сказала ей Хатуи. Ханна почтительно склонила голову:
— Ваше Величество, я Ханна, дочь Бирты и Ханзала из города Хартс-Рест.
Хартс-Рест — «Отдых Сердца»! Родные места. Росвита уставилась на молодую женщину, но не смогла уловить никакого сходства ни с кем, кого еще помнила. Прошло так много лет с тех пор, как она в последний раз посещала родителей! Может быть, ее брат Айвар смог бы вспомнить эту семью, хотя маловероятно, разве что граф Харл сам определил в «орлы» эту Ханну, дочь Бирты и Ханзала.
— В конце весны, после битвы при Касселе, вы послали меня на юг с Вулфером сопровождать епископа Антонию.
— Помню.
— Я принесла плохие вести, ваше величество. В Альфарских горах, в монастыре Святого Сервиция, нас застигла буря. — Она описала события, рассказала об оползне и разрушении монастырской лечебницы. — Вулфер считает, что это была не простая буря. Оползень вызван не природными явлениями. Он уверен, что епископ Антония и ее клирик сбежали.
— Тел не нашли?
— Ничего не удалось обнаружить. Скальный завал был очень неустойчив, кроме того, существовала опасность новых оползней.
— Где сейчас Вулфер?
— Он направился в Дарр, чтобы обвинить епископа Антонию перед скопосом. Он не верит в смерть епископа Антонии, ваше величество.
— Да, я уже слышал это.
Она посмотрела прямо на короля:
— Я повторю еще раз и еще много раз, пока вы мне не поверите.
Он вдруг улыбнулся, Росвита впервые увидела его улыбку после вчерашнего возвращения с охоты в хаос ужасного пожара.
— Вы считаете, Вулфер прав?
Поколебавшись и закусив губу, она заговорила снова:
— Я сама видела невероятные вещи в ту ночь Я видела такое, чего не видела никогда раньше и надеюсь никогда больше не увидеть. Это были кошмарные существа, которых не бывает на земле, пока их не вызовут из мрака.
Король подался вперед:
— Колдовство?
— Другого объяснения не найти. Мы видели гивра, которым может управлять только маг. Но эти были даже не из плоти и крови. Вулфер назвал их «галлами».
Присутствующие в зале содрогнулись, услыхав это слово. Как и многие другие, Росвита никогда ранее не слышала о таких существах, и все же какой-то оттенок в голосе Ханны заставил и ее инстинктивно вздрогнуть. Она оглядела зал и увидела, что глаза отца Хью расширены. От удивления? От негодования?
— У меня нет причин не доверять Вулферу в таких вещах, — сухо сказал король. — Хорошо, «орел», если это случилось летом при переходе через Альфарские горы, то почему вы добрались до меня только зимой?
Ханна подняла руку:
— Можно, ваше величество?
Король кивнул.
Она подала знак, и трое «львов» подошли и опустились на колени рядом с ней, склонив головы. Они тоже были потрепаны дальней дорогой, накидки и оружие носили следы многократных починок. У одного на левой щеке краснел свежий шрам.
— Эти «львы» сопровождали меня, они подтвердят, что все сказанное мной правда. Когда мы повернули назад от монастыря, то обнаружили, что перевал закрыт, завален лавиной. Поэтому нам пришлось следовать дальше на юг в приграничные земли Карроны, пока мы не вышли на дорогу, ведущую на север через перевал Джульер. Но и там мы не смогли пройти.
— Снова буря? — спросил Виллам, а отец Хью подался вперед, как будто боялся, что не расслышит ответа «орла».
— Нет, милорд. Герцог Конрад закрыл перевал.
Генрих встал, и сразу же все в зале повскакали со своих мест, включая бедного брата Фортунатуса, который во вчерашней суматохе растянул колено.
— Герцог Конрад закрыл перевал? На каком основании?
— Я не знаю подробностей, ваше величество, только то, что смогла узнать у пограничной стражи. Кажется, между королевой Морозней и герцогом Конрадом существуют разногласия по поводу границ, и никто не хочет уступить. Герцог Конрад закрыл перевал ей назло.
— Назло себе, — пробормотал Виллам. — Этот перевал соединяет его герцогство не только с Карроной, но и с Аостой. — Он покачал головой.
— Нас не пропустили, — голос се зазвучал обиженно, все еще свежа была память об этом унижении, — несмотря на мое кольцо и знак «орла».
Наступило молчание. Король обдумывал услышанное. По залу в нескольких местах пронесся и затих шепот. Король сел. Росвита не могла понять выражения его лица.
— Что дальше? — спросил он спокойно.
— Нам пришлось продвинуться дальше на восток до перевала Бринн и еще восточнее, где мы наконец перешли горы. В Вестфолле маркграф Верингар встретил нас гостеприимно, снабдил всем необходимым, выделил свежую лошадь. Но тут начались такие сильные дожди, что дороги потонули в грязи. Пришлось двигаться еще восточнее, в Истфолл, где мы наконец нашли хорошую дорогу на запад. — Она снова нерешительно взглянула на Хатуи, как бы ища поддержки. Начальница кратко кивнула ей, и Ханна продолжила: — Все, кого мы встретили там, молят ваше величество о защите. Они просят, чтобы над ними поставили маркграфа. Кумские рейды в этом году более жестоки, чем когда-либо с тех пор, как ваш прадед, первый Генрих, разбил кумских князей на реке Эльдар. — Она сделала знак «льву», старшему из своих товарищей, щеку которого отмечал шрам.
«Лев» передал королю сломанную стрелу.
Оперенная серыми блестящими перьями, стрела была снабжена стальным наконечником. Для оружия она выглядела достаточно невинно, и все же от нее исходили какие-то жуткие миазмы — то ли какой-то ужасный запах, то ли отголосок связанного с ней заклятия. Таких перьев Росвита никогда не видела.
В восточных степях охотились грифоны. Об этом говорилось в книгах и устных рассказах. Однако Росвита остерегалась слепо принимать на веру сообщения очевидцев, которые «видели своими очами», — например, охотников, увидевших оленя вместо Теофану.
Несмотря на открытые окна, в небольшом зале было душно. Слишком много народу втиснулось в это помещение. При виде стрелы всех охватило непонятное беспокойство. Некоторые выскользнули наружу, но их место тут же заняли любопытствующие снаружи.
Генрих принял стрелу из рук «льва» и сразу же поранил палец об острый край оперения. Он недовольно поморщился и засунул палец в рот. «Лев» снова подхватил стрелу.
— Позвольте, я подержу ее, ваше величество, — сказал он.
— Где вы взяли эту стрелу? — спросил король, зажав палец.
— В деревне, которая называется Фельзих, — продолжила Ханна. — Мы прибыли туда сразу после восхода солнца, когда они отбивались от кумских разбойников. Мы им немного помогли. Некоторые из пеших бойцов противника были так отвратительны, что явно не могли быть рождены женщиной, хотя на Эйка они тоже не похожи. Наш товарищ Артур погиб от полученных в этом бою ран. Но с нами пришел юноша, который хорошо сражался в этом бою. Он мечтает присоединиться к «Королевским львам».
— Подтверждаю, что он годен для службы, — добавил Инго.
— Быть по-вашему, — согласился Генрих. — Храбрый воин достоин стать «львом».
— Ваше величество, кого вы назначите маркграфом Истфолла? — не выдержала леди Бриджида. Как племянница герцога Бурхарда и герцогини Иды, она могла претендовать на это место.
С разных сторон раздались голоса:
— Принцесса Теофану! Принц Эккехард!
Генрих поднял руку:
— Я подумаю над этим. Такой вопрос не следует решать слишком поспешно. Герцог Бурхард, — он повернулся к старому лорду, — вы сможете послать войска в Истфолл из Аварии?
Герцог откашлялся и заговорил слабым, тихим голосом:
— У меня нет взрослых сыновей, чтобы возглавить такую экспедицию. — Он говорил медленно, напоминая присутствующим, что его второй сын Фредерик погиб в боях на границе, а старший, Агиус, нынешней весной пожертвовал собой, чтобы спасти короля от ужасного гивра. — Тактически нецелесообразно высылать против кумских разбойников кавалерию. Пехота тоже не сможет с ними справиться. Следует возродить «драконов», ваше величество.
— У меня тоже нет взрослых сыновей, — грубовато возразил король, даже не взглянув на бедного Эккехарда, забившегося в угол позади Гельмута Виллама. — Больше нет. Как нет и солдат, равных погибшим в Генте.
Никто не решался высказать свое мнение. Герцог Бурхард кинул собакам сочный кусок мяса, и все с интересом следили за их дракой за него. Но никто не осмеливался противоречить королю, даже Бурхард.
— Какие еще новости ты принесла нам, «орел»? — Генрих вновь обернулся к терпеливо стоящей перед ним на коленях женщине. — Хватит дурных вестей, сегодня я больше не хочу их слышать. Есть что-нибудь хорошее?
Она все время была бледна, но теперь побледнела еще больше.
— Есть еще новость, — начала она, чуть не заикаясь. — Я узнала это уже в Туринском лесу, когда мы искали двор. Им это сообщили из Кведлинхейма… — Ханна смолкла.
— Ну, ну? — нетерпеливо поторопил ее король.
— Н-новости из Гента.
— Из Гента! — Король снова встал.
— О господи! — простонал Фортунатус, мучась от боли в ноге.
— Какие новости?
— Двое детей выбрались из города и сообщили, что дэймон, запертый в соборе Кровавым Сердцем, указал им путь к бегству через подземелье собора и идущий оттуда туннель. Но когда лесники попытались найти этот туннель, они ничего не смогли обнаружить.
— Туннель, через который спаслись, по их утверждению, и другие беженцы из Гента? — спросил Виллам.
— Я не знаю, но Лиат…
— Лиат? — спросил король.
— «Орел», моя подруга. Она была там. Она может знать.
— Конечно. Я расспрошу ее позже, — сказал король. — Дальше. — Он очень заинтересовался и пристально смотрел на стоящего перед ним «орла».
— Много тут не расскажешь. В городе много Эйка. Они захватили рабов, которые работают в кузницах, оружейных и кожевенных мастерских. Так сказали эти дети. Они видели… — она как будто заикнулась, — они говорят, что видели в подземелье собора тела воинов в накидках с вышитыми драконами. Много тел.
— Достаточно. — Король знаком остановил ее. Она с облегчением вздохнула. — Я что-то устал. Сегодня нужно подготовиться к отъезду. Завтра утром мы отправляемся в Экштатт. Герцог Бурхард, вы дадите мне пятьдесят солдат для Истфолла. Молодой Родульф из Варингии с десятью товарищами будет меня сопровождать. Он докажет свою преданность и очистит запятнанную отцом честь своего имени, храбро сражаясь на восточных рубежах. Пусть они именуются «драконами».
— Видно было, что каждое слово дается ему с усилием. — Со временем их число возрастет. — Король на мгновение закрыл глаза, как будто в безмолвной молитве. Потом он освободился от воспоминаний и продолжал:
— В этот скорбный час Бог ведет нас. — Он прикоснулся к груди, где, как знала Росвита, прямо на теле хранилась старая окровавленная тряпица — родильная пеленка его незаконнорожденного сына Сангланта.
— Сейчас нам надо думать о Генте. Мы оправились от потерь, понесенных в битве при Касселе. Осенний урожай милостью Владычицы и Господа оказался обильным. За Сабелой присматривает епископ Констанция. Для того чтобы взять Гент, мне нужно лишь большое войско.
Множество присутствующих молодых мужчин зашумели:
— Я иду! Позвольте мне, ваше величество! Честь моего рода…
Только что прибывший ко двору лорд Жоффрей, обаятельный и способный, пробился к королю и преклонил перед ним колени:
— Предоставьте мне эту честь, ваше величество. Генрих поднял руку. Все замолчали.
— Зима не лучшее время для рассылки «орлов», но дело того требует. Хатуи, пошлешь кого-нибудь повыносливей к маркграфине Джудит — попросить у нее врача для моей дочери до ее родов… Другого отправь с экспедицией в Истфолл. Еще одного — к герцогу Конраду в Вейланд со следующими словами: «Вам надлежит прибыть к моему двору и объяснить ваше поведение в отношении моего „орла“ на перевале Джульер». И тщательно выбери четвертого для отправки к графу Лавастину в Варр.
Лорд Жоффрей удивленно посмотрел на короля.
— Вас, мой друг, — обратился к нему король Генрих, — я попрошу остаться и поохотиться со мной. К вашему дяде поскачет «орел», вы же вернетесь позже.
— Почему к графу Лавастину? — ворчливо спросил Бурхард.
Виллам, внимательно слушавший короля, понимающе улыбнулся, как если бы он один понял шутку.
— Он приобрел сына. Я потерял сына. Пусть граф Лавастин докажет свою преданность, встретившись с нами под Гентом. Если Бог дарует нам победу над Эйка и вернет нам город, я дам ему то, к чему он стремится.
— Пожалуйста, Па, — молилась она, сжав руки перед собой. — Пожалуйста, скажи мне, что делать. Почему ты не научил меня, Па?
— Я научу тебя, Лиат.
Она успела отпрянуть как раз вовремя, чтобы чистая, белая, холеная рука Хью не легла ей на плечо. Вскочив, она отшатнулась от него подальше. Вокруг вился туман, низкая дымка окутывала стволы деревьев и всю деревню. Хью как-то воздействовал на сознание Сапиентии, внушив ей, что она не может обходиться без Лиат, служившей своего рода талисманом для еще не рожденного ребенка. Чтобы улучшить хоть миг одиночества, уединиться, Лиат встала пораньше и, сбегав в нужник, задержалась снаружи, в туманном свете зимней зари.
Но Хью не мог оставить ее в покос. Он все время преследовал ее. Он уже давно понял, от чего ее защищал Па. И хотел это использовать.
— Ты сделала для себя выводы Лиат? Столько погибших! — Он с неодобрением покачал головой и зацокал языком.
— Если бы ты их не усыпил…
— Да, конечно, — признал он, к ее удивлению.
— Я слишком много возомнил о себе, усвоив то немногое, до чего удалось дотянуться. Я буду молить Бога о мудрости. — Губы его искривились. На мгновение показалось, что он над собой смеется. Но уже через мгновение он стремительно, как нападает сова, схватил ее запястье. — Не будь дурой. Чем дольше ты притворяешься, что не замечаешь этого, тем больше упускаешь возможность управлять собой. Ты этого хочешь? — Он показал на чернеющие развалины дворца. — Кому еще ты можешь доверять, Лиат?
— Я признаюсь королю, что подожгла дворец…
Он захохотал:
— Представляю себе, как будет рад король узнать, что пригрел у себя чудовище, которое подлежит немедленной выдаче на суд скопоса!..
— Я обращусь к Вулферу…
— Вулфер! Мы уже говорили о нем. Верь ему, если хочешь. Но «Книга Тайн» теперь у меня. Я видел, на что ты способна, и не возненавидел тебя за это. Я люблю тебя за это, Лиат. Кто еще может любить или доверять тебе, зная такое? Король доверяет мне, Вулферу он не верит. Я могу защитить тебя от гнева короля и подозрений Церкви. А когда Сапиентия родит нашего ребенка, мне гарантировано место ближайшего советника па вес время се правления.
— А если она выкинет?
Он больно ударил ее по щеке ладонью.
— Я была беременна от тебя. — Она попыталась вырваться, но не сумела. — О Владычица! Как я рада, что ты выбил из меня этого ублюдка!
Он снова ударил ее, и еще, и еще раз — все сильнее. Она упала на колени, но в руке у нее уже был нож.
— Я убью тебя, — хрипло прошептала она. Из ее глаз текли слезы, из носа капала кровь.
Хью засмеялся, как будто ее сопротивление его радовало.
— Господи, Боже мой! — Из тумана выскочил слуга и заслонил Хью собою. Он попытался схватить нож, но она уже спрятала его за спину. Что может сделать нож против магии Хью? Конечно, если это магия. У него вон и земных холуев предостаточно, без всякой магии.
— Господи, Боже мой! Вы целы? — (Она с бессмысленной усмешкой смотрела, как слуга кудахчет и суетится вокруг Хью). — Бог над нами! Этот «орел» посмел вам угрожать! Я сейчас же запру ее под замок…
— Не надо, брат, — вмешался Хью с мягкой улыбкой. — Разум ее помрачен слугами Врага. Я благодарен тебе за твою бдительность, но меня хранит Бог — мне нечего бояться. Я исцелю ее. Ты можешь идти. Будь уверен, я помяну тебя в своих молитвах. — Он кивнул в сторону Лиат. — А ты помолись за ее душу.
Слуга поклонился.
— Как пожелаете, милорд, — он покачал головой, — вы так добры и щедры. — Качая головой, как будто с тайным осуждением, он ушел.
Елейная мягкость Хью тотчас исчезла, как только свидетель удалился.
— Не доводи меня, Лиат, не зли Господа. — Голос его был тверд, как камни, в которые упирались ее колени. Он подобрал нож и его лезвием приподнял ее подбородок, заставив посмотреть ему в лицо. — Иди к принцессе. Она желает видеть тебя. — Жестом, подчеркивающим его силу и ее слабость, он перевернул нож и подал ей рукояткой вперед.
Она молча убрала нож. Из носа по-прежнему текла кровь. Она зажала его рукой и деревянной походкой направилась к палатке принцессы. Хью следовал за нею по пятам. Глаза Лиат горели, в голове стучало, как молотом по наковальне, но сердце застыло. Что бы она ни пыталась сделать, — все бесполезно. Ей никуда не деться. Она, конечно, может остановить Хью, если он еще раз попытается ее изнасиловать, но в остальном он остается тюремщиком, а она — его пленницей.
Сапиентия даже не заметила появления Лиат. Она сплетничала с леди Бриджидой о том, кого могут назначить маркграфом Истфолла. Но у принцессы была сестра Росвита.
— Дитя мое, — ужаснулась она при виде Лиат, — что с вашим лицом?
— Споткнулась о пень. Извините, сестра.
— Вам не за что извиняться, «орел». Ваше высочество, ваш отец беспокоится о вашем здоровье и прислал меня вас проведать.
— Я чувствую себя гораздо лучше, сегодня уже могу ездить верхом.
— Может быть, не сегодня, — мягко сказала Росвита, поглядывая на Лиат. — Ваш отец хотел бы, чтобы вы отдохнули здесь еще неделю, прежде чем отправляться в Экштатт.
— Но я не хочу!
— Ваше высочество, — нежно промурлыкал Хью.
Сапиентия замерла, подняла на Хью выразительный, восторженный взгляд и улыбнулась:
— Как вы посоветуете, отец Хью?
— Последуйте совету короля, ваше высочество. Вы должны собрать все силы и выносить дитя установленный срок.
— Да. — Она кивнула. — Да, я должна. — Она снова обратилась к монахине: — Скажите отцу, что я выполню его пожелание.
— Непременно. Еще один вопрос, ваше высочество. Король желает допросить вашего «орла» о Генте.
Лиат стояла с отсутствующим видом, ни о чем не думая, пока Сапиентия давала ей разрешение идти, а Хью отпрашивался посетить короля. Лиат, Росвита и Хью втроем вышли от принцессы и направились к шатру короля. Даже на эти несколько шагов он не хочет оставлять ее без присмотра. Генрих не спал и, сидя в своем кресле, следил за упаковкой оставшегося после пожара имущества к отъезду.
— Это наш «орел», — сказал король, отвлекаясь от беседы с управляющим о снаряжении новых «драконов». Он показал на Хатуи, стоявшую у стены палатки с рыжеволосым «орлом» по имени Руфус. — Расскажите все вашим товарищам. Один из них поскачет к графу Лавастину. Отец Хью, чем я могу быть вам полезен? От короля Хью вырваться не мог, и Лиат наконец-то отделалась от него.
— Что с твоим лицом? — воскликнула Ханна.
— Хатуи, умоляю тебя, — зашептала Лиат, схватив своего командира за руки. — Умоляю, повлияй на короля, сделай так, чтобы я отправилась с Ханной, чтобы уехала отсюда.
— Лиат, извини, но это уже решено.
— Но если вы все уедете сегодня, если вы оставите меня одну… — Ее вдруг затошнило, кровь прилила к голове, в глазах помутилось.
— Сюда. — Хатуи вытащила ее наружу.
Лиат вырвало, но, поскольку она почти ничего не ела, вырвало только слизью и пеной. Ее трясло и кидало так, что казалось, она сейчас умрет и освободится от всего.
— Дитя! — Росвита появилась из тумана и нежно прикоснулась к се плечу. — Чем я могу вам помочь?
Охваченная паническим страхом, она больше не думала, что говорит и делает. Терпеть более не было сил. Она рухнула и обхватила колени Росвиты:
— Молю вас, сестра! Вы можете попросить короля! Умоляю, попросите его отправить меня отсюда куда угодно, с любым посланием, только прочь отсюда. Молю вас, сестра!
— Вы ведь из Хартс-Рест, — вдруг сказала Росвита. Лиат подняла голову, но оказалось, что сестра Росвита обращалась не к ней, а к Ханне.
— Да.
— И она тоже, — медленно сказала Росвита, переводя взгляд на Лиат, а затем снова на Ханну. — Возможно, «орел», вы тоже знаете моего брата Айвара?
Ханна моргнула и упала на колени перед монахиней:
— Госпожа, простите меня, я не знала…
— Ничего, ничего. Отвечайте на мой вопрос.
— Айвар — мой молочный брат. Я и он сосали одну грудь — грудь моей матери. Прошу вас, госпожа… — В устах Ханны, которая никогда никого ни о чем не просила, эта мольба казалась комичной. Ханна всегда была готова к неожиданностям, встававшим у нее на пути. Она всегда была такой спокойной. — С моей стороны было бы наглостью претендовать на родство с вами, но той связью, которая существует между мной и вашим братом, заклинаю вас, помогите ей, пожалуйста.
Лиат подавила рыдание. Она была в таком отчаянии, и в то же время в ней зародилась надежда.
— Но почему вы так стремитесь покинуть короля? — Конечно же, Росвита хотела понять причины такого странного поведения. — Вы были с Вулфером в Генте. Он каким-то образом отравил ваше сознание, настроил вас против короля? Король не виноват, что у них с Вулфером есть разногласия.
— Нет. Вулфер здесь ни при чем. Вулфер вообще никогда ничего не говорил против короля Генриха.
— Я тоже могу вас в этом заверить, — подтвердила Хатуи.
— Дело совсем не в короле. — Ох, Владычица, что можно сказать, а чего нельзя? Что она решится сказать?
— Дитя мое, возьмите себя в руки, соберитесь с мыслями. — Росвита положила руку на лоб Лиат, как бы благословляя ее. — Если дело в службе у принцессы Сапиентии…
— Да! — Лиат обрадовалась открывшейся возможности. — Да! Я не могу… Мы не подходим. Я не…
— «Орел» служит там, куда его направляет король, — сурово изрекла Росвита.
Отделавшись от короля, Хью вышел из шатра. Лиат зашмыгала носом. Все пропало.
Но Росвита взяла ее за руку и подняла.
— Ну-ка пойдемте, дочь моя, осушите глаза и присядьте здесь, в укрытии. Начинается дождь.
Действительно, дождь быстро усиливался. Лиат заметила это, когда поток холодной воды проник ей за шиворот и потек по спине вдоль позвоночника.
— Я отведу ее в палатку принцессы Сапиентии, — мягко сказал Хью. — Боюсь, сегодняшнее падение расстроило ее не только физически.
— Пусть она немножко посидит здесь, — сказала Росвита. Хью почему-то не возразил, и Росвита, оставив Лиат, в сопровождении Хатуи зашла в шатер короля. Ханна и смущенный Руфус остались с Лиат. Она проглотила слезы и прислушалась к приглушенному тканью разговору Росвиты с королем.
— Не будет ли мудрее, ваше величество, направить к графу Лавастину «орла», который был в Генте, чтобы граф мог расспросить обо всех событиях их непосредственного участника?
— Ваши слова мудры, сестра, но дочь моя в восторге от своего «орла», а я не хотел бы ее расстраивать.
— Для отца Хью не составит труда поддерживать настроение принцессы, и ему помогут придворные дамы. А графу Лавастину нужны самые надежные сведения о Генте, которые повысят его шансы отбить город у Эйка. Ведь нельзя же оставлять город, и тем самым контроль над рекой, в их руках. Они организуют новые налеты…
— Лиат вывела беженцев через потайной туннель, о котором так много здесь говорили, — продолжила нажим на короля Хатуи. — Вряд ли кто-нибудь, кроме нее, сможет найти этот туннель.
Ответа короля Лиат не слышала. Хью рядом с ней тихо выругался.
— «Орлы», — сказал он, — исчезните!
Руфус сразу же испарился, но Ханна медлила.
— Идите!
Ханна, не отворачиваясь ни на мгновение, медленно отступила на несколько шагов.
— Посмотри мне в глаза! — прошипел он. Она не шевельнулась. — Лиат!
Она отвернулась. Пусть он ударит ее здесь, где каждый может это видеть, в том числе и его благородные собратья. Она не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии, хотя все и так бесполезно.
Изнутри раздался голос короля:
— Добрый совет, сестра. Хатуи, отправь этого молодого «орла», который был в Генте, с посланием к графу Лавастину. Остальными распорядишься, как сочтешь нужным.
— Не думай, что ты от меня сбежала, — сказал Хью спокойно и расчетливо. — Я сейчас войду к королю и скажу ему, какого «орла» Сапиентия хочет взамен. Ты знаешь, кого я выберу.
Она не шевелилась. Он опять выиграл. Хью улыбнулся:
— Твоя подруга будет моей заложницей, пока ты не вернешься. Она и книга. Запомни это. Ты все равно принадлежишь мне. — Он отвернулся и вошел в шатер короля. Конечно, он убедит его своими сладкими речами.
— Лиат! — К ней подошла Ханна. — Вставай.
— Я предала тебя.
— Чушь какая. Я — «орел». Это что-то да значит. Ничего он со мной не сделает.
— Тише, дети, — вмешалась наконец Росвита.
— Сапиентия привыкла к своему «орлу», — говорил Хью, — и я боюсь, ее расстроит, если мы в столь трудный момент отошлем эту женщину. Возможно, найдется еще «орел». — Хью мягко улыбнулся. Хатуи наклонилась вперед:
— Ваше Величество, вы еще не заслушали сообщение прибывшего вчера «орла».
Король кивнул. Хатуи поманила Ханну, которая вышла и стала на колени перед королем.
— Докладывайте, — сказала ей Хатуи. Ханна почтительно склонила голову:
— Ваше Величество, я Ханна, дочь Бирты и Ханзала из города Хартс-Рест.
Хартс-Рест — «Отдых Сердца»! Родные места. Росвита уставилась на молодую женщину, но не смогла уловить никакого сходства ни с кем, кого еще помнила. Прошло так много лет с тех пор, как она в последний раз посещала родителей! Может быть, ее брат Айвар смог бы вспомнить эту семью, хотя маловероятно, разве что граф Харл сам определил в «орлы» эту Ханну, дочь Бирты и Ханзала.
— В конце весны, после битвы при Касселе, вы послали меня на юг с Вулфером сопровождать епископа Антонию.
— Помню.
— Я принесла плохие вести, ваше величество. В Альфарских горах, в монастыре Святого Сервиция, нас застигла буря. — Она описала события, рассказала об оползне и разрушении монастырской лечебницы. — Вулфер считает, что это была не простая буря. Оползень вызван не природными явлениями. Он уверен, что епископ Антония и ее клирик сбежали.
— Тел не нашли?
— Ничего не удалось обнаружить. Скальный завал был очень неустойчив, кроме того, существовала опасность новых оползней.
— Где сейчас Вулфер?
— Он направился в Дарр, чтобы обвинить епископа Антонию перед скопосом. Он не верит в смерть епископа Антонии, ваше величество.
— Да, я уже слышал это.
Она посмотрела прямо на короля:
— Я повторю еще раз и еще много раз, пока вы мне не поверите.
Он вдруг улыбнулся, Росвита впервые увидела его улыбку после вчерашнего возвращения с охоты в хаос ужасного пожара.
— Вы считаете, Вулфер прав?
Поколебавшись и закусив губу, она заговорила снова:
— Я сама видела невероятные вещи в ту ночь Я видела такое, чего не видела никогда раньше и надеюсь никогда больше не увидеть. Это были кошмарные существа, которых не бывает на земле, пока их не вызовут из мрака.
Король подался вперед:
— Колдовство?
— Другого объяснения не найти. Мы видели гивра, которым может управлять только маг. Но эти были даже не из плоти и крови. Вулфер назвал их «галлами».
Присутствующие в зале содрогнулись, услыхав это слово. Как и многие другие, Росвита никогда ранее не слышала о таких существах, и все же какой-то оттенок в голосе Ханны заставил и ее инстинктивно вздрогнуть. Она оглядела зал и увидела, что глаза отца Хью расширены. От удивления? От негодования?
— У меня нет причин не доверять Вулферу в таких вещах, — сухо сказал король. — Хорошо, «орел», если это случилось летом при переходе через Альфарские горы, то почему вы добрались до меня только зимой?
Ханна подняла руку:
— Можно, ваше величество?
Король кивнул.
Она подала знак, и трое «львов» подошли и опустились на колени рядом с ней, склонив головы. Они тоже были потрепаны дальней дорогой, накидки и оружие носили следы многократных починок. У одного на левой щеке краснел свежий шрам.
— Эти «львы» сопровождали меня, они подтвердят, что все сказанное мной правда. Когда мы повернули назад от монастыря, то обнаружили, что перевал закрыт, завален лавиной. Поэтому нам пришлось следовать дальше на юг в приграничные земли Карроны, пока мы не вышли на дорогу, ведущую на север через перевал Джульер. Но и там мы не смогли пройти.
— Снова буря? — спросил Виллам, а отец Хью подался вперед, как будто боялся, что не расслышит ответа «орла».
— Нет, милорд. Герцог Конрад закрыл перевал.
Генрих встал, и сразу же все в зале повскакали со своих мест, включая бедного брата Фортунатуса, который во вчерашней суматохе растянул колено.
— Герцог Конрад закрыл перевал? На каком основании?
— Я не знаю подробностей, ваше величество, только то, что смогла узнать у пограничной стражи. Кажется, между королевой Морозней и герцогом Конрадом существуют разногласия по поводу границ, и никто не хочет уступить. Герцог Конрад закрыл перевал ей назло.
— Назло себе, — пробормотал Виллам. — Этот перевал соединяет его герцогство не только с Карроной, но и с Аостой. — Он покачал головой.
— Нас не пропустили, — голос се зазвучал обиженно, все еще свежа была память об этом унижении, — несмотря на мое кольцо и знак «орла».
Наступило молчание. Король обдумывал услышанное. По залу в нескольких местах пронесся и затих шепот. Король сел. Росвита не могла понять выражения его лица.
— Что дальше? — спросил он спокойно.
— Нам пришлось продвинуться дальше на восток до перевала Бринн и еще восточнее, где мы наконец перешли горы. В Вестфолле маркграф Верингар встретил нас гостеприимно, снабдил всем необходимым, выделил свежую лошадь. Но тут начались такие сильные дожди, что дороги потонули в грязи. Пришлось двигаться еще восточнее, в Истфолл, где мы наконец нашли хорошую дорогу на запад. — Она снова нерешительно взглянула на Хатуи, как бы ища поддержки. Начальница кратко кивнула ей, и Ханна продолжила: — Все, кого мы встретили там, молят ваше величество о защите. Они просят, чтобы над ними поставили маркграфа. Кумские рейды в этом году более жестоки, чем когда-либо с тех пор, как ваш прадед, первый Генрих, разбил кумских князей на реке Эльдар. — Она сделала знак «льву», старшему из своих товарищей, щеку которого отмечал шрам.
«Лев» передал королю сломанную стрелу.
Оперенная серыми блестящими перьями, стрела была снабжена стальным наконечником. Для оружия она выглядела достаточно невинно, и все же от нее исходили какие-то жуткие миазмы — то ли какой-то ужасный запах, то ли отголосок связанного с ней заклятия. Таких перьев Росвита никогда не видела.
В восточных степях охотились грифоны. Об этом говорилось в книгах и устных рассказах. Однако Росвита остерегалась слепо принимать на веру сообщения очевидцев, которые «видели своими очами», — например, охотников, увидевших оленя вместо Теофану.
Несмотря на открытые окна, в небольшом зале было душно. Слишком много народу втиснулось в это помещение. При виде стрелы всех охватило непонятное беспокойство. Некоторые выскользнули наружу, но их место тут же заняли любопытствующие снаружи.
Генрих принял стрелу из рук «льва» и сразу же поранил палец об острый край оперения. Он недовольно поморщился и засунул палец в рот. «Лев» снова подхватил стрелу.
— Позвольте, я подержу ее, ваше величество, — сказал он.
— Где вы взяли эту стрелу? — спросил король, зажав палец.
— В деревне, которая называется Фельзих, — продолжила Ханна. — Мы прибыли туда сразу после восхода солнца, когда они отбивались от кумских разбойников. Мы им немного помогли. Некоторые из пеших бойцов противника были так отвратительны, что явно не могли быть рождены женщиной, хотя на Эйка они тоже не похожи. Наш товарищ Артур погиб от полученных в этом бою ран. Но с нами пришел юноша, который хорошо сражался в этом бою. Он мечтает присоединиться к «Королевским львам».
— Подтверждаю, что он годен для службы, — добавил Инго.
— Быть по-вашему, — согласился Генрих. — Храбрый воин достоин стать «львом».
— Ваше величество, кого вы назначите маркграфом Истфолла? — не выдержала леди Бриджида. Как племянница герцога Бурхарда и герцогини Иды, она могла претендовать на это место.
С разных сторон раздались голоса:
— Принцесса Теофану! Принц Эккехард!
Генрих поднял руку:
— Я подумаю над этим. Такой вопрос не следует решать слишком поспешно. Герцог Бурхард, — он повернулся к старому лорду, — вы сможете послать войска в Истфолл из Аварии?
Герцог откашлялся и заговорил слабым, тихим голосом:
— У меня нет взрослых сыновей, чтобы возглавить такую экспедицию. — Он говорил медленно, напоминая присутствующим, что его второй сын Фредерик погиб в боях на границе, а старший, Агиус, нынешней весной пожертвовал собой, чтобы спасти короля от ужасного гивра. — Тактически нецелесообразно высылать против кумских разбойников кавалерию. Пехота тоже не сможет с ними справиться. Следует возродить «драконов», ваше величество.
— У меня тоже нет взрослых сыновей, — грубовато возразил король, даже не взглянув на бедного Эккехарда, забившегося в угол позади Гельмута Виллама. — Больше нет. Как нет и солдат, равных погибшим в Генте.
Никто не решался высказать свое мнение. Герцог Бурхард кинул собакам сочный кусок мяса, и все с интересом следили за их дракой за него. Но никто не осмеливался противоречить королю, даже Бурхард.
— Какие еще новости ты принесла нам, «орел»? — Генрих вновь обернулся к терпеливо стоящей перед ним на коленях женщине. — Хватит дурных вестей, сегодня я больше не хочу их слышать. Есть что-нибудь хорошее?
Она все время была бледна, но теперь побледнела еще больше.
— Есть еще новость, — начала она, чуть не заикаясь. — Я узнала это уже в Туринском лесу, когда мы искали двор. Им это сообщили из Кведлинхейма… — Ханна смолкла.
— Ну, ну? — нетерпеливо поторопил ее король.
— Н-новости из Гента.
— Из Гента! — Король снова встал.
— О господи! — простонал Фортунатус, мучась от боли в ноге.
— Какие новости?
— Двое детей выбрались из города и сообщили, что дэймон, запертый в соборе Кровавым Сердцем, указал им путь к бегству через подземелье собора и идущий оттуда туннель. Но когда лесники попытались найти этот туннель, они ничего не смогли обнаружить.
— Туннель, через который спаслись, по их утверждению, и другие беженцы из Гента? — спросил Виллам.
— Я не знаю, но Лиат…
— Лиат? — спросил король.
— «Орел», моя подруга. Она была там. Она может знать.
— Конечно. Я расспрошу ее позже, — сказал король. — Дальше. — Он очень заинтересовался и пристально смотрел на стоящего перед ним «орла».
— Много тут не расскажешь. В городе много Эйка. Они захватили рабов, которые работают в кузницах, оружейных и кожевенных мастерских. Так сказали эти дети. Они видели… — она как будто заикнулась, — они говорят, что видели в подземелье собора тела воинов в накидках с вышитыми драконами. Много тел.
— Достаточно. — Король знаком остановил ее. Она с облегчением вздохнула. — Я что-то устал. Сегодня нужно подготовиться к отъезду. Завтра утром мы отправляемся в Экштатт. Герцог Бурхард, вы дадите мне пятьдесят солдат для Истфолла. Молодой Родульф из Варингии с десятью товарищами будет меня сопровождать. Он докажет свою преданность и очистит запятнанную отцом честь своего имени, храбро сражаясь на восточных рубежах. Пусть они именуются «драконами».
— Видно было, что каждое слово дается ему с усилием. — Со временем их число возрастет. — Король на мгновение закрыл глаза, как будто в безмолвной молитве. Потом он освободился от воспоминаний и продолжал:
— В этот скорбный час Бог ведет нас. — Он прикоснулся к груди, где, как знала Росвита, прямо на теле хранилась старая окровавленная тряпица — родильная пеленка его незаконнорожденного сына Сангланта.
— Сейчас нам надо думать о Генте. Мы оправились от потерь, понесенных в битве при Касселе. Осенний урожай милостью Владычицы и Господа оказался обильным. За Сабелой присматривает епископ Констанция. Для того чтобы взять Гент, мне нужно лишь большое войско.
Множество присутствующих молодых мужчин зашумели:
— Я иду! Позвольте мне, ваше величество! Честь моего рода…
Только что прибывший ко двору лорд Жоффрей, обаятельный и способный, пробился к королю и преклонил перед ним колени:
— Предоставьте мне эту честь, ваше величество. Генрих поднял руку. Все замолчали.
— Зима не лучшее время для рассылки «орлов», но дело того требует. Хатуи, пошлешь кого-нибудь повыносливей к маркграфине Джудит — попросить у нее врача для моей дочери до ее родов… Другого отправь с экспедицией в Истфолл. Еще одного — к герцогу Конраду в Вейланд со следующими словами: «Вам надлежит прибыть к моему двору и объяснить ваше поведение в отношении моего „орла“ на перевале Джульер». И тщательно выбери четвертого для отправки к графу Лавастину в Варр.
Лорд Жоффрей удивленно посмотрел на короля.
— Вас, мой друг, — обратился к нему король Генрих, — я попрошу остаться и поохотиться со мной. К вашему дяде поскачет «орел», вы же вернетесь позже.
— Почему к графу Лавастину? — ворчливо спросил Бурхард.
Виллам, внимательно слушавший короля, понимающе улыбнулся, как если бы он один понял шутку.
— Он приобрел сына. Я потерял сына. Пусть граф Лавастин докажет свою преданность, встретившись с нами под Гентом. Если Бог дарует нам победу над Эйка и вернет нам город, я дам ему то, к чему он стремится.
8
И снова все напрасно. Кроме того, она убила больше десяти человек. Простит ли ее Бог? Сможет ли она сама простить себя?— Пожалуйста, Па, — молилась она, сжав руки перед собой. — Пожалуйста, скажи мне, что делать. Почему ты не научил меня, Па?
— Я научу тебя, Лиат.
Она успела отпрянуть как раз вовремя, чтобы чистая, белая, холеная рука Хью не легла ей на плечо. Вскочив, она отшатнулась от него подальше. Вокруг вился туман, низкая дымка окутывала стволы деревьев и всю деревню. Хью как-то воздействовал на сознание Сапиентии, внушив ей, что она не может обходиться без Лиат, служившей своего рода талисманом для еще не рожденного ребенка. Чтобы улучшить хоть миг одиночества, уединиться, Лиат встала пораньше и, сбегав в нужник, задержалась снаружи, в туманном свете зимней зари.
Но Хью не мог оставить ее в покос. Он все время преследовал ее. Он уже давно понял, от чего ее защищал Па. И хотел это использовать.
— Ты сделала для себя выводы Лиат? Столько погибших! — Он с неодобрением покачал головой и зацокал языком.
— Если бы ты их не усыпил…
— Да, конечно, — признал он, к ее удивлению.
— Я слишком много возомнил о себе, усвоив то немногое, до чего удалось дотянуться. Я буду молить Бога о мудрости. — Губы его искривились. На мгновение показалось, что он над собой смеется. Но уже через мгновение он стремительно, как нападает сова, схватил ее запястье. — Не будь дурой. Чем дольше ты притворяешься, что не замечаешь этого, тем больше упускаешь возможность управлять собой. Ты этого хочешь? — Он показал на чернеющие развалины дворца. — Кому еще ты можешь доверять, Лиат?
— Я признаюсь королю, что подожгла дворец…
Он захохотал:
— Представляю себе, как будет рад король узнать, что пригрел у себя чудовище, которое подлежит немедленной выдаче на суд скопоса!..
— Я обращусь к Вулферу…
— Вулфер! Мы уже говорили о нем. Верь ему, если хочешь. Но «Книга Тайн» теперь у меня. Я видел, на что ты способна, и не возненавидел тебя за это. Я люблю тебя за это, Лиат. Кто еще может любить или доверять тебе, зная такое? Король доверяет мне, Вулферу он не верит. Я могу защитить тебя от гнева короля и подозрений Церкви. А когда Сапиентия родит нашего ребенка, мне гарантировано место ближайшего советника па вес время се правления.
— А если она выкинет?
Он больно ударил ее по щеке ладонью.
— Я была беременна от тебя. — Она попыталась вырваться, но не сумела. — О Владычица! Как я рада, что ты выбил из меня этого ублюдка!
Он снова ударил ее, и еще, и еще раз — все сильнее. Она упала на колени, но в руке у нее уже был нож.
— Я убью тебя, — хрипло прошептала она. Из ее глаз текли слезы, из носа капала кровь.
Хью засмеялся, как будто ее сопротивление его радовало.
— Господи, Боже мой! — Из тумана выскочил слуга и заслонил Хью собою. Он попытался схватить нож, но она уже спрятала его за спину. Что может сделать нож против магии Хью? Конечно, если это магия. У него вон и земных холуев предостаточно, без всякой магии.
— Господи, Боже мой! Вы целы? — (Она с бессмысленной усмешкой смотрела, как слуга кудахчет и суетится вокруг Хью). — Бог над нами! Этот «орел» посмел вам угрожать! Я сейчас же запру ее под замок…
— Не надо, брат, — вмешался Хью с мягкой улыбкой. — Разум ее помрачен слугами Врага. Я благодарен тебе за твою бдительность, но меня хранит Бог — мне нечего бояться. Я исцелю ее. Ты можешь идти. Будь уверен, я помяну тебя в своих молитвах. — Он кивнул в сторону Лиат. — А ты помолись за ее душу.
Слуга поклонился.
— Как пожелаете, милорд, — он покачал головой, — вы так добры и щедры. — Качая головой, как будто с тайным осуждением, он ушел.
Елейная мягкость Хью тотчас исчезла, как только свидетель удалился.
— Не доводи меня, Лиат, не зли Господа. — Голос его был тверд, как камни, в которые упирались ее колени. Он подобрал нож и его лезвием приподнял ее подбородок, заставив посмотреть ему в лицо. — Иди к принцессе. Она желает видеть тебя. — Жестом, подчеркивающим его силу и ее слабость, он перевернул нож и подал ей рукояткой вперед.
Она молча убрала нож. Из носа по-прежнему текла кровь. Она зажала его рукой и деревянной походкой направилась к палатке принцессы. Хью следовал за нею по пятам. Глаза Лиат горели, в голове стучало, как молотом по наковальне, но сердце застыло. Что бы она ни пыталась сделать, — все бесполезно. Ей никуда не деться. Она, конечно, может остановить Хью, если он еще раз попытается ее изнасиловать, но в остальном он остается тюремщиком, а она — его пленницей.
Сапиентия даже не заметила появления Лиат. Она сплетничала с леди Бриджидой о том, кого могут назначить маркграфом Истфолла. Но у принцессы была сестра Росвита.
— Дитя мое, — ужаснулась она при виде Лиат, — что с вашим лицом?
— Споткнулась о пень. Извините, сестра.
— Вам не за что извиняться, «орел». Ваше высочество, ваш отец беспокоится о вашем здоровье и прислал меня вас проведать.
— Я чувствую себя гораздо лучше, сегодня уже могу ездить верхом.
— Может быть, не сегодня, — мягко сказала Росвита, поглядывая на Лиат. — Ваш отец хотел бы, чтобы вы отдохнули здесь еще неделю, прежде чем отправляться в Экштатт.
— Но я не хочу!
— Ваше высочество, — нежно промурлыкал Хью.
Сапиентия замерла, подняла на Хью выразительный, восторженный взгляд и улыбнулась:
— Как вы посоветуете, отец Хью?
— Последуйте совету короля, ваше высочество. Вы должны собрать все силы и выносить дитя установленный срок.
— Да. — Она кивнула. — Да, я должна. — Она снова обратилась к монахине: — Скажите отцу, что я выполню его пожелание.
— Непременно. Еще один вопрос, ваше высочество. Король желает допросить вашего «орла» о Генте.
Лиат стояла с отсутствующим видом, ни о чем не думая, пока Сапиентия давала ей разрешение идти, а Хью отпрашивался посетить короля. Лиат, Росвита и Хью втроем вышли от принцессы и направились к шатру короля. Даже на эти несколько шагов он не хочет оставлять ее без присмотра. Генрих не спал и, сидя в своем кресле, следил за упаковкой оставшегося после пожара имущества к отъезду.
— Это наш «орел», — сказал король, отвлекаясь от беседы с управляющим о снаряжении новых «драконов». Он показал на Хатуи, стоявшую у стены палатки с рыжеволосым «орлом» по имени Руфус. — Расскажите все вашим товарищам. Один из них поскачет к графу Лавастину. Отец Хью, чем я могу быть вам полезен? От короля Хью вырваться не мог, и Лиат наконец-то отделалась от него.
— Что с твоим лицом? — воскликнула Ханна.
— Хатуи, умоляю тебя, — зашептала Лиат, схватив своего командира за руки. — Умоляю, повлияй на короля, сделай так, чтобы я отправилась с Ханной, чтобы уехала отсюда.
— Лиат, извини, но это уже решено.
— Но если вы все уедете сегодня, если вы оставите меня одну… — Ее вдруг затошнило, кровь прилила к голове, в глазах помутилось.
— Сюда. — Хатуи вытащила ее наружу.
Лиат вырвало, но, поскольку она почти ничего не ела, вырвало только слизью и пеной. Ее трясло и кидало так, что казалось, она сейчас умрет и освободится от всего.
— Дитя! — Росвита появилась из тумана и нежно прикоснулась к се плечу. — Чем я могу вам помочь?
Охваченная паническим страхом, она больше не думала, что говорит и делает. Терпеть более не было сил. Она рухнула и обхватила колени Росвиты:
— Молю вас, сестра! Вы можете попросить короля! Умоляю, попросите его отправить меня отсюда куда угодно, с любым посланием, только прочь отсюда. Молю вас, сестра!
— Вы ведь из Хартс-Рест, — вдруг сказала Росвита. Лиат подняла голову, но оказалось, что сестра Росвита обращалась не к ней, а к Ханне.
— Да.
— И она тоже, — медленно сказала Росвита, переводя взгляд на Лиат, а затем снова на Ханну. — Возможно, «орел», вы тоже знаете моего брата Айвара?
Ханна моргнула и упала на колени перед монахиней:
— Госпожа, простите меня, я не знала…
— Ничего, ничего. Отвечайте на мой вопрос.
— Айвар — мой молочный брат. Я и он сосали одну грудь — грудь моей матери. Прошу вас, госпожа… — В устах Ханны, которая никогда никого ни о чем не просила, эта мольба казалась комичной. Ханна всегда была готова к неожиданностям, встававшим у нее на пути. Она всегда была такой спокойной. — С моей стороны было бы наглостью претендовать на родство с вами, но той связью, которая существует между мной и вашим братом, заклинаю вас, помогите ей, пожалуйста.
Лиат подавила рыдание. Она была в таком отчаянии, и в то же время в ней зародилась надежда.
— Но почему вы так стремитесь покинуть короля? — Конечно же, Росвита хотела понять причины такого странного поведения. — Вы были с Вулфером в Генте. Он каким-то образом отравил ваше сознание, настроил вас против короля? Король не виноват, что у них с Вулфером есть разногласия.
— Нет. Вулфер здесь ни при чем. Вулфер вообще никогда ничего не говорил против короля Генриха.
— Я тоже могу вас в этом заверить, — подтвердила Хатуи.
— Дело совсем не в короле. — Ох, Владычица, что можно сказать, а чего нельзя? Что она решится сказать?
— Дитя мое, возьмите себя в руки, соберитесь с мыслями. — Росвита положила руку на лоб Лиат, как бы благословляя ее. — Если дело в службе у принцессы Сапиентии…
— Да! — Лиат обрадовалась открывшейся возможности. — Да! Я не могу… Мы не подходим. Я не…
— «Орел» служит там, куда его направляет король, — сурово изрекла Росвита.
Отделавшись от короля, Хью вышел из шатра. Лиат зашмыгала носом. Все пропало.
Но Росвита взяла ее за руку и подняла.
— Ну-ка пойдемте, дочь моя, осушите глаза и присядьте здесь, в укрытии. Начинается дождь.
Действительно, дождь быстро усиливался. Лиат заметила это, когда поток холодной воды проник ей за шиворот и потек по спине вдоль позвоночника.
— Я отведу ее в палатку принцессы Сапиентии, — мягко сказал Хью. — Боюсь, сегодняшнее падение расстроило ее не только физически.
— Пусть она немножко посидит здесь, — сказала Росвита. Хью почему-то не возразил, и Росвита, оставив Лиат, в сопровождении Хатуи зашла в шатер короля. Ханна и смущенный Руфус остались с Лиат. Она проглотила слезы и прислушалась к приглушенному тканью разговору Росвиты с королем.
— Не будет ли мудрее, ваше величество, направить к графу Лавастину «орла», который был в Генте, чтобы граф мог расспросить обо всех событиях их непосредственного участника?
— Ваши слова мудры, сестра, но дочь моя в восторге от своего «орла», а я не хотел бы ее расстраивать.
— Для отца Хью не составит труда поддерживать настроение принцессы, и ему помогут придворные дамы. А графу Лавастину нужны самые надежные сведения о Генте, которые повысят его шансы отбить город у Эйка. Ведь нельзя же оставлять город, и тем самым контроль над рекой, в их руках. Они организуют новые налеты…
— Лиат вывела беженцев через потайной туннель, о котором так много здесь говорили, — продолжила нажим на короля Хатуи. — Вряд ли кто-нибудь, кроме нее, сможет найти этот туннель.
Ответа короля Лиат не слышала. Хью рядом с ней тихо выругался.
— «Орлы», — сказал он, — исчезните!
Руфус сразу же испарился, но Ханна медлила.
— Идите!
Ханна, не отворачиваясь ни на мгновение, медленно отступила на несколько шагов.
— Посмотри мне в глаза! — прошипел он. Она не шевельнулась. — Лиат!
Она отвернулась. Пусть он ударит ее здесь, где каждый может это видеть, в том числе и его благородные собратья. Она не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии, хотя все и так бесполезно.
Изнутри раздался голос короля:
— Добрый совет, сестра. Хатуи, отправь этого молодого «орла», который был в Генте, с посланием к графу Лавастину. Остальными распорядишься, как сочтешь нужным.
— Не думай, что ты от меня сбежала, — сказал Хью спокойно и расчетливо. — Я сейчас войду к королю и скажу ему, какого «орла» Сапиентия хочет взамен. Ты знаешь, кого я выберу.
Она не шевелилась. Он опять выиграл. Хью улыбнулся:
— Твоя подруга будет моей заложницей, пока ты не вернешься. Она и книга. Запомни это. Ты все равно принадлежишь мне. — Он отвернулся и вошел в шатер короля. Конечно, он убедит его своими сладкими речами.
— Лиат! — К ней подошла Ханна. — Вставай.
— Я предала тебя.
— Чушь какая. Я — «орел». Это что-то да значит. Ничего он со мной не сделает.