Изумленный и в то же время очень довольный словами племянницы, генерал хотел ей сказать что-то, как вдруг проводник подошел к нему и, сделав знак, чтобы все замолчали, прошептал едва слышно: «Человек!»

ГЛАВА XIV. Черный Лось

   Все остановились.
   В пустынных, незаселенных местностях на человека смотрят как на врага.
   Люди, путешествующие по прериям, боятся своих ближних еще больше, чем диких зверей. Человек является не только конкурентом, но даже очень часто, пользуясь правом сильного, отнимает у поселенца плоды его долгой, тяжелой работы.
   А потому белые, индейцы и метисы, встречаясь в прериях, всегда относятся очень недоверчиво друг к другу. Они обмениваются приветствиями и в то же время не спускают глаз один с другого, чутко прислушиваются и держат наготове свои ружья.
   Услыхав предостережения Болтуна, генерал и солдаты тотчас же приготовились к битве и, зарядив ружья, скрылись в кустах.
   Шагах в пятидесяти от путешественников стоял, опершись на ружье, какой-то человек и внимательно вглядывался в них.
   Он был высокого роста, с энергичным лицом и твердым, открытым взглядом.
   В длинных, заплетенных в косу волосах его виднелись кусочки кожи и разноцветные ленты.
   Кожаная охотничья блуза спускалась ему до колен; на ногах были гетры, украшенные шнурками, бахромой и множеством погремушек, и великолепные, вышитые бусами мокасины.
   Ярко-красное, наброшенное на плечи одеяло придерживалось на талии красным поясом, за который были заткнуты пара пистолетов, нож и индейская трубка.
   Ружье незнакомца было разукрашено киноварью и маленькими медными гвоздиками.
   Недалеко от него щипала траву и ела желуди лошадь.
   Упряжь ее была так же странно разукрашена, как и одежда ее хозяина: на поводьях блестели бусы и развевались банты, из гривы и хвоста торчали орлиные перья.
   Генерал с изумлением глядел на незнакомца.
   — К какому индейскому племени принадлежит этот человек? — спросил он у Болтуна.
   — Ни к какому, — отвечал тот.
   — Как, ни к какому?
   — Так. Это белый траппер.
   — Но почему же он так странно одет?
   Проводник пожал плечами.
   — Вы забываете, что мы в прериях, — сказал он.
   — Да, это правда, — пробормотал генерал. Между тем незнакомец, желая, должно быть, поскорее выяснить дело, решился заговорить.
   — Кто вы такие? — крикнул он по-английски. — Что вам здесь нужно?
   — Карамба! — отвечал генерал, опуская ружье и сделав знак спутникам последовать его примеру. — Мы — путешественники. Дальняя дорога утомила нас, нам жарко от горячих лучей солнца. Не позволите ли вы нам отдохнуть несколько минут в вашем ранчо?
   Генерал говорил по-испански; незнакомец ответил ему на том же языке.
   — Милости просим, — сказал он. — Если Черного Лося не трогать, он не причинит вреда никому. Я с удовольствием разделю с вами то немногое, что у меня есть.
   Когда Черный Лось сказал свое имя, Болтун в ужасе отступил и даже хотел сказать что-то, но не успел: охотник вскинул ружье на плечо и, вскочив на лошадь, уже подъехал к мексиканцам.
   — Мое ранчо очень близко отсюда, — сказал он генералу, — и если сеньорите захочется скушать кусочек хорошо приправленного горба бизона, я могу предложить ей это вкусное блюдо.
   — Благодарю вас, кабальеро, — отвечала, улыбаясь, Люция. — Мне теперь больше всего нужен отдых.
   — На все найдется время, — сказал Черный Лось и снова обратился к генералу. — Не позволите ли вы мне на время заменить вашего проводника? — спросил он.
   — Сделайте одолжение, — отвечал генерал. — Поезжайте вперед, мы последуем за вами.
   Траппер поместился во главе маленького отряда и, увидев Болтуна, нахмурил брови.
   — Гм! — пробормотал он сквозь зубы. — Что это значит? Ну, потом увидим.
   И, не обращая внимания на проводника, тоже, по-видимому, узнавшего его, он сделал знак трогаться в путь.
   Некоторое время Черный Лось ехал по берегу довольно широкого ручья, а потом вдруг круто свернул в сторону и двинулся вглубь леса.
   — Нам придется сделать небольшой крюк, — сказал он. — В этом месте ручья живут бобры, и я боюсь потревожить их.
   — О! — воскликнула Люция. — Как бы мне хотелось посмотреть на работу этих умных животных! Траппер придержал лошадь.
   — Это очень легко устроить, сеньорита, — сказал он. — Не хотите ли отправиться вместе со мной к ручью, пока ваши спутники подождут нас здесь?
   — С удовольствием! — воскликнула Люция; но, вспомнив, что не спросила разрешения у генерала, обернулась к нему. — Извините, дядя! — пробормотала она.
   Генерал пристально взглянул на охотника.
   — Ступай, мое дитя, — сказал он. — Мы подождем тебя здесь.
   — Благодарю вас, дядя! — радостно проговорила девушка и спрыгнула с лошади.
   — Не бойтесь за сеньориту, — сказал Черный Лось. — Я отвечаю за нее.
   — Я не боюсь доверить ее вам, мой друг, — отвечал генерал.
   — Благодарю вас.
   Траппер тоже сошел с лошади и через минуту исчез вместе с Люцией за деревьями.
   Отойдя на довольно порядочное расстояние от путешественников, Черный Лось остановился. Внимательно осмотревшись по сторонам, он нагнулся к девушке.
   — Выслушайте меня, — сказал он, дотронувшись до ее руки.
   Люция испуганно вздрогнула.
   Траппер заметил ее волнение.
   — Нет, не бойтесь, — продолжал он, — я честный человек, и в этой пустыне, вдвоем со мною, вы находитесь в такой же безопасности, как если бы стояли у алтаря в соборе.
   Люция искоса взглянула на своего спутника. У него было такое честное, открытое лицо, он глядел на нее так добродушно, что она успокоилась.
   — Я слушаю вас, — тихо проговорила она.
   — Мне кажется, я знаю, кто вы, — начал он. — Вы недавно приехали сюда, и ваши спутники очень внимательно осматривают прерию. Ведь так?
   — Да.
   — Один из них — не то дурак, не то шут — носит синие очки и белокурый парик. Он собирает, Бог знает зачем, всевозможные растения и камни, вместо того, чтобы ловить бобров или стрелять ланей. Я не ошибаюсь? Он действительно принадлежит к вашему обществу?
   — Да, он доктор и вместе с тем — ученый.
   — Он часто приходит сюда, и мы с ним большие приятели. Я знаю, что он хороший доктор. В течение двух месяцев у меня была страшная лихорадка, от которой я никак не мог избавиться. Он дал мне какие-то порошки и вылечил меня.
   — Тем лучше. Я очень рада, что он вылечил вас.
   — А мне очень бы хотелось чем-нибудь услужить вам, чтобы отплатить за это одолжение.
   — Благодарю вас. Но что же вы можете сделать для меня? Разве показать бобров?
   Траппер покачал головой.
   — Может быть, я пригожусь вам на что-нибудь посерьезнее и притом скорее, чем вы думаете. Выслушайте меня повнимательнее, сеньорита. Я человек бедный и незначительный, но все-таки могу дать вам хороший совет. Ваш проводник — известный негодяй; это знают все живущие в прериях. Я вполне уверен, что он готовит вам какую-нибудь ловушку. Здесь нет недостатка в дурных людях. Он мог сговориться с ними, чтобы погубить или, по меньшей мере, ограбить вас.
   — Неужели это правда? — воскликнула Люция, испуганная его словами, которые совпадали и с тем, что говорил Чистое Сердце.
   — Да, я уверен, что у него дурные намерения, хотя и не имею никаких доказательств, — ответил Черный Лось. — Я знаю прошлое Болтуна, знаю, чего можно ожидать от него. Если он еще не изменил вам, то скоро изменит и предаст вас.
   — Господи! Я передам ваши слова дяде.
   — Нет, вы не должны этого делать: вы только испортите все. Те, с кем сошелся или сойдется ваш проводник, люди смелые, решительные и хорошо знающие прерии. Кроме того, их очень много.
   — Что же мне делать? — с беспокойством спросила Люция.
   — Ждать и внимательно следить за Болтуном.
   — Но…
   — Если я предупреждаю вас об опасности, — прервал ее траппер, — то, конечно, не с тем, чтобы отказать в помощи, когда она будет нужна вам.
   — Да, я уверена в этом.
   — Сделайте же вот что: когда вы увидите, что проводник изменяет вам, пришлите ко мне своего доктора. Вы можете рассчитывать на него? Не правда ли?
   — Вполне.
   — Хорошо. Пришлите его ко мне, и пусть он скажет: «Черный Лось, час настал!» Больше ничего. Не забудете?
   — Нет. Я только не понимаю, какая польза выйдет из этого.
   Траппер загадочно улыбнулся.
   — Гм! — сказал он. — Через два часа после того, как доктор передаст мне ваше поручение, пятьдесят смелых, решительных людей, лучших стрелков прерии, явятся к вам на помощь. Эти люди по одному знаку своего командира сделают все возможное, чтобы вырвать вас из рук сообщников Болтуна.
   На минуту наступило молчание. Люция глубоко задумалась.
   Траппер опять улыбнулся.
   — Не удивляйтесь участию, которое я принимаю в вас, — сказал он. — Человек, имеющий на меня большое влияние, просил меня охранять вас во время его отсутствия. Он вынужден был уехать по важному делу.
   — Что вы хотите сказать? — с любопытством спросила Люция, — Кто этот человек?
   — Охотник, которому повинуются все белые трапперы прерий. — Он узнал, что вы взяли проводником Болтуна и заподозрил его в намерении погубить вас.
   — А как зовут его? — быстро спросила Люция.
   — Чистое Сердце. Теперь вы верите мне?
   — О, благодарю, благодарю вас! — горячо отвечала молодая девушка. — Я не забуду вашего совета и, если нам действительно понадобится помощь, не задумаюсь обратиться к вам и напомнить о вашем обещании.
   — И вы сделаете очень хорошо, сеньорита, потому что это будет вашим единственным средством спасения. Теперь вы поняли меня, и я очень рад. Пусть этот разговор останется между нами; в особенности же постарайтесь, чтобы Болтун не узнал о наших сношениях: он хитер, как бобр. Если у него появится подозрение, он выскользнет у нас из рук, как змея.
   — Не беспокойтесь, я буду осторожна.
   — А теперь пойдем взглянуть на бобров. Помните, что Чистое Сердце охраняет вас.
   — Он уже спас нам жизнь во время пожара в прериях, — взволнованно проговорила Люция.
   — Ага! — пробормотал Черный Лось, как-то загадочно взглянув на нее. — Значит, все к лучшему. Не бойтесь, сеньорита, — прибавил он громко. — Что бы ни замышляли против вас, ничего дурного не случится с вами в прериях, если вы последуете моему совету.
   — О! — воскликнула она. — В минуту опасности я обращусь к вам. Клянусь вам в этом!
   — Значит, все решено, — отвечал, улыбаясь, Черный Лось. — Идем к бобрам.
   Они продолжали свой путь и через несколько минут дошли до опушки леса.
   Траппер остановился и, сделав девушке знак последовать его примеру, нагнулся к ней и прошептал:
   — Смотрите!

ГЛАВА XV. Бобры

   Люция осторожно раздвинула ветки ив и наклонила голову.
   Бобры запрудили не только реку, но и впадавшие в нее ручейки.
   В эту минуту около главной плотины, которую в одном месте прорвала вода, работал только один бобр, но через некоторое время к нему на подмогу явилось еще пятеро, с кусочками дерева и веток. Сложив на плотину принесенный материал, бобры исчезли под водой, но тотчас же снова вынырнули. Каждый из них захватил со дна немного ила. Потом они начали заделывать деревом и ветками пробитое в плотине отверстие, употребляя ил как цемент.
   Починив плотину, умные животные захотели, должно быть, немножко развлечься после работы и стали плавать, нырять и гоняться друг за другом, сильно ударяя по воде своими хвостами.
   Люция смотрела на них с большим интересом. Она охотно простояла бы здесь целый день, наблюдая за ними.
   В то время, как животные весело играли, показались еще два бобра. Некоторое время они серьезно смотрели на своих товарищей, не желая, по-видимому, принять участие в их игре. Потом, взобравшись на откос плотины, недалеко от того места, где стояли Люция и траппер, они уселись на задние лапы. Захватив передними ствол молоденькой сосны, бобры стали грызть его и время от времени съедали по кусочку коры, корча при этом разные смешные гримасы, очень похожие на те, которые проделывает обезьяна, очищая орех.
   Они, должно быть, хотели перегрызть и свалить дерево. Работа шла очень дружно, но Люции не удалось дождаться конца. Генерал, встревоженный долгим отсутствием племянницы, поехал ее отыскивать, и бобры, услыхав лошадиный топот, в ту же минуту исчезли под водою.
   Маленькое общество снова тронулось в путь под предводительством Черного Лося. Нужно было поспешить. Солнце поднялось уже высоко, и горячие лучи его падали почти отвесно на путешественников.
   Люция, в высшей степени заинтересованная своими наблюдениями над бобрами, стала расспрашивать траппера об образе жизни этих животных и охоте на них.
   Черный Лось, как и все, ведущие одинокую жизнь, был не прочь поболтать и очень охотно отвечал на ее вопросы.
   — Краснокожие считают бобров людьми, только не умеющими говорить, — сказал он, — и они правы. Это очень умные, смелые и предусмотрительные животные. Перед наступлением холодов каждая семья делает запасы на зиму. Работают все — и старые, и молодые. Иногда им приходится совершать далекие путешествия, чтобы найти ту кору, которая нравится им больше. Они сваливают довольно большие деревья, отгрызают ветки, разделяют их на куски фута в три длиной, сплавляют их по воде к своим хижинам и прячут в кладовые. Жилища бобров очень удобны и содержатся в высшей степени чисто и опрятно. Обглодав кору с кусочков дерева, они никогда не оставляют их в хижинах и тотчас же после еды выбрасывают все остатки в реку, за плотину. Они не допускают к себе чужих, не принадлежащих к их общине бобров, и храбро бьются, охраняя неприкосновенность своих владений.
   — Как это интересно! — воскликнула Люция.
   — Это еще не все, — сказал Черный Лось. — Весной, во время линьки, самец оставляет самку дома, а сам, как какой-нибудь важный господин, отправляется путешествовать. Иногда он уходит довольно далеко, плавает и играет в реках и ручьях, попадающихся ему на пути, а когда проголодается, выходит на берег и обгладывает молоденькие веточки тополей и ив. С наступлением лета эта жизнь холостяка прекращается: бобр вспоминает о своих обязанностях отца семейства, возвращается к своей жене и новому потомству и отправляется вместе с ними за зимними запасами.
   — Да, это одно из самых умных и интересных животных, — заметил генерал.
   — Без всякого сомнения, — сказала Люция. — Не понимаю только, зачем охотятся на них и истребляют их, когда они решительно никому не делают вреда.
   — Что же делать, сеньорита? — отвечал траппер. — Все животные созданы для человека, а у бобра, кроме того, очень ценный мех.
   — Но как же охотятся за ними? — спросил генерал. — Не все бобры так доверчивы, как эти. Иногда они очень тщательно скрывают свои жилища.
   — Вы правы, — отвечал Черный Лось. — Но опытный охотник по самым незначительным признакам найдет след бобра и, как бы ни была скрыта его хижина за кустарником и деревьями, сумеет определить даже число ее обитателей. Тогда он ставит свою западню около берега, дюйма на два — на три ниже поверхности воды, и прикрепляет ее цепью к свае, глубоко вбитой в песок или ил. Потом в отверстие западни вставляется очищенная от коры веточка, намоченная в лекарстве, как обыкновенно называем мы приманку. Веточку помещают так, что она немного высовывается из воды. Одаренный замечательно тонким обонянием, бобр чует запах приманки, вытягивает морду, чтобы схватить ее, и в это время его лапа попадает в западню. Он ныряет, снова выплывает, но не может освободиться и, наконец, погружается в воду и тонет. Вот как ловят бобров, сеньорита. Если дно слишком каменисто и нельзя вбить сваи, нам приходится нырять, чтобы найти попавших в западни бобров, и иногда проплывать довольно большое расстояние. Неудобно и то, что бобры делаются очень недоверчивы после того, как поймают несколько членов их общины. Как бы вы ни хитрили, они не идут на вашу приманку. Они очень осторожно подплывают к западням, ударяют палками по пружине, чтобы ослабить ее, а иногда даже опрокидывают западни, подтаскивают их к плотине и зарывают в песок.
   — И что же вы делаете тогда? — спросила Люция.
   — Что делаем? — повторил Черный Лось. — В таком случае нам остается только одно: мы кладем на плечи наши западни, сознаемся, что бобры победили нас и уходим куда-нибудь в другое место, где они еще не так опытны… А вот и мое ранчо.
   Путешественники подъехали к жалкой, кое-как сплетенной из веток хижине. Трапперы не заботятся об удобствах и устраивают себе самые примитивные жилища.
   — Милости просим! — сказал Черный Лось, приглашая своих гостей войти.
   Около входа сидел его товарищ. Он жарил горб бизона — очень вкусное кушанье, о котором хозяин уже заранее сообщил путешественникам.
   Траппер, исполнявший должность повара, был одет совершенно так же, как и Черный Лось. Ему было лет сорок, но тяжелый труд и лишения не прошли для него бесследно. Лицо его было покрыто морщинами, и потому он казался гораздо старше, чем был на самом деле.
   И действительно, едва ли найдется занятие, которое требовало бы столько труда, представляло столько опасностей и давало так мало, как занятие траппера.
   Индейцы и охотники очень часто нападают на этих несчастных, отнимают у них всю собранную с таким трудом добычу, безжалостно скальпируют или убивают их, и никто не обращает на это никакого внимания, никто не интересуется узнать, что сталось с ними.
   — Садитесь, сеньорита! Садитесь, господа! — любезно сказал Черный Лось. — Как ни бедна моя хижина, в ней найдется место для всех.
   Путешественники соскочили с лошадей и, войдя в жилище траппера, с удовольствием растянулись на кучах сухих листьев, покрытых лосиными, медвежьими и бизоньими шкурами.
   К обеду — настоящему обеду охотников — генерал прибавил бутылку великолепного вина, которое всегда брал с собой, отправляясь в свои экскурсии.
   Когда все поели, Люция, Болтун и солдаты остались еще на некоторое время в хижине, чтобы переждать жару, а генерал, сделав знак Черному Лосю, вышел вместе с ним.
   Отойдя на довольно большое расстояние, он сел под высоким, развесистым деревом и пригласил траппера последовать его примеру.
   — Друг мой, — сказал он после небольшого молчания. — Прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за ваше гостеприимство, а потом задать вам несколько вопросов.
   — Вы знаете, что говорят краснокожие, кабальеро? — несколько уклончиво отвечал Черный Лось. — Они находят, что нужно хорошенько обдумать каждое слово и выкурить сначала трубку мира, а потом уже произносить его.
   — Это, конечно, очень благоразумное правило; но, в настоящем случае, оно совершенно лишнее. Я не стану задавать вам никаких нескромных вопросов, относящихся к вам лично или к вашей профессии.
   — Если я в состоянии исполнить ваше желание, кабальеро, я с удовольствием сделаю это.
   — Благодарю вас; я был вполне уверен, что вы не откажете мне, — продолжал генерал. — Сколько лет живете вы в прериях?
   — Десять лет. И молю Бога, чтобы мне удалось прожить здесь еще столько же.
   — Значит, эта жизнь вам по душе?
   — Мне даже трудно объяснить вам, насколько она мне нравится. Нужно, подобно мне, поселиться здесь юношей, вынести все лишения, страдания и опасности, чтобы понять, сколько привлекательного в такой жизни, сколько счастья и невыразимого наслаждения дает она! О, кабальеро! Самый большой, самый великолепный город старой Европы покажется ничтожным сравнительно с величием этих бесконечных прерий! Как жалка ваша узкая, правильная, размеренная по клеточкам жизнь, сравнительно с той, которую ведем мы! Только здесь человек дышит, живет и мыслит по-настоящему! Цивилизация низводит его на степень животного, думающего исключительно только об удовлетворении своих потребностей. В беспредельности же прерий, когда человек стоит лицом к лицу с Богом, мысли его становятся шире, душа возвышеннее и он делается тем, чем должен быть — венцом творения.
   Говоря это, траппер как бы преобразился. Лицо его загорелось восторгом, глаза засверкали, каждый жест отличался тем благородством, которое дает только страсть.
   Генерал глубоко вздохнул; слеза скатилась на его седые усы.
   — Вы правы, — печально сказал он. — В этой жизни много привлекательного, и человеку, привыкшему к ней, трудно променять ее на другую… Откуда вы родом?
   — Из Квебека. Я — канадец.
   — А!
   Наступило непродолжительное молчание.
   — Нет ли между вашими товарищами мексиканцев? — спросил генерал.
   — Очень много.
   — Мне бы хотелось получить о них некоторые сведения.
   — Один только человек мог бы дать вам их, кабальеро, — ответил Черный Лось. — К сожалению, его теперь нет здесь.
   — А как его зовут?
   — Чистое Сердце.
   — Чистое Сердце? — быстро проговорил генерал. — Да ведь я знаю его.
   — Совершенно верно.
   — Господи! Какая роковая случайность!
   — Если вы желаете повидаться с ним, — сказал траппер, — это можно будет устроить гораздо легче, чем вы думаете.
   — Каким же образом?
   — Очень просто. Чистое Сердце ставит свои западни рядом с моими; я и теперь стерегу и осматриваю их, вместо него. Он должен скоро вернуться.
   — Дай Бог, чтобы это было так.
   — Как только он возвратится, я извещу вас, если вы до тех пор не сниметесь с лагеря.
   — А вы знаете, где мы стоим?
   — Здесь, в прериях, мы знаем все, — с улыбкой отвечал Черный Лось.
   — Значит, я могу рассчитывать на вас!
   — Вполне.
   — Благодарю вас.
   В эту минуту из палатки вышла Люция, и генерал подошел к ней.
   Путешественники сели на лошадей и, поблагодарив траппера за его гостеприимство, поехали в лагерь.

ГЛАВА XVI. Измена

   На обратном пути общество было далеко не так оживлено, как утром.
   Генерал думал о своем разговоре с траппером; Люция — об опасности, о которой он предостерегал ее. Болтун был тоже далеко не спокоен. О чем говорил Черный Лось с генералом и его племянницей? Не о нем ли шла речь? Это очень тревожило его, и он решил держать себя еще осторожнее, чем прежде. Только солдаты, ничего не подозревая о драме, которая разыгрывалась около них, ехали беззаботно, мечтая об отдыхе, которым будут наслаждаться по возвращении в лагерь.
   По пути Болтун беспокойно оглядывался по сторонам, как бы ища каких-нибудь следов в чаще леса, по которому ехали путешественники.
   Наступал вечер. Солнце уже заходило, и издали доносился по временам глухой рев диких зверей.
   — Далеко до лагеря? — спросил генерал.
   — Нет, — отвечал проводник. — Через час мы будем там.
   — Так едем скорее. Нам нужно выбраться из леса до наступления темноты.
   Лошадей пришпорили, и через полчаса путешественники уже подъезжали к лагерю.
   Капитан Агвилар и доктор вышли к ним навстречу.
   Ужин был уже давно готов и ждал их.
   Все сели за стол.
   Но и ужин прошел невесело. Генерал и Люция стали еще грустнее и задумчивее; остальные поддались их настроению и поели наскоро, не говоря ни слова. Когда блюда и тарелки убрали, все тотчас же разошлись под предлогом усталости. На самом же деле, генералу и его племяннице хотелось еще раз, в уединении, обдумать все события этого дня.
   Того же желал и Болтун. Нечистая совесть не давала ему спать. Он ходил по лагерю, тщетно выискивая какой-нибудь способ выйти из неприятного положения, в которое попал: ничто не приходило ему на ум, и тревога его все увеличивалась.
   А ночь уже наступила. Луна исчезла, и глубокая темнота окутала тихий лагерь.
   Все спали или казались спящими. Бодрствовал один только Болтун, взявший на себя обязанность караульного. Он сидел на вьюке и, скрестив руки, наклонив голову, глубоко задумался.
   Вдруг кто-то дотронулся до его плеча и шепнул ему на ухо:
   — Кеннеди!
   Проводник, нисколько не потерявшись, внимательно осмотрелся по сторонам и, схватив Кеннеди за руку, потащил его подальше, отыскивая такое место, где никто бы не мог увидеть их.
   Когда они прошли мимо палатки, какая-то фигура выскользнула оттуда и неслышно последовала за ними.
   — Слава Богу! — прошептал Болтун, скрывшись с товарищем за вьюками. — Я с большим нетерпением поджидал тебя, Кеннеди!
   — Разве ты знал, что я приду? — подозрительно спросил тот.
   — Не знал, но надеялся.
   — Случилось что-нибудь новое?
   — Да, и очень многое.
   — Говори же скорее.
   — Сию минуту. Все пропало!
   — Это что значит? Что ты хочешь сказать?
   — Именно то, что говорю. Сегодня генерал видел…
   — Знаю. Я видел, как вы ехали.
   — Черт возьми! Почему же ты не напал на нас?
   — Со мной был только один человек.
   — Ну так что же? Ты мог рассчитывать на меня. Наши силы были бы равны, так как генерала сопровождали два солдата.
   — Ты прав. Я не сообразил этого.
   — Очень жаль. Если бы ты был благоразумнее, мы уже успели бы расправиться с ними, тогда как теперь наше дело погибло.
   — Почему же?
   — Карай!note 5 Генерал и его племянница очень долго говорили наедине с Черным Лосем. Он давно уже знает меня и, наверное, предостерег их.
   — С какой же стати повел ты их к тому месту, где водятся бобры?
   — А откуда же я знал, что мы встретим этого проклятого траппера?
   — В нашем деле нужно предвидеть все и остерегаться всего.
   — Да, ты прав, я сделал ошибку. Но теперь уже нельзя исправить ее. Я уверен, что Черный Лось говорил обо мне с генералом.